Мария Северская. Музыка двух сердец (сборник)

   Так могло бы разговаривать привидение. Во всяком случае, именно такими Сашка их голоса себе и представляла.
   – Добрый вечер. Могу я поговорить с Татьяной? – произнесла девушка.
   – Это я, – ответило привидение.
   – Здравствуйте, – зачем-то еще раз поздоровалась Сашка и затараторила: – Меня зовут Александра. Вам обо мне рассказывала Анна Леонидовна, я ее ученица.
   – Добрый вечер, Сашенька, – голос призрака потеплел, и теперь в нем слышались человеческие нотки. – Вы хотите прийти на литературный вечер?
   – Хочу. Очень! – Сашка от волнения перебирала пальцами телефонный шнур, и от этого в трубке то и дело что-то щелкало и скрежетало.
   – Мы собираемся завтра в семь. Если не будете успевать, приходите когда сможете. Адрес у вас есть?
   – Да. Мне Анна Леонидовна написала, – кивнула девушка и улыбнулась – ее кивка собеседница видеть не могла.
   – Тогда жду вас, – произнесла Татьяна. – У меня внизу домофон, наберете номер квартиры, я вам открою.
   – Хорошо. – Сашка наконец выпустила из рук телефонный шнур.
   – Да, Саша, – голос ее собеседницы снова стал походить на голос призрака. – Мы тут пьем чай, так что захватите что-нибудь с собой. Ну, все, до завтра. – В Сашкино ухо полились пронзительные отрывистые гудки – Татьяна положила трубку.
   – Значит, привидения пьют чай… – вслух проговорила девушка. – Интересно, под «захватите что-нибудь с собой» что имелось в виду? Чашка с ложкой? Чайник с кипятком? Заварка? Вкусное к чаю? – Она задумчиво почесала нос. – Наверно, все-таки вкусное. Ну не перезванивать же с уточнениями! Куплю печенья какого-нибудь. Крыса, ты как думаешь, печенье их устроит? – обратилась Сашка к дремлющей в кресле в груде ее одежды Лариске.
   Нутрия хозяйкин вопрос проигнорировала, только кончик длинного лысого хвоста, свешивающегося до самого пола, чуть дрогнул.
   – Ну и ладно, – резюмировала девушка. – Сейчас купаться пойдем.
   Воду Лариска любила, пожалуй, даже больше, чем морковку. Сашка набирала для нее ванну чуть теплой воды, и крыса самозабвенно в ней плавала, ныряла и бултыхалась. И вылезать не соглашалась ни в какую, так что Сашке приходилось подолгу ее уговаривать.
   Пока Лариска купалась, девушка читала недавно подаренную Штирлицем книгу про разведение нутрий в домашних условиях. Абзацы про ценное мясо и шкурку она пропускала.
   – Сань, ну что такое, в самом деле, – в комнату заглянула мама. – Я тебя сколько раз просила не купать крысу так поздно. Спать пора ложиться, душ принимать, а там она плещется. Давай иди, вытаскивай.
   – Мам, представляешь, оказывается, Лариска еще крысеныш, ей не больше четырех месяцев. – Сашка подняла глаза от книжки. – Вот тут таблица, как по весу и зубам определить возраст.
   – И что, она, хочешь сказать, еще вырастет? – испугалась мама.
   – Ну да. Раза в два точно. И поправится килограмм на семь. И проживет лет десять, – перечисляла девушка, – а не два года, как обычная крыса.
   Мама схватилась за голову.
   – Ей-богу, лучше бы ты кошку завела или собаку!
   – Одно другому не мешает, – философски заметила Сашка, отложила подарок Штирлица и пошла в ванную – выдворять нутрию.
 
   – Мам, а можно я твою серую юбку возьму и сапоги черные – ну те, с кисточками, на каблуках? – крикнула Сашка.
   – Что с тобой происходит, ребенок? – Мама возникла в дверях комнаты дочери. – Сначала платье, теперь вот юбка и сапоги. В человека, что ли, превращаешься?
   – Это вряд ли, – усмехнулась Сашка. – Ну что, дашь?
