Страница:
Мак-Каммон Роберт
Ночь призывает Зеленого Сокола
РОБЕРТ МАК-КАММОН
НОЧЬ ПРИЗЫВАЕТ ЗЕЛЕНОГО СОКОЛА
Глава 1
НЕСДАЮЩИЙСЯ
Он снова был в самолете, падающем на огни ночного Голливуда.
Несколько секунд назад аэроплан еще был серебристым красавцем с двумя зелеными пропеллерами, а теперь он разваливался по швам, как мокрый картонный ящик. Управление вышло из-под контроля, он не мог удержать штурвал. Самолет падал. Он проверил, на месте ли лямки парашюта, и попробовал отстегнуть фонарь кабины. Он дернул за скобу, но фонарь не раскрылся. Замки порыжели от густой ржавчины. Пропеллеры остановились. Из моторов повалил черный дым. Самолет нацелился носом на приземистые, уродливые здания, расположенные по обеим сторонам бульвара Голливуд. Ветер гудел и свистел в фюзеляже.
Он не сдавался. Это было не в его правилах. Он сражался с замками кабины, но тщетно. Их заклинило. Дома приближались слишком быстро, и не было никакой возможности отвернуть самолет, потому что руль высоты и элероны тоже вышли из строя. Он взмок в своем зеленом костюме, стук сердца отдавался в висках так, что мешал соображать. Но должен же быть какой-то выход! Он был из породы парней, которые не сдаются. Глаза сквозь прорези зеленого капюшона лихорадочно обшаривали приборную панель, заблокированные скобы, мертвый штурвал, дымящие двигатели, возвращались к приборам...
Самолет тряхнуло. Это отвалился левый двигатель. Зеленые ботинки со злостью пнули мертвые педали высоты Еще одно титаническое усилие открыть скобы, еще один взгляд на бесполезные рычаги управления - и он понял, что удача, которая слишком долго была на его стороне, все-таки отвернулась. И уже навсегда.
Скорость падения возрастала. Сейчас начнут отрываться крылья. Вдоль и поперек бульвара скользили лучи солнечных прожекторов, возвещая о чьей-то премьере. Он прикинул, куда должен врезаться самолет - в горчично-желтое пятиэтажное здание примерно в восьми кварталах к востоку от Китайского театра. Он врежется в верхний этаж, как раз в чьи-то апартаменты. Руки в зеленых перчатках крепко сжали подлокотники. Выхода нет... Выхода нет...
О себе он особо не печалился. Невыносима была мысль, что могут погибнуть ни в чем не повинные люди. Может, в этих апартаментах находится чей-то ребенок, а он ничего не может поделать, кроме как сидеть в своей клетке из стекла и металла и наблюдать за сценой, разворачивающейся перед глазами. Нет, подумал он, обливаясь потом. Нет, я не могу погубить ребенка. Ни за что. Никогда. Этот сценарий должен быть переписан. Просто нечестно, что никто не сказал ему, как завершается этот эпизод. Надо полагать, режиссер на месте. Так ли? "Стоп!" - воскликнул он, видя, как горчично-желтая стена заслонила весь горизонт. "Стоп! - повторил он громче, и потом уже во весь голос:
- Стоп!" Самолет врезался в пятый этаж здания. Его поглотила стена огня и боли.
Глава 2
СТАРАЯ КАЛОША
Он очнулся весь в поту от ночного кошмара. Желудок горел от переперченных энчилад (мексиканское блюдо из мясного фарша, запеченного в тесте, с острым соусом)., купленных на ужин.
Он лежал в темноте, ощущая спиной жесткие пружины старого матраса, и следил, как по растрескавшемуся потолку бегают отсветы огней с бульвара. На шкафу тарахтел вентилятор. Из холла опять доносились вопли семейства Лапреста, скандаливших между собой. Он поднял голову с влажной подушки и взглянул на будильник рядом с кроватью на тумбочке. Двадцать шесть минут первого. Вся ночь еще впереди.
Мочевой пузырь дал о себе знать. Сейчас он работал нормально, но бывали случаи, когда тот вел себя как хотел, и приходилось просыпаться на мокрой простыне. Прачечная-автомат на углу Космо-стрит - не самое лучшее место для проведения субботней ночи. Он вытащил себя из постели, суставы громко хрустнули, и воспоминание о приснившемся кошмаре моментально ожило в мозгу. Это был эпизод из первой серии "Ночь призывает Зеленого Сокола", студия РКО, 1949 год. Он еще помнил, как запаниковал, когда не смог открыть запоры фонаря кабины самолета, потому что терпеть не мог замкнутого пространства. Режиссер тогда крикнул - "стоп!", запоры как следует смазали, и второй дубль прошел как по маслу.
Этот кошмар время от времени повторялся, равно как и другие череда автокатастроф, падений с крыш и из окон, стрельба, взрывы, даже нападения львов. Ему во всех удалось выжить, но они пытались его убить снова и снова. Мистер Тэтчер из "Королевского бургера" говорил, что он, наверное, слишком впечатлительный, и может, так оно и есть. Но мистер Тэтчер - просто ребенок, а Зеленый Сокол скончался раньше, чем мистер Тэтчер появился на свет.
Он встал. Сунул ноги в шлепанцы. Снял со стула халат и накинул его поверх пижамы. На глаза попалась плохо различимая в полутьме афиша с надписью "Ночь вызывает Зеленого Сокола" и изображениями кулачных боев, автокатастроф и прочих впечатляющих ситуаций. "Десять потрясающих серий! - обещала афиша. - В главной роли Крэйтон Флинт Зеленый Сокол!" А теперь Зеленый Сокол хочет в сортир, произнес он вслух, открыл дверь и вышел в коридор.
Туалеты располагались в другом конце здания. Он прошел мимо лифта, мимо двери, за которой по-прежнему скандалило семейство Лапреова. Кто-то прикрикнул, чтобы они заткнулись, но если уж они дошли до такой стадии, их ничем не остановишь. Сеймур, местный кот, проскользнул мимо, отправляясь на охоту за крысами. Прежде чем войти в туалет, пожилой человек вежливо постучал. Включив свет, он пристроился к писсуару и постарался не смотреть на шприцы, в большом количестве разбросанные по полу. Завершив процесс, он собрал иглы, выбросил их в мусорную корзину, потом сполоснул руки над ржавой раковиной умывальника и пошел обратно по коридору в свой номер.
Заскрипел старый механизм. Это поднималась кабина лифта. Двери открылись, когда он почти no- равнялся с ними. Появилась девушка из соседнего номера, Джули Софли, с молодым коротко стриженным блондином.
Она остановилась, едва не налетев на него.
- Привет, Крэй. Что-то вы поздновато бродите, а?
- Пожалуй. - Крэй бросил взгляд на ее спутника. У нового приятеля Джули был мертвенно-бледный цвет кожи, что весьма странно для солнечной Калифорнии, и маленькие, почти черные глаза. Похож на статиста из фильмов о нацистах, подумал Крэй. У девушки была темно-каштановая стрижка в стиле "мохаук", декорированная пурпурными брызгами, а расшитая стеклярусом блузка и короткая кожаная юбочка настолько тесно облегали ее формы, что трудно было понять, как она еще дышит.
