Я говорила искренне – ненавидела те угодья!
– Ты не любишь охоту?
– Не то чтобы… – ответила я. – Охота оправдана, если ты убиваешь ради пропитания. То есть я имела в виду, если это не традиционная охота, с разделкой туши и т. п.
Правда! Я хотела, чтобы у добычи был шанс выжить. Не так, как в местах, где домашних животных откармливают на потребу человечеству, а потом сокрушаются о страданиях «бедных зверушек». И не для того, чтобы повесить трофей на стенку.
Я открыла заднюю дверь «лендровера» и вытащила два полотенца, которые лежали в спортивной сумке на заднем сиденье (не стала говорить, что обычно протираю ими машину, – недавно выстиранные, они еще не успели запачкаться).
– Вот, – сказала я, протягивая Адаму полотенце.
Вытираясь, он улыбнулся. Про себя я отметила, что он выбрал худшее из них.
– Так лучше, спасибо.
– Да не за что, – ответила я, продолжая вытирать волосы.
Бесполезное занятие! Чтобы хорошенько высушить мои кудри, надо было их расплести, намотать на голову два хороших полотенца и проходить так часа два. Волосам придется подождать, пока я доберусь до дома. Я сняла с себя промокшую насквозь фланелевую рубашку и осталась в тонком хлопчатобумажном топике, который, впрочем, тоже был мокрым. И все же в нем было комфортнее, чем в липнувшей к телу фланели.
Адам выглядел великолепно – как с разворота модного журнала. Знаете, где модели позируют на фоне бассейна: мокрые волосы откинуты назад, а купальный костюм облегает каждый мускул. Он вытер голову полотенцем и отжал его. Я смотрела в сторону, стараясь сохранять хотя бы видимость самоконтроля. Затем обернула полотенце вокруг себя и полезла в машину.
– Тебе холодно? – спросил он, забираясь на пассажирское кресло. Его голос опять был полон теплоты и нежности.
– Не очень, – сказала я, возясь с ключами.
Да, не холод заставлял меня дрожать. Я старалась вести себя так, чтобы он не заметил, какой эффект производит на меня своим присутствием. В этом отношении «глупый ребенок» быстро превращался в «неосмотрительного щенка», а дальнейшая перспектива меня и вовсе не радовала.
– Дай мне выехать обратно на дорогу, или мы никогда не выберемся отсюда. Грязно все это…
Когда я наконец сдвинула автомобиль с места и под колесами вновь заскрипел гравий, природа-мать приподнесла очередной сюрприз: удар грома возвестил о начале нового ливня – еще сильнее предыдущего.
Я остановила автомобиль и бросила в нейтралку, чтобы не жечь бензин; затем выключила двигатель и врубила ручной тормоз. Разглядеть что-нибудь даже в трех футах от капота было невозможно. Теперь я точно никуда не поеду, пока дождь не прекратится! Огни приборной панели давали какое-никакое освещение, и я оставила их включенными, вырубив передние фары (не боялась, что в меня кто-нибудь врежется – по виду дороги легко было заключить, что даже призраки по ней ездят нечасто).
– Похоже, нам придется пережидать ливень здесь, – сказала я. – Надеюсь, у тебя нет серьезных планов на вечер?
Произнося эти слова, я кое-что вспомнила. Черт! Би.
Глава 6
– Ты не любишь охоту?
– Не то чтобы… – ответила я. – Охота оправдана, если ты убиваешь ради пропитания. То есть я имела в виду, если это не традиционная охота, с разделкой туши и т. п.
Правда! Я хотела, чтобы у добычи был шанс выжить. Не так, как в местах, где домашних животных откармливают на потребу человечеству, а потом сокрушаются о страданиях «бедных зверушек». И не для того, чтобы повесить трофей на стенку.
Я открыла заднюю дверь «лендровера» и вытащила два полотенца, которые лежали в спортивной сумке на заднем сиденье (не стала говорить, что обычно протираю ими машину, – недавно выстиранные, они еще не успели запачкаться).
– Вот, – сказала я, протягивая Адаму полотенце.
Вытираясь, он улыбнулся. Про себя я отметила, что он выбрал худшее из них.
– Так лучше, спасибо.
– Да не за что, – ответила я, продолжая вытирать волосы.
Бесполезное занятие! Чтобы хорошенько высушить мои кудри, надо было их расплести, намотать на голову два хороших полотенца и проходить так часа два. Волосам придется подождать, пока я доберусь до дома. Я сняла с себя промокшую насквозь фланелевую рубашку и осталась в тонком хлопчатобумажном топике, который, впрочем, тоже был мокрым. И все же в нем было комфортнее, чем в липнувшей к телу фланели.
Адам выглядел великолепно – как с разворота модного журнала. Знаете, где модели позируют на фоне бассейна: мокрые волосы откинуты назад, а купальный костюм облегает каждый мускул. Он вытер голову полотенцем и отжал его. Я смотрела в сторону, стараясь сохранять хотя бы видимость самоконтроля. Затем обернула полотенце вокруг себя и полезла в машину.
– Тебе холодно? – спросил он, забираясь на пассажирское кресло. Его голос опять был полон теплоты и нежности.
– Не очень, – сказала я, возясь с ключами.
