Мартьянов Андрей. Низвергатели легенд (Вестники времён - 3)

   Кратко изложив дальнейшие события, имевшие место в окрестностях баронства Фармер - как-то: поджог сеновала, обстрел коварного сэра Понтия Ломбардского и спасение от меча оного коварного Понтия сэра Мишеля вкупе с отцом Колумбаном, возвращение блудного сэра Мишеля в родительский замок, - и обойдя молчанием инцидент с прекрасной Сванхильд, Гунтер перешел к следующей части своей истории. Он довольно живо и со всеми подробностями поведал о поручении бейлифа, о встрече с новоиспеченным епископом Кентерберийским, о невероятных пакостях английского канцлера де Лоншана, об осаде аббатства, о принце Джоне, Гае Гисборне ("Представляешь?! Самый настоящий Гай Гисборн, тот самый! И представь - очень славный малый, совсем не злой и даже нормально воспитанный. Правда, по-моему, слегка тугодум. А про Робин Гуда у них тут и слыхом не слыхивали!"). Рассказал он и о поимке хитроумного канцлера, который надумал бежать, переодевшись в женское платье ("Ух ты! - откомментировал Сергей. - Ну прям как наш Керенский!"), и о знакомстве с Дугалом Мак-Лаудом. Завершил же он свое долгое повествование прощанием с Гаем и Дугалом у древнего каменного креста.
   - Как Керенский? - педантично уточнил Гунтер. - Если я правильно помню историю, этот господин был премьер-министром России до большевистского переворота? Я читал его воспоминания, изданные в Берлине, так он утверждает, что побега в женском платье не было и это все выдумки красной пропаганды.
   - Какая разница? - отмахнулся русский. - Сие для истории непринципиально. Ты дальше рассказывай!
   - А потом мы с отцом Колумбаном и нашим доблестным рыцарем отправились на поиски еще одного гостя из будущего, сиречь тебя. Дальнейшее тебе известно. Снова вспомнив это "дальнейшее", Гунтер не смог удержаться от усмешки и добавил: - Кто ж мог подумать, что ты тут не только на кроликов охотишься?
   Казаков только вяло махнул рукой: "Проехали!" - и, поднявшись с дерева, подбросил в догорающий костер охапку хвороста. Угасшее было пламя вновь весело затрещало, выбросив к темным небесам огромный сноп искр. Серж все так же молча взял у Гунтера опустевшую алюминиевую кружку и деловито плеснул в нее из котелка горячего травяного настоя. Гунтер благодарно кивнул, сделал большой глоток, откашлялся, вопросительно посмотрел на русского. Тот опустился на дерево и задумчиво уставился в огонь. Судя по всему, человек со странной профессией, именовавшейся "компьютерный техник", вознамерился снова впасть в депрессию. Этого допускать никак было нельзя. Гунтер отставил полупустую кружку, поворошил длинной палкой костер и преувеличенно бодро провозгласил:
   - Не знаю, как у Мишеля, а у меня план следующий: во-первых, утром забери со своего геликоптера все вещи, которые могут пригодиться...
   - Например, процессор бортового компьютера, - фыркнул Казаков. - Толкнем на рынке в Ватикане как святую реликвию. Не слабое ноу-хау для двенадцатого века!
   - Ноу-хау? - не понял Гунтер странного выражения, однако продолжил: Во-вторых, отбытие на юг откладывается на пару недель. Будет слишком подозрительно, если мы заявимся к королю Ричарду с сообщением наподобие: "Знаете, вашвеличество, мы тут три дня назад вашего канцлера в Англии повесили, а потом прилетели сюда на драконе - доложиться"... Юмор не оценят.
   - Надо полагать, меня ждет усиленный курс адаптации? - вяло поинтересовался Сергей. - Что тут положено? Практическая куртуазия, теория религии, основы владения холодным оружием, верховая езда... Ни дать ни взять отдых нового русского.
   - Новый русский? - снова оторопел германец. - Что это за разделение такое? А старые кто? Впрочем, не важно. Полагаю, адаптацию ты пройдешь быстро. Здесь все то же самое, только язык другой и техники нет.
