Страница:
«Ан-24» и вертолеты по большей части нанимали «новые русские» для самых разнообразных целей: то в гости к корешу на вертолете слетать в соседний поселок (это круто), то на рыбалку на какой-то остров, то просто перед любимой девушкой выпендриться. Небольшие самолеты также использовались для перевозки грузов разнообразными юридическими лицами. Компания бралась фактически за любой груз – только бы влезал в салон.
Пока сотрудники органов не нашли никакого явного криминала. Конечно, за большинство полетов расплачивались наличкой, и она не учитывалась, но это не входило в сферу интересов моих приятелей, поставляющих мне фактуру по заказным и прочим убийствам. Конечно, заказные убийства по большей части связаны с экономическими интересами, но ни Сан Саныч, ни Андрей, ни их коллеги не собирались расследовать неуплату налогов компанией «Петроаэро». Им требовалось найти заказчика убийства и исполнителей.
На завтра опер Андрюша любезно пригласил нас с Пашкой составить ему компанию во время посещения офиса «Петроаэро», в особенности если я заберу его на машине из дома. Мы договорились встретиться в десять утра, и мы с Пашкой покинули здание управления.
– Едем смотреть кассету? – спросил Пашка, как только мы вдвоем оказались у меня в машине.
– Естественно, – ответила я. – Сгораю от любопытства.
– К тебе? Ко мне?
– Ко мне, конечно. Татьяна тоже хочет все знать. И она, может, взглянет свежим взглядом…
– И поесть, наверное, что-то сготовила… – мечтательно сказал Пашка.
– Ну?! – спросила соседка, наполняя наши с Пашкой тарелки. – Мне уже мой знакомый телефон оборвал. Что случилось на самом деле?
Мы рассказали, потом поставили кассету.
Убийцы были в черных масках с прорезями, черных кожаных плащах и джинсах. Судя по манере двигаться, мужики спортивные. Возможно, недавно из Чечни, где приобрели нужные навыки. На пленке был также записан голос одного из них.
– Это явно только исполнители, – сказала я. – И найти их вряд ли удастся. Если только случайно.
– Но пленочку мне все равно лучше положить в один из террариумов, – заметила Татьяна.
У нее в террариумах много тайничков, которыми мы регулярно пользуемся – для хранения денег и ценностей. Какой вор полезет к ядовитой змее? И какой вор может определить, какие змеи ядовитые, а какие нет?
Потом я поинтересовалась у Татьяны, что за человек беспокоился о здоровье Травушкина. Какие у них общие дела?
Оказалось, что приятель зафрахтовал самолет «Петроаэро» для полета в Голландию группы наших геев и лесбиянок на какую-то очередную розово-голубую тусовку, которые часто устраиваются в стране тюльпанов.
– Это кто такой? – спросила я у Татьяны. – Что-то я среди твоих знакомых никаких геев не встречала.
– Да он сам – нормальный мужик, только директор турфирмы, а эта кодла к нему обратилась. Не в первый раз. Он и раньше пользовался услугами Травушкина. Я сама через его турфирму езжу. Правда, самолетами «Петроаэро» никогда не летала.
– Так если договор заключен с «Петроаэро»… – начала я.
– Юля, не смеши меня! – воскликнула Татьяна. – Договор заключался лично с Травушкиным. Ты, кстати, когда туда собираешься?
Я сказала, что завтра с утра. Татьяна от имени приятеля попросила прощупать почву. Время еще есть, чтобы зафрахтовать самолет другой авиакомпании. Но приятеля интересовало, стоит ли отказываться от услуг этой. Собираются ли органы наложить арест на имущество? Собираются ли родственники делить имущество? Кто займет место Травушкина? В общем меня просили узнать все, что только удастся, и по возможности дать ответ на вопрос «что делать?», как и обычно на Руси. Кто виноват, директора турфирмы нисколько не интересовало.
Пашка остался у меня в гостиной на диванчике, чтобы мне завтра не вставать раньше (это для меня очень большая проблема).
Он отобрал одиннадцать человек. Еще требовалась охрана, которая иногда сможет подсобить, и главный охранник, он же прораб. На эту должность у него имелся верный прапор, всегда правильно понимавший ситуацию. И заместитель у прапора будет один очень хитрый сержант, точно знающий, с какой стороны его кусок хлеба намазан маслом. Эти двое и работу организуют, и за порядком проследят. А там видно будет…
Но кровь вовремя не взяли, а когда все-таки взяли, то остатки введенного препарата уже вышли из организма. Экспертиза ничего не дала.
Он говорил, что не мог выбрать тощую и длинную девку. Ему такие вообще не нужны, даже если сами приплатят.
Но судебная машина крутилась.
Он признавал, что он – вор и оттрубил свое от звонка до звонка, но он не убийца! Он никогда никого не убивал.
Но механизм был запущен и необратим.
Его хотели упрятать за решетку и упрятали.
Наверное, конкуренты считали, что без него легко справятся с Анной, но не тут-то было… Он гордился любимой женщиной. Настоящая бой-баба!
Глава 3
Глава 4
Пока сотрудники органов не нашли никакого явного криминала. Конечно, за большинство полетов расплачивались наличкой, и она не учитывалась, но это не входило в сферу интересов моих приятелей, поставляющих мне фактуру по заказным и прочим убийствам. Конечно, заказные убийства по большей части связаны с экономическими интересами, но ни Сан Саныч, ни Андрей, ни их коллеги не собирались расследовать неуплату налогов компанией «Петроаэро». Им требовалось найти заказчика убийства и исполнителей.
На завтра опер Андрюша любезно пригласил нас с Пашкой составить ему компанию во время посещения офиса «Петроаэро», в особенности если я заберу его на машине из дома. Мы договорились встретиться в десять утра, и мы с Пашкой покинули здание управления.
– Едем смотреть кассету? – спросил Пашка, как только мы вдвоем оказались у меня в машине.
– Естественно, – ответила я. – Сгораю от любопытства.
– К тебе? Ко мне?
– Ко мне, конечно. Татьяна тоже хочет все знать. И она, может, взглянет свежим взглядом…
– И поесть, наверное, что-то сготовила… – мечтательно сказал Пашка.
* * *
Татьяна в самом деле сготовила и даже перенесла голубцы ко мне в квартиру. У нее есть ключи, и она во время моего долгого отсутствия кормит моего кота. Брать кота к себе Татьяна не может – у нее в квартире живут шестьсот змей, разведением которых она зарабатывает себе на жизнь. Кот на змей реагирует болезненно.– Ну?! – спросила соседка, наполняя наши с Пашкой тарелки. – Мне уже мой знакомый телефон оборвал. Что случилось на самом деле?
Мы рассказали, потом поставили кассету.
Убийцы были в черных масках с прорезями, черных кожаных плащах и джинсах. Судя по манере двигаться, мужики спортивные. Возможно, недавно из Чечни, где приобрели нужные навыки. На пленке был также записан голос одного из них.
– Это явно только исполнители, – сказала я. – И найти их вряд ли удастся. Если только случайно.
– Но пленочку мне все равно лучше положить в один из террариумов, – заметила Татьяна.
У нее в террариумах много тайничков, которыми мы регулярно пользуемся – для хранения денег и ценностей. Какой вор полезет к ядовитой змее? И какой вор может определить, какие змеи ядовитые, а какие нет?
Потом я поинтересовалась у Татьяны, что за человек беспокоился о здоровье Травушкина. Какие у них общие дела?
Оказалось, что приятель зафрахтовал самолет «Петроаэро» для полета в Голландию группы наших геев и лесбиянок на какую-то очередную розово-голубую тусовку, которые часто устраиваются в стране тюльпанов.
– Это кто такой? – спросила я у Татьяны. – Что-то я среди твоих знакомых никаких геев не встречала.
– Да он сам – нормальный мужик, только директор турфирмы, а эта кодла к нему обратилась. Не в первый раз. Он и раньше пользовался услугами Травушкина. Я сама через его турфирму езжу. Правда, самолетами «Петроаэро» никогда не летала.
– Так если договор заключен с «Петроаэро»… – начала я.
– Юля, не смеши меня! – воскликнула Татьяна. – Договор заключался лично с Травушкиным. Ты, кстати, когда туда собираешься?
Я сказала, что завтра с утра. Татьяна от имени приятеля попросила прощупать почву. Время еще есть, чтобы зафрахтовать самолет другой авиакомпании. Но приятеля интересовало, стоит ли отказываться от услуг этой. Собираются ли органы наложить арест на имущество? Собираются ли родственники делить имущество? Кто займет место Травушкина? В общем меня просили узнать все, что только удастся, и по возможности дать ответ на вопрос «что делать?», как и обычно на Руси. Кто виноват, директора турфирмы нисколько не интересовало.
Пашка остался у меня в гостиной на диванчике, чтобы мне завтра не вставать раньше (это для меня очень большая проблема).
Год 1995-й
Один из братьев-мечтателей, имевший в своем распоряжении бесплатную рабочую силу, просматривал личные дела потенциальных кандидатов на выполнение строительных работ. Он был практичнее брата-чиновника и понимал, что эти люди не должны вернуться «в мир». Поэтому следовало подобрать тех, у кого не было близких. Ему не нужны были проблемы. Ему не требовались расследования. Он не хотел видеть в своей вотчине никакие комиссии.Он отобрал одиннадцать человек. Еще требовалась охрана, которая иногда сможет подсобить, и главный охранник, он же прораб. На эту должность у него имелся верный прапор, всегда правильно понимавший ситуацию. И заместитель у прапора будет один очень хитрый сержант, точно знающий, с какой стороны его кусок хлеба намазан маслом. Эти двое и работу организуют, и за порядком проследят. А там видно будет…
За два года до описываемых событий
Ему удалось изображать в стельку пьяного, а потом, вроде бы чуть протрезвев, он стал требовать экспертизу. Он кричал, что его подставили, опоили и, возможно, чем-то накололи.Но кровь вовремя не взяли, а когда все-таки взяли, то остатки введенного препарата уже вышли из организма. Экспертиза ничего не дала.
Он говорил, что не мог выбрать тощую и длинную девку. Ему такие вообще не нужны, даже если сами приплатят.
Но судебная машина крутилась.
Он признавал, что он – вор и оттрубил свое от звонка до звонка, но он не убийца! Он никогда никого не убивал.
Но механизм был запущен и необратим.
Его хотели упрятать за решетку и упрятали.
Наверное, конкуренты считали, что без него легко справятся с Анной, но не тут-то было… Он гордился любимой женщиной. Настоящая бой-баба!
Глава 3
Утром, как и обычно, я встала с трудом. Если бы не вопли голодного кота, у которого от звука будильника начинает выделяться желудочный сок, то, наверное, спала бы дальше. Я приняла прохладный душ, потом растолкала Пашку, на которого вопли не действовали – у него нет чувства ответственности перед животным, да и животное точно знает, в чье ухо следует орать, чтобы получить пайку.
Мы собрались быстро, так как завтракал только кот, и понеслись за Андрюшей.
Офис «Петроаэро» располагался в Московском районе, примерно на равном расстоянии как от ресторанчика, так и от дома Травушкина.
– Второго не опознали еще? – спросила у приятеля.
Он покачал головой и протянул мне пару снимков крупным планом – татуировки на теле покойного. Тигр, корона, крест, орлиные крылья, то есть основные воровские знаки.
– Иван Захарович должен знать, – заметил Андрей. – У них же все друг друга знают, если и не лично, то наслышаны.
– А в Крестах что, не спрашивали?
– Спрашивали, – хмыкнул Андрей. – Не гостил он там.
– То есть?! Значит, он не из наших, не питерских? – догадалась я.
– Похоже на то, – кивнул Андрюша.
– А пальчики? – подал голос Пашка с заднего сиденья, где сидел вместе с драгоценной камерой. – Теперь же у вас вроде компьютерная сеть.
Андрюша хмыкнул:
– База-то у нас есть, да только у мужика пальчики кислотой обработаны – или каким-то химикатом. Эксперт вчера правильно сказал. Ты что, не слышал? Ни одного узора не осталось! А так пока разошлем снимки по городам и весям… Сами знаете, как наша система работает. Тут вводи компьютеры – не вводи…
Понятно. Проще попросить знакомую журналистку обратиться к криминальному авторитету. Ивану Захаровичу, кстати, может быть интересно узнать о смерти этого типа.
– А если стреляли в него? – вдруг пришла мне в голову мысль. – Ну, в смысле не в Травушкина, а этого, с татуировками? А Травушкин пострадал заодно? И взрыв утром – это просто совпадение? Бывает же такое?
– В нашей жизни все бывает, – с тяжелым вздохом сказал Андрюша. – Ты не представляешь, как они мне все надоели со своими взрывами и стрельбой!
– Начальство, что ли, с утра ЦУ давало?
– Угу, – хмуро кивнул Андрюша. – Разбудил, сволочь. Но его тоже понять можно: шефу хвост накрутили, ну он и давай мне названивать. Юль, тошно!
– Может, к нам в холдинг пойдешь? – спросил Пашка с заднего сиденья.
– Кем?! Помощником вашей Виктории Семеновны?
– Мы ее, кстати, очень любим, – заметила я. – Она совершенно нормальная баба, хотя и лесбиянка. И хвосты она нам не накручивает. Требования у нее вполне разумные.
– Только, как я посмотрю, вы работаете с утра до утра, – хмыкнул Андрюша. – А чтобы вы, ребята, особо разбогатели, я как-то не заметил. Так, ладно, вон их офис. Припаркуйся тут где-нибудь, Юля.
В офисе нас приняли радушно. Я, признаться, не представляла, какой будет встреча – могло быть все, что угодно, вплоть до забрасывания гнилыми помидорами. Вдова Травушкина отсутствовала, остальные были на месте – в смысле сотрудники офиса. Ни летчиков, ни механиков, ни стюардесс мы не увидели.
Андрюша беседовал по очереди с родственниками убитого Травушкина, мы с Пашкой вначале с разрешения мужа сестры, который, похоже, теперь тут заправлял, засняли офис.
– Надо пользоваться любой рекламой, – сказал он. – Даже такой. Витю все равно не вернешь. А жизнь продолжается. Дело у нас семейное, и все хотят кушать.
– Никакие полеты не будут отменены? – уточнила я.
– Нет, все пойдет, как и запланировано.
Предупреждая мой вопрос, который вертелся у меня на языке, мужчина попросил меня, если кто-то будет ко мне обращаться, всех клиентов успокаивать, даже – если возможно – успокоить их по телевизору. Потом он вручил свою визитку – мало ли лично мне понадобится самолет или вертолет, только просил обращаться заранее.
– А бывает так, что все ваши летающие машины задействованы?
– Часто, – удивился вопросу муж сестры Травушкина. – Мы ни от какой работы не отказываемся. И клиенты предпочитают нас, потому что мы летаем на отечественных машинах.
– Из чувства патриотизма?
– Нет, безопасности, – с самым серьезным видом ответил мужчина.
Я с большим интересом узнала от него, откуда в последнее время на просторах нашей страны взялось столько «Боингов» и других американских моделей. У наших граждан вошло в традицию отовариваться на заграничных свалках. Из Европы к нам хлынули автомобили, холодильники и стиральные машины, потом наши предприимчивые граждане выяснили, что в США имеются подобные «свалки» самолетов. Там самолет списывают сразу же после того, как он отлетает положенное время.
Наши летчики перегоняют его в Россию, здесь его «подлатывают» – и вперед, в небо.
– Так что, Юлия Владиславовна, если вам вдруг придется куда-то лететь самолетом небольшой компании, обязательно поинтересуйтесь, какая машина выполняет рейс, – посоветовал мне сотрудник «Петроаэро». – Я бы не рекомендовал садиться на иностранные. Они все давно выработали летный ресурс.
Я спросила про мужчину с татуировками, убитого вчера вместе с Травушкиным.
– Из милиции меня вчера уже задолбали этим вопросом, – ответил мужчина. – Понятия не имею, кто такой. Никогда его раньше не видел. И, думаю, дело у них было, не связанное с авиакомпанией. Иначе Витя бы его в офис привел.
– Но, может, клиент не хотел, чтобы его видели…
– Да масса клиентов не хочет, чтобы их видели! У нас вон две специальные комнатки есть. Вы думаете, у нас тут обычно столько народу толчется? Ничего подобного. Это сегодня только из-за чрезвычайных обстоятельств. Так Алка сидит на приеме и разруливает потоки. Мы же все прекрасно понимаем! Конфиденциальность – одно из условий нашей работы. Нет, с этим мужиком было что-то другое. Это я вам точно говорю.
– А за что могли убить вашего родственника?
– Конкуренция, – пожал плечами новый директор компании. – Нас уже давно хотят подвинуть с рынка. А вообще я считаю, что стреляли не в Витю. Стреляли в того мужика. Ну а Витя попался под руку. И там ведь не один Витя погиб, так? Еще кто-то пострадал в ресторане?
Я кивнула.
– Витю пытались припугнуть – взрывом. Именно припугнуть. Ведь вы же сами выезжали на место. Когда сработало устройство? Когда он только подходил к машине – чтобы у него перед носом рвануло. Его же даже не ранило. Чуть-чуть щеку поцарапало. Ерунда какая-то. А ведь устройство было радиоуправляемое – вы сами вчера в репортаже сказали. Значит, на пульт нажимали не для того, чтобы убить.
– А чего хотят конкуренты? – спросила я.
– Да каждый своего, – уклончиво ответил родственник погибшего Травушкина. – Кто самолеты, кто вертолеты, кто клиентов отбить.
– А наследство? – спросила я.
– Вы имеете в виду нас, родственников? – сразу же понял новый директор. – Витя был умным человеком. Акции компании, которые принадлежали ему, наследуются всеми родственниками-сотрудниками в равных долях. Никаких преимуществ жене и детям. Повторяю: это семейное предприятие. Всей семьи, не только Витино, хотя он и был генеральным директором и фактически создал компанию. Но мы все помогали. Хотя без него будет тяжело…
– А какие на ближайшее время запланированы чартеры?
