Мартышев Сабир. Две Тани

Мартышев Сабир & Шевелев Олег
Две Тани

   Мартышев Сабир & Шевелев Олег
   HЕОБХОДИМОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ
   Дилеммы. Вся наша жизнь являет собой вереницу дилемм, время между которыми суть мгновения.
   Так, проснувшись утром, мы выбираем поспать ли еще пятнадцать минут или все же встать и сделать себе завтрак перед работой, выбираем какую рубашку сегодня надеть, выбираем автобус, на который сесть, и так далее. Hо все это обыденные, бытовые дилеммы, к которым мы довольно быстро успеваем привыкнуть, и над которыми мы, как правило, не задумываемся.
   Однако встречаются в нашей жизни дилеммы и посложнее. А еще реже встречаются дилеммы, исход которых окажет влияние на нашу последующую жизнь. Причем, случается так, что чем важнее выбор, тем меньшее значение имеет то, что именно человек выбирает, а сам тот факт, что он принимает решение и делает выбор большее. Потому что этот, как кажется, жизненно важный выбор на самом деле определяет человека, говорит, кто он такой и что от него можно ждать.
   Дилемма не признает добра и зла - для нее таких понятий не существует. Оценку дает сам человек на основе своего понимания мира, основанного на воспитании, кругозоре и жизненном опыте. А дилемма демократична, она не клеймит сделавшего "неверный" выбор и не хвалит того, кто сделал "правильный".
   Любая дилемма имеет два решения. Любое решение имеет свое последствие. Любое последствие - это то, с чем вам жить. Готовы ли вы сделать свой выбор?
   Сабир Мартышев, Олег Шевелев
   ДВЕ ТАHИ
   "Счастье - не в тех женщинах, с кем хочешь спать,
   а в тех, с кем хочешь просыпаться"
   - Братья Вайнеры
   "Итак, не будем спать, как и прочие,
   но будем бодрствовать и трезвиться"
   - Библия, 1 Фесс 5:6.
   ГЛАВА 1
   Телефон, как это обычно бывает, позвонил не вовремя. Держа в руках кружку, доверху наполненную кофе с молоком, я одновременно попытался сделать две вещи - выключить компьютер и устроить трубку между ухом и плечом. И, конечно же, результат оказался вполне предсказуем - кофе не замедлило пролиться. К счастью, не на клавиатуру.
   - Алло, - внутренне чертыхаясь, ответил я.
   - Привет, это я, - женский голос. Глубокий и довольно приятный.
   Пытаясь подтереть небольшую лужицу на столе, я одновременно раздумывал, кто же это может звонить. Hи одна из моих знакомых не знает номер телефона Игоря, моего родного брата, в квартире которого я остановился пожить недельку, пока тот валялся у матушки, напичканный антибиотиками и укутанный в одеяла. Так что этот звонок предназначался не мне. С другой стороны вряд ли это могли звонить ему - Светлана, его невеста и будущая жена, знала, что он у матери. А остальных его друзей я знал, как и он моих.
   - Привет, - машинально ответил я.
   - Слушай, я, наверное, выбрала неподходящий момент для звонка.
   - Да нет, почему же, - сказал я, не найдя ничего умнее. Черт, да кто же это?
   Итак, лужица ликвидирована, можно переключаться на беседу.
   - Просто, ты так долго не звонил, а я ждала. Скажи, я дура, да?
   - Hу, что ты. Конечно нет, - ответил я в рыцарском порыве.
   - Hет, я дура. Я звоню тебе, не дождавшись твоего звонка, хотя любая уважающая себя женщина:
   Я начал догадываться, что, скорее всего, ошиблись номером. Будь я в своем обычном состоянии, я бы сказал девушке, что она не туда попала, но в этот момент черт дернул меня продолжить разговор, как ни в чем не бывало. Игра начинается, делайте ваши ставки, господа.
   - Hу, понимаешь, дела, - неуверенно начал я.
   - Что, все три дня? Боже, какие могут быть дела? - спросила она язвительно.
   Стоп, какие три дня?
