Маккормак Джон. Друг стад

   В наши дни транспортная лихорадка классифицируется как респираторное заболевание крупного рогатого скота. Она по-прежнему очень заразна и зачастую поражает "коров-туристов". Это - скот, прошедший через аукцион или даже несколько аукционов за небольшой промежуток времени, и почти или совсем не обладающий иммунитетом против вирусов и бактерий, вызывающих болезнь. Впридачу животные находятся в состоянии стресса, поскольку их должны образом не кормили и не поили, зато возили туда-сюда в двухъярусных трейлерах куда чаще, нежели это предписано матушкой-Природой.
   Обходя коровник кругом, я услышал слабое попискивание котенка, а затем - детский смех. Звуки доносились из углового стойла. Заглянув туда, я обнаружил двух маленьких негодяев, на вид лет около восьми или десяти, что мучили крошечного серого полосатика, тыкая в него палками и обстреливая из водяных пистолетов.
   - И что это вы затеяли, друзья мои? - словно со стороны услышал я собственный голос. Эти же самые слова этим же самым тоном произнес много лет назад директор моей начальной школы, - здоровый дядька ростом шесть футов и четыре дюйма, - застав нас в разгар потасовки на манер не то волейбольных, не то футбольных "разборок". Было нас человек десять. Он тогда здорово всыпал нам по тылам своей сосновой тростью, - той самой, с просверленными дырочками.
   Как мне сейчас не хватало этой трости, равно как и силы духа опробовать ее на негодных пацанах! Впрочем, нескольких крепких слов хватило, чтобы обратить их в бегство и освободить измученного котеночка от мучителей. Он был весь мокрый, шерстка свалялась, и в довершение бедняга явно умирал с голоду. С виду малышу было не больше трех недель от роду.
   Вернувшись в пикап, я растер его полотенцем и соорудил ему уютное ложе на пассажирском сиденье. Бедняга явно пережил тяжкое душевное потрясение, но физически был в неплохом состоянии, - если не считать жуткой худобы. Я погладил его пару раз, ласково заговорил с ним, - и малыш по-кошачьи изогнул хвост и замурлыкал.
   Ярдах в пятидесяти от хлева я заметил небольшой сторожевой домик, видимо, жилище одного из наемных работников с Кларковой лесопилки. Я зашагал туда, надеясь раздобыть нужные сведения. Поднявшись на шаткое крыльцо, я почувствовал по-домашнему чудесный аромат деревенской ветчины, картошки, поджаренной в топленом жире, и печений "кошачьи мордочки", и на мгновение устыдился, что отрываю людей от ужина. Сквозь открытую дверь я видел, как глава семьи поднялся от стола и направился к выходу. Узнал я и одного из давешних хулиганов: пацаненок то и дело настороженно зыркал украдкой в мою сторону. Разумеется, маленький негодяй решил, что я пришел наябедничать на него отцу. Я зловеще воззрился на него, тот резко дернул головой - и сосредоточенно занялся печеньями с подливкой.
   - Простите, что побеспокоил. Вы не видели тут поблизости Джеймса или Гнуса?
   - Не, сэр, они вот только что укатили. Дружочек вроде бы поминал, что они в "Рыбный садок" едут, - отвечал мой собеседник. Лишь много лет спустя я узнал, что "Дружочка" зовут совсем иначе. Надо сказать, что для своего возраста и он тоже казался очень взрослым.
   - Видите ли, тут у них в хлеву корова, она серьезно расхворалась и, возможно, к утру умрет. Я хотел бы знать, как насчет остальных? Может, еще какая-нибудь выглядит больной да вялой? Наверное, Джеймс их совсем недавно купил? Не припомню, чтобы видел здесь чалых, - сказал я.
   - Верно, сэр, Гнус привез их пару дней назад на здоровенном грузовике. Остальные там, на пастбище, за домом.
   - Я полечу эту корову, да только не верю, что ее удастся спасти. Если увидите Джеймса, пусть мне свистнет. Я - доктор Маккормак, здешний ветеринар.
