— Летают, когда с Госпожой Вейра обращаются так невежливо, как со мной в Телгаре, — Морита говорила сурово, чтобы прекратить дальнейшие расспросы. — Орлиту нужно покормить. Оставьте ей несколько бычков помоложе.
Улыбаясь, она отошла от мужчин. Ну, Петерпар, ну и глаз! Все-то он заметит! Однако, о Лери и Холте он не спросил; может, и к лучшему, что Холта сразу уходит в Промежуток… К'лон, наверно, раньше улетел, но он последнее время так часто улетает и прилетает, что вряд ли кто-нибудь обратит на это внимание. Забавно, как неожиданно пригодилась наглость М'тани. Кто бы мог подумать, что удастся использовать ее как предлог! Если теперь еще и Ш'гал проспит подольше…
Этим утром она чувствовала себя до невозможности хорошо. Все вызывало радость — и весенние ароматы в воздухе, и тепло солнца, и смех детей, игравших у входа в Пещеру. Когда драконы наедятся, они вернутся на берег озера — их любимое местечко для отдыха и игр. Все хорошо и спокойно, и только в лазарете, куда Морита заглянула в поисках Яллоры, царила напряженная деловитая обстановка.
— Доброе утро, Морита, — приветствовала ее целительница, делая тем временем укол всаднику, получившему накануне ранение. — Вовремя ты появилась. Давай-ка я и тебе сделаю прививку. А то ловить вас потом, — она улыбнулась. — Всадников никогда нет на месте, а мастер Капайм велел вакцинировать всех…
Быстро и как бы небрежно (сказывалась богатая практика) она сделала Морите укол.
— Я могу тебе помочь? — спросила Госпожа Форта.
— Не стану возражать. Мне еще надо обработать Нижние Пещеры. Золотым всадницам я сделала прививки еще до того, как они улетели.
Морита была только рада помочь — по крайней мере, она с пользой проведет время. И правда, за работой утро прошло совсем незаметно. Когда она увидела Петерпара с А'даном и С'гором, то оставила Яллору и пошла к Орлите — сказать, что если та готова потерпеть до вечера, то у нее появится возможность разнообразить меню.
«Дикие стражи такие жесткие, — пожаловалась ее золотая. — Но обычно весьма вкусные, — добавила она, чувствуя беспокойство всадницы. — Кадит спит. Холта сообщает, что пока все идет по плану.»
Вести порадовали Мориту. Ш'гал, конечно, узнает об участии всадников Форта в развозке вакцины — тут деваться некуда. Но пусть это произойдет попозже, когда он придет в себя от вчерашних возлияний и остынет после оскорбления, нанесенного М'тани. Возможно, она была слишком подозрительной, но казалось, Ш'гал получил странное удовольствие от того, как с ней обошелся Предводитель Телгара.
Вдруг Орлита встрепенулась, ее глаза засверкали, она тревожно захлопала крыльями. Повернувшись ко входу на Площадку Рождений, всадница огляделась в поисках неожиданной опасности.
«Он не позволил лететь бронзовым, — беззвучно сообщила ее золотая. — Сутанита беспокоится. Он опасен».
— Ты говоришь с Сутанитой? — с удивлением спросила всадница. Сутанита была королевой Майридан, Госпожи Телгара; Морита не очень хорошо ее знала. «Предводитель ушел в Промежуток. Летит на Падение, — беззвучный голос Орлиты оставался бесстрастным. — Сутанита предупреждает тебя — их бронзовые помочь не смогут.»
— М'тани узнал, что Т'гел собирается развозить вакцину?
«Сутанита молчит», — королева снова свернулась вокруг своих драгоценных яиц.
— Как же М'тани обо всем узнал? Я полагала, что Лери и Т'гел обдумали все детали… И Керун должен получить сыворотку! — Морита нервно вышагивала вдоль Площадки. — Если не вакцинировать Керун, вся затея пойдет насмарку! — Схватив листы пергамента с записями Капайма, она судорожно принялась их изучать. Да, Керун и Телгар надо вакцинировать во что бы то ни стало, а там так много холдов и мастерских… Кто еще из всадников Форта знает эти районы?
— Летит Орибета! — Орлита вскочила и, выгнув шею и расправив крылья, приготовилась насмерть защищать свою кладку от посягательств другой королевы.
— Не глупи, дорогая, — попыталась успокоить ее Морита. — Левалла прилетела ко мне.
Она выбежала из вейра навстречу Госпоже Бендена. Та приземлилась посреди чаши — подальше от Площадки Рождений и вейра Орлиты. Бросив взгляд на солнце, Левалла соскочила со своей королевы на землю.
— Здорово я все рассчитала! — бенденка приветственно махнула рукой.
— Рассчитала? — подняла брови Морита. — Ты что, прилетела сквозь время? — Левалла утвердительно кивнула. — Моя королева только что передала послание Сутаниты. Ты что-нибудь об этом знаешь? — Морите пришлось кричать, чтобы гостья услышала ее: драконы Вейра, встревоженные нервозностью Орлиты и загадочным появлением чужой королевы, подняли невозможный шум.
— Утихомирь ты их! — воскликнула Левалла. — Мне вовсе не хочется поднять на ноги весь Вейр. Мои извинения Орлите, но я должна была увидеть тебя немедленно, — она устало потерла лоб. — Да, мы знаем о том, что случилось на востоке. Сейчас середина утра по нашему времени. М'ген заподозрил что-то неладное, когда лорд Шадер сказал, что никто из Вейра Телгар не взял у него вакцины. Ни у него, ни у мастера Бальфора… Вот так-то… Сутанита передала предупреждение тебе и Вимме… так что Майридан проявила настоящее мужество. С другой стороны, — Левалла загадочно улыбнулась Морите, — К'дрен говорит, что она собирается в брачный полет с Т'гелом, а уж он-то настроен против М'тани так, что дальше некуда… Особенно после всего, что случилось сегодня. В общем, — заключила Госпожа Бендена, — у нас есть кое-какие ресурсы, и мы выделили двух коричневых, которые неплохо знают холды Телгара — и речные, и те, что в долине. Д'сей согласился отправить одного из своих вдоль побережья Телгара вплоть до устья. Дейлова заверила меня, что готова взять холды и мастерские, расположенные в горах — ей, правда, придется перелететь во время, предшествующее Падению, однако ничего не поделаешь. Но у нас нет никого, кто бы знал долины Керуна, — она испытующе посмотрела на Мориту. — Только ты. Ты можешь полететь на этом голубом?
«Я лечу», — хором сказала Холта и Орлита.
— Ого, — протянула Левалла, — похоже, назревает небольшая проблемка… Кстати, — она перешла на шепот, — Ш'гал знает?
— Нет, — покачала головой Морита, все еще не до конца понимая, о чем говорит Госпожа Бендена. Столько новостей сразу! Как в них разобраться! И тут над самым дном чаши в воздухе появилась Холта.
— Клянусь Яйцом, — воскликнула Левалла, инстинктивно пригибаясь. — От таких полетов можно заработать разрыв сердца! Ш'гал думает, что вчера ты летала только на Поиск, так? — Морита молча кивнула. — Отлично. Я его задержу. Отправляйся в Керун на любом драконе. Холды должны получить вакцину. У мастера Бальфора все готово. Ты только найди себе кого-нибудь. Мы с Орибетой сделали все, на что у нас хватило времени в этот день. Или еще сделаем… — с этими словами она шагнула навстречу появившемуся из своего вейра Ш'галу.
