Страница:
«А почему бы и нет? Я довольно часто слышу его», — с некоторой язвительностью откликнулась Морат'а.
Морат'а могла и не понимать, что значили для Иантайна ее слова. Глубокий вздох распирал грудь. Если бы теперь застать Дебру в одиночестве…
«Она никогда не бывает одна, поскольку она — моя всадница».
Иантайн подавил рычание, чтобы ни дракон, ни всадница его не услышали, и запихал мысли поглубже. «А стоит ли овчинка выделки?» — подумал он. И попытался не думать о Дебре до самого конца концерта.
Он не слишком внимательно слушал вторую и третью часть «Сюиты Высадки», в которых была описана история Перна до последних дней. С некоторым цинизмом он отметил, что о низложении Чокина ни слова не было сказано, но оно произошло совсем недавно, так что композитор и стихотворец могли ничего об этом не знать. Интересно, войдет ли это в историю вообще? Чокину бы понравилось. Может, потому его и не упомянули. Окончательное наказание — забвение.
После сюиты объявили ужин, большую пещеру быстро переоборудовали под столовую. В суматохе, когда все занимались установкой столов и стульев, его оттерли от Дебры. Паника, которую он испытал при этом, ясно показала ему, что без девушки он жить не сможет. Когда они снова нашли друг друга, они сразу протянули друг другу руки и так и стояли, дожидаясь своей очереди, пока не получили еду.
Наконец они нашли, где сесть за одним из длинных столов, за которым все обсуждали музыку, певцов, аранжировку, говорили о том, как им повезло оказаться в Вейре, который удостоили чести первого исполнения. Конечно, на Перне была музыкальная традиция, унаследованная от предков, и поддерживалась она не только учебными цехами, но также Вейрами и холдами. Всех с раннего детства учили нотной грамоте и поощряли обучение игре на каком-нибудь музыкальном инструменте, а то и на двух или трех. И только в очень бедных холдах не было своей гитары или на крайний случай флейты или барабана, чтобы коротать зимние вечера или веселить народ по праздникам.
Еда была очень вкусной, хотя Иантайну и приходилось сосредоточиваться на ее вкусе, чтобы оценить трапезу, поскольку все его чувства были поглощены близостью Дебры. Она была очень веселой, разговаривала со всеми, ей было что сказать — и об исполнении, и о мелодиях, которые ей в особенности понравились. Щеки ее горели, глаза сияли. Он никогда не видел ее в таком возбуждении. Но затем поймал себя на том, что его прямо-таки распирает от желания потанцевать. Ведь тогда они будут держаться за руки и тело ее окажется куда ближе, чем когда-либо. Он едва мог дождаться.
По случаю Первого Дня нового Оборота он получил мороженое — традиционное угощение, от которого никто не мог отказаться. В этом году оно было с фруктовым вкусом, густое, с кусочками фруктов, так что он разрывался между желанием смаковать его подольше — что значило доедать его растаявшим, поскольку в Нижней Пещере было жарко, — или проглотить поскорее, пока оно еще крепкое и холодное. Но он заметил, что Дебра ест быстро, и последовал ее примеру.
Как только с обедом было покончено, столы разобрали стулья отодвинули к стенам, освобождая место для танцев. Музыканты, разбившись на маленькие группы чтобы сменять друг друга и играть подольше, снова настраивали инструменты.
Когда все было готово, К'вин повел Зулайю, блистательную в бархатном платье, в котором она позировала Иантайну для портрета, на середину зала, чтобы по традиции открыть танцы. Иантайн поймал себя на желании немедленно зарисовать эту заметную пару, но альбом он спрятал среди сложенных столешниц, так что пришлось все запоминать. Он никогда раньше не видел, чтобы Зулайя заигрывала с К'вином, а предводитель Вейра галантно ей отвечал. Он заметил, как переговариваются всадники, не сводя глаз с этой пары, но не слышал, что именно они говорят. И потом, если они смотрят на них оценивающе, то ему-то что до этого?
Затем вышли командиры крыльев со своими партнершами и прошли три круга; к ним присоединились их помощники. Затем вышла Тиша в паре с Маранисом, врачом Вейра, и изящно закружилась среди танцующих пар. Первый танец закончился, и теперь танцевать могли все. Следующим номером был быстрый тустеп.
— Потанцуешь со мной, Дебра? — с поклоном спросил Иантайн.
Дебра, сверкая глазами, высоко вскинула голову и, улыбаясь до ушей, низко присела.
— Как я надеялась, что ты меня попросишь об этом, Иантайн!
— Я следующий! — завопил Леополь, неожиданно выныривая между ними и глядя на Дебру горящими от возбуждения глазами.
— Ты что, вина хватанул? — подозрительно спросил Иантайн.
— А кто бы мне дал? — мрачно ответил Леополь
— Да ты сам что угодно добудешь, Лео, — сказала Дебра. — Но танец я тебе оставлю. Чуть попозже.
Она двинулась к танцевальной площадке, и Иантайн поскорее увел ее от мальчика.
— Молодой да ранний, даже для подростка из Вейра, — сказала Дебра и положила руки на плечи Иантайна.
— Это да, — ответил Иантайн. Но ему вовсе не хотелось говорить о Леополе, и он повел ее, гибкую, в танце на другую сторону площадки, подальше от мальчишки.
— Он будет таскаться за нами, пока не получит свой танец, — усмехнулась она.
— А мы позаботимся, чтобы не таскался. — Он покрепче, по-хозяйски, обнял ее хрупкое тело.
«А я буду танцевать, когда вырасту?» — ясно услышал Иантайн голос Морат'ы.
Он испуганно посмотрел на Дебру, и по смеху в ее глазах понял, что дракончик говорит с ними обоими.
— Драконы не танцуют, — сказала Дебра нежно, как она всегда обращалась к своей питомице. Иантайн заметил, что она говорит с Морат'ой совсем по-особому.
— Они поют, — ответил Иантайн, прикидывая, как бы ему поговорить с Деброй без участия Морат'ы.
«Она будет слушать все, что ты говоришь».
Голос Морат'ы, так похожий на голос Дебры, снова прозвучал у него в голове.
Иантайн скривился. Неужели он хоть раз не может действительно наедине поговорить с любимой девушкой?
«а я не буду слушать», — покаянно ответила Морат'а.
— Как думаешь, Иан, сколько ты пробудешь в Бендене? — спросила Дебра.
«Интересно, ей Морат'а сказала?» — подумал он, но решил вопросов не задавать, хотя о своем отъезде ему говорить совсем не хотелось. Уж точно — не с Деброй, ведь именно из-за нее ему отчаянно хотелось остаться в Телгаре.
