первым делом пресекли допросы, изъяли вещдоки (500 тысяч долларов) и
выпустили Бондарчук. Не забыли даже дать указание оперативникам снять
засаду, которая была установлена возле цирка на случай появления
наркокурьеров. А через два дня визировавший документ о финансовых
преступлениях Бондарчук Грачев был похищен и в течение двух дней подвергался
истязаниям на одной из баз СОБРа. Впоследствии своих истязателей Грачев
опознал: небезызвестного убийцу Павличенко, Игнатовича и других бандитов в
форме МВД. Сейчас Грачев после полученных травм находится в психиатрической
лечебнице. Наркобизнес не знает жалости. Судьба следователей, которые
участвовали в аресте Бондарчук, тоже незавидная: у одного изнасиловали жену,
второй умер при загадочных обстоятельствах, у третьего дважды было взорвана
автомашина. А где же сын известного идеолога Лукашенко Заметалина? Он
продолжает разъезжать по Минску в "мерседесе-кабриолете", стоимостью более
50 тысяч долларов США под госномером 69-74 РН...".
Таким Карпенко еще не видели. Неразговорчив, замкнут. Ни с кем не хочет
разговаривать. Лежит перед телевизором, нажимает ежесекундно на пульт, ни
одну программу не смотрит... Даже с сыном, характер которого очень напоминал
его -- спокойный, уравновешенный, -- почти не разговаривал. Он и сам себя не
узнавал. Что-то замкнуло в нем, оборвалось. Страна катится в пропасть.
Необходимы срочные кардинальные меры экономического плана, чтобы хотя бы
затормозить падение. А эта усатая сволочь делает вид, что в стране все в
порядке; катит на работу к 10, после пробежки на роликах, в 14.00 -- служба
по управлению государством заканчивается очередной тренировкой.
Он иногда вспоминал Верховный совет. Когда его избрали зампредседателя
и Лукашенко бросил в его сторону: "Далеко пойдешь...". А он в ответ: "Ты,
говнюк, уже далеко пошел..." И это -- Президенту. Окружающие вздрогнули:
"Ген, не надо так, этот скот злопамятный..." Карпенко рассмеялся: "Пошел он
со своей злопамятностью..."
Витя Гончар непонятно на что рассчитывает. Когда ему сказали, что
Гончар тусуется с Лукашенко, он сперва не поверил, а потом спросил: "Витя,
ты что, спятил?" А он в ответ: "Гена, тебе на этом этапе ничего не светит...
Может, попозже. А нашему быдлу такой идиот и нужен. Ничего, что страшен,
косноязычен. Мы его побреем, помоем, костюм фирменный купим. Будет ездить
под Президентским флагом и выполнять все наши команды" Он ему тогда сказал,
что он слабо себе представляет психологию психопатов, от них можно ожидать
всего, чего хочешь, а в конце разговора послал Витьку на три буквы. И
правильно сделал. Сейчас Витек отрезвел и пошел в открытую оппозицию
Лукашенко. Да видно, поздно понял.
Его размышления прервал телефонный звонок. Это Захаренко.
- Геннадий Дмитриевич, можно приеду?
- Приезжай...
Этот тоже был рядом. Но совсем другой человек. Офицер. Поверил --
пошел. Разуверился, на вопрос: "Вы выполните любой мой приказ?", ответил
Президенту: "Только в соответствии с конституцией" И ушел. Сейчас много
работает. Создает союз офицеров. Хорошо, что зайдет. Затея опасная. Слишком
опасная и в то же время нужная... Надо поговорить...
В дверь позвонили. Очень быстро доехал. Карпенко открыл дверь. Рука
попала в жесткие объятия руки Захаренко.
Захаренко прошел в комнату. Карпенко поставил на стол бутылку коньяка.
- Может, по рюмке?
-Давайте, Геннадий Дмитриевич, - и тут же вопрос: - Как решили с
выборами, пойдете?
Выпили по глотку коньяка. Карпенко молчал, потом сказал:
- Решение принято -- не пойду. Кампания очень странная, заранее
провалы, результат не предвидится...
- Правильно, - согласился Захаренко, - я тут со своими мужиками
разговаривал. Они тоже такое решение поддерживают.
- Спасибо, Юра... Я рад, что мы вместе. Сам знаешь, всякое было... А
сейчас вместе! Спасибо, что заехал, трудные у меня были дни. Да и сейчас в
душе полный раздрай...
Выпили еще по рюмке. Он внимательно посмотрел на Захаренко:
- Тут еще один разговор. Он как бы такой... Можно его воспринимать или
совсем наоборот. Твое дело. Но в общем-то не только твое... Хорошая затея --
союз офицеров. Люди тебя знают, верят тебе, пойдут в союз. Но какая это
сила?! Усатый дьявол и его команда отдают себе отчет, что это... Надо быть
поосторожнее, внимательнее... Подбери ребят, тебе есть из кого, пускай будут
рядом... Смотри, Сиваковская бригада стала убирать синих. Тех самых, кто ему
бабки на выборы давал. Дальше пойдут, дальше, Юра...
Захаренко закурил:
- Если уж на то пошло, так кто я для них по сравнению с вами, Геннадий
Дмитриевич? Вы конкурент, а я так, вождь недовольных офицеров...
Карпенко рассмеялся:
- У каждого недовольного офицера есть кое-что... А у людей, которые
поддерживают меня, -- ничего нет...
Захаренко задумался. Сказал:
- О многом мы в бытность мою министром с этим человеком, простите меня
за высокое слово, говорили... Вы знаете, мне кажется, он способен на все. И
вам надо быть осторожнее. Чует мое сердце неладное. Ребята говорят, группу
они создали нешуточную. Головорезы. В Чили такой не было. Платят бешеные
деньги, инструкции выдают такие... Говорю тебе, Геннадий Дмитриевич, как
профессионал. Этот на все пойдет. Представь себе, меня, министра, несколько
раз просил: "Своди на расстрел. Посмотреть хочу". Ты бы видел его в эти
минуты -- глаза горят, кровью наливаются... После этого какая-то дьявольская
сила в него вселялась...
- Я тоже слышал об этом, - сказал Карпенко. - Твой союз офицеров должен
быть противовесом. Не силовым, конечно... А вообще-то, если говорить
серьезно, он на самое-самое не пойдет. Внимательно смотрят за всем из
Москвы, да и Запад совсем рядом. Побоится... Документы по продаже оружия и
все остальное, что ты мне передал, я возьму с собой в Варшаву и постараюсь
там озвучить.
Некоторое время сидели молча. Захаренко надел черный кожаный плащ,
сказал:
- Я тоже рад, что мы вместе, Геннадий Дмитриевич. И дай бог, что на
наших похоронах его не будет.
Карпенко улыбнулся:
- Ладно, ладно... Это божье дело. Пускай бог и разбирается...
Он снова остался один. Включил одну программу телевизора, вторую...
Решительно нажал кнопку. Экран погас. Внизу под окнами завыли сирены.
Президентский кортеж прибыл к тренировочному залу.
