Страница:
– Сюда-то зачем? – разглядывая в иллюминатор окрестности «пятна», поинтересовался я. Лезть на заражённую территорию без специального снаряжения не хотелось: повышенный уровень радиации; остаточные следы поражения биологическим и химическим оружием; местные обитатели, которым нечего терять…
Уже перед самым арестом я всерьёз подумывал перебраться в одно из подобных местечек, благо до их дезактивации у администрации Земной федерации никак не доходили руки. Потом пообщался со знающими людьми, подсобрал информации, да и оставил эту затею. Никто точно не мог сказать, чем таким под конец Контакта бомбили места размещения наших ракетных комплексов корабли пришельцев, но и через полтора десятка лет там не работала радиосвязь, а со спутников местность виделась сплошным серым пятном. Отсюда и название.
И чтоб какой-то чужак туда по своей воле полез? Да никогда! Они ж к повышенной радиации настолько все чувствительны, что и в куда более благополучных районах Земли предпочитают не задерживаться. А тут…
– Обстрелявшие нас люди оказались жителями этого «пятна», – некоторое время спустя соизволил отозваться лингер.
– И что? – вспылил я. – Думаете, мы сможем ввосьмером справиться с их приятелями?
– Думаю, во всём «пятне» теперь не найдётся ни одного живого человека.
– Тогда зачем нам туда соваться?! – Не дождавшись ответа, я тяжело вздохнул и оторвался от иллюминатора. – Или есть связь между «пятном» и вчерашним инцидентом?
– Есть, – к моему немалому удивлению, на этот раз не стал отмалчиваться инквизитор.
– С обитателями «пятна» приключилось то же самое? – решил я добиться хоть какой-то определённости. – Так всё-таки, что это было? Высокочастотные излучатели?
– Паразит, – как-то весьма буднично заявил лингер. – Существо, питающееся биоизлучением мозга разумных форм жизни.
– Э-э-э… – задумчиво протянул я. – Ну питается он, и что с того?
– Проблема в том, что отходом жизнедеятельности при таком симбиозе становится негативная энергия, разрушающая организм носителя, – пояснил инквизитор.
– И паразит должен время от времени подыскивать новую жертву?
– Именно. А высвобождающаяся в момент смены тела ментальная энергия разрушает головной мозг у достаточно разумных для её восприятия существ.
– Но зачем устраивать шоу в торговом комплексе? Там же полно народу! Забрался бы куда подальше…
– Негативная энергия должна быть погашена, иначе её воздействие на новое тело приведёт к преждевременной смерти носителя…
– Ясно, – кивнул я. – А гасит эту энергию биоизлучение мозга разумных форм жизни…
– Именно. – Лингер отметил на дисплее место предполагаемой высадки у самой границы «пятна», и сидевший за штурвалом скрай начал снижать высоту. – В твоём случае мозговая активность находилась на слишком низком уровне. Простое везение. И не исключено, что именно воздействие ментальной энергии в совокупности с пережитым шоком в итоге и разрушило блокировки психологической коррекции.
– Да уж, повезло, так повезло, – буркнул я и затянул на запястье ремень автоматического инъектора. Без него в «пятне» точно делать нечего. – Одного понять не могу: не проще нагнать военных и устроить нормальную зачистку?
– И позволить паразиту взять под свой контроль вооружённых людей? Ну нет, это существо и в обычном состоянии чрезвычайно опасно.
– А нас оно не того?..
– Меня и скрай-ши защищают спецкостюмы. – Лингер сменил разряженную батарею разрядника на новую. – У тебя, пока ментальные колебания не затухнут, к этой гадости иммунитет.
– А! Поэтому и датчики нацепили?.. – Я осторожно прикоснулся к саднившим отметинам на голове.
– Да, ту квартиру как раз через синхронность колебаний мозговых волн отыскать удалось, – не стал отрицать очевидного инквизитор и протянул мне новую упаковку одноразовых датчиков. – Жаль, не успели на планету более мощный сканер доставить…
– Лучше бы пару сотен десантников в этих самых спецкостюмах доставили!
– У меня нет полномочий нарушать декларацию о дислокации вооружённых сил Совета в Солнечной системе. – Лингер распахнул люк флаера, приземлившегося на пустыре меж двух порядком обветшалых пятиэтажных зданий, осторожно спустился вниз и добавил: – Если что-то пойдёт не так, крейсер расстреляет «пятно», не заходя в атмосферу…
Вдобавок к этому заявлению флаер дёрнулся, и я едва не сорвался с лесенки. Удержаться от падения удалось в самый последний момент, да и то исключительно благодаря ухватившему меня под руку лингеру.
– Благодарю. – На мгновенье повиснув у него на плече, я спрыгнул на землю и охлопал себя по спецовке, утряхивая сунутый в карман нож. – Кстати, что насчёт оружия?
Прежде чем инквизитор успел озвучить своё решение, ближайший из скраев протянул мне ручной игломёт – не иначе, командовавший отделением ши пришёл к выводу, что ещё один вооружённый боец сейчас лишним не будет. К тому же усиленную броню солдат из этой игрушки не прострелить даже в упор.