Холта спланировала ко входу на Площадку Рождений. Она испытующе поглядывала на Орибету, понимая, похоже, причину появления в Вейре чужой королевы. Морита поспешила перехватить Лери, пока та не попалась на глаза разбуженному шумом и злому, как раненный страж, Ш'галу.
— Что происходит? Орлита вызвала Холту! Она была просто вне себя! Что-то о Сутаните и Орибете…
Морита жестом показала Лери на спешащего к Орибете и Левалле Ш'гала, и Холта, что-то успокоительно прошипев дрожащей от возбуждения Орлите, почти распростерлась на площадке. Может, Ш'гал и не заметит ее?
— М'тани задержал Т'гела и других бронзовых Телгара, собиравшихся нам помочь. Сутанита передала предупреждение нескольким королевам, но М'ген из Бендена уже подозревал неладное — никто из телгарцев не прилетел за вакциной. Тогда Бенден взял на себя долины Телгара и о речные холды, Д'сей — побережье у устье, а Дейлова — горы…
— Значит остаются долины Керуна и ты! — закончила за Мориту Лери. Что ж, одевайся! На востоке день уже наполовину прошел. С'перен позаботится о побережье западнее устья. Мне сразу казалось — что-то случится. Вот только я не могла понять, что именно. Лети, девочка, а я побуду с Орлитой! По правде сказать, — постанывая, она спустилась на землю, — мои кости сегодня болят слишком сильно, и я с удовольствием погреюсь рядом с твоей малышкой.
— Петерпар отправился на охоту. Он должен добыть для нее диких стражей. Проследи, чтобы она поела.
— Не беспокойся. Я даже приберегу парочку пожирнее для Холты. Но это, конечно, когда вы вернетесь… ей тоже не помешает подкрепиться…
«Тебе надо лететь в Керун, — прозвучал у всадницы в голове голос Орлиты, не отрывавшей глаз от бенденской королевы. — Тебя повезет Холта. Мне надо охранять яйца.»
— Да не нужна Орибете твоя кладка! — воскликнула Морита, садясь на Холту.
«Я ей уже это говорила», — заверила всадницу старая королева.
Морита поправила упряжь, уселась поудобнее и дала знак, что готова к полету. Расправив крылья, Холта понеслась в сторону озера, прочь от Орибеты. Всадница только успела заметить Леваллу и Ш'гала, о чем-то оживленно беседовавших у входа в вейр Предводителя. С облегчением она поняла, что Ш'гал ничего не заметил.
— Летим в Керун, Холта, — попросила Морита, представив характерный рисунок полей, известный ей не только с воздуха, но и с земли. У нее не оставалось даже времени подумать о своем стишке-заклинании — все ее мысли были заняты тем, что предстояло сегодня сделать.
Она думала о Керуне, карта которого висела на стене холда, где она родилась и выросла. Она знала его даже лучше, чем северные районы — в Керуне прошло ее детство, тут она бегала и скакала верхом еще совсем девчонкой. С севером же она была знакома только со спины своего золотого дракона.
Сейчас в полях паслось мало скакунов — не то что раньше. Однако Морита думала, что их будет еще меньше. Возможно, удалось собрать тех, что отбились от табунов и потому выжили… а значит еще оставалась надежда, что удастся возродить некоторые породы, которыми так гордился Керун, славный на весь Перн своими бегунами. Холта плавно приземлилась около небольшого строения, где их с нетерпением ожидала группа людей. Среди них всадница сразу узнала Бальфора, неулыбчивого мужчину, известного своим немногословием. А может, он просто не хотел соперничать с излишне болтливым мастером скотоводов Суфуром… Сейчас, во всяком случае, Бальфор за словом в карман не лез.
— У нас все готово, Госпожа, — сказал он, жестами поторапливая своих помощников, — все расписано по холдам с востока на запад. Мы постарались, чтобы вакцины хватило на каждого человека и на каждого скакуна. И приложили еще небольшой запас. Лети скорее, ведь полдень позади!
Бальфор, пожалуй, несколько преувеличивал: солнце висело в самом зените.
— Я постараюсь, — заверила его Морита. — Никуда не уходите. Я сейчас вернусь.
Она направила Холту на взлет — так, чтобы как следует оценить угол, под которым сейчас стояло солнце. Затем она поглядела на первую этикетку: холд Керун, расположенный там, где река вырывалась из глубокого каньона в своем безумном стремлении покинуть высокогорное плато. Холта ушла в Промежуток… В Речном холде Керун ее встретил благодарный и уже начинавший волноваться лекарь. Еще бы, ведь им обещали, что вакцина будет доставлена рано утром! Морита не стала здесь задерживаться.
Затем они отправились к северо-востоку, в холд Высокое Плато. Там скакунов предусмотрительно согнали в ущелье в ожидании вакцинации. Холдер сильно сомневался насчет «этой штуки», так как с самого начала карантина его связи с внешним миром ограничивалась барабанными сообщениями. Он хотел поподробнее разузнать, что делается «там, внизу». Морита кратко ответила, что как только все пройдут вакцинацию, он сможет спуститься «туда, вниз» и сам все выяснить. Следующая остановка — западнее, в холде Круглого Холма. Она слетала еще в четыре холда, и каждый раз, как они приземлялись в мастерской Бальфора, чтобы взять еще вакцину, солнце поднималось все выше и выше. И каждый раз Холта уходила в Промежуток все раньше и раньше. Дважды Морита спрашивала у старой королевы, не хочет ли та отдохнуть. И каждый раз Холта отвечала, что вполне в состоянии продолжать.
Солнце определяло координаты, которые всадница задавала Холте. Оно превратилось в сверкающий маяк, спускавшийся все дальше к западу. Морита работала, как автомат: задать Холте ориентиры, спуститься в холд, передать бутылки с вакциной и пакеты игольчатых шипов, терпеливо объяснить — в который уже раз! — сколько вакцины колоть людям, а сколько — скакунам; все это уже повторялось и в барабанных сообщениях, и в посланиях, развезенных гонцами. Однако, несмотря на гигантскую работу, проделанную Тайроном, в самых изолированных холдах, не затронутых эпидемией, царила паника. Неизвестное всегда кажется более страшным. То, что Морита прилетала на драконе, несколько успокаивало людей. Драконы означали безопасность. Наконец, они доставили последнюю партию вакцины; мешок на спине Холты опустела. Они находились в маленьком западном холде посреди громадной равнины. Хозяин разрывался между желанием поскорее вакцинировать людей и животных, пока еще не стемнело, и стремлением проявить гостеприимство.
— Иди, у тебя же дел полно, — сказала Морита. — Мы все равно летим домой.
Цветисто поблагодарив ее, холдер начал раздавать бутыли своим помощникам.
Морита чувствовала как дрожит тело старой королевы.
— С Орлитой все в порядке? — спросила она, поглаживая Холту по шее. «Я слишком устала, не могу думать так далеко.»
— Ну что ж, один последний прыжок, Холта, и все. Старая королева устало собралась для прыжка.
Они ушли в Промежуток.
Лери отвела от него взгляд. Его беспокойство только усиливало ее тревогу. Она раздраженно дернула плечом и посмотрела на Орлиту, мирно дремавшую рядом со своей кладкой.
— Бери пример с Орлиты. Она совершенно спокойна. И я не буду сейчас лезть к ним с вопросами. Момент может оказаться неудачным. Ну и устали же они, наверное.
Лери стукнула себя кулаком по колену.
— Я этого М'тани на кусочки разорву! А Холта займется его бронзовым!