- Пришлось в туалет сходить, - сообщил он. Какую же чушь ты несешь, подумал он про себя. Лет сорок назад произнести такую фразу перед молодой девушкой было бы просто немыслимо.
- Крэй был кинозвездой, - пояснила Джули своему приятелю. Снимался в этих... Как они назывались, Крэй?
- В сериалах, - ответил он. Неохотно улыбнулся. - В приключенческих. Я играл...
- Я плачу не за поход в музей восковых фигур, детка. - Голос парня прозвучал жестко, угрожающе и напомнил Крэю ржавую колючую проволоку. В руке тот держал красный картонный спичечный коробок. Вспыхнуло пламя. Парень прикурил сигарету; в свете маленького желтого пламени его глаза показались Крэю маленькими эбонитовыми камешками. - Лучше займемся тем, зачем мы пришли сюда, - добавил он и выпустил в лицо старику струю табачного дыма.
- Конечно, - пожала плечами Джули. - Просто подумала, что тебе, может, интересно узнать, что он был знаменитостью, вот и все.
- Может потом расписаться в моем альбоме для автографов, - Паучьи бледные пальцы вцепились в предплечье, и парень потащил ее за собой.
Крэй хотел было потребовать, чтобы тот отпустил ее, но какой смысл? Джентльменов больше нет, а он слишком стар и устал, чтобы с кем-то, сражаться.
- Будь осторожнее, Джули, - произнес он ей вслед.
- На этой неделе меня зовут Кристал, - откликнулась она, вставляя ключ в замочную скважину. - Как насчет кофе утром?
- С удовольствием.
Дверь номера Джули захлопнулась. Крэй прошел к себе, но ложиться не стал, а устроился в кресле рядом с окном. Комнату периодически заливали вспышки красных неоновых огней с бульвара. Уличные пташки высыпали на тротуары, они будут околачиваться тут до утра. Завидев патрульные полицейские машины, они ныряют в тень, но потом появляются снова. Ночь призывает их, и они обязаны подчиниться этому зову. Как Джули. Она жила тут уже четыре месяца, было ей лет двадцать, не больше, и Крэй не мог отделаться от чувства, что стал относиться к ней как к внучке. Может, и еще как-то, но что из этого? Не так давно он пытался отговорить ее от таблеток, которые она поглощала, словно конфеты, уговаривал написать письмо родителям в Миннесоту. На прошлой неделе она называла себя Эмбеу, тоже, видимо, влияние Голливуда города масок.
Крэй протянул руку и взял книгу в старинном кожаном переплете. Через стенку бумажной толщины доносился приглушенный голосок Джули. Потом что-то сказал ее клиент. Тишина. Сирена патрульной машины полиции, в западном направлении. Скрип матрасных пружин из номера Джули. Из угла - Хруст прогрызающей дырку крысы. Когда нужен Сеймур, так его не дозовешься. Крэй раскрыл альбом. Пожелтевшая вырезка из газеты "Баннер" от двадцать первого марта 1946 года. Город Бельведер, штат Индиана. Заголовок - "Наш герой-футболист отправляется завоевывать Голливуд". Его собственная фотография - юный красавчик с густой гривой волос. Другие вырезки - мать специально сберегла их периода учебы в школе и колледже. Надписи: "Бумер завоевал медаль по гимнастике", "Бумер побил рекорд в беге".
Это его настоящее имя - Крэйтон Бумершайн. На фотографиях мускулистей, длинноногий юноша с белозубой улыбкой и чистым взглядом мечтателя.
Давно это было, вздохнул Крэй. Очень давно.
Но он успел урвать свое место под солнцем. В палящих лучах его он чуть не ослеп, но это было прекрасно. В мае ему исполнилось шестьдесят три, старая калоша. Алтарь Голливуда требует юных жертв, И все-таки никому больше не повторить то, что совершил он. Четыре сериала за четыре года, а потом...
"Стоп", - сказал он себе. Хватит мутить эту грязную воду. Пора спать, потому что утро должно застать его моющим полы в "Королевском бургере", что в трех кварталах отсюда к западу, и мистер Тэтчер любит, чтобы полы блестели.
Он закрыл альбом и отложил его в сторону. На полу валялся кусок вчерашней "Лос-Анджелес тайме". Он уже прочитал газету, но внимание привлек крупный заголовок на первой странице: "Киллер Мясник бросает вызов полиции". Далее шла статья об этом маньяке-убийце я восемь фотографий случайных людей с улицы, которым жестоко перерезали глотку за последние два месяца. Одну из них Крэй зная - девицу по кличке Солнечный лучик, которая гоняла по бульварам на роликах и во все горло распевала "Битлз". Конечно, она была "чокнутой", кто спорит, но с Крэем всегда была весьма любезна. На прошлой неделе ее нашли в мусорном контейнере на Сьерра-Бонита, с головой, почти отчлененной от туловища.
Плохие времена, подумал Крэй. Хуже не придумаешь. Хочется надеяться, что полиция выйдет на след убийцы раньше, чем он или она убьет еще кого-нибудь. Но Крэй на это не очень рассчитывал. Людям с улицы - по крайней мере тем, которых он знал, обычно приходится полагаться только на себя.
В номере Джули что-то грохнуло в стену. Похоже на удар кулаком.
Крэй услышал, как взвизгнули пружины - словно кошка, с которой заживо сдирают шкуру. Он не понимал, зачем она торгует своим телом ради такого, но давным-давно осознал, что люди идут на все, чтобы выжить.
Еще один удар в стену. Что-то упало. Возможно, стул. Крэй встал. Что бы там ни происходило, это уже круто. Слишком круто. Голосов он не слышал, только жуткий скрип пружин. Он подошел к стене и постучал:
- Джули? Ты в порядке?
Ответа не последовало. Он приложил ухо к стене и услышал звук, напоминающий судорожный вздох или всхлип.
Визг пружин прекратился. Теперь он слышал только биение своего сердца.
- Джули! - снова забарабанил он в стену. - Джули, отвечай!
Ответа опять не последовало, и он понял, что произошло что-то ужасное. Он выскочил в коридор; ощущая струйку холодного пота между лопаток, и в тот момент, когда взялся за ручку двери, услышал металлический звук - очень характерный звук, когда кто-то пытается выдернуть шпингалеты, закрывающие окно.
Окно номера Джули выходит в переулок. Пожарная лестница, сообразил Крэй. Клиент собирается смыться по пожарной лестнице.
- Джули! - во весь голос закричал он и пнул дверь ногой. Шлепанец отлетел в сторону. Тогда он навалился плечом, дверь затрещала на петлях, но не открылась. Он ударил еще и еще раз, и лишь на четвертый слабые шурупы не выдержали, дверь провалилась внутрь, а вместе с ней и Крэй - распластавшись на полу номера.
Он приподнялся на четвереньки. Чертовски болело плечо. Тот парень все еще возился в другом конце комнаты. Он сражался с застрявшими шпингалетами и не обратил на Крэя ни малейшего внимания. Крэй встал и бросил взгляд на кровать, где на спине лежала обнаженная Джули.
