Мандельштам Осип Эмильевич. Осип Мандельштам. Сочинения

Когда б не родились и не писали вместе,
Не оказали б им такой французы чести.
 
 
Два брата, но одна у братьев голова -
У них цилиндра два и редингота два...
Жуль если только книгу пишет,
Эдмонд не кушает, не дышит.
Покуда Жуль пером себя бессмертит,
Эдмонд мороженицу вертит.
 
 
А вечером, лей дождь хоть из ведра,
С Эдмондом Жуль идут в Гранд Опера.
И, не считаясь с тем, кто пишет лучше, плоше,
Друг другу подают не в очередь калоши.
 
 
Где братья, там салон, капустник иль премьера.
– Намедни я обедал у Флобера.
Нет, что ни говори,
Изрядно у него выходит «Бовари»!..
 
   1925

***

   <А. Радловой>

 
Архистратиг вошел в иконостас...
В ночной тиши запахло валерьяном.
Архистратиг мне задает вопросы,
К чему тебе ....... косы
И плеч твоих сияющий атлас...
 

   <без даты>

***

 
Однажды некогда какой-то подполковник,
Белогвардеец и любовник,
Постился, выводя глисту.
Дня три или четыре
Росинки маковой он не имел во рту.
Но величайший постник в мире
Лишь тот, кто натощак читает «На посту».
 

   <1924>

***

   <И. Уткину>

 
Один еврей, должно быть, комсомолец,
Живописать решил дворянский старый быт:
На закладной под звуки колоколец
Помещик в подорожную спешит.
 

   <1920-е гг.>

***

   <Ф. Панферову>

 
Помпоныч, римский гражданин,
Наскучив жить в развратном изобильи,
На то имея множество причин,
Включая старческое слабосилье,
К себе гостей однажды пригласил
И сам себе разрезал скукожилья,
Скукожился и дух по ванной испустил...
 

   <без даты>

***

   Горнунгам

 
У вас в семье нашел опору я -
Предупредительность, которая
Меня сумела воскресить,
И долго будет крыса хворая
Признательна за помощь скорую,
Которую нельзя забыть.
 

   Май 1927

***

 
Плещут воды Флегетона,
Стены Тартара дрожат.
Съеден торт – определенно -
Пястом пестуемый яд.
 

   <без даты>

***

 
Подшипник с шариком
Начни соревноваться -
Подшипники шипеть,
А шарики – кататься.
 

   <Конец 1920-х>

***

   <Г. А. Шенгели>

 
Кто Маяковского гонитель
И полномочный представитель
Персидского сатрапа Лахути?
Шенгели, господи прости,
Российских ямбов керченский смотритель.
 

   <Конец 1920-х>

***

 
Посреди огромных буйволов
Ходит маленький Мануйловов.
 

   Декабрь 1930 (?)

Моргулеты

 
<1>
Моргулис – он из Наркомпроса.
Он не турист и не естественник,
К истокам Тигра и Эфроса
Он знаменитый путешественник.
 
 
<2>
Старик Моргулис зачастую
Ест яйца всмятку и вкрутую.
Его враги нахально врут,
Что сам Моргулис тоже крут.
 
 
<3>
Я видел сон – мне бес его внушил,-
Моргулис смокинг Бубнову пошил.
Но тут виденья вдруг перевернулись,
И в смокинге Бубнова шел Моргулис.
 
 
<4>
Старик Моргулис из Ростова
С рекомендацией Бубнова,
Друг Островера и Живова
И современник Козакова.
 
 
<5>
Старик Моргулис на Востоке
Постиг истории истоки.
У Шагинян же Мариетт
Гораздо больше исторьетт.
 
 
<6>
У старика Моргулиса глаза
Преследуют мое воображенье,
И с ужасом я в них читаю: "За
Коммунистическое просвещенье"!
 
 
<7>
Старик Моргулис под сурдинку
Уговорил мою жену
Вступить на торную тропинку
В газету гнусную одну.
Такую причинить обиду
За небольшие барыши!
Так отслужу ж я панихиду
За ЗКП его души.
 
 
<8>
Звезды сияют ночью летней,
Марганец спит в сырой земле,
Но Моргулис тысячелетний
Марганца мне и звезд милей.
 
 
<9>
Старик Моргулис – примечай-ка! -
Живет на Трубной у Семейки,
И, пядей будучи семи,
Живет с Семейкой без семьи.
 
 
<10>
Старик Моргулис на бульваре
Нам пел Бетховена...
 

   Начало 1930-х

Стихи о дохе

 
<1>
Ох, до сибирских мехов охоча была Каранович:
Аж на Покровку она худого пустила жильца.
– Бабушка, шубе не быть,– вскричал запыхавшийся внучек.-
Как на духу, Mандельштам плюет на нашу доху.
 
 
<2>
Скажи-ка, бабушка,– xe-xе! -
И я сейчас к тебе приеду:
Явиться в смокинге к обеду
Или в узорчатой дохе?
 

   1931

***

 
Шапка, купленная в ГУМе
Десять лет тому назад,
Под тобою, как игумен,
Я гляжу стариковат.
 

   1932 (?)

***

   Павлу Васильеву

 
Мяукнул конь и кот заржал -
Казак еврею подражал.
 

   <1933?>

Стихи к Ю. Вермелю^[28]

Эпиграмма в терцинах

 
Есть на Большой Никитской некий дом -
Зоологическая камарилья,
К которой сопричастен был Верме'ль.
Он ученик Барбея д'Оревильи.
И этот сноб, прославленный Барбе'й,
Запечатлелся в Вермелевом скарбе
И причинил ему немало он скорбей.
Кто может знать, как одевался Ба'рбий?
Ведь англичанина не спросит внук,
Как говорилось: «дерби» или «дарби»...
А Вермель влез в Барбеевый сюртук.
 

   Весна 1931

***

 
<2>
Ходит Вермель, тяжело дыша,
Ищет нежного зародыша.
 
 
Хорошо на книгу ложится
Человеческая кожица.
 
 
Снегом улицы заметены,
Люди в кожу переплетены –
 
 
Даже дети, даже женщины -
Как перчатки у военщины.
 
 
Дева-роза хочет дочь нести
С кожею особой прочности.
 
 
Душно... Вермель от эротики
Задохнулся в библиотеке.
 

   Октябрь 1932

***

 
<3>
Счастия в Москве отчаяв,
Едет в Гатчину Вермель.
Он почти что Чаадаев,
Но другая в жизни цель.
 
 
Он похитил из утробы
Милой братниной жены...
Вы подумайте: кого бы?
И на что они нужны?
 
 
Из племянниковой кожи
То-то выйдет переплет!
И, как девушку в прихожей,
Вермель черта ущипнет.
 

   Октябрь 1932

***

 
<4>
Как поехал Вермель в Дмитров,
Шляпу новую купил.
Ну не шляпа – прямо митра:
Вермель Дмитров удивил.
 
 
То-то в шляпе он устроил
Предкам форменный парад.
Шляпа – брешь в советском строе...
Без нее он брел назад.
 

***

 
<5>
Спит безмятежно
Юрий Вермель.
Август. Бесснежно.
Впрочем, апрель.
 
 
В Дмитрове предок
Тризной почтен.
А напоследок -
В шляпе – мильтон.
 

***

 
<6>
Вермель в Канте был подкован,
То есть был он, так сказать,
Безусловно окантован,
То есть Канта знал на ять.
 
 
В сюртуке, при черном банте,
Философ был – прямо во!
Вермель съел собаку в Канте,
Кант, собака, съел его.
 

***

   О. А. Овчинниковой

 
Не средиземною волной
И не вальпургиевой жабой,
Я нынче грежу сам не свой
Быть арестованною бабой.
 
 
Увы, на это я готов
Заране с выводами всеми,
Чтобы видеть вас в любое время
Под милицейский звон оков!
 

   1932

***

 
Какой-то гражданин, наверное попович,
Наевшися коммерческих хлебов,
– Благодарю,– воскликнул,– Каганович!
И был таков.
Однако!
 

   <без даты>

***

 
Однажды из далекого кишлака
Пришел дехканин в кооператив,
Чтобы купить себе презерватив.
 
 
Откуда ни возьмись,– мулла-собака,
Его нахально вдруг опередив,
Купил товар и был таков.
Однако!
 

   <без даты>

***

 
Сулейману Стальскому
Там, где край был дик,
Там шумит арык,
Где шумел арык,
Там пасется бык,
А где пасся бык,
Там поет старик.
 

   <без даты>

***

   <А. В. Звенигородскому>

 
Звенигородский князь в четырнадцатом веке
В один присест съел семьдесят блинов,
А бедный князь Андрей и ныне нездоров...
Нам не уйти от пращуров опеки.
 

   1932

Сонет

 
Мне вспомнился старинный апокриф -
Марию Лев преследовал в пустыне
По той простой, по той святой причине,
Что был Иосиф долготерпелив.
 
 
Сей патриарх, немного почудив,
Марииной доверился гордыне -
Затем, что ей людей не надо ныне,
А Лев – дитя – небесной манной жив.
 
 
А между тем Мария так нежна,
Ее любовь так, боже мой, блажна,
Ее пустыня так бедна песками,
 
 
Что с рыжими смешались волосками
Янтарные, а кожа – мягче льна -
Кривыми оцарапана когтями.
 

   <1933-1934>

***

   <М. С. Петровых>

 
Марья Сергеевна, мне ужасно хочется
Увидеть вас старушкой-переводчицей,
Неутомимо, с головой трясущейся,
К народам СССР влекущейся,
И чтобы вы без всякого предстательства
Вошли к Шенгели в кабинет издательства
И вышли, нагруженная гостинцами -
Полурифмованными украинцами.
 

   <1933-1934>

***

 
Знакомства нашего на склоне
Шервинский нас к себе зазвал
Послушать, как Эдип в Колоне
С Нилендером маршировал.
 

   <1933-1934>

***

 
Какой-то гражданин, не то чтоб слишком пьяный,
Но, может быть, в нетрезвом виде,-
Он
В квартире у себя установил орган.
Инстру'мент заревел. Толпа жильцов в обиде.
За управдомом шлют – тот гневом обуян,-
И тотчас вызванный им дворник Себастьян
Бах! бах! – машину смял, мошеннику дал в зубы.
 
 
Не в том беда, что Себастьян – грубьян,
А плохо то, что бах какой-то грубый...
 

   Начало 1934

***

   Анне Ахматовой

 
Привыкают к пчеловоду пчелы,
Такова пчелиная порода...
Только я Ахматовой уколы
Двадцать три уже считаю года.
 

   1934

***

 
На берегу Эгейских вод
Живут архивяне. Народ
Довольно древний. Всем на диво
Поганый промысел его -
Продажа личного архива.
Священным трепетом листвы
И гнусным шелестом бумаги
Они питаются – увы! -
Неуважаемы и наги...
Чего им нужно?
 

   <Весна> 1934

***

   <В. Пясту>

 
Слышу на улице шум быстро идущего Пяста.
Вижу: торчит из пальто семьдесят пятый отрыв.
Чую смущенной душой запах голландского сыра
И вожделею отнять около ста папирос.
 

   <Весна 1934>

***

 
Не жеребенок хвостом махает!
Яша ребенок снова играет.
Яша, играйте лучше ребенка
И жеребенка перебрыкайте.
 

   Весна 1934

***

 
Один портной
С хорошей головой
Приговорен был к высшей мере.
И что ж? – портновской следуя манере,
С себя он мерку снял -
И до сих пор живой.
 

   1 июня 1934

***

 
Случайная небрежность иль ослышка
Вредны уму, как толстяку аджика.
Сейчас пример мы приведем:
Один филолог,
Беседуя с невеждою вдвоем,
Употребил реченье «идиом».
И понадергали они друг другу челок!
Но виноват из двух друзей, конечно, тот,
Который услыхал оплошно: «идиот».
 

   12 июня 1935

***

 
Не надо римского мне купола
Или прекрасного далека.
Предпочитаю вид на Луппола
Под сенью Жан-Ришара Блоха.
 

   1934-1935

***

 
Карлик-юноша, карлик-мимоза
С тонкой бровью – надменный и злой...
Он питается только Елозой
И яичною скорлупой.
 

   Апрель 1936

***

 
Искусств приличных хоровода
Вадим Покровский не спугнет:
Под руководством куровода,-
За Стоичевым год от года
Настойчивей кроликовод.
 

   24 февраля 1937

***

 
Источник слез замерз,
И весят пуд оковы
Обдуманных баллад
Сергея Рудакова.
 

   <1936>

<Стихи к Наташе Штемпель>

 
<1>
Пришла Наташа. Где была?
Небось не ела, не пила.
И чует мать, черна как ночь:
Вином и луком пахнет дочь.
 
 
<2>
Если бы проведал бог,
Что Наташа педагог,
Он сказал бы; ради бога,
Уберите педагога!
 
 
<3>
– Наташа, как писать: «балда»?
– Когда идут на бал,– то: «да!»
– А «в полдень»? – Если день – то вместе,
А если ночь – то не скажу, по чести...
 
 
<4>
Наташа, ах, как мне неловко,
Что я не Генрих Гейне:
К головке – переводчик ейный -
Я б рифму закатил: плутовка.
 
 
<5>
Наташа, ах, как мне неловко!
На Загоровского, на маму -
То бишь на божию коровку
Заказывает эпиграмму!
 

   <1936-1937>
 

 
<6>
Наташа спит. Зефир летает
Вкруг гофрированных волос.
Для девушки, как всякий знает,
Сон утренний, источник слез,
Головомойку означает,
Но волосы ей осушает
Какой-то мощный пылесос,
И перманентно иссякает -
И вновь кипит источник слез,
 

   24 февраля 1937

***

 
Эта книга украдена
Трошею в СХИ,
И резинкою Вадиной
Для Наташи она омоложена,
Ей дадена
В день посещения дядина.
 

   <1937>

Подражание новогреческому^[29]

 
Девочку в деве щадя, с объясненьями юноша медлил
И через семьдесят лет молвил старухе^[30]: люблю.
 
 
Мальчика в муже щадя, негодуя, медлила дева
И через семьдесят лет плюнула старцу в лицо.
 

   <1936-1937>

***

 
О, эта Лена, эта Нора,
О, эта Этна – И.Т.Р.
Эфир, Эсфирь, Элеонора -
Дух кисло-сладкий двух мегер.
 

   24 февраля 1937

Решенье

 
Когда б женился я на египтянке
И обратился в пирамид закон,
Я б для моей жены, для иностранки,
Для донны покупал пирамидон,-
 
 
Купаясь в Ниле с ней или в храм и'дя,
Иль ужиная летом в пирамиде -
Для донны пирамид – пирамидон.
 

   Март(?) 1937

Экспромты. Отрывки. Строки из уничтоженных или утерянных стихов

***

 
Поднять скрипучий верх соломенных корзин...
 

   1908

***

 
.................... коробки
............. лучшие игрушки.
...... на пальмовой верхушке
Отмечает листья ветер робкий.
Неразрывно сотканный с другими,
Каждый лист колеблется отдельно.
Но в порывах ткани беспредельно
И мирами вызвано иными -
Только то, что создано землею:
Длинные трепещущие нити,
В тщетном ожидании наитий
Шелестящие своей длиною.
 

   <1911>

***

 
...Но в Петербурге акмеист мне ближе,
Чем романтический Пьеро в Париже.
 

   <1915?>

***

 
Под зефиры весны
Что ты спишь, сельский муж?...
 

   <1910-е>

***

   <А. Ахматовой>

 
Целует мне в гостиной руку
И бабушку на лестнице крутой
 

   <После 1917>

***

 
............................Канделаки
У него Брехничев взамен цепной собаки
 

   <1921>

***

 
Однажды прапорщик-заика
К своей прабабушке пришел...
 

   <Середина 1920-х>

***

 
Набравши море в рот,
Да прыскает вселенной.
 

   <1932?>

***

 
Вакс ремонтнодышащий
 

   <Начало 1930-х>

***

 
Я давно полюбил нищету,
Одиночество, бедный художник.
Чтобы кофе сварить на спирту,
Я купил себе легкий треножник.
 

   1912

***

 
Убийца, преступная вишня,
Проклятая неженка, ма!
............. дар вышний,
Дар нежного счастья сама.
.........................
.........................
Блеск стали меча самурайской
И вся первозданная тьма
Сольются в один самородок,
Когда окаянней камней
Пленительный злой подбородок
У маленькой Мэри моей.
 

   1933(?)

***

 
В оцинкованном влажном Батуме,
По холерным базарам Ростова
И в фисташковом хитром Тифлисе
Над Курою в ущелье балконном
Шили платья у тихой портнихи...
 

   Апрель 1934

***

 
Эме Лебеф любил старух...
 

   <1933-1934>

***

 
Это я. Это Рейн. Браток, помоги.
Празднуют первое мая враги.
Лорелеиным гребнем я жив, я теку
Виноградные жилы разрезать в соку.
 

   1935

***

 
Я семафор со сломанной рукой
У полотна воронежской дороги
 

   1935

***

 
На этом корабле есть для меня каюта
 

   <1937>

***

 
Там уж скоро третий год
Тень моя живет меж вами.
 

   <1937>

***

 
Но уже раскачали ворота молодые микенские львы
 

   <1937?>

***

 
В Париже площадь есть – ее зовут Звезда
............................ машин стада.
 

   <1937?>

***

 
И пламенный поляк – ревнивец фортепьянный..
Чайковского боюсь – он Моцарт на бобах...
И маленький Рамо – кузнечик деревянный.
 

   1937

***

 
Такие же люди, как вы,
С глазами вдолбленными в череп,
Такие же судьи, как вы,
Лишили вас холода тутовых ягод.
 

   <1937>

***

 
И веером разложенная дранка
Непобедимых скатных крыш...
 

   <1937>

***

 
Река Яузная,
Берега кляузные
 

   <1937>

***

 
Кинешь око удивленное
На прошедшие года.
 

   <1937, не ранее мая>

***

 
Черная ночь, душный барак,
Жирные вши...
 

   1938