Комкор-13 генерал Клюев во главе четырехтысячного авангарда, за которым следовало еще пятнадцать тысяч штыков, сдался перед последней линией германского кольца. К вечеру 17 августа немцы замкнули кольцо окружения, а Людендорф приступил к частичной перегруппировке сил против 1 й русской армии. 17 й германский корпус запер все выходы из Грюнфлисского леса, где и капитулировали остатки трех русских армейских корпусов. Как впоследствии писал сам П. фон Гинденбург, «надо было одержать над Самсоновым не простую победу, а уничтожить его, чтобы иметь свободные руки против Ренненкампфа. Только таким образом мы могли очистить Восточную Пруссию и получить свободу для дальнейших действий по оказанию помощи австрийцам в решительных битвах в Галиции и Польше».
Как пишет исследователь сражения, «вся операция 2 й армии разыгрывалась без непосредственного влияния на нее русского командования, узнававшего о происходящих оперативных событиях задним числом и поэтому лишенного возможности быть действующим фактором, вызывающим события своими оперативными распоряжениями»[91]. Действительно, практически в ходе всей операции против Самсонова немцы владели инициативой действий, навязывая их русским. Но порыв русских войск был столь велик, что судьба сражения 13 – 14 числа висела на волоске, и лишь поведение генералов Артамонова и Благовещенского, не сумевших стоять и умирать, дало победу немцам. Общие потери 2 й армии составили около восьми тысяч человек убитыми, двадцать пять тысяч ранеными и до восьмидесяти тысяч пленными (в это число вошли почти все раненые). Противник захватил также до пятисот орудий и двести пулеметов. Потери немцев составили всего-навсего около тринадцати тысяч человек.
Известие о поражении в Восточной Пруссии произвело «крайне тяжелое впечатление» в тылу: «первое серьезное столкновение наших войск с германской армией окончилось такой крупной неудачей... а мы все так были уверены в нашей победе»[92]. Разгром в первой операции против немцев породил «германобоязнь» не только на фронте, но и в тылу. Но гибель русской армии не была напрасной.
Главной задачей армий Северо-Западного фронта стояло оттягивание германских войск из Франции на Восток. Единственная реальная поддержка французов заключалась в скорейшем и безостановочном продвижении русских в глубь германской территории, чтобы вынудить германское Верховное командование потерять голову и начать переброски с Запада. Ген. А.В. Самсонов был обречен на наступление, отлично понимая, что противник, если захочет, все равно успеет уйти, воспользовавшись железнодорожным фактором. Поэтому генерал Самсонов был одновременно обречен и на вполне вероятное поражение, в случае перегруппировки германцев против 2 й армии, как это подразумевалось отработанным до войны оперативным планированием ген. А. фон Шлиффена.
Конечно, тяжелого поражения было возможно избежать. Русский Генеральный штаб недооценил силу и масштабы сопротивления немцев в сражениях за Восточную Пруссию. Оперативное планирование ген. Ю.Н. Данилова, перед войной разрабатывавшего первые операции русских армий, имело массу изъянов и недостатков. Неслучайно многие русские военачальники (в том числе и ген. М.В. Алексеев) высказывались против этой операции, справедливо считая ее авантюристической.
Многие предлагали сосредоточить главную массу сил против Австро-Венгрии, чтобы вывести ее из войны, однако поражение австро-венгерских армий в Галиции никоим образом не может быть приравнено к капитуляции Франции под Парижем. Русские не могли не наступать в Восточную Пруссию крупными силами: к этому русскую армию вынуждала общесоюзная стратегия, ибо мировая война неизбежно носила общекоалиционный характер. Так что совершенно прав А.А. Керсновский: «Идея удара по Германии была правильна. Для общего хода войны важно было облегчить французов как можно скорее, а этой срочности можно было добиться лишь непосредственным ударом войсками Северо-Западного фронта... Историческое оправдание поспешного восточнопрусского похода именно в том, что он заставил Германию ослабить армии Бюлова и фон Гаузена уже на 21 й день мобилизации. Действия Северо-Западного фронта должны были быть энергичными и должны были создать у немцев впечатление о колоссальном перевесе наших сил».
Но еще оставалась 1 я русская армия, и немцы, вместо обещанной австрийцам помощи, продолжают вытеснять русских из Восточной Пруссии. Это – несмотря на то, что в Галиции судьба сражения повисла на волоске. 22 августа немцы (напомним, что Гинденбург получил два корпуса и кавалерийскую дивизию из Франции) начали наступление против 1 й русской армии по обеим сторонам Мазурских озер. Превосходство в силах позволило Гинденбургу несколько раздробить свои силы, чтобы осуществить охват русских с юга. Частными, но непрерывными ударами немцы стали поочередно сбивать корпуса 1 й русской армии, отбрасывая их к северу, чтобы окружить и войска ген. П.К. Ренненкампфа.
Противник легко обошел левый фланг русских вокруг Мазурских озер и отрезал 1 ю армию от Среднего Немана, где в это время формировалась 10 я русская армия. В ночь на 27 августа, по приказу командарма, 1 я армия стала медленно, с боями, отступать перед противником. И только теперь главнокомандующий фронтом разрешил безостановочный отход к Среднему Неману. К 30 августа 1 я армия окончательно выскользнула из намечавшегося окружения. К 6 сентября ген. П.К. Ренненкампф отступил за Неман. Потеряв практически все склады и обозы, генерал Ренненкампф успел вытащить большую часть людей: Э. Людендорфу не удалось создать ни одного «мешка» для войск 1 й армии.
