Страница:
– Вы Ксения Михайловна?
– Она самая.
– Машина – зверь. Да еще с тюнингом. Таких я не видел. Сменили аккумулятор на родной, поменяли масло, прогнали на холостых оборотах. Двести пятьдесят для нее не скорость. Сейчас таких не делают. О таких мечтают. Давление в шинах довели до ума. Ласточка.
– Так какого черта вы здесь делаете?
– Ваша дочка так распорядилась.
– Так – это как?
– Возможно, вам понадобится водитель, если вы не захотите садиться за руль. Я в вашем распоряжении. За все уплачено.
– И за защиту тоже?
– От нападения я вас уберегу, будьте уверены. Мы обслуживаем особых клиентов.
Лилия подошла к механику и сделала резкое движение правой рукой. Мастер сложился пополам, как перочинный ножик.
– Нет. Как защитник ты меня не интересуешь. Я поеду сама. Кстати. Где можно найти опытного и работоспособного парня? Мне нужно собрать справки на одного человека.
Механик разогнулся, держась за живот.
– Ну и ударчик у вас. А я так старался.
– Хвастаться меньше будешь. Знай свое место.
Шофер достал из кармана джинсов визитную карточку и протянул ее элегантной женщине, которая его сломала пополам.
– Вот телефон. Яша Петраков. Лучшего не найдете. Десять лет в ментовке проработал. Защитить он вас не сможет, а вот по части розыска – черта найдет, если попросите. Но учтите. Стоит он дорого. Советую поторговаться. Он дочь магната за двое суток нашел. И где? На Сейшелах. Девчонка упорхнула туда с любовничком по паспорту его жены. Вот сюжет!
– И сколько заработал?
– Все олигархи жлобы. Бедняки больше платят. Квартиры даже продают. Они люди, знают, что такое семья. Но с них Яша денег не берет, он человек не бедный.
– Вали отсюда.
Лилия достала из кармана стодолларовую бумажку, сунула в карман комбинезона механика и села за руль. Ей показалось, будто машина выскользнула из-под нее: скорость, комфорт, легкая управляемость.
Она старалась не думать о том, что происходит. Такое не может длиться долго. Получил свой куш и сваливай. Твоя судьба предначертана. Ничего ты не изменишь. Говно невозможно превратить в конфетку, но каждая конфетка в итоге превращается в дерьмо. Такие вещи надо понимать. Лови миг удачи. Поймал и делай ноги. Любой кайф кончается похмельем. Умеешь держаться на плаву – твое счастье и не требуй от жизни большего.
4
5
6
Они встретились в хорошем ресторане. Платил Яша Петраков. После выплаты ему гонорара и покупки телефона у Лилии, практически, не осталось денег. Просить у Олеси она еще не хотела, а с сейфом ей совладать не удалось. Привлекать взломщиков было глупо. Они ничего не оставят, все унесут, да еще прибить могут.
Петраков шиковал – шампанское, икра, копченый угорь.
– Ты поешь, Лиля. Не дай бог, опять на помойку выбросит, сладкая жизнь не для тебя.
– Ближе к теме, Яков.
– Отец Олеси сгорел, а не умер. На сороковой день после похорон ее матери. Нажрался и сгорел на своей даче. Одни головешки остались. Пожар разыгрался под утро. Соседи заметили, когда от дома ничего не осталось. Это то, что лежит на поверхности. Стоит покопать поглубже.
– Так-таки и сгорел? Чушь!
– Значит, сожгли. Не доказано.
– Кто?
– Вычислять надо. Пять лет прошло.
– Что еще?
– Труп Ксении был найден у обочины дороги в трех километрах от дома Геннадия Краснопольского. По мнению свидетелей, он был чересчур ревнивым. Скандалы – обычное дело. Его застали мертвецки пьяным, он лыка не вязал. Под белы рученьки – и в отделение. Потом получил пять лет. В ручье нашли орудие убийства. Топор. Его хорошо промыло проточной водой, отпечатков не осталось. Труп опознал Кирилл Чебрец, две его сестры и муж одной из них. Ксению похоронили и забыли. Краснопольский не мог убить Чебреца через сорок дней после похорон Ксении. Он уже сидел. Попробуй разговорить девчонку.
– Ты и мне работу нашел. Это все?
– Следствие по делу об убийстве Ксении Краснопольской вел Аркадий Попов. Высокий чин из прокуратуры – муж одной из сестер Чебреца. Дело слепил быстро, будто из пластилина. Обвинителем на суде выступал его закадычный приятель. Из таких тисков выпутаться невозможно.
– Ты не веришь, что Краснопольский мог убить жену?
– Нет. Не тот мужик. А то, что к тому времени они с Ксенией уже развелись, даже не упоминалось. Так говорят все.
– Кто все?
– Я опросил десяток людей. Это ты считаешь меня бездельником, но я свою работу туго знаю.
– Ты говорил о каких-то тетках?
– Родные сестры сгоревшего Кирилла Чебреца, тетки Олеси. Одну зовут Регина – старая дева, вторую – Алевтина, она жена следователя Аркадия Попова, который засадил Геннадия.
– В чем их сила?
– Ни в чем. Они были опекунами Олеси до восемнадцати лет. Денег у нее не воровали, но держали строго. Вопрос. Если Ксению уже похоронили, а Краснопольского посадили, кто мог убить и сжечь Чебреца?
– Старухи опознали труп Олесиной матери… Нет, такие игры не по мне.
– Зря испугалась. Старухи привязаны – у них здесь дома, хозяйство, а ты с девчонкой свободна как птица. Сегодня здесь, завтра в Омске, послезавтра в Хабаровске. Можете забрать деньги и уехать куда хотите. Срок опекунства закончился.
– Тебе с того какая радость?
– Без такого человека, как я, тебе не обойтись. Денег у твоей дочки куры не клюют. Деньги-то ей мамаша оставила, а не папочка – вот в чем главная интрига. Откуда у Ксении столько денег? Речь идет не о банковском счете. Он бы вскрылся в случае смерти владельца. Речь идет о банковской ячейке, которой девчонка может пользоваться. И деньги там лежат не чистые.
– Займись Ксенией. Никто не верит, что она погибла. Вчера я в этом убедилась. Странно, если ее видели в гробу.
– Скорее всего, в этом хотела убедиться твоя новоиспеченная дочка. Вывела тебя на публику и проверила ее реакцию.
– Она тут ни при чем.
– Как знать. Чем Ксения была столь знаменита, что ее каждая собака в городе знала? И кому-то хочется, чтобы Ксения вновь ожила?
