Малиновская Елена. Тени

   – Наверное, показалось, – так же тихо ответил принц, задумчиво вертя между пальцев кулон. – Фарий, ты ничего не почувствовал?
   – Простите, господин. – Северянин отрицательно покачал головой. – Все спокойно. Я не ощущаю никакой магической угрозы.
   Их чуть слышный обмен репликами не остался без внимания. Король приподнял бровь, удивленный таким нарушением этикета, и принц цыкнул, поспешно обрывая своего спутника.
   – Будь готов ко всему, – напоследок прошептал Кирион ему и с любезной улыбкой обернулся к Харию. – Великодушно прошу извинить меня, ваше величество. Теперь я полностью в вашей власти.
   Харий недовольно скрипнул зубами, вновь уловив откровенный сарказм в словах чужака, но промолчал, лишь косо посмотрел на верного советника. Мол, что ты теперь скажешь, Олаф? Быть может, стоит проучить наглеца?
   Но советник не заметил очередных сомнений своего правителя. Он подался вперед, с беззастенчивой жадностью впившись глазами в кулон принца. Он часто видел такие камни. Теперь Олафу стала понятна безрассудная отвага принца, граничащая с оскорблением.
   Личная охрана короля, держа строй, согласно шагнула назад, беря жертвенники в тесное полукольцо. Несколько слуг взяли под уздцы лошадей чужаков, уводя их прочь. Спутники принца отошли к стене, освобождая пространство перед алтарями. Теперь в центре каменного колодца стояло лишь два человека – король Харий и принц Кирион.
   – Как почетному и долгожданному гостю я предоставляю право выбора первой жертвы принцу Кириону! – пронеслись над дворцом торжественные слова короля. Высоко над головой стяги забились в объятиях ветра с удвоенной силой, будто пытаясь оторваться и улететь прочь. – Которого из богов мы уважим в первую очередь? Пресветлую богиню Террию или ее яростного мужа – Игниуса?
   Шаная затаила дыхание. Она уже присутствовала однажды при подобном ритуале, когда к отцу явился просить о мире самопровозглашенный правитель одной из мятежных провинций. Тогда отец сам сделал выбор, который сейчас предложил незнакомцу. И принес первую жертву на алтарь Игниусу, показав тем самым, что война продолжится до последнего, пока все мятежники не окажутся мертвы.
   Что выберет принц? Вязкая зыбкая тишина окутала дворец. Замерли воины, словно не дыша вовсе. Замер король, ожидая решения. Даже ветер на время стих, и повисли безжизненными полотнищами флаги над головами собравшихся. Склонился в глубоком поклоне перед принцем слуга, держа на вытянутых руках поднос с ритуальными дарами. Для Террии – каравай свежего мягкого хлеба. Для Игниуса – кубок молодого вина, которое будоражит кровь и зовет в сражения. Для Смерти – острый нож, и бьется уже на привязи около алтаря молодой ягненок, предчувствуя гибель. Впрочем, эта жертва – скорее формальность. Смерти дары приносят лишь на похоронах, задабривая богиню и прося ее даровать милость усопшему в своих великолепных чертогах забвения.
   Кирион не торопился принять решение. Он словно получал удовольствие от всеобщего внимания под перекрестием множества выжидающих взглядов. Руки несчастного слуги, стоявшего в неудобной позе, мелко тряслись от тяжести подноса.
   – Что же выбрать? – будто рассуждая сам с собой, но так, чтобы слышал и король, протянул принц.
   Харий нервно хрустнул пальцами. Чужак определенно издевался над ним. Чего он добивается, хотелось бы знать?
   – Выбрать войну? – Кирион почти ласково провел подушечкой большого пальца по резной поверхности кубка. – Или мир? – И его рука переметнулась к хлебу.
   Коленопреклоненный слуга закусил губу, сдерживая мучительный стон. Он почти не ощущал затекших онемевших рук, в плечах пульсировала острая стреляющая боль. Несчастный готов был кричать в голос – ну выбери уже хоть что-нибудь! – лишь бы прекратить эту пытку.
   – Вам решать, – настороженно протянул Харий.
   – Мне решать, – задумчиво повторил Кирион. – Забавная традиция оповещать об итоге переговоров до их начала. В данном случае все будет зависеть от наших совместных усилий. Поверьте, Нардок не хочет войны, но и не готов на мир, если условия нас не удовлетворят. Дилемма, однако. Поэтому… Почему бы не принести дары той богине, которая не имеет отношения к подобным земным делам?
