Приближалось лето, Виктор готовился к очередной экспедиции. Как только он уехал, Света начала осуществлять свой план. Она решила, что накопила уже достаточно денег для покупки старого немецкого дома без удобств, который вряд ли теперь стоит слишком дорого, и успеет сделать всё задуманное, пока наконец-то муж хватится её в конце осени, когда приедет из экспедиции. А поскольку она никогда и никому, кроме Дирка, не рассказывала о своём детском приключении, Виктор будет искать её где угодно, только не в Калининграде. Значит, успех плана был по обеспечен крайней мере наполовину. Вторая половина успеха снова зависела не от неё: особый режим приграничной Калининградской области по-прежнему сохранялся, а разрешение на поездку Света ни у каких компетентных органов просить не собиралась. Однако ей повезло и на этот раз - билет, только в один конец, она купила безо всяких затруднений. После этого послала по почте в своё геологическое управление заявление об увольнении по собственному желанию.
Светин дом, разумеется, оказался на своём прежнем месте, но и он тоже выглядел не лучше, чем остальные дома на этой улице. На этот раз вокруг него не было даже огорода: новые жильцы, вырубив все кусты и деревья, так и не удосужились вскопать землю и посадить хоть что-нибудь - картошку, морковь или свёклу. Сорняки заполонили весь бывший огород, но это, видимо, совсем не волновало жильцов. Такие погибшие огороды Света часто видела в Подмосковье в семьях алкоголиков или одиноких старух.
Оказалось, что в доме проживает всего один человек - очень старая женщина, мечтавшая уехать "в Россию" к своему сыну, который, скорее всего, видеть её не жаждал, иначе уже давно бы забрал к себе. Старуха была просто счастлива, что хоть кто-то захотел купить её аварийное жилище - многие уезжали из Калининграда просто бросая свои обветшалые дома на произвол судьбы. Людям надоело жить с печным отоплением, без воды, газа и центрального отопления, а покупателей на такие дома что-то не находилось.
Став владелицей своего "роскошного" особняка, Света была просто счастлива. Конечно, всё здесь было совсем не так, как в детстве, но у неё не проходило ощущение того, что после долгого и опасного путешествия она наконец-то вернулась к себе домой. Теперь она даже удивлялась: почему не сделала этого раньше?
Понятно, что первым делом Света бросилась в подвал. Сначала пришлось его очистить от всякого хлама, с чем Света справилась сама, без посторонней помощи, всего за несколько дней. Она двигала и поднимала такие тяжести, что сама себе себе удивлялась. Наконец подвал был расчищен и открылся доступ к люку. Как ни удивительно, но плита, ведущая в подземелье, оставалась на своём прежнем месте - видимо за все эти годы никто её не обнаружил и не трогал. Даже отцовский кинжал, которым дети когда-то приподнимали цементную плиту, Света обнаружила где-то в углу подвала, и теперь он ей очень пригодился для тех же самых целей.
Однако, подняв плиту, Света пришла в отчаяние: весь ход до самого верха был завален пустыми ящиками и банками от тушёнки. Так вот куда их сбрасывали родители - подальше от глаз соседей, которые могли что-то заподозрить, и, заодно, маскируя опасный ход в подземелье. Пришлось снова заняться расчисткой, только теперь не подвала, а глубокого вертикального колодца. Перетаскав бесчисленные мешки с мусором на дальнюю помойку, Света наконец расчистила и вертикальный колодец. Она работала как проклятая, почти ничего не ела, потому что жалела тратить время на готовку, но не чувствовала никакой усталости - наоборот, была полна вдохновения и необъяснимых физических сил.
Наступил последний день её усилий. Завтра она наконец спустится в подземелье, пройдёт тем же самым коридором, откроет последнюю бронированную дверь и снова окажется в сказке своего детства - Королевском зале. Её мучил только один вопрос - похоронен ли отец Дирка или же она найдёт там под землёй его скелет, завёрнутый в истлевшую немецкую форму? Она всё-таки надеялась, что родители сумели его тайно похоронить, может быть даже где-нибудь в садике около собственного дома.
Волнение не оставляло Свету всю ночь перед возвращением. Она почти не спала, но не чувствовала себя невыспавшейся. Наконец наступил долгожданный рассвет, и Света отправилась в своё последнее путешествие. Она не жалела ни о чём - вся её прошлая жизнь казалась ей такой далёкой, такой чужой и нереальной... Она вспомнила строчку из какого-то романса, которая так верно отражала её теперешнее состояние: "Всё прошедшее кажется сном...". Это, точно, про неё...
Света, именно так, как она себе это представляла тысячи раз за свою жизнь, прошла по подземному коридору с бронированными дверями, в котором - просто неверояно! - по-прежнему горело электричество, так что фонарик ей не пригодился. К счастью, здесь уже не было никаких следов того немецкого солдата, значит, он всё-таки был когда-то похоронен в своей родной немецкой земле, хотя и неизвестно где. Судя по всему, с тех пор никто так и не заходил в это подземелье, что Свету невероятно обрадовало - значит, она столько лет хранила свою тайну не зря.
Света вошла в Королевский зал и зажмурила глаза - он светился и сверкал, он был прекрасен как и прежде, как всегда. И вдруг она поняла: с прошлой жизнью покончено совсем. Это её зал, её место здесь и только здесь. Больше ничто не связывает её с тем, что осталось там наверху. Там все эти годы всё было для неё чужим. И только здесь - её настоящеее место. Она останется здесь навсегда...
Света вышла на середину Королевского зала, прижалась к такой родной сверкающей хрустальной обезьяне - кажется, та с того далекого времени ещё хранила тепло их детских рук и тоже была страшно рада этой встрече. Если бы у Светы был голос, она бы спела здесь что-нибудь вроде "Аве Мария", но таким талантом она никогда не обладала. И всё-таки ей очень хотелось громко сказать волшебному подземелью, что она, после стольких лет разлуки, наконец-то пришла сюда, что теперь они всегда будут вместе, что она его не предала, не отдала в алчные, безжалостные руки людей. Неожиданно для самой себя Света вдруг начала декламировать свои любимые стихи, которые гулко раздавались в зале, многократно отражённые эхом от его стен, колонн и перегородок:
И земля - не моя,
И страна - не моя.
Я - никто,
и нигде,
и ничья...
И эпоха и планета - не мои.
Но вы тоже - никто и ничьи!
Я страшно устала,
Ужасно устала:
Так долго жила
И так много видала.
Как жаль, нет привала
На нашем пути,
Где можно присесть,
Если тяжко идти.
Где можно простить,
Забыть, отдохнуть.
Но счастье,
что смертью
кончается путь...
На днях Колька с Витькой обнаружили, что в доме напротив появилась новая жиличка, которая дни и ночи торчит в своём подвале. Что она могла там делать - неизвестно. Но стоило узнать - а вдруг она прячет в подвале что-то стоящее, тогда это можно украсть и продать, тем более, без особых усилий: подвальное окно вот уже много лет как выломано.
Как только в доме напротив погас свет, Колька с Витькой, захватив на всякий случай фонарик, двинулись на дело. Они прошли пустой палисадник, спрыгнули в подвал. Как ни странно, подвал был совершенно пуст. Только в одном углу валялся старый немецкий штык в форме кинжала. Витька поднял кинжал, взглянул на него, но совсем им не заинтересовался - таких здесь хватало. Парнишка швырнул его на пол - под цементной плитой зазвенела пустота. Это было уже интересно. Подцепив плиту кинжалом пацаны обнаружили под нею вертикальный тёмный колодец вниз по которому уходила ржавая металлическая лестница.
- Так вот в чём дело! Эта баба прячет свои сокровища в подземелье!
- Но сначала надо проверить - нет ли в колодце воды. Ищи какой-нибудь камешек. Если воды нет - сразу полезем вниз, а что найдём - делим пополам, и никому ни слова! Лады?
- Естественно! А то ведь наши придурки-старики сразу всё пропьют. А мы себе мотоцикл купим, конфет и что-нибудь ещё - там видно будет...
Камешек звонко ударился о дно - воды не было. Освещая стенку колодца фонариком, Колька и Витька начали спускаться вниз...
* * *
На этот раз Света с трудом узнала свою Львовскую улицу, которая со времён детства так и стояла перед её глазами нарядной, зелёной, полной цветущего шиповника, сирени и сказочных немецких домиков. В её второй приезд улица уже заметно пострадала, но её всё-таки ещё можно было узнать. Но теперь это была совсем не та улица, которую Света так любила всю жизнь, хотя и родилась совсем в другом месте, и прожила здесь сравнительно недолго: облезлые дома, загаженные каким-то барахлом палисадники без цветов и деревьев, покосившиеся заборы, пыль и грязь - словом, типичное убожество заштатного провинциального российского городка.Светин дом, разумеется, оказался на своём прежнем месте, но и он тоже выглядел не лучше, чем остальные дома на этой улице. На этот раз вокруг него не было даже огорода: новые жильцы, вырубив все кусты и деревья, так и не удосужились вскопать землю и посадить хоть что-нибудь - картошку, морковь или свёклу. Сорняки заполонили весь бывший огород, но это, видимо, совсем не волновало жильцов. Такие погибшие огороды Света часто видела в Подмосковье в семьях алкоголиков или одиноких старух.
Оказалось, что в доме проживает всего один человек - очень старая женщина, мечтавшая уехать "в Россию" к своему сыну, который, скорее всего, видеть её не жаждал, иначе уже давно бы забрал к себе. Старуха была просто счастлива, что хоть кто-то захотел купить её аварийное жилище - многие уезжали из Калининграда просто бросая свои обветшалые дома на произвол судьбы. Людям надоело жить с печным отоплением, без воды, газа и центрального отопления, а покупателей на такие дома что-то не находилось.
Став владелицей своего "роскошного" особняка, Света была просто счастлива. Конечно, всё здесь было совсем не так, как в детстве, но у неё не проходило ощущение того, что после долгого и опасного путешествия она наконец-то вернулась к себе домой. Теперь она даже удивлялась: почему не сделала этого раньше?
Понятно, что первым делом Света бросилась в подвал. Сначала пришлось его очистить от всякого хлама, с чем Света справилась сама, без посторонней помощи, всего за несколько дней. Она двигала и поднимала такие тяжести, что сама себе себе удивлялась. Наконец подвал был расчищен и открылся доступ к люку. Как ни удивительно, но плита, ведущая в подземелье, оставалась на своём прежнем месте - видимо за все эти годы никто её не обнаружил и не трогал. Даже отцовский кинжал, которым дети когда-то приподнимали цементную плиту, Света обнаружила где-то в углу подвала, и теперь он ей очень пригодился для тех же самых целей.
Однако, подняв плиту, Света пришла в отчаяние: весь ход до самого верха был завален пустыми ящиками и банками от тушёнки. Так вот куда их сбрасывали родители - подальше от глаз соседей, которые могли что-то заподозрить, и, заодно, маскируя опасный ход в подземелье. Пришлось снова заняться расчисткой, только теперь не подвала, а глубокого вертикального колодца. Перетаскав бесчисленные мешки с мусором на дальнюю помойку, Света наконец расчистила и вертикальный колодец. Она работала как проклятая, почти ничего не ела, потому что жалела тратить время на готовку, но не чувствовала никакой усталости - наоборот, была полна вдохновения и необъяснимых физических сил.
Наступил последний день её усилий. Завтра она наконец спустится в подземелье, пройдёт тем же самым коридором, откроет последнюю бронированную дверь и снова окажется в сказке своего детства - Королевском зале. Её мучил только один вопрос - похоронен ли отец Дирка или же она найдёт там под землёй его скелет, завёрнутый в истлевшую немецкую форму? Она всё-таки надеялась, что родители сумели его тайно похоронить, может быть даже где-нибудь в садике около собственного дома.
Волнение не оставляло Свету всю ночь перед возвращением. Она почти не спала, но не чувствовала себя невыспавшейся. Наконец наступил долгожданный рассвет, и Света отправилась в своё последнее путешествие. Она не жалела ни о чём - вся её прошлая жизнь казалась ей такой далёкой, такой чужой и нереальной... Она вспомнила строчку из какого-то романса, которая так верно отражала её теперешнее состояние: "Всё прошедшее кажется сном...". Это, точно, про неё...
Света, именно так, как она себе это представляла тысячи раз за свою жизнь, прошла по подземному коридору с бронированными дверями, в котором - просто неверояно! - по-прежнему горело электричество, так что фонарик ей не пригодился. К счастью, здесь уже не было никаких следов того немецкого солдата, значит, он всё-таки был когда-то похоронен в своей родной немецкой земле, хотя и неизвестно где. Судя по всему, с тех пор никто так и не заходил в это подземелье, что Свету невероятно обрадовало - значит, она столько лет хранила свою тайну не зря.
Света вошла в Королевский зал и зажмурила глаза - он светился и сверкал, он был прекрасен как и прежде, как всегда. И вдруг она поняла: с прошлой жизнью покончено совсем. Это её зал, её место здесь и только здесь. Больше ничто не связывает её с тем, что осталось там наверху. Там все эти годы всё было для неё чужим. И только здесь - её настоящеее место. Она останется здесь навсегда...
Света вышла на середину Королевского зала, прижалась к такой родной сверкающей хрустальной обезьяне - кажется, та с того далекого времени ещё хранила тепло их детских рук и тоже была страшно рада этой встрече. Если бы у Светы был голос, она бы спела здесь что-нибудь вроде "Аве Мария", но таким талантом она никогда не обладала. И всё-таки ей очень хотелось громко сказать волшебному подземелью, что она, после стольких лет разлуки, наконец-то пришла сюда, что теперь они всегда будут вместе, что она его не предала, не отдала в алчные, безжалостные руки людей. Неожиданно для самой себя Света вдруг начала декламировать свои любимые стихи, которые гулко раздавались в зале, многократно отражённые эхом от его стен, колонн и перегородок:
И земля - не моя,
И страна - не моя.
Я - никто,
и нигде,
и ничья...
И эпоха и планета - не мои.
Но вы тоже - никто и ничьи!
Я страшно устала,
Ужасно устала:
Так долго жила
И так много видала.
Как жаль, нет привала
На нашем пути,
Где можно присесть,
Если тяжко идти.
Где можно простить,
Забыть, отдохнуть.
Но счастье,
что смертью
кончается путь...
* * *
В доме напротив, где когда-то, много лет тому назад, так красиво цвела живая ограда из шиповника, теперь жила семья хронических алкоголиков - ещё сравнительно молодые муж с женой, совсем потерявшие человеческий облик, и их многочисленные дети. Детей у матери-героини было штук десять, но соседи не знали точно - сколько, так как никто с этим семейством не общался. Детки, ещё несовершеннолетние, курили, сквернословили, были вечными второгодниками, били окна у соседей, воровали морковь с чужих огородов, а старшие уже и хороводились со всякой шпаной из местных банд.На днях Колька с Витькой обнаружили, что в доме напротив появилась новая жиличка, которая дни и ночи торчит в своём подвале. Что она могла там делать - неизвестно. Но стоило узнать - а вдруг она прячет в подвале что-то стоящее, тогда это можно украсть и продать, тем более, без особых усилий: подвальное окно вот уже много лет как выломано.
Как только в доме напротив погас свет, Колька с Витькой, захватив на всякий случай фонарик, двинулись на дело. Они прошли пустой палисадник, спрыгнули в подвал. Как ни странно, подвал был совершенно пуст. Только в одном углу валялся старый немецкий штык в форме кинжала. Витька поднял кинжал, взглянул на него, но совсем им не заинтересовался - таких здесь хватало. Парнишка швырнул его на пол - под цементной плитой зазвенела пустота. Это было уже интересно. Подцепив плиту кинжалом пацаны обнаружили под нею вертикальный тёмный колодец вниз по которому уходила ржавая металлическая лестница.
- Так вот в чём дело! Эта баба прячет свои сокровища в подземелье!
- Но сначала надо проверить - нет ли в колодце воды. Ищи какой-нибудь камешек. Если воды нет - сразу полезем вниз, а что найдём - делим пополам, и никому ни слова! Лады?
- Естественно! А то ведь наши придурки-старики сразу всё пропьют. А мы себе мотоцикл купим, конфет и что-нибудь ещё - там видно будет...
Камешек звонко ударился о дно - воды не было. Освещая стенку колодца фонариком, Колька и Витька начали спускаться вниз...