– Это дело, – кивнул я и проверил маркировку на заполненном иглами магазине. Заряды оказались с нейротоксином. Самое то…
Впрочем, как выяснилось некоторое время спустя, инквизитор оказался прав, и местные обитатели, действительно, словно вымерли. Куда больше беспокойств доставляло «пятно» само по себе: поначалу отрубилась связь, потом один за другим начали выходить из строя навигационные приборы. Вскоре загудели медицинские блоки защитных костюмов скрай-ши, да и мой автоматический инъектор принялся вкалывать один препарат за другим.
– Идём вон к той башне, – распорядился лингер, в очередной раз глянув на периодически отключающийся сканер, который обрабатывал информацию с вновь облепивших мою голову датчиков. – Начинаем с нижних этажей…
Первыми в подвал спустились скрай-ши. Следом, минут через пять, пришла и наша очередь. За всё время – ни выстрела, ни звука. И всё же на душе было муторно. Гадко было на душе, чего уж там.
Подвал, в котором мы очутились, больше напоминал заброшенный цех. В темноту уходили ржавые рельсы, под потолком замерла махина крана. У стен – раскуроченные механизмы. Может, и в самом деле какое ремонтное производство размещалось раньше, кто его знает.
Прекрасно ориентировавшийся в непроглядной тьме лингер поспешил вслед за скрай-ши, но как только прошёл в следующее помещение, тотчас замер на месте. Да тут уж я и сам различил едва заметное мерцание у одной из стен – тускло флюоресцировала жидкость, натёкшая из порядком проржавевшего и перекорёженного станка. Всё бы ничего, но между двух шестерён торчала словно изжёванная перчатка защитного костюма скрай-ши. Ох, ты!
Впрочем, на инквизитора это зрелище не произвело никакого впечатления, и он спокойно отправился дальше. Я поспешил вслед за ним и в очередной раз проверил заряд батареи игломёта. По счастью, на экранированном оружии местная энергетическая аномалия никак не сказалась – индикатор аккумулятора горел зелёным огоньком. Порядок.
– Это ещё что такое? – неожиданно насторожился я, когда откуда-то из темноты послышался едва различимый полускрип-полушорох. На мгновенье странный звук оборвался, а потом с новой силой царапнул по нервам.
– Увидим, – как-то очень уж спокойно ответил лингер и активировал химический светильник. Яркий луч пробежался по коридору и высветил распростёртое на полу тело.
Второй обнаруженный нами скрай выглядел, будто угодил в мясорубку, но чудом сумел из неё выбраться. Переломанные конечности, погнутые, а местами и вырванные пластины бронекостюма, треснувший шлем.
Неожиданно правая рука солдата метнулась вперёд, уцелевшие пальцы вцепились в выщербленный бетон пола, а потом изогнувшееся тело с неприятным скрипом переползло на полметра вперёд.
– Идём, – поторопил меня инквизитор и выстрелом из разрядника снёс бедолаге голову.
– А стоит ли? – не сдвинулся я с места. – Что здесь происходит?
– Неужели ты думал, что паразит способен лишь перепрыгивать из одного тела в другое? – обернулся ко мне лингер. – Смотри, сейчас твоя помощь уже не нужна, но не стоит забывать про наш уговор…
– Пошли. – Намёк на Зета-8 был яснее некуда, и я по широкой дуге обошёл мёртвое тело посольского охранника. – Но…
И в этот миг где-то вдалеке громыхнул взрыв. Ударная волна, поднимая в воздух годами копившуюся здесь пыль, прокатилась по подземелью, шибанула в грудь, заставила замереть на месте, напряжённо вслушиваясь в скрип и железный скрежет под потолком. А вскоре вернулась эхом и с удвоенной силой зазвенела в ушах.
– Бегом! – тут же сорвался с места куда раньше меня сориентировавшийся в происходящем лингер.
Не знаю, каким чудом, но мне удалось от него не отстать: инквизитор остановился перед заполненным едким дымом помещением за мгновенье до того, как я врезался в дверной косяк и заглянул внутрь.
Заглянул – и порадовался, что хватило ума поостеречься: в комнате вовсю плясали ослепительные всполохи ярко-белого пламени. Не иначе, зажигательную гранату рванули. И не просто зажигательную: в носу засвербило от резкой вони химикатов, на глазах выступили слёзы. И ещё – пространство здесь было буквально пронизано какой-то странной энергией; оно дрожало и тёкло, а вместе с ним, казалось, менялась сама геометрия подвала…
Что за сражение, хотелось бы мне знать, устроили скрай-ши? И самое главное – с кем?
Вопрос отпал сам собой, когда вспышка разрядника высветила несколько непрестанно перемещавшихся в дыму силуэтов. Цель – худощавый мужчина самой обыкновенной наружности, – неуловимым движением сместился в сторону, энергетический разряд, обогнув его, прошёл мимо и вдребезги разнёс стоявший у стены ржавый электрошкаф.
