Джинни покачала головой.
   – Я подожду здесь. Извините за беспокойство.
   – Никакого беспокойства. Ему повезло, что у него такая мать.
   Медсестра похлопала ее по плечу, проверила показания Джоуи и направилась к следующей кровати.
   Держа в руке скомканную салфетку, Джинни смотрела, как спит ее сын. С ним все будет хорошо, его глаза больше не будут косить. Она чувствовала облегчение, мучительное испытание закончилось.
   Через десять минут Митч, широко шагая, вошел в палату и направился к Джинни. Она удивленно подняла голову.
   – Митч?
   Он склонился над ней.
   – Как вы? Джоуи в порядке?
   Она кивнула, чувствуя, что слезы снова закипают в глазах.
   – Я спешил, как мог, на дорогах пробки… – Он некоторое время смотрел на нее, а затем ревел взгляд на Джоуи.
   – Если с ним все будет хорошо, почему вы плачете? Какие-нибудь осложнения?
   – Нет, это от радости. – Джинни пыталась остановить новый поток слез скомканной салфеткой. Митч оставил работу и приехал в больницу! Он подумал, что нужен ей. Никто никогда не делал для нее ничего подобного.
   – Возьмите. – Митч сунул ей в руку носовой платок. Когда она промокнула глаза, он притянул ее к себе и обнял. Джинни никогда не чувствовала себя такой защищенной. Она слегка прислонилась к нему, наслаждаясь объятием, ровным, успокаивающим биением его сердца и чувством, что жизнь продолжается и теперь все будет хорошо. Потому что он обнимает ее.
   Наконец Джинни судорожно перевела дыхание и отступила назад, высвободившись из кольца его рук. Нельзя, чтобы начальник обнимал ее, это неправильно.
   К тому же ей это слишком нравится. Надо держаться от него на расстоянии, иначе он подумает, будто она ждет от него чего-то еще.
   Нужно постоянно напоминать себе, что она работает у него. Временно. Когда Хелен возвратится, Джинни уже будет на пути во Флориду.
   Это была гнетущая мысль, но она не отгоняла ее – так будет легче сохранять дистанцию.
   – Спасибо, что пришли. Я просто глупая гусыня – плачу, когда надо радоваться. Но это такое облегчение! – сказала она.
   Митч указал ей на кресло, и Джинни села. Он пристроился на подлокотнике и попросил, чтобы она рассказала ему все, что ей сообщили о состоянии Джоуи.
   Узнав, что после наркоза Джоуи будет слаб и вскоре вновь уснет, Митч настоял, чтобы она пошла в гостиницу и хорошо выспалась ночью.
   – Я хотела остаться здесь.
   – Мальчик будет спать, Джинни, он даже не поймет, здесь вы или нет. Мы в пяти минутах ходьбы от больницы и, если возникнет необходимость, сможем тут же прийти. А вам нужно набраться сил для завтрашнего дня.
   Джинни смотрела на сына, а Митч – на нее. Интересно, они с Эмилин обедали?
   Он поднялся, намереваясь найти тетку.
   – Вы уже уходите? – Джинни перевела на него взгляд.
   – Вы хотите, чтобы я остался?
   – Нет, я чувствую себя хорошо. – Джинни покачала головой. – Вы ничем не поможете.
   Митч знал это, но на мгновение ему захотелось как-нибудь помочь ей, защитить от жизненных невзгод.
   Эта мысль потрясла его. Кажется, он начинает слишком привязываться к ней и ее сыну. И это неправильно. Судьба не сулила ему встречи с Джинни, ее привели сюда поиски другого мужчины, которого она любила и от которого родила ребенка. И не Митч был тем мужчиной.
   Он не может предложить ей то, чего хочет любая женщина, – супружескую верность, отцовство, будущее… Потому что риск сердечной боли слишком велик. Второй раз такой боли ему не вынести.
   – Я поищу тетю Эмилин и возвращусь на работу. Позвоните, если я понадоблюсь.