   – Бери, – разрешила мама. – Постарайся только не порвать и ничем не заляпать. И поздно не приходи.
   – Хорошо, – пообещала девушка.
   Она и самой себе не могла бы объяснить, почему решила одеться по-взрослому. Сегодня хотелось выглядеть романтической героиней, поэтессой – какими она их себе представляла, – томной и немного печальной, задумчивой и загадочной. Девушкой-тайной.
   Сашка чуть подкрасила глаза, чтобы они казались более выразительными, наложила на губы одолженный у мамы блеск и осталась довольна. Теперь предстояло что-то придумать с прической. Волосы по-прежнему топорщились в разные стороны. В итоге Сашка повязала голову яркой лентой. Улыбнулась себе в зеркале.
   До Сретенского бульвара доехала на троллейбусе, поднялась по бульвару вверх, зашла в продуктовый магазинчик и купила большой пакет свежих мятных пряников.
   Сойдет, решила она. И, выходя из магазина, чуть не шлепнулась на маленькой лесенке – хорошо, одной рукой еще держалась за дверь, а то бы точно растянулась.
   «Чертовы каблуки! – выругалась Сашка про себя. – И как мама на них ходит и ноги не ломает? В жизни больше не надену!»
   Она свернула в переулок, где находился театр Калягина. Прямо напротив располагался вход во двор нужного ей дома.
   Сашка задрала голову. Дом был старый, пятиэтажный, с красивыми башенками и выпуклыми эркерами.
   – Ух ты! – произнесла девушка. – Прям дворец!
   Вход во двор перегораживал шлагбаум. Сашка поднырнула под него, дошла до подъезда. И только тут сообразила, что бумажка с адресом и телефоном осталась дома, на письменном столе.
   – Похоже, литературный вечер отменяется, – сказала себе Сашка. Подергала дверь подъезда, та, конечно же, оказалась закрытой. – Ну уж нет! – решила она. – Зря, что ли, шла, пряники покупала? Сейчас кто-нибудь из жильцов в подъезд пойдет, я прошмыгну, а там уж посмотрим.
   Тех, с кем можно прошмыгнуть в подъезд, долго ждать не пришлось. Во двор вошла пара: он и она. Она в черном, расклешенном книзу пальто и в черной же широкополой шляпе, скрывающей лицо, он – в кожаном плаще и с длинными, посеребренными сединой волосами.
   Сашка сразу поняла: писатели. Ну или, на худой конец, художники.
   – Вы случайно не к Татьяне? – бросилась к ним девушка.
   – Да, к ней, – улыбнулся мужчина. – Не открывает? – Он взглядом указал на домофон.
   – Не знаю. Я не проверяла. Номер квартиры забыла, – виновато произнесла Сашка.
   – Ну, это не проблема. – Седоволосый набрал на домофоне комбинацию цифр, и уже через минуту все трое были в подъезде.
   Подъезд показался Сашке сказочным: высоченные потолки, витая лестница с широкими дубовыми перилами. Ступеньки были местами стерты, что наводило на мысли о возрасте дома.
   А вот лифт девушку просто возмутил. Железный оттисовский ящик казался инородным предметом.
   Дверь в квартиру Татьяны оказалась приоткрыта.
   «Заходи, кто хочешь, бери, что хочешь, – подумала про себя Сашка. – Нам для вас, люди добрые, ничего не жалко».
   В прихожей валялись ботинки, на табуретке кучей лежали пальто и шубы.
   Хозяйка выбежала встречать гостей. Сашка себе ее примерно так и представляла: женщина неопределенного возраста, с растрепанными волосами и в воздушном кремовом платье. Она схватила Сашку в охапку, расцеловала, как старую знакомую, и, когда та скинула сапоги и куртку, втолкнула в одну-единственную комнату этой квартиры со словами:
   – Знакомьтесь, это Александра. Начинающий поэт.
   В комнате был полумрак. Горели свечи. Сашка не увидела никакой мебели, кроме старинного пианино у стены и не менее старинного шкафа у другой. Кровать хозяйке заменяло небольшое возвышение, оказавшееся при ближайшем рассмотрении толстенной межкомнатной дверью, сверху на нее был брошен матрас. На матрасе валялась куча разнокалиберных подушечек. Такие же подушечки раскиданы по всей комнате. Особенно много их собралось вокруг так называемого стола – такой же двери, как и кровать, только положенной на притащенные из подмосковного леса два пенька.