   - У меня с деньгами туго, - вздохнул Казаков. - У вас все дорого. Я в деревне куриц покупал, пришлось выложить две тяжеленные серебряные монеты, которые у лоха в доспехах на дороге попятил. Да у нас в любом антикварном магазине каждая на сотню баксов потянула бы только из-за веса, не считая исторической ценности. Эй, а может, меня обсчитали? Уж больно рожи у этих вилланов хитрые были...
   Гунтер, почитавший себя изрядным знатоком правил жизни и поведения раннего средневековья, тотчас пустился в расплывчатые описания, из коих следовала одна-единственная мысль: существование в двенадцатом веке складывается из таких вот мелочей - как и сколько заплатить в трактире, надо ли целовать руку всем священникам или только епископам с кардиналами, как к кому обращаться, как осознавать свой статус на местной социальной лестнице и вести себя соответственно занятой ступеньке.
   - Ясно, - подвел итог Казаков. - Психология, менталитет, расстановка акциденций и определение дефиниций. В точности по Умберто Эко. Медиевистика и семиотика.
   - Чего? - вытаращился Гунтер. - Ты откуда у нас такой умный? И кто такой Эко?
   - Итальянский писатель. Он во время Второй мировой еще ребенком был, поэтому ты о нем не слышал. Мне бы сейчас томик "Имени Розы", тогда бы наверняка выкрутился... Замечательно человек о средневековье писал, только оно у него какое-то мрачноватое получилось, без всяких этих ваших чудес. Ну признайся, ты небось со шнапсом перебрал, когда черта видел?
   - К тебе заявится - посмотрим, что тогда запоешь, - мстительно сказал Гунтер.
   - Арию Фауста, - гыгыкнул Казаков. - Хотя я ее не помню. А "Люди гибнут за металл" - из другой оперы или из той же? И вообще ко мне, полнейшему "унтерменшу" с твоей немецко-фашистской точки зрения, дьявол являться не может. Кто я такой, в конце концов?
   - Еще одна фигура на шахматной доске, - совершенно серьезно проворчал Гунтер. - Хочешь - верь, хочешь - не верь, но, по-моему, этот старый козлище попросту развлекается, наблюдая за нами. Ему интересно следить за новой ситуацией. Он мне сам признавался, что случай переноса во времени человеческой плоти с заключенной в ней бессмертной душой произошел впервые и больше не произойдет никогда. Понимаешь? Вселенная устроена по определенным законам.
   - Постой, постой! - сдвинул брови Казаков. - Вот даже как?.. Допустим, я тебе верю. Герберта Уэллса читал? "Машину времени"? Я тоже. Он вроде бы жил в самом начале века... Не прав был старик. И его последователи тоже. За шестьдесят лет, которые нас с тобой разделяли в двадцатом веке, технический прогресс ушел вперед настолько, что ты и представить себе не можешь. Атомная бомба, прокладки "Оллдейз", компьютеры, американцы на Луну летали...
   - Да ну? - ахнул Гунтер. - И что?
   - Ни фига там нету, вот что... Пусто. Большой пыльный булыжник. Ты дальше слушай. Если путешествие в ограниченном пространстве, замкнутом, скажем так, нашей Солнечной системой, вполне возможно, а при желании можно лететь и дальше, то перебороть время, основной стержень, на котором держится Вселенная, не удалось пока никому, да и не удастся вообще. Научный факт. Никаких путешествий во времени - ни назад, ни вперед. Каждый живет там, где ему положено. Кроме нас с тобой, двух дебилов. Мораль ясна?
   - Куда уж яснее. - Гунтер вытащил еще одну сигарету из зеленой пачки и прикурил от уголька. - И сам на эту тему думал, и все, кто только мог, подсказывали. Если произошел столь невероятный прецедент, если ради нас на какое-то время были изменены основополагающие законы мироздания, то это не случайно!