   Джинни кивнула и сделала попытку улыбнуться.
   – Спасибо, что приехали. Простите, что оторвала вас от дел.
   Она смотрела, как Митч, высокий и крепкий, – идет по просторной палате. Одна из медсестер поспешно уступила ему дорогу и поглядела вслед. Он не смотрел по сторонам – вероятно, ему не терпелось покинуть больницу.
   Но от его прихода у Джинни потеплело на сердце. Он подумал, что нужен ей, и немедленно пришел. И как Митч отличается от человека, которого, как ей казалось, она любила много лет назад! Митч никогда бы не солгал. Конечно, он помог ей потому, что помнил о собственной дочери. И больше ни почему… как бы ей ни хотелось думать иначе.
   Эмилин настояла, чтобы Джинни хоть иногда отходила от постели спавшего ребенка. Когда Джоуи перевели в отделение педиатрии, Джинни немного погуляла по территории больницы. Прогулка была недолгой, потому что ей хотелось быть возле сына, когда он проснется.
   Только в восьмом часу вечера Джинни согласилась уйти с Эмилин. Джоуи проснулся, немного поел и снова заснул. Дежурная медсестра сказала, что он будет спать всю ночь. Капельница дает ему все, что нужно, поэтому он проспит до утра.
   Пообещав позвонить, если мальчик проснется, медсестра прогнала Джинни и Эмилин от кровати Джоуи.
   Джинни чувствовала себя вконец измученной.
   – Мы закажем еду в номер, – сказала Эмилин в лифте гостиницы, – а легкий душ придаст вам силы. Вам надо не только поспать, но и поесть. Мы поужинаем и сразу ляжем спать. Я не привыкла вставать так рано и проводить целый день в чужом месте. Мне даже не удалось вздремнуть!
   – Эмилин, вам не стоило оставаться в больнице весь день, – виновато проговорила Джинни.
   Лифт остановился на их этаже, и пожилая дама направилась в номер.
   – Чепуха! Вы же знаете, что я тоже люблю Джоуи. Мы с Роситой с удовольствием будем ухаживать за ним, пока он не выздоровеет. «Никакого напряжения», – сказал врач. У нас есть карты, настольные игры и видеофильмы. Росита спросила своих внуков, что они больше всего любят, и теперь мы точно знаем, что нравится мальчику его возраста. Но это сюрприз; каждый день у нас будет что-нибудь новое, так что ничего не говорите ему!
   – Джоуи это понравится. Спасибо.
   Джинни обняла Эмилин. Что бы она делала без этих людей? Иногда ей казалось, что это сон.
   Митч разговаривал по телефону в гостиной, когда они вошли в его номер. Он быстро закончил разговор и внимательно посмотрел на Джинни. По-видимому, он остался доволен ее видом.
   – Вы ели? – спросил он.
   – Мы хотим, чтобы нас обслужили в номере, – ответила Эмилин. – А ты ужинал?
   – Нет. Я позвонил в больницу, когда вы уже ушли, поэтому решил подождать вас.
   Ужин принесли быстро, и вскоре они уже сидели за столом перед большим окном, из которого открывался вид на Даллас. Свет из окон зданий и огни уличного освещения придавали городу сказочный вид. После ужина Эмилин извинилась и отправилась спать.
   – Вы не слишком устали, чтобы посидеть еще немного? – спросил Митч.
   – Нет, я все еще не могу успокоиться после сегодняшних событий. Мне не верится, что операция, на которую я так долго копила деньги, уже сделана. Конечно, это лишь начало лечения, но, по словам врача, через несколько месяцев от косоглазия Джоуи не останется и следа. Этим мы обязаны вам.
   – Вы бы сами справились, только потребовалось бы больше времени, – пробормотал он.
   – Мне бы очень хотелось отблагодарить вас.
   – Благодарность мне не нужна, – проворчал Митч.
   Джинни озадаченно умолкла. Что же ему нужно? Она видела, что Митч живет по инерции, его душа умерла вместе с Марлис и Дейзи.