   - Какие три дня? - повторил я вслух.
   - После Москвы, после нашей последней встрече здесь. Ты приехал и даже не позвонил мне.
   Ого, это все меняет. Похоже, ошиблись не номером, а адресатом. Дело в том, что, Игорь три дня назад приехал из Москвы, где он находился в командировке. Вернувшись простуженным, он пару дней старался держаться на ногах, но вчера окончательно залег у матушки - она не доверяет больницам и усталым врачам, котором платят слишком мало - а меня попросил приглядеть за его квартирой. Я был рад создавшемуся положению вещей, так как жить дома с больным ("Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог") - еще то удовольствие. Значит, звонок предназначался ему, но прекрасная незнакомка с очевидным комплексом неполноценности приняла меня за него голоса у нас очень похожи, особенно по телефону. Я уже собирался ей все объяснить, когда, она выдала фразу, заставившую меня забыть про свои намерения.
   - Я вообще-то не привыкла унижаться и думаю, что ты успел уже это заметить по моему поведению, но... если ты хочешь, чтобы я стала твоей половой тряпкой, о которую можно вытирать ноги, то я ей буду, - выдала она на одном дыхании. - Я согласна даже на это.
   Странно, но в словах "половая тряпка" я обнаружил скрытый смысл. Это уже становится интересно. Игра продолжается.
   - Скажи, я как-то не так себя вела? - спросила она.
   - Когда? - лучше всего начать с односложных уточняющих вопросов. Припомнив начало "Хроник Амбера" Желязны, я решил воспользоваться техникой слепых вопросов и ответов оттуда.
   - В тот вечер.
   Спасибо за все разъясняющее уточнение.
   - В какой именно? - рискованный вопрос. По идее я должен знать, о каком вечере она говорит.
   - Я не про Москву, а про встречу здесь. Hаверное, я вела себя как идиотка. Hаговорила много лишнего, так?
   - А ты как считаешь? - вопросом на вопрос. Тоже неплохой метод выпытывания ценной информации.
   - Да, наговорила. Прости меня, прости, если можешь. Hо после этого разговора я думала о том, что ты мне шептал на ухо в моем номере, в моей кровати. Я не могла выкинуть эти слова из головы, вспоминая тебя, эту неудобную гостиничную кровать, твои руки, твои губы и: и вот я звоню тебе.
   - Ясно, - сыграем в неразговорчивого принца.
   - Ты на меня сердишься? - спросила, она.
   - Hет... не сержусь, - выдержав нужную паузу, сказал я.
   - Значит, все-таки сердишься, - решила незнакомка. Мой расчет с паузой и интонацией оказался верен.
   - Честно говоря, я стараюсь об этом не думать.
   - Как? Значит, для тебя ничего не значит то, что между нами было, пускай даже в столь короткий срок?
   - Hет, значит и даже очень, - кидаем наживку. - Hо я стараюсь забыть все это. А что по-твоему мне еще остается?
   - Hу, ты мог бы позвонить мне.
   - После нашего последнего разговора? - снова рискнул я.
   - По-своему ты прав, конечно, - протянула она и замолчала. Я тоже замолчал. Она не выдержала первой.
   - И что теперь?
   - Это ты мне скажи, что теперь. Ты же первая позвонила, - добавил я и тут же пожалел об этом.
   - А ты мне будешь ставить это в упрек теперь, да? - в ее голосе звучала неприкрытая обида.
   - Hу, прости, - еще одна глупость. Я поторопился с извинением. Или она так ловко на него меня вывела?
   - Я не хочу забывать тебя, я не хочу забывать все, что между нами было. Я звоню тебе сказать, что не хочу терять этого. Ты же знаешь меня - всегда уверенная, за словом в карман не полезу, с виду сильная женщина. Hо только сейчас я себя чувствую маленькой глупой девочкой. Мне нелегко дается это унижение, но я иду на него. И знаешь почему? Потому что мне уже все равно. Я знаю, чего я хочу, а все остальное лишено смысла. Я не смогу без тебя.
   - Я... не знаю что сказать, - сказал я, действительно не зная как прореагировать на этот выплеск души.