Ивангород. 1. Великий князь Николай Михайлович. 2. Генерал-майор фон Шварц. 3—4. Ординарцы коменданта. 5. Адъютант великого князя. 6. Офицер, охраняющий мост. 7. Генерал-майор Попов
Но потери войск все равно были огромными: при отступлении из Восточной Пруссии 1 я армия потеряла более ста тысяч человек, большую часть из которых – пленными. Как справедливо замечает отечественный исследователь, «провал Восточно-Прусской операции был обусловлен издержками военной теории, характерной для всей Первой мировой войны и всех ее участников. Это был крах исходных представлений о войне, проявившийся у немцев в “Плане Шлиффена”, у французов – в “Плане № 17”, у русских – в расчетах на обязательную скорую победу. Следствием этого стали события на Марне, в Восточной Пруссии, Галиции. Ни один из стратегических расчетов воюющих держав не оправдался»[93].
Но главное было сделано. Провал германского блицкрига, вследствие отсутствия нескольких десятков тысяч штыков и сабель на Марне в критический фазис битвы за Францию, стал решающим итогом Восточно-Прусской наступательной операции русских армий Северо-Западного фронта. Именно в этом и состоит главное значение Восточно-Прусской операции.
Галицийская битва 5.08 – 8.09.1914[94]
Как пишет исследователь сражения, «вся операция 2 й армии разыгрывалась без непосредственного влияния на нее русского командования, узнававшего о происходящих оперативных событиях задним числом и поэтому лишенного возможности быть действующим фактором, вызывающим события своими оперативными распоряжениями»[91]. Действительно, практически в ходе всей операции против Самсонова немцы владели инициативой действий, навязывая их русским. Но порыв русских войск был столь велик, что судьба сражения 13 – 14 числа висела на волоске, и лишь поведение генералов Артамонова и Благовещенского, не сумевших стоять и умирать, дало победу немцам. Общие потери 2 й армии составили около восьми тысяч человек убитыми, двадцать пять тысяч ранеными и до восьмидесяти тысяч пленными (в это число вошли почти все раненые). Противник захватил также до пятисот орудий и двести пулеметов. Потери немцев составили всего-навсего около тринадцати тысяч человек.
Известие о поражении в Восточной Пруссии произвело «крайне тяжелое впечатление» в тылу: «первое серьезное столкновение наших войск с германской армией окончилось такой крупной неудачей... а мы все так были уверены в нашей победе»[92]. Разгром в первой операции против немцев породил «германобоязнь» не только на фронте, но и в тылу. Но гибель русской армии не была напрасной.
Главной задачей армий Северо-Западного фронта стояло оттягивание германских войск из Франции на Восток. Единственная реальная поддержка французов заключалась в скорейшем и безостановочном продвижении русских в глубь германской территории, чтобы вынудить германское Верховное командование потерять голову и начать переброски с Запада. Ген. А.В. Самсонов был обречен на наступление, отлично понимая, что противник, если захочет, все равно успеет уйти, воспользовавшись железнодорожным фактором. Поэтому генерал Самсонов был одновременно обречен и на вполне вероятное поражение, в случае перегруппировки германцев против 2 й армии, как это подразумевалось отработанным до войны оперативным планированием ген. А. фон Шлиффена.
Конечно, тяжелого поражения было возможно избежать. Русский Генеральный штаб недооценил силу и масштабы сопротивления немцев в сражениях за Восточную Пруссию. Оперативное планирование ген. Ю.Н. Данилова, перед войной разрабатывавшего первые операции русских армий, имело массу изъянов и недостатков. Неслучайно многие русские военачальники (в том числе и ген. М.В. Алексеев) высказывались против этой операции, справедливо считая ее авантюристической.
Многие предлагали сосредоточить главную массу сил против Австро-Венгрии, чтобы вывести ее из войны, однако поражение австро-венгерских армий в Галиции никоим образом не может быть приравнено к капитуляции Франции под Парижем. Русские не могли не наступать в Восточную Пруссию крупными силами: к этому русскую армию вынуждала общесоюзная стратегия, ибо мировая война неизбежно носила общекоалиционный характер. Так что совершенно прав А.А. Керсновский: «Идея удара по Германии была правильна. Для общего хода войны важно было облегчить французов как можно скорее, а этой срочности можно было добиться лишь непосредственным ударом войсками Северо-Западного фронта... Историческое оправдание поспешного восточнопрусского похода именно в том, что он заставил Германию ослабить армии Бюлова и фон Гаузена уже на 21 й день мобилизации. Действия Северо-Западного фронта должны были быть энергичными и должны были создать у немцев впечатление о колоссальном перевесе наших сил».
Но еще оставалась 1 я русская армия, и немцы, вместо обещанной австрийцам помощи, продолжают вытеснять русских из Восточной Пруссии. Это – несмотря на то, что в Галиции судьба сражения повисла на волоске. 22 августа немцы (напомним, что Гинденбург получил два корпуса и кавалерийскую дивизию из Франции) начали наступление против 1 й русской армии по обеим сторонам Мазурских озер. Превосходство в силах позволило Гинденбургу несколько раздробить свои силы, чтобы осуществить охват русских с юга. Частными, но непрерывными ударами немцы стали поочередно сбивать корпуса 1 й русской армии, отбрасывая их к северу, чтобы окружить и войска ген. П.К. Ренненкампфа.
Противник легко обошел левый фланг русских вокруг Мазурских озер и отрезал 1 ю армию от Среднего Немана, где в это время формировалась 10 я русская армия. В ночь на 27 августа, по приказу командарма, 1 я армия стала медленно, с боями, отступать перед противником. И только теперь главнокомандующий фронтом разрешил безостановочный отход к Среднему Неману. К 30 августа 1 я армия окончательно выскользнула из намечавшегося окружения. К 6 сентября ген. П.К. Ренненкампф отступил за Неман. Потеряв практически все склады и обозы, генерал Ренненкампф успел вытащить большую часть людей: Э. Людендорфу не удалось создать ни одного «мешка» для войск 1 й армии.
Но потери войск все равно были огромными: при отступлении из Восточной Пруссии 1 я армия потеряла более ста тысяч человек, большую часть из которых – пленными. Как справедливо замечает отечественный исследователь, «провал Восточно-Прусской операции был обусловлен издержками военной теории, характерной для всей Первой мировой войны и всех ее участников. Это был крах исходных представлений о войне, проявившийся у немцев в “Плане Шлиффена”, у французов – в “Плане № 17”, у русских – в расчетах на обязательную скорую победу. Следствием этого стали события на Марне, в Восточной Пруссии, Галиции. Ни один из стратегических расчетов воюющих держав не оправдался»[93].
Но главное было сделано. Провал германского блицкрига, вследствие отсутствия нескольких десятков тысяч штыков и сабель на Марне в критический фазис битвы за Францию, стал решающим итогом Восточно-Прусской наступательной операции русских армий Северо-Западного фронта. Именно в этом и состоит главное значение Восточно-Прусской операции.
Галицийская битва 5.08 – 8.09.1914[94]
Русское развертывание армий Юго-Западного фронта, которым командовал ген. Н.И. Иванов при начальнике штаба ген. М.В. Алексееве, направляемое против Австро-Венгрии, заключалось в образовании двух крыльев по две армии каждое:
Северное крыло: 4 я армия ген. А.Е. Зальца (109 000 чел. при 426 орудиях) и 5 я армия ген. П.А. Плеве (147 000 чел. при 456 орудиях) располагались на северном фасе, на Люблин-Холмском направлении;
Южное крыло: 3 я армия ген. Н.В. Рузского (215 000 чел. при 685 орудиях) и 8 я армия ген. А.А. Брусилова (139 000 чел. при 472 орудиях) располагались на южном фасе, на Галич-Львовском направлении.
Генерал-майор фон Шварц раздает Георгиевские кресты и медали гарнизону крепости Ивангорода 17 октября, на 4 й день после отступления германцев
Оба русских крыла вступили в бой порознь, лишь через десять дней объединив свои усилия воедино. В качестве задач на первые операции фронтам было поставлено безоговорочное наступление, так как, во-первых, требовалось помочь союзникам; во-вторых, стратегическая оборона в Генеральных штабах всех стран считалась мерой, с неизбежностью ведущей к катастрофе.
Согласно предвоенному планированию, крылья Юго-Западного фронта, сходясь внутренними флангами к столице австрийской Галиции Львову, должны были сжать противника, который, как предполагало русское командование, сосредоточивался к востоку от реки Сан, в Галиции. Маневр на окружение осуществляли 3 я и 5 я армии из районов Холм и Дубно, а 8 я и 4 я армии обеспечивали главный маневр с флангов. Главные силы сковывали противника возле Львова, проводя фланговый маневр, а 4 я и 8 я армии обходили неприятеля на всю глубину расположения и замыкали второе окружение. Таким образом, армии Юго-Западного фронта должны были взять главные силы неприятеля в кольцо, после чего уничтожить их.
Между тем оперативное планирование для Юго-Западного фронта имело в своей основе данные о стратегическом развертывании противника, полученные в 1912 году. Тогда русская разведка получила эти сведения от завербованного ею полковника австрийского Генерального штаба А. Редля. Вскоре Редль был раскрыт и застрелился, но русские продолжали считать данные 1912 года неизменными. Между тем в 1914 году, незадолго до начала войны, начальник австрийского Генерального штаба ген. Ф. Конрад фон Гетцендорф изменил план развертывания. Теперь главные силы противника располагались севернее Карпат, между Вислой и крепостью Перемышль. В Галиции же находилась только одна армия прикрытия (3 я). Конрад рассчитывал разбить русскую правофланговую группировку прежде, чем его 3 я армия будет разбита в Галиции. После этого он готовился наступать на Средней Висле на беззащитную Варшаву, для соединения с немцами.
Согласно измененным планам австрийской стороны, главный удар наносился на Люблин силами 1 й армии ген. В. фон Данкля (228 000 чел. при 468 орудиях) и 4 й армии ген. М. фон Ауффенберга (250 000 чел. при 462 орудиях) при поддержке армейской группы ген. Г.-Р. Куммера (50 000 чел. при 106 орудиях) и германского ландверного корпуса ген. Р. фон Войрша (30 000 чел. при 72 орудиях). Таким образом, здесь неприятель имел более чем двойной перевес над русскими.
Со стороны Галиции правый фланг главных сил обеспечивался 3 й армией ген. Р. фон Брудермана (160 000 чел. при 482 орудиях) и армейской группой ген. Г. Кевесса фон Кевессгаза (с 10 августа – 2 я армия ген. Э. Бем-Эрмолли) (70 000 чел. при 448 орудиях).
То есть русские ждали удара из Галиции, где и планировали окружить двойным охватом главные силы неприятеля, а в действительности австрийцы наступали основной группировкой на Средней Висле, имея решающее превосходство на направлении главного удара. В связи с этим напомним, что, согласно предвоенной договоренности германского и австро-венгерского Генеральных штабов, австрийцы обязывались отвлечь на себя возможно большее количество русских сил, чтобы предоставить немцам возможность осуществления блицкрига на Западе.
Таким образом, наступление русских армий Юго-Западного фронта, исходившее из измененного плана противника (об этих изменениях русская разведка узнать не смогла), с самого начала было впустую. Теперь уже противник намеревался диктовать условия борьбы. Русская конница Юго-Западного фронта, несмотря на свое подавляющее превосходство в силах, также не сумела вскрыть новой дислокации австро-венгерских армий.
Николай II в ставке Верховного главнокомандующего. 22 сентября 1914 года
В окопах
Действия противостоящих сторон в Галиции привели к встречным сражениям по всему фронту, в своей совокупности получившим название Галицийской битвы.На первом этапе битвы общее сражение разделилось на две операции на фасах фронта. Затем, после преодоления русскими войсками кризиса в сражении, битва вновь стала единым целым.
