Страница:
Андрей Максимушкин
Синий реванш
Все описанные в романе события и действующие лица являются вымышленными. Любые совпадения с реальными именами случайны.
Патруль
Вертолеты прошли над глубокой расщелиной, миновали полосу джунглей и зависли на краю саванны.
– Первый пошел! Второй пошел! – Старший лейтенант Панфилов высунулся из машины и вглядывался в заросли. Автомат в правой руке, палец на спусковом крючке. Глаза непрестанно сканируют местность.
Парни один за другим сыплются вниз. Бортинженер склонился над турелью с «ПК», готов в любую секунду, как только появится что подозрительное, залить окрестности свинцом. Последним вертушку покинул старлей. Пилот – молодец, прижал машину к земле всего в полутора метрах от поверхности. Остается спрыгнуть на землю. Перекат. Вскочить на ноги и бегом от железной лошадки. В спину бьет, пытается сбить наземь поток воздуха от винтов. От рева моторов заложило уши. Денис Панфилов остановился только в полусотне метров от машины, здесь уже можно разговаривать, слышно не только вертолет.
Одновременно в двух сотнях метров правее шло десантирование со второй вертушки. Работа началась. Отряд в сборе. Все готовы к выступлению. Все – это два отделения мотострелков, рейдовая группа.
– Все нормально? – прозвучал в наушниках хрипловатый голос капитана Самойлова. Вертушки, взревев напоследок моторами, уходят в небо. Им возвращаться на базу или уходить на ближайший блокпост. Это как начальство решит.
– Есть. Порядок.
– Выдвигаемся на северо-запад. Деревья видишь? Движение походным порядком. Вариант экстренный.
– Есть.
Денис Панфилов еще из вертушки успел разглядеть окрестности. За спиной отряда в двух сотнях метров джунгли, адские заросли, кишащие всевозможной живностью. Справа полоса кустарника. Зато прямо по курсу расстилается покрытая высокой травой саванна. Редкие деревья. Островки кустарников. Кажется, левее в траве скрывается ручей.
– Поднимаемся, – скомандовал Денис. – Кочетков, Ливанов, Ардис в передовой дозор. Дистанция 150. Под ноги смотреть, бамбуки деревенские! Антонов, глядеть по сторонам. Остальным не зевать.
Отряд двинулся. Шли в темпе, двумя отдельными группами, удерживая дистанцию в 150–200 метров. Капитан Самойлов вел своих левее, отделение Панфилова соответственно шло справа. Требовалось как можно быстрее покинуть зону высадки. Вдруг со стороны дозора раздалась короткая автоматная очередь. Бойцы отреагировали мгновенно. Все попадали на землю, заняли оборону.
– Товарищ старший лейтенант, – это Ливанов кричит в микрофон, – ложная тревога. Ардис змеюку прибил.
– Твою мать! – намеренно на общем канале, не стал переключаться на Ливанова.
– Старлей! Что за стрельба? – это капитан интересуется.
– Ложная тревога. Разберусь сам. Продолжаем движение, – бросил в микрофон Денис. И, нажав кнопку связи с дозорным, поинтересовался: – Не могли прогнать? На… было огонь открывать?!
– Виноват, командир, не прогнал. Красная кобра. Здоровенная. Шипела, плевалась.
– Тады ладно. Давайте, не задерживаемся. В темпе.
В душе Панфилов понимал ефрейтора, красная мозамбикская кобра – это не та гадина, которую можно спокойно оставлять за спиной. Змеюка страшно ядовитая, со скверным характером, да еще с уникальной способностью плеваться ядом. Весьма точно плюет, с расстояния в два-три метра попадает в зрачок. И это одна из причин, по которой очки «Хамелеон» на пол-лица, с хорошим светофильтром в Родезии считаются предметом первой необходимости. Глаза надо защищать от яркого африканского солнца, пыли, песка, гнуса, мошкары и всякой ядовитой гадости.
До назначенных деревьев добрались за полчаса. Без приключений. А таковых и не ожидалось. Вся крупная и мелкая живность разбежалась от рева вертолетов. Вот дальше идти придется с опаской. Дрыхнущая в кустах здоровенная кошка вполне может одним ударом лапы оторвать человеку голову. Стадо слонов представляет собой смертельную опасность. Если эти гиганты испугаются и побегут на тебя, спасение только в ногах. Автоматами от них не отбиться. Да и жалко слонов убивать. Не затем сюда прилетели. Белый человек должен защищать животный мир вечно молодого континента от двуногих хищников, а не наоборот.
Задачей группы как раз был перехват и уничтожение банды «диких охотников». Связисты ротной базы Черепушкино приняли ориентировку два часа назад. Подъем по тревоге. Подполковник Козулин и майор Андреев, недолго думая, выделили группу капитана Самойлова. Так как большая часть личного состава отдыхала в поселке, то скорее всего на выбор командиров сильно повлияло зрелище гоняющих в футбол бойцов капитана. И еще больше на них повлиял влетевший в окно штабной комнаты мяч. Первым на глаза выскочившему на крыльцо Андрееву попался старлей Панфилов. Естественно, не по форме, голый по пояс, но с пистолетом на ремне.
Построение. Постановка задачи. Полчаса на сборы. Вертушки уже ждали, пилоты сидели в кабинах. Загрузиться. Патроны без счета. Не забыть провизию. Кто раздавил аптечку?! Бегом получать новую и еще пару штук про запас.
Задача в целом неопределенная. По радио передали, что в районе Зеленого дола видели группу неизвестных, разделывавших мертвого слона. Затем еще одно сообщение: с отдаленного хутора заметили автомобильную колонну. Район практически необитаемый. Три отдельных хутора на всю обширную долину. В полусотне километров к северу пограничный пост у старого моста через Замбези. Больше людей нет, это если не считать две деревеньки выживших после эпидемии негров.
В таких случаях командование Африканской бригады реагирует быстро. Пусть бригада весьма «толстая», штаты жутко раздуты, но и зона ответственности у нее огромная, десятки тысяч квадратных километров, не считая отдельных анклавов, баз, охраняемых объектов на ничейных территориях. Если не будешь шевелиться, тебя быстро подвинут и выпихнут из Африки.
Если не проводить профилактику на предмет подозрительного контингента на границе, если вовремя не отлавливать всевозможных «вольных охотников», партизан и просто бандитов, рискуешь нажить на своих границах настоящие пиратские республики. Пустынные земли привлекают разного рода авантюристов и тех, кому тесно в рамках Старого Света и цивилизованного общества. Почему-то большей частью это оказываются не благородные Робин Гуды и Миклухо-Маклаи, а гангстеры натуральные, бандиты и прочие джентльмены с большой дороги.