К'лон воззрился на нее в изумлении:
— Но почему не Ш'гал…
Лери презрительно фыркнула:
— Старый Л'мал не стал бы ничего «обсуждать» с К'дреном и С'лигаром.
Он давно уже был бы в Телгаре и сам выяснил отношения! Предводитель Вейра не может так себя вести, когда на континенте объявлено чрезвычайное положение. Ну, что ж, М'тани еще пожалеет об этом!
Улыбка Лери не сулила телгарцу ничего хорошего.
— В самом деле?
— Да. В самом деле.
Лери побарабанила пальцами по ножке бокала.
— Как только Морита вернется, сам в этом убедишься.
К'лон выглянул наружу.
— Солнце уже почти село. В Керуне, должно быть, темно.
Как догадался потом К'лон, и старая всадница, и королева узнали о трагедии в один и тот же миг. Просто реакция Орлиты оказалась более впечатляющей; ее вопль ножом резанул по нервам. К'лон резко обернулся. Орлита, секунду назад спокойно лежавшая в глубине Площадки, вскинулась на задних лапах; выгнув назад шею, она отчаянно кричала, и эти крики были полны безысходной тоски. Ее кожа как-то сразу обесцветилась, потеряв свой золотой отлив. Бросившись на песок, Орлита начала биться головой и хвостом, извиваясь и не замечая, что подминает под себя правое крыло. «Холты больше нет», — сказал Рогет К'лону.
— Холта мертва? А Морита? — К'лон не мог этого осознать.
«Лери!»
— О, нет!
К'лон круто обернулся. Лери лежала на подушках с вытаращенными глазами и хватала ртом воздух. Одну руку она прижимала к сердцу, другой вцепилась в горло. К'лон бросился к ней.
«Она не может дышать.»
— Ты задыхаешься? — спросил К'лон, с ужасом глядя на ее искаженное лицо. — Ты хочешь умереть?
Мысль эта ужаснула его; он схватил старуху за плечи и яростно потряс.
С жалобным криком Лери обмякла у него в руках и забилась в рыданиях.
— Почему? — воскликнул К'лон. Внезапно он осознал, что, поддавшись панике, не дал Лери умереть. Если Холта погибла, она тоже имела право уйти. Его затопила волна сострадания и угрызений совести.
— Как это случилось?
«Они слишком сильно устали и ушли в Промежуток… в никуда», — ответил общий голос всех драконов Вейра.
— Что я натворил! — по лицу К'лона струились слезы. — Лери, прости меня! Рогет, помоги! Что я натворил!
«Ты все правильно сделал, — печально ответили драконы. — Она еще нужна Орлите.»
Теперь и остальные звери присоединились к золотой королеве Форта. Они начали собираться у входа на Площадку, трубными криками выражая сострадание собрату, который не мог тут же последовать за своим всадником — ведь скорлупа яиц еще только начала твердеть.
Люди, входя, склоняли головы перед Орлитой. К'лон заметил С'перена, Ф'нелдрила, Яллору и золотых всадниц. Камиана жестом приказала всем оставаться у входа. Но Яллора подошла к голубому всаднику и склонилась над Лери.
— Она хотела умереть, — выдавил К'лон. — И это ей почти удалось.
— Мы знаем… — лицо Камианы было искажено страданием.
— Налей вина, Камиана, — сказала Яллора, — и добавь побольше феллиса. Возьми в том коричневом флаконе. И К'лону тоже налей.
Но когда целительница поднесла кружку ко рту Лери, та плотно сжала губы и отвернулась.
— Выпей, Лери, — голос Яллоры был непривычно робок.
— Так нужно, Лери, — поддержала ее Камиана. — Ты — все, что осталось у Орлиты.
Не выдержав немого укора в глазах старой всадницы, К'лон закрыл лицо руками.
— Умоляю, выпей… Тебе станет легче, — хрипло пробормотал С'перен.
— Отважная Лери, мужественная Лери, — одобрительно, словно ребенку, шептала Яллора, глядя, как старая госпожа пьет вино. — Надо отнести ее в вейр, — сказала целительница мужчинам. — Ну-ка, помогите.
— Нет! — вскричала Лери.
Орлита протестующе затрубила.
«Нет», — сказали голоса.
— Я останусь здесь, — Лери показала на Орлиту.
— А она? — спросила Яллора у всадниц, кивнув на осиротевшую золотую.
— Орлита останется здесь, — чуть слышно ответила Камиана. Лери кивнула. — Она подождет, пока малыши не вылупятся.
— И тогда мы обе уйдем, — тихо добавила Лери.
ПОСЛЕСЛОВИЕ ГОД 1543, ДВАДЦАТЬ ТРЕТИЙ ДЕНЬ ЧЕТВЕРТОГО МЕСЯЦА
«Праздник Запечатления должен быть веселым и радостным», — уныло думал Капайм, наблюдая, как драконы один за другим увозят группы пассажиров в Форт Вейр.
Он не прислушивался к тому, что говорил ему Тайрон, и лишь прощальная фраза арфиста засела в памяти:
— …я спою свою новую балладу, посвященную Морите…
— Посвященную Морите? — Капайм вопрошающе повернулся к Десдре, но та словно не слышала его вопроса.
— Капайм, — тихо позвала она.
Проследив направление ее взгляда, мастер увидел, что к ним, вытирая слезы, приближается К'лон.
— Лери и Орлита ушли в Промежуток, — дрожащим голосом сказал всадник.
— Навсегда ушли… Никто не мог, да и не имел на то права, их остановить. Но мы следили за ними… Мы были с ними в их последние мгновения… Большего нам сделать не дано…
Десдра по-матерински обняла голубого всадника, а Капайм предложил ему свой платок, в котором, по правде говоря, он нуждался сам.
— Они задержались только из-за яиц, — рыдал К'лон. — Они были таким мужественными… такими благородными… Это ужасно — знать, что они собираются сделать, и не иметь ни малейшей возможности их остановить… Ужасно… мы знали, что настанет день, когда они уйдут… Как ушли Морита и Холта….
— Они могли покинуть нас в тот же день… — начал Капайм, понимая всю нелепость своего утешения. Но он не знал, как еще успокоить К'лона.
— Орлита не могла уйти, не дождавшись, пока ее яйца затвердеют, тихо сказала Десдра. — А Лери оставалась с ней. У них была цель и они ее достигли… Что ж, сегодня не только печальный, но и радостный день — ведь на свет появятся новые драконы… В такой день можно с легким сердцем простится с миром. День, начавшийся с горя, завершится великой радостью. Появятся двадцать пять — нет, что я говорю! — пятьдесят новых жизней… ведь юноши, которых изберут сегодня, все равно как заново родятся на свет! Капайм в изумлении глядел на Десдру. Сам он никогда не смог бы выразить все это так гладко и красиво. Пусть Десдра не отличается многословием, зато когда она хочет что-то сказать, у нее всегда готовы верные слова.
— Да, да, — кивал головой К'лон. — Я постараюсь не забывать… Я буду думать о том, что начинается в этот день… а не о том, что закончилось! — Он вытер глаза платком и, решительно расправив плечи, поднялся на своего печального Рогета.
Драконы не плачут, но Капайму казалось, что он легче выдержал бы вид слез, чем тот сероватый оттенок, который приобрела шкура Рогета, чем ту мутную пелену, которой подернулись его глаза, такие живые и блестящие раньше. Вместе с Десдрой они уселись за спиной К'лона, и вскоре дракон уже доставил их в Форт Вейр. Всадник приземлил Рогета поближе к Площадке Рождений — нелегкая задача, ведь драконы садились и взлетали повсюду. Людей вокруг было видимо-невидимо.
