Страница:
Теперь уже сестра полезла под кровать. Когда вылезла, сказала:
– Давай снимать эту клеенку.
Она показала на ту, у которой стояла кровать.
– Зачем? Мы в комнату тут точно не попадем. Там же обои! Ты их порвать хочешь? И что нам потом говорить этим мужикам?
– А ничего не говорить. Пусть думают, что обои сами порвались, – усмехнулась сестра. – И не факт, что они в эту комнату еще вернутся.
Я хлопнула глазами.
– Они ее купили с вполне определенной целью, так?
Я кивнула.
– Теперь один тип занял место Игоря. Что ему или второму типу делать в этой комнате? Искать их никто не будет. Отсюда же никто не пойдет в полицию заявлять об исчезновении жильцов?
Я сообщила, что Алевтина Ильинична собирается к пожарному инспектору.
– Ну и пусть себе собирается. Не факт, что от пожарных кто-то придет. И имеют ли они право вскрывать комнату без присутствия жильцов? Она же будет говорить, что они там готовят вместо того, чтобы пользоваться коммунальной кухней. А раз их нет, значит, не готовят. Пожара нет, потопа нет. У участкового тоже нет оснований, чтобы вскрывать комнату. Нужно спасать жизни граждан и их имущество? Обеспечивать общественную безопасность при чрезвычайных ситуациях? Пресекать преступление? Задерживать подозреваемых? А если и вскроют? Мы тут снова клеенку натянем. И вообще ты сюда только что переехала и знать не знаешь, что тут до тебя делалось. Отпечатки пальцев оставлять не будем. Прямо сейчас перчатки наденем. Главное – уверенно стоять на своем. Не знаешь, не ведаешь. Кто докажет обратное?
Я пожала плечами.
– Я, конечно, альпинистский крюк привезла, – продолжала сестра. – Но сама понимаешь… Не очень мне хочется через окно лезть. И его ведь еще открыть надо.
Мы с Наташей вышли на мой маленький балкончик и посмотрели на соседское окно. Форточка была закрыта, занавески задернуты. В комнату было даже не заглянуть.
– Ну? – спросила сестра.
– Да, ты права. Давай попробуем разобрать стену.
Стремянка у меня имелась. Ее мне отдал бывший муж, сказав, что с моими высокими потолками она мне нужнее. Сестра влезла на стремянку, я страховала снизу, хотя сестра у меня ловкая и телом своим владеет прекрасно.
Клеенка отклеилась довольно легко – клеили не очень тщательно. Вероятно, только с одной целью – закрыть результаты своих деяний от будущих жильцов. Хотя бы на первое время.
– И как мы должны это понимать? – задумчиво спросила сестра, явно не ожидая от меня ответа.
Стену явно разбирали до нас. От пола до потолка. Она состояла из двух рядов кирпичей. Первый ряд снимали весь, потом кирпичи поставили назад. Второй ряд не разбирали, но я не думала, что у нас возникнут проблемы. Только если вся стена не обрушится нам на головы.
– Радуйся, что еще жива, – заметила сестра. – Но я бы посоветовала поставить кровать в центр комнаты.
Я невольно посмотрела на потолок. Сестра тоже посмотрела.
– Похоже, что его не трогали, – сказала Наташа и стала оглядывать пол.
А вот паркетины, судя по всему, снимали…
– Что они тут искали? – спросила я.
– Клад, наверное, – пожала плечами сестрица. – Ведь здесь же последние полгода жил молодой бабкин родственник. Может, бабка перед смертью про клад сказала или завещание оставила… Или в семье какая-то легенда из поколения в поколение передавалась, а бабка у себя в комнате поиски проводить не разрешала. Вспомни: их семья ведь тут давно жила, потом их уплотнили в эту комнату.
– Так, может, и соседи клад искали? – я кивнула на стену, за которой располагалась комната, в которую мы пытались залезть. – И один кладоискатель случайно провалился вниз?
– И пристукнул хозяина? И оказался очень похожим на него внешне?
– Может, это Игорю показалось…
– И его жене тоже показалось? Ты же сама слышала, что она кричала.
Я прикусила губу. Странный дом. Странная квартира. Может, стоило все-таки ехать в какую-то другую комнату?
Но я находилась здесь. А больной Игорь лежал в квартире моей сестры под наблюдением племянника. И Игорь – мой единственный шанс в ближайшее время переехать в отдельную квартиру. А значит, нужно работать.
– Как кирпичи будем разбирать? – спросила я.
– Первый ряд снимаем с самого верха – иначе все нам на головы свалится. Конечно, не всю стену, а освобождаем проход, в который сможем протиснуться. А из второго ряда можем вынимать с середины – чтобы пройти.
Мы принялись за работу. Не могу сказать, что было сложно. Первый ряд кирпичей мы вообще сняли легко, с вторым было чуть сложнее – иногда приходилось использовать инструмент, чтобы их выковырять. Но выковыривались они тоже легко. Наконец нас отделял от комнаты соседей один слой обоев.
Сестрица пригляделась к нему внимательно и заявила, что сейчас аккуратненько разрежет их по шву, потом мы отведем полотнище в сторону, как занавеску, – и окажемся внутри. И так и сделала.
Нашему взору представилась комната, которую я не назвала бы жилой. То есть она использовалась для того, чтобы перекантоваться. Точнее я не могу выразиться.
В ней стоял старый продавленный диван и старая тахта. Возможно, остались от предыдущих жильцов, но нельзя исключать, что их принесли с помойки. И там, и там валялось по подушке и пледу. Еще был обеденный стол, на котором стоял электрический чайник, две кружки, пачка с пакетиками чая, банка кофе, открытый пакет сахара, пара коробок печенья. Никакого холодильника, телевизора, компьютера. Хотя мужики могли каждый раз приходить со своими ноутбуками и модемами. Или они им тут не требовались вообще?
Под столом стояло невероятное количество пустых пивных бутылок. Если их сдать, то можно пить на полученные деньги еще неделю. Вот бы Даша обрадовалась, если бы ее попросили убрать комнату! Но насколько я знала, мужики никого из жильцов в свою комнату не приглашали.
В углу, ближе к окну валялась куча какого-то тряпья. Сестрица сразу же направилась туда, сгребла тряпку, оказавшуюся огромной старой скатертью, прожженной и еще каким-то образом продырявленной в нескольких местах. Скатерть прикрывала дыру, в которую мы обе заглянули.
