Страница:
– Что, серьезно? – изумился Джерри. – Это так не похоже на парня!
– Да уж, и должен сказать, я не в восторге от этих перемен. – Расс с ненавистью глянул на кусты, в которых прятался преступник.
– Еще бы.
– Так, теперь записывай. Это номерные знаки машины, на которой он удирал. Если гада задержит дорожная полиция, можно будет предъявить обвинение в преследовании мирных граждан и вторжении на частную территорию. – К сожалению, у детективов больше ничего на Дина не было.
– Ничего не получится, Расс. Ставлю пятьдесят баксов, что его отпустят сразу после проверки документов, под залог. И тогда ищи-свищи! К тому же это заставит Дина здорово насторожиться. Он поймет, что за ним идет охота, и усилит бдительность. Заметь, он и до этого не слишком нас баловал уликами, заметая все следы.
Рассел раздраженно сплюнул себе под ноги и промолчал. Он ненавидел, когда Джерри был готов ставить на что-то деньги. Это означало, что напарник прав.
– Пойми, у нас на него ничего нет. Обвинения слишком хилые, чтобы убедить судью и присяжных. – Андерс сделал паузу. – Не кипятись, дружище. Не стоит принимать Дина близко к сердцу.
– Теперь это не просто работа, Джерри. Это уже частное дело. – И раньше Рассел относился к Тревору Дину, как к личному врагу. Ему претило то, что преступник пользовался доверием беззащитных женщин, это было гадко и низко. Теперь дело только усложнилось. Пути Дина и Рассела пересеклись и завязались в узелок. На карту была поставлена безопасность Лорел.
– Послушай, парень, Дин не знал, кому перешел дорожку. Сомневаюсь, что он пытался насолить лично тебе. Он не в курсе, что ты спишь с Лорел.
Рассел скривился и зорко оглядел двор. Так, на всякий случай.
– В том-то и дело, что мы не знаем, какой информацией владеет этот псих. И это меня пугает.
– Чего ты дергаешься? Это просто мошенник. Не убийца, не насильник, не сумасшедший. Он обычный трус, каких немало. Вспомни, Дин никогда не причинял вреда своим жертвам. Я имею в виду физическое насилие, разумеется.
– Звучит жизнерадостно, – хмыкнул Рассел. – Можешь быть уверен, Лорел не пострадает от его рук. Я буду рядом и сумею ее защитить. Не выпущу девочку из поля зрения ни на минуту! – Он задумчиво пожевал губу. – Я забираю Лорел к себе.
Андерс хохотнул:
– Ладно, мне пора. Позвони завтра утром, хорошо? Расскажешь, как отреагировала твоя подружка на предложение перебраться в твою жалкую лачугу.
Нажав отбой, Рассел задумался. Веселье Андерса было объяснимым: менять роскошный особняк на холостяцкую берлогу копа покажется Лорел не самой радужной перспективой. Однако Расс полагался на здравый смысл девушки. Лорел сообразит, что речь идет об одной-двух неделях, в течение которых полиция будет рыть землю, пытаясь накопать улик на Тревора Дина.
Жизнь дороже комфорта, разве не так?
Лорел уставилась на губы Расса, в очередной раз решив, что зрение ее подвело.
– Ты шутишь?
– Нет. Собирай вещи, ты переезжаешь ко мне.
Итак, ей не показалось. Девушка уставилась в свой стакан, до половины наполненный молоком, не зная, что ответить.
Меж тем полицейский уже направлялся к лестнице. Ей удалось перехватить его только на втором пролете.
– К чему такая спешка? Ты всегда так любезно предлагаешь женщинам перебраться в твою квартиру, или это исключение сделано лично для меня?
Рассел запустил пальцы в волосы и нахмурился. У него был обеспокоенный вид, на лбу залегли складки, губы были плотно стиснуты Лорел сразу поняла, что речь идет о чем-то серьезном.
– Дин караулил тебя в кустах. Он следил за окнами кухни, причем довольно длительное время.
Да, переезд был предложен отнюдь не из романтических побуждений.
– Что? Следил? Только что? – спросила Лорел с тревогой в голосе, глянув на огромные окна без штор. Темнота за стеклами показалась ей пугающей. Одинокий фонарь маячил вдали бледным пятном, безуспешно силясь разогнать мрак.
– Да, только что. Один Бог знает, сколько вечеров он провел в кустах, наблюдая за тобой из своего укрытия. Ублюдок проклятый!
Подбородок Рассела дернулся, и Лорел поняла, что полицейский едва сдерживает гнев и досаду на собственную беспечность. Она медленно поставила стакан на стол, опасаясь расплескать молоко. Руки дрожали.
– Откуда ты знаешь? – Мысль о том, что кто-то видел, как она ходит по собственному дому, показалась отталкивающей. В этом было что-то отвратительное, гадкое, словно неизвестный рылся в ее вещах и трогал грязными руками белье.
Конечно, тот факт, что за ней следил не кто иной, как Тревор Дин, немного успокаивал. Насколько Лорел знала, мошенник никогда не нападал на своих жертв и не был склонен к физическому насилию. Дин просто соблазнял несчастных женщин, а потом крал деньги. Она могла его не бояться, поскольку не собиралась глотать эту пластиковую наживку. У нее был Расс, который интересовал ее больше любого соблазнителя.
Хорошо, что под окнами шатался Тревор Дин, а не какой-нибудь неизвестный маньяк из тех, что проникают в Дома, связывают и мучают беззащитных женщин, калеча и даже убивая.
– Я знаю, что он здесь был, потому что едва не поймал мерзавца. Шел к твоему дому и почувствовал запах сигарет. Дин сидел в засаде, дымил как паровоз, а когда понял, что дело дрянь, ломанулся через соседские участки к машине. Трус, но предусмотрительный трус, – с досадой сказал Рассел.
– Так странно! Ведь я пыталась наладить с ним связь по почте, так, на всякий случай. Это могло пригодиться полиции. Но он не отвечал мне на письма.
– Ему не нужны были дружеские послания, раз он сидел под твоими окнами. К чему обмен любезностями, если можешь тайно влезть в чужую жизнь?
Лорел озадаченно покачала головой. Она не понимала действий Дина. Похоже, мозг преступника работал по какой-то иной схеме, чем ее собственный. Вдруг, получив ее письма, в которых она спрашивала, куда он пропал, мошенник решил удостовериться, что ее интерес искренний?
– Так теперь его можно арестовать?
– Разве что за вторжение на частную территорию. Отделается мелким штрафом и выйдет под залог через пару часов. – Рассел стукнул кулаком по перилам. – Черт, ты не представляешь, как меня бесит подобное положение вещей! С завтрашнего дня начну обучать тебя приемам самообороны. А пока сложи вещи и приготовь клетку для перевозки кота. У тебя ведь есть клетка?