– Да я всего и не помню. Пойдемте к компьютеру. И это вам, наверное, лучше Алла расскажет и распечаточку сделает. Давайте я вас к ней провожу.
Убитого с Травушкиным мужчину она никогда не видела. Он, конечно, мог звонить по телефону, но за день к ним поступает слишком много звонков, чтобы она всех запомнила. Тем более вчера был просто шквал. Как и новый директор, Алла сказала мне, что никакие рейсы в связи с кончиной Виктора Николаевича не отменяются.
Она распечатала мне данные по самолетам, зафрахтованным на ближайшее время.
Больше всего меня почему-то заинтересовал прилетающий завтра из Голландии самолет с геями и лесбиянками. Вчера от Татьяны я слышала, что геи и лесбиянки летят в Голландию. Я спросила об этом Аллу.
– Вы дальше взгляните, – сказала она. – Вон есть и в Голландию. Эта компания часто пользуется нашими услугами. Сейчас у нас в городе будут какие-то дни российско-голландской дружбы, и они летят к нам. А потом наши с ответным визитом.
– Дни российско-голландской дружбы геев и лесбиянок? – уточнила я.
– Не только, – невозмутимо ответила Алла. – В том же самолете вполне могут лететь и бизнесмены стандартной ориентации. Здесь записано, кто фрахтовал. Нам все равно, пусть хоть общество макак и горилл, только бы деньги платили. А кому они потом места предоставляют, это их дело. Но в Голландию нас почему-то только на секс-туры фрахтуют, и не только геи с лесбиянками. А-а, нет, в скором времени еще Артур Небосклонов, эта супермегазвезда, полетит со своей труппой. Вначале в Сибирь, а из Сибири – в Голландию. Все на нашем самолете.
Я не стала сообщать Алле об истинной ориентации супермегазвезды, с которой мне довелось столкнуться по жизни. Эта личность со смазливой внешностью и слащавым голоском поет песенки о любви, пользующиеся бешеной популярностью у юных девушек. Продюсер, который в свое время отыскал смазливого Севу в каком-то Задрищенске и сделал из него мегазвезду Артура Небосклонова, раскручивает образ донжуана. У нас с Артуром в прошлом имелись кое-какие трения, и я предпочла бы его больше никогда в жизни не видеть, как, впрочем, и он меня.
По крайней мере после визита в офис «Петроаэро» я смогу успокоить Татьяниного знакомого. Вроде бы рейс состоится.
Потом он поговорил с пятью солдатиками, которых отряжал и для охраны, и для вспомогательных работ. Они находились в лучших условиях, чем одиннадцать будущих строителей, но все равно были рады сменить обстановку: понимали, что «на природе» режим окажется более легким и начальства рядом не будет.
Потом он поговорил с прапором и сержантом. Те задачу поняли, сунули по пачке хрустящих купюр за пазуху и выразили готовность немедленно приступить к выполнению новых обязанностей.
Средства для оплаты обеспечивал брат-чиновник.
Вскоре появилась сама хозяйка, велела гостя накормить, потом начала вопросы задавать.
– Ты оттуда? – спросила женщина, которую за глаза все обычно именовали бой-бабой.
– Нет. Я, конечно, бывал у Хозяина…
– Но тогда как же?..
– Еще полгода назад Николай дал мне задание…
Мужичонка описал, чего от него требовал Николай и что из всего этого вышло.
Также Николай говорил, чтобы мужичонка смело обращался к Анне – если с ним что-то случится.
Мы собрались быстро, так как завтракал только кот, и понеслись за Андрюшей.
Офис «Петроаэро» располагался в Московском районе, примерно на равном расстоянии как от ресторанчика, так и от дома Травушкина.
– Второго не опознали еще? – спросила у приятеля.
Он покачал головой и протянул мне пару снимков крупным планом – татуировки на теле покойного. Тигр, корона, крест, орлиные крылья, то есть основные воровские знаки.
– Иван Захарович должен знать, – заметил Андрей. – У них же все друг друга знают, если и не лично, то наслышаны.
– А в Крестах что, не спрашивали?
– Спрашивали, – хмыкнул Андрей. – Не гостил он там.
– То есть?! Значит, он не из наших, не питерских? – догадалась я.
– Похоже на то, – кивнул Андрюша.
– А пальчики? – подал голос Пашка с заднего сиденья, где сидел вместе с драгоценной камерой. – Теперь же у вас вроде компьютерная сеть.
Андрюша хмыкнул:
– База-то у нас есть, да только у мужика пальчики кислотой обработаны – или каким-то химикатом. Эксперт вчера правильно сказал. Ты что, не слышал? Ни одного узора не осталось! А так пока разошлем снимки по городам и весям… Сами знаете, как наша система работает. Тут вводи компьютеры – не вводи…
Понятно. Проще попросить знакомую журналистку обратиться к криминальному авторитету. Ивану Захаровичу, кстати, может быть интересно узнать о смерти этого типа.
– А если стреляли в него? – вдруг пришла мне в голову мысль. – Ну, в смысле не в Травушкина, а этого, с татуировками? А Травушкин пострадал заодно? И взрыв утром – это просто совпадение? Бывает же такое?
– В нашей жизни все бывает, – с тяжелым вздохом сказал Андрюша. – Ты не представляешь, как они мне все надоели со своими взрывами и стрельбой!
– Начальство, что ли, с утра ЦУ давало?
– Угу, – хмуро кивнул Андрюша. – Разбудил, сволочь. Но его тоже понять можно: шефу хвост накрутили, ну он и давай мне названивать. Юль, тошно!
– Может, к нам в холдинг пойдешь? – спросил Пашка с заднего сиденья.
– Кем?! Помощником вашей Виктории Семеновны?
– Мы ее, кстати, очень любим, – заметила я. – Она совершенно нормальная баба, хотя и лесбиянка. И хвосты она нам не накручивает. Требования у нее вполне разумные.
– Только, как я посмотрю, вы работаете с утра до утра, – хмыкнул Андрюша. – А чтобы вы, ребята, особо разбогатели, я как-то не заметил. Так, ладно, вон их офис. Припаркуйся тут где-нибудь, Юля.
В офисе нас приняли радушно. Я, признаться, не представляла, какой будет встреча – могло быть все, что угодно, вплоть до забрасывания гнилыми помидорами. Вдова Травушкина отсутствовала, остальные были на месте – в смысле сотрудники офиса. Ни летчиков, ни механиков, ни стюардесс мы не увидели.
Андрюша беседовал по очереди с родственниками убитого Травушкина, мы с Пашкой вначале с разрешения мужа сестры, который, похоже, теперь тут заправлял, засняли офис.
– Надо пользоваться любой рекламой, – сказал он. – Даже такой. Витю все равно не вернешь. А жизнь продолжается. Дело у нас семейное, и все хотят кушать.
– Никакие полеты не будут отменены? – уточнила я.
– Нет, все пойдет, как и запланировано.
Предупреждая мой вопрос, который вертелся у меня на языке, мужчина попросил меня, если кто-то будет ко мне обращаться, всех клиентов успокаивать, даже – если возможно – успокоить их по телевизору. Потом он вручил свою визитку – мало ли лично мне понадобится самолет или вертолет, только просил обращаться заранее.
– А бывает так, что все ваши летающие машины задействованы?
– Часто, – удивился вопросу муж сестры Травушкина. – Мы ни от какой работы не отказываемся. И клиенты предпочитают нас, потому что мы летаем на отечественных машинах.
– Из чувства патриотизма?
– Нет, безопасности, – с самым серьезным видом ответил мужчина.
Я с большим интересом узнала от него, откуда в последнее время на просторах нашей страны взялось столько «Боингов» и других американских моделей. У наших граждан вошло в традицию отовариваться на заграничных свалках. Из Европы к нам хлынули автомобили, холодильники и стиральные машины, потом наши предприимчивые граждане выяснили, что в США имеются подобные «свалки» самолетов. Там самолет списывают сразу же после того, как он отлетает положенное время.
Наши летчики перегоняют его в Россию, здесь его «подлатывают» – и вперед, в небо.
– Так что, Юлия Владиславовна, если вам вдруг придется куда-то лететь самолетом небольшой компании, обязательно поинтересуйтесь, какая машина выполняет рейс, – посоветовал мне сотрудник «Петроаэро». – Я бы не рекомендовал садиться на иностранные. Они все давно выработали летный ресурс.
Я спросила про мужчину с татуировками, убитого вчера вместе с Травушкиным.
– Из милиции меня вчера уже задолбали этим вопросом, – ответил мужчина. – Понятия не имею, кто такой. Никогда его раньше не видел. И, думаю, дело у них было, не связанное с авиакомпанией. Иначе Витя бы его в офис привел.
– Но, может, клиент не хотел, чтобы его видели…
– Да масса клиентов не хочет, чтобы их видели! У нас вон две специальные комнатки есть. Вы думаете, у нас тут обычно столько народу толчется? Ничего подобного. Это сегодня только из-за чрезвычайных обстоятельств. Так Алка сидит на приеме и разруливает потоки. Мы же все прекрасно понимаем! Конфиденциальность – одно из условий нашей работы. Нет, с этим мужиком было что-то другое. Это я вам точно говорю.
– А за что могли убить вашего родственника?
– Конкуренция, – пожал плечами новый директор компании. – Нас уже давно хотят подвинуть с рынка. А вообще я считаю, что стреляли не в Витю. Стреляли в того мужика. Ну а Витя попался под руку. И там ведь не один Витя погиб, так? Еще кто-то пострадал в ресторане?
Я кивнула.
– Витю пытались припугнуть – взрывом. Именно припугнуть. Ведь вы же сами выезжали на место. Когда сработало устройство? Когда он только подходил к машине – чтобы у него перед носом рвануло. Его же даже не ранило. Чуть-чуть щеку поцарапало. Ерунда какая-то. А ведь устройство было радиоуправляемое – вы сами вчера в репортаже сказали. Значит, на пульт нажимали не для того, чтобы убить.
– А чего хотят конкуренты? – спросила я.
– Да каждый своего, – уклончиво ответил родственник погибшего Травушкина. – Кто самолеты, кто вертолеты, кто клиентов отбить.
– А наследство? – спросила я.
– Вы имеете в виду нас, родственников? – сразу же понял новый директор. – Витя был умным человеком. Акции компании, которые принадлежали ему, наследуются всеми родственниками-сотрудниками в равных долях. Никаких преимуществ жене и детям. Повторяю: это семейное предприятие. Всей семьи, не только Витино, хотя он и был генеральным директором и фактически создал компанию. Но мы все помогали. Хотя без него будет тяжело…
– А какие на ближайшее время запланированы чартеры?
– Да я всего и не помню. Пойдемте к компьютеру. И это вам, наверное, лучше Алла расскажет и распечаточку сделает. Давайте я вас к ней провожу.
* * *
Потом я беседовала с секретарем компании, красивой женщиной лет тридцати. Она начинала стюардессой, потом родила ребенка и регулярно покидать дом на несколько дней подряд не хотела. Тут как раз Травушкин организовал компанию и предложил ей пойти работать к нему. Она согласилась. По ее словам, работа ее полностью устраивает, и ей очень жаль Виктора Николаевича.Убитого с Травушкиным мужчину она никогда не видела. Он, конечно, мог звонить по телефону, но за день к ним поступает слишком много звонков, чтобы она всех запомнила. Тем более вчера был просто шквал. Как и новый директор, Алла сказала мне, что никакие рейсы в связи с кончиной Виктора Николаевича не отменяются.
Она распечатала мне данные по самолетам, зафрахтованным на ближайшее время.
Больше всего меня почему-то заинтересовал прилетающий завтра из Голландии самолет с геями и лесбиянками. Вчера от Татьяны я слышала, что геи и лесбиянки летят в Голландию. Я спросила об этом Аллу.
– Вы дальше взгляните, – сказала она. – Вон есть и в Голландию. Эта компания часто пользуется нашими услугами. Сейчас у нас в городе будут какие-то дни российско-голландской дружбы, и они летят к нам. А потом наши с ответным визитом.
– Дни российско-голландской дружбы геев и лесбиянок? – уточнила я.
– Не только, – невозмутимо ответила Алла. – В том же самолете вполне могут лететь и бизнесмены стандартной ориентации. Здесь записано, кто фрахтовал. Нам все равно, пусть хоть общество макак и горилл, только бы деньги платили. А кому они потом места предоставляют, это их дело. Но в Голландию нас почему-то только на секс-туры фрахтуют, и не только геи с лесбиянками. А-а, нет, в скором времени еще Артур Небосклонов, эта супермегазвезда, полетит со своей труппой. Вначале в Сибирь, а из Сибири – в Голландию. Все на нашем самолете.
Я не стала сообщать Алле об истинной ориентации супермегазвезды, с которой мне довелось столкнуться по жизни. Эта личность со смазливой внешностью и слащавым голоском поет песенки о любви, пользующиеся бешеной популярностью у юных девушек. Продюсер, который в свое время отыскал смазливого Севу в каком-то Задрищенске и сделал из него мегазвезду Артура Небосклонова, раскручивает образ донжуана. У нас с Артуром в прошлом имелись кое-какие трения, и я предпочла бы его больше никогда в жизни не видеть, как, впрочем, и он меня.
По крайней мере после визита в офис «Петроаэро» я смогу успокоить Татьяниного знакомого. Вроде бы рейс состоится.
Год 1995-й
Брат-мечтатель, имевший в распоряжении бесплатную рабочую силу, побеседовал с каждым кандидатом в строители лично. Он обещал им досрочное освобождение с прекрасными характеристиками, а также усиленное питание и проживание «на природе» на период работ. Он видел по их глазам, что больше всего их заинтересовало последнее, и усмехался про себя.Потом он поговорил с пятью солдатиками, которых отряжал и для охраны, и для вспомогательных работ. Они находились в лучших условиях, чем одиннадцать будущих строителей, но все равно были рады сменить обстановку: понимали, что «на природе» режим окажется более легким и начальства рядом не будет.
Потом он поговорил с прапором и сержантом. Те задачу поняли, сунули по пачке хрустящих купюр за пазуху и выразили готовность немедленно приступить к выполнению новых обязанностей.
Средства для оплаты обеспечивал брат-чиновник.
За полтора года до описываемых событий
Ничем не примечательный, тщедушный мужичонка постучал в дверь особняка и сказал открывшей прислуге, что пожаловал к Анне по поручению Николая. Его пропустили. Таким гостям здесь не удивлялись.Вскоре появилась сама хозяйка, велела гостя накормить, потом начала вопросы задавать.
– Ты оттуда? – спросила женщина, которую за глаза все обычно именовали бой-бабой.
– Нет. Я, конечно, бывал у Хозяина…
– Но тогда как же?..
– Еще полгода назад Николай дал мне задание…
Мужичонка описал, чего от него требовал Николай и что из всего этого вышло.
Также Николай говорил, чтобы мужичонка смело обращался к Анне – если с ним что-то случится.
Глава 4
Вечером, уже из дома вместе с Татьяной позвонили Ивану Захаровичу Сухорукову с целью напроситься в гости. Нарвались на верного оруженосца Виталю по кличке Лопоухий, очень ему подходящей.
Как только Виталя меня услышал, сразу же догадался о цели звонка. Ну прямо ясновидящий.
– Убитого не знаем, – отрезал Виталя. – Иван Захарович временно недоступен.
Мы распрощались, а Татьяна тут же заявила:
– Значит, прекрасно знают и ведут свое расследование.
Я кивнула, соглашаясь.
– Что будем делать? – спросила у меня Татьяна.
– Андрюше я просто скажу, что Иван Захарович временно недоступен. Он поймет. Такое уже и раньше случалось. По своим каналам опознают. И вообще органы совсем разленились – хотят, чтобы крестный отец за них опознание проводил!
– Возможностей у Сухорукова значительно больше, – заметила Татьяна. – Да вообще-то если бы ребята из органов работали только на него, они бы себе не позволяли так лениться.
– Еще бы. Иван Захарович умеет поддерживать дисциплину в рядах своего воинства. Правда, и платит не как государство. Ну да ладно, пусть между собой разбираются.
Я задумалась, потом решила, что нам с Пашкой следует в ближайшие дни наведаться на какое-нибудь мероприятие, посвященное дружбе между русскими и голландцами. В чем, в чем, а в принадлежности к сексуальным меньшинствам меня после него обвинять не должны – я уже прославилась своими походами в тюрьму к любимым мужчинам, да и надо надеяться, что в наших странах дружат не только голубые и розовые.
На работе подала идею Виктории Семеновне.
– Ты меня подозреваешь в походах по таким мероприятиям? – странно посмотрела на меня главная. – Юля, я…
– Не подозреваю. Мне аккредитация нужна.
– Зачем? – спросила старая лесбиянка.
Я пояснила.
– А-а… – с пониманием протянула главная, потом сказала, что от холдинга туда отряжен Димон Петроградский, который у нас специализируется по шоу-бизнесу. Геи и лесбиянки – это родственная тема, поэтому и послали его. – Ну и вы с Пашкой сходите в помощь. Аккредитация будет.
Димон Петроградский предложил наведаться на самое невинное (как он предполагал по названию) мероприятие из недели дружбы – встречу деятелей культуры двух стран. Димон сказал, что приехали и нормальные люди, много бизнесменов, которые устанавливают связи с нашими фирмами.
Отечественную культуру представлял Артур Небосклонов.
– Нам туда, – тихо сказал оператор Пашка, поглядывая на столы для фуршета.
Мы с Димоном согласились, но я, как и всегда, была за рулем. К тому же я пришла сюда не слушать Артура, а собирать информацию о компании «Петроаэро». Но Димон явно стремился расширить мой кругозор и познакомить меня, как он выразился, «с интересным человеком».
Он подвел меня к уже изрядно поддатому дядечке неопределенного возраста с взъерошенными волосами. Одет тот был в обычный костюм серого цвета, белую рубашку, галстук. Выглядел помятым.
– Олег Владимирович. – Димон дотронулся до его руки. – Вот девушка с вами хочет познакомиться.
Олег Владимирович, до этого задумчиво смотревший в рюмку водки, поднял на меня печальные глаза, потом в них появилось осмысленное выражение, и глаза слегка округлились.
– Муза криминала? – спросил он.
Так меня еще никогда не величали, и я в первый момент не нашлась что ответить, но подумала, что передо мной поэт.
– Юль, мы пойдем выпьем? – прошептал мне в ухо Пашка. – За упокой русской культуры?
– Валяйте, – махнула рукой я. Здесь, как я предполагала, Пашке снимать ничего не придется.
– Чему старый поэт обязан интересом музы криминала? – спросил Олег Владимирович.
– Вы обычно сопровождаете Артура Небосклонова на гастроли? – догадалась я.
Олег Владимирович кивнул.
– И в гастрольную поездку по Сибири собираетесь?
– А вы-то про нее откуда знаете? – искренне поразился поэт.
Я не стала объяснять, что из просмотра документов компании «Петроаэро», в которой продюсер Артура зафрахтовал самолет.
– По долгу службы, – ответила я.
– Артур опять куда-то вляпался?
– А вы знаете, что убили генерального директора «Петроаэро»? – ответила я вопросом на вопрос.
– Я никогда не слышал про эту компанию.
– Вы обычно летаете на гастроли их самолетами.
– А-а… Я, признаться, не в курсе таких деталей. Мне все равно. Но что вы хотите от меня, милая девушка? Если вам нужна какая-то информация по фрахтованию самолетов на гастрольные поездки Артура, то вам к Александру Кареновичу, – он кивнул на продюсера Артура, с которым я также была знакома.
И тут у меня в голове созрела шальная мысль. Они вообще меня часто посещают. А почему бы мне не слетать в Сибирь? Есть у меня там знакомые, причем те, которых страшно хочется видеть. С родным холдингом договорюсь – привезу серию репортажей о Сибири, на свою тему, конечно. И вообще я уже неизвестно сколько времени в отпуске не была. Почему бы мне не слетать в отпуск зимой в Сибирь? Кто по Канарам с Багамами, а я по сибирским острогам! Не из европейских же тюрем мне репортажи делать? Да многие наши граждане их как увидят, тут же на последние деньги рванут в Европу, чтобы там преступление какое-нибудь совершить и в тюрьме отдохнуть от свободной жизни на родине.
– Я могу полететь вашим чартером? – спросила я у поэта.
– Почему бы и нет? К нам вечно какой-то народ примазывается. Но это опять же не со мной обсуждать надо. Хотя… – Он хитро на меня посмотрел. – Если вы готовы лететь не в кресле самолета…
– Готова, – сказала я. – Камеру как-нибудь упакуем. Мне не одной нужно, – пояснила, – а с оператором.
Мы распрощались. По-моему, поэта можно было только пожалеть. Приходится ради хлеба насущного ваять глупости для Небосклонова…
Пашка с Димоном куда-то исчезли. Наверное, напиваются в каком-то углу. Я отправилась на их поиски – не могу бросить друзей на произвол судьбы. А если их тут начнут домогаться, пока парни в бессознательном состоянии? Как Пашка потом репортажи из тюрем и колоний снимать будет?
Когда я пробиралась сквозь толпу, меня за локоть сзади вдруг схватила крепкая рука.
– Юлия Владиславовна! – сказал в ухо мужской голос с легким акцентом.
Я повернула голову. Это был Александр Каренович, продюсер Артура.
– Можно вас на минуточку?
Я кивнула. Мне самой хотелось поговорить с продюсером Небосклонова. Мы отошли в сторонку, и Александр Каренович предложил принести мне шампанского. Я сказала, что буду рада соку – я за рулем. Он вскоре вернулся с соком для меня и шампанским для себя.
– Люблю шампанское! – воскликнул он. – И сладкое люблю. – И погладил себя по животу.
– Могу ли я поинтересоваться, что привело вас на это мероприятие, уважаемая Юлия Владиславовна? Вроде как тематика не совсем ваша…
Я не стала темнить.
– Убийство Травушкина, генерального директора «Петроаэро».
– А-а… – медленно произнес Александр Каренович. – Могу ли я вам чем-нибудь помочь?
– Вы знали самого Травушкина?
– Да, конечно, и многих его родственников. Вы хотите спросить, кто его заказал, по моему мнению?
– Вы просто ясновидящий.
– Ну вас же, Юлия Владиславовна, не Артур интересует, как всех остальных особ женского пола, которые ко мне обращаются. Артур вас заинтересует, только если его пристрелят.
Как только Виталя меня услышал, сразу же догадался о цели звонка. Ну прямо ясновидящий.
– Убитого не знаем, – отрезал Виталя. – Иван Захарович временно недоступен.
Мы распрощались, а Татьяна тут же заявила:
– Значит, прекрасно знают и ведут свое расследование.
Я кивнула, соглашаясь.
– Что будем делать? – спросила у меня Татьяна.
– Андрюше я просто скажу, что Иван Захарович временно недоступен. Он поймет. Такое уже и раньше случалось. По своим каналам опознают. И вообще органы совсем разленились – хотят, чтобы крестный отец за них опознание проводил!
– Возможностей у Сухорукова значительно больше, – заметила Татьяна. – Да вообще-то если бы ребята из органов работали только на него, они бы себе не позволяли так лениться.
– Еще бы. Иван Захарович умеет поддерживать дисциплину в рядах своего воинства. Правда, и платит не как государство. Ну да ладно, пусть между собой разбираются.
Я задумалась, потом решила, что нам с Пашкой следует в ближайшие дни наведаться на какое-нибудь мероприятие, посвященное дружбе между русскими и голландцами. В чем, в чем, а в принадлежности к сексуальным меньшинствам меня после него обвинять не должны – я уже прославилась своими походами в тюрьму к любимым мужчинам, да и надо надеяться, что в наших странах дружат не только голубые и розовые.
На работе подала идею Виктории Семеновне.
– Ты меня подозреваешь в походах по таким мероприятиям? – странно посмотрела на меня главная. – Юля, я…
– Не подозреваю. Мне аккредитация нужна.
– Зачем? – спросила старая лесбиянка.
Я пояснила.
– А-а… – с пониманием протянула главная, потом сказала, что от холдинга туда отряжен Димон Петроградский, который у нас специализируется по шоу-бизнесу. Геи и лесбиянки – это родственная тема, поэтому и послали его. – Ну и вы с Пашкой сходите в помощь. Аккредитация будет.
Димон Петроградский предложил наведаться на самое невинное (как он предполагал по названию) мероприятие из недели дружбы – встречу деятелей культуры двух стран. Димон сказал, что приехали и нормальные люди, много бизнесменов, которые устанавливают связи с нашими фирмами.
Отечественную культуру представлял Артур Небосклонов.
– Нам туда, – тихо сказал оператор Пашка, поглядывая на столы для фуршета.
Мы с Димоном согласились, но я, как и всегда, была за рулем. К тому же я пришла сюда не слушать Артура, а собирать информацию о компании «Петроаэро». Но Димон явно стремился расширить мой кругозор и познакомить меня, как он выразился, «с интересным человеком».
Он подвел меня к уже изрядно поддатому дядечке неопределенного возраста с взъерошенными волосами. Одет тот был в обычный костюм серого цвета, белую рубашку, галстук. Выглядел помятым.
– Олег Владимирович. – Димон дотронулся до его руки. – Вот девушка с вами хочет познакомиться.
Олег Владимирович, до этого задумчиво смотревший в рюмку водки, поднял на меня печальные глаза, потом в них появилось осмысленное выражение, и глаза слегка округлились.
– Муза криминала? – спросил он.
Так меня еще никогда не величали, и я в первый момент не нашлась что ответить, но подумала, что передо мной поэт.
– Юль, мы пойдем выпьем? – прошептал мне в ухо Пашка. – За упокой русской культуры?
– Валяйте, – махнула рукой я. Здесь, как я предполагала, Пашке снимать ничего не придется.
– Чему старый поэт обязан интересом музы криминала? – спросил Олег Владимирович.
– Вы обычно сопровождаете Артура Небосклонова на гастроли? – догадалась я.
Олег Владимирович кивнул.
– И в гастрольную поездку по Сибири собираетесь?
– А вы-то про нее откуда знаете? – искренне поразился поэт.
Я не стала объяснять, что из просмотра документов компании «Петроаэро», в которой продюсер Артура зафрахтовал самолет.
– По долгу службы, – ответила я.
– Артур опять куда-то вляпался?
– А вы знаете, что убили генерального директора «Петроаэро»? – ответила я вопросом на вопрос.
– Я никогда не слышал про эту компанию.
– Вы обычно летаете на гастроли их самолетами.
– А-а… Я, признаться, не в курсе таких деталей. Мне все равно. Но что вы хотите от меня, милая девушка? Если вам нужна какая-то информация по фрахтованию самолетов на гастрольные поездки Артура, то вам к Александру Кареновичу, – он кивнул на продюсера Артура, с которым я также была знакома.
И тут у меня в голове созрела шальная мысль. Они вообще меня часто посещают. А почему бы мне не слетать в Сибирь? Есть у меня там знакомые, причем те, которых страшно хочется видеть. С родным холдингом договорюсь – привезу серию репортажей о Сибири, на свою тему, конечно. И вообще я уже неизвестно сколько времени в отпуске не была. Почему бы мне не слетать в отпуск зимой в Сибирь? Кто по Канарам с Багамами, а я по сибирским острогам! Не из европейских же тюрем мне репортажи делать? Да многие наши граждане их как увидят, тут же на последние деньги рванут в Европу, чтобы там преступление какое-нибудь совершить и в тюрьме отдохнуть от свободной жизни на родине.
– Я могу полететь вашим чартером? – спросила я у поэта.
– Почему бы и нет? К нам вечно какой-то народ примазывается. Но это опять же не со мной обсуждать надо. Хотя… – Он хитро на меня посмотрел. – Если вы готовы лететь не в кресле самолета…
– Готова, – сказала я. – Камеру как-нибудь упакуем. Мне не одной нужно, – пояснила, – а с оператором.
Мы распрощались. По-моему, поэта можно было только пожалеть. Приходится ради хлеба насущного ваять глупости для Небосклонова…
Пашка с Димоном куда-то исчезли. Наверное, напиваются в каком-то углу. Я отправилась на их поиски – не могу бросить друзей на произвол судьбы. А если их тут начнут домогаться, пока парни в бессознательном состоянии? Как Пашка потом репортажи из тюрем и колоний снимать будет?
Когда я пробиралась сквозь толпу, меня за локоть сзади вдруг схватила крепкая рука.
– Юлия Владиславовна! – сказал в ухо мужской голос с легким акцентом.
Я повернула голову. Это был Александр Каренович, продюсер Артура.
– Можно вас на минуточку?
Я кивнула. Мне самой хотелось поговорить с продюсером Небосклонова. Мы отошли в сторонку, и Александр Каренович предложил принести мне шампанского. Я сказала, что буду рада соку – я за рулем. Он вскоре вернулся с соком для меня и шампанским для себя.
– Люблю шампанское! – воскликнул он. – И сладкое люблю. – И погладил себя по животу.
– Могу ли я поинтересоваться, что привело вас на это мероприятие, уважаемая Юлия Владиславовна? Вроде как тематика не совсем ваша…
Я не стала темнить.
– Убийство Травушкина, генерального директора «Петроаэро».
– А-а… – медленно произнес Александр Каренович. – Могу ли я вам чем-нибудь помочь?
– Вы знали самого Травушкина?
– Да, конечно, и многих его родственников. Вы хотите спросить, кто его заказал, по моему мнению?
– Вы просто ясновидящий.
– Ну вас же, Юлия Владиславовна, не Артур интересует, как всех остальных особ женского пола, которые ко мне обращаются. Артур вас заинтересует, только если его пристрелят.