Николай Иванович ЛЕОНОВ
Алексей Викторович МАКЕЕВ
Поминки по ноябрю
Пролог
Сергей Сергеевич Николаев, московский предприниматель тридцати пяти лет от роду, сегодня проснулся рано, и настроение у него было не самое лучшее. День намечался хлопотливый и напряженный.
Такое бывало и раньше, но никогда еще утро не встречало Сергея таким густым и тоскливым серым светом из окна, никогда не было такой ломоты в спине и такого скверного настроения. Не хотелось даже открывать глаза и смотреть на этот неприветливый мир, струящийся с улицы. Сергей был не рад тому, что проснулся, хотя вчерашний день начался неплохо, прошел очень содержательно, а закончился вообще таким веселым кувырканием под брызги шампанского на широкой двуспальной кровати отнюдь не с женой, что только радуйся… Но радости почему-то не было.
Ну разве все, что было вчера, – это не причина для того, чтобы проснуться в прекрасном настроении?
Однако Сергей не помнил, чтобы просыпался на таком взводе.
Что-то еще случилось. Наверное, вчера. Или уже сегодня? Что именно, Сергей вспомнить не мог.
Сергей посмотрел налево, потом направо. Жены рядом не было, что не являлось поводом для грусти, скорее наоборот.
Обидевшаяся на него вчера жена спала в другой комнате.
Сергей встал, накинул на себя теплый халат цвета морской волны, валявшийся тут же на полу, потянулся, помотал головой и, вздрогнув, взглянул на настенные часы.
На секунду ему показалось, что опоздал. Но до отъезда по очень важному делу оставалось почти полчаса. Этого времени с избытком должно было хватить и на душ, и на легкий завтрак.
Сергей, позевывая, прошлепал в ванную, с удовольствием отметив, что завтрак на столе стоит, а жена Ольга быстро скрылась в соседней комнате, изображая кровную обиду, способную тянуться до вечера.
Через двадцать минут Сергей уже сидел в кухне и, глядя новости по телевизору, жевал сандвич.
Он прокручивал в голове все сегодняшние маршруты и прикидывал, сколько времени каждый из них может занять. Поспеть нужно было везде, но самое важное дело необходимо было сделать первым.
Посмотрев на часы и покивав в такт своим мыслям, Сергей встал и выглянул в окно.
С высоты седьмого этажа открывался великолепный вид на Пречистенскую набережную. Именно из-за открывающейся панорамы на реку, на расстилающийся за нею город он и полюбил сразу эту квартиру.
Опустив взгляд ниже, Сергей заметил, что во двор въезжает его серебристый «Мерседес». Саша – его личный шофер и телохранитель – был точен, как всегда. Нужно было собираться.
Сергей отошел от окна и поставил на стол чашку с недопитым кофе.
Он быстро вышел из кухни и, словно не заметив, что Ольга на что-то демонстративно обижена, по отработанной годами совместной жизни привычке, приоткрыв дверь в холл, сказал:
– Мне пора, Лелик.
– Ты надолго, Николаев? – громко спросила Ольга.
Как она привыкла называть Сергея по фамилии еще со студенческих времен, так и продолжала звать все эти тоскливые двенадцать лет совместной жизни. Когда-то Сергей обижался, а потом – ничего, привык.
Ольга сидела в кресле напротив холодного камина, держала в руках книжку в мягкой обложке. Книжка завалялась в холле и вот сейчас пришлась кстати. Ольга читала редко, хотя любила говорить, что до замужества она читала часто и много. А после замужества почему-то перестала. Почему, Ольга не объясняла. Наверное, не могла придумать уважительной причины. А Сергей никогда и не интересовался.
– Я в обед заеду, Лелик, – ответил Сергей и, не прикрывая двери к жене, направился в коридор. – Что у нас будет вкусненького? Чем порадуешь?
– Сюрпризом! – крикнула Ольга, не опуская книжки.