Дыхание перехватило, словно он получил боксерский удар под ложечку. Кровь все еще вытекала из кровавого месива, в которое превратилось горло Джули Софли; желтая стена у кровати была вся забрызгана - словно какими-то дикими росписями. Влажные глаза бессмысленно уставились в потолок, пальцы судорожно сжимали металлическую раму кровати. Без одежды ее тело было белым, совсем еще детским, с едва различимыми холмиками грудей. Кровь была повсюду. Невероятно красная. Сердце Крэя еще работало, и пока он стоял, уставившись на перерезанное горло, услышал звук открываемого окна. Перед глазами все плыло. Он проморгался и увидел, как светловолосый парень взобрался на подоконник и исчез за окном.
О Боже, подумал Крэй. Колени подгибались. Он боялся, что сейчас упадет. О Господи...
Джули привела киллера по кличке Мясник прямо к себе в постель.
Первым импульсом было желание закричать, позвать на помощь, но он подавил его. Он почувствовал, что крик отнимет и дыхание, и последние силы, а ему нужно было и то, и другое. Лапресты все еще дерутся. Кто обратит внимание еще на один крик? Он сделал шаг вперед. Потом другой. Третий. Потом, мобилизовав все остатки былой ловкости чемпиона по гимнастике, он перемахнул через подоконник и оказался на внешней площадке.
Убийца как раз собрался спускаться вниз. Крэй протянул руку, захватил в кулак его майку и страшным хриплым голосом выдохнул:
- Стоять!
Мужчина резко обернулся. Маленькие черные глазки оглядели его без малейшего любопытства. Равнодушный взгляд клинического врача. Кое-где на лице поблескивали капельки крови, но немного.
Практика отточила его рефлексы, и он знал, как увернуться от кровавого фонтана. Крэй все еще держал его за майку. Несколько мгновений они смотрели в глаза один другому, затем правая рука убийцы - с дополнительным тонким металлическим пальцем - метнулась вперед.
Нож метил Крэю в лицо, но он предугадал удар, на мгновение раньше ощутив напрягшийся бицепс, отпустил майку и успел отклониться. Лезвие просвистело мимо.
Мясник пошел на него. Он шел твердо, выставив перед собой нож, с холодным и невыразительным лицом, словно готовился отсечь кусок говядины от висящей туши. Но в этот миг в открытом окне отчаянно вскрикнула женщина, голова киллера непроизвольно дернулась на звук, Крэй успел перехватить кисть руки, сжимающей нож, и крикнул:
- Звоните в по...
Мощный кулак впечатался в лицо, расквасил нос и раскроил губы. Он отлетел назад, перевалился через ограждение пожарной лестницы и полетел вниз.
Глава 3
КРАСНЫЙ СПИЧЕЧНЫЙ КОРОБОК
Халат зацепился за какой-то металлический выступ. Ткань затрещала, готовая разорваться, и целых три кошмарных секунды он болтался над переулком на высоте пятого этажа, пока не удалось вытянуть руку и ухватиться за железные перила.
Мясник тем временем быстро спускался вниз. Женщина - миссис Саргенца, благослови ее Господь - продолжала кричать, к ее крику присоединился еще чей-то, из другого окна. Убийца оказался на земле и помчался по переулку со скоростью бывалого борца за свою жизнь.
Крэй подтянулся, помогая себе ногами, и ощутил невероятное облегчение, оказавшись на твердой плоскости. Мышцы стонали от боли. Не удержавшись, он опустился на колени и подумал, что его немедленно вырвет остатками вчерашних энчилад. Желудок свело судорогой, но, слава Богу, извержения не последовало. Рот был полон крови, один из передних зубов отсутствовал. Ухватившись за перила, он перегнулся и всмотрелся вниз.
Мясник уже исчез, скрылся во мраке.
- Вызывайте полицию, - громко произнес он, не думая, услышит его миссис Саргенца или нет. Впрочем, голова ее скрылась в окне, а ставни громко захлопнулись. Его трясло. Трясло всего - до самых кончиков шишковатых пальцев. Но он все же собрался я перелез через подоконник обратно в комнату - где лежал труп.
Крэй взял ее за кисть, чтобы пощупать пульс. Внешне это выглядело вполне разумным решением. Но пульса не было, и зрачки Джули оставались недвижны. В глубине раны можно было видеть белеющие косточки позвонков. Сколько раз пришлось убийце полосовать ее ножом и что придавало ему столь маниакальную силу?
- Очнись, - попросил Крэй и потянул ее за руку. - Давай, Джули, очнись!
- О Боже! - На пороге комнаты появился мистер Майерс, из номера напротив. Прижал ладонь ко рту, издал рвотный звук и метнулся обратно. В номер стали заглядывать другие любопытные.
- Джули нужен врач! - громко сказал Крэй, хотя прекрасно понимал, что она мертва, и максимум, чем может помочь доктор, - накрыть ее лицо окровавленной простыней. Он по-прежнему держал ее руку в своей, незаметно для себя поглаживая. Пальцы ее, кажется, что-то сжимали. Потом они расслабились, и в ладонь Крэя выпал небольшой предмет.
Это был красный картонный спичечный коробок. На боку надпись "Гриндерсвич-бар", и адрес - угол бульвара Голливуд и Вайн-стрит, всего в трех кварталах отсюда.
Он раскрыл красную картонку. Двух спичек недоставало. Одна из них была использована, когда Мясник закуривал в холле. Значит, бандит незадолго до этого был в "Гриндерсвич", в баре, мимо которого Крэй проходил неоднократно, но внутрь ни разу не заглядывал.
- Полиция выехала! - воскликнул мистер Гомес, появляясь в комнате. Жена его осталась в дверях; лицо блестело голубоватым кремом от морщин. - Что тут произошло. Флинт?
Крэй хотел объяснить, но слов не было. Помещение начало заполняться людьми. От толпы, запаха крови и плотской страсти ему вдруг стало трудно дышать.
Крэй понял, что сейчас задохнется. В горле клокотал крик. Он быстро прошел мимо мистера Гомеса, сделал несколько шагов по коридору и закрылся в своем номере. Тут он подошел к окну. Хищные вспышки красного неона временами высвечивали его лицо и зажатую в кулаке красную картонку со спичками.
Приедет полиция и начнет задавать вопросы. Карета "скорой помощи" без сирены увезет тело Джули прочь, в ледяной морг. Завтра в "Тайме" появится ее фотография, и заголовки назовут ее девятой жертвой киллера по кличке Мясник. Ей хотелось известности, подумал Крэй, и чуть не заплакал.
Я видел его. Я видел Мясника. Ублюдок был почти у меня в руках.
А в руках у него остался красный коробок спичек, который сохранила для него Джули: Бармен в "Гриндерсвич" может знать этого Мясника. Бармен может сам оказаться Мясником. Это важнейший след, подумал Крэй, и если его отдать в руки полиции, он затеряется в куче бумаг, конвертов и пластиковых карточек - всей этой ерунды, которую они называют вещественными доказательствами. Полиции нет никакого дела до Джули Софли, равно как и до других уличных жертв. Нет, Джули пойдет по другой статистике - "чокнутых", как скажут копы. Мясник обожает убивать "чокнутых".
Джули дала ему путеводную нить. Старалась сохранить ее до последнего вздоха. Что же теперь с этим делать?
Он уже решил, хотя еще и не осознал до конца. Сработал своего рода инстинкт - так же, как во всех тех давно забытых соревнованиях по гимнастике, боксу и легкой атлетике его всегда выручал инстинкт. Однажды открытое и проверенное окончательно не забывается никогда.
Он открыл дверцу платяного шкафа.
В нос шибанул едкий запах моли. Вот он, на своей деревянной вешалке среди дешевых рубашек и брюк старого романтика.
Когда-то он был изумрудно-зеленым, но время перекрасило его по-своему, в тускло-оливковый цвет. На гладком зеленом плаще какие-то белые потеки. Он не мог вспомнить, откуда они могли взяться. Раньше он был очень заботливым - все дырки аккуратно зачинены, единственный относительно заметный след шва остался только внизу слева. Сам капюшон, с его откинутыми назад жесткими складками, напоминающими крылья, и прорезями для глаз, оказался почти в отличном состоянии. Зеленые ботинки, изрядно потертые, стояли внизу, зеленые перчатки - на верхней полке.
Костюм Зеленого Сокола постарел, как и его хозяин. После возвращения из санатория в 1954 году студия разрешила оставить его себе на память. К тому времени сериалы все равно скончались, и какая польза от зеленого костюма с длинным плащом и крыльями по бокам шлема? В реальном мире нет места Зеленым Соколам.
Ом пощупал ткань. Она была легче, чем казалось, и издавала таинственный - и опасный - свистящий звук. Каждую субботу после обеда во всех храмах света и тени по всей Америке Зеленый Сокол превращал в котлету целую галерею разбойников, убийц и бандитов. Почему же Зеленый Сокол не может броситься по следу Мясника - убийцы?
Потому что Зеленый Сокол мертв, напомнил себе Крэй. Забудь об этом. Закрой дверь. Отойди. Оставь это полиции.
Но он не закрыл дверь и не отступил. Потому что где-то в глубине души знал - Зеленый Сокол не мертв. Он лишь спит. И жаждет проснуться.
Он выжил из ума. Он понял это так же четко, как если бы ему плеснули в лицо ледяной воды и в добавок надавали по щекам. Но он протянул руку и вынул костюм из шкафа.
Сирена патрульной машины звучала все ближе. Крэй Флинт начал натягивать костюм прямо поверх пижамы. Фигура с годами не растолстела, наоборот, усохла. Зеленые брюки оказались свободными, и хотя ноги все еще сохраняли рельефную мускулатуру, все равно выглядели костлявыми. Плечи и грудь еще вполне плотно вписывались в верхнюю часть облачения, но исхудавшие жилистые руки потеряли значительную часть мощной мускулатуры юных лет. Он застегнул молнию, вставил ноги в потертые башмаки, затем натянул капюшон и как следует его расправил. На зеленой ткани золотистыми переливами светилась пыльца крылышек множества поколений моли. Он снял с полки перчатки и по множеству мельчайших дыр понял, что моль и тут устраивала свои веселые оргии. Перчатки придется оставить. Сердце учащенно забилось. Он снял с вешалки плащ-накидку. Полицейские сирены звучали у самого здания. Накидка до сих пор сохранила способность таинственно переливаться,, как в старые добрые времена.
Я не должен этого делать, сказал он себе. Я снова схожу сума, я всего лишь мальчишка из Индианы, который когда-то был актером...
Не должен...
Он натянул плащ через голову и плотно завязал. Теперь он смотрел на мир через узкие прорези маски и дышал сквозь маленькие отверстия. Пахло молью... Да, но чем-то еще. Чем-то неопределенным... Что это медный запах юношеского пота, жгучая ярость вызова силам зла? Или, может быть, кровь с разбитых губ во время давних съемок драки со слишком увлекшимся каскадером... И тому подобными ароматами... Он чувствовал животом обтягивающую ткань костюма. Будь смелым в поступках и мыслях, вспомнил он слова режиссера, которые тот любил повторять. И непроизвольно развернул плечи. Сколько раз он натягивал этот костюм и бросался в бой против бандитов, гангстеров и убийц? Сколько раз он смотрел в лицо самой Смерти сквозь эти узкие прорези и смело кидался в пучину?
Я - Крейтон Флинт, повторил он. И посмотрел на мерцающий в темноте плакат, сулящий самые острые впечатления. И перечитал текст - В ГЛАВНОЙ РОЛИ КРЕЙТОН ФЛИНТ, "ЗЕЛЕНЫЙ СОКОЛ".
Первый и, единственный.
Полицейские сирены затихли.
Пора идти, если он собрался идти куда-нибудь.
Зеленый Сокол поднес к глазам красный спичечный коробок. "Гриндерсвич" отсюда - рукой подать. Если Мясник был там сегодня вечером, кто-нибудь может вспомнить.
Он понимал, что он на шаг от того, чтобы загреметь в психушку. Если выйти из номера в таком виде - обратно пути не будет. Но если Зеленый Сокол не сможет выследить Мясника, то никто не сможет.
Стоит попытаться. Разве нет?
Он глубоко вздохнул и сделал этот шаг. Он вышел в холл. Обитатели гостиницы, собравшиеся у двери Джули Софли, увидев его, отреагировали так, словно им предстал марсианин. Не раздумывая, не останавливаясь, он миновал толпу и направился к лифту. Вспыхивающие огоньки над головой.., лифт идет вверх. Это поднимаются полицейские. Дать им столкнуться с Зеленым Соколом - не самое мудрое решение.
- Эй! - послышался за спиной голос мистера Гомеса. - Эй, черт побери, кто вы такой?
- Чокнутый! - громко предположила миссис Лапреста, и ее супруг редчайший случай - согласился.
Но Крэй уже спешил в сторону двери с табличкой "лестница". Капюшон сдавил шею, маска оказалась тесновата. Он даже не думал, что костюм мог быть настолько неудобным. Торопливо спускаясь по ступенькам, он сжимал в руке коробок. Его преследовал запах крови Джули.
Тяжело дыша, он добрался до первого этажа, быстро пересек узкий холл, миновал дверь-вертушку и оказался на бульваре Голливуд: в мире, больше всего напоминающем трехъярусный цирк своим шумом, гамом и количеством огней. Но он отлично знал, какие глубокие тени лежат в расщелинах этого мира, равно и какую опасность они собой представляют. Он пошел на запад, в сторону Вайн-стрит. Парочка мальчишек на скейтбордах промчалась мимо, один ухватил его за полу плаща так, что чуть не задушил. Проезжающие машины вовсю гудели, а ночные бабочки на углу махали руками и выставляли напоказ свои прелести. Один панк с высоким красным гребнем на голове уставился на него и фыркнул: "Ты настоящий, чувак?" Зеленый Сокол продолжал свой путь. Человек, у которого есть цель. Черная проститутка пихнула в бок свою подружку, и обе заулюлюкали, издавая непристойные звуки, пока он проходил мимо. Потом навстречу попалась группа распевающих кришнаитов с тамбуринами, и даже их пустые глаза округлились при виде такого зрелища. Но Зеленый Сокол, уворачиваясь от пьяных и наркоманов в кожаных куртках, оставил их всех за спиной своего развевающегося плаща.