Они быстро спустились на землю и помахали на прощание К'лону, сумевшему-таки перебороть свои слезы, но не печальное выражение на лице. К'лон помахал в ответ, и голубой дракон взмыл обратно в небо.
У входа в Нижние Пещеры Капайм заметил столы, приготовленные к праздничному пиру, обычно следующему за Запечатлением. Мастер от души надеялся, что успеет напиться до бесчувствия раньше, чем Тайрон начнет петь свою новую балладу. Погода стояла великолепная. И от этой мысли Капайму почему-то снова захотелось плакать. Но здесь, в Форт Вейре, он уже не мог себе этого позволить — Главный мастер целителей должен подавать всем пример выдержки. Сегодня — день начал, а не окончаний, напомнил он сам себе.
Стараясь не глядеть по сторонам (здесь все напоминало ему о Морите), он вслед за Десдрой прошел на Площадку Рождений, заняв место рядом с ней на одной из каменных скамеек огромного амфитеатра.
Его внимание приковали разложенные на песке Площадки яйца. Вот они лежат на равном расстоянии друг от друга, королевское яйцо — чуть в стороне на маленьком песчаном холмике, насыпанном чьими-то заботливыми руками. Капайм как бы невзначай вытер лицо платком.
Похоже, не он один испытывал сейчас такую потребность. Повсюду среди собравшейся на скамьях толпы мелькали клочки ткани всех цветов и размеров. И от этого Капайму, как ни странно, стало немного легче на душе.
Могли ли собравшиеся сейчас на краю чаши драконы помешать Орлите и Лери? Усилием воли целитель заставил себя отбросить эти бесплодные размышления. Нет, остались половинки, и целое восстановить невозможно. Орлите не хватало ее всадницы, а Лери — Холты. Надо принять неизбежное…
Что еще остается?
Он почувствовал дрожь и поглядел вниз, на Площадку. До Рождения оставались считанные мгновения. Драконы начали свою песнь. И не только те, что собрались на уступах огромной пещеры, нависавших над площадкой. Нет, эту песнь подхватили все драконы Вейра, даже те, израненные, что находились в глубине своих вейров; казалось, сами скалы Форта подпевали в ответ. Вся песня состояла из одной-единственной ноты, но в ней слышалось и горечь невосполнимой утраты, и надежда на близкую радость. Запоздалые гости гурьбой повалили занимать места.
Капайм снова огляделся, пытаясь узнать знакомые лица. В нижнем ряду, чуть слева, он увидел лорда Шадера с его леди, за ними — Леваллу, К'дрена и М'гена — бок о бок с мастером Бальфором, отказавшимся, между прочим, от высокой чести стать Главным мастером скотоводов Перна. Кое-кто поговаривал, что он, дескать, испытывает вину из-за того, что Морита погибла, помогая спасти его родной холд.
Десдра дернула Капайма за руку, привлекая его внимание к появившимся на Площадке лорду Алессану с леди Нерилкой. Они составляли необыкновенную пару — Алессан на полголовы выше своей спутницы; и, даже не сходя с места, лекарь видел необыкновенную бледность его лица. Он шел под руку с Рилл, а за ними, на почтительном расстоянии, что бывало не часто, Даг и Фергал. Справа от Алессана вышагивал Тьеро, такой же бледный, как и лорд Руата. Капайм, надо сказать, был весьма удивлен выбором Алессана, но Десдра уверяла, что Рилл действительно сможет поддержать мужа, и что Алессану сейчас требуется именно это. В таких делах она обычно оказывалась права. Капайм заметил в толпе и мастера Тайрона, и лорда Толокампа с его новой леди, вызвавшей немало насмешливых взглядов. Целитель не знал, что должно означать появление Толокампа на столь многолюдном сборище. Особенно если учесть, сколько тот безвылазно просидел в своих покоях. Но, как бы то ни было, Толокамп явно сделал над собой усилие и снова вышел в свет. Похоже, Нерилка была права — он даже не заметил, что потерял одну из дочерей. Узнав о ее браке с Алессаном, Толокамп якобы сказал, что Руат поглотил его женщин, и если Нерилка предпочитает его гостеприимство стенам родного холда, то пусть больше не показывается отцу на глаза…
Появился и лорд Рейтошиган, как всегда, один. А песнь драконов становилась все громче и громче, все радостней и радостней, все уверенней и сильней. Опоздавшие торопливо занимали свободные места. Окинув взглядом собравшихся, Капайм почти не увидел гостей с цветами Телгара, зато керунцев было очень много.
Песнь взвилась торжествующим гимном — драконы приветствовали появление на свет своих собратьев. Одно из яиц закачалось, шум разговоров смолк, сменившись напряженной тишиной ожидания.
Ш'гал вывел на Площадку одетых в белое кандидатов; впереди — четыре девушки. Жестом велев подросткам занять свои места, Предводитель Форт Вейра повел претенденток к королевскому яйцу. Капайм тем временем быстро сосчитал юношей — тридцать два. Не такой большой выбор, как обычно, но все же…
Лекарь перевел взгляд на девушек — Оклина выглядела потрясающе. Она запомнилась ему как застенчивая и робкая малышка, одна из многих девочек в шумной и веселой семье, когда-то населявшей Руат. Была она, говоря по чести, ничем не примечательной. Теперь же девушка словно расцвела. Капайм заметил, как пристально следит за каждым ее шагом Б'лерион. Бронзовый всадник тоже очень сильно изменился за последние дни, особенно после смерти Мориты. Слезы вновь застлали глаза лекаря.
Люди зашевелились, показывая на первое дрогнувшее яйцо — на нем появились трещины. Но теперь качались уже и другие яйца. Прямо не знаешь, куда и смотреть. Глаза разбегаются! Вот затрещало второе, третье… Песнь плыла в воздухе, до краев наполняя амфитеатр Площадки; казалось, еще немного — и она станет зримой, осязаемой.
Первое яйцо лопнуло, и из него высунулась мокрая головка жалобно пищавшего дракончика. Бронзовый! Добрый знак! Вздох облегчения пронесся над Площадкой. Перну сейчас требовалась вся удача, какая только существовала в мире. Новорожденный без колебаний заковылял к долговязому пареньку, с растерянным видом стоявшему напротив. Еще один хороший знак дракон заранее знал, кого он выберет. Паренек явно не мог поверить своему счастью и неуверенно оглядывался на товарищей, пока те не подтолкнул его к дракончику. Мальчишка подбежал к нему и, упав рядом на колени, начал гладить…
Капайм чувствовал, как по его щекам (в который раз уже за этот день!) катятся слезы, но теперь то были слезы радости. Чудо Запечатления свершилось, и своим таинством развеяло печаль и боль понесенных утрат. Пока он вытирал глаза платком, второй дракон, на сей раз голубой, нашел своего юного всадника…
Внезапно легкая суматоха на Площадке возвестила о главном событии — зашевелилось королевское яйца. Оно, так казалось Капайму, раскачивалось куда сильнее прочих. Прошла минута, и оно раскололось почти пополам — осколки веером поднялись вверх. Маленькая королева, похоже, не заставит себя ждать. Еще одна хорошая примета! Странно, Капайм ни секунды не сомневался, кого она изберет. Он повернулся к Десдре, чтобы поделиться с ней радостью. Обнявшись, они смотрели, как Оклина подняла сияющие глаза, инстинктивно отыскивая взглядом Б'лериона.
