Страница:
– Нам еще многое предстоит сделать, – твердо сказал Коннор. – Мы не можем успокоиться, пока не получим контроль над всеми землями, которые по праву принадлежат нашему клану.
– Верно! – сказал Дункан.
Все четверо подняли кубки.
Здесь, на острове Скай, их положение было прочным. По одну сторону мыса Слит стоял замок Коннора – Данскейт, а по другую – замок Йена – Нок. Но всем не давало покоя то обстоятельство, что когда они были еще во Франции, Маклауды отняли у них мыс Троттерниш. А теперь Хью со своими пиратами опустошали их земли на Норт-Уисте.
– У нас пока недостаточно сил, чтобы воевать с Маклаудами за остальные наши земли здесь на острове Скай, – сказал Йен. – Когда до этого дойдет, битва будет кровавая.
– Наша первая задача – защитить наших родственников на Норт-Уисте, – сказал Алекс.
Ему было мучительно сознавать, что людей из его рода грабят.
– Согласен, – кивнул Коннор. – Я хочу, чтобы еще до осеннего урожая один из вас восстановил наш замок на Норт-Уисте и остался там защищать людей нашего клана.
– Нам давно пора заняться твоими пиратствующими дядьями. – Алекс готов был задушить Хью голыми руками за то, что тот вырывал кусок хлеба изо рта у своих же родственников. – Дай мне несколько воинов, и я уже утром выйду в море.
Коннор покачал головой:
– Если бы не этот чертов мятеж, я бы послал тебя прямо сейчас. К сожалению, у нас есть другое дело, которое не терпит отлагательства.
– Что случилось? – спросил Дункан.
– Новый регент вызвал меня ко двору в Эдинбург, – объявил Коннор.
Когда шотландский король был убит в битве при Флоддене, наследником престола стал младенец. С тех пор различные группировки при дворе боролись между собой за влияние. Вдова короля, она же сестра ненавистного Генриха VIII, какое-то время была регентшей, но затем королева снова вышла замуж, и тогда Совет призвал из Франции Джона Стюарта, герцога Олбани, чтобы тот занял ее место.
– Олбани хочет, чтобы новый вождь клана Макдоналдов из Слита преклонил колено и поклялся в верности короне, – пояснил Йен.
– Черт, ты не можешь ехать! – возмутился Дункан. – Ты же знаешь: сколько раз бывало, что вождей вызывали ко двору, а в результате они попадали в тюрьму или их убивали.
– Мы не можем рисковать тобой, – сказал Йен.
Речь шла не только о любви к Коннору. По традиции вождем клана должен быть человек, который происходил из семьи вождя клана. Йен и Алекс приходились Коннору родственниками по материнской линии, поэтому они не могли его заменить, и слава Богу. Из всех живущих родственников, кроме Коннора, вождями могли стать только его сводные дяди, но все дело в том, что под главенством любого из них клан бы не выжил.
– Да, но если я не поеду, Олбани решит, что я присоединился к мятежу. – Коннор тяжело вздохнул: – Становится все труднее и труднее держаться в стороне от этой борьбы между взбунтовавшимися кланами и короной. Хотя я не вижу пользы для нашего клана, чью бы сторону я ни принял.
– Пошли вместо себя кого-нибудь из нас, – предложил Йен. – Тот, кто поедет, сможет как-нибудь объяснить, почему ты не смог сейчас отправиться в дальнюю поездку в Эдинбург, и ублажит регента заверениями в твоей доброй воле и преданности.
Йен почти не уступал Коннору в расчетливости.
– Тот, кто поедет вместо тебя, рискует оказаться в заложниках у короны, – сказал Алекс, – но это хороший план.
– Восставшие тоже наседают на меня, чтобы я встал на их сторону, – сказал Коннор. – Мятежные кланы устраивают встречу в замке Маклейнов. Если я там не покажусь, нас может ожидать нападение со стороны соседних кланов, которые поддержали восставших. К примеру, Маклауды будут рады предлогу захватить еще часть наших земель.
– Вот-вот. Поэтому направь в Эдинбург кого-то из нас, – сказал Йен. – Мы должны сидеть на двух стульях столько, сколько нам удастся.
– А это снова возвращает меня к вопросу, что нам необходимы союзники. – Коннор в упор посмотрел на Алекса: – Через брак.
Алекс твердо встретил взгляд кузена:
– Нет. Об этом меня не проси. Все, что хочешь, только не под венец.
Коннор потер лицо. Он выглядел еще более усталым, чем Йен, и куда менее счастливым.
– Я предлагаю вот что: пусть Алекс женится на девушке из клана, который поддерживает восставших, – сказал Коннор. – А Дункан – на девушке, чей клан поддерживает другую сторону.
Дункан искоса посмотрел на Коннора таким взглядом, который, пожалуй, мог бы заморозить морской залив.
– А ты полагаешь, Дункан, что тебе эти интриги не угрожают? – спросил Алекс.
– Ни один вождь не захочет отдать мне свою дочь, – сказал Дункан, обращаясь к Коннору. – Я всего лишь сын твоей бывшей няньки.
Коннор возразил:
– Ты капитан моей стражи и близок мне как брат. Вождю, у которого есть дочери на выданье, ты будешь хорошей партией.
Дункан уставился в свой кубок и не стал спорить, но он мог быть таким же упрямым, как Алекс. Коннор подлил виски в кубки Алекса и Дункана и заметил:
– Рано или поздно вы все равно женитесь, как все мужчины. Я всего лишь предлагаю сделать это раньше. Жизнь вынуждает.
– Я не женюсь, – твердо заявил Алекс. – Не сейчас и никогда.
– Нам нужны союзники, – повторил Коннор.
– Тогда я присмотрю для тебя жену, – предложил Алекс.
Если кто и нуждался в женщине, чтобы расшевелить кровь, так это Коннор. С тех пор как он стал вождем, он не прикоснулся ни к одной. Алекс с усмешкой заметил:
– Я даже готов переспать с дочками вождей, чтобы определить, какая из них достаточно скучна и не подойдет для тебя.
– Если я возьму жену, – возразил Коннор, – это будет истолковано так, будто я выбрал сторону в этом противостоянии. А я не готов это сделать.
Алекс мысленно чертыхнулся, думая, что Коннора в последнее время очень трудно расшевелить.
– Понятно, – сказал он. – Ты вроде приза, который будет болтаться перед ними на веревочке до самого последнего момента.
Йен достал лист пергамента и разложил на столе.
– Мы составили для тебя список подходящих женщин.
– Что-о? – вскричал Алекс.
