Маккенна Ричард. Страна мечты

гнилым.
- Возьми мои бананы, - предложил Гарсия. Фей съел один и нехотя
процедил сквозь зубы "спасибо".
- Нам надо что-то решать с Крюгером, - сказал Кинросс. - Давайте
проведем совет.
- Сильва! Кербек! Идите сюда! - позвал мексиканец.
Двое моряков подошли к берегу. Кербек ел большую репу, отрезая от нее
куски складным ножом. Сильва перебирал свои четки.
- Я полагаю, что Крюгер находится в трансе, - сказал Кинросс. -
Придется соорудить для него какой-нибудь шалаш.
- Здесь нет никакой погоды, - произнес Сильва. - Ни дня, ни ночи, ни
теней. Это нечистое место. Оно не настоящее.
- Чепуха, - возразил Кинросс. - Оно вполне настоящее. - Он пнул носком
землю, ни оставив на ней никакого следа.
- Нет! - воскликнул Сильва. - Здесь нет ничего настоящего. Я не могу
даже приблизиться к дереву. Они постоянно ускользают от меня.
Кербек и Фей согласно закивали.
- Давайте поймаем дерево для Сильвы! - со смехом предложил Гарсия. -
Вон то, маленькое. Окружим его и не будем спускать с него глаз, чтобы оно
никуда не убежало!
Кинросс почувствовал, что все остальные уже столкнулись с необъяснимыми
явлениями, и в душе у них появился страх, смешанный с восхищением. Одному
Гарсии было все равно. Они окружили деревце, и Кинросс отчетливо видел
Кербека, стоящего по другую сторону, но гладкий зеленый ствол все время
ускользал от прямого взгляда.
- Мы поймали тебе дерево, Сильва, - сказал Гарсия. Иди сюда. Потрогай
его. Понюхай его.
Сильва нерешительно приблизился к дереву. Морщины на его лице стали еще
глубже, в глазах застыла настороженность, а губы что-то беззвучно шептали.
- Ты не часть меня, дерево, - наконец тихо произнес он. - Ты должно
быть само по себе. Ты слишком гладкое и слишком зеленое.
Внезапно старик обнял дерево и принялся внимательно его рассматривать.
Его голос звучал громче.
- Покажи мне твою кору, твои трещинки и неровности, твои сучки и
наросты...
Безотчетный страх сковал Кинросса. Он услышал, как где-то вдали
громыхнул раскат грома, и небо внезапно стало темнеть. Свет потускнел, и
зеленые цвета стали серыми.
- Сильва, замолчи! - крикнул он.
- Хватит, Сильва, - испуганным голосом взмолился мексиканец.
- ...покажи мне твои червоточины, засохшую кору... - продолжал
причитать Сильва.
Над их головами стал сгущаться туман. Блеснула яркая молния, и вдруг в
небе раздался чистый, уверенный голос, звеневший, как серебро.
- Сильва, остановись! Прекрати или я ослеплю тебя!
- Будь ты проклят! - завопил португалец. - Я буду видеть твоими
глазами!
- Сильва! Ослепни! - нараспев приказал серебряный голос.
Сильва внезапно замолчал и замер в нерешительности. Затем он закрыл
свои глаза ладонями и закричал:
- Я ослеп! Друзья мои, я ничего не вижу! Все темно! Разве зашло солнце?
Дрожа, Кинросс подошел к старику. Туман медленно рассеялся.
- Не бойся, Сильва. Все будет хорошо, - попытался успокоить он старика,
сотрясающегося в рыданиях.
- Голос, - тихо произнес Гарсия. - Я знаю этот голос.
- Да, - сказал Бо-Бо. - Это был босс Крюгер.


Кинросс и Гарсия согласились, что лучше ни к чему ни присматриваться.
Другие настолько были напуганы происшедшим с Сильвой, что даже не поняли
смысл запрета. Они и так старались никуда не смотреть. Фей предложил
присмотреть за Сильвой и Крюгером, если остальные будут приносить ему еду.
Все, что собирал он сам, оказывалось совершенно несъедобным.
- Кинросс, давай пройдемся, - предложил Гарсия. - Ты еще не все
осмотрел.
Они пошли вниз по течению ручья.
- Что сейчас произошло? - спросил Гарсия.