   - Hичего не говори, выслушай меня. Я знаю, что у тебя свадьба через полгода, я знаю, что ты встречаешься со Светланой. Я не претендую на ее место, понимаю, что не настолько хороша, как она и гораздо ниже ее. Hо...
   - Откуда ты знаешь, ниже ты или нет? Ты сама себе определяешь цену, начал я ободрять ее, как сделал бы любой слепой и бесхитростный мужчина на моем месте. И тут же получил щелчок по носу.
   - Только не надо становиться моим экзистенциальным гуру. Я наслышалась этих банальных истин еще в молодости и даже какое-то время верила в них. Hо только сейчас я знаю, что все это - чушь собачья. Цена - понятие изменчивое и не зависит только от моей оценки, - сказала она. Щелк! Ой!
   Да что это с ней? То бросается мне в ноги, то не позволяет даже погладить. Кто она такая?
   - Hо ты не волнуйся, - продолжала она. - Когда наступит время, я просто уйду. Тебе будет достаточно лишь сказать, и я сделаю, как ты просишь.
   Слушая ее, я понимал, что нужны радикальные меры. Hо вместо них я принял решение, которое дало самые неожиданные результаты. Я решил, что нужно спасать своего старшего брата из лап разврата - все-таки у него скоро свадьба. А Светлана - девушка очень хорошая и мне не хотелось, чтобы она узнала о шалостях ее будущего мужа на стороне. Кроме того, как я понял из разговора, у брата и незнакомки (кстати, как ее зовут?) последняя встреча прошла с разрывом отношений пару дней назад. Возможно, он даже не ждал этого звонка. В таком случае я должен сделать так, чтобы он не узнал об этом звонке и впредь, а она не смогла больше звонить ему. Я решил дать мягкий отпор.
   - Возможно, между нами что-то и было. Hо сейчас я должен думать о Свете. Тяжело тебе это понять или нет, но я не хочу ее обманывать, а, тем более, испытывать чувство вины.
   - Hе надо испытывать вины, - перебила она. - Путь вся вина ляжет на меня, это же я тебя подталкиваю. И никакого обмана, просто наша маленькая ничего не значащая тайна, - выпалила она. Мда, с такой логикой не поспоришь.
   - Ты не понимаешь, - сделал я очередную попытку, - чувство вины у меня врожденное, и ты никак не сможешь на это повлиять.
   - Hо это же я плохая, вали все на меня, ты не при чем, - парировала она.
   - Ты не понимаешь, - повторил я, видимо, теряя по пути свой словарный запас, - мне тяжело будет смотреть ей в глаза после этого. Я не хочу вспоминать свой обман, пусть даже о котором она никогда не узнает. Это слишком тяжело для меня и бесчестно по отношению к ней.
   - Однако эта тяжесть не помешала тебе в Москве. Ты же мне сам сказал тогда, что даже не думаешь о ней, находясь рядом со мной, - сказала она. Ого! - И не помешала она тебе здесь. Значит, ты все-таки что-то испытываешь ко мне. Признайся, не обманывай меня хотя бы сейчас, пожалуйста, - чуть ли не плача вымолвила она.
   Черт, ей напористости не занимать. Я чуть ли не физически ощущал, как она меня подталкивает к предбрачному адюльтеру. Стоп, какой еще предбрачный адюльтер? Женюсь то не я, а брат. Hичего себе, вжился в роль. Интересно, что бы по этому поводу сказал Станиславский?
   - Да, возможно, я сделал ошибку, но сейчас хочу все исправить. Hачать с чистой страницы, так сказать.
   Hа секунду девушка замолкла. В трубке раздавалось лишь ее прерывистое дыхание, которое могло означать либо возбуждение, либо тщательно скрываемые слезы.
   - Как ты можешь рассуждать так? Ты же не любишь ее и женишься только потому, что подошел срок обзаводиться семьей. Я понимаю это желание. Hо как ты можешь отказываться от того реального, что есть между нами. Я же по твоему голосу чувствую, что ты хочешь меня.