   - Параноик. Клинический случай. Полбашки отстричь. - Сергей сощурил глаза и нехорошо заулыбался. - Мироздание ради него меняют. Гы! Твой глючный черт что говорил? Во-о!.. Случайность. Аномалия. Воздействие хаотического фактора. Два гы-гы! Мы просто потерялись. Ошибка в работе небесной канцелярии. Какой-то по-хмельный архангел, отвечавший за техническое обеспечение проекта, ткнул не ту клавишу. Три раза гы-гы-гы! Файлы вместо того, чтобы уйти в соответствующую директорию или в корзину, отправились в сеть и осели на каком-то захолустном сервере, никому не нужные и никому не понятные.
   - Что за бред ты несешь?
   - А, извини. Это не бред, а разбор ситуации с точки зрения ребенка компьютерного века. В общем, если приводить более понятные для тебя формулы, наши учетные карточки просто нечаянно смахнули со стола, они попали в корзину для бумаг, а потом на помойку. И никаких высоких дел тут для нас не предназначено. Есть, правда, один вопрос - почему именно мы? Опять можно свалить на фактор случайности - мы были в одной географической точке, когда случилась авария на небесах. Но если это не так и Господь Бог наметил конкретно тебя и меня? Просто не верю. Уж прости, но мы настолько разные... Ты вот всю жизнь повязку со свастикой на рукаве носил...
   - Не носил! - искренне возмутился Гунтер. - Я не член партии Гитлера! А в войсках такие повязки носят только ребятки из СС, и то не все!
   - Какая разница, чей конкретно ты не член... Извини. Я имею в виду, что потенциально ты для меня - враг. Хотя чхать я хотел на эту высокую политику, слишком давно было.
   - То есть как - враг?
   - Да очень просто, - поморщился Казаков и, подумав, тоже взялся за сигарету. - Тебе приказали бы бомбить Москву или Петербург, что бы ты стал делать?
   - Выполнял бы приказ, - уверенно ответил Гунтер и вдруг осекся. - И вообще при чем здесь Петербург? Германия и Россия - союзники. Доктор Геббельс каждый день трубил по радио! Воевали против Польши вместе - в газетах было полно фотографий германских и русских офицеров, встретившихся на новой границе... Я в Россию ездил, с нашей военной делегацией. Все было очень хорошо, нас отлично принимали. На банкете за здоровье вашего фюрера, Иосифа Сталина, пили...
   - А двадцать второго июня сорок первого года что случилось? - подался вперед Сергей, но мигом остыл: - А-а... ты ж не дожил. Тогда - пока что не враг. И вообще зачем говорить о прошлом, в смысле о будущем, когда мы с настоящим разобраться не можем? Вот скажи, ты определил свою стратегию жизни здесь?
   - Определил, - не без вызова ответил германец. Выполнять свой долг.
   - Перед чем, вернее, перед кем? - несказанно поразился Казаков. - Перед своей страной? Богом? Перед... кто у вас, в Германии, сейчас правит, Барбаросса? Перед ним, что ли? Перед этим сопливым рыцаришкой пятнадцати лет?
   - Ему семнадцать вообще-то, - мрачно заметил Гунтер. - Не забудь, они взрослеют гораздо раньше нас. Если тебе угодно - перед всеми. И перед собой.
   - Клиника, - вздыхая, повторился Казаков. - Тут, наверное, какая-то зараза в воздухе. И от нее люди крышею едут, рыцарями становятся. Блин, тоже стану однажды рыцарем... С гербом. Золотой рыбий скелет в зеленом поле, усеянном кучками навоза, подойдет как нельзя лучше. Учитывая отпетое рабоче-крестьянское происхождение. Ладно, это лирика. Да пойми ты, немчура, наша стратегия, тактика, а также то, что именуется ученым словом "концепция", выражается в одном-единственном принципе: выживание. Повторить по слогам? По-английски, по-французски? На хинди? На идиш? Вы-жи-ва-ни-е!
   - Угу. - Гунтер меланхолично рассматривал угольки костра и спросил почему-то: - У вас проказу научились лечить?