Да, не холод заставлял меня дрожать. Я старалась вести себя так, чтобы он не заметил, какой эффект производит на меня своим присутствием. В этом отношении «глупый ребенок» быстро превращался в «неосмотрительного щенка», а дальнейшая перспектива меня и вовсе не радовала.
– Дай мне выехать обратно на дорогу, или мы никогда не выберемся отсюда. Грязно все это…
Когда я наконец сдвинула автомобиль с места и под колесами вновь заскрипел гравий, природа-мать приподнесла очередной сюрприз: удар грома возвестил о начале нового ливня – еще сильнее предыдущего.
Я остановила автомобиль и бросила в нейтралку, чтобы не жечь бензин; затем выключила двигатель и врубила ручной тормоз. Разглядеть что-нибудь даже в трех футах от капота было невозможно. Теперь я точно никуда не поеду, пока дождь не прекратится! Огни приборной панели давали какое-никакое освещение, и я оставила их включенными, вырубив передние фары (не боялась, что в меня кто-нибудь врежется – по виду дороги легко было заключить, что даже призраки по ней ездят нечасто).
– Похоже, нам придется пережидать ливень здесь, – сказала я. – Надеюсь, у тебя нет серьезных планов на вечер?
Произнося эти слова, я кое-что вспомнила. Черт! Би.
Глава 6
Я набрала телефонный номер, не зная, где в данный момент находится Би. Она ответила после второго гудка.
– Привет, киса! Что стряслось?
Откуда-то издалека доносились звуки музыки.
– Привет, подруга! У меня изменились планы.
– Что случилось, Кейра?
– Да так, маленькое недоразумение… – Я не знала, как объяснить произошедшее. Мне действительно не хотелось никого посвящать в кровавые и все прочие подробности сегодняшнего вечера…
– Ты уже у меня?
– Да, только приехала. Хочу уладить парочку дел.
– Отлично, а я немного задержусь.
Я взглянула на Адама, который – надо отдать ему должное – делал вид, что не слушает разговор. Он отвернулся и смотрел на дорогу.
– Я тут подбросила кое-кого до «Дикой Луны», – объяснила я. – Но полил такой дождь, что в двух шагах ничего не видно. Надо переждать.
– Отлично, – произнесла она, что-то жуя. – И кто этот счастливчик?
– Адам Уолкер. Его ссадили возле похоронного бюро.
Я мельком взглянула на своего пассажира – он по-прежнему вглядывался в темноту.
Даже стук капель по крыше «лендровера» не смог растворить придыхание, с которым Би воскликнула:
– Не может быть! Адам Уолкер?
– А что такое? – Я отвернулась от Адама и понизила голос.
Он, конечно, слышал нашу беседу, но я старалась вести себя так, будто речь шла не о нем.
– Кто, а не что! Тебе сегодня так повезло!
Ее голос был очень игрив. Меня снова бросило в жар.
– Что ты сейчас сказала? – Я не была уверена, что все правильно поняла.
– Он – владелец ранчо. Мм!.. Классный мужик и богатый – два в одном.
Я была ошеломлена:
– Ты его знаешь?
– Конечно, – ответила она. – Ну не так чтобы очень… но видела. – Би перешла на громкий шепот.
Еще одна проблема!
– На следующий вечер после того, как я закрылась, пришлось зайти в магазин. Там над прилавком как раз стоял этот парень. Борис представил меня.
Би на мгновение затихла, и я услышала звук открываемой бутылки вина.
– Знаешь, милочка, он – нечто! Когда посмотрел на меня, я забыла собственное имя! Эти глаза…
– Уф!.. Би, ладно… Спасибо за информацию. Я приеду как можно скорее.
По крайней мере, я не одна на него запала. Если не повесить трубку, она продолжит вешать лапшу на уши о телосложении Адама, а потом убедит меня лечь с ним раньше, чем закончится телефонный разговор… У Беатрис хороший вкус на мужскую половину человечества, и я не жалуюсь, но какой смысл смущать меня еще больше?
– Нет проблем. – Она засмеялась мне в ухо. – Увидимся! Ну, ты везунчик…
– Да хватит тебе! Постарайся не съесть все до моего прихода, – сказала я и отключила телефон.
Последовала пауза – скорее напряженная, чем успокаивающая. Я не знала, слышал ли Адам что-нибудь. Он заговорил первый:
– С ней все нормально?
Судя по голосу, эта ситуация его развлекла. Могу в этом поклясться! Я кивнула:
– Да, она – молодец. Начала вечеринку, не дожидаясь меня.
Он улыбнулся. Опять этот блеск ровных зубов – ослепительно-белых даже в слабом ночном освещении.
– Похоже, твоя подруга довольна собой.
– Она всегда такая.
Я включила верхний свет, чтобы посмотреть, не улучшилась ли видимость. Нисколько! По-прежнему ничего не видно дальше нескольких футов.
– Думаю, мы застряли надолго, – сказала я.
