Мистер Уиплстоун обогнул собак, вошел внутрь и купил соблазнительный на вид камамбер. У прилавка стоял краснолицый мужчина с армейской выправкой, которого он уже видел на улице. Тот как всегда был в безупречно сидящем костюме и перчатках. Пирелли именовал его "полковник" (видимо, Монфор, - прикинул мистер Уиплстоун.) В магазине тот был с женой.
"- Она ужасно выглядит", - подумал привередливый мистер Уиплстоун. Размалевана, как клоун, да и одета более чем странно."
Женщина неподвижно, как-то странно выпрямившись, стояла за спиной мужа. Но когда мистер УИплстоун подошел к прилавку, сразу шагнула в сторону и наткнулась на старого дипломата. Острый каблук вонзился ему в носок ботинка.
- Простите, - едва не вскрикнул он от боли и приподнял шляпу.
- Ничего, - хрипло бросила она, смерив его мутноватым, но кокетливым взглядом.
Муж обернулся; казалось, он испытывает желание с кем-то поговорить.
- Нет тут места для маневров, верно? - проворчал он.
- Верно, - согласился мистер Уиплстоун.
Он открыл в "Наполи" счет, вышел на улицу и продолжил свои исследования.
Вот здесь недавно встретился он с маленькой черной кошечкой. В гараж въезжал огромный грузовик. Вдруг показалось, что краем глаза он на миг заметил какую-то тень, а когда грузовик остановился, как-будто донеслось слабое, жалобное мяуканье. Но ничего не произошло, и он, странно взволнованный, побрел прочь.
В дальнем конце Мьюс, у входа в пассаж, стояло небольшое здание, когда-то бывшее конюшней, которую позднее перестроили в мастерскую. Грустная толстая женщина лепила там глиняных поросят с розами или маргаритками вокруг брюшка и дыркой в спине, которых можно было использовать как горшочки для сливок или вазочки для цветов, - по собственному усмотрению. Фигурки разной величины казались совершенно одинаковы с виду. Сзади в помещении была гончарная печь. Мистер Уиплстоун заглянул внутрь. Тучная женщина уставилась на него из темноты. Над входом тянулась надпись:" Х. и К. Санскрит. Поросятки".
"- Ничего себе торговая марка, - пошутил про себя мистер Уиплстоун. Кем по национальности может быть человек, носящий фамилию Санскрит? Скорее всего индус, - подумал он. - А "Х" - Икс? Вероятно, Ксавьер? Зарабатывать на жизнь, бесконечно формуя одних и тех же глиняных поросят... Но почему странная фамилия ему что-то напоминает?"
Тут вдруг он осознал, что тучная женщина все ещё смотрит на него из полутьмы, и побрел дальше. Очутившись на Каприкорн Плейс, направился прямо к красной кирпичной стене в её дальнем конце. Через арку в стене можно было попасть в узкий проулок за собором, а по нему на улицу, кончавшуюся в изысканном Плейс Парк Гарденс, где высилось величественное здание посольства Нгомбваны.
Мистер Уиплстоун взглянул на красный щит с государственным гербом зеленым копьем и солнцем - и вспомнил, что начинается важный визит и что посол и все его сотрудники не знают, что и делать, чтоб приготовиться к приезду своего безмерно жизнерадостного президента. За каждым древесным стволом будут видеть заговорщика. Особый отдел поднимет обычную суматоху, и в Министерстве иностранных дел тоже зашевелятся.
"- Я рад, что для меня все это уже позади. По крайней мере, я надеюсь", - сказал он сам себе. И понял, что внутри что-то болезненно отозвалось.
2
_ЛЮСИ ЛОККЕТ
I
Уже больше месяца мистер Уиплстоун жил в своем новом доме. За это время он пообвык, обустроился и успокоился, но ни в коем случае не впал в летаргию. Напротив, смена обстановки заставила его почувствовать себя бодрее. Он вошел в ритм жизни в Каприкорн. "- Смахивает на маленькую деревушку посреди огромного Лондона, - записал он в дневнике. - В магазинах встречаешь одних и тех же людей. В теплые вечера здешние обитатели прогуливаются по улицам. Можно посидеть и в"Солнышке в лесу", найдя там весьма уютное и даже милое убежище".
Дневник он вел уже несколько лет. До тех пор его записки ограничивались сухой констатацией фактов, лишь изредка приукрашенной ироническими комментариями, которыми он был известен на все министерство. Под влиянием нового окружения его заметки разрослись и стали отдавать философией.
Вечер выдался очень теплым. Мистер Уиплстоун держал открытым окно и раздернутой штору. Вечерняя заря заливала багровым светом платаны, выделяя силуэт базилики. В воздухе разливалась волна ароматов из свежеполитых палисадников, сквозь распахнутое окно в комнату проникали мягкие звуки шагов, мешавшиеся с голосами прохожих. Издали долетал приглушенный гул Бэронсгейт, словно создавая фон для здешней дивной тишины.
Потом он отложил перо, извлек монокль и довольно оглядел комнату. Все смотрелось просто изумительно. Его дивная старинная мебель и безделушки под заботливыми руками Чаббов буквально ожили. Ваза рубиново сияла на окне, а от полотна Трой Аллен словно исходил внутренний свет.
"- Как же все прекрасно", - подумал мистер Уиплстоун.
В доме царил покой. Он полагал, чтоб Чаббов нет дома, но приходили и уходили они так неслышно, что он и не замечал. Зато услышал, как по металлическим ступеням в полуподвал спускаются посетители. Мистер Шеридан принимал гостей.
Погасив настольную лампу, мистер Уиплстоун встал, размял затекшие ноги и подошел к окну. По улице шли мужчина и женщина, приближаясь к нему через окутанный сумерками сквер. Когда они вошли в пятно света из распахнутых дверей "Солнышка в лесу", на миг стало видно отчетливее. Оба были исключительно тучными, причем женщина показалась ему чем-то знакомой.
Они все приближались, то исчезая в тени платанов, то появляясь снова. Странный порыв заставил его отступить от окна, словно кто-то застал его за подглядыванием. Женщина посмотрела ему прямо в глаза! Совершенно абсурдная мысль, поскольку та никак не могла заметить его за шторой.
Теперь он вспомнил: миссис или мисс Санскрит. И её партнер? Брат или муж? Скорее всего брат. Керамисты.
Выйдя из тени, они пересекали освещенную улицу, направляясь прямо к нему. И теперь он разглядел, что это была за гротескная пара.
Мало того, что оба были невероятно тучными, так что вполне могли служить друг другу моделями для их гончарных изделий; они ещё были совершенно шокирующе одеты. В наши, можно сказать, весьма свободные времена никаким нарядам удивляться не приходилось. Мистера Уиплстоуна не удивило, что у мужчины были ожерелье, браслеты на руках и ногах и серьги в ушах, что его редкие волосы свисали из-под вышитого тюрбана, как водоросли; и даже не то, что женщина (которой явно было не меньше пятидесяти) разгуливала в гигантских черных кожаных шортах, которые дополняли туника в черную полоску и черные босоножки. Хотя все это само по себе смотрелось чудовищно, но казалось ничем по сравнению с глазами и губами Санскритов; как заметил мистер Уиплстоун, когда они приблизились, у обоих наложены были толстые слои теней и помады.
"- Что они вообще тут забыли, - в смятении подумал он, словно пытаясь защитить уравновешенность Каприкорн. - Что за маскарад! Им место в Челси, или откуда там они взялись..."
Перейдя улицу, пара остановилась перед его домом. Он ещё глубже отступил в комнату. Щелкнул замок, калитка металлически лязгнула. Раздались шаги по железной лестнице, внизу задребезжал звонок. Голос мистера Шеридана пригласил входить.
"- Надо же! - подумал удивленный мистер Уиплстоун. - Это уже слишком! А казался порядочным человеком", - он вспомнил свою встречу с мистером Шериданом.
Слава Богу, компания внизу оказалась не шумной. Слышно было или чуть-чуть, или совсем ничего. Ему пришло в голову, что Санскриты могут быть медиумами. Возможно, мистер Шеридан занимается спиритизмом и они составляют некий кружок. Или что-нибудь ещё хуже.
Решив было выбросить все из головы, мистер Уиплстоун вернулся к автобиографии бывшего шефа их управления. Но чтение оказалось не из занимательных. Реклама на обложке пыталась создать сенсацию из того, что книгу смогли издать только через десять лет после смерти автора. "- Почему, одному Богу известно", - подумал мистер Уиплстоун. Этому нудному старому хрычу, к сожалению, нечего было разоблачать. Его воспоминания спокойно могли читать и самые заскорузлые старые девы.
Но сосредоточиться он не мог, поняв вдруг, что где-то в уголке мозга прочно угнездилось беспокойство. Беспокойство, вызванное звуком, которого он бы предпочел не слышать, поскольку подсознательно отождествлял его с заботой и смятением.
На улице мяукала кошка.
"- Ба!" - подумал он, если человек вообще может подумать" - Ба!". По лондонским улицам бегает столько кошек! В Каприкорн он видел целые стаи избалованных любимиц. В "Солнце в лесу" живет огромный кот, полосатый словно тигр, а в "Наполи" - холеная белая кошечка. Кошки...
Мяуканье доносилось все отчетливее. Кошка, должно быть, подошла совсем близко. Можно сказать, прямо к дверям. Сидит на тротуаре и разглядывает его дом. Может быть, смотрит прямо на него. И мяучит. Непрестанно. Он попытался не обращать внимания и вернулся к чтению. Подумал даже, не включить ли радио, чтобы заглушить мяуканье. Но то становилось все сильнее. Прежде оно было отдаленным и прерывистым, теперь звучало непрерывно и едва не на расстоянии вытянутой руки.
"- Не стану я выглядывать из окна, - решил мистер Уиплстоун. - Не хватало, чтобы она меня заметила."
- Черт возьми! - не выдержал он через пару минут. - Как кто-то может выгнать кошку! Придется идти жаловаться!
Прошли ещё три минуты, мистер Уиплстоун вопреки всем своим намерениям выглянул из окна. И не увидел ничего. Мяуканье раздавалось совсем близко, доводя его до безумия. Неслось оно с лестницы, ведущей на его крыльцо.
"- Нет! - подумал он. - Нет, так не пойдет. Это нужно прекратить. Когда подумаешь, что по сути дела..."
Еще не додумав, что же по сути дела, он уже оказался в холле и открывал двойной замок. Цепочка не была надета из-за Чаббов. Едва он приоткрыл немного дверь, нечто, смахивавшее на тень или озябший скелет, вдруг перескочило порог.
Мистер Уиплстоун решительно захлопнул дверь, прислонился к ней и уставился на пришелицу.
Он все время на это надеялся. История, если приключение месячной давности можно назвать историей, повторилась. Опять это была маленькая черная кошка; та самая кошка, но теперь до смерти исхудавшая. Глаза воспаленные, шерсть свалявшаяся. Сидя перед ним, она снова разевала розовый ротик, только не раздавалось ни звука. Бока кошки задрожали, и вдруг, точно как при их последней встрече, кошка прыгнула ему в объятия.
Обняв её, мистер Уиплстоун удивился, как нашлись у неё силы для прыжка. Казалось, её сердце билось прямо у него под пальцами.
"- Это уже слишком, - подумал он и забрал кошку в салон. - Животное буквально при смерти, какая жестокость..."
Мысль о смерти кошки его возмутила. Отнеся её в кухню, он достал из холодильника молоко, налил немного в блюдечко, добавил горячей воды из-под крана и поставил на пол, рядом с кошкой.
Вначале он думал, что кошечка - а мистер Уиплстоун был убежден, что созданьице это безусловно женского рода - молока не заметит. Глаза её были полузакрыты, голова клонилась к полу. Но когда придвинул блюдечко поближе, у кошки дрогнули усы. А потом так внезапно, что он даже испугался, она вдруг принялась глотать, поспешно и стремительно, как будто заработал маленький моторчик. Потом подняла на него глаза.
Блюдце пришлось наполнить ещё дважды. Второй раз до конца она уже не допила. Подняла мордочку, всю в молоке, взглянула на него, пару раз попыталась облизнуться, устало привалилась к его ноге и сразу уснула.
Не скоро он услышал, как снизу расходятся гости. Потом вернулись Чаббы. Тихо и деликатно, как обычно. Мистер Уиплстоун услышал, как звякнула цепочка на дверях. Ему пришло в голову, что видимо они обслуживали гостей мистера Шеридана.
- Это вы, Чабб? - окликнул он.
Чабб приоткрыл дверь и, разрумянившись, остановился на пороге. Миссис Чабб стояла за ним. Мистеру Уиплстоуну показалось, что им немного не по себе.
- Посмотрите, - позвал он.
Чабб так и сделал. Кошка лежала у мистера Уиплстоуна на коленях, как тень.
- Кошка, сэр, - неуверенно сообщил Чабб.
- Бродячая. Я её уже видел.
- С ней ничего не случилось? - отозвалась из-за спины супруга миссис Чабб. - Она кажется нездоровой, верно?
- Оголодала.
Миссис Чабб сочувственно цокнула языком.
- Она совсем не движется, сэр, - заметил Чабб. - Она не сдохла?
- Нет, просто спит. Выпила полбутылки молока.
- Простите, сэр, - вмешалась миссис Чабб, - но, полагаю, вам бы не стоило с ней связываться. Неизвестно, где она была до этого.
- Не знаю, - покачал головой мистер Уиплстоун и странно дрогнувшим голосом добавил: - Знаю только, где она сейчас.
- Желаете, чтобы Чабб её утопил, сэр?
Сочтя такое предложение невероятно отвратительным, он все-таки нашел силы ответить с деланной небрежностью:
- О, полагаю, это ни к чему. Утром я сам с ней что-нибудь придумаю. Позвоню в общество охраны животных.
- Позволю себе заметить, что если её отпустить, она вернулась бы туда, откуда пришла.
- Или давайте, - предложил Чабб, - я отнесу её в сад. По крайней мере на ночь.
- Да... - нерешительно протянул мистер Уиплстоун, - спасибо. Не думайте об этом. Я что-нибудь придумаю. Благодарю вас.
- Спасибо, сэр, - машинально ответили супруги хором.
Поскольку они не трогались с места, а ему было не по себе, мистер Уиплстоун к собственному удивлению вдруг спросил:
- Приятно провели вечер?
Ответа не последовало. Взглянув на них, он заметил, что Чаббы не спускают с него глаз.
- Да, спасибо, сэр, - наконец в один голос ответили они.
- Отлично! - воскликнул он с такой фальшивой сердечностью в голосе, что поразился сам. - Прекрасно! Спокойной ночи, Чабб, доброй ночи, миссис Чабб.
Едва они ушли, опять погладил кошку. Та приоткрыла воспаленные глаза или они уже просветлели? - тихонько замурлыкала и вновь уснула.
Чаббы удалились на кухню. Он был почти убежден, что открыли холодильник, и совершенно ясно услышал, как из крана течет вода. "- Моют блюдце", - виновато подумал он.
Подождав, пока слуги поднялись в мансарду, прошмыгнул с кошкой в кухню: вспомнил, что так и не доел устрицы, которые миссис Чабб приготовила на обед.
Кошка проснулась и съела целую кучу устриц.
В сад можно было выйти через дверь в конце коридора, от которой вниз вела крутая лестница. С кошкой в руках дело шло тяжко и он наделал немало шума. Правда, помогал свет, пробивавшийся между штор, закрывавших окна квартиры мистера Шеридана. В дальней части сада, под кирпичной стеной, ему удалось найти клочок земли, на котором ничего не росло. Посадив туда кошку, мистер Уиплстоун подумал было, что та может скрыться в тени и сбежать, но опасения были напрасны: подождав немного, она присела. Мистер Уиплстоун тактично отвернулся.
Из полуподвала, в щель между шторой и оконной рамой, за ним кто-то наблюдал.
Тень почти наверняка принадлежала мистеру Шеридану. Явно тот нарочно сделал щелку, чтобы наблюдать за ним. Когда мистер Уиплстоун обернулся, наблюдатель отступил глубже в комнату.
В ту же минуту тихий скрип над головой заставил мистера УИплстоуна взглянуть на верхний этаж своего дома. Взглянуть как раз вовремя, чтобы заметить, как закрылось окно спальни Чаббов.
Разумеется, не было причин воображать, что за ним следили.
"- У меня разгулялось воображение", - подумал он.
Тихий ритмичный шорох вернул его внимание к кошке. Прижав ушки назад, сосредоточенно, с явно вернувшимися силами, она себя причесывала. Потом стала старательно умываться. Закончив, она взглянула на мистера Уиплстоуна и прижала круглую головку к его лодыжке.
Взяв её на руки, он вернулся в дом.
II
Модный, ну и разумеется подобающе дорогой магазин товаров для домашних животных сразу за углом на Бэронсгейт располагал и консультацией, где в среду по утрам принимал ветеринар. Мистер Уиплстоун заметил объявление об этой услуге и на следующим утро, поскольку как раз была среда, забрал кошку на осмотр. Чаббам он объяснил свое решение так осторожно и уклончиво, как только способен был после сорокалетней дипломатической карьеры. При иных обстоятельствах можно было бы сказать, что он действовал украдкой.
Заявил, что хочет "чтобы о животном позаботились". Когда Чаббы поначалу решили, что это всего лишь иное выражение для усыпления, поправлять их он не стал. Не счел нужным и упоминать о том, что кошка провела ночь в его постели. И разбудила на рассвете, коснувшись лапкой его лица. Он открыл глаза, и кошечка игриво свернулась клубочком, кокетливо поглядывая на него из-под лапки. Когда Чабб вошел в спальню с подносом, мистер Уиплстоун едва успел прикрыть её покрывалом. Потом угостил гостью блюдечком молока. Спускаясь по лестнице, прикрывал её "Таймс". Улучив удобный момент, выпустил черным ходом в сад и уже потом обратил внимание миссис Чабб на настойчивые требования животного впустить в дом.
Теперь он сидел на жесткой скамейке в маленькой приемной вместе с несколькими дамами с Бэронсгейт. Каждая из них держала на поводке пса. Рядом с мистером Уиплстоуном оказалась женщина, которая ему в "Наполи" наступила на ногу. Как он довольно быстро выяснил, это была жена полковника, миссис Монфор. Как и тогда, они любезно раскланялись. Мистер Уиплстоун счел её совершенно невыносимой особой, хотя и не столь ужасной, как дама из гончарной мастерской. Миссис Монфор держала на коленях пекинеса. Песик презрительно глянул на кошку и повернулся к ней спиной. Кошка на него вообще не обращала внимания.
Он понимал, что выглядит смешным. Единственным транспортным средством, которое Чаббы нашли для кошки, была старая птичья клетка; в ней когда-то держали попугая, который давно издох. Кошка в ней выглядела как-то неуместно, а мистер Уиплстоун с клеткой на коленях и моноклем производил впечатление тихопомешанного. Не случайно дамы весело переглянулись.
- Как зовут вашу кошечку? - спросила исключительно элегантная сестра с блокнотом в руке.
Мистер Уиплстоун почувствовал, что скажи он "не знаю" или "никак", оказался бы в неудобном положении перед дамами.
- Люси, - сказал он, и добавил, словно это ему только что пришло в голову: - Локкет.
- Ага, - сестра пометила в блокноте. - Вы не были записаны, верно?
- Боюсь, что нет.
- Ничего, долго ждать Люси не придется, - улыбнулась сестра и ушла.
Из кабинета вышла женщина с крупным, злобным короткошерстным котом на руках.
Шерсть свежеокрещенной Люси встала дыбом. Она издала звук, который означал, что кровь её вскипела. Кот сразу завыл. В глотках псов урчали двусмысленные комментарии.
- О, Господи, - вздохнула женщина и покосилась на мистера Уиплстоуна. - Будет лучше, если мы исчезнем. Тихо, Бардольф, не глупи.
Когда они ушли, Люси задремала, и миссис Монфор спросила:
- Ваша кошка очень больна?
- Вовсе нет, - возмутился мистер Уиплстоун и пояснил, что Люси просто бродячая сиротка.
- Как мило с вашей стороны, так о ней заботиться, - похвалила его миссис Монфор. - Люди по большей части недобры к животным. И меня это так огорчает...Такова уж я уродилась... - она посмотрела на него в упор. - Меня зовут Китти Монфор. А мой муж - тот военный с красным лицом. Полковник Монфор.
Мистер УИплстоун, загнанный в угол, пробурчал свое имя.
От миссис Монфор пахло крепкими духами и джином.
- Знаю, - кокетливо продолжала она, - вы наш новый сосед из дома номер один по Уол. Я вас знаю, по пятницам к нам приходят ваши Чаббы.
Мистер Уиплстоун, как истинный джентльмен, поклонился, насколько ему позволила клетка.
Миссис Монфор улыбнулась ему и положила руку в перчатке на клетку. Двери за спиной мистера Уиплстоуна открылись. Улыбка на губах миссис Монфор вдруг погасла, словно кто-то прикол ей булавкой уголки губ. Отдернув руку, она уставилась прямо перед собой.
С улицы вошел абсолютно черный человек в ливрее с белой афганской борзой на роскошном поводке. Остановившись, он огляделся. Возле миссис Монфор с другой стороны было свободное место. Все ещё упрямо глядя прямо перед собой, она вдруг подвинулась на скамье, чтобы ни с одной стороны места для негра не осталось. Мистер Уиплстоун, разумеется, тут же увеличил расстояние от себя до миссис Монфор и жестом предложил мужчине садиться. Тот сказал: - Благодарю вас, сэр, - и остался стоять, даже не взглянув на миссис Монфор. Пес принюхался к клетке. Люси продолжала спать.
- На твоем месте я бы к ней не приближался, дружище, заметил мистер Уиплстоун. Пес помахал хвостом, и мистер Уиплстоун его погладил. - Я тебя знаю, - заметил он. - Ты из посольства, верно? И зовут тебя Аман. - Он взглянул на мужчину, который привел пса, тот слегка поклонился.
- Люси Локкет! - весело пригласила сестра. - Можете войти.
Осмотр был краток, но результативен. Люси Локкет было около семи месяцев, температура нормальная, она не страдала ни паразитами, ни паршой, ни лишаем, хотя и была сильно истощена. Тут ветеринар замялся.
- У неё на теле шрамы, - сказал он, - и сломано ребро, которое зажило само. Бедняжка была очень запущена, полагаю, что с ней дурно обращались. При виде потрясенного мистера Уиплстоуна врач добавил: - Лекарства и хорошее питание быстро поставят её на ноги.
Еще он добавил, погладив против шерсти и осмотрев как следует, что она стерилизована, что это наполовину сиамская кошка, наполовину Бог весть что, потом посмеялся белому кончику её хвостика и сделал прививку.
Люси отнеслась к мучительным процедурам с полнейшим безразличием. Но очутившись на свободе, прыгнула в объятия своего спасителя и выдала свой коронный трюк: просунула головку ему под пиджак и устроилась на его груди.
- Она вас полюбила, - заметил ветеринар. - Кошки знают, что такое благодарность, особенно самочки.
- Я ничего о них не знаю, - поспешно заявил мистер Уиплстоун.
По дороге из консультации он заглянул в магазин и купил для Люси корзинку для спанья, фарфоровую миску с наклейкой "кошачье счастье", гребень, щетку и ошейник, на который велел прикрепить бирку:" Люси Локкет, Каприкорн Уол, 1, "и со своим телефонным номером. Продавщица показала ему красную прогулочную попонку и объяснила, что проявив терпение, можно научить Люси в ней ходить. Потом надела е на Люси сама, и результат получился настолько эффектным, что мистер Уиплстоун купил и её.
Оставив там клетку, пообещав, что зайдет за ней позднее, нагруженный покупками, с Люси, спрятанной под плащом, он поспешил домой, готовясь мобилизовать все свои дипломатические способности для разговора с Чаббами, и понятия не имея, что несет под пиджаком свою судьбу.
III
- Какой прекрасный вечер, - заметил мистер Уиплстоун, повернувшись к хозяйке и чуть склонившись в легком поклоне. Некоторой манерностью он был обязан своей профессии. - Я чувствую себя у вас великолепно.
- И на здоровье, выпейте, - предложил Аллен. - Я вас предупреждал, что приглашаю с известным умыслом.
- Я готов. Портвейн у вас превосходен.
- Я оставлю вас одних, - предложила Трой.
- Нет, останься, - возразил Аллен. - Мы сами тебя отправим, если наткнемся на нечто тайное или секретное. А твое общество - такое удовольствие! Не так ли, мистер Уиплстоун?
Мистер Уиплстоун стал распространяться о том, какое счастье, что он может вечер за вечером наслаждаться шедевром Трой, висящим над камином, И даже встретиться с самой художницей в домашней обстановке. Слегка запутавшись в комплиментах, он все-таки отважно выбрался.
- А когда вы откроете, какой же умысел имели в виду? спросил он, приходя сам себе на помощь.
- Перейдем к делу! - предложил Аллен. - У нас это займет немало времени.
По предложению Трой портвейн перенесли в её ателье и расселись перед широким окнами с видом на сад, погружавшийся в полутьму.
- Хочу, чтобы мы немного поразмыслили, - начал Аллен. - Вы, случайно, не эксперт по Нгомбване?
- Эксперт по Нгомбване? - повторил мистер Уиплстоун. - Вы меня переоцениваете, дорогой. В молодости я провел там три года.
- Я полагал, что недавно, когда они добились независимости...
- Да, некоторое время я там был. Меня послали в тот период, когда завязывались первые контакты с новой властью, в основном потому, что я владею местным языком. Собственно, мне это дело в известной степени просто повесили на шею.
- И вы их завязали?
- Ну, частично, - он взглянул поверх края бокала на Аллена. - Надеюсь, вы не перешли в Особый отдел?
- Нет, не перешел. Но можно сказать, что меня неофициально попросили о сотрудничестве.
- Речь идет о предстоящем визите?
- Да, черт возьми. О мерах безопасности.
- Да, нелегкая задача. Между прочим, вы же, кажется, коллега президента по... - мистер Уиплстоун вдруг запнулся. Надеюсь, вы поговорите с ним как старый друг?
- Господи, вы в самом деле схватываете на лету! - воскликнула Трой, и он ей благодарно поклонился.
- Я встретился с ним три недели назад, - сообщил Аллен.
- В Нгомбване?
- Да. Приехал как старый товарищ, попросить его по-хорошему.
- И вы чего-нибудь добились?
- В общем-то толком ничего. Он обещал, что не станет вмешиваться в меры безопасности, но что в самом деле имелось в виду, знает только он сам. Должен сказать, что иногда он становится просто непереносим.
"- Она ужасно выглядит", - подумал привередливый мистер Уиплстоун. Размалевана, как клоун, да и одета более чем странно."
Женщина неподвижно, как-то странно выпрямившись, стояла за спиной мужа. Но когда мистер УИплстоун подошел к прилавку, сразу шагнула в сторону и наткнулась на старого дипломата. Острый каблук вонзился ему в носок ботинка.
- Простите, - едва не вскрикнул он от боли и приподнял шляпу.
- Ничего, - хрипло бросила она, смерив его мутноватым, но кокетливым взглядом.
Муж обернулся; казалось, он испытывает желание с кем-то поговорить.
- Нет тут места для маневров, верно? - проворчал он.
- Верно, - согласился мистер Уиплстоун.
Он открыл в "Наполи" счет, вышел на улицу и продолжил свои исследования.
Вот здесь недавно встретился он с маленькой черной кошечкой. В гараж въезжал огромный грузовик. Вдруг показалось, что краем глаза он на миг заметил какую-то тень, а когда грузовик остановился, как-будто донеслось слабое, жалобное мяуканье. Но ничего не произошло, и он, странно взволнованный, побрел прочь.
В дальнем конце Мьюс, у входа в пассаж, стояло небольшое здание, когда-то бывшее конюшней, которую позднее перестроили в мастерскую. Грустная толстая женщина лепила там глиняных поросят с розами или маргаритками вокруг брюшка и дыркой в спине, которых можно было использовать как горшочки для сливок или вазочки для цветов, - по собственному усмотрению. Фигурки разной величины казались совершенно одинаковы с виду. Сзади в помещении была гончарная печь. Мистер Уиплстоун заглянул внутрь. Тучная женщина уставилась на него из темноты. Над входом тянулась надпись:" Х. и К. Санскрит. Поросятки".
"- Ничего себе торговая марка, - пошутил про себя мистер Уиплстоун. Кем по национальности может быть человек, носящий фамилию Санскрит? Скорее всего индус, - подумал он. - А "Х" - Икс? Вероятно, Ксавьер? Зарабатывать на жизнь, бесконечно формуя одних и тех же глиняных поросят... Но почему странная фамилия ему что-то напоминает?"
Тут вдруг он осознал, что тучная женщина все ещё смотрит на него из полутьмы, и побрел дальше. Очутившись на Каприкорн Плейс, направился прямо к красной кирпичной стене в её дальнем конце. Через арку в стене можно было попасть в узкий проулок за собором, а по нему на улицу, кончавшуюся в изысканном Плейс Парк Гарденс, где высилось величественное здание посольства Нгомбваны.
Мистер Уиплстоун взглянул на красный щит с государственным гербом зеленым копьем и солнцем - и вспомнил, что начинается важный визит и что посол и все его сотрудники не знают, что и делать, чтоб приготовиться к приезду своего безмерно жизнерадостного президента. За каждым древесным стволом будут видеть заговорщика. Особый отдел поднимет обычную суматоху, и в Министерстве иностранных дел тоже зашевелятся.
"- Я рад, что для меня все это уже позади. По крайней мере, я надеюсь", - сказал он сам себе. И понял, что внутри что-то болезненно отозвалось.
2
_ЛЮСИ ЛОККЕТ
I
Уже больше месяца мистер Уиплстоун жил в своем новом доме. За это время он пообвык, обустроился и успокоился, но ни в коем случае не впал в летаргию. Напротив, смена обстановки заставила его почувствовать себя бодрее. Он вошел в ритм жизни в Каприкорн. "- Смахивает на маленькую деревушку посреди огромного Лондона, - записал он в дневнике. - В магазинах встречаешь одних и тех же людей. В теплые вечера здешние обитатели прогуливаются по улицам. Можно посидеть и в"Солнышке в лесу", найдя там весьма уютное и даже милое убежище".
Дневник он вел уже несколько лет. До тех пор его записки ограничивались сухой констатацией фактов, лишь изредка приукрашенной ироническими комментариями, которыми он был известен на все министерство. Под влиянием нового окружения его заметки разрослись и стали отдавать философией.
Вечер выдался очень теплым. Мистер Уиплстоун держал открытым окно и раздернутой штору. Вечерняя заря заливала багровым светом платаны, выделяя силуэт базилики. В воздухе разливалась волна ароматов из свежеполитых палисадников, сквозь распахнутое окно в комнату проникали мягкие звуки шагов, мешавшиеся с голосами прохожих. Издали долетал приглушенный гул Бэронсгейт, словно создавая фон для здешней дивной тишины.
Потом он отложил перо, извлек монокль и довольно оглядел комнату. Все смотрелось просто изумительно. Его дивная старинная мебель и безделушки под заботливыми руками Чаббов буквально ожили. Ваза рубиново сияла на окне, а от полотна Трой Аллен словно исходил внутренний свет.
"- Как же все прекрасно", - подумал мистер Уиплстоун.
В доме царил покой. Он полагал, чтоб Чаббов нет дома, но приходили и уходили они так неслышно, что он и не замечал. Зато услышал, как по металлическим ступеням в полуподвал спускаются посетители. Мистер Шеридан принимал гостей.
Погасив настольную лампу, мистер Уиплстоун встал, размял затекшие ноги и подошел к окну. По улице шли мужчина и женщина, приближаясь к нему через окутанный сумерками сквер. Когда они вошли в пятно света из распахнутых дверей "Солнышка в лесу", на миг стало видно отчетливее. Оба были исключительно тучными, причем женщина показалась ему чем-то знакомой.
Они все приближались, то исчезая в тени платанов, то появляясь снова. Странный порыв заставил его отступить от окна, словно кто-то застал его за подглядыванием. Женщина посмотрела ему прямо в глаза! Совершенно абсурдная мысль, поскольку та никак не могла заметить его за шторой.
Теперь он вспомнил: миссис или мисс Санскрит. И её партнер? Брат или муж? Скорее всего брат. Керамисты.
Выйдя из тени, они пересекали освещенную улицу, направляясь прямо к нему. И теперь он разглядел, что это была за гротескная пара.
Мало того, что оба были невероятно тучными, так что вполне могли служить друг другу моделями для их гончарных изделий; они ещё были совершенно шокирующе одеты. В наши, можно сказать, весьма свободные времена никаким нарядам удивляться не приходилось. Мистера Уиплстоуна не удивило, что у мужчины были ожерелье, браслеты на руках и ногах и серьги в ушах, что его редкие волосы свисали из-под вышитого тюрбана, как водоросли; и даже не то, что женщина (которой явно было не меньше пятидесяти) разгуливала в гигантских черных кожаных шортах, которые дополняли туника в черную полоску и черные босоножки. Хотя все это само по себе смотрелось чудовищно, но казалось ничем по сравнению с глазами и губами Санскритов; как заметил мистер Уиплстоун, когда они приблизились, у обоих наложены были толстые слои теней и помады.