   - Нет, в том-то все и дело, - помотал головой Сергей. - Я в медицине не очень секу, однако знаю, что сулафоновые препараты проказу только сдерживают, но не излечивают. Так что эта милая болячка и в двадцать первом веке вовсю существует. Здесь лепрозных бактерий не в пример больше. Добавим остальные прелести: чума, оспа - у нас с тобой, слава Богу, от оспы прививки? - любые виды дизентерии от грязной воды. Дифтерия, сибирская язва, сап. На югах малярия, хотя мы в отличие от многих средневековцев знаем про кору хинного дерева. Одно хорошо - сифилис из Америки пока не завезли. Представь теперь, что ты попил пивка из кружки, только что использованной прокаженным! И это только один параметр угрозы выживанию. Дальше рассказывать?
   - Вот дерьмо! - чуть раздраженно бросил Гунтер. - Я как-то об этом не задумывался. Ел, пил, жил. Как видишь, живой пока. И здоровый, если насморка не считать. Без сомнения, опасностей множество. Дело в другом. Мы о них знаем. Кто предупрежден - тот вооружен. И у нас гигантское преимущество перед жителями этого века.
   - А шел бы ты! - возмутился Казаков. - Какое? Фантастики обчитался? Лекарств нет, современного оружия - кот наплакал. У тебя, любопытно, сколько патронов осталось? Во-во. Я потом интересу ради списочек составлю. У меня в вертолете есть обязательная аптечка, но, как думаешь, надолго ее хватит? Положим, мы знаем больше, чем все тутошние. Но знания наши, окромя уважаемого во все исторические эпохи зубодробительного искусства, абсолютно непригодны.
   - И что ты предлагаешь? - насупился Гунтер. - Окопаться и сидеть? Пить только кипяченую воду и протирать каждую трактирную кружку спиртом, благо теперь его в достатке? Забуриться в какой-нибудь дальний замок на севере Германии и устроить научно-исследовательскую базу, привлекая лучших алхимиков и учёных этого века заради изобретения новых лекарств? Воплощать наши технические достижения? Полагаю, несчастный двенадцатый век отлично перебедует и без наших выдумок. Тогда, может, лучше продать душу козлоногому, а в обмен попросить, чтобы домой отправил?
   - ..! - эмоционально резюмировал Казаков на языке родных осин. - Все, концы обрублены! Нет дороги назад, я в точности чувствую... Знаешь, я не любитель высоких материй и философических выкладок. Ничего экстраординарного не надо предпринимать! Я не собираюсь становиться профессором и вооружать этого педика Ричарда Львиное Сердце водородной бомбой! К тому же ее сделать невероятно сложно, да я и не умею. Ты правильно сказал, хуже другое: мы с тобой можем за милую душу усовершенствовать арбалет, начать отливать пушки и, опередив на несколько веков Бертольда Шварца, состряпать порох! Да еще не какой-нибудь, а самый лучший. Ответь только - оно нам нужно?
   - А черт его знает... - сказал Гунтер и понял, что изрек двусмысленность.
   - Герр Райхерт, шер ами, а не проще ли понять, что дело - если, как ты полагаешь, мы к таковому предназначены - само нас найдет? А сейчас, как говорили у нас в подобных случаях, раздвинь пошире ноги, расслабься и получай удовольствие, ибо другая альтернатива отсутствует. Гм... Свежий воздух, натуральная пища, никаких тебе стрессов или начальства. Знаешь, терзания и самокопания никогда ни к чему хорошему не приводили. Просто живи - и все! Ты, истинный ариец, жалобу на тяжелую жизнь в европейскую комиссию по правам сверхчеловека все равно подать не сможешь. По причине банального отсутствия любых комиссий. Не дергайся. Просто не дергайся. А то и я дергаться начну.
   Гунтер помедлил и решил сменить тему разговора:
   - А что такое "компьютерный техник"?
   - Это человек, который знает, что находится внутри у машины, наделенной определенной степенью интеллекта, и умеет с таковой машиной работать, отбарабанил Казаков и как-то очень хитро взглянул на германца. - Хотя в нашем КБ под словом "техник" крылась до изумления широкая семантика. Поверь, я умею обращаться не только с машинами. Ну чего ты сидишь смурной как туча, эсэсовец?
   - Я не эсэсовец, - вздохнул Гунтер. - Хотя после Гитлерюгенда мне предлагали вступить в СС. Как ты верно заметил - стопроцентному арийцу. Отказался. Не люблю идеологию.
   - И в тот же самый момент выглядишь как проснувшиеся с дикого бодунища Эммануил Кант, Фридрих Ницше и Артур Шопенгауэр в одном флаконе, - добродушно заключил Казаков. - Правильно я где-то слышал: немцы изобрели пьянство, фашизм и страдания молодого Вертера. Не страдай. Все пучком. Мир на месте. Смотри, какие ясные звездочки наверху горят! А в Крестовый поход, уж извини, вы меня арканом не затащите. Не хочу сдохнуть от дизентерии. Мерзко.
   "Страдания молодого Вертера", как выразился в запале Сергей, разбирали не одного Гунтера, иногда любившего впадать в черновато-серую меланхолию. Терзания и самокопания, как это многократно подтверждал великий русский писатель Ф.М.Достоевский, были куда более свойственны нациям неарийским, а уж о такой вещи, как "загадочная русская душа" со всеми из нее вытекающими, и вовсе говорить не стоит. Казаков ничуть не боялся настоящего и будущего - весь страх давно прошел, сменившись спокойствием, но вот в удовольствии посидеть и подумать новый оруженосец сэра Мишеля отказать себе не мог.
   "Ну дела... Ну влип! Мало мне было наших российских заморочек. Да наши доморощенные ревнители благочестия и возродители Святой Руси, сиречь Третьего Рима, по сравнению с энтими натуральными фанатиками - тьфу! Мелочь пузатая. Эти-то, видать, покруче будут. Ишь как этот рыцарь разошелся: "В Святую землю! В Святую землю"... Ишь неймется ему. На подвиги тянет. В родном феоде - или как там, лене - ему не сидится. Борец за идею, видите ли. Освобождать Гроб Господень он рвется за тридевять земель...
   Это что же теоретически получается? Мы прямиком вляпываемся в самую безнадежную авантюру этого века. "Мы" - потому что мне конкретно от герра Райхерта и его сюзерена деваться некуда. Скопом выживать легче, чем одному. Я, конечно, могу сделать финт ушами, пожить обещанные пару недель у монаха, поднатаскаться в языке и сделать ноги. Только вопрос - куда? В Россию? А там что? Княжеская смута полным ходом, нашествие половцев, Ярославна на слезы исходит... Монголы через несколько лет заявятся и учинят летописное иго. И ехать ой как далеко. Впрочем, до Палестины, можно подумать, ближе.
   Нет уж. Погорячился я, когда сказал, что в Крестовый поход не пойду. Пойду как миленький. Пропаду здесь один. Точнее, пропасть не пропаду - сдохну с тоски. Каково первое правило выживания? Действуй в паре. А если работаешь в одиночку, как можно быстрее выходи к людям. Человек - животное общественное и стадное. И так уж совсем за эти недели одичал. Натуральный разбойник с большой дороги, вполне в средневековом вкусе. Да, выживание в экстремальных условиях штука не из самых приятных. И это еще учесть, что я сюда попал, пока еще тепло было... Ну, допустим, относительно тепло, особенно по ночам. Я бы сказал, весьма и весьма относительно тепло в этой их Нормандии. Свежий воздух в столь неумеренных количествах... хм-м! Пожалуй, несколько вреден для здоровья. Да и сейчас-то не слишком здесь уютно, а дело к зиме идет. Как ни посмотри, лучше с этими крестоносцами в теплые края податься, чем здесь по норам прятаться и глухонемого кретина изображать. Чтоб они провались со своим норманно-французским! Хотя... Ой! Погоди-ка, парень, что-то тут не так..."