Промахнувшийся скрай шагнул вбок, обходя перекрывшую линию стрельбы железобетонную колонну, но тут искривлённое пространство словно сдвинулось, и стоявший неподалёку станок всей своей массой впечатал стрелка в стену.
Не обратив никакого внимания на раздавшийся хруст костей, два сослуживца погибшего солдата открыли бешеную стрельбу из игломётов. И тут я не поверил собственным глазам: невзрачный человек, не сделав ни единого шага, исчез из виду и тотчас возник в противоположном конце комнаты. Как раз позади координировавшего действия подчинённых ши.
Командир отделения стремительно развернулся и выстрелил практически в упор, но энергетический разряд истаял в окутавшем носителя инопланетного паразита сиянии. Неуловимым движением сместившийся вперёд человек толкнул ши раскрытой ладонью в грудь; из-под смявшихся броневых пластин защитного костюма брызнула белёсая жидкость, а уже безжизненное тело отлетело в заваленный всяким хламом угол.
Забывшие про осторожность скраи принялись опустошать магазины игломётов в противника, но тот и не подумал прятаться: окружившее человека сияние поглотило все вспыхивавшие ослепительными огонёчками иглы.
Магазины у лишившихся командира солдат опустели практически одновременно, и тогда, легко оторвав от пола порядком раскуроченный аккумулятор, один из скраев со всей силы швырнул его через всю комнату. Уж лучше бы он этого не делал – искривлённое чужой волей пространство выплюнуло метательный снаряд обратно. Сбитый с ног солдат, несколько раз перекувыркнувшись, неуверенно поднялся на ноги и приложил ладонь к треснувшему лицевому щитку шлема. Заполонившая помещение энергия вмиг окутала его голову тусклым свечением, через трещину выступила белёсая жидкость, и обмякший скрай грохнулся на пол.
И всё же он сумел выгадать несколько драгоценных мгновений для своего напарника – последний скрай-ши стремительным рывком подскочил к не успевшему среагировать противнику и активировал сразу две сорванные с разгрузки гранаты.
Вздрогнул пол; с потолка посыпалась бетонная пыль; изувеченное тело инопланетянина отлетело к противоположной стене. А вот человек, к моему немалому удивлению, и в этот раз умудрился уцелеть: основную силу взрыва принял на себя защищавший его энергетический кокон. Но всё же он «поплыл» и на какое-то время утратил связь с действительностью. Инквизитор не преминул этим воспользоваться. Не обращая внимания ни на дым, ни на валявшиеся на полу тела скрай-ши, он метнулся в комнату и споро выволок слабо брыкавшегося мужчину в коридор.
Отвёл в сторону уткнувшуюся в лицевой щиток шлема руку, ловко прицепил на шею пленника автоматический инъектор. Выждал, пока человек окончательно отключится, натянул ему на голову эластичный мешок и…
С трудом сдерживая рвоту, я отвернулся, упёрся спиной в дверной косяк и осел на пол.
– Вот и всё, – с мешком в руке отошёл от обезглавленного тела инквизитор.
– Замечательно. – Я отшвырнул в сторону последний из отцепленных с головы датчиков, и тот весело разлетелся на куски, ударившись о бетонную стену. – И что теперь?
– Осталось ещё одно небольшое дело. – Лингер вытащил из кобуры разрядник и замолчал.
– И почему меня это не удивляет? – Невесело усмехнувшись, я кивнул на скрая, из трещины в глухом шлеме которого сочилась непонятного цвета жидкость. Кровь у них такая, что ли? – Так полагаю, нечто подобное случилось и с людьми в торговом комплексе?
– Именно, – после недолгой заминки соизволил ответить взявший меня на прицел инквизитор.
– И какое же в таком случае у нас осталось дело? С меня какой спрос?
– Очень немногие разумные существа остаются в живых, оказавшись в подобной ситуации. Слишком уж специфичной должна быть мозговая активность у тех, кто способен принять энергетический слепок паразита и не умереть от шока.
– Слепок, говорите?.. – не так чтобы очень уж и удивился я. – А почему тогда до сих пор?..
– Паразиту в твоём случае требуется на развитие куда больше времени, чем обычно. Думаю, никак не меньше двух-трёх земных суток. У людей слишком низкий уровень биоизлучения головного мозга. А вот в случае несовместимости это наоборот приводит к практически мгновенной смерти.
– Занятно, – хмыкнул я. – Выходит, и под мою голову припасён мешок?
– Не могу сказать, что испытываю хоть какое-то удовольствие, но и скорбеть по этому поводу не собираюсь. – Лингер посмотрел на обезглавленное тело и вдруг совершенно по-человечески пожал плечами: – Ксенофобия недостойна разумного существа.
– Да это понятно, – кивнул я. – А на каком, кстати, уровне биоизлучение головного мозга лингеров?
