Маккефри Энн. Наследница Единорогов (Акорна - 1)

   - Но Акорна, - встревожившись, хором сказали Калум и Рафик, - будет в опасности.
   Хафиз махнул рукой, отметая их напрасные тревоги.
   - Не в этом доме, - ответил мистер Ли. - Множество людей будет наблюдать за ней в течение всего вечера: у них глаза орла и когти тигра.
   Хафиз откинулся назад в кресле, сплетя пальцы и глядя в потолок с задумчивой улыбкой.
   - Она будет одета в платье, достойное принцессы, королевы, императрицы... - он взмахнул рукой, словно ему не хватало слов описать это великолепие, - на ней будут украшения... в которые, - он перевел взгляд на своего племянника, - будут вмонтированы электронные системы, оберегающие ее от любой возможной опасности.
   - Ах, это гениально! - Рафик расслабился и откинулся на спинку кресла, вытянув ноги , сунув большие пальцы рук за пояс и приготовившись внимать перлам мудрости и хитроумия, которые, как он полагал, должны были сейчас посыпаться на него градом.
   Калум с улыбкой подошел к Мерси и сел рядом с ней.
   - Будет музыка... - продолжал дядя Хафиз.
   - Несколько музыкальных групп, - поддержал его Педир, - я лично обещал три группы, а когда об этом узнают, их будет даже больше. Все это хорошие музыканты и того стоят...
   - Да, только хорошие музыканты, - подняв палец, подчеркнул мистер Ли.
   - Самые лучшие, - кивнул Педир, - потому что среди тех, кто хорошо играет, нет плохих парней. К тому же я приведу вам юношей и девушек, которые будут обслуживать гостей.
   - Этим занимаюсь я, Педир, - поднимая глаза от экрана, поправила водителя Мерси.
   - Не проблема, - Педир взмахнул руками, показывая, что и не собирался ей мешать. - А как насчет забастовки водителей скиммеров? Нанесем удар... может, это тоже поможет?
   Мистер Ли покачал головой: похоже, эту идею он счел весьма и весьма неудачной и, в данном случае, неуместной.
   - Удар нанесем мы, - сказал он. - Совсем другой удар. Все увидят.
   Он поднял здоровую руку, сжав пальцы щепотью, и изобразил бросающуюся вперед змею.
   Дядя Хафиз сделал вид, что отшатнулся в ужасе; в его глазах сверкали смешливые искры. Однако больше ничего сказано не было. Педиру объявили, что он свободен; то же самое было сказано Рафику и Калуму - водителю предложили отвезти их в самое престижное ателье Кездета, чтобы снять с них мерку и одеть их, как подобает быть одетыми мужчинам из высшего общества.
   - К вопросу о приготовлениях к близящемуся вечеру в доме мистера Ли, заметил дядя Хафиз, полируя ногти о лацкан рукава, - я уже заказал себе элегантный вечерний костюм, что советую сделать ивам, если вы не хотите лишиться приятного женского общества. Сейчас вы похожи на погонщиков верблюдов.
   Рафик фыркнул. Он пришел сюда, не успев снять комбинезона, а Калум был одет так, как ему было удобно: в более официальной одежде он всегда чувствовал себя стесненно.
   - Пошли, Калум, - поднимаясь, сказал Рафик. - Давай сделаем то, о чем нас просят, потому что если уж мой любимый дядюшка велит нам появиться во всем блеске светской элегантности, он, конечно же, оплатит нам все самое лучшее.
   Хафиз что-то пробормотал о непочтительных и нахальных мальчишках, но Калум и Рафик уже успели покинуть комнату, подталкивая впереди себя смеющегося Педира; мистер Ли также рассмеялся словам Рафика.
   - Я закончила список, мистер Ли, - проговорила Мерси, и оба пожилых мужчины занялись более важным делом - просмотром списка приглашенных.