   Серж присвистнул и аж подпрыгнул на месте. - Эй, Гунтер! - Он ткнул локтем в бок своего собрата по будущему. - Эй, Гунтер, слышь! - От ошарашенности внезапной догадкой он заговорил по-русски, но тут же себя одернул, выматерился и с видимым отвращением перешел на язык международного общения: - Я говорю, у них тут точно Третий Крестовый поход?! А, Гунтер? Ты уверен, что именно Третий?
   Гунтер задумчиво, лениво борясь с обволакивающей дремотой, смотрел на огонь, на темные, подступившие вплотную силуэты сосен. Молчал, вслушиваясь в шорохи леса... Нехотя поднял голову, потянулся, разминая затекшую от неподвижного сидения спину. Поерзал на замшелом бревне, подхватил соскользнувший плащ, поплотнее запахнул, придерживая рукой у ворота, перекинул в другую руку увесистый сук, которым ворошил костер. Вздохнул. Говорить не хотелось. Ночь обволакивала, убаюкивала, нашептывала что-то... знакомое? Успокаивающее?.. Скорее тревожное. А, ерунда. Ему просто передалась тревога Сержа. Что его так напугало?
   Серж не отводил напряженно-пытливого взгляда. Смотрел напряженно, вопрошающе, почти враждебно. Гунтер пожал плечами:
   - Какой же еще? Третий, разумеется. Под водительством Ричарда, Филиппа-Августа и Фридриха Барбароссы. Вторым походом командовали Людовик Французский и германский кайзер Конрад. Что-нибудь не так?
   - Ну ничего себе "что-нибудь"! Я вспомнил, это ж не поход, а хрен знает что! Совершенно провальная затея. Два года гнить под Аккой - если не больше и все!!! Никакого Иерусалима, никакого освобождения Гроба Господня, никакого триумфа и оркестров! Эй, Гунтер, что ж это деется? - не унимался Казаков. Гунтер все это время тоскливо на него смотрел. - Ну они местные - понятно. Они ничего не знают, что их ждет, они вроде как первый раз живут. Но мы-то, мы-то знаем, что будет дальше!
   - Нет, не знаем. - Голос Гунтера звучал сухо и бесстрастно.
   - Что?! - Серж словно подавился на середине патетической тирады.
   - Я говорю: нет, не знаем мы с тобой, что будет дальше. Это не тот 1189 год.
   - Ну ты, брат, завираешь. Здесь, знаешь ли, не самое подходящее время для подобного рода завиральных идей. Ты только не начинай про пространственно-временной континуум и его таинственные свойства. Нам сейчас не до всей этой элитности.
   - Нет, Серж. Нет тут ничего ни элитного, ни завирального. Это правда. Это не тот 1189 год. Уже не тот. Понимаешь - уже! Сколько можно талдычить, я, кажется, все объяснил! Здесь может быть все что угодно. С того дня, 13 августа... Разве ты не понял, что тогда произошло?
   - А что произошло? То, что я оказался в этом - чтоб его! - 1189 году? Так тут думай не думай, такие аномальные явления понять невозможно. Полный бред, одним словом. - Серж хохотнул. - Доводилось мне иногда натыкаться на сообщения о необъяснимых явлениях - цирк да и только. То какую-нибудь дамочку инопланетяне похитят, высокие светловолосые красавцы шесть метров роста истинные арийцы одним словом, то еще эти летающие тарелочки с зелеными человечками... Экстренное сообщение: у гражданки Н. из города М. на огороде приземлилась летающая тарелка, зеленые инопланетяне потоптали посевы клубники, ободрали крыжовник, нагадили на крыльце, а потом улетели. И что самое интересное - в это же самое время в штате Колорадо пронесся тайфун невиданной силы, а в небе видели диск размером шесть на восемь км, который медленно вращался и двигался в сторону канадской границы... - Серж глупо хихикнул и искоса посмотрел на Гунтера. - М-да-а... чтой-то я разговорился? Хм...
   Гунтер усмехнулся и, прищурившись, разглядывал Сержа. Он начинал нести полнейшую, бессмысленную чушь.
   - Так пойдешь с нами или нет? Или будешь здесь строить укрепрайон с лотами, траншеями и бункером? Отсиживаться?