– На среднем, – машинально ответил инквизитор и, почувствовав подвох, уставился на вытащенный мной из кармана спецовки нож. – А…
– Да уже, пожалуй, не важно, – улыбнулся я.
И в самом деле: лицевой щиток шлема лингера вдруг окрасился изнутри красным; мгновенье ничего не происходило, а потом тело спецпредставителя Совета замертво грохнулось на бетонный пол.
Не зря, выходит, когда из десантного флаера вылезал, ему защитный костюм силовым клинком пропорол. Лингер и не заметил ничего – много ли надо, чтобы герметичность нарушить? – а вот паразит до него таки дотянулся…
Ладно, надо шевелиться, времени осталось всего ничего.
06 августа **73 года, 00–30
Земля, федеральный регион Восточная Европа,
окрестности Белграда, «пятно» JR45
К десантному флаеру я возвращаться не стал. Вместо этого сделал порядочный крюк и вышел на границу «пятна» гораздо севернее места высадки.
Остановился, огляделся.
Из космоса не засечь – слишком облачность высокая. На полицейских риск нарваться тоже невелик: при всём желании оцепить периметр «пятна» никаких сил не хватит.
Что остаётся? Автоматические средства обнаружения? Как-нибудь справлюсь.
А вот в течение суток убраться с Земли – задача посерьёзней.
Но без этого никак. Пусть мой паразит на других планетах порезвится, чего уж там.
Нет – я не ксенофоб.
Просто надо по старым долгам рассчитаться.
Око за око, и всё такое…
Сергей Малицкий
1
2
Уже перед самым арестом я всерьёз подумывал перебраться в одно из подобных местечек, благо до их дезактивации у администрации Земной федерации никак не доходили руки. Потом пообщался со знающими людьми, подсобрал информации, да и оставил эту затею. Никто точно не мог сказать, чем таким под конец Контакта бомбили места размещения наших ракетных комплексов корабли пришельцев, но и через полтора десятка лет там не работала радиосвязь, а со спутников местность виделась сплошным серым пятном. Отсюда и название.
И чтоб какой-то чужак туда по своей воле полез? Да никогда! Они ж к повышенной радиации настолько все чувствительны, что и в куда более благополучных районах Земли предпочитают не задерживаться. А тут…
– Обстрелявшие нас люди оказались жителями этого «пятна», – некоторое время спустя соизволил отозваться лингер.
– И что? – вспылил я. – Думаете, мы сможем ввосьмером справиться с их приятелями?
– Думаю, во всём «пятне» теперь не найдётся ни одного живого человека.
– Тогда зачем нам туда соваться?! – Не дождавшись ответа, я тяжело вздохнул и оторвался от иллюминатора. – Или есть связь между «пятном» и вчерашним инцидентом?
– Есть, – к моему немалому удивлению, на этот раз не стал отмалчиваться инквизитор.
– С обитателями «пятна» приключилось то же самое? – решил я добиться хоть какой-то определённости. – Так всё-таки, что это было? Высокочастотные излучатели?
– Паразит, – как-то весьма буднично заявил лингер. – Существо, питающееся биоизлучением мозга разумных форм жизни.
– Э-э-э… – задумчиво протянул я. – Ну питается он, и что с того?
– Проблема в том, что отходом жизнедеятельности при таком симбиозе становится негативная энергия, разрушающая организм носителя, – пояснил инквизитор.
– И паразит должен время от времени подыскивать новую жертву?
– Именно. А высвобождающаяся в момент смены тела ментальная энергия разрушает головной мозг у достаточно разумных для её восприятия существ.
– Но зачем устраивать шоу в торговом комплексе? Там же полно народу! Забрался бы куда подальше…
– Негативная энергия должна быть погашена, иначе её воздействие на новое тело приведёт к преждевременной смерти носителя…
– Ясно, – кивнул я. – А гасит эту энергию биоизлучение мозга разумных форм жизни…
– Именно. – Лингер отметил на дисплее место предполагаемой высадки у самой границы «пятна», и сидевший за штурвалом скрай начал снижать высоту. – В твоём случае мозговая активность находилась на слишком низком уровне. Простое везение. И не исключено, что именно воздействие ментальной энергии в совокупности с пережитым шоком в итоге и разрушило блокировки психологической коррекции.
– Да уж, повезло, так повезло, – буркнул я и затянул на запястье ремень автоматического инъектора. Без него в «пятне» точно делать нечего. – Одного понять не могу: не проще нагнать военных и устроить нормальную зачистку?
– И позволить паразиту взять под свой контроль вооружённых людей? Ну нет, это существо и в обычном состоянии чрезвычайно опасно.
– А нас оно не того?..
– Меня и скрай-ши защищают спецкостюмы. – Лингер сменил разряженную батарею разрядника на новую. – У тебя, пока ментальные колебания не затухнут, к этой гадости иммунитет.
– А! Поэтому и датчики нацепили?.. – Я осторожно прикоснулся к саднившим отметинам на голове.