Конечно, мысль неоригинальная, но что тут скажешь? Не уверена, важно ли это, но я вдруг вспомнила еще об одном телефонном звонке, который необходимо сделать, – по поводу мертвой кошки, найденной нами у дороги. Но как позвонить, чтобы он не догадался о теме разговора? Адам молчал, но я слышала, как он ерзает: «ровер» – вместительный автомобиль, но далеко не самый удобный в мире. Эту модель разработали для перевозки грузов, а не ради роскоши. К тому же внутри было довольно холодно. Я в своих мокрых джинсах и полотенце, драпирующем плечи, чувствовала себя, несомненно, лучше, чем он в мокрых шортах. Правда, где-то на заднем сиденье валялся мой кожаный пиджак, но плечи Адама шире моих…
– Тебе тепло? Можно достать еще пару полотенец. – Я инстинктивно потянулась к нему, чтобы коснуться руки.
Он повернулся, и моя рука нечаянно дотронулась до его бедра – кожа была холодной и гладкой. Я сразу отдернула руку.
– Извини, – пробормотала я, радуясь, что благодаря темноте он не видел, как я покраснела. Еще не хватало, чтобы смущение вошло в привычку!
– Не беспокойся, – ласково ответил он, – и вообще, расслабься, Кейра!
– Я в порядке, просто у меня сегодня был очень плохой день.
На самом деле не просто плохой, а хуже не придумаешь. И такое чувство, что он собирается стать еще «веселее».
– Хочешь об этом поговорить?
Я повернулась к Адаму – предпочитаю видеть того, с кем разговариваю, даже если могу различить только его силуэт на фоне ночи.
– Поговорить об этом – а зачем?
– Почему бы нет? Мы никуда не торопимся, можно и поболтать…
Мне захотелось сменить тему; не было особого желания говорить ни о себе, ни о последних событиях. Я бы не смогла ему все объяснить. Так зачем начинать?
– Да не о чем говорить. День как день… – (Который, кажется, никогда не закончится!)
– Можно задать тебе один вопрос?
– Давай.
– Ты ведь не работаешь в похоронном бюро?
– Нет, нет и нет! Я пришла поговорить с моим кузеном, его владельцем. Но его там не оказалось.
– Твой кузен – предприниматель? – Адам явно удивился.
– Да, к сожалению.
– Почему «к сожалению»?
– Скажем так: потому что он – не самый любимый кузен.
Адам мягко рассмеялся:
– Похоже, это он испортил тебе день.
– Можно и так сказать. Но я как-нибудь с этим справлюсь.
– Уверен, что справишься. – Судя по голосу, он явно был увлечен разговором.
Я не знала, расценивать это как комплимент или наоборот.
– Когда ты приехал? Моя подруга сказала, что на днях видела тебя в гастрономе.
В его голосе сквозила усмешка:
– Несколько дней назад. Прежде я решал свои проблемы по телефону, но потом захотел, чтобы меня представили владельцу гастронома, Борису Найджи. Он занимается поставками на ранчо.
– Да, он говорил.
– Он сказал тебе это? – встревожился Адам.
Я поспешила его успокоить:
– Да мы не сплетничали – только поговорили о… Упс! Извини. Маленький город, однако. Все-таки мы немного посплетничали. Борис сказал, что он занимался поставками и наткнулся на мертвого оленя. Когда Карлтон пришел поговорить с тобой обо всем…
– Кто такой Карлтон?
– Карлтон Ларсон, наш шериф.
– Ты его знаешь? Я так понял, он здесь недавно?
– В смысле недавно стал шерифом. А вообще-то он здесь вырос и недавно вернулся.
– Что ты о нем думаешь?
В первую секунду мне показалось, что Адам шутит, но потом до меня дошло: он хотел знать, что я думаю о Карлтоне как о шерифе. Я никогда не вспоминала о Карлтоне в Англии. Зачем? Я была рада, что эта часть моей жизни осталась позади.
– Он – хороший человек, но я ничего не знаю о его профессиональных навыках. Мы давно не общались.
– Ты знала его раньше?
Смотря с какой стороны!..
– Я тоже выросла в этом городе.
– Никогда бы не подумал, что ты местная. Казалось, Европа для тебя – дом родной.
– Я и не могу называться американкой – отец привез меня в Техас в детстве.
Больше я ничего не могла о себе сказать. «Местный», как я понимаю данное слово, значит, не просто техасец по рождению, но в первую очередь человек, а я не была ни тем ни другим.
Я родилась на земле моей матери, в полых холмах фэйри в той части Уэллса, которая до сих пор оставалась дикой. Жила там до семи лет – достаточно долго, чтобы надоесть своей дорогой матушке. Там почти не было детей. Нельзя сказать, что сиды обеспечивали счастливое детство, особенно немногим полукровкам: когда старые поколения фактически не умирают, в новых нет смысла. Отец вовремя пришел мне на выручку – помог приспособиться к жизни в большом мире и пойти школу вместе с Марти.
Основная тенденция – как это сейчас называется – то, что поколение моего отца открыло для себя и что многие молодые представители Клана пытались достичь. Она заключалась в том, чтобы скрыться за обыденной внешностью, рядовой биографией до тех пор, пока не настанет день жить открыто, не боясь себя обнаружить. Таковы были наши планы. Я надеялась, что однажды это случится, хотя и понимала фантастичность подобных идей. Люди не слишком любезны к тем, кто от них отличается. Даже в нашем просвещенном западном мире очень многие подвергаются дискриминации. Вообразите, что могло случиться, если бы люди вдруг обнаружили целую группу сверхъестественных существ, живущих бок о бок с ними. Не в сказках и не в фильмах, а буквально в соседнем доме! Плюс бессмертие: хорошая штука, пока не сталкиваешься с ней на практике.