– До вечера надо добраться до Костяного вала, там негритянская деревня, – капитан развернул карту и ткнул пальцем в гряду невысоких холмов.
– Ночуем у негров? – интересуется Зубков.
– Разговорчики, младший лейтенант. Ночуем рядом с деревней. Порасспросим кафров, может, они что и видели. Утром придут вертолеты. Определяемся по местности и действуем по обстановке.
– Машины нужны, – недовольно пробурчал сержант Антонов. Порядки в подразделениях бригады были весьма специфические. Особенности фронтира, переднего края цивилизации, давали о себе знать. При обсуждении задачи право голоса имелось у всех бойцов. Авторитет человека, вескость его мнения зависели не от звездочек на погонах, а от опыта, ума и способности трезво мыслить. Зато в бою, на марше, при выполнении боевой задачи приказ командира выполнялся беспрекословно. Тонкая и не всегда заметная грань между товарищескими отношениями и армейской субординацией.
– Нет у нас машин. Автоколонна сутки будет добираться, а нас за час перебросили.
– Командир, может, с Черепушкино связаться? – опять влез младший лейтенант Зубков.
Парень он неплохой, но слишком молод, неопытен, в Африке недавно. Перевели из Прибалтики после одной получившей огласку пикантной истории со слабым полом. Грубо говоря, парень слишком на многих обещал жениться. В том числе и на дочке командира полка.
– Не стоит вызывать начальство без нужды, – мягко, отеческим тоном пояснил капитан Самойлов, – они сами с нами свяжутся через четверть часа. Не беспокойся, Козулину я доложился сразу после высадки, он знает, что мы идем к Костяному валу. Вертушки придут к деревне. Если что, подкрепление пришлет.
– Подкрепление. Почти вся рота отдыхает.
– Вот подполковнику или ротному это и скажешь. – Последнее слово осталось за капитаном.
– Не могу понять, зачем нас не высадили прямо у деревни? – пробурчал прапорщик Мухин.
– Чтоб вертушки кого не надо не распугали, – хмыкнул Панфилов. – Наши «друзья» тоже могут заинтересоваться неграми.
Ровно в назначенное время ожила рация. Начальство интересовалось обстановкой. Выслушав рапорт, майор Антонов напомнил: в случае осложнений без необходимости в бой не вступать, ждать вертушки. На усиление рекомендуется не надеяться.
– Двинули. – Старлей Панфилов поднялся на ноги.
Отряд на ходу выстроился походным порядком. Шли одной группой. Так немного быстрее. Впереди три человека передового дозора. На флангах боевое охранение, дистанция выбрана в триста метров. Замыкающих нет, группа и так маленькая – 21 человек.
Направление движения выбирали лейтенант Вышинский и прапорщик Мухин, оба почитай местные, в Родезии со времен основания колонии. Местность они знают, с особенностями местной флоры и фауны знакомы не понаслышке.
Отряду повезло, что сейчас зима, не жарко, по небу ползут облака. Летом, в декабре, январе, марш-бросок был бы куда сложнее. В первую очередь из-за жары, пришлось бы тащить на себе усиленный водный паек. Зато сейчас благодать. Все вокруг зеленеет, пышные заросли акации радуют глаз. Дениса привлекло стадо жирафов: величественные животные неторопливо шагали вдоль края перелеска параллельно маршруту группы. За спиной, у рощицы, под которой только что собирался отряд, появились легконогие пугливые лани.
Часа через два марша, когда отряд приблизился к линии холмов, небо потемнело, набежали тучи. Резкие порывы ветра гнули деревья, срывали с них листья.
– Быстрее, – Мухин побежал к спасительным холмам, – сейчас польет!
– Навесы, брезент готовим, – выкрикнул Вышинский.
Лейтенант знал, чем им грозит тропический дождь. Люди бежали со всех ног. Вот и спасительные холмы. От дождя они не укроют, и под густым колючим кустарником не спрятаться. Шипы, как ножи, раздерут одежду в лоскуты, да еще всякая местная гадость очень любит в кустах скрываться и на шею падать. Главное, холмы защищают от ветра. Группа встала у подветренного склона. Быстро развернули палатки, скрепили рамы каркасов. Натянули брезент. Установили растяжки. Панфилов, Антонов и Мухин нарубили шестов, кольев и натянули на них кусок брезента. Еще один навес не помешает. Для часового.
Успели. В воздухе пахло влагой. С юга приближалась серая стена дождя. Саванна притихла. Только издалека доносится трубный слоновий рев и слышится шелест воды. Ливень обрушился внезапно. На траву перед палатками упало несколько крупных капель, и вдруг все вокруг потемнело, помутнело. Воздух наполнился влагой. По палаткам застучали капли. Сплошная барабанная дробь. Навес провис, на брезенте вмиг образовалось целое озеро, вода не успевала стекать с навеса.
Похолодало. Ребята ежились в палатках, дули на ладони, хлопали себя по плечам. Разительный контраст: казалось, они перенеслись из Африки в далекое Подмосковье или на Рязанщину, из африканской зимы в российскую осень. Дождь был везде. В воздухе висела мельчайшая водная взвесь. Вода вмиг пропитала вещи, затекала под палатки, проникала под форму. Часовой под брезентом не выдержал и с визгом метнулся к ближайшей палатке. Никто его не осуждал – уму непостижимо, кто мог бы в такую погоду не только напасть на отряд, но даже идти под дождем.
Полчаса локального потопа, и дождь так же внезапно прекратился. Выглянуло солнце. На небе висела радуга. Капли воды на листьях и траве сверкали крупными бриллиантами.
– Кажется, пережили, – хмыкнул капитан.
– Живо. Сворачиваемся! Время не ждет. Отдохнули, пора и согреться, – рявкнул старлей Панфилов.
До цели похода недалеко. Пройти ложбиной между холмами, выйти на звериную тропу и направо вдоль склона. За следующим холмом должна быть деревня.
Первым неладное почувствовал прапорщик Мухин. Проводник остановился у одинокого баобаба, присел на корточки и с шумом втянул в себя воздух. Вышинский обошел могучее дерево с другой стороны и тоже остановился.
Самойлов немедленно вызвал дозор на связь:
– Проблема? Почему стоим?
– Собак не слышно, – пояснил Мухин, поворачиваясь к товарищам и помахав им рукой.
– Цепью. Первое отделение идет через холм. Панфилов, ты командуешь, – отреагировал капитан. – Второе отделение с интервалом через одного, короткими перебежками. Вершинин и гранатометчик на левый фланг.
– Угроза? – промурлыкал Денис бархатным голоском. Сам он не чувствовал опасности, шестое чувство молчало, но если проводники говорят, значит, так оно и есть.
– Пошли!
Отряд разделился на две части и со всеми предосторожностями двинулся к деревне. Старший лейтенант Панфилов шел во второй линии. Наставление требовало от него не лезть под пули, а держать ситуацию под контролем, быть готовым перебросить людей на угрожаемый участок, отвести дозор назад, сыграть роль огневого резерва, поддерживать связь с командованием, да еще трезво оценивать ситуацию и нести ответственность за своих людей. Командир, одним словом.
Поднявшись на плоскую, покрытую редкой, выгоревшей на солнце травой и стелющимися по земле кустиками вершину холма, люди залегли. Денис Панфилов поднял бинокль. Да, не самое живописное зрелище внизу. Губы старлея сжались, лицо исказила злобная гримаса. Денис тронул пуговку микрофона ультракоротковолновой рации:
– Деревня сожжена. Живых не наблюдаю.
– Движение? Засада?
– Нет. Определенно, нет. На трупах сидят падальщики. Вижу гиен. Кажется, за хижинами мелькнула собака. Определенно живых внизу нет.
– Оставь на вершине снайпера с парой бойцов и спускайся.
– Антонов, Зубков, Кочетков, занять позицию. Остальные за мной. – По идее следовало оставить в заслоне еще и бойца с «РПГ-22», но с Антоновым это излишне. Сержант из своей «ВСС» муху в глаз бьет, БТР в две минуты остановит, выбив ему все смотровые приборы и глазки. Он из тех людей, что родились с винтовкой в руках.
Бойцы медленно спустились по склону. Трава мокрая, грунт сырой, одно неосторожное движение – и можно скатиться вниз кубарем. Вот и деревня. Сразу видно, боя не было. Была жестокая и бессмысленная резня.
В кустах у подножья холма лежат два негритенка. Спины перечеркивают строчки пулевых отверстий. У ограды под покосившейся обгорелой хижиной целая куча тел: люди, свиньи, корова, несколько собак. Неизвестные расстреливали всех выбегавших через пролом в заборе. Черные стервятники машут крыльями, угрожающе шипят и не торопятся бросать свою законную добычу. Две гиены нехотя, с ворчаньем отбегают в сторону, но не уходят.
Денис идет вдоль ограды. Вот и ворота. Внутри так все, как он и ожидал увидеть. Вакханалия смерти и разрушения. Беглый осмотр территории. Живых здесь нет. Налетчики работали добросовестно, пунктуально, тщательно зачистили деревню. Добили даже младенцев, не говоря уж о стариках и женщинах. Гм, и не всем повезло умереть быстро. Рамиль Сафин обходит кузов древней полусгнившей машины и призывно машет рукой.
– Что там? – Денис бежит к ефрейтору. Следом за старлеем двое бойцов. Пусть деревня безжизненна, но боевого расписания никто не отменял. Рядом с командиром должна идти группа усиления.
Открывшаяся взору картина заставила Панфилова судорожно сглотнуть подступивший к горлу комок. Четыре распятых на земле голых женских тела. Молоденькие девушки. Девочки почти. Руки и ноги привязаны к кольям. У одной запястья пробиты железными штырями. Дождь смыл кровь, но и так ясно, что здесь было. На земле тут и там валяются использованные презервативы. Поблескивают разорванные пакетики.
– Неплохо порезвились, – проворчал Юрген Ардис, – предусмотрительные. Боятся заразу подцепить. Скоты.
– Пошли. – Денис повел автоматом в сторону центра деревни.
Одно можно было сказать: они идут по следу умной, хитрой, предусмотрительной и очень жестокой дичи. После знаменитой лихорадки Шилдмана негры и чистые монголоиды перешли в разряд исчезающих народов. Очень мало их выжило. Уцелевшие коренные африканцы вернулись в лоно матушки-природы, селились они на отшибе, вдали от цивилизации и предпочитали без особой необходимости не контактировать с белыми и арабами.
Может, это покажется странным, но, лишившись благ цивилизации, негры чувствовали себя лучше, чем до Пандемии. Земли на всех хватало. Патриархальный быт не способствовал порокам и безделью. Заодно подавляющее большинство чернокожих носителей СПИДа и других страшных болезней погибло от Шилдмана. Да, СПИД стал прерогативой белых, да и то в СССР и США он успешно изживался. В Европе численность вирусоносителей уже который год топталась на одном месте. Не было счастья, несчастье помогло. Консервативное общество, оказывается, само защищается и очищается от СПИДа и прочих социальных болезней. Стоит европейцам прижать свои гомосексуальные меньшинства, запретить однополые браки, придавить пропаганду свободного секса, и у них кривая заболеваемости поползет вниз.
– Собирай своих, – прошипело в наушниках. – За деревней, у подножья холма. Снайпера пока не трогай.
Делать здесь больше нечего. Спасать некого. А превращаться в похоронную команду бойцы капитана Самойлова не собирались, это не их мертвецы. Это часть природы. Жалко, конечно, не так уж много осталось аборигенов, чтоб с ними вот так.
– Деревню сожгли перед дождем, – констатировал капитан Самойлов. Собравшиеся вокруг него в кружок бойцы молчали. Глаза у всех опущены долу. Настроение мерзопакостное.
– Попробуем пошукать по округе, – недобро усмехнулся лейтенант Вершинин.
– Давай, бери охотников и марш вынюхивать. Остальным разбиться на тройки и в патрулирование. Старший лейтенант Панфилов, командуй.
Тщательный осмотр местности дал свои результаты. Пусть дождь размыл почти все следы, но кое-что осталось. Налетчики прибыли со стороны юго-запада. Шли на машинах. Спалив деревню и вырезав местных, укатили на север. Капитан Самойлов связался с Черепушкино и доложил обстановку. В ответ ему сообщили, что банду три часа назад видели у Слоновьего хутора.
Сильный вооруженный отряд. Почти все белые, но среди них есть метисы и арабы или персы. Едут на пяти грузовиках. С хуторянами «дикие гуси» разговаривали на английском, поинтересовались, как выйти к берегу Замбези, но почему-то поехали совсем в другую сторону. Да, они еще купили у крестьян мясо, муку, овощи. Расплачивались рублями. Старшего у них называли Длинным Джоном.
Нападать на хутор не стали. Это и понятно. Селение только называется хутором. В действительности это крепкая сельская община, готовая в любой момент выставить два-три десятка вооруженных автоматическим оружием бойцов. Да еще у крестьян гранатометы и огнеметы имеются. В сарае определенно стоит старый БТР со штатным вооружением. Своего рода коммуна, крепкий колхоз. Хутора у нас всегда укрепляют. Наличествует надежная радиосвязь. И люди там такие живут, каких запугать сложно и обижать опасно, они сами кого хочешь буквой зю поставят. Они скорее в бою полягут, чем чужаку хоть в чем-то уступят.
Майор Андреев посоветовал группе идти вслед за бандитами. С базы поднимают вертушки с группой усиления. Через час будут на месте. Канал связи стандартный. Авиация обещала помочь с разведкой.
– Пойдемте, – буркнул Сергей Самойлов, – до вечера надо десяток верст да прошагать.
Ночевать рядом с руинами деревни никто не собирался. Паршивое место. Да и падальщики, всякая африканская хищная живность спать не дадут.
Километров через пять, уже на закате, группа наткнулась на брошенный грузовик. Движок заклинило, как определил младший лейтенант Зубков. Машину бросили недавно, мотор еще теплый. Банда явно недалеко. Дождь их задержал, да и ехать по саванне не так просто. Дорог нет. Скорость автоколонны, как у пешехода.
В небе прошел самолет. Редкое зрелище для Южной Африки. Регулярные авиалинии проходят гораздо восточнее. Этот был похож на старый истребитель. В Родезии как раз базировался полк древних, но все еще рабочих «МиГ-23МЛД». С современными «Су-37М» не сравнить, но когда надо пробомбить банду «вольных охотников», просканировать местность, сбить «кукурузник» контрабандистов, и старый «двадцать третий» хорош.
Кое-кто из бойцов порывался продолжить преследование, но капитан здраво рассудил, что не стоит рисковать. Скоро стемнеет. Оснащение у отряда отнюдь не с рекламных плакатов Оборонэкспорта. Инфракрасные целеуказатели, тепловизоры, ноктоскопы все только обещают поставить. У нас даже обычные беспилотники в дефиците. Приходится обходиться грузовиками, своими двоими да редкой помощью авиации, если погода хорошая.
Пустоши плоскогорий Родезии – это не самое лучшее место для ночных прогулок. Хищники просыпаются и выходят на охоту. Вокруг расстилается кромешная тьма, не видно ни зги. Если не напорешься на сидящую в засаде большую пятнистую кошку, так ноги переломаешь, заблудишься в трех баобабах.
Под конец дня начальство донесло «радостную» весть. Вылет группы поддержки откладывается на утро.
Поздно вечером на очередном сеансе связи командование расщедрилось на добрую новость. Банда, а после того, что бойцы увидели в деревне, никто и не называл браконьеров иначе как бандитами, обнаружена. Устроили лагерь всего в десяти километрах от группы Самойлова. У бандитов четыре грузовика. Стоят в небольшой роще. Видны два костра. Численность отряда неизвестна. Чем вооружены – непонятно.
На заре пришли вертушки. В небе кружил самолет. Усиления опять не было. Командование решило, что группа и так справится. Самойлов и Панфилов склонились над картой. В пяти километрах от рощи со стоянкой банды проходит старая дорога. Скорее всего противник к ней и направляется. Куда они дальше свернут, вилами на воде писано.
Решение принято быстро. Отряд погрузился в машины. Вертушки оторвались от грунта и пошли на бреющем в обход рощи. Летчики шли по сигналам спутниковой системы «Полярис» – надежная штука, точность позиционирования и надежность оборудования у нее потрясающие. Наследница знаменитого ГЛОНАССа, как-никак.
Высадились прямо на дороге. Засаду решили разместить за дорожным полотном. Дорога в этом месте как раз поворачивала. Есть надежда, что у противника хорошие карты и они выйдут как раз на изгиб трассы.
Работали бойцы по стандартной схеме. Десять человек растянулись фронтом. На правом фланге сильный отряд со старшим лейтенантом Панфиловым во главе. Всего семь человек: два снайпера, гранатометчик, командир и три автоматчика в прикрытии. Огневая позиция за невысоким холмиком с зарослями акации на южном склоне. Обзор великолепный, позиция выдается вперед, хорошо будет бить вдоль колонны.
За левый фланг Самойлов не беспокоился. Там к дорожному полотну подходила заболоченная низинка. Коварный участок. Издали почти не видно, только небольшое понижение рельефа, а как подойдешь поближе, видишь поблескивающие под травой лужицы. Грунт мягкий, коварный – машина моментально на днище сядет. Командир выделил на левый фланг двоих бойцов с гранатометом. Этого хватит. Сам капитан вместе со снайпером старшиной Бельдыевым расположился позади своих бойцов.
Вертолеты высадили людей и сразу же ушли, но недалеко, сели за зарослями в полукилометре от засады. Это наш резерв. Долгие, тягучие минуты ожидания. Самолет кружит над горизонтом. Хочется верить, что летчики видят противника. Хочется верить, что враг идет на тебя. А иначе лови его в саванне. Африка большая.
– Идут. Панфилов, ты должен первым заметить, – оживает передатчик.
– Понял, – и команда бойцам: – Приготовиться. Оптику протереть!
А вот и гости. На горизонте появляются темные точки. Легкие облачка пыли. Хорошо идут. Прямо к нам в руки.
– Машины тентованные. Будь готов к сюрпризам. Огонь не открывать. – Самойлов поддерживает связь с авиаразведкой. Ему легче, он хоть первым узнает новости.
Противник приближается. Денис Панфилов лежит на склоне холма, в руках бинокль. Оптика услужливо приближает машины «охотников». Старые «Фиаты», кабины помяты. Блики на стеклах мешают разглядеть людей в кабинах. Только на подножке второй машины стоит человек с автоматом в руках, невысокий, в пятнистой куртке армейского фасона, черные очки на пол-лица, на голове пилотка.
Дистанция сокращается. Противник видит дорогу. Машины снижают скорость. В этот момент у Дениса начинает нестерпимо зудеть спина. Чешется под лопаткой. Зараза! И руку так не вывернуть, не дотянуться.
Что это?! Черт! В трех сотнях метров от дороги грузовики останавливаются, из кузовов выпрыгивают люди. Все с оружием. Не мешкая, рассыпаются цепью. Четверо бегут к дороге.
– Огонь! – командует Самойлов. Как железом громыхнул.
– Огонь! – дублирует Панфилов. Сам приподнимается на локте. Старлей понимает, что до врага слишком далеко, но иначе нельзя. Нам попались тертые калачи, на дорогу они будут выходить пешком, по всем правилам военной науки.
Над головой хлопает «РПГ-22». К машинам тянется дымная спица ракеты. Еще один гранатомет бьет со стороны дороги. Включаются в работу снайперы. Автоматчики бьют короткими очередями.
– Первый пошел! Второй пошел! – Старший лейтенант Панфилов высунулся из машины и вглядывался в заросли. Автомат в правой руке, палец на спусковом крючке. Глаза непрестанно сканируют местность.
Парни один за другим сыплются вниз. Бортинженер склонился над турелью с «ПК», готов в любую секунду, как только появится что подозрительное, залить окрестности свинцом. Последним вертушку покинул старлей. Пилот – молодец, прижал машину к земле всего в полутора метрах от поверхности. Остается спрыгнуть на землю. Перекат. Вскочить на ноги и бегом от железной лошадки. В спину бьет, пытается сбить наземь поток воздуха от винтов. От рева моторов заложило уши. Денис Панфилов остановился только в полусотне метров от машины, здесь уже можно разговаривать, слышно не только вертолет.
Одновременно в двух сотнях метров правее шло десантирование со второй вертушки. Работа началась. Отряд в сборе. Все готовы к выступлению. Все – это два отделения мотострелков, рейдовая группа.
– Все нормально? – прозвучал в наушниках хрипловатый голос капитана Самойлова. Вертушки, взревев напоследок моторами, уходят в небо. Им возвращаться на базу или уходить на ближайший блокпост. Это как начальство решит.
– Есть. Порядок.
– Выдвигаемся на северо-запад. Деревья видишь? Движение походным порядком. Вариант экстренный.
– Есть.
Денис Панфилов еще из вертушки успел разглядеть окрестности. За спиной отряда в двух сотнях метров джунгли, адские заросли, кишащие всевозможной живностью. Справа полоса кустарника. Зато прямо по курсу расстилается покрытая высокой травой саванна. Редкие деревья. Островки кустарников. Кажется, левее в траве скрывается ручей.
– Поднимаемся, – скомандовал Денис. – Кочетков, Ливанов, Ардис в передовой дозор. Дистанция 150. Под ноги смотреть, бамбуки деревенские! Антонов, глядеть по сторонам. Остальным не зевать.
Отряд двинулся. Шли в темпе, двумя отдельными группами, удерживая дистанцию в 150–200 метров. Капитан Самойлов вел своих левее, отделение Панфилова соответственно шло справа. Требовалось как можно быстрее покинуть зону высадки. Вдруг со стороны дозора раздалась короткая автоматная очередь. Бойцы отреагировали мгновенно. Все попадали на землю, заняли оборону.
– Товарищ старший лейтенант, – это Ливанов кричит в микрофон, – ложная тревога. Ардис змеюку прибил.
– Твою мать! – намеренно на общем канале, не стал переключаться на Ливанова.
– Старлей! Что за стрельба? – это капитан интересуется.
– Ложная тревога. Разберусь сам. Продолжаем движение, – бросил в микрофон Денис. И, нажав кнопку связи с дозорным, поинтересовался: – Не могли прогнать? На… было огонь открывать?!
– Виноват, командир, не прогнал. Красная кобра. Здоровенная. Шипела, плевалась.
– Тады ладно. Давайте, не задерживаемся. В темпе.
В душе Панфилов понимал ефрейтора, красная мозамбикская кобра – это не та гадина, которую можно спокойно оставлять за спиной. Змеюка страшно ядовитая, со скверным характером, да еще с уникальной способностью плеваться ядом. Весьма точно плюет, с расстояния в два-три метра попадает в зрачок. И это одна из причин, по которой очки «Хамелеон» на пол-лица, с хорошим светофильтром в Родезии считаются предметом первой необходимости. Глаза надо защищать от яркого африканского солнца, пыли, песка, гнуса, мошкары и всякой ядовитой гадости.
До назначенных деревьев добрались за полчаса. Без приключений. А таковых и не ожидалось. Вся крупная и мелкая живность разбежалась от рева вертолетов. Вот дальше идти придется с опаской. Дрыхнущая в кустах здоровенная кошка вполне может одним ударом лапы оторвать человеку голову. Стадо слонов представляет собой смертельную опасность. Если эти гиганты испугаются и побегут на тебя, спасение только в ногах. Автоматами от них не отбиться. Да и жалко слонов убивать. Не затем сюда прилетели. Белый человек должен защищать животный мир вечно молодого континента от двуногих хищников, а не наоборот.
Задачей группы как раз был перехват и уничтожение банды «диких охотников». Связисты ротной базы Черепушкино приняли ориентировку два часа назад. Подъем по тревоге. Подполковник Козулин и майор Андреев, недолго думая, выделили группу капитана Самойлова. Так как большая часть личного состава отдыхала в поселке, то скорее всего на выбор командиров сильно повлияло зрелище гоняющих в футбол бойцов капитана. И еще больше на них повлиял влетевший в окно штабной комнаты мяч. Первым на глаза выскочившему на крыльцо Андрееву попался старлей Панфилов. Естественно, не по форме, голый по пояс, но с пистолетом на ремне.
Построение. Постановка задачи. Полчаса на сборы. Вертушки уже ждали, пилоты сидели в кабинах. Загрузиться. Патроны без счета. Не забыть провизию. Кто раздавил аптечку?! Бегом получать новую и еще пару штук про запас.
Задача в целом неопределенная. По радио передали, что в районе Зеленого дола видели группу неизвестных, разделывавших мертвого слона. Затем еще одно сообщение: с отдаленного хутора заметили автомобильную колонну. Район практически необитаемый. Три отдельных хутора на всю обширную долину. В полусотне километров к северу пограничный пост у старого моста через Замбези. Больше людей нет, это если не считать две деревеньки выживших после эпидемии негров.
В таких случаях командование Африканской бригады реагирует быстро. Пусть бригада весьма «толстая», штаты жутко раздуты, но и зона ответственности у нее огромная, десятки тысяч квадратных километров, не считая отдельных анклавов, баз, охраняемых объектов на ничейных территориях. Если не будешь шевелиться, тебя быстро подвинут и выпихнут из Африки.
Если не проводить профилактику на предмет подозрительного контингента на границе, если вовремя не отлавливать всевозможных «вольных охотников», партизан и просто бандитов, рискуешь нажить на своих границах настоящие пиратские республики. Пустынные земли привлекают разного рода авантюристов и тех, кому тесно в рамках Старого Света и цивилизованного общества. Почему-то большей частью это оказываются не благородные Робин Гуды и Миклухо-Маклаи, а гангстеры натуральные, бандиты и прочие джентльмены с большой дороги.
– До вечера надо добраться до Костяного вала, там негритянская деревня, – капитан развернул карту и ткнул пальцем в гряду невысоких холмов.
– Ночуем у негров? – интересуется Зубков.
– Разговорчики, младший лейтенант. Ночуем рядом с деревней. Порасспросим кафров, может, они что и видели. Утром придут вертолеты. Определяемся по местности и действуем по обстановке.
– Машины нужны, – недовольно пробурчал сержант Антонов. Порядки в подразделениях бригады были весьма специфические. Особенности фронтира, переднего края цивилизации, давали о себе знать. При обсуждении задачи право голоса имелось у всех бойцов. Авторитет человека, вескость его мнения зависели не от звездочек на погонах, а от опыта, ума и способности трезво мыслить. Зато в бою, на марше, при выполнении боевой задачи приказ командира выполнялся беспрекословно. Тонкая и не всегда заметная грань между товарищескими отношениями и армейской субординацией.
– Нет у нас машин. Автоколонна сутки будет добираться, а нас за час перебросили.
– Командир, может, с Черепушкино связаться? – опять влез младший лейтенант Зубков.
Парень он неплохой, но слишком молод, неопытен, в Африке недавно. Перевели из Прибалтики после одной получившей огласку пикантной истории со слабым полом. Грубо говоря, парень слишком на многих обещал жениться. В том числе и на дочке командира полка.
– Не стоит вызывать начальство без нужды, – мягко, отеческим тоном пояснил капитан Самойлов, – они сами с нами свяжутся через четверть часа. Не беспокойся, Козулину я доложился сразу после высадки, он знает, что мы идем к Костяному валу. Вертушки придут к деревне. Если что, подкрепление пришлет.
– Подкрепление. Почти вся рота отдыхает.
– Вот подполковнику или ротному это и скажешь. – Последнее слово осталось за капитаном.
– Не могу понять, зачем нас не высадили прямо у деревни? – пробурчал прапорщик Мухин.
– Чтоб вертушки кого не надо не распугали, – хмыкнул Панфилов. – Наши «друзья» тоже могут заинтересоваться неграми.
Ровно в назначенное время ожила рация. Начальство интересовалось обстановкой. Выслушав рапорт, майор Антонов напомнил: в случае осложнений без необходимости в бой не вступать, ждать вертушки. На усиление рекомендуется не надеяться.
– Двинули. – Старлей Панфилов поднялся на ноги.
Отряд на ходу выстроился походным порядком. Шли одной группой. Так немного быстрее. Впереди три человека передового дозора. На флангах боевое охранение, дистанция выбрана в триста метров. Замыкающих нет, группа и так маленькая – 21 человек.
Направление движения выбирали лейтенант Вышинский и прапорщик Мухин, оба почитай местные, в Родезии со времен основания колонии. Местность они знают, с особенностями местной флоры и фауны знакомы не понаслышке.
Отряду повезло, что сейчас зима, не жарко, по небу ползут облака. Летом, в декабре, январе, марш-бросок был бы куда сложнее. В первую очередь из-за жары, пришлось бы тащить на себе усиленный водный паек. Зато сейчас благодать. Все вокруг зеленеет, пышные заросли акации радуют глаз. Дениса привлекло стадо жирафов: величественные животные неторопливо шагали вдоль края перелеска параллельно маршруту группы. За спиной, у рощицы, под которой только что собирался отряд, появились легконогие пугливые лани.
Часа через два марша, когда отряд приблизился к линии холмов, небо потемнело, набежали тучи. Резкие порывы ветра гнули деревья, срывали с них листья.
– Быстрее, – Мухин побежал к спасительным холмам, – сейчас польет!
– Навесы, брезент готовим, – выкрикнул Вышинский.
Лейтенант знал, чем им грозит тропический дождь. Люди бежали со всех ног. Вот и спасительные холмы. От дождя они не укроют, и под густым колючим кустарником не спрятаться. Шипы, как ножи, раздерут одежду в лоскуты, да еще всякая местная гадость очень любит в кустах скрываться и на шею падать. Главное, холмы защищают от ветра. Группа встала у подветренного склона. Быстро развернули палатки, скрепили рамы каркасов. Натянули брезент. Установили растяжки. Панфилов, Антонов и Мухин нарубили шестов, кольев и натянули на них кусок брезента. Еще один навес не помешает. Для часового.
Успели. В воздухе пахло влагой. С юга приближалась серая стена дождя. Саванна притихла. Только издалека доносится трубный слоновий рев и слышится шелест воды. Ливень обрушился внезапно. На траву перед палатками упало несколько крупных капель, и вдруг все вокруг потемнело, помутнело. Воздух наполнился влагой. По палаткам застучали капли. Сплошная барабанная дробь. Навес провис, на брезенте вмиг образовалось целое озеро, вода не успевала стекать с навеса.
Похолодало. Ребята ежились в палатках, дули на ладони, хлопали себя по плечам. Разительный контраст: казалось, они перенеслись из Африки в далекое Подмосковье или на Рязанщину, из африканской зимы в российскую осень. Дождь был везде. В воздухе висела мельчайшая водная взвесь. Вода вмиг пропитала вещи, затекала под палатки, проникала под форму. Часовой под брезентом не выдержал и с визгом метнулся к ближайшей палатке. Никто его не осуждал – уму непостижимо, кто мог бы в такую погоду не только напасть на отряд, но даже идти под дождем.
Полчаса локального потопа, и дождь так же внезапно прекратился. Выглянуло солнце. На небе висела радуга. Капли воды на листьях и траве сверкали крупными бриллиантами.
– Кажется, пережили, – хмыкнул капитан.
– Живо. Сворачиваемся! Время не ждет. Отдохнули, пора и согреться, – рявкнул старлей Панфилов.
До цели похода недалеко. Пройти ложбиной между холмами, выйти на звериную тропу и направо вдоль склона. За следующим холмом должна быть деревня.
Первым неладное почувствовал прапорщик Мухин. Проводник остановился у одинокого баобаба, присел на корточки и с шумом втянул в себя воздух. Вышинский обошел могучее дерево с другой стороны и тоже остановился.
Самойлов немедленно вызвал дозор на связь:
– Проблема? Почему стоим?
– Собак не слышно, – пояснил Мухин, поворачиваясь к товарищам и помахав им рукой.
– Цепью. Первое отделение идет через холм. Панфилов, ты командуешь, – отреагировал капитан. – Второе отделение с интервалом через одного, короткими перебежками. Вершинин и гранатометчик на левый фланг.
– Угроза? – промурлыкал Денис бархатным голоском. Сам он не чувствовал опасности, шестое чувство молчало, но если проводники говорят, значит, так оно и есть.
– Пошли!
Отряд разделился на две части и со всеми предосторожностями двинулся к деревне. Старший лейтенант Панфилов шел во второй линии. Наставление требовало от него не лезть под пули, а держать ситуацию под контролем, быть готовым перебросить людей на угрожаемый участок, отвести дозор назад, сыграть роль огневого резерва, поддерживать связь с командованием, да еще трезво оценивать ситуацию и нести ответственность за своих людей. Командир, одним словом.
Поднявшись на плоскую, покрытую редкой, выгоревшей на солнце травой и стелющимися по земле кустиками вершину холма, люди залегли. Денис Панфилов поднял бинокль. Да, не самое живописное зрелище внизу. Губы старлея сжались, лицо исказила злобная гримаса. Денис тронул пуговку микрофона ультракоротковолновой рации:
– Деревня сожжена. Живых не наблюдаю.
– Движение? Засада?
– Нет. Определенно, нет. На трупах сидят падальщики. Вижу гиен. Кажется, за хижинами мелькнула собака. Определенно живых внизу нет.
– Оставь на вершине снайпера с парой бойцов и спускайся.
– Антонов, Зубков, Кочетков, занять позицию. Остальные за мной. – По идее следовало оставить в заслоне еще и бойца с «РПГ-22», но с Антоновым это излишне. Сержант из своей «ВСС» муху в глаз бьет, БТР в две минуты остановит, выбив ему все смотровые приборы и глазки. Он из тех людей, что родились с винтовкой в руках.
Бойцы медленно спустились по склону. Трава мокрая, грунт сырой, одно неосторожное движение – и можно скатиться вниз кубарем. Вот и деревня. Сразу видно, боя не было. Была жестокая и бессмысленная резня.
В кустах у подножья холма лежат два негритенка. Спины перечеркивают строчки пулевых отверстий. У ограды под покосившейся обгорелой хижиной целая куча тел: люди, свиньи, корова, несколько собак. Неизвестные расстреливали всех выбегавших через пролом в заборе. Черные стервятники машут крыльями, угрожающе шипят и не торопятся бросать свою законную добычу. Две гиены нехотя, с ворчаньем отбегают в сторону, но не уходят.
Денис идет вдоль ограды. Вот и ворота. Внутри так все, как он и ожидал увидеть. Вакханалия смерти и разрушения. Беглый осмотр территории. Живых здесь нет. Налетчики работали добросовестно, пунктуально, тщательно зачистили деревню. Добили даже младенцев, не говоря уж о стариках и женщинах. Гм, и не всем повезло умереть быстро. Рамиль Сафин обходит кузов древней полусгнившей машины и призывно машет рукой.
– Что там? – Денис бежит к ефрейтору. Следом за старлеем двое бойцов. Пусть деревня безжизненна, но боевого расписания никто не отменял. Рядом с командиром должна идти группа усиления.
Открывшаяся взору картина заставила Панфилова судорожно сглотнуть подступивший к горлу комок. Четыре распятых на земле голых женских тела. Молоденькие девушки. Девочки почти. Руки и ноги привязаны к кольям. У одной запястья пробиты железными штырями. Дождь смыл кровь, но и так ясно, что здесь было. На земле тут и там валяются использованные презервативы. Поблескивают разорванные пакетики.
– Неплохо порезвились, – проворчал Юрген Ардис, – предусмотрительные. Боятся заразу подцепить. Скоты.
– Пошли. – Денис повел автоматом в сторону центра деревни.
Одно можно было сказать: они идут по следу умной, хитрой, предусмотрительной и очень жестокой дичи. После знаменитой лихорадки Шилдмана негры и чистые монголоиды перешли в разряд исчезающих народов. Очень мало их выжило. Уцелевшие коренные африканцы вернулись в лоно матушки-природы, селились они на отшибе, вдали от цивилизации и предпочитали без особой необходимости не контактировать с белыми и арабами.
Может, это покажется странным, но, лишившись благ цивилизации, негры чувствовали себя лучше, чем до Пандемии. Земли на всех хватало. Патриархальный быт не способствовал порокам и безделью. Заодно подавляющее большинство чернокожих носителей СПИДа и других страшных болезней погибло от Шилдмана. Да, СПИД стал прерогативой белых, да и то в СССР и США он успешно изживался. В Европе численность вирусоносителей уже который год топталась на одном месте. Не было счастья, несчастье помогло. Консервативное общество, оказывается, само защищается и очищается от СПИДа и прочих социальных болезней. Стоит европейцам прижать свои гомосексуальные меньшинства, запретить однополые браки, придавить пропаганду свободного секса, и у них кривая заболеваемости поползет вниз.
– Собирай своих, – прошипело в наушниках. – За деревней, у подножья холма. Снайпера пока не трогай.
Делать здесь больше нечего. Спасать некого. А превращаться в похоронную команду бойцы капитана Самойлова не собирались, это не их мертвецы. Это часть природы. Жалко, конечно, не так уж много осталось аборигенов, чтоб с ними вот так.
– Деревню сожгли перед дождем, – констатировал капитан Самойлов. Собравшиеся вокруг него в кружок бойцы молчали. Глаза у всех опущены долу. Настроение мерзопакостное.
– Попробуем пошукать по округе, – недобро усмехнулся лейтенант Вершинин.
– Давай, бери охотников и марш вынюхивать. Остальным разбиться на тройки и в патрулирование. Старший лейтенант Панфилов, командуй.
Тщательный осмотр местности дал свои результаты. Пусть дождь размыл почти все следы, но кое-что осталось. Налетчики прибыли со стороны юго-запада. Шли на машинах. Спалив деревню и вырезав местных, укатили на север. Капитан Самойлов связался с Черепушкино и доложил обстановку. В ответ ему сообщили, что банду три часа назад видели у Слоновьего хутора.
Сильный вооруженный отряд. Почти все белые, но среди них есть метисы и арабы или персы. Едут на пяти грузовиках. С хуторянами «дикие гуси» разговаривали на английском, поинтересовались, как выйти к берегу Замбези, но почему-то поехали совсем в другую сторону. Да, они еще купили у крестьян мясо, муку, овощи. Расплачивались рублями. Старшего у них называли Длинным Джоном.
Нападать на хутор не стали. Это и понятно. Селение только называется хутором. В действительности это крепкая сельская община, готовая в любой момент выставить два-три десятка вооруженных автоматическим оружием бойцов. Да еще у крестьян гранатометы и огнеметы имеются. В сарае определенно стоит старый БТР со штатным вооружением. Своего рода коммуна, крепкий колхоз. Хутора у нас всегда укрепляют. Наличествует надежная радиосвязь. И люди там такие живут, каких запугать сложно и обижать опасно, они сами кого хочешь буквой зю поставят. Они скорее в бою полягут, чем чужаку хоть в чем-то уступят.
Майор Андреев посоветовал группе идти вслед за бандитами. С базы поднимают вертушки с группой усиления. Через час будут на месте. Канал связи стандартный. Авиация обещала помочь с разведкой.
– Пойдемте, – буркнул Сергей Самойлов, – до вечера надо десяток верст да прошагать.
Ночевать рядом с руинами деревни никто не собирался. Паршивое место. Да и падальщики, всякая африканская хищная живность спать не дадут.
Километров через пять, уже на закате, группа наткнулась на брошенный грузовик. Движок заклинило, как определил младший лейтенант Зубков. Машину бросили недавно, мотор еще теплый. Банда явно недалеко. Дождь их задержал, да и ехать по саванне не так просто. Дорог нет. Скорость автоколонны, как у пешехода.
В небе прошел самолет. Редкое зрелище для Южной Африки. Регулярные авиалинии проходят гораздо восточнее. Этот был похож на старый истребитель. В Родезии как раз базировался полк древних, но все еще рабочих «МиГ-23МЛД». С современными «Су-37М» не сравнить, но когда надо пробомбить банду «вольных охотников», просканировать местность, сбить «кукурузник» контрабандистов, и старый «двадцать третий» хорош.
Кое-кто из бойцов порывался продолжить преследование, но капитан здраво рассудил, что не стоит рисковать. Скоро стемнеет. Оснащение у отряда отнюдь не с рекламных плакатов Оборонэкспорта. Инфракрасные целеуказатели, тепловизоры, ноктоскопы все только обещают поставить. У нас даже обычные беспилотники в дефиците. Приходится обходиться грузовиками, своими двоими да редкой помощью авиации, если погода хорошая.
Пустоши плоскогорий Родезии – это не самое лучшее место для ночных прогулок. Хищники просыпаются и выходят на охоту. Вокруг расстилается кромешная тьма, не видно ни зги. Если не напорешься на сидящую в засаде большую пятнистую кошку, так ноги переломаешь, заблудишься в трех баобабах.
Под конец дня начальство донесло «радостную» весть. Вылет группы поддержки откладывается на утро.
Поздно вечером на очередном сеансе связи командование расщедрилось на добрую новость. Банда, а после того, что бойцы увидели в деревне, никто и не называл браконьеров иначе как бандитами, обнаружена. Устроили лагерь всего в десяти километрах от группы Самойлова. У бандитов четыре грузовика. Стоят в небольшой роще. Видны два костра. Численность отряда неизвестна. Чем вооружены – непонятно.
На заре пришли вертушки. В небе кружил самолет. Усиления опять не было. Командование решило, что группа и так справится. Самойлов и Панфилов склонились над картой. В пяти километрах от рощи со стоянкой банды проходит старая дорога. Скорее всего противник к ней и направляется. Куда они дальше свернут, вилами на воде писано.
Решение принято быстро. Отряд погрузился в машины. Вертушки оторвались от грунта и пошли на бреющем в обход рощи. Летчики шли по сигналам спутниковой системы «Полярис» – надежная штука, точность позиционирования и надежность оборудования у нее потрясающие. Наследница знаменитого ГЛОНАССа, как-никак.
Высадились прямо на дороге. Засаду решили разместить за дорожным полотном. Дорога в этом месте как раз поворачивала. Есть надежда, что у противника хорошие карты и они выйдут как раз на изгиб трассы.
Работали бойцы по стандартной схеме. Десять человек растянулись фронтом. На правом фланге сильный отряд со старшим лейтенантом Панфиловым во главе. Всего семь человек: два снайпера, гранатометчик, командир и три автоматчика в прикрытии. Огневая позиция за невысоким холмиком с зарослями акации на южном склоне. Обзор великолепный, позиция выдается вперед, хорошо будет бить вдоль колонны.
За левый фланг Самойлов не беспокоился. Там к дорожному полотну подходила заболоченная низинка. Коварный участок. Издали почти не видно, только небольшое понижение рельефа, а как подойдешь поближе, видишь поблескивающие под травой лужицы. Грунт мягкий, коварный – машина моментально на днище сядет. Командир выделил на левый фланг двоих бойцов с гранатометом. Этого хватит. Сам капитан вместе со снайпером старшиной Бельдыевым расположился позади своих бойцов.
Вертолеты высадили людей и сразу же ушли, но недалеко, сели за зарослями в полукилометре от засады. Это наш резерв. Долгие, тягучие минуты ожидания. Самолет кружит над горизонтом. Хочется верить, что летчики видят противника. Хочется верить, что враг идет на тебя. А иначе лови его в саванне. Африка большая.
– Идут. Панфилов, ты должен первым заметить, – оживает передатчик.
– Понял, – и команда бойцам: – Приготовиться. Оптику протереть!
А вот и гости. На горизонте появляются темные точки. Легкие облачка пыли. Хорошо идут. Прямо к нам в руки.
– Машины тентованные. Будь готов к сюрпризам. Огонь не открывать. – Самойлов поддерживает связь с авиаразведкой. Ему легче, он хоть первым узнает новости.
Противник приближается. Денис Панфилов лежит на склоне холма, в руках бинокль. Оптика услужливо приближает машины «охотников». Старые «Фиаты», кабины помяты. Блики на стеклах мешают разглядеть людей в кабинах. Только на подножке второй машины стоит человек с автоматом в руках, невысокий, в пятнистой куртке армейского фасона, черные очки на пол-лица, на голове пилотка.
Дистанция сокращается. Противник видит дорогу. Машины снижают скорость. В этот момент у Дениса начинает нестерпимо зудеть спина. Чешется под лопаткой. Зараза! И руку так не вывернуть, не дотянуться.
Что это?! Черт! В трех сотнях метров от дороги грузовики останавливаются, из кузовов выпрыгивают люди. Все с оружием. Не мешкая, рассыпаются цепью. Четверо бегут к дороге.
– Огонь! – командует Самойлов. Как железом громыхнул.
– Огонь! – дублирует Панфилов. Сам приподнимается на локте. Старлей понимает, что до врага слишком далеко, но иначе нельзя. Нам попались тертые калачи, на дорогу они будут выходить пешком, по всем правилам военной науки.
Над головой хлопает «РПГ-22». К машинам тянется дымная спица ракеты. Еще один гранатомет бьет со стороны дороги. Включаются в работу снайперы. Автоматчики бьют короткими очередями.