– Ты говоришь о болонках в бриллиантовых ошейниках? От них мы ничего не узнаем. Эти мопсы умеют держать язык за зубами.
– Не уверен. Они сами выйдут на связь с тобой. Я не верю в идеальное сходство между чужими людьми.
– Что ты хочешь сказать?
– Речь может идти о подмене. Если сработает сговор.
7
– Она самая.
– Машина – зверь. Да еще с тюнингом. Таких я не видел. Сменили аккумулятор на родной, поменяли масло, прогнали на холостых оборотах. Двести пятьдесят для нее не скорость. Сейчас таких не делают. О таких мечтают. Давление в шинах довели до ума. Ласточка.
– Так какого черта вы здесь делаете?
– Ваша дочка так распорядилась.
– Так – это как?
– Возможно, вам понадобится водитель, если вы не захотите садиться за руль. Я в вашем распоряжении. За все уплачено.
– И за защиту тоже?
– От нападения я вас уберегу, будьте уверены. Мы обслуживаем особых клиентов.
Лилия подошла к механику и сделала резкое движение правой рукой. Мастер сложился пополам, как перочинный ножик.
– Нет. Как защитник ты меня не интересуешь. Я поеду сама. Кстати. Где можно найти опытного и работоспособного парня? Мне нужно собрать справки на одного человека.
Механик разогнулся, держась за живот.
– Ну и ударчик у вас. А я так старался.
– Хвастаться меньше будешь. Знай свое место.
Шофер достал из кармана джинсов визитную карточку и протянул ее элегантной женщине, которая его сломала пополам.
– Вот телефон. Яша Петраков. Лучшего не найдете. Десять лет в ментовке проработал. Защитить он вас не сможет, а вот по части розыска – черта найдет, если попросите. Но учтите. Стоит он дорого. Советую поторговаться. Он дочь магната за двое суток нашел. И где? На Сейшелах. Девчонка упорхнула туда с любовничком по паспорту его жены. Вот сюжет!
– И сколько заработал?
– Все олигархи жлобы. Бедняки больше платят. Квартиры даже продают. Они люди, знают, что такое семья. Но с них Яша денег не берет, он человек не бедный.
– Вали отсюда.
Лилия достала из кармана стодолларовую бумажку, сунула в карман комбинезона механика и села за руль. Ей показалось, будто машина выскользнула из-под нее: скорость, комфорт, легкая управляемость.
Она старалась не думать о том, что происходит. Такое не может длиться долго. Получил свой куш и сваливай. Твоя судьба предначертана. Ничего ты не изменишь. Говно невозможно превратить в конфетку, но каждая конфетка в итоге превращается в дерьмо. Такие вещи надо понимать. Лови миг удачи. Поймал и делай ноги. Любой кайф кончается похмельем. Умеешь держаться на плаву – твое счастье и не требуй от жизни большего.
4
Подъехав к своему старому дому, она увидела две незнакомые машины. Одна пустая, во второй за рулем сидел мужчина. Возможно, ждал жену, зашедшую в супермаркет. Пустая машина была припаркована прямо возле ее подъезда. Лилия знала каждую колымагу, стоящую в ближайшем квартале. Это была черная «Волга». Чья? Такую можно купить, но зачем? Старорежимные пенсионеры, страдающие ностальгией по советским временам, все еще копают картошку на своих грядках, а сыскари до сих пор катаются на похожих шарабанах.
Лилия решила подождать. Дома в ее тумбочке лежал паспорт, права и полная папка акций на полмиллиона долларов. Бесполезные, к сожалению, но выбросить их у нее рука не поднималась.
Может быть, все же подняться наверх? Сейчас ее трудно узнать. С другой стороны, лучше не рисковать.
Человек, сидевший в машине, вышел и направился в ее сторону. Самое время исчезнуть, но Лилию мучило любопытство. В конце концов с одним мужиком она справится. Даже если у него есть пистолет. Крепкий, высокий парень лет тридцати пяти. С таким можно лечь в постель и, возможно, не пожалеть об этом на следующее утро. Ей нравилась его небрежная походка и торчащая во рту сигарета. Но чем ближе он подходил, тем больше становилось разочарование. Ему не тридцать пять, а на десять лет больше. И вовсе он не красавец, слишком примитивен, и волосы не пепельные, а седые. Старая дура. Разыгралось воображение – готова и черта принять за красавца. Во всем виноват сексуальный голод.
Тип небрежной походкой подошел, не вынимая сигареты изо рта, открыл переднюю дверцу и плюхнулся рядом с Лилией. Ямочки на щеках и обаятельная улыбка незнакомца помогли женщине удержаться от резкого отпора. Чего-чего, а язык у нее всегда был острым.
– Добрый день, Лилия Романовна. Домой вам лучше не возвращаться.
– И что там?
– Идет обыск. Ты в розыске.
– Чем я им не угодила?
– Хочешь проверить меня на вшивость? Отвечу. Для начала скажу главное. Я сидел здесь, чтобы предупредить тебя. Твой муж не хочет тебя наказывать. Он лишь хотел иметь надежную жену, ты его надежд не оправдала. Твой побег с акциями позволил ему увидеть твое истинное лицо. Меня он нанял лишь для того, чтобы я нашел тебя и передал это. Я свою работу сделал.
Он хотел выйти из машины, но Лилия его ухватила за рукав.
– Давно ты следишь за мной?
– Не больше трех дней. Ты не из тех, кого трудно вычислить.
– И не удивлен моему виду?
– Нет. Я знаю, к кому ты присосалась.
– Оперативно работаешь. Что делают сыскари в моем доме?
– Информация стоит денег.
– Задание моего мужа ты выполнил, стало быть, свободен.
– Все зависит от предложений.
– Делишь людей на хороших и плохих?
– Давно уже никого не сужу. Последние годы выслушиваю чужие признания.
– И много тебе за это платят?
– Кроме счетов за коммунальные услуги и коробки с медалями ничего не имею.
– Что знаешь обо мне?
– Я не астролог, но твою судьбу предсказать не трудно.
– Как тебя зовут? – резко спросила Лилия.
– Яша.
– Яша Петраков?
– Да ты ясновидящая.
Лилия достала визитную карточку и протянула ему.
– Здесь твой телефон. Я хотела тебя нанять.
– Не возражаю. Но должен предупредить, я уважаю законы. Грабить и убивать никого не буду, в соучастники тоже не гожусь. К аферам отношусь сносно.
– Вполне приемлемо.
– Что ты обо мне знаешь?
– Пошли по новому кругу?
Лилия достала деньги.
– Вот. За две недели работы.
– Даже таксисты за сотню в день работать не станут. И потом я не знаю, что мне делать целых две недели. Говори, что тебе надо, я сделаю работу за два дня за те же деньги.
– Я плачу не за время, а за результат.
– И я о том же. Ближе к теме. Об акциях сыскари ничего не знают. Их интересует твой компьютер.
– У меня его нет.
– Значит, они остались с носом. Теперь решат, что ты уехала из города. Маленькое отступление. Ты познакомилась с мужем через Интернет. Значит, без компьютера обойтись не можешь. Ищут брачную аферистку и воровку.
– Но если муж не писал заявления о пропаже акций…
– Сыскари их нашли у тебя в тумбочке. Акции именные. Как они у тебя очутилась? Но это мелочи. Они уверены, что ты не расстаешься с компьютером и не вылезаешь из Интернета. Нет в доме компьютера – нет и тебя.
– А свой паспорт я им в подарок оставила?
– Тогда дела твои неважные.
– Преодолеем и это. Знаешь, где я живу?
– Уже знаю. Даже могилу твоей копии видел. Удобный случай поменять имя и биографию.
– Два дня, говоришь? За два дня я должна знать об этой семье больше, чем они сами о себе знают. Меня приняли за другую. Но она мертва, если есть могила.
– Сделаем. Позвони мне завтра. Смотри, следователи вышли. Радости на мордах не замечаю. Тот, что высокий, – парень хваткий. Илья Вербицкий. Запомни его имя. Лучше тебе с ним не встречаться. Уезжают. И купи себе сотовый телефон. Мы должны быть на связи в любую минуту. Я не знаю, куда меня выведет колея.
– Олеся Чебрец – твой главный объект на сегодняшний день. И все ее окружение, включая погибшую мать.
– Мне ничего не надо повторять дважды. Не советую приезжать в этот район. Твой дом могут оставить под наблюдением.
Детектив вышел из машины.
Лилия решила подождать. Дома в ее тумбочке лежал паспорт, права и полная папка акций на полмиллиона долларов. Бесполезные, к сожалению, но выбросить их у нее рука не поднималась.
Может быть, все же подняться наверх? Сейчас ее трудно узнать. С другой стороны, лучше не рисковать.
Человек, сидевший в машине, вышел и направился в ее сторону. Самое время исчезнуть, но Лилию мучило любопытство. В конце концов с одним мужиком она справится. Даже если у него есть пистолет. Крепкий, высокий парень лет тридцати пяти. С таким можно лечь в постель и, возможно, не пожалеть об этом на следующее утро. Ей нравилась его небрежная походка и торчащая во рту сигарета. Но чем ближе он подходил, тем больше становилось разочарование. Ему не тридцать пять, а на десять лет больше. И вовсе он не красавец, слишком примитивен, и волосы не пепельные, а седые. Старая дура. Разыгралось воображение – готова и черта принять за красавца. Во всем виноват сексуальный голод.
Тип небрежной походкой подошел, не вынимая сигареты изо рта, открыл переднюю дверцу и плюхнулся рядом с Лилией. Ямочки на щеках и обаятельная улыбка незнакомца помогли женщине удержаться от резкого отпора. Чего-чего, а язык у нее всегда был острым.
– Добрый день, Лилия Романовна. Домой вам лучше не возвращаться.
– И что там?
– Идет обыск. Ты в розыске.
– Чем я им не угодила?
– Хочешь проверить меня на вшивость? Отвечу. Для начала скажу главное. Я сидел здесь, чтобы предупредить тебя. Твой муж не хочет тебя наказывать. Он лишь хотел иметь надежную жену, ты его надежд не оправдала. Твой побег с акциями позволил ему увидеть твое истинное лицо. Меня он нанял лишь для того, чтобы я нашел тебя и передал это. Я свою работу сделал.
Он хотел выйти из машины, но Лилия его ухватила за рукав.
– Давно ты следишь за мной?
– Не больше трех дней. Ты не из тех, кого трудно вычислить.
– И не удивлен моему виду?
– Нет. Я знаю, к кому ты присосалась.
– Оперативно работаешь. Что делают сыскари в моем доме?
– Информация стоит денег.
– Задание моего мужа ты выполнил, стало быть, свободен.
– Все зависит от предложений.
– Делишь людей на хороших и плохих?
– Давно уже никого не сужу. Последние годы выслушиваю чужие признания.
– И много тебе за это платят?
– Кроме счетов за коммунальные услуги и коробки с медалями ничего не имею.
– Что знаешь обо мне?
– Я не астролог, но твою судьбу предсказать не трудно.
– Как тебя зовут? – резко спросила Лилия.
– Яша.
– Яша Петраков?
– Да ты ясновидящая.
Лилия достала визитную карточку и протянула ему.
– Здесь твой телефон. Я хотела тебя нанять.
– Не возражаю. Но должен предупредить, я уважаю законы. Грабить и убивать никого не буду, в соучастники тоже не гожусь. К аферам отношусь сносно.
– Вполне приемлемо.
– Что ты обо мне знаешь?
– Пошли по новому кругу?
Лилия достала деньги.
– Вот. За две недели работы.
– Даже таксисты за сотню в день работать не станут. И потом я не знаю, что мне делать целых две недели. Говори, что тебе надо, я сделаю работу за два дня за те же деньги.
– Я плачу не за время, а за результат.
– И я о том же. Ближе к теме. Об акциях сыскари ничего не знают. Их интересует твой компьютер.
– У меня его нет.
– Значит, они остались с носом. Теперь решат, что ты уехала из города. Маленькое отступление. Ты познакомилась с мужем через Интернет. Значит, без компьютера обойтись не можешь. Ищут брачную аферистку и воровку.
– Но если муж не писал заявления о пропаже акций…
– Сыскари их нашли у тебя в тумбочке. Акции именные. Как они у тебя очутилась? Но это мелочи. Они уверены, что ты не расстаешься с компьютером и не вылезаешь из Интернета. Нет в доме компьютера – нет и тебя.
– А свой паспорт я им в подарок оставила?
– Тогда дела твои неважные.
– Преодолеем и это. Знаешь, где я живу?
– Уже знаю. Даже могилу твоей копии видел. Удобный случай поменять имя и биографию.
– Два дня, говоришь? За два дня я должна знать об этой семье больше, чем они сами о себе знают. Меня приняли за другую. Но она мертва, если есть могила.
– Сделаем. Позвони мне завтра. Смотри, следователи вышли. Радости на мордах не замечаю. Тот, что высокий, – парень хваткий. Илья Вербицкий. Запомни его имя. Лучше тебе с ним не встречаться. Уезжают. И купи себе сотовый телефон. Мы должны быть на связи в любую минуту. Я не знаю, куда меня выведет колея.
– Олеся Чебрец – твой главный объект на сегодняшний день. И все ее окружение, включая погибшую мать.
– Мне ничего не надо повторять дважды. Не советую приезжать в этот район. Твой дом могут оставить под наблюдением.
Детектив вышел из машины.
5
Девушка поджидала ее дома. Лилия вернулась в некоторой растерянности.
– Куда ты пропала, мама? Я уже вся извелась. Сегодня мы идем в театр. Столичная труппа дает «Евгения Онегина». Уникальный случай.
– Какой еще театр? Мне носа на улице показывать нельзя.
Олеся присела на стул. На ней было вечернее платье, и она выглядела очень хорошенькой, хотя по-прежнему не использовала косметику.
– Что случилось, мама?
– Я не знаю, где, когда и почему наделала глупостей. Поехала по старому адресу домой за документами, а там меня поджидали следователи.
– Где это?
– Улица Герасимовича.
– Вот там они тебя и могут ждать. Ни в театре, ни в нашем районе искать не станут.
– На кой черт мне нужен театр?
– Я хочу, чтобы тебя увидели. Люди из нашего «высшего света», разумеется, а не сыщики.
– Что это даст?
– Сплетни о твоем возвращении. Ксения Чебрец вернулась. Ты разом можешь обрубить все концы, связанные с жизнью после своего исчезновения. Нет больше Лилии Расторгуевой. Пусть ее ищут до скончания века.
– Своим появлением сыщики ее спугнули. Ты права. Я бы сбежала из города. И они подумают так же. Но с чего ты решила, будто все сочтут Ксению живой? Она же умерла.
– Умерла натурщица. Твоя копия. Через год из Парижа я получила письмо от тебя и его все видели. Никто не сомневался в том, что ты жива. О деталях мы поговорим потом. Одевайся, мы опаздываем.
Олеся отодвинула панель в стене, где блеснула никелированная дверца сейфа, набрала код и открыла дверцу. Даже в небольшую щель было видно, сколько пачек денег в ящике. «Уходить еще рано, – подумала Лилия. – Либо мне невероятно повезло, либо я вляпалась в очередную кучу дерьма, что случается значительно чаще».
Дочь достала из сейфа черную большую коробку и подала матери.
– Вот, надень.
Лилия открыла замшевый футляр. В нем лежало изящное ожерелье из бриллиантов и изумрудов, серьги и кольцо. Она подошла к окну и рассмотрела гарнитур.
– Стекляшки. Эту дрянь я не надену.
– Ты сама их делала на заказ. Оригинал лежит в банке. Комплект рассчитан на вечернее освещение. Его делали ювелиры высшего класса. Ты любила его надевать на приемы. У нас же нет охраны.
– Ладно, надену.
Лилия открыла шкафы и начала подбирать себе платье. Через час женщины спустились в гараж и сели в машину Олеси. Девушка положила на колени Лилии телефон.
– Я хочу, чтобы мы всегда были на связи. Ободок и цифры из настоящего золота, на корпусе бриллианты. Тут нет фальшивок. Ты хорошо разбираешься в камнях.
– Чутье на фальшь. Спасибо за заботу.
– Я всегда о тебе заботилась. О ком же еще.
Перед тем как вернуться домой, Лилия уже купила мобильный телефон для связи с частным сыщиком. Примитив, конечно, но и он пригодится.
Спектакль уже начался. Их проводили в ложу. Такие места не купишь в кассе. Каким образом Олесе удалось заполучить билеты на VIP-места? Скромная, незаметная девчушка, и такие возможности…
В антракте в фойе разносили шампанское, играл оркестр. Похоже, на этот вечер билетов вовсе не продавали. Женщины сверкали украшениями, мужчины были в смокингах.
– Не стреляй по сторонам глазами, как перепуганный заяц, – тихо сказала Олеся, держа мать под руку.
– Они все на меня смотрят.
Возле них остановился лакей, и женщины взяли по бокалу шампанского.
– Не хуже, чем в Москве, – удивилась Лилия.
– Тебя и туда заносило? В Москве ничего нет, кроме банков и казино. А здесь нефть, газ, уголь, никель. Деловые люди со всего мира предпочитают работать здесь, а не бездельничать в столице.
– Ты слишком хорошо разбираешься в бизнесе.
– Я работаю в одной из крупных фирм. Двадцать лет – уже не детский возраст.
К ним подошел статный с седыми висками мужчина и заговорил по-французски.
– По-русски, пожалуйста, – перебила его Лилия.
– Да, да, конечно. Мы же в России, – он приятно улыбнулся. Говорил хорошо, почти без акцента. – Слухи о вашей гибели, Ксения, слишком преувеличены. Это не мое дело, но как же искусство?
– Я не готова отвечать на вопросы. Мне необходимо пройти акклиматизацию.
– Как, простите?
– Привыкнуть к ситуации, осмотреться, подумать.
– Вы можете обращаться ко мне в любое время. Рад буду услужить. В пятницу у нас прием. Ваш визит – честь для нас. Приглашение вам вышлют, а нужные имена впишите сами. Мадам! Мадмуазель!
Поцеловав им ручки, француз ретировался.
– Кто это?
– Французский консул. Теперь жди англичан, американцев и голландцев. Здесь гнездо.
Сначала подходили по одному, потом женщин окружила целая стая иностранцев. Лилию раздражало такое внимание, но звонок на второй акт задерживался. Когда наконец они вернулись в ложу, она сказала:
– Пора сматываться. Больше я этого не вынесу.
– Нет, мамуля, – возразила Олеся, – побудем еще. Уйдем чуть раньше, но не сейчас.
Лилия терпела. Музыки она не слышала, но взгляды на себе чувствовала. Какой смысл в том, что Ксения возродится из пепла? На какое-то время это ее спасет, она скинет с себя чешую Лилии Расторгуевой и вновь станет невинной овечкой. А дальше? История с Ксенией – темный лес. Где-то есть подвох. В любой момент все может полететь в тартарары.
Они сидели в открытом баре на верхней палубе и мило беседовали. Лиля пила «коктейль» – обычная водка была разбавлена чайной ложкой компота для цвета, а Валя ела мороженое.
Лилия отхлебнула из стакана кошмарного пойла, закурила и продолжила:
– Кому как попрет. Я невезучая. Пять лет назад угодила в аварию. Странно, что живой осталась. Сынишка погиб. Муж похоронил его, а меня полгода держали в психушке. Крыша съехала, ничего не помню. Память, словно губкой смыло. Когда выписалась, ужаснулась – как я могла жить с этим идиотом! Месяц выдержала и развелась. Сейчас уже забыла, как он выглядит. Уехала, куда глаза глядят. Только легче мне от этого не стало.
– Брось, Лилька. Ты молодая, встретишь еще свою любовь.
– Любовь – это секс, все остальное привязанности.
– Твоя логика мне нравится. Но у тебя неправильно работают мозги. Голова – для бизнеса, тело – для похоти. Я своего дурачка нашла по Интернету. Газеты с объявлениями – далекое прошлое.
– Компьютер для меня – дремучий лес.
– Ерунда. Я тебя научу и даже нужные сайты покажу. Так вот. Я переписывалась одновременно с девятнадцатью мужиками. Они же сами дают заявку. Мне нужна такая-то и такая-то. Ради бога, я ей стану. Чего просишь, то получишь.
– А если требуется красавица? – Лиля с усмешкой взглянула на приятельницу.
– С лица не воду пить. Что толку, что ты красивая?
– Не обижайся. Я хочу понять твой метод.
– Метод прост. Надо выбрать того, у кого деньги есть. Не на словах, а в действительности. Справки можно навести через тот же Интернет.
Валя открыла сумочку и достала фотографию.
– Как он тебе?
– Средней вшивости. И лет многовато.
– Плевать. Посмотри, сколько мужиков вокруг у нас пасется. Бери любого. Для удовольствия, разумеется, а не для замужества. Думаешь, кто-нибудь из них откажется? Нет. Они созданы самцами.
– Спасибо за лекцию.
Лиля допила свой «коктейль».
– Извини. Мне вон тот приглянулся, – показала Валя на мужчину в сером костюме.
– Типичный урка. За ним явно тянется шлейф мокрых дел, – заметила Лиля.
– Плевать. Такие в постели хороши. Я люблю сильных мужиков.
– Так ты едешь к этому? – Лиля постучала пальцем по фотографии.
– Да. Он то, что мне надо. Прикинулся скромной овечкой. Я тоже, разумеется. Покажу тебе нашу переписку, обхохочешься. Сплошное лицемерие.
– Почему он? – спросила Лиля.
– Он крупный адвокат, у него своя фирма. Защитник! Только против меня у него самого нет никакой защиты. Хочет найти жену святошу и тихоню. Ради бога. Вот она. Все богатые мужики бабам не верят. Им, видите ли, любовь подавай. Чувства! А сами трахают своих секретарш.
– Как ты его раскусила?
– Целое расследование провела. Тоже через Интернет. Только он обо мне ничего не знает.
– Ты посылала ему свою фотографию?
– Конечно. Чуть ли не в монашеском одеянии. Ему такая и нужна. Кухарка, прачка, повариха, хозяйка и шлюха в койке.
– Ты неплохой психолог. Научишь меня пользоваться Интернетом?
– Запросто. Здесь есть компьютерный зал. Начинай учиться с нашей переписки, там все тонкости поймешь.
– Переписка у тебя с собой?
– Я везу ее для подтверждения. Фотографию любую можно выслать, а письма хрен подменишь. Он должен быть уверен, что к нему приехала та, кого он ждет.
Лиля перевернула фотографию.
– Ты чего? – спросила Валя.
– Они идут к нам. Тот, в сером костюме, и его приятель.
– Класс! Я же тебе говорила, клюнули.
К столику подошли двое грубоватых, хорошо одетых мужчин лет сорока.
– К вам можно причалить, конфетки?
– Конечно, – ответила Валя. – Тем более что мест свободных не хватает.
Она указала на пустующие столики.
– Бармен! Шампанского, – крикнул тип в сером костюме.
– Лучше что-нибудь покрепче. Холодновато здесь, – сказала Лиля.
– Это по-нашему. Бармен! Коньяк. Лучший!
– Куда ты пропала, мама? Я уже вся извелась. Сегодня мы идем в театр. Столичная труппа дает «Евгения Онегина». Уникальный случай.
– Какой еще театр? Мне носа на улице показывать нельзя.
Олеся присела на стул. На ней было вечернее платье, и она выглядела очень хорошенькой, хотя по-прежнему не использовала косметику.
– Что случилось, мама?
– Я не знаю, где, когда и почему наделала глупостей. Поехала по старому адресу домой за документами, а там меня поджидали следователи.
– Где это?
– Улица Герасимовича.
– Вот там они тебя и могут ждать. Ни в театре, ни в нашем районе искать не станут.
– На кой черт мне нужен театр?
– Я хочу, чтобы тебя увидели. Люди из нашего «высшего света», разумеется, а не сыщики.
– Что это даст?
– Сплетни о твоем возвращении. Ксения Чебрец вернулась. Ты разом можешь обрубить все концы, связанные с жизнью после своего исчезновения. Нет больше Лилии Расторгуевой. Пусть ее ищут до скончания века.
– Своим появлением сыщики ее спугнули. Ты права. Я бы сбежала из города. И они подумают так же. Но с чего ты решила, будто все сочтут Ксению живой? Она же умерла.
– Умерла натурщица. Твоя копия. Через год из Парижа я получила письмо от тебя и его все видели. Никто не сомневался в том, что ты жива. О деталях мы поговорим потом. Одевайся, мы опаздываем.
Олеся отодвинула панель в стене, где блеснула никелированная дверца сейфа, набрала код и открыла дверцу. Даже в небольшую щель было видно, сколько пачек денег в ящике. «Уходить еще рано, – подумала Лилия. – Либо мне невероятно повезло, либо я вляпалась в очередную кучу дерьма, что случается значительно чаще».
Дочь достала из сейфа черную большую коробку и подала матери.
– Вот, надень.
Лилия открыла замшевый футляр. В нем лежало изящное ожерелье из бриллиантов и изумрудов, серьги и кольцо. Она подошла к окну и рассмотрела гарнитур.
– Стекляшки. Эту дрянь я не надену.
– Ты сама их делала на заказ. Оригинал лежит в банке. Комплект рассчитан на вечернее освещение. Его делали ювелиры высшего класса. Ты любила его надевать на приемы. У нас же нет охраны.
– Ладно, надену.
Лилия открыла шкафы и начала подбирать себе платье. Через час женщины спустились в гараж и сели в машину Олеси. Девушка положила на колени Лилии телефон.
– Я хочу, чтобы мы всегда были на связи. Ободок и цифры из настоящего золота, на корпусе бриллианты. Тут нет фальшивок. Ты хорошо разбираешься в камнях.
– Чутье на фальшь. Спасибо за заботу.
– Я всегда о тебе заботилась. О ком же еще.
Перед тем как вернуться домой, Лилия уже купила мобильный телефон для связи с частным сыщиком. Примитив, конечно, но и он пригодится.
Спектакль уже начался. Их проводили в ложу. Такие места не купишь в кассе. Каким образом Олесе удалось заполучить билеты на VIP-места? Скромная, незаметная девчушка, и такие возможности…
В антракте в фойе разносили шампанское, играл оркестр. Похоже, на этот вечер билетов вовсе не продавали. Женщины сверкали украшениями, мужчины были в смокингах.
– Не стреляй по сторонам глазами, как перепуганный заяц, – тихо сказала Олеся, держа мать под руку.
– Они все на меня смотрят.
Возле них остановился лакей, и женщины взяли по бокалу шампанского.
– Не хуже, чем в Москве, – удивилась Лилия.
– Тебя и туда заносило? В Москве ничего нет, кроме банков и казино. А здесь нефть, газ, уголь, никель. Деловые люди со всего мира предпочитают работать здесь, а не бездельничать в столице.
– Ты слишком хорошо разбираешься в бизнесе.
– Я работаю в одной из крупных фирм. Двадцать лет – уже не детский возраст.
К ним подошел статный с седыми висками мужчина и заговорил по-французски.
– По-русски, пожалуйста, – перебила его Лилия.
– Да, да, конечно. Мы же в России, – он приятно улыбнулся. Говорил хорошо, почти без акцента. – Слухи о вашей гибели, Ксения, слишком преувеличены. Это не мое дело, но как же искусство?
– Я не готова отвечать на вопросы. Мне необходимо пройти акклиматизацию.
– Как, простите?
– Привыкнуть к ситуации, осмотреться, подумать.
– Вы можете обращаться ко мне в любое время. Рад буду услужить. В пятницу у нас прием. Ваш визит – честь для нас. Приглашение вам вышлют, а нужные имена впишите сами. Мадам! Мадмуазель!
Поцеловав им ручки, француз ретировался.
– Кто это?
– Французский консул. Теперь жди англичан, американцев и голландцев. Здесь гнездо.
Сначала подходили по одному, потом женщин окружила целая стая иностранцев. Лилию раздражало такое внимание, но звонок на второй акт задерживался. Когда наконец они вернулись в ложу, она сказала:
– Пора сматываться. Больше я этого не вынесу.
– Нет, мамуля, – возразила Олеся, – побудем еще. Уйдем чуть раньше, но не сейчас.
Лилия терпела. Музыки она не слышала, но взгляды на себе чувствовала. Какой смысл в том, что Ксения возродится из пепла? На какое-то время это ее спасет, она скинет с себя чешую Лилии Расторгуевой и вновь станет невинной овечкой. А дальше? История с Ксенией – темный лес. Где-то есть подвох. В любой момент все может полететь в тартарары.
* * *
Опять наступила кошмарная ночь, и бесконечно повторяющийся сон схватил ее за горло. Здесь не было никакой Ксении, здесь существовала Лилия, преследуемая и загнанная, чудом уцелевшая и ждущая своего последнего часа. Если сейчас она не выкарабкается, другого шанса у нее не будет.Они сидели в открытом баре на верхней палубе и мило беседовали. Лиля пила «коктейль» – обычная водка была разбавлена чайной ложкой компота для цвета, а Валя ела мороженое.
Лилия отхлебнула из стакана кошмарного пойла, закурила и продолжила:
– Кому как попрет. Я невезучая. Пять лет назад угодила в аварию. Странно, что живой осталась. Сынишка погиб. Муж похоронил его, а меня полгода держали в психушке. Крыша съехала, ничего не помню. Память, словно губкой смыло. Когда выписалась, ужаснулась – как я могла жить с этим идиотом! Месяц выдержала и развелась. Сейчас уже забыла, как он выглядит. Уехала, куда глаза глядят. Только легче мне от этого не стало.
– Брось, Лилька. Ты молодая, встретишь еще свою любовь.
– Любовь – это секс, все остальное привязанности.
– Твоя логика мне нравится. Но у тебя неправильно работают мозги. Голова – для бизнеса, тело – для похоти. Я своего дурачка нашла по Интернету. Газеты с объявлениями – далекое прошлое.
– Компьютер для меня – дремучий лес.
– Ерунда. Я тебя научу и даже нужные сайты покажу. Так вот. Я переписывалась одновременно с девятнадцатью мужиками. Они же сами дают заявку. Мне нужна такая-то и такая-то. Ради бога, я ей стану. Чего просишь, то получишь.
– А если требуется красавица? – Лиля с усмешкой взглянула на приятельницу.
– С лица не воду пить. Что толку, что ты красивая?
– Не обижайся. Я хочу понять твой метод.
– Метод прост. Надо выбрать того, у кого деньги есть. Не на словах, а в действительности. Справки можно навести через тот же Интернет.
Валя открыла сумочку и достала фотографию.
– Как он тебе?
– Средней вшивости. И лет многовато.
– Плевать. Посмотри, сколько мужиков вокруг у нас пасется. Бери любого. Для удовольствия, разумеется, а не для замужества. Думаешь, кто-нибудь из них откажется? Нет. Они созданы самцами.
– Спасибо за лекцию.
Лиля допила свой «коктейль».
– Извини. Мне вон тот приглянулся, – показала Валя на мужчину в сером костюме.
– Типичный урка. За ним явно тянется шлейф мокрых дел, – заметила Лиля.
– Плевать. Такие в постели хороши. Я люблю сильных мужиков.
– Так ты едешь к этому? – Лиля постучала пальцем по фотографии.
– Да. Он то, что мне надо. Прикинулся скромной овечкой. Я тоже, разумеется. Покажу тебе нашу переписку, обхохочешься. Сплошное лицемерие.
– Почему он? – спросила Лиля.
– Он крупный адвокат, у него своя фирма. Защитник! Только против меня у него самого нет никакой защиты. Хочет найти жену святошу и тихоню. Ради бога. Вот она. Все богатые мужики бабам не верят. Им, видите ли, любовь подавай. Чувства! А сами трахают своих секретарш.
– Как ты его раскусила?
– Целое расследование провела. Тоже через Интернет. Только он обо мне ничего не знает.
– Ты посылала ему свою фотографию?
– Конечно. Чуть ли не в монашеском одеянии. Ему такая и нужна. Кухарка, прачка, повариха, хозяйка и шлюха в койке.
– Ты неплохой психолог. Научишь меня пользоваться Интернетом?
– Запросто. Здесь есть компьютерный зал. Начинай учиться с нашей переписки, там все тонкости поймешь.
– Переписка у тебя с собой?
– Я везу ее для подтверждения. Фотографию любую можно выслать, а письма хрен подменишь. Он должен быть уверен, что к нему приехала та, кого он ждет.
Лиля перевернула фотографию.
– Ты чего? – спросила Валя.
– Они идут к нам. Тот, в сером костюме, и его приятель.
– Класс! Я же тебе говорила, клюнули.
К столику подошли двое грубоватых, хорошо одетых мужчин лет сорока.
– К вам можно причалить, конфетки?
– Конечно, – ответила Валя. – Тем более что мест свободных не хватает.
Она указала на пустующие столики.
– Бармен! Шампанского, – крикнул тип в сером костюме.
– Лучше что-нибудь покрепче. Холодновато здесь, – сказала Лиля.
– Это по-нашему. Бармен! Коньяк. Лучший!
6
День третий
Лиля ехала на свидание с больной головой. Эти дурацкие сны не давали ей покоя. Похоже, она уставала от них больше, чем от жизни.Они встретились в хорошем ресторане. Платил Яша Петраков. После выплаты ему гонорара и покупки телефона у Лилии, практически, не осталось денег. Просить у Олеси она еще не хотела, а с сейфом ей совладать не удалось. Привлекать взломщиков было глупо. Они ничего не оставят, все унесут, да еще прибить могут.
Петраков шиковал – шампанское, икра, копченый угорь.
– Ты поешь, Лиля. Не дай бог, опять на помойку выбросит, сладкая жизнь не для тебя.
– Ближе к теме, Яков.
– Отец Олеси сгорел, а не умер. На сороковой день после похорон ее матери. Нажрался и сгорел на своей даче. Одни головешки остались. Пожар разыгрался под утро. Соседи заметили, когда от дома ничего не осталось. Это то, что лежит на поверхности. Стоит покопать поглубже.
– Так-таки и сгорел? Чушь!
– Значит, сожгли. Не доказано.
– Кто?
– Вычислять надо. Пять лет прошло.
– Что еще?
– Труп Ксении был найден у обочины дороги в трех километрах от дома Геннадия Краснопольского. По мнению свидетелей, он был чересчур ревнивым. Скандалы – обычное дело. Его застали мертвецки пьяным, он лыка не вязал. Под белы рученьки – и в отделение. Потом получил пять лет. В ручье нашли орудие убийства. Топор. Его хорошо промыло проточной водой, отпечатков не осталось. Труп опознал Кирилл Чебрец, две его сестры и муж одной из них. Ксению похоронили и забыли. Краснопольский не мог убить Чебреца через сорок дней после похорон Ксении. Он уже сидел. Попробуй разговорить девчонку.
– Ты и мне работу нашел. Это все?
– Следствие по делу об убийстве Ксении Краснопольской вел Аркадий Попов. Высокий чин из прокуратуры – муж одной из сестер Чебреца. Дело слепил быстро, будто из пластилина. Обвинителем на суде выступал его закадычный приятель. Из таких тисков выпутаться невозможно.
– Ты не веришь, что Краснопольский мог убить жену?
– Нет. Не тот мужик. А то, что к тому времени они с Ксенией уже развелись, даже не упоминалось. Так говорят все.
– Кто все?
– Я опросил десяток людей. Это ты считаешь меня бездельником, но я свою работу туго знаю.
– Ты говорил о каких-то тетках?
– Родные сестры сгоревшего Кирилла Чебреца, тетки Олеси. Одну зовут Регина – старая дева, вторую – Алевтина, она жена следователя Аркадия Попова, который засадил Геннадия.
– В чем их сила?
– Ни в чем. Они были опекунами Олеси до восемнадцати лет. Денег у нее не воровали, но держали строго. Вопрос. Если Ксению уже похоронили, а Краснопольского посадили, кто мог убить и сжечь Чебреца?
– Старухи опознали труп Олесиной матери… Нет, такие игры не по мне.
– Зря испугалась. Старухи привязаны – у них здесь дома, хозяйство, а ты с девчонкой свободна как птица. Сегодня здесь, завтра в Омске, послезавтра в Хабаровске. Можете забрать деньги и уехать куда хотите. Срок опекунства закончился.
– Тебе с того какая радость?
– Без такого человека, как я, тебе не обойтись. Денег у твоей дочки куры не клюют. Деньги-то ей мамаша оставила, а не папочка – вот в чем главная интрига. Откуда у Ксении столько денег? Речь идет не о банковском счете. Он бы вскрылся в случае смерти владельца. Речь идет о банковской ячейке, которой девчонка может пользоваться. И деньги там лежат не чистые.
– Займись Ксенией. Никто не верит, что она погибла. Вчера я в этом убедилась. Странно, если ее видели в гробу.
– Скорее всего, в этом хотела убедиться твоя новоиспеченная дочка. Вывела тебя на публику и проверила ее реакцию.
– Она тут ни при чем.
– Как знать. Чем Ксения была столь знаменита, что ее каждая собака в городе знала? И кому-то хочется, чтобы Ксения вновь ожила?
– Ты говоришь о болонках в бриллиантовых ошейниках? От них мы ничего не узнаем. Эти мопсы умеют держать язык за зубами.
– Не уверен. Они сами выйдут на связь с тобой. Я не верю в идеальное сходство между чужими людьми.
– Что ты хочешь сказать?
– Речь может идти о подмене. Если сработает сговор.
7
Она решила выпить. Налила в стакан виски, села перед телевизором, включила его и задумалась. Неужели все так глупы? Какие должны быть причины, чтобы пойти на такой подлог? Оживить мертвую женщину спустя пять лет после ее кончины! Мало того, для эксперимента выбрали преступницу, за которой гоняется прокуратура. Ничего глупее не придумаешь. И еще. Странное совпадение – погибший в автокатастрофе ребенок, ее сын, попадает на то же кладбище, что и Ксения. Авария произошла в другом городе. Почему ребенок похоронен здесь, пока она лежала в психушке? Где Ксения взяла кучу денег? Почему не забрала их, если сумела сбежать? Дочке оставила? А жить на что? С замашками Ксении на мелочь в кармане не проживешь. Тут все намного сложнее. И что за натурщица, о которой все время идет речь?
Внезапно ее взгляд сосредоточился на экране – очередная авария на шоссе. Не жизнь, а сплошной кошмар. Лилия выключила телевизор.
Вскоре вернулась с работы Олеся. Увидев бутылку на столе, хотела ее убрать, но Лилия не дала.
– Соплива еще учить меня. Хочу пью, хочу нет. Садись.
Олеся послушно села.
– Боже, как ты бездарно одеваешься. Тебе надеть нечего?
– Есть, – тихо ответила дочь. – Я не хочу привлекать внимание мужчин.
– Полоумная. Что мы без мужчин?
– Смени тему.
– Хорошо. Кто сжег твоего отца? Как тебе такая тема?
– Нормально. Его сожгла я.
У Лилии брови полезли на лоб.
– Вот так просто, раз – и гуд-бай папочка?
– Так просто. Ты сбежала. Тебя все не было и не было. Я поняла, что ты его боишься, пока он жив, ты не вернулась бы домой. Ты стала для него опасной – свидетелем убийства. Натурщицу он убил на твоих глазах. Муж его сестры, следователь Попов, все равно встал бы на его сторону. Я знаю, что они искали тебя днем и ночью. Тогда я решилась и не сожалею об этом. Его место в аду.
– И тебя не поймали?
– Я подсыпала клофелин ему в водку. Последний стакан он пьет перед сном. На втором этаже возле кровати стояла бутылка. Друзья разошлись к полуночи. Я спряталась в доме. Видела как он пил водку перед сном. В пять утра разлила в доме бензин и подожгла. Вот и все. Уехала на велосипеде, канистру увезла.
– Кого еще ты пришила, ненаглядная моя доченька?
– Больше никого.
– А что скажут твои тетушки, увидев меня?
– Они по театрам и приемам не ходят.
– Зато слухи пролезают в каждую щель.
– К мысли о том, что Ксения Чебрец жива и здорова, все уже привыкли, вчера ты сама в этом убедилась. Никакой сенсации не произошло. Тебя давно ждали. И не я одна.
– Кто же еще?
– Все. Умоляю, не пей больше.
Но Лилия выпила целый стакан. Кончилось тем, что хрупкой девчонке пришлось тащить ее на кровать.
– Хорошо обработала мужика, пройдоха! – не выдержала Лиля.
Валя не могла ее слышать, она не пришла ночевать.
Вспомнив, что Валя предупредила жениха – она сойдет на берег со старым красным клетчатым чемоданом на молнии, Лиля заглянула в багажный ящик. Там такой чемодан был. Она заглянула в него. Одно старье. Длинные юбки, кофты, безликие блузки, туфли без каблуков. Зато на вешалках висели три платья – одно длинное, вечернее, а два до пупка. В углу стояли «шпильки».
– Дорожные гарнитурчики. Жаль будет выбрасывать.
Валентина явилась под утро. От макияжа ничего не осталось. Ее покачивало.
– Я балдею, Лилька! Какой мужик! Ему бы мозгов да денег.
– Либо одно, либо другое.
– Природа несправедлива.
Валентина, как была, в платье, рухнула на койку.
– Ты двоих обслуживала?
– Зачем? Зря ты его приятеля отшила. У них каюты одноместные, побольше нашей. Его триста одиннадцатая. Прямо у нас над головой. Комфорт. Свой бар. Мальчики живут нехило. Устала как собака. Всю ночь без передышки.
Внезапно ее взгляд сосредоточился на экране – очередная авария на шоссе. Не жизнь, а сплошной кошмар. Лилия выключила телевизор.
Вскоре вернулась с работы Олеся. Увидев бутылку на столе, хотела ее убрать, но Лилия не дала.
– Соплива еще учить меня. Хочу пью, хочу нет. Садись.
Олеся послушно села.
– Боже, как ты бездарно одеваешься. Тебе надеть нечего?
– Есть, – тихо ответила дочь. – Я не хочу привлекать внимание мужчин.
– Полоумная. Что мы без мужчин?
– Смени тему.
– Хорошо. Кто сжег твоего отца? Как тебе такая тема?
– Нормально. Его сожгла я.
У Лилии брови полезли на лоб.
– Вот так просто, раз – и гуд-бай папочка?
– Так просто. Ты сбежала. Тебя все не было и не было. Я поняла, что ты его боишься, пока он жив, ты не вернулась бы домой. Ты стала для него опасной – свидетелем убийства. Натурщицу он убил на твоих глазах. Муж его сестры, следователь Попов, все равно встал бы на его сторону. Я знаю, что они искали тебя днем и ночью. Тогда я решилась и не сожалею об этом. Его место в аду.
– И тебя не поймали?
– Я подсыпала клофелин ему в водку. Последний стакан он пьет перед сном. На втором этаже возле кровати стояла бутылка. Друзья разошлись к полуночи. Я спряталась в доме. Видела как он пил водку перед сном. В пять утра разлила в доме бензин и подожгла. Вот и все. Уехала на велосипеде, канистру увезла.
– Кого еще ты пришила, ненаглядная моя доченька?
– Больше никого.
– А что скажут твои тетушки, увидев меня?
– Они по театрам и приемам не ходят.
– Зато слухи пролезают в каждую щель.
– К мысли о том, что Ксения Чебрец жива и здорова, все уже привыкли, вчера ты сама в этом убедилась. Никакой сенсации не произошло. Тебя давно ждали. И не я одна.
– Кто же еще?
– Все. Умоляю, не пей больше.
Но Лилия выпила целый стакан. Кончилось тем, что хрупкой девчонке пришлось тащить ее на кровать.
* * *
Всю ночь Лиля не спала, крутилась, обливаясь холодным потом. Она прочла переписку Вали с неким Вадимом Расторгуевым. Мужчине под пятьдесят, вдовец, без больших запросов, ищет подругу жизни. Главное условие – взаимопонимание и уважение. Вредных привычек не имеет. О своей профессии сообщает мало. Занимается юриспруденцией, материально обеспечен. В последнем письме он сделал ей предложение. Она ответила согласием.– Хорошо обработала мужика, пройдоха! – не выдержала Лиля.
Валя не могла ее слышать, она не пришла ночевать.
Вспомнив, что Валя предупредила жениха – она сойдет на берег со старым красным клетчатым чемоданом на молнии, Лиля заглянула в багажный ящик. Там такой чемодан был. Она заглянула в него. Одно старье. Длинные юбки, кофты, безликие блузки, туфли без каблуков. Зато на вешалках висели три платья – одно длинное, вечернее, а два до пупка. В углу стояли «шпильки».
– Дорожные гарнитурчики. Жаль будет выбрасывать.
Валентина явилась под утро. От макияжа ничего не осталось. Ее покачивало.
– Я балдею, Лилька! Какой мужик! Ему бы мозгов да денег.
– Либо одно, либо другое.
– Природа несправедлива.
Валентина, как была, в платье, рухнула на койку.
– Ты двоих обслуживала?
– Зачем? Зря ты его приятеля отшила. У них каюты одноместные, побольше нашей. Его триста одиннадцатая. Прямо у нас над головой. Комфорт. Свой бар. Мальчики живут нехило. Устала как собака. Всю ночь без передышки.