Мария Жукова-Гладкова. Ночь подарков и желаний

   Мы с соседкой отправились к помойке. Я решила, что мне проще сразу же сходить с ней, а то она каждый день будет наведываться ко мне в гости. Она может быть очень занудной и очень настойчивой. И вообще мне ее обычно жалко… Я скорее пошла с ней, чтобы ее успокоить. Признаться, я надеялась, что ей труп все-таки померещился. Или она приняла за труп какого-нибудь пьяного.
   Сегодня на помойке было много всего. Вероятно, баки с прошлого года не опорожняли. Часть мешков с мусором валялась рядом с ними, тут же оказался и корпус телевизора, и старый маленький холодильник, какие-то доски, гора битого стекла (от чего, интересно?) и еще куча предметов непонятного происхождения. Один из зеленых баков стоял за кирпичным ограждением. Зачем его туда оттащили? Кому-то было совершенно нечего делать? За баком, вдоль кирпичного ограждения помойки, стояла покореженная машина, прикрытая большим, хотя и дырявым покрывалом. Кому пришло в голову ее закрывать?!
   – Он вон там, – соседка показала на покореженную машину.
   Я моргнула.
   – Я думаю, что ее взорвали, а потом, чтобы не привлекать внимания, закрыли покрывалом, – сообщила старая дева. – Наверное, убийца не хотел, чтобы его жертву быстро нашли.
   – А вам как в голову пришло это осматривать?! – не понимала я. – Зачем вы полезли под покрывало?! Вы что, металлолом собираете?! – дошло до меня.
   – Нет, Тоня. Просто в тех баках, – соседка кивнула на баки за кирпичным ограждением, – копались бомжи. А я их побаиваюсь… Вот я и пошла к этому баку. – Она кивнула на ближайший к покореженной машине.
   Я подошла к груде металла.
   – Нужно покрывало приподнять, – прошептала у меня над ухом соседка.
   «Зачем она туда заглядывала? – опять подумала я. – Что можно было искать в груде покореженного металла?»
   Сама я, случайно оказавшись рядом, точно бы туда не полезла.
   В результате покрывало отвела в сторону соседка. Я сделала над собой усилие, заглянула внутрь и сразу же отшатнулась. Зачем я сюда пошла?! Внутри находилось что-то ужасное… И еще воняло… Запах был непривычный, мерзкий, правда, зрелище еще хуже.
   Я быстро отошла, вдохнула побольше воздуха и молча постояла. Соседка последовала за мной. Я снова взглянула на покореженную машину.
   Модель иностранная… Я могу отличить «Мерседес» и «БМВ» по значкам, но тут они отсутствовали. Правда, задний покореженный номер остался, я на всякий случай запомнила цифры.
   – Надо позвонить в милицию, – напомнила мне тихим голосом соседка. – Тоня, а вы здесь не проходили в эти дни?
   – Тридцать первого днем последний раз, – машинально ответила я. Вчера Олег возил нас с Юлианкой в Павловск на своей машине, первого я вывела Юлианку на полчасика, но мы ходили в другую сторону, к горке. – А вы здесь когда были в последний раз? В смысле, до появления этого? – Я кивнула на машину.
   – В ночь с тридцатого на тридцать первое. Тогда бомжей не было. И снова пришла этой ночью. И вот увидела… Я слышала, как один бомж говорил другому, чтобы не лез туда. Я задумалась, почему? И вот нашла…
   – Пойдемте домой, – вздохнула я.
   В результате в милицию пришлось звонить мне.
   После приезда следственной бригады новость о покойнике разнеслась со скоростью света, и вскоре любопытные со всех окрестных домов собрались на нашей помойке. Милиция пыталась их прогнать, но куда там!

Глава 3

   Через несколько часов ко мне в квартиру постучали двое молодых людей в милицейской форме, причем один из ментов оказался негром.
   Сотрудники органов делали поквартирный опрос и вот зашли ко мне.