– А почему ты решил купить «Дикую Луну»? – спросила я. – Когда мы виделись в последний раз, ты собирался в Париж по служебным делам. Почему именно Техас?
– Я действительно собирался в Париж, – ответил Адам, – но затем мои планы изменились. Я искал место, которое можно было перестроить под курорт. «Дикая Луна» дала мне такую возможность. Первые гости прибыли несколько недель назад. И я сам наконец-то могу надолго здесь остаться.
– Я помню, когда ее продали, но не знала, что покупателем был ты.
Показалось, что он удивился:
– Ты помнишь?
– Да, я уже говорила: Рио-Секо – маленький город. Я купила свой дом примерно в то же время. Нас с тобой обслуживал один и тот же риелтор.
– Так это была ты?
– В каком смысле?
– Ну, ты же сама твердишь про маленький городок. Мой агент по недвижимости как-то заставил меня ждать. Он поехал по делу другого клиента, который только что откуда-то вернулся и покупал дом и прочую недвижимость.
Я чувствовала, что Адам пристально смотрит на меня сквозь разделяющую нас темноту.
– Какой маленький мир. – Я уставилась в ночь, не желая больше ни о чем думать.
– Иногда не такой уж и маленький. – Его интонация изменилась, стала как будто жестче. – Скажи, почему ты покинула…
– Лондон? – спросила я, понимая, что вопрос был совсем о другом.
– Да.
Он вглядывался в мое лицо. За этим «да» слышался другой ответ – не «Лондон», а «меня».
Но произносить вслух это не понадобилось. Я тогда не сообщила ему, что уезжаю. Вообще никому не сказала, кроме тети, у которой тогда жила. Я сбежала, но не от Адама. А на сцены прощания не было времени, только пара минут, чтобы наспех нацарапать телеграмму… Нет, долгие объяснения были ни к чему, но мы привыкли видеть друг друга на бесконечных и бессмысленных вечеринках. Часть жизни, элемент душевного комфорта. Одно дружеское лицо среди постных рож вечно куда-то спешащих незнакомцев и незнакомок.
– По той же причине, которая держала меня в Лондоне много лет. Это – он… В общем, Гидеон, на мой взгляд, изменился. Перестал был тем человеком, с которым я хотела бы жить.
– И поэтому ты уехала, не попрощавшись со мной. – В его голосе слышался легкий упрек, и я почувствовала себя немного пристыженной.
– Мне очень жаль, – ответила я. – Я-то никогда не задумывалась об этом.
– Знаю, и всегда знал. – Адам нежно улыбнулся. – И тем сильнее сожалел об этом. Я полагаю, у нас никогда не было больше, чем… – Он выглядел задумчивым, будто подыскивал нужное слово.
– Да… И да и нет…
Он прав. Между нами было нечто большее, чем легкий флирт, но меньше, чем дружба. Какая-то незримая связь, дух товарищества, который мог бы перерасти во что-то более весомое. Но имелись и препятствия. Например, мое нежелание вступать в близкие отношения с другим человеком, плюс я имела неосторожность влюбиться в Гидеона.
Мы были родственниками – в широком смысле этого слова (общие предки пару поколений назад). Всех членов Клана объединяли родственные узы; куда ни ткнись – везде тети, дяди, двоюродные братья и сестры. Клановая кровь требует клановой же крови. Наша ветвь была особенно замкнутой. Гидеон был промежуточным вариантом. Высокий брюнет, чертовски красивый, он завоевал мое сердце, воздействовав бессмертными словами старинных преданий и пастушьих песен. Я оказалась полной идиоткой и к тому же чертовски привязчивой. Моя семья не особенно придерживалась традиционных ценностей западного брака. Если живешь вечно, это бессмысленно. Можно испробовать все виды связей. Например, папа предпочитал серийную моногамию. Один из моих братьев жил в коммуне: два мужа, три жены и детей больше, чем можно себе представить. Им это нравилось. Что касается меня, то я хотела испытать настоящую любовь и выбрала для этой цели Гидеона. Не самый удачный выбор…
Я никогда никому не рассказывала, как он меня напугал, и что сделал он это нарочно. Он имел власть над тьмой, говорил с тенями и вызывал их. Но не это меня отпугнуло. Сама по себе тьма нейтральна, она только скрывает наши грехи. А Гидеон не просто играл своей силой, он флиртовал со Злом. А я разграничиваю эти понятия. Он многому меня научил, но поскольку дело касалось магии и силы, это не прошло бесследно. Я заплатила за свою наивность. Так, он убедил меня, что мы не сможем сойтись, если не уберем наши барьеры. Я же бросилась на него, как щенок на сочную косточку.
А когда заглянула в его душу, кипевшая там мерзость сильно обожгла, и я кинулась зализывать раны в объятия тети. Позже, когда я пыталась бороться за него, он резко меня осадил; его слова буквально сняли кожу с моего эго и нарезали маленькими кусочками все, что осталось от самоуважения. В итоге я бежала на родину, волоча за собой длинный шлейф личных проблем. Я утратила доверие к миру и думала, что никогда больше его не обрету. Позже узнала, что Гидеон сам испугался своей потенциальной способности ко Злу, хотя был не намного старше меня. До него мир полностью принадлежал мне. Теперь я была счастлива сохранить для себя хотя бы акр.