– Как видишь, тебе предоставляется большой выбор, – продолжал Йен. – Я разделил их на тех, кто принадлежит к лагерю восставших, и тех, кто против.
– Кэмпбеллов мы не включили, – в глазах Коннора заблестели огоньки, – потому что дочь графа, кажется, для нас недосягаема. Но если ты сумеешь ее очаровать, я не буду возражать.
Алекс снова наполнил свой кубок, думая, когда же это все кончится.
– Я хочу, чтобы вы оба отправились на встречу восставших в замке Дуарт на острове Малл, – сказал Коннор. – Оттуда один из вас сможет поехать в Эдинбург на встречу с регентом.
– Приятно, должно быть, провести время в Дуарте в компании бунтовщиков и хозяина, который пытался нас убить, – заметил Алекс, и все трое рассмеялись.
Коннор ткнул пальцем в разложенный пергамент.
– Пока вы будете находиться на собрании бунтовщиков, вы сможете встретиться с некоторыми из возможных невест. Это очень важно.
Он подтолкнул лист пергамента по столу поближе к Дункану и Алексу. Ни один из них не взял его в руки, но имена были хорошо видны.
– О-о, в верхней строчке списка – старшая дочь Макнила, – заметил Дункан.
– Алекс, насколько я понял, ты проявил к ней большой интерес, даже целовал ее в присутствии ее отца и членов их клана, – сказал Коннор.
Алекс метнул свирепый взгляд на Дункана:
– Предатель!
Глаза Коннора лукаво заблестели.
– Мне послать письмо ее отцу? Как ты считаешь?
– Тот поцелуй ничего не значил! – возразил Алекс. – Ты же в курсе дела, у меня слабость к хорошеньким женщинам. Я на мгновение забылся, вот и все.
Дункан медленно отпил из кубка и поставил его на стол.
– Знаешь, Алекс, это было довольно долгое мгновение.
Алекс не удержался и присоединился к всеобщему хохоту. Но думал он о том, что тот поцелуй был все-таки недостаточно долгим. Коннор сунул руку за пазуху.
– Алекс, чуть не забыл. Здесь был отец Брайан, он принес для тебя письмо.
Глава 5
Глава 6
– Верно! – сказал Дункан.
Все четверо подняли кубки.
Здесь, на острове Скай, их положение было прочным. По одну сторону мыса Слит стоял замок Коннора – Данскейт, а по другую – замок Йена – Нок. Но всем не давало покоя то обстоятельство, что когда они были еще во Франции, Маклауды отняли у них мыс Троттерниш. А теперь Хью со своими пиратами опустошали их земли на Норт-Уисте.
– У нас пока недостаточно сил, чтобы воевать с Маклаудами за остальные наши земли здесь на острове Скай, – сказал Йен. – Когда до этого дойдет, битва будет кровавая.
– Наша первая задача – защитить наших родственников на Норт-Уисте, – сказал Алекс.
Ему было мучительно сознавать, что людей из его рода грабят.
– Согласен, – кивнул Коннор. – Я хочу, чтобы еще до осеннего урожая один из вас восстановил наш замок на Норт-Уисте и остался там защищать людей нашего клана.
– Нам давно пора заняться твоими пиратствующими дядьями. – Алекс готов был задушить Хью голыми руками за то, что тот вырывал кусок хлеба изо рта у своих же родственников. – Дай мне несколько воинов, и я уже утром выйду в море.
Коннор покачал головой:
– Если бы не этот чертов мятеж, я бы послал тебя прямо сейчас. К сожалению, у нас есть другое дело, которое не терпит отлагательства.
– Что случилось? – спросил Дункан.
– Новый регент вызвал меня ко двору в Эдинбург, – объявил Коннор.
Когда шотландский король был убит в битве при Флоддене, наследником престола стал младенец. С тех пор различные группировки при дворе боролись между собой за влияние. Вдова короля, она же сестра ненавистного Генриха VIII, какое-то время была регентшей, но затем королева снова вышла замуж, и тогда Совет призвал из Франции Джона Стюарта, герцога Олбани, чтобы тот занял ее место.
– Олбани хочет, чтобы новый вождь клана Макдоналдов из Слита преклонил колено и поклялся в верности короне, – пояснил Йен.
– Черт, ты не можешь ехать! – возмутился Дункан. – Ты же знаешь: сколько раз бывало, что вождей вызывали ко двору, а в результате они попадали в тюрьму или их убивали.
– Мы не можем рисковать тобой, – сказал Йен.
Речь шла не только о любви к Коннору. По традиции вождем клана должен быть человек, который происходил из семьи вождя клана. Йен и Алекс приходились Коннору родственниками по материнской линии, поэтому они не могли его заменить, и слава Богу. Из всех живущих родственников, кроме Коннора, вождями могли стать только его сводные дяди, но все дело в том, что под главенством любого из них клан бы не выжил.
– Да, но если я не поеду, Олбани решит, что я присоединился к мятежу. – Коннор тяжело вздохнул: – Становится все труднее и труднее держаться в стороне от этой борьбы между взбунтовавшимися кланами и короной. Хотя я не вижу пользы для нашего клана, чью бы сторону я ни принял.
– Пошли вместо себя кого-нибудь из нас, – предложил Йен. – Тот, кто поедет, сможет как-нибудь объяснить, почему ты не смог сейчас отправиться в дальнюю поездку в Эдинбург, и ублажит регента заверениями в твоей доброй воле и преданности.
Йен почти не уступал Коннору в расчетливости.
– Тот, кто поедет вместо тебя, рискует оказаться в заложниках у короны, – сказал Алекс, – но это хороший план.
– Восставшие тоже наседают на меня, чтобы я встал на их сторону, – сказал Коннор. – Мятежные кланы устраивают встречу в замке Маклейнов. Если я там не покажусь, нас может ожидать нападение со стороны соседних кланов, которые поддержали восставших. К примеру, Маклауды будут рады предлогу захватить еще часть наших земель.
– Вот-вот. Поэтому направь в Эдинбург кого-то из нас, – сказал Йен. – Мы должны сидеть на двух стульях столько, сколько нам удастся.
– А это снова возвращает меня к вопросу, что нам необходимы союзники. – Коннор в упор посмотрел на Алекса: – Через брак.
Алекс твердо встретил взгляд кузена:
– Нет. Об этом меня не проси. Все, что хочешь, только не под венец.
Коннор потер лицо. Он выглядел еще более усталым, чем Йен, и куда менее счастливым.
– Я предлагаю вот что: пусть Алекс женится на девушке из клана, который поддерживает восставших, – сказал Коннор. – А Дункан – на девушке, чей клан поддерживает другую сторону.