Она и сама частенько не знала, что приготовит, поэтому предпочитала отделываться намеками. Пока муж будет мотаться по своим нудным делам, всегда можно будет полистать журналы, посмотреть телик, поболтать с подружками по телефону, глядишь, какой-нибудь новый незамысловатый рецепт и обнаружится.
Сергей вышел в коридор, но, словно вспомнив о чем-то важном, хлопнул себя по лбу и повернул обратно.
– Опять нужные бумажки забыл? – крикнула ему Ольга, уже забывая об обидах. Какой смысл показывать мужу свою печаль, если он все равно этого не замечает? Черствый и некультурный человек.
– Да, забыл, – нехотя ответил Сергей и вошел в свой рабочий кабинет.
Он плотно притворил за собою дверь и быстро подошел к сейфу, стоящему слева от окна кабинета.
Небольшой коричневый атташе-кейс, стоящий на полу около стола, Сергей положил на стол и открыл, затем, по привычке выглянув в окно, опять же по привычке заслонил спиной толстую сейфовую дверь, хотя в кабинете больше никого не было и во всей квартире, кроме него с женой, не водилось даже кошки, и набрал знакомую комбинацию цифр.
С мелодичным звоном замок сейфа отщелкнулся.
Оттянув на себя тяжелую дверку и вставив маленький ключик в следующее отделение сейфа, Сергей открыл и его.
Он вздохнул и покачал головой – денег было жалко, как всегда, но делать нечего. Хотя он, конечно же, не думал, что так весело начавшийся вечерок закончится такими тратами.
Сергей глазами пересчитал пачки денег, лежащие во втором отделении сейфа. В следующий раз надо быть осмотрительнее. Он аккуратно переложил из сейфа двенадцать пачек «зелени» в открытый атташе-кейс и после этого, повторяя в обратном порядке все операции, запер сейф.
Немного подумав, Сергей запер атташе-кейс, шифр соответствовал дате его рождения.
Сергей вздохнул и вышел из кабинета, привычно придерживая крышку атташе-кейса пальцем. Тут зазвонил его сотовый телефон, лежащий в кармане пиджака.
Сергей вынул его и развернул.
– Да! – негромко сказал он в трубку и подошел к окну. – Да, я, Саш… Поднимайся.
Он снова выглянул в окно и увидел свою машину, уже стоящую у подъезда. Из машины вылез Саша, с наигранной ленцой осмотрелся и неторопливо пошел к подъезду, держа руки в широких карманах распахнутого пальто.
Сергей вышел из кабинета и столкнулся с Ольгой, решившей, что все-таки надо поцеловать мужа перед его уходом. А высказать все можно и потом. Ну, выпил вчера мужик, приперся поздно, ну, наговорил всякой всячины, ну и ладно. Всегда найдется время отыграться. На худой конец он еще и баксов подкинет за моральный ущерб. Если ничего не помнит, можно будет сказать, что и ударил.
– Водила звонил? – Ольга откровенно зевнула и прищурилась, рассматривая мужа. Подойдя ближе, она собрала у него с пиджака несколько пылинок и вздохнула.
– А как же, – тихо ответил Сергей. – Береженого бог бережет. А не береженого конвой стережет. Пословица есть такая. Народная.
– Ну-ну, – равнодушно ответила Ольга и не удержалась от легкого ехидства: – Ты только смотри, не приходи, как вчера, невменяемым, ладно? И перед людьми неудобно, и самому должно быть стыдно. Не мальчик же, кого удивляешь?
Снова зазвонил сотовый. Сергей прослушал, что ему сказал Саша, и коротко ответил:
– Выхожу!
Он подхватил атташе-кейс, ничего не отвечая жене, быстренько поцеловал ее в затылок.
В коридоре Сергей накинул на себя плащ и шарф и открыл входную дверь. За дверью, все так же засунув руки в карманы длинного серого пальто, стоял Саша.
Пережевывая резинку, Саша кивнул и посторонился, Сергей вышел из квартиры и направился к лифту.
До того как они сели в машину, никто не произнес ни слова. Так давно уже определил Саша, объяснив, что путь из квартиры к машине и обратно по статистике является самым опасным. Сергей тогда для вида поворчал, но согласился.
Саша был опытным бодигардом. Когда-то он служил в спецподразделении ГРУ и, чем там занимался, никому не рассказывал.
Саша вторым зашел в лифт и первым вышел из него, опережая шефа на три шага. Выйдя из подъезда, он осмотрелся, кивнул, и только после этого вышел и Сергей.
– В офис, как обычно, или куда, шеф? – спросил Саша, выводя «Мерседес» со двора на дорогу.
Сергей, севший рядом с ним, а не сзади, на что Саша поморщился, но промолчал, отрицательно покачал головой:
– Нет, Саша, сейчас поедем за МКАД в Ближние Прудищи, я там покажу конкретно.
Если водитель и удивился необычному маршруту, то ничем этого не показал. Просто кивнул, давая понять, что команду воспринял. Хотя все это было нарушением условий безопасности.
Телохранитель должен заранее знать все маршруты, обмозговать пути подхода и отхода, страхуясь от вероятных неприятностей. Но каждый думает, что крупные неприятности, столь часто случающиеся с предпринимателями и потом подробно показываемые по телевидению, – это не про него.
Саша, нахмурясь, смотрел на дорогу, надеясь, что с ними сегодня все будет нормально.
Сергей же рассеянно поглядывал в окошко и думал о своем последнем разговоре с Мжванадзе.
Хитрый жирный грузин, изображая из себя хлебосольного восточного хозяина, долго рассуждал о дружбе, об «уважаемых людях», о необходимости делать добро всем и каждому, но, как только разговор дошел до дела, стал жестким и непреклонным.
Вскоре они подъехали к МКАД.
Оставив Кольцевую автодорогу позади, «Мерседес» покатил дальше по шоссе, въехал в лесной массив, и у третьего поворота Сергей приказал повернуть. Потом еще раз.
Шоссе плавно перешло в грунтовку, потом в откровенную козью тропу, разбитую огромными колесами строительных машин. Саша повел «Мерседес» медленней.
– Надо было бы джип взять, – проворчал он, не глядя на шефа.
– Что? – переспросил Сергей и выбросил в приоткрытое окошко недокуренную сигарету. – Ерунда… А впрочем, я и сам не знал, что здесь будет такая дорога. Ты знаешь, Сашок, однажды в Германии, в Баварии, я нашел такую разбитую грунтовку, что даже что-то вроде дежа вю испытал. Представляешь, вдруг показалось, что я из Мюнхена за полчаса до России доехал! Было от чего чердаку слететь.
– Бывает. – Саша улыбнулся и покачал головой.
Дорога поворачивала влево, и Саша еще больше замедлил ход.
Лес здесь поредел, отступил в стороны, и только слева, со стороны Саши, к дороге прижимались кривоватые кустики непонятного растения.
Сергей наклонился к атташе-кейсу, погладил его ладонями и зачем-то пробарабанил по его крышке всем известную речовку «Спартак» – чемпион".
– Не согласен, «Спартак» – отстой, – сразу же отреагировал Саша. Футбольная тема была единственной в разговоре с шефом, где он позволял себе высказывать свое мнение. – Круче «Милана» вообще ничего нет. Это ж очевидно, – веско произнес он.
– Это еще как сказать, – произнес Сергей, и это были его последние слова.
Из-за кустов внезапно поднялась высокая фигуру в камуфляже, с короткоствольным автоматом в руках. Голова человека была закрыта черной шапочкой.
Саша первым заметил опасность и резко ударил по педали газа, но опоздал. Сергей удивленно посмотрел на Сашу, потом скользнул взглядом за окошко и понял, что именно его тянуло за душу все это утро. Это было не воспоминание, а предчувствие. Сергей понял это и тоже опоздал.
Раздались две короткие автоматные очереди. Саша был убит сразу же, Сергей на две секунды позже.
Ставший неуправляемым «Мерседес» дернулся вправо, ударился бампером о высокую кочку и, рыча и вышвыривая из-под задних колес ошметки мокрой земли, начал бодаться с нею.
Убийца, не отпуская автомата, подбежал и дернул за правую дверку.
Сергей сидел в прежней позе, только его голова была завалена набок, а руки все еще лежали на атташе-кейсе.
Убийца осторожно вытащил кейс, стараясь, чтобы ни одной капли крови с пробитой головы Николаева не упало на него, но тут уж не повезло. Кейс был перепачкан.
Шепотом выругавшись, убийца быстро осмотрелся, бросил автомат на землю и, прижав кейс к груди, побежал к недалеким деревьям.
В небольшой лощине среди деревьев стояла коричневая «шестерка», нарочно подобранная по цвету, чтобы не светиться среди деревьев, и угнанная только сегодня утром.
Убийца на ходу обтер кейс о свой камуфляж, подбежал к машине и быстро скинул с себя весь этот военизированный прикид. Скомкав куртку и брюки, он забросил их в салон на заднее сиденье.
Дело было сделано наполовину, и пока все шло удачно. Теперь предстояло доехать до ближайшего городишки, бросить угнанную накануне машину, поджечь ее, дойти до станции и, как все приличные граждане, сесть на электричку и поехать в Москву.
Глава 1
Седьмое ноября давно прошло, а снега все не было. Вместо снега, как вчера и позавчера, опять моросил мерзкий дождик. Оттого что погода была скверной, настроение тоже было нерадостным.
Старший оперуполномоченный по особо важным делам полковник Лев Иванович Гуров отошел от окна и с раздражением замял сигарету в хрустальной пепельнице.
– А сигарета в чем перед тобой провинилась? А она, между прочим, моя. – Стас не удержался от ехидства и, поймав на себе сердитый взгляд Гурова, все равно закончил в прежней шутливой манере: – Молчу-молчу, патрон! Глух и нем аки… паки… каки… забыл, как дальше. В общем, понеже грешен, батюшка.
– Снега нет, – пробормотал Гуров, не обращая внимания на шуточки Крячко.
О том, что Гуров почти не курил и никогда не носил с собой сигарет, знали все его знакомые. И если Лев Иванович все-таки начинал курить, то это означало, что ситуация приближается к экстремальной. Понимал это и Крячко, но все равно не желал менять свою манеру разговора со старым другом. Да Гуров этого и не требовал.
– Снега нет, – повторил Гуров, отодвигая пепельницу на край своего стола, – а насколько я помню, раньше на седьмое ноября всегда был снег. Демонстрация, трибуны, голос диктора и скрип снега. У меня это все как-то слилось в одну картину. А теперь – седьмое ноября было, а снега не было! Черт-те что!
Гуров прошелся по кабинету. Было заметно: его что-то гнетет. Стас прекрасно понимал, что у того на душе.
Разговор с генералом на повышенных тонах и навязанное в результате задание Гуров иначе, как личный вызов, воспринять не мог. Поэтому и злился. Но, может, это было и к лучшему. Свои самые сильные качества сыщика Гуров демонстрировал именно тогда, когда чувствовал вызов. Вот как сейчас.
– Сравнить тебя, что ли, с тигром в клетке… – задумчиво проговорил Стас, ожидая вспышки хорошо всем известного гуровского раздражения. – Или даже со львом! Лев Иванович, тебя часто сравнивали со львом? Это зверь такой, он живет в Африке и в зоопарках.
– Не юродствуй, охолонись. – Гуров внезапно остановился напротив Стаса, посмотрел на него, словно на врага, ткнул в его сторону пальцем и напомнил: – А вот у Петра в кабинете ты меня не поддержал!
– Не поддержал, верно, – вздохнул Стас. – Я просто его прекрасно понял: кто же, кроме тебя, сможет все это разгрести?
Генерал Орлов на общем утреннем совещании специально задержал Гурова и Крячко и обрадовал их новым заданием – расследованием убийства предпринимателя Николаева, случившегося вчера за МКАД в районе населенного пункта Ближние Прудищи.
Все было просто и непробиваемо. У вдовы предпринимателя Николаева оказался любящий родной дядюшка, занимающий настолько влиятельный пост в правительстве, что отказать ему было невозможно. Да и неприлично, если рассуждать по-человечески.
Дядюшка попросил бросить на расследование убийства лучшие силы, и Орлов пообещал.
– С Авгием меня сравниваешь, Стас? Это был такой древнегреческий ассенизатор, да? Так о нем потом сказки рассказывали… Ну, ладно, проехали!
Гуров махнул рукой и вернулся к своему столу.
– Жаль бросать незаконченные дела. Но там вроде все уже и так ясно… Что нарыли эксперты по делу Николаева? – резко спросил он, сразу входя в работу так, как он привык: полностью усваивая всю информацию и потом уже на ее основе начиная приходить к каким-то своим выводам.
– Читать все? – спросил Стас, пододвигая ближе к себе уже приготовленную папку розыскного дела.
Гуров промолчал, и Стас, понимая это как положительный ответ, раскрыл папку.
Итак, вчера за городом, в небольшом лесу был обнаружен застреленным в своей машине вместе с шофером генеральный директор фирмы «Интернешнл фуд корпорейшн» Сергей Сергеевич Николаев. Судя по заключениям экспертов, убийство произошло утром, но обнаружили одиноко стоящий на грунтовой дороге «Мерседес» и два трупа в нем только после обеда.
Один житель столицы, работник силикатного завода Григорьев, отправился на своем «жигуленке» навестить тещу, проживающую в поселке Ближние Прудищи. Экономя время, он решил проехать через лес и, увидев впереди блестящую задницу дорогого «Мерседеса», сперва сбавил скорость, потом, подъехав ближе, робко нажал на сигнал. Так как на его обращение не последовало никакой реакции, он, подъехав почти вплотную к «Мерседесу», остановился и подождал.
Григорьев очень эмоционально рассказывал оперативникам про свои переживания и сомнения. О том, как он долго не решался выйти из «Жигулей», все надеясь, что отдыхающие «крутые», как он думал, заметят его и отведут своего «мерина» в сторону, давая ему возможность проехать.
Но они не заметили. И не отвели.
Одним словом, вышеупомянутый Григорьев, все-таки решившись, робко подошел к «Мерседесу», осторожно заглянул в салон через раскрытую правую переднюю дверцу и затем, одним прыжком вернувшись в свою машину, сломя голову помчался обратно к МКАД, не отвечая на вопросы рассерженной супруги, никак не желавшей понять, почему, почти доехав до дома ее мамочки, этот дурак вдруг развернулся и поскакал в обратном направлении.
Показания Григорьева в общих чертах уже знали и Гуров, и Крячко.
Дело об убийстве предпринимателя Николаева, как и любое заказное убийство, а именно к этой категории необходимо было отнести данное преступление, представляло собою твердый орешек для оперативников и следователя. Процент раскрываемости по заказным убийствам унизительно мал, и дело тут не в том, что на такую работу обычно идет достаточно опытный киллер, умеющий почти не оставлять следов.
Люди, становящиеся объектами заказных убийств, как правило, заметны и влиятельны в своих сферах деятельности. Они прошли долгий путь, и на этом пути бывало всякое. Для того чтобы шаг за шагом проверить всевозможные версии, возникающие при расследовании заказных убийств, иногда приходится тратить месяцы на кропотливую работу по выяснению связей, причин, мотивов и поводов, и когда в конце убеждаешься, что это ответвление одной из основных версий оказалось тупиковым, то приходится запасаться изрядным количеством терпения, потому что нет гарантии, что повезет при следующем варианте.
Гуров все это прекрасно знал, и это знание настроения ему не улучшало. Убийство предпринимателя Николаева было классическим заказным убийством. С основными оперативными данными Гуров уже успел ознакомиться, но, как всегда, перед тем как действовать, предпочитал максимально подробно овладеть информацией.
– Заключение баллистической экспертизы готово? – спросил Гуров. – Или они все еще телятся?
– Да лежит тут бумажка, – ответил Стас. – Николаева убили из автомата Калашникова калибра пять, сорок пять. Именно из того, который нашли брошенным в трех шагах от правой дверки автомобиля. Отпечатков пальчиков нет, киллер работал в кожаных перчатках. В рожке автомата оставалось еще шестнадцать патронов. Несложный подсчет подсказывает… – Стас сделал паузу, но закончил просто и серьезно: – Если рожок был полным, а скорее всего так оно и было, то четырнадцати патронов хватило на двоих за глаза. Что мы и имеем. Вот такие дела.
– Стреляли с близкого расстояния, – монотонно произнес Гуров, словно делая необходимую отметину в памяти.
– Практически в упор, – кивнул Крячко. – И как мне представляется, тут дело вот в чем. Дорога поворачивала, это заставило шофера сбросить скорость, и «Мерседес» поехал медленнее. Киллер ждал их за кустами у дороги, как мне кажется, не меньше получаса. Об этом говорят… – Стас перелистал страницы и быстро нашел нужную, – об этом говорят два окурка сигарет «Честерфилд», которые предположительно киллер выкурил, ожидая своих жертв. Если бы можно было по окурку найти преступника, то… мы бы с этим делом быстро расплевались, – вдохновенно заявил Крячко и мечтательно посмотрел на потолок. – Я такие случаи в кинофильмах частенько видел. Помню, когда в детстве смотрел советские детективы, то все ждал, когда же найдут окурок! Если окурок находили, то и преступника хватали уже в ближайшие полчаса киношного времени. Какое время было! Только работай! «Следствие ведут Знатоки»!
– Не отвлекайся, Стас, – недовольно буркнул Гуров. – В нашем случае это не прокатит. Киллер курил, вставляя сигарету в мундштук. Кстати, о сигаретах…
– Пожалуйста, босс.
Стас с театральной угодливостью протянул свою пачку Гурову, и тот выудил из нее вторую сигарету.
– А я думал, только я один умный, – разочарованно протянул Стас, – и ты мне сам постоянно об этом говорил! Как ты узнал про мундштук и киллера, если я тебе об этом не сообщил?
Гуров промолчал, рисуя в голове максимально приближенную к реальности картину преступления. Создавалось крепкое мнение, что работал профессионал.
Стас тоже вынул сигарету из пачки, лежащей перед ним на столе, и прикурил ее.
– А может быть, у него такая фраерская привычка – курить через мундштук? Чем черт не шутит? – спросил он.
– Если бы киллер имел такую привычку, то он был бы склонен к красивым жестам. Мундштук – это признак или пижонства, или профессионализма. Пижон не стал бы не менее получаса сидеть в грязи. И вообще, он постарался бы найти другое место для убийства и избрал бы другой метод, – возразил Гуров. – Что-нибудь более показушное. А здесь все проделано чисто и наверняка. Нет, мы имеем дело с осторожным профессионалом, старающимся не оставлять даже малейших следов. Если бы не было мундштука, мы, возможно, имели бы образцы прикуса и слюны. А так он не оставил нам ничего.
– Если согласиться, что мы имеем дело с осторожным профессионалом, то и марка «Честерфилд» нам ничего не дает. Готов спорить на пиво, что вот как раз «Честер» наш киллер и не курит. Он просто курит. А эти сигареты купил, только пойдя на дело, – предположил Стас.
– Что еще эксперты говорят? – спросил Гуров, прерывая своего друга. – Не отвлекайся. Успеешь еще потрепаться.
– Путь отхода киллера был в направлении деревни Корюшки, – пробормотал Крячко и покачал головой. – Ох уж мне эти привязки к местности! Все равно же до деревни он не дошел нескольких километров… Ну, в общем, в ста пятидесяти метрах от дороги на опушке леса его ждала машина. Судя по оставленным следам, это были «Жигули», ориентировочно «тройка», «пятерка», «шестерка»…
– И туз! – не выдержал Гуров и стукнул кулаком по столу. – Хватит! Все, в общем, ясно! И все непонятно. Скажи лучше мне, юморист, зачем этот Николаев поперся из центра Москвы в такую даль? Там где-то рядом у него, не знаю даже, цеха, склады, банки? Что ему понадобилось в этих пампасах?
– А вот сие – загадка! – важно сказал Стас, покачав в воздухе указательным пальцем. Он равнодушно захлопнул папку и отложил ее вправо от себя. – Согласно данным наших коллег-экономистов и показаниям жены…
– Твоей? – хмуро спросил Гуров, прикуривая и бросая пачку обратно на стол Крячко.
– Почему моей? – не понял Стас. – Мы же говорим о Николаеве. Согласно показаниям его жены…
– Тогда вдовы, – поправил его Гуров.
– Пардон, уже вдовы, – согласился Крячко. – Ну, знаешь, ты становишься нудным и тоскливым! Или ты меня слушаешь спокойно, или будешь слушать насильно! В конце концов, сам заказал мое выступление, я не навязывался! Теперь терпи! Итак, бизнес Николаева был связан большей частью с розничной торговлей продовольствием. Кроме того, он имел крупные пакеты акций нескольких московских предприятий пищевой промышленности, входил в наблюдательные советы и в советы директоров… Короче, экономических интересов Николаева в районе этих Прудищ, как Ближних, так и Дальних и всех прочих, не прослеживается. Хотя не исключено, что он почувствовал себя созревшим и решил открыть в своем бизнесе новое направление. Собирание грибов, например.
– Всякому овощу свое время, – пробормотал Гуров. – Грибам уже не сезон.
– Блин, промашка вышла. – Стас с силой почесал затылок и признался: – А правильно я сделал, что пошел работать в органы. В роли бизнесмена прогорел бы к чертовой матери. Почему-то у меня такое ощущение. А вот у Николаева бизнес хорошо пошел. Талантливый человек. Был.
– Бизнес пошел хорошо, да закончился не очень, – сказал Гуров. – Тоже можно сказать, что не совсем правильной дорогой пошел этот товарищ. Хотя еще не факт. Причины убийства не ясны. Ты так и не сказал: вдова не знает, зачем он туда поехал?
– Не знает. – Стас развел руками и покачал головой. – С ней уже встречались наши коллеги, разговор был не очень подробный. Ну, сам понимаешь, только-только случилось это несчастье. Одним словом, дамочка была вся на нервах, что понятно. Она, в общем, не знала, зачем он туда поехал. Даже больше скажу, она и не знала, что он поехал именно к этим Прудищам. Она думала, он поедет в свой офис, и после отъезда мужа два раза звонила туда.
– Зачем? – сразу же насторожился Гуров. Он отставил руку с сигаретой в сторону и остро взглянул на Стаса. – Зачем она звонила, и даже два раза? Одного ей показалось мало? Что она хотела узнать?
– Чистую бытовуху, как она изложила при первой беседе, – Стас потер лоб ладонью и пожевал губами. – В общем, я тебя понял. Согласно ее показаниям, она не успела договориться с мужем о посещении какого-то театра сегодня вечером.
– Звонила и хотела выяснить, идут они в театр или нет? – уточнил Гуров. – Это еще интересней. А может быть, и нет. Если не успела договориться, значит, и билетов нет. То есть ее слова ничего не подтверждают. С таким же успехом театр можно заменить музеем, ипподромом, кришнаитской общиной. В любом случае вдова берется на заметку… невзирая на ее родственные связи. Что-то она быстро побежала за помощью. Тебе не кажется?