Я закрыла глаза, чтобы прогнать воспоминание, и глубоко вздохнула. Этого не следовало делать. У меня прямо-таки закружилась голова от запаха сидящего рядом мужчины. Чувства к нему ослабили и без того слабый самоконтроль. Низ живота начал пульсировать от желания, губы пересохли. Я снова открыла глаза и встретила решительный взгляд Адама. Мягкий свет от приборной панели падал на его лицо, на котором выделялись глаза и резко очерченные скулы – такие острые, что от одного взгляда на них на сердце оставался глубокий порез…
– Он все еще важен для тебя? – Откровенность Адама не выдавала ни одного из его истинных чувств.
– Только в смысле вещей, которых надо избегать, – ответила я, слегка улыбаясь и стараясь вернуть легкость нашему разговору, что было довольно трудной задачей.
– Избегать? Это в смысле… – Его голос затих.
Он обломал меня зараз. Именно так я и справилась.
Да, уехала. И вернулась домой в поисках покоя, думая, что все утрясется, как это всегда происходило в кругу моей семьи. А теперь вот, сюрприз! Как же… Адам молчал.
– Нет. Все было неожиданно. Вдруг моя семья решила переехать: собрали вещи и были таковы.
Би пришла, чтобы помочь мне собрать шмотки, когда я рванула домой первым рейсом. А я готова была заплатить любую цену, лишь бы поскорее вернуться в родные пенаты. Когда выяснилось, что моя семья перебирается в Канаду, я заявила, что остаюсь в Рио-Секо. Именно тогда моя драгоценная прапрабабуля выдвинула свой ультиматум: хочешь жить одна – паси Марти. Дом – тепло, удобство… и безопасность? Ничего подобного! Я плюнула на все и согласилась выполнять эту миссию, пока не пойму, что мне делать дальше.
Адам наклонился ко мне, его слова были созвучны моему внутреннему настрою.
– То есть фортуна повернулась к тебе спиной? – сказал он.
– Я тоже так думаю. – Мои слова прозвучали довольно громко в ночной тишине.
Тишина… Дождь закончился, лишь несколько капель упало с мескитового куста.
– Пора ехать, – неохотно произнесла я.
Несмотря на напряженность нашего общения, мне нравилось сидеть здесь и делить эту ночь с тем, в ком я всегда чувствовала родственную душу. Я испытывала облегчение после утреннего столкновения с Карлтоном, более того, проникаясь к нему еще большей симпатией. Мы с Адамом были, что называется, «с багажом». Но всего-то – по чемоданчику, нести не тяжело. Багаж Карлтона в этом смысле напоминал скорее переполненный пульмановский вагон.
– Думаю, да, – отозвался Адам. Казалось, он тоже не хотел уезжать.
Я кинула в его сторону быстрый взгляд, затем включила передние фары и завела машину. Он уставился на дорогу с таким видом, будто мог что-то разглядеть в темноте. Лицо его было напряжено, и я решила спросить:
– На что ты смотришь?
Он повернулся и взглянул на меня.
– Ни на что. – Его голос стал мягким и вкрадчивым. – Пожалуй, я предпочитаю смотреть сюда.
Я проигнорировала его ответ в надежде, что он не сможет разглядеть меня в темноте (чувствовала, что снова краснею).
– Привет, киса! Что стряслось?
Откуда-то издалека доносились звуки музыки.
– Привет, подруга! У меня изменились планы.
– Что случилось, Кейра?
– Да так, маленькое недоразумение… – Я не знала, как объяснить произошедшее. Мне действительно не хотелось никого посвящать в кровавые и все прочие подробности сегодняшнего вечера…
– Ты уже у меня?
– Да, только приехала. Хочу уладить парочку дел.
– Отлично, а я немного задержусь.
Я взглянула на Адама, который – надо отдать ему должное – делал вид, что не слушает разговор. Он отвернулся и смотрел на дорогу.
– Я тут подбросила кое-кого до «Дикой Луны», – объяснила я. – Но полил такой дождь, что в двух шагах ничего не видно. Надо переждать.
– Отлично, – произнесла она, что-то жуя. – И кто этот счастливчик?
– Адам Уолкер. Его ссадили возле похоронного бюро.
Я мельком взглянула на своего пассажира – он по-прежнему вглядывался в темноту.
Даже стук капель по крыше «лендровера» не смог растворить придыхание, с которым Би воскликнула:
– Не может быть! Адам Уолкер?
– А что такое? – Я отвернулась от Адама и понизила голос.
Он, конечно, слышал нашу беседу, но я старалась вести себя так, будто речь шла не о нем.
– Кто, а не что! Тебе сегодня так повезло!
Ее голос был очень игрив. Меня снова бросило в жар.
– Что ты сейчас сказала? – Я не была уверена, что все правильно поняла.
– Он – владелец ранчо. Мм!.. Классный мужик и богатый – два в одном.
Я была ошеломлена:
– Ты его знаешь?
– Конечно, – ответила она. – Ну не так чтобы очень… но видела. – Би перешла на громкий шепот.
Еще одна проблема!
– На следующий вечер после того, как я закрылась, пришлось зайти в магазин. Там над прилавком как раз стоял этот парень. Борис представил меня.