– Да, ту квартиру как раз через синхронность колебаний мозговых волн отыскать удалось, – не стал отрицать очевидного инквизитор и протянул мне новую упаковку одноразовых датчиков. – Жаль, не успели на планету более мощный сканер доставить…
– Лучше бы пару сотен десантников в этих самых спецкостюмах доставили!
– У меня нет полномочий нарушать декларацию о дислокации вооружённых сил Совета в Солнечной системе. – Лингер распахнул люк флаера, приземлившегося на пустыре меж двух порядком обветшалых пятиэтажных зданий, осторожно спустился вниз и добавил: – Если что-то пойдёт не так, крейсер расстреляет «пятно», не заходя в атмосферу…
Вдобавок к этому заявлению флаер дёрнулся, и я едва не сорвался с лесенки. Удержаться от падения удалось в самый последний момент, да и то исключительно благодаря ухватившему меня под руку лингеру.
– Благодарю. – На мгновенье повиснув у него на плече, я спрыгнул на землю и охлопал себя по спецовке, утряхивая сунутый в карман нож. – Кстати, что насчёт оружия?
Прежде чем инквизитор успел озвучить своё решение, ближайший из скраев протянул мне ручной игломёт – не иначе, командовавший отделением ши пришёл к выводу, что ещё один вооружённый боец сейчас лишним не будет. К тому же усиленную броню солдат из этой игрушки не прострелить даже в упор.
– Это дело, – кивнул я и проверил маркировку на заполненном иглами магазине. Заряды оказались с нейротоксином. Самое то…
Впрочем, как выяснилось некоторое время спустя, инквизитор оказался прав, и местные обитатели, действительно, словно вымерли. Куда больше беспокойств доставляло «пятно» само по себе: поначалу отрубилась связь, потом один за другим начали выходить из строя навигационные приборы. Вскоре загудели медицинские блоки защитных костюмов скрай-ши, да и мой автоматический инъектор принялся вкалывать один препарат за другим.
– Идём вон к той башне, – распорядился лингер, в очередной раз глянув на периодически отключающийся сканер, который обрабатывал информацию с вновь облепивших мою голову датчиков. – Начинаем с нижних этажей…
Первыми в подвал спустились скрай-ши. Следом, минут через пять, пришла и наша очередь. За всё время – ни выстрела, ни звука. И всё же на душе было муторно. Гадко было на душе, чего уж там.
Подвал, в котором мы очутились, больше напоминал заброшенный цех. В темноту уходили ржавые рельсы, под потолком замерла махина крана. У стен – раскуроченные механизмы. Может, и в самом деле какое ремонтное производство размещалось раньше, кто его знает.
Прекрасно ориентировавшийся в непроглядной тьме лингер поспешил вслед за скрай-ши, но как только прошёл в следующее помещение, тотчас замер на месте. Да тут уж я и сам различил едва заметное мерцание у одной из стен – тускло флюоресцировала жидкость, натёкшая из порядком проржавевшего и перекорёженного станка. Всё бы ничего, но между двух шестерён торчала словно изжёванная перчатка защитного костюма скрай-ши. Ох, ты!
Впрочем, на инквизитора это зрелище не произвело никакого впечатления, и он спокойно отправился дальше. Я поспешил вслед за ним и в очередной раз проверил заряд батареи игломёта. По счастью, на экранированном оружии местная энергетическая аномалия никак не сказалась – индикатор аккумулятора горел зелёным огоньком. Порядок.
– Это ещё что такое? – неожиданно насторожился я, когда откуда-то из темноты послышался едва различимый полускрип-полушорох. На мгновенье странный звук оборвался, а потом с новой силой царапнул по нервам.
– Увидим, – как-то очень уж спокойно ответил лингер и активировал химический светильник. Яркий луч пробежался по коридору и высветил распростёртое на полу тело.
Второй обнаруженный нами скрай выглядел, будто угодил в мясорубку, но чудом сумел из неё выбраться. Переломанные конечности, погнутые, а местами и вырванные пластины бронекостюма, треснувший шлем.
Неожиданно правая рука солдата метнулась вперёд, уцелевшие пальцы вцепились в выщербленный бетон пола, а потом изогнувшееся тело с неприятным скрипом переползло на полметра вперёд.
– Идём, – поторопил меня инквизитор и выстрелом из разрядника снёс бедолаге голову.
– А стоит ли? – не сдвинулся я с места. – Что здесь происходит?
– Неужели ты думал, что паразит способен лишь перепрыгивать из одного тела в другое? – обернулся ко мне лингер. – Смотри, сейчас твоя помощь уже не нужна, но не стоит забывать про наш уговор…
– Пошли. – Намёк на Зета-8 был яснее некуда, и я по широкой дуге обошёл мёртвое тело посольского охранника. – Но…
И в этот миг где-то вдалеке громыхнул взрыв. Ударная волна, поднимая в воздух годами копившуюся здесь пыль, прокатилась по подземелью, шибанула в грудь, заставила замереть на месте, напряжённо вслушиваясь в скрип и железный скрежет под потолком. А вскоре вернулась эхом и с удвоенной силой зазвенела в ушах.