"- Что они вообще тут забыли, - в смятении подумал он, словно пытаясь защитить уравновешенность Каприкорн. - Что за маскарад! Им место в Челси, или откуда там они взялись..."
Перейдя улицу, пара остановилась перед его домом. Он ещё глубже отступил в комнату. Щелкнул замок, калитка металлически лязгнула. Раздались шаги по железной лестнице, внизу задребезжал звонок. Голос мистера Шеридана пригласил входить.
"- Надо же! - подумал удивленный мистер Уиплстоун. - Это уже слишком! А казался порядочным человеком", - он вспомнил свою встречу с мистером Шериданом.
Слава Богу, компания внизу оказалась не шумной. Слышно было или чуть-чуть, или совсем ничего. Ему пришло в голову, что Санскриты могут быть медиумами. Возможно, мистер Шеридан занимается спиритизмом и они составляют некий кружок. Или что-нибудь ещё хуже.
Решив было выбросить все из головы, мистер Уиплстоун вернулся к автобиографии бывшего шефа их управления. Но чтение оказалось не из занимательных. Реклама на обложке пыталась создать сенсацию из того, что книгу смогли издать только через десять лет после смерти автора. "- Почему, одному Богу известно", - подумал мистер Уиплстоун. Этому нудному старому хрычу, к сожалению, нечего было разоблачать. Его воспоминания спокойно могли читать и самые заскорузлые старые девы.
Но сосредоточиться он не мог, поняв вдруг, что где-то в уголке мозга прочно угнездилось беспокойство. Беспокойство, вызванное звуком, которого он бы предпочел не слышать, поскольку подсознательно отождествлял его с заботой и смятением.
На улице мяукала кошка.
"- Ба!" - подумал он, если человек вообще может подумать" - Ба!". По лондонским улицам бегает столько кошек! В Каприкорн он видел целые стаи избалованных любимиц. В "Солнце в лесу" живет огромный кот, полосатый словно тигр, а в "Наполи" - холеная белая кошечка. Кошки...
Мяуканье доносилось все отчетливее. Кошка, должно быть, подошла совсем близко. Можно сказать, прямо к дверям. Сидит на тротуаре и разглядывает его дом. Может быть, смотрит прямо на него. И мяучит. Непрестанно. Он попытался не обращать внимания и вернулся к чтению. Подумал даже, не включить ли радио, чтобы заглушить мяуканье. Но то становилось все сильнее. Прежде оно было отдаленным и прерывистым, теперь звучало непрерывно и едва не на расстоянии вытянутой руки.
"- Не стану я выглядывать из окна, - решил мистер Уиплстоун. - Не хватало, чтобы она меня заметила."
- Черт возьми! - не выдержал он через пару минут. - Как кто-то может выгнать кошку! Придется идти жаловаться!
Прошли ещё три минуты, мистер Уиплстоун вопреки всем своим намерениям выглянул из окна. И не увидел ничего. Мяуканье раздавалось совсем близко, доводя его до безумия. Неслось оно с лестницы, ведущей на его крыльцо.
"- Нет! - подумал он. - Нет, так не пойдет. Это нужно прекратить. Когда подумаешь, что по сути дела..."
Еще не додумав, что же по сути дела, он уже оказался в холле и открывал двойной замок. Цепочка не была надета из-за Чаббов. Едва он приоткрыл немного дверь, нечто, смахивавшее на тень или озябший скелет, вдруг перескочило порог.
Мистер Уиплстоун решительно захлопнул дверь, прислонился к ней и уставился на пришелицу.
Он все время на это надеялся. История, если приключение месячной давности можно назвать историей, повторилась. Опять это была маленькая черная кошка; та самая кошка, но теперь до смерти исхудавшая. Глаза воспаленные, шерсть свалявшаяся. Сидя перед ним, она снова разевала розовый ротик, только не раздавалось ни звука. Бока кошки задрожали, и вдруг, точно как при их последней встрече, кошка прыгнула ему в объятия.
Обняв её, мистер Уиплстоун удивился, как нашлись у неё силы для прыжка. Казалось, её сердце билось прямо у него под пальцами.
"- Это уже слишком, - подумал он и забрал кошку в салон. - Животное буквально при смерти, какая жестокость..."
Мысль о смерти кошки его возмутила. Отнеся её в кухню, он достал из холодильника молоко, налил немного в блюдечко, добавил горячей воды из-под крана и поставил на пол, рядом с кошкой.
Вначале он думал, что кошечка - а мистер Уиплстоун был убежден, что созданьице это безусловно женского рода - молока не заметит. Глаза её были полузакрыты, голова клонилась к полу. Но когда придвинул блюдечко поближе, у кошки дрогнули усы. А потом так внезапно, что он даже испугался, она вдруг принялась глотать, поспешно и стремительно, как будто заработал маленький моторчик. Потом подняла на него глаза.
Блюдце пришлось наполнить ещё дважды. Второй раз до конца она уже не допила. Подняла мордочку, всю в молоке, взглянула на него, пару раз попыталась облизнуться, устало привалилась к его ноге и сразу уснула.
Не скоро он услышал, как снизу расходятся гости. Потом вернулись Чаббы. Тихо и деликатно, как обычно. Мистер Уиплстоун услышал, как звякнула цепочка на дверях. Ему пришло в голову, что видимо они обслуживали гостей мистера Шеридана.
- Это вы, Чабб? - окликнул он.
Чабб приоткрыл дверь и, разрумянившись, остановился на пороге. Миссис Чабб стояла за ним. Мистеру Уиплстоуну показалось, что им немного не по себе.
- Посмотрите, - позвал он.
Чабб так и сделал. Кошка лежала у мистера Уиплстоуна на коленях, как тень.
- Кошка, сэр, - неуверенно сообщил Чабб.
- Бродячая. Я её уже видел.
- С ней ничего не случилось? - отозвалась из-за спины супруга миссис Чабб. - Она кажется нездоровой, верно?
- Оголодала.
Миссис Чабб сочувственно цокнула языком.
- Она совсем не движется, сэр, - заметил Чабб. - Она не сдохла?
- Нет, просто спит. Выпила полбутылки молока.
- Простите, сэр, - вмешалась миссис Чабб, - но, полагаю, вам бы не стоило с ней связываться. Неизвестно, где она была до этого.
- Не знаю, - покачал головой мистер Уиплстоун и странно дрогнувшим голосом добавил: - Знаю только, где она сейчас.
- Желаете, чтобы Чабб её утопил, сэр?
Сочтя такое предложение невероятно отвратительным, он все-таки нашел силы ответить с деланной небрежностью:
- О, полагаю, это ни к чему. Утром я сам с ней что-нибудь придумаю. Позвоню в общество охраны животных.
- Позволю себе заметить, что если её отпустить, она вернулась бы туда, откуда пришла.
- Или давайте, - предложил Чабб, - я отнесу её в сад. По крайней мере на ночь.
- Да... - нерешительно протянул мистер Уиплстоун, - спасибо. Не думайте об этом. Я что-нибудь придумаю. Благодарю вас.
- Спасибо, сэр, - машинально ответили супруги хором.
Поскольку они не трогались с места, а ему было не по себе, мистер Уиплстоун к собственному удивлению вдруг спросил:
- Приятно провели вечер?
Ответа не последовало. Взглянув на них, он заметил, что Чаббы не спускают с него глаз.
- Да, спасибо, сэр, - наконец в один голос ответили они.
- Отлично! - воскликнул он с такой фальшивой сердечностью в голосе, что поразился сам. - Прекрасно! Спокойной ночи, Чабб, доброй ночи, миссис Чабб.
Едва они ушли, опять погладил кошку. Та приоткрыла воспаленные глаза или они уже просветлели? - тихонько замурлыкала и вновь уснула.
Чаббы удалились на кухню. Он был почти убежден, что открыли холодильник, и совершенно ясно услышал, как из крана течет вода. "- Моют блюдце", - виновато подумал он.
Подождав, пока слуги поднялись в мансарду, прошмыгнул с кошкой в кухню: вспомнил, что так и не доел устрицы, которые миссис Чабб приготовила на обед.
Кошка проснулась и съела целую кучу устриц.
В сад можно было выйти через дверь в конце коридора, от которой вниз вела крутая лестница. С кошкой в руках дело шло тяжко и он наделал немало шума. Правда, помогал свет, пробивавшийся между штор, закрывавших окна квартиры мистера Шеридана. В дальней части сада, под кирпичной стеной, ему удалось найти клочок земли, на котором ничего не росло. Посадив туда кошку, мистер Уиплстоун подумал было, что та может скрыться в тени и сбежать, но опасения были напрасны: подождав немного, она присела. Мистер Уиплстоун тактично отвернулся.
Из полуподвала, в щель между шторой и оконной рамой, за ним кто-то наблюдал.
Тень почти наверняка принадлежала мистеру Шеридану. Явно тот нарочно сделал щелку, чтобы наблюдать за ним. Когда мистер Уиплстоун обернулся, наблюдатель отступил глубже в комнату.
В ту же минуту тихий скрип над головой заставил мистера УИплстоуна взглянуть на верхний этаж своего дома. Взглянуть как раз вовремя, чтобы заметить, как закрылось окно спальни Чаббов.
Разумеется, не было причин воображать, что за ним следили.
"- У меня разгулялось воображение", - подумал он.
Тихий ритмичный шорох вернул его внимание к кошке. Прижав ушки назад, сосредоточенно, с явно вернувшимися силами, она себя причесывала. Потом стала старательно умываться. Закончив, она взглянула на мистера Уиплстоуна и прижала круглую головку к его лодыжке.
Взяв её на руки, он вернулся в дом.
II
Модный, ну и разумеется подобающе дорогой магазин товаров для домашних животных сразу за углом на Бэронсгейт располагал и консультацией, где в среду по утрам принимал ветеринар. Мистер Уиплстоун заметил объявление об этой услуге и на следующим утро, поскольку как раз была среда, забрал кошку на осмотр. Чаббам он объяснил свое решение так осторожно и уклончиво, как только способен был после сорокалетней дипломатической карьеры. При иных обстоятельствах можно было бы сказать, что он действовал украдкой.
Заявил, что хочет "чтобы о животном позаботились". Когда Чаббы поначалу решили, что это всего лишь иное выражение для усыпления, поправлять их он не стал. Не счел нужным и упоминать о том, что кошка провела ночь в его постели. И разбудила на рассвете, коснувшись лапкой его лица. Он открыл глаза, и кошечка игриво свернулась клубочком, кокетливо поглядывая на него из-под лапки. Когда Чабб вошел в спальню с подносом, мистер Уиплстоун едва успел прикрыть её покрывалом. Потом угостил гостью блюдечком молока. Спускаясь по лестнице, прикрывал её "Таймс". Улучив удобный момент, выпустил черным ходом в сад и уже потом обратил внимание миссис Чабб на настойчивые требования животного впустить в дом.
Теперь он сидел на жесткой скамейке в маленькой приемной вместе с несколькими дамами с Бэронсгейт. Каждая из них держала на поводке пса. Рядом с мистером Уиплстоуном оказалась женщина, которая ему в "Наполи" наступила на ногу. Как он довольно быстро выяснил, это была жена полковника, миссис Монфор. Как и тогда, они любезно раскланялись. Мистер Уиплстоун счел её совершенно невыносимой особой, хотя и не столь ужасной, как дама из гончарной мастерской. Миссис Монфор держала на коленях пекинеса. Песик презрительно глянул на кошку и повернулся к ней спиной. Кошка на него вообще не обращала внимания.
Он понимал, что выглядит смешным. Единственным транспортным средством, которое Чаббы нашли для кошки, была старая птичья клетка; в ней когда-то держали попугая, который давно издох. Кошка в ней выглядела как-то неуместно, а мистер Уиплстоун с клеткой на коленях и моноклем производил впечатление тихопомешанного. Не случайно дамы весело переглянулись.
- Как зовут вашу кошечку? - спросила исключительно элегантная сестра с блокнотом в руке.
Мистер Уиплстоун почувствовал, что скажи он "не знаю" или "никак", оказался бы в неудобном положении перед дамами.
- Люси, - сказал он, и добавил, словно это ему только что пришло в голову: - Локкет.
- Ага, - сестра пометила в блокноте. - Вы не были записаны, верно?
- Боюсь, что нет.
- Ничего, долго ждать Люси не придется, - улыбнулась сестра и ушла.
Из кабинета вышла женщина с крупным, злобным короткошерстным котом на руках.
Шерсть свежеокрещенной Люси встала дыбом. Она издала звук, который означал, что кровь её вскипела. Кот сразу завыл. В глотках псов урчали двусмысленные комментарии.
- О, Господи, - вздохнула женщина и покосилась на мистера Уиплстоуна. - Будет лучше, если мы исчезнем. Тихо, Бардольф, не глупи.
Когда они ушли, Люси задремала, и миссис Монфор спросила:
- Ваша кошка очень больна?
- Вовсе нет, - возмутился мистер Уиплстоун и пояснил, что Люси просто бродячая сиротка.