Би на мгновение затихла, и я услышала звук открываемой бутылки вина.
– Знаешь, милочка, он – нечто! Когда посмотрел на меня, я забыла собственное имя! Эти глаза…
– Уф!.. Би, ладно… Спасибо за информацию. Я приеду как можно скорее.
По крайней мере, я не одна на него запала. Если не повесить трубку, она продолжит вешать лапшу на уши о телосложении Адама, а потом убедит меня лечь с ним раньше, чем закончится телефонный разговор… У Беатрис хороший вкус на мужскую половину человечества, и я не жалуюсь, но какой смысл смущать меня еще больше?
– Нет проблем. – Она засмеялась мне в ухо. – Увидимся! Ну, ты везунчик…
– Да хватит тебе! Постарайся не съесть все до моего прихода, – сказала я и отключила телефон.
Последовала пауза – скорее напряженная, чем успокаивающая. Я не знала, слышал ли Адам что-нибудь. Он заговорил первый:
– С ней все нормально?
Судя по голосу, эта ситуация его развлекла. Могу в этом поклясться! Я кивнула:
– Да, она – молодец. Начала вечеринку, не дожидаясь меня.
Он улыбнулся. Опять этот блеск ровных зубов – ослепительно-белых даже в слабом ночном освещении.
– Похоже, твоя подруга довольна собой.
– Она всегда такая.
Я включила верхний свет, чтобы посмотреть, не улучшилась ли видимость. Нисколько! По-прежнему ничего не видно дальше нескольких футов.
– Думаю, мы застряли надолго, – сказала я.
Конечно, мысль неоригинальная, но что тут скажешь? Не уверена, важно ли это, но я вдруг вспомнила еще об одном телефонном звонке, который необходимо сделать, – по поводу мертвой кошки, найденной нами у дороги. Но как позвонить, чтобы он не догадался о теме разговора? Адам молчал, но я слышала, как он ерзает: «ровер» – вместительный автомобиль, но далеко не самый удобный в мире. Эту модель разработали для перевозки грузов, а не ради роскоши. К тому же внутри было довольно холодно. Я в своих мокрых джинсах и полотенце, драпирующем плечи, чувствовала себя, несомненно, лучше, чем он в мокрых шортах. Правда, где-то на заднем сиденье валялся мой кожаный пиджак, но плечи Адама шире моих…
– Тебе тепло? Можно достать еще пару полотенец. – Я инстинктивно потянулась к нему, чтобы коснуться руки.
Он повернулся, и моя рука нечаянно дотронулась до его бедра – кожа была холодной и гладкой. Я сразу отдернула руку.
– Извини, – пробормотала я, радуясь, что благодаря темноте он не видел, как я покраснела. Еще не хватало, чтобы смущение вошло в привычку!
– Не беспокойся, – ласково ответил он, – и вообще, расслабься, Кейра!
– Я в порядке, просто у меня сегодня был очень плохой день.
На самом деле не просто плохой, а хуже не придумаешь. И такое чувство, что он собирается стать еще «веселее».
– Хочешь об этом поговорить?
Я повернулась к Адаму – предпочитаю видеть того, с кем разговариваю, даже если могу различить только его силуэт на фоне ночи.
– Поговорить об этом – а зачем?
– Почему бы нет? Мы никуда не торопимся, можно и поболтать…
Мне захотелось сменить тему; не было особого желания говорить ни о себе, ни о последних событиях. Я бы не смогла ему все объяснить. Так зачем начинать?
– Да не о чем говорить. День как день… – (Который, кажется, никогда не закончится!)
– Можно задать тебе один вопрос?
– Давай.
– Ты ведь не работаешь в похоронном бюро?
– Нет, нет и нет! Я пришла поговорить с моим кузеном, его владельцем. Но его там не оказалось.
– Твой кузен – предприниматель? – Адам явно удивился.
– Да, к сожалению.
– Почему «к сожалению»?
– Скажем так: потому что он – не самый любимый кузен.
Адам мягко рассмеялся:
– Похоже, это он испортил тебе день.
– Можно и так сказать. Но я как-нибудь с этим справлюсь.
– Уверен, что справишься. – Судя по голосу, он явно был увлечен разговором.
Я не знала, расценивать это как комплимент или наоборот.
– Когда ты приехал? Моя подруга сказала, что на днях видела тебя в гастрономе.
В его голосе сквозила усмешка:
– Несколько дней назад. Прежде я решал свои проблемы по телефону, но потом захотел, чтобы меня представили владельцу гастронома, Борису Найджи. Он занимается поставками на ранчо.
– Да, он говорил.
– Он сказал тебе это? – встревожился Адам.
Я поспешила его успокоить:
– Да мы не сплетничали – только поговорили о… Упс! Извини. Маленький город, однако. Все-таки мы немного посплетничали. Борис сказал, что он занимался поставками и наткнулся на мертвого оленя. Когда Карлтон пришел поговорить с тобой обо всем…
– Кто такой Карлтон?
– Карлтон Ларсон, наш шериф.
– Ты его знаешь? Я так понял, он здесь недавно?
– В смысле недавно стал шерифом. А вообще-то он здесь вырос и недавно вернулся.
– Что ты о нем думаешь?
В первую секунду мне показалось, что Адам шутит, но потом до меня дошло: он хотел знать, что я думаю о Карлтоне как о шерифе. Я никогда не вспоминала о Карлтоне в Англии. Зачем? Я была рада, что эта часть моей жизни осталась позади.
– Он – хороший человек, но я ничего не знаю о его профессиональных навыках. Мы давно не общались.
– Ты знала его раньше?
Смотря с какой стороны!..
– Я тоже выросла в этом городе.
– Никогда бы не подумал, что ты местная. Казалось, Европа для тебя – дом родной.
– Я и не могу называться американкой – отец привез меня в Техас в детстве.
Больше я ничего не могла о себе сказать. «Местный», как я понимаю данное слово, значит, не просто техасец по рождению, но в первую очередь человек, а я не была ни тем ни другим.
Я родилась на земле моей матери, в полых холмах фэйри в той части Уэллса, которая до сих пор оставалась дикой. Жила там до семи лет – достаточно долго, чтобы надоесть своей дорогой матушке. Там почти не было детей. Нельзя сказать, что сиды обеспечивали счастливое детство, особенно немногим полукровкам: когда старые поколения фактически не умирают, в новых нет смысла. Отец вовремя пришел мне на выручку – помог приспособиться к жизни в большом мире и пойти школу вместе с Марти.
Основная тенденция – как это сейчас называется – то, что поколение моего отца открыло для себя и что многие молодые представители Клана пытались достичь. Она заключалась в том, чтобы скрыться за обыденной внешностью, рядовой биографией до тех пор, пока не настанет день жить открыто, не боясь себя обнаружить. Таковы были наши планы. Я надеялась, что однажды это случится, хотя и понимала фантастичность подобных идей. Люди не слишком любезны к тем, кто от них отличается. Даже в нашем просвещенном западном мире очень многие подвергаются дискриминации. Вообразите, что могло случиться, если бы люди вдруг обнаружили целую группу сверхъестественных существ, живущих бок о бок с ними. Не в сказках и не в фильмах, а буквально в соседнем доме! Плюс бессмертие: хорошая штука, пока не сталкиваешься с ней на практике.
– А почему ты решил купить «Дикую Луну»? – спросила я. – Когда мы виделись в последний раз, ты собирался в Париж по служебным делам. Почему именно Техас?
– Я действительно собирался в Париж, – ответил Адам, – но затем мои планы изменились. Я искал место, которое можно было перестроить под курорт. «Дикая Луна» дала мне такую возможность. Первые гости прибыли несколько недель назад. И я сам наконец-то могу надолго здесь остаться.
– Я помню, когда ее продали, но не знала, что покупателем был ты.
Показалось, что он удивился:
– Ты помнишь?
– Да, я уже говорила: Рио-Секо – маленький город. Я купила свой дом примерно в то же время. Нас с тобой обслуживал один и тот же риелтор.
– Так это была ты?
– В каком смысле?
– Ну, ты же сама твердишь про маленький городок. Мой агент по недвижимости как-то заставил меня ждать. Он поехал по делу другого клиента, который только что откуда-то вернулся и покупал дом и прочую недвижимость.
Я чувствовала, что Адам пристально смотрит на меня сквозь разделяющую нас темноту.
– Какой маленький мир. – Я уставилась в ночь, не желая больше ни о чем думать.
– Иногда не такой уж и маленький. – Его интонация изменилась, стала как будто жестче. – Скажи, почему ты покинула…
– Лондон? – спросила я, понимая, что вопрос был совсем о другом.
– Да.
Он вглядывался в мое лицо. За этим «да» слышался другой ответ – не «Лондон», а «меня».
Но произносить вслух это не понадобилось. Я тогда не сообщила ему, что уезжаю. Вообще никому не сказала, кроме тети, у которой тогда жила. Я сбежала, но не от Адама. А на сцены прощания не было времени, только пара минут, чтобы наспех нацарапать телеграмму… Нет, долгие объяснения были ни к чему, но мы привыкли видеть друг друга на бесконечных и бессмысленных вечеринках. Часть жизни, элемент душевного комфорта. Одно дружеское лицо среди постных рож вечно куда-то спешащих незнакомцев и незнакомок.
– По той же причине, которая держала меня в Лондоне много лет. Это – он… В общем, Гидеон, на мой взгляд, изменился. Перестал был тем человеком, с которым я хотела бы жить.
– И поэтому ты уехала, не попрощавшись со мной. – В его голосе слышался легкий упрек, и я почувствовала себя немного пристыженной.
– Мне очень жаль, – ответила я. – Я-то никогда не задумывалась об этом.
– Знаю, и всегда знал. – Адам нежно улыбнулся. – И тем сильнее сожалел об этом. Я полагаю, у нас никогда не было больше, чем… – Он выглядел задумчивым, будто подыскивал нужное слово.
– Да… И да и нет…
Он прав. Между нами было нечто большее, чем легкий флирт, но меньше, чем дружба. Какая-то незримая связь, дух товарищества, который мог бы перерасти во что-то более весомое. Но имелись и препятствия. Например, мое нежелание вступать в близкие отношения с другим человеком, плюс я имела неосторожность влюбиться в Гидеона.