   По двору пронесся легкий гул недоумения и несогласия. Принести дары Смерти? Но это же немыслимо! Эта богиня никогда не вмешивается в людские судьбы. Она не начинает и не заканчивает войны, не ведает урожаями и непогодой. Лишь изредка собирает дань. Щедрую или не очень – зависит от ее родителей. Как можно просить Смерть о благословении? Ведь страшно даже представить, что она может услышать зов и… И откликнуться на него.
   – Ваше высочество! – Король не позволил и тени эмоций отразиться на своем лице. – Подумайте хорошо. Вы несколько заблуждаетесь. Первая жертва не означает конечного итога переговоров. Она лишь показывает, к чему будет стремиться тот, кто делает выбор, – к войне или к миру. Но принести дары Смерти?! Вдруг это навлечет проклятие небес на наши две страны? Вдруг разразится такой мор, перед которым поблекнут предыдущие напасти?
   Харий сделал паузу, пытаясь отдышаться после прочувственной тирады. Потом продолжил уже тише:
   – Нет, я ни в коем случае не пытаюсь вас отговорить или, небо упаси, заставить отказаться от выбора. Но… Ваше высочество, во имя всех богов, будьте благоразумны! Внимание такой силы лучше не привлекать.
   – Я понимаю ваши опасения, – после минутной паузы ответил принц. – Но, увы, не разделяю их. Мой дар Смерти – это подношение судьбе, и не надо искать в этом потаенных смыслов, которых просто нет. Еще ничего не определено. Мы в самом начале пути, даже не сделали первый шаг. Так что уважьте мой выбор. Или принесите жертву сами.
   Харий молчал. Шаная видела, каких трудов отцу стоило сохранять видимость спокойствия. Чужаки разрешали себе слишком многое. Принц явился во дворец заклятого соперника почти без охраны и позволяет себе такие выходки. Уж не безумец ли он?
   – Делайте что знаете, – наконец с тяжким вздохом произнес король. – Но помните, ответственность ляжет полностью на вас.
   – Мне не привыкать к подобному бремени. – Кирион улыбнулся, но его черные глаза остались холодными и пустыми.
   Принц шагнул к протянутому для него подносу. Небрежно кинул на каменные плиты перчатки и без малейшего сомнения взял нож в левую руку, зачем-то забрав еще и каравай хлеба с вином. Несчастный слуга с чуть слышным вздохом облегчения перехватил тяжелый серебряный поднос под мышку и отошел в сторону.
   Шаная замерла, с недоумением наблюдая за действиями незнакомца. Что он делает? Смерти во все времена приносили кровавую жертву. Зачем принц забрал еще и дары другим богам?
   Харий быстро переглянулся с советником, тоже не понимая задумки Кириона. Олаф пожал плечами, и король вновь все свое внимание обратил на принца. Да, стоило признать, церемония приветствия пошла совсем не так, как задумывалась. Но теперь уже поздно что-либо менять.
   Кирион подошел к ягненку, на которого было наложено заклятие молчания. Бедное животное широко раскрывало рот, но не могло издать и звука, чтобы не мешать торжественной обстановке ритуала. Принц присел рядом с ним, положил хлеб перед его мордой, кубок с вином отставил чуть в сторону, чтобы не мешался. Теплый сытный запах заставил ягненка затихнуть, вытянуть шею, пытаясь добраться до лакомства.
   Шаная круглыми от ужаса глазами наблюдала за этой сценой. Она знала, в чем заключался смысл подношения Смерти, но неужели принц способен на подобное? Неужели он убьет ягненка, без малейшей жалости прирежет его на глазах присутствующих?
   – Ешь, – чуть слышно шепнул принц, ласково потрепав ягненка по шелковистой белой шерсти. – Не бойся.
   Ягненок вытянул шею еще сильнее. И в тот же миг воздух располосовал безжалостный проблеск безупречно заточенной стали. Мельчайший веер кровавых брызг усеял лицо принца, запачкал изысканную вышивку его камзола.
   Шаная зажала рот, удерживая себя от крика. Отступила на шаг от окна, не в силах отвести взгляда от столь отвратительного, но в то же время и притягательного зрелища.
   – Ваше здоровье! – Принц, встав, отсалютовал королю поднятым кубком с вином, предназначенным прежде богу Игниусу. Осушил его одним глотком и вновь склонился над ягненком, чьи ноги мелко подрагивали на каменных плитах в посмертных судорогах. Наполнил кубок заново, но теперь в нем плескалась свежая, еще дымящаяся кровь. И через миг алтарь Смерти получил новое щедрое подношение.
   – Огонь, – сухо приказал Кирион. Ближайший слуга выступил вперед, протянув уже зажженный факел. Бездымное, почти бесцветное в лучах солнца пламя недовольно затрещало, когда принц принял древко и кинул его на алтарь. Неполную минуту после этого ничего не происходило, и король успел облегченно перевести дыхание, решив, что богиня отклонила дар чужака. Но еще через миг яркий оранжевый огонь с безудержным ревом взметнулся к небесам, рассыпаясь вихрем алых искр.
   Принц стоял так близко от алтаря, что наверняка чувствовал жаркое безумство стихии. Но не отходил, напротив, подался вперед, словно не замечая жгучих укусов огня, а возможно – получая от них удовольствие.
   Шаная невольно залюбовалась. Высокая темная фигура отчетливо выделялась на фоне громадного костра. Иногда казалось, что пламя вот-вот поглотит принца, обнимет его всполохами и утащит к престолу польщенной богини. И она готова была кричать – прочь, принц, берегитесь! Но раз за разом огонь склонялся перед его ногами, отступая в последний момент.
   – Он безумец, – тихо прошептал Харий, поспешно делая шаг назад, когда очередная искра едва не прожгла его камзол. – Слепая лихорадка, от которой погибает император Мириот, поразила и его разум.
   Советник встревоженно шикнул, заметив, что светловолосый северянин, по всей видимости, правая рука принца, язвительно усмехнулся, наверняка услышав нелестные слова о своем господине.
   Когда пламя начало утихать, принц обернулся к Харию.
   – Теперь, когда формальности улажены, предлагаю приступить к переговорам, – произнес он, небрежно стряхивая с камзола хлопья черного пепла и сажи.
   – Быть может, вы желаете отдохнуть после долгой дороги? – несмело предложил король. – И вы наверняка голодны. Обед и самые лучшие покои моего дворца к вашим услугам!
   – Сначала дело, – тоном, не терпящим возражений, ответил Кирион. Смягчил резкий тон прохладной улыбкой. – Ваше величество! Вы человек занятой, я тем более. Не будем попусту терять время. Оставим обеды до окончания переговоров, когда будет, что праздновать. По крайней мере, я надеюсь на это.
   Харий кивнул, соглашаясь. И два правителя удалились в зал совещаний. Поспешил за ними советник Олаф и светловолосый северянин. Некоторое время во дворе еще бурлил народ, на все лады обсуждая прошедшую церемонию. Затем все разошлись. Лишь слуги суетились около алтарей. Одни – убирая головешки, другие – аккуратно расставляя щедрые дары вокруг жертвенников Террии и Игниуса. На всякий случай. Чтобы те не обиделись столь явным пренебрежением.
   Шаная остановившимся взором уставилась перед собой ничего не видя. Она вновь и вновь переживала сцену, невольной свидетельницей которой только что стала. Принц далекой страны заворожил ее, околдовал своим мягким хрипловатым голосом с то и дело проскальзывающими стальными нотками, удивительно темными глазами и резкой непривычной красотой.
   – Кирион, – прошептала она, привыкая к чужому имени. Повторила еще раз, перекатывая каждый слог между губ: – Ки-ри-он…
   – Что ты там бормочешь? – сонно спросила Нинель. Широко зевнула и подобрала упавшее на пол вязанье. – Ох, как меня сморило-то сегодня! Часа два точно продремала.
   Шаная промолчала. С ее языка так и рвался рассказ о том, какие гости сегодня пожаловали во дворец, но что-то внутри строго шепнуло: «Не смей! Ей все равно не понять. Лишь отругает за излишнее любопытство». Но в голове у девочки уже созрел план ближе познакомиться с загадочным гостем.

* * *

   Переговоры в тот день затянулись до поздней ночи. Их нельзя было назвать легкими или приятными. Основные споры велись об условиях продления соглашения о ненападении. Главным требованием Кириона оставалась передача под власть империи хотя бы одного острова как знак доброй воли и расположения между соседями. Харий в свою очередь и слушать не желал о подобных уступках. Несколько раз принц достаточно откровенно намекнул, что у Дахара в настоящий момент нет возможности защитить все острова. Они расположены слишком далеко, возведение укреплений еще не закончено и вряд ли завершится в ближайшие годы. Зачем упорствовать, если в итоге можно потерять все? Но Харий боялся, и не без оснований, что подаренный остров империя использует в качестве площадки для подготовки последующего вторжения, в кратчайшие сроки превратит его в неприступный бастион, откуда потом запустит жадные щупальца в мирные земледельческие провинции. На что принц достаточно резко возразил, что если доверия между соседями нет изначально и Харий подозревает, что Нардок способен на такую подлость, то и дальнейшие переговоры представляются ему бессмысленным занятием и потерей времени.
   В общем, переговорщики разошлись далеко за полночь, наспорившись до хрипоты и так и не придя к окончательному решению. Перед сном король долго жаловался советнику, что надо было убить принца в самом начале встречи. Пусть бы это покрыло его нескрываемым позором, но решило бы все проблемы самым радикальным и простым способом.
   – Вряд ли бы вы его убили, милорд, – задумчиво ответил Олаф. – Полагаю, он вынуждал вас на этот поспешный и необдуманный шаг, чтобы полностью развязать себе руки. Если Нардок начнет войну сейчас – то его не поддержит ни южная Ритония, ни западный Зальдер. Да и Дариония вновь всколыхнется, а этого империя ой как не хочет. Нет, открытой военной поддержки наша страна вряд ли от них дождется, но негласной будет хоть отбавляй. Кирион не дурак, наверняка понимает это. Ему нужно оправдание для начала боевых действий. Попытка убийства наследного принца, прибывшего на переговоры под белым флагом, знаменующим защиту Пресветлой богини, для этого подходит лучше всего.
   – Ну и что? – в запальчивости воскликнул Харий. – Он все равно к тому моменту был бы мертв, так что кому какая разница?
   – Не думаю, – мягко возразил советник. – Вы наверняка заметили его кулон. Неужели не узнали в камне кристалл Игниуса? Не алый, который часто используется для связи, а синий. Они довольно редки, поскольку для их изготовления требуется огромное количество серебра и алмазы самого высокого качества. Но при их помощи возможно мгновенно попадать в нужное место. Как только вы отдали бы приказ напасть – принц без особых проблем перенесся бы в безопасное место. Полагаю, прямиком в свой дворец. Да еще этот его помощник, который всюду следует за ним словно тень. Как его, Фарий, что ли? Он пытается не высовываться, но магическая сила выдает его с головой, не говоря уж о татуировке на руках, показывающей высшую ступень посвящения в храме Пресветлого бога. Амулеты в зале совещаний аж затрещали, когда он вошел. Или ваш придворный маг не шепнул вам на ухо, чтобы вы были осторожнее с ним?
   – Шепнул, – нехотя признал Харий. Несколько раз нервно сжал и разжал кулаки. – Не люблю, когда в переговорах участвуют маги. Колдовство – подлое искусство. Нечестно, что боги награждают столь высокой властью лишь немногих избранных. За какие заслуги, спрашивается?!
   Советник никак не ответил на последний яростный выкрик короля. Это была еще одна причина, по которой он не спешил рассказывать господину о загадочных способностях маленькой принцессы, пока еще неявных, но грозящих со временем перерасти в громадную проблему. Харий терпеть не может магов. Интересно, как он отреагирует, когда узнает, что его семью боги тоже почтили подобным благословением?
   Кирион в свою очередь после окончания затянувшейся встречи не торопился в покои. Его кровь еще бурлила от яростных споров и искусно замаскированных угроз, щедро раздаваемых обеими сторонами. Что скрывать, принц любил риск и не боялся обжечься, играя с огнем. Все его советники были против личного участия Кириона в переговорах, особенно на территории противника.
   Принц усмехнулся, вспомнив, какой разгорелся скандал, когда при дворе узнали, что он собирается в гости к королю Харию практически в одиночку, сопровождаемый лишь троицей верных друзей. Даже наличие в его свите Фария не могло успокоить советников. «Безумие! – кричали они на разные голоса. – Ваше высочество, это безумие! Не думаете о себе, так подумайте об империи! Что будет, если Харий воспользуется удобным случаем и убьет вас? Вашему брату, принцу Ноэлю, потребуется не меньше года, чтобы разобраться в хитросплетениях дворцовой политики и интриг. Он способный юноша, но ему всего двадцать!»
   – Ваше высочество! – Позади стула неслышно материализовался Фарий. – Что-то случилось? Почему вы не идете в покои?
   – Хочу прогуляться перед сном, – честно ответил принц. Потянулся, разминая затекшие после долгого сидения суставы. Бросил косой взгляд на приятеля. – Составишь компанию?
   – Вы же знаете, что да. – Фарий пожал плечами. – Ваша мать – императрица Орелия – собственноручно спустит с меня шкуру живьем, если узнает, что я куда-нибудь отпустил вас в одиночку.
   – Да, матушка это может, – с легкой усмешкой согласился Кирион. Обвел взглядом опустевший зал совещаний, стол, заваленный бумагами и картами спорных территорий. – Ну что же, пойдем.
   Он долго стоял в дверях, ведущих во внутренний двор дворца. В нем клубился мрак, лишь на вершинах четырех сторожевых башен пылали факелы, но от этого тьма здесь, внизу, казалась особенно плотной и физически ощущаемой. Сегодня не было луны, поэтому небо мерцало миллиардами звезд, словно Пресветлая богиня опрокинула шкатулку со своими драгоценностями. Воздух, прогревшийся за долгий жаркий день, поднимался от каменных плит. Ни ветерка. Флаги двух стран повисли в недвижимом воздухе, выделяясь на темном фоне дворцовой стены светлыми пятнами.
   Фарий не мешал принцу. Он привык к таким поздним прогулкам, когда Кирион мог часами молчать, размышляя о чем-то своем. В самом сердце чужой враждебной страны преданный воин и маг думал лишь о том, как защитить своего господина. И тем удивительнее было, что он не заметил маленького сгустка тьмы, лишь чуть плотнее стены мрака, притаившегося в нескольких шагах от дверей.
   Принц внезапно нахмурился, почувствовав тот же пристальный взгляд, который уже ощутил на себе во время дневного ритуала приветствия. Тряхнул головой, скидывая с себя оцепенение, незаметно огляделся. Фарий покачнулся было к нему, тоже заподозрив неладное, но Кирион приподнял палец, останавливая его от расспросов. Сощурился, пытаясь понять, что же именно не так. Медленно сомкнул пальцы на рукояти меча и бесшумно скользнул вправо. В тот же миг с негромким звоном клинок покинул ножны. С резким свистом распорол густые чернила поздней ночи.
   – Ой! – испуганно выдохнула Шаная, прижимаясь спиной к стене дворца. Ее шею холодило острие меча.
   Фарий прищелкнул пальцами, создав огонек, достаточно крошечный, чтобы не привлечь внимания караула на башнях и у ворот. Тот подплыл к лицу девочки, осветил черные блестящие волосы, перехваченные голубой лентой, огромные синие глаза, дорогое шелковое платье.
   – О боги! – изумленно выдохнул принц, торопливо убирая клинок в сторону. – Дитя, что ты тут делаешь?
   – Гуляю, – честно ответила Шаная. С запозданием вспомнила про хорошие манеры и торопливо присела перед гостем в глубоком реверансе.
   – Не слишком ли ты юна для столь поздних прогулок? – с усмешкой поинтересовался Кирион. – Ночью маленькие девочки должны сладко спать в своих постелях, а не разгуливать в одиночестве. Что случилось бы, если бы я не успел остановить удар?
   – Вы бы убили меня, – спокойно сказала Шаная. – Как того несчастного ягненка.
   – Несчастного ягненка? – переспросил Кирион, недоуменно нахмурившись. – Ты присутствовала при ритуале приветствия? Странно, я не заметил никаких детей.
   – Я следила за вами из окна, – немного смутившись, пояснила принцесса.
   – Вот как. – Кирион сделал паузу. Переглянулся с Фарием, который ответил ему столь же изумленным взглядом. Затем вновь обернулся к девочке. – А как ты подкралась так бесшумно? Я не слышал твоих шагов.
   – Самое удивительное, что я тоже, – негромко, себе под нос, буркнул его спутник. – Что немыслимо, если… Если не использовать магию.
   Принц услышал его слова и внимательнее посмотрел на девочку. Крошечный огонек плясал у ее лица, отражался в синих глазах, ронял блики на гладкие тяжелые волосы.
   – Ну так что же? – В голосе Кириона теперь слышались отчетливые ледяные нотки. – Как ты сюда попала?
   Он полагал, что девочка испугается, возможно, даже расплачется. Но такой реакции принц не ожидал. Она улыбнулась, даже не моргнув от его немигающего взора.
   – А вы не расскажете моему отцу? – вопросом на вопрос ответила Шаная. – Он рассердится. Вновь запрет меня в комнате на полгода. Хотя… Вообще-то он еще и не выпускал меня после прошлого раза.
   – И что же ты натворила? – поинтересовался Фарий, пытаясь незаметно прощупать ауру загадочной незнакомки, но раз за разом неизменно терпя в этом поражение. И это весьма озадачивало северянина. Он был сильным магом. Пожалуй, одним из самых опасных в империи, а возможно, и здесь, в Дахаре. Не зря его ладони покрывала алая татуировка Игниуса – знак принадлежности к высшей касте колдунов. Нет, будь у него больше времени и возможность действовать открыто, не считаясь со средствами, он бы обязательно достиг успеха. Но даже в условиях скрытого сканирования поражение было удивительным делом. Ладно, маг бы понял, если бы против него стоял действительно достойный соперник. Но ребенок?!
   – Я сбежала. – Шаная печально вздохнула. – Все из-за брата. Он мучил кошку, а я помешала ему. Ольд пригрозил, что все равно найдет и убьет ее. Вот я и подумала, что надо отнести кошку в деревню. Там бы она точно не пропала. Не держать ведь ее вечно у меня в комнате. Да и Нинель была против.
   – Ольд? – переспросил Кирион, услышав знакомое имя. – Принц Ольд?
   – Ну да. – Шаная кивнула, пораженная недогадливостью гостя.
   – То есть ты дочь короля Хария? – Фарий аж подался вперед в ожидании ответа.
   – Да, да. – Девочка фыркнула, раздраженная недогадливостью мужчин. Немного подумала и вновь присела в глубоком реверансе. – Принцесса Шаная к вашим услугам.
   Кирион спрятал лицо в ладонях. Его плечи затряслись от беззвучного хохота. Подумать только, какая ирония судьбы! Всего в шаге от него стоит дочь его злейшего на данный момент противника. Если бы он не остановил меч в последний момент, то уже назавтра две страны схлестнулись бы в кровопролитнейшей войне до последнего. А что мешает ему сейчас подхватить девочку под мышку, раздавить кристалл Игниуса и получить наивернейшее средство для подписания перемирия на самых выгодных для Нардока условиях? А его спутники… Ну что же, он с самого начала был готов к таким жертвам. Фарий наверняка выберется из дворца самостоятельно, а остальным он сразу же объяснил, что не все могут вернуться из поездки в другую страну.
   Кирион был в курсе обстоятельств смерти первой супруги Хария, знал, что для короля значит его старшая дочь. Шантажировать его детьми от второго брака – глупое и бесперспективное занятие. Но Шаная – совсем другое дело. Король пойдет на что угодно, лишь бы с драгоценной головки его ненаглядной дочки, носящей имя покойной любимой жены, не упало и волоска.
   – Ваше высочество? – обеспокоенно протянул верный Фарий, без сомнения, угадав недостойные мысли своего господина. – Это же просто ребенок! Не стоит, право слово…
   Он не закончил свою мысль, но принц и без того понял его. Действительно, самое низкое и недостойное занятие – втягивать в войны взрослых невинных детей. Шаная не выбирала, в какой семье ей надлежит родиться, и уж тем более не отвечает за внешнюю политику отца.
   – Так как ты подкралась ко мне настолько незаметно? – повторил вопрос Кирион, постаравшись забыть о своих недавних подлых планах. Помолчал немного и добавил с двусмысленной усмешкой: – Клянусь, что это останется лишь между нами.
   – Тени. – Шаная раскинула в стороны тоненькие ручки, словно балансируя на невидимом канате. – Это все тени. Они слышат меня и откликаются на зов. Их можно попросить об одолжении. И тогда сама станешь тенью. Пусть на краткий миг, но все же. Видите?
   Фарий сплюнул сквозь зубы проклятье, когда худенькая фигурка девочки замерцала, растворяясь в ночном мраке. Одно биение сердца – и она исчезла, словно привиделась им только что. Но через секунду вновь возникла на том же месте, улыбаясь, словно после удачной проказы.
   – Она не потревожила ни одной нити силы, – зашептал маг на ухо своему господину. – Это немыслимо! Я никогда в своей жизни не встречал столь странных чар. Как такое возможно?
   Принц нервно хрустнул длинными холеными пальцами. Он понимал беспокойство Фария. Магия подчиняется определенным законам и правилам. Есть целители, поклоняющиеся Пресветлой богине. Есть боевые маги, пользующиеся силой Игниуса. Есть некроманты, получившие власть от Смерти. Девочка могла применить любые чары, но природу ее силы обязательно почувствовал бы Фарий или он сам. Но тени? Что это значит?