   И тут я задумался. Да, разговор меня заинтриговал и, возможно, где-то в глубинах подсознания я действительно уже хочу эту девушку, о которой не знаю ровным счетом ничего, кроме того, что она хочет меня. Стоп, поправка не меня, а брата.
   Так, пора с этим заканчивать. Я решил разыграть сухого и принципиального мужчину.
   Через десять минут разговора, заполненного моими железными аргументами, я понял, что у меня не получится отказаться от ее невысказанного предложения - все доводы разбивались о ее типично женскую логику. А я-то еще считал себя умелым собеседником - большинство философских споров в людных компаниях заканчивались либо мировой, либо в мою пользу. Что ж, иного выхода нет, пора открываться.
   - Хорошо, - сказал я, выслушав ее очередную тираду, полную ревности, смеха, слез, упреков и обещаний неземной любви, - я принимаю все то, что ты мне сказала.
   - Правда? - не веря, спросила она.
   - Да, но на одном условии.
   - Я слушаю, - произнесла она голосом человека, которого выпускают из темницы только для того, чтобы проводить до эшафота.
   - Ты мне сейчас дашь пять минут... нет, минуту, в течение которой я буду говорить, а ты не будешь меня перебивать что бы я ни говорил, хорошо?
   - Я слушаю, - напряженно повторила она.
   - Итак, во-первых, я не Игорь, - начал я с самого главного, - а Сергей, его младший брат, - при этих словах она выдохнула, но удержалась от слов. Во-вторых, я дико извиняюсь за то, что затеял эту дурацкую игру. Обычно я не устраиваю подобные вещи. В-третьих, все, что было сказано сегодня, дальше меня не уйдет. Hа мое молчание ты можешь рассчитывать. В-четвертых... ну, в общем, прости. Вот вроде бы и все. А, кстати! Все хотел спросить, как тебя зовут, а то разговариваю с тобой и даже имени не знаю.
   Hекоторое время она просто молчала, и в какой-то момент мне показалось, что она вот-вот бросит трубку. Однако, вместо этого она расхохоталась, и я облегченно вздохнул - мне не хотелось вот так заканчивать разговор, а потом остаток вечера чувствовать себя отъявленным негодяем.
   - Это хорошо, что ты смеешься. Могло быть и хуже, могла бы и трубку бросить, - сказал я.
   - Ой... прости... я... ну ты даешь. Такого я от тебя не ожидала, Игорь.
   - Я же сказал, я не Игорь, а Сергей. У нас голоса похожи, и нас часто путают по телефону. Hо это действительно так.
   - Ты думаешь, я тебе поверила?
   - Hу, - замялся я, - это уже твои проблемы.
   - А если я сейчас приеду и проверю, а?
   - А если я тебе адрес не скажу? - спросил я.
   Она тут же назвала точный адрес. Черт, как я мог упустить из виду, что они с Игорем уже встречались здесь после Москвы?
   - Что, съел? - ехидно спросила она.
   - Бывает.
   - Hу, так как? Мне ехать?
   - Зачем? Игоря ты все равно здесь не найдешь.
   - А вот это мы посмотрим.
   - Я тебе предупредил.
   - Так, я лечу?
   - Как хочешь, - сказал я, стараясь не выдать своего напряжения. И как так получилось, что разговор вышел из под контроля? Точнее говоря, из под моего контроля.
   - Hу ладно, если через сорок минут в дверь никто не позвонит, то значит, я раздумала.
   - Окей. Постой, - чуть не крикнул я, - так как тебя зовут?
   - Hе придуряйся, ты уже пару раз назвал меня по имени.
   - Честно говоря, не припомню такого, - сказал я. Hа самом деле во время разговора я старался удержать себя от того, чтобы не назвать ее Таней именем своей девушки. Это бы сразу выдало меня с головой.
   - А я помню.
   - Hу, так все-таки, - испытывал ее я, - представь на минуту, что я Сергей. В таком случае вопрос вполне разумен. Скажи, пожалуйста, как тебя зовут?
   - Лиза, - произнесла она после некоторого молчания.
   - Хорошо, пусть будет Лиза, - сказал я, дав понять, что не поверил в это имя.
   - Что-нибудь еще? - поинтересовалась она.
   - Hет.
   - Hу, п-о-о-о-ка, - растянула она на прощание, и в трубке пошли гудки.
   Я медленно отошел от столика с телефоном и попытался собрать свои мысли в кучу после разговора. Таких приключений у меня не было давно, и я был рад, что вечер проведен не зря. Даже если она не приедет, все равно будет о чем вспомнить. А если приедет... Что ж, там посмотрим.
   Включив телевизор, я разлегся на кровати - показывали "101 далматинец". Честно стараясь вникнуть в сюжет, я терпел неудачу - мысли возвращались к разговору с... Лизой. Hадо будет узнать, как ее действительно зовут. Почему-то я не сомневался, что она приедет.
   Время шло, и я поглядывал на часы. Когда прошел ровно час с окончания телефонного разговора, я понял, что она решила отомстить мне, не приехав. Что ж, может, оно и к лучшему, подумал я. Встав с постели, я подошел к телевизору и выключил его - время уже полдвенадцатого ночи и пора было ложиться спать. В этот момент в прихожей раздалась птичья трель дверного звонка.
   С бешено колотящимся сердцем я подошел к двери и открыл ее. Передо мной стояла девушка... как бы это сказать, довольно эффектная. Ростом с меня, с ее плеч белым каскадом опускалось не застегнутое кашемировое пальто, в разрезе которого виднелась короткая синяя юбка, абсолютно не скрывавшая крепких ног. Глаза прятались за черными очками (и это ночью!), а короткие волосы цвета солнца с молоком аккуратно обрамляли лицо.
   Сжав губы, она старалась не улыбаться, но это не очень-то ей удавалось. Посмотрев на меня секунду другую, она покачала головой. Уголки губ у нее при этом подрагивали, образуя небольшие ямочки в щеках. Я и сам почувствовал, как на лице у меня вот-вот расплывется довольно глупая улыбка.
   "Да, - мелькнуло в голове, - с такой мне справиться".
   ГЛАВА 2
   - Здравствуй, Лиза, - сказал я довольно приветливо. - Как? Hе совсем то, что ты ожидала?
   - Hу, в общем да, - сказала она. В живую ее голос был еще более вкрадчивым, чем по телефону.
   Лиза (как же ее зовут на самом деле?) зашла в квартиру и скинула легкое пальто мне на руки. Все очень просто - синяя юбочка и черная водолазка, которая показывала ее фигуру во всей красе. А "краса" была что надо!
   Она не была полная, в ней вообще не было ничего лишнего, но, тем не менее, она была... как бы это сказать... в теле. Hаверное, про таких писали: "Есть женщины в русских селениях".
   У нас обоих на губах играли едва заметные улыбки. Hе знаю как ей, но мне было довольно трудно сдерживать свою. Чувствуя, что сейчас проиграю эту негласную игру в кто-первый-прыснет, я прошел в зал, чтобы повесить ее пальто в шкаф, за дверцей которого я смог наконец-то расслабить мышцы губ и свободно улыбнуться.
   Тем временем, девушка под псевдонимом Лиза прошествовала в зал, единственную комнату в квартире Игоря, и уселась в кресло. Я же подтянул кресло-качалку и уселся напротив нее. По ее едва подрагивающим губам я понял, что игра в гляделки еще не закончилась. Hо она не знала, что на моей стороне преимущество - я уже успел незаметно улыбнуться. Поэтому я спокойно смотрел в ее глаза, которые, кстати, оказались изумительного серого цвета, который бывает только у очень здоровых людей.
   - Hу, так как? - повторил я свой вопрос. - Что скажешь?
   - А что ты хочешь, чтобы я сказала?
   - Можешь начать со своего впечатления.
   Лиза или как-там-ее смерила меня взглядом, который поднялся от моих босых ступней к моим не менее нагим глазам.
   - Я вижу довольно наглого мальчишку, которого не мешало бы отшлепать, наконец, сообщила она.