   Ей это было знакомо. Она тоже думала, что ее жизнь закончилась, когда исчез Джон Митчелл Холден. Но у нее был маленький ребенок, который требовал заботы, и постепенно жизнь вновь обрела смысл, пока не умерла тетя Эдит. Смерть страшна тем, что живые продолжают жить.
   Но Джинни не сдалась, и теперь ей хотелось показать Митчу, что жизнь еще может многое ему предложить.
   Он пристально смотрел на нее. Краска залила ей лицо, она быстро взглянула на него и отвела глаза, будто боясь встретиться с ним взглядом и увидеть в нем то, чего она видеть не хочет.
   «Что это было? – мрачно подумал Митч. – Вожделение?» Когда Джинни сказала, что благодарна ему, в нем вспыхнул гнев. Зачем ему благодарность? Он хочет большего. Он целовал ее, вкусил сладость ее губ, но для него этого мало.
   Впервые за долгое время его чувственность ожила при мысли о другой женщине. Митч хотел Джинни Морган.
   Оттолкнув стул, он подошел к окну и оперся руками о подоконник, глядя в темноту невидящими глазами. Он смотрел себе в душу, и ему совсем не нравилось то, что он там видел.
   Он хочет не жену, а другую женщину. Не имеет значения, что Марлис умерла два года назад, все равно это предательство. Проклятье! Неужели он не может держать себя в руках? Может! Митч сделал глубокий вдох и слегка вздрогнул, когда Джинни прикоснулась к его руке.
   Он медленно выпрямился и повернулся к ней. Он видел неуверенность на лице Джинни, мягкие округлости грудей, он упивался ароматом ее тела, и какой-то голос шептал ему: Джинни, Джинни, Джинни…
   Не думая ни о чем, он притянул ее к себе, и от прикосновения к ее губам все мысли вылетели у него из головы. Исчезло чувство вины, вспыхнуло желание.
   Марлис больше нет, но Джинни здесь – живая, теплая, милая и такая сексуальная, что это сводит его с ума!
   Их опалила жаркая волна сладострастия, и он почувствовал, как груди у нее набухают от желания. Обвив руками его шею, Джинни обнимала его так, будто не хотела никогда с ним расставаться.
   Его руки, скользнув по ее спине, опустились ниже. Митч приподнял Джинни и прижал ее к себе.
   Каждый его вдох был наполнен ее пьянящим запахом, каждый удар сердца разжигал в нем огонь. Его губы жаждали прильнуть к ее телу.
   Митч покрывал поцелуями лицо Джинни, кожа Джинни показалась ему чистейшей амброзией. У нее вырвался слабый стон.
   Митч откинул воротник блузки и коснулся губами нежных плеч. Он чувствовал, как губы Джинни скользят от его уха, возвращаясь к его горящим губам.
   Тетя Эмилин находилась всего в нескольких шагах от них, и Митч знал, что продолжения не последует.
   Он медленно и нежно поцеловал Джинни в последний раз и выпустил из объятий, глядя в затуманенные глаза.
   – Если это лишь из-за твоей благодарности, я проломлю кулаком стену, – пробормотал он.
   – Когда я благодарна, я просто говорю «спасибо», – возразила Джинни, покачав головой.
   Она провела пальцами по его щеке, потом некоторое время смотрела на кончики своих пальцев и снова встретилась с ним взглядом.
   – Почему ты поцеловал меня? – тихо спросила она.
   – Потому что я хочу тебя.
   Увидев ее испуганный взгляд, Митч едва не улыбнулся.
   – Это уже было. И результат оказался совсем не таким, какого я ожидала, – шутливо отозвалась она.
   Джинни была до смерти напугана. Нельзя доверять ни чувствам, ни разуму, ни сердцу. Если любовь к Митчу овладеет ею, все закончится так, как уже однажды было.
   Она сделала шаг назад. У нее был такой печальный вид, что Митчу захотелось схватить ее и целовать до тех пор, пока она не сможет думать ни о чем или ни о ком. Он заставит ее забыть прошлое.
   Тем более, что он хочет провести с ней лишь некоторое время. Может быть, это будут несколько часов или дней. Но не вся жизнь.
   – Ложись спать, Джинни, завтра у тебя будет много хлопот с Джоуи.
   «Менее сильного человека уязвило бы, что она ушла так быстро», – подумал Митч. Но он подозревал, что из них двоих Джинни оказалась мудрее.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

   Спустя неделю Джинни почти забыла о поцелуе. По крайней мере, она без конца убеждала себя в этом.
   Первые дни пребывания Джоуи дома прошли в суете. Телефон офиса был переключен на дом, где Джинни принимала сообщения. Митч провел эту неделю в Далласе и не возвращался домой даже по вечерам.
   Сначала Джинни подумала, что он умышленно не приезжает на ранчо, но потом решила, что вряд ли. Он делал то, что хотел, и ее поспешный уход не смутил его. Ей следовало вести себя более искушенно.
   Она страстно целовала его, и он мог подумать, что она готова на большее. Особенно в свете ее прошлого.
   Но она стала трусихой – ее сердце вновь могло быть разбито мужчиной, который похоронил свои чувства вместе с женой и ребенком.
   Наконец Джинни смогла провести в офисе весь день, подшивая письма и сообщения, отвечая на звонки и получая факсы из разных концов обширной империи Митча. У нее появились навыки канцелярской работы, которая стала ей нравиться. Может, стоит поискать такую работу и во Флориде?
   В четыре часа дня Джинни услышала знакомый шум мотора на дороге и поспешно подошла к окну. Митч приехал. Она проследила, как он вошел в дом, даже не поглядев на ее окно.
   Джинни тихо вздохнула. Ей так хотелось заставить Митча вспомнить, что значит жить, наслаждаться обществом другого человека, строить планы на будущее. И любить.
   Джинни резко втянула воздух.
   Нет, она не влюблена в своего босса!
   В пять часов Джинни выключила компьютер, включила автоответчик и направилась к дому. Она посмотрит, чем занимается Джоуи, переоденется к ужину и скроет свое нетерпение поскорее увидеть Митча.
 
   Но все произошло совсем не так. Подойдя к двери комнаты Джоуи, она услышала вопрос:
   – А почему у вас больше нет маленькой девочки?
   Она надеялась, что Митч не обрушится на ее сына с резкими словами. Джоуи всего лишь маленький мальчик. Ей не было слышно, что Митч ответил, но тон у него был мягким и спокойным. Застыв в дверях, она смотрела на развернувшуюся перед ней сцену. Эмилин сидела в кресле-качалке у постели Джоуи, Митч пристроился на краю.
   – …несчастный случай.
   – Разве на ней не было ремня безопасности? – Джоуи глядел на Митча широко раскрытым здоровым глазом.
   – Был. И она, и ее мама были пристегнуты, но удар оказался слишком сильным, ремни не могли спасти их.
   В глазах Эмилин стояли слезы. Джинни почувствовала ком в горле.
   – Я мог бы стать вашим маленьким мальчиком. Тогда вам не было бы одиноко, – сказал Джоуи.
   – Джоуи! – Джинни вошла в комнату. Пора подавить в зародыше такие разговоры.
   – Привет, мамочка! Ты знаешь, что у Митча была маленькая девочка? Она умерла.
   – Я знаю. Это очень печально.
   Митч встал и повернулся к ней. Джинни кивнула ему.
   – Я не ожидала вас сегодня.
   – Планы изменились. Завтра мне нужно быть в Лос-Анджелесе, и я хочу, чтобы вы поехали со мной.
   В его поведении не было даже намека на страсть, это был начальник, говоривший с ней о делах.
   – Поехать с вами? Я не могу. Джоуи…
   – Эмилин и Росита обожают его, как собственного ребенка. Ничего с мальчиком не случится.