– Бегом! – тут же сорвался с места куда раньше меня сориентировавшийся в происходящем лингер.
Не знаю, каким чудом, но мне удалось от него не отстать: инквизитор остановился перед заполненным едким дымом помещением за мгновенье до того, как я врезался в дверной косяк и заглянул внутрь.
Заглянул – и порадовался, что хватило ума поостеречься: в комнате вовсю плясали ослепительные всполохи ярко-белого пламени. Не иначе, зажигательную гранату рванули. И не просто зажигательную: в носу засвербило от резкой вони химикатов, на глазах выступили слёзы. И ещё – пространство здесь было буквально пронизано какой-то странной энергией; оно дрожало и тёкло, а вместе с ним, казалось, менялась сама геометрия подвала…
Что за сражение, хотелось бы мне знать, устроили скрай-ши? И самое главное – с кем?
Вопрос отпал сам собой, когда вспышка разрядника высветила несколько непрестанно перемещавшихся в дыму силуэтов. Цель – худощавый мужчина самой обыкновенной наружности, – неуловимым движением сместился в сторону, энергетический разряд, обогнув его, прошёл мимо и вдребезги разнёс стоявший у стены ржавый электрошкаф.
Промахнувшийся скрай шагнул вбок, обходя перекрывшую линию стрельбы железобетонную колонну, но тут искривлённое пространство словно сдвинулось, и стоявший неподалёку станок всей своей массой впечатал стрелка в стену.
Не обратив никакого внимания на раздавшийся хруст костей, два сослуживца погибшего солдата открыли бешеную стрельбу из игломётов. И тут я не поверил собственным глазам: невзрачный человек, не сделав ни единого шага, исчез из виду и тотчас возник в противоположном конце комнаты. Как раз позади координировавшего действия подчинённых ши.
Командир отделения стремительно развернулся и выстрелил практически в упор, но энергетический разряд истаял в окутавшем носителя инопланетного паразита сиянии. Неуловимым движением сместившийся вперёд человек толкнул ши раскрытой ладонью в грудь; из-под смявшихся броневых пластин защитного костюма брызнула белёсая жидкость, а уже безжизненное тело отлетело в заваленный всяким хламом угол.
Забывшие про осторожность скраи принялись опустошать магазины игломётов в противника, но тот и не подумал прятаться: окружившее человека сияние поглотило все вспыхивавшие ослепительными огонёчками иглы.
Магазины у лишившихся командира солдат опустели практически одновременно, и тогда, легко оторвав от пола порядком раскуроченный аккумулятор, один из скраев со всей силы швырнул его через всю комнату. Уж лучше бы он этого не делал – искривлённое чужой волей пространство выплюнуло метательный снаряд обратно. Сбитый с ног солдат, несколько раз перекувыркнувшись, неуверенно поднялся на ноги и приложил ладонь к треснувшему лицевому щитку шлема. Заполонившая помещение энергия вмиг окутала его голову тусклым свечением, через трещину выступила белёсая жидкость, и обмякший скрай грохнулся на пол.
И всё же он сумел выгадать несколько драгоценных мгновений для своего напарника – последний скрай-ши стремительным рывком подскочил к не успевшему среагировать противнику и активировал сразу две сорванные с разгрузки гранаты.
Вздрогнул пол; с потолка посыпалась бетонная пыль; изувеченное тело инопланетянина отлетело к противоположной стене. А вот человек, к моему немалому удивлению, и в этот раз умудрился уцелеть: основную силу взрыва принял на себя защищавший его энергетический кокон. Но всё же он «поплыл» и на какое-то время утратил связь с действительностью. Инквизитор не преминул этим воспользоваться. Не обращая внимания ни на дым, ни на валявшиеся на полу тела скрай-ши, он метнулся в комнату и споро выволок слабо брыкавшегося мужчину в коридор.
Отвёл в сторону уткнувшуюся в лицевой щиток шлема руку, ловко прицепил на шею пленника автоматический инъектор. Выждал, пока человек окончательно отключится, натянул ему на голову эластичный мешок и…
С трудом сдерживая рвоту, я отвернулся, упёрся спиной в дверной косяк и осел на пол.
– Вот и всё, – с мешком в руке отошёл от обезглавленного тела инквизитор.
– Замечательно. – Я отшвырнул в сторону последний из отцепленных с головы датчиков, и тот весело разлетелся на куски, ударившись о бетонную стену. – И что теперь?
– Осталось ещё одно небольшое дело. – Лингер вытащил из кобуры разрядник и замолчал.
– И почему меня это не удивляет? – Невесело усмехнувшись, я кивнул на скрая, из трещины в глухом шлеме которого сочилась непонятного цвета жидкость. Кровь у них такая, что ли? – Так полагаю, нечто подобное случилось и с людьми в торговом комплексе?
– Именно, – после недолгой заминки соизволил ответить взявший меня на прицел инквизитор.