Дункан искоса посмотрел на Коннора таким взглядом, который, пожалуй, мог бы заморозить морской залив.
– А ты полагаешь, Дункан, что тебе эти интриги не угрожают? – спросил Алекс.
– Ни один вождь не захочет отдать мне свою дочь, – сказал Дункан, обращаясь к Коннору. – Я всего лишь сын твоей бывшей няньки.
Коннор возразил:
– Ты капитан моей стражи и близок мне как брат. Вождю, у которого есть дочери на выданье, ты будешь хорошей партией.
Дункан уставился в свой кубок и не стал спорить, но он мог быть таким же упрямым, как Алекс. Коннор подлил виски в кубки Алекса и Дункана и заметил:
– Рано или поздно вы все равно женитесь, как все мужчины. Я всего лишь предлагаю сделать это раньше. Жизнь вынуждает.
– Я не женюсь, – твердо заявил Алекс. – Не сейчас и никогда.
– Нам нужны союзники, – повторил Коннор.
– Тогда я присмотрю для тебя жену, – предложил Алекс.
Если кто и нуждался в женщине, чтобы расшевелить кровь, так это Коннор. С тех пор как он стал вождем, он не прикоснулся ни к одной. Алекс с усмешкой заметил:
– Я даже готов переспать с дочками вождей, чтобы определить, какая из них достаточно скучна и не подойдет для тебя.
– Если я возьму жену, – возразил Коннор, – это будет истолковано так, будто я выбрал сторону в этом противостоянии. А я не готов это сделать.
Алекс мысленно чертыхнулся, думая, что Коннора в последнее время очень трудно расшевелить.
– Понятно, – сказал он. – Ты вроде приза, который будет болтаться перед ними на веревочке до самого последнего момента.
Йен достал лист пергамента и разложил на столе.
– Мы составили для тебя список подходящих женщин.
– Что-о? – вскричал Алекс.
– Как видишь, тебе предоставляется большой выбор, – продолжал Йен. – Я разделил их на тех, кто принадлежит к лагерю восставших, и тех, кто против.
– Кэмпбеллов мы не включили, – в глазах Коннора заблестели огоньки, – потому что дочь графа, кажется, для нас недосягаема. Но если ты сумеешь ее очаровать, я не буду возражать.
Алекс снова наполнил свой кубок, думая, когда же это все кончится.
– Я хочу, чтобы вы оба отправились на встречу восставших в замке Дуарт на острове Малл, – сказал Коннор. – Оттуда один из вас сможет поехать в Эдинбург на встречу с регентом.
– Приятно, должно быть, провести время в Дуарте в компании бунтовщиков и хозяина, который пытался нас убить, – заметил Алекс, и все трое рассмеялись.
Коннор ткнул пальцем в разложенный пергамент.
– Пока вы будете находиться на собрании бунтовщиков, вы сможете встретиться с некоторыми из возможных невест. Это очень важно.
Он подтолкнул лист пергамента по столу поближе к Дункану и Алексу. Ни один из них не взял его в руки, но имена были хорошо видны.
– О-о, в верхней строчке списка – старшая дочь Макнила, – заметил Дункан.
– Алекс, насколько я понял, ты проявил к ней большой интерес, даже целовал ее в присутствии ее отца и членов их клана, – сказал Коннор.
Алекс метнул свирепый взгляд на Дункана:
– Предатель!
Глаза Коннора лукаво заблестели.
– Мне послать письмо ее отцу? Как ты считаешь?
– Тот поцелуй ничего не значил! – возразил Алекс. – Ты же в курсе дела, у меня слабость к хорошеньким женщинам. Я на мгновение забылся, вот и все.
Дункан медленно отпил из кубка и поставил его на стол.
– Знаешь, Алекс, это было довольно долгое мгновение.
Алекс не удержался и присоединился к всеобщему хохоту. Но думал он о том, что тот поцелуй был все-таки недостаточно долгим. Коннор сунул руку за пазуху.
– Алекс, чуть не забыл. Здесь был отец Брайан, он принес для тебя письмо.
Глава 5
– Интересно, кто это мне написал?
Алекс подумал, что любой, кто желал бы с ним поговорить, мог просто подняться на его корабль и найти его.
– Похоже, это письмо прошло через многие руки, прежде чем попало сюда, – сказал Коннор, передавая ему потрепанный свиток пергамента. – Ты узнаешь печать?
Розовая печать смутно напомнила Алексу о Франции, надушенных письмах, тайных свиданиях. Он понюхал письмо, оно все еще хранило слабый аромат лаванды.
Алекс сломал печать и развернул пергамент. Французские буквы с округлыми петлями вызвали другие воспоминания, теперь ему представились полные женские груди безупречной формы.
– Долго еще ты будешь испытывать наше терпение? – возмутился Коннор.
– Я всего лишь смакую момент. Помните Сабину де Савуаси? Графиню, которая взяла меня в свою постель вскоре после того, как мы прибыли во Францию?
– Ты же не можешь ожидать, что я держу в голове имена всех твоих женщин? – заметил Коннор. – Я до стольких и считать-то не умею, не говоря уже о том, чтобы помнить их имена.
– Графиня была только одна. Вы должны помнить Сабину, у нее был огромный дом в пригороде Парижа.
Коннор кивнул:
– И прекрасная грудь.
Говорить грубо в присутствии женщины было не в привычках Коннора, но он, по-видимому, не заметил, что неподалеку стоит Илайса.
– А, так ты все-таки помнишь Сабину. – Алекс посмотрел на дату в верхней части письма. – «10 мая года от Рождества Христова 1515». Долго же оно сюда шло.
У всех четверых почти не было друг от друга секретов, поэтому Алекс стал читать вслух:
– «Я в Эдинбурге, в гостях у жены французского посла. У вас здесь такая ужасная, сырая погода и совсем нет развлечений. Я скучаю до невозможности и была бы рада твоему визиту».
– Должно быть, у этой женщины очень живое воображение, – сказал Йен. – Просить тебя совершить такое далекое путешествие, чтобы только покувыркаться в постели.
– Как бы я ни был хорош… – Алекс постучал уголком письма по столу, – подозреваю, что если бы единственной целью Сабины было с кем-то переспать, она бы смогла найти мужчину в Эдинбурге. Нет, у нее какие-то иные причины желать моего присутствия.
– «Мне предстоит томиться в этом ужасном городе весь июль. Сжалься надо мной и приезжай побыстрее. Твой друг Д’Арси тоже здесь и тоже скучает».
С Д’Арси они вместе воевали во Франции.
– У Д’Арси тесные связи с Олбани, – напомнил Коннор.
У Сабины тоже были с ним тесные связи, но об этом Алекс умолчал. Он глотнул виски и дочитал письмо:
– У тебя есть какие-то соображения, что это за «особый» подарок? – спросил Коннор, читая письмо через плечо Алекса. – Кроме очевидного?
Алекс замотал головой:
– Нет. Но я поеду в Эдинбург вместо тебя и узнаю.
– Тебе надо отнести это письмо к Тирлах, – подсказала Илайса.
При звуке ее голоса Коннор вздрогнул.
– Прости, Илайса, я не заметил, что ты здесь. Что скажешь, Алекс? Я думаю, показать это письмо старой предсказательнице не помешает.
– Как приятно снова оказаться на воде. Море лечит от всех недугов.
– Тебе надо чаще ходить под парусом, – сказал Алекс.
Он беспокоился за кузена. Груз ответственности уже давал о себе знать морщинами усталости на его лице.
Коттедж прорицательницы, примостившийся на выступе между горами и морем, находился на расстоянии небольшой прогулки под парусом. Мальчишками они много раз проделывали этот путь вчетвером, но сегодня на лодке были только Алекс, Коннор и Илайса. Дункан отправился с Йеном навестить Шилес и близнецов, хотя Алекс и предупреждал его, что близнецы кусаются. Храбрец.
– Как это вышло, что лодка Косматого досталась тебе, а не мне? – спросил Коннор.
– Это потому, что я ее больше люблю, эту посудину, – сказал Алекс, поглаживая перила сходен.
Коннор засмеялся. Было приятно слышать его смех. Илайса, которая волновалась за Коннора больше, чем кто бы то ни было, посмотрела на Алекса с благодарностью.
Вскоре они завели лодку в бухту под домом Тирлах и поднялись по скользким ступеням, вырубленным в скале. Тирлах ждала их снаружи возле коттеджа. Несмотря на теплый день начала лета, она сгорбилась, кутаясь в две шали, словно на нее дул холодный ветер.
– Я видела, что вы идете.
Имея один здоровый глаз, Тирлах не могла видеть много в обычном понимании этого слова, но она была очень почитаемой провидицей. Многие ее избегали, так как она обладала пугающей способностью предсказывать роковые повороты судьбы.
Они вошли в коттедж, Илайса стала выгружать продукты из корзины, которую принесла с собой, а Коннор с Алексом тем временем сели с Тирлах за ее крошечный стол.
– Тише, не надо так волноваться, – сказала Тирлах, обращаясь к корове. Та жалобно мычала по другую сторону перегородки, разделявшей коттедж. – Илайса, достань мое виски, не каждый день я принимаю у себя вождя клана.
После того как все трое выпили, Коннор сказал:
– Я хочу, чтобы ты взглянула на одно письмо.
Алекс развернул пергамент и расправил его на столе. Прорицательница, конечно, не умела читать, но он вовсе и не рассчитывал на это.
– Оно от женщины, которая говорит, что у нее есть для меня особый подарок, – произнес Алекс. – Ты можешь сказать, что она имеет в виду?
Тирлах хмыкнула:
– Особый подарок? Теперь это так называется?
Даже старая прорицательница временами шутила.
Илайса помогла Тирлах подойти к очагу. Прорицательница взяла с полки небольшую миску с сушеными травами и бросила щепотку в огонь. Глубоко вдохнув едкий дым, она, шаркая ногами, вернулась к столу, села на табурет и положила руки на письмо.
– Алекс Бан Макдоналд, я вижу трех женщин, – произнесла она замогильным голосом, от которого всем стало не по себе.
Всего три? Алекс и без прорицательницы знал, что его ждут встречи с женщинами. Тирлах видела женщин в его будущем еще с тех пор, когда ему было двенадцать лет.
– В этой поездке три женщины будут просить тебя о помощи, и ты должен ее оказать, – сказала Тирлах. – Но будь осторожен! Одна несет с собой опасность, другая – обман.
Алекс редко отказывал в чем-нибудь женщинам, так что это его не заботило. А немного опасности и обмана только делали жизнь интереснее.
– А что насчет третьей? – спросил он.
– Ого… – Тирлах бросила на него недовольный взгляд. – Третья способна выполнить твои самые сокровенные желания.
Алекс усмехнулся:
– Опасность, обман и сокровенные желания. Мне уже не терпится отправиться в эту поездку.
Тирлах закрыла глаза и стала раскачиваться из стороны в сторону, издавая странный жужжащий звук. Алекс не раз задавался вопросом, сколько из того, что делает Тирлах, делается для пущего эффекта.
– Ты грешник, Александр Бан! – выкрикнула она. – И скоро настанет время, когда ты заплатишь за свои прегрешения!
Тирлах была не первой, кто это предсказывал. Сейчас Алекс был почти уверен, что она просто читает ему нотацию, как не раз делала еще с тех пор, когда он был мальчишкой.
– А что насчет подарка? – спросил Коннор.
Тирлах молчала так долго, что Алекс уже стал подумывать, что она заснула.
– Я вижу нечто таинственное, как лунный луч.
Тирлах помахала рукой перед своим лицом.
Алекс фыркнул. Лунный луч… Нечего сказать, полезный будет подарок. Вот если бы это был меч… еще один хороший меч мужчине всегда пригодится.
– Это не меч. – Тирлах открыла глаза. – Это важный подарок, и ты должен его взять. А теперь уходи!
Алекс с Коннором ушли, а Илайса осталась – Тирлах учила ее готовить старинные снадобья. Дункан запретил сестре учиться у прорицательницы, но Илайса была одной из немногих на этом свете, кто не боялся Дункана.
Как только они вышли из коттеджа, Алекс заметил:
– Мы услышали много странных вещей. Но, надеюсь, ты заметил, что Тирлах не предсказала мне женитьбу?
– Я хочу, чтобы Дункан тоже присматривал себе жену, когда вы будете на собрании мятежников, – сказал Коннор, ничуть не обескураженный.
– Не надейся, – усмехнулся Алекс. – Дункан все еще любит твою сестру.
– Мойра замужем. Дункану пора забыть ее и найти себе жену.
– Трудная задача.
– Мы все должны сделать то, что нужно, чтобы защитить наш клан, – твердо заявил Коннор. Он все больше рассуждал теперь как вождь клана. – А у тебя, Алекс, есть дурная привычка притягивать женщин, с которыми тебе бы не стоило связываться. Пока тебя не будет дома, постарайся не нажить нам новых врагов. У нас их и так больше чем достаточно.
Алекс подумал, что любой, кто желал бы с ним поговорить, мог просто подняться на его корабль и найти его.
– Похоже, это письмо прошло через многие руки, прежде чем попало сюда, – сказал Коннор, передавая ему потрепанный свиток пергамента. – Ты узнаешь печать?
Розовая печать смутно напомнила Алексу о Франции, надушенных письмах, тайных свиданиях. Он понюхал письмо, оно все еще хранило слабый аромат лаванды.
Алекс сломал печать и развернул пергамент. Французские буквы с округлыми петлями вызвали другие воспоминания, теперь ему представились полные женские груди безупречной формы.
– Долго еще ты будешь испытывать наше терпение? – возмутился Коннор.
– Я всего лишь смакую момент. Помните Сабину де Савуаси? Графиню, которая взяла меня в свою постель вскоре после того, как мы прибыли во Францию?
– Ты же не можешь ожидать, что я держу в голове имена всех твоих женщин? – заметил Коннор. – Я до стольких и считать-то не умею, не говоря уже о том, чтобы помнить их имена.
– Графиня была только одна. Вы должны помнить Сабину, у нее был огромный дом в пригороде Парижа.
Коннор кивнул:
– И прекрасная грудь.
Говорить грубо в присутствии женщины было не в привычках Коннора, но он, по-видимому, не заметил, что неподалеку стоит Илайса.
– А, так ты все-таки помнишь Сабину. – Алекс посмотрел на дату в верхней части письма. – «10 мая года от Рождества Христова 1515». Долго же оно сюда шло.
У всех четверых почти не было друг от друга секретов, поэтому Алекс стал читать вслух:
– «Я в Эдинбурге, в гостях у жены французского посла. У вас здесь такая ужасная, сырая погода и совсем нет развлечений. Я скучаю до невозможности и была бы рада твоему визиту».
– Должно быть, у этой женщины очень живое воображение, – сказал Йен. – Просить тебя совершить такое далекое путешествие, чтобы только покувыркаться в постели.
– Как бы я ни был хорош… – Алекс постучал уголком письма по столу, – подозреваю, что если бы единственной целью Сабины было с кем-то переспать, она бы смогла найти мужчину в Эдинбурге. Нет, у нее какие-то иные причины желать моего присутствия.
– «Мне предстоит томиться в этом ужасном городе весь июль. Сжалься надо мной и приезжай побыстрее. Твой друг Д’Арси тоже здесь и тоже скучает».
С Д’Арси они вместе воевали во Франции.
– У Д’Арси тесные связи с Олбани, – напомнил Коннор.
У Сабины тоже были с ним тесные связи, но об этом Алекс умолчал. Он глотнул виски и дочитал письмо:
– «У меня есть для тебя особый подарок. Я знаю, как ты любишь сюрпризы, так что приезжай. Обещаю, ты пожалеешь, если не приедешь.Алекс поставил кубок и еще два раза прочитал письмо про себя. Послание было туманное, подпись неразборчивая, и запечатано оно было отнюдь не официальной печатью графини. Впрочем, Сабина всегда была осторожна.
С.».
– У тебя есть какие-то соображения, что это за «особый» подарок? – спросил Коннор, читая письмо через плечо Алекса. – Кроме очевидного?
Алекс замотал головой:
– Нет. Но я поеду в Эдинбург вместо тебя и узнаю.
– Тебе надо отнести это письмо к Тирлах, – подсказала Илайса.
При звуке ее голоса Коннор вздрогнул.
– Прости, Илайса, я не заметил, что ты здесь. Что скажешь, Алекс? Я думаю, показать это письмо старой предсказательнице не помешает.
* * *
Коннор ставил парус, ветер трепал его волосы.– Как приятно снова оказаться на воде. Море лечит от всех недугов.
– Тебе надо чаще ходить под парусом, – сказал Алекс.
Он беспокоился за кузена. Груз ответственности уже давал о себе знать морщинами усталости на его лице.
Коттедж прорицательницы, примостившийся на выступе между горами и морем, находился на расстоянии небольшой прогулки под парусом. Мальчишками они много раз проделывали этот путь вчетвером, но сегодня на лодке были только Алекс, Коннор и Илайса. Дункан отправился с Йеном навестить Шилес и близнецов, хотя Алекс и предупреждал его, что близнецы кусаются. Храбрец.
– Как это вышло, что лодка Косматого досталась тебе, а не мне? – спросил Коннор.
– Это потому, что я ее больше люблю, эту посудину, – сказал Алекс, поглаживая перила сходен.
Коннор засмеялся. Было приятно слышать его смех. Илайса, которая волновалась за Коннора больше, чем кто бы то ни было, посмотрела на Алекса с благодарностью.
Вскоре они завели лодку в бухту под домом Тирлах и поднялись по скользким ступеням, вырубленным в скале. Тирлах ждала их снаружи возле коттеджа. Несмотря на теплый день начала лета, она сгорбилась, кутаясь в две шали, словно на нее дул холодный ветер.
– Я видела, что вы идете.
Имея один здоровый глаз, Тирлах не могла видеть много в обычном понимании этого слова, но она была очень почитаемой провидицей. Многие ее избегали, так как она обладала пугающей способностью предсказывать роковые повороты судьбы.
Они вошли в коттедж, Илайса стала выгружать продукты из корзины, которую принесла с собой, а Коннор с Алексом тем временем сели с Тирлах за ее крошечный стол.
– Тише, не надо так волноваться, – сказала Тирлах, обращаясь к корове. Та жалобно мычала по другую сторону перегородки, разделявшей коттедж. – Илайса, достань мое виски, не каждый день я принимаю у себя вождя клана.
После того как все трое выпили, Коннор сказал:
– Я хочу, чтобы ты взглянула на одно письмо.
Алекс развернул пергамент и расправил его на столе. Прорицательница, конечно, не умела читать, но он вовсе и не рассчитывал на это.
– Оно от женщины, которая говорит, что у нее есть для меня особый подарок, – произнес Алекс. – Ты можешь сказать, что она имеет в виду?
Тирлах хмыкнула:
– Особый подарок? Теперь это так называется?
Даже старая прорицательница временами шутила.
Илайса помогла Тирлах подойти к очагу. Прорицательница взяла с полки небольшую миску с сушеными травами и бросила щепотку в огонь. Глубоко вдохнув едкий дым, она, шаркая ногами, вернулась к столу, села на табурет и положила руки на письмо.
– Алекс Бан Макдоналд, я вижу трех женщин, – произнесла она замогильным голосом, от которого всем стало не по себе.
Всего три? Алекс и без прорицательницы знал, что его ждут встречи с женщинами. Тирлах видела женщин в его будущем еще с тех пор, когда ему было двенадцать лет.
– В этой поездке три женщины будут просить тебя о помощи, и ты должен ее оказать, – сказала Тирлах. – Но будь осторожен! Одна несет с собой опасность, другая – обман.
Алекс редко отказывал в чем-нибудь женщинам, так что это его не заботило. А немного опасности и обмана только делали жизнь интереснее.
– А что насчет третьей? – спросил он.
– Ого… – Тирлах бросила на него недовольный взгляд. – Третья способна выполнить твои самые сокровенные желания.
Алекс усмехнулся:
– Опасность, обман и сокровенные желания. Мне уже не терпится отправиться в эту поездку.
Тирлах закрыла глаза и стала раскачиваться из стороны в сторону, издавая странный жужжащий звук. Алекс не раз задавался вопросом, сколько из того, что делает Тирлах, делается для пущего эффекта.
– Ты грешник, Александр Бан! – выкрикнула она. – И скоро настанет время, когда ты заплатишь за свои прегрешения!
Тирлах была не первой, кто это предсказывал. Сейчас Алекс был почти уверен, что она просто читает ему нотацию, как не раз делала еще с тех пор, когда он был мальчишкой.
– А что насчет подарка? – спросил Коннор.
Тирлах молчала так долго, что Алекс уже стал подумывать, что она заснула.
– Я вижу нечто таинственное, как лунный луч.
Тирлах помахала рукой перед своим лицом.
Алекс фыркнул. Лунный луч… Нечего сказать, полезный будет подарок. Вот если бы это был меч… еще один хороший меч мужчине всегда пригодится.
– Это не меч. – Тирлах открыла глаза. – Это важный подарок, и ты должен его взять. А теперь уходи!
Алекс с Коннором ушли, а Илайса осталась – Тирлах учила ее готовить старинные снадобья. Дункан запретил сестре учиться у прорицательницы, но Илайса была одной из немногих на этом свете, кто не боялся Дункана.
Как только они вышли из коттеджа, Алекс заметил:
– Мы услышали много странных вещей. Но, надеюсь, ты заметил, что Тирлах не предсказала мне женитьбу?
– Я хочу, чтобы Дункан тоже присматривал себе жену, когда вы будете на собрании мятежников, – сказал Коннор, ничуть не обескураженный.
– Не надейся, – усмехнулся Алекс. – Дункан все еще любит твою сестру.
– Мойра замужем. Дункану пора забыть ее и найти себе жену.
– Трудная задача.
– Мы все должны сделать то, что нужно, чтобы защитить наш клан, – твердо заявил Коннор. Он все больше рассуждал теперь как вождь клана. – А у тебя, Алекс, есть дурная привычка притягивать женщин, с которыми тебе бы не стоило связываться. Пока тебя не будет дома, постарайся не нажить нам новых врагов. У нас их и так больше чем достаточно.
Глава 6
Замок Дуарт, остров Малл
Входя с отцом во внутренний двор замка, Глинис пониже надвинула капюшон на лицо, двор был уже полон гостей. Макнилов с острова Барра и Маклейнов из замка Дуарт связывала давняя дружба, и Глинис бывала в замке Дуарт много раз. Но после того как ее брак закончился столь печально, она впервые оказалась на большом собрании кланов.
Увидев ее отца, вождь клана Маклейнов оторвался от других гостей и пошел его приветствовать.
– Вождь Макнил, рад снова видеть тебя в моем замке.
Не много найдется людей, в присутствии которых Глинис чувствовала себя не в своей тарелке, но Лахлан Каттанах Маклейн, известный также под кличкой Косматый, был как раз одним из них.
– Мне пришлось оставить жену дома, потому что она беременна, – сказал отец Глинис.
– Только такую жену, которая выполняет свой супружеский долг и рожает детей, – сказал Косматый, – и стоит иметь мужчине.
Глинис не была уверена, кого он хотел оскорбить – ее или свою нынешнюю жену, Кэтрин Кэмпбелл.
– Как видишь, вместо нее я взял с собой Глинис, – сказал отец. – Надеюсь найти ей нового мужа.
Глинис опустила голову еще ниже, хотя в действительности ей хотелось хорошенько лягнуть отца.
– Твоя дочь стала застенчивой, – заметил Косматый.
Отец Глинис издал смешок.
– Что, больше не бьешь мужчин, как бывало? – спросил Косматый. – Всего лишь закалываешь их ножом, а?
– Только когда они сами на это напрашиваются, – пробормотала Глинис.
Косматый захохотал.
– Если моя жена, графская дочь, – усмехнулся Косматый с сарказмом, – снизойдет до моих гостей, она покажет тебе комнату, которую отвела для женщин.
– Моя дочь может сама ее найти, – сказал ее отец, – а мы сначала встретимся в зале с остальными гостями.
Глинис едва переступила порог замка Дуарт, а уже считала часы до того момента, когда они наконец уйдут. Войдя в главную башню, они остановились у входа в зал и оглядели шумное собрание гостей. Судя по количеству знатных господ, одетых в оранжевые рубашки и килты из тонкой шерсти, здесь были представлены многие кланы.
– Молодой вождь Макдоналдов из Слита неуловим, – заметил отец Глинис, его тон выдавал недовольство. – По-видимому, он не явился.
– Нам тоже не стоило приезжать, папа, – сказала Глинис. – Присоединяться к мятежникам было ошибкой, и тебе надо сейчас же ее исправить.
– Дочка, я разве спрашивал у тебя совета? Это не женского ума дело.
– Папа, ну пожалуйста! – Глинис потянула его за рукав. – Не соглашайся больше ни на что.
Единственной причиной, по которой Глинис согласилась отправиться на это собрание, было стремление не дать отцу втянуть себя в этот мятеж основательно. Если бы не это, ее можно было бы затащить на собрание, только связав по рукам и ногам и заткнув рот кляпом.
– У тебя теперь мало шансов заполучить в мужья вождя, – сказал отец, скользя взглядом по залу. – Вот если бы ты показала себя плодовитой, тогда было бы другое дело.
Глинис обижалась на отца. Как он не понимает, что его язвительные намеки на ее неспособность зачать ранят ее в самое сердце?
– Помни, мед, может, и сладок, но никто не любит слизывать его с колючего цветка.
Глинис резко втянула воздух. Отец недовольно взглянул на нее:
– В чем дело?
Пытаясь совладать с собой, она принялась разглаживать на себе юбки и заметила, что у нее дрожат руки. Она увидела в зале бывшего мужа, Магнуса Кланраналда, человека, который ее унизил и опозорил. Она не встречала его с той ночи, когда ушла от него. Сейчас Магнус, по обыкновению, сосредоточил все свое внимание на груди пухлой женщины, сидевшей у него на коленях. Отец проследил направление ее взгляда.
– Я не знал, что Магнус будет здесь, – сказал он.
Лицо Глинис пылало, глаза метали молнии. Нужно было всадить нож в черное сердце Магнуса, когда у нее была такая возможность!
– Я тебе не верю! Ты прекрасно знал, что Магнус приедет!
Глинис резко повернулась и решительно вышла из башни.
Алекс пристально разглядывал замок Дуарт, возвышающийся впереди на каменном утесе. Дункан не стал утруждать себя ответом, играя на дудке. Мелодия, разумеется, была грустная.
– Надеюсь, нас разместят лучше, чем в прошлый раз, – продолжал Алекс.
Когда они были в замке Косматого Маклейна в прошлый раз, дело кончилось тем, что их посадили в донжон, в темницу.
Дункан сунул дудку в карман рубашки.
– Только уж в этот раз держись подальше от жены Косматого.
– Тогда я был не виноват, она воспользовалась тем, что они меня избили, и я был совсем без сил, не мог ей сопротивляться.
– Ну да, тебе никогда не хватает сил противиться охочей бабенке.
– Охочей? Да я думал, она меня обглодает до костей! – вспомнил Алекс. – И между прочим, ты еще должен быть мне благодарен, ведь она помогла нам сбежать из темницы Косматого.
– Мы бы так или иначе нашли способ выбраться, – возразил Дункан. – Мы же дружим с госпожой Удачей.
Нарочно, чтобы позлить Дункана, Алекс добавил:
– Жена Косматого – Кэмпбелл. Я должен делать все, что в моих силах, чтобы сблизиться с таким могущественным кланом.
Косматый женился на сестре вождя клана Кэмпбеллов, пытаясь примирить их кланы. Но они с женой ненавидели друг друга, и это только доказывало, что брак – плохая основа для образования политического альянса. Это навело Алекс на мысли о неудачном браке Глинис Макнил. Он вообще на удивление часто думал о Глинис. Она была чертовски интересной женщиной, хотя и не в его вкусе. Ему нравились женщины с более легким характером – и, что греха таить, более легкого поведения.
– Почему ты просто не заведешь любовницу, как нормальный мужчина? – спросил Дункан.
Алекс поморщился:
– Ну нет! Любовница может стать слишком похожей на жену.
Он уже много раз видел, как такое случалось. Когда он был мальчишкой, именно к нему любовницы отца приходили поплакать на его плече, когда отец отсылал их прочь. Алекс обычно предупреждал женщин заранее о том, что их ожидает, но это было бесполезно. Они ведь, как правило, рассчитывали на постоянные отношения – в той или иной форме.
– По крайней мере мне нравятся женщины, с которыми я сплю. Я с ними даже разговариваю, и, между прочим, тебе бы тоже стоило попробовать, – сказал Алекс. – Ты когда-нибудь разговариваешь со своей любовницей, если не считать фраз вроде «передай мне рыбу» или «разденься»?
– Пора спускать паруса! – крикнул Дункан своим людям. – Берите весла.
К сожалению, они не могли отправиться к Косматому на корабле, который у него же и украли, поэтому пришлось плыть на боевой галере Коннора. Корабль вмещал полсотни воинов, но Коннор смог выделить только восемнадцать человек, чтобы посадить их на весла.
– Я подозреваю, что Рона верит, что при всей твоей молчаливости ты относишься к ней очень серьезно, – предположил Алекс, облокотившись на руль. – Ты спишь с ней уже несколько месяцев, но ведь тебе безразлично, если, к примеру, она завтра уйдет?
Дункан пожал плечами:
– Я ничего не имею против. Одной больше, одной меньше. Мы удовлетворяем потребности друг друга, и она не поднимает шум, как твои женщины.
Алекс фыркнул:
– «Удовлетворяем потребности друг друга»! Звучит очень увлекательно.
– Суши весла! – крикнул Дункан.
Галера заскользила по воде к берегу под замком.
Но прошло вот уже двадцать лет с тех пор, как лорд островов был вынужден подчиниться короне. Без единого вождя кланы постоянно воевали между собой. Однако это не мешало им снова и снова объединяться и восставать против короны.
– Мы спалим Инвернесс! – закричал один молодой парень, размахивая кулаком.
Входя с отцом во внутренний двор замка, Глинис пониже надвинула капюшон на лицо, двор был уже полон гостей. Макнилов с острова Барра и Маклейнов из замка Дуарт связывала давняя дружба, и Глинис бывала в замке Дуарт много раз. Но после того как ее брак закончился столь печально, она впервые оказалась на большом собрании кланов.
Увидев ее отца, вождь клана Маклейнов оторвался от других гостей и пошел его приветствовать.
– Вождь Макнил, рад снова видеть тебя в моем замке.
Не много найдется людей, в присутствии которых Глинис чувствовала себя не в своей тарелке, но Лахлан Каттанах Маклейн, известный также под кличкой Косматый, был как раз одним из них.
– Мне пришлось оставить жену дома, потому что она беременна, – сказал отец Глинис.
– Только такую жену, которая выполняет свой супружеский долг и рожает детей, – сказал Косматый, – и стоит иметь мужчине.
Глинис не была уверена, кого он хотел оскорбить – ее или свою нынешнюю жену, Кэтрин Кэмпбелл.
– Как видишь, вместо нее я взял с собой Глинис, – сказал отец. – Надеюсь найти ей нового мужа.
Глинис опустила голову еще ниже, хотя в действительности ей хотелось хорошенько лягнуть отца.
– Твоя дочь стала застенчивой, – заметил Косматый.
Отец Глинис издал смешок.
– Что, больше не бьешь мужчин, как бывало? – спросил Косматый. – Всего лишь закалываешь их ножом, а?
– Только когда они сами на это напрашиваются, – пробормотала Глинис.
Косматый захохотал.
– Если моя жена, графская дочь, – усмехнулся Косматый с сарказмом, – снизойдет до моих гостей, она покажет тебе комнату, которую отвела для женщин.
– Моя дочь может сама ее найти, – сказал ее отец, – а мы сначала встретимся в зале с остальными гостями.
Глинис едва переступила порог замка Дуарт, а уже считала часы до того момента, когда они наконец уйдут. Войдя в главную башню, они остановились у входа в зал и оглядели шумное собрание гостей. Судя по количеству знатных господ, одетых в оранжевые рубашки и килты из тонкой шерсти, здесь были представлены многие кланы.
– Молодой вождь Макдоналдов из Слита неуловим, – заметил отец Глинис, его тон выдавал недовольство. – По-видимому, он не явился.
– Нам тоже не стоило приезжать, папа, – сказала Глинис. – Присоединяться к мятежникам было ошибкой, и тебе надо сейчас же ее исправить.
– Дочка, я разве спрашивал у тебя совета? Это не женского ума дело.
– Папа, ну пожалуйста! – Глинис потянула его за рукав. – Не соглашайся больше ни на что.
Единственной причиной, по которой Глинис согласилась отправиться на это собрание, было стремление не дать отцу втянуть себя в этот мятеж основательно. Если бы не это, ее можно было бы затащить на собрание, только связав по рукам и ногам и заткнув рот кляпом.
– У тебя теперь мало шансов заполучить в мужья вождя, – сказал отец, скользя взглядом по залу. – Вот если бы ты показала себя плодовитой, тогда было бы другое дело.
Глинис обижалась на отца. Как он не понимает, что его язвительные намеки на ее неспособность зачать ранят ее в самое сердце?
– Помни, мед, может, и сладок, но никто не любит слизывать его с колючего цветка.
Глинис резко втянула воздух. Отец недовольно взглянул на нее:
– В чем дело?
Пытаясь совладать с собой, она принялась разглаживать на себе юбки и заметила, что у нее дрожат руки. Она увидела в зале бывшего мужа, Магнуса Кланраналда, человека, который ее унизил и опозорил. Она не встречала его с той ночи, когда ушла от него. Сейчас Магнус, по обыкновению, сосредоточил все свое внимание на груди пухлой женщины, сидевшей у него на коленях. Отец проследил направление ее взгляда.
– Я не знал, что Магнус будет здесь, – сказал он.
Лицо Глинис пылало, глаза метали молнии. Нужно было всадить нож в черное сердце Магнуса, когда у нее была такая возможность!
– Я тебе не верю! Ты прекрасно знал, что Магнус приедет!
Глинис резко повернулась и решительно вышла из башни.
* * *
– И как это Коннору удалось уговорить нас нанести визит Косматому Маклейну?Алекс пристально разглядывал замок Дуарт, возвышающийся впереди на каменном утесе. Дункан не стал утруждать себя ответом, играя на дудке. Мелодия, разумеется, была грустная.
– Надеюсь, нас разместят лучше, чем в прошлый раз, – продолжал Алекс.
Когда они были в замке Косматого Маклейна в прошлый раз, дело кончилось тем, что их посадили в донжон, в темницу.
Дункан сунул дудку в карман рубашки.
– Только уж в этот раз держись подальше от жены Косматого.
– Тогда я был не виноват, она воспользовалась тем, что они меня избили, и я был совсем без сил, не мог ей сопротивляться.
– Ну да, тебе никогда не хватает сил противиться охочей бабенке.
– Охочей? Да я думал, она меня обглодает до костей! – вспомнил Алекс. – И между прочим, ты еще должен быть мне благодарен, ведь она помогла нам сбежать из темницы Косматого.
– Мы бы так или иначе нашли способ выбраться, – возразил Дункан. – Мы же дружим с госпожой Удачей.
Нарочно, чтобы позлить Дункана, Алекс добавил:
– Жена Косматого – Кэмпбелл. Я должен делать все, что в моих силах, чтобы сблизиться с таким могущественным кланом.
Косматый женился на сестре вождя клана Кэмпбеллов, пытаясь примирить их кланы. Но они с женой ненавидели друг друга, и это только доказывало, что брак – плохая основа для образования политического альянса. Это навело Алекс на мысли о неудачном браке Глинис Макнил. Он вообще на удивление часто думал о Глинис. Она была чертовски интересной женщиной, хотя и не в его вкусе. Ему нравились женщины с более легким характером – и, что греха таить, более легкого поведения.
– Почему ты просто не заведешь любовницу, как нормальный мужчина? – спросил Дункан.
Алекс поморщился:
– Ну нет! Любовница может стать слишком похожей на жену.
Он уже много раз видел, как такое случалось. Когда он был мальчишкой, именно к нему любовницы отца приходили поплакать на его плече, когда отец отсылал их прочь. Алекс обычно предупреждал женщин заранее о том, что их ожидает, но это было бесполезно. Они ведь, как правило, рассчитывали на постоянные отношения – в той или иной форме.
– По крайней мере мне нравятся женщины, с которыми я сплю. Я с ними даже разговариваю, и, между прочим, тебе бы тоже стоило попробовать, – сказал Алекс. – Ты когда-нибудь разговариваешь со своей любовницей, если не считать фраз вроде «передай мне рыбу» или «разденься»?
– Пора спускать паруса! – крикнул Дункан своим людям. – Берите весла.
К сожалению, они не могли отправиться к Косматому на корабле, который у него же и украли, поэтому пришлось плыть на боевой галере Коннора. Корабль вмещал полсотни воинов, но Коннор смог выделить только восемнадцать человек, чтобы посадить их на весла.
– Я подозреваю, что Рона верит, что при всей твоей молчаливости ты относишься к ней очень серьезно, – предположил Алекс, облокотившись на руль. – Ты спишь с ней уже несколько месяцев, но ведь тебе безразлично, если, к примеру, она завтра уйдет?
Дункан пожал плечами:
– Я ничего не имею против. Одной больше, одной меньше. Мы удовлетворяем потребности друг друга, и она не поднимает шум, как твои женщины.
Алекс фыркнул:
– «Удовлетворяем потребности друг друга»! Звучит очень увлекательно.
– Суши весла! – крикнул Дункан.
Галера заскользила по воде к берегу под замком.
* * *
Алекс слушал мужчин, собравшихся во внутреннем дворе замка, и ему уже стало скучно. Как всегда, было много пустых разговоров о возвращении былых славных времен, когда половина Шотландского нагорья подчинялась лорду островов, а не королю Шотландии. На протяжении ста пятидесяти лет лорд островов был главой всех ветвей клана Макдоналдов и их вассалов, в число которых входили Маклейны, Маклауды, Макнилы и другие. При его правлении кланы следовали старым кельтским законам и обычаям. В этом отношении мало что изменилось, они по-прежнему игнорировали шотландские законы и распоряжения Римской церкви, кроме тех случаев, когда это было удобно им самим.Но прошло вот уже двадцать лет с тех пор, как лорд островов был вынужден подчиниться короне. Без единого вождя кланы постоянно воевали между собой. Однако это не мешало им снова и снова объединяться и восставать против короны.
– Мы спалим Инвернесс! – закричал один молодой парень, размахивая кулаком.