Страница:
Черт побери, что же это за деньги? До миллиона баксов далековато. И рублей тут сколько. Андрей врал про сумму? Куда-то скинул основную часть «лимона», а это остатки? Или вообще какие-то другие деньги? Тогда чьи? Не Маринкины же.
Хозяин будет их искать. Это однозначно. Только кто хозяин этих денег? Распрекрасный Андрюша? Против кого я играю? Моя бы воля, я бы до поры до времени оставила все деньги лежать по разным сейфам – пока не разберусь с ситуацией, но не дать Лариске хотя бы пачку я не могла. Ее же трясет всю. Мне еще с ней предстоит провести соответствующую работу, чтобы не швыряла деньгами направо-налево и не привлекала к себе – и нам обеим – ненужного внимания. Да и сколько купюр в пачке? Сто? Меньше?
– Надеюсь, ты понимаешь, что молчать надо, как рыбе? – Я сурово посмотрела на сестрицу.
Она сложила ладошки на груди и уставилась на меня глазами преданного щенка.
– Да это ж моя новая дубленка, – сказала сестрица, как само собой разумеющееся. – Денег не видела, ничего про них не знаю.
– Ты ошибаешься, дорогуша. Ты знаешь то, что утверждает твой Андрюшенька. Хотя, как я считаю, он воду мутит. Он твердит, что оставил их у тебя в ящике для обуви. Ты туда не заглядывала. Или он их там не оставлял, или их забрали неизвестные тебе воры. Запомнила?
Лариска судорожно закивала. Про Маринку она больше не вспоминала. Почему-то она не задавалась вопросами, которые обязательно возникли бы у меня, окажись я на ее месте. Но я была на своем, а Лариска – на своем, и обычно она во всем полагалась на меня, хотя и была старшей. Но это и к лучшему. Меня такое положение дел устраивало.
Внезапно в моем кабинете зазвонил телефон – мой личный, стоявший на столе. Звук разрезал тишину пустого здания. Мы обе вздрогнули, она даже пискнула, я в очередной раз зашипела на нее, чтобы не открывала рта. Кто мне может сюда звонить, черт побери?! Кто может знать, что я сейчас здесь?! «Дура, – тут же сказала я себе, – машину-то ты где оставила?!»
Телефон наконец умолк.
– Сиди здесь, – прошептала я Лариске и направилась в тамбур, чтобы выглянуть из него в переулок через специальный «глазок».
Там стояла только моя машина, освещаемая тусклым уличным фонарем, – ни других транспортных средств, ни пешеходов. Кто же мог сюда звонить среди ночи? Или просто ошиблись номером? Для самоуспокоения я решила принять последний вариант.
– Ну что? – Сестрица смотрела на меня большими круглыми глазами.
– Никого и ничего, – спокойно ответила я. – Уходим.
И тут тишина была снова нарушена: Анька со своим захватчиком, превратившимся в заложника, дружно забарабанили в дверь с требованием выпустить их. До бухгалтерии от меня было довольно далеко, но в пустом здании ночью звук хорошо разносится. Я решила послушать, как отреагирует охрана – в здании оставались Славик с Игорем, правда, несколько потрепанные, а поэтому, наверное, злые.
В эти секунды я пожалела, что не могу привычно следить по экрану за происходящим, но система была отключена мною же. Ой! Да ведь она отключена и у охраны. Они же сейчас вызовут подмогу, станут названивать по всем телефонам, говорить, что нужно срочно починить систему слежения! Мне следовало немедленно что-то предпринять, чтобы отвлечь Славика с Игорем, чем-то занять их… В голову пришла шальная мысль.
Я бросилась к своему пульту и нажала на клавишу, отключающую запоры на дверях – эта система работала автономно от видеонаблюдения. Пусть Анька со своим хахалем вырываются наружу – а там уж как кому судьба улыбнется. Или Славик с Игорьком, или этот молодчик…
В здании раздались крики, мат, но мы с Лариской не стали дожидаться результатов, а бросились в переулок к моей машине. Я велела сестрице держать мотор включенным, а сама опрометью ринулась в подвал – следовало включить систему слежения, что я и сделала, затем закрыла подвал, прыгнула за руль и понеслась по направлению к дому.
– Ты пока поживешь у меня, – заявила я Лариске.
Она тут же закивала и призналась, что как раз этого и хотела. Я заметила, что в воскресенье мне нужно будет улететь в Японию, а раз так, то сестрица останется с детками. Обычно она с ними и оставалась – Серафима занималась Валеркой, Вадиком и хозяйством в дневное время, а на ночь приходила Лариса. Мне не хотелось, чтобы мальчики ночевали одни – маленькие они еще все-таки. Пустой «дипломат» был выброшен в Неву.
Но сюрпризы, которые ждали меня в эту ночь, еще не закончились. У моего парадного дежурил серебристый «Мерседес», из которого при моем приближении вылез Олег Расторгуев. Он был один.
Детки, слава богу, спали. Не дождались непутевую мамашу. Сморило их, бедных. Олег, Лариска и я дружною толпою проследовали на кухню, я извлекла из шкафчика коньяк и стаканы.
– Я вообще-то за рулем, – заметил Олег.
– Можешь не пить, – ответила я и от души плеснула нам с Лариской – нам-то после всех вечерних и ночных переживаний уж точно требовалось принять на грудь. Олег тоже заглотил несколько капель и попросил чего-нибудь перекусить. То, что Расторгуев понимал под словом «перекусить», с моей точки зрения, означало «обожраться», но, как я выяснила в дальнейшем, желудок у него был безразмерным.
– Сними платок, – велела я Лариске, до сих пор прикрывавшей им рану, – и пойди умойся. А потом я тебя чем-нибудь помажу.
Она кивнула и удалилась, понимая, что нам с Олегом требуется поговорить с глазу на глаз. Он проводил ее удивленным взглядом. Еще бы: два «фонаря» плюс разбитая голова.
– Кто это ее так? – спросил он меня.
– Милый, – ответила я, не желая упоминать Маринку. Ведь о мертвых, как говорится… – Один из твоих подшефных бизнесменов.
Расторгуев покачал головой, потом почему-то посмотрел на свои огромные кулачищи. Я же в этот момент подумала, что после кулаков Олега от Ларискиной головы точно ничего бы не осталось. И от моей тоже.
– Ну? – спросила я у гостя, которому, в общем-то, совсем не полагалось находиться у меня на кухне. Что сказала бы наша служба безопасности?
Но вообще-то камчатские на нас давно глаз положили, в смысле на «Технику-сервис». Цыган, их лидер (или предводитель?), хотел подмять под себя весь видео– и аудиорынок и единолично его контролировать. Ну что ж, мысль мудрая. Хозяин должен быть один. Только я для себя пока не решила, под кем мне было бы легче жить – под Шубаковым или под Цыганом. «Красные шапочки» против вора в законе. Но если смотрящим по нашей фирме назначат Расторгуева…
Как я подозревала, у Цыгана в этом деле был еще один интерес. Как любой вор в законе, Юрий Леонидович особой любви к «красным шапочкам» не испытывал, пусть это даже бывшие, а не действующие менты и кагэбэшники. Западло ему с ними разговаривать, вопросы перетирать. Его душа просто порадовалась бы, если бы он смог сделать им какую-нибудь подлость, например увести у них из-под носа их подшефных бизнесменов.
– Саш, свалила бы ты из города, – тем временем проронил Олег.
Я вылупилась на ночного гостя.
– Ты поэтому меня ждал?
– Не только… В общем, Храп, ну Андрюха Храповицкий, говорит, что ты сперла деньги. Наших в этом убеждает.
– Подожди-ка, подожди-ка, – перебила я Олега. – О чем это ты? Храповицкий сегодня утром, насколько мне известно, утверждал, что моя сестра Лариска инсценировала ограбление и увела какой-то «дипломат», который он якобы оставлял у нее в квартире. За это она и схлопотала по физиономии. Теперь, значит, уже я их увела?
– Блин, это Храп ее так разукрасил? Чего-то я плохо соображаю среди ночи, – признался Олег, помолчал и продолжил: – Ну, в общем, я ему не верю. Наверное, Андрюха их или куда-то пристроил, или потерял. А хочет свалить на тебя.
– А почему ты мне это говоришь?
– Ну, в общем… – протянул Расторгуев, замолчал, опять уставился на свои лапищи, а потом выдал: – Они с Цыганом родственники. Ты, может, не знала.
Я не знала.
– Ну, ты сама понимаешь. А я… я считаю, что все должно быть по справедливости. Но заняться сразу двумя бабами – проще простого. Хотя бы для начала. Цыган и приказал. Для порядка. Хотя и не очень верит. А я считаю, что доказать вначале нужно, что это ты. Как ты-то могла спереть те деньги?
– Слушай, а что это за деньги? – спросила я.
Олег явно не хотел отвечать, да я и сама быстро поняла, что сглупила, спросив об этом. Тогда я решилась на другой вопрос:
– А зачем вы с ребятами сегодня врывались к нам в офис? За мной?
– А как ты узнала, что это я… то есть мы?
Я рассказала про постоянное видеонаблюдение и про то, как он на секунду стянул маску, чтобы утереть пот. О постоянном видеонаблюдении Олег знал, но очень надеялся, что камера не зафиксировала его промашку. Оказалось, что зафиксировала…
– Да так непривычно в ней, у меня вся рожа горела… А ты чего, сразу же узнала меня? И это все ваши видели?
Из наших если это кто и видел, так только Иван Иванович, но вот завтра, вернее, уже сегодня увидят многие… Олег схватил мои руки в свои огромные лапищи и чуть ли не со слезами на глазах попросил уничтожить кассету. Значит, поэтому дожидался меня среди ночи?
– Это невозможно, – вздохнула я.
Расторгуев готов был встать передо мной на колени. А в общем-то, что такого ужасного они сделали? Урона-то фирме фактически никакого не нанесли. Ну ворвались, но в целом спокойно, мебель не крушили, это вторая группа постаралась. А Олег с друзьями удалились несолоно хлебавши. Представят шубаковским какое-нибудь аргументированное объяснение, уж придумают что-нибудь. Вопрос-то, в принципе, решаемый.
– Саш, у меня к тебе будет большая просьба…
Камчатские недосчитались одного своего. Искали, искали и не нашли, а он тем временем близко знакомился с нашей бухгалтершей. Интересно, вышла эта парочка из конторы или нет?
Олег, как бригадир, отвечает за своих ребят. Димка Меченый пару часов назад позвонил Олегу на мобильный из нашего офиса и пояснил, что там замурован. Проси что хочешь, Саша, только помоги освободить Димку. Если я это сделаю, мне зачтется.
«Не на том ли свете?» – подумала я и спросила:
– Так Храповицкий в самом деле считает, что деньги взяла я?
– Что без тебя не обошлось, – кивнул Олег. – Но я ему не верю. И главное – не то, что считает Храп. Главное – что считает Цыган. А он, по-моему, еще не определился. Первая его мысль была – взяли вы, то есть вся ваша команда, чтобы насолить нам. Например, через твою сестру. И через тебя. Поэтому он нас и погнал к тебе в офис. Он в ярости был. Но как ты могла их взять? Ты про них вообще когда услышала?
– Сегодня вечером от Лариски, когда приехала к ней оказывать моральную поддержку по зализыванию ран.
– А может, вы в сговоре с Лариской.
– Да если бы так и было, какого черта Храп прятал деньги у моей сестры, если вообще прятал?! Он что, идиот?
– Нет. И я тоже не понимаю, – признался Олег. – Может, он хочет как-то себя оправдать, сваливая все на вас двоих? Мы с пацанами сейчас вообще пытаемся понять, какого черта он крутил вначале с одной твоей сестрой, потом к другой перекинулся, затем твою секретаршу охмурил…
– А вы его самого спрашивали?
– Спрашивали. Говорит: нужно держать руку на пульсе, знать, чем занимаются конкуренты.
Я кивнула: именно так я сама объясняла ситуацию.
– А теперь он прокололся, да, наверное, и с твоей сестрицей порвать хочет – зачем ему крутиться между двумя бабами? Маринка-то лет на десять моложе, да и недавно он с ней совсем. И она больше знает про фирму. Она ему кое-чего напела после того, как ты ее уволила. Но до этого молчала. Это ты знай.
Я подозревала, что так оно и было, но, слава богу, я не посвящала секретаршу в большинство коммерческих тайн. Что-то она, конечно, знала, но не все, далеко не все. Тем более что японским из всех сотрудников фирмы владею только я.
– И тут Андрюха решил убить двух зайцев, – продолжал Олег. – И от сестрицы твоей избавиться, и вину свою на других свалить, а я считаю, что виноват он. В любом случае. Бабки у него были, он за них отвечал. Кто же такие деньги у телки оставляет? Он себе вообще много позволяет, и ему многое с рук сходит, потому что он Цыганов родственник.
Я лично была в общем и целом согласна с этой точкой зрения (в смысле, что «лимон» баксов не следует оставлять без присмотра), только знала несколько больше, чем Расторгуев: Храповицкий вдобавок ко всему ошибся квартирами, вернее, его подвела память, затуманенная алкоголем, – оставил деньги у Маринки, а считает, что у Лариски, теперь хочет их вернуть, но не получается. Тем временем кто-то учинил обыск у моей сестрицы, что позволяет Храповицкому настаивать на своей версии.
– А ты не знаешь, кто потрошил Ларискину квартиру? – спросила я у Олега.
Он покачал головой и высказал мнение, что это мог быть и сам Храп – раз замок не выбивали, а просто открыли (с чем я согласилась – вроде бы ключей у Храпа не было, но он вполне мог сделать слепки с Ларискиных за время их знакомства, да и прихватить между делом пропавшую связку). Олег изъявил желание вернуться к вопросу о Димке. Я честно ответила, что, когда в последний раз была у себя в офисе, Димка находился в нашем здании, в бухгалтерии. Олег схватился за голову.
С Димкой наши, конечно, побеседуют по душам, дадут ему по мозгам, а потом скорее всего отпустят. Да и Олегу было бы неплохо лично связаться с кем-то из шубаковских, да побыстрее, тем более что его лик запечатлен на пленке. И я не могу сейчас ехать в наш флигелек высвобождать Димку, потому что это тоже запишется. Зачем мне лишние проблемы?
Расторгуев поинтересовался второй группой налетчиков.
– Я тогда просто обалдел, – признался он. – Влетают какие-то под «дурью»… Я вначале решил, что настоящий ОМОН пожаловал, а потом вижу по глазам, что обколотые или обнюхались чего.
– Наши с ними еще не разговаривали. Отойдут налетчики немного, тогда и побеседуем. А вы лихо успели смотаться. Да, Олег, а зачем тебе сегодняшняя кассета? Димка же все равно заблокирован в офисе.
– Ты не поняла? Там же записано, как нас эта баба гоняла… Нас и тех, вторых… Кто увидит – стыдоба. Мне же, дураку, не отмыться после такого… Саша, ты моя последняя надежда. Я долго прикидывал и как Димку вытащить, и как до вашей видеозаписи добраться. Саш, помоги! Я тебе в контору звонил несколько раз («Ах, значит, это был он?») и домой. Мобильного твоего у меня нет. Кстати, дай запишу. Дети сказали, что ты скоро будешь. Вот я и ждал…
Я сомневалась, что мне удастся заполучить кассету у Ивана Ивановича, да и зачем мне так стараться для Олега? Мужик он, конечно, очень ничего и в моем вкусе, но тем не менее… Работа все-таки дороже.
Я честно сказала, что кассету забрать не смогу. Олег повесил голову. Я подлила масла в огонь, добавив, что мне придется сообщить службе безопасности о том, что он был у меня дома.
– Но зачем?! Почему ты не можешь принимать у себя мужчину?
– Я могу принимать у себя мужчину, но не из конкурирующей фирмы, черт побери! Ты знаешь, за что Маринку уволили? Потому что связалась с Храповицким.
– Но ты же совладелица, – заметил Олег.
Ого, мы уже и это знаем?
– У меня только пятнадцать процентов, – заметила я. – И я не хочу терять свою работу. Мне детей кормить надо. И я должна показывать пример другим сотрудникам. А то как же так – секретаршу увольняем, начальница тем временем делает то же самое – и как с гуся вода?
– Но я же, в принципе, не из конкурирующей фирмы, я – из «крыши»… – протянул Олег. – И, кстати, еще неизвестно, как дело в конце повернется. Может, скоро под нами будете.
Он определенно набивался ко мне в постель. Я была не против, но… Одно большое «но». А вообще-то следует поставить вопрос перед руководством – как наша фирма посмотрит на связь сотрудницы с человеком из «крыши» конкурирующей фирмы? Дилемма… К тому же «Балттайм» для Олега Расторгуева – одна из многих компаний, да и мы, в принципе, можем под него перейти… Нет, не перейдем. Мы работаем с бывшими коллегами Виталия Сергеевича, официально организовавшими охранно-детективное агентство. Оказывают они нам и охранные, и детективные услуги. И вообще мне не совсем понятно, где кончается наша служба безопасности и где начинается охранно-детективное агентство Шубакова. Без полбутылки нормальный человек не разберется. Но я – ненормальная, я – бизнес-леди. В прошлую субботу Шубаков встречался с Цыганом, и вопрос, под кем мы ходим, они утрясли. Или все-таки оставили открытым? А может, отложили обсуждение на потом? Или пропажа миллиона долларов в корне изменила ситуацию? Потому что пропали они у Храпа, а подозревают меня и Лариску…
– Я, кстати, знал твоего мужа, – брякнул Олег. – Мы с ним до армии вместе борьбой занимались.
При упоминании о муже я заревела. Сашку, моего благоверного и тезку, убили три года назад, а я до сих пор его вспоминаю. Хоть и ругались мы здорово, и разводиться не раз собирались, а ведь помнится только хорошее. Теперь он мне иногда казался просто идеальным. Да и как можно забыть отца своих собственных мальчишек? Тем более дети так на него похожи… И им я папу, естественно, представляю в самом выгодном свете. А поэтому сама начинаю верить, что он именно таким и был…
Олег усадил меня к себе на колени, вытирал мне слезы, целовал… Я решила махнуть на все рукой – на «крыши», фирмы и сложности взаимоотношений между ними – и уже была готова на все, но тут у Олега зазвонил сотовый телефон. Звонил Димка, сумевший-таки вырваться из нашего офиса. С одной стороны, я ему мысленно поаплодировала, с другой – готова была придушить. Но, значит, не судьба нам с Олегом… Или только пока?
Расторгуев засобирался к Димке. Работа – прежде всего. И люди, за которых он отвечает. Мы слезно распрощались, он оставил мне номера своих сотового и домашнего телефонов. Был уже пятый час, спать мне осталось всего ничего. А какие разговоры меня ждут утром…
Лариска уже дрыхла, устроившись на диванчике в гостиной. Я проследовала к себе в спальню и отключилась, едва успев донести голову до подушки.
Глава 5
Хозяин будет их искать. Это однозначно. Только кто хозяин этих денег? Распрекрасный Андрюша? Против кого я играю? Моя бы воля, я бы до поры до времени оставила все деньги лежать по разным сейфам – пока не разберусь с ситуацией, но не дать Лариске хотя бы пачку я не могла. Ее же трясет всю. Мне еще с ней предстоит провести соответствующую работу, чтобы не швыряла деньгами направо-налево и не привлекала к себе – и нам обеим – ненужного внимания. Да и сколько купюр в пачке? Сто? Меньше?
– Надеюсь, ты понимаешь, что молчать надо, как рыбе? – Я сурово посмотрела на сестрицу.
Она сложила ладошки на груди и уставилась на меня глазами преданного щенка.
– Да это ж моя новая дубленка, – сказала сестрица, как само собой разумеющееся. – Денег не видела, ничего про них не знаю.
– Ты ошибаешься, дорогуша. Ты знаешь то, что утверждает твой Андрюшенька. Хотя, как я считаю, он воду мутит. Он твердит, что оставил их у тебя в ящике для обуви. Ты туда не заглядывала. Или он их там не оставлял, или их забрали неизвестные тебе воры. Запомнила?
Лариска судорожно закивала. Про Маринку она больше не вспоминала. Почему-то она не задавалась вопросами, которые обязательно возникли бы у меня, окажись я на ее месте. Но я была на своем, а Лариска – на своем, и обычно она во всем полагалась на меня, хотя и была старшей. Но это и к лучшему. Меня такое положение дел устраивало.
Внезапно в моем кабинете зазвонил телефон – мой личный, стоявший на столе. Звук разрезал тишину пустого здания. Мы обе вздрогнули, она даже пискнула, я в очередной раз зашипела на нее, чтобы не открывала рта. Кто мне может сюда звонить, черт побери?! Кто может знать, что я сейчас здесь?! «Дура, – тут же сказала я себе, – машину-то ты где оставила?!»
Телефон наконец умолк.
– Сиди здесь, – прошептала я Лариске и направилась в тамбур, чтобы выглянуть из него в переулок через специальный «глазок».
Там стояла только моя машина, освещаемая тусклым уличным фонарем, – ни других транспортных средств, ни пешеходов. Кто же мог сюда звонить среди ночи? Или просто ошиблись номером? Для самоуспокоения я решила принять последний вариант.
– Ну что? – Сестрица смотрела на меня большими круглыми глазами.
– Никого и ничего, – спокойно ответила я. – Уходим.
И тут тишина была снова нарушена: Анька со своим захватчиком, превратившимся в заложника, дружно забарабанили в дверь с требованием выпустить их. До бухгалтерии от меня было довольно далеко, но в пустом здании ночью звук хорошо разносится. Я решила послушать, как отреагирует охрана – в здании оставались Славик с Игорем, правда, несколько потрепанные, а поэтому, наверное, злые.
В эти секунды я пожалела, что не могу привычно следить по экрану за происходящим, но система была отключена мною же. Ой! Да ведь она отключена и у охраны. Они же сейчас вызовут подмогу, станут названивать по всем телефонам, говорить, что нужно срочно починить систему слежения! Мне следовало немедленно что-то предпринять, чтобы отвлечь Славика с Игорем, чем-то занять их… В голову пришла шальная мысль.
Я бросилась к своему пульту и нажала на клавишу, отключающую запоры на дверях – эта система работала автономно от видеонаблюдения. Пусть Анька со своим хахалем вырываются наружу – а там уж как кому судьба улыбнется. Или Славик с Игорьком, или этот молодчик…
В здании раздались крики, мат, но мы с Лариской не стали дожидаться результатов, а бросились в переулок к моей машине. Я велела сестрице держать мотор включенным, а сама опрометью ринулась в подвал – следовало включить систему слежения, что я и сделала, затем закрыла подвал, прыгнула за руль и понеслась по направлению к дому.
– Ты пока поживешь у меня, – заявила я Лариске.
Она тут же закивала и призналась, что как раз этого и хотела. Я заметила, что в воскресенье мне нужно будет улететь в Японию, а раз так, то сестрица останется с детками. Обычно она с ними и оставалась – Серафима занималась Валеркой, Вадиком и хозяйством в дневное время, а на ночь приходила Лариса. Мне не хотелось, чтобы мальчики ночевали одни – маленькие они еще все-таки. Пустой «дипломат» был выброшен в Неву.
Но сюрпризы, которые ждали меня в эту ночь, еще не закончились. У моего парадного дежурил серебристый «Мерседес», из которого при моем приближении вылез Олег Расторгуев. Он был один.
* * *
С представлениями мы закончили быстро. Мне, естественно, пришлось пригласить Олега в квартиру – не стоять же на улице в два часа ночи. А вообще-то мне давно хотелось спать, тем более завтрашний (то есть сегодняшний) рабочий день никто не отменял. Но чисто женское любопытство пересиливало. И чего это Расторгуев меня тут поджидает?Детки, слава богу, спали. Не дождались непутевую мамашу. Сморило их, бедных. Олег, Лариска и я дружною толпою проследовали на кухню, я извлекла из шкафчика коньяк и стаканы.
– Я вообще-то за рулем, – заметил Олег.
– Можешь не пить, – ответила я и от души плеснула нам с Лариской – нам-то после всех вечерних и ночных переживаний уж точно требовалось принять на грудь. Олег тоже заглотил несколько капель и попросил чего-нибудь перекусить. То, что Расторгуев понимал под словом «перекусить», с моей точки зрения, означало «обожраться», но, как я выяснила в дальнейшем, желудок у него был безразмерным.
– Сними платок, – велела я Лариске, до сих пор прикрывавшей им рану, – и пойди умойся. А потом я тебя чем-нибудь помажу.
Она кивнула и удалилась, понимая, что нам с Олегом требуется поговорить с глазу на глаз. Он проводил ее удивленным взглядом. Еще бы: два «фонаря» плюс разбитая голова.
– Кто это ее так? – спросил он меня.
– Милый, – ответила я, не желая упоминать Маринку. Ведь о мертвых, как говорится… – Один из твоих подшефных бизнесменов.
Расторгуев покачал головой, потом почему-то посмотрел на свои огромные кулачищи. Я же в этот момент подумала, что после кулаков Олега от Ларискиной головы точно ничего бы не осталось. И от моей тоже.
– Ну? – спросила я у гостя, которому, в общем-то, совсем не полагалось находиться у меня на кухне. Что сказала бы наша служба безопасности?
Но вообще-то камчатские на нас давно глаз положили, в смысле на «Технику-сервис». Цыган, их лидер (или предводитель?), хотел подмять под себя весь видео– и аудиорынок и единолично его контролировать. Ну что ж, мысль мудрая. Хозяин должен быть один. Только я для себя пока не решила, под кем мне было бы легче жить – под Шубаковым или под Цыганом. «Красные шапочки» против вора в законе. Но если смотрящим по нашей фирме назначат Расторгуева…
Как я подозревала, у Цыгана в этом деле был еще один интерес. Как любой вор в законе, Юрий Леонидович особой любви к «красным шапочкам» не испытывал, пусть это даже бывшие, а не действующие менты и кагэбэшники. Западло ему с ними разговаривать, вопросы перетирать. Его душа просто порадовалась бы, если бы он смог сделать им какую-нибудь подлость, например увести у них из-под носа их подшефных бизнесменов.
– Саш, свалила бы ты из города, – тем временем проронил Олег.
Я вылупилась на ночного гостя.
– Ты поэтому меня ждал?
– Не только… В общем, Храп, ну Андрюха Храповицкий, говорит, что ты сперла деньги. Наших в этом убеждает.
– Подожди-ка, подожди-ка, – перебила я Олега. – О чем это ты? Храповицкий сегодня утром, насколько мне известно, утверждал, что моя сестра Лариска инсценировала ограбление и увела какой-то «дипломат», который он якобы оставлял у нее в квартире. За это она и схлопотала по физиономии. Теперь, значит, уже я их увела?
– Блин, это Храп ее так разукрасил? Чего-то я плохо соображаю среди ночи, – признался Олег, помолчал и продолжил: – Ну, в общем, я ему не верю. Наверное, Андрюха их или куда-то пристроил, или потерял. А хочет свалить на тебя.
– А почему ты мне это говоришь?
– Ну, в общем… – протянул Расторгуев, замолчал, опять уставился на свои лапищи, а потом выдал: – Они с Цыганом родственники. Ты, может, не знала.
Я не знала.
– Ну, ты сама понимаешь. А я… я считаю, что все должно быть по справедливости. Но заняться сразу двумя бабами – проще простого. Хотя бы для начала. Цыган и приказал. Для порядка. Хотя и не очень верит. А я считаю, что доказать вначале нужно, что это ты. Как ты-то могла спереть те деньги?
– Слушай, а что это за деньги? – спросила я.
Олег явно не хотел отвечать, да я и сама быстро поняла, что сглупила, спросив об этом. Тогда я решилась на другой вопрос:
– А зачем вы с ребятами сегодня врывались к нам в офис? За мной?
– А как ты узнала, что это я… то есть мы?
Я рассказала про постоянное видеонаблюдение и про то, как он на секунду стянул маску, чтобы утереть пот. О постоянном видеонаблюдении Олег знал, но очень надеялся, что камера не зафиксировала его промашку. Оказалось, что зафиксировала…
– Да так непривычно в ней, у меня вся рожа горела… А ты чего, сразу же узнала меня? И это все ваши видели?
Из наших если это кто и видел, так только Иван Иванович, но вот завтра, вернее, уже сегодня увидят многие… Олег схватил мои руки в свои огромные лапищи и чуть ли не со слезами на глазах попросил уничтожить кассету. Значит, поэтому дожидался меня среди ночи?
– Это невозможно, – вздохнула я.
Расторгуев готов был встать передо мной на колени. А в общем-то, что такого ужасного они сделали? Урона-то фирме фактически никакого не нанесли. Ну ворвались, но в целом спокойно, мебель не крушили, это вторая группа постаралась. А Олег с друзьями удалились несолоно хлебавши. Представят шубаковским какое-нибудь аргументированное объяснение, уж придумают что-нибудь. Вопрос-то, в принципе, решаемый.
– Саш, у меня к тебе будет большая просьба…
Камчатские недосчитались одного своего. Искали, искали и не нашли, а он тем временем близко знакомился с нашей бухгалтершей. Интересно, вышла эта парочка из конторы или нет?
Олег, как бригадир, отвечает за своих ребят. Димка Меченый пару часов назад позвонил Олегу на мобильный из нашего офиса и пояснил, что там замурован. Проси что хочешь, Саша, только помоги освободить Димку. Если я это сделаю, мне зачтется.
«Не на том ли свете?» – подумала я и спросила:
– Так Храповицкий в самом деле считает, что деньги взяла я?
– Что без тебя не обошлось, – кивнул Олег. – Но я ему не верю. И главное – не то, что считает Храп. Главное – что считает Цыган. А он, по-моему, еще не определился. Первая его мысль была – взяли вы, то есть вся ваша команда, чтобы насолить нам. Например, через твою сестру. И через тебя. Поэтому он нас и погнал к тебе в офис. Он в ярости был. Но как ты могла их взять? Ты про них вообще когда услышала?
– Сегодня вечером от Лариски, когда приехала к ней оказывать моральную поддержку по зализыванию ран.
– А может, вы в сговоре с Лариской.
– Да если бы так и было, какого черта Храп прятал деньги у моей сестры, если вообще прятал?! Он что, идиот?
– Нет. И я тоже не понимаю, – признался Олег. – Может, он хочет как-то себя оправдать, сваливая все на вас двоих? Мы с пацанами сейчас вообще пытаемся понять, какого черта он крутил вначале с одной твоей сестрой, потом к другой перекинулся, затем твою секретаршу охмурил…
– А вы его самого спрашивали?
– Спрашивали. Говорит: нужно держать руку на пульсе, знать, чем занимаются конкуренты.
Я кивнула: именно так я сама объясняла ситуацию.
– А теперь он прокололся, да, наверное, и с твоей сестрицей порвать хочет – зачем ему крутиться между двумя бабами? Маринка-то лет на десять моложе, да и недавно он с ней совсем. И она больше знает про фирму. Она ему кое-чего напела после того, как ты ее уволила. Но до этого молчала. Это ты знай.
Я подозревала, что так оно и было, но, слава богу, я не посвящала секретаршу в большинство коммерческих тайн. Что-то она, конечно, знала, но не все, далеко не все. Тем более что японским из всех сотрудников фирмы владею только я.
– И тут Андрюха решил убить двух зайцев, – продолжал Олег. – И от сестрицы твоей избавиться, и вину свою на других свалить, а я считаю, что виноват он. В любом случае. Бабки у него были, он за них отвечал. Кто же такие деньги у телки оставляет? Он себе вообще много позволяет, и ему многое с рук сходит, потому что он Цыганов родственник.
Я лично была в общем и целом согласна с этой точкой зрения (в смысле, что «лимон» баксов не следует оставлять без присмотра), только знала несколько больше, чем Расторгуев: Храповицкий вдобавок ко всему ошибся квартирами, вернее, его подвела память, затуманенная алкоголем, – оставил деньги у Маринки, а считает, что у Лариски, теперь хочет их вернуть, но не получается. Тем временем кто-то учинил обыск у моей сестрицы, что позволяет Храповицкому настаивать на своей версии.
– А ты не знаешь, кто потрошил Ларискину квартиру? – спросила я у Олега.
Он покачал головой и высказал мнение, что это мог быть и сам Храп – раз замок не выбивали, а просто открыли (с чем я согласилась – вроде бы ключей у Храпа не было, но он вполне мог сделать слепки с Ларискиных за время их знакомства, да и прихватить между делом пропавшую связку). Олег изъявил желание вернуться к вопросу о Димке. Я честно ответила, что, когда в последний раз была у себя в офисе, Димка находился в нашем здании, в бухгалтерии. Олег схватился за голову.
С Димкой наши, конечно, побеседуют по душам, дадут ему по мозгам, а потом скорее всего отпустят. Да и Олегу было бы неплохо лично связаться с кем-то из шубаковских, да побыстрее, тем более что его лик запечатлен на пленке. И я не могу сейчас ехать в наш флигелек высвобождать Димку, потому что это тоже запишется. Зачем мне лишние проблемы?
Расторгуев поинтересовался второй группой налетчиков.
– Я тогда просто обалдел, – признался он. – Влетают какие-то под «дурью»… Я вначале решил, что настоящий ОМОН пожаловал, а потом вижу по глазам, что обколотые или обнюхались чего.
– Наши с ними еще не разговаривали. Отойдут налетчики немного, тогда и побеседуем. А вы лихо успели смотаться. Да, Олег, а зачем тебе сегодняшняя кассета? Димка же все равно заблокирован в офисе.
– Ты не поняла? Там же записано, как нас эта баба гоняла… Нас и тех, вторых… Кто увидит – стыдоба. Мне же, дураку, не отмыться после такого… Саша, ты моя последняя надежда. Я долго прикидывал и как Димку вытащить, и как до вашей видеозаписи добраться. Саш, помоги! Я тебе в контору звонил несколько раз («Ах, значит, это был он?») и домой. Мобильного твоего у меня нет. Кстати, дай запишу. Дети сказали, что ты скоро будешь. Вот я и ждал…
Я сомневалась, что мне удастся заполучить кассету у Ивана Ивановича, да и зачем мне так стараться для Олега? Мужик он, конечно, очень ничего и в моем вкусе, но тем не менее… Работа все-таки дороже.
Я честно сказала, что кассету забрать не смогу. Олег повесил голову. Я подлила масла в огонь, добавив, что мне придется сообщить службе безопасности о том, что он был у меня дома.
– Но зачем?! Почему ты не можешь принимать у себя мужчину?
– Я могу принимать у себя мужчину, но не из конкурирующей фирмы, черт побери! Ты знаешь, за что Маринку уволили? Потому что связалась с Храповицким.
– Но ты же совладелица, – заметил Олег.
Ого, мы уже и это знаем?
– У меня только пятнадцать процентов, – заметила я. – И я не хочу терять свою работу. Мне детей кормить надо. И я должна показывать пример другим сотрудникам. А то как же так – секретаршу увольняем, начальница тем временем делает то же самое – и как с гуся вода?
– Но я же, в принципе, не из конкурирующей фирмы, я – из «крыши»… – протянул Олег. – И, кстати, еще неизвестно, как дело в конце повернется. Может, скоро под нами будете.
Он определенно набивался ко мне в постель. Я была не против, но… Одно большое «но». А вообще-то следует поставить вопрос перед руководством – как наша фирма посмотрит на связь сотрудницы с человеком из «крыши» конкурирующей фирмы? Дилемма… К тому же «Балттайм» для Олега Расторгуева – одна из многих компаний, да и мы, в принципе, можем под него перейти… Нет, не перейдем. Мы работаем с бывшими коллегами Виталия Сергеевича, официально организовавшими охранно-детективное агентство. Оказывают они нам и охранные, и детективные услуги. И вообще мне не совсем понятно, где кончается наша служба безопасности и где начинается охранно-детективное агентство Шубакова. Без полбутылки нормальный человек не разберется. Но я – ненормальная, я – бизнес-леди. В прошлую субботу Шубаков встречался с Цыганом, и вопрос, под кем мы ходим, они утрясли. Или все-таки оставили открытым? А может, отложили обсуждение на потом? Или пропажа миллиона долларов в корне изменила ситуацию? Потому что пропали они у Храпа, а подозревают меня и Лариску…
– Я, кстати, знал твоего мужа, – брякнул Олег. – Мы с ним до армии вместе борьбой занимались.
При упоминании о муже я заревела. Сашку, моего благоверного и тезку, убили три года назад, а я до сих пор его вспоминаю. Хоть и ругались мы здорово, и разводиться не раз собирались, а ведь помнится только хорошее. Теперь он мне иногда казался просто идеальным. Да и как можно забыть отца своих собственных мальчишек? Тем более дети так на него похожи… И им я папу, естественно, представляю в самом выгодном свете. А поэтому сама начинаю верить, что он именно таким и был…
Олег усадил меня к себе на колени, вытирал мне слезы, целовал… Я решила махнуть на все рукой – на «крыши», фирмы и сложности взаимоотношений между ними – и уже была готова на все, но тут у Олега зазвонил сотовый телефон. Звонил Димка, сумевший-таки вырваться из нашего офиса. С одной стороны, я ему мысленно поаплодировала, с другой – готова была придушить. Но, значит, не судьба нам с Олегом… Или только пока?
Расторгуев засобирался к Димке. Работа – прежде всего. И люди, за которых он отвечает. Мы слезно распрощались, он оставил мне номера своих сотового и домашнего телефонов. Был уже пятый час, спать мне осталось всего ничего. А какие разговоры меня ждут утром…
Лариска уже дрыхла, устроившись на диванчике в гостиной. Я проследовала к себе в спальню и отключилась, едва успев донести голову до подушки.
Глава 5
12 сентября, пятница
Не буду описывать, с каким трудом я просыпалась утром. Разбудили меня, как обычно, детки, за которыми нужно было закрыть дверь. Я в очередной раз похвалила себя за то, что приучила их самостоятельно подниматься по утрам, умываться и поглощать приготовленные с вечера Серафимой бутерброды, запивая их молоком или соком. Все-таки имеет смысл быть непутевой мамашей – детки не рассчитывают на то, что я буду готовить им завтрак. Когда они хотят есть, прекрасно справляются сами.
Ровно в десять я вошла в офис. Сеня обычно прибывал часам к одиннадцати, так что у меня был примерно час, чтобы оценить обстановку. Наша уборщица Валя была вызвана пораньше (охраной или Иваном Ивановичем) и пыталась по возможности привести в порядок холл. Но она могла только убрать осколки и обломки, заменить поврежденную мебель к Сениному приезду мы все равно не успеем. Да и зачем? Видеозапись погрома он все равно просмотрит.
В моей приемной на секретарском месте восседала Люся. Правда, Маринкин стул она заменила – в него ей было бы не втиснуться. Рядом, придвинув к себе факс, сидел Иван Иванович и инструктировал Люсю, как пользоваться этой хитрой машиной. Она что-то усердно записывала в блокнотик, высунув кончик языка – от напряжения, наверное. При виде меня они оба вскочили и вытянулись по стойке «смирно». Люся умудрилась завалить стул, который с грохотом рухнул на ногу Ивана Ивановича. Борисенок выразился нелитературно, а потом они на пару с Люсей принялись передо мной извиняться – каждый за свое. Я милостиво приняла извинения и велела им и дальше заниматься полезным делом. Сколько, интересно, потребуется Люсе времени, чтобы освоить факс? Или она его сначала сломает?
Я проследовала к себе в кабинет и первым делом включила экран. Из чисто женского любопытства мне хотелось заглянуть в бухгалтерию. Вышла ли Анька на работу? И вообще – почему Иван Иванович занимается с Люсей, а не дает взбучку охране? Кстати, Славика с Игорьком заменили двое других молодцев – мальчики на входе у нас работают по системе сутки через трое.
Ответ на свой вопрос об Иване Ивановиче я получила тут же. Я не успела переключиться на бухгалтерию, как на экране возник светлый лик Виталия Сергеевича, находящегося в своем кабинете. Начальник службы безопасности просипел приветствие и изъявил желание встретиться со мной у себя или у меня в кабинете. Я решила проследовать к нему.
Виталий Сергеевич наглотался всяких таблеток, но вид у него все равно был болезненный. Вот ведь угораздило мужика разболеться так не вовремя. Но в принципе это всегда не вовремя. Только Виталий Сергеевич открыл рот, как я решила взять быка за рога, – чтобы ко мне потом не было претензий.
– Я хотела бы поставить вас в известность, – начала я очень официальным тоном, – что не исключаю возможности вступления в интимные отношения с членом бандитской группировки, являющейся «крышей» конкурирующей фирмы.
Произнося эту тираду, я почему-то подумала о партнерах-японцах, с которыми, наверное, случился бы припадок, если бы они услышали, о чем в начале рабочего дня говорит коммерческий директор фирмы-партнера с начальником службы безопасности. Да и вообще у любого нормального человека глаза полезли бы на лоб. Но я продолжала как ни в чем не бывало:
– Я предупреждаю вас об этом заранее, чтобы в случае моего вступления в указанные выше отношения фирма не имела ко мне никаких претензий и…
– Сашка, заткнись! – сипло завопил Виталий Сергеевич, грохнув кулаком по столу, поперхнулся, закашлялся и схватился за горло. – Что за ахинея? – просипел Виталий Сергеевич и попросил повторить мое заявление на человеческом языке. Я исполнила его просьбу.
Ему нет дела до того, с кем я трахаюсь, заявил он, помянув своих любимых ерша с медью. В возбужденном состоянии он их вспоминает довольно часто. Обычно-то русские люди очень любят мать, а вот Виталий Сергеевич изобрел новое выражение, которое, как он считал, можно произносить в любом обществе. В общем, Сашенька, занимайся, чем твоя душенька (и тело) пожелает, лишь бы шло на пользу здоровью.
Виталий Сергеевич изобразил вымученную улыбку. Говорить о здоровье ему сейчас совсем не хотелось – у него самого с ним было напряженно.
– Вот и прекрасно. Я к тому, чтобы потом вы мне не высказывали, что ваши, то есть наши, мальчики из «наружки» углядели, как я встречаюсь «не с тем» человеком.
Виталий Сергеевич молчал несколько секунд, напряженно размышляя, а потом поинтересовался, к чему это я клоню.
– Хоть я и являюсь одной из совладелиц данной фирмы, тем не менее вы с Семеном Григорьевичем считаете возможным указывать, как мне устраивать личную жизнь…
– Сашка!!! Я тебя умоляю! Ерш твою медь!
Ну раз Виталий Сергеевич умоляет, я смилостивилась и уже хотела переключиться на другую тему, но он вдруг спросил:
– Это ты с кем-то из камчатских, что ли, решила трахнуться?
Я расхохоталась, но тем не менее задала вопрос:
– А если и так?
Виталий Сергеевич пожал плечами:
– Ты – совладелица, а не просто наемный работник. Должна понимать. Это ты после увольнения Маринки мне тут речи толкаешь? Сравнила себя и ее! У тебя, мать, в башке чуточку побольше серого вещества, чем у твоей бывшей секретарши. Невыгодно тебе на конкурентов работать. Да и цели-то ты преследуешь другие…
Мне было интересно, что обо мне думает Виталий Сергеевич, – таких разговоров мы с ним раньше не вели.
– Да тебе просто трахнуться нужно, причем почему-то с глупым мужиком, а не замуж выходить, как Маринке. С горой мышц совокупиться, ерш твою медь, над которыми отсутствуют мозги. Умная ты баба, Сашка, а мужиков почему-то выбираешь идиотов. А вообще, как мне кажется, ты деньги любишь больше всех мужчин. Так?
Я усмехнулась. А Виталий Сергеевич заявил, что на слежку за мной незачем людей от дела отрывать, потому что я-то очень хорошо знаю, с какой стороны мой кусок хлеба намазан маслом.
Туюсов достал из кармана платок, вытер выступившую на лбу испарину, вздохнул и сообщил, что Шубаков уже связывался с ним с утра и скоро приедет в офис. Я поинтересовалась, зачем господину Шубакову лично появляться у нас в конторе: мне это было в самом деле непонятно. Что ему у нас делать?
– Будем вместе кассеты просматривать, – сообщил Виталий Сергеевич.
– Аньку, что ли?
– И ее тоже.
– Кстати, как там она? И куда вы дели парня? – Я не могла показывать, что знаю о его побеге, тем более что именно я предоставила ему возможность сделать ноги.
Виталий Сергеевич, регулярно поминая ерша с медью, расписал случившееся ночью, – схватку Анькиного сексуального партнера со Славкой и Игорьком и победу врага над нашими парнями, не ожидавшими нападения и уже ослабленными предыдущими сражениями. Аньку они потом просто отпустили домой. Сейчас она уже в бухгалтерии – выполняет свои обычные обязанности. Начальник службы безопасности заявил, что он так и не понял, как ночью была снята блокировка с двери бухгалтерии. Славик с Игорем клянутся, что не делали этого.
– Кстати, сотрите вы порнофильм с ее участием, – сказала я. – Тут Береза с Кондратом вчера вдосталь налюбовались… Не надо Шубакову и другим его орлам это показывать. Подумайте о девке.
Не буду описывать, с каким трудом я просыпалась утром. Разбудили меня, как обычно, детки, за которыми нужно было закрыть дверь. Я в очередной раз похвалила себя за то, что приучила их самостоятельно подниматься по утрам, умываться и поглощать приготовленные с вечера Серафимой бутерброды, запивая их молоком или соком. Все-таки имеет смысл быть непутевой мамашей – детки не рассчитывают на то, что я буду готовить им завтрак. Когда они хотят есть, прекрасно справляются сами.
Ровно в десять я вошла в офис. Сеня обычно прибывал часам к одиннадцати, так что у меня был примерно час, чтобы оценить обстановку. Наша уборщица Валя была вызвана пораньше (охраной или Иваном Ивановичем) и пыталась по возможности привести в порядок холл. Но она могла только убрать осколки и обломки, заменить поврежденную мебель к Сениному приезду мы все равно не успеем. Да и зачем? Видеозапись погрома он все равно просмотрит.
В моей приемной на секретарском месте восседала Люся. Правда, Маринкин стул она заменила – в него ей было бы не втиснуться. Рядом, придвинув к себе факс, сидел Иван Иванович и инструктировал Люсю, как пользоваться этой хитрой машиной. Она что-то усердно записывала в блокнотик, высунув кончик языка – от напряжения, наверное. При виде меня они оба вскочили и вытянулись по стойке «смирно». Люся умудрилась завалить стул, который с грохотом рухнул на ногу Ивана Ивановича. Борисенок выразился нелитературно, а потом они на пару с Люсей принялись передо мной извиняться – каждый за свое. Я милостиво приняла извинения и велела им и дальше заниматься полезным делом. Сколько, интересно, потребуется Люсе времени, чтобы освоить факс? Или она его сначала сломает?
Я проследовала к себе в кабинет и первым делом включила экран. Из чисто женского любопытства мне хотелось заглянуть в бухгалтерию. Вышла ли Анька на работу? И вообще – почему Иван Иванович занимается с Люсей, а не дает взбучку охране? Кстати, Славика с Игорьком заменили двое других молодцев – мальчики на входе у нас работают по системе сутки через трое.
Ответ на свой вопрос об Иване Ивановиче я получила тут же. Я не успела переключиться на бухгалтерию, как на экране возник светлый лик Виталия Сергеевича, находящегося в своем кабинете. Начальник службы безопасности просипел приветствие и изъявил желание встретиться со мной у себя или у меня в кабинете. Я решила проследовать к нему.
Виталий Сергеевич наглотался всяких таблеток, но вид у него все равно был болезненный. Вот ведь угораздило мужика разболеться так не вовремя. Но в принципе это всегда не вовремя. Только Виталий Сергеевич открыл рот, как я решила взять быка за рога, – чтобы ко мне потом не было претензий.
– Я хотела бы поставить вас в известность, – начала я очень официальным тоном, – что не исключаю возможности вступления в интимные отношения с членом бандитской группировки, являющейся «крышей» конкурирующей фирмы.
Произнося эту тираду, я почему-то подумала о партнерах-японцах, с которыми, наверное, случился бы припадок, если бы они услышали, о чем в начале рабочего дня говорит коммерческий директор фирмы-партнера с начальником службы безопасности. Да и вообще у любого нормального человека глаза полезли бы на лоб. Но я продолжала как ни в чем не бывало:
– Я предупреждаю вас об этом заранее, чтобы в случае моего вступления в указанные выше отношения фирма не имела ко мне никаких претензий и…
– Сашка, заткнись! – сипло завопил Виталий Сергеевич, грохнув кулаком по столу, поперхнулся, закашлялся и схватился за горло. – Что за ахинея? – просипел Виталий Сергеевич и попросил повторить мое заявление на человеческом языке. Я исполнила его просьбу.
Ему нет дела до того, с кем я трахаюсь, заявил он, помянув своих любимых ерша с медью. В возбужденном состоянии он их вспоминает довольно часто. Обычно-то русские люди очень любят мать, а вот Виталий Сергеевич изобрел новое выражение, которое, как он считал, можно произносить в любом обществе. В общем, Сашенька, занимайся, чем твоя душенька (и тело) пожелает, лишь бы шло на пользу здоровью.
Виталий Сергеевич изобразил вымученную улыбку. Говорить о здоровье ему сейчас совсем не хотелось – у него самого с ним было напряженно.
– Вот и прекрасно. Я к тому, чтобы потом вы мне не высказывали, что ваши, то есть наши, мальчики из «наружки» углядели, как я встречаюсь «не с тем» человеком.
Виталий Сергеевич молчал несколько секунд, напряженно размышляя, а потом поинтересовался, к чему это я клоню.
– Хоть я и являюсь одной из совладелиц данной фирмы, тем не менее вы с Семеном Григорьевичем считаете возможным указывать, как мне устраивать личную жизнь…
– Сашка!!! Я тебя умоляю! Ерш твою медь!
Ну раз Виталий Сергеевич умоляет, я смилостивилась и уже хотела переключиться на другую тему, но он вдруг спросил:
– Это ты с кем-то из камчатских, что ли, решила трахнуться?
Я расхохоталась, но тем не менее задала вопрос:
– А если и так?
Виталий Сергеевич пожал плечами:
– Ты – совладелица, а не просто наемный работник. Должна понимать. Это ты после увольнения Маринки мне тут речи толкаешь? Сравнила себя и ее! У тебя, мать, в башке чуточку побольше серого вещества, чем у твоей бывшей секретарши. Невыгодно тебе на конкурентов работать. Да и цели-то ты преследуешь другие…
Мне было интересно, что обо мне думает Виталий Сергеевич, – таких разговоров мы с ним раньше не вели.
– Да тебе просто трахнуться нужно, причем почему-то с глупым мужиком, а не замуж выходить, как Маринке. С горой мышц совокупиться, ерш твою медь, над которыми отсутствуют мозги. Умная ты баба, Сашка, а мужиков почему-то выбираешь идиотов. А вообще, как мне кажется, ты деньги любишь больше всех мужчин. Так?
Я усмехнулась. А Виталий Сергеевич заявил, что на слежку за мной незачем людей от дела отрывать, потому что я-то очень хорошо знаю, с какой стороны мой кусок хлеба намазан маслом.
Туюсов достал из кармана платок, вытер выступившую на лбу испарину, вздохнул и сообщил, что Шубаков уже связывался с ним с утра и скоро приедет в офис. Я поинтересовалась, зачем господину Шубакову лично появляться у нас в конторе: мне это было в самом деле непонятно. Что ему у нас делать?
– Будем вместе кассеты просматривать, – сообщил Виталий Сергеевич.
– Аньку, что ли?
– И ее тоже.
– Кстати, как там она? И куда вы дели парня? – Я не могла показывать, что знаю о его побеге, тем более что именно я предоставила ему возможность сделать ноги.
Виталий Сергеевич, регулярно поминая ерша с медью, расписал случившееся ночью, – схватку Анькиного сексуального партнера со Славкой и Игорьком и победу врага над нашими парнями, не ожидавшими нападения и уже ослабленными предыдущими сражениями. Аньку они потом просто отпустили домой. Сейчас она уже в бухгалтерии – выполняет свои обычные обязанности. Начальник службы безопасности заявил, что он так и не понял, как ночью была снята блокировка с двери бухгалтерии. Славик с Игорем клянутся, что не делали этого.
– Кстати, сотрите вы порнофильм с ее участием, – сказала я. – Тут Береза с Кондратом вчера вдосталь налюбовались… Не надо Шубакову и другим его орлам это показывать. Подумайте о девке.