   Белого молодого человека звали Михаилом Ломакиным и он, как его тезка Михайло Ломоносов, прибыл в наш город издалека, из какой-то северной деревни.
   Негра звали Иван Белолицев. Он родился в Ленинграде и имел белую маму и папу-царя, сбежавшего после учебы в родную страну.
   В Школе милиции Михайло с Иваном сдружились практически в первый день. И тому и другому прочили блестящую карьеру в органах.
   Теперь эти два стража порядка сидели у меня на кухне. С неудавшейся актрисой они уже пообщались, теперь решили выслушать мою версию. Но у меня не было никаких версий.
   – А взрыв не слышали? – уточнил Иван Белолицев. – Должно было сильно громыхнуть.
   – Вы что, не знаете, что тут в эти дни делается? – ответила я вопросом на вопрос. – В Новый год до четырех утра канонада звучала, и первого вечером, и вчера… Люди просто могли не обратить внимания на этот взрыв.
   – Но взрыв-то был на помойке! – воскликнул Михайло.
   – И что? – не поняла я. – Да тут со всех сторон палили!
   Иван встал из-за стола и приложился черной щекой к моему кухонному окну.
   – У вас помойка видна, – задумчиво произнес он. – Вы могли видеть взрыв.
   – Если бы я в окно непрерывно смотрела, то, может бы, и увидела. Но я не смотрела. Да если бы и увидела, неужели вы думаете, что я бы понеслась на помойку смотреть, что там взорвалось?! Мне бы в голову не пришло, что там машина с человеком бабахнула!
   Молодые люди улыбнулись.
   – Слушайте, ребята, а это точно взрывное устройство сработало? – спросила я через некоторое время. – Может, машина сама… Ну, например, водитель напился, что-то там не выключил? Я в машинах совершенно не разбираюсь, но ведь техника же. Ведь телевизоры же взрываются.
   – Нет, в автомобиле заложили взрывное устройство, – сообщил Михайло. – Уже нашли его остатки. Было прикреплено к днищу, точно под водительским местом.
   Тут у Ивана Белолицева зазвонила трубка. Он ответил, послушал, что сказали, потом дал отбой.
   – Вам фамилия Истомин ничего не говорит? – спросил он меня. – Роман Евгеньевич Истомин? Его убили на вашей помойке.
   Я открыла рот, потом закрыла.
   – Вы с ним знакомы?! – воскликнул Михайло.
   – Это будет громко сказано, – ответила я. – Истомин – владелец и генеральный директор фармацевтической фабрики, где я работаю поварихой. Я его видела только издалека.

Глава 4

   Убийство Истомина привело меня в шок. Нет, я, конечно, понимала, что бизнесменов в нашей стране убивали, убивают и будут убивать, но все они были от меня очень далеко, и, главное, их убийства никак не затрагивали мои интересы.
   До Истомина мне тоже было, как до Луны, но меня интересовала судьба фабрики и мое место на ней. Меня устраивала моя работа – недалеко от дома, посменно, в традиционные выходные дни я могла водить с собой на работу Юлианку, и коллектив хороший.
   Кто теперь станет директором? Ведь новая метла в любом случае по-новому метет. Какие нас всех ждут перемены? Урежут зарплату? Лишат бесплатных лекарств? Ведь современные бизнесмены вполне могут сделать такую подлянку для людей.
   Конечно, в случае необходимости я найду работу, но мне не хотелось ничего менять. Я привыкла. Меня на этой работе все устраивало.
   И оставлено ли завещание? Кто там есть из родственников у Истомина?
   И в курсе ли Костик?! И его отец? Нашего начальника склада смерть директора должна волновать больше всего. Они ведь давно вместе работают, вместе производство организовывали. Но потом как-то так получилось, что большая часть акций начальника склада перекочевала к Истомину. Я не знала всех деталей, надо бы выяснить у Костика.