В связи с тем что в начале войны часть австро-венгерских сил увязла в Сербии, 2 я австрийская армия была переброшена в Галицию с запозданием. В противном случае Конрад имел возможность начать операцию на пять суток раньше, имея при этом на семь пехотных дивизий больше. Это обстоятельство позволяло ему отбросить русских к 18 – 19 августа (разгром 2 й русской армии ген. А.В. Самсонова) с линии Люблин – Холм на Средний Буг, с учетом того, что русский Северо-Западный фронт перешел к обороне в Восточной Пруссии и также требовал подкреплений.
Австрийцы решительно пошли вперед, на Люблин. В бою 9 – 10 августа 1 я австрийская армия генерала Данкля разбила правый фланг русской 4 й армии в районе Красника и затем стала теснить ее по всему фронту, совершая непрестанное захождение своим левым крылом. Русский 14 й армейский корпус, понеся в сражении 10 августа большие потери, был отброшен назад на тридцать верст. Теперь его удаление от Вислы вместо десяти верст возросло до двадцати пяти. Именно сюда, в образовавшийся разрыв в оборонительном фронте, и бросились 12 я австрийская пехотная дивизия, армейский корпус Куммера и ландверный корпус Войрша.
Русские 4 я и 5 я армии, стремясь сохранить единство обороны, растягивали свои фланги, что позволяло неприятелю вклиниваться в расположение русских и вынуждать их отступать все дальше на северо-восток, чтобы не дать себя окружить. Идущая на выручку соседу русская 5 я армия попала под удар 4 й австрийской армии и оказалась втянутой во встречное сражение, в ходе которого потерпела поражение и также стала отступать. Переоценив свой успех, Конрад, вместо того, чтобы добить русских, взяв их в «клещи», поспешил приступить к перегруппировке на Краноставское направление. Между тем 4 я русская армия сжалась к Люблину, но сменивший барона Зальца ген. А.Е. Эверт наносил постоянные контрудары на своем правом фланге, чтобы не дать неприятелю возможности разорвать общий фронт обороны северного фаса Юго-Западного фронта и тем самым разъединить русские 4 ю и 5 ю армии.
Тем временем 1 я австрийская армия приступила к санкционированной Конрадом перегруппировке: австрийское командование, после неудачных для русских боев при Краснике и Томашове, намеревалось сосредоточить часть высвобождаемых войск против наступающей на Львов 3 й русской армии. Удар во фланг русским должен был защитить Галицию от захвата противником. То есть 4 я русская армия получила столь необходимую для нее передышку, чтобы восстановить боеспособность частей.
В это время часть русских сил была отвлечена под Варшаву. Снизойдя к мольбам французов, чьи армии стремительно откатывались к Парижу, Ставка принимает решение о формировании новой (9 й) армии ген. П.А. Лечицкого. Эта армия образуется под Варшавой, на левом берегу Вислы, с тем чтобы наступать в Познань и далее – на Берлин. Таким образом, к двум расходящимся между собой операционным направлениям добавляется третье.
Когда в Ставке наконец осознали (в том числе и под давлением начальника штаба Юго-Западного фронта ген. М.В. Алексеева) грозящее полным разгромом поражение правого фланга 4 й армии (14 й армейский корпус и конница князя Туманова), туда пошли подкрепления из варшавской группировки. Как раз это обстоятельство вынудило генерала Алексеева развернуть 5 ю армию на помощь 4 й, что подставило под удар уже левый фланг 5 й армии под Комаровом, где австрийцы сумели добиться частной победы. Только теперь, 17 го числа, Гвардейский корпус был брошен на ликвидацию прорыва между русскими 4 й и 5 й армиями, к востоку от Люблина. Вслед за гвардейцами на помощь северному крылу Юго-Западного фронта была переброшена и вся 9 я армия.
Кавалерия 5 й армии прикрыла отход, не дав противнику понять замысел русского маневра. В итоге австрийский генерал Ауффенберг расценил отход русских как бегство и приступил к перегруппировке против 3 й русской армии, стремительно выдвигавшейся ко Львову. Считая, что русская 4 я армия уже не способна к сопротивлению, Ф. Конрад фон Гетцендорф отказался от преследования и окончательного разгрома русских. Теперь основная масса австрийцев разворачивалась на львовское направление, где русские 3 я и 8 я армии гнали перед собой бегущего неприятеля. Ввиду недостатка сил Конрад старался, во-первых, разгромить как можно больше русских войск по частям и, во-вторых, тем самым приковать к себе основную массу русских сил Восточного фронта, выполняя предвоенные обязательства перед немцами.
Действительно, если на северном фасе Юго-Западного фронта русские потерпели поражение и отступили, то на южном фасе, напротив, русские армии быстро двигались в глубь австрийской Галиции. Разворачиваемые в пределах Киевского военного округа на Львовско-Днестровском направлении 3 я и 8 я армии по условиям своих сообщений могли действовать только наступательно. Но ввиду того что враг также перешел в наступление на северном фасе, и сражение носило характер встречного столкновения, победа могла быть только лишь ординарной: о «Больших Каннах», замышлявшихся обеими сторонами, теперь не могло быть и речи.
Первые георгиевские кавалеры 2 й роты Сибирского стрелкового полка с командиром Н.В. Павловским во главе, награжденным Георгиевским оружием
3 я австрийская армия имела задачи прикрытия Галиции и обеспечения наступления главных сил. Однако Конрад, после отступления русских 4 й и 5 й армий на север, разрешил командарму-3 генералу Брудерману наступать, так как перед войной во всех европейских армиях целиком и полностью господствовали наступательные тенденции. Генерал Брудерман не замедлил воспользоваться разрешением, и 3 я австрийская армия, еще до наступления критического момента в общем сражении, была разбита во встречном Золочевском сражении, на Двух Липах – реках Гнилая Липа и Золотая Липа.
Войска Рузского и Брусилова, разбив врага в сражении на Двух Липах, ввели в прорыв у Перемышлян и Рогатина кавалерию. Это совершенно расстроило стремление Брудермана собраться с силами, чтобы не допустить русских к Львову. Вплоть до сражения на Золотой Липе Конрад полагал, что ему удалось разбить под Красником и Томашовом главные силы русских. Убедившись в своей ошибке, он приступает к перегруппировке сил и средств для переброски их против 3 й и 8 й русских армий.