Внизу было темно, а потолки, как говорилось, у нас высокие, и рассмотреть, что делается в ванной комнате у Игоря, мы с сестрицей не могли. Она достала из кармана фонарик и направила в дыру.
Нашим взорам представилась часть белой ванны. Никакие звуки из квартиры снизу не доносились.
Сестрица посмотрела на меня и заявила, что закрепит альпинистский крюк и спустится по веревке вниз. Я должна остаться наверху. На всякий случай нам не стоит лезть в квартиру Игоря вдвоем. Да я потом могу и не подняться по веревке. У меня не было сноровки сестры, которая в своей жизни успела и по горам полазать. И вообще, мало ли, эти два мужика – или один из них – решат по закону подлости именно сейчас заявиться в эту комнату…
В общем, я оставалась на стреме, а сестра собралась вниз.
– Наташа, ты вначале возьми только то, что Игорь под ванной спрятал, – предложила я.
– Я так и планировала. Подтянусь на веревке, передам тебе и полезу снова, уже квартиру осматривать.
Наташа без труда нашла тайники Игоря под ванной. Надо отдать ему должное, он описал все очень точно. Возможно, в своей жизни ему приходилось делать заначки от кого-то из жен, и делал он их под ваннами – в разных квартирах. Это же явно не первая его квартира.
Сестрица протянула мне полиэтиленовый мешок, в который все сложила, и шепотом сообщила, что идет исследовать квартиру, в которой она не услышала никаких звуков.
Я вся извелась, пока она снова не появилась под свисавшей веревкой и не дернула за нее.
– Я вначале один мешок привяжу, затем второй, – сказала сестрица. – Вытянешь их, потом мне поможешь подняться.
– Ты чего столько набрала?
– Мало ли… Лучше больше, чем меньше. И сам Игорь говорил, чтобы взяла ему вещей на разные случаи жизни. Не лезть же во второй раз?
Мешки на самом деле были внушительные… То есть один был мой мешок, в котором я перевозила мягкие вещи в квартиру, а еще Наташа заполнила большой рюкзак, который явно нашла у Игоря.
Сестрица тоже вскоре оказалась в соседской комнате, мы закрыли дыру скатертью, протолкнули вещи в мою комнату, пролезли сами, потом принялись быстро закладывать проход кирпичами, натянули клеенку и наконец вернули кровать на место, хотя сестрица несколько раз повторила, что мне следовало бы переместить ее подальше от этой стены.
– А ты уверена, что в других стенах кирпичи не разбирали? – спросила я.
– Это мы проверим в следующий раз. На сегодня хватит. И вообще завари мне чайку. Я тебе про квартиру этажом ниже расскажу.
Когда мы сели за стол, я вопросительно посмотрела на Наташу.
– Баба там, – сказала сестрица.
– В смысле жена Игоря?
– Ну, на ней не написано, что она жена Игоря и вообще кто она такая. Но спит в хозяйской спальне. Одна. Кстати, Игорь молодец. План своей квартиры и что у него где лежит он описал и нарисовал очень точно. Мой бывший муж иногда ложку на кухне найти не мог. И сынок, когда куда-то собирается, меня по десять раз кричит, спрашивает, где рубашка, носки, свитер, ботинки…
Я усмехнулась. Мой бывший муж тоже всегда подолгу искал вещи, хотя я все всегда раскладывала по одним и тем же местам. И у нас была однокомнатная квартира!
– В квартире чистота и идеальный порядок, – продолжала сестрица. – Мужик-чистюля – это не герой моего романа, но аккуратный все-таки лучше, чем грязнуля.
– Наверное, порядок наводит жена, – заметила я.
– И Игорь точно знает, что где лежит? Нет, наводит-то, конечно, не он сам, но он этого требует и отслеживает. Учти на будущее.
Сестрица многозначительно обвела взглядом мою комнату.
– В моей квартире у меня был порядок, – напомнила я. – А это – временное жилье. И вообще я не выхожу замуж за Игоря! Я только что с одним мужем развелась, зачем мне сразу же второй?
– Например, чтобы уесть бывшего.
– А зачем? – посмотрела я на сестру.
– Но он же тебя…
– Что? Наташа, я не испытываю к нему никаких чувств. Вообще никаких. На самом деле. Вначале была обида, но она быстро прошла. Наверное, нам давно следовало развестись. Последние годы мы были одержимы идеей завести ребенка. Мы оба забыли о большинстве, если не о всех радостях жизни. Мы занимались любовью в строго установленное время – рассчитанное по каким-то там формулам. И это не было занятие любовью. Мы делали ребенка. Я перестала получать удовольствие от секса. Это стало работой, обязанностью. Да, моя работа позволяла встречаться днем – если время было установлено на день. И он тоже мог уйти с работы. Ты представляешь, что это было? Мы оба приносились домой и…
– Ты мне этого не говорила. Я даже не представляла, что…
– Я никому этого не говорила. Но сейчас я думаю, что нам нужно было разойтись лет пять-семь назад. Перед тем, как все это началось. И я была бы на пять лет моложе…
– Ну, ты и сейчас великолепно выглядишь, – заметила сестрица. – Тебе же тридцать не всегда дают.
– Когда накрашена, когда в салон красоты сходила, масочки поделала… Я ведь себя в порядок в последние годы приводила только перед ответственными мероприятиями – когда я отвечала за какую-то собирушку у клиентов и должна была выглядеть там достойно.
– Но теперь-то возьмешься за себя? Давай я тебе на день рождения подарю день в СПА-салоне, с полным набором процедур?
Я рассмеялась.
– Расскажи пока лучше, что еще видела в квартире у Игоря.
– Вообще-то я не могла зажигать свет. А в свете фонарика не все рассмотришь, да и выглядит не совсем так, как при полном освещении.
Вначале сестрица, по ее словам, проверила квартиру. План она выучила, так что хорошо ориентировалась. И все-таки четыре комнаты (квартира внизу была полностью перепланирована) – это не трехэтажный особняк и не дворец.
Единственным, что Наташа не нашла, были ключи Игоря. Вероятно, их забрал мой сосед или куда-то переложила жена. Но ноутбук она забрала, вещи хранились не в спальне, под ванной остались кредитки и деньги, паспорт и водительское удостоверение…
– Надеюсь, что твой вопрос с квартирой решен, – посмотрела на меня сестрица. – Конечно, только если этот тип не окажется сволочью.
– Мы ему нужны, – напомнила я. – И я не пойду в его фирму, если не даст денег.
Наташа рассмеялась.
Но нам еще требовалось вынести вещи к ее машине… Я надеялась, что Алевтина Ильинична уже спит, хотя с этой любопытной бабкой никогда нельзя быть уверенной.
– Возьми только рюкзак, – предложила я. – Сейчас мы туда переложим то, что нужно на первое время, а я потом в сумках подвезу остальное.
Наташа дошла до своей машины без проблем (я ее провожала), а мешок с остатками вещей Игоря я поставила в кучу неразобранных своих. Я еще не решила, разбирать их мне или подождать следующего переезда. Пока у меня в углу была свалка, прикрытая старым пледом.
– Вы не хотите попробовать подобрать Жене приемных родителей?
– Нет, – твердо сказала бабушка. – Ему тринадцать лет. Детей в таком возрасте не усыновляют.
– Американцы усыновляют. Сейчас как раз началось международное усыновление. У него будет совсем другая жизнь. Вы сможете познакомиться с потенциальными усыновителями, принять решение.
– Нет.
– Настоящие родители могут оказаться… гораздо хуже. Вы даже в страшном сне не видели, какими бывают биологические родители.
Директриса специально подбирала слова. Ей ведь доводилось видеть и биологических родителей, отказавшихся от своих детей, и усыновителей, которые хотели ребенка.
Те люди, которых Женя считал своими родными папой и мамой, ездили в Сибирь совсем не к целительнице, а за ребенком, от которого отказались уже несколько пар, потому что он был очень слабеньким. Но они были готовы попробовать. Они были согласны на любого. Они устали ждать. Да и возраст поджимал, в особенности у мамы.
Выходить его на самом деле помогла сибирская целительница.
– Я попробую выяснить, кто биологические родители Жени. Вероятно, и вам придется обратиться в несколько инстанций, куда требуется обращение родственников из приемных семей.
– Я не знаю куда. Я не знаю, с чего начинать, поэтому и пришла к вам. И я ведь старая… Помогите мне!
И директриса детского дома на самом деле помогла.
Глава 6
Глава 7
– Давай снимать эту клеенку.
Она показала на ту, у которой стояла кровать.
– Зачем? Мы в комнату тут точно не попадем. Там же обои! Ты их порвать хочешь? И что нам потом говорить этим мужикам?
– А ничего не говорить. Пусть думают, что обои сами порвались, – усмехнулась сестра. – И не факт, что они в эту комнату еще вернутся.
Я хлопнула глазами.
– Они ее купили с вполне определенной целью, так?
Я кивнула.
– Теперь один тип занял место Игоря. Что ему или второму типу делать в этой комнате? Искать их никто не будет. Отсюда же никто не пойдет в полицию заявлять об исчезновении жильцов?
Я сообщила, что Алевтина Ильинична собирается к пожарному инспектору.
– Ну и пусть себе собирается. Не факт, что от пожарных кто-то придет. И имеют ли они право вскрывать комнату без присутствия жильцов? Она же будет говорить, что они там готовят вместо того, чтобы пользоваться коммунальной кухней. А раз их нет, значит, не готовят. Пожара нет, потопа нет. У участкового тоже нет оснований, чтобы вскрывать комнату. Нужно спасать жизни граждан и их имущество? Обеспечивать общественную безопасность при чрезвычайных ситуациях? Пресекать преступление? Задерживать подозреваемых? А если и вскроют? Мы тут снова клеенку натянем. И вообще ты сюда только что переехала и знать не знаешь, что тут до тебя делалось. Отпечатки пальцев оставлять не будем. Прямо сейчас перчатки наденем. Главное – уверенно стоять на своем. Не знаешь, не ведаешь. Кто докажет обратное?
Я пожала плечами.
– Я, конечно, альпинистский крюк привезла, – продолжала сестра. – Но сама понимаешь… Не очень мне хочется через окно лезть. И его ведь еще открыть надо.
Мы с Наташей вышли на мой маленький балкончик и посмотрели на соседское окно. Форточка была закрыта, занавески задернуты. В комнату было даже не заглянуть.
– Ну? – спросила сестра.
– Да, ты права. Давай попробуем разобрать стену.
Стремянка у меня имелась. Ее мне отдал бывший муж, сказав, что с моими высокими потолками она мне нужнее. Сестра влезла на стремянку, я страховала снизу, хотя сестра у меня ловкая и телом своим владеет прекрасно.
Клеенка отклеилась довольно легко – клеили не очень тщательно. Вероятно, только с одной целью – закрыть результаты своих деяний от будущих жильцов. Хотя бы на первое время.
– И как мы должны это понимать? – задумчиво спросила сестра, явно не ожидая от меня ответа.
Стену явно разбирали до нас. От пола до потолка. Она состояла из двух рядов кирпичей. Первый ряд снимали весь, потом кирпичи поставили назад. Второй ряд не разбирали, но я не думала, что у нас возникнут проблемы. Только если вся стена не обрушится нам на головы.
– Радуйся, что еще жива, – заметила сестра. – Но я бы посоветовала поставить кровать в центр комнаты.
Я невольно посмотрела на потолок. Сестра тоже посмотрела.
– Похоже, что его не трогали, – сказала Наташа и стала оглядывать пол.
А вот паркетины, судя по всему, снимали…
– Что они тут искали? – спросила я.
– Клад, наверное, – пожала плечами сестрица. – Ведь здесь же последние полгода жил молодой бабкин родственник. Может, бабка перед смертью про клад сказала или завещание оставила… Или в семье какая-то легенда из поколения в поколение передавалась, а бабка у себя в комнате поиски проводить не разрешала. Вспомни: их семья ведь тут давно жила, потом их уплотнили в эту комнату.
– Так, может, и соседи клад искали? – я кивнула на стену, за которой располагалась комната, в которую мы пытались залезть. – И один кладоискатель случайно провалился вниз?
– И пристукнул хозяина? И оказался очень похожим на него внешне?
– Может, это Игорю показалось…
– И его жене тоже показалось? Ты же сама слышала, что она кричала.
Я прикусила губу. Странный дом. Странная квартира. Может, стоило все-таки ехать в какую-то другую комнату?
Но я находилась здесь. А больной Игорь лежал в квартире моей сестры под наблюдением племянника. И Игорь – мой единственный шанс в ближайшее время переехать в отдельную квартиру. А значит, нужно работать.
– Как кирпичи будем разбирать? – спросила я.
– Первый ряд снимаем с самого верха – иначе все нам на головы свалится. Конечно, не всю стену, а освобождаем проход, в который сможем протиснуться. А из второго ряда можем вынимать с середины – чтобы пройти.
Мы принялись за работу. Не могу сказать, что было сложно. Первый ряд кирпичей мы вообще сняли легко, с вторым было чуть сложнее – иногда приходилось использовать инструмент, чтобы их выковырять. Но выковыривались они тоже легко. Наконец нас отделял от комнаты соседей один слой обоев.
Сестрица пригляделась к нему внимательно и заявила, что сейчас аккуратненько разрежет их по шву, потом мы отведем полотнище в сторону, как занавеску, – и окажемся внутри. И так и сделала.
Нашему взору представилась комната, которую я не назвала бы жилой. То есть она использовалась для того, чтобы перекантоваться. Точнее я не могу выразиться.
В ней стоял старый продавленный диван и старая тахта. Возможно, остались от предыдущих жильцов, но нельзя исключать, что их принесли с помойки. И там, и там валялось по подушке и пледу. Еще был обеденный стол, на котором стоял электрический чайник, две кружки, пачка с пакетиками чая, банка кофе, открытый пакет сахара, пара коробок печенья. Никакого холодильника, телевизора, компьютера. Хотя мужики могли каждый раз приходить со своими ноутбуками и модемами. Или они им тут не требовались вообще?
Под столом стояло невероятное количество пустых пивных бутылок. Если их сдать, то можно пить на полученные деньги еще неделю. Вот бы Даша обрадовалась, если бы ее попросили убрать комнату! Но насколько я знала, мужики никого из жильцов в свою комнату не приглашали.
В углу, ближе к окну валялась куча какого-то тряпья. Сестрица сразу же направилась туда, сгребла тряпку, оказавшуюся огромной старой скатертью, прожженной и еще каким-то образом продырявленной в нескольких местах. Скатерть прикрывала дыру, в которую мы обе заглянули.
Внизу было темно, а потолки, как говорилось, у нас высокие, и рассмотреть, что делается в ванной комнате у Игоря, мы с сестрицей не могли. Она достала из кармана фонарик и направила в дыру.
Нашим взорам представилась часть белой ванны. Никакие звуки из квартиры снизу не доносились.
Сестрица посмотрела на меня и заявила, что закрепит альпинистский крюк и спустится по веревке вниз. Я должна остаться наверху. На всякий случай нам не стоит лезть в квартиру Игоря вдвоем. Да я потом могу и не подняться по веревке. У меня не было сноровки сестры, которая в своей жизни успела и по горам полазать. И вообще, мало ли, эти два мужика – или один из них – решат по закону подлости именно сейчас заявиться в эту комнату…
В общем, я оставалась на стреме, а сестра собралась вниз.
– Наташа, ты вначале возьми только то, что Игорь под ванной спрятал, – предложила я.
– Я так и планировала. Подтянусь на веревке, передам тебе и полезу снова, уже квартиру осматривать.
Наташа без труда нашла тайники Игоря под ванной. Надо отдать ему должное, он описал все очень точно. Возможно, в своей жизни ему приходилось делать заначки от кого-то из жен, и делал он их под ваннами – в разных квартирах. Это же явно не первая его квартира.
Сестрица протянула мне полиэтиленовый мешок, в который все сложила, и шепотом сообщила, что идет исследовать квартиру, в которой она не услышала никаких звуков.
Я вся извелась, пока она снова не появилась под свисавшей веревкой и не дернула за нее.
– Я вначале один мешок привяжу, затем второй, – сказала сестрица. – Вытянешь их, потом мне поможешь подняться.
– Ты чего столько набрала?
– Мало ли… Лучше больше, чем меньше. И сам Игорь говорил, чтобы взяла ему вещей на разные случаи жизни. Не лезть же во второй раз?
Мешки на самом деле были внушительные… То есть один был мой мешок, в котором я перевозила мягкие вещи в квартиру, а еще Наташа заполнила большой рюкзак, который явно нашла у Игоря.
Сестрица тоже вскоре оказалась в соседской комнате, мы закрыли дыру скатертью, протолкнули вещи в мою комнату, пролезли сами, потом принялись быстро закладывать проход кирпичами, натянули клеенку и наконец вернули кровать на место, хотя сестрица несколько раз повторила, что мне следовало бы переместить ее подальше от этой стены.
– А ты уверена, что в других стенах кирпичи не разбирали? – спросила я.
– Это мы проверим в следующий раз. На сегодня хватит. И вообще завари мне чайку. Я тебе про квартиру этажом ниже расскажу.
Когда мы сели за стол, я вопросительно посмотрела на Наташу.
– Баба там, – сказала сестрица.
– В смысле жена Игоря?
– Ну, на ней не написано, что она жена Игоря и вообще кто она такая. Но спит в хозяйской спальне. Одна. Кстати, Игорь молодец. План своей квартиры и что у него где лежит он описал и нарисовал очень точно. Мой бывший муж иногда ложку на кухне найти не мог. И сынок, когда куда-то собирается, меня по десять раз кричит, спрашивает, где рубашка, носки, свитер, ботинки…
Я усмехнулась. Мой бывший муж тоже всегда подолгу искал вещи, хотя я все всегда раскладывала по одним и тем же местам. И у нас была однокомнатная квартира!
– В квартире чистота и идеальный порядок, – продолжала сестрица. – Мужик-чистюля – это не герой моего романа, но аккуратный все-таки лучше, чем грязнуля.
– Наверное, порядок наводит жена, – заметила я.
– И Игорь точно знает, что где лежит? Нет, наводит-то, конечно, не он сам, но он этого требует и отслеживает. Учти на будущее.
Сестрица многозначительно обвела взглядом мою комнату.
– В моей квартире у меня был порядок, – напомнила я. – А это – временное жилье. И вообще я не выхожу замуж за Игоря! Я только что с одним мужем развелась, зачем мне сразу же второй?
– Например, чтобы уесть бывшего.
– А зачем? – посмотрела я на сестру.
– Но он же тебя…
– Что? Наташа, я не испытываю к нему никаких чувств. Вообще никаких. На самом деле. Вначале была обида, но она быстро прошла. Наверное, нам давно следовало развестись. Последние годы мы были одержимы идеей завести ребенка. Мы оба забыли о большинстве, если не о всех радостях жизни. Мы занимались любовью в строго установленное время – рассчитанное по каким-то там формулам. И это не было занятие любовью. Мы делали ребенка. Я перестала получать удовольствие от секса. Это стало работой, обязанностью. Да, моя работа позволяла встречаться днем – если время было установлено на день. И он тоже мог уйти с работы. Ты представляешь, что это было? Мы оба приносились домой и…
– Ты мне этого не говорила. Я даже не представляла, что…
– Я никому этого не говорила. Но сейчас я думаю, что нам нужно было разойтись лет пять-семь назад. Перед тем, как все это началось. И я была бы на пять лет моложе…
– Ну, ты и сейчас великолепно выглядишь, – заметила сестрица. – Тебе же тридцать не всегда дают.
– Когда накрашена, когда в салон красоты сходила, масочки поделала… Я ведь себя в порядок в последние годы приводила только перед ответственными мероприятиями – когда я отвечала за какую-то собирушку у клиентов и должна была выглядеть там достойно.
– Но теперь-то возьмешься за себя? Давай я тебе на день рождения подарю день в СПА-салоне, с полным набором процедур?
Я рассмеялась.
– Расскажи пока лучше, что еще видела в квартире у Игоря.
– Вообще-то я не могла зажигать свет. А в свете фонарика не все рассмотришь, да и выглядит не совсем так, как при полном освещении.
Вначале сестрица, по ее словам, проверила квартиру. План она выучила, так что хорошо ориентировалась. И все-таки четыре комнаты (квартира внизу была полностью перепланирована) – это не трехэтажный особняк и не дворец.
Единственным, что Наташа не нашла, были ключи Игоря. Вероятно, их забрал мой сосед или куда-то переложила жена. Но ноутбук она забрала, вещи хранились не в спальне, под ванной остались кредитки и деньги, паспорт и водительское удостоверение…
– Надеюсь, что твой вопрос с квартирой решен, – посмотрела на меня сестрица. – Конечно, только если этот тип не окажется сволочью.
– Мы ему нужны, – напомнила я. – И я не пойду в его фирму, если не даст денег.
Наташа рассмеялась.
Но нам еще требовалось вынести вещи к ее машине… Я надеялась, что Алевтина Ильинична уже спит, хотя с этой любопытной бабкой никогда нельзя быть уверенной.
– Возьми только рюкзак, – предложила я. – Сейчас мы туда переложим то, что нужно на первое время, а я потом в сумках подвезу остальное.
Наташа дошла до своей машины без проблем (я ее провожала), а мешок с остатками вещей Игоря я поставила в кучу неразобранных своих. Я еще не решила, разбирать их мне или подождать следующего переезда. Пока у меня в углу была свалка, прикрытая старым пледом.
Максим
Бабушка Жени пришла на прием к директрисе детского дома и рассказала то, что ей было известно про усыновление внука сыном и невесткой где-то в Сибири.– Вы не хотите попробовать подобрать Жене приемных родителей?
– Нет, – твердо сказала бабушка. – Ему тринадцать лет. Детей в таком возрасте не усыновляют.
– Американцы усыновляют. Сейчас как раз началось международное усыновление. У него будет совсем другая жизнь. Вы сможете познакомиться с потенциальными усыновителями, принять решение.
– Нет.
– Настоящие родители могут оказаться… гораздо хуже. Вы даже в страшном сне не видели, какими бывают биологические родители.
Директриса специально подбирала слова. Ей ведь доводилось видеть и биологических родителей, отказавшихся от своих детей, и усыновителей, которые хотели ребенка.
Те люди, которых Женя считал своими родными папой и мамой, ездили в Сибирь совсем не к целительнице, а за ребенком, от которого отказались уже несколько пар, потому что он был очень слабеньким. Но они были готовы попробовать. Они были согласны на любого. Они устали ждать. Да и возраст поджимал, в особенности у мамы.
Выходить его на самом деле помогла сибирская целительница.
– Я попробую выяснить, кто биологические родители Жени. Вероятно, и вам придется обратиться в несколько инстанций, куда требуется обращение родственников из приемных семей.
– Я не знаю куда. Я не знаю, с чего начинать, поэтому и пришла к вам. И я ведь старая… Помогите мне!
И директриса детского дома на самом деле помогла.
Глава 6
В воскресенье я поехала к сестрице с бланками договоров своей фирмы – чтобы Игорь подписал договор, и я имела все основания идти в его фирму. Еще мне требовалось получить от него какие-то разъяснения, записки для бухгалтерии и еще для каких-то сотрудников. Часть вещей из мешка я переложила в большую спортивную сумку. Я ее иногда на работу беру – ведь при организации праздников часто приходится что-то перевозить из одного места в другое. И прекрасно, что у меня есть машина. Без машины я бы точно не справилась.
Игорь выглядел плохо, но температура спала, хотя до нормальной было еще далеко.
– Спасибо, Варя. – Мужчина печально улыбнулся и легко сжал мою руку чуть повыше запястья. – Наташа мне все рассказала. Но тебе придется самой снимать деньги с моей кредитки. Я не в состоянии выйти на улицу.
– Ты мне доверяешь?
– А что мне остается? – рассмеялся он. – Варя, не всякая женщина понеслась бы спасать совершенно незнакомого человека. Я ведь на самом деле мог остаться в лесу… Я мог не добраться до шоссе. И кто бы посадил к себе в машину незнакомого грязного мужика? Среди ночи?
В общем, Игорь объяснил мне, как снять с его кредиток деньги. На каждой был установлен лимит, поэтому мне требовалось использовать несколько.
– Я поеду с Варей, – объявил Денис. – Нельзя женщину одну отпускать с такими деньгами.
– Вообще-то лучше, чтобы вы сразу же часть сюда привезли, а потом ехали за остальными, – заметила сестрица. – Варя, ты же не завтра к риелтору побежишь?
Я покачала головой. На завтра у меня и так было запланировано много дел. И следовало пока остаться в моей комнате – чтобы следить за развитием событий в доме.
Деньги мы с Денисом сняли, кредитки я вернула Игорю, сестрица спрятала деньги на антресоли (где у нее всегда были тайники), Игорь за это время прочитал «болванку» договора, который предлагает наша фирма клиентам, мы с ним занялись заполнением граф, куда требовалось вносить специфические сведения, Игорь договоры подписал, извлек из кейса печать, приложил; у меня печати не было, мне требовалось проштамповать договоры завтра на работе.
– Как раз скажешь, что оба экземпляра оставались у тебя, так как я был в фирме уже перед самым закрытием. Все ушли, включая начальницу. В общем, найдешь, что наврать. Мою подпись знают, печать нашу, естественно, тоже.
– А как будет работать фирма без печати?
– Мне это тоже интересно.
– А вторая у вас есть?
Игорь покачал головой.
– Есть проштампованные бланки и листы. У людей, которым я доверяю. Но печать всегда у меня.
Также Игорь написал инструкцию для меня, которую я могла демонстрировать его сотрудникам, записку в бухгалтерию и еще одной даме, которая возглавляла отдел по работе с клиентами.
– Твоя бывшая любовница? – уточнила я.
Игорь кивнул.
– Но мы расстались друзьями. Она мне помогала по жизни, я ей помогал…
– Ты не хочешь ей сообщить, что жив и…
– Я никому не хочу этого сообщать. Не потому, что я не доверяю Нине. Но даже стены имеют уши. И лучше, чтобы Нина не знала. На нее есть средства давления. У нее двое детей. Сама понимаешь. А если ничего не знаешь, то и сказать нечего. Ты с ней должна обсуждать детали праздника. Она не удивится тому, что я тебя направил к ней. И в бухгалтерии с девочками можешь пообщаться. Вообще общайся с максимально возможным количеством моих сотрудников.
Игорь постарался дать мне краткие характеристики основных лиц его фирмы. Я это все записывала. К сожалению, у него не было фотографий. Тогда бы мне, наверное, было проще. Теоретически можно было найти всех в социальных сетях… Но просто не хотелось тратить много времени.
Потом мы выпили чаю совместно с Наташей и Денисом, и я отправилась к себе в коммуналку. Я хотела сегодня пораньше лечь спать. Вообще жизнь меня научила пользоваться любой возможностью, чтобы выспаться. А я даже представить себе не могла, что готовит мне предстоящая неделя.
Но рано лечь не получилось. В дверь моей комнаты постучали.
Я открыла. На пороге стоял совершенно незнакомый мужчина лет сорока.
– Здравствуйте! – сказал он и мило улыбнулся. – Я ваш сосед. Зашел познакомиться.
– Очень приятно. Варвара.
– Меня зовут Дима. Чайком напоите? А то я уезжал… Вернулся и узнал, что рядом появилась новая соседка.
– У меня не прибрано… Сами понимаете: только что переехала.
– Это мелочи жизни. У меня не прибрано еще больше. И слой пыли везде лежит.
Мне ничего не оставалось, как пригласить Диму к себе и усадить за стол. От пятничного пиршества остался кусок песочного пирога, который я и предложила Диме, болтавшему без умолку, но не говорившему про себя ничего конкретного.
Но я заметила, что Дима сел таким образом, чтобы смотреть на стену, разделявшую наши комнаты, и очень внимательно ее оглядел.
– А где вы взяли такие интересные обои? – спросил он.
– Эти клеенки остались от предыдущих жильцов, – пояснила я и рассказала, что мне было известно по этому поводу.
– Как интересно! – воскликнул Дима. – А вы их снимать собираетесь?
– Пока нет.
– А ремонт делать будете?
– Нет. Я очень надеюсь, что не останусь надолго в этой квартире.
– Почему?
– Потому что хочу жить в отдельной, а не в комнате. Неужели вы не мечтаете об отдельной квартире?
– Конечно, мечтаю, но мне не заработать даже на однокомнатную. Вы знаете, сколько в нашем городе стоят квартиры?
– И даже очень хорошо. Только что изучала этот вопрос.
– Ах да…
Пришлось рассказать, почему я была вынуждена переехать в коммуналку, но, конечно, без деталей. Я просто сказала, что развелась с мужем.
– Поэтому я собираюсь откладывать деньги, а не тратить их на ремонты. И зачем? Меня в общем-то устраивают эти клеенки. По крайней мере, оригинально. Больше я таких ни у кого не видела.
– А они легко снимаются?
– Понятия не имею. Я же сказала вам, что не собираюсь их снимать. А вы не были знакомы с жильцами, которые занимали эту комнату до меня?
– Не тот возраст. Они мне в дети годились. Или почти. Если бы еще была одна девушка…
Дима улыбнулся.
Просидел он у меня часа два, но наконец мне удалось его выставить и лечь спать. Дима у себя в комнате вел себя тихо. Я какое-то время прислушивалась, потом заснула. Но грохота и криков точно не было всю ночь.
Максим думал, что дед умер так, как хотел. Днем он прочитал две лекции, потом выступил на научном совете, по пути домой купил любимый бабушкин торт, вошел в квартиру, вручил бабушке торт, упал и умер за две минуты. Сердце.
Максим знал, что дед не хотел бы лежать беспомощным. Как-то он даже сказал внуку, что если сляжет, то уморит себя голодом, чтобы не быть никому в тягость. Он не хотел, чтобы его жена, или внук, или даже приходящая сиделка переворачивали его беспомощное тело, чтобы убрать дерьмо. Он был мужчиной. Мужчина не может писать в памперсы. Лучше смерть.
Бабушка лежала полгода. Максим нанял для нее сиделку. В последнее время она была совсем неадекватна.
Подхоронить бабушку к деду было нельзя. Там был особый участок, особое разрешение. Максим решил подхоронить ее к своей матери, ее дочери.
Могила оказалась пустой.
Игорь выглядел плохо, но температура спала, хотя до нормальной было еще далеко.
– Спасибо, Варя. – Мужчина печально улыбнулся и легко сжал мою руку чуть повыше запястья. – Наташа мне все рассказала. Но тебе придется самой снимать деньги с моей кредитки. Я не в состоянии выйти на улицу.
– Ты мне доверяешь?
– А что мне остается? – рассмеялся он. – Варя, не всякая женщина понеслась бы спасать совершенно незнакомого человека. Я ведь на самом деле мог остаться в лесу… Я мог не добраться до шоссе. И кто бы посадил к себе в машину незнакомого грязного мужика? Среди ночи?
В общем, Игорь объяснил мне, как снять с его кредиток деньги. На каждой был установлен лимит, поэтому мне требовалось использовать несколько.
– Я поеду с Варей, – объявил Денис. – Нельзя женщину одну отпускать с такими деньгами.
– Вообще-то лучше, чтобы вы сразу же часть сюда привезли, а потом ехали за остальными, – заметила сестрица. – Варя, ты же не завтра к риелтору побежишь?
Я покачала головой. На завтра у меня и так было запланировано много дел. И следовало пока остаться в моей комнате – чтобы следить за развитием событий в доме.
Деньги мы с Денисом сняли, кредитки я вернула Игорю, сестрица спрятала деньги на антресоли (где у нее всегда были тайники), Игорь за это время прочитал «болванку» договора, который предлагает наша фирма клиентам, мы с ним занялись заполнением граф, куда требовалось вносить специфические сведения, Игорь договоры подписал, извлек из кейса печать, приложил; у меня печати не было, мне требовалось проштамповать договоры завтра на работе.
– Как раз скажешь, что оба экземпляра оставались у тебя, так как я был в фирме уже перед самым закрытием. Все ушли, включая начальницу. В общем, найдешь, что наврать. Мою подпись знают, печать нашу, естественно, тоже.
– А как будет работать фирма без печати?
– Мне это тоже интересно.
– А вторая у вас есть?
Игорь покачал головой.
– Есть проштампованные бланки и листы. У людей, которым я доверяю. Но печать всегда у меня.
Также Игорь написал инструкцию для меня, которую я могла демонстрировать его сотрудникам, записку в бухгалтерию и еще одной даме, которая возглавляла отдел по работе с клиентами.
– Твоя бывшая любовница? – уточнила я.
Игорь кивнул.
– Но мы расстались друзьями. Она мне помогала по жизни, я ей помогал…
– Ты не хочешь ей сообщить, что жив и…
– Я никому не хочу этого сообщать. Не потому, что я не доверяю Нине. Но даже стены имеют уши. И лучше, чтобы Нина не знала. На нее есть средства давления. У нее двое детей. Сама понимаешь. А если ничего не знаешь, то и сказать нечего. Ты с ней должна обсуждать детали праздника. Она не удивится тому, что я тебя направил к ней. И в бухгалтерии с девочками можешь пообщаться. Вообще общайся с максимально возможным количеством моих сотрудников.
Игорь постарался дать мне краткие характеристики основных лиц его фирмы. Я это все записывала. К сожалению, у него не было фотографий. Тогда бы мне, наверное, было проще. Теоретически можно было найти всех в социальных сетях… Но просто не хотелось тратить много времени.
Потом мы выпили чаю совместно с Наташей и Денисом, и я отправилась к себе в коммуналку. Я хотела сегодня пораньше лечь спать. Вообще жизнь меня научила пользоваться любой возможностью, чтобы выспаться. А я даже представить себе не могла, что готовит мне предстоящая неделя.
Но рано лечь не получилось. В дверь моей комнаты постучали.
Я открыла. На пороге стоял совершенно незнакомый мужчина лет сорока.
– Здравствуйте! – сказал он и мило улыбнулся. – Я ваш сосед. Зашел познакомиться.
– Очень приятно. Варвара.
– Меня зовут Дима. Чайком напоите? А то я уезжал… Вернулся и узнал, что рядом появилась новая соседка.
– У меня не прибрано… Сами понимаете: только что переехала.
– Это мелочи жизни. У меня не прибрано еще больше. И слой пыли везде лежит.
Мне ничего не оставалось, как пригласить Диму к себе и усадить за стол. От пятничного пиршества остался кусок песочного пирога, который я и предложила Диме, болтавшему без умолку, но не говорившему про себя ничего конкретного.
Но я заметила, что Дима сел таким образом, чтобы смотреть на стену, разделявшую наши комнаты, и очень внимательно ее оглядел.
– А где вы взяли такие интересные обои? – спросил он.
– Эти клеенки остались от предыдущих жильцов, – пояснила я и рассказала, что мне было известно по этому поводу.
– Как интересно! – воскликнул Дима. – А вы их снимать собираетесь?
– Пока нет.
– А ремонт делать будете?
– Нет. Я очень надеюсь, что не останусь надолго в этой квартире.
– Почему?
– Потому что хочу жить в отдельной, а не в комнате. Неужели вы не мечтаете об отдельной квартире?
– Конечно, мечтаю, но мне не заработать даже на однокомнатную. Вы знаете, сколько в нашем городе стоят квартиры?
– И даже очень хорошо. Только что изучала этот вопрос.
– Ах да…
Пришлось рассказать, почему я была вынуждена переехать в коммуналку, но, конечно, без деталей. Я просто сказала, что развелась с мужем.
– Поэтому я собираюсь откладывать деньги, а не тратить их на ремонты. И зачем? Меня в общем-то устраивают эти клеенки. По крайней мере, оригинально. Больше я таких ни у кого не видела.
– А они легко снимаются?
– Понятия не имею. Я же сказала вам, что не собираюсь их снимать. А вы не были знакомы с жильцами, которые занимали эту комнату до меня?
– Не тот возраст. Они мне в дети годились. Или почти. Если бы еще была одна девушка…
Дима улыбнулся.
Просидел он у меня часа два, но наконец мне удалось его выставить и лечь спать. Дима у себя в комнате вел себя тихо. Я какое-то время прислушивалась, потом заснула. Но грохота и криков точно не было всю ночь.
Максим
Когда умер дед Максима, похоронами занимался Университет. Городская администрация выделила специальный участок, как заслуженному деятелю науки, было много народу, речей и цветов. Проводить известного ученого в последний путь шла целая демонстрация.Максим думал, что дед умер так, как хотел. Днем он прочитал две лекции, потом выступил на научном совете, по пути домой купил любимый бабушкин торт, вошел в квартиру, вручил бабушке торт, упал и умер за две минуты. Сердце.
Максим знал, что дед не хотел бы лежать беспомощным. Как-то он даже сказал внуку, что если сляжет, то уморит себя голодом, чтобы не быть никому в тягость. Он не хотел, чтобы его жена, или внук, или даже приходящая сиделка переворачивали его беспомощное тело, чтобы убрать дерьмо. Он был мужчиной. Мужчина не может писать в памперсы. Лучше смерть.
Бабушка лежала полгода. Максим нанял для нее сиделку. В последнее время она была совсем неадекватна.
Подхоронить бабушку к деду было нельзя. Там был особый участок, особое разрешение. Максим решил подхоронить ее к своей матери, ее дочери.
Могила оказалась пустой.
Глава 7
В понедельник с утра я заглянула в наш офис, проштамповала договоры с фирмой Игоря, оставила один бланк у нас, пояснила коллегам, куда еду (без деталей), и отбыла в нужном направлении.