НОЧЬ ПРИЗЫВАЕТ ЗЕЛЕНОГО СОКОЛА
Глава 1
НЕСДАЮЩИЙСЯ
Он снова был в самолете, падающем на огни ночного Голливуда.
Несколько секунд назад аэроплан еще был серебристым красавцем с двумя зелеными пропеллерами, а теперь он разваливался по швам, как мокрый картонный ящик. Управление вышло из-под контроля, он не мог удержать штурвал. Самолет падал. Он проверил, на месте ли лямки парашюта, и попробовал отстегнуть фонарь кабины. Он дернул за скобу, но фонарь не раскрылся. Замки порыжели от густой ржавчины. Пропеллеры остановились. Из моторов повалил черный дым. Самолет нацелился носом на приземистые, уродливые здания, расположенные по обеим сторонам бульвара Голливуд. Ветер гудел и свистел в фюзеляже.
Он не сдавался. Это было не в его правилах. Он сражался с замками кабины, но тщетно. Их заклинило. Дома приближались слишком быстро, и не было никакой возможности отвернуть самолет, потому что руль высоты и элероны тоже вышли из строя. Он взмок в своем зеленом костюме, стук сердца отдавался в висках так, что мешал соображать. Но должен же быть какой-то выход! Он был из породы парней, которые не сдаются. Глаза сквозь прорези зеленого капюшона лихорадочно обшаривали приборную панель, заблокированные скобы, мертвый штурвал, дымящие двигатели, возвращались к приборам...
Самолет тряхнуло. Это отвалился левый двигатель. Зеленые ботинки со злостью пнули мертвые педали высоты Еще одно титаническое усилие открыть скобы, еще один взгляд на бесполезные рычаги управления - и он понял, что удача, которая слишком долго была на его стороне, все-таки отвернулась. И уже навсегда.
Скорость падения возрастала. Сейчас начнут отрываться крылья. Вдоль и поперек бульвара скользили лучи солнечных прожекторов, возвещая о чьей-то премьере. Он прикинул, куда должен врезаться самолет - в горчично-желтое пятиэтажное здание примерно в восьми кварталах к востоку от Китайского театра. Он врежется в верхний этаж, как раз в чьи-то апартаменты. Руки в зеленых перчатках крепко сжали подлокотники. Выхода нет... Выхода нет...
О себе он особо не печалился. Невыносима была мысль, что могут погибнуть ни в чем не повинные люди. Может, в этих апартаментах находится чей-то ребенок, а он ничего не может поделать, кроме как сидеть в своей клетке из стекла и металла и наблюдать за сценой, разворачивающейся перед глазами. Нет, подумал он, обливаясь потом. Нет, я не могу погубить ребенка. Ни за что. Никогда. Этот сценарий должен быть переписан. Просто нечестно, что никто не сказал ему, как завершается этот эпизод. Надо полагать, режиссер на месте. Так ли? "Стоп!" - воскликнул он, видя, как горчично-желтая стена заслонила весь горизонт. "Стоп! - повторил он громче, и потом уже во весь голос:
- Стоп!" Самолет врезался в пятый этаж здания. Его поглотила стена огня и боли.
Глава 2
СТАРАЯ КАЛОША
Он очнулся весь в поту от ночного кошмара. Желудок горел от переперченных энчилад (мексиканское блюдо из мясного фарша, запеченного в тесте, с острым соусом)., купленных на ужин.
Он лежал в темноте, ощущая спиной жесткие пружины старого матраса, и следил, как по растрескавшемуся потолку бегают отсветы огней с бульвара. На шкафу тарахтел вентилятор. Из холла опять доносились вопли семейства Лапреста, скандаливших между собой. Он поднял голову с влажной подушки и взглянул на будильник рядом с кроватью на тумбочке. Двадцать шесть минут первого. Вся ночь еще впереди.
Мочевой пузырь дал о себе знать. Сейчас он работал нормально, но бывали случаи, когда тот вел себя как хотел, и приходилось просыпаться на мокрой простыне. Прачечная-автомат на углу Космо-стрит - не самое лучшее место для проведения субботней ночи. Он вытащил себя из постели, суставы громко хрустнули, и воспоминание о приснившемся кошмаре моментально ожило в мозгу. Это был эпизод из первой серии "Ночь призывает Зеленого Сокола", студия РКО, 1949 год. Он еще помнил, как запаниковал, когда не смог открыть запоры фонаря кабины самолета, потому что терпеть не мог замкнутого пространства. Режиссер тогда крикнул - "стоп!", запоры как следует смазали, и второй дубль прошел как по маслу.
Этот кошмар время от времени повторялся, равно как и другие череда автокатастроф, падений с крыш и из окон, стрельба, взрывы, даже нападения львов. Ему во всех удалось выжить, но они пытались его убить снова и снова. Мистер Тэтчер из "Королевского бургера" говорил, что он, наверное, слишком впечатлительный, и может, так оно и есть. Но мистер Тэтчер - просто ребенок, а Зеленый Сокол скончался раньше, чем мистер Тэтчер появился на свет.
Он встал. Сунул ноги в шлепанцы. Снял со стула халат и накинул его поверх пижамы. На глаза попалась плохо различимая в полутьме афиша с надписью "Ночь вызывает Зеленого Сокола" и изображениями кулачных боев, автокатастроф и прочих впечатляющих ситуаций. "Десять потрясающих серий! - обещала афиша. - В главной роли Крэйтон Флинт Зеленый Сокол!" А теперь Зеленый Сокол хочет в сортир, произнес он вслух, открыл дверь и вышел в коридор.
Туалеты располагались в другом конце здания. Он прошел мимо лифта, мимо двери, за которой по-прежнему скандалило семейство Лапреова. Кто-то прикрикнул, чтобы они заткнулись, но если уж они дошли до такой стадии, их ничем не остановишь. Сеймур, местный кот, проскользнул мимо, отправляясь на охоту за крысами. Прежде чем войти в туалет, пожилой человек вежливо постучал. Включив свет, он пристроился к писсуару и постарался не смотреть на шприцы, в большом количестве разбросанные по полу. Завершив процесс, он собрал иглы, выбросил их в мусорную корзину, потом сполоснул руки над ржавой раковиной умывальника и пошел обратно по коридору в свой номер.
Заскрипел старый механизм. Это поднималась кабина лифта. Двери открылись, когда он почти no- равнялся с ними. Появилась девушка из соседнего номера, Джули Софли, с молодым коротко стриженным блондином.
Она остановилась, едва не налетев на него.
- Привет, Крэй. Что-то вы поздновато бродите, а?
- Пожалуй. - Крэй бросил взгляд на ее спутника. У нового приятеля Джули был мертвенно-бледный цвет кожи, что весьма странно для солнечной Калифорнии, и маленькие, почти черные глаза. Похож на статиста из фильмов о нацистах, подумал Крэй. У девушки была темно-каштановая стрижка в стиле "мохаук", декорированная пурпурными брызгами, а расшитая стеклярусом блузка и короткая кожаная юбочка настолько тесно облегали ее формы, что трудно было понять, как она еще дышит.
- Пришлось в туалет сходить, - сообщил он. Какую же чушь ты несешь, подумал он про себя. Лет сорок назад произнести такую фразу перед молодой девушкой было бы просто немыслимо.
- Крэй был кинозвездой, - пояснила Джули своему приятелю. Снимался в этих... Как они назывались, Крэй?
- В сериалах, - ответил он. Неохотно улыбнулся. - В приключенческих. Я играл...
- Я плачу не за поход в музей восковых фигур, детка. - Голос парня прозвучал жестко, угрожающе и напомнил Крэю ржавую колючую проволоку. В руке тот держал красный картонный спичечный коробок. Вспыхнуло пламя. Парень прикурил сигарету; в свете маленького желтого пламени его глаза показались Крэю маленькими эбонитовыми камешками. - Лучше займемся тем, зачем мы пришли сюда, - добавил он и выпустил в лицо старику струю табачного дыма.
- Конечно, - пожала плечами Джули. - Просто подумала, что тебе, может, интересно узнать, что он был знаменитостью, вот и все.
- Может потом расписаться в моем альбоме для автографов, - Паучьи бледные пальцы вцепились в предплечье, и парень потащил ее за собой.
Крэй хотел было потребовать, чтобы тот отпустил ее, но какой смысл? Джентльменов больше нет, а он слишком стар и устал, чтобы с кем-то, сражаться.
- Будь осторожнее, Джули, - произнес он ей вслед.
- На этой неделе меня зовут Кристал, - откликнулась она, вставляя ключ в замочную скважину. - Как насчет кофе утром?
- С удовольствием.
Дверь номера Джули захлопнулась. Крэй прошел к себе, но ложиться не стал, а устроился в кресле рядом с окном. Комнату периодически заливали вспышки красных неоновых огней с бульвара. Уличные пташки высыпали на тротуары, они будут околачиваться тут до утра. Завидев патрульные полицейские машины, они ныряют в тень, но потом появляются снова. Ночь призывает их, и они обязаны подчиниться этому зову. Как Джули. Она жила тут уже четыре месяца, было ей лет двадцать, не больше, и Крэй не мог отделаться от чувства, что стал относиться к ней как к внучке. Может, и еще как-то, но что из этого? Не так давно он пытался отговорить ее от таблеток, которые она поглощала, словно конфеты, уговаривал написать письмо родителям в Миннесоту. На прошлой неделе она называла себя Эмбеу, тоже, видимо, влияние Голливуда города масок.
Крэй протянул руку и взял книгу в старинном кожаном переплете. Через стенку бумажной толщины доносился приглушенный голосок Джули. Потом что-то сказал ее клиент. Тишина. Сирена патрульной машины полиции, в западном направлении. Скрип матрасных пружин из номера Джули. Из угла - Хруст прогрызающей дырку крысы. Когда нужен Сеймур, так его не дозовешься. Крэй раскрыл альбом. Пожелтевшая вырезка из газеты "Баннер" от двадцать первого марта 1946 года. Город Бельведер, штат Индиана. Заголовок - "Наш герой-футболист отправляется завоевывать Голливуд". Его собственная фотография - юный красавчик с густой гривой волос. Другие вырезки - мать специально сберегла их периода учебы в школе и колледже. Надписи: "Бумер завоевал медаль по гимнастике", "Бумер побил рекорд в беге".
Это его настоящее имя - Крэйтон Бумершайн. На фотографиях мускулистей, длинноногий юноша с белозубой улыбкой и чистым взглядом мечтателя.
Давно это было, вздохнул Крэй. Очень давно.
Но он успел урвать свое место под солнцем. В палящих лучах его он чуть не ослеп, но это было прекрасно. В мае ему исполнилось шестьдесят три, старая калоша. Алтарь Голливуда требует юных жертв, И все-таки никому больше не повторить то, что совершил он. Четыре сериала за четыре года, а потом...
"Стоп", - сказал он себе. Хватит мутить эту грязную воду. Пора спать, потому что утро должно застать его моющим полы в "Королевском бургере", что в трех кварталах отсюда к западу, и мистер Тэтчер любит, чтобы полы блестели.
Он закрыл альбом и отложил его в сторону. На полу валялся кусок вчерашней "Лос-Анджелес тайме". Он уже прочитал газету, но внимание привлек крупный заголовок на первой странице: "Киллер Мясник бросает вызов полиции". Далее шла статья об этом маньяке-убийце я восемь фотографий случайных людей с улицы, которым жестоко перерезали глотку за последние два месяца. Одну из них Крэй зная - девицу по кличке Солнечный лучик, которая гоняла по бульварам на роликах и во все горло распевала "Битлз". Конечно, она была "чокнутой", кто спорит, но с Крэем всегда была весьма любезна. На прошлой неделе ее нашли в мусорном контейнере на Сьерра-Бонита, с головой, почти отчлененной от туловища.
Плохие времена, подумал Крэй. Хуже не придумаешь. Хочется надеяться, что полиция выйдет на след убийцы раньше, чем он или она убьет еще кого-нибудь. Но Крэй на это не очень рассчитывал. Людям с улицы - по крайней мере тем, которых он знал, обычно приходится полагаться только на себя.
В номере Джули что-то грохнуло в стену. Похоже на удар кулаком.
Крэй услышал, как взвизгнули пружины - словно кошка, с которой заживо сдирают шкуру. Он не понимал, зачем она торгует своим телом ради такого, но давным-давно осознал, что люди идут на все, чтобы выжить.
Еще один удар в стену. Что-то упало. Возможно, стул. Крэй встал. Что бы там ни происходило, это уже круто. Слишком круто. Голосов он не слышал, только жуткий скрип пружин. Он подошел к стене и постучал:
- Джули? Ты в порядке?
Ответа не последовало. Он приложил ухо к стене и услышал звук, напоминающий судорожный вздох или всхлип.
Визг пружин прекратился. Теперь он слышал только биение своего сердца.
- Джули! - снова забарабанил он в стену. - Джули, отвечай!
Ответа опять не последовало, и он понял, что произошло что-то ужасное. Он выскочил в коридор; ощущая струйку холодного пота между лопаток, и в тот момент, когда взялся за ручку двери, услышал металлический звук - очень характерный звук, когда кто-то пытается выдернуть шпингалеты, закрывающие окно.
Окно номера Джули выходит в переулок. Пожарная лестница, сообразил Крэй. Клиент собирается смыться по пожарной лестнице.
- Джули! - во весь голос закричал он и пнул дверь ногой. Шлепанец отлетел в сторону. Тогда он навалился плечом, дверь затрещала на петлях, но не открылась. Он ударил еще и еще раз, и лишь на четвертый слабые шурупы не выдержали, дверь провалилась внутрь, а вместе с ней и Крэй - распластавшись на полу номера.
Он приподнялся на четвереньки. Чертовски болело плечо. Тот парень все еще возился в другом конце комнаты. Он сражался с застрявшими шпингалетами и не обратил на Крэя ни малейшего внимания. Крэй встал и бросил взгляд на кровать, где на спине лежала обнаженная Джули.