- Как мило с вашей стороны, так о ней заботиться, - похвалила его миссис Монфор. - Люди по большей части недобры к животным. И меня это так огорчает...Такова уж я уродилась... - она посмотрела на него в упор. - Меня зовут Китти Монфор. А мой муж - тот военный с красным лицом. Полковник Монфор.
Мистер УИплстоун, загнанный в угол, пробурчал свое имя.
От миссис Монфор пахло крепкими духами и джином.
- Знаю, - кокетливо продолжала она, - вы наш новый сосед из дома номер один по Уол. Я вас знаю, по пятницам к нам приходят ваши Чаббы.
Мистер Уиплстоун, как истинный джентльмен, поклонился, насколько ему позволила клетка.
Миссис Монфор улыбнулась ему и положила руку в перчатке на клетку. Двери за спиной мистера Уиплстоуна открылись. Улыбка на губах миссис Монфор вдруг погасла, словно кто-то прикол ей булавкой уголки губ. Отдернув руку, она уставилась прямо перед собой.
С улицы вошел абсолютно черный человек в ливрее с белой афганской борзой на роскошном поводке. Остановившись, он огляделся. Возле миссис Монфор с другой стороны было свободное место. Все ещё упрямо глядя прямо перед собой, она вдруг подвинулась на скамье, чтобы ни с одной стороны места для негра не осталось. Мистер Уиплстоун, разумеется, тут же увеличил расстояние от себя до миссис Монфор и жестом предложил мужчине садиться. Тот сказал: - Благодарю вас, сэр, - и остался стоять, даже не взглянув на миссис Монфор. Пес принюхался к клетке. Люси продолжала спать.
- На твоем месте я бы к ней не приближался, дружище, заметил мистер Уиплстоун. Пес помахал хвостом, и мистер Уиплстоун его погладил. - Я тебя знаю, - заметил он. - Ты из посольства, верно? И зовут тебя Аман. - Он взглянул на мужчину, который привел пса, тот слегка поклонился.
- Люси Локкет! - весело пригласила сестра. - Можете войти.
Осмотр был краток, но результативен. Люси Локкет было около семи месяцев, температура нормальная, она не страдала ни паразитами, ни паршой, ни лишаем, хотя и была сильно истощена. Тут ветеринар замялся.
- У неё на теле шрамы, - сказал он, - и сломано ребро, которое зажило само. Бедняжка была очень запущена, полагаю, что с ней дурно обращались. При виде потрясенного мистера Уиплстоуна врач добавил: - Лекарства и хорошее питание быстро поставят её на ноги.
Еще он добавил, погладив против шерсти и осмотрев как следует, что она стерилизована, что это наполовину сиамская кошка, наполовину Бог весть что, потом посмеялся белому кончику её хвостика и сделал прививку.
Люси отнеслась к мучительным процедурам с полнейшим безразличием. Но очутившись на свободе, прыгнула в объятия своего спасителя и выдала свой коронный трюк: просунула головку ему под пиджак и устроилась на его груди.
- Она вас полюбила, - заметил ветеринар. - Кошки знают, что такое благодарность, особенно самочки.
- Я ничего о них не знаю, - поспешно заявил мистер Уиплстоун.
По дороге из консультации он заглянул в магазин и купил для Люси корзинку для спанья, фарфоровую миску с наклейкой "кошачье счастье", гребень, щетку и ошейник, на который велел прикрепить бирку:" Люси Локкет, Каприкорн Уол, 1, "и со своим телефонным номером. Продавщица показала ему красную прогулочную попонку и объяснила, что проявив терпение, можно научить Люси в ней ходить. Потом надела е на Люси сама, и результат получился настолько эффектным, что мистер Уиплстоун купил и её.
Оставив там клетку, пообещав, что зайдет за ней позднее, нагруженный покупками, с Люси, спрятанной под плащом, он поспешил домой, готовясь мобилизовать все свои дипломатические способности для разговора с Чаббами, и понятия не имея, что несет под пиджаком свою судьбу.
III
- Какой прекрасный вечер, - заметил мистер Уиплстоун, повернувшись к хозяйке и чуть склонившись в легком поклоне. Некоторой манерностью он был обязан своей профессии. - Я чувствую себя у вас великолепно.
- И на здоровье, выпейте, - предложил Аллен. - Я вас предупреждал, что приглашаю с известным умыслом.
- Я готов. Портвейн у вас превосходен.
- Я оставлю вас одних, - предложила Трой.
- Нет, останься, - возразил Аллен. - Мы сами тебя отправим, если наткнемся на нечто тайное или секретное. А твое общество - такое удовольствие! Не так ли, мистер Уиплстоун?
Мистер Уиплстоун стал распространяться о том, какое счастье, что он может вечер за вечером наслаждаться шедевром Трой, висящим над камином, И даже встретиться с самой художницей в домашней обстановке. Слегка запутавшись в комплиментах, он все-таки отважно выбрался.
- А когда вы откроете, какой же умысел имели в виду? спросил он, приходя сам себе на помощь.
- Перейдем к делу! - предложил Аллен. - У нас это займет немало времени.
По предложению Трой портвейн перенесли в её ателье и расселись перед широким окнами с видом на сад, погружавшийся в полутьму.
- Хочу, чтобы мы немного поразмыслили, - начал Аллен. - Вы, случайно, не эксперт по Нгомбване?
- Эксперт по Нгомбване? - повторил мистер Уиплстоун. - Вы меня переоцениваете, дорогой. В молодости я провел там три года.
- Я полагал, что недавно, когда они добились независимости...
- Да, некоторое время я там был. Меня послали в тот период, когда завязывались первые контакты с новой властью, в основном потому, что я владею местным языком. Собственно, мне это дело в известной степени просто повесили на шею.
- И вы их завязали?
- Ну, частично, - он взглянул поверх края бокала на Аллена. - Надеюсь, вы не перешли в Особый отдел?
- Нет, не перешел. Но можно сказать, что меня неофициально попросили о сотрудничестве.
- Речь идет о предстоящем визите?
- Да, черт возьми. О мерах безопасности.
- Да, нелегкая задача. Между прочим, вы же, кажется, коллега президента по... - мистер Уиплстоун вдруг запнулся. Надеюсь, вы поговорите с ним как старый друг?
- Господи, вы в самом деле схватываете на лету! - воскликнула Трой, и он ей благодарно поклонился.
- Я встретился с ним три недели назад, - сообщил Аллен.
- В Нгомбване?
- Да. Приехал как старый товарищ, попросить его по-хорошему.
- И вы чего-нибудь добились?
- В общем-то толком ничего. Он обещал, что не станет вмешиваться в меры безопасности, но что в самом деле имелось в виду, знает только он сам. Должен сказать, что иногда он становится просто непереносим.