   По комнатной мебели Сашкин взгляд прошелся вскользь и замер на оконной нише.
   «Эркер, – поняла девушка. – Наверно, это одна из башенок».
   Кругом были цветы. Настоящий лес комнатных цветов.
   И камин. Старинный и скорее всего неработающий, потому что в нем вместо дров стояло скопление свечей, бросающих мягкие блики на пол с подушечками и стены с фотографиями и картинами.
   Желтый свет свечей лился и на лица сидящих за столом людей. Их было пятеро: пожилая женщина с вязаньем в руках, старичок интеллигентного вида, мужчина лет сорока, красивая, одетая в роскошное платье с корсетом девушка лет двадцати и молодой человек, как показалось Сашке, чуть старше ее.
   В комнату влетела Татьяна, обняла Сашку за плечи, усадила на гору подушек на кровати, сунула в руки чашку с ароматным крепким чаем, защебетала, представляя присутствующих.
   Красивую девушку звали Златой Хованской.
   «Как кладбище, – подумала Сашка. – Есть в Москве с таким же названием – «Хованское».
   Злата жеманно закатила глаза и благосклонно кивнула. Сашка кивнула в ответ – не менее благосклонно.
   Имена пожилых гостей она прослушала. Улыбнулась женщине и мужчине, которым была обязана проникновением в подъезд, – они к тому времени тоже разместились у стола.
   Затем Сашкин взгляд скользнул к молодому человеку, сидящему напротив, и невольно замер. Парень неуловимо напоминал Игоря Шорохова, только лицо его было тоньше, черты более четкие, точеные, как у девушки. Волнистые волосы прикрывали уши.
   «Красивый», – решила Сашка.
   – А это Сережа Беликов, – представила его Татьяна. – Замечательный музыкант.
   Сашка в ответ снова кивнула.
   И вечер потек. Сашке казалось, что время остановилось, замерло. По столу, стенам и лицам людей двигались тени, гости по очереди, тихими голосами читали стихи – свои и чужие – известных поэтов, и, когда дошла очередь до Сашки, ее голос, читавший одно из посвященных Гарику стихотворений, тоже оказался тихим, чуть надтреснутым. Она смотрела в чашку и произносила строчки:

 
Ты знаешь, мне приснился странный сон,
Как будто мы вдвоем с тобой идем
Под мелким перламутровым дождем,
И тучи застилают небосклон.
А ты кричишь мне что-то, я молчу
И улыбаюсь, и тянусь к тебе,
А перед нами город в серебре,
И тени опускаются к плечу.
Твоей руки касаюсь…
 

   В конце подняла голову и встретилась взглядом с музыкантом Сережей. Он разглядывал ее задумчиво, серьезно, и Сашкино сердце вдруг забилось чуть быстрей. Так на нее никто никогда не смотрел, она привыкла к другому – что все смеются над ней или над ее шутками.
   Сашка представила, что бы сказал Сережа, увидев ее в школе, и ее передернуло.
   «Ни за что! – твердо пообещала она себе. – Здесь я буду совершенно другой, и никому даже в голову не придет надо мной смеяться».
   Потом пили чай, обсуждали недавно виденную всеми, кроме Сашки, выставку – Сашка, конечно, соврала, что тоже была, и периодически поддакивала чужим комментариям, мол, как прекрасна та картина – ну, помните, с удивительным сиреневым закатом. Она даже самозабвенно в расплывчато-туманных выражениях рассказала о какой-то якобы увиденной там пейзажной фотографии – то ли лес, то ли поле. Мысленно себе поаплодировала и похвалила за артистизм.
   Сашка чувствовала себя так, словно попала в сказку. Была Алисой в Стране чудес, пьющей чай за столом у Мартовского Зайца и Безумного Шляпника. Ей хотелось, чтобы это не заканчивалось никогда.
   Но где-то за стеной часы пробили одиннадцать раз, и Сашка ахнула. Она же обещала маме быть дома до одиннадцати!
   Вскочила, чуть не перевернув импровизированный стол, извинилась, спешно попрощалась со всеми и вылетела в прихожую.
   Когда она уже почти оделась, из комнаты вышел Сергей.
   – Я провожу, – сообщил он, как само собой разумеющееся, и принялся одеваться.
   Когда он уже завязывал шарф, в прихожую выплыла Татьяна. Сказала Сашке, что очень рада знакомству, пригласила приходить еще, попрощалась, и Сашка сама не заметила, как оказалась за порогом в компании Сережи.
   Когда спускались по лестнице, он протянул руку.
   – Тут скользко. Позвольте предложить вам руку, прекрасная дама, – произнес Сергей.
   – Надеюсь, и сердце? – не удержалась девушка и тут же прикусила язык.
   – Почему бы и нет, – усмехнулся ее новый знакомый.
   Сашка взяла его за руку и улыбнулась в ответ.
   Они шли пешком. Говорил в основном Сергей, а Сашка слушала. Теперь она знала, что ему девятнадцать, он учится на втором курсе музыкального института по классу скрипки, любит классическую музыку и совершенно не понимает музыку современную, что к Татьяне попал случайно – друг привел, а сам испарился. Но, конечно, случайностей не бывает, ведь он встретил ее – Сашку, а значит, в этот вечер им обоим светила счастливая звезда.
   Сашка слушала и таяла. Сейчас она не помнила ни о школе, ни о Гарике, ни о маме, которой обещала в одиннадцать быть дома и забыла даже позвонить.
   Сергей проводил ее до подъезда. На прощание легко коснулся губами щеки и записал ее телефон.
   До квартиры Сашка не шла – летела.
   Проскользнуть незамеченной не получилось. В коридоре маячила разъяренная мама.
   – Я тебя убью, – пообещала она Сашке.
   – Ма, давай не сегодня, – попросила та. – У меня все так хорошо!
   – Видела уже в окно твое «хорошо», – сбавила обороты мама. – Как зовут-то хоть?
   – Сережей, – Сашка расплылась в дурацкой улыбке.
   – Влюбилась? – подняла одну бровь вверх родительница.
   – Да нет, вряд ли. – Девушка стянула сапоги. Ноги гудели. – Просто приятно. Он взрослый. И так со мной еще никто никогда не обращался.
   – Все равно это не повод не выполнять обещания и заставлять меня нервничать. – Мама удалилась на кухню. – Иди ужинай, а то небось голодная. Или тебе теперь духовной пищи будет хватать?
   Девушка послушно прошла на кухню, забыв предварительно вымыть руки. Все ее мысли были заняты новым знакомым. Поедая ужин, она сравнивала Сергея и Игоря. Первый казался улучшенной копией второго.
   «К тому же у Сережи, похоже, нет никакой Алены Пуховой, – подумала Сашка. – И по-моему, я ему понравилась. Интересно, когда он позвонит?»
 
   Позвонил он в среду, как раз в тот момент, когда Сашка собиралась на школьный бал.
   – Александра, это Сергей, – произнес он, и Сашка улыбнулась. То, что он назвал ее полным именем, ей понравилось.
   – Да, я узнала. Привет. Как дела?
   – Все отлично. Но станет еще лучше, если ты согласишься со мной встретиться.
   – Ммм, – протянула Сашка. – Сегодня я иду на бал в школу. Это у нас дискотеки так называются. А завтра вроде литературный вечер у Татьяны. Она звонила, сказала, что собирает всех завтра и второго. Может, там и встретимся?
   – Хорошо. Жду с нетерпением. – Сергей попрощался и повесил трубку.
   А Сашка закружилась по комнате.
   Она сама не могла четко ответить себе на вопрос, что чувствует к Сергею – да, он ей очень понравился, даже очень-очень. Но утверждать, что Сашка влюбилась… Вряд ли. С Гариком вот все ясно – тут любовь, к тому же давняя, испытанная временем…
   – Саня, туфли-то мы с тобой не купили, – в комнату заглянула мама. – Совсем забыли. Возьми мои лодочки, в них будет удобно танцевать.