   Дом мистера Ли прекрасно подходил для подобного вечера, однако его комнаты, давно уже не использовавшиеся для празднеств и увеселений, должны были быть обставлены заново по самой последней моде, декорированы в модных тонах и украшены самыми экзотическими редкостями со всех концов галактики.
   - Этот вечер войдет в историю, - приговаривал мистер Ли, и дядя Хафиз с энтузиазмом поддерживал его, хотя по здравом размышлении они и отказались от некоторых излишне экзотичных развлечений, придуманных им лично. - о не стоит слишком отвлекать гостей от основной цели всего этого собрания, мой добрый друг Хафиз.
   - Верно, верно, - подержал его Хафиз, вздохнув про себя при воспоминании о весьма своеобразных развлечениях, виденных им в одном казино и призванных взбудоражить чувства пресыщенных клиентов.
   Приглашения, являвшие чудеса каллиграфии и изобразительного искусства, были отправлены гостям, и вскоре справляться со шквалом звонков от поставщиков, торговцев и знакомых мистера Ли стало просто невозможно.
   Акорна, сопровождаемая сияющей Джуди и более спокойной Мерси, неоднократно посещала модельера, который был выбран среди многих других для того, чтобы сшить всем троим платья для этого вечера. В этом ателье их заказ вызвал такую бурю восторга, что можно было с уверенностью сказать: все остальные кутюрье Кездета прекрасно понимают, чего они лишились, не перехватив этот заказ. Акорну так часто осаждали те, кто желал испытать на себе творимые ею чудеса, что Рафику и Калуму вскоре пришлось сопровождать девушек в ателье.
   Рафик служил не только охраной: он унаследовал (среди многого прочего, как язвительно заметил Калум) присущий Харакамянам вкус, а потому мог подавать весьма дельные замечания касательно фасона, цвета и дизайна платьев.
   Вопрос украшений был, однако, полностью отдан на откуп дяде Хафизу, который послал за искусными ювелирами, а равно и за драгоценными металлами и необработанными камнями, и внимательно следил за работой мастеров, делая замечания по поводу того, какие именно украшения лучше подойдут каждой из девушек. Слух о том, что для праздника в доме Ли делаются особые приготовления, поползли по столице Кездета, в результате чего еще несколько семей решили, что пропустить такое событие будет совершенно невозможно.
   Калум и Гилл также были заняты - они работали над электронными устройствами, которые должны были обеспечить еще большую безопасность дому Ли, и так прекрасно охраняемому. Они даже придумали устройства, способные нейтрализовать контактные яды, сонный порошок и прочие опасные вещества, которые мог бы пустить в ход кто-нибудь из недоброжелательных гостей. Особые лучи могли обезвредить самые известные и часто используемые вещества. Конечно, Акорна сама могла почувствовать яд и обезвредить его, но им хотелось избежать подобных осложнений.
   Итак, великий день наступил: с утра явились парикмахеры, охавшие и ахавшие при виде великолепной гривы волос Акорны. Ее платье было сшито таким образом, чтобы подчеркнуть роскошь волос, а венчать это серебряное великолепие должна была поистине королевская тиара (Ходили слухи, что одна из самых завистливых женщин потом клялась, что, должно быть, платье было сшито прямо на подопечной мистера Ли, или же держалось на клею: как иначе оно могло бы удержаться на ней, когда она танцевала?) Темные волосы Джудит и Мерси были уложены в том же стиле, что и серебристые волосы Акорны, но менее роскошно, поскольку их облику больше подходило спокойное изящество и простота стиля; кроме того, они прекрасно оттеняли необычную внешность Акорны.
   Кетала, Чиура и Яна следили за этими приготовлениями, замерев и почти не дыша, онемев от необыкновенной красоты, которую видели впервые в жизни, восхищаясь тем, как просто и изящно можно подчеркнуть естественную красоту. Они получили разрешение посмотреть на прибывающих гостей; кроме того, им должны были подать те же блюда, которые будут поданы за ужином.
   - Так что вы будете праздновать так же, как и мы, - объяснила Джудит. - Но в доме будет так много людей, что такие малышки, как вы, могут запросто потеряться среди них и испугаться.
   Кетала согласилась. Ей по-прежнему нравились просторные помещения, а среди незнакомых людей она чувствовала себя спокойно, только когда рядом были ее "дядюшки".
   Чиура, казалось, уже успела позабыть все те ужасы, которые все еще заставляли Яну просыпаться среди ночи в холодном поту. Тогда она вылезала из своей постели и ложилась вместе с Кеталой: это ее успокаивало. Но праздник приводил ее в восхищение: она уже придумала, где можно спрятаться, чтобы иметь возможность видеть всех прибывающих гостей.
   И вот, наконец, наступил девятый час - час, который часы, расставленные в нишах и по углам комнат и зал, встретили мелодичным перезвоном. На третьем ударе входная дверь была открыта, и в просторную прихожую вошел первый гость - чиновник невысокого ранга со своей женой, разодетой ради такого случая в пух и прах. Яне не слишком понравилось ее платье: цвет был слишком ярким и кричащим, а сверкающие украшения только подчеркивали землистую бледность лица женщины. На восьмом ударе прибыл еще один мелкий чиновник, его жена, старший сын и дочь. Яне понравилось платье дочери - чудесного бледно-голубого оттенка - хотя девушке оно и не очень шло. Ее туфли на очень высоком каблуке, усыпанные сверкающими драгоценными камнями, с изящным переплетением ремешков, доходящих до колен, были очень красивы.
   Ручеек гостей превратился сначала в небольшой ручей, потом в настоящую реку, так что слуги даже не успевали закрывать двери. Кети и Чиура скоро утомились и перестали смотреть на гостей и их наряды, но Яна наслаждалась обилием цветов, узоров, красок, отделкой, сочетанием разных тонов, зрелищем мехов, перьев и драгоценностей. Она просто не могла поверить, что может существовать такое необыкновенное разнообразие покроев платьев и костюмов; она, проведшая большую часть жизни в темноте, привыкшая к миру, окрашенному в черны и серый, наслаждалась этим пиршеством цвета, как житель пустыни чистой водой и прохладой оазиса.
   И тут в дверях появился он. Яна застыла от страха. Кети и Чиура ушли, отправившись ужинать в свою комнату - но все равно сейчас Яна не смогла бы сказать им ни слова. Она могла только смотреть на него, стоявшего на ярком свету в темно-синем костюме из чуть блестящей ткани и белой рубашке. Но это был он: он пришел сюда, где, как ей до сих пор казалось, она была в безопасности.
   В ужасе она смотрела, как мистер ли приветствует его и представляет его дяде Хафизу, который представляет ему Акорну, которая улыбается и, в свою очередь, представляет ему Джудит, Мерси и Пала: этот глупый ритуал повторялся каждый раз, когда в дома прибывал новый гость. Почти теряя сознание от ужаса, она смотрела, как Джудит и Гилл проводят его в главный зал; больше она не могла его видеть. Страх и напряжение сделали свое дело: Яна в полуобмороке опустилась на пол.
   В таком положении ее и застала служанка, которая пришла позвать третьего ребенка на ужин.
   - Он пришел за нами, - это были единственные слова, которые смогла выговорить Яна, придя в себя. - Мы должны спрятать Чиуру.
   - Кто?
   - Он здесь. Я видела его. Они его пригласили.
   Существовал только один "он",который мог привести Яну в такой ужас. Лицо Кети посерело.
   - Флейтист?
   Яна кивнула. Она подхватила Чиуру, которая немедленно запротестовала, поскольку старшая девочка оторвала ее от подноса конфет, и обхватила малышку руками, словно хотела закрыть ее собственным телом.