   – А надолго? Я еще никогда не оставляла Джоуи…
   Джинни посмотрела на сына. Конечно, Эмилин и Росита с удовольствием заботятся о нем, но для нее оставить Джоуи в такой момент было слишком большой жертвой.
   – Не больше двух дней. С Джоуи все будет в порядке.
   – Послушайте, дорогая, не беспокойтесь! Мы будем ухаживать за ним, как за родным. – Эмилин встала и разгладила рукой широкую юбку нежно-розового цвета. Ее седые волосы лежали волосок к волоску, несмотря на то что она целый день возилась с проказливым малышом. Эмилин улыбнулась Джоуи.
   – Нам будет весело, когда твоя мама уедет, правда?
   – Куда ты едешь? – В голосе ребенка послышался страх.
   – В Лос-Анджелес, по делу, – ответил Митч. – Знаешь, что я тебе предложу, Джоуи? Если ты будешь хорошо себя вести, я скажу Тому, чтобы он привел тебе собаку, пока нас не будет.
   – А он будет приводить ее каждый день?
   Джинни подавила улыбку и почувствовала легкую ревность: оказывается, ее сын умеет торговаться.
   – Посмотрим, еще ничего не решено, – сказала она.
   – Я знаю, что это неожиданно. Хелен всегда держит наготове чемодан для таких непредвиденных поездок. Вы будете готовы к утру? – спросил Митч.
   Джинни покачала головой.
   – У меня нет нужной одежды. Я привезла с собой только джинсы и шорты – запас на несколько дней. Я не знала, что задержусь здесь надолго.
   Казалось, что прошла целая жизнь с тех пор, как она приехала в Техас.
   – Подберете там что-нибудь. Я заказал билеты на утренний рейс, вылетаем в девять часов. Нам забронирован номер люкс в гостинице «Инсбрук» на Уилтшир-булвар. Если повезет, управимся за два дня и вечером вернемся домой.
   Услышав слова «номер люкс», Джинни словно отключилась. Она сразу вспомнила номер в гостинице, где она останавливалась вместе с Эмилин. Только на этот раз они с Митчем будут вдвоем… Заметив, что Митч и Эмилин странно на нее смотрят, она кивнула.
   – Прекрасно! Завтра утром я буду готова.
   Боясь выдать себя, она пробормотала:
   – Увидимся чуть позже, Джоуи, – и повернулась, чтобы уйти в свою комнату.
   Митч остановил ее у двери.
   – Джинни!
   Она обернулась к нему и сразу почувствовала аромат дорогого лосьона, смешанный с запахом мужского тела. Его тела.
   – Надеюсь, тебя не беспокоит перспектива поездки со мной? – спросил Митч.
   – А должна?
   У Джинни колотилось сердце, она чувствовала себя школьницей, впервые влюбившейся. Она попыталась принять равнодушное выражение – они оба почувствуют себя неловко, если Митч догадается о ее смятении.
   – Нет. В люксе у тебя будет возможность уединиться. У меня тоже. Но если возникнет необходимость работать допоздна, нам удобнее находиться рядом.
   – Понятно.
   Больше Митч ничего не прибавил.
   – Увидимся за ужином. – Джинни почти бегом кинулась в свою спальню. Итак, у них будут отдельные комнаты, но совсем близко друг от друга, также близко, как в этом доме. Но там не будет посторонних. Может, ей все-таки отказаться под каким-нибудь предлогом?
   Однако желание увидеть Митча в деле было слишком заманчивым. В конце концов скоро вернется Хелен, и они с Джоуи отправятся во Флориду. Так почему бы не провести несколько дней в Лос-Анджелесе?
   Митч смотрел на закрытую дверь, чувствуя себя идиотом. Зачем нужно было объяснять, почему он забронировал люкс? Джинни сама все увидит. Правда, во время деловых поездок с Хелен они не жили в одном номере. Но они работают вместе много лет, и у них все отлажено.
   Джинни не знает, как работать в офисе, у нее могут возникнуть проблемы.
   «Ну да, конечно!» – фыркнул он, спускаясь по лестнице.
   По правде говоря, необходимости в Джинни не было, можно было вполне обойтись персоналом офиса в Лос-Анджелесе. Но он хочет, чтобы она поехала с ним. Чего же он все-таки хочет? Похвастаться ею?
   Эта мысль поразила его. Похвастаться? Перед кем? Перед людьми, которые работают у него? Перед друзьями? Но зачем? Скоро вернется Хелен, и Джинни нечего будет делать в Техасе. Уедет ли она сразу?
   Нахмурившись, Митч вошел в кабинет и протянул руку к стопке сообщений на столе.
   Джинни летела в первый раз, и ей не с чем было сравнить, но широкие удобные кресла, белоснежные салфетки и серебряные приборы доставили ей удовольствие. Митч летал, конечно, только первым классом. Она с грустью сознавала неказистость своих выцветших джинсов и желтого топика. Большинство пассажиров первого класса составляли, очевидно, бизнесмены. На женщинах были деловые костюмы, в руках – кожаные дипломаты и ноутбуки.
   «Надо было отказаться от этой поездки», – подумала она, усаживаясь у иллюминатора.
   – Я надеюсь, тебя не тошнит? – осведомился Митч.
   Джинни отрицательно покачала головой, не сводя глаз с людей, занимавшихся погрузкой багажа в самолет.
   – Ты взяла с собой что-нибудь почитать?
   Она снова покачала головой.
   – Чем же ты будешь заниматься во время полета?
   Джинни бросила на него взгляд.
   – Не знаю. А что обычно делаешь ты?
   – Работаю.
   – Ты все время работаешь.
   – Так легче прожить день.
   – Тогда расскажи, что такого важного происходит в Лос-Анджелесе, если ты сам должен туда лететь, – предложила Джинни.
   Митч колебался лишь мгновение, потом начал объяснять, что хочет сам разрешить производственный кризис и возникшие трудности с персоналом. Вскоре он уже излагал ей всю схему деятельности своего бизнеса.
   Джинни была заворожена – Митч управлял сложным деловым консорциумом, и управлял хорошо.
   – Значит, ранчо – лишь небольшая часть всего этого?
   – Оно принадлежит моей семье в течение нескольких поколений, но я никогда не хотел быть только скотоводом. Мне нравится клеймить и табунить лошадей, следить за чередованием посевов и выбором производителей, но мое сердце не принадлежит этому целиком, как было с моим отцом.
   – Очень печально.
   – Что?
   – То, что ранчо, так долго принадлежавшее Вашей семье, после тебя останется без наследников. – Митч удивился, затем задумался. – По прямой линии это так, но у меня есть двоюродные братья, у нас общие бабушка и дедушка, как и прадедушка, которому принадлежала земля. Они члены семьи.
   Джинни согласно кивнула – ее замечание оказалось явно неуместным. Он любил свой дом, и очень грустно, что у него нет детей, которым можно было бы оставить наследство!
   – Ты часто упоминаешь свою подругу Мэгги, – заметил он, – но никогда не называешь ни одного мужского имени. У тебя есть друг-мужчина? Или ты все еще ждешь отца Джоуи?
   Джинни покачала головой.
   – У меня нет ни времени, ни желания встречаться с мужчинами – старыми или новыми.
   – Но почему? Ты молодая и хорошенькая. Мне кажется, молодые люди в Форт-Лодердейле должны собираться вокруг тебя толпами.
   – Вокруг меня никогда не вились мужчины, – спокойно возразила она. – К тому же свидания с одинокой матерью вовсе не так интересны, как свидания с девушкой без каких-либо «хвостов».
   – Тем хуже для них.
   Джинни улыбнулась. Его замечание растрогало ее. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза. Сказать ли Митчу, что она больше не думает об отце Джоуи, а только хочет сообщить, что у него есть сын? Но разве Митчу это интересно?
   – Как только прилетим, сразу отправимся за покупками. На Родео-драйв есть несколько неплохих магазинов.