   – Не волнуйся, мам. – Девушка счастливо улыбнулась родительнице. – По-моему, платье отлично смотрится с берцами. Правда же? И ногу в них не натру. – Она покрутилась еще, демонстрируя наряд.
   – Ну да, как ни странно, неплохо, – вздохнула мама.
   Сашка уложила гелем волосы в прическу под названием «творческий беспорядок». Вид получился озорной и очень женственный. Накрасилась, аккуратно сложила свой наряд в пакет, чтобы платье не помялось, – в школе переоденется. Туда же сунула конверт со стихами для Гарика. Дела надо доводить до конца. Раз уж решила подбросить конверт – обязательно это сделает, чего бы это ни стоило. Взглянула на часы и обнаружила, что уже опаздывает.
   В классе никого не было, и Сашка, предварительно повернув ключ в замке, чтобы никто не вошел, быстро переоделась. Затем так же быстро сунула конверт в Гарикову сумку и понеслась в актовый зал.
   Бал уже начался. Из огромных колонок, установленных на сцене, звучала ритмичная музыка, но танцевали пока немногие.
   Кучку своих одноклассников Сашка разглядела в дальнем углу зала. Среди них были и Штирлиц, и Гарик с Пуховой, и Седов. Девушка быстрым шагом направилась к ним.
   Ее заметили.
   Сашка расправила плечи, растянула губы в улыбке.
   – Всем привет, – громко, чтобы перекричать музыку, произнесла она, поравнявшись с ребятами.
   – Шурик, это и правда ты? – удивленно произнес Шорохов. Сашке было приятно видеть в его глазах восторженное недоумение.
   – Она самая. Нравится? – Девушка покрутилась вокруг своей оси.
   – Круто! – согласился Гарик.
   – Очень красивое платье, – присоединился к нему голосок Алены, и Сашка обернулась в ее сторону.
   – Спасибо. Ты тоже отлично выглядишь, – не покривила она душой.
   Пухова казалась кинозвездой, случайно забредшей в их скромную школу. Ее обычно собранные в хвост волосы лежали по плечам волнами.
   «Не такие уж и жидкие», – подумала Сашка.
   Платье Алены блестело в свете софитов.
   – Ну а ты что скажешь про мой наряд? – Сашка отвлеклась от созерцания соперницы и посмотрела на Штирлица.
   Ответный взгляд обжег ее. Она почувствовала, как ее тело прошивают летящие от Вани искры, и невольно отвела глаза. Отвернулась обратно – к Алене, все еще ощущая, как Ванин взгляд скользит по ее шее, плечу, груди и как, реагируя на него, ее кожа покрывается мурашками.
   Захотелось отступить в тень, спрятаться, сбежать.
   «Что это со мной? – в панике спрашивала себя Сашка. – Это ведь Штирлиц, которого я знаю сотню лет!»
   От этой мысли стало немного спокойней, сбившееся было дыхание выровнялось.
   – Ну что, граждане, кто идет танцевать? – спросила она и, схватив за руку Алену, потянула ее в круг.
   В движении ощущение неуюта полностью исчезло. Сашка прыгала, смеялась, лучилась энергией. Рядом танцевали Пухова с Гариком, чуть в стороне Штирлиц, Седов и другие одноклассники.
   В какой-то момент повернувшись лицом в их сторону, Сашка снова натолкнулась на непривычный Ванин взгляд.
   «Я выдумываю, – сказала она себе. – Он смотрит на меня как обычно».
   Она подлетела к Штирлицу и положила руки ему на плечи. Из колонок к тому времени полилась медленная музыка.
   – Потанцуй со мной, – улыбнулась Сашка, и Ваня молча привлек ее к себе. От него пахло лимоном и корицей. Сашкина макушка едва доставала до его подбородка.
   «А я и не замечала раньше, какой он высокий. Вроде всегда был ниже меня ростом. Когда успел вытянуться?» – вскользь подумала она.
   Руки Штирлица, лежащие на ее талии, жгли кожу. Краем глаза Сашка то и дело ловила сплетшихся в объятиях Гарика и Алену. И, сама не зная, зачем это делает, обвила руками Ванину шею, прижалась плотнее, положив голову на его плечо.
   Дыхание сбилось. Музыка доносилась до нее словно из-под воды. Мерцал свет.
   Сашка закрыла глаза, а когда подняла голову, Ванины губы коснулись ее губ. Мир рассыпался на миллионы радужных осколков. Мелодия оборвалась, и Сашка отпрянула от Штирлица.
   Бросив, сама не зная кому: «Сейчас вернусь», девушка выбежала из зала.
   Сашка неслась по коридору. Сердце в груди отбивало чечетку. Мысли путались.
   «Стоп, – сказала она себе, останавливаясь у класса биологии. – Это просто наваждение. Музыка, Новый год, начинающиеся каникулы, эйфория от сделанного дела. Я же подкинула Гарику конверт. У меня все получилось! А еще днем звонил Сергей, и мы завтра снова встретимся. Все хорошо. Все просто отлично. Видимо, я просто счастлива, вот мне и чудится всякая ерунда. Штирлиц всего лишь подыграл мне – не более. Ничего между нами нет и быть не может. – Отдышалась. – Надо вернуться», – решила Сашка и направилась назад, к залу.
   Здесь ничего не изменилось. По-прежнему играла музыка, танцевали мальчишки и девчонки. Гарик с Аленой и Миха все так же двигались в толпе танцующих.
   Ваня стоял в стороне, недоуменно оглядывая зал. Увидев Сашку, бросился к ней.
   – Ты куда делась?
   – В туалет ходила, – ответила она. – А ты чего такой потерянный? Ну-ка быстро танцевать! – И потащила его в круг.
   Домой возвращались все вместе. Сашка шла между Гариком и Мишей, сыпала шутками, смеялась, рассказывала про Лариску. Когда настала пора Алене сворачивать к метро, Гарик сообщил, что проводит ее. До Сашкиного дома дошли втроем: она, Штирлиц и Миша. У подъезда попрощались, и девушка побежала к себе.
   Ночью ей снилась какая-то мельтешащая каша: камин со свечами в Татьяниной квартире, тренер по айкидо в костюме кролика, нараспев читающий поэму Маяковского «Облако в штанах», Сережа, склоняющийся перед ней – Сашкой – в поклоне, Лариска, отгрызающая ножку у стула, на котором сидит Анна Леонидовна, улыбающийся Штирлиц, каким он был в третьем классе – смешной, белобрысый, с вечно исцарапанными руками, удаляющиеся по заснеженным улицам Алена с Гариком…
 
   – Так как насчет оранжевого сарафана? – поинтересовалась Сашка.
   – Какой еще сарафан! – возмутилась мама. – Ты на градусник смотрела? Там минус пятнадцать!
   – Ну, мам, – заныла Сашка. – Я его надену на черную футболку с длинными рукавами.
   – Обалдела! Кто ж так ходит?! И вообще ты скоро такими темпами всю мою одежду себе перетаскаешь. – И, противореча самой себе, добавила: – Лучше возьми мое шерстяное платье, только…
   – Знаю, знаю, – перебила ее Сашка. – Заляпаешь – убью.
   Платье сидело как влитое.
   – Как же здорово, что у нас с тобой один размер! – прокомментировала свое отражение в зеркале девушка.
   – Ага. Здорово, – недовольно протянула мама. – На каникулах по магазинам пробежимся, кое-кому гардероб обновим – во избежание.
 
   …К семи Сашка не успела, пришла чуть позже.
   Народу у Татьяны на этот раз оказалось гораздо больше, чем в прошлый, человек двадцать, наверное.
   Сашка уселась рядом с Сергеем – на пол. Обхватила руками коленки.
   – Удобно? – спросил Сережа.
   – Не очень, – честно ответила девушка.
   – Облокачивайся на меня, – предложил он, и Сашка воспользовалась предложением, привалившись спиной к его плечу. Стало тепло и уютно.
   В отличие от прошлого раза сегодня у Татьяны было шумно. После чтения стихов с завываниями пела какая-то девица, отчего у Сашки даже заложило уши и разболелась голова.