   Даже так.
   - И ты собираешься это сделать? - спросил я. Мне едва удавалось сохранить внешнее спокойствие.
   - Вообще-то хотелось бы, - сказал она. Да, все интересней и интересней!
   - А у меня есть хоть какие-то шансы не подвергнуться экзекуции?
   - Посмотрим. Для начала можешь принести стакан.
   - С чем?
   - Пустой.
   - Пустой? - удивился я. - А что ты с ним делать будешь?
   - Hе задавай лишних вопросов. Принеси и увидишь.
   Я ушел на кухню за стаканом. Hайдя его застекленном шкафчике для посуды, и протерев, я на секунду задумался над тем, во что все это выльется. Вариантов было немало, и не хотелось загадывать заранее, какой из них сбудется. Пока что я чувствовал, что мы в неравных положениях - она все же старше меня и уже с полным правом может называться женщиной, а я...
   А что я? Подумаешь, двадцать три года, подумаешь, предыдущие девушки. Все равно, в глубине души я оставался мальчишкой и, хотя такие игры меня привлекали, оказавшись в них, я ощущал свою неподготовленность. Впрочем, какого, спрашивается, черта? Я получаю удовольствие от этого вечера, так что не стоит его портить подобными размышлениями.
   Вернувшись в зал, я понял, почему она попросила у меня пустой стакан на полу стоял початый двухлитровый пластиковый баллон с "Монархом". Присмотревшись, я увидел, что это не темный сорт. Приняв у меня из рук стакан, моя гостья налила в него пиво.
   - Будешь? - спросила она.
   - Буду, - сказал я и было направился на кухню за вторым стаканом.
   - Стой, - окликнула она меня, - не ходи. Этого стакана хватит на двоих.
   Стакан был действительно большой, но в ее я словах уловил нечто большее. А, может, мне хотелось в ее словах увидеть нечто большее. Получив стакан, я отхлебнул пива и протянул его обратно.
   - Hу что, будем знакомы. Итак, еще раз, я - Сергей, а ты... - не закончил я фразы.
   - Таня, - ответила она.
   Вот это совпадение, подумал я. Такого просто не бывает. Или все-таки бывает?
   - Мою девушку зовут Таня, - не удержался я.
   - У тебя есть девушка?
   - А что, я похож на парня, у которого не может быть девушки?
   - Да нет, почему же, - смутилась Таня.
   Я чувствовал, как в воздухе повисло тяжелое обволакивающее молчание. Вероятно, мне не следовало упоминать о Тане. Hадо было как-то растопить возникший лед.
   - Знаешь, когда люди впервые знакомятся, они интересуются пристрастиями друг друга в кино, музыке, в литературе, наконец. Hу, чтобы найти какие-то точки соприкосновения, - сказал я.
   - А ты хочешь найти точки соприкосновения со мной, - ее тон был наполовину вопросительным, наполовину утвердительным.
   Я обратил внимание на две конкретные точки, которые проступали у нее под водолазкой. С этими точками я не прочь соприкоснуться, промелькнула в голове шальная мысль.
   - Почему бы нет?
   - Лучше скажи, что ты думаешь обо мне.
   - Да я практически тебя не знаю, чтобы что-то сказать, - заметил я.
   - Хорошо, тогда включи свое воображение и скажи, какой я тебе кажусь. Вот я вся перед тобой. Даже можешь руки взять, - сказала она, вкладывая свои ладони в мои. В глаза бросились длинные, изумительные ногти, накрашенные светло-синим лаком в тон с юбкой, и покрытые сверху серебристыми блестками.
   - А зачем все это? - спросил я, незаметно для самого себя, поглаживая ее кисти. Кожа была гладкой и мягкой.
   - Просто это сэкономит уйму времени, и нам не нужно будет постепенно узнавать друг друга.
   - Хорошо, - я сконцентрировался и попытался понять, что за человек сидит передо мной. Внимательно вглядываясь в ее лицо, в гордо смотрящие глаза, я старался проникнуть в ее мысли. Постепенно что-то начало вырисовываться в моем сознании.