   – Родео-драйв!
   Даже она слышала о модной оживленной улице, славящейся дорогими магазинами.
   – Думаю, обычный универмаг подойдет мне больше, – робко проговорила она.
   – Поскольку необходимость приобретения одежды связана с бизнесом, компания возьмет расходы на себя, – небрежно ответил Митч.
   – Я не могу допустить, чтобы ты покупал мне одежду! Ты уже сделал так много для Джоуи…
   – Не спорь, Джинни, эти расходы связаны с работой, и я не хочу больше это обсуждать.
* * *
   Через несколько часов они зарегистрировались в отеле «Инсбрук». Джинни чувствовала усталость, голод и тайную радость при мысли о покупках, которые сделала. Костюм прекрасно подойдет для собеседований, если она решит искать работу в офисе, когда вернется во Флориду. К нему было три топика, два кремовых и один ярко-красный.
   Платье, которое, по настоянию Митча, она купила для делового ужина, показалось ей смелым и просто замечательным, хотя продавец называл его скромным платьицем, подходящим для работы или свидания.
   – Пока будешь переодеваться, я закажу что-нибудь перекусить, – сказал Митч, когда они вошли в роскошные апартаменты. – После еды нам придется сразу отправиться в офис, пока по дорогам еще можно проехать. Надень костюм.
   – Здесь бывают пробки?
   – Во время часа пик все забито на несколько миль в каждом направлении. Завтра обедаем с Моррисами и Тернерами, вечером, вероятно, вместо ужина будем работать. Закажем что-нибудь в офис.
   Джинни неторопливо оделась; она надеялась, что выглядит как компетентный помощник Митча Холдена. Митч нахмурился, увидев ее.
   – Костюм плохо сидит? – встревожилась Джинни.
   – Ты не похожа на себя, не такая, как дома.
   – Я твой энергичный, компетентный секретарь. Что подумают люди, если я буду похожа на девочку в джинсах? – возразила она.
   В глазах у Митча вспыхнул огонек.
   – Энергичная и компетентная?
   Джинни покраснела.
   – Ну, по крайней мере я хочу создавать такое впечатление.
   – Ты справляешься хорошо, особенно если учесть, что у тебя нет опыта. Иди сюда, давай поедим, нам уже пора уезжать.
   Оставшаяся часть дня промчалась как вихрь. Джинни увидела основных партнеров Митча в Лос-Анджелесском отделении. Ее здесь уже знали, так как она разговаривала со многими по телефону. Она не пыталась делать то, что не умела, и сотрудники оказывали ей помощь.
   Митч был в родной стихии. Она с удовольствием наблюдала, как он взял в свои руки бразды правления. Было видно, что остальные уважают его деловую смекалку и подчиняются ему.
   Когда речь зашла об ошибках, вызвавших миллионные потери, Джинни широко раскрыла глаза: Митч оказался богаче, чем она подозревала. Неудивительно, что ему не составило труда оплатить операцию Джоуи.
   Она все еще собиралась возместить расходы, но больше по долгу чести.
   В гостиницу они вернулись поздно, и Джинни уснула, едва ее голова коснулась подушки. Она даже не подумала, что от Митча ее отделяет всего лишь комната. Она проспала всю ночь, ни разу не проснувшись.
   Митч снова посмотрел на часы: был восьмой час, но из комнаты Джинни не доносилось ни звука. Скоро принесут завтрак.
   Он подошел к окну и отдернул шторы. Лос-Анджелес уже проснулся, автомобили и автобусы заполнили улицы, туман, поднявшийся с моря, серой дымкой повис в бледно-голубом утреннем небе.
   Митч подошел к двери и прислушался… Тишина. Он тихонько постучал, но ответа не дождался. Может, она встала рано и вышла погулять?
   Он повернул ручку и, слегка приоткрыв дверь, заглянул в комнату. Джинни крепко спала, лежа на боку и положив, как ребенок, руку под щеку.