У входа в здание сидел охранник, которому я сунула под нос договор, но договора оказалось недостаточно. Интересно, а клиенты тут как проходят? Хотя массового наплыва быть не должно. Заказчиками Игоря являются фирмы, наверное, их представителей не напрягает проход по временным пропускам. У них самих такая же система. Или вообще договоры заключаются в ресторанах, банях, загородных особняках. Или непосредственно на производстве. Это же только офис. Производство строительных конструкций, как сказал Игорь, находится за городом, а строительные площадки – в самых разных местах.
На такой случай (если не пропустят) у меня было указание звонить Нине Егоровой. Я позвонила, представилась, кратко описала ситуацию.
– Конечно, Игорь забыл кого-нибудь предупредить, – рассмеялась женщина. – Сейчас я спущусь.
Нина оказалась крашеной блондинкой с карими глазами и густыми черными бровями. К таким глазам и бровям хорошо бы косу… Но у Нины была стильная стрижка. Ее отличала приятная полнота, большой бюст (два моих), гладкое лицо, какое бывает у полных женщин. На ней был надет синий деловой костюм и белая блузка с жабо. На плечи была наброшена очень красивая шаль.
– Очень приятно, Варвара. – Она протянула мне полную руку с крупными кольцами и идеальным маникюром. – Проходите.
Вскоре мы оказались в кабинете у Нины, и я представила ей версию, о которой мы договорились с Игорем.
– Ой да, у меня же еще записка для вас!
Я решила, что иногда тут нужно показывать себя дурочкой.
– И мне еще надо отдать ваш экземпляр договора в бухгалтерию. Мы начинаем работу после перечисления аванса, а окончательный расчет проводим после представления всех чеков и…
– Да, я все понимаю, – кивнула Нина, прочитав записку. – Игорь Олегович сказал вам, что его сегодня не будет?
– И что он вообще нечасто бывает в офисе.
– Да, это так.
– И просил его не беспокоить. У него и без этого праздника много дел. Он просто хочет сделать всем сотрудникам подарок. Ну, такой корпоратив по поводу вашего двадцатилетия… Я и вас не буду беспокоить, но мне нужно поговорить с людьми, узнать предпочтения.
– Игорь Олегович хочет проводить корпоратив в ресторане?
– Нет, на турбазе. Чтобы выехать в пятницу вечером, вернуться в воскресенье вечером. Так часто делается. У меня с собой три проспекта на выбор. Вы посмотрите?
– Давайте. – Нина протянула руку.
В это мгновение в кабинет без стука зашел подтянутый мужчина лет сорока пяти, явно военной выправки. Похоже, что это Абрамов, начальник службы безопасности, – решила я. И оказалась права.
Абрамов вопросительно посмотрел на меня, потом на проспекты, разложенные перед Ниной, потом на саму Нину.
– Игорь Олегович решил заказать корпоратив по случаю двадцатилетия фирмы, – нейтральным тоном сказала Нина Абрамову.
– Вам? – посмотрел на меня начальник службы безопасности и опустился на стул напротив меня. То есть у Нины стояли два стула для клиентов, на одном сидела я, на втором устроился мужчина.
Я кивнула и представилась. Абрамов тоже представился.
У входа в здание сидел охранник, которому я сунула под нос договор, но договора оказалось недостаточно. Интересно, а клиенты тут как проходят? Хотя массового наплыва быть не должно. Заказчиками Игоря являются фирмы, наверное, их представителей не напрягает проход по временным пропускам. У них самих такая же система. Или вообще договоры заключаются в ресторанах, банях, загородных особняках. Или непосредственно на производстве. Это же только офис. Производство строительных конструкций, как сказал Игорь, находится за городом, а строительные площадки – в самых разных местах.
На такой случай (если не пропустят) у меня было указание звонить Нине Егоровой. Я позвонила, представилась, кратко описала ситуацию.
– Конечно, Игорь забыл кого-нибудь предупредить, – рассмеялась женщина. – Сейчас я спущусь.
Нина оказалась крашеной блондинкой с карими глазами и густыми черными бровями. К таким глазам и бровям хорошо бы косу… Но у Нины была стильная стрижка. Ее отличала приятная полнота, большой бюст (два моих), гладкое лицо, какое бывает у полных женщин. На ней был надет синий деловой костюм и белая блузка с жабо. На плечи была наброшена очень красивая шаль.
– Очень приятно, Варвара. – Она протянула мне полную руку с крупными кольцами и идеальным маникюром. – Проходите.
Вскоре мы оказались в кабинете у Нины, и я представила ей версию, о которой мы договорились с Игорем.
– Ой да, у меня же еще записка для вас!
Я решила, что иногда тут нужно показывать себя дурочкой.
– И мне еще надо отдать ваш экземпляр договора в бухгалтерию. Мы начинаем работу после перечисления аванса, а окончательный расчет проводим после представления всех чеков и…
– Да, я все понимаю, – кивнула Нина, прочитав записку. – Игорь Олегович сказал вам, что его сегодня не будет?
– И что он вообще нечасто бывает в офисе.
– Да, это так.
– И просил его не беспокоить. У него и без этого праздника много дел. Он просто хочет сделать всем сотрудникам подарок. Ну, такой корпоратив по поводу вашего двадцатилетия… Я и вас не буду беспокоить, но мне нужно поговорить с людьми, узнать предпочтения.
– Игорь Олегович хочет проводить корпоратив в ресторане?
– Нет, на турбазе. Чтобы выехать в пятницу вечером, вернуться в воскресенье вечером. Так часто делается. У меня с собой три проспекта на выбор. Вы посмотрите?
– Давайте. – Нина протянула руку.
В это мгновение в кабинет без стука зашел подтянутый мужчина лет сорока пяти, явно военной выправки. Похоже, что это Абрамов, начальник службы безопасности, – решила я. И оказалась права.
Абрамов вопросительно посмотрел на меня, потом на проспекты, разложенные перед Ниной, потом на саму Нину.
– Игорь Олегович решил заказать корпоратив по случаю двадцатилетия фирмы, – нейтральным тоном сказала Нина Абрамову.
– Вам? – посмотрел на меня начальник службы безопасности и опустился на стул напротив меня. То есть у Нины стояли два стула для клиентов, на одном сидела я, на втором устроился мужчина.
Я кивнула и представилась. Абрамов тоже представился.