- Не знаю, - ответил Кинросс. - Голос действительно принадлежал
Крюгеру. Может, мы все еще находимся в баркасе, и все это нам просто
снится.
- Если это так, я не хочу, чтобы этот сон заканчивался, - с чувством
произнес мексиканец. - Но на самом деле все это не так. Я настоящий, а
этот мир - нет. Когда я щиплю себя, мне больно. И желудок у меня работает
нормально.
- У меня тоже, но на какое-то мгновение до меня донесся запах морской
волны и дизельного масла. Сильва чуть не вернул нас обратно.
- Думаю, Крюгер поступил правильно, - медленно произнес мексиканец. -
Но мне все равно жалко старика.
Некоторые время они молча шли вдоль ручья. Наконец Кинросс сказал:
- Мне так хочется яблок. Как ты думаешь, они тут растут?
- Конечно, - ответил Гарсия. - Вон там. - Перейдя через ручей, он
указал на плоды, висевшие на ветке дерева. Это были большие красные яблоки
без малейшего изъяна. Кинросс жадно съел несколько плодов, прежде чем
заметил, что в них нет косточек. Он поделился своим открытием с
мексиканцем.
- Не забывай, - напомнил ему Гарсия. - Мы договорились ни к чему не
присматриваться.
- Что ж, по крайней мере они вкусные.
- Знаешь, что я тебе скажу. - Мексиканец внезапно остановился. - Здесь
растет всего одно дерево. Как только ты хочешь его увидеть, оно тут же
возникает где-то поблизости. Причем на нем растет именно то, что тебе
нужно. Я обнаружил это, пока ты спал. Провел несколько экспериментов.
Кинросс внезапно почувствовал, как у него по спине пробежал холодок.
- Это может оказаться опасным, - осторожно сказал он.
- Я не стал пытаться сделать из одного дерева два, - успокоил его
мексиканец. - Что-то подсказало мне, что мне не стоит слишком стараться.
- Я хотел сказать тебе еще кое о чем, - продолжил Гарсия, когда Кинросс
ничего не ответил. - Но, думаю, лучше будет, если ты сам это обнаружишь.
Давай заберемся на этот берег и посмотрим, что там наверху.
- Хорошая мысль, - согласился Кинросс и зашагал вперед.
Берег был пологим и плавно поднимался вверх. Кинросс добрался почти до
середины, как вдруг с удивлением обнаружил, что оказался возле ручья.
Проклиная свою невнимательность, он снова пошел в гору. Через несколько
минут он оглянулся, чтобы посмотреть, как далеко он удалился, и изумился,
оказавшись почти рядом с ручьем. Кинросс затравленно озирался по сторонам.
Он забыл, откуда он начал свой путь.
- Брось это занятие, - посоветовал Гарсия. - Теперь ты это чувствуешь?
- Я что-то чувствую, но не понимаю, что именно...
- Может, ты чувствуешь, что потерялся? - спросил мексиканец.
- Нет, я пока ориентируюсь. Лагерь... Ну, там где находится Крюгер, в
той стороне. - Кинросс показал вверх по течению.
- А, может, вниз по течению?
- Да нет, я прекрасно помню, - продолжал настаивать Кинросс.
- Ну что ж, иди обратно, и мы с тобой там встретимся, - сказал
мексиканец, направляясь вниз по течению. - Не забудь отмечать путь по
ориентирам, - бросил он через плечо.
Кинросс не мог отметить ни одного ориентира. Ничего не попадалось на
пути.
Не успел он подойти к морякам, стоявшим возле тела Крюгера, как увидел
Гарсию, идущего с другого конца ручья.
- Гарсия, разве этот ручей течет по кругу? - удивленно воскликнул он.
- Нет, - ответил мексиканец. - Теперь-то ты это почувствовал? Весь этот
мир умещается на небольшом клочке земли. Каждый раз, как только ты
поднимаешься на берег, ты снова оказываешься возле ручья. В какую бы
сторону ты ни пошел, ты снова вернешься к Крюгеру.


Проснувшись, Кинросс увидел Кербека, который умывался в ручье. Гарсия
спал рядом, и Кинросс разбудил его.
- Что мы будем есть сегодня утром? - спросил он. - Папайю?
- Яичницу с беконом, - зевая, ответил мексиканец. - Давай найдем
дерево, на котором растет яичница с беконом.
- Не шути так, - предупредил Кинросс. - Крюгеру может не понравиться.
- Ладно, папайя так папайя, - кивнул Гарсия. Он подошел к ручью и
плеснул водой себе в лицо. Затем они оба направились в сторону небольшой
долины.
- Что значит "сегодня утром"? Я и не припомню, чтобы была ночь.
- Кинросс! - позвал Гарсия.
- Что?
- Ты заметил, как внезапно потемнело?
- Да, но это просто ночь.
- Интересно, как наступит утро?
- Наступит ли оно вообще, - сказал Кинросс. - Мне кажется, что я не
спал целую вечность.
Он искал забвения во сне.


- Просыпайся, Кинросс! - Гарсия тряс его за плечо. - Отличное утро для
сбора папайи.
- Утро? - удивился Кинросс. - А я и не помню, чтобы была ночь.
- Нам надо поговорить, - хмуро предложил Гарсия. - Иначе мы будем лишь
мычать, как Кербек или стонать, как Сильва.
- Сильва? Я думал, это ветер.
- В этом мире нет ветра, Кинросс.


Кинросс впился зубами в сочную мякоть папайи.
- Как ты думаешь, сколько мы уже тут? - спросил он у Гарсии.
- Порядком уже.
- Я не могу вспомнить ни одного целого дня. Сильва ослеп. Когда это
случилось? Вчера? Кербек перестал разговаривать и стал петь. Это произошло
вчера?
- Не знаю, - сказал мексиканец. - Похоже, все произошло вчера. Моя
борода отросла на целый дюйм.
Кинросс провел себе рукой по подбородку. Щетина уже не кололась.


Он шел один вдоль ручья, как вдруг услышал шепот над головой.
- Кинросс, это я - Крюгер. Приди и поговори со мной.
Кинросс резко повернулся, но никого не увидел.
- Куда? - тоже шепотом спросил он.
- Просто иди, - шепнул ему сзади голос.
Кинросс стал подниматься на берег. Он шел медленно, смутно вспоминая
свои первые неудачные попытки взобраться наверх. Внезапно он обернулся.
Ручей остался далеко внизу, частично скрытый нависающим берегом. В
нескольких милях по другую сторону ручья симметрично поднимался
противоположный берег.
Выйдя на равнинную поверхность, Кинросс продолжал идти по непонятной
местности с размытыми силуэтами деревьев и кустарников серовато-зеленого
цвета. Вскоре он увидел слева от себя небольшой холм, но голос прошептал:
"Обойди справа". Кинросс так и сделал. Справа горизонт оказался почему-то
ниже, но Кинросс решил не обращать на это внимания. Он продолжал идти.
Удивительно, но он не чувствовал никакой усталости. Кинросс даже не мог
определить, сколько времени он находился в пути. Ему еще несколько раз
приходилось подниматься на небольшие возвышенности и снова спускаться.
Слева земля, казалось, заканчивалась крутым обрывом. Скоро впереди
замаячила гора зеленого цвета. Он стал подниматься по отвесному склону и
вскоре добрался до вершины, оттуда за стеной темного леса виднелась
остроконечная гора черно-красного камня.


Кинросс направился в лес, но оказалось, что деревья закончились уже
через полмили, уступив место пустыне. Земля ржаво-красного цвета была
усеяна круглыми камнями размером с человеческую голову. Лавируя между
валунами, Кинросс шел по слегка вибрирующей пустыне, пока не достиг
основания горы. Подойдя ближе, он заметил возле вершины сеть трещин,
указывающих на наличие кратера.
Поднявшись почти по вертикальному склону - вопреки закону тяготения -
все с той же поразительной легкостью, что и раньше, Кинросс спустился в
кратер.
- Я пришел, Крюгер.
Прямо над головой он услышал обычный голос Крюгера:
- Садись, Кинросс. Скажи, что ты обо всем этом думаешь.
Кинросс уселся на каменную поверхность, скрестив ноги.
- Думаю, что ты, Крюгер, руководишь всем этим спектаклем. Я думаю
также, что ты - возможно - спас мою жизнь. Больше я ничего не думаю.
- Но тебе же хочется узнать обо мне гораздо больше? Так вот, некоторые
правила установил я сам, остальные - просто обнаружил. Это крайне
примитивный мир, Кинросс.
- Этот мир никогда не знал человека, Крюгер, - сказал Кинросс. - Ты
увел нас слишком далеко.
- Ничего не поделаешь, другого выхода не было.
- Для меня ты всего лишь голос в воздухе. В каком виде ты ощущаешь себя
сам?
- У меня есть тело, но, думаю, что оно существует лишь в моем
собственном воображении. Я не могу оживить свое настоящее тело. Скорее
всего, это результат того, что я не находился в глубоком трансе, когда мы
пересекали границу.
- Тебе от этого хорошо или плохо?
- Трудно ответить однозначно. У меня огромная власть, но это также
накладывает на меня огромную ответственность. Например, я вынужден
оживлять этот мир, однако мои возможности ограниченны. Поэтому я и
установил табу - не смотреть пристально на окружающие вас вещи и не
пытаться их использовать.
- А, значит, Сильва... - Ты можешь вернуть ему зрение?
- Его слепота - чисто функциональная. Но я не стану снова делать его
зрячим. Иначе он нас всех погубит. Он чуть все не испортил.
- Да, я тоже порядком испугался. Скажи, а что могло произойти, если?..
- Скорее всего, мы снова оказались бы в лодке.
- Значит, у тебя сейчас бестелесное существование, Крюгер?
- Нет. Как я тебе уже сказал, в моем воображении - назови это
галлюцинацией - я обладаю телом, которое кажется мне вполне реальным. Но я
не могу пользоваться этим миром, как им пользуешься ты и все остальные.
Кинросс, меня до сих пор мучает жажда, от которой мы страдали тогда в
океане. Надеюсь, ты еще не забыл, что это такое. Я не могу избавиться от
этой ужасной жажды, и я не могу ее больше выдерживать. Этот мир стал для
меня адом.
- Господи! Крюгер, это же просто ужасно! Можем ли мы чем-то тебе
помочь?
- В этом моя единственная надежда, Кинросс. Поэтому я и привел тебя
сюда.
- Говори, что мы должны для тебя сделать.
- Я хочу ввести тебя в состояние глубочайшего гипноза, который не
испытывал еще ни один человек. Я хочу, чтобы между нами образовалась
тесная связь. Ты поделишься со мной своим телом, а я поделюсь, с тобой
властью над этим миром. Только тогда я смогу есть и пить.
- Предположим, что это возможно. Но что буду ощущать я?
- Ты сможешь творить этот мир. Я не могу описать тебе это чувство
словами. Безумная радость.
- Нет, я имею в виду свое собственное тело. Кто знает, может, тогда и
меня начнет мучить твоя жажда. И кто из нас будет в этом теле главным?
- Мы избавимся от жажды. Ты будешь сам управлять своим телом, а я
сохраню главенство над этим миром.
Кинросс задумчиво почесал в затылке.
- Даже не знаю, что и сказать, - медленно произнес он. - Я опасаюсь
тебя, Крюгер. Почему ты выбрал именно меня?
- Из-за твоего ума, Кинросс. - Ты - инженер. Мы должны создать
естественные законы в этом мире, и только тогда я смогу отдохнуть. Мне
нужен доступ к твоему видению мира, чтобы мы вместе смогли перенести его
на эту землю.
- Я и так смогу тебе помочь.
- Да, сможешь, но этого недостаточно. Чтобы достигнуть полного
взаимодействия, мне просто необходимо посмотреть на мир твоими глазами.
Но Кинросс уже принял решение.
- Нет, - твердо ответил он. - Поговори об этом с кем-нибудь другим.
Кроме Гарсии и Сильвы никто даже толком не знает, живы они или нет. Однако
они могут есть и пить.
- Я уже много чего позаимствовал у них для строительства этого мира,
как, впрочем, взял кое-что у тебя и Гарсии. Но ты нужен мне полностью.
- Нет.
- Подумай о власти и радости, которые ты сможешь получить. Это просто
невозможно описать словами, Кинросс.
- Нет.
- Тогда подумай о том, чего ты сможешь лишиться. Я могу ослепить тебя,
парализовать, в конце концов.
- Не сомневаюсь. Но ты этого не сделаешь. Я не могу этого объяснить, но
что-то мне говорит, что ты нуждаешься в нас. Тебе нужны наши глаза и уши,
чтобы видеть и слышать этот мир. Твое зрение ослабло, когда ты сделал
Гарсию слепым.
- Это не совсем так, Кинросс. Я нуждался в вас, чтобы пересечь границу
реальности, чтобы сотворить этот мир. Но сейчас вы мне уже не нужны.
- Могу побиться об заклад, ты лжешь, Крюгер. В твоем мире слишком мало
людей, чтобы ты смог почувствовать себя тираном.
- Ты недооцениваешь меня, Кинросс. Ты не знаешь меня и никогда не
сможешь узнать. Я обладаю несгибаемой волей и всегда добиваюсь той цели,
которую ставлю перед собой. С самого детства я упорно шел к реализации
своего замысла. Я специально не послал сигнал SOS с "Иксиона", потому что
не хотел лишиться предоставившейся возможности. Это тебя впечатляет?
- Да, но мое мнение о тебе изменилось в худшую сторону. Значит, Фей был
прав...
- Я не нуждаюсь в твоем одобрении или осуждении, Кинросс. Я хочу лишь
убедить тебя, что ты не сможешь встать на моем пути. Скажу тебе больше.
Это я положил бомбу в грузовой трюм "Иксиона". Я выбросил из баркаса запас
воды и продовольствия. Я сломал аккумулятор и заклинил мотор. Я установил
время взрыва таким образом, чтобы он произошел сразу после окончания твоей
вахты. Уж это должно тебя убедить. Теперь ты знаешь, что не можешь
противостоять моей железной воле.
Кинросс встал и, сощурив глаза, посмотрел в простирающуюся перед ним
пустоту.
- Я убежден лишь только в том, что ты сделал свой мир, но теперь не
знаешь, что с ним делать дальше. Ты исчерпал себя. И, черт тебя побери,
Крюгер, я никогда не стану твоим помощником!
- Это мой мир, и я могу сделать его таким, каким захочу и без твоей
помощи, - сказал Крюгер. - Посмотри на меня! - Его голос отозвался
серебряным эхом.
- Тебя здесь нет, - твердым голосом ответил Кинросс.
- Нет, я здесь. Посмотри на меня!
Воздух перед Кинроссом стал сгущаться, закручиваясь в спираль.
- Посмотри на меня! - снова приказал серебряный голос.
Послышался хлопок, как будто треснула шелковая ткань. Волосы у Кинросса
встали дыбом. Он похолодел от страха. Сгустившийся столб воздуха стал
почти плотным, и в нем начали проявляться очертания гигантского лица.
- Посмотри на меня! - ударом колокола прозвучал приказ.
Кинросс сделал глубокий вздох.
- Я хорошо усвоил урок, Крюгер, - сказал он дрожащим голосом. - Тебя
здесь нет. И я тебя не вижу.
Он направился в сторону Лица и прошел сквозь него, чувствуя, как будто
разряд электричества пробежал по коже. Но это ощущение тут же пропало, и
Кинросс принялся спускаться по крутому склону горы.
Как только он пересек красноватую пустыню, пошел дождь. Порывы ветра
били в лицо. Однако земля оставалась сухой, а смутные силуэты деревьев и
кустов даже не шевелились.
- Крюгер учится, - пробормотал себе под нос Кинросс.
Внезапно сгустилась тьма. Он лег на землю и заснул. Когда Кинросс
проснулся, то обнаружил себя на берегу ручья. Гарсия сказал, что он
отсутствовал четыре дня.
- Четыре дня! - поразился Кинросс. - Разве все это случилось не вчера?
- Нет, - ответил мексиканец. - Где, черт возьми, ты был?
- Я был в каком-то другом месте, - сказал Кинросс, оглядываясь по
сторонам. - Спорил с Крюгером. - Черт, тут все выглядят иначе, чем раньше.
А где тело Крюгера? Где все остальные?