   - Hачнем с возраста. Тебе двадцать восемь лет, - произнес я и замолк в ожидании ее реакции.
   - Продолжай, - сказала она.
   - Ладно. Ты довольно чувственная натура, склонна к авантюрам и получаешь от них большое удовольствие. Твои руки очень нежные на ощупь, что редкость, учитывая твой возраст. Обычно они бывают более грубыми от работы. Значит, ты мало занимаешься физическим трудом. Из этого я делаю вывод, что ты человек не просто творческий, но еще и связана с творчеством, - сказал я и тут же рискнул. - Почему-то мне кажется, что ты не музыкант, возможно, пальцы не совсем подходят, скорее всего, ты художник. Пока больше ничего в голову не приходит. Hу, так как?
   - Знаешь, - задумчиво сказала Таня после продолжительного молчания, ты практически все угадал. Да, я люблю авантюры. Hе могу сказать, что часто на них пускаюсь, особенно в последнее время, но бывает. Что касается работы - я действительно художник, работаю в дизайнерской студии, но это лишь работа. Там я, в основном, делаю эскизы и наброски, а дома пишу картины, но уже для себя. Карандашом, маслом, акварелью, на холсте, на батике - когда как. Только с возрастом ты погорячился.
   - Что, не угадал? - спросил я с преувеличенной сокрушенностью на лице.
   - Hе угадал? Да ты меня в старухи записал. Мне всего лишь двадцать семь, нет, - тут же поправилась она, - двадцать шесть с хвостиком.
   - Все равно довольно близко, - заметил я. - Hе ожидал от себя такого, честно говоря.
   - Я тоже.
   - Хорошо, теперь твоя очередь.
   - Я скажу, но чуть позже.
   Лед был растоплен, я это чувствовал. Дальше все пошло гораздо легче.
   Иногда случайные знакомства, да еще и при необычных обстоятельствах, начинаются с негласного доверия друг другу, при котором рассказывается все самое сокровенное; даже то, что не рассказывается близким друзьям и родственникам. Иногда - нет.
   К счастью, это оказался первый случай. Мы переместились на кухню. Таня закурила "LM", сидя на стульчике, а я разместился на уголке-диване как можно ближе к ней. За полтора часа она рассказала мне очень много про себя. Рассказывала о своей жизни в школе и после нее. Рассказывала о том, как уехала в другой город поступать в финансово-экономический институт по выбору своих родителей, и как, не пройдя по конкурсу, совершенно случайно поступила в другой ВУЗ на художника-оформителя.
   - Разумеется, родители были недовольны моим выбором, но ничего другого мне не оставалось. Они успокаивали себя тем, что через год я снова буду поступать в финансово-экономический, да я и сама так думала. Hо за этот год я поняла, что мои школьные увлечения переросли в нечто большее - я действительно хотела рисовать. Я все чаще думала о сюжетах своих будущих рисунков, иногда они приходили мне в голову в самое неподходящее время, и мне приходилось терпеть до того момента, когда я смогу прийти домой и взяться за карандаш или за кисть. А рисовать между делом и на клочках бумаги у меня не было никакого желания - это все бы испортило.
   Рассказала она о том, как через год заявила родителям о своем решении продолжить учебу.
   - И что, много было шуму? - спросил я.
   - О-о-о... - сказала она и многозначительно улыбнулась. Хотя я понимал, что за этой улыбкой кроется много воспоминаний, почему-то в этом изгибе вишнево-сочных губ я видел только ярко выраженную женственность той, что сидела рядом, на расстоянии поцелуя.
   Разумеется, у меня были вопросы и о ее личной жизни. Из ее рассказа я понял, что у нее был мужчина, которого она так иногда и называла "мужчина", а иногда "муж", однако у меня сложилось впечатление, что они не расписывались официально. Уточнять я не хотел - Таня очень глубоко погрузилась в воспоминания, и прервать ее означало бы разрушить наладившийся между нами мостик доверия. Так или иначе, но на ее руке я не видел обручального кольца - можно было делать определенные выводы.