   - Я? Отсиживаться? - возмутился Казаков. - Двигай ты знаешь куда?..
   - И двину. А ты - за мной. Самое главное, никуда не сворачивай. Ты уж меня извини, но, по-моему, тебе следует нормально отоспаться. Знаешь почему?
   - Адаптационный стресс, - заявил Сергей со знанием дела. - Четвертую неделю маюсь. Ты психологию изучал? Ах нет? Смотри: я проторчал здесь почти месяц. Постоянное напряжение. Незнание обстановки.
   - Как - незнание? - поднял бровь Гунтер. - Ходил по округе, разбойничал, понял, где можно достать еду. Окружил себя целой линией Мажино, маршал Петен позавидует. Интересно, а если бы на тебя танки поперли, что бы с ними случилось?
   - К северу болота, юг и восток прикрыты лесом таежного типа, с запада овраги. Никакой танк не пройдет, - автоматически сообщил Казаков и тут же помотал головой, поняв, что сморозил глупость. Нету здесь танков. А эта фраза - остаточное явление испуга, действовавшего на подсознательном уровне. Засуньте белого медведя в Сахару или бенгальского тифа в амазонские леса. Помучаются и сдохнут. Обстановка чужая. Все, начиная от рельефа и заканчивая вцепляющимися в шкуру паразитами, - чужое. А человек - такая тварь, что если не помрет сразу, то выживет обязательно.
   - Ты сейчас оказался среди своих, - медленно проговорил Гунтер, наблюдая за Казаковым. - Почти месяц ты только и делал, что выживал. Постоянно был в заботах. Еда, какая-никакая оборона своей берлоги. Боязнь, что тебя найдут. Непонимание, что случилось и где ты. Сейчас тебе все объяснили. Что бы ты там ни говорил, но я для тебя - свой. Ты расслабился. Такое расслабление...
   - Такое расслабление заканчивается истерикой, потерей внимания и притуплением чувства опасности, - напряженно хихикнул Сергей. - Что ты сейчас и видишь. Правильно, надо отоспаться. Мир изменился. До тринадцатого августа он был одним, от тринадцатого до сегодняшнего дня - другим, а с этого вечера третьим. Пойду-ка я спать, в самом деле. Переночую в кабине.
   - Го-осподи. - Гунтер воткнул топор в колоду и вытер рукавом лоб. - И этот туда же, мало мне Мишеля. Какое счастье, что Дугал Мак-Лауд уехал, вот было бы веселье на всю округу! Успокойся, в радиусе ближайших пятидесяти километров публичные дома отсутствуют как данность. И потом, такая форма... э-э... обслуживания в нынешние времена категорически не приветствуется.
   - В любом и каждом романе о средневековье, - Сергей ударил лезвием по полешку так, что только щепки полетели, - в несметных количествах наличествуют сговорчивые крестьянские девицы, любезные к скучающим господам служанки или, на худой конец, ждущие утешения вдовы.
   - Ты читал неправильные романы, - буркнул германец, но вдруг его голову посетила до неожиданности оригинальная мысль. Зачем искать что-то на стороне, когда искомый объект находится буквально в нескольких минутах ходьбы от землянки отца Колумбана? Если уж мессир Казаков решил развлечься - будет ему развлечение. Надолго запомнит.
   - Вот тебе... - Гунтер залез в плоский кожаный кошелечек, висевший на ремне, и вытащил серебряный полупенсовик с профилем короля Генриха II Английского. - Вот тебе два фартинга, или полпенса. Кстати, давно пора научиться разбираться в здешней денежной системе. Топай в замок, дрова я сам дорублю. Оденься поприличнее - вон, мой колет возьми. Придешь, скажешь на воротах, что новый оруженосец Мишеля, он о тебе уже там натрепался. Спросишь Сванхильд, она на кухне работает. Дашь ей монетку, а дальше сами договоритесь.
   Радостно насвистывавший Казаков исчез между деревьев, взяв направление к возвышающемуся на холме темному кубу замка Фармер.