— Ханната! Ее зовут Ханната!
Улыбаясь, она отошла от мужчин. Ну, Петерпар, ну и глаз! Все-то он заметит! Однако, о Лери и Холте он не спросил; может, и к лучшему, что Холта сразу уходит в Промежуток… К'лон, наверно, раньше улетел, но он последнее время так часто улетает и прилетает, что вряд ли кто-нибудь обратит на это внимание. Забавно, как неожиданно пригодилась наглость М'тани. Кто бы мог подумать, что удастся использовать ее как предлог! Если теперь еще и Ш'гал проспит подольше…
Этим утром она чувствовала себя до невозможности хорошо. Все вызывало радость — и весенние ароматы в воздухе, и тепло солнца, и смех детей, игравших у входа в Пещеру. Когда драконы наедятся, они вернутся на берег озера — их любимое местечко для отдыха и игр. Все хорошо и спокойно, и только в лазарете, куда Морита заглянула в поисках Яллоры, царила напряженная деловитая обстановка.
— Доброе утро, Морита, — приветствовала ее целительница, делая тем временем укол всаднику, получившему накануне ранение. — Вовремя ты появилась. Давай-ка я и тебе сделаю прививку. А то ловить вас потом, — она улыбнулась. — Всадников никогда нет на месте, а мастер Капайм велел вакцинировать всех…
Быстро и как бы небрежно (сказывалась богатая практика) она сделала Морите укол.
— Я могу тебе помочь? — спросила Госпожа Форта.
— Не стану возражать. Мне еще надо обработать Нижние Пещеры. Золотым всадницам я сделала прививки еще до того, как они улетели.
Морита была только рада помочь — по крайней мере, она с пользой проведет время. И правда, за работой утро прошло совсем незаметно. Когда она увидела Петерпара с А'даном и С'гором, то оставила Яллору и пошла к Орлите — сказать, что если та готова потерпеть до вечера, то у нее появится возможность разнообразить меню.
«Дикие стражи такие жесткие, — пожаловалась ее золотая. — Но обычно весьма вкусные, — добавила она, чувствуя беспокойство всадницы. — Кадит спит. Холта сообщает, что пока все идет по плану.»
Вести порадовали Мориту. Ш'гал, конечно, узнает об участии всадников Форта в развозке вакцины — тут деваться некуда. Но пусть это произойдет попозже, когда он придет в себя от вчерашних возлияний и остынет после оскорбления, нанесенного М'тани. Возможно, она была слишком подозрительной, но казалось, Ш'гал получил странное удовольствие от того, как с ней обошелся Предводитель Телгара.
Вдруг Орлита встрепенулась, ее глаза засверкали, она тревожно захлопала крыльями. Повернувшись ко входу на Площадку Рождений, всадница огляделась в поисках неожиданной опасности.
«Он не позволил лететь бронзовым, — беззвучно сообщила ее золотая. — Сутанита беспокоится. Он опасен».
— Ты говоришь с Сутанитой? — с удивлением спросила всадница. Сутанита была королевой Майридан, Госпожи Телгара; Морита не очень хорошо ее знала. «Предводитель ушел в Промежуток. Летит на Падение, — беззвучный голос Орлиты оставался бесстрастным. — Сутанита предупреждает тебя — их бронзовые помочь не смогут.»
— М'тани узнал, что Т'гел собирается развозить вакцину?
«Сутанита молчит», — королева снова свернулась вокруг своих драгоценных яиц.
— Как же М'тани обо всем узнал? Я полагала, что Лери и Т'гел обдумали все детали… И Керун должен получить сыворотку! — Морита нервно вышагивала вдоль Площадки. — Если не вакцинировать Керун, вся затея пойдет насмарку! — Схватив листы пергамента с записями Капайма, она судорожно принялась их изучать. Да, Керун и Телгар надо вакцинировать во что бы то ни стало, а там так много холдов и мастерских… Кто еще из всадников Форта знает эти районы?
— Летит Орибета! — Орлита вскочила и, выгнув шею и расправив крылья, приготовилась насмерть защищать свою кладку от посягательств другой королевы.
— Не глупи, дорогая, — попыталась успокоить ее Морита. — Левалла прилетела ко мне.
Она выбежала из вейра навстречу Госпоже Бендена. Та приземлилась посреди чаши — подальше от Площадки Рождений и вейра Орлиты. Бросив взгляд на солнце, Левалла соскочила со своей королевы на землю.
— Здорово я все рассчитала! — бенденка приветственно махнула рукой.
— Рассчитала? — подняла брови Морита. — Ты что, прилетела сквозь время? — Левалла утвердительно кивнула. — Моя королева только что передала послание Сутаниты. Ты что-нибудь об этом знаешь? — Морите пришлось кричать, чтобы гостья услышала ее: драконы Вейра, встревоженные нервозностью Орлиты и загадочным появлением чужой королевы, подняли невозможный шум.
— Утихомирь ты их! — воскликнула Левалла. — Мне вовсе не хочется поднять на ноги весь Вейр. Мои извинения Орлите, но я должна была увидеть тебя немедленно, — она устало потерла лоб. — Да, мы знаем о том, что случилось на востоке. Сейчас середина утра по нашему времени. М'ген заподозрил что-то неладное, когда лорд Шадер сказал, что никто из Вейра Телгар не взял у него вакцины. Ни у него, ни у мастера Бальфора… Вот так-то… Сутанита передала предупреждение тебе и Вимме… так что Майридан проявила настоящее мужество. С другой стороны, — Левалла загадочно улыбнулась Морите, — К'дрен говорит, что она собирается в брачный полет с Т'гелом, а уж он-то настроен против М'тани так, что дальше некуда… Особенно после всего, что случилось сегодня. В общем, — заключила Госпожа Бендена, — у нас есть кое-какие ресурсы, и мы выделили двух коричневых, которые неплохо знают холды Телгара — и речные, и те, что в долине. Д'сей согласился отправить одного из своих вдоль побережья Телгара вплоть до устья. Дейлова заверила меня, что готова взять холды и мастерские, расположенные в горах — ей, правда, придется перелететь во время, предшествующее Падению, однако ничего не поделаешь. Но у нас нет никого, кто бы знал долины Керуна, — она испытующе посмотрела на Мориту. — Только ты. Ты можешь полететь на этом голубом?
«Я лечу», — хором сказала Холта и Орлита.
— Ого, — протянула Левалла, — похоже, назревает небольшая проблемка… Кстати, — она перешла на шепот, — Ш'гал знает?
— Нет, — покачала головой Морита, все еще не до конца понимая, о чем говорит Госпожа Бендена. Столько новостей сразу! Как в них разобраться! И тут над самым дном чаши в воздухе появилась Холта.
— Клянусь Яйцом, — воскликнула Левалла, инстинктивно пригибаясь. — От таких полетов можно заработать разрыв сердца! Ш'гал думает, что вчера ты летала только на Поиск, так? — Морита молча кивнула. — Отлично. Я его задержу. Отправляйся в Керун на любом драконе. Холды должны получить вакцину. У мастера Бальфора все готово. Ты только найди себе кого-нибудь. Мы с Орибетой сделали все, на что у нас хватило времени в этот день. Или еще сделаем… — с этими словами она шагнула навстречу появившемуся из своего вейра Ш'галу.
Холта спланировала ко входу на Площадку Рождений. Она испытующе поглядывала на Орибету, понимая, похоже, причину появления в Вейре чужой королевы. Морита поспешила перехватить Лери, пока та не попалась на глаза разбуженному шумом и злому, как раненный страж, Ш'галу.