Лорел удивилась. Рассел был согласен взять к себе даже ее избалованного кота?
Впрочем, ей вообще не нравилась идея поспешного бегства из собственного дома. Какой в этом прок? Торчать в квартире Рассела длительное время, но в ожидании чего? Что изменится через пару недель? А что, если потребуются месяцы на поимку преступника? Если доказательств его вины вообще не обнаружат? Она же не сможет жить у Рассела вечно?
То есть Лорел безумно хотела жить с Расселом. Ей хотелось просыпаться рядом с ним каждое утро, готовить ему завтрак, заставлять Шона есть иную пищу, нежели разогретые консервы, чипсы и пиццу на заказ. Боже, с каким наслаждением Лорел избавилась бы от мерзкого ковра с обтрепанными краями, что лежал в коридоре!
И в этом состояла самая большая проблема. Она была влюблена, и день ото дня это чувство крепло. Рассел предложил переезд как способ бегства от опасности, а вовсе не потому, что хотел жить с ней одной жизнью. Он считал ее беспечной и собирался взвалить на себя ответственность, просто желая выполнить долг полицейского.
– А как же быть с Шоном? Думаешь, ему понравится, если я поселюсь в вашей квартире?
Расс махнул рукой:
– Мы объясним ему, почему это необходимо. Не переживай за него, ему всего тринадцать. Детское сознание очень гибко, он и сам не заметит, как примет новое положение вещей. К тому же Шон далеко не наивен. Он понимает, что мы не просто друзья, знает, чем мы занимаемся, когда его нет рядом.
– Может, он и понимает, но это не значит, что он принимает нашу связь. Не стоит откровенно предъявлять ее Шону как ультиматум.
Рассел нахмурился, словно говорил с неразумной девчонкой:
– Хочешь, чтобы я спал на раскладушке?
Лорел некоторое время раздумывала, как ответить на этот и многие другие вопросы. Ей не хотелось переезжать к Расселу только из-за того, что он считал ее дурехой, которая не способна о себе позаботиться Отказ мог оскорбить и разозлить Расса, испортив их и без того ничем, кроме секса, не скрепленные отношения.
– Нет, – осторожно сказала девушка. – Я бы предпочла, остаться дома и продолжать встречаться с тобой, как раньше.
– Это потому, что моя квартира крохотная и запущенная? Я знаю, что не богат и не могу обеспечить тебе комфортное существование, но ведь речь идет о твоей жизни. Ты в опасности, Лорел.
Она изумленно смотрела на него.
– При чем тут твоя квартира? Я не считаю ее плохой Причина не в этом! Дело в том, что я не малое дитя, которому нужно ежечасно проверять подгузники. Вот так-то, Рассел Эванс. И не надо обращаться со мной, будто я наследная принцесса, которая спит только на пуховых перинах!
– Но ведь ты привыкла к роскоши. Ты же не станешь это отрицать?
Это было нечестно. Лорел не волновала ценность вещей, которые ее окружали. Она предпочитала уют музейной элегантности и роскоши. Замечание Рассела доказало, что он ничего о ней не знает.
– Любой человек ценит комфорт, и ты не исключение, – возмутилась она. – Заметь, я работаю в конфетной лавке, таскаю коробки, весь день на ногах. Я делаю это потому, что мне это нравится, хотя многие люди с меньшим состоянием, чем у меня, сочли бы подобный труд ниже собственного достоинства. Ты пытаешься представить меня снобом, а я никогда такой не была! Если ты так мало меня знаешь, как вообще можешь приглашать меня в свой дом?
– Господи! – Рассел устало закатил глаза. – Прекрати вопить. Я не считаю тебя снобом. Ведь ты встречаешься со мной, простым копом, и это о многом говорит. Просто мне кажется, что ты достойна большего, нежели я могу предложить. И я беспокоюсь за тебя, хочу, чтобы ты была в безопасности в те часы, когда меня нет рядом. Дело не в том, что я считаю тебя беспомощной, нет! Но я думаю, что ситуация серьезнее, чем кажется. Мне важно знать, что ты в порядке, понимаешь?
В порядке, с горечью подумала Лорел. Конечно, речь о влюбленности и не шла. Рассел звал ее к себе не потому, что дорожил ею и хотел сблизиться. В нем говорил лишь голос разума, основанный на полицейских инстинктах. Наверное, это должно было ее порадовать она встречалась с ответственным, правильным парнем, готовым разорваться на части, лишь бы служить и защищать.
Но вместо этого Лорел ощущала только страшное, болезненное разочарование. Ей хотелось сказать что-нибудь такое, что заставит Рассела чувствовать себя неловко, гадко.
– Ты говоришь об угрожающей мне опасности? Да что мне угрожает? Какой-то дурак торчит под окнами, и всего-то? Я позабочусь о том, чтобы замки были закрыты, а сигнализация включена, вот и все дела. Могу даже повесить на окна шторы, если ты настаиваешь. Дину нужны мои деньги, а не я сама, но он не получит ни того, ни другого. Можешь быть уверен!
– Что за дурацкий гонор? – разозлился Расс. – Ты не сможешь защититься с помощью штор и сигнализации. Этот Дин очень хитер и умеет проникать туда, где его не ждут. Твой дом огромен! Или ты рассчитываешь на кота? Думаешь, он вцепится бандиту в ногу и заставит бежать на край света? Думай головой, дурочка! Дин может залезть в дом и ходить за твоей спиной, а ты даже не услышишь его шагов, потому что ты глухая!
Лорел онемела от неожиданности. Она даже не попыталась сдержать слез, которые потоком хлынули из глаз. Рассел никогда не относился к ее глухоте, как к недостатку, поэтому его теперешние слова больно ранили девушку. Он просто хотел надавить на нее, заставить подчиниться и использовал для этого самый грязный способ, который мог найтись.
Губы Лорел дрожали, глаза смотрели с таким укором, что Рассел осекся. Девушка пятилась назад, словно он ударил ее и собирался сделать это снова. Слезы катились по щекам, каплями свисали с подбородка.
Проклятие! Сожаление, стыд и страх пронзили Рассела почти одновременно. Он кинулся к Лорел и обхватил ее за плечи.
– Я не хотел тебя обидеть, милая. Это не было попыткой задеть, верь мне. Я просто желал, чтобы до тебя дошло: защитить себя от нападающего очень трудно, когда не слышишь, где он находится.
– Я все и так поняла.
Расс ждал, что она начнет ругаться и кричать, изливая на него свою боль и обиду, обзывая бесчувственным копом, толстокожим животным и грубияном, но Лорел молчала. Она вся как-то обмякла, плечи поникли, словно девушка была не в силах бороться. Глаза стали такими печальными, что у Рассела заныло в груди.