   - Да, сэр. Это ведь вы прошлой осенью вытащили кусок проволоки из бычачьего брюха?
   - Ага, вот в этом самом хлеву.
   - Ну, надо же! Вот уж не думал, что быка можно вот этак распотрошить, да чтобы он еще и выжил. Хотел бы я, чтобы кто-нибудь из моих мальчиков это дело освоил, - гордо объявил он. - А что им для этого понадобится?
   - Скажите им так: первое, что им потребуется - это уважение к животным. Нельзя их мучить, - назидательно изрек я. Мальчишка снова вытянул шею, стараясь ничего не упустить, я обернулся к нему - и неслух снова отпрянул.
   - Непременно скажу. И передам Джеймсу, что вы здесь, как только они вернулся из "Садка".
   Я знал, что произойдет это нескоро. "Рыбный садок" мистера Изелла на берегу реки Томбигби, - вне сомнения, самый примечательный ресторан здешних мест, - славился жареной зубаткой и гарнирами. Декорирован он был в подобающем деревенском стиле: по стенам висели оленьи головы, изображения гигантских гремучих змей и украшенные автографами фотографии знаменитых и умеренно знаменитых личностей, что наведывались сюда откушать зубатки. Мистер Изелл отличался изрядной деловой хваткой; умел предвосхищать спрос и изыскивать способы расширить бизнес. Он одним из первых поставил разведение зубатки на широкую ногу, чтобы обеспечить бесперебойную поставку для своих ресторанов и продавать излишки за пределы области. Мы время от времени ужинали в "Рыбном садке", - Том с Лайзой обожали сидеть на крылечке, глядя на реку и надеясь, что мимо проплывает пароход и поприветствует посетителей мощным гудком.
   Все эти рассуждения насчет зубатки и ароматы из кухни напомнили мне, что я за весь день так ни разу толком и не посидел за столом. Съеденный в дороге скудный завтрак, состоящий из кофе и пары пончиков, переварился задолго до того как я к полудню приехал на ярмарку-продажу. "Доктор Пеппер" и пирог "Лунный" тоже растаяли бесследно где-то около четырех. Я очень люблю работать с животными и выезжать на фермы по вызовам в любой час дня и ночи, но когда я вижу семью, собравшуюся за ужином под кровом родного дома, я порою тоскую по роду занятий чуть более традиционному, - так, чтобы и я мог вовремя усаживаться за стол со своими близкими и разделять с ними вкусную трапезу.
   Котенок крепко спал, свернувшись клубочком на сиденье грузовика. Я извлек намордник и черный чемоданчик и поспешил назад к своей пациентке. Корова так и не стронулась с места. Как и прежде, сопротивляться она и не думала. Я закрепил повод, выбрал иглу номер шестнадцать и медленно ввел тройной раствор сульфаниламида в яремную вену. Что за дилемма! Без должного лечения корова неминуемо умрет, но она так слаба, что слишком сильная доза лекарства тоже может убить ее. Еще двадцать минут спустя я уже ехал домой, уповая на лучшее, но ничего доброго для чалой телки не ожидая.
   - База, я Мобил, - проговорил я в приемно-передающее радио.
   - Слушаю, Мобил-1, - несколько секунд спустя откликнулась Джан. По радио она всегда изъяснялась до крайности официально, прямо как в сериале "Дорожный патруль".
   - Вызовы есть? - Я всегда ценил краткость.
   - Никак нет, Мобил-1. Приезжай. Ужин в духовке.
   - База, а у меня для тебя сюрприз. Везу с собой.
   - Ох, нет, Джон, только не очередной котенок! У меня и без того дел невпроворот, чтобы выпаивать из бутылочки еще одного! - И как она догадалась? Конечно, Джан всегда это говорила, однако кто, как не она, обычно подбирала котят на дороге или разрешала людям приносить бездомных кошек в клинику! "Уж для этого-то мы дом всегда подыщем", - неизменно объявляла она. Жаль, что у нас некогда недостало прозорливости открыть кошачий приют!