— Что происходит? Орлита вызвала Холту! Она была просто вне себя! Что-то о Сутаните и Орибете…
Морита жестом показала Лери на спешащего к Орибете и Левалле Ш'гала, и Холта, что-то успокоительно прошипев дрожащей от возбуждения Орлите, почти распростерлась на площадке. Может, Ш'гал и не заметит ее?
— М'тани задержал Т'гела и других бронзовых Телгара, собиравшихся нам помочь. Сутанита передала предупреждение нескольким королевам, но М'ген из Бендена уже подозревал неладное — никто из телгарцев не прилетел за вакциной. Тогда Бенден взял на себя долины Телгара и о речные холды, Д'сей — побережье у устье, а Дейлова — горы…
— Значит остаются долины Керуна и ты! — закончила за Мориту Лери. Что ж, одевайся! На востоке день уже наполовину прошел. С'перен позаботится о побережье западнее устья. Мне сразу казалось — что-то случится. Вот только я не могла понять, что именно. Лети, девочка, а я побуду с Орлитой! По правде сказать, — постанывая, она спустилась на землю, — мои кости сегодня болят слишком сильно, и я с удовольствием погреюсь рядом с твоей малышкой.
— Петерпар отправился на охоту. Он должен добыть для нее диких стражей. Проследи, чтобы она поела.
— Не беспокойся. Я даже приберегу парочку пожирнее для Холты. Но это, конечно, когда вы вернетесь… ей тоже не помешает подкрепиться…
«Тебе надо лететь в Керун, — прозвучал у всадницы в голове голос Орлиты, не отрывавшей глаз от бенденской королевы. — Тебя повезет Холта. Мне надо охранять яйца.»
— Да не нужна Орибете твоя кладка! — воскликнула Морита, садясь на Холту.
«Я ей уже это говорила», — заверила всадницу старая королева.
Морита поправила упряжь, уселась поудобнее и дала знак, что готова к полету. Расправив крылья, Холта понеслась в сторону озера, прочь от Орибеты. Всадница только успела заметить Леваллу и Ш'гала, о чем-то оживленно беседовавших у входа в вейр Предводителя. С облегчением она поняла, что Ш'гал ничего не заметил.
— Летим в Керун, Холта, — попросила Морита, представив характерный рисунок полей, известный ей не только с воздуха, но и с земли. У нее не оставалось даже времени подумать о своем стишке-заклинании — все ее мысли были заняты тем, что предстояло сегодня сделать.
Она думала о Керуне, карта которого висела на стене холда, где она родилась и выросла. Она знала его даже лучше, чем северные районы — в Керуне прошло ее детство, тут она бегала и скакала верхом еще совсем девчонкой. С севером же она была знакома только со спины своего золотого дракона.
Сейчас в полях паслось мало скакунов — не то что раньше. Однако Морита думала, что их будет еще меньше. Возможно, удалось собрать тех, что отбились от табунов и потому выжили… а значит еще оставалась надежда, что удастся возродить некоторые породы, которыми так гордился Керун, славный на весь Перн своими бегунами. Холта плавно приземлилась около небольшого строения, где их с нетерпением ожидала группа людей. Среди них всадница сразу узнала Бальфора, неулыбчивого мужчину, известного своим немногословием. А может, он просто не хотел соперничать с излишне болтливым мастером скотоводов Суфуром… Сейчас, во всяком случае, Бальфор за словом в карман не лез.
— У нас все готово, Госпожа, — сказал он, жестами поторапливая своих помощников, — все расписано по холдам с востока на запад. Мы постарались, чтобы вакцины хватило на каждого человека и на каждого скакуна. И приложили еще небольшой запас. Лети скорее, ведь полдень позади!
Бальфор, пожалуй, несколько преувеличивал: солнце висело в самом зените.
— Я постараюсь, — заверила его Морита. — Никуда не уходите. Я сейчас вернусь.
Она направила Холту на взлет — так, чтобы как следует оценить угол, под которым сейчас стояло солнце. Затем она поглядела на первую этикетку: холд Керун, расположенный там, где река вырывалась из глубокого каньона в своем безумном стремлении покинуть высокогорное плато. Холта ушла в Промежуток… В Речном холде Керун ее встретил благодарный и уже начинавший волноваться лекарь. Еще бы, ведь им обещали, что вакцина будет доставлена рано утром! Морита не стала здесь задерживаться.
Затем они отправились к северо-востоку, в холд Высокое Плато. Там скакунов предусмотрительно согнали в ущелье в ожидании вакцинации. Холдер сильно сомневался насчет «этой штуки», так как с самого начала карантина его связи с внешним миром ограничивалась барабанными сообщениями. Он хотел поподробнее разузнать, что делается «там, внизу». Морита кратко ответила, что как только все пройдут вакцинацию, он сможет спуститься «туда, вниз» и сам все выяснить. Следующая остановка — западнее, в холде Круглого Холма. Она слетала еще в четыре холда, и каждый раз, как они приземлялись в мастерской Бальфора, чтобы взять еще вакцину, солнце поднималось все выше и выше. И каждый раз Холта уходила в Промежуток все раньше и раньше. Дважды Морита спрашивала у старой королевы, не хочет ли та отдохнуть. И каждый раз Холта отвечала, что вполне в состоянии продолжать.
Солнце определяло координаты, которые всадница задавала Холте. Оно превратилось в сверкающий маяк, спускавшийся все дальше к западу. Морита работала, как автомат: задать Холте ориентиры, спуститься в холд, передать бутылки с вакциной и пакеты игольчатых шипов, терпеливо объяснить — в который уже раз! — сколько вакцины колоть людям, а сколько — скакунам; все это уже повторялось и в барабанных сообщениях, и в посланиях, развезенных гонцами. Однако, несмотря на гигантскую работу, проделанную Тайроном, в самых изолированных холдах, не затронутых эпидемией, царила паника. Неизвестное всегда кажется более страшным. То, что Морита прилетала на драконе, несколько успокаивало людей. Драконы означали безопасность. Наконец, они доставили последнюю партию вакцины; мешок на спине Холты опустела. Они находились в маленьком западном холде посреди громадной равнины. Хозяин разрывался между желанием поскорее вакцинировать людей и животных, пока еще не стемнело, и стремлением проявить гостеприимство.
— Иди, у тебя же дел полно, — сказала Морита. — Мы все равно летим домой.
Цветисто поблагодарив ее, холдер начал раздавать бутыли своим помощникам.
Морита чувствовала как дрожит тело старой королевы.
— С Орлитой все в порядке? — спросила она, поглаживая Холту по шее. «Я слишком устала, не могу думать так далеко.»
— Ну что ж, один последний прыжок, Холта, и все. Старая королева устало собралась для прыжка.
Они ушли в Промежуток.
* * *
— Не пора ли Морите вернуться? — голубой всадник нервно расхаживая взад-вперед.Лери отвела от него взгляд. Его беспокойство только усиливало ее тревогу. Она раздраженно дернула плечом и посмотрела на Орлиту, мирно дремавшую рядом со своей кладкой.
— Бери пример с Орлиты. Она совершенно спокойна. И я не буду сейчас лезть к ним с вопросами. Момент может оказаться неудачным. Ну и устали же они, наверное.
Лери стукнула себя кулаком по колену.
— Я этого М'тани на кусочки разорву! А Холта займется его бронзовым!