Последний раз он чувствовал себя так погано, когда священник произносил над могилами родителей пустые, вызубренные наизусть слова, равнодушно глядя на Рассела и Шона.
– Лорел, детка, ты можешь думать, что пожелаешь, но моей единственной целью является твоя безопасность. Я боюсь за тебя, понимаешь? – Он осторожно взял ее безвольную руку и прижал к своим губам. Рассел чувствовал, что обидел Лорел, но при этом знал, что был прав, говоря о ее неспособности защититься от преступника. – Пожалуйста, скажи, что понимаешь меня.
– Я понимаю. – Она посмотрела ему в глаза. Щеки были бледны, губы по-прежнему дрожали. – Это ты не понимаешь элементарной вещи, Расс. Не стоит использовать мою глухоту как аргумент. Это не даст тебе надо мной контроля, а только оттолкнет прочь.
– Да о чем ты говоришь? – Рассел чуть сильнее сжал ладонь Лорел, словно это могло помочь достучаться до нее. Как она могла решить, что он желает ее контролировать? Какой-то бред! Это Тревору Дину необходим был контроль над женщиной, а он, Рассел, просто не мог потерять ту, что стала так дорога. – Разве я пытался тебя контролировать?
– Ты ведешь себя так, будто знаешь, как будет лучше для меня. Всю мою жизнь находились охотники указать мне, что делать и как поступать. Я позволяла этому происходить, потому что до поры до времени и сама не знала, чего хочу от жизни. – Лорел осторожно провела пальцами по заросшей щеке Рассела, словно показывая, что дает ему еще один шанс. – Ты знаешь, кто ты и к чему стремишься, ведь так? А я всю жизнь жила по чужой указке. Моя глухота служила оправданием моей неспособности делать выбор. Пойми, я решила закрыть эту страницу книги. Мне надоело быть вечным аутсайдером, которому нет места ни среди глухонемых, ни среди обычных людей.
– Я пытаюсь понять, Лорел. Но это не так просто, ведь я не был в подобной ситуации. – Рассел чуть притянул девушку к себе, гладя ладонью ее спину. В данный момент он отчетливо понимал одну-единственную вещь: он впервые полюбил и готов сделать все, чтобы не потерять свою любовь.
– Я всегда была меж двух огней. Родители долго не могли прийти к соглашению, стоит ли мне получать высшее образование. В результате я училась то там, то сям, но не окончила ни одного учебного заведения. Я делала то, что, как мне казалось, даст им повод мною гордиться. Я думала, они немного стыдятся моей неполноценности, и желала искупить эту вину, загладить ее своим послушанием, своими вечными уступками. Мне самой никак не мешало отсутствие слуха и не хотелось, чтобы они думали, будто я убогая.
Рассел сильнее сжал ее в объятиях:
– Прости, милая, я не знал. Ты вела себя уверенно, и я подумать не мог, будто когда-то у тебя были подобные проблемы. – С каждым днем ему открывались какие-то новые черты характера Лорел. Поначалу он воспринимал ее неуверенным птенчиком, которому захотелось пуститься во все тяжкие, но время показало, что за каждым решением Лорел кроются сильный характер и долгие размышления над предпринятыми шагами. Это внушало невольное уважение. – Поверь, когда я говорил о твоей… глухоте, я обращался к тебе не как к неразумному ребенку, я обращался к тебе, как к уверенной в себе, сильной женщине. Ты восхищаешь меня, и мне хочется, чтобы ты дольше оставалась рядом, целая и невредимая.
Слезы прекратили катиться из ее глаз, и Рассел стер влажные дорожки со щек губами. Лорел судорожно вздохнула:
– Знаешь, я прочла кучу книг о людях, которые были от природы глухими, но многого достигли в своей жизни. Со временем мне начало казаться, что я просто прячусь в скорлупе, прикрываясь своим недугом и чрезмерной заботой родителей. Обдумав это, как следует, я решила, что пришла пора меняться.
Рассел кивнул. Почему-то ему казалось, что прежде Лорел ни с кем не делилась этими мыслями, и был признателен за оказанное доверие.
– Давай условимся так. Если я совершаю ошибку, просто указывай на нее, хорошо? Я не умею сходиться с женщинами и порой могу быть груб. Может, я и не смогу тебя осчастливить, но сделаю все, что в моих силах.
Это звучало как обещание. Обещание, которого Лорел ждала.
– Ты очень хороший человек, Расс. Мне не нужно от тебя непосильных жертв. Просто позволь мне следовать моим путем, даже если этот путь заведет меня в тупик.
– Ладно.
Рассел понял, что Лорел уже не ускользает от него, не закрывается, а готова на откровенность, и это было самое ценное, что она могла дать.
– А этот дом, о котором ты так любишь говорить, обвиняя меня в избалованности… – Девушка сделала широкий жест рукой. – Конечно, он принадлежит мне, но я не чувствую себя его хозяйкой. Ты понимаешь, о чем я?
И хотя Расселу казалось, что Лорел говорит загадками, на каком-то непонятном женском языке, он кивнул, интуитивно угадывая, что она хочет до него донести. Дом сильно отличался от Лорел. Она была в нем только гостьей, так же, как и в его квартире.
– Ты еще не нашла свое место, я верно понял? Этот особняк и твоя работа – лишь временные вехи, которые помогают тебе в поисках настоящей Лорел.
– Да.
Расселу хотелось взять Лорел на руки, прижать к груди, покрыть ее лицо поцелуями, но он ощутил несвойственную ему робость. Он опасался разрушить тот хрупкий мостик понимания, что перекинула к нему девушка.
Рассел знал, что у них с Лорел разные пути. Он давно нашел свое место в жизни, определил свою роль и был доволен тем, что имел. А Лорел была коконом, из которого только предстояло выбраться наружу прекрасной бабочке. И что это будет за бабочка, оставалось лишь гадать.
Словно почувствовав его неуверенность, Лорел обвила его плечи руками. Рассел обнял ее, зажмурив глаза, задыхаясь от благодарности.
– Прости, – шепнул он ей на ухо, сам не понимая, за что именно извиняется. Возможно, сразу за все. За то, что сделал и чего не сделал. За те ошибки, которые только предстояло совершить.
Лорел прильнула всем телом, ладони заскользили по его плечам и спине, бедра прижались к бедрам.
– Возьми меня, Расс. Умоляю, возьми меня немедленно. Он хрипло застонал в ответ, уткнувшись ей в висок.
Глава 19
– Да уж, и должен сказать, я не в восторге от этих перемен. – Расс с ненавистью глянул на кусты, в которых прятался преступник.
– Еще бы.