Дыхание перехватило, словно он получил боксерский удар под ложечку. Кровь все еще вытекала из кровавого месива, в которое превратилось горло Джули Софли; желтая стена у кровати была вся забрызгана - словно какими-то дикими росписями. Влажные глаза бессмысленно уставились в потолок, пальцы судорожно сжимали металлическую раму кровати. Без одежды ее тело было белым, совсем еще детским, с едва различимыми холмиками грудей. Кровь была повсюду. Невероятно красная. Сердце Крэя еще работало, и пока он стоял, уставившись на перерезанное горло, услышал звук открываемого окна. Перед глазами все плыло. Он проморгался и увидел, как светловолосый парень взобрался на подоконник и исчез за окном.
О Боже, подумал Крэй. Колени подгибались. Он боялся, что сейчас упадет. О Господи...
Джули привела киллера по кличке Мясник прямо к себе в постель.
Первым импульсом было желание закричать, позвать на помощь, но он подавил его. Он почувствовал, что крик отнимет и дыхание, и последние силы, а ему нужно было и то, и другое. Лапресты все еще дерутся. Кто обратит внимание еще на один крик? Он сделал шаг вперед. Потом другой. Третий. Потом, мобилизовав все остатки былой ловкости чемпиона по гимнастике, он перемахнул через подоконник и оказался на внешней площадке.
Убийца как раз собрался спускаться вниз. Крэй протянул руку, захватил в кулак его майку и страшным хриплым голосом выдохнул:
- Стоять!
Мужчина резко обернулся. Маленькие черные глазки оглядели его без малейшего любопытства. Равнодушный взгляд клинического врача. Кое-где на лице поблескивали капельки крови, но немного.
Практика отточила его рефлексы, и он знал, как увернуться от кровавого фонтана. Крэй все еще держал его за майку. Несколько мгновений они смотрели в глаза один другому, затем правая рука убийцы - с дополнительным тонким металлическим пальцем - метнулась вперед.
Нож метил Крэю в лицо, но он предугадал удар, на мгновение раньше ощутив напрягшийся бицепс, отпустил майку и успел отклониться. Лезвие просвистело мимо.
Мясник пошел на него. Он шел твердо, выставив перед собой нож, с холодным и невыразительным лицом, словно готовился отсечь кусок говядины от висящей туши. Но в этот миг в открытом окне отчаянно вскрикнула женщина, голова киллера непроизвольно дернулась на звук, Крэй успел перехватить кисть руки, сжимающей нож, и крикнул:
- Звоните в по...
Мощный кулак впечатался в лицо, расквасил нос и раскроил губы. Он отлетел назад, перевалился через ограждение пожарной лестницы и полетел вниз.
Глава 3
КРАСНЫЙ СПИЧЕЧНЫЙ КОРОБОК
Халат зацепился за какой-то металлический выступ. Ткань затрещала, готовая разорваться, и целых три кошмарных секунды он болтался над переулком на высоте пятого этажа, пока не удалось вытянуть руку и ухватиться за железные перила.
Мясник тем временем быстро спускался вниз. Женщина - миссис Саргенца, благослови ее Господь - продолжала кричать, к ее крику присоединился еще чей-то, из другого окна. Убийца оказался на земле и помчался по переулку со скоростью бывалого борца за свою жизнь.
Крэй подтянулся, помогая себе ногами, и ощутил невероятное облегчение, оказавшись на твердой плоскости. Мышцы стонали от боли. Не удержавшись, он опустился на колени и подумал, что его немедленно вырвет остатками вчерашних энчилад. Желудок свело судорогой, но, слава Богу, извержения не последовало. Рот был полон крови, один из передних зубов отсутствовал. Ухватившись за перила, он перегнулся и всмотрелся вниз.
Мясник уже исчез, скрылся во мраке.
- Вызывайте полицию, - громко произнес он, не думая, услышит его миссис Саргенца или нет. Впрочем, голова ее скрылась в окне, а ставни громко захлопнулись. Его трясло. Трясло всего - до самых кончиков шишковатых пальцев. Но он все же собрался я перелез через подоконник обратно в комнату - где лежал труп.
Крэй взял ее за кисть, чтобы пощупать пульс. Внешне это выглядело вполне разумным решением. Но пульса не было, и зрачки Джули оставались недвижны. В глубине раны можно было видеть белеющие косточки позвонков. Сколько раз пришлось убийце полосовать ее ножом и что придавало ему столь маниакальную силу?
- Очнись, - попросил Крэй и потянул ее за руку. - Давай, Джули, очнись!
- О Боже! - На пороге комнаты появился мистер Майерс, из номера напротив. Прижал ладонь ко рту, издал рвотный звук и метнулся обратно. В номер стали заглядывать другие любопытные.
- Джули нужен врач! - громко сказал Крэй, хотя прекрасно понимал, что она мертва, и максимум, чем может помочь доктор, - накрыть ее лицо окровавленной простыней. Он по-прежнему держал ее руку в своей, незаметно для себя поглаживая. Пальцы ее, кажется, что-то сжимали. Потом они расслабились, и в ладонь Крэя выпал небольшой предмет.
Это был красный картонный спичечный коробок. На боку надпись "Гриндерсвич-бар", и адрес - угол бульвара Голливуд и Вайн-стрит, всего в трех кварталах отсюда.
Он раскрыл красную картонку. Двух спичек недоставало. Одна из них была использована, когда Мясник закуривал в холле. Значит, бандит незадолго до этого был в "Гриндерсвич", в баре, мимо которого Крэй проходил неоднократно, но внутрь ни разу не заглядывал.
- Полиция выехала! - воскликнул мистер Гомес, появляясь в комнате. Жена его осталась в дверях; лицо блестело голубоватым кремом от морщин. - Что тут произошло. Флинт?
Крэй хотел объяснить, но слов не было. Помещение начало заполняться людьми. От толпы, запаха крови и плотской страсти ему вдруг стало трудно дышать.
Крэй понял, что сейчас задохнется. В горле клокотал крик. Он быстро прошел мимо мистера Гомеса, сделал несколько шагов по коридору и закрылся в своем номере. Тут он подошел к окну. Хищные вспышки красного неона временами высвечивали его лицо и зажатую в кулаке красную картонку со спичками.
Приедет полиция и начнет задавать вопросы. Карета "скорой помощи" без сирены увезет тело Джули прочь, в ледяной морг. Завтра в "Тайме" появится ее фотография, и заголовки назовут ее девятой жертвой киллера по кличке Мясник. Ей хотелось известности, подумал Крэй, и чуть не заплакал.
Я видел его. Я видел Мясника. Ублюдок был почти у меня в руках.
А в руках у него остался красный коробок спичек, который сохранила для него Джули: Бармен в "Гриндерсвич" может знать этого Мясника. Бармен может сам оказаться Мясником. Это важнейший след, подумал Крэй, и если его отдать в руки полиции, он затеряется в куче бумаг, конвертов и пластиковых карточек - всей этой ерунды, которую они называют вещественными доказательствами. Полиции нет никакого дела до Джули Софли, равно как и до других уличных жертв. Нет, Джули пойдет по другой статистике - "чокнутых", как скажут копы. Мясник обожает убивать "чокнутых".
Джули дала ему путеводную нить. Старалась сохранить ее до последнего вздоха. Что же теперь с этим делать?
Он уже решил, хотя еще и не осознал до конца. Сработал своего рода инстинкт - так же, как во всех тех давно забытых соревнованиях по гимнастике, боксу и легкой атлетике его всегда выручал инстинкт. Однажды открытое и проверенное окончательно не забывается никогда.
Он открыл дверцу платяного шкафа.
В нос шибанул едкий запах моли. Вот он, на своей деревянной вешалке среди дешевых рубашек и брюк старого романтика.
Когда-то он был изумрудно-зеленым, но время перекрасило его по-своему, в тускло-оливковый цвет. На гладком зеленом плаще какие-то белые потеки. Он не мог вспомнить, откуда они могли взяться. Раньше он был очень заботливым - все дырки аккуратно зачинены, единственный относительно заметный след шва остался только внизу слева. Сам капюшон, с его откинутыми назад жесткими складками, напоминающими крылья, и прорезями для глаз, оказался почти в отличном состоянии. Зеленые ботинки, изрядно потертые, стояли внизу, зеленые перчатки - на верхней полке.
Костюм Зеленого Сокола постарел, как и его хозяин. После возвращения из санатория в 1954 году студия разрешила оставить его себе на память. К тому времени сериалы все равно скончались, и какая польза от зеленого костюма с длинным плащом и крыльями по бокам шлема? В реальном мире нет места Зеленым Соколам.
Ом пощупал ткань. Она была легче, чем казалось, и издавала таинственный - и опасный - свистящий звук. Каждую субботу после обеда во всех храмах света и тени по всей Америке Зеленый Сокол превращал в котлету целую галерею разбойников, убийц и бандитов. Почему же Зеленый Сокол не может броситься по следу Мясника - убийцы?
Потому что Зеленый Сокол мертв, напомнил себе Крэй. Забудь об этом. Закрой дверь. Отойди. Оставь это полиции.
Но он не закрыл дверь и не отступил. Потому что где-то в глубине души знал - Зеленый Сокол не мертв. Он лишь спит. И жаждет проснуться.
Он выжил из ума. Он понял это так же четко, как если бы ему плеснули в лицо ледяной воды и в добавок надавали по щекам. Но он протянул руку и вынул костюм из шкафа.
Сирена патрульной машины звучала все ближе. Крэй Флинт начал натягивать костюм прямо поверх пижамы. Фигура с годами не растолстела, наоборот, усохла. Зеленые брюки оказались свободными, и хотя ноги все еще сохраняли рельефную мускулатуру, все равно выглядели костлявыми. Плечи и грудь еще вполне плотно вписывались в верхнюю часть облачения, но исхудавшие жилистые руки потеряли значительную часть мощной мускулатуры юных лет. Он застегнул молнию, вставил ноги в потертые башмаки, затем натянул капюшон и как следует его расправил. На зеленой ткани золотистыми переливами светилась пыльца крылышек множества поколений моли. Он снял с полки перчатки и по множеству мельчайших дыр понял, что моль и тут устраивала свои веселые оргии. Перчатки придется оставить. Сердце учащенно забилось. Он снял с вешалки плащ-накидку. Полицейские сирены звучали у самого здания. Накидка до сих пор сохранила способность таинственно переливаться,, как в старые добрые времена.
Я не должен этого делать, сказал он себе. Я снова схожу сума, я всего лишь мальчишка из Индианы, который когда-то был актером...
Не должен...
Он натянул плащ через голову и плотно завязал. Теперь он смотрел на мир через узкие прорези маски и дышал сквозь маленькие отверстия. Пахло молью... Да, но чем-то еще. Чем-то неопределенным... Что это медный запах юношеского пота, жгучая ярость вызова силам зла? Или, может быть, кровь с разбитых губ во время давних съемок драки со слишком увлекшимся каскадером... И тому подобными ароматами... Он чувствовал животом обтягивающую ткань костюма. Будь смелым в поступках и мыслях, вспомнил он слова режиссера, которые тот любил повторять. И непроизвольно развернул плечи. Сколько раз он натягивал этот костюм и бросался в бой против бандитов, гангстеров и убийц? Сколько раз он смотрел в лицо самой Смерти сквозь эти узкие прорези и смело кидался в пучину?
Я - Крейтон Флинт, повторил он. И посмотрел на мерцающий в темноте плакат, сулящий самые острые впечатления. И перечитал текст - В ГЛАВНОЙ РОЛИ КРЕЙТОН ФЛИНТ, "ЗЕЛЕНЫЙ СОКОЛ".
Первый и, единственный.
Полицейские сирены затихли.
Пора идти, если он собрался идти куда-нибудь.
Зеленый Сокол поднес к глазам красный спичечный коробок. "Гриндерсвич" отсюда - рукой подать. Если Мясник был там сегодня вечером, кто-нибудь может вспомнить.
Он понимал, что он на шаг от того, чтобы загреметь в психушку. Если выйти из номера в таком виде - обратно пути не будет. Но если Зеленый Сокол не сможет выследить Мясника, то никто не сможет.
Стоит попытаться. Разве нет?
Он глубоко вздохнул и сделал этот шаг. Он вышел в холл. Обитатели гостиницы, собравшиеся у двери Джули Софли, увидев его, отреагировали так, словно им предстал марсианин. Не раздумывая, не останавливаясь, он миновал толпу и направился к лифту. Вспыхивающие огоньки над головой.., лифт идет вверх. Это поднимаются полицейские. Дать им столкнуться с Зеленым Соколом - не самое мудрое решение.
- Эй! - послышался за спиной голос мистера Гомеса. - Эй, черт побери, кто вы такой?
- Чокнутый! - громко предположила миссис Лапреста, и ее супруг редчайший случай - согласился.
Но Крэй уже спешил в сторону двери с табличкой "лестница". Капюшон сдавил шею, маска оказалась тесновата. Он даже не думал, что костюм мог быть настолько неудобным. Торопливо спускаясь по ступенькам, он сжимал в руке коробок. Его преследовал запах крови Джули.
Тяжело дыша, он добрался до первого этажа, быстро пересек узкий холл, миновал дверь-вертушку и оказался на бульваре Голливуд: в мире, больше всего напоминающем трехъярусный цирк своим шумом, гамом и количеством огней. Но он отлично знал, какие глубокие тени лежат в расщелинах этого мира, равно и какую опасность они собой представляют. Он пошел на запад, в сторону Вайн-стрит. Парочка мальчишек на скейтбордах промчалась мимо, один ухватил его за полу плаща так, что чуть не задушил. Проезжающие машины вовсю гудели, а ночные бабочки на углу махали руками и выставляли напоказ свои прелести. Один панк с высоким красным гребнем на голове уставился на него и фыркнул: "Ты настоящий, чувак?" Зеленый Сокол продолжал свой путь. Человек, у которого есть цель. Черная проститутка пихнула в бок свою подружку, и обе заулюлюкали, издавая непристойные звуки, пока он проходил мимо. Потом навстречу попалась группа распевающих кришнаитов с тамбуринами, и даже их пустые глаза округлились при виде такого зрелища. Но Зеленый Сокол, уворачиваясь от пьяных и наркоманов в кожаных куртках, оставил их всех за спиной своего развевающегося плаща.