   - Мы должны бежать, - прошептала Яна. - Лифт - это слишком опасно, потому что он останавливается в зале. Окна..
   - Постой! - Кетала опустилась на пол - совсем не так грациозно, как ее учила диди Бадини: для этого у нее слишком сильно дрожали колени. - Дай мне подумать.
   Яна набила рот Чиуры конфетами, чтобы успокоить девочку, пока Кети думает. Она была потрясена, когда сама Кетала тоже потянулась за засахаренными фруктами и откусила от одного из них.
   - Сейчас не время отъедаться!
   - Сахар помогает, когда тебя бьет дрожь, - сказала Кетала. - И помогает думать. Ты бы тоже что-нибудь съела. Даже если мы и убежим...
   - Мы должны бежать. И прямо сейчас! - прервала ее Яна.
   - Даже если и так, ты недалеко убежишь на пустой желудок. Ешь. А я еще подумаю.
   Кетала запила фрукты холодным соком мадигади, пока Яна послушно жевала пирожок, хотя ей кусок не шел в горло.
   - Вот что, - наконец заговорила Кетала. - Я подумала. Госпожа Акорна хорошая. Она не стала бы приглашать сюда Флейтиста.
   - Но говорю же тебе, я его видела! Серый человек, который прилетал на рудник с диди Бадини. Или это не Флейтист?
   Кети кивнула и стиснула руки, чтобы унять бьющую ее дрожь.
   - О, да. Я слышала, как он говорит с диди Бадини, много, много раз, когда она запирала меня в шкафу, где они держат... ну, неважно, - поспешно прервала она фразу. Яне совершенно незачем знать о темных закоулках дома диди Бадини и о тех способах, которыми она заставляла повиноваться новых девушек до того, как они начнут "работу". - Мне нужно услышать, как он говорит, чтобы быть уверенной. Если это действительно он... - она зябко передернула плечами, - это плохо. Очень плохо. Понимаешь, я не думаю, что они знают, кто такой Флейтист. Здесь он ходит под другим именем. Я слышала, как вчера они говорили об этом. Это большой секрет - настоящее имя Флейтиста. Может, самый большой секрет в Келталане. Если он узнает, что мы видели его здесь... - она сделала жест, словно перерезала кому-то горло. И лучшее, на что мы можем надеяться - это на то, что он убьет нас быстро. Он не отправит нас назад на рудники, Яна. Он никуда нас не заберет. Он тебя видел?
   Яна покачала головой:
   - Он сразу же пошел в большую комнату, где так светло и много красивых женщин.
   - А госпожа Акорна пошла с ним?
   Яна снова покачала головой.
   - Хорошо, - пробормотала Кети. - Все равно, там с ней ничего не случится. Он с ней ничего не сделает, пока она там, где его знают под настоящим именем.
   - А что он может сделать с ней?
   Кетала жалостливо посмотрела на Яну:
   - Он хочет, чтобы ее тоже убили. Он говорил диди Бадини, что она создает на Кездете слишком много проблем, и что из-за нее дети-рабы и Лига Детского Труда - все пришли в движение.
   Яна напряглась всем телом и так крепко прижала к себе Чиуру, что почти успевшая заснуть малышка возмущенно запищала.
   - Ты мне раньше не говорила!
   - Сказала Дельзаки Ли, - ответила Кетала. - Он знает. Он проследит за тем, чтобы с госпожой ничего не случилось. Как ты думаешь, почему он отправил ее на Маганос? Я слышала, как он об этом говорил. Я много что слышу.
   Яна немедленно переключилась на слабое звено в рассуждениях Кеталы.
   - Но он не знает, что Флейтист - это тот самый человек, которого я видела внизу. Никто не знает. Ты сама так сказала. И он не знает, что Флейтист здесь, в доме. Как он может охранять госпожу, если он не знает? она была испугана так, как никогда в жизни, больше, чем когда Шири Теку в последний раз бил ее кнутом. Тогда она думала, что умрет, так плохо ей пришлось - к тому же, у нее отняли Чиуру. Но госпожа Акорна вернула ее к жизни и привезла ее к Чиуре. Долги нужно платить. Яна заставила себя произнести: - Мы должны предупредить ее.
   - Мы найдем мистера Ли. Или кого-нибудь, кому можно доверять, - жестко проговорила Кети, стараясь подавить страх при мысли о том, что ей придется ходить среди всех этих незнакомых людей. - Но я все-таки думаю, что он не решится что-нибудь сделать ей здесь, в этом доме, где все знают его под его настоящим именем!
   Он может положить яд в ее еду или питье, - поскольку никто из детей не сталкивался со способностью Акорны различать и нейтрализовать яды, и Кетале, и Яне это казалось более чем вероятным. - Или, может, он выманит ее в сад, а там будет бомба. Или... - воображение отказывало Яне. Но какая разница, что именно может произойти? Она знает, что госпожа Акорна, ее госпожа, в страшной опасности, и должна что-то делать. Даже если она напугана, и больше всего ей хочется спрятаться и заплакать. - Пойдем. Мы должны ее предупредить!
   Она поднялась на ноги с некоторым трудом, потому что Чиура, напуганная поведением старших девочек, не хотела отпускать свою "маму Яну".
   - Если он нас увидит, - сказала Кетала, - мы мертвы. Ты это знаешь?
   - Я знаю, - ответила Яна, стараясь справиться с дрожью в голосе. - Но я должна идти. Она забрала меня из Анъяга.
   Она с упреком взглянула на Кеталу:
   - Если хочешь, можешь остаться. Может, госпожа не освобождала тебя из дома диди Бадини? Или, может, ты уже забыла об этом?
   Но Кети уже была на ногах.
   - Ты идиотка, Яна, - вздохнула она, - но я не могу отпустить тебя одну творить твои глупости. Я уже давно привыкла заботиться о вас, малышах. Пошли. Пусть нас убьют, если ты этого так хочешь. Только давай оставим Чиуру здесь. Ему не надо знать о ней.
   Но Чиура только крепче обхватила Яну за шею, когда та попыталась поставить ее на пол: лицо девочки сморщилось, что служило верным признаком итого, что она сейчас завизжит.
   - Хорошо, хорошо, - быстро успокоила ее Яна, - ты можешь остаться со мной. Но ты должна вести себя очень тихо, понимаешь? Тихо, как гурри-гурри, как тень, как будто тебя тут и вовсе нет. Или тебя Флейтист заберет.
   Для Чиуры Флейтист был только страшной сказкой, которой ее пугали, когда хотели добиться от нее послушания, как и Черный Старик, который жил в самом глубоком руднике и ел на завтрак маленьких девочек, так что эта угроза заставила ее замолчать, но не напугала до слез.
   Акорна действительно была в саду, куда удалилась под бдительным надзором Хафиза Харакамяна, чтобы отдохнуть от шума и светской болтовни поговорить с некоторыми гостями Дельзаки Ли о более важных для нее вещах.
   - Это не только светский прием, - объяснял им всем Дельзаки Ли. - Это проверка. Мы должны говорить мало, слушать много, пытаться найти источник наших проблем с правительством. Может быть, глава Департамента Общественного Строительства скажет: "Это не мое решение, милая леди, но спикер Совета предупредил, что будет не слишком мудро для меня как для фигуры политической продвигать проект, воплощения которого в жизнь кое-кто не желает". Или, может быть, спикер Совета скажет: "Мы должны защищать интересы стекольного производства и других областей индустрии". И тогда мы скажем: ага! Это указывает на стекольные заводы Тондуба. Как вы понимаете, это только пример, - почти мурлыкающим голосом проговорил мистер Ли. - Не ожидайте, что источником сопротивления окажется именно Тондуб. Я уже перекупил нескольких судей и чиновников, подкупленных Доркамадианом Тондубом. Это дешевый человек - не платит рабочим и даже взятки дает мелкие. Но, может быть, вы найдете какую-то другую нить. Слушайте! Слушайте! А если вам придется говорить, будьте очень осторожны - но делайте многозначительные намеки.
   - Почему? - спросил Пал.
   - Как? - спросил Калум, который казался более заинтересованным, чем встревоженным.
   - Намекните, что судьи берут взятки. Что политиков выдвигают на посты заинтересованные индустриальные компании. Что "слуги закона" в первую очередь служат Флейтисту. Посмотрите, кто занервничает при этих словах, потом смените тему. Все здесь хотят выглядеть респектабельными, хорошими людьми, которые подчиняются федеральным законам и законам Кездета. Но некоторые только притворяются таковыми. Не бойтесь нападать, дети мои, - он улыбнулся ангельской улыбкой. - Кто-то уже боится и ненавидит нас. Будьте милосердны. Дайте ему причину ненавидеть и бояться нас.
   Акорна не чувствовала в себе особых талантов в отношении оскорблений, так что она следовала первому совету Ли и слушала. Однако она сомневалась в том, что ей удастся узнать что-то из этого конкретного разговора - разве что "Индюк" Тондуб соответствует своему прозвищу, и что Тумим Виггерс, глава Департамента Общественного Строительства, и политик Видра Шамали очень хитры и не пойдут ни на какие уступки. Все три представителя социальной и политической элиты Кездета с удовольствием разгуливали по саду Лис очаровательной молодой леди, хотя у этой леди и был странный вырост посереди лба. Акорна последовала еще одному совету Ли и, вместо того, чтобы скрывать свои отличия от других людей, подчеркнула их. Облегающее платье из паучьего шелка с Иллика подчеркивало ее стройную фигуру с плоской грудью; спирать из драгоценных камней украшала ее рог. Результат был именно таким, какой и предсказывал Ли: бросив на нее несколько удивленных взглядов, высший свет Келталана сделал вывод, что то, что так явно выставляют напоказ, наверняка не физическое отклонение, а причудливое украшение. ("Это фича, а не бага, - сардонически заметил Калум и прибавил в ответ на удивленные вопросы: - Так говорили на Земле в давние времена. Я не совсем уверен в том, что знаю, что это значит.")
   К сожалению, игривый тон "Индюка" и Тумима дал Акорне понять, что она не добьется здесь никаких результатов; этот разговор утомлял ее и вызывал желание развернуться и пнуть их острым копытцем туда, где они лучше всего ощутят эффект этого пинка. Что же до Видры, она, по крайней мере, не сопровождала беседу сальными взглядами и попытками потрогать Акорну однако ее надменность тоже не вызывала у девушки ни малейшей приязни.
   В данный момент все трое радостно "объясняли" Акорне, почему уничтожить практику использования детского труда на Кездете невозможно, и почему наниматели должны считаться скорее добрыми опекунами, чем рабовладельцами.
   - Конечно, на стекольных фабриках есть дети, - говорил "Индюк" Тондуб. - У печей работать жарко, рабочим нужно приносить воду: дети делают это.
   - Я видела маленького мальчика, который бегал у печей с семифутовым железным прутом, на конце которого было расплавленное стекло, - заметила Акорна.
   Тондуб мысленно напомнил себе, что нужно будет разобраться с охранниками, которые позволили войти на фабрику этой хорошенькой девчонке. Она не просто раздавала сандалии: она еще и кое-что замечала. Он, что называется, отступил за вторую линию обороны.
   - Увы, да: у нас бывают и проколы. Моя дорогая, вы должны понять, что на Кездете тяжелое экономическое положение. Нашим людям приходится работать, чтобы есть. Что делать, если родители приводят на фабрики своих детей и умоляют дать им работу? Неужели мы должны позволить им голодать?
   - Не стоит приукрашивать правду, Тондуб, - заметила Видра своим жестким голосом. - Стекольная индустрия Кездета требует детских рук. Взрослые не могут бегать так быстро, а расплавленное стекло может остыть. Если Тондуб и ему подобные не будут нанимать детей, то бедные семьи будут голодать, а на предприятиях снизится производство продукции.
   - Это верно, - более оживленно проговорил "Индюк". - Доходы могут упасть почти на тридцать процентов. У меня есть обязанности перед держателями моих акций: думаю, вы понимаете меня.
   - Да, нанимать рабочих, которым нужно платить и к тому же обеспечивать их медицинской помощью, действительно дорого, - улыбнулась Акорна, соглашаясь. - И все-таки большинство владельцев заводов идет на это.
   Ей подумалось, что она все-таки сможет последовать совету ЛИ и перейти в наступление.
   - А что не так с Кездетом, почему вы не можете управлять фабриками, не используя рабского труда?
   - Ну-ну, дорогая, не преувеличивайте, - посоветовал Тумим Виггерс. Вы молоды, вы чужая на нашей планете и не понимаете многого в нашей жизни; возможно, эти террористы из Лиги Детского Труда уже успели наговорить вам своей пропагандистской чуши. Дело в том, что те немногие дети, которым приходится работать на заводах и фабриках Кездета, содержатся в прекрасных условиях. Их кормят, за ними ухаживают, и все это за счет нанимателей; они проходят бесплатное обучение, а то, что они зарабатывают, отсылают домой, чтобы помочь их возлюбленным родственникам. Если вы пошлете группу инспекторов Федерации на любую из наших фабрик, то, я уверен, дети предпочтут убежать и спрятаться, только бы их не увезли оттуда! Понимаете, они любят свою работу, и мы сами для них как вторые родители.
   - Возможно, - согласилась Акорна. - Я понимаю, некоторые родители тоже бьют своих детей.
   Тумим Виггерс вздохнул.
   - Да, случаются эксцессы. Воспитывать и обучать детей не так легко, уверяю вас - а они должны усвоить уроки, которые очень пригодятся им, когда они вырастут.
   - А сколько из них действительно вырастает? - с оживленным интересом спросила Акорна.
   Тумим Виггерс сделал вид, что не услышал этого вопроса.
   - Детский труд - одна из суровых реалий жизни на перенаселенной планеты с низким уровнем технического развития. Экстремистские группы, такие как ЛДТ, только ухудшают ситуацию. Вы представляете себе, что произошло бы, если бы завтра мы абсолютно отказались от детского труда?
   - Не знаю, - так же жизнерадостно заявила Акорна. - А почему бы не проверить?
   Она поднялась с садовой скамьи:
   - Я должна развлекать гостей, однако мне было очень приятно узнать вас поближе. Погуляйте по саду. Вон в том углу растут ночные цветы с очень приятным ароматом.
   - Покажите нам, где именно? - спросил Тумим, попытавшись поймать Акорну за руку, но она грациозно отстранилась.
   Возвращаясь в дом, она заметила в окне три тени, поспешно спускавшихся по лестнице: трех девочек, которые давно уже должны были спать в своих кроватях, досыта наевшись всеми теми вкусными вещами и сладостями, которые она просила отнести к ним в комнаты. Где же служанка, которая должна была за ними присматривать? Если их увидят...
   Поспешив внутрь, она нашла глазами Калума, который беседовал с тщедушной дочерью какого-то магната; она повисла на его руке, вцепившись в него мертвой хваткой. На лице Калума читалось отчаянье. Акорна подала ему знак "опасность!",которым они пользовались, работая на астероидах; он тут же отцепил от себя девушку и, пробормотав какое-то извинение, быстро пошел к Акорне.
   - Дети не спят. Их не должны видеть, - торопливо прошептала девушка. Они не лестнице. Если я поднимусь...