– Так, теперь записывай. Это номерные знаки машины, на которой он удирал. Если гада задержит дорожная полиция, можно будет предъявить обвинение в преследовании мирных граждан и вторжении на частную территорию. – К сожалению, у детективов больше ничего на Дина не было.
– Ничего не получится, Расс. Ставлю пятьдесят баксов, что его отпустят сразу после проверки документов, под залог. И тогда ищи-свищи! К тому же это заставит Дина здорово насторожиться. Он поймет, что за ним идет охота, и усилит бдительность. Заметь, он и до этого не слишком нас баловал уликами, заметая все следы.
Рассел раздраженно сплюнул себе под ноги и промолчал. Он ненавидел, когда Джерри был готов ставить на что-то деньги. Это означало, что напарник прав.
– Пойми, у нас на него ничего нет. Обвинения слишком хилые, чтобы убедить судью и присяжных. – Андерс сделал паузу. – Не кипятись, дружище. Не стоит принимать Дина близко к сердцу.
– Теперь это не просто работа, Джерри. Это уже частное дело. – И раньше Рассел относился к Тревору Дину, как к личному врагу. Ему претило то, что преступник пользовался доверием беззащитных женщин, это было гадко и низко. Теперь дело только усложнилось. Пути Дина и Рассела пересеклись и завязались в узелок. На карту была поставлена безопасность Лорел.
– Послушай, парень, Дин не знал, кому перешел дорожку. Сомневаюсь, что он пытался насолить лично тебе. Он не в курсе, что ты спишь с Лорел.
Рассел скривился и зорко оглядел двор. Так, на всякий случай.
– В том-то и дело, что мы не знаем, какой информацией владеет этот псих. И это меня пугает.
– Чего ты дергаешься? Это просто мошенник. Не убийца, не насильник, не сумасшедший. Он обычный трус, каких немало. Вспомни, Дин никогда не причинял вреда своим жертвам. Я имею в виду физическое насилие, разумеется.
– Звучит жизнерадостно, – хмыкнул Рассел. – Можешь быть уверен, Лорел не пострадает от его рук. Я буду рядом и сумею ее защитить. Не выпущу девочку из поля зрения ни на минуту! – Он задумчиво пожевал губу. – Я забираю Лорел к себе.
Андерс хохотнул:
– Ладно, мне пора. Позвони завтра утром, хорошо? Расскажешь, как отреагировала твоя подружка на предложение перебраться в твою жалкую лачугу.
Нажав отбой, Рассел задумался. Веселье Андерса было объяснимым: менять роскошный особняк на холостяцкую берлогу копа покажется Лорел не самой радужной перспективой. Однако Расс полагался на здравый смысл девушки. Лорел сообразит, что речь идет об одной-двух неделях, в течение которых полиция будет рыть землю, пытаясь накопать улик на Тревора Дина.
Жизнь дороже комфорта, разве не так?
Лорел уставилась на губы Расса, в очередной раз решив, что зрение ее подвело.
– Ты шутишь?
– Нет. Собирай вещи, ты переезжаешь ко мне.
Итак, ей не показалось. Девушка уставилась в свой стакан, до половины наполненный молоком, не зная, что ответить.
Меж тем полицейский уже направлялся к лестнице. Ей удалось перехватить его только на втором пролете.
– К чему такая спешка? Ты всегда так любезно предлагаешь женщинам перебраться в твою квартиру, или это исключение сделано лично для меня?
Рассел запустил пальцы в волосы и нахмурился. У него был обеспокоенный вид, на лбу залегли складки, губы были плотно стиснуты Лорел сразу поняла, что речь идет о чем-то серьезном.
– Дин караулил тебя в кустах. Он следил за окнами кухни, причем довольно длительное время.
Да, переезд был предложен отнюдь не из романтических побуждений.
– Что? Следил? Только что? – спросила Лорел с тревогой в голосе, глянув на огромные окна без штор. Темнота за стеклами показалась ей пугающей. Одинокий фонарь маячил вдали бледным пятном, безуспешно силясь разогнать мрак.
– Да, только что. Один Бог знает, сколько вечеров он провел в кустах, наблюдая за тобой из своего укрытия. Ублюдок проклятый!
Подбородок Рассела дернулся, и Лорел поняла, что полицейский едва сдерживает гнев и досаду на собственную беспечность. Она медленно поставила стакан на стол, опасаясь расплескать молоко. Руки дрожали.
– Откуда ты знаешь? – Мысль о том, что кто-то видел, как она ходит по собственному дому, показалась отталкивающей. В этом было что-то отвратительное, гадкое, словно неизвестный рылся в ее вещах и трогал грязными руками белье.
Конечно, тот факт, что за ней следил не кто иной, как Тревор Дин, немного успокаивал. Насколько Лорел знала, мошенник никогда не нападал на своих жертв и не был склонен к физическому насилию. Дин просто соблазнял несчастных женщин, а потом крал деньги. Она могла его не бояться, поскольку не собиралась глотать эту пластиковую наживку. У нее был Расс, который интересовал ее больше любого соблазнителя.
Хорошо, что под окнами шатался Тревор Дин, а не какой-нибудь неизвестный маньяк из тех, что проникают в Дома, связывают и мучают беззащитных женщин, калеча и даже убивая.
– Я знаю, что он здесь был, потому что едва не поймал мерзавца. Шел к твоему дому и почувствовал запах сигарет. Дин сидел в засаде, дымил как паровоз, а когда понял, что дело дрянь, ломанулся через соседские участки к машине. Трус, но предусмотрительный трус, – с досадой сказал Рассел.
– Так странно! Ведь я пыталась наладить с ним связь по почте, так, на всякий случай. Это могло пригодиться полиции. Но он не отвечал мне на письма.
– Ему не нужны были дружеские послания, раз он сидел под твоими окнами. К чему обмен любезностями, если можешь тайно влезть в чужую жизнь?
Лорел озадаченно покачала головой. Она не понимала действий Дина. Похоже, мозг преступника работал по какой-то иной схеме, чем ее собственный. Вдруг, получив ее письма, в которых она спрашивала, куда он пропал, мошенник решил удостовериться, что ее интерес искренний?
– Так теперь его можно арестовать?
– Разве что за вторжение на частную территорию. Отделается мелким штрафом и выйдет под залог через пару часов. – Рассел стукнул кулаком по перилам. – Черт, ты не представляешь, как меня бесит подобное положение вещей! С завтрашнего дня начну обучать тебя приемам самообороны. А пока сложи вещи и приготовь клетку для перевозки кота. У тебя ведь есть клетка?
Лорел удивилась. Рассел был согласен взять к себе даже ее избалованного кота?
Впрочем, ей вообще не нравилась идея поспешного бегства из собственного дома. Какой в этом прок? Торчать в квартире Рассела длительное время, но в ожидании чего? Что изменится через пару недель? А что, если потребуются месяцы на поимку преступника? Если доказательств его вины вообще не обнаружат? Она же не сможет жить у Рассела вечно?
То есть Лорел безумно хотела жить с Расселом. Ей хотелось просыпаться рядом с ним каждое утро, готовить ему завтрак, заставлять Шона есть иную пищу, нежели разогретые консервы, чипсы и пиццу на заказ. Боже, с каким наслаждением Лорел избавилась бы от мерзкого ковра с обтрепанными краями, что лежал в коридоре!
И в этом состояла самая большая проблема. Она была влюблена, и день ото дня это чувство крепло. Рассел предложил переезд как способ бегства от опасности, а вовсе не потому, что хотел жить с ней одной жизнью. Он считал ее беспечной и собирался взвалить на себя ответственность, просто желая выполнить долг полицейского.
– А как же быть с Шоном? Думаешь, ему понравится, если я поселюсь в вашей квартире?
Расс махнул рукой:
– Мы объясним ему, почему это необходимо. Не переживай за него, ему всего тринадцать. Детское сознание очень гибко, он и сам не заметит, как примет новое положение вещей. К тому же Шон далеко не наивен. Он понимает, что мы не просто друзья, знает, чем мы занимаемся, когда его нет рядом.
– Может, он и понимает, но это не значит, что он принимает нашу связь. Не стоит откровенно предъявлять ее Шону как ультиматум.
Рассел нахмурился, словно говорил с неразумной девчонкой:
– Хочешь, чтобы я спал на раскладушке?
Лорел некоторое время раздумывала, как ответить на этот и многие другие вопросы. Ей не хотелось переезжать к Расселу только из-за того, что он считал ее дурехой, которая не способна о себе позаботиться Отказ мог оскорбить и разозлить Расса, испортив их и без того ничем, кроме секса, не скрепленные отношения.
– Нет, – осторожно сказала девушка. – Я бы предпочла, остаться дома и продолжать встречаться с тобой, как раньше.
– Это потому, что моя квартира крохотная и запущенная? Я знаю, что не богат и не могу обеспечить тебе комфортное существование, но ведь речь идет о твоей жизни. Ты в опасности, Лорел.
Она изумленно смотрела на него.
– При чем тут твоя квартира? Я не считаю ее плохой Причина не в этом! Дело в том, что я не малое дитя, которому нужно ежечасно проверять подгузники. Вот так-то, Рассел Эванс. И не надо обращаться со мной, будто я наследная принцесса, которая спит только на пуховых перинах!
– Но ведь ты привыкла к роскоши. Ты же не станешь это отрицать?
Это было нечестно. Лорел не волновала ценность вещей, которые ее окружали. Она предпочитала уют музейной элегантности и роскоши. Замечание Рассела доказало, что он ничего о ней не знает.
– Любой человек ценит комфорт, и ты не исключение, – возмутилась она. – Заметь, я работаю в конфетной лавке, таскаю коробки, весь день на ногах. Я делаю это потому, что мне это нравится, хотя многие люди с меньшим состоянием, чем у меня, сочли бы подобный труд ниже собственного достоинства. Ты пытаешься представить меня снобом, а я никогда такой не была! Если ты так мало меня знаешь, как вообще можешь приглашать меня в свой дом?
– Господи! – Рассел устало закатил глаза. – Прекрати вопить. Я не считаю тебя снобом. Ведь ты встречаешься со мной, простым копом, и это о многом говорит. Просто мне кажется, что ты достойна большего, нежели я могу предложить. И я беспокоюсь за тебя, хочу, чтобы ты была в безопасности в те часы, когда меня нет рядом. Дело не в том, что я считаю тебя беспомощной, нет! Но я думаю, что ситуация серьезнее, чем кажется. Мне важно знать, что ты в порядке, понимаешь?
В порядке, с горечью подумала Лорел. Конечно, речь о влюбленности и не шла. Рассел звал ее к себе не потому, что дорожил ею и хотел сблизиться. В нем говорил лишь голос разума, основанный на полицейских инстинктах. Наверное, это должно было ее порадовать она встречалась с ответственным, правильным парнем, готовым разорваться на части, лишь бы служить и защищать.
Но вместо этого Лорел ощущала только страшное, болезненное разочарование. Ей хотелось сказать что-нибудь такое, что заставит Рассела чувствовать себя неловко, гадко.
– Ты говоришь об угрожающей мне опасности? Да что мне угрожает? Какой-то дурак торчит под окнами, и всего-то? Я позабочусь о том, чтобы замки были закрыты, а сигнализация включена, вот и все дела. Могу даже повесить на окна шторы, если ты настаиваешь. Дину нужны мои деньги, а не я сама, но он не получит ни того, ни другого. Можешь быть уверен!
– Что за дурацкий гонор? – разозлился Расс. – Ты не сможешь защититься с помощью штор и сигнализации. Этот Дин очень хитер и умеет проникать туда, где его не ждут. Твой дом огромен! Или ты рассчитываешь на кота? Думаешь, он вцепится бандиту в ногу и заставит бежать на край света? Думай головой, дурочка! Дин может залезть в дом и ходить за твоей спиной, а ты даже не услышишь его шагов, потому что ты глухая!
Лорел онемела от неожиданности. Она даже не попыталась сдержать слез, которые потоком хлынули из глаз. Рассел никогда не относился к ее глухоте, как к недостатку, поэтому его теперешние слова больно ранили девушку. Он просто хотел надавить на нее, заставить подчиниться и использовал для этого самый грязный способ, который мог найтись.
Губы Лорел дрожали, глаза смотрели с таким укором, что Рассел осекся. Девушка пятилась назад, словно он ударил ее и собирался сделать это снова. Слезы катились по щекам, каплями свисали с подбородка.
Проклятие! Сожаление, стыд и страх пронзили Рассела почти одновременно. Он кинулся к Лорел и обхватил ее за плечи.
– Я не хотел тебя обидеть, милая. Это не было попыткой задеть, верь мне. Я просто желал, чтобы до тебя дошло: защитить себя от нападающего очень трудно, когда не слышишь, где он находится.
– Я все и так поняла.
Расс ждал, что она начнет ругаться и кричать, изливая на него свою боль и обиду, обзывая бесчувственным копом, толстокожим животным и грубияном, но Лорел молчала. Она вся как-то обмякла, плечи поникли, словно девушка была не в силах бороться. Глаза стали такими печальными, что у Рассела заныло в груди.
Последний раз он чувствовал себя так погано, когда священник произносил над могилами родителей пустые, вызубренные наизусть слова, равнодушно глядя на Рассела и Шона.