   – Хочешь, пойдем погуляем, – предложил Сергей.
   И Сашка согласилась:
   – Давай.
   Они брели вниз по бульварам. С неба падал неторопливый крупный снег. Деревья стояли все во льду и снегу, словно хрустальные.
   В шерстяном платье Сашке было не холодно.
   Зашли в кафе на углу Петровки и Бульварного кольца, выпили по чашке кофе с шоколадным тортом.
   Все это время Сережа что-то рассказывал. Сидя за столиком, Сашка наблюдала за его жестикуляцией, за мимикой. Когда он улыбался, на его щеках появлялись две ямочки, совсем как у Гарика.
   «Пожалуй, он мне очень нравится, – в который раз решила девушка. – И вообще, в конце концов, должен же у меня быть парень! Должен же Гарик к кому-то начать меня ревновать!»
   Словно в ответ на ее мысли Сергей спросил:
   – Ты в каникулы что делаешь?
   – Пока не знаю, – ответила Сашка.
   – Жаль, у меня сессия, а то могли бы почаще видеться, – вздохнул он.
   – Жаль, – эхом ответила девушка.
   Как и в прошлый раз, он довел ее до подъезда, поцеловал в щечку.
   – Ну что, до второго? С наступающим, – улыбнулся Сергей.
   – До второго. И тебя, – кивнула Сашка.
 
   Тридцатого наряжали елку. Мама привязывала к игрушкам ниточки, Сашка вешала их на ветки.
   С утра ей не давала покоя мысль, куда подевался Штирлиц, почему не звонит. Надо же как-то узнать, обнаружил ли Гарик конверт со стихами.
   Позвонил Ванька только ночью первого, почти сразу после того, как пробили куранты. Поздравил с Новым годом, сообщил, что Игорь третьего собирает друзей у себя. А сразу после него позвонил сам Шорохов и позвал в гости. О стихах не было сказано ни слова.
   «Ладно, третьего так третьего, подождем», – сказала себе Сашка.
   Честно говоря, идея со стихами в конверте уже не казалась ей такой хорошей. Да и чувства к Гарику за последнюю неделю претерпели некоторые изменения, в которых Сашка пока себе не сознавалась. Но, как говорится, что сделано, то сделано.
   Второго она отправилась к Татьяне. Вечер проходил все по тому же сценарию: кто-то читал стихи, кто-то пел, потом что-то обсуждали.
   Сашка сидела как на иголках. Ей хотелось, чтобы как можно быстрей настало завтра – увидеть друзей: Гарика, Миху, Штирлица. Сегодня среди гостей Татьяны ей было скучно, больше не хотелось выглядеть взрослой и таинственной. Сергей, сидящий рядом, то и дело недоуменно поглядывал на нее.
   Тем не менее Сашка прочитала несколько своих стихотворений. А когда они с Сергеем, попрощавшись со всеми, вышли в коридор, собираясь уходить, к ней подошел пожилой дядечка, имени которого она не помнила.
   – Александра, а вам никогда не приходила в голову мысль напечатать свои стихи в каком-нибудь журнале? – спросил он.
   – Нет. – Сашка даже замерла, спрашивая себя: и правда, почему меня эта мысль не посещала?
   – А вы подумайте на досуге. Я – главный редактор молодежного журнала. – Он озвучил название, но Сашке оно ни о чем не сказало – молодежных журналов, как, впрочем, и любых других, она не читала. – Я бы взял вашу подборку. Так что решайте. Если надумаете, приносите в нашу редакцию. Скажете там, что вы ко мне. Если что, все мои координаты есть у Татьяны.
   – Хорошо, спасибо, – кивнула девушка.
   – Ты что, это же такой шанс! Надо было сразу соглашаться! – сказал Сергей, едва они вышли из квартиры. – Ты правда никогда не хотела печататься? – Он с удивлением посмотрел на нее. – Об этом же все поэты мечтают.
   – Не знаю, может, и хочу. Просто никогда не думала об этом, – ответила Сашка. – Мне доставляет удовольствие писать – и все.