Мы были родственниками – в широком смысле этого слова (общие предки пару поколений назад). Всех членов Клана объединяли родственные узы; куда ни ткнись – везде тети, дяди, двоюродные братья и сестры. Клановая кровь требует клановой же крови. Наша ветвь была особенно замкнутой. Гидеон был промежуточным вариантом. Высокий брюнет, чертовски красивый, он завоевал мое сердце, воздействовав бессмертными словами старинных преданий и пастушьих песен. Я оказалась полной идиоткой и к тому же чертовски привязчивой. Моя семья не особенно придерживалась традиционных ценностей западного брака. Если живешь вечно, это бессмысленно. Можно испробовать все виды связей. Например, папа предпочитал серийную моногамию. Один из моих братьев жил в коммуне: два мужа, три жены и детей больше, чем можно себе представить. Им это нравилось. Что касается меня, то я хотела испытать настоящую любовь и выбрала для этой цели Гидеона. Не самый удачный выбор…
Я никогда никому не рассказывала, как он меня напугал, и что сделал он это нарочно. Он имел власть над тьмой, говорил с тенями и вызывал их. Но не это меня отпугнуло. Сама по себе тьма нейтральна, она только скрывает наши грехи. А Гидеон не просто играл своей силой, он флиртовал со Злом. А я разграничиваю эти понятия. Он многому меня научил, но поскольку дело касалось магии и силы, это не прошло бесследно. Я заплатила за свою наивность. Так, он убедил меня, что мы не сможем сойтись, если не уберем наши барьеры. Я же бросилась на него, как щенок на сочную косточку.
А когда заглянула в его душу, кипевшая там мерзость сильно обожгла, и я кинулась зализывать раны в объятия тети. Позже, когда я пыталась бороться за него, он резко меня осадил; его слова буквально сняли кожу с моего эго и нарезали маленькими кусочками все, что осталось от самоуважения. В итоге я бежала на родину, волоча за собой длинный шлейф личных проблем. Я утратила доверие к миру и думала, что никогда больше его не обрету. Позже узнала, что Гидеон сам испугался своей потенциальной способности ко Злу, хотя был не намного старше меня. До него мир полностью принадлежал мне. Теперь я была счастлива сохранить для себя хотя бы акр.
Я закрыла глаза, чтобы прогнать воспоминание, и глубоко вздохнула. Этого не следовало делать. У меня прямо-таки закружилась голова от запаха сидящего рядом мужчины. Чувства к нему ослабили и без того слабый самоконтроль. Низ живота начал пульсировать от желания, губы пересохли. Я снова открыла глаза и встретила решительный взгляд Адама. Мягкий свет от приборной панели падал на его лицо, на котором выделялись глаза и резко очерченные скулы – такие острые, что от одного взгляда на них на сердце оставался глубокий порез…
– Он все еще важен для тебя? – Откровенность Адама не выдавала ни одного из его истинных чувств.
– Только в смысле вещей, которых надо избегать, – ответила я, слегка улыбаясь и стараясь вернуть легкость нашему разговору, что было довольно трудной задачей.
– Избегать? Это в смысле… – Его голос затих.
Он обломал меня зараз. Именно так я и справилась.
Да, уехала. И вернулась домой в поисках покоя, думая, что все утрясется, как это всегда происходило в кругу моей семьи. А теперь вот, сюрприз! Как же… Адам молчал.
– Нет. Все было неожиданно. Вдруг моя семья решила переехать: собрали вещи и были таковы.
Би пришла, чтобы помочь мне собрать шмотки, когда я рванула домой первым рейсом. А я готова была заплатить любую цену, лишь бы поскорее вернуться в родные пенаты. Когда выяснилось, что моя семья перебирается в Канаду, я заявила, что остаюсь в Рио-Секо. Именно тогда моя драгоценная прапрабабуля выдвинула свой ультиматум: хочешь жить одна – паси Марти. Дом – тепло, удобство… и безопасность? Ничего подобного! Я плюнула на все и согласилась выполнять эту миссию, пока не пойму, что мне делать дальше.
Адам наклонился ко мне, его слова были созвучны моему внутреннему настрою.
– То есть фортуна повернулась к тебе спиной? – сказал он.
– Я тоже так думаю. – Мои слова прозвучали довольно громко в ночной тишине.
Тишина… Дождь закончился, лишь несколько капель упало с мескитового куста.
– Пора ехать, – неохотно произнесла я.
Несмотря на напряженность нашего общения, мне нравилось сидеть здесь и делить эту ночь с тем, в ком я всегда чувствовала родственную душу. Я испытывала облегчение после утреннего столкновения с Карлтоном, более того, проникаясь к нему еще большей симпатией. Мы с Адамом были, что называется, «с багажом». Но всего-то – по чемоданчику, нести не тяжело. Багаж Карлтона в этом смысле напоминал скорее переполненный пульмановский вагон.
– Думаю, да, – отозвался Адам. Казалось, он тоже не хотел уезжать.
Я кинула в его сторону быстрый взгляд, затем включила передние фары и завела машину. Он уставился на дорогу с таким видом, будто мог что-то разглядеть в темноте. Лицо его было напряжено, и я решила спросить:
– На что ты смотришь?
Он повернулся и взглянул на меня.
– Ни на что. – Его голос стал мягким и вкрадчивым. – Пожалуй, я предпочитаю смотреть сюда.
Я проигнорировала его ответ в надежде, что он не сможет разглядеть меня в темноте (чувствовала, что снова краснею).
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента