— Значит, вот как это было, — протянул Фокс. — Понимаю. Когда вы встали, то очутились между президентом и проёмом в павильоне, верно?
— Вот именно, мистер Фокс, вот именно, — подтвердил сэр Джордж, который пытался держаться с какой-то растерянной фамильярностью. С самого начала он заверил Фокса, что много о нем слышал, на что что Фокс заметил: — В самом деле, сэр? Будьте любезны назвать свою фамилию…
Сэр Джордж помнил точный порядок, кто где сидел, и хотя Фокс уже получил эти сведения от Аллена, он с серьёзным видом все записал. Слева от президента сидели посол, сэр Джон и леди Смит, жена поверенного, поверенный, гость, который уже ушёл домой, и сэр Джордж.
— Меня усадили в угол, — заметил сэр Джордж Смитам, которые несогласно загудели.
— Хорошо, спасибо, — сказал Фокс. — А справа, сэр?
— О, — сэр Джордж махнул рукой. — Мой брат. Мой брат с женой. Да… Необычайное стечение обстоятельств. — И видимо считая нужным как-то пояснить, обратился к остальным гостям. Мой брат — полицейский. Смешно, верно?
— Он исключительный полицейский, — пробормотал сэр Джон Смит, на что сэр Джордж ответил:
— Ох, вы правы, вы правы! Мне не пристало об этом говорить, но так и есть! — Добродушно ухмыльнувшись, он умолк.
— Так, — протянул Фокс, глядя в свои пометки. — И ещe четверо гостей, которые уже ушли. Спасибо, сэр. — Он взглянул на свидетелей сквозь очки. — Теперь мы переходим к самому инциденту. Раздался выстрел из пистолета или какого-то иного огнестрельного оружия. Свет в павильоне погас. Кроме дам и президента все вскочили. Что вы при этом делали?
— Что вы имеете в виду? — спросил сэр Джон Смит.
— Ну, например, не пытались вы выйти в сад, чтобы выяснить, что происходит?
— Если говорить о себе, — сказал сэр Джордж, — то я остался на месте. И наблюдал признаки… гм… возбуждения и неконтролируемых передвижений. Такие вещи нужно подавлять в зародыше, если не хотите, чтобы возникла паника.
— И вы с ней справились? — спросил Фокс.
— Ну… не могу утверждать, что это удалось полностью. Человек делает то, что в его силах. Я что-то сказал. Совершенно спокойно.
— Если признаки паники и появились, — сухо заметил сэр Джон Смит, — за ними ничего не последовало.
— Не последовало, — повторил мистер Фокс. — А когда вы предостерегали других, сэр, вы смотрели внутрь? Стоя спиной к саду?
— Да. Да, я глядел внутрь, — подтвердил сэр Джордж.
— И не заметили ничего необычного?
— Я вообще ничего не видел. Меня ослепил резкий свет, который падал на экран и освещал солиста.
— Этот свет не проникал в павильон?
— Нет, — отрезал сэр Джордж. — Не проникал. Нисколько. Было слишком далеко.
— Понимаю, сэр, — примирительно кивнул Фокс.
Леди Смит тут же заметила, что свет от экрана отражался в глади бассейна.
— Он меня просто ослеплял, — заметила она. Остальные согласно кивнули.
Фокс спросил, не оборачивался ли кто до того момента, как погас свет, спиной к саду и не смотрел ли внутрь. Ответы последовали растерянные и неуверенные. Из них можно было понять, что пронзительный вопль миссис Кобурн-Монфор произвёл куда большее впечатление, чем сам выстрел. Супруги Смиты слышали, как Аллен посоветовал президенту сесть. После выстрела все слышали, как президент что-то выкрикнул на своём языке. Поверенный в делах утверждал, что это был приказ включить свет. И сразу после — или перед этим — сэр Джон Смит почувствовал, как что-то упало к его ногам.
И тогда вспыхнул свет.
— Могу только сказать, инспектор, — заметил сэр Джон, что к сожалению не в состоянии добавить больше ничего, что бы имело хоть малейшую связь с этим трагическим происшествием. Дамы пережили огромное потрясение, и потому я хочу просить вас немедленно избавить их от дальнейшего допроса.
Все остальные его поддержали. Сэр Джордж громко поддакивал:
— Вот именно, вот именно.
Фокс согласился, что требование весьма разумное, и выказал сожаление, что пришлось всех так обременять. Дам он заверил, что не намерен долго их задерживать, однако добавил, что не мог действовать иначе, поскольку речь шла о столь важных обстоятельствах…
— Ну, в таком случае… — произнёс сэр Джон, все начали вставать.
Тут вошёл Аллен.
И все почувствовали, что непонятным и необъяснимым образом испытали какое-то облегчение. Словно на сцену совершенно незаметно вступила долгожданная звезда и привлекла внимание зрителей.
— Нам очень жаль, — сказал он, — что пришлось вас так долго задерживать. Мистер Фокс, надеюсь, объяснил причину. Дело весьма запутанное, трагическое и загадочное. Для меня ситуация вдвойне усложняется тем, что я одновременно и беспристрастный свидетель, и следователь.
Он виновато улыбнулся леди Смит. И та к своему великому удивлению вдруг произнесла:
— Мне жаль вас.
— Вот именно. И остаётся лишь надеяться, что кто-нибудь из вас заметил больше, чем я.
Тут отозвался его брат:
— Мы сделали все, что в наших силах. Вот так!
— Очень мило с вашей стороны, — заметил Аллен, просматривая записи сержанта.
— Надеюсь, — начал сэр Джон, — вы нас отпустите домой. Дамы…
— Да, разумеется. После ужасных переживаний все должны быть на пределе сил.
— А вы? — спросила леди Смит. Казалось, еe посетило озарение.
Аллен поднял глаза от заметок.
— О, вы мне их почти вернули. Эти заметки, можно сказать, исчерпывающи. Хотел бы задать только один вопрос. Знаю, что все скрывала тьма, но я хотел бы слышать, не возникло ли у вас по какой-то причине — или без причины — хоть какого-то впечатления о личности убийцы?
— Господи Боже! — воскликнул сэр Джордж. — Дорогой Рори! Кто ещe это мог быть, как не тот парень, которого увели твои люди! Должен поздравить тебя с таким везением!
— Ты думаешь…
— Господи Боже, я имею в виду того здоровенного неотёсанного дикаря с копьём. Простите, — тут же поклонился он в сторону поверенного и густо покраснел. — Боюсь, я отклонился от сути. Но вы меня понимаете…
— Джордж, — исключительно любезно произнёс его брат, — а не пошёл бы ты домой?
— Я? Все мы рады бы уйти. Но я не могу покинуть остальных. Мне не нужны никакие исключения.
— Я тебя уверяю, что совершенно не это имел в виду. Если я правильно понимаю, — продолжал Аллен, повернувшись к остальным, — все вы считаете, что человек с копьём и есть убийца.
— Ну… да, — протянул сэр Джон Смит. — Ведь он там был. Кто же ещё? Господи, ведь убили-то копьём!
Жена чернокожего поверенного произнесла что-то на родном языке.
Аллен испытующе взглянул на еe супруга, который откашлялся.
— Моя жена, — сказал он, — вспомнила.
— О чем?
— Тело лежало рядом с ней. Она кое-что слышала.
— Что именно?
— Звук удара и предсмертный хрип. — После короткого совещания с женой он добавил: — И ещe слово. Кто-то почти неслышно произнёс его по-нгомбвански. Моя жена считает, что это был сам посол.
— И что это было за слово?
«Предатель», — сказал посланник. И помолчав, добавил: Жена хотела бы уйти. У неe на платье кровь.
III
Глава 6
I
— Вот именно, мистер Фокс, вот именно, — подтвердил сэр Джордж, который пытался держаться с какой-то растерянной фамильярностью. С самого начала он заверил Фокса, что много о нем слышал, на что что Фокс заметил: — В самом деле, сэр? Будьте любезны назвать свою фамилию…
Сэр Джордж помнил точный порядок, кто где сидел, и хотя Фокс уже получил эти сведения от Аллена, он с серьёзным видом все записал. Слева от президента сидели посол, сэр Джон и леди Смит, жена поверенного, поверенный, гость, который уже ушёл домой, и сэр Джордж.
— Меня усадили в угол, — заметил сэр Джордж Смитам, которые несогласно загудели.
— Хорошо, спасибо, — сказал Фокс. — А справа, сэр?
— О, — сэр Джордж махнул рукой. — Мой брат. Мой брат с женой. Да… Необычайное стечение обстоятельств. — И видимо считая нужным как-то пояснить, обратился к остальным гостям. Мой брат — полицейский. Смешно, верно?
— Он исключительный полицейский, — пробормотал сэр Джон Смит, на что сэр Джордж ответил:
— Ох, вы правы, вы правы! Мне не пристало об этом говорить, но так и есть! — Добродушно ухмыльнувшись, он умолк.
— Так, — протянул Фокс, глядя в свои пометки. — И ещe четверо гостей, которые уже ушли. Спасибо, сэр. — Он взглянул на свидетелей сквозь очки. — Теперь мы переходим к самому инциденту. Раздался выстрел из пистолета или какого-то иного огнестрельного оружия. Свет в павильоне погас. Кроме дам и президента все вскочили. Что вы при этом делали?
— Что вы имеете в виду? — спросил сэр Джон Смит.
— Ну, например, не пытались вы выйти в сад, чтобы выяснить, что происходит?
— Если говорить о себе, — сказал сэр Джордж, — то я остался на месте. И наблюдал признаки… гм… возбуждения и неконтролируемых передвижений. Такие вещи нужно подавлять в зародыше, если не хотите, чтобы возникла паника.
— И вы с ней справились? — спросил Фокс.
— Ну… не могу утверждать, что это удалось полностью. Человек делает то, что в его силах. Я что-то сказал. Совершенно спокойно.
— Если признаки паники и появились, — сухо заметил сэр Джон Смит, — за ними ничего не последовало.
— Не последовало, — повторил мистер Фокс. — А когда вы предостерегали других, сэр, вы смотрели внутрь? Стоя спиной к саду?
— Да. Да, я глядел внутрь, — подтвердил сэр Джордж.
— И не заметили ничего необычного?
— Я вообще ничего не видел. Меня ослепил резкий свет, который падал на экран и освещал солиста.
— Этот свет не проникал в павильон?
— Нет, — отрезал сэр Джордж. — Не проникал. Нисколько. Было слишком далеко.
— Понимаю, сэр, — примирительно кивнул Фокс.
Леди Смит тут же заметила, что свет от экрана отражался в глади бассейна.
— Он меня просто ослеплял, — заметила она. Остальные согласно кивнули.
Фокс спросил, не оборачивался ли кто до того момента, как погас свет, спиной к саду и не смотрел ли внутрь. Ответы последовали растерянные и неуверенные. Из них можно было понять, что пронзительный вопль миссис Кобурн-Монфор произвёл куда большее впечатление, чем сам выстрел. Супруги Смиты слышали, как Аллен посоветовал президенту сесть. После выстрела все слышали, как президент что-то выкрикнул на своём языке. Поверенный в делах утверждал, что это был приказ включить свет. И сразу после — или перед этим — сэр Джон Смит почувствовал, как что-то упало к его ногам.
И тогда вспыхнул свет.
— Могу только сказать, инспектор, — заметил сэр Джон, что к сожалению не в состоянии добавить больше ничего, что бы имело хоть малейшую связь с этим трагическим происшествием. Дамы пережили огромное потрясение, и потому я хочу просить вас немедленно избавить их от дальнейшего допроса.
Все остальные его поддержали. Сэр Джордж громко поддакивал:
— Вот именно, вот именно.
Фокс согласился, что требование весьма разумное, и выказал сожаление, что пришлось всех так обременять. Дам он заверил, что не намерен долго их задерживать, однако добавил, что не мог действовать иначе, поскольку речь шла о столь важных обстоятельствах…
— Ну, в таком случае… — произнёс сэр Джон, все начали вставать.
Тут вошёл Аллен.
И все почувствовали, что непонятным и необъяснимым образом испытали какое-то облегчение. Словно на сцену совершенно незаметно вступила долгожданная звезда и привлекла внимание зрителей.
— Нам очень жаль, — сказал он, — что пришлось вас так долго задерживать. Мистер Фокс, надеюсь, объяснил причину. Дело весьма запутанное, трагическое и загадочное. Для меня ситуация вдвойне усложняется тем, что я одновременно и беспристрастный свидетель, и следователь.
Он виновато улыбнулся леди Смит. И та к своему великому удивлению вдруг произнесла:
— Мне жаль вас.
— Вот именно. И остаётся лишь надеяться, что кто-нибудь из вас заметил больше, чем я.
Тут отозвался его брат:
— Мы сделали все, что в наших силах. Вот так!
— Очень мило с вашей стороны, — заметил Аллен, просматривая записи сержанта.
— Надеюсь, — начал сэр Джон, — вы нас отпустите домой. Дамы…
— Да, разумеется. После ужасных переживаний все должны быть на пределе сил.
— А вы? — спросила леди Смит. Казалось, еe посетило озарение.
Аллен поднял глаза от заметок.
— О, вы мне их почти вернули. Эти заметки, можно сказать, исчерпывающи. Хотел бы задать только один вопрос. Знаю, что все скрывала тьма, но я хотел бы слышать, не возникло ли у вас по какой-то причине — или без причины — хоть какого-то впечатления о личности убийцы?
— Господи Боже! — воскликнул сэр Джордж. — Дорогой Рори! Кто ещe это мог быть, как не тот парень, которого увели твои люди! Должен поздравить тебя с таким везением!
— Ты думаешь…
— Господи Боже, я имею в виду того здоровенного неотёсанного дикаря с копьём. Простите, — тут же поклонился он в сторону поверенного и густо покраснел. — Боюсь, я отклонился от сути. Но вы меня понимаете…
— Джордж, — исключительно любезно произнёс его брат, — а не пошёл бы ты домой?
— Я? Все мы рады бы уйти. Но я не могу покинуть остальных. Мне не нужны никакие исключения.
— Я тебя уверяю, что совершенно не это имел в виду. Если я правильно понимаю, — продолжал Аллен, повернувшись к остальным, — все вы считаете, что человек с копьём и есть убийца.
— Ну… да, — протянул сэр Джон Смит. — Ведь он там был. Кто же ещё? Господи, ведь убили-то копьём!
Жена чернокожего поверенного произнесла что-то на родном языке.
Аллен испытующе взглянул на еe супруга, который откашлялся.
— Моя жена, — сказал он, — вспомнила.
— О чем?
— Тело лежало рядом с ней. Она кое-что слышала.
— Что именно?
— Звук удара и предсмертный хрип. — После короткого совещания с женой он добавил: — И ещe слово. Кто-то почти неслышно произнёс его по-нгомбвански. Моя жена считает, что это был сам посол.
— И что это было за слово?
«Предатель», — сказал посланник. И помолчав, добавил: Жена хотела бы уйти. У неe на платье кровь.
III
Бумер вышел в халате, смахивая на Отелло в последнем акте. Халат был красный с золотом, под ним карминная пижама. Президент приказал разбудить его, если Аллен захочет с ним поговорить. И сейчас принимал его, Фокса и поникшего, но все ещe любопытного мистера Уиплстоуна в библиотеке. Аллену поначалу казалось, что присутствие мистера Уиплстоуна Бумеру не по душе. Казалось, он даже хотел что-то сказать, но потом видимо решил быть великодушен. В конце концов мистер Уиплстоун знал, как вести себя с Бумером: его дипломатичность имела приятный аромат учтивости без признаков лести, а слова рассудительны, но не заумны.
Когда Аллен сказал, что хотел бы поговорить с нгомбванским официантом, который в тот вечер обслуживал павильон, Бумер, не говоря ни слова, поднял трубку внутреннего телефона и что-то коротко в неe бросил.
— Я бы не стал вас этим обременять, — пояснил Аллен, — но никто не взял на себя ответственность привести этого парня без вашего согласия.
— Они в дурацкой ситуации, — весьма неопределённо буркнул Бумер. — Зачем тебе этот парень?
— Английский официант из павильона утверждает, что тот на него напал.
Бумер прикрыл глаза.
— Сплошное рококо, — сказал он, и даже не стал добавлять,"как мы говаривали у Дэвидсона". В последний год учёбы эта фраза надоела всем до смерти. С ужасающей точностью она вызвала перед внутренним взором Аллена образ тёмной комнаты, пропахшей гренками и углём, вернув его к жизни, которую они с Бумером и их товарищи вели немало лет назад.
Появившийся официант впечатления на него не произвёл. На том были белые штаны, футболка и наперекосяк застёгнутая куртка. Казалось, он в смятении и до смерти боится своего президента.
— Я с ним сам поговорю, — заявил Бумер.
Судя по тону, взялся он за официанта круто. Тот, сверкая белками, отвечал — по крайней мере так Аллену показалось — с чёткостью солдата на строевом смотру.
— Он говорит, что это неправда, — сообщил Бумер.
— Можно на него немного поднажать?
— Толку не будет. Но попробую.
На этот раз ответ был значительно длиннее.
— Он утверждает, что во тьме наткнулся на кого-то, при этом потерял равновесие и в результате некоторое время был вынужден за неизвестного держаться. Но просто смешно называть это нападением. Он давно уже все забыл. Полагает, что вполне мог столкнуться и с другим официантом.
— Что он сделал после столкновения?
— Выбежал из павильона. Стоял рядом с чёрным ходом и когда возникла суматоха, испугался. Его окружили люди из полиции и вместе с остальной прислугой отвели в холл.
— Ты ему веришь?
— Он бы не отважился меня обманывать, — спокойно ответил Бумер.
— Ну, тогда лучше всего ему отправиться спать.
Отпустив беднягу, Бумер встал; Аллен, мистер Уиплстоун и Фокс, разумеется, тоже поднялись.
— Мой дорогой Рори, — сказал Бумер, — один вопрос следует решить немедленно. Речь идёт о теле покойного. Мы его отправим обратно на родину и похороним по нашим обычаям.
— Могу обещать всяческую помощь с нашей стороны. Полагаю, тебя в этом заверил и заместитель начальника полиции.
— О да, он был весьма любезен. Симпатичный человек. Но я слышал, ваш патолог что-то говорил о вскрытии. Об этом и речи быть не может.
— Понимаю.
— В Нгомбване произведут обстоятельнейший осмотр.
— Хорошо.
— Если, как я вижу, с вопросами покончено, полагаю, стоит выяснить, как дела у Гибсона. Если и он тоже закончил, я хотел бы попросить, чтобы мне перед уходом из посольства предоставили отчёт о результатах. Я пока тут наведу кое-какой порядок.
Это было неприкрытым предложением удалиться. Аллен заверил, что всех сотрудников Ярда скоро отзовут. Бумер поблагодарил его за приложенные усилия и заявил, что даст Аллену знать, если вдруг выяснится, что преступник — один из его собственных людей. С другой стороны, полиция будет продолжать обеспечивать безопасность за пределами посольства. После этого говорить было уже не о чем. Аллен стал прощаться, но Бумер его остановил.
— Есть ещe одна вещь, которую мне хотелось бы решить немедленно.
— Что именно?
— Речь идёт об окончании моего визита в Англию. Мне трудно решиться.
«Уж не думает ли он досрочно вернуться в Нгомбвану?» прикинул Аллен. — Лететь вместе с телом? Как бы это порадовало Гибсона!"
— Разумеется, от приёма в Букингемском дворце отказаться я не могу, — продолжал Бумер. — Разве что попытаюсь перевести все в более камерное русло. Правда, это не от меня зависит.
— Когда он состоится?
— Завтра вечером. Нет, уже сегодня. Господи, время уже к утру!
— Есть ещe какие-то обязательства? — спросил Аллен.
— Торжественную посадку деревьев я отменю, и, разумеется, не пойду на скачки. После всего, что тут произошло, это неуместно, — серьёзно добавил он.
— Верно.
— Потом ещe визит в Министерство финансов. Не знаю, как быть, — он величественно развернулся к мистеру Уиплстоуну. Нелёгкая задача, верно? А как бы поступили вы?
Аллен чувствовал, что вопрос подвергает тяжкому испытанию дипломатические способности мистера Уиплстоуна. Но тот с честью вышел из положения.
— Я убеждён, — ответил он, — что премьер-министр, как и все организации и институции, которые рассчитывали иметь удовольствие принимать ваше превосходительство, поймут, что столь драматические события не допускают даже мысли о чем-то подобном.
— Ох, — вздохнул Бумер.
— Ваше превосходительство может в этом не сомневаться, с достоинством закончил мистер Уиплстоун.
— Хорошо, — опять вздохнул Бумер.
Аллен подумал, что звучало это как-то невесело.
— Не смеем тебя более задерживать, — сказал он, — но прежде чем уйти, хочу задать последний, несколько необычный вопрос. Можно?
— Что за вопрос?
— Я знаю, ты убеждён, что ни нгомбванский официант, ни твой охранник, — кажется ты называл его млинзи, — невиновны.
— Я в этом уверен.
— И ты полагаешь, что миссис Кобурн-Монфор ошибается, считая напавшего на неe человека африканцем?
— Исключительно глупая и истеричная женщина. Я не обращаю внимания на еe слова.
— Была у Кобурн-Монфоров причина таить обиду на тебя или посла?
— Да, — без малейших колебаний сразу ответил президент. Причины были, и не сомневаюсь, что они все ещe злы на меня. Известно, что полковник, который помогал формировать наши вооружённые силы, ожидал, что мы будем и впредь пользоваться его услугами, и даже ждал повышения. Полагаю, он уже видел себя на весьма высокой должности. Но как ты знаешь, моей политикой было размещение на всех ключевых постах собственных людей. Я убеждён, что полковник ушёл в вынужденную отставку, пыша огнём и пламенем. Но ничего другого не оставалось, — подытожил Бумер, словно подведя итог воспоминаниям, — он превратился в алкоголика и на него уже нельзя было положиться.
— И несмотря на это его пригласили на приём?
— Это был просто красивый жест. Не могли же мы его полностью игнорировать. А теперь давай свой необычный вопрос, дорогой Рори.
— Он очень прост. Ты кого-то подозреваешь в убийстве посла?
Опять все тот же знакомый взгляд прищуренных глаз. После долгой паузы Бумер сказал:
— Ничего я не знаю; но абсолютно убеждён, что мой млинзи невиновен.
— Тогда кто-то из гостей в павильоне?
— Конечно нет.
— Больше ничего не остаётся, — сухо поправил его Аллен.
— Дорогой мой! — Аллену на миг показалось, что его охватит приступ гомерического смеха, но вместо этого приятель ласково похлопал его по плечу и окинул взглядом, в котором было столько заботы и симпатии, что он почувствовал себя странно тронутым.
— Разумеется, не гость. Больше мне сказать нечего, — завершил беседу Бумер.
— В таком случае… — Аллен покосился на Фокса и мистера Уиплстоуна; те уже собрались уходить.
— Но и у меня есть вопрос, — заявил Бумер, и все трое остановились. — Наш парламент желает, чтобы в здании сената висел мой портрет. Я хотел официально спросить, не захочет ли твоя жена меня писать.
— Я передам ей твоё предложение, — ответил Аллен, с трудом скрывая удивление.
В дверях он буркнул спутникам:
— Я немного задержусь, — и когда они ушли, заметил президенту: — Я хотел тебе ещe кое-что сказать. Будь поосторожнее, ладно?
— Разумеется.
— В конце концов…
— Тебе нечего опасаться. Я буду спать спокойным сном, а мой млинзи будет стоять под дверью на страже.
— Не хочешь же ты сказать, что…
— Ну разумеется. Это его тщательно оберегаемая привилегия.
— Господи Боже!
— И кроме того, я запру дверь.
Аллен ушёл, сопровождаемый громоподобным хохотом.
Когда он вернулся в импровизированный кабинет, мистер Уиплстоун провёл худой рукой по редким волосам, опустился на стул и сказал:
— Он лгал.
— Президент, сэр? — спросил Фокс. — Насчёт того типа с копьём?
— Нет-нет! Когда утверждал, что никого не подозревает.
— Ну-ка, скажите нам, — вмешался Аллен, — почему вы так думаете?
— Довод может вам показаться несерьёзным. Это его поведение. Когда-то я знал этих людей так хорошо, как только может знать белый человек. Я их люблю. Они не умеют лгать. К тому же, дорогой Аллен, вы сами очень хорошо знаете президента. У вас не было такого впечатления?
— Он честный человек и верный друг, — ответил Аллен. — Полагаю, что ему было неприятно меня обманывать. Да, мне казалось, что ему не по себе. Может быть он и в самом деле кого-то подозревает, но решил оставить сомнения при себе.
— Не представляете, кто это мог быть?
Аллен сунул руки в карманы и заходил по комнате. Во фраке с белой бабочкой и рядами планок на груди он выглядел невероятно элегантно и странно контрастировал с Фоксом в повседневном костюме, сержантом в мундире и даже с мистером Уиплстоуном, который был в довольно поношенном смокинге и с шарфиком на шее.
— Пока что нам совершенно не за что зацепиться, — сказал он наконец. — Забудем на миг о гипотезах и станем придерживаться фактов. Сэм, могли бы вы, прежде чем мы уйдём, коротко изложить, что говорилось на собрании в зале? Знаю, вы составили отчёт, я вам за это безмерно благодарен и внимательно его прочту. Но все равно хотел бы слышать все из первых уст. И то, что говорил официант, когда пришёл в библиотеку, если можно, дословно.
— Попытаюсь, — зарумянился мистер Уиплстоун. — Значит, начнём с официанта. Президент ему поначалу велел рассказать, что он делал в критические минуты, перед самым убийством и сразу после него. Ответ, в дословном переводе, звучал так: «Скажу все, что должен».
— Это означало «Должен сказать правду»?
— Возможно; но с тем же успехом могло означать «Скажу, что мне велели».
— Хотел дать знать, что его запугали?
— Возможно. Я не знаю. Потом он сказал, что в темноте столкнулся с другим официантом.
— С Чаббом?
— Да, — как-то смущённо подтвердил мистер Уиплстоун.
— А Чабб утверждает, что парень напал на него.
— Да. Так мне сказали.
— Вы полагаете, этот человек лгал?
— Он мог просто замолчать истинные обстоятельства столкновения с Чаббом.
— Понимаю. А парень с копьём, млинзи, или как там его… И он вызвал у вас сомнения?
Мистер Уиплстоун заколебался.
— Нет, — сказал он наконец. — Там совершенно иной случай. Тот заявил, — полагаю, что помню точно, — что давал президенту присягу на верность. И потому, будь виновен, никогда бы лицом к лицу с президентом над трупом своей жертвы не мог заявить о невиновности.
— Почти дословно то же сказал мне президент.
— Да, и полагаю, это верно. Не считайте меня циником, дорогой Аллен, но мне кажется, что президент весьма наивный человек, и он не станет обращать внимания на неясные двусмысленности в показаниях своих людей, которые бросают на них тень сомнения. Разумеется, я могу ошибаться. Вы очень хорошо его знаете, я — нет.
— Я его знаю? — протянул Аллен. — Возможно. Но бывают моменты, когда я в этом начинаю сомневаться. Могу уверить, тут не все так просто.
— В нем есть что-то невероятно симпатичное. Мне кажется, вы вспоминали, что в школе были добрыми приятелями.
— Бумер утверждает, что я был его лучшим другом. Он был моим наверняка. Он исключительно интеллигентен. И в юриспруденции давал всем сто очков вперёд. Но вы правы, — задумчиво продолжал Аллен, — все, чему не хочет верить, он просто игнорирует.
— И разумеется, не хочет верить, что один из его приближённых совершил преступление, — не отставал мистер Уиплстоун.
Фокс согласно поддакнул.
— Похоже, не хочет, — согласился Аллен и задумчиво почесал нос. — Но я все же думаю, что мы ловим рыбку не в том пруду. Во всяком случае, в довольно мутных водах.
— Не возражаете, — спросил мистер Уиплстоун, — если я задам очень прямой вопрос?
— Как я могу сказать, прежде чем его услышу?
— Хорошо. Вы полагаете, покушение было действительно на президента?
— Да.
— И может повториться?
— Весьма возможно, что попытку повторят. Весьма возможно, — повторил Аллен.
Последовала продолжительная пауза.
— Что дальше? — спросил наконец Фокс.
— Чтоб мне провалиться, если я знаю. Мы получили ясное указание, что пора убираться. Пойдём, нужно передать это Фреду Гибсону.
Фред Гибсон не жалел, что их выставили из посольства. Он избавился от морочной и неблагодарной работы и мог полностью посвятить себя подготовке обычных мероприятий по обеспечению безопасности вокруг посольства и повсюду, куда за оставшиеся дни визита мог заглянуть президент. Когда Аллен ему сказал, что программа визита сократится и некоторые мероприятия вовсе отменят, он в душе был глубочайше удовлетворён.
— Наконец хоть какая-то радость, — пробурчал Фред. Потом сообщил, что нашли гильзу, которая после выстрела вылетела из «люгера». Та лежала на земле под окном туалета. С пулей, правда, им не повезло.
— Но расстраиваться не стоит, — совершенно спокойно заявил Гибсон. — Посмотрите на это!
И раскрыл большую бледную ладонь. Аллен с Фоксом склонились над ней.
— Пыж? — удивился Фокс. — Тут? Подождите минутку. Мне кое-что пришло в голову.
— Вот именно, Фред, — кивнул Аллен. — Полагаю, вы нашли гильзу от холостого патрона.
Они вышли из посольства.
Когда Аллен вернулся домой, Трой ещe не спала и его окликнула. Когда он вошёл в спальню, жена сидела на постели, обхватив руками колени.
— Да, весёлым вечер не назовёшь, — заметил он. — Мне очень жаль, дорогая.
— Ты…
— Нет. Пришлось отпустить тебя, не сказав ни слова. Трой, не мог я о тебе позаботиться. Тебя это очень шокировало?
— Я ничего, собственно, не видела. То есть, я что-то видела, но это было так странно, словно во сне. И только на миг, на одну-две секунды. Я просто не поверила.
— Это хорошо.
— Все там столпились…
— Верно.
— И ты нас сразу отогнал.
— Да?
— Да. Но… — она закусила губу и торопливо спросила: Это копьё, да? Его проткнули?
Он кивнул и откинул с лица еe непослушные кудри.
— Вы не арестовали потом этого великолепного дикаря?
— Бумер утверждает, что твой великолепный дикарь к убийству непричастен. И кроме того, в посольстве мы не можем никого арестовать. Есть в деле что-то странное. Мне рассказать?
— Не теперь. Лучше тебе хоть немного поспать.
— И тебе тоже. Я приму душ. Доброе утро, моя милая. Ох, я забыл: у меня для тебя сюрпризик от Бумера.
— Для меня? Что ты имеешь в виду?
— Он хочет, чтобы ты его писала. Сам попросил об этом.
Трой на несколько секунд замерла. Потом бросила на Аллена короткий сияющий взгляд и сразу зарылась лицом в подушку.
Он смотрел на неё, размышляя о творческом темпераменте. Чуть коснулся еe волос и ушёл в ванную. За окнами уже светало.
Когда Аллен сказал, что хотел бы поговорить с нгомбванским официантом, который в тот вечер обслуживал павильон, Бумер, не говоря ни слова, поднял трубку внутреннего телефона и что-то коротко в неe бросил.
— Я бы не стал вас этим обременять, — пояснил Аллен, — но никто не взял на себя ответственность привести этого парня без вашего согласия.
— Они в дурацкой ситуации, — весьма неопределённо буркнул Бумер. — Зачем тебе этот парень?
— Английский официант из павильона утверждает, что тот на него напал.
Бумер прикрыл глаза.
— Сплошное рококо, — сказал он, и даже не стал добавлять,"как мы говаривали у Дэвидсона". В последний год учёбы эта фраза надоела всем до смерти. С ужасающей точностью она вызвала перед внутренним взором Аллена образ тёмной комнаты, пропахшей гренками и углём, вернув его к жизни, которую они с Бумером и их товарищи вели немало лет назад.
Появившийся официант впечатления на него не произвёл. На том были белые штаны, футболка и наперекосяк застёгнутая куртка. Казалось, он в смятении и до смерти боится своего президента.
— Я с ним сам поговорю, — заявил Бумер.
Судя по тону, взялся он за официанта круто. Тот, сверкая белками, отвечал — по крайней мере так Аллену показалось — с чёткостью солдата на строевом смотру.
— Он говорит, что это неправда, — сообщил Бумер.
— Можно на него немного поднажать?
— Толку не будет. Но попробую.
На этот раз ответ был значительно длиннее.
— Он утверждает, что во тьме наткнулся на кого-то, при этом потерял равновесие и в результате некоторое время был вынужден за неизвестного держаться. Но просто смешно называть это нападением. Он давно уже все забыл. Полагает, что вполне мог столкнуться и с другим официантом.
— Что он сделал после столкновения?
— Выбежал из павильона. Стоял рядом с чёрным ходом и когда возникла суматоха, испугался. Его окружили люди из полиции и вместе с остальной прислугой отвели в холл.
— Ты ему веришь?
— Он бы не отважился меня обманывать, — спокойно ответил Бумер.
— Ну, тогда лучше всего ему отправиться спать.
Отпустив беднягу, Бумер встал; Аллен, мистер Уиплстоун и Фокс, разумеется, тоже поднялись.
— Мой дорогой Рори, — сказал Бумер, — один вопрос следует решить немедленно. Речь идёт о теле покойного. Мы его отправим обратно на родину и похороним по нашим обычаям.
— Могу обещать всяческую помощь с нашей стороны. Полагаю, тебя в этом заверил и заместитель начальника полиции.
— О да, он был весьма любезен. Симпатичный человек. Но я слышал, ваш патолог что-то говорил о вскрытии. Об этом и речи быть не может.
— Понимаю.
— В Нгомбване произведут обстоятельнейший осмотр.
— Хорошо.
— Если, как я вижу, с вопросами покончено, полагаю, стоит выяснить, как дела у Гибсона. Если и он тоже закончил, я хотел бы попросить, чтобы мне перед уходом из посольства предоставили отчёт о результатах. Я пока тут наведу кое-какой порядок.
Это было неприкрытым предложением удалиться. Аллен заверил, что всех сотрудников Ярда скоро отзовут. Бумер поблагодарил его за приложенные усилия и заявил, что даст Аллену знать, если вдруг выяснится, что преступник — один из его собственных людей. С другой стороны, полиция будет продолжать обеспечивать безопасность за пределами посольства. После этого говорить было уже не о чем. Аллен стал прощаться, но Бумер его остановил.
— Есть ещe одна вещь, которую мне хотелось бы решить немедленно.
— Что именно?
— Речь идёт об окончании моего визита в Англию. Мне трудно решиться.
«Уж не думает ли он досрочно вернуться в Нгомбвану?» прикинул Аллен. — Лететь вместе с телом? Как бы это порадовало Гибсона!"
— Разумеется, от приёма в Букингемском дворце отказаться я не могу, — продолжал Бумер. — Разве что попытаюсь перевести все в более камерное русло. Правда, это не от меня зависит.
— Когда он состоится?
— Завтра вечером. Нет, уже сегодня. Господи, время уже к утру!
— Есть ещe какие-то обязательства? — спросил Аллен.
— Торжественную посадку деревьев я отменю, и, разумеется, не пойду на скачки. После всего, что тут произошло, это неуместно, — серьёзно добавил он.
— Верно.
— Потом ещe визит в Министерство финансов. Не знаю, как быть, — он величественно развернулся к мистеру Уиплстоуну. Нелёгкая задача, верно? А как бы поступили вы?
Аллен чувствовал, что вопрос подвергает тяжкому испытанию дипломатические способности мистера Уиплстоуна. Но тот с честью вышел из положения.
— Я убеждён, — ответил он, — что премьер-министр, как и все организации и институции, которые рассчитывали иметь удовольствие принимать ваше превосходительство, поймут, что столь драматические события не допускают даже мысли о чем-то подобном.
— Ох, — вздохнул Бумер.
— Ваше превосходительство может в этом не сомневаться, с достоинством закончил мистер Уиплстоун.
— Хорошо, — опять вздохнул Бумер.
Аллен подумал, что звучало это как-то невесело.
— Не смеем тебя более задерживать, — сказал он, — но прежде чем уйти, хочу задать последний, несколько необычный вопрос. Можно?
— Что за вопрос?
— Я знаю, ты убеждён, что ни нгомбванский официант, ни твой охранник, — кажется ты называл его млинзи, — невиновны.
— Я в этом уверен.
— И ты полагаешь, что миссис Кобурн-Монфор ошибается, считая напавшего на неe человека африканцем?
— Исключительно глупая и истеричная женщина. Я не обращаю внимания на еe слова.
— Была у Кобурн-Монфоров причина таить обиду на тебя или посла?
— Да, — без малейших колебаний сразу ответил президент. Причины были, и не сомневаюсь, что они все ещe злы на меня. Известно, что полковник, который помогал формировать наши вооружённые силы, ожидал, что мы будем и впредь пользоваться его услугами, и даже ждал повышения. Полагаю, он уже видел себя на весьма высокой должности. Но как ты знаешь, моей политикой было размещение на всех ключевых постах собственных людей. Я убеждён, что полковник ушёл в вынужденную отставку, пыша огнём и пламенем. Но ничего другого не оставалось, — подытожил Бумер, словно подведя итог воспоминаниям, — он превратился в алкоголика и на него уже нельзя было положиться.
— И несмотря на это его пригласили на приём?
— Это был просто красивый жест. Не могли же мы его полностью игнорировать. А теперь давай свой необычный вопрос, дорогой Рори.
— Он очень прост. Ты кого-то подозреваешь в убийстве посла?
Опять все тот же знакомый взгляд прищуренных глаз. После долгой паузы Бумер сказал:
— Ничего я не знаю; но абсолютно убеждён, что мой млинзи невиновен.
— Тогда кто-то из гостей в павильоне?
— Конечно нет.
— Больше ничего не остаётся, — сухо поправил его Аллен.
— Дорогой мой! — Аллену на миг показалось, что его охватит приступ гомерического смеха, но вместо этого приятель ласково похлопал его по плечу и окинул взглядом, в котором было столько заботы и симпатии, что он почувствовал себя странно тронутым.
— Разумеется, не гость. Больше мне сказать нечего, — завершил беседу Бумер.
— В таком случае… — Аллен покосился на Фокса и мистера Уиплстоуна; те уже собрались уходить.
— Но и у меня есть вопрос, — заявил Бумер, и все трое остановились. — Наш парламент желает, чтобы в здании сената висел мой портрет. Я хотел официально спросить, не захочет ли твоя жена меня писать.
— Я передам ей твоё предложение, — ответил Аллен, с трудом скрывая удивление.
В дверях он буркнул спутникам:
— Я немного задержусь, — и когда они ушли, заметил президенту: — Я хотел тебе ещe кое-что сказать. Будь поосторожнее, ладно?
— Разумеется.
— В конце концов…
— Тебе нечего опасаться. Я буду спать спокойным сном, а мой млинзи будет стоять под дверью на страже.
— Не хочешь же ты сказать, что…
— Ну разумеется. Это его тщательно оберегаемая привилегия.
— Господи Боже!
— И кроме того, я запру дверь.
Аллен ушёл, сопровождаемый громоподобным хохотом.
Когда он вернулся в импровизированный кабинет, мистер Уиплстоун провёл худой рукой по редким волосам, опустился на стул и сказал:
— Он лгал.
— Президент, сэр? — спросил Фокс. — Насчёт того типа с копьём?
— Нет-нет! Когда утверждал, что никого не подозревает.
— Ну-ка, скажите нам, — вмешался Аллен, — почему вы так думаете?
— Довод может вам показаться несерьёзным. Это его поведение. Когда-то я знал этих людей так хорошо, как только может знать белый человек. Я их люблю. Они не умеют лгать. К тому же, дорогой Аллен, вы сами очень хорошо знаете президента. У вас не было такого впечатления?
— Он честный человек и верный друг, — ответил Аллен. — Полагаю, что ему было неприятно меня обманывать. Да, мне казалось, что ему не по себе. Может быть он и в самом деле кого-то подозревает, но решил оставить сомнения при себе.
— Не представляете, кто это мог быть?
Аллен сунул руки в карманы и заходил по комнате. Во фраке с белой бабочкой и рядами планок на груди он выглядел невероятно элегантно и странно контрастировал с Фоксом в повседневном костюме, сержантом в мундире и даже с мистером Уиплстоуном, который был в довольно поношенном смокинге и с шарфиком на шее.
— Пока что нам совершенно не за что зацепиться, — сказал он наконец. — Забудем на миг о гипотезах и станем придерживаться фактов. Сэм, могли бы вы, прежде чем мы уйдём, коротко изложить, что говорилось на собрании в зале? Знаю, вы составили отчёт, я вам за это безмерно благодарен и внимательно его прочту. Но все равно хотел бы слышать все из первых уст. И то, что говорил официант, когда пришёл в библиотеку, если можно, дословно.
— Попытаюсь, — зарумянился мистер Уиплстоун. — Значит, начнём с официанта. Президент ему поначалу велел рассказать, что он делал в критические минуты, перед самым убийством и сразу после него. Ответ, в дословном переводе, звучал так: «Скажу все, что должен».
— Это означало «Должен сказать правду»?
— Возможно; но с тем же успехом могло означать «Скажу, что мне велели».
— Хотел дать знать, что его запугали?
— Возможно. Я не знаю. Потом он сказал, что в темноте столкнулся с другим официантом.
— С Чаббом?
— Да, — как-то смущённо подтвердил мистер Уиплстоун.
— А Чабб утверждает, что парень напал на него.
— Да. Так мне сказали.
— Вы полагаете, этот человек лгал?
— Он мог просто замолчать истинные обстоятельства столкновения с Чаббом.
— Понимаю. А парень с копьём, млинзи, или как там его… И он вызвал у вас сомнения?
Мистер Уиплстоун заколебался.
— Нет, — сказал он наконец. — Там совершенно иной случай. Тот заявил, — полагаю, что помню точно, — что давал президенту присягу на верность. И потому, будь виновен, никогда бы лицом к лицу с президентом над трупом своей жертвы не мог заявить о невиновности.
— Почти дословно то же сказал мне президент.
— Да, и полагаю, это верно. Не считайте меня циником, дорогой Аллен, но мне кажется, что президент весьма наивный человек, и он не станет обращать внимания на неясные двусмысленности в показаниях своих людей, которые бросают на них тень сомнения. Разумеется, я могу ошибаться. Вы очень хорошо его знаете, я — нет.
— Я его знаю? — протянул Аллен. — Возможно. Но бывают моменты, когда я в этом начинаю сомневаться. Могу уверить, тут не все так просто.
— В нем есть что-то невероятно симпатичное. Мне кажется, вы вспоминали, что в школе были добрыми приятелями.
— Бумер утверждает, что я был его лучшим другом. Он был моим наверняка. Он исключительно интеллигентен. И в юриспруденции давал всем сто очков вперёд. Но вы правы, — задумчиво продолжал Аллен, — все, чему не хочет верить, он просто игнорирует.
— И разумеется, не хочет верить, что один из его приближённых совершил преступление, — не отставал мистер Уиплстоун.
Фокс согласно поддакнул.
— Похоже, не хочет, — согласился Аллен и задумчиво почесал нос. — Но я все же думаю, что мы ловим рыбку не в том пруду. Во всяком случае, в довольно мутных водах.
— Не возражаете, — спросил мистер Уиплстоун, — если я задам очень прямой вопрос?
— Как я могу сказать, прежде чем его услышу?
— Хорошо. Вы полагаете, покушение было действительно на президента?
— Да.
— И может повториться?
— Весьма возможно, что попытку повторят. Весьма возможно, — повторил Аллен.
Последовала продолжительная пауза.
— Что дальше? — спросил наконец Фокс.
— Чтоб мне провалиться, если я знаю. Мы получили ясное указание, что пора убираться. Пойдём, нужно передать это Фреду Гибсону.
Фред Гибсон не жалел, что их выставили из посольства. Он избавился от морочной и неблагодарной работы и мог полностью посвятить себя подготовке обычных мероприятий по обеспечению безопасности вокруг посольства и повсюду, куда за оставшиеся дни визита мог заглянуть президент. Когда Аллен ему сказал, что программа визита сократится и некоторые мероприятия вовсе отменят, он в душе был глубочайше удовлетворён.
— Наконец хоть какая-то радость, — пробурчал Фред. Потом сообщил, что нашли гильзу, которая после выстрела вылетела из «люгера». Та лежала на земле под окном туалета. С пулей, правда, им не повезло.
— Но расстраиваться не стоит, — совершенно спокойно заявил Гибсон. — Посмотрите на это!
И раскрыл большую бледную ладонь. Аллен с Фоксом склонились над ней.
— Пыж? — удивился Фокс. — Тут? Подождите минутку. Мне кое-что пришло в голову.
— Вот именно, Фред, — кивнул Аллен. — Полагаю, вы нашли гильзу от холостого патрона.
Они вышли из посольства.
Когда Аллен вернулся домой, Трой ещe не спала и его окликнула. Когда он вошёл в спальню, жена сидела на постели, обхватив руками колени.
— Да, весёлым вечер не назовёшь, — заметил он. — Мне очень жаль, дорогая.
— Ты…
— Нет. Пришлось отпустить тебя, не сказав ни слова. Трой, не мог я о тебе позаботиться. Тебя это очень шокировало?
— Я ничего, собственно, не видела. То есть, я что-то видела, но это было так странно, словно во сне. И только на миг, на одну-две секунды. Я просто не поверила.
— Это хорошо.
— Все там столпились…
— Верно.
— И ты нас сразу отогнал.
— Да?
— Да. Но… — она закусила губу и торопливо спросила: Это копьё, да? Его проткнули?
Он кивнул и откинул с лица еe непослушные кудри.
— Вы не арестовали потом этого великолепного дикаря?
— Бумер утверждает, что твой великолепный дикарь к убийству непричастен. И кроме того, в посольстве мы не можем никого арестовать. Есть в деле что-то странное. Мне рассказать?
— Не теперь. Лучше тебе хоть немного поспать.
— И тебе тоже. Я приму душ. Доброе утро, моя милая. Ох, я забыл: у меня для тебя сюрпризик от Бумера.
— Для меня? Что ты имеешь в виду?
— Он хочет, чтобы ты его писала. Сам попросил об этом.
Трой на несколько секунд замерла. Потом бросила на Аллена короткий сияющий взгляд и сразу зарылась лицом в подушку.
Он смотрел на неё, размышляя о творческом темпераменте. Чуть коснулся еe волос и ушёл в ванную. За окнами уже светало.
Глава 6
ВЕЧЕР В КАПРИКОРН
I
Когда Аллен, условившись по телефону, на следующий день пришёл на Каприкорн Уол, его встретила Люси Локкет. С хозяйским видом она восседала на верхней ступеньке и разглядывала его в упор.
— Я знаю, кто ты, — сказал Аллен, — здравствуй, моя милая, — и протянул к ней руку. Люси встала, лениво потянулась и обнюхала пальцы. Мистер Уиплстоун выглянул в открытое окно.
— А, это вы. Сейчас открою.
Люси ловко прыгнула со ступенек на оконную раму, а оттуда в объятия своего хозяина, который открыл двери, все еe держа еe на руках.
— Проходите, проходите, — приглашал он Аллена. — Мы вас уже ждём.
— Какой красивый дом!
— Вам нравится? Должен признаться, мне очень.
— Значит вам вчера вечером, точнее сегодня утром, не пришлось далеко идти.
— Нет. Верите, Аллен, возвращаясь домой я поймал себя на мысли, что все, что случилось, могло быть какой-то галлюцинацией. Нечто вроде путешествия во времени или какой-нибудь ещe ерунды из научно-фантастических фильмов: словно все произошло за пределами нормального мира. Вам не кажется?
— Вы правы, — подтвердил Аллен.
Он подумал, что мистер Уиплстоун сам, похоже, немного из другого времени; тот сидел, ссутулившись на табуретке, в прекрасно сшитом костюме, с причёской а ля Трампер, сдержанным галстуком, элегантными запонками в манжетах, моноклем и маленькой чёрной кошечкой, свернувшейся на безупречном жилете.
— Речь идёт о Чаббе, — озабоченно заметил хозяин. — Он меня беспокоит. Не знаю, что случилось; он мне ничего не говорит, а миссис Чабб глядит так грозно, что я боюсь еe о чем-либо спрашивать.
— Он не говорил вам, что на него напал тот чёрный официант?
— Не сказал ничего, и у меня сложилось впечатление, что неуместно начинать его распрашивать.
— Что вы думаете о Чаббе? Какое у вас о нем вообще сложилось мнение?
Тут у мистера Уиплстоуна возникли некоторые трудности, но наконец выяснилось, что с его точки зрения Чаббы — почти совершенство.
— В самом деле, — уверял мистер Уиплстоун, — я считал, что такой прислуги сегодня уже не бывает, разве что у миллионеров. Иногда мне даже казалось, что они слишком хороши для того, чтобы быть правдой. Нехорошее предзнаменование! — заметил он.
— Вы не замечали, что Чаббы недолюбливают чёрных?
— Нет. Впрочем, я пожалуй догадывался. Что-то я заметил, когда осматривал дом. Мы находились в мансарде и… о, Господи, несчастный посол шёл внизу по улице. Чаббы стояли у окна и его заметили. Нет, ничего не произошло. Они просто уставились на него, не отводя глаз. Думаю, дорогой Аллен, вы не сделаете из этого неуместных выводов, например, что Чабб… Нет, это совсем не так.
— Я знаю, кто ты, — сказал Аллен, — здравствуй, моя милая, — и протянул к ней руку. Люси встала, лениво потянулась и обнюхала пальцы. Мистер Уиплстоун выглянул в открытое окно.
— А, это вы. Сейчас открою.
Люси ловко прыгнула со ступенек на оконную раму, а оттуда в объятия своего хозяина, который открыл двери, все еe держа еe на руках.
— Проходите, проходите, — приглашал он Аллена. — Мы вас уже ждём.
— Какой красивый дом!
— Вам нравится? Должен признаться, мне очень.
— Значит вам вчера вечером, точнее сегодня утром, не пришлось далеко идти.
— Нет. Верите, Аллен, возвращаясь домой я поймал себя на мысли, что все, что случилось, могло быть какой-то галлюцинацией. Нечто вроде путешествия во времени или какой-нибудь ещe ерунды из научно-фантастических фильмов: словно все произошло за пределами нормального мира. Вам не кажется?
— Вы правы, — подтвердил Аллен.
Он подумал, что мистер Уиплстоун сам, похоже, немного из другого времени; тот сидел, ссутулившись на табуретке, в прекрасно сшитом костюме, с причёской а ля Трампер, сдержанным галстуком, элегантными запонками в манжетах, моноклем и маленькой чёрной кошечкой, свернувшейся на безупречном жилете.
— Речь идёт о Чаббе, — озабоченно заметил хозяин. — Он меня беспокоит. Не знаю, что случилось; он мне ничего не говорит, а миссис Чабб глядит так грозно, что я боюсь еe о чем-либо спрашивать.
— Он не говорил вам, что на него напал тот чёрный официант?
— Не сказал ничего, и у меня сложилось впечатление, что неуместно начинать его распрашивать.
— Что вы думаете о Чаббе? Какое у вас о нем вообще сложилось мнение?
Тут у мистера Уиплстоуна возникли некоторые трудности, но наконец выяснилось, что с его точки зрения Чаббы — почти совершенство.
— В самом деле, — уверял мистер Уиплстоун, — я считал, что такой прислуги сегодня уже не бывает, разве что у миллионеров. Иногда мне даже казалось, что они слишком хороши для того, чтобы быть правдой. Нехорошее предзнаменование! — заметил он.
— Вы не замечали, что Чаббы недолюбливают чёрных?
— Нет. Впрочем, я пожалуй догадывался. Что-то я заметил, когда осматривал дом. Мы находились в мансарде и… о, Господи, несчастный посол шёл внизу по улице. Чаббы стояли у окна и его заметили. Нет, ничего не произошло. Они просто уставились на него, не отводя глаз. Думаю, дорогой Аллен, вы не сделаете из этого неуместных выводов, например, что Чабб… Нет, это совсем не так.