17 августа главкоюз ген. Н.И. Иванов приказал обеим армиям южного фаса наступать на Львов. Целью продвижения ставилось сковывание противника в районе Львов – Миколаев – Городокская позиция. Однако на следующий день обстановка переменилась. Теперь 3 я армия требуется под Люблином. М.В. Алексеев разработал план окружения главных сил австро-венгров (до шестисот тысяч человек). Роль завязки должна была сыграть 3 я армия, выходившая в тыл противника. Для этого 8 я армия ген. А.А. Брусилова должна была сдержать противника немного восточнее Львова, сам Львов пока оставался бы в руках австрийцев, зато 3 я армия должна была ворваться в тыл главной австрийской группировки. Но 18 августа генерал Рузский отдает приказ по армии о подготовке штурма Львова.
19 августа штаб фронта приказал генералу Рузскому немедленно приступить к подготовке движения на север. Рузский не подчинился. К этому дню командарм-3 уже получил сведения, что крепостных укреплений в Львове нет, а следовательно, город беззащитен. Здесь находились лишь одиночные укрепления полевого типа, призванные противодействовать кавалерии противника, пожелавшей взять город с ходу. Но против артиллерии и пехотных корпусов Львов не мог выставить ничего существенного в плане своей обороны. Тем не менее ген. Н В. Рузский приступил к методичному обложению Львова, чтобы решить дело наверняка: данным разведки он не поверил (или, что вернее, не захотел поверить).
Галиция. Перепись вагона
Утром 20 августа ген. Ф. Конрад фон Гетцендорф отдал приказ об оставлении Львова, дабы избежать вероятного окружения и уничтожения своей 3 й армии. Противник начал отступление в ночь на 21 августа. Последняя колонна австрийцев очистила город только в пять часов утра, а в штабе русской 3 й армии по-прежнему были уверены, что Львов не будет сдан без боя. Ранним утром войска 9 го армейского корпуса вошли в пустой город.
Интересно, что генерал Рузский не только не пострадал за самоуправство, позволившее сорвать план окружения полумиллионной австрийской группировки северо-западнее Львова, но, напротив, был выставлен героем. «Победа» под необороняемым Львовом была сознательно раздута русской Ставкой и лично Верховным главнокомандующим в собственных интересах. Ведь занятие русскими войсками столицы Галиции позволило частично затушевать то неблагоприятное впечатление в тылу, что оставила гибель 2 й армии в Восточной Пруссии.
Инициированная Ставкой лживая печать утверждала, что сильно укрепленный город был взят в результате семидневных упорных боев. За это дело генерал Рузский стал первым военачальником – кавалером ордена Св. Георгия в Первую мировую войну, причем последовательно получив одновременно за одно и то же орден и 3 й, и 2 й степени. А в начале сентября ген. Н.В. Рузский сменил ген. Я.Г. Жилинского на посту главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта.
Галич-Львовская операция завершилась 22 августа взятием Галича частями 24 го армейского корпуса ген. А.А. Цурикова. Около сорока орудий стали трофеями победоносных войск. 24 го числа 8 й армейский корпус ген. Р.Д. Радко-Дмитриева вошел в Миколаев.
Галиция. Еврейки – продавщицы воды
21 августа русские были уже уверены в предстоящей победе: соотношение сил и их положение на поле операции были в пользу русских. Войска 4 й и 5 й армий получили подкрепления, а между Вислой и 4 й армией была развернута еще одна армия – 9 я армия ген. П.А. Лечицкого. Штаб Юго-Западного фронта предписал всем пяти армиям наступать.
Первой в наступление перешла 4 я армия, сумевшая разбить противника под Суходолами. Вслед за ней – 5 я и 9 я армии. Единственным шансом для австрийцев представляется разгром 3 й и 8 й русских армий до подхода к ним северного крыла. Как раз в этот момент к австрийцам подошли подкрепления из Сербии (2 я армия), которые надо было использовать для поражения армии А.А. Брусилова, пока главные силы русских теснили 1 ю австрийскую армию. Выиграть такие темпы Конрад уже не успевал. Русские, имея практически всюду (кроме 8 й армии) превосходство в силах и средствах, начинают фронтальное наступление, отбрасывая противника к Карпатам и Сану.
После 24 августа медленный отход австро-венгров на северном фасе Галицийской битвы превратился в быстрое отступление. В сражении под Тарнавкой 26 – 27 августа три русские армии смяли 1 ю австрийскую армию и группу эрцгерцога Иосифа-Фердинанда. А 25-го числа 8 я армия ген. А.А. Брусилова удержалась против напора двух австрийских армий в Городокском сражении, чем была обеспечена общая победа. Теперь Конраду следовало уже подумать о спасении своих войск, так как незначительное превосходство австрийцев в силах в первые дни Городокского сражения против русской 8 й армии сменилось громадным преимуществом русских.
Неприятель прикрыл свое общее отступление интенсивной артиллерийской канонадой, не жалея снарядов, и частыми контрударами по выдвигавшимся русским авангардам. Ген. Ф. Конрад фон Гетцендорф, отступая, сосредоточил 1 ю, 3 ю и 4 ю армии на узком 80 километровом фронте от Вислы до Гладышева. Отход главных сил закрыла завеса из пяти кавалерийских дивизий. 2 я армия растянулась на широком фронте, заперев карпатские перевалы.
Конрад предполагал задержаться на укрепленном рубеже реки Сан, закрывшись в центре фронта сильной крепостью Перемышль, и дождаться там германских подкреплений. Но уже 1 сентября австрийское командование отдает приказ о дальнейшем отходе на рубеж реки Дунаец, с производством на ходу перегруппировки для подготовки контрнаступления совместно с немцами. Русские же не сумели вскрыть начавшейся в ходе отступления австрийской перегруппировки на ивангородское направление и, столкнувшись с проблемами расстройства тыла и трудностью питания армий, прервали преследование, тем самым прекратив развитие операции.
Вялое русское преследование (8 – 10 километров в день для пехоты) 8 сентября застопорилось, упершись в австрийскую крепость Перемышль (крепость была осаждена), а на следующий день армии Юго-Западного фронта приступили к новому оперативному развертыванию, которое уже приняло скорее оборонительный характер. Только 9 я армия пошла вслед за отступавшим врагом. Еще одна (5 я) готовилась к переброске на линию Средней Вислы. 3 я армия осадила Перемышль, а все прочие оставшиеся армии (4 я и 8 я) прикрывали эту осаду.
Северное крыло: 4 я армия ген. А.Е. Зальца (109 000 чел. при 426 орудиях) и 5 я армия ген. П.А. Плеве (147 000 чел. при 456 орудиях) располагались на северном фасе, на Люблин-Холмском направлении;
Южное крыло: 3 я армия ген. Н.В. Рузского (215 000 чел. при 685 орудиях) и 8 я армия ген. А.А. Брусилова (139 000 чел. при 472 орудиях) располагались на южном фасе, на Галич-Львовском направлении.
Оба русских крыла вступили в бой порознь, лишь через десять дней объединив свои усилия воедино. В качестве задач на первые операции фронтам было поставлено безоговорочное наступление, так как, во-первых, требовалось помочь союзникам; во-вторых, стратегическая оборона в Генеральных штабах всех стран считалась мерой, с неизбежностью ведущей к катастрофе.
Согласно предвоенному планированию, крылья Юго-Западного фронта, сходясь внутренними флангами к столице австрийской Галиции Львову, должны были сжать противника, который, как предполагало русское командование, сосредоточивался к востоку от реки Сан, в Галиции. Маневр на окружение осуществляли 3 я и 5 я армии из районов Холм и Дубно, а 8 я и 4 я армии обеспечивали главный маневр с флангов. Главные силы сковывали противника возле Львова, проводя фланговый маневр, а 4 я и 8 я армии обходили неприятеля на всю глубину расположения и замыкали второе окружение. Таким образом, армии Юго-Западного фронта должны были взять главные силы неприятеля в кольцо, после чего уничтожить их.
Между тем оперативное планирование для Юго-Западного фронта имело в своей основе данные о стратегическом развертывании противника, полученные в 1912 году. Тогда русская разведка получила эти сведения от завербованного ею полковника австрийского Генерального штаба А. Редля. Вскоре Редль был раскрыт и застрелился, но русские продолжали считать данные 1912 года неизменными. Между тем в 1914 году, незадолго до начала войны, начальник австрийского Генерального штаба ген. Ф. Конрад фон Гетцендорф изменил план развертывания. Теперь главные силы противника располагались севернее Карпат, между Вислой и крепостью Перемышль. В Галиции же находилась только одна армия прикрытия (3 я). Конрад рассчитывал разбить русскую правофланговую группировку прежде, чем его 3 я армия будет разбита в Галиции. После этого он готовился наступать на Средней Висле на беззащитную Варшаву, для соединения с немцами.
Согласно измененным планам австрийской стороны, главный удар наносился на Люблин силами 1 й армии ген. В. фон Данкля (228 000 чел. при 468 орудиях) и 4 й армии ген. М. фон Ауффенберга (250 000 чел. при 462 орудиях) при поддержке армейской группы ген. Г.-Р. Куммера (50 000 чел. при 106 орудиях) и германского ландверного корпуса ген. Р. фон Войрша (30 000 чел. при 72 орудиях). Таким образом, здесь неприятель имел более чем двойной перевес над русскими.
Со стороны Галиции правый фланг главных сил обеспечивался 3 й армией ген. Р. фон Брудермана (160 000 чел. при 482 орудиях) и армейской группой ген. Г. Кевесса фон Кевессгаза (с 10 августа – 2 я армия ген. Э. Бем-Эрмолли) (70 000 чел. при 448 орудиях).
То есть русские ждали удара из Галиции, где и планировали окружить двойным охватом главные силы неприятеля, а в действительности австрийцы наступали основной группировкой на Средней Висле, имея решающее превосходство на направлении главного удара. В связи с этим напомним, что, согласно предвоенной договоренности германского и австро-венгерского Генеральных штабов, австрийцы обязывались отвлечь на себя возможно большее количество русских сил, чтобы предоставить немцам возможность осуществления блицкрига на Западе.
Таким образом, наступление русских армий Юго-Западного фронта, исходившее из измененного плана противника (об этих изменениях русская разведка узнать не смогла), с самого начала было впустую. Теперь уже противник намеревался диктовать условия борьбы. Русская конница Юго-Западного фронта, несмотря на свое подавляющее превосходство в силах, также не сумела вскрыть новой дислокации австро-венгерских армий.
Действия противостоящих сторон в Галиции привели к встречным сражениям по всему фронту, в своей совокупности получившим название Галицийской битвы.На первом этапе битвы общее сражение разделилось на две операции на фасах фронта. Затем, после преодоления русскими войсками кризиса в сражении, битва вновь стала единым целым.
В связи с тем что в начале войны часть австро-венгерских сил увязла в Сербии, 2 я австрийская армия была переброшена в Галицию с запозданием. В противном случае Конрад имел возможность начать операцию на пять суток раньше, имея при этом на семь пехотных дивизий больше. Это обстоятельство позволяло ему отбросить русских к 18 – 19 августа (разгром 2 й русской армии ген. А.В. Самсонова) с линии Люблин – Холм на Средний Буг, с учетом того, что русский Северо-Западный фронт перешел к обороне в Восточной Пруссии и также требовал подкреплений.
Австрийцы решительно пошли вперед, на Люблин. В бою 9 – 10 августа 1 я австрийская армия генерала Данкля разбила правый фланг русской 4 й армии в районе Красника и затем стала теснить ее по всему фронту, совершая непрестанное захождение своим левым крылом. Русский 14 й армейский корпус, понеся в сражении 10 августа большие потери, был отброшен назад на тридцать верст. Теперь его удаление от Вислы вместо десяти верст возросло до двадцати пяти. Именно сюда, в образовавшийся разрыв в оборонительном фронте, и бросились 12 я австрийская пехотная дивизия, армейский корпус Куммера и ландверный корпус Войрша.
Русские 4 я и 5 я армии, стремясь сохранить единство обороны, растягивали свои фланги, что позволяло неприятелю вклиниваться в расположение русских и вынуждать их отступать все дальше на северо-восток, чтобы не дать себя окружить. Идущая на выручку соседу русская 5 я армия попала под удар 4 й австрийской армии и оказалась втянутой во встречное сражение, в ходе которого потерпела поражение и также стала отступать. Переоценив свой успех, Конрад, вместо того, чтобы добить русских, взяв их в «клещи», поспешил приступить к перегруппировке на Краноставское направление. Между тем 4 я русская армия сжалась к Люблину, но сменивший барона Зальца ген. А.Е. Эверт наносил постоянные контрудары на своем правом фланге, чтобы не дать неприятелю возможности разорвать общий фронт обороны северного фаса Юго-Западного фронта и тем самым разъединить русские 4 ю и 5 ю армии.
Тем временем 1 я австрийская армия приступила к санкционированной Конрадом перегруппировке: австрийское командование, после неудачных для русских боев при Краснике и Томашове, намеревалось сосредоточить часть высвобождаемых войск против наступающей на Львов 3 й русской армии. Удар во фланг русским должен был защитить Галицию от захвата противником. То есть 4 я русская армия получила столь необходимую для нее передышку, чтобы восстановить боеспособность частей.
В это время часть русских сил была отвлечена под Варшаву. Снизойдя к мольбам французов, чьи армии стремительно откатывались к Парижу, Ставка принимает решение о формировании новой (9 й) армии ген. П.А. Лечицкого. Эта армия образуется под Варшавой, на левом берегу Вислы, с тем чтобы наступать в Познань и далее – на Берлин. Таким образом, к двум расходящимся между собой операционным направлениям добавляется третье.
Когда в Ставке наконец осознали (в том числе и под давлением начальника штаба Юго-Западного фронта ген. М.В. Алексеева) грозящее полным разгромом поражение правого фланга 4 й армии (14 й армейский корпус и конница князя Туманова), туда пошли подкрепления из варшавской группировки. Как раз это обстоятельство вынудило генерала Алексеева развернуть 5 ю армию на помощь 4 й, что подставило под удар уже левый фланг 5 й армии под Комаровом, где австрийцы сумели добиться частной победы. Только теперь, 17 го числа, Гвардейский корпус был брошен на ликвидацию прорыва между русскими 4 й и 5 й армиями, к востоку от Люблина. Вслед за гвардейцами на помощь северному крылу Юго-Западного фронта была переброшена и вся 9 я армия.
Кавалерия 5 й армии прикрыла отход, не дав противнику понять замысел русского маневра. В итоге австрийский генерал Ауффенберг расценил отход русских как бегство и приступил к перегруппировке против 3 й русской армии, стремительно выдвигавшейся ко Львову. Считая, что русская 4 я армия уже не способна к сопротивлению, Ф. Конрад фон Гетцендорф отказался от преследования и окончательного разгрома русских. Теперь основная масса австрийцев разворачивалась на львовское направление, где русские 3 я и 8 я армии гнали перед собой бегущего неприятеля. Ввиду недостатка сил Конрад старался, во-первых, разгромить как можно больше русских войск по частям и, во-вторых, тем самым приковать к себе основную массу русских сил Восточного фронта, выполняя предвоенные обязательства перед немцами.
Действительно, если на северном фасе Юго-Западного фронта русские потерпели поражение и отступили, то на южном фасе, напротив, русские армии быстро двигались в глубь австрийской Галиции. Разворачиваемые в пределах Киевского военного округа на Львовско-Днестровском направлении 3 я и 8 я армии по условиям своих сообщений могли действовать только наступательно. Но ввиду того что враг также перешел в наступление на северном фасе, и сражение носило характер встречного столкновения, победа могла быть только лишь ординарной: о «Больших Каннах», замышлявшихся обеими сторонами, теперь не могло быть и речи.
3 я австрийская армия имела задачи прикрытия Галиции и обеспечения наступления главных сил. Однако Конрад, после отступления русских 4 й и 5 й армий на север, разрешил командарму-3 генералу Брудерману наступать, так как перед войной во всех европейских армиях целиком и полностью господствовали наступательные тенденции. Генерал Брудерман не замедлил воспользоваться разрешением, и 3 я австрийская армия, еще до наступления критического момента в общем сражении, была разбита во встречном Золочевском сражении, на Двух Липах – реках Гнилая Липа и Золотая Липа.
Войска Рузского и Брусилова, разбив врага в сражении на Двух Липах, ввели в прорыв у Перемышлян и Рогатина кавалерию. Это совершенно расстроило стремление Брудермана собраться с силами, чтобы не допустить русских к Львову. Вплоть до сражения на Золотой Липе Конрад полагал, что ему удалось разбить под Красником и Томашовом главные силы русских. Убедившись в своей ошибке, он приступает к перегруппировке сил и средств для переброски их против 3 й и 8 й русских армий.
17 августа главкоюз ген. Н.И. Иванов приказал обеим армиям южного фаса наступать на Львов. Целью продвижения ставилось сковывание противника в районе Львов – Миколаев – Городокская позиция. Однако на следующий день обстановка переменилась. Теперь 3 я армия требуется под Люблином. М.В. Алексеев разработал план окружения главных сил австро-венгров (до шестисот тысяч человек). Роль завязки должна была сыграть 3 я армия, выходившая в тыл противника. Для этого 8 я армия ген. А.А. Брусилова должна была сдержать противника немного восточнее Львова, сам Львов пока оставался бы в руках австрийцев, зато 3 я армия должна была ворваться в тыл главной австрийской группировки. Но 18 августа генерал Рузский отдает приказ по армии о подготовке штурма Львова.
19 августа штаб фронта приказал генералу Рузскому немедленно приступить к подготовке движения на север. Рузский не подчинился. К этому дню командарм-3 уже получил сведения, что крепостных укреплений в Львове нет, а следовательно, город беззащитен. Здесь находились лишь одиночные укрепления полевого типа, призванные противодействовать кавалерии противника, пожелавшей взять город с ходу. Но против артиллерии и пехотных корпусов Львов не мог выставить ничего существенного в плане своей обороны. Тем не менее ген. Н В. Рузский приступил к методичному обложению Львова, чтобы решить дело наверняка: данным разведки он не поверил (или, что вернее, не захотел поверить).
Утром 20 августа ген. Ф. Конрад фон Гетцендорф отдал приказ об оставлении Львова, дабы избежать вероятного окружения и уничтожения своей 3 й армии. Противник начал отступление в ночь на 21 августа. Последняя колонна австрийцев очистила город только в пять часов утра, а в штабе русской 3 й армии по-прежнему были уверены, что Львов не будет сдан без боя. Ранним утром войска 9 го армейского корпуса вошли в пустой город.
Интересно, что генерал Рузский не только не пострадал за самоуправство, позволившее сорвать план окружения полумиллионной австрийской группировки северо-западнее Львова, но, напротив, был выставлен героем. «Победа» под необороняемым Львовом была сознательно раздута русской Ставкой и лично Верховным главнокомандующим в собственных интересах. Ведь занятие русскими войсками столицы Галиции позволило частично затушевать то неблагоприятное впечатление в тылу, что оставила гибель 2 й армии в Восточной Пруссии.
Инициированная Ставкой лживая печать утверждала, что сильно укрепленный город был взят в результате семидневных упорных боев. За это дело генерал Рузский стал первым военачальником – кавалером ордена Св. Георгия в Первую мировую войну, причем последовательно получив одновременно за одно и то же орден и 3 й, и 2 й степени. А в начале сентября ген. Н.В. Рузский сменил ген. Я.Г. Жилинского на посту главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта.
Галич-Львовская операция завершилась 22 августа взятием Галича частями 24 го армейского корпуса ген. А.А. Цурикова. Около сорока орудий стали трофеями победоносных войск. 24 го числа 8 й армейский корпус ген. Р.Д. Радко-Дмитриева вошел в Миколаев.
21 августа русские были уже уверены в предстоящей победе: соотношение сил и их положение на поле операции были в пользу русских. Войска 4 й и 5 й армий получили подкрепления, а между Вислой и 4 й армией была развернута еще одна армия – 9 я армия ген. П.А. Лечицкого. Штаб Юго-Западного фронта предписал всем пяти армиям наступать.
Первой в наступление перешла 4 я армия, сумевшая разбить противника под Суходолами. Вслед за ней – 5 я и 9 я армии. Единственным шансом для австрийцев представляется разгром 3 й и 8 й русских армий до подхода к ним северного крыла. Как раз в этот момент к австрийцам подошли подкрепления из Сербии (2 я армия), которые надо было использовать для поражения армии А.А. Брусилова, пока главные силы русских теснили 1 ю австрийскую армию. Выиграть такие темпы Конрад уже не успевал. Русские, имея практически всюду (кроме 8 й армии) превосходство в силах и средствах, начинают фронтальное наступление, отбрасывая противника к Карпатам и Сану.
После 24 августа медленный отход австро-венгров на северном фасе Галицийской битвы превратился в быстрое отступление. В сражении под Тарнавкой 26 – 27 августа три русские армии смяли 1 ю австрийскую армию и группу эрцгерцога Иосифа-Фердинанда. А 25-го числа 8 я армия ген. А.А. Брусилова удержалась против напора двух австрийских армий в Городокском сражении, чем была обеспечена общая победа. Теперь Конраду следовало уже подумать о спасении своих войск, так как незначительное превосходство австрийцев в силах в первые дни Городокского сражения против русской 8 й армии сменилось громадным преимуществом русских.
Неприятель прикрыл свое общее отступление интенсивной артиллерийской канонадой, не жалея снарядов, и частыми контрударами по выдвигавшимся русским авангардам. Ген. Ф. Конрад фон Гетцендорф, отступая, сосредоточил 1 ю, 3 ю и 4 ю армии на узком 80 километровом фронте от Вислы до Гладышева. Отход главных сил закрыла завеса из пяти кавалерийских дивизий. 2 я армия растянулась на широком фронте, заперев карпатские перевалы.
Конрад предполагал задержаться на укрепленном рубеже реки Сан, закрывшись в центре фронта сильной крепостью Перемышль, и дождаться там германских подкреплений. Но уже 1 сентября австрийское командование отдает приказ о дальнейшем отходе на рубеж реки Дунаец, с производством на ходу перегруппировки для подготовки контрнаступления совместно с немцами. Русские же не сумели вскрыть начавшейся в ходе отступления австрийской перегруппировки на ивангородское направление и, столкнувшись с проблемами расстройства тыла и трудностью питания армий, прервали преследование, тем самым прекратив развитие операции.
Вялое русское преследование (8 – 10 километров в день для пехоты) 8 сентября застопорилось, упершись в австрийскую крепость Перемышль (крепость была осаждена), а на следующий день армии Юго-Западного фронта приступили к новому оперативному развертыванию, которое уже приняло скорее оборонительный характер. Только 9 я армия пошла вслед за отступавшим врагом. Еще одна (5 я) готовилась к переброске на линию Средней Вислы. 3 я армия осадила Перемышль, а все прочие оставшиеся армии (4 я и 8 я) прикрывали эту осаду.