— О — сказал он как можно небрежнее, — я хочу отплатить лорду Бриджли и его леди за доброту. Они помогли мне с обучением, понимаешь, и я многим им обязан.
— Ты хорошо их знаешь?
— Кто? Я? Нет, моя семья держит маленький холд в горах.
— Моя тоже.
— Где?
Дебра криво усмехнулась.
— Давай не будем о семьях, ладно?
— Я бы лучше поговорил о нас с тобой, — сказал он и тут же мысленно дал себе пинка за такой банальный ответ.
Дебра помрачнела.
— Я что-то не так сказал? — Он покрепче обнял девушку. У нее было такое печальное лицо.
«Она волнуется из-за того, что вчера сказала молодым Тиша. Я понимаю, что обещала не вмешиваться, но иногда надо».
— Нет, — в то же самое время сказала Дебра, и Иантайн не сразу понял, что кто сказал, поскольку голоса у них были похожи.
— Но ведь тебя что-то беспокоит?
Она ответила не сразу, но руки ее напряглись.
— Давай, Деб, — попытался он расшевелить Я выслушаю все, что ты захочешь мне рассказать.
Она странно посмотрела на него.
— Дело как раз в этом.
— В чем?
—Ты хочешь танцевать со мной, только со мной и…
— О-о-о-о. — Иантайн понял намек. — На последней лекции Оборота Тиша всем всадникам сказала, чтобы они не делали ничего такого, о чем им пришлось бы пожалеть?
Она смотрела испуганно. А он ответил ей улыбкой
— Знаешь, я и сам пару раз читал такие лекции.
— Нет, это ты не знаешь, — сказала она. — Для всадников все по-другому. Для зеленых с очень маленькими драконами. — Тут она в ужасе посмотрела на него, словно случайно разоткровенничалась. — Ой!
Он притянул ее поближе, преодолев легкое сопротивление, и засмеялся. Благодаря разговорам «как бы невзначай» он прекрасно понимал все, что она боялась ему сказать.
— Зеленые драконы… как бы это сказать? Добры? Страстны, влюбчивы, слишком дружелюбны…
Краска залила ее щеки, в глазах сверкнул гнев, и тело ее напряглось, она даже перестала слушаться музыки. Они как раз проходили в танце мимо коридора к складам Вейра. Он свернул туда и заговорил с ней убедительным и ласковым тоном.
— Ты — всадница зеленого дракона, а она еще слишком юна для сексуального возбуждения. Но я не думаю, что поцелуй принесет много вреда, а уж поцелую я тебя точно, прежде чем уехать в Бенден.
Он так и сделал. И когда их губы соприкоснулись, хоть она и пыталась отстраниться, между ними словно проскочил электрический разряд. Она не смогла удержаться — даже во имя невинности Морат'ы.
Наконец, еле дыша, они отпрянули друг от друга, но лишь чтобы вздохнуть. Она почти обмякла в его объятиях, и Иантайн устоял на ногах лишь потому, что опирался о стену.
«Это очень приятно, знаете ли».
— Морат'а! — Дебра резко выпрямилась, хотя попрежнему крепко обнимала его за шею. — О… дорогая, что я с тобой сделала?
— Ну, не столько с ней, сколько со мной, — дрожащим голосом ответил Иантайн. — Она вовсе не встревожена, судя по голосу.
Дебра отодвинулась, чтобы посмотреть на него, — ему показалось, что она никогда не была столь очаровательной.
— Ты слышал Морат'у?
— Hy-у…да.
— Ты хочешь сказать, что уже не впервые? — еще больше изумилась она.
— Хм-м-м. Она ведь даже знает, как меня зовут, — сказал он. Вот это должно было встревожить Дебру по-настоящему, но сейчас следовало быть откровенным.
Глаза Дебры стали огромными, лицо в неверном свете коридора побледнело. Она устало оперлась на Иантайна.
— Что же я делаю…
Он погладил ее по голове, с облегчением думая, что она не убежала прочь, разбив все его надежды.
— Не думаю, что мы растревожим Морат'у этим скромным поцелуем, — тихо сказал он.
— Скромным? — побелела она. — Я прежде ни разу так не целовалась!
Иантайн рассмеялся.
— И я тоже. Даже если ты не хочешь поцеловать меня в ответ. — Он обнял ее, понимая, что критический момент миновал. — Я должен сказать тебе это, Дебра. Я люблю тебя. Не могу вырвать тебя из сердца. Твое лицо… и… — тактично добавил он, потому что это тоже было правдой, — Морат'у, я рисовал ее столько же, сколько тебя. Мне кажется, если я потеряю тебя, это… все равно как если бы ты потеряла Морат'у.
У нее перехватило дыхание от одной мысли.
— Иантайн, что я могу ответить… Я всадница. Ты знаешь, что у меня на первом месте Морат'а. — Она ласково коснулась его лица.
Он кивнул.
— Так и должно быть, — сказал он, хотя в душе хотел стать для нее единственным.
— Я рада, что ты понимаешь, но, Иан… я не знаю, что я чувствую к тебе, но знаю точно, что твои поцелуи мне очень нравятся. — Она нежно посмотрела на него и застенчиво отвела взгляд. — Я счастлива, что ты меня поцеловал. Я вроде как хотела узнать… — Голос ее звучал взволнованно, но по-прежнему робко.
— Значит, я могу поцеловать тебя еще раз?
Она положила ладонь ему на грудь.
— Не так быстро, Иан. Не так быстро. Ради меня и Морат'ы. Потому, что… — И тут она выпалила самое главное. — Я знаю, что буду тосковать по тебе… почти также… как по Морат'е. Я не знаю всадника, который был бы так привязан к другому человеку так, как я. И, — она чуть нажала ему на грудь, мешая ему поцеловать ее, — я не уверена, что это не из-за Морат'ы, которая тоже очень тебя любит, а это влияет и на меня.
«Не влияю я на тебя», — возмутилась Морат'а.
— Она говорит… — начала было Дебра, но Иантайн сказал:
— Я слышал.
Она рассмеялась, и напряжение спало. Он быстро воспользовался возможностью поцеловать ее, чтобы доказать, что это совершенно безопасно и что он пони мает, как тесна ее связь с Морат'ой. Он расспросил ее о связи всадника и дракона, насколько позволяли приличия. То, что он узнал, одновременно и давало надежду, и беспокоило. Взаимоотношения людей оказались куда более сложными, чем он полагал раньше. А взаимоотношения всадника с простым человеком могли стать весьма запутанными. А зеленые драконы были такими нервными и сексуальными, что это представляло собой самую большую сложность.
— Я рад, что она вообще со мной разговаривает, — сказал Иантайн. — Любовь моя, я сказал то, что хотел сказать. Я слышал, что сказала Морат'а, пусть так пока и останется. Я должен отправиться в Бенден-холд, а Морат'а должна… созреть. — Он нежно обнял любимую. — И если меня будут ждать в Вейре… я вернусь. Меня будут ждать?
— Да, — ответила Дебра, и Морат'а подтвердила ее слова.
— Ну, тогда… — он легко поцеловал девушку, постаравшись оторваться от нее прежде, чем вспыхнут более сильные переживания, — пошли танцевать. И будем танцевать, танцевать и танцевать. Ведь это не вызовет проблем, так?
Он еще не успел закончить свою речь, как осознал, что быть в течение всего вечера так близко к ней — это настоящее испытание его самоконтроля.
У него пылали губы, когда он привел ее снова в танцевальный зал. Ее рука доверчиво лежала в его ладони. Танец заканчивался, и он обнял ее, чтобы они смогли пройти еще один круг. Поскольку сейчас он ощущал себя куда более уверенно, он позволил Леополю потанцевать с Деброй один быстрый танец, чтобы больше не слышать нытья мальчишки. В отличие от тех, кто быстро выдохся, они с Деброй проплясали всю ночь, укрепляя возникшую между ними связь, — плясали, пока музыканты не сказали, что пора отдыхать.
Как же он ненавидел грядущую разлуку! Они только-только поняли друг друга — или вроде бы поняли… Но ничего нельзя было сделать. Он ужасно не хотел ехать в Бенден-холд.
Глава 15. 258 год после Высадки Колледж, Бенден-холд, Телгар-Вейр
Морат'а могла и не понимать, что значили для Иантайна ее слова. Глубокий вздох распирал грудь. Если бы теперь застать Дебру в одиночестве…
«Она никогда не бывает одна, поскольку она — моя всадница».
Иантайн подавил рычание, чтобы ни дракон, ни всадница его не услышали, и запихал мысли поглубже. «А стоит ли овчинка выделки?» — подумал он. И попытался не думать о Дебре до самого конца концерта.
Он не слишком внимательно слушал вторую и третью часть «Сюиты Высадки», в которых была описана история Перна до последних дней. С некоторым цинизмом он отметил, что о низложении Чокина ни слова не было сказано, но оно произошло совсем недавно, так что композитор и стихотворец могли ничего об этом не знать. Интересно, войдет ли это в историю вообще? Чокину бы понравилось. Может, потому его и не упомянули. Окончательное наказание — забвение.
После сюиты объявили ужин, большую пещеру быстро переоборудовали под столовую. В суматохе, когда все занимались установкой столов и стульев, его оттерли от Дебры. Паника, которую он испытал при этом, ясно показала ему, что без девушки он жить не сможет. Когда они снова нашли друг друга, они сразу протянули друг другу руки и так и стояли, дожидаясь своей очереди, пока не получили еду.
Наконец они нашли, где сесть за одним из длинных столов, за которым все обсуждали музыку, певцов, аранжировку, говорили о том, как им повезло оказаться в Вейре, который удостоили чести первого исполнения. Конечно, на Перне была музыкальная традиция, унаследованная от предков, и поддерживалась она не только учебными цехами, но также Вейрами и холдами. Всех с раннего детства учили нотной грамоте и поощряли обучение игре на каком-нибудь музыкальном инструменте, а то и на двух или трех. И только в очень бедных холдах не было своей гитары или на крайний случай флейты или барабана, чтобы коротать зимние вечера или веселить народ по праздникам.
Еда была очень вкусной, хотя Иантайну и приходилось сосредоточиваться на ее вкусе, чтобы оценить трапезу, поскольку все его чувства были поглощены близостью Дебры. Она была очень веселой, разговаривала со всеми, ей было что сказать — и об исполнении, и о мелодиях, которые ей в особенности понравились. Щеки ее горели, глаза сияли. Он никогда не видел ее в таком возбуждении. Но затем поймал себя на том, что его прямо-таки распирает от желания потанцевать. Ведь тогда они будут держаться за руки и тело ее окажется куда ближе, чем когда-либо. Он едва мог дождаться.
По случаю Первого Дня нового Оборота он получил мороженое — традиционное угощение, от которого никто не мог отказаться. В этом году оно было с фруктовым вкусом, густое, с кусочками фруктов, так что он разрывался между желанием смаковать его подольше — что значило доедать его растаявшим, поскольку в Нижней Пещере было жарко, — или проглотить поскорее, пока оно еще крепкое и холодное. Но он заметил, что Дебра ест быстро, и последовал ее примеру.
Как только с обедом было покончено, столы разобрали стулья отодвинули к стенам, освобождая место для танцев. Музыканты, разбившись на маленькие группы чтобы сменять друг друга и играть подольше, снова настраивали инструменты.
Когда все было готово, К'вин повел Зулайю, блистательную в бархатном платье, в котором она позировала Иантайну для портрета, на середину зала, чтобы по традиции открыть танцы. Иантайн поймал себя на желании немедленно зарисовать эту заметную пару, но альбом он спрятал среди сложенных столешниц, так что пришлось все запоминать. Он никогда раньше не видел, чтобы Зулайя заигрывала с К'вином, а предводитель Вейра галантно ей отвечал. Он заметил, как переговариваются всадники, не сводя глаз с этой пары, но не слышал, что именно они говорят. И потом, если они смотрят на них оценивающе, то ему-то что до этого?
Затем вышли командиры крыльев со своими партнершами и прошли три круга; к ним присоединились их помощники. Затем вышла Тиша в паре с Маранисом, врачом Вейра, и изящно закружилась среди танцующих пар. Первый танец закончился, и теперь танцевать могли все. Следующим номером был быстрый тустеп.
— Потанцуешь со мной, Дебра? — с поклоном спросил Иантайн.
Дебра, сверкая глазами, высоко вскинула голову и, улыбаясь до ушей, низко присела.
— Как я надеялась, что ты меня попросишь об этом, Иантайн!
— Я следующий! — завопил Леополь, неожиданно выныривая между ними и глядя на Дебру горящими от возбуждения глазами.
— Ты что, вина хватанул? — подозрительно спросил Иантайн.
— А кто бы мне дал? — мрачно ответил Леополь
— Да ты сам что угодно добудешь, Лео, — сказала Дебра. — Но танец я тебе оставлю. Чуть попозже.
Она двинулась к танцевальной площадке, и Иантайн поскорее увел ее от мальчика.
— Молодой да ранний, даже для подростка из Вейра, — сказала Дебра и положила руки на плечи Иантайна.
— Это да, — ответил Иантайн. Но ему вовсе не хотелось говорить о Леополе, и он повел ее, гибкую, в танце на другую сторону площадки, подальше от мальчишки.
— Он будет таскаться за нами, пока не получит свой танец, — усмехнулась она.
— А мы позаботимся, чтобы не таскался. — Он покрепче, по-хозяйски, обнял ее хрупкое тело.
«А я буду танцевать, когда вырасту?» — ясно услышал Иантайн голос Морат'ы.
Он испуганно посмотрел на Дебру, и по смеху в ее глазах понял, что дракончик говорит с ними обоими.
— Драконы не танцуют, — сказала Дебра нежно, как она всегда обращалась к своей питомице. Иантайн заметил, что она говорит с Морат'ой совсем по-особому.
— Они поют, — ответил Иантайн, прикидывая, как бы ему поговорить с Деброй без участия Морат'ы.
«Она будет слушать все, что ты говоришь».
Голос Морат'ы, так похожий на голос Дебры, снова прозвучал у него в голове.
Иантайн скривился. Неужели он хоть раз не может действительно наедине поговорить с любимой девушкой?
«а я не буду слушать», — покаянно ответила Морат'а.
— Как думаешь, Иан, сколько ты пробудешь в Бендене? — спросила Дебра.
«Интересно, ей Морат'а сказала?» — подумал он, но решил вопросов не задавать, хотя о своем отъезде ему говорить совсем не хотелось. Уж точно — не с Деброй, ведь именно из-за нее ему отчаянно хотелось остаться в Телгаре.
— О — сказал он как можно небрежнее, — я хочу отплатить лорду Бриджли и его леди за доброту. Они помогли мне с обучением, понимаешь, и я многим им обязан.
— Ты хорошо их знаешь?
— Кто? Я? Нет, моя семья держит маленький холд в горах.
— Моя тоже.
— Где?
Дебра криво усмехнулась.
— Давай не будем о семьях, ладно?
— Я бы лучше поговорил о нас с тобой, — сказал он и тут же мысленно дал себе пинка за такой банальный ответ.
Дебра помрачнела.
— Я что-то не так сказал? — Он покрепче обнял девушку. У нее было такое печальное лицо.
«Она волнуется из-за того, что вчера сказала молодым Тиша. Я понимаю, что обещала не вмешиваться, но иногда надо».
— Нет, — в то же самое время сказала Дебра, и Иантайн не сразу понял, что кто сказал, поскольку голоса у них были похожи.
— Но ведь тебя что-то беспокоит?
Она ответила не сразу, но руки ее напряглись.
— Давай, Деб, — попытался он расшевелить Я выслушаю все, что ты захочешь мне рассказать.
Она странно посмотрела на него.
— Дело как раз в этом.
— В чем?
—Ты хочешь танцевать со мной, только со мной и…
— О-о-о-о. — Иантайн понял намек. — На последней лекции Оборота Тиша всем всадникам сказала, чтобы они не делали ничего такого, о чем им пришлось бы пожалеть?
Она смотрела испуганно. А он ответил ей улыбкой
— Знаешь, я и сам пару раз читал такие лекции.
— Нет, это ты не знаешь, — сказала она. — Для всадников все по-другому. Для зеленых с очень маленькими драконами. — Тут она в ужасе посмотрела на него, словно случайно разоткровенничалась. — Ой!
Он притянул ее поближе, преодолев легкое сопротивление, и засмеялся. Благодаря разговорам «как бы невзначай» он прекрасно понимал все, что она боялась ему сказать.
— Зеленые драконы… как бы это сказать? Добры? Страстны, влюбчивы, слишком дружелюбны…
Краска залила ее щеки, в глазах сверкнул гнев, и тело ее напряглось, она даже перестала слушаться музыки. Они как раз проходили в танце мимо коридора к складам Вейра. Он свернул туда и заговорил с ней убедительным и ласковым тоном.
— Ты — всадница зеленого дракона, а она еще слишком юна для сексуального возбуждения. Но я не думаю, что поцелуй принесет много вреда, а уж поцелую я тебя точно, прежде чем уехать в Бенден.
Он так и сделал. И когда их губы соприкоснулись, хоть она и пыталась отстраниться, между ними словно проскочил электрический разряд. Она не смогла удержаться — даже во имя невинности Морат'ы.
Наконец, еле дыша, они отпрянули друг от друга, но лишь чтобы вздохнуть. Она почти обмякла в его объятиях, и Иантайн устоял на ногах лишь потому, что опирался о стену.
«Это очень приятно, знаете ли».
— Морат'а! — Дебра резко выпрямилась, хотя попрежнему крепко обнимала его за шею. — О… дорогая, что я с тобой сделала?
— Ну, не столько с ней, сколько со мной, — дрожащим голосом ответил Иантайн. — Она вовсе не встревожена, судя по голосу.
Дебра отодвинулась, чтобы посмотреть на него, — ему показалось, что она никогда не была столь очаровательной.
— Ты слышал Морат'у?
— Hy-у…да.
— Ты хочешь сказать, что уже не впервые? — еще больше изумилась она.
— Хм-м-м. Она ведь даже знает, как меня зовут, — сказал он. Вот это должно было встревожить Дебру по-настоящему, но сейчас следовало быть откровенным.
Глаза Дебры стали огромными, лицо в неверном свете коридора побледнело. Она устало оперлась на Иантайна.
— Что же я делаю…
Он погладил ее по голове, с облегчением думая, что она не убежала прочь, разбив все его надежды.
— Не думаю, что мы растревожим Морат'у этим скромным поцелуем, — тихо сказал он.
— Скромным? — побелела она. — Я прежде ни разу так не целовалась!
Иантайн рассмеялся.
— И я тоже. Даже если ты не хочешь поцеловать меня в ответ. — Он обнял ее, понимая, что критический момент миновал. — Я должен сказать тебе это, Дебра. Я люблю тебя. Не могу вырвать тебя из сердца. Твое лицо… и… — тактично добавил он, потому что это тоже было правдой, — Морат'у, я рисовал ее столько же, сколько тебя. Мне кажется, если я потеряю тебя, это… все равно как если бы ты потеряла Морат'у.
У нее перехватило дыхание от одной мысли.
— Иантайн, что я могу ответить… Я всадница. Ты знаешь, что у меня на первом месте Морат'а. — Она ласково коснулась его лица.
Он кивнул.
— Так и должно быть, — сказал он, хотя в душе хотел стать для нее единственным.
— Я рада, что ты понимаешь, но, Иан… я не знаю, что я чувствую к тебе, но знаю точно, что твои поцелуи мне очень нравятся. — Она нежно посмотрела на него и застенчиво отвела взгляд. — Я счастлива, что ты меня поцеловал. Я вроде как хотела узнать… — Голос ее звучал взволнованно, но по-прежнему робко.
— Значит, я могу поцеловать тебя еще раз?
Она положила ладонь ему на грудь.
— Не так быстро, Иан. Не так быстро. Ради меня и Морат'ы. Потому, что… — И тут она выпалила самое главное. — Я знаю, что буду тосковать по тебе… почти также… как по Морат'е. Я не знаю всадника, который был бы так привязан к другому человеку так, как я. И, — она чуть нажала ему на грудь, мешая ему поцеловать ее, — я не уверена, что это не из-за Морат'ы, которая тоже очень тебя любит, а это влияет и на меня.
«Не влияю я на тебя», — возмутилась Морат'а.
— Она говорит… — начала было Дебра, но Иантайн сказал:
— Я слышал.
Она рассмеялась, и напряжение спало. Он быстро воспользовался возможностью поцеловать ее, чтобы доказать, что это совершенно безопасно и что он пони мает, как тесна ее связь с Морат'ой. Он расспросил ее о связи всадника и дракона, насколько позволяли приличия. То, что он узнал, одновременно и давало надежду, и беспокоило. Взаимоотношения людей оказались куда более сложными, чем он полагал раньше. А взаимоотношения всадника с простым человеком могли стать весьма запутанными. А зеленые драконы были такими нервными и сексуальными, что это представляло собой самую большую сложность.
— Я рад, что она вообще со мной разговаривает, — сказал Иантайн. — Любовь моя, я сказал то, что хотел сказать. Я слышал, что сказала Морат'а, пусть так пока и останется. Я должен отправиться в Бенден-холд, а Морат'а должна… созреть. — Он нежно обнял любимую. — И если меня будут ждать в Вейре… я вернусь. Меня будут ждать?
— Да, — ответила Дебра, и Морат'а подтвердила ее слова.
— Ну, тогда… — он легко поцеловал девушку, постаравшись оторваться от нее прежде, чем вспыхнут более сильные переживания, — пошли танцевать. И будем танцевать, танцевать и танцевать. Ведь это не вызовет проблем, так?
Он еще не успел закончить свою речь, как осознал, что быть в течение всего вечера так близко к ней — это настоящее испытание его самоконтроля.
У него пылали губы, когда он привел ее снова в танцевальный зал. Ее рука доверчиво лежала в его ладони. Танец заканчивался, и он обнял ее, чтобы они смогли пройти еще один круг. Поскольку сейчас он ощущал себя куда более уверенно, он позволил Леополю потанцевать с Деброй один быстрый танец, чтобы больше не слышать нытья мальчишки. В отличие от тех, кто быстро выдохся, они с Деброй проплясали всю ночь, укрепляя возникшую между ними связь, — плясали, пока музыканты не сказали, что пора отдыхать.
Как же он ненавидел грядущую разлуку! Они только-только поняли друг друга — или вроде бы поняли… Но ничего нельзя было сделать. Он ужасно не хотел ехать в Бенден-холд.
Глава 15. 258 год после Высадки Колледж, Бенден-холд, Телгар-Вейр
В первый день официального нового — двести пятьдесят восьмого — года после Высадки Клиссер урвал минутку, чтобы обдумать все, что произошло в дни Праздника Окончания Оборота. Основные представления — «Сюита Высадки» в Первый день года и премьера учебных песен и Баллад во Второй день, суматошные, лихорадочные, несмотря на тщательно выверенные планы и огромный опыт, — прошли на высоте. Куда лучше, чем он ожидал, если учесть, что репетиции приходилось проводить наспех, да и было их мало. Например, тенор Форта проявил небрежность в исполнении главного соло: последнюю ноту недотянул. Шеледон пылал от стыда, когда слушал партию деревянных духовых — лучше бы он сам пропел эту партию, да голоса не хватало. Единственным соло, которое Шеледон счел безупречным, было соло Сидры, а она всегда была превосходной исполнительницей. Партия флейты Бетани была замечательна, особенно в сочетании с голосом Сидры.
Поулин время от времени вскакивал, аплодируя солистам, а в финале тайком утирал слезы. Даже старый С'нан был доволен и глуповато улыбался. Клиссер с облегчением наблюдал за тем, как люди принимают их творение. Он надеялся, что два новых крупных произведения станут популярными на континенте. В репетиции было вложено много сил, люди ради этого отрывали время от других своих дел.
Учебные Песни и Баллады тоже были приняты хорошо. Слушатели сразу же начинали их напевать — на что композиторы и надеялись. К счастью, и Шеледон, и Джемми получили равную похвалу за привязчивые мелодии. Он поймал себя на том, что и сам напевает «Балладу о долге». Прекрасно! Теперь не придется занимать молодежь трудоемким копированием Хартии — они выучат ее назубок с песней. То, что нужно. Копии песен сначала сделают учителя, а затем их будут переписывать сами ученики, что избавит Колледж от больших затрат труда и времени.
На самом деле инженерам Кальви надо напомнить, чтобы в первую очередь они изготовили какой-нибудь печатный станок. Они сумели сделать несколько устройств с моторчиком, питающимся от солнечных батарей. Так почему бы не соорудить и печатный станок? Но для этого нужна бумага, а леса в последующие пятьдесят лет будут очень уязвимы, как бы Вейры ни старались накрыть их своим «зонтом».
Одного клубка Нитей хватит, чтобы уничтожить несколько акров леса, прежде чем наземная команда успеет добраться до пораженного района.
Он вздохнул. Если бы все еще функционировала аппаратура по производству органопластики… но единственное устройство в Форте погибло во время того самого затопления, которое уничтожило множество других ценных вещей.
— «Но что мечтать о прошлогоднем снеге?» — процитировал он. — Надо повесить над столом эту поговорку, чтобы всегда помнить: умей обходиться тем, что есть, и не тоскуй о том, чего уже нет.
Он чувствовал себя несколько подавленным, но ничего поделать с этим не мог. В последние дни он пережил несколько волнующих моментов, и к нормальному ходу жизни вернуться было трудно. Некоторые преподаватели еще не вернулись, хотя поздно вечером отметятся уже все. И тогда он услышит, как прошло представление в других местах. Но чтобы узнать, насколько хорош новый учебный план, придется подождать. Весной выяснится, какие нужны доработки. Саллиша поможет, в этом он был уверен. Весной начнут падать Нити, и свобода передвижения, к которой они все привыкли, останется лишь в воспоминаниях.
А теперь у него есть еще одно дело. Он достаточно долго его откладывал — надо составить список личного состава наземных команд из студентов и учителей. Он обещал лорду Поулину и, замотавшись окончательно, совсем забыл про это. Он вытащил из ящика чистый лист, подумал, положил его назад и вытащил другой, из стопки с оборотками. Ему нужна была чистая сторона. Нечего тратить то, что ему скоро понадобится.
Леди Джейн сама проводила Иантайна в его комнаты, по дороге вежливо расспрашивая его, как и подобает хозяйке дома. Где вы встречали Праздник Окончания Оборота? Было ли вам весело? А вы уже слышали ту великолепную музыку, которую написали в Колледже? А на каком инструменте вы сами играете? Как поживают ваши родители? Он отвечал как мог, ошарашенный различиями в приеме, оказанном ему здесь и в Битре. Леди Джейн была женщиной говорливой, чего он совершенно не ожидал от супруги такого человека, как Бриджли. «Наверное, она чрезвычайно расторопна во всех неотложных делах», — подумал он. Все комнаты, изящные и аккуратные, разительно отличались от того, что он видел в Битре.
И поселили его далеко не на нижнем уровне. Леди Джейн проводила его на этаж, где жила семья лорда, подгоняя рабочих, тащивших холсты и плашки из небесного дерева, и напоминая им, что надо смотреть под ноги и не повредить багаж гостя.
Она отворила дверь, вручила ему ключ, и молодой художник застыл от изумления, войдя следом за ней в большую рабочую комнату, по меньшей мере раз в десять, больше той кельи, в которой он ютился в Битре. Она находилась с внешней стороны холда, высокие окна выходили на северо-восток. Это была очень милая комната. Стены отмыты до зеленовато-белого цвета, мебель из хорошего полированного дерева с приятным бежево-зеленым геометрическим рисунком на обивке.
— Я знаю, что художники предпочитают северное освещение, но это лучшее, что мы можем вам предоставить. — Леди Бенденская все время жестикулировала. У нее были маленькие красивые руки, которые украшало только обручальное колечко. Какой контраст — в Битре все обвешивали себя драгоценностями.
— Это куда больше, чем я ожидал, леди Джейн, — искренне сказал он.
— Думаю, это куда лучше, чем то, что вам предоставили в Битре, — презрительно фыркнула она. — Или мне так говорили. Будьте уверены, Бенден никогда не поместит художника вашего ранга вместе с чернорабочими. Так что пусть битранцы заявляют, что у них право крови, — в ее голосе звучало сомнение, — но воспитания у них — ни на грош! — Она заметила, что он пробует мольберт на прочность. — Это из наших хранилищ. Он принадлежал Леснуру. Вы знакомы с его работами?
— Леснур? Конечно! — Иантайн отдернул руку от натертого до блеска воском дерева. Леснур, который жил лет сто назад, задумал и выполнил настенные росписи Бенден-холда и прославился как колорист. Он также составил справочник природных пигментов. Иантайн изучал эту книгу, и она здорово помогла ему в Битре.
Леди Джейн открыла деревянную дверь в спальню. Небольшая — зато кровать внушительная, с четырьмя столбиками для балдахина, покрытыми резьбой с изображением незнакомых листьев и цветов, возможно, земных. В третьей комнате находились личный туалет и ванная. И везде было тепло. Беден был выстроен с такими же удобствами, какими гордился Форт-холд.
— Это куда больше, чем мне нужно, леди Джейн — сказал обалдевший Иантайн, опуская на пол свою сумку.
— Чушь. Мы в Бендене знаем, что полагается человеку ваших способностей. Пространство, — она изящно обвела рукой комнату, — необходимо для того, чтобы собраться с мыслями и дать отдохнуть разуму.
Она сделала еще один замысловатый изящный жест и улыбнулась. Он ответил улыбкой — просто из вежливости, а не в подражание ее восхитительным экстравагантным манерам.
— Итак, ужин накроют в Большом зале в восемь, и ваше место — за верхним столом, — сказала она, решительно пресекая все протесты. — Может, для помощи в подготовке материалов для работы придать вам слугу?
—Нет, покорнейше благодарю вас, леди Джейн, но я привык обходиться сам.
— Или нанять на несколько недель Леополя? Тут места и на мальчика хватит.
Она ушла после того, как он еще раз рассыпался в благодарностях за оказанное внимание.
Иантайн осмотрел комнаты, вымыл руки и обнаружил, что из крана течет очень горячая вода. Ванна была вырезана из камня, она была достаточно глубокой, чтобы погрузиться в нее целиком, и довольно длинной, так что можно было выпрямиться во весь рост. Даже в Вейре такой роскоши не было.
Он достал свою красивую зеленую рубаху, чтобы дать ей отвисеться, и начал обустраивать рабочее место. Затем сел на складной стул, поставил ноги на скамеечку, откинулся назад и вздохнул. Да, к такой жизни привыкнуть можно… но к жизни без Дебры — никогда.
Он подумал о том, что, наверное, леди Джейн не обойдется без суеты, даже позируя ему. И в какой позе ее лучше написать? Надо как-то отразить не только суетливость, но и грацию, и очарование. Интересно, на каком инструменте она играет такими маленькими ручками? Если бы Дебра не была так далеко…
Иантайн вряд ли обрадовался бы, узнав, что в этот самый момент Дебру обсуждали предводители Телгар-Вейра.
— Нет, — говорила Зулайя, качая головой. — Она достаточно хорошо соображает, чтобы не подвергать риску Морат'у. И я думаю, Иантайн не стал бы рисковать своей репутацией в Вейре, проявив неблагодарность. От Леополя я знаю, что Иантайн хочет вернуться. По поводу этой пары Тиша не беспокоилась. Пусть они танцевали, пока музыканты не ушли, но они все время были на виду. Да и Дебра воспитана в холде. Я бы лучше за Джули поволновалась — она гуляла с Т'редом.
— А теперь они расстались? — резко спросил К'вин.
— Да нет, конечно, — отбросила серьезность Зулайя и улыбнулась К'вину. — Т'ред ждет своей поры. Он все понимает.
К'вин вздохнул и отметил в уме, что обсудил с Зулайей еще одну проблему.
— Давай-ка прикинем: Рождение было десять месяцев назад, стало быть, на четвертом месяце нынешнего года зеленые еще летать не будут.
— Не исключено, что Морат'а может и полететь. Если будет расти так же быстро, то к поздней весне ее крылья достаточно окрепнут. Но не будем включать драконят из последнего выводка в наши расчеты, К'вин, — сказала она, заглянув в его списки. — Им нужно в совершенстве научиться ориентироваться на местности, разработать мускулы крыльев, летая на дальние дистанции. Если нет нужды форсировать их тренировки, давай не будем. Нам еще пятьдесят лет их гонять…
— Нам? — К'вин бросил карандаш на стол, откинулся на спинку кресла и вздохнул.
Зулайя ласково похлопала его по руке.
— Не надо так волноваться, Кев, — сказала она — Это ничего не изменит. Мне кажется, беспокоиться надо не о малышах, а о старших. Старые всадники требуют, чтобы их включили в боевые крылья.
К'вин закрыл глаза, покачал головой, словно ему от этого было легче.
— Знаю я, знаю, — сказал он, слишком хорошо понимая, что от решения не уйти. — Но ответственность за них может оказаться куда тяжелее, чем за молодежь. Они будут пытаться доказать, что ничего с возрастом не утратили.
— Драконы — действительно не утратили, — сказала она и тоже вздохнула. — Но мы не можем нянчиться с ними, это нечестно. Острота рефлексов у драконов такая же, как и прежде. Они защитят своих всадников…
— Да, но кто защитит остальное крыло? Ты знаешь, что 3'ран и Т'лел чуть не погибли вчера утром?
— Они выпендривались друг перед другом, — сказала Зулайя. — Меранат'а отделала этих коричневых, словно драконят.
— Во время Падения у нас на такие штучки времени не хватит… — К'вин потер ноющий затылок. — Я приказал провести проверку ремней безопасности по всему Вейру.
— Кев, — ласково сказала она, — да ведь на прошлой неделе проверяли. Ты забыл?
— Мало! — отрезал он и тут же бросил на нее извиняющийся взгляд.
— Тебя убивает ожидание, — грустно улыбнулась Зулайя. — Как и всех нас.
К'вин хмыкнул.
— Так что, молиться, чтобы Нити пришли пораньше?
— Только не сюда! Но у нас есть все основания слетать на юг…
— Нет, — жестко отрезал он. — Больше никаких поисков ИГИПСа!
— Нет-нет! — рассмеялась она в ответ на его горячность. — Но мы могли бы проведать личинок Таббермана посмотреть, как они развиваются. Все равно нам вскоре придется это сделать, поскольку мы должны замерить скорость размножения. Поездка в теплые края могла бы поднять боевой дух. После веселья Праздника Окончания Оборота первый месяц всегда кажется тяжелым. Кто знает? Может, мы нашли бы какие-нибудь запчасти, на нехватку которых так жалуется Кальви.
Поулин время от времени вскакивал, аплодируя солистам, а в финале тайком утирал слезы. Даже старый С'нан был доволен и глуповато улыбался. Клиссер с облегчением наблюдал за тем, как люди принимают их творение. Он надеялся, что два новых крупных произведения станут популярными на континенте. В репетиции было вложено много сил, люди ради этого отрывали время от других своих дел.
Учебные Песни и Баллады тоже были приняты хорошо. Слушатели сразу же начинали их напевать — на что композиторы и надеялись. К счастью, и Шеледон, и Джемми получили равную похвалу за привязчивые мелодии. Он поймал себя на том, что и сам напевает «Балладу о долге». Прекрасно! Теперь не придется занимать молодежь трудоемким копированием Хартии — они выучат ее назубок с песней. То, что нужно. Копии песен сначала сделают учителя, а затем их будут переписывать сами ученики, что избавит Колледж от больших затрат труда и времени.
На самом деле инженерам Кальви надо напомнить, чтобы в первую очередь они изготовили какой-нибудь печатный станок. Они сумели сделать несколько устройств с моторчиком, питающимся от солнечных батарей. Так почему бы не соорудить и печатный станок? Но для этого нужна бумага, а леса в последующие пятьдесят лет будут очень уязвимы, как бы Вейры ни старались накрыть их своим «зонтом».
Одного клубка Нитей хватит, чтобы уничтожить несколько акров леса, прежде чем наземная команда успеет добраться до пораженного района.
Он вздохнул. Если бы все еще функционировала аппаратура по производству органопластики… но единственное устройство в Форте погибло во время того самого затопления, которое уничтожило множество других ценных вещей.
— «Но что мечтать о прошлогоднем снеге?» — процитировал он. — Надо повесить над столом эту поговорку, чтобы всегда помнить: умей обходиться тем, что есть, и не тоскуй о том, чего уже нет.
Он чувствовал себя несколько подавленным, но ничего поделать с этим не мог. В последние дни он пережил несколько волнующих моментов, и к нормальному ходу жизни вернуться было трудно. Некоторые преподаватели еще не вернулись, хотя поздно вечером отметятся уже все. И тогда он услышит, как прошло представление в других местах. Но чтобы узнать, насколько хорош новый учебный план, придется подождать. Весной выяснится, какие нужны доработки. Саллиша поможет, в этом он был уверен. Весной начнут падать Нити, и свобода передвижения, к которой они все привыкли, останется лишь в воспоминаниях.
А теперь у него есть еще одно дело. Он достаточно долго его откладывал — надо составить список личного состава наземных команд из студентов и учителей. Он обещал лорду Поулину и, замотавшись окончательно, совсем забыл про это. Он вытащил из ящика чистый лист, подумал, положил его назад и вытащил другой, из стопки с оборотками. Ему нужна была чистая сторона. Нечего тратить то, что ему скоро понадобится.
Леди Джейн сама проводила Иантайна в его комнаты, по дороге вежливо расспрашивая его, как и подобает хозяйке дома. Где вы встречали Праздник Окончания Оборота? Было ли вам весело? А вы уже слышали ту великолепную музыку, которую написали в Колледже? А на каком инструменте вы сами играете? Как поживают ваши родители? Он отвечал как мог, ошарашенный различиями в приеме, оказанном ему здесь и в Битре. Леди Джейн была женщиной говорливой, чего он совершенно не ожидал от супруги такого человека, как Бриджли. «Наверное, она чрезвычайно расторопна во всех неотложных делах», — подумал он. Все комнаты, изящные и аккуратные, разительно отличались от того, что он видел в Битре.
И поселили его далеко не на нижнем уровне. Леди Джейн проводила его на этаж, где жила семья лорда, подгоняя рабочих, тащивших холсты и плашки из небесного дерева, и напоминая им, что надо смотреть под ноги и не повредить багаж гостя.
Она отворила дверь, вручила ему ключ, и молодой художник застыл от изумления, войдя следом за ней в большую рабочую комнату, по меньшей мере раз в десять, больше той кельи, в которой он ютился в Битре. Она находилась с внешней стороны холда, высокие окна выходили на северо-восток. Это была очень милая комната. Стены отмыты до зеленовато-белого цвета, мебель из хорошего полированного дерева с приятным бежево-зеленым геометрическим рисунком на обивке.
— Я знаю, что художники предпочитают северное освещение, но это лучшее, что мы можем вам предоставить. — Леди Бенденская все время жестикулировала. У нее были маленькие красивые руки, которые украшало только обручальное колечко. Какой контраст — в Битре все обвешивали себя драгоценностями.
— Это куда больше, чем я ожидал, леди Джейн, — искренне сказал он.
— Думаю, это куда лучше, чем то, что вам предоставили в Битре, — презрительно фыркнула она. — Или мне так говорили. Будьте уверены, Бенден никогда не поместит художника вашего ранга вместе с чернорабочими. Так что пусть битранцы заявляют, что у них право крови, — в ее голосе звучало сомнение, — но воспитания у них — ни на грош! — Она заметила, что он пробует мольберт на прочность. — Это из наших хранилищ. Он принадлежал Леснуру. Вы знакомы с его работами?
— Леснур? Конечно! — Иантайн отдернул руку от натертого до блеска воском дерева. Леснур, который жил лет сто назад, задумал и выполнил настенные росписи Бенден-холда и прославился как колорист. Он также составил справочник природных пигментов. Иантайн изучал эту книгу, и она здорово помогла ему в Битре.
Леди Джейн открыла деревянную дверь в спальню. Небольшая — зато кровать внушительная, с четырьмя столбиками для балдахина, покрытыми резьбой с изображением незнакомых листьев и цветов, возможно, земных. В третьей комнате находились личный туалет и ванная. И везде было тепло. Беден был выстроен с такими же удобствами, какими гордился Форт-холд.
— Это куда больше, чем мне нужно, леди Джейн — сказал обалдевший Иантайн, опуская на пол свою сумку.
— Чушь. Мы в Бендене знаем, что полагается человеку ваших способностей. Пространство, — она изящно обвела рукой комнату, — необходимо для того, чтобы собраться с мыслями и дать отдохнуть разуму.
Она сделала еще один замысловатый изящный жест и улыбнулась. Он ответил улыбкой — просто из вежливости, а не в подражание ее восхитительным экстравагантным манерам.
— Итак, ужин накроют в Большом зале в восемь, и ваше место — за верхним столом, — сказала она, решительно пресекая все протесты. — Может, для помощи в подготовке материалов для работы придать вам слугу?
—Нет, покорнейше благодарю вас, леди Джейн, но я привык обходиться сам.
— Или нанять на несколько недель Леополя? Тут места и на мальчика хватит.
Она ушла после того, как он еще раз рассыпался в благодарностях за оказанное внимание.
Иантайн осмотрел комнаты, вымыл руки и обнаружил, что из крана течет очень горячая вода. Ванна была вырезана из камня, она была достаточно глубокой, чтобы погрузиться в нее целиком, и довольно длинной, так что можно было выпрямиться во весь рост. Даже в Вейре такой роскоши не было.
Он достал свою красивую зеленую рубаху, чтобы дать ей отвисеться, и начал обустраивать рабочее место. Затем сел на складной стул, поставил ноги на скамеечку, откинулся назад и вздохнул. Да, к такой жизни привыкнуть можно… но к жизни без Дебры — никогда.
Он подумал о том, что, наверное, леди Джейн не обойдется без суеты, даже позируя ему. И в какой позе ее лучше написать? Надо как-то отразить не только суетливость, но и грацию, и очарование. Интересно, на каком инструменте она играет такими маленькими ручками? Если бы Дебра не была так далеко…
Иантайн вряд ли обрадовался бы, узнав, что в этот самый момент Дебру обсуждали предводители Телгар-Вейра.
— Нет, — говорила Зулайя, качая головой. — Она достаточно хорошо соображает, чтобы не подвергать риску Морат'у. И я думаю, Иантайн не стал бы рисковать своей репутацией в Вейре, проявив неблагодарность. От Леополя я знаю, что Иантайн хочет вернуться. По поводу этой пары Тиша не беспокоилась. Пусть они танцевали, пока музыканты не ушли, но они все время были на виду. Да и Дебра воспитана в холде. Я бы лучше за Джули поволновалась — она гуляла с Т'редом.
— А теперь они расстались? — резко спросил К'вин.
— Да нет, конечно, — отбросила серьезность Зулайя и улыбнулась К'вину. — Т'ред ждет своей поры. Он все понимает.
К'вин вздохнул и отметил в уме, что обсудил с Зулайей еще одну проблему.
— Давай-ка прикинем: Рождение было десять месяцев назад, стало быть, на четвертом месяце нынешнего года зеленые еще летать не будут.
— Не исключено, что Морат'а может и полететь. Если будет расти так же быстро, то к поздней весне ее крылья достаточно окрепнут. Но не будем включать драконят из последнего выводка в наши расчеты, К'вин, — сказала она, заглянув в его списки. — Им нужно в совершенстве научиться ориентироваться на местности, разработать мускулы крыльев, летая на дальние дистанции. Если нет нужды форсировать их тренировки, давай не будем. Нам еще пятьдесят лет их гонять…
— Нам? — К'вин бросил карандаш на стол, откинулся на спинку кресла и вздохнул.
Зулайя ласково похлопала его по руке.
— Не надо так волноваться, Кев, — сказала она — Это ничего не изменит. Мне кажется, беспокоиться надо не о малышах, а о старших. Старые всадники требуют, чтобы их включили в боевые крылья.
К'вин закрыл глаза, покачал головой, словно ему от этого было легче.
— Знаю я, знаю, — сказал он, слишком хорошо понимая, что от решения не уйти. — Но ответственность за них может оказаться куда тяжелее, чем за молодежь. Они будут пытаться доказать, что ничего с возрастом не утратили.
— Драконы — действительно не утратили, — сказала она и тоже вздохнула. — Но мы не можем нянчиться с ними, это нечестно. Острота рефлексов у драконов такая же, как и прежде. Они защитят своих всадников…
— Да, но кто защитит остальное крыло? Ты знаешь, что 3'ран и Т'лел чуть не погибли вчера утром?
— Они выпендривались друг перед другом, — сказала Зулайя. — Меранат'а отделала этих коричневых, словно драконят.
— Во время Падения у нас на такие штучки времени не хватит… — К'вин потер ноющий затылок. — Я приказал провести проверку ремней безопасности по всему Вейру.
— Кев, — ласково сказала она, — да ведь на прошлой неделе проверяли. Ты забыл?
— Мало! — отрезал он и тут же бросил на нее извиняющийся взгляд.
— Тебя убивает ожидание, — грустно улыбнулась Зулайя. — Как и всех нас.
К'вин хмыкнул.
— Так что, молиться, чтобы Нити пришли пораньше?
— Только не сюда! Но у нас есть все основания слетать на юг…
— Нет, — жестко отрезал он. — Больше никаких поисков ИГИПСа!
— Нет-нет! — рассмеялась она в ответ на его горячность. — Но мы могли бы проведать личинок Таббермана посмотреть, как они развиваются. Все равно нам вскоре придется это сделать, поскольку мы должны замерить скорость размножения. Поездка в теплые края могла бы поднять боевой дух. После веселья Праздника Окончания Оборота первый месяц всегда кажется тяжелым. Кто знает? Может, мы нашли бы какие-нибудь запчасти, на нехватку которых так жалуется Кальви.