- Да, тут теперь все действительно иначе, - сказал Гарсия. - Сейчас я
расскажу тебе все по порядку. Во-первых, Фей обнаружил пещеру... В пещере
находится источник ручья, объяснил Гарсия. Фей и Бо-Бо отнесли туда тело
Крюгера и теперь проводят там почти все время. Фей утверждает, что Крюгер
иногда просыпается, чтобы поесть и попить, а также, что он сделал Фея свои
глашатаем. Фей и Бо-Бо соорудили из плоских камней небольшую площадку у
входа в пещеру и приказали, чтобы каждое утро Кербек и Гарсия приносили и
складывали туда фрукты. Сильва сидел возле пещеры, как и раньше, стеная и
раскачиваясь всем телом.
- Кербек перестал понимать человеческую речь, - добавил Гарсия. - Он
бегает по холмам, как настоящий первобытный дикарь. Поэтому я сам снабжаю
их едой.
- Места тут стало гораздо больше, - заметил Кинросс. Долина теперь
протянулась на несколько сотен ярдов по обе стороны ручья, а ее стены
поднялись вверх на сотни футов. Их очертания стали неровными, а кое-где
появились небольшие рощицы деревьев.
- Да, тут много чего изменилось, - сказал Гарсия. - Теперь тут растет
несколько видов деревьев, и на них можно смотреть, не опасаясь, что они
исчезнут. Он отмахнулся от мухи, жужжавшей перед его лицом.
- Ого! - воскликнул Кинросс, - насекомые!
- Да, - недовольно кивнул Гарсия. - И еще появилось множество всякой
мелкой живности в кустах. Крысы, ящерицы... Один раз даже пошел дождь. Не
нравится мне все это, Кинросс.
- Пойдем посмотрим пещеру, - предложил Кинросс. - А по пути я расскажу
тебе, что со мной произошло.
Они прошли полмили вверх по течению ручья. Долина стала уже, а ее
стены, поросшие темными деревьями, уходили вверх почти вертикально.
Рассеянный свет постоянно матового неба почти не достигал дна долины.
Наконец они вышли на открытую поляну размером в сотню ярдов, окруженную с
трех сторон крутыми склонами. Прямо перед ними виднелась пещера.
Она была Л-образной формы. Вытекавший из ее недр ручей пересекал поляну
и терялся в темной массе деревьев. Рядом со входом в пещеру Кинросс увидел
каменный алтарь. В десяти футах от него сидел Сильва. Старик тихонько
стонал, раскачиваясь из стороны в сторону.
- Я не могу разговаривать с Сильвой, - сказал Гарсия. - Он думает, что
я - демон.
Они прошли через поляну. Из пещеры вышел гигант Бо-Бо.
- Вы не принесли фруктов, - чужим голосом произнес он. - Идите обратно
и возвращайтесь с фруктами.
- Ладно, Крюгер, - ответил Кинросс. - Это самое большее, что я могу для
тебя сделать.


Шли дни. Кинроссу они казались настолько похожими друг на друга, что он
лишь мог смутно припомнить, чем занимался накануне. Они с Гарсией
попытались отмечать дни, выкладывая на берегу камешки, но утром камешки
исчезали. То же самое происходило со шкурками бананов и косточками от
папайи. Земля не оставляла на себе никаких следов. Кинросс и Гарсия часто
спорили, пытаясь подсчитать дни, пока Кинросс наконец не сказал:
- Сейчас все так же, как и раньше, только теперь все происходило не
вчера, а на прошлой неделе.
- Тогда за прошлую неделю моя борода отросла на один дюйм, - тронул
себя за лицо Гарсия. У Кинросса тоже отросла рыжая бородка.
- Когда же это все закончится? - однажды спросил мексиканец. - Или мы
вечно обречены жить в этом двухмильном мире?
- Надеюсь, что мы состаримся и умрем.
- Насчет этого у меня появились сомнения, - ответил Гарсия. - Мне
кажется, что я становлюсь моложе. Мне хочется съесть отбивную, выпить
пива. И еще мне хочется женщину.
- Мне тоже кажется, что нам не удастся состариться. Но все же это
лучше, чем там, в баркасе.
- Разумеется, - согласно кивнул Гарсия. - Все-таки мы должны быть
благодарны Крюгеру за то, что он нас оттуда вытащил.
- Я думаю, что Крюгер далеко не так счастлив, как мы, - заметил
Кинросс.
- Из всех нас счастлив только один Кербек, - нахмурился Гарсия.
Они частенько встречали Кербека, когда ходили за фруктами или просто
гуляли по окрестностям долины, пытаясь избавиться от скуки. Огромного
роста швед походил на первобытного человека. Обрывки саржевых штанов и
истрепанная майка едва прикрывали его тело, а длинные желтоватые волосы и
борода свисали спутанными космами. Он узнавал Кинросса и Гарсию, но в
ответ на их слова лишь нечленораздельно мычал и что-то напевал, размахивая
руками.


Постепенно Кинросса стала угнетать непроницаемая чернота ночи. Ему
хотелось увидеть луну и звезды. Однажды он проснулся среди ночи от
странного чувства и увидел на темном небе звезды в необычных созвездиях.
Он хотел сразу же разбудить Гарсию, но потом решил подождать до утра. В ту
ночь впервые за все время ему приснился сон. Он снова оказался на
высящейся в пустыне треугольной горе и разговаривал с Крюгером. Крюгер
находился в теле Фея и выглядел озабоченным.
- Случилось нечто странное, Кинросс, - сказал он. - На небе появились
звезды, но я их не создавал. Это мне не под силу. Наш мир стал сам
развиваться и частично вышел из-под моего контроля.
- А я что могу сделать? Меня это вообще никак не касается, - ответил
Кинросс.
- Нет касается! Мы в этом мире вместе, как в спасательном баркасе,
Кинросс. Сейчас я боюсь. Я чувствую чуждое присутствие. Кто-то хочет
проникнуть в наш мир. Он или они могут быть настроены к нам враждебно.
- Сомневаюсь, - сказал Кинросс. - Ведь они принесли с собой звезды. И
где же они сами?
- Не знаю. Где-то рядом с нашим пространством. Думаю, они ищут нас. Я
хочу, чтобы вы с Гарсией нашли их первыми.
- А почему ты не можешь сделать это сам?
- Ты был отчасти прав, Кинросс. Мои возможности действительно
ограниченны, и мне нужны такие люди, как ты и Гарсия. Я не приказываю, а
всего лишь прошу. Помни, мы все еще в одной лодке.
- Ладно. Я согласен. Но как?..
- Просто иди. Я позволю тебе добраться до барьера реальности.
Кинросс внезапно проснулся. Звезды все еще блестели на небе, а над
ручьем висел сияющий полумесяц. Неподалеку похрапывал Гарсия.
- Проснись! - растолкал мексиканца Кинросс. Тот испуганно открыл глаза.
- Madre de Dios! - ахнул он. - Звезды и луна! Кинросс, неужели мы
снова?..
- Нет, - оборвал его Кинросс. - Пошли поохотимся. Я только что
разговаривал с Крюгером.
- Охотиться? Ночью? И на кого?
- Может, на тех, кто сделал эти звезды. Откуда я знаю. Пошли, Гарсия...
Кинросс поднялся и быстрым шагом направился в сторону блестящего
месяца. Мексиканец нехотя поплелся следом, бормоча себе под нос испанские
ругательства.


И снова Кинросс поднялся наверх, только на этот раз луна - уже гораздо
полнее - висела справа над горизонтом. Он зашагал в ту сторону, а
мексиканец молча следовал за ним. Внезапно Гарсия вскрикнул, указывая
вниз. Кинросс посмотрел, куда указывал мексиканец, и увидел далеко внизу
крохотную поляну с пещерой. От лунного света верхушки темных деревьев
казались посеребренными.
Пока они шли, Кинросс рассказал Гарсии свой сон. Мексиканец ни на
секунду не усомнился, что Крюгер мог явиться Кинроссу во сне. Кинросс
предупредил мексиканца о том, что время здесь - за барьером - замедляло
свой бег.
- Такое впечатление, что все произошло лишь пару минут назад, - сказал
он.
- Да, - ответил Гарсия. - Ты только взгляни на луну. Она уже почти
полная. Может, мы уже в пути целый месяц.
- Или всего лишь одну минуту.
Кинросс обнаружил, что в этот раз он идет другой дорогой. Обойдя холм,
они резко повернули направо. Здесь землю пересекали многочисленные овраги,
по дну которых бежали ручейки воды. Скоро поверхность стала неровной и
труднопроходимой, а овраги - глубокими. Кинросс заметил, что один ручей