– И какое же в таком случае у нас осталось дело? С меня какой спрос?
– Очень немногие разумные существа остаются в живых, оказавшись в подобной ситуации. Слишком уж специфичной должна быть мозговая активность у тех, кто способен принять энергетический слепок паразита и не умереть от шока.
– Слепок, говорите?.. – не так чтобы очень уж и удивился я. – А почему тогда до сих пор?..
– Паразиту в твоём случае требуется на развитие куда больше времени, чем обычно. Думаю, никак не меньше двух-трёх земных суток. У людей слишком низкий уровень биоизлучения головного мозга. А вот в случае несовместимости это наоборот приводит к практически мгновенной смерти.
– Занятно, – хмыкнул я. – Выходит, и под мою голову припасён мешок?
– Не могу сказать, что испытываю хоть какое-то удовольствие, но и скорбеть по этому поводу не собираюсь. – Лингер посмотрел на обезглавленное тело и вдруг совершенно по-человечески пожал плечами: – Ксенофобия недостойна разумного существа.
– Да это понятно, – кивнул я. – А на каком, кстати, уровне биоизлучение головного мозга лингеров?
– На среднем, – машинально ответил инквизитор и, почувствовав подвох, уставился на вытащенный мной из кармана спецовки нож. – А…
– Да уже, пожалуй, не важно, – улыбнулся я.
И в самом деле: лицевой щиток шлема лингера вдруг окрасился изнутри красным; мгновенье ничего не происходило, а потом тело спецпредставителя Совета замертво грохнулось на бетонный пол.
Не зря, выходит, когда из десантного флаера вылезал, ему защитный костюм силовым клинком пропорол. Лингер и не заметил ничего – много ли надо, чтобы герметичность нарушить? – а вот паразит до него таки дотянулся…
Ладно, надо шевелиться, времени осталось всего ничего.
06 августа **73 года, 00–30
Земля, федеральный регион Восточная Европа,
окрестности Белграда, «пятно» JR45
К десантному флаеру я возвращаться не стал. Вместо этого сделал порядочный крюк и вышел на границу «пятна» гораздо севернее места высадки.
Остановился, огляделся.
Из космоса не засечь – слишком облачность высокая. На полицейских риск нарваться тоже невелик: при всём желании оцепить периметр «пятна» никаких сил не хватит.
Что остаётся? Автоматические средства обнаружения? Как-нибудь справлюсь.
А вот в течение суток убраться с Земли – задача посерьёзней.
Но без этого никак. Пусть мой паразит на других планетах порезвится, чего уж там.
Нет – я не ксенофоб.
Просто надо по старым долгам рассчитаться.
Око за око, и всё такое…
Сергей Малицкий
Пыль
1
По стене ползла муха. Корпус челнока подрагивал, и лейтенанту Уру казалось, что и муха слегка приседала и ловила равновесие, чтобы не свалиться с плекса. Как она здесь оказалась? И перенесет ли стужу, когда распахнется шлюз? В далеком детстве Ур отрывал мухам крылья и насаживал еще живых насекомых на иглы кактуса. Давно уже сгинул и тот дом, и окно, и кактус, а мухи, насаженные на его иглы, остались. Сопливый белобрысый мальчишка с ободранными коленками канул в прошлом, через пару лет в прошлом останется и седой лейтенант, которого многие бойцы базы считают неплохим парнем. Все проходит и растворяется в пустоте, только мухи по-прежнему шевелят ножками на желтых иглах. Интересно, отчего ему всегда становилось холодно именно от этих воспоминаний, а не от тех, в которых приходилось убивать людей? – Действительно, Белая! – хмыкнул сержант Бак. Ур бросил взгляд в иллюминатор и с досадой заморгал. Не следовало отщелкивать фильтры, но ледяное царство хотелось рассмотреть, не приглушая его сияния. Ориентировка была точна. Глубокое синее небо с ярким, но крошечным шариком светила раскинулось над белой пустыней. Редкие скалы в счет не шли. Единственный материк холодной планеты, которую когда-то без долгих раздумий назвали Белой, да изрядную часть омывающего его океана покрывал сверкающий панцирь. Ледяной мирок по экватору кольцевали темные пятна открытой воды, но здесь, в центре безмолвной тверди, морем даже не пахло. «Море», – пробормотал Ур, судорожно сглотнул и представил, что вышибает дверь челнока и вдыхает колючий воздух. Сколько за бортом, если у поверхности до минуса сорока? Вот такое местное лето. Нет, здесь он бы не согласился остаться надолго.
– Все будет в рамочке, лейтенант! – Бак бросил в рот пластинку тоника. – У вас же подобное не в первый раз? Или в первый? Слышал я про эти контакты! Шутки и шуточки! К тому же второй доклад тревогу отменил. Парнишка какой-то пошалил. Или я что-то не понял?