К'лон воззрился на нее в изумлении:
— Но почему не Ш'гал…
Лери презрительно фыркнула:
— Старый Л'мал не стал бы ничего «обсуждать» с К'дреном и С'лигаром.
Он давно уже был бы в Телгаре и сам выяснил отношения! Предводитель Вейра не может так себя вести, когда на континенте объявлено чрезвычайное положение. Ну, что ж, М'тани еще пожалеет об этом!
Улыбка Лери не сулила телгарцу ничего хорошего.
— В самом деле?
— Да. В самом деле.
Лери побарабанила пальцами по ножке бокала.
— Как только Морита вернется, сам в этом убедишься.
К'лон выглянул наружу.
— Солнце уже почти село. В Керуне, должно быть, темно.
Как догадался потом К'лон, и старая всадница, и королева узнали о трагедии в один и тот же миг. Просто реакция Орлиты оказалась более впечатляющей; ее вопль ножом резанул по нервам. К'лон резко обернулся. Орлита, секунду назад спокойно лежавшая в глубине Площадки, вскинулась на задних лапах; выгнув назад шею, она отчаянно кричала, и эти крики были полны безысходной тоски. Ее кожа как-то сразу обесцветилась, потеряв свой золотой отлив. Бросившись на песок, Орлита начала биться головой и хвостом, извиваясь и не замечая, что подминает под себя правое крыло. «Холты больше нет», — сказал Рогет К'лону.
— Холта мертва? А Морита? — К'лон не мог этого осознать.
«Лери!»
— О, нет!
К'лон круто обернулся. Лери лежала на подушках с вытаращенными глазами и хватала ртом воздух. Одну руку она прижимала к сердцу, другой вцепилась в горло. К'лон бросился к ней.
«Она не может дышать.»
— Ты задыхаешься? — спросил К'лон, с ужасом глядя на ее искаженное лицо. — Ты хочешь умереть?
Мысль эта ужаснула его; он схватил старуху за плечи и яростно потряс.
С жалобным криком Лери обмякла у него в руках и забилась в рыданиях.
— Почему? — воскликнул К'лон. Внезапно он осознал, что, поддавшись панике, не дал Лери умереть. Если Холта погибла, она тоже имела право уйти. Его затопила волна сострадания и угрызений совести.
— Как это случилось?
«Они слишком сильно устали и ушли в Промежуток… в никуда», — ответил общий голос всех драконов Вейра.
— Что я натворил! — по лицу К'лона струились слезы. — Лери, прости меня! Рогет, помоги! Что я натворил!
«Ты все правильно сделал, — печально ответили драконы. — Она еще нужна Орлите.»
Теперь и остальные звери присоединились к золотой королеве Форта. Они начали собираться у входа на Площадку, трубными криками выражая сострадание собрату, который не мог тут же последовать за своим всадником — ведь скорлупа яиц еще только начала твердеть.
Люди, входя, склоняли головы перед Орлитой. К'лон заметил С'перена, Ф'нелдрила, Яллору и золотых всадниц. Камиана жестом приказала всем оставаться у входа. Но Яллора подошла к голубому всаднику и склонилась над Лери.
— Она хотела умереть, — выдавил К'лон. — И это ей почти удалось.
— Мы знаем… — лицо Камианы было искажено страданием.
— Налей вина, Камиана, — сказала Яллора, — и добавь побольше феллиса. Возьми в том коричневом флаконе. И К'лону тоже налей.
Но когда целительница поднесла кружку ко рту Лери, та плотно сжала губы и отвернулась.
— Выпей, Лери, — голос Яллоры был непривычно робок.
— Так нужно, Лери, — поддержала ее Камиана. — Ты — все, что осталось у Орлиты.
Не выдержав немого укора в глазах старой всадницы, К'лон закрыл лицо руками.
— Умоляю, выпей… Тебе станет легче, — хрипло пробормотал С'перен.
— Отважная Лери, мужественная Лери, — одобрительно, словно ребенку, шептала Яллора, глядя, как старая госпожа пьет вино. — Надо отнести ее в вейр, — сказала целительница мужчинам. — Ну-ка, помогите.
— Нет! — вскричала Лери.
Орлита протестующе затрубила.
«Нет», — сказали голоса.
— Я останусь здесь, — Лери показала на Орлиту.
— А она? — спросила Яллора у всадниц, кивнув на осиротевшую золотую.
— Орлита останется здесь, — чуть слышно ответила Камиана. Лери кивнула. — Она подождет, пока малыши не вылупятся.
— И тогда мы обе уйдем, — тихо добавила Лери.
ПОСЛЕСЛОВИЕ ГОД 1543, ДВАДЦАТЬ ТРЕТИЙ ДЕНЬ ЧЕТВЕРТОГО МЕСЯЦА
«Праздник Запечатления должен быть веселым и радостным», — уныло думал Капайм, наблюдая, как драконы один за другим увозят группы пассажиров в Форт Вейр.
Он не прислушивался к тому, что говорил ему Тайрон, и лишь прощальная фраза арфиста засела в памяти:
— …я спою свою новую балладу, посвященную Морите…
— Посвященную Морите? — Капайм вопрошающе повернулся к Десдре, но та словно не слышала его вопроса.
— Капайм, — тихо позвала она.
Проследив направление ее взгляда, мастер увидел, что к ним, вытирая слезы, приближается К'лон.
— Лери и Орлита ушли в Промежуток, — дрожащим голосом сказал всадник.
— Навсегда ушли… Никто не мог, да и не имел на то права, их остановить. Но мы следили за ними… Мы были с ними в их последние мгновения… Большего нам сделать не дано…
Десдра по-матерински обняла голубого всадника, а Капайм предложил ему свой платок, в котором, по правде говоря, он нуждался сам.
— Они задержались только из-за яиц, — рыдал К'лон. — Они были таким мужественными… такими благородными… Это ужасно — знать, что они собираются сделать, и не иметь ни малейшей возможности их остановить… Ужасно… мы знали, что настанет день, когда они уйдут… Как ушли Морита и Холта….
— Они могли покинуть нас в тот же день… — начал Капайм, понимая всю нелепость своего утешения. Но он не знал, как еще успокоить К'лона.
— Орлита не могла уйти, не дождавшись, пока ее яйца затвердеют, тихо сказала Десдра. — А Лери оставалась с ней. У них была цель и они ее достигли… Что ж, сегодня не только печальный, но и радостный день — ведь на свет появятся новые драконы… В такой день можно с легким сердцем простится с миром. День, начавшийся с горя, завершится великой радостью. Появятся двадцать пять — нет, что я говорю! — пятьдесят новых жизней… ведь юноши, которых изберут сегодня, все равно как заново родятся на свет! Капайм в изумлении глядел на Десдру. Сам он никогда не смог бы выразить все это так гладко и красиво. Пусть Десдра не отличается многословием, зато когда она хочет что-то сказать, у нее всегда готовы верные слова.
— Да, да, — кивал головой К'лон. — Я постараюсь не забывать… Я буду думать о том, что начинается в этот день… а не о том, что закончилось! — Он вытер глаза платком и, решительно расправив плечи, поднялся на своего печального Рогета.
Драконы не плачут, но Капайму казалось, что он легче выдержал бы вид слез, чем тот сероватый оттенок, который приобрела шкура Рогета, чем ту мутную пелену, которой подернулись его глаза, такие живые и блестящие раньше. Вместе с Десдрой они уселись за спиной К'лона, и вскоре дракон уже доставил их в Форт Вейр. Всадник приземлил Рогета поближе к Площадке Рождений — нелегкая задача, ведь драконы садились и взлетали повсюду. Людей вокруг было видимо-невидимо.