   Я набрала номер его мобильного и спросила, где он сейчас находится. Костик ответил, что неподалеку и как раз собирался ко мне – рассказать про Диму и Лену. Я вначале не поняла, о ком идет речь, – столько всего произошло за последние часы! – потом вспомнила про Деда Мороза. Я сказала, что у меня тоже есть новости, и попросила поторопиться.
   На этот раз Костик был один, его девушка Катя в эти минуты где-то изображала зайчика. Юлианка мгновенно вцепилась в гостя, потащила к компьютеру, Костик беспомощно на меня посмотрел, но с ребенком пошел, и они заговорили о совершенно непонятных мне вещах. Правда, вскоре оба появились в кухне и изъявили желание поесть.
   За столом Костик поведал, что и Лена, и Дима в природе существуют, а с Леной он даже пообщался лично. Девушка все правильно сказала мне по телефону. Она – диспетчер фирмы «Все для вас», а Дима там трудится Дедом Морозом в сезон новогодних праздников. В другое время иногда работает медведем, иногда волком – в общем, кем придется. Они оба студенты и таким образом зарабатывают на жизнь. Лена живет с мамой, Дима – с родителями, сестрой и племянником, все, за исключением племянника, – пьющие.
   – Дело в том, что этого Диму до сих пор никто не видел, – сообщил Костик. – Он ночевал у тебя, а потом пропал. На работу он больше не вышел, ему уже штраф выписали. Дома не появлялся, Лена туда ездила. Там все пьяные, конечно, но очень ругались, что сын и брат даже семье бутылку не поставил. Мобильный отключен.
   Я задумалась. Мобильного при пьяном Деде Морозе не было. Я же его раздевала, заметила бы. Наверное, где-то потерял. И ведь Лена же в новогоднюю ночь звонила мне в квартиру по домашнему… Значит, уже давно потерял.
   Но куда же он отправился от меня? Хотя мне-то какое дело? Меня беспокоило, не аферисты ли они с Леной. А с этим вопросом мы вроде бы разобрались.
   Потом мы с Костиком на пару отправили Юлианку к компьютеру (Костик нашел, чем ее занять) и вернулись в кухню.
   – Что-то случилось? – спросил он, когда мы остались вдвоем.
   Я рассказала о смерти Истомина.
   – Мертв? – поразился Костик. – Его взорвали на вашей помойке?! Тоня, ты его… видела?
   – Если ты спрашиваешь, опознала ли я его или нет – то нет. Там… Костя, это ужасное зрелище. Я и смотрела-то всего какую-то секунду. И там… не опознать.
   Костик глубоко задумался, потом произнес поразившую меня фразу:
   – Значит, его все-таки убили. С третьего раза получилось.
   – Что?! – воскликнула я. – С какого третьего раза? Его что, уже пытались взорвать?
   – А ты разве не знаешь? – удивленно поднял на меня глаза Костик.
   – Что я должна знать?!
   – Тоня, ты живешь в своем хорошем мире, – улыбнулся мой юный друг.
   – Не такой уж он и хороший, – вздохнула я. – Так на Истомина в самом деле покушались?
   Оказалось, что об этом знает вся наша фабрика, только я как-то осталась в стороне. Вероятно, покушения происходили не в мою смену, и так получилось, что при мне их никто не обсуждал. Я ведь на работе от кастрюли к кастрюле бегаю, некогда мне разговоры разговаривать. И Костик это со мной не обсуждал. Вообще-то мы все время при Юлианке общаемся, а он явно не хотел говорить о таких вещах при ребенке.
   Первое покушение произошло в ноябре. Истомин приехал на работу раньше обычного, секретарши в приемной не было. Он отпер дверь своего кабинета и уже собирался войти, как на столе у секретарши зазвонил телефон. Истомин вернулся от двери в кабинет к секретарскому столу и снял трубку. Это его и спасло.
   Взрыв прогремел примерно через тридцать секунд после того, как он распахнул дверь в кабинет. При других обстоятельствах он должен был бы быть уже внутри и от него бы ничего не осталось.
   – Но если бы вошла секретарша? Уборщица? – в ужасе воскликнула я.
   – Истомин всегда сам открывал дверь. Он не терпел посторонних у себя в кабинете. Уборщица убирала только при нем. Секретарша тоже заходила только при нем.
   – Но как же тогда установили бомбу?
   – Это так и осталось тайной. Но теперь ведь такие специалисты есть – закачаешься. И вообще не удалось определить, что это было за устройство. То есть реагировало ли оно на открывающуюся дверь или им управляли дистанционно, через окно, например. Из соседнего дома можно было увидеть, что Истомин преодолел приемную и открыл дверь в кабинет. Нажали на пульт дистанционного управления – а Истомин раз и повернул назад. И устройство сработало зря. Оно могло быть прикреплено к столу, к стулу… А могло и как-то на открывающуюся дверь отреагировать. Неизвестно. В кабинете все разнесло в клочья. Только сейф остался целехонек. Странно, что ты об этом слышишь впервые.
   – До кухни не дошло, – задумчиво произнесла я. – А выяснили, кто в предыдущий день заходил к Истомину в кабинет? Ведь кто-то же заходил, даже если он и не любил лишних людей?
   – Да полно народу там было! И наши с фабрики, и партнеры… Но вроде ни у кого не было повода с ним разделываться. Он сам даже подумывал, не предупреждение ли это.
   – Если предупреждение, то должен быть повод, – заметила я.
   – Фабрику хотели купить немцы, но они такими методами не действуют.
   Я кивнула. Про немцев я слышала. И они вроде бы по весне появлялись, а потом это дело заглохло. Больше на фабрику никто не претендовал.
   – Истомин сам не понимал, почему на него покушались, – продолжал Костик. – Терялся в догадках, с моим отцом это долго обсуждал. Даже частных детективов нанимал. Они ничего не смогли выяснить.
   – И никаких звонков, писем?..
   – Ничего, – покачал головой Костик. – Совсем ничего.
   – Костя… Ты меня прости, пожалуйста, но у нас случайно…
   – Не изготовляются наркотики? – закончил за меня фразу гость и улыбнулся. – Нет, Тоня. Этого у нас нет. Я сам у отца в свое время спрашивал. Он ответил: нет смысла рисковать, лекарства сами по себе дают очень хорошую прибыль. Пусть меньше, но спокойней и надежнее. И мой отец, и Истомин придерживались этого мнения. Им, знаешь ли, обоим одной ходки хватило на всю оставшуюся жизнь.
   О том, как познакомились Истомин и отец Костика, я хорошо знала. Петр Петрович, начальник склада, в свое время оказался на зоне за хищение государственной собственности в особо крупных размерах. Но отец Костика был предусмотрительным человеком, и основная часть имущества была у него записана на собственную мать и мать Костика, поэтому оно не было конфисковано. Законная жена с ним развелась, пока он находился в местах не столь отдаленных, и с двумя законными детьми видеться ему больше не позволяла. На зону на свидания ездила мать Костика. Правда, регистрироваться он с ней так и не стал. Теперь имущество было записано частично на мать Костика, а частично на самого Костика.
   Истомин же попал на ту же зону за хулиганку. Он был химиком по призванию, на спор изготовил бомбу и вместе с другими молодыми парнями взорвал на школьном стадионе. Рядом со стадионом находился жилой дом, в котором вылетели почти все стекла.
   Несмотря на приличную разницу в возрасте – пятнадцать лет, Истомин с Петром Петровичем сдружились, или правильнее будет сказать, нашли общий язык. Они оба были начитанными людьми и интересовались историей. В тюрьмах и колониях такие люди очень ценятся, в особенности если умеют интересно рассказывать. Они и просвещали народ по вопросам истории, и еще друг с другом спорили до хрипоты о Юлии Цезаре, Александре Македонском и Кушанском царстве.
   Потом они уже встретились на свободе, на пару прикупили фабрику, организовали производство, расширили – и работали до сегодняшнего дня.
   – Но может, кто-то хотел заставить Истомина производить наркотики? – спросила я.
   Костик рассмеялся.
   – Зачем? И без него желающих хватит, которых и заставлять не надо. И для их производства ведь не нужна фабрика. Какого-нибудь подвала вполне хватит, комнаты, сарая. Нет, Тоня, об этом даже говорить не стоит. Истомин не занимался наркотиками, и это ему никто не предлагал.
   – А откуда взялся изначальный капитал? – задала я вопрос, который не решалась задать Костику никогда раньше. – Они же раскрутили такой бизнес! Не с пустого же места!
   – Тоня, в России не принято задавать вопрос про изначальный капитал, – улыбнулся Костик, потом стал серьезным. – Если честно, я не знаю. Я никогда не спрашивал у отца. Но у него точно были деньги. Еще со времен работы в советской торговле. Мать говорила, что все для него сохранила.
   – Про твоего отца мне более или менее понятно. Но у Истомина откуда? Он-то на зону отправился совсем мальчишкой. Не там же он заработал! Они когда фабрику купили? Через какое время после освобождения?
   – Год. Полтора. Истомин раньше вышел. У него же срок был меньше. Он и сел позже, и вышел раньше. И его, кажется, за хорошее поведение раньше срока освободили. Я точно не помню. Надо будет у отца спросить.
   – Значит, на чем-то он деньги сделал, – пришла к выводу я.
   – В России много способов быстро сделать большие деньги.
   Я спросила про второе покушение.
   Костик рассказал, что тогда Истомину тоже поразительно повезло. Он шел на стоянку к машине, и у него вдруг развязался шнурок. Только он нагнулся, чтобы его завязать, как над головой просвистела пуля. Истомин мгновенно юркнул за ближайшую машину, но больше выстрелов не прозвучало. Место, с которого стреляли, потом нашли, но там, конечно, уже не было никакого киллера. Оружие он тоже не бросил.
   Опять встал вопрос: хотели убить или припугнуть? И опять была не известна причина и не известен заказчик.
   Мы помолчали. Я совершенно не представляла, чем и как живет наш генеральный директор, то есть жил. Но если дело не в бизнесе, значит… шерше ля фам?
   – Костя, а его жена? И другие женщины? С кем он жил-то?
   Гость только усмехнулся.
   – Анжелка уже… пятая по счету. На моей памяти. Очередная модель. Они как чуть старше становятся, так Истомин их и меняет. То есть менял.
   – А эта самая Анжелка не могла заказать? – спросила я.
   – Исключено. Что она получает в случае его смерти? Ей он был нужен живой.
   – А у Истомина, кроме фабрики, еще что-то есть?
   – Вроде да. Надо будет у отца уточнить. Ты же знаешь, Тоня, что меня, кроме компьютеров, мало что интересует.
   Я улыбнулась. Дела руководителей предприятия для нас обоих были высшими сферами. Нас они никогда раньше не касались. Но теперь…
   И вообще, что Истомин делал в моем дворе у помойки?! Он что, другого места найти не мог, чтобы машину поставить?

Глава 5

   Костик вскоре ушел, я принялась за готовку, потом услышала, как кошка что-то гоняет в коридоре. Звон шариков с чем-то перекатывающимся внутри я знаю, пищащие мышки только пищат, но тут она явно стащила что-то тяжелое.
   Я выбежала в коридор. Люська развлекалась с небольшим мобильным телефоном.
   «Чей это?» – мелькнула первая мысль. Димин? Значит, трубка выпала у Деда Мороза, пока он тут на полу почивал, и… Я осмотрела свою прихожую. Наверное, телефон каким-то образом попал под тумбу для обуви. Может, Дима во сне непроизвольно затолкал.
   Я отобрала трубку у Люськи и убедилась, что батарея села. В общем, сигнала не было никакого. Так вот почему Лена не может дозвониться до своего милого друга! Я, конечно, предполагала, что трубка утеряна, но что у меня…
   Кстати, в новогоднюю ночь трубка нигде на полу сигналов не подавала. Хотя Лена, наверное, на нее тогда уже не звонила. Она же говорила со мной по городскому телефону.
   Я отправилась звонить Лене, ее мама продиктовала мне ее рабочий телефон, я позвонила в фирму «Все для вас» и сообщила девушке, что трубка у меня. Лена рассыпалась в благодарностях, в свою очередь сообщила, что от Димы так и не было никаких вестей. И на экзамен в институт он сегодня не явился. Она созванивалась с его сокурсниками.
   И тут мне в голову ударила очередная мысль. Дед Мороз, который ночевал у меня на полу, не показался мне студентом. Конечно, я видела его с приклеенной бородой и толком не рассматривала, но я дала бы тому мужику лет тридцать, даже тридцать пять.
   – Сколько Диме лет? – спросила я у Лены.
   – Двадцать два, – ответила она. – А что?
   – Он выглядит старше?
   – Наверное… – медленно произнесла Лена, потом воскликнула: – Ах вот вы о чем! Так он же гримировался перед работой. У нас в фирме для Дедов Морозов специальный грим есть. Ну нельзя же молодому парню выглядеть молодым парнем при такой работе!
   Лена рассмеялась. Я спросила, что мне делать с трубкой. Лена призналась, что ей ко мне будет трудно заехать до окончания новогодних праздников – у нее то работа, то сессия, и попросила пока оставить трубку у себя. Я предложила передать ее Костику, чтобы он в свою очередь передал ее своей девушке-зайчику, а зайчик уже передаст ее Лене. На том и порешили.
   Я снова позвонила на трубку Костику, сообщила про находку, он обещал завтра заскочить.
 
   На следующий день Костик заехал в середине дня вместе с девушкой, они посидели не больше получаса, потому что Кате вечером предстояло ехать куда-то в область.
   – Вечерний утренник? – усмехнулась я.
   – Что-то вроде того, – ответила она, но уточнять не стала.
   Примерно минут через сорок после того, как за ребятами закрылась дверь, в нее опять позвонили. «Олег?» – екнуло сердце. Я ведь его ждала.
   Но вместо Олега я увидела курсантов Школы милиции Михайло Ломакина и чернокожего Ивана Белолицева. Ребята были немного смущены.
   – Тоня, вы говорили, что не знакомы с Романом Истоминым, – начал Иван Белолицев.
   – Лично нет. Я же вам объясняла…
   – Да, мы помним. Но дело в том, что его мобильный телефон подает сигналы из вашей квартиры.
   – Что? – не поняла я.
   Мне тут же объяснили: оказывается, теперь можно определить местонахождение даже выключенного мобильного телефона, что и было проделано при помощи соответствующей техники.
   – Откуда у вас трубка Истомина? – спросил Михайло.
   – Истомина? – задумчиво переспросила я. – А я-то подумала, что ее Дед Мороз потерял.
   – Кто? – одновременно спросили курсанты.
   Пришлось рассказать историю появления Деда Мороза, а также сообщить, что я незадолго до приезда ребят трубку отдала.
   – Вы можете определить, сейчас она тоже подает сигналы из моей квартиры? – спросила я.
   Ребята позвонили, куда следовало, и вскоре получили сообщение, что трубки у меня больше нет и она в настоящий момент находится на Петроградской стороне.
   – А почему вы в Новый год не вызвали милицию? – спросил чернокожий представитель этой самой милиции.
   Я удивленно посмотрела на него.
   – Зачем? Да и кто бы поехал-то?
   – Ну как зачем! – воскликнул Михайло. – У вас незнакомый мужчина в коридоре валяется… Может, у вас еще кто-то посторонний был?
   Нас уже минут пять слушала Юлианка. Дочь влезла в разговор и уточнила, посторонний ли у нас дядя Олег? Я покраснела. Михайло с Иваном Белолицевым с трудом скрыли улыбки, но попросили поподробнее рассказать и про дядю Олега. Юлианку я с трудом отправила к компьютеру и выложила все про Олега, Валентину и ее мужа Колю.
   – Но все равно – у вас дома на полу в коридоре спал незнакомый мужчина! – воскликнул Михайло. – У вас же ребенок! Что об этом подумала ваша дочь?
   – Для нее это – привычное зрелище, – сказала я с невозмутимым видом, но ничего объяснить не успела.
   Тут в дверь опять позвонили. Я отправилась открывать и вовремя отскочила, потому что в квартиру рухнул мой отец, из-за спины которого появилась его сожительница Лариса. Мы вообще-то к ним на Рождество с Юлианкой собирались…
   – Извини, Тоня, – вместо приветствия сказала новая родственница. – Мы неподалеку у его друга были, и я поняла, что до дома мне его не дотащить, к тебе ближе. Пусть у тебя в коридоре поспит, ладно?
   Потом она повернулась к мужу и заорала зычным голосом, очень напоминающим голос соседки Валентины, когда она с пьяным мужем ругается:
   – Эй ты, скотина пьяная, неужели не мог сам ноги в квартиру втащить? А ну давай по-пластунски! Вползай, вползай, боров недорезанный!
   Из комнаты появилась Юлианка, поздоровалась с Ларисой, ничуть не удивилась состоянию дедушки и уже собралась возвращаться в комнату, но тут из кухни появились курсанты.
   Лариса в первое мгновение открыла рот, потом быстро сообразила, что это подмога, и стала руководить затаскиванием моего пьяного отца в квартиру. Ребята оказали посильное содействие. Лариса закрыла дверь и принялась раздевать отца.
   – Вы спрашивали, не удивились ли мы с дочерью? – тихим голосом спросила я у курсантов Школы милиции. – Не очень, – ответила я сама себе.
   Вскоре папа был освобожден от пуховика и ботинок.
   – Ты его на ночь здесь хочешь оставить? – спросила я у Ларисы.
   – Да нет, пару часиков поспит, и поедем. Ребята, а вы кто такие? – повернулась она к курсантам.
   Они представились, даже пятками щелкнули по линолеуму.
   – А у Тони чего делаете?
   Мы прошли на кухню, поели пирогов, попили чаю и ввели Ларису в курс дела.
   – Туда всем этим бизнесменам и дорога, – сказала она про взорванного Истомина. – Разворовали всю страну, приватизировали заводы. Ведь это ж раньше государственное предприятие было, у меня там подруга работала, а потом раз – и все вдруг оказалось в частных руках. А трепу-то было – миллионы частных собственников, ваучеры, приватизация. Эй, ребята, вы, кстати, не знаете, где две мои «Волги»?
   Михайло и Иваном Белолицевым удивленно уставились на Ларису. Они не понимали, о чем речь.
   – Они тогда еще под стол пешком ходили, – заметила я.
   – Но родители-то должны были рассказывать! – воскликнула Лариса и высказала все, что думает о Чубайсе.
   Хотя ребятам явно было у меня хорошо, но требовалось и честь знать, они засобирались. Я при них позвонила Костику, объяснила про трубку, и он договорился с милиционерами о встрече на завтра.
   Иван Белолицев спросил, не соглашусь ли я завтра вместе с ними проехать домой к Деду Морозу Диме.
   – Зачем ей туда ехать? – встряла Лариса. – И ребенка она куда денет?
   – Ребенка можно взять с собой, – заметил Михайло. – Мы ребенка в обиду не дадим.
   – Но ведь Димы нигде нет, – заметила я. – Вы можете сами поговорить с его девушкой Леной.