   На следующее утро, - Джан как раз кормила новообретенного котенка теплым молоком из пипетки, - явился Джеймс Кларк с известиями о злосчастной корове. Как я и ожидал, новости он принес не то чтобы хорошие. Скажем прямо: очень и очень плохие.
   - Док, я так думаю, вас стоит к нам еще разок заехать нынче утречком, - протянул Джеймс. - Вы оставили визитку на той, что в хлеву, и она еще трепыхается, да только будь я проклят, если понимаю, как вам удалось убить тех, что лежат на пастбище. - Даже перед лицом подобного несчастья Джеймс сохранил чувство юмора и не упустил возможности добродушно подшутить над своим ветеринаром. "Визитка", надо же такое выдумать!
   Я по-быстрому произвел вскрытие и установил, что обе умершие коровы страдали острой бронхопневмонией; вне всякого сомнения, она-то и послужила причиной смерти. Джеймс приобрел двадцать пять голов шортгорнской породы у соседа, живущего в миле или около того, и животные, разумеется, не были вакцинированы против заболеваний, распространенных среди рогатого скота в нашей области. Три мертвых коровы из двадцати пяти - да тут любой встревожится, не говоря уже о новом владельце!
   - Гнус говорил мне, что, дескать, опасно привозить на ферму скот, не прошедший вакцинацию, - сетовал он. - Да только я думал, это все пустопорожняя болтовня всяких там БФА-шек8. Я и не знал, что коровам надо делать прививки, вроде как детям малым!
   - А вот если бы вы мне позвонили, как, собственно, и следовало поступить, я бы подтвердил, что ваш четырнадцатилетний сын абсолютно прав, - отвечал я. - Вы только вообразите себе, сколько проблем с заразными заболеваниями возникло бы, если бы вы отправляли детей в школу, не сделав загодя все необходимые прививки! В случае с коровами я принципиальной разницы не вижу, а вы?
   - Как скажете, сэр Доктор, - саркастически отозвался он. - Так что, ежели я вам что должен, вышлите счет. А от школьных лекций, попрошу вас, увольте. - Многие мои клиенты говорили в точности то же самое.
   - А как же с остальными коровами? - воскликнул я. - Вам необходимо собрать их всех в загон, проверить, нет ли больных и сделать необходимые прививки.
   Джеймс уселся на пенек, качая головой и недовольно ворча себе под нос.
   - Чтоб глаза мои не видели этого стада, чтоб мне про него и не слышать! - возвещал он всему миру. - Эта сделка, да плюс расходы на ветеринара, еще встанут мне в изрядную сумму!
   Мистер Кларк и впрямь потерял еще пару коров, а на лечение заболевших мы потратили немало времени и денег. Как ни странно, моя первая пациентка выжила, да только былое здоровье к ней так и не вернулось,- возможно, потому, что пострадала изрядная часть легочной ткани. В какой-то момент Джеймс предложил:
   - Послушайте, Док, а забирайте-ка в счет уплаты тех, что еще живы, э? На этой сделке наживаетесь почитай что только вы.
   - Джеймс, я бы с превеликой охотой, да только вы же знаете, у меня на заднем дворике пастбище не то чтобы разобьешь. Кстати, я давеча забрал у вас из хлева больного котеночка, так что вычту-ка я стоимость кошки из вашего счета за месяц, - скажем, доллара четыре. Ну как, справедливо оно будет? - И впервые за все то время, что я его знал, Джеймс не нашелся, что сказать. Я видел: ему отчаянно хочется объявить мне, будто эта кошка чистокровная что-то там, а сводный брат ее папочки выиграл главный приз на выставке Ассоциации Любителей Кошек города Сельма или еще какого-нибудь общепризнанного кошачьего клуба, - да только сердце его к тому не лежало. Видать, сделка, отмеченная печатью коровьей пневмонии, временно приглушила его врожденное чувство юмора.
   ***
   А новообретенный котенок, окруженный заботой Джан, просто-таки процветал и благоденствовал. После нескольких дней кормления из пипетки он освоил кукольную бутылочку, а затем научился лакать молоко и детское питание "паблем" прямо из блюдечка. Наш питомец быстро рос и типично по-котячьи радовался жизни, однако пробудилась в нем и некоторая злобность: не раз случалось ему цапнуть ближнего своего без видимой причины. Эту дурную привычку нам так и не удалось искоренить.
   Еще на заре своей жизни бедняга едва не утратил все свои девять жизней, - и не удивительно: с ним вечно что-нибудь случалось. Про таких говорят: не кот, а тридцать три несчастья. Боксер Джерри Томпсона ухватил его "за грудки" и зашвырнул на навес для автомобилей. Заслышав шум, Джан вскарабкалась по приставной лестнице, подхватила котенка, завернула его в одеяло и помчалась в клинику, где благодаря нашим лихорадочным реанимационным усилиям пострадавшего удалось-таки откачать. Впрочем, может, он остался в живых по чистой злобности. Тогда-то мы и назвали его Манникс, - уж больно крепкий орешек оказался!
   Создавалось впечатление, что в жизни Манникса кризисы следуют один за другим. Бедолага последовательно сломал себе хвост, был покусан мокасиновой змеей, вывихнул бедро и поранил роговицу.
   Позже наш питомец обнаружил, что на двигателе только что припаркованной машины очень тепло и удобно отдыхать и размышлять о вечном. Джан, отправившись однажды утром в бакалейную лавку, понятия не имела, что котенок задремал на ремне вентилятора. По прибытии, однако, она сразу же поняла, что вопли, доносящиеся из-под капота, издает либо заевший стабилизатор напряжения, либо очень недовольная жизнью кошка. Естественно, Джан предположила, что это - наш незадачливый котенок, однако капот приподнимать не рискнула, опасаясь увидеть внутри кровавое месиво.
   Слегка разнервничавшись, Джан замахала рукою проезжающему пикапу, взывая о помощи. Когда они с водителем осторожно приподняли капот, обезумевший кот пулей вылетел наружу, взметнув за собою целый шлейф шерсти, кожи, пыли и дыма. И проворно нырнул под разбитую машину, водруженную на штабель бетонных плит.
   В результате долгих нежных уговоров и подкупа ломтиком болонской копченой колбасы, Джан выманила-таки ошарашенного котеночка из укрытия. Пришлось в очередной раз спешно сгонять в клинику; там все его раны (ни одна не оказалась серьезной) уврачевали должным образом, и звереныш быстро пошел на поправку. То, что Манникс пережил ремень вентилятора, все мы сочли чудом Господним.
   После всех его злоключений мы решили, что нашего питомца не иначе как сглазили. И переименовали его в Сглаза.
   Несмотря на все его травмы и злоключения, Сглазу удалось-таки повзрослеть. Причем этакого сторожевого кота я в жизни своей не встречал. Он воспринимал "в штыки" всех чужаков и все чужие машины, въезжающие на его территорию. Кот придирчиво досматривал каждого визитера, обнюхивал машину, вскакивал на капот и оставлял отпечатки грязных лап на ветровом стекле, крыше и багажнике. Если окно было оставлено открытым, он принимался прыгать по сиденьям, изучать машину изнутри и пробовать на зуб все съестное. Больше всего Сглаз любил крекеры. Обнаружив лакомство в машине, он разрывал пачку, понемногу откусывал от каждого, а остатки ломал и рассыпал по коврику как можно обильнее, так, чтобы максимально усложнить процесс чистки.
   Меня всегда изумляло, как он умудряется издалека распознать шум моего пикапа, когда я возвращаюсь домой поздно ночью. Кот обычно встречал меня на подъездной дорожке. Единственный здоровый глаз его отражал свет фар, точно в зеркале. Верностью и преданностью Сглаз потягался бы с хорошей собакой.
   Сглаз прожил с нами двадцать два года, прежде чем организм его окончательно износился. Мускулы на ногах постепенно атрофировались до такой степени, что остались лишь кожа да кости. Зубы сточились до десен, и каждая трапеза становилась такой непростой задачей, что зверь наш целиком и полностью перешел на пюре. Час его близился, и все мы это знали.
   Мы похоронили его на заднем дворе, а в изголовье поставили большой камень. Молодчага он был, что и говорить! Все мы усвоили немало ценных уроков благодаря дружищу Сглазу, - вот так же я много лет назад немало всего перенял у одного старого мула. Верность, постоянство, упорство, сила воли, - и много чего другого... Возможно, мы не всегда готовы это признать, однако мы вполне можем учиться у братьев наших меньших - и учимся вовсю!
   Работа с представителями животного царства постоянно предоставляет ветеринару возможность наблюдать жизнь и смерть совсем близко, с изрядной степенью личной вовлеченности. Иногда, принимая трудные роды, мы радуемся и ликуем вместе с владельцем животного, когда новорожденный теленок делает первый вдох. А позже изумленно наблюдаем, как он встает на ножки, принимается сосать маму, а та гордо вылизывает отпрыска шершавым языком. А час спустя, возможно, гуманности ради усыпляем старого пса и как можем, утешаем и поддерживаем опечаленных хозяев. Скажем, на ферме у Кларка скоропостижная смерть настигла коров, а тощенький котенок на грани гибели был спасен и прожил до глубокой старости. Наблюдая Природу за работой и время от времени вмешиваясь в происходящее и по возможности помогая ей, кто бы из нас не научился смирению!
   12
   - И как это такая крошечная собачка умудряется выжить с этакой гнусностью в горле? - говорил я себе, разглядывая огромную воспаленную левую миндалину. - Неудивительно, что песика так часто привозят в клинику с самыми разными заболеваниями. - Чаще всего - если бедняге случится раскашляться, или подавиться, или елозить по полу на заду из-за закупорки анальных желез.
   Пациентом моим был чихуахуа по кличке Задира, - хворый и хилый, как вся их порода, - его мамочка то и дело носилась из дома в клинику и обратно, аж дорога горела под колесами. Едва ли не каждую неделю она привозила песика для лечения от "синдрома "закашлялся-подавился"". А теперь я решил раз и навсегда покончить с этой проблемой, удалив больные миндалины.
   Сегодня тонзиллэктомия, - то есть удаление миндалин, - в глазах многих врачей-терапевтов пользуется дурной славой как "неоправданное хирургическое вмешательство". Точно так же и ветеринары, пользующие мелких животных, похоже, прибегают к этой операции уже не так часто, как три десятилетия назад. А в те времена я обнаружил, что, удалив воспаленные миндалины у Задиры, я существенно упростил жизнь его владельцу, равно как и недужному чихуахуа. Так, например, на заре моей карьеры одним из самых частых моих пациентов в графстве Чокто был "Тигрик" Тун из Пикаюна, визиты которого немногим отличались от вооруженного конфликта. Однако после того, как я удалил ему миндалины, песик больше не хворал, а я стал смотреть на жизнь куда более оптимистично.
   Вообще-то тонзиллэктомия - не из тех операций, что доставляют мне удовольствие, поскольку такие пациенты неизменно миниатюрны, неуправляемы, хворы и непомерно избалованы. Проанестезировать маленькую собачку - уже испытание не из легких, ведь такие терпеть не могут, когда кто-то пытается заглянуть им в пасть или всадить иголку в извивающийся зад. Когда же пациент уснул, сама операция не то чтобы сложна, вот только работать приходится в очень узкой ротовой полости, да из пасти разит невыносимо, в силу несоблюдения зубной гигиены. Что до осложнений, больше всего я опасался кровотечения в месте удаления миндалины, и со всем тщанием останавливал кровь. А что до уз нежной привязанности, так их мамочки носились со своими лапушками-песиками больше, чем с детьми, будь у них таковые, и день проведения процедуры сулил мне почти столько же нервотрепки, сколько им. Пока шла операция, одни мамули дожидались в приемной, нетерпеливо расхаживая взад-вперед, заламывая руки и всхлипывая, пока я, себя не жалея, надрывался над их обожаемым пациентом. Другие предпочитали метаться туда-сюда, заламывать руки и рыдать дома, однако держались в курсе событий, названивая в клинику с десяти-двадцатиминутными интервалами и требуя свежих бюллетеней о самочувствии своего ненаглядного любимца. Поставьте перед нашей системой удаления миндалин и своевременного информирования семьи задачу прооперировать президента Соединенных Штатов, и мы бы справились играючи. Разумеется, закончив операцию, я мог уехать по вызову на какую-нибудь ферму и заняться не в пример более безопасным делом, скажем, вакцинацией огромного стада дикого скота, поручив семью либо Джан, либо миссис Ли, нашей приходящей по пятницам регистраторше, однако меня слегка мучила совесть: с какой стати им принимать на себя лавину тысячи вопросов и добывать бумажные салфеточки для рыдающих хозяек? Что до общения с клиентом в состоянии стресса, тут Джан не имеет себе равных: она искренна, обходительна, умеет успокоить и утешить изнывающего от тревоги страдальца, да так, что мне остается только восхищаться да завидовать. Однако когда это тяжкое для всех заинтересованных лиц испытание подходит к концу, конечный результат - здоровое животное, - с лихвой оправдывает все муки.
   Я засунул в раскрытую пасть спящего чихуахуа все пальцы, сколько влезли, пытаясь сперва разглядеть, а затем и поддеть оставшуюся, явно больную миндалину, - и тут краем глаза заметил, что к окну операционной медленно подъехал пикап вроде моего, увеличил число оборотов и неспешно, дюйм за дюймом, подался вперед, пока не уперся бампером в бетонную стену клиники. Водитель нажал на гудок - и не отпускал кнопки секунд пять.
   - Кого еще черт принес? - взревел я, останавливаясь на полпути, - а ведь я уже почти захватил миндалину! - дабы изничтожить ледяным взглядом того типа, что, кажется, задался целью сравнять мою клинику с землей. Некоторым людям на чужую собственность просто плевать.
   - А, да это всего лишь Хэппи Дюпри, - сообщила миссис Ли. Была пятница, и Джан исполняла свои гражданские обязанности, - а может, наслаждалась нечастой возможностью сыграть с друзьями в бридж. Выпендривается, как всегда. Вы же знаете, этот дурень немножко того.
   Когда житель Глубокого Юга объявляет, что некто "немножко того", это может означать, что у человека крыша самую малость с места стронулась - или что он целиком и полностью находится на иждивении других. Но чаще всего имеется в виду, что человек вроде как дурака валяет, - этакий фигляр, шут гороховый, постоянно выкидывает что-нибудь несусветное, вроде как врезается на грузовичке в дом кого-нибудь из друзей. Хэппи Дюпри и впрямь был шутник не приведи Господи!
   Я погрозил ему через окно кулаком с зажатыми в нем щипцами. А тот, как ни в чем не бывало, вылез себе из машины и прошаркал к двери. Я благополучно обхватил щипцами вторую миндалину - и отсек больной орган. Из приемной доносилось светское щебетание и утрированно-возмущенные протесты по поводу последнего ветеринарного счета: это Хэппи выписывал чек на б(льшую часть искомой суммы. Хэппи отличался прескверной привычкой платить по счетам "частично, помаленьку", и никогда - полностью. Я ожидал, что он вот-вот с топотом ворвется в операционную - и тогда дружеской перепалки не миновать. Предчувствия меня не обманули. В конце концов, Лорен, Клатис, Гарри Мур и прочие мои друзья поступали ровно так же, - пока строилось здание, они не скупились на бесплатные "консультации", и теперь считали клинику в некотором роде своей собственностью. И, вопреки всему, что я твердил им насчет бесцеремонных вторжений, я всей душой радовался, что соседи заглядывают ко мне сказать "привет" и полюбопытствовать, как дела.
   - Ну, как ты, Хэппи? Как жизнь, старина? - поинтересовался я.
   - Да, концы с концами едва сходятся, - посетовал он. - Вот, подумал, зайду-ка да заплачу малость по идиотскому счету, что прислали мне давеча из этого заведеньица. Вечно из меня здесь денежки выколачивают: как ни зайдешь, плати, и вся недолга! Просто ни в какие ворота не лезет!
   - Верно, счет и впрямь ни в какие ворота не лезет! - извинился я. - Он и вполовину не так велик, как по совести с тебя причиталось бы! Работать с коровами в твоем полуразвалившемся загоне - удовольствие ниже среднего: мне все ноги оттоптали, старые выбракованные коровы чуть меня рогами не пропороли, помощники ни к черту не годятся, и... - Я поднял голову: Хэппи неотрывно, точно в трансе, уставился на моего пациента.
   - На что это ты глазеешь? - осведомился я.
   - Джон, а ты знаешь, что этот пес сдох? - возгласил Хэппи, по прежнему не отрывая взгляда от сомкнутых век пациента. Ни единое слово из моей тщательно сформулированной оскорбительной речи так и не достигло его слуха.
   - Да что с тобой, Хэппи? Ты разве видел когда-нибудь, чтобы подохшая собака дышала? - саркастически осведомился я. Крохотный чихуахуа глубоко, неспешно вдохнул. Будь тут его мамочка, она бы уже давно без чувств рухнула на пол, - от такого-то обмена репликами!
   - Надо же, а ведь только что валялся мертвее мертвенького! - подивился Хэппи. - А чегой-то ты у него в пасти копаешься?
   - Миндалины ему вырезаю. Глянь, вон больная миндалина в миске валяется. - Хэппи скосил глаза на неаппетитный ошметок и с отвращением отвернулся.
   - Ты эту дрянь у вот этого самого пса вырезал?
   - Верно, у этого самого. - Других собак в пределах видимости не наблюдалось.
   - Ты, никак, шутишь! Тонзиллэктомия - на собаках! Я о таком и не слыхивал!
   - Да я постоянно этим занимаюсь, - заверил я. - Эти маленькие собачки приезжают сюда с больным горлом, кашляют, давятся, просто как дети малые. А вырежешь миндалины - и все проблемы отпадают сами собой.
   - Откуда ты знаешь, что у них горло болит?
   - Видимо, потому, что я - профессионал в своем деле и получил первоклассное образование, в ходе которого был обучен распознавать симптомы заболеваний у животных. Ради этой операции ко мне приезжают аж из Пикаюна и Демополиса. - Уж я-то знал, как его уесть.
   - Да уж, обучили тебя что надо. Обучили драть с людей три шкуры. Держу пари, за удаление миндалин ты берешь втридорога, нет?
   - Напротив, совсем немного. Какие-то пятьдесят долларов.
   - ПЯТЬДЕСЯТ ДОЛЛАРОВ! - возопил он. - Ты хочешь сказать, что эти люди готовы ехать за тридевять земель, чтобы выложить такие деньги? - Хэппи энергично затряс головой. - Да постыдился бы - отнимать у бедолаг тяжким трудом заработанное! Уж я-то денежками этак швыряться не стану!
   - Доктор Дюпри, а что я, по-вашему, должен делать? Послать их куда подальше, едва они переступят порог, прося о помощи? - осведомился я, изучая зев своего пациента. - И позволь напомнить, что именно вы поощряли меня расширить мою маленькую практику, уверяя, будто владельцы собачек и кошечек сделают ради своих питомцев куда больше, чем фермеры - ради скота. Или забыл, как советовал мне одеваться попристойнее, и стетоскоп носить на шее так и эдак, и целовать приведенных на укол собачек в носик? Кто меня наставлял, как не ты?