***
Неожиданное письмо из Евросоюза. Его приглашали на крупную
международную встречу в Варшаве. Туда приглашались только Президенты и главы
парламентов. От Беларуси пригласили его и Шипука. Ему передали, что от этой
информации Лукашенко просто заколотило: это что - намек? Нервничай,
нервничай, Лукишка, уходит твое время, уходит. А по сути это самое время и
не приходило.
Карпенко усиленно готовился к поездке. Его квартира напоминала штаб.
Сотни звонков в день, журналисты, дипломаты, соратники.
В понедельник позвонил Игорь Осинский, попросил назначить время
встречи. Бывший главный редактор газеты "Советская Белоруссия" давал дай бог
какую рекламу Лукашенко, Кебича трясло от злобы, а потом чего-то там с
Лукишкой не поделили. В числе других главных редакторов выводили из кабинета
при помощи спецназа. Официально обвинили в казнокрадстве: отправил большую
сумму денег какой-то фирме за бумагу, тысяч двести долларов, не меньше, но
редакция не увидела ни денег, ни бумаги...
Позвонил одному своему близкому другу, сказал:
- Подъезжай ко мне попозже. В понедельник в 9 утра у меня будет
Осинский.
- На кой он тебе... Вспомни, когда был корреспондентом АПН, Женька
Будинас, такой же корреспондент, ему в рожу на партсобрании плюнул, обвинив
в стукачестве... А потом корреспондентом ТАСС из Минска укатил в Берлин...
Сам понимаешь, кого туда и под какой крышей посылали... Да гэбист он
штатный... Не смотри, что Лука выгнал. Сценарий там был специальный. С
голоду не дохнет, крутится где надо...
Карпенко усмехнулся: какими все стали подозрительными. Или их всех Лука
этим заразил. Вредно, когда на вершине власти больной человек, зараза от
него распространяется очень быстро.
- Успокойся, старик, - сказал Карпенко. -- Надо работать со всеми, кто
полезен, понимаешь? А вдруг что-то толковое предложит, хрен с ним, что
гэбист. Опыт у парня немалый...
Ровно в девять часов утра перед ним был Осинский. Строгий костюм,
отливает протез глаза. Интересно, при каких обстоятельствах он глаз потерял?
- Несомненно, вы первое лицо в оппозиции, Геннадий Дмитриевич, - она,
как таковая, и дня прожить без вас не может... Люди смотрят на все эти
партии, на их лидеров, как на отработанный шлак. Тем более, что большинство
лидеров выходцы из команды Лукашенко. Этим людям никто и никогда не поверит.
Я вращаюсь не только в среде журналистов, а и простых людей, Знаете ли,
профессия такая...
Карпенко с интересом рассматривал его. Кто его послал, зачем? Или, в
самом деле, сам пришел?
- Полностью с вами согласен, - сказал Карпенко. -- Нужен сегодня, как
бы это получше сказать, третий путь в борьбе с режимом. Людей от слова
"оппозиция" в том виде, как она есть, воротит. Поэтому мы создали теневой
кабинет, еще одну общественную
организацию, которая занимается экономикой, поиском путей выхода из
экономического кризиса...
Игорь Осинский внимательно слушал его. Когда Карпенко закончил, сказал:
- Вам, Геннадий Дмитриевич, пора думать о создании своего имиджа...
Популярность у людей, особенно в городах, велика, но далеко на этом не
уедешь... Я готов помочь в разработке такой темы, пускай она не покажется
вам, громкой, как идеология Геннадия Карпенко...
- Ради бога, приму все полезное...
- Дайте мне несколько недель. Бумаги предстанут перед вами.
- Условились.
Осинский ушел. Карпенко закрыл за ним дверь, подумал: "Что еще за
чертовщина! "Идеология Геннадия Карпенко"! Прав был приятель, скорее всего,
прав, кто-то его прислал. Но кто? Надо бы спросить у своих ребят..." Есть
кое-кто и в КГБ, и в Совбезе, кто его своевременно информирует...
В тот же день раздался еще один звонок. Звонила журналистка Н.
- Геннадий Дмитриевич, я хотела бы с вами встретиться.
На мгновение он задумался. Какая-то атака этих журналистов... А
впрочем, отказывать женщине нельзя...
- Хорошо. Давайте встретимся. Перезвоните завтра... Я назову время и
место.
Дома принимать ее не хотелось. Люда, жена его, как-то косо посматривает
на всех этих журналисток... Позвонил Лене Кошелю, смолевичскому
родственнику, имеющему в центре города, недалеко от стадиона "Динамо"
собственный пивзаводик, коттедж при нем, где Леня одновременно имел офис и
квартиру.
- Леньчик, тут у меня одна встреча должна быть... С дамой... Нет, нет,
не из той оперы. Журналистка, интервью... Ты там на среду, часов на
одиннадцать, приготовь что-нибудь... Чуток закуски, бутылочку сухого вина,
кофе...
- Хорошо, Гена... Все будет как обычно, не подведу...
Он легко перескочил бордюр у гостиницы "Юбилейная", сел в "мерседес".
Карпенко едва не опоздал. Дама с блокнотом уже ждала его у офиса
Кошеля.
Он вышел из машины, поцеловал ей руку.
Леня Кошель провел их в огромный зал, обставленный диванами и увешанный
картинами.
Журналистка посмотрела по сторонам:
- Очень приятный дом... Чувствуется по всему, есть хозяин, и не только
в доме...
- Он делает прекрасное пиво... Не хуже чешского... Только вот не дают
человеку развернуться... Налоги, проверки, зависть...
Они сели за стол. Карпенко налил вина, сказал:
- Извините, компанию не составлю... Диета... Она никак не среагировала
на его слова, сказала:
- Я пришла помочь вам. Вы победите, но вам нужна собственная партия.
Партия деловых людей, совсем не то, чем была "Народная згода". Партия должна
быть построена по европейскому типу...
Карпенко с грустью посмотрел на нее. Он уже жалел, что пошел на эту
встречу. Дочь Кошеля принесла кофе.
- Секунду, мне надо позвонить - сказал Карпенко и вышел. Позвонил
своему другу:
- Я скоро освобожусь, жди.
Он вернулся в зал. Отпил из чашки кофе.
- Так вы предлагаете мне создать партию, а я-то думал, что это будет
интервью...
Она развела руками:
- Речь идет совсем о другом.
Он сделал глоток. Она, внимательно глядя на него, вздрогнула. Кровь
ударила в голову. Что она сделала? У Карпенко затуманился взгляд:
- Простите, мне надо выйти...
Оставшись одна, она сжала руки... От боли пальцы омертвели. Через
несколько минут он вышел из туалета, опираясь на стены. Взгляда никакого.
Хотел что-то сказать, но не смог, рухнул на пол...
Она взяла чашку с кофе и вышла. Вернулась через минут пять, подумала:
"Боже, как быстро это действует?!", и закричала во весь голос:
- Скорую, срочно скорую!
К Шейману приехал Сиваков. Синие прожилки, набрякшие мешки под глазами.
Явно после очередной попойки. Шейман глянул на него, стараясь скрыть
презрение. Не мог терпеть глубоко пьющих и гуляющих людей. Ну да ладно,
выбирать не приходится. Чем-то этот тип пришелся по душе Президенту.
- Я надеюсь, задача ясна? - Шейман внимательно глянул на Сивакова.
- Все конкретно до предела... Люди должны быть надежными, особо
подобранными... Мы уже работаем над их, извините за выражение, вербовкой.
Ничего не поделаешь профессионалов надо вербовать.
- Что сделано конкретно?..
- Во-первых, подобран командир СОБРа... Дима Павличенко. Человек пойдет
с нами до конца. Когда у меня служил, во время тренировки себе череп
проломал. Две недели без памяти. Пластинку в голову вставили, кровь отсосали
и вставили. А на краповый берет сдал. Когда Уродова брали, подстрелил одного
синего, не дрогнул...
- Личные дела принесли?
- Принес.
- Оставьте у меня. Аннулируем вместе с...
Из личного дела.
Игнатович Валерий Александрович, 1970 г. р. Гражданин Российской
Федерации. Является с первого марта 2002 года разведчиком гранатометчиком
22-й бригады ГРУ МО России.
Малик Максим Михайлович, 1976 г.р. Семьи не имеет. Проживает в
общежитии по улице Короля, 65а.
Гуз Алексей Викторович, 1975 г. р. Семьи не имеет. Отчислен из Академии
МВД за избиение командира группы.
Саушкин Сергей Николаевич, 1967 г. р. Образование среднее, проживает в
Минске в Степянке. Трижды судим...
- Пускай вас не волнует, что Саушкин не из нашей среды... Он был нашим
осведомителем. Будет отвечать за всяких щавликов. Он их на себя берет --
добавил Сиваков...
Шейман пододвинул к себе одно личное дело...
- А вот этот Игнатович... И на Россию, и на нас... Он надежный?
- Надежный, - уверенно ответил Сиваков. - Игнатович вместе с Маликом
выполняют спецзадания Президента. Российский генштаб должен иметь своих
осведомителей среди чеченских боевиков. И нам от этого польза... В чеченских
горах закопать можно кого угодно... Пять человек мне из России дадут.
Спасибо зампреду КГБ Ерину, помог организовать и поездку, и контакты в
Москве. Настоящие профи... Не бойцы -- головорезы. Слово есть такое, вам
известное "киллер". Так вот, все эти кинокиллеры -- дети по сравнению с
ними. В основном это выходцы из Сибири. Когда алюминий разбирали, в течение
года 50 менеджеров и 20 криминальных авторитетов убрали. Ребята прошли
Тбилиси, Баку и Вильнюс. Сейчас без работы в Чечне по горам ходят...
- Хорошо, хорошо, своих я под СОБРом держу, - сказал Шейман, - а этих
кто будет контролировать?
- Над ними смотрящий, сам Сева Картанов из Красноярска, ближайший
человек Быкова. Пусть сидит в Мозыре, вроде как нефтью занимается, а сам за
своей братвой наблюдает.
- И вот еще что, Юра... Схема должна быть такая: провели операцию,
исчезли, отвалили на отдых. Я обеспечу тебя необходимыми бумагами... И
деньги для бойцов передам для морального успокоения. Павлюк сам стрелять не
должен. Он - крыша, свое на "синих" взял. Пусть занимается контролем и
учетом. И еще главное наше условие -- нет
трупа, нет проблем.
Сидит, уткнувшись в блокнот. Лицо окаменевшее, глаза пустые,
водянистые.
- Что с тобой. - спросил Лукашенко, - вроде как обиду какую на меня
затаил?
Шейман поднял глаза:
- То даете полномочия, то на Совбезе забираете...
Лукашенко рассмеялся:
- Я тебе что, при всех скажу, того убери, этого. Я жду, а ни хрена не
происходит... Криминал уже тюрьмы не боится, скоро ко мне в Дрозды приедут,
назад общак требовать. Доигрались... На меня уже российские пацаны выходят,
говорят, что за беспредел там у вас. Может, мы подъедем, разберемся с вашей
шушерой... Подразделение Сивакову дали, а что оно делает? Баб дрючит, водку
пьет... Тренируется. Помните, я не для себя стараюсь. Хватит
тренироваться... Начинайте, начинайте, время уходит... Карпенко распоясался,
уже его, а не меня, на саммиты приглашают. Захар скоро своим офицерам форму
выдаст... Забодали вы все меня, не скажу жестче... Начинайте работать.
Понял?!
Шейман оторвал голову от бумаг.
- Понял, понял... Только чтобы потом вопросов не было.
- Каких еще вопросов?! - взвился Лукашенко. - Тонко все делайте, тонко,
на синих себя проверьте, и дальше -- вперед! Знаешь, как собаку овчарку
тренируют -- мысли ей в голову вбивают: вперед, вперед? И знай, долго ждать
не буду. Кто-то другой, а не ты, команду может дать...
Шейман вызвал Сивакова:
- Значит так, команда поступила...
Сиваков стиснул кулаки:
- Наконец-то... Но он потом не скажет? Мол, не так, не надо и все
прочее...
- Не скажет, начинайте... Как я тебе раньше говорил -- Щавлик... Еще
пару клиентов. Пускай убедится, что мы можем. Потом дальше пойдем... Сам
понимаешь, куда...
- Понимаю, -- ответил Сиваков, - понимаю, теперь очень хорошо
понимаю...
- Тут есть кое-какой список, лично Президент составил. Это должно
последовать после окончания дел с "синими". Можете ознакомиться.
Шейман протянул Сивакову листок. Тот читал: "Гончар, Захаренко,
Карпенко..." Всего восемнадцать фамилий. Сиваков такого, честно сказать, не
ожидал. Почувствовал, как вспотел у него лоб.
- Работа тонкая, серьезная... Эти люди готовы хоть сегодня пойти на
переворот, на что угодно. Возомнили себя лидерами при живом, действующем
Президенте. Если проспим, будет поздно... Захаренко собирает союз офицеров,
и знаете, много обиженных туда хлынет... А всем насильно мил не будешь. Эти
ребята и сам Захаренко на многое способны... Карпенко вконец обнаглел.
Теневой кабинет, видите ли создал... Из посольств не вылазит. Гончар
альтернативные выборы проводит. Надо сделать так, чтобы комар носа не
подточил. Сам понимаешь, кого подставить можем... Версии должны быть разные.
Взял деньги -- убрали кредиторы... Или вообще плохо стало с сердцем, раз и
квас, из жизни в жмурики, прямо на больничной койке... Или вообще -- исчез
человек и амба...
- Не волнуйтесь, СОБР не подведет.
- И без самодеятельности. Консультируйтесь, все детали должны быть
отработаны...
Когда Сиваков вышел, Шейман подошел к окну. Да, подошло время
решительных действий. Больше медлить нельзя... Останется оппозиционная
мелочевка. Пускай вякают, от них вреда никакого...
Вдали был виден желтый кусок здания КГБ. Он все меньше и меньше доверял
Мацкевичу. Честного чекиста из себя корчит, как-то заявил Президенту: "КГБ
будет руководствоваться буквой закона..." Чистоплюй сраный. А кто тебе
деньги на операцию дал, когда почти от рака загибался?.. А ты подумал --
откуда эти деньги? Президент дал. В Германии две операции сделали, с того
света вернули... Помни, помни об этом. Ладно, без него обойдемся, только
чтобы под ногами не мешал, да не вякал... Надо усилить контроль за ним,
пустить наружку... Божелко тоже забыл, откуда его вынули. Клялся Президенту
в верности, а тоже вдруг запел об особых функциях прокуратуры по соблюдению
закона. Ладно, скоро мы вас всех проверим на вшивость. Всех до единого...
- Ну, ладно, я поехал, пацаны, - сказал Щавлик.- Обо всем договорились.
Щемите этого креста, но просьба одна, чтобы беспредела не было... Днями
комиссар из Москвы подкатит.
Щавлик сел в машину, дал по газу. Подумал: "Тяжело стало работать.
Особенно, когда фуфло во власть пришло. Едва жопы прикрыли, а вид делают
такой, как будто они вроде бы и не при чем... Парашу, суки, не нюхали. Из
грязи да в князи..."
Только что позвонил Сауш, по кличке "Хряк". Сидели с ним вместе в
Витебске. Сейчас, пацаны говорят, крутится возле спецов. Он посредником был,
территорию делили... Что-то там начал плести насчет кассы. Надо поговорить.
Он гнал по бетонке вдоль Минского моря.
Ни одной машины. Мрак. Дождь в стекла. Или снег. Хрен разберешь. После
встречи к Сатару в кабак заеду, отдохнуть надо.
Не доезжая метров 300 до условленного места, он увидел, как только что
обгонявший его черный джип стал перегораживать дорогу. От резкого торможения
его машину занесло. Через боковое стекло увидел - сзади тоже машина. И тоже
шоссе перегораживает...
Что за херня?! Может, засада? Но откуда? Хотел с ним Серега ехать,
отпустил. Да, ладно, разберемся.
Несколько человек к передней дверце. Он надавил на кнопку сигнализации.
Сработала. Нащупал пистолет в кармане, передернул затвор. Боже, у них "Узи"
у каждого. Три человека с "Узи"... Тут чертыхаться нечего... Постучали в
стекло: "Выходи!".
Вышел.
- Вы что, мужики, что за дела, меня не узнаете?
- Не волнуйся, узнаем-узнаем. Пошли...
Ткнули стволом под ребро.
- А куда ведете?
- Сам увидишь. Недолго идти...
Шел и думал: "Кто они? За что? Если разборка, то не такая..."
Подошли к заброшенному карьеру. Человек с ломом расширял
свежевыдолбленную яму, в которую змейками стекалась грязная, вперемешку с
черным снегом вода. Кто-то сказал:
- Не старайся, и так большая... Влезет... Даже место останется...
Он вдруг понял: ведут убивать. Посмотрел по сторонам: не уйдешь.
Сказал:
- Мужики, что за лажа... За что? Не виновный я ни перед кем, вроде...
- Да ладно, ты только не обоссысь...
Человек в черной куртке подтолкнул Щавлика к яме, достал пистолет:
- Именем Президента Республики Беларусь!
Это было последнее, что услыхал вор в законе Щавлик. Тело его, чужое,
бездыханное, рухнуло в холодную болотную воду.
Вечером его жена выглянула в окно. Вздохнула: приехал. Внимательно
присмотревшись, увидела распахнутые двери машины. Кабина была пуста. Больше
Щавлика, ни живого, ни мертвого никто так и не увидел...
- Отправь его, - Гончар сидел в парилке и беседовал с Красовским,-
пускай едет домой. Сами доберемся...
- Витя, ты неосторожен. - сказал Красовский. -- Видел, как машинки за
нами крутились...
Гончар рассмеялся:
- Сейчас он не посмеет. Я -- Гончар. Сегодня моя фамилия меня охраняет.
Завтра у меня встреча с послом США... Не бойся. Я твой выдающийся
современник, у всех на виду. Лука под колпаком.
- Когда все может произойти? - спросил Красовский. -- Деньги тают, я
уже в долги к подчиненным влез...
- Не волнуйся, скоро. Сашок на дыбе, неужели не видишь.
- И вижу, и понимаю... Но все это одни слова...
Они вышли из сауны, выпили.
- Можешь ехать, - сказал Красовский водителю и по совместительству
охраннику. -- Мы задержимся. Завтра, как всегда, в восемь...
- Хорошо, шеф... Но может?
- Давай, давай, кати, все в порядке...
Водитель вышел.
- Ты, вообще-то, на что рассчитываешь? - спросил Красовский.
Гончар расчесал пробор:
- Я этого дебила придумал, я его и уберу... Только я смогу это сделать.
Пойми ты, время слабых, вялых политиков ушло. Фактически сегодня стоит
вопрос о том, чтобы взять власть. Верховный Совет должен объявить об этом.
Шарецкий как свадебный генерал пускай сидит в Литве, вся полнота власти
должна перейти к Президиуму Верховного Совета. Мы уже назначили своего
Генерального прокурора, который даст санкцию на арест Луки. Альтернативные
выборы показали: за деньги можно купить всех, в том числе даже оппозицию.
Эта кампания дала возможность избавиться от балласта... И теперь меня никто
и ничто не остановит...
Он с торжественным видом посмотрел на Красовского.
- Спасибо, старик, что помогаешь. Никогда не забуду, никогда, я, сам
понимаешь, не Лука...
Они вошли в сауну. Красовский уже в третий раз отпарил шелковое тело
Гончара. Приняли душ, оделись.
- Может, завтра главный день, - сказал Гончар. -- Утром в посольство
США, а потом к тебе. Все расскажу.
Они вышли из бани и направились к джипу Красовского. Несколько человек
преградили дорогу. Кто они?
- В чем дело? - прокричал Красовский, как будто его могли слышать.
Ни одного слова в ответ. Или не слышно. Кто-то сказал:
- Молчи, сука... Одно слово...
Со всех сторон откуда-то появились машины. Профессионально завернув
руки и накинув наручники, их бросили в разные машины. Не теряя
самообладания, Гончар пытался анализировать происходящее: "Люди в масках.
Вооружены. Действуют профессионально" И вдруг страшная догадка обожгла его
мозг...
До него наконец-то дошло, почему звонил ему Сиваков, звал в баню,
говорил, что надо все обсудить... Еще раньше клялся, что все органы на его,
Гончара, стороне. Кинут Луку в нужный, им же определенный момент. Позвал и
не приехал. Ни звонка, ни извинения... Западня! Самая настоящая западня.
У Гончара похолодело в ногах, пустота в груди. Отсюда ему живым не
выйти. Ночь за окнами. Неужели он пошел на это? Вспомнил, как ворвался Лука
после выборов в квартиру с тортом и шампанским в руках, зацеловал его Зину:
- Ты не думай, я знаю, кому я обязан, кто меня сделал Президентом.
Конечно же, Витя! Заживем, ребята, да так, что никому не снилось!
- Куда вы нас? - спросил Гончар.
- Не спеши, узнаешь...
выпустили Бондарчук. Не забыли даже дать указание оперативникам снять
засаду, которая была установлена возле цирка на случай появления
наркокурьеров. А через два дня визировавший документ о финансовых
преступлениях Бондарчук Грачев был похищен и в течение двух дней подвергался
истязаниям на одной из баз СОБРа. Впоследствии своих истязателей Грачев
опознал: небезызвестного убийцу Павличенко, Игнатовича и других бандитов в
форме МВД. Сейчас Грачев после полученных травм находится в психиатрической
лечебнице. Наркобизнес не знает жалости. Судьба следователей, которые
участвовали в аресте Бондарчук, тоже незавидная: у одного изнасиловали жену,
второй умер при загадочных обстоятельствах, у третьего дважды было взорвана
автомашина. А где же сын известного идеолога Лукашенко Заметалина? Он
продолжает разъезжать по Минску в "мерседесе-кабриолете", стоимостью более
50 тысяч долларов США под госномером 69-74 РН...".
Таким Карпенко еще не видели. Неразговорчив, замкнут. Ни с кем не хочет
разговаривать. Лежит перед телевизором, нажимает ежесекундно на пульт, ни
одну программу не смотрит... Даже с сыном, характер которого очень напоминал
его -- спокойный, уравновешенный, -- почти не разговаривал. Он и сам себя не
узнавал. Что-то замкнуло в нем, оборвалось. Страна катится в пропасть.
Необходимы срочные кардинальные меры экономического плана, чтобы хотя бы
затормозить падение. А эта усатая сволочь делает вид, что в стране все в
порядке; катит на работу к 10, после пробежки на роликах, в 14.00 -- служба
по управлению государством заканчивается очередной тренировкой.
Он иногда вспоминал Верховный совет. Когда его избрали зампредседателя
и Лукашенко бросил в его сторону: "Далеко пойдешь...". А он в ответ: "Ты,
говнюк, уже далеко пошел..." И это -- Президенту. Окружающие вздрогнули:
"Ген, не надо так, этот скот злопамятный..." Карпенко рассмеялся: "Пошел он
со своей злопамятностью..."
Витя Гончар непонятно на что рассчитывает. Когда ему сказали, что
Гончар тусуется с Лукашенко, он сперва не поверил, а потом спросил: "Витя,
ты что, спятил?" А он в ответ: "Гена, тебе на этом этапе ничего не светит...
Может, попозже. А нашему быдлу такой идиот и нужен. Ничего, что страшен,
косноязычен. Мы его побреем, помоем, костюм фирменный купим. Будет ездить
под Президентским флагом и выполнять все наши команды" Он ему тогда сказал,
что он слабо себе представляет психологию психопатов, от них можно ожидать
всего, чего хочешь, а в конце разговора послал Витьку на три буквы. И
правильно сделал. Сейчас Витек отрезвел и пошел в открытую оппозицию
Лукашенко. Да видно, поздно понял.
Его размышления прервал телефонный звонок. Это Захаренко.
- Геннадий Дмитриевич, можно приеду?
- Приезжай...
Этот тоже был рядом. Но совсем другой человек. Офицер. Поверил --
пошел. Разуверился, на вопрос: "Вы выполните любой мой приказ?", ответил
Президенту: "Только в соответствии с конституцией" И ушел. Сейчас много
работает. Создает союз офицеров. Хорошо, что зайдет. Затея опасная. Слишком
опасная и в то же время нужная... Надо поговорить...
В дверь позвонили. Очень быстро доехал. Карпенко открыл дверь. Рука
попала в жесткие объятия руки Захаренко.
Захаренко прошел в комнату. Карпенко поставил на стол бутылку коньяка.
- Может, по рюмке?
-Давайте, Геннадий Дмитриевич, - и тут же вопрос: - Как решили с
выборами, пойдете?
Выпили по глотку коньяка. Карпенко молчал, потом сказал:
- Решение принято -- не пойду. Кампания очень странная, заранее
провалы, результат не предвидится...
- Правильно, - согласился Захаренко, - я тут со своими мужиками
разговаривал. Они тоже такое решение поддерживают.
- Спасибо, Юра... Я рад, что мы вместе. Сам знаешь, всякое было... А
сейчас вместе! Спасибо, что заехал, трудные у меня были дни. Да и сейчас в
душе полный раздрай...
Выпили еще по рюмке. Он внимательно посмотрел на Захаренко:
- Тут еще один разговор. Он как бы такой... Можно его воспринимать или
совсем наоборот. Твое дело. Но в общем-то не только твое... Хорошая затея --
союз офицеров. Люди тебя знают, верят тебе, пойдут в союз. Но какая это
сила?! Усатый дьявол и его команда отдают себе отчет, что это... Надо быть
поосторожнее, внимательнее... Подбери ребят, тебе есть из кого, пускай будут
рядом... Смотри, Сиваковская бригада стала убирать синих. Тех самых, кто ему
бабки на выборы давал. Дальше пойдут, дальше, Юра...
Захаренко закурил:
- Если уж на то пошло, так кто я для них по сравнению с вами, Геннадий
Дмитриевич? Вы конкурент, а я так, вождь недовольных офицеров...
Карпенко рассмеялся:
- У каждого недовольного офицера есть кое-что... А у людей, которые
поддерживают меня, -- ничего нет...
Захаренко задумался. Сказал:
- О многом мы в бытность мою министром с этим человеком, простите меня
за высокое слово, говорили... Вы знаете, мне кажется, он способен на все. И
вам надо быть осторожнее. Чует мое сердце неладное. Ребята говорят, группу
они создали нешуточную. Головорезы. В Чили такой не было. Платят бешеные
деньги, инструкции выдают такие... Говорю тебе, Геннадий Дмитриевич, как
профессионал. Этот на все пойдет. Представь себе, меня, министра, несколько
раз просил: "Своди на расстрел. Посмотреть хочу". Ты бы видел его в эти
минуты -- глаза горят, кровью наливаются... После этого какая-то дьявольская
сила в него вселялась...
- Я тоже слышал об этом, - сказал Карпенко. - Твой союз офицеров должен
быть противовесом. Не силовым, конечно... А вообще-то, если говорить
серьезно, он на самое-самое не пойдет. Внимательно смотрят за всем из
Москвы, да и Запад совсем рядом. Побоится... Документы по продаже оружия и
все остальное, что ты мне передал, я возьму с собой в Варшаву и постараюсь
там озвучить.
Некоторое время сидели молча. Захаренко надел черный кожаный плащ,
сказал:
- Я тоже рад, что мы вместе, Геннадий Дмитриевич. И дай бог, что на
наших похоронах его не будет.
Карпенко улыбнулся:
- Ладно, ладно... Это божье дело. Пускай бог и разбирается...
Он снова остался один. Включил одну программу телевизора, вторую...
Решительно нажал кнопку. Экран погас. Внизу под окнами завыли сирены.
Президентский кортеж прибыл к тренировочному залу.
***
Неожиданное письмо из Евросоюза. Его приглашали на крупную
международную встречу в Варшаве. Туда приглашались только Президенты и главы
парламентов. От Беларуси пригласили его и Шипука. Ему передали, что от этой
информации Лукашенко просто заколотило: это что - намек? Нервничай,
нервничай, Лукишка, уходит твое время, уходит. А по сути это самое время и
не приходило.
Карпенко усиленно готовился к поездке. Его квартира напоминала штаб.
Сотни звонков в день, журналисты, дипломаты, соратники.
В понедельник позвонил Игорь Осинский, попросил назначить время
встречи. Бывший главный редактор газеты "Советская Белоруссия" давал дай бог
какую рекламу Лукашенко, Кебича трясло от злобы, а потом чего-то там с
Лукишкой не поделили. В числе других главных редакторов выводили из кабинета
при помощи спецназа. Официально обвинили в казнокрадстве: отправил большую
сумму денег какой-то фирме за бумагу, тысяч двести долларов, не меньше, но
редакция не увидела ни денег, ни бумаги...
Позвонил одному своему близкому другу, сказал:
- Подъезжай ко мне попозже. В понедельник в 9 утра у меня будет
Осинский.
- На кой он тебе... Вспомни, когда был корреспондентом АПН, Женька
Будинас, такой же корреспондент, ему в рожу на партсобрании плюнул, обвинив
в стукачестве... А потом корреспондентом ТАСС из Минска укатил в Берлин...
Сам понимаешь, кого туда и под какой крышей посылали... Да гэбист он
штатный... Не смотри, что Лука выгнал. Сценарий там был специальный. С
голоду не дохнет, крутится где надо...
Карпенко усмехнулся: какими все стали подозрительными. Или их всех Лука
этим заразил. Вредно, когда на вершине власти больной человек, зараза от
него распространяется очень быстро.
- Успокойся, старик, - сказал Карпенко. -- Надо работать со всеми, кто
полезен, понимаешь? А вдруг что-то толковое предложит, хрен с ним, что
гэбист. Опыт у парня немалый...
Ровно в девять часов утра перед ним был Осинский. Строгий костюм,
отливает протез глаза. Интересно, при каких обстоятельствах он глаз потерял?
- Несомненно, вы первое лицо в оппозиции, Геннадий Дмитриевич, - она,
как таковая, и дня прожить без вас не может... Люди смотрят на все эти
партии, на их лидеров, как на отработанный шлак. Тем более, что большинство
лидеров выходцы из команды Лукашенко. Этим людям никто и никогда не поверит.
Я вращаюсь не только в среде журналистов, а и простых людей, Знаете ли,
профессия такая...
Карпенко с интересом рассматривал его. Кто его послал, зачем? Или, в
самом деле, сам пришел?
- Полностью с вами согласен, - сказал Карпенко. -- Нужен сегодня, как
бы это получше сказать, третий путь в борьбе с режимом. Людей от слова
"оппозиция" в том виде, как она есть, воротит. Поэтому мы создали теневой
кабинет, еще одну общественную
организацию, которая занимается экономикой, поиском путей выхода из
экономического кризиса...
Игорь Осинский внимательно слушал его. Когда Карпенко закончил, сказал:
- Вам, Геннадий Дмитриевич, пора думать о создании своего имиджа...
Популярность у людей, особенно в городах, велика, но далеко на этом не
уедешь... Я готов помочь в разработке такой темы, пускай она не покажется
вам, громкой, как идеология Геннадия Карпенко...
- Ради бога, приму все полезное...
- Дайте мне несколько недель. Бумаги предстанут перед вами.
- Условились.
Осинский ушел. Карпенко закрыл за ним дверь, подумал: "Что еще за
чертовщина! "Идеология Геннадия Карпенко"! Прав был приятель, скорее всего,
прав, кто-то его прислал. Но кто? Надо бы спросить у своих ребят..." Есть
кое-кто и в КГБ, и в Совбезе, кто его своевременно информирует...
В тот же день раздался еще один звонок. Звонила журналистка Н.
- Геннадий Дмитриевич, я хотела бы с вами встретиться.
На мгновение он задумался. Какая-то атака этих журналистов... А
впрочем, отказывать женщине нельзя...
- Хорошо. Давайте встретимся. Перезвоните завтра... Я назову время и
место.
Дома принимать ее не хотелось. Люда, жена его, как-то косо посматривает
на всех этих журналисток... Позвонил Лене Кошелю, смолевичскому
родственнику, имеющему в центре города, недалеко от стадиона "Динамо"
собственный пивзаводик, коттедж при нем, где Леня одновременно имел офис и
квартиру.
- Леньчик, тут у меня одна встреча должна быть... С дамой... Нет, нет,
не из той оперы. Журналистка, интервью... Ты там на среду, часов на
одиннадцать, приготовь что-нибудь... Чуток закуски, бутылочку сухого вина,
кофе...
- Хорошо, Гена... Все будет как обычно, не подведу...
Он легко перескочил бордюр у гостиницы "Юбилейная", сел в "мерседес".
Карпенко едва не опоздал. Дама с блокнотом уже ждала его у офиса
Кошеля.
Он вышел из машины, поцеловал ей руку.
Леня Кошель провел их в огромный зал, обставленный диванами и увешанный
картинами.
Журналистка посмотрела по сторонам:
- Очень приятный дом... Чувствуется по всему, есть хозяин, и не только
в доме...
- Он делает прекрасное пиво... Не хуже чешского... Только вот не дают
человеку развернуться... Налоги, проверки, зависть...
Они сели за стол. Карпенко налил вина, сказал:
- Извините, компанию не составлю... Диета... Она никак не среагировала
на его слова, сказала:
- Я пришла помочь вам. Вы победите, но вам нужна собственная партия.
Партия деловых людей, совсем не то, чем была "Народная згода". Партия должна
быть построена по европейскому типу...
Карпенко с грустью посмотрел на нее. Он уже жалел, что пошел на эту
встречу. Дочь Кошеля принесла кофе.
- Секунду, мне надо позвонить - сказал Карпенко и вышел. Позвонил
своему другу:
- Я скоро освобожусь, жди.
Он вернулся в зал. Отпил из чашки кофе.
- Так вы предлагаете мне создать партию, а я-то думал, что это будет
интервью...
Она развела руками:
- Речь идет совсем о другом.
Он сделал глоток. Она, внимательно глядя на него, вздрогнула. Кровь
ударила в голову. Что она сделала? У Карпенко затуманился взгляд:
- Простите, мне надо выйти...
Оставшись одна, она сжала руки... От боли пальцы омертвели. Через
несколько минут он вышел из туалета, опираясь на стены. Взгляда никакого.
Хотел что-то сказать, но не смог, рухнул на пол...
Она взяла чашку с кофе и вышла. Вернулась через минут пять, подумала:
"Боже, как быстро это действует?!", и закричала во весь голос:
- Скорую, срочно скорую!
К Шейману приехал Сиваков. Синие прожилки, набрякшие мешки под глазами.
Явно после очередной попойки. Шейман глянул на него, стараясь скрыть
презрение. Не мог терпеть глубоко пьющих и гуляющих людей. Ну да ладно,
выбирать не приходится. Чем-то этот тип пришелся по душе Президенту.
- Я надеюсь, задача ясна? - Шейман внимательно глянул на Сивакова.
- Все конкретно до предела... Люди должны быть надежными, особо
подобранными... Мы уже работаем над их, извините за выражение, вербовкой.
Ничего не поделаешь профессионалов надо вербовать.
- Что сделано конкретно?..
- Во-первых, подобран командир СОБРа... Дима Павличенко. Человек пойдет
с нами до конца. Когда у меня служил, во время тренировки себе череп
проломал. Две недели без памяти. Пластинку в голову вставили, кровь отсосали
и вставили. А на краповый берет сдал. Когда Уродова брали, подстрелил одного
синего, не дрогнул...
- Личные дела принесли?
- Принес.
- Оставьте у меня. Аннулируем вместе с...
Из личного дела.
Игнатович Валерий Александрович, 1970 г. р. Гражданин Российской
Федерации. Является с первого марта 2002 года разведчиком гранатометчиком
22-й бригады ГРУ МО России.
Малик Максим Михайлович, 1976 г.р. Семьи не имеет. Проживает в
общежитии по улице Короля, 65а.
Гуз Алексей Викторович, 1975 г. р. Семьи не имеет. Отчислен из Академии
МВД за избиение командира группы.
Саушкин Сергей Николаевич, 1967 г. р. Образование среднее, проживает в
Минске в Степянке. Трижды судим...
- Пускай вас не волнует, что Саушкин не из нашей среды... Он был нашим
осведомителем. Будет отвечать за всяких щавликов. Он их на себя берет --
добавил Сиваков...
Шейман пододвинул к себе одно личное дело...
- А вот этот Игнатович... И на Россию, и на нас... Он надежный?
- Надежный, - уверенно ответил Сиваков. - Игнатович вместе с Маликом
выполняют спецзадания Президента. Российский генштаб должен иметь своих
осведомителей среди чеченских боевиков. И нам от этого польза... В чеченских
горах закопать можно кого угодно... Пять человек мне из России дадут.
Спасибо зампреду КГБ Ерину, помог организовать и поездку, и контакты в
Москве. Настоящие профи... Не бойцы -- головорезы. Слово есть такое, вам
известное "киллер". Так вот, все эти кинокиллеры -- дети по сравнению с
ними. В основном это выходцы из Сибири. Когда алюминий разбирали, в течение
года 50 менеджеров и 20 криминальных авторитетов убрали. Ребята прошли
Тбилиси, Баку и Вильнюс. Сейчас без работы в Чечне по горам ходят...
- Хорошо, хорошо, своих я под СОБРом держу, - сказал Шейман, - а этих
кто будет контролировать?
- Над ними смотрящий, сам Сева Картанов из Красноярска, ближайший
человек Быкова. Пусть сидит в Мозыре, вроде как нефтью занимается, а сам за
своей братвой наблюдает.
- И вот еще что, Юра... Схема должна быть такая: провели операцию,
исчезли, отвалили на отдых. Я обеспечу тебя необходимыми бумагами... И
деньги для бойцов передам для морального успокоения. Павлюк сам стрелять не
должен. Он - крыша, свое на "синих" взял. Пусть занимается контролем и
учетом. И еще главное наше условие -- нет
трупа, нет проблем.
Сидит, уткнувшись в блокнот. Лицо окаменевшее, глаза пустые,
водянистые.
- Что с тобой. - спросил Лукашенко, - вроде как обиду какую на меня
затаил?
Шейман поднял глаза:
- То даете полномочия, то на Совбезе забираете...
Лукашенко рассмеялся:
- Я тебе что, при всех скажу, того убери, этого. Я жду, а ни хрена не
происходит... Криминал уже тюрьмы не боится, скоро ко мне в Дрозды приедут,
назад общак требовать. Доигрались... На меня уже российские пацаны выходят,
говорят, что за беспредел там у вас. Может, мы подъедем, разберемся с вашей
шушерой... Подразделение Сивакову дали, а что оно делает? Баб дрючит, водку
пьет... Тренируется. Помните, я не для себя стараюсь. Хватит
тренироваться... Начинайте, начинайте, время уходит... Карпенко распоясался,
уже его, а не меня, на саммиты приглашают. Захар скоро своим офицерам форму
выдаст... Забодали вы все меня, не скажу жестче... Начинайте работать.
Понял?!
Шейман оторвал голову от бумаг.
- Понял, понял... Только чтобы потом вопросов не было.
- Каких еще вопросов?! - взвился Лукашенко. - Тонко все делайте, тонко,
на синих себя проверьте, и дальше -- вперед! Знаешь, как собаку овчарку
тренируют -- мысли ей в голову вбивают: вперед, вперед? И знай, долго ждать
не буду. Кто-то другой, а не ты, команду может дать...
Шейман вызвал Сивакова:
- Значит так, команда поступила...
Сиваков стиснул кулаки:
- Наконец-то... Но он потом не скажет? Мол, не так, не надо и все
прочее...
- Не скажет, начинайте... Как я тебе раньше говорил -- Щавлик... Еще
пару клиентов. Пускай убедится, что мы можем. Потом дальше пойдем... Сам
понимаешь, куда...
- Понимаю, -- ответил Сиваков, - понимаю, теперь очень хорошо
понимаю...
- Тут есть кое-какой список, лично Президент составил. Это должно
последовать после окончания дел с "синими". Можете ознакомиться.
Шейман протянул Сивакову листок. Тот читал: "Гончар, Захаренко,
Карпенко..." Всего восемнадцать фамилий. Сиваков такого, честно сказать, не
ожидал. Почувствовал, как вспотел у него лоб.
- Работа тонкая, серьезная... Эти люди готовы хоть сегодня пойти на
переворот, на что угодно. Возомнили себя лидерами при живом, действующем
Президенте. Если проспим, будет поздно... Захаренко собирает союз офицеров,
и знаете, много обиженных туда хлынет... А всем насильно мил не будешь. Эти
ребята и сам Захаренко на многое способны... Карпенко вконец обнаглел.
Теневой кабинет, видите ли создал... Из посольств не вылазит. Гончар
альтернативные выборы проводит. Надо сделать так, чтобы комар носа не
подточил. Сам понимаешь, кого подставить можем... Версии должны быть разные.
Взял деньги -- убрали кредиторы... Или вообще плохо стало с сердцем, раз и
квас, из жизни в жмурики, прямо на больничной койке... Или вообще -- исчез
человек и амба...
- Не волнуйтесь, СОБР не подведет.
- И без самодеятельности. Консультируйтесь, все детали должны быть
отработаны...
Когда Сиваков вышел, Шейман подошел к окну. Да, подошло время
решительных действий. Больше медлить нельзя... Останется оппозиционная
мелочевка. Пускай вякают, от них вреда никакого...
Вдали был виден желтый кусок здания КГБ. Он все меньше и меньше доверял
Мацкевичу. Честного чекиста из себя корчит, как-то заявил Президенту: "КГБ
будет руководствоваться буквой закона..." Чистоплюй сраный. А кто тебе
деньги на операцию дал, когда почти от рака загибался?.. А ты подумал --
откуда эти деньги? Президент дал. В Германии две операции сделали, с того
света вернули... Помни, помни об этом. Ладно, без него обойдемся, только
чтобы под ногами не мешал, да не вякал... Надо усилить контроль за ним,
пустить наружку... Божелко тоже забыл, откуда его вынули. Клялся Президенту
в верности, а тоже вдруг запел об особых функциях прокуратуры по соблюдению
закона. Ладно, скоро мы вас всех проверим на вшивость. Всех до единого...
- Ну, ладно, я поехал, пацаны, - сказал Щавлик.- Обо всем договорились.
Щемите этого креста, но просьба одна, чтобы беспредела не было... Днями
комиссар из Москвы подкатит.
Щавлик сел в машину, дал по газу. Подумал: "Тяжело стало работать.
Особенно, когда фуфло во власть пришло. Едва жопы прикрыли, а вид делают
такой, как будто они вроде бы и не при чем... Парашу, суки, не нюхали. Из
грязи да в князи..."
Только что позвонил Сауш, по кличке "Хряк". Сидели с ним вместе в
Витебске. Сейчас, пацаны говорят, крутится возле спецов. Он посредником был,
территорию делили... Что-то там начал плести насчет кассы. Надо поговорить.
Он гнал по бетонке вдоль Минского моря.
Ни одной машины. Мрак. Дождь в стекла. Или снег. Хрен разберешь. После
встречи к Сатару в кабак заеду, отдохнуть надо.
Не доезжая метров 300 до условленного места, он увидел, как только что
обгонявший его черный джип стал перегораживать дорогу. От резкого торможения
его машину занесло. Через боковое стекло увидел - сзади тоже машина. И тоже
шоссе перегораживает...
Что за херня?! Может, засада? Но откуда? Хотел с ним Серега ехать,
отпустил. Да, ладно, разберемся.
Несколько человек к передней дверце. Он надавил на кнопку сигнализации.
Сработала. Нащупал пистолет в кармане, передернул затвор. Боже, у них "Узи"
у каждого. Три человека с "Узи"... Тут чертыхаться нечего... Постучали в
стекло: "Выходи!".
Вышел.
- Вы что, мужики, что за дела, меня не узнаете?
- Не волнуйся, узнаем-узнаем. Пошли...
Ткнули стволом под ребро.
- А куда ведете?
- Сам увидишь. Недолго идти...
Шел и думал: "Кто они? За что? Если разборка, то не такая..."
Подошли к заброшенному карьеру. Человек с ломом расширял
свежевыдолбленную яму, в которую змейками стекалась грязная, вперемешку с
черным снегом вода. Кто-то сказал:
- Не старайся, и так большая... Влезет... Даже место останется...
Он вдруг понял: ведут убивать. Посмотрел по сторонам: не уйдешь.
Сказал:
- Мужики, что за лажа... За что? Не виновный я ни перед кем, вроде...
- Да ладно, ты только не обоссысь...
Человек в черной куртке подтолкнул Щавлика к яме, достал пистолет:
- Именем Президента Республики Беларусь!
Это было последнее, что услыхал вор в законе Щавлик. Тело его, чужое,
бездыханное, рухнуло в холодную болотную воду.
Вечером его жена выглянула в окно. Вздохнула: приехал. Внимательно
присмотревшись, увидела распахнутые двери машины. Кабина была пуста. Больше
Щавлика, ни живого, ни мертвого никто так и не увидел...
- Отправь его, - Гончар сидел в парилке и беседовал с Красовским,-
пускай едет домой. Сами доберемся...
- Витя, ты неосторожен. - сказал Красовский. -- Видел, как машинки за
нами крутились...
Гончар рассмеялся:
- Сейчас он не посмеет. Я -- Гончар. Сегодня моя фамилия меня охраняет.
Завтра у меня встреча с послом США... Не бойся. Я твой выдающийся
современник, у всех на виду. Лука под колпаком.
- Когда все может произойти? - спросил Красовский. -- Деньги тают, я
уже в долги к подчиненным влез...
- Не волнуйся, скоро. Сашок на дыбе, неужели не видишь.
- И вижу, и понимаю... Но все это одни слова...
Они вышли из сауны, выпили.
- Можешь ехать, - сказал Красовский водителю и по совместительству
охраннику. -- Мы задержимся. Завтра, как всегда, в восемь...
- Хорошо, шеф... Но может?
- Давай, давай, кати, все в порядке...
Водитель вышел.
- Ты, вообще-то, на что рассчитываешь? - спросил Красовский.
Гончар расчесал пробор:
- Я этого дебила придумал, я его и уберу... Только я смогу это сделать.
Пойми ты, время слабых, вялых политиков ушло. Фактически сегодня стоит
вопрос о том, чтобы взять власть. Верховный Совет должен объявить об этом.
Шарецкий как свадебный генерал пускай сидит в Литве, вся полнота власти
должна перейти к Президиуму Верховного Совета. Мы уже назначили своего
Генерального прокурора, который даст санкцию на арест Луки. Альтернативные
выборы показали: за деньги можно купить всех, в том числе даже оппозицию.
Эта кампания дала возможность избавиться от балласта... И теперь меня никто
и ничто не остановит...
Он с торжественным видом посмотрел на Красовского.
- Спасибо, старик, что помогаешь. Никогда не забуду, никогда, я, сам
понимаешь, не Лука...
Они вошли в сауну. Красовский уже в третий раз отпарил шелковое тело
Гончара. Приняли душ, оделись.
- Может, завтра главный день, - сказал Гончар. -- Утром в посольство
США, а потом к тебе. Все расскажу.
Они вышли из бани и направились к джипу Красовского. Несколько человек
преградили дорогу. Кто они?
- В чем дело? - прокричал Красовский, как будто его могли слышать.
Ни одного слова в ответ. Или не слышно. Кто-то сказал:
- Молчи, сука... Одно слово...
Со всех сторон откуда-то появились машины. Профессионально завернув
руки и накинув наручники, их бросили в разные машины. Не теряя
самообладания, Гончар пытался анализировать происходящее: "Люди в масках.
Вооружены. Действуют профессионально" И вдруг страшная догадка обожгла его
мозг...
До него наконец-то дошло, почему звонил ему Сиваков, звал в баню,
говорил, что надо все обсудить... Еще раньше клялся, что все органы на его,
Гончара, стороне. Кинут Луку в нужный, им же определенный момент. Позвал и
не приехал. Ни звонка, ни извинения... Западня! Самая настоящая западня.
У Гончара похолодело в ногах, пустота в груди. Отсюда ему живым не
выйти. Ночь за окнами. Неужели он пошел на это? Вспомнил, как ворвался Лука
после выборов в квартиру с тортом и шампанским в руках, зацеловал его Зину:
- Ты не думай, я знаю, кому я обязан, кто меня сделал Президентом.
Конечно же, Витя! Заживем, ребята, да так, что никому не снилось!
- Куда вы нас? - спросил Гончар.
- Не спеши, узнаешь...