Малышева Анна Витальевна. Зачем тебе алиби…

   — Ты с кем живешь? — неожиданно спросил ее Игорь, закуривая сигарету.
   — А вам-то что? — огрызнулась она.
   — Ничего, просто спросил.
   — Просто не бывает.
   — Ну, извини… — Он как-то незаметно перешел на «ты», видно было, что эта форма обращения нравится ему куда больше.
   — Да ничего, — она откинула назад свои длинные черные волосы. Трюк с деньгами успеха не имел, ну и пусть, она еще найдет, чем его удивить.
   А удивить хотелось ужасно! Но как, как это сделать?! Для начала она тоже перешла на «ты». — Просто странные вопросы ты задаешь. Какая разница, с кем я живу?
   Она старалась говорить развязно, чтобы показать, что ей не впервой обедать с мужчинами в кафе.
   Но глаза смотрели наивно и почти испуганно. Анжелика совсем растерялась, не знала, что и думать, и не нашла ничего лучшего, как честно выложить всю правду:
   — Я с матерью живу. И все.
   Это «и все» она произнесла достаточно выразительно, чтобы он почувствовал — это как раз далеко не «все». Осторожно спросил:
   — А отец что — в разводе с вами?
   — Да.
   — Ясно.
   — А что тебе ясно?
   — Да у меня то же самое.
   Ей стало легче. Он как будто принимал ее под свое крыло, их объединяло общее несчастье — отец ушел, у них нет отцов… И она может не стесняться, рассказывать все. Но он вдруг добавил:
   — И слава богу, что мой ушел!
   — Почему? — промямлила она.
   — Пил.
   Они помолчали, Анжелика растерянно смотрела в свою чашку из-под кофе. Игорь пошарил в кармане, вытащил бумажник, спросил ее:
   — Еще хочешь чего-нибудь?
   — Нет-нет!
   — Тогда поехали.
   На улице они постояли молча еще с минуту. Он докурил сигарету, выбросил ее и сказал:
   — Ну а теперь одно из двух: или я тебя отвожу домой, или ты едешь домой ко мне.
   Она лишилась дара речи. И это после любезного предложения залепить синяк пластырем, после обеда?! Вот так — сразу к нему домой, в койку?!
   — Я не поеду никуда, — ответила она, кутаясь в куртку, хотя было не холодно.
   — Боишься? Опять?
   — Нет.
   — Тогда почему?
   — Так…
   — Я сморозил что-то? — поинтересовался он. — Я могу. Но ты не обращай внимания. У меня сегодня просто паршивый день выдался.
   — А что такое?
   — Да так. Братец мой учудил.
   — У тебя брат есть? — Она немного оживилась, на семейные темы могла разговаривать часами. Но он только кивнул головой и снова спросил:
   — Так ты поедешь со мной?
   — К тебе?
   — Ну да.
   — А что мы там делать будем? — глупо спросила она.
   А он вдруг засмеялся — впервые за то время, которое они провели вместе. Потом сказал:
   — Не бойся ты меня. Я тебя не трону" Я что — не вижу…
   Тут она насторожилась. Что-то легковесное, пренебрежительное мелькнуло в его тоне. Почему, ну почему все так к ней относятся? Он тоже ее презирает? ! За что?! Почему с первой же минуты знакомства?! Она ответила гордо и с вызовом:
   — Я приключений не ищу. Что ты там видишь, мне неинтересно. И к тебе ехать не хочу. Все, спасибо за обед Пока.
   Сказала так, но не ушла — осталась стоять перед ним, как школьница перед учителем. А он удивленно ответил:
   — Да ты точно, обиделась? Перестань. Я же сказал — вижу, что ты не такая… А ты что подумала?
   Чтобы как-то замаскировать свое поражение, она залезла в его машину. Теперь села рядом с ним, впереди. Он включил музыку, ехали молча, Анжелика смотрела в окно, где мелькали старинные особняки, желтые и красные деревья, теребила в одном кармане деньги, в другом — колготки и думала о какой-то чепухе. Думала, что Игорь — хороший парень и что ей все показалось, он ее не презирает, зря она ему грубит, и вообще, не хочется возвращаться домой, ни сейчас, никогда… Потом подумала об отце, но на этот раз на глаза не выступили слезы, как бывало всегда. Глаза были сухие. Она не выносила одиночества. Ей с детства нужно было, чтобы кто-то дышал рядом, друг или враг, все равно — но человек. Отца, правда, больше не было, но теперь рядом был Игорь. И она больше не плакала.
   Засиделись допоздна. Игорь сварил кофе, угостил магазинным печеньем. Квартирка была маленькая, двухкомнатная, очень неухоженная. Старая мебель, давно не мытые окна, пыль, продавленный диван. Анжелике, как ни странно, стало еще спокойнее — значит, он не такой богатый, несмотря на хороший костюм и новенькую машину. Значит, они равны. И нечего ему задирать нос. Ему, наоборот, надо оправдываться, что привез ее в такую берлогу. И он действительно оправдывался:
   — Живу один. Недавно отселил мать с братом.
   Раньше втроем тут жили. Ничего не успел сделать — ни ремонт, ни мебель поменять… Но скоро все изменится Уж прости, что тут так…
   — Да ничего. — Она усмехнулась. — Мне-то какое дело? Значит, ты совсем один живешь? А кто тебе готовит, убирает?
   Он рассмеялся:
   — Хороший вопрос Никто. Я сам, когда время есть. А так обедаю и ужинаю в кафе.
   — Ясно. А куда это ты мать и брата отселил?
   — Купил им квартиру, вот куда.
   Ей никак не удавалось его кольнуть. Купил квартиру — значит, они все же не на равных. Анжелика приблизительно ориентировалась в ценах на жилье и понимала, что это дорогое удовольствие. И похоже, что он говорит правду. Живет один, уж это точно.
   — А кем ты работаешь? — поинтересовалась она.
   — Я? В строительной фирме.
   — А… — Ей стало скучно. Ну, какой он все же неинтересный! Строительная фирма. Запущенная квартира. И что в нем такого? Надо встать и уйти.
   Говорить им не о чем. Он старше, в конце концов, и слишком задирает нос.
   — А сколько тебе лет? — огорошил он ее.
   — Мне? Семнадцать.
   — Я приблизительно так и думал. Учишься?
   — Уже нет.
   — Я не про школу… — Он усмехнулся. — Значит, нигде не учишься?
   Она помотала головой.
   — А почему?
   — Это мое дело, верно?
   — Ладно, я не хотел тебя обидеть. И не работаешь нигде?
   — Нет.
   — Работы не можете найти?
   — А я не ищу, — она поджала губы. — Мне хватает денег.
   — Отец, наверное, подкидывает?
   — Ну. А что тут такого? — Эти вопросы ее не на шутку злили.
   — А вообще, чем занимаешься?
   — Валяюсь на диване, гуляю, книжки читаю, — она встала. — Ладно, спасибо за кофе и вообще за все.
   — Постой. Ты что — торопишься?
   — Ну да. Мать будет волноваться.
   — Да я тебя отвезу!
   — Не надо, сама доеду.
   — Значит, все-таки обиделась, — он тоже встал, взял ее за локоть. — Ладно тебе, я, наверное, правда не в свое дело лезу. Живи, как тебе нравится.
   — Спасибо, что разрешил.
   — Ну вот, опять…
   Но они не поссорились в тот вечер, хотя ей почему-то все время хотелось огрызаться и подкалывать его. Игорь оказался старше ее на десять лет с хвостиком, а она тем не менее его не стеснялась. Хихикала, вспоминая глупое знакомство, комкала в кармане рваные колготки, и во всем этом не было никакой романтики, ничего, похожего на любовное приключение. Он ей немного помог, конечно, потом накормил обедом, потом напоил кофе… Ну и что? Она же ни о чем подобном его не просила, он сам навязался. А значит" — сила на ее стороне. Не она этого хотела. Он ей не нужен.
   Уже стемнело, когда Игорь спросил:
   — У тебя мать строгая?
   — Скандальная, — ответила она, закуривая десятую за вечер сигарету. В комнате уже было не продохнуть от дыма, курили не прекращая. Разговор постепенно совсем заглох. Ей было скучновато и хотелось домой. Хотелось принять ванну и завалиться в постель с книжкой. Помечтать, подумать.
   — А если не приедешь, что тебе скажут? — задал он осторожный вопрос.
   — Как это? — Сердце у нее стукнуло сильно, но не от страха. Она и представить себе не могла, что Игорь способен на что-то дурное.
   — Может, останешься у меня?
   — Нет, с какой стати? — Анжелика возмутилась очень искренне, нахмурила брови, и он тут же отступил:
   — Ладно, не пугайся. Я тебя сейчас отвезу.
   — Я не пугаюсь, — надменно ответила она. — Ты меня просто удивил.
   — А скажи… У тебя парень есть?
   — Что? — Она совсем растерялась. Как отвечать? Врать, сказать правду? Что лучше? Он принимает ее за желторотую, сразу видно. И не знает, что с ней делать. Она вспомнила своих подруг. У многих были не то что парни — мужья, а то и дети без мужей, или шестимесячные животы, или аборты… У нее — ничего. Она даже не целовалась ни с кем в свои семнадцать лет. Анжелика часто спрашивала себя: "Может, я какая-то недоделанная?
   Почему парни меня не волнуют? Может, стоит начать с кем-нибудь для приличия? А там — само образуется, нельзя же так просидеть всю жизнь!" Но ни на что не могла решиться. И вот он — момент расплаты. Он примет ее за дурочку. И все же она честно сказала:
   — Никого нет. А почему тебя это волнует?
   — А почему никого нет? — улыбнулся он.
   Она разозлилась, грубо ответила:
   — Не твое дело. Что ты мне допрос устраиваешь?!
   — Ты мне нравишься, — спокойно ответил он. — Хочу знать о тебе побольше.
   Она помолчала, сунула в пепельницу сигарету, вытерла о юбку пальцы, испачканные пеплом. Мотнула головой, спросила:
   — Ну и что теперь?
   — Анжелика, что ты злишься? Я же тебя пальцем не тронул!
   — Еще бы ты тронул.
   — А ведь мог бы, — он больше не улыбался, смотрел серьезно. — Ты хорошенькая. Поехала ко мне домой. Знаешь, как я всегда поступал с такими сговорчивыми девушками?
   В лицо ей бросилась кровь, она резко встала, заявила:
   — Твое благородство я уже заметила! А теперь вези домой. Я бы сама доехала, но метро не ходит.
   Он не стал ее задерживать, быстро накинул пиджак, вышел с нею на лестницу, запер квартиру. Уже в машине, после десяти минут молчания, он сказал:
   — Оставь свой телефон.
   Она без возражений достала из кармана блокнотик, записала номер, сунула ему. Он глянул на листок, сунул его в карман, спросил:
   — Номер настоящий?
   — Конечно.
   — Кто знает? Может, я тебе уже надоел?
   — Нет. — Она смотрела в окно, потом опустила стекло, выставила наружу локоть и предоставила ветру трепать свои волосы.
   — Простудишься.
   — Никогда, — она все еще смотрела в окно.
   Он вдруг резко затормозил, она удивленно повернулась к нему:
   — Нам еще далеко!
   — Ладно, — ответил он и вдруг схватил ее голову в ладони, притянул к себе, присосался к ее сжатому рту своими горячими губами. Она чуть не потеряла равновесия, так сильно он притянул ее к себе, одной рукой уперлась ему в колени, рука поехала по брюкам, она резко дернулась назад, прижалась к спинке сиденья, вся красная. Сердце билось так сильно, что в ушах стоял шум, она оглохла.
   Он привел в порядок рубашку, поправил пояс на брюках, закурил, посидел с минуту, глядя прямо перед собой. Потом снова тронул машину с места, не говоря ни слова. Только довезя ее до дома и высаживая, сказал:
   — Я тебе завтра позвоню, ладно?
   Девушка ничего не ответила, выскочила из машины, пошла к подъезду, не оборачиваясь, стараясь держаться прямо, как будто все случившееся ничуть ее не волновало. Дома мать устроила ей сцену, но Анжелике было все равно. Она даже с удовольствием выслушала замечание матери о том, что глаза у нее горят как-то нехорошо. В своей комнате Анжелика посмотрела в зеркало. Глаза действительно горели, как у кошки в темноте.
   Она погасила свет, легла, свернулась калачиком и скоро уснула.
   Он позвонил ей, как и обещал. И с того дня звонил часто, почти каждый день. Не всегда они могли встретиться, Игорь много работал, но по воскресеньям обязательно приглашал ее в хороший ресторан, а потом вез к себе домой. Они ни разу не были ни в кино, ни в театре. Мать, познакомившись с Игорем, неожиданно осталась довольна. Правда, он уже взрослый человек, но кажется, Анжелику не трогает, все идет к свадьбе. Подруги завидовали — у него была квартира, машина. Со своими родственниками Игорь ее не знакомил. Анжелика этого и не требовала. Она сама не могла бы сказать — что происходит? Влюблена она? Может быть. Ей нравится, когда он ее целует, гладит ее шею, грудь, тяжело дышит и потом долго приходит в себя, сидя на диване и куря сигарету. До чего-то серьезного у них никак не доходило. У Игоря оказались собственные, какие-то старомодные принципы на этот счет. Он любил все делать постепенно, основательно, и она ему не мешала строить планы — вот они поженятся, вот он сделает хороший ремонт, поменяет машину… С ним было скучновато, но просто.
   Они поженились день в день, как выходило по его расчетам. Он приурочил свадьбу к маленькому отпуску на работе. Хотели поехать в свадебное путешествие, но он в последний момент отменил поездку — жаль было денег. Анжелика впервые заметила тогда, что он довольно скуп. Нет, на нее саму он денег не жалел. Давал на дорогие наряды, сам спросил, почему бы ей не проколоть уши, тогда он подарит ей сережки с бриллиантами, в пару к кольцу, которое у нее уже было. Анжелика всю жизнь смертельно боялась крови и всего, что с нею связано — операций, ножей, родов… Но пошла в косметологию и уши проколола. Одно ухо — неудачно, оно долго не заживало, кровоточило, опухало, но зато в нем блестел бриллиант.
   Игорь сразу сказал ей, что детей пока не будет.
   Она слишком молода, ей надо получить какую-нибудь профессию, хотя бы устроиться в хорошем офисе или банке. Он, конечно, зарабатывает прилично, но хочет, чтобы она тоже работала. Анжелика только плечами пожала — ради бога! Детей она и сама не хотела. Не представляла себе, какими они будут и что ей с ними делать. Кроме того, ее пугали предстоящие роды. Так что все устроилось к общему удовольствию. Она пошла на годичные курсы секретарей-референтов. Училась вяло, часто пропускала занятия, слушала невнимательно, никогда ничего не записывала. Вообще, она стала замечать, что ее все меньше волнует собственное будущее. О чем думать? Чего ждать? Если надо будет что-то предпринять, Игорь позаботится и сам все сделает. Иногда на нее вдруг нападала дикая хандра, она едва волочила ноги, не могла даже приготовить обед, вытереть пыль, повесить в шкаф разбросанную одежду. Вечером он приходил домой, выговаривал за то, что нечего есть, но сильно не сердился — всегда можно было порезать ветчины, открыть сок, сделать наскоро салат.
   Игорь наконец познакомил ее со своей матерью и с братом. Мать была сухонькая, болезненная, на вид — старуха. Анжелика была поражена, узнав, что ей всего пятьдесят лет. Врачи отмерили ей еще года полтора жизни. У нее был рак груди, никакие операции не могли остановить процесс. Мать держалась с ней равнодушно, казалось, ей уже было все равно, как складывается жизнь старшего сына, на ком он женился и какие у молодых планы на будущее. Анжелика перед ней робела и казалась дурочкой. Это знакомство оставило тяжелое впечатление. Зато Саша ей понравился. Он был худенький, подвижный, веселый, рассказывал анекдоты, не обращая внимание на молчание матери, сам смеялся своим шуткам… Да и по возрасту он был ближе Анжелике — между братьями была разница в пять лет. Они подружились почти сразу. Игорь был не очень доволен этой дружбой.
   — Но почему ты против, чтобы он к нам зашел? — удивлялась Анжелика как-то вечером.
   — Потому.
   — Но объясни!
   — Мой брат — болван и бездельник.
   — Я не заметила…
   — А ты много замечаешь? — раздраженно ответил он. — А то, что Сашка к тебе клеится? Ты и этого не видишь, честно?
   Анжелика в ответ засмеялась. Саша действительно относился к ней с большой симпатией, но слово «клеится» сюда не годилось. Однако она уже успела понять, что Игорь очень ревнив, и ничего ему не ответила.
   — Ему двадцать три года, — говорил ее муж как-то в другой раз. — А он сидит у меня на шее!
   Он бы в жизни не смог купить квартиру! Так бы мы все и сидели с матерью в этой двухкомнатной, если бы не я! А теперь мать при смерти… Получается, что я горбатился для него?
   — Почему?
   — Да ведь квартира матери теперь достанется ему!
   — Но разве это не справедливо? " — удивилась она. — Ведь эту квартиру он потерял… Должен был ты ему дать что-то взамен, как по-твоему?
   Это рассуждение не понравилось Игорю.
   — Дать? А за что дать? За какие заслуги?! Если бы я мог, я бы просто вышвырнул его отсюда безо всякой квартиры и никогда бы его не видел! Но мать… Все из-за нее.
   — Саша ухаживает за ней… — робко напомнила Анжелика. — Ты туда никогда не приходишь…
   — — Ах, боже мой! — Он окончательно разозлился. — Было бы дешевле нанять ей медсестру! Ты знаешь, сколько он мне стоит?!
   Она не знала и прикусила язык. Саша действительно нигде не работал. Раз в месяц, а то и реже, он пытался провернуть какую-нибудь финансовую операцию, обычно брал где-нибудь товар и сдавал его в магазин. Но этот бизнес становился все менее прибыльным, а считать деньги он не умел, так что Игорь был вынужден подкидывать ему на жизнь.
   Спорить с мужем на эту тему она больше не решалась. Да и Саша, честно говоря, не слишком ее заботил. Ее вообще мало что заботило с тех пор, как она вышла замуж. Исчезли проблемы, исчезли планы на будущее, исчезли также и все интересы. Все, что она делала — ходила на курсы, слегка прибиралась в квартире, готовила ужин, стирала — все это не затрагивало ни ума, ни сердца. Но она не бунтовала. Зачем? Ради чего? Ее мать была счастлива, что Анжелика так хорошо устроилась. Она хотела бы почаще видеть дочь, но это было трудно. Игорь не любил, когда в дом приходили посторонние, а сама Анжелика по доброй воле к матери не пошла бы.
   Было только одно событие в ее жизни, которое как-то ее задело. Это случилось вскоре после свадьбы.
   Игорь дал ей денег, чтобы она купила себе осеннее пальто. За покупкой она отправилась в ГУМ — по рекомендации мужа. Именно там одевались жены его, сослуживцев, и он хотел, чтобы Анжелика ничем не выделялась на их фоне. А ей было все равно, где и что покупать. Будь ее воля, она по-прежнему не вылезала бы из джинсов и широких бесформенных юбок, как до свадьбы, но муж хотел, чтобы она выглядела дамой. В ГУМе она долго бродила по этажам, никак не могла ничего выбрать, комкала в кармане доллары, примеряла одно пальто за другим, но все больше приходила к выводу, что придется купить первое, что под руку подвернется. Хотя бы, чтобы успокоить Игоря. Она уже в сотый раз сняла с вешалки очередное пальто, надела его, застегнула, встала перед большим зеркалом. Пальто было широкое, синее, с золотыми пуговицами, с капюшоном, как было модно. В этом магазинчике оно было в единственном экземпляре.
   Глядя в зеркало, она поворачивалась то так, то этак, нерешительно хмурилась, вздыхала.
   — Вы будете брать? — услышала она рядом высокий женский голос.
   Обернулась, решив, что это продавщица. Но перед ней стояла молодая женщина ее роста и комплекции, нарядная, ухоженная. Женщина нетерпеливо рассматривала пальто, было видно, что оно ей приглянулось.
   — Не знаю, — ответила Анжелика.
   — Это какой размер?
   — Сорок восьмой.
   — Как раз мой. Вам не нравится?
   — Не знаю. — Женщина не понравилась Анжелике своей бесцеремонностью, и она решила купить пальто ей назло. — Нет, нравится. Я его беру.
   Лицо женщины погасло, она едва сдерживала раздражение.
   — Вам длинновато, — процедила она, еще не веря, что пальто ей не достанется.
   — Если мне длинновато, то вам тем более, — заметила Анжелика. — Вы ниже меня.
   — Ничего подобного. Какой у вас рост?
   — Метр шестьдесят восемь.
   — И у меня такой же, — вырвалось у женщины.
   — Вот видите, — Анжелика недобро усмехнулась. — Значит, и вам оно будет не впору.
   — Андрей! — Женщина обернулась, выглядывая кого-то возле кассы. — Пройди сюда! Посмотри!
   Анжелика окаменела. Она увидела своего отца.
   Он продрался сквозь небольшую очередь из трех человек, стоявших к кассиру, сделал пару шагов и тоже замер. Они не виделись несколько лет, но сразу узнали друг друга. Анжелика едва устояла на ногах. Голова у нее шла кругом, в глазах все плыло.
   Она поняла, что ничего не посмеет ему сказать в присутствии этой женщины, не найдет слов, не найдет слез. «Я соскучилась по тебе! Почему ты никогда мне не звонишь? Почему мы не видимся? Как ты живешь?» Эти вопросы вертелись у нее в голове, но она понимала, что задать их не посмеет. Если бы они были одни…
   Она не стала дожидаться, пока он опомнится и подойдет. Быстро скинула пальто, сунула его изумленной женщине:
   — Берите!
   И бочком протиснулась мимо отца, вылетела из магазинчика на галерею, побежала прочь. «Как будто что-то украла!» — стучало у нее в голове. Опомнилась она только на улице. Вытащила сигарету, закурила, закашлялась. На глаза выступили слезы.
   «Я вела себя, как дура… — сказала она себе. — Что он теперь обо мне подумает? Что я видеть его не хочу? Боже мой…» От волнения она бессознательно стала теребить неудачно проколотое ухо — появилась такая привычка. Пришла в себя только тогда, когда увидела на пальцах кровь, и испугалась.
   Эта встреча забылась не скоро, хотя у Анжелики было, о чем подумать. Умерла мать Игоря. Врачи просчитались — процесс пошел быстрее, чем думали. Анжелика на похороны не пошла — умоляла мужа пощадить ее, говорила, что от такого зрелища будет неделю валяться больная. Он как будто не рассердился. После похорон все изменилось — Игорь наотрез отказался помогать брату. А еще через два года Анжелика стала свидетельницей разрыва братьев.
   — С какой стати? — злобно говорил Игорь. — Ты получил квартиру! Она была куплена не для тебя!
   — Однокомнатная халупа… — вздыхал Саша. — Ты никогда не думал, как я там жил с мамой?
   — Мне было о чем подумать, кроме твоих проблем!
   — Ну да, ты женился. А теперь женюсь и я.
   — А куда жену приведешь? В ту квартиру? Она что — халявщица вроде тебя?!
   — Не беспокойся, никто к тебе больше за деньгами не придет. — Саша едва сдерживался. — Я только хотел занять на свадьбу.
   — Ну, нет, дружок… — Игорь нехорошо заулыбался. — Ты уже большой мальчик, и хорошо бы тебе за все платить самому.
   — Ладно, — поднялся Саша. — В таком случае, все. Считай, что я у тебя ничего не просил.
   — Хорошо, — с удовольствием ответил Игорь. — И запомни как следует — больше я тебе ни копейки не дам.
   Он говорил твердо, уверенно, Анжелика сидела сжавшись. Ей было стыдно за скупость мужа, обидно за Сашу, и вообще — неуютно и одиноко. В этой семье постоянно говорили о деньгах. Значение имели только деньги. Саша был получше брата хотя бы потому, что был веселый. Игорь всерьез начинал ее злить.
   Саша все же пригласил их на свадьбу. Игорь пошел — чтобы не нарушать приличий. Подарил набор хрустальных бокалов. Хрусталь был недорогой, некрасивый, грубой работы. Анжелика нашла в себе смелость возмутиться:
   — Это плохой подарок! Он все же твой единственный брат!
   — И слава богу, что единственный, — ответил Игорь. — Двух таких же я бы не вынес. Иногда я его убить хочу.
   Она не поняла, всерьез он говорил или нет, но больше спорить не стала. Пошли на свадьбу.
   Конечно, их подарок был хуже всех остальных.
   Гостей было много — друзья Саши, подруги Лены.
   Лена ей не понравилась. Бледная, полноватая, тщательно причесанная блондинка в тесном белом платье и с цветком в волосах. Говорила мало, не смеялась, когда шутили. Анжелика по-другому представляла себе невесту Саши. А Саша хохотал, напился, полез целоваться к брату. Игорь брезгливо отворачивался, не выносил запаха водки, сам пил одно вино. Анжелика скучала и сидела, как каменная, в своем новом дорогом костюме.
   В ушах и на пальцах у нее блестели бриллианты.
   Недавно Игорь подарил ей еще одно дорогое кольцо. Она подозревала, что это было сделано напоказ, назло Саше: «Вот, мол, куда я предпочитаю тратить деньги!»
   По дороге домой, в машине, Анжелика осторожно сказала:
   — Кажется, Саша на тебя не обижается.
   Машина вильнула — Игорь от возмущения едва не выпустил руль. Обернулся к ней, прошипел:
   — Что?! За что ему на меня обижаться?! Ты думай, что болтаешь!
   — Но…
   — Что — но?! Я ему сделал неплохой подарочек на свадьбу!
   — Боже, да о чем ты?
   — О квартире!
   Анжелика поняла, что сказала глупость, покусала крашеные губы, примирительно заметила:
   — А Лена мне не понравилась. Кажется, она скучная. Что он в ней нашел?
   — Она-то что в нем нашла? — Игорь пожал плечами, немного успокоившись. — Вроде умная баба, хорошо зарабатывает.
   — А как ты разглядел ее ум?
   — Ревнуешь?
   — Я никогда не ревную, в отличие от тебя. Просто странно — вы же два слова друг другу сказали.
   А ты уже говоришь о ней так…
   — Она сказала, что их магазину нужен капитальный ремонт и перепланировка. Спросила, может ли наша фирма заняться этим. Короче, мы встретимся, и они сделают заказ. На приличную сумму, я думаю. У них торговый зал сто двадцать квадратных метров. Торгуют мехами и дубленками.
   — — О… — Анжелика зевнула от скуки. — Надо же, какая она романтичная… Думать о ремонте торгового зала на своей свадьбе…
   — Это лучше, чем думать, у кого бы занять на свадьбу, — отрезал он. — Кроме того, какая тут романтика? Они не маленькие.
   — Им по двадцать пять, разве это старость? — улыбнулась Анжелика.
   — Ей — двадцать семь.
   — Она некрасивая.
   — Да? — заметил Игорь. — Ну, это не главное.
   Нет, я рад, что жена ему попалась с головой. Может, он тоже немного поумнеет. Во всяком случае, она будет его держать в руках.
   — Он вляпался, — сонно пробормотала Анжелика. И сама не знала, как была права.