повстанцы получили средства противовоздушной обороны, 122 мм артиллерийские
орудия, ПТУРСы, ЗРК и боеприпасы к минометам.
Между тем, появились новые подробности тех сомнительных операций,
которые осуществлял Виктор Бут. Для нелегальной переброски оружия и
боеприпасов в последнее время он использовал самолеты татарской авиакомпании
"Аэростан", зарегистрированной в Казани. Эта компания специализируется на
международной доставке крупногабаритных грузов на большие расстояния. Она
работает более чем с 20 странами Европы, Азии, Африки. Самолеты компании
неоднократно доставляли оружие из Беларуси.
По нашим последним данным Бут являлся основным поставщиком оружия и
техники для сети Бен Ладена в Афганистане. В течение трех лет следователи
пытались противостоять деятельности бывшего офицера белорусской армии.
Согласно нашим данным, эта сеть способна оснастить самым совершенным оружием
самые отсталые страны мира. Правая рука Бута -- Сандживана Рупра..."
Стены резиденции в Крылове казались узкими. Бут метался по комнатам, не
находя себе места. Таким его Шейман еще не видел.
- Что случилось? - спросил он, снимая плащ.
- Сандживана Рупра арестовали...
- Где? - спокойно спросил Шейман.
- Только что... В Бельгии... Сообщили мои люди.
- А что тебя волнует?
Бут поджал губы. Пробормотал:
- Многое знает... Очень. И про "Аль-Каиду", и про поставки оружия в
Афганистан до теракта 11 сентября... Камни шли с кенийских копей, которыми
владеет этот сраный кениец. Мне говорили, что подсели на него америкашки,
что передал он ЦРУ информацию на меня... Я не верил.
Шейман подвинул ему чашку с кофе:
- Выпей, успокойся.
Спросил:
- А теперь веришь этой информации?
Бут махнул рукой:
- Верь, не верь, какая разница... Надо было его вовремя... Таких
свидетелей не оставляют. Тем более черных.
- А тебе-то что волноваться? У нас тебе ничего не грозит. Будем
работать, как работали.
Сандживана Рупра ввели в кабинет следователя.
- Итак, продолжим, - сказал следователь.- Что вам известно еще?
- Бут предоставлял самолеты талибам... Террористические организации
Усамы бен Ладена использовали все возможные способы перевода финансов без
услуг банков...
- Каким образом?
- Основной путь -- нелегальная торговля алмазами. Бут участвовал в
этом.
- Как долго он имел отношения с "Аль-Каидой"?
- Больше двух лет, - устало ответил Рупра. - Я все вам сказал...
Большей информацией не владею.
- Куда поступали твои алмазы с твоей шахты?
- В Бельгию и Беларусь.
- Откуда поступало оружие для "Аль-Каиды"?
- Про все не знаю... Часть из Беларуси. Бут говорил, что шло оно через
Болгарию и Турцию, кое-что через Пакистан и Филиппины...
- "Интерпол" выдал ордер на арест Бута. В ваших интересах и далее
помогать следствию. Вам не известно где он находится?
Рупра пожал плечами:
- Не могу сказать. Может, в Эмиратах, может, в Беларуси... Последнее
время он там часто бывал...
Следователя пронзил его жгучий взгляд.
- Что мне грозит? - спросил он.
Следователь ответил не сразу.
- Ты помог следствию... Это учтется... Но все равно... Отмывание денег,
поддельные документы. Но это мелочь, по сравнению с тем, что ждет Бута...
"Мерседес" Урала Латыпова катил по вечерней Москве. Он любил этот
город. Несмотря на толчею, множество машин, людей, ему здесь дышалось легко
и вольно. Каждый уголок, дом связан с чем-то особым, хочется зайти в каждое
кафе, выхватить билет в любой театр... А какое море мыслей, мнений. Когда-то
его, обычного башкирского паренька, тащило сюда просто магнитом, а потом
случилось желанное - направление и учеба в школе КГБ, завеса тайны, ощущение
собственной значительности. Хорошо, что он сообразил тогда, что нельзя
уезжать навсегда из этого города, надо как-то зацепиться, несмотря на все
сложности...
Уезжал в Минск преподавать в высшую школу КГБ, а сумел сделать так,
чтобы здесь остался надежный якорь. Сегодня ему, человеку, прошедшему путь
от профессора школы КГБ, завкафедрой, до советника Президента, секретаря
совбеза, есть что вспомнить. Он тогда и подумать не мог, что станет
министром иностранных дел, а затем и руководителем администрации Лукашенко.
На душе спокойно. В тихом, но престижном районе, квартира. Здесь жена. Она
изредка приезжает в Минск, живет в резиденции в Дроздах, рядом с резиденцией
Президента, но долго здесь выдержать не может, ей становится душно, она
просит его отпустить ее в Москву, там она продлевает свои дни, а здесь
сокращает. К тому же ей тяжело видеть его, мечущегося, нервного, она не
узнает его, никогда не видела таким, на душе у нее камень. Еще ему спокойно,
что дети учатся в Америке. Он понимает, что ходит по лезвию бритвы, видит
иногда прямое недоверие в глазах Лукашенко, как видит его все окружение. Он
понимает, чем оно может закончиться для него. Кое для кого это недоверие
стало трагическим...
Он часто бывает в Москве. И не только у жены или в театрах. Но и в
Ясенево, центре разведки. Поставлена новая задача. В Белоруссии необходимо
создать базы для отправки оружия в некоторые проблемные регионы. Он доложил
Президенту, тот скосил на него глаз: "И теперь на них служишь?" И тут же
захохотал: "Ну да ладно, все мы русские люди, хоть я белорус, а ты татарин!
А что мы иметь с этого будем?"
- Это вопрос крайне конфиденциальный, вам все будет доложено. Но,
поверьте, там люди проверенные, я их много лет знаю.
- Еще бы! - захохотал Лукашенко. - Я знаю, что ты в минской школе КГБ
учил Патрушева и Иванова. Хороших учеников выпустил на путь истинный...
Сейчас у него должна состояться встреча. По теме близкой, которую они
обсуждали с Президентом. Люди ждут его, мягко скажем, не совсем ординарные.
До встречи и беседы он запросил все возможные досье. И вот, что выяснил для
себя: "Л.Леваев, гражданин Израиля и России. Леваев превратился в
крупнейшего "диамантера" Израиля. Через свои СП он пропускает алмазов на
сумму 1 миллиард долларов. Лишь небольшая их часть хранилась в России, что
являлось официальной "крышей" для основной деятельности -- вывоза
драгоценного сырья под видом "давальческого" в Израиль. Благодаря усилиям
Леваева и его работодателей в России, российский алмазный запас переместился
на "землю обетованную" и даже вывел Израиль на первые строчки в списке
экспортеров необработанных алмазов, отодвинув вниз некоторые добывающие
страны."
"Интересный паренек, - подумал Латыпов. - Очень быстро сориентировался,
понимая, что запасы Гохрана будут вскоре исчерпаны, постарался стать одним
из клиентов алмазодобывающей компании "Алроса", которая производила 99%
российских алмазов". Он точно знал, что практически все СП Леваева были
переведены на довольствие "Алроса". Леваев пошел дальше. Он сделал все,
чтобы захватить рудники. Он стал первым в мире диамантером, который стал
рекламировать свою фирму "ЛЛД Даймонд" как единственного в мире
производителя бриллиантов, имеющего собственные рудники".
- М-мда, - подумал Латыпов. - За одну встречу с таким многие дают...
Леваев проник в Пермскую область, стал работать на россыпях "Уралалмаз"
открытых еще в позапрошлом веке. Вторая крупная партия камней досталась
Леваеву в Анголе. Он точно знал, благодаря тогдашнему замсекретаря Совбеза
России. Березовский сделал звонки в российское посольство в Луанде и в
приказном порядке посоветовал его сотрудникам лоббировать интересы Леваева в
Анголе. За 25 миллионов долларов Леваев стал совладельцем ГРО "Катока",
которое за один год произвело алмазов более, чем на 120 миллионов долларов.
Это в три раза превышало проектную мощность.
И тут на Леваева наехали. Еще бы не наехать?! Стал занижать стоимость
добытых кристаллов, сократил выплаты работникам, от жадности стал хапать
алмазы на "черном" рынке...
Латыпову становилось все жарче. Хотелось развернуть "мерседес" и
оказаться в теплой постели желанной жены. Но поворота назад нет. С него
потребуют жесткий отчет. А тема такая, не дай бог что...
В доме на улице Косыгина ждет его еще один "герой", Аркадий Гайдамак,
уроженец Бердичева, ныне гражданин Франции, тот самый, которому Леваев после
потери контроля над ГРО "Катока" передал 15% акций компании "Африка Израиль
Инвестментс", которую он приобрел в 1996 году. В тот самый год, когда вывоз
гохрановских алмазов достиг пика, бывшие совграждане так поработали во
властных структурах Анголы, что под контролем оказалась не только "Катока",
но и вся алмазодобыча страны. Сбытом драгоценного сырья на сумму в 700
миллионов долларов стала заниматься не госкомпания "Эндиама", а СП "Аскорп",
где главными соучредителями стали Леваев и Гайдамак. А компания "Алроса"
стала рядовым подрядчиком.
"Гвозди бы делать из этих ребят", - невесело подумал Латыпов.
На улице Косыгина должен был ждать еще один собеседник -- Леонид Минин,
друг Шеймана, трижды судимый, один из главных поставщиков необработанных
алмазов.
Березовский попросил Лукашенко направить на встречу с Леваевым и
Гайдамаком именно его, Латыпова. Латыпов понимал почему... Не утаит
информацию, никуда не влезет, честный перед ним до конца, -- так думал о нем
Лукашенко. Березовский подспудно доверял ему как коллеге, совбезовцу и
восточному человеку, умеющему держать язык за зубами. Латыпов не задавал
себе вопрос, зачем алмазным королям Беларусь. Все было и так ясно. Он
вспоминал, какая нервозная спешка наблюдалась при строительстве недалеко от
Гомеля новых цехов по обработке алмазов. Люди недоумевали: есть же уже
алмазный завод, зачем новый? Но он-то понимал зачем. Туда никто нос не
сунет, не будет контролировать ни количество выпускаемой продукции, ни
качество, ни поступления сырья... "Гомель-ротон" заработал через три месяца,
а должен был запуститься через год. Японская оперативность... Даже выше!
...В небольшом особняке он оказался наедине с людьми, которые
представились Леваевым и Гайдамаком.
- Нам приятно познакомиться с вами, - сказал Леваев. - Борис Абрамович
высочайшего мнения о вас. Сказал что в такой стране, как Беларусь, вы самая
светлая голова.
Латыпов улыбнулся:
- Он имел в виду -- самая светлая после Президента.
- Разумеется. Но давайте перейдем к делу. Вы человек занятой, мы тоже.
Через несколько дней самолеты разнесут нас по разным точкам планеты, но мы
всегда должны быть рядом... "Кроме того, что вор, еще и литератор," -
подумал Латыпов.
- Вы понимаете, что алмазы очень серьезная тема, - Леваев перешел на
более лаконичный язык. - Быть может, самая серьезная тема. Мы давно работаем
в ней...
- Увязли, как говорится, по самые уши...
- Установлен жесткий контроль за бриллиантовым бизнесом, есть резолюция
ООН о создании международной сертификации необработанных камней. А чем эти
камни отличаются от угля? Ничем. Только дороже. Бизнес есть бизнес. Ничем
его не ограничишь. Вы согласны?
Латыпов ничего не ответил.
- Там, где мы работаем, люди воюют. Им нечем рассчитываться, кроме
алмазов. А их как грязи... Не продавать же им своих детей за оружие.
Он замолчал.
- Не хочу вас насторожить... У вас есть отличный завод. У нас есть
сырье, которого вам не увидеть ни из России, ни из Израиля, ниоткуда... Мы
сами будем доставлять сырье. У нас есть возможности, техника. Мы сами
продадим готовые бриллианты... У нас
есть общие знакомые в Ясенево.
Латыпов никак не прореагировал на это.
- Мне поручено узнать условия. Сами понимаете, кем.
И все-таки непростой мужичок, этот Лукашенко. Недавно по глухой деревне
лужи ботами вспахивал, а теперь со всего, даже с такой грязной темы, свое
иметь хочет... Неужели ему мало? Даже его, разведчика с немалым стажем, этот
вопрос поставил в тупик.
- Ваша третья часть.
- Кем будет доставляться сырье?
- Самолетами... Кстати, фамилия Бут вам знакома? Между прочим, белорус
из Витебска.
Тут Латыпов рассмеялся:
- Если уж у нас общие знакомые в Ясенево, то мне еще знаком и Аминов, и
Бутов, и Бадд, и Буланин... А это все -- Виктор Бут, бывший офицер
военно-транспортной авиации в Витебске.
Гайдамак развел руками:
- Что тут скажешь, приятно иметь дело с осведомленным человеком. Так
вот, этот обладатель многих фамилий и нескольких транспортных компаний в
разных концах света -- человек неоценимый...
- Но есть и другой путь, он тоже отработан. Диппочта.
- Надеюсь, вы прибудете в Минск, и мы все детально обсудим: Пока же я
доложу Президенту, что мы в принципе договорились.
Леваев поднялся из-за стола:
- Вы уж извините, Урал Рамдракович, у меня сугубо личный вопрос. Вы
только не обижайтесь...
- Да что вы, ради бога...
- Неужели он такой му...к, каким выглядит на экранах телевизора?
Леваев прервал его:
- Ты не о том. Может ли он дать гарантии? Вот что главное...
- Вы спросите у него об этом лично, - уклончиво ответил Латыпов.
Его "мерседес" гнал по ночной Москве. Саквояж в машине, он должен быть
на вокзале. Нет... Только не в Минск. К жене!
Солнце пробивалось через плотные шторы римских апартаментов. Его лучи
высветили комнату со старинными нишами, потертыми комодами и элементами
современного дизайна. Когда к нему приехали гости, они сказали:
- Все прилично... Но ты?! Мы тебя не представляли здесь.
Минин усмехнулся:
- Думали вилла на берегу, да вы знаете, сколько стоит это дерьмо в
Риме... А если там, где я бываю и живу иметь виллу, нужно быть шейхом
Бахрейна.
В этих апартаментах, которые не может себе позволить депутат парламента
или даже председатель, ему хорошо, он почему-то любит старину. Какие-то
придурки выдумали, что у человека несколько жизней. Может, он и был
итальянцем или даже римлянином, которые правда к макаронникам никакого
отношения не имели, а были великой нацией, и он где-то жил здесь,
неподалеку, любовался всем этим и вот теперь нашел родные места.
Раздался телефонный звонок, он поднял трубку и услышал:
- Здравствуйте. Все остается в силе.
Ответил:
- Конечно, остается. Кафе не перепутаете? Вы там уже раз ели
спагетти... Мы вместе встречались.
Он почти злорадствовал. Он это быдло, колхозников, не переносил. Вам
только там и жрать, как жрал он возле параши, а тут, на тебе, возомнили себя
господами. Ну да, ничего не поделаешь, будем работать, хорошо работать, в
Европе появился новый отстойник с голодными людьми, для которых спагетти
почище икры...
Не так давно Шейман, когда он был в Минске, сказал:
- Я понимаю твое отношение... И всех, тебе подобных.
- Что значит подобных?
Шейман покривился в усы:
- Когда я был в Афгане, ты был здесь... Ну да ладно, тебя мне Марчук
порекомендовал, секретарь совбеза Украины. Так вот, давай, работаем и безо
всяческих... Как бы сказать, делений на классы. Мол, я дерьмо, а ты высшее
существо, или, наоборот, по причине, что
хлеб разный жрем.
Он посмотрел на него сперва с ненавистью, а потом почувствовал, как
ненависть переходит в нечто иное... С ними надо работать, этот райский
уголок остался может быть предпоследним или последним на земле.
Минин вскочил с широченной постели. Эта сучка даже не шевельнулась.
Наша сразу спросила бы: "Куда ты, милый?" - как изображают в советском кино.
Сейчас прибудет курьер из белорусского посольства. Ради такой встречи прибыл
даже замминистра, который за все отвечает, но его он увидит потом, после
всего, когда все завершится.
Минин сунул голову под кран с прохладной водой (видели бы эту сцену его
коллеги!), обтерся, открыл сейф.
Взял в руки кейс. С виду обычный, стального цвета кожа, замки, правда,
стальная цепочка на ручке с едва видимой защелкой.
Кафе совсем рядом. Он защелкнул цепочку на своей руке. Хотя это и не
требуется. Внизу человек. Он ждет и все доставит до места назначения. У него
просто такая реакция. Реакция человека, которому самому приводилось
доставлять грузы.
Он глянул на себя в зеркало и рассмеялся, ну сущий дебил, или перепил
он слегка с этой красоткой.
Но что это? Грохот в дверь:
- Откройте, будем стрелять...
По-итальянски он, слава богу, понимал. Глянул в окно. Пятый этаж, внизу
карабинеры. За дверь -- тоже они. Он швырнул кейс в сейф, замаскировал его.
- Что случилось? - спросила хозяйка постели. Сейчас уже эта тварь
проснулась.
Он подошел к дверям. Влетели карабинеры, поставили к стенке, как в
старых фильмах, заломали руки...
К нему подошел человек и на чистейшем русском языке сказал:
- Доброе утро, господин Минин, вы арестованы.
Он протянул книжку: "Интерпол".
Через несколько минут у Леонида Минина было изъято необработанных
бриллиантов на один миллион долларов.
Недалеко, вблизи дешевого кафе, стояла машина с дипломатическими
номерами белорусского посольства. Ждали Минина. Его не было. Мимо промчалось
несколько черных полицейских машин. Как раз из арки, где он снимал
апартаменты.
- Срочно отсюда, - скомандовал человек водителю. - Ты, может, еще и
останешься в этом раю. А мне крышка... Домой, к батьке или дальше...
Он несколько раз взмахнул руками перед своим лицом. Какое-то странное,
страшное изображение... Это ни глаза, ни оскал, это та же стена мрака, вдруг
меняющая свои очертания, приобретающая невиданные ранее формы. Рожа свиньи с
разинутой пастью, извивающаяся змея, одноглазое чудовище, шипящее,
рыкающее...
Он вырывается из своего мучительного сна. Падает на что-то горячее,
большое... Он куда-то бросается в сторону, ему хочется включить свет, тело
вдруг становится окаменевшим... Нет, это не тело, это холодная, почти
ледяная стена, кто-то прижал его к ней. Вокруг мертвая тишина. Его начинает
трясти, слезы текут по лицу, тело бросает в конвульсии...
И вдруг то ли голос, то ли стон:
- Где ты, что с тобой, Сашенька?
Он постепенно приходит в себя, видит, как медленно, но явственно
появляется свет.
Он вдруг видит Иру на постели, она полусонным взглядом рассматривает
его, голого, прижавшегося к стене.
- Ложись, ложись, все хорошо...
Он припадает к ее груди, слышит, как его сердце вырывается наружу,
беснуется. Голова скована металлическими путами.
Говорит:
- Хорошо, что ты здесь сегодня, мне плохо, очень плохо, мне страшно...
Он начинает рыдать и целовать ее всю. Она как-то неожиданно
отстранилась от него, поднялась с постели.
- Тебе нужно выпить лекарство, я сделаю укол... Все будет хорошо,
только успокойся.
Его зубы колотятся о стакан. Как горько... Что это она дает? Игла
впивается в задницу и заставляет тело вздрогнуть. Мокрая испарина, он
стирает ее, а пот застилает глаза, льется по всему телу...
- Ты выглядишь лучше... Уже не такой бледный, - говорит она.
- Нет, надо выйти, послушай меня, давай выйдем на улицу...
- Разбудим охрану, - вяло возразила она.
- Охрана не спит, собаки не спят. Захочешь, никто не будет спать...
Она провела ладонью по его голове.
- Успокойся... Тебе лучше?
- Мне отлично...
Он вскочил с постели. Хрипло почти прокричал:
- У меня подарок, подарок для тебя... Что б я без тебя делал?
Он выбежал из спальни, долго где-то копошился, потом вернулся с сияющим
лицом и красными зрачками.
- Вот, смотри...
Он выложил перед ней три коробки. В этот момент она полностью
проснулась, как-то по-особому взглянула на него.
- Что это?
- А ты посмотри!
Он забегал по комнате.
Она раскрыла коробочки. Сверкающие камни в матовом металлическом
обрамлении - колье, сережки, кольцо... От них в полуосвещенной спальне
исходил какой-то особый, холодный, неземной свет. Казалось, комната
освещается все больше и больше. Таинственные блики, казалось, поползли по
стенам.
- Неужели бриллианты, настоящие? - вздрогнула она.
- А какие еще...
- Так это ж целое богатство.
Лукашенко торжественно произнес:
- Оно самое.
- А на какие деньги?
Он нервно рассмеялся:
- Ты что не знаешь? У меня целый бриллиантовый завод под Гомелем?
- Как это у меня? Твой личный?
- Личный не личный, а сырье туда почти что мое личное поступает. Если
бы ты знала, сколько у меня денег. Они могут принадлежать тебе.
Она бросилась ему в объятья:
- Таких подарков мне еще никто не дарил... Как я благодарна тебе, ты
представить не можешь.
Он вдруг без всяких слов грубо завалил ее. Притянув к себе, прохрипел:
- Это еще не все. Я решил сделать твою маму министром здравоохранения.
Уйдет на пенсию, ты заменишь ее.
Не владея собой, он рванул тонкое кружевное белье. Поддавшись ему, она
вздрогнула от мысли: "А если опять приступ?!"
Урал Латыпов был не в себе. Во всех своих действиях он привык наблюдать
логическую цепь событий. К этому приучила его практическая деятельность
разведчика, а потом, так получилось, и теоретическая. Когда защитил одну
диссертацию, вторую, стал профессором... А тут чистейшее любительство,
замешанное на непродуманном авантюризме... Хотя, какой авантюризм может быть
продуманным. Быть может, и у него под влиянием некоторых людей крыша
поехала.
В Москве во время недавней поездки, один человек, с которым он не
посмел встречаться в высоком кабинете, сказал ему:
- Смотри, ваши ребята переигрывают, совсем распоясались. Им бросаешь
кость, а они выхватывают полтуловища, не задумываясь над тем, чем это
чревато...
Перед ним возник Президент "Инфобанка" Шевцов.
Именно ему поручалось по требованию Шеймана вернуть деньги после долгой
и сложной цепочки продажи оружия.
- Вы все хорошо представляете? - спросил Латыпов Шевцова. - Понимаете
ли вы, как все сложно?
- Если бы не понимал, то не сидел бы сейчас перед вами, Урал
Рамдракович. Работаем через "Белметаллэнерго" и швейцарскую компанию
"Капитал энд бизнес менеджмент интернейшнл ИСА"...
Латыпов прервал его:
- Позвольте, это та самая , которою контролирует наш генерал Чернов?
- Именно та самая... Разработана нормальная схема... Все средства от
продажи оружия аккумулируются в этой компании, а затем переводятся на
оффшорные зоны острова Мэн и некоторых других. Это те оффшорные зоны, куда
никто не протянул руки. Вы понимаете, кого я имею в виду?
- М-да, острова нынче не в моде, - произнес Латыпов и, взяв у Шевцова
бумажку из записного блокнота, прочел: "Мэн. BALTIMORALS LTD, остров Джерси
(LIEDOR), Вирджинские острова (SILVERTEX)".
Сказал:
- Вы знаете, это ни о чем не говорит... Но если берете ответственность
на себя, ладно. Только пойми те, какая это ответственность и чем может
закончиться для вас провал.
Шевцов провел платком по толстому лицу:
- Понимаю, Урал Рамдракович. Благодарю за доверие... Латыпов не обратил
на его слова никакого внимания.
- Через некоторое время, к тому же очень короткое, наша
правительственная делегация отправится в Ливию. Президент лично договорился
об этом с Каддафи. Вы будете включены в нее.
- Еще раз благодарю, Урал Рамдракович -- сказал Шевцов и вышел из
кабинета.
Заметалин нервничал. Через несколько часов вылет в Багдад, а он
топчется в приемной Президента.
"Президент занят, еще не освободился, сказал подождать несколько
минут"...
Что за чертовщина? Заметалин чувствовал на себе насмешливый взгляд
дежурного. Или ему кажется, что взгляд насмешливый? Он, человек, которого
называют крестным отцом белорусско-иракского сотрудничества, человек, с
которым больше всех встречался сам Саддам Хуссейн, быть может, исключая
Примакова, топчется у собственного Президента в приемной и не может получить
у него последние напутствия! Кем он уже только не был при Президенте?
Замглавы администрации, вице-премьером по социальным вопросам, из каких
только кабинетов его не переводили в другие, он отвечал за Ирак. Только за
Ирак. А на совещаниях выглядел дурачком: "Владимир Петрович, почему пенсии в
Могилевской области не выплачены?" Что тут ответишь, когда на нем такой
груз, он о нем знает, Президент знает, а все лохи смотрят и смакуют, как об
него ноги вытирают... Что будет сейчас? Начнет спрашивать об экономическом
сотрудничестве, о проблемах отношений. В глазах неподдельная
заинтересованность, государственные дела... Сам прекрасно знает, что МАЗ,
МТЗ и другие наши предприятия напрямую с Ираком не работают. Он, Заметалин,
нашел отличных посредников - "Лада ОМС", правда, во главе со скользким типом
Вагановым, создавшим свой РРБ банк за общаковые деньги, и
"Белметаллэнерго"... А какого хрена ему смотреть на раздутого от бабла
Ваганова в "Белметаллэнерго", сын его заправляет... Без этих контор не
обойтись. Все контракты с Ираком должны проходить процедуру утверждения в
Совете безопасности ООН. Батька кричит: "Ты отвечаешь, а на этот Совет
безопасности я болт забил!" Что ему объяснишь, когда человек в отдельно
взятой стране не просто хозяин?
- Проходите, Владимир Петрович. Президент вас ждет.
Ему хотелось ответить по-одесски:
- Спасибо Вам от нашего...
Он промолчал и вошел в кабинет Лукашенко.
- Когда улетаешь? - спросил Президент.
- Через час, - коротко ответил Заметалин.
- Тогда коротко... Кто примет?
- Саддам, - ответил Заметалин, - и, как обычно, Азиз.
- Все продумал?
- Все. Ваганов представил проект реконструкции стекольного завода в
Рамади.
- На х... мне твой Ваганов. Всем жопу лизал и лижет. Что за проект?
- Мы, мол, реконструируем завод в Рамади на сумму в 300 миллионов
долларов. "Белметаллэнерго" заключит контракт на закупку в Ираке 1,5
миллиона баррелей нефти...
- Самолет через час, а ты непонятно о чем. Давай о главном!
орудия, ПТУРСы, ЗРК и боеприпасы к минометам.
Между тем, появились новые подробности тех сомнительных операций,
которые осуществлял Виктор Бут. Для нелегальной переброски оружия и
боеприпасов в последнее время он использовал самолеты татарской авиакомпании
"Аэростан", зарегистрированной в Казани. Эта компания специализируется на
международной доставке крупногабаритных грузов на большие расстояния. Она
работает более чем с 20 странами Европы, Азии, Африки. Самолеты компании
неоднократно доставляли оружие из Беларуси.
По нашим последним данным Бут являлся основным поставщиком оружия и
техники для сети Бен Ладена в Афганистане. В течение трех лет следователи
пытались противостоять деятельности бывшего офицера белорусской армии.
Согласно нашим данным, эта сеть способна оснастить самым совершенным оружием
самые отсталые страны мира. Правая рука Бута -- Сандживана Рупра..."
Стены резиденции в Крылове казались узкими. Бут метался по комнатам, не
находя себе места. Таким его Шейман еще не видел.
- Что случилось? - спросил он, снимая плащ.
- Сандживана Рупра арестовали...
- Где? - спокойно спросил Шейман.
- Только что... В Бельгии... Сообщили мои люди.
- А что тебя волнует?
Бут поджал губы. Пробормотал:
- Многое знает... Очень. И про "Аль-Каиду", и про поставки оружия в
Афганистан до теракта 11 сентября... Камни шли с кенийских копей, которыми
владеет этот сраный кениец. Мне говорили, что подсели на него америкашки,
что передал он ЦРУ информацию на меня... Я не верил.
Шейман подвинул ему чашку с кофе:
- Выпей, успокойся.
Спросил:
- А теперь веришь этой информации?
Бут махнул рукой:
- Верь, не верь, какая разница... Надо было его вовремя... Таких
свидетелей не оставляют. Тем более черных.
- А тебе-то что волноваться? У нас тебе ничего не грозит. Будем
работать, как работали.
Сандживана Рупра ввели в кабинет следователя.
- Итак, продолжим, - сказал следователь.- Что вам известно еще?
- Бут предоставлял самолеты талибам... Террористические организации
Усамы бен Ладена использовали все возможные способы перевода финансов без
услуг банков...
- Каким образом?
- Основной путь -- нелегальная торговля алмазами. Бут участвовал в
этом.
- Как долго он имел отношения с "Аль-Каидой"?
- Больше двух лет, - устало ответил Рупра. - Я все вам сказал...
Большей информацией не владею.
- Куда поступали твои алмазы с твоей шахты?
- В Бельгию и Беларусь.
- Откуда поступало оружие для "Аль-Каиды"?
- Про все не знаю... Часть из Беларуси. Бут говорил, что шло оно через
Болгарию и Турцию, кое-что через Пакистан и Филиппины...
- "Интерпол" выдал ордер на арест Бута. В ваших интересах и далее
помогать следствию. Вам не известно где он находится?
Рупра пожал плечами:
- Не могу сказать. Может, в Эмиратах, может, в Беларуси... Последнее
время он там часто бывал...
Следователя пронзил его жгучий взгляд.
- Что мне грозит? - спросил он.
Следователь ответил не сразу.
- Ты помог следствию... Это учтется... Но все равно... Отмывание денег,
поддельные документы. Но это мелочь, по сравнению с тем, что ждет Бута...
"Мерседес" Урала Латыпова катил по вечерней Москве. Он любил этот
город. Несмотря на толчею, множество машин, людей, ему здесь дышалось легко
и вольно. Каждый уголок, дом связан с чем-то особым, хочется зайти в каждое
кафе, выхватить билет в любой театр... А какое море мыслей, мнений. Когда-то
его, обычного башкирского паренька, тащило сюда просто магнитом, а потом
случилось желанное - направление и учеба в школе КГБ, завеса тайны, ощущение
собственной значительности. Хорошо, что он сообразил тогда, что нельзя
уезжать навсегда из этого города, надо как-то зацепиться, несмотря на все
сложности...
Уезжал в Минск преподавать в высшую школу КГБ, а сумел сделать так,
чтобы здесь остался надежный якорь. Сегодня ему, человеку, прошедшему путь
от профессора школы КГБ, завкафедрой, до советника Президента, секретаря
совбеза, есть что вспомнить. Он тогда и подумать не мог, что станет
министром иностранных дел, а затем и руководителем администрации Лукашенко.
На душе спокойно. В тихом, но престижном районе, квартира. Здесь жена. Она
изредка приезжает в Минск, живет в резиденции в Дроздах, рядом с резиденцией
Президента, но долго здесь выдержать не может, ей становится душно, она
просит его отпустить ее в Москву, там она продлевает свои дни, а здесь
сокращает. К тому же ей тяжело видеть его, мечущегося, нервного, она не
узнает его, никогда не видела таким, на душе у нее камень. Еще ему спокойно,
что дети учатся в Америке. Он понимает, что ходит по лезвию бритвы, видит
иногда прямое недоверие в глазах Лукашенко, как видит его все окружение. Он
понимает, чем оно может закончиться для него. Кое для кого это недоверие
стало трагическим...
Он часто бывает в Москве. И не только у жены или в театрах. Но и в
Ясенево, центре разведки. Поставлена новая задача. В Белоруссии необходимо
создать базы для отправки оружия в некоторые проблемные регионы. Он доложил
Президенту, тот скосил на него глаз: "И теперь на них служишь?" И тут же
захохотал: "Ну да ладно, все мы русские люди, хоть я белорус, а ты татарин!
А что мы иметь с этого будем?"
- Это вопрос крайне конфиденциальный, вам все будет доложено. Но,
поверьте, там люди проверенные, я их много лет знаю.
- Еще бы! - захохотал Лукашенко. - Я знаю, что ты в минской школе КГБ
учил Патрушева и Иванова. Хороших учеников выпустил на путь истинный...
Сейчас у него должна состояться встреча. По теме близкой, которую они
обсуждали с Президентом. Люди ждут его, мягко скажем, не совсем ординарные.
До встречи и беседы он запросил все возможные досье. И вот, что выяснил для
себя: "Л.Леваев, гражданин Израиля и России. Леваев превратился в
крупнейшего "диамантера" Израиля. Через свои СП он пропускает алмазов на
сумму 1 миллиард долларов. Лишь небольшая их часть хранилась в России, что
являлось официальной "крышей" для основной деятельности -- вывоза
драгоценного сырья под видом "давальческого" в Израиль. Благодаря усилиям
Леваева и его работодателей в России, российский алмазный запас переместился
на "землю обетованную" и даже вывел Израиль на первые строчки в списке
экспортеров необработанных алмазов, отодвинув вниз некоторые добывающие
страны."
"Интересный паренек, - подумал Латыпов. - Очень быстро сориентировался,
понимая, что запасы Гохрана будут вскоре исчерпаны, постарался стать одним
из клиентов алмазодобывающей компании "Алроса", которая производила 99%
российских алмазов". Он точно знал, что практически все СП Леваева были
переведены на довольствие "Алроса". Леваев пошел дальше. Он сделал все,
чтобы захватить рудники. Он стал первым в мире диамантером, который стал
рекламировать свою фирму "ЛЛД Даймонд" как единственного в мире
производителя бриллиантов, имеющего собственные рудники".
- М-мда, - подумал Латыпов. - За одну встречу с таким многие дают...
Леваев проник в Пермскую область, стал работать на россыпях "Уралалмаз"
открытых еще в позапрошлом веке. Вторая крупная партия камней досталась
Леваеву в Анголе. Он точно знал, благодаря тогдашнему замсекретаря Совбеза
России. Березовский сделал звонки в российское посольство в Луанде и в
приказном порядке посоветовал его сотрудникам лоббировать интересы Леваева в
Анголе. За 25 миллионов долларов Леваев стал совладельцем ГРО "Катока",
которое за один год произвело алмазов более, чем на 120 миллионов долларов.
Это в три раза превышало проектную мощность.
И тут на Леваева наехали. Еще бы не наехать?! Стал занижать стоимость
добытых кристаллов, сократил выплаты работникам, от жадности стал хапать
алмазы на "черном" рынке...
Латыпову становилось все жарче. Хотелось развернуть "мерседес" и
оказаться в теплой постели желанной жены. Но поворота назад нет. С него
потребуют жесткий отчет. А тема такая, не дай бог что...
В доме на улице Косыгина ждет его еще один "герой", Аркадий Гайдамак,
уроженец Бердичева, ныне гражданин Франции, тот самый, которому Леваев после
потери контроля над ГРО "Катока" передал 15% акций компании "Африка Израиль
Инвестментс", которую он приобрел в 1996 году. В тот самый год, когда вывоз
гохрановских алмазов достиг пика, бывшие совграждане так поработали во
властных структурах Анголы, что под контролем оказалась не только "Катока",
но и вся алмазодобыча страны. Сбытом драгоценного сырья на сумму в 700
миллионов долларов стала заниматься не госкомпания "Эндиама", а СП "Аскорп",
где главными соучредителями стали Леваев и Гайдамак. А компания "Алроса"
стала рядовым подрядчиком.
"Гвозди бы делать из этих ребят", - невесело подумал Латыпов.
На улице Косыгина должен был ждать еще один собеседник -- Леонид Минин,
друг Шеймана, трижды судимый, один из главных поставщиков необработанных
алмазов.
Березовский попросил Лукашенко направить на встречу с Леваевым и
Гайдамаком именно его, Латыпова. Латыпов понимал почему... Не утаит
информацию, никуда не влезет, честный перед ним до конца, -- так думал о нем
Лукашенко. Березовский подспудно доверял ему как коллеге, совбезовцу и
восточному человеку, умеющему держать язык за зубами. Латыпов не задавал
себе вопрос, зачем алмазным королям Беларусь. Все было и так ясно. Он
вспоминал, какая нервозная спешка наблюдалась при строительстве недалеко от
Гомеля новых цехов по обработке алмазов. Люди недоумевали: есть же уже
алмазный завод, зачем новый? Но он-то понимал зачем. Туда никто нос не
сунет, не будет контролировать ни количество выпускаемой продукции, ни
качество, ни поступления сырья... "Гомель-ротон" заработал через три месяца,
а должен был запуститься через год. Японская оперативность... Даже выше!
...В небольшом особняке он оказался наедине с людьми, которые
представились Леваевым и Гайдамаком.
- Нам приятно познакомиться с вами, - сказал Леваев. - Борис Абрамович
высочайшего мнения о вас. Сказал что в такой стране, как Беларусь, вы самая
светлая голова.
Латыпов улыбнулся:
- Он имел в виду -- самая светлая после Президента.
- Разумеется. Но давайте перейдем к делу. Вы человек занятой, мы тоже.
Через несколько дней самолеты разнесут нас по разным точкам планеты, но мы
всегда должны быть рядом... "Кроме того, что вор, еще и литератор," -
подумал Латыпов.
- Вы понимаете, что алмазы очень серьезная тема, - Леваев перешел на
более лаконичный язык. - Быть может, самая серьезная тема. Мы давно работаем
в ней...
- Увязли, как говорится, по самые уши...
- Установлен жесткий контроль за бриллиантовым бизнесом, есть резолюция
ООН о создании международной сертификации необработанных камней. А чем эти
камни отличаются от угля? Ничем. Только дороже. Бизнес есть бизнес. Ничем
его не ограничишь. Вы согласны?
Латыпов ничего не ответил.
- Там, где мы работаем, люди воюют. Им нечем рассчитываться, кроме
алмазов. А их как грязи... Не продавать же им своих детей за оружие.
Он замолчал.
- Не хочу вас насторожить... У вас есть отличный завод. У нас есть
сырье, которого вам не увидеть ни из России, ни из Израиля, ниоткуда... Мы
сами будем доставлять сырье. У нас есть возможности, техника. Мы сами
продадим готовые бриллианты... У нас
есть общие знакомые в Ясенево.
Латыпов никак не прореагировал на это.
- Мне поручено узнать условия. Сами понимаете, кем.
И все-таки непростой мужичок, этот Лукашенко. Недавно по глухой деревне
лужи ботами вспахивал, а теперь со всего, даже с такой грязной темы, свое
иметь хочет... Неужели ему мало? Даже его, разведчика с немалым стажем, этот
вопрос поставил в тупик.
- Ваша третья часть.
- Кем будет доставляться сырье?
- Самолетами... Кстати, фамилия Бут вам знакома? Между прочим, белорус
из Витебска.
Тут Латыпов рассмеялся:
- Если уж у нас общие знакомые в Ясенево, то мне еще знаком и Аминов, и
Бутов, и Бадд, и Буланин... А это все -- Виктор Бут, бывший офицер
военно-транспортной авиации в Витебске.
Гайдамак развел руками:
- Что тут скажешь, приятно иметь дело с осведомленным человеком. Так
вот, этот обладатель многих фамилий и нескольких транспортных компаний в
разных концах света -- человек неоценимый...
- Но есть и другой путь, он тоже отработан. Диппочта.
- Надеюсь, вы прибудете в Минск, и мы все детально обсудим: Пока же я
доложу Президенту, что мы в принципе договорились.
Леваев поднялся из-за стола:
- Вы уж извините, Урал Рамдракович, у меня сугубо личный вопрос. Вы
только не обижайтесь...
- Да что вы, ради бога...
- Неужели он такой му...к, каким выглядит на экранах телевизора?
Леваев прервал его:
- Ты не о том. Может ли он дать гарантии? Вот что главное...
- Вы спросите у него об этом лично, - уклончиво ответил Латыпов.
Его "мерседес" гнал по ночной Москве. Саквояж в машине, он должен быть
на вокзале. Нет... Только не в Минск. К жене!
Солнце пробивалось через плотные шторы римских апартаментов. Его лучи
высветили комнату со старинными нишами, потертыми комодами и элементами
современного дизайна. Когда к нему приехали гости, они сказали:
- Все прилично... Но ты?! Мы тебя не представляли здесь.
Минин усмехнулся:
- Думали вилла на берегу, да вы знаете, сколько стоит это дерьмо в
Риме... А если там, где я бываю и живу иметь виллу, нужно быть шейхом
Бахрейна.
В этих апартаментах, которые не может себе позволить депутат парламента
или даже председатель, ему хорошо, он почему-то любит старину. Какие-то
придурки выдумали, что у человека несколько жизней. Может, он и был
итальянцем или даже римлянином, которые правда к макаронникам никакого
отношения не имели, а были великой нацией, и он где-то жил здесь,
неподалеку, любовался всем этим и вот теперь нашел родные места.
Раздался телефонный звонок, он поднял трубку и услышал:
- Здравствуйте. Все остается в силе.
Ответил:
- Конечно, остается. Кафе не перепутаете? Вы там уже раз ели
спагетти... Мы вместе встречались.
Он почти злорадствовал. Он это быдло, колхозников, не переносил. Вам
только там и жрать, как жрал он возле параши, а тут, на тебе, возомнили себя
господами. Ну да, ничего не поделаешь, будем работать, хорошо работать, в
Европе появился новый отстойник с голодными людьми, для которых спагетти
почище икры...
Не так давно Шейман, когда он был в Минске, сказал:
- Я понимаю твое отношение... И всех, тебе подобных.
- Что значит подобных?
Шейман покривился в усы:
- Когда я был в Афгане, ты был здесь... Ну да ладно, тебя мне Марчук
порекомендовал, секретарь совбеза Украины. Так вот, давай, работаем и безо
всяческих... Как бы сказать, делений на классы. Мол, я дерьмо, а ты высшее
существо, или, наоборот, по причине, что
хлеб разный жрем.
Он посмотрел на него сперва с ненавистью, а потом почувствовал, как
ненависть переходит в нечто иное... С ними надо работать, этот райский
уголок остался может быть предпоследним или последним на земле.
Минин вскочил с широченной постели. Эта сучка даже не шевельнулась.
Наша сразу спросила бы: "Куда ты, милый?" - как изображают в советском кино.
Сейчас прибудет курьер из белорусского посольства. Ради такой встречи прибыл
даже замминистра, который за все отвечает, но его он увидит потом, после
всего, когда все завершится.
Минин сунул голову под кран с прохладной водой (видели бы эту сцену его
коллеги!), обтерся, открыл сейф.
Взял в руки кейс. С виду обычный, стального цвета кожа, замки, правда,
стальная цепочка на ручке с едва видимой защелкой.
Кафе совсем рядом. Он защелкнул цепочку на своей руке. Хотя это и не
требуется. Внизу человек. Он ждет и все доставит до места назначения. У него
просто такая реакция. Реакция человека, которому самому приводилось
доставлять грузы.
Он глянул на себя в зеркало и рассмеялся, ну сущий дебил, или перепил
он слегка с этой красоткой.
Но что это? Грохот в дверь:
- Откройте, будем стрелять...
По-итальянски он, слава богу, понимал. Глянул в окно. Пятый этаж, внизу
карабинеры. За дверь -- тоже они. Он швырнул кейс в сейф, замаскировал его.
- Что случилось? - спросила хозяйка постели. Сейчас уже эта тварь
проснулась.
Он подошел к дверям. Влетели карабинеры, поставили к стенке, как в
старых фильмах, заломали руки...
К нему подошел человек и на чистейшем русском языке сказал:
- Доброе утро, господин Минин, вы арестованы.
Он протянул книжку: "Интерпол".
Через несколько минут у Леонида Минина было изъято необработанных
бриллиантов на один миллион долларов.
Недалеко, вблизи дешевого кафе, стояла машина с дипломатическими
номерами белорусского посольства. Ждали Минина. Его не было. Мимо промчалось
несколько черных полицейских машин. Как раз из арки, где он снимал
апартаменты.
- Срочно отсюда, - скомандовал человек водителю. - Ты, может, еще и
останешься в этом раю. А мне крышка... Домой, к батьке или дальше...
Он несколько раз взмахнул руками перед своим лицом. Какое-то странное,
страшное изображение... Это ни глаза, ни оскал, это та же стена мрака, вдруг
меняющая свои очертания, приобретающая невиданные ранее формы. Рожа свиньи с
разинутой пастью, извивающаяся змея, одноглазое чудовище, шипящее,
рыкающее...
Он вырывается из своего мучительного сна. Падает на что-то горячее,
большое... Он куда-то бросается в сторону, ему хочется включить свет, тело
вдруг становится окаменевшим... Нет, это не тело, это холодная, почти
ледяная стена, кто-то прижал его к ней. Вокруг мертвая тишина. Его начинает
трясти, слезы текут по лицу, тело бросает в конвульсии...
И вдруг то ли голос, то ли стон:
- Где ты, что с тобой, Сашенька?
Он постепенно приходит в себя, видит, как медленно, но явственно
появляется свет.
Он вдруг видит Иру на постели, она полусонным взглядом рассматривает
его, голого, прижавшегося к стене.
- Ложись, ложись, все хорошо...
Он припадает к ее груди, слышит, как его сердце вырывается наружу,
беснуется. Голова скована металлическими путами.
Говорит:
- Хорошо, что ты здесь сегодня, мне плохо, очень плохо, мне страшно...
Он начинает рыдать и целовать ее всю. Она как-то неожиданно
отстранилась от него, поднялась с постели.
- Тебе нужно выпить лекарство, я сделаю укол... Все будет хорошо,
только успокойся.
Его зубы колотятся о стакан. Как горько... Что это она дает? Игла
впивается в задницу и заставляет тело вздрогнуть. Мокрая испарина, он
стирает ее, а пот застилает глаза, льется по всему телу...
- Ты выглядишь лучше... Уже не такой бледный, - говорит она.
- Нет, надо выйти, послушай меня, давай выйдем на улицу...
- Разбудим охрану, - вяло возразила она.
- Охрана не спит, собаки не спят. Захочешь, никто не будет спать...
Она провела ладонью по его голове.
- Успокойся... Тебе лучше?
- Мне отлично...
Он вскочил с постели. Хрипло почти прокричал:
- У меня подарок, подарок для тебя... Что б я без тебя делал?
Он выбежал из спальни, долго где-то копошился, потом вернулся с сияющим
лицом и красными зрачками.
- Вот, смотри...
Он выложил перед ней три коробки. В этот момент она полностью
проснулась, как-то по-особому взглянула на него.
- Что это?
- А ты посмотри!
Он забегал по комнате.
Она раскрыла коробочки. Сверкающие камни в матовом металлическом
обрамлении - колье, сережки, кольцо... От них в полуосвещенной спальне
исходил какой-то особый, холодный, неземной свет. Казалось, комната
освещается все больше и больше. Таинственные блики, казалось, поползли по
стенам.
- Неужели бриллианты, настоящие? - вздрогнула она.
- А какие еще...
- Так это ж целое богатство.
Лукашенко торжественно произнес:
- Оно самое.
- А на какие деньги?
Он нервно рассмеялся:
- Ты что не знаешь? У меня целый бриллиантовый завод под Гомелем?
- Как это у меня? Твой личный?
- Личный не личный, а сырье туда почти что мое личное поступает. Если
бы ты знала, сколько у меня денег. Они могут принадлежать тебе.
Она бросилась ему в объятья:
- Таких подарков мне еще никто не дарил... Как я благодарна тебе, ты
представить не можешь.
Он вдруг без всяких слов грубо завалил ее. Притянув к себе, прохрипел:
- Это еще не все. Я решил сделать твою маму министром здравоохранения.
Уйдет на пенсию, ты заменишь ее.
Не владея собой, он рванул тонкое кружевное белье. Поддавшись ему, она
вздрогнула от мысли: "А если опять приступ?!"
Урал Латыпов был не в себе. Во всех своих действиях он привык наблюдать
логическую цепь событий. К этому приучила его практическая деятельность
разведчика, а потом, так получилось, и теоретическая. Когда защитил одну
диссертацию, вторую, стал профессором... А тут чистейшее любительство,
замешанное на непродуманном авантюризме... Хотя, какой авантюризм может быть
продуманным. Быть может, и у него под влиянием некоторых людей крыша
поехала.
В Москве во время недавней поездки, один человек, с которым он не
посмел встречаться в высоком кабинете, сказал ему:
- Смотри, ваши ребята переигрывают, совсем распоясались. Им бросаешь
кость, а они выхватывают полтуловища, не задумываясь над тем, чем это
чревато...
Перед ним возник Президент "Инфобанка" Шевцов.
Именно ему поручалось по требованию Шеймана вернуть деньги после долгой
и сложной цепочки продажи оружия.
- Вы все хорошо представляете? - спросил Латыпов Шевцова. - Понимаете
ли вы, как все сложно?
- Если бы не понимал, то не сидел бы сейчас перед вами, Урал
Рамдракович. Работаем через "Белметаллэнерго" и швейцарскую компанию
"Капитал энд бизнес менеджмент интернейшнл ИСА"...
Латыпов прервал его:
- Позвольте, это та самая , которою контролирует наш генерал Чернов?
- Именно та самая... Разработана нормальная схема... Все средства от
продажи оружия аккумулируются в этой компании, а затем переводятся на
оффшорные зоны острова Мэн и некоторых других. Это те оффшорные зоны, куда
никто не протянул руки. Вы понимаете, кого я имею в виду?
- М-да, острова нынче не в моде, - произнес Латыпов и, взяв у Шевцова
бумажку из записного блокнота, прочел: "Мэн. BALTIMORALS LTD, остров Джерси
(LIEDOR), Вирджинские острова (SILVERTEX)".
Сказал:
- Вы знаете, это ни о чем не говорит... Но если берете ответственность
на себя, ладно. Только пойми те, какая это ответственность и чем может
закончиться для вас провал.
Шевцов провел платком по толстому лицу:
- Понимаю, Урал Рамдракович. Благодарю за доверие... Латыпов не обратил
на его слова никакого внимания.
- Через некоторое время, к тому же очень короткое, наша
правительственная делегация отправится в Ливию. Президент лично договорился
об этом с Каддафи. Вы будете включены в нее.
- Еще раз благодарю, Урал Рамдракович -- сказал Шевцов и вышел из
кабинета.
Заметалин нервничал. Через несколько часов вылет в Багдад, а он
топчется в приемной Президента.
"Президент занят, еще не освободился, сказал подождать несколько
минут"...
Что за чертовщина? Заметалин чувствовал на себе насмешливый взгляд
дежурного. Или ему кажется, что взгляд насмешливый? Он, человек, которого
называют крестным отцом белорусско-иракского сотрудничества, человек, с
которым больше всех встречался сам Саддам Хуссейн, быть может, исключая
Примакова, топчется у собственного Президента в приемной и не может получить
у него последние напутствия! Кем он уже только не был при Президенте?
Замглавы администрации, вице-премьером по социальным вопросам, из каких
только кабинетов его не переводили в другие, он отвечал за Ирак. Только за
Ирак. А на совещаниях выглядел дурачком: "Владимир Петрович, почему пенсии в
Могилевской области не выплачены?" Что тут ответишь, когда на нем такой
груз, он о нем знает, Президент знает, а все лохи смотрят и смакуют, как об
него ноги вытирают... Что будет сейчас? Начнет спрашивать об экономическом
сотрудничестве, о проблемах отношений. В глазах неподдельная
заинтересованность, государственные дела... Сам прекрасно знает, что МАЗ,
МТЗ и другие наши предприятия напрямую с Ираком не работают. Он, Заметалин,
нашел отличных посредников - "Лада ОМС", правда, во главе со скользким типом
Вагановым, создавшим свой РРБ банк за общаковые деньги, и
"Белметаллэнерго"... А какого хрена ему смотреть на раздутого от бабла
Ваганова в "Белметаллэнерго", сын его заправляет... Без этих контор не
обойтись. Все контракты с Ираком должны проходить процедуру утверждения в
Совете безопасности ООН. Батька кричит: "Ты отвечаешь, а на этот Совет
безопасности я болт забил!" Что ему объяснишь, когда человек в отдельно
взятой стране не просто хозяин?
- Проходите, Владимир Петрович. Президент вас ждет.
Ему хотелось ответить по-одесски:
- Спасибо Вам от нашего...
Он промолчал и вошел в кабинет Лукашенко.
- Когда улетаешь? - спросил Президент.
- Через час, - коротко ответил Заметалин.
- Тогда коротко... Кто примет?
- Саддам, - ответил Заметалин, - и, как обычно, Азиз.
- Все продумал?
- Все. Ваганов представил проект реконструкции стекольного завода в
Рамади.
- На х... мне твой Ваганов. Всем жопу лизал и лижет. Что за проект?
- Мы, мол, реконструируем завод в Рамади на сумму в 300 миллионов
долларов. "Белметаллэнерго" заключит контракт на закупку в Ираке 1,5
миллиона баррелей нефти...
- Самолет через час, а ты непонятно о чем. Давай о главном!