– Лорел, детка, ты можешь думать, что пожелаешь, но моей единственной целью является твоя безопасность. Я боюсь за тебя, понимаешь? – Он осторожно взял ее безвольную руку и прижал к своим губам. Рассел чувствовал, что обидел Лорел, но при этом знал, что был прав, говоря о ее неспособности защититься от преступника. – Пожалуйста, скажи, что понимаешь меня.
– Я понимаю. – Она посмотрела ему в глаза. Щеки были бледны, губы по-прежнему дрожали. – Это ты не понимаешь элементарной вещи, Расс. Не стоит использовать мою глухоту как аргумент. Это не даст тебе надо мной контроля, а только оттолкнет прочь.
– Да о чем ты говоришь? – Рассел чуть сильнее сжал ладонь Лорел, словно это могло помочь достучаться до нее. Как она могла решить, что он желает ее контролировать? Какой-то бред! Это Тревору Дину необходим был контроль над женщиной, а он, Рассел, просто не мог потерять ту, что стала так дорога. – Разве я пытался тебя контролировать?
– Ты ведешь себя так, будто знаешь, как будет лучше для меня. Всю мою жизнь находились охотники указать мне, что делать и как поступать. Я позволяла этому происходить, потому что до поры до времени и сама не знала, чего хочу от жизни. – Лорел осторожно провела пальцами по заросшей щеке Рассела, словно показывая, что дает ему еще один шанс. – Ты знаешь, кто ты и к чему стремишься, ведь так? А я всю жизнь жила по чужой указке. Моя глухота служила оправданием моей неспособности делать выбор. Пойми, я решила закрыть эту страницу книги. Мне надоело быть вечным аутсайдером, которому нет места ни среди глухонемых, ни среди обычных людей.
– Я пытаюсь понять, Лорел. Но это не так просто, ведь я не был в подобной ситуации. – Рассел чуть притянул девушку к себе, гладя ладонью ее спину. В данный момент он отчетливо понимал одну-единственную вещь: он впервые полюбил и готов сделать все, чтобы не потерять свою любовь.
– Я всегда была меж двух огней. Родители долго не могли прийти к соглашению, стоит ли мне получать высшее образование. В результате я училась то там, то сям, но не окончила ни одного учебного заведения. Я делала то, что, как мне казалось, даст им повод мною гордиться. Я думала, они немного стыдятся моей неполноценности, и желала искупить эту вину, загладить ее своим послушанием, своими вечными уступками. Мне самой никак не мешало отсутствие слуха и не хотелось, чтобы они думали, будто я убогая.
Рассел сильнее сжал ее в объятиях:
– Прости, милая, я не знал. Ты вела себя уверенно, и я подумать не мог, будто когда-то у тебя были подобные проблемы. – С каждым днем ему открывались какие-то новые черты характера Лорел. Поначалу он воспринимал ее неуверенным птенчиком, которому захотелось пуститься во все тяжкие, но время показало, что за каждым решением Лорел кроются сильный характер и долгие размышления над предпринятыми шагами. Это внушало невольное уважение. – Поверь, когда я говорил о твоей… глухоте, я обращался к тебе не как к неразумному ребенку, я обращался к тебе, как к уверенной в себе, сильной женщине. Ты восхищаешь меня, и мне хочется, чтобы ты дольше оставалась рядом, целая и невредимая.
Слезы прекратили катиться из ее глаз, и Рассел стер влажные дорожки со щек губами. Лорел судорожно вздохнула:
– Знаешь, я прочла кучу книг о людях, которые были от природы глухими, но многого достигли в своей жизни. Со временем мне начало казаться, что я просто прячусь в скорлупе, прикрываясь своим недугом и чрезмерной заботой родителей. Обдумав это, как следует, я решила, что пришла пора меняться.
Рассел кивнул. Почему-то ему казалось, что прежде Лорел ни с кем не делилась этими мыслями, и был признателен за оказанное доверие.
– Давай условимся так. Если я совершаю ошибку, просто указывай на нее, хорошо? Я не умею сходиться с женщинами и порой могу быть груб. Может, я и не смогу тебя осчастливить, но сделаю все, что в моих силах.
Это звучало как обещание. Обещание, которого Лорел ждала.
– Ты очень хороший человек, Расс. Мне не нужно от тебя непосильных жертв. Просто позволь мне следовать моим путем, даже если этот путь заведет меня в тупик.
– Ладно.
Рассел понял, что Лорел уже не ускользает от него, не закрывается, а готова на откровенность, и это было самое ценное, что она могла дать.
– А этот дом, о котором ты так любишь говорить, обвиняя меня в избалованности… – Девушка сделала широкий жест рукой. – Конечно, он принадлежит мне, но я не чувствую себя его хозяйкой. Ты понимаешь, о чем я?
И хотя Расселу казалось, что Лорел говорит загадками, на каком-то непонятном женском языке, он кивнул, интуитивно угадывая, что она хочет до него донести. Дом сильно отличался от Лорел. Она была в нем только гостьей, так же, как и в его квартире.
– Ты еще не нашла свое место, я верно понял? Этот особняк и твоя работа – лишь временные вехи, которые помогают тебе в поисках настоящей Лорел.
– Да.
Расселу хотелось взять Лорел на руки, прижать к груди, покрыть ее лицо поцелуями, но он ощутил несвойственную ему робость. Он опасался разрушить тот хрупкий мостик понимания, что перекинула к нему девушка.
Рассел знал, что у них с Лорел разные пути. Он давно нашел свое место в жизни, определил свою роль и был доволен тем, что имел. А Лорел была коконом, из которого только предстояло выбраться наружу прекрасной бабочке. И что это будет за бабочка, оставалось лишь гадать.
Словно почувствовав его неуверенность, Лорел обвила его плечи руками. Рассел обнял ее, зажмурив глаза, задыхаясь от благодарности.
– Прости, – шепнул он ей на ухо, сам не понимая, за что именно извиняется. Возможно, сразу за все. За то, что сделал и чего не сделал. За те ошибки, которые только предстояло совершить.
Лорел прильнула всем телом, ладони заскользили по его плечам и спине, бедра прижались к бедрам.
– Возьми меня, Расс. Умоляю, возьми меня немедленно. Он хрипло застонал в ответ, уткнувшись ей в висок.
Глава 19
– Только не здесь, милая, – прошептал Рассел, кивнув в сторону окна.
Лорел проследила за его взглядом. Тревор Дин вновь вторгся в ее мысли, и от этого стало неприятно. Все, чего она хотела в данный момент, – отдаться во власть ласк и прикосновений, удивительной смеси чувственности и страсти, которую умел дарить ей Рассел. Когда они были рядом, не оставалось места ничему наносному, искусственному, только чистые эмоции, которые не требовалось прятать под маской благопристойности.
Сегодня Рассел так близко подошел к признанию в любви, насколько это было вообще возможно в их положении. Он сказал, что хочет сделать ее счастливой.
Не произнеся ни слова, девушка взяла его за руку и повела за собой в спальню. Добравшись до второго этажа, они, не сговариваясь, стали раздеваться. Их руки как бы невзначай трогали и гладили. Вот упала на пол рубашка Рассела. Он не отрывал пристального взгляда от Лорел, следил за тем, как она избавляется от вещей. Сняв брюки, кромки штанин которых были влажными после недавнего марафона по талому снегу, Расс вплел пальцы в волосы девушки и осторожно тронул губы поцелуем.
Лорел безумно нравилось, как он целуется. Если Рассел не закрывал глаза, то взгляд его фиксировался на ее рте прежде, чем он касался его губами. Поцелуй всякий раз выходил разным, то ищущим, то властным, то нежным, словно прикосновения невесомого перышка.
На этот раз поцелуй быстро стал настойчивым, требовательным, словно Рассел желал испить через ее рот всю горечь, что оставила их короткая размолвка. В тесных объятиях было столько интимности, желания быть ближе, что Лорел моментально начала задыхаться от возбуждения. Происходящее словно подтверждало, что отношения перешли на новый, волнующий и слегка пугающий уровень, когда жаждешь полного слияния, хочешь узнать до конца, проникнуть в самую глубь подсознания.
Шелковая блузка Лорел упала на пол, и девушка едва не оступилась, запутавшись ногами в волнах ткани. Однако ни один из них не рассмеялся и даже не улыбнулся. Расс опустился на колени, расстегивая пуговички на брюках девушки и покрывая ее живот поцелуями. Лорел подумала о том, что следует добраться до спальни, прежде чем разум полностью помутится, но мысль эта мелькнула и исчезла еще до того, как она сделала хоть шаг.
Похоже, Расселу не настолько изменило самообладание, он встал и чуть потянул Лорел к коридору, в сторону ее комнаты, где в тумбочке ждали презервативы, оставленные им в предыдущий визит. Ладони Расса путешествовали по телу девушки, забирались в расстегнутые брючки, гладили и сжимали ягодицы.
Большие, сильные мужские ладони, подумала Лорел, теряясь в эмоциях. Пусть эти ладони не слишком умело справлялись с крохотными застежками, зато хорошо знали, как заставить ее трепетать от предвкушения.
Возле двери в спальню Рассел чуть замешкался, избавляясь от джинсов и ботинок. Он подождал, пока Лорел снимет свои, придерживая ее за локоть. Девушка раздевалась поспешно, совершенно не желая сводить его с ума медленными, соблазнительными движениями, и все же сводила. Сейчас Рассел чувствовал возбуждение даже не столько между ног, сколько в груди, откуда рвалось ставшее непослушным сердце.
Швырнув прочь мягкие белые носочки, Лорел распахнула дверь и дернула Рассела за руку, втаскивая внутрь. Она вела его к постели уверенным шагом, удивляясь тому, что впервые берет инициативу на себя. Прежде только Рассел тащил ее в кровать и швырял на покрывало, чтобы затем обрушить на нее поток ласк.
Заметив перемену в ее поведении, Расс позволял себя вести. Он послушно сел на край постели, когда Лорел указала на него пальцем.
Девушка несколько секунд не отрываясь смотрела ему в лицо. Ей хотелось, чтобы эта ночь стала особенной, хотелось подпустить Рассела к себе так близко, насколько это возможно. Пусть он поймет, что она любит. Эта мысль не пугала, хотя и казалась дерзкой.
Лорел опустилась на колени перед Расселом. Он закрыл глаза, словно показывая, что находится целиком в ее власти. Спустив краешек его трусов, она с гордостью взглянула на большой, сильный член, торчавший вверх, словно меч. Это богатство принадлежало ей, и никому другому!
У Рассела были крепкие, мускулистые бедра, в паху, чуть левее яичек, виднелась крохотная родинка, словно указатель для поцелуя. Улыбнувшись, Лорел прижалась к круглому пятнышку губами, ее щека мягко коснулась головки члена, затем его накрыла светлая волна волос.
Рассел сидел неподвижно, настороженно, его ладони упирались в край кровати, но не делали попытки лечь девушке на затылок, и Лорел ощутила признательность за подобное доверие. Она хотела все сделать сама, без подсказок.
Обхватив рукой основание члена, девушка прильнула ртом к головке, плотно обхватив ее губами. Язык двигался осторожными, ласкающими движениями, словно поглаживая нежную плоть. Лорел не оставляло ощущение удивительной интимности происходящего.
В спальне было темно, если не считать бледного отсвета луны, нашедшей прореху в плотной пелене серых зимних облаков. Этот отсвет ложился на ковер и край постели, очерчивая силуэт женской головки, которая осторожно двигалась. Груди Лорел терлись о свисавший с кровати плед, отчего соски болезненно ныли, словно в предвкушении. Глаза ее были прикрыты. Ладони Рассела напряженно мяли плед, голова была запрокинута назад, бедра то приподнимались, то опадали.
Нащупав пальцами ручку ящика прикроватной тумбы, он не глядя вытащил один презерватив и протянул Лорел. Она желала все сделать сама, и Расс был обеими руками за ее инициативу. Девушка приняла шуршащий фантик, с трудом надорвала его и вынула резиновый кружок. Торопливо избавившись от трусиков, она снова села на колени и принялась тщательно разворачивать презерватив, надевая его на возбужденный, подрагивающий член Рассела. Справившись с непривычной задачей, Лорел толкнула мужчину в грудь и забралась на него сверху.
Он просто смотрел, заложив ладони за голову, как девушка медленно опустилась ему на бедра и буквально нанизалась на его член. Слегка наклонившись вперед, Лорел прижалась губами к его губам, не целуя, а лишь желая ощутить его дыхание на своей коже.
Не двигаться в такт с ней Рассел не мог, и вот уже его бедра принялись ритмично подниматься, делая проникновение более глубоким. Несколько минут спустя Лорел зажмурилась, впившись ногтями ему в плечи, и вскрикнула, когда на нее накатила обжигающая, как кипяток, волна оргазма.
Рассел притянул руками ее бедра ближе к своим, сделал еще несколько резких рывков и тоже кончил, застонав от наслаждения. Их частое дыхание слилось воедино, и Лорел обрушилась Рассу на грудь, удовлетворенно улыбаясь. Она чувствовала, как сильно бьется его сердце, как клокочет в горле судорожное дыхание. Его пальцы скользили по ее спине, словно рисуя загадочные буквы.
Лорел проследила за его взглядом. Тревор Дин вновь вторгся в ее мысли, и от этого стало неприятно. Все, чего она хотела в данный момент, – отдаться во власть ласк и прикосновений, удивительной смеси чувственности и страсти, которую умел дарить ей Рассел. Когда они были рядом, не оставалось места ничему наносному, искусственному, только чистые эмоции, которые не требовалось прятать под маской благопристойности.
Сегодня Рассел так близко подошел к признанию в любви, насколько это было вообще возможно в их положении. Он сказал, что хочет сделать ее счастливой.
Не произнеся ни слова, девушка взяла его за руку и повела за собой в спальню. Добравшись до второго этажа, они, не сговариваясь, стали раздеваться. Их руки как бы невзначай трогали и гладили. Вот упала на пол рубашка Рассела. Он не отрывал пристального взгляда от Лорел, следил за тем, как она избавляется от вещей. Сняв брюки, кромки штанин которых были влажными после недавнего марафона по талому снегу, Расс вплел пальцы в волосы девушки и осторожно тронул губы поцелуем.
Лорел безумно нравилось, как он целуется. Если Рассел не закрывал глаза, то взгляд его фиксировался на ее рте прежде, чем он касался его губами. Поцелуй всякий раз выходил разным, то ищущим, то властным, то нежным, словно прикосновения невесомого перышка.
На этот раз поцелуй быстро стал настойчивым, требовательным, словно Рассел желал испить через ее рот всю горечь, что оставила их короткая размолвка. В тесных объятиях было столько интимности, желания быть ближе, что Лорел моментально начала задыхаться от возбуждения. Происходящее словно подтверждало, что отношения перешли на новый, волнующий и слегка пугающий уровень, когда жаждешь полного слияния, хочешь узнать до конца, проникнуть в самую глубь подсознания.
Шелковая блузка Лорел упала на пол, и девушка едва не оступилась, запутавшись ногами в волнах ткани. Однако ни один из них не рассмеялся и даже не улыбнулся. Расс опустился на колени, расстегивая пуговички на брюках девушки и покрывая ее живот поцелуями. Лорел подумала о том, что следует добраться до спальни, прежде чем разум полностью помутится, но мысль эта мелькнула и исчезла еще до того, как она сделала хоть шаг.
Похоже, Расселу не настолько изменило самообладание, он встал и чуть потянул Лорел к коридору, в сторону ее комнаты, где в тумбочке ждали презервативы, оставленные им в предыдущий визит. Ладони Расса путешествовали по телу девушки, забирались в расстегнутые брючки, гладили и сжимали ягодицы.
Большие, сильные мужские ладони, подумала Лорел, теряясь в эмоциях. Пусть эти ладони не слишком умело справлялись с крохотными застежками, зато хорошо знали, как заставить ее трепетать от предвкушения.
Возле двери в спальню Рассел чуть замешкался, избавляясь от джинсов и ботинок. Он подождал, пока Лорел снимет свои, придерживая ее за локоть. Девушка раздевалась поспешно, совершенно не желая сводить его с ума медленными, соблазнительными движениями, и все же сводила. Сейчас Рассел чувствовал возбуждение даже не столько между ног, сколько в груди, откуда рвалось ставшее непослушным сердце.
Швырнув прочь мягкие белые носочки, Лорел распахнула дверь и дернула Рассела за руку, втаскивая внутрь. Она вела его к постели уверенным шагом, удивляясь тому, что впервые берет инициативу на себя. Прежде только Рассел тащил ее в кровать и швырял на покрывало, чтобы затем обрушить на нее поток ласк.
Заметив перемену в ее поведении, Расс позволял себя вести. Он послушно сел на край постели, когда Лорел указала на него пальцем.
Девушка несколько секунд не отрываясь смотрела ему в лицо. Ей хотелось, чтобы эта ночь стала особенной, хотелось подпустить Рассела к себе так близко, насколько это возможно. Пусть он поймет, что она любит. Эта мысль не пугала, хотя и казалась дерзкой.
Лорел опустилась на колени перед Расселом. Он закрыл глаза, словно показывая, что находится целиком в ее власти. Спустив краешек его трусов, она с гордостью взглянула на большой, сильный член, торчавший вверх, словно меч. Это богатство принадлежало ей, и никому другому!
У Рассела были крепкие, мускулистые бедра, в паху, чуть левее яичек, виднелась крохотная родинка, словно указатель для поцелуя. Улыбнувшись, Лорел прижалась к круглому пятнышку губами, ее щека мягко коснулась головки члена, затем его накрыла светлая волна волос.
Рассел сидел неподвижно, настороженно, его ладони упирались в край кровати, но не делали попытки лечь девушке на затылок, и Лорел ощутила признательность за подобное доверие. Она хотела все сделать сама, без подсказок.
Обхватив рукой основание члена, девушка прильнула ртом к головке, плотно обхватив ее губами. Язык двигался осторожными, ласкающими движениями, словно поглаживая нежную плоть. Лорел не оставляло ощущение удивительной интимности происходящего.
В спальне было темно, если не считать бледного отсвета луны, нашедшей прореху в плотной пелене серых зимних облаков. Этот отсвет ложился на ковер и край постели, очерчивая силуэт женской головки, которая осторожно двигалась. Груди Лорел терлись о свисавший с кровати плед, отчего соски болезненно ныли, словно в предвкушении. Глаза ее были прикрыты. Ладони Рассела напряженно мяли плед, голова была запрокинута назад, бедра то приподнимались, то опадали.
Нащупав пальцами ручку ящика прикроватной тумбы, он не глядя вытащил один презерватив и протянул Лорел. Она желала все сделать сама, и Расс был обеими руками за ее инициативу. Девушка приняла шуршащий фантик, с трудом надорвала его и вынула резиновый кружок. Торопливо избавившись от трусиков, она снова села на колени и принялась тщательно разворачивать презерватив, надевая его на возбужденный, подрагивающий член Рассела. Справившись с непривычной задачей, Лорел толкнула мужчину в грудь и забралась на него сверху.
Он просто смотрел, заложив ладони за голову, как девушка медленно опустилась ему на бедра и буквально нанизалась на его член. Слегка наклонившись вперед, Лорел прижалась губами к его губам, не целуя, а лишь желая ощутить его дыхание на своей коже.
Не двигаться в такт с ней Рассел не мог, и вот уже его бедра принялись ритмично подниматься, делая проникновение более глубоким. Несколько минут спустя Лорел зажмурилась, впившись ногтями ему в плечи, и вскрикнула, когда на нее накатила обжигающая, как кипяток, волна оргазма.
Рассел притянул руками ее бедра ближе к своим, сделал еще несколько резких рывков и тоже кончил, застонав от наслаждения. Их частое дыхание слилось воедино, и Лорел обрушилась Рассу на грудь, удовлетворенно улыбаясь. Она чувствовала, как сильно бьется его сердце, как клокочет в горле судорожное дыхание. Его пальцы скользили по ее спине, словно рисуя загадочные буквы.