Они быстро спустились на землю и помахали на прощание К'лону, сумевшему-таки перебороть свои слезы, но не печальное выражение на лице. К'лон помахал в ответ, и голубой дракон взмыл обратно в небо.
У входа в Нижние Пещеры Капайм заметил столы, приготовленные к праздничному пиру, обычно следующему за Запечатлением. Мастер от души надеялся, что успеет напиться до бесчувствия раньше, чем Тайрон начнет петь свою новую балладу. Погода стояла великолепная. И от этой мысли Капайму почему-то снова захотелось плакать. Но здесь, в Форт Вейре, он уже не мог себе этого позволить — Главный мастер целителей должен подавать всем пример выдержки. Сегодня — день начал, а не окончаний, напомнил он сам себе.
Стараясь не глядеть по сторонам (здесь все напоминало ему о Морите), он вслед за Десдрой прошел на Площадку Рождений, заняв место рядом с ней на одной из каменных скамеек огромного амфитеатра.
Его внимание приковали разложенные на песке Площадки яйца. Вот они лежат на равном расстоянии друг от друга, королевское яйцо — чуть в стороне на маленьком песчаном холмике, насыпанном чьими-то заботливыми руками. Капайм как бы невзначай вытер лицо платком.
Похоже, не он один испытывал сейчас такую потребность. Повсюду среди собравшейся на скамьях толпы мелькали клочки ткани всех цветов и размеров. И от этого Капайму, как ни странно, стало немного легче на душе.
Могли ли собравшиеся сейчас на краю чаши драконы помешать Орлите и Лери? Усилием воли целитель заставил себя отбросить эти бесплодные размышления. Нет, остались половинки, и целое восстановить невозможно. Орлите не хватало ее всадницы, а Лери — Холты. Надо принять неизбежное…
Что еще остается?
Он почувствовал дрожь и поглядел вниз, на Площадку. До Рождения оставались считанные мгновения. Драконы начали свою песнь. И не только те, что собрались на уступах огромной пещеры, нависавших над площадкой. Нет, эту песнь подхватили все драконы Вейра, даже те, израненные, что находились в глубине своих вейров; казалось, сами скалы Форта подпевали в ответ. Вся песня состояла из одной-единственной ноты, но в ней слышалось и горечь невосполнимой утраты, и надежда на близкую радость. Запоздалые гости гурьбой повалили занимать места.
Капайм снова огляделся, пытаясь узнать знакомые лица. В нижнем ряду, чуть слева, он увидел лорда Шадера с его леди, за ними — Леваллу, К'дрена и М'гена — бок о бок с мастером Бальфором, отказавшимся, между прочим, от высокой чести стать Главным мастером скотоводов Перна. Кое-кто поговаривал, что он, дескать, испытывает вину из-за того, что Морита погибла, помогая спасти его родной холд.
Десдра дернула Капайма за руку, привлекая его внимание к появившимся на Площадке лорду Алессану с леди Нерилкой. Они составляли необыкновенную пару — Алессан на полголовы выше своей спутницы; и, даже не сходя с места, лекарь видел необыкновенную бледность его лица. Он шел под руку с Рилл, а за ними, на почтительном расстоянии, что бывало не часто, Даг и Фергал. Справа от Алессана вышагивал Тьеро, такой же бледный, как и лорд Руата. Капайм, надо сказать, был весьма удивлен выбором Алессана, но Десдра уверяла, что Рилл действительно сможет поддержать мужа, и что Алессану сейчас требуется именно это. В таких делах она обычно оказывалась права. Капайм заметил в толпе и мастера Тайрона, и лорда Толокампа с его новой леди, вызвавшей немало насмешливых взглядов. Целитель не знал, что должно означать появление Толокампа на столь многолюдном сборище. Особенно если учесть, сколько тот безвылазно просидел в своих покоях. Но, как бы то ни было, Толокамп явно сделал над собой усилие и снова вышел в свет. Похоже, Нерилка была права — он даже не заметил, что потерял одну из дочерей. Узнав о ее браке с Алессаном, Толокамп якобы сказал, что Руат поглотил его женщин, и если Нерилка предпочитает его гостеприимство стенам родного холда, то пусть больше не показывается отцу на глаза…
Появился и лорд Рейтошиган, как всегда, один. А песнь драконов становилась все громче и громче, все радостней и радостней, все уверенней и сильней. Опоздавшие торопливо занимали свободные места. Окинув взглядом собравшихся, Капайм почти не увидел гостей с цветами Телгара, зато керунцев было очень много.
Песнь взвилась торжествующим гимном — драконы приветствовали появление на свет своих собратьев. Одно из яиц закачалось, шум разговоров смолк, сменившись напряженной тишиной ожидания.
Ш'гал вывел на Площадку одетых в белое кандидатов; впереди — четыре девушки. Жестом велев подросткам занять свои места, Предводитель Форт Вейра повел претенденток к королевскому яйцу. Капайм тем временем быстро сосчитал юношей — тридцать два. Не такой большой выбор, как обычно, но все же…
Лекарь перевел взгляд на девушек — Оклина выглядела потрясающе. Она запомнилась ему как застенчивая и робкая малышка, одна из многих девочек в шумной и веселой семье, когда-то населявшей Руат. Была она, говоря по чести, ничем не примечательной. Теперь же девушка словно расцвела. Капайм заметил, как пристально следит за каждым ее шагом Б'лерион. Бронзовый всадник тоже очень сильно изменился за последние дни, особенно после смерти Мориты. Слезы вновь застлали глаза лекаря.
Люди зашевелились, показывая на первое дрогнувшее яйцо — на нем появились трещины. Но теперь качались уже и другие яйца. Прямо не знаешь, куда и смотреть. Глаза разбегаются! Вот затрещало второе, третье… Песнь плыла в воздухе, до краев наполняя амфитеатр Площадки; казалось, еще немного — и она станет зримой, осязаемой.
Первое яйцо лопнуло, и из него высунулась мокрая головка жалобно пищавшего дракончика. Бронзовый! Добрый знак! Вздох облегчения пронесся над Площадкой. Перну сейчас требовалась вся удача, какая только существовала в мире. Новорожденный без колебаний заковылял к долговязому пареньку, с растерянным видом стоявшему напротив. Еще один хороший знак дракон заранее знал, кого он выберет. Паренек явно не мог поверить своему счастью и неуверенно оглядывался на товарищей, пока те не подтолкнул его к дракончику. Мальчишка подбежал к нему и, упав рядом на колени, начал гладить…
Капайм чувствовал, как по его щекам (в который раз уже за этот день!) катятся слезы, но теперь то были слезы радости. Чудо Запечатления свершилось, и своим таинством развеяло печаль и боль понесенных утрат. Пока он вытирал глаза платком, второй дракон, на сей раз голубой, нашел своего юного всадника…
Внезапно легкая суматоха на Площадке возвестила о главном событии — зашевелилось королевское яйца. Оно, так казалось Капайму, раскачивалось куда сильнее прочих. Прошла минута, и оно раскололось почти пополам — осколки веером поднялись вверх. Маленькая королева, похоже, не заставит себя ждать. Еще одна хорошая примета! Странно, Капайм ни секунды не сомневался, кого она изберет. Он повернулся к Десдре, чтобы поделиться с ней радостью. Обнявшись, они смотрели, как Оклина подняла сияющие глаза, инстинктивно отыскивая взглядом Б'лериона.
— Ханната! Ее зовут Ханната!
* * *