В глазах молодцеватого сержанта поблескивала насмешка. Ур шевельнул сухим языком, погладил заветную фляжку, прикрепленную к запястью, но откупоривать не стал. Поймал углом рта мундштук увлажнителя и сделал глоток воды. Да, все должно пройти как обычно. Рутина. Опрос очевидцев, которые ни черта не видели. Осмотр места предполагаемого контакта. Потом сочинение обязательного и бессмысленного рапорта. Тоска, которая, к счастью, имеет предел. Как и жизнь, собственно. А вот персоналу заброшенной во льдах станции не позавидуешь – от дюжины комиссий и тщательного расследования им уж никак не отвертеться!
– Вы что-то сказали, лейтенант? – прищурился Бак.
В глазах сержанта продолжали мерцать веселые искры, вот только губы скрывал шлем. Наверное, смеялся паршивец. Неужели, правда, что командир базы отправил на этого служаку представление? Вот кто тебя сменит, Ур. Конечно, у кого еще так блестят ботинки и кто умеет так выпячивать грудь и стучать каблуками при докладе? Ты греешь на груди крысу, капитан Стив Мартон.
На мгновение лейтенант представил, как вбивает всегдашнюю ухмылку в глотку мерзавцу, стиснул кулаки, но тут же мотнул головой и, с удовлетворением поймав ненависть в глазах сержанта, медленно окинул взглядом отсек. Не считая двоих пилотов, которые аккуратно вели десантную посудинку вдоль зубьев вмороженного в лед горного хребта, на внутренних релингах замерли девять человек. Ур был десятым. Еще столько же бойцов остались в планетарном разведчике, который завис на орбите. И остались лучшие: если бы Ур сам набирал команду, то, несмотря на неприязнь к сержанту, взял бы из приданного ему отряда одного Бака, остальных заменил бы проверенными ребятами, этих даже в резерв бы не зачислил, но список утверждал Стив. Когда-то именно лейтенант Мартон натаскивал зеленого еще Ура, гонял его по полосе препятствий и проверял на прочность ребра в спортзале. Теперь уже и капитанские нашивки стерлись на петлицах Стива до серебра, побелели так же, как и его виски, и он давно мог бы вернуться домой, даже отправиться на Землю, но отчего-то продолжал спускать собственную жизнь в сливное отверстие спецбазы сектора, словно его все еще некому заменить. Что он теперь делает на орбите? Сберегает персональную гвардию из десяти человек, пока его бывший ученик разгребает очередную кучу дерьма? Отчего же он тогда не остался на базе?
Ур сглотнул колючий комок и вернул светофильтры на место. Что-то не давало ему покоя, или уж слишком спокойным показался взгляд Стива перед командой к десантированию? Следовало бы переброситься с ним парой слов, но что-то заставило Ура прикусить язык, а теперь и возможности для разговора не было. Экстренный контроль – есть экстренный контроль. Внезапный выход к объекту, исключение локации и, естественно, молчание в эфире.
– А девчонки там есть? – подал голос верзила Тик.
– Непременно! – хихикнул красавчик Шор. – Забыл про сигнал о контакте? Или ты не знаешь, что все иномиряне женского пола?
– Ага! – нервно рассмеялся новичок Вик. – Потому-то иномирян и называют ушедшими! Ни одна не смогла выдержать любовный пыл такого великана!
– Да я… – сдвинул брови Тик.
– Тихо! – рявкнул Ур.
– А может быть, и нет никаких ушедших? – прищурился Бак. – Что скажешь, лейтенант? Я имею в виду – вовсе нет. Не могли же они уйти отовсюду? Ну, травка там странноватая попадается, мушки, рыбки, кое-где живность так вообще кишит, а этого… венца творения нигде нет! Кроме нас.
– Нет и не надо! – буркнул Вик.
– А как же сожженные города на мертвых планетах? – оживился остроносый Рав. – А следы катастроф?
– А это мы сами, – с готовностью объяснил Бак. – Из тьмы самозабвения в космос, потом, по обстоятельствам, снова во тьму и опять в космос. От катаклизма к катаклизму! Вот сорвется наша цивилизация в каменный век, покроется, к примеру, вот такой шапкой льда, потеряет память, а потом опять выберется к звездам и что? Будем заново открывать собственные города? Что думаешь, лейтенант?
– Только нам катаклизмов не хватало, – зевнул обладатель бронзового загара Кельм.
Ур вздохнул и включил герметик броника.
– Готовимся. На точке через три минуты.
– Ну, так что, командир? – продолжал с едва различимой издевкой щуриться Бак.
– Станция на Белой устроена в бункере ушедших, – отрезал Ур.
– Все будет в рамочке, лейтенант! – Бак бросил в рот пластинку тоника. – У вас же подобное не в первый раз? Или в первый? Слышал я про эти контакты! Шутки и шуточки! К тому же второй доклад тревогу отменил. Парнишка какой-то пошалил. Или я что-то не понял?
В глазах молодцеватого сержанта поблескивала насмешка. Ур шевельнул сухим языком, погладил заветную фляжку, прикрепленную к запястью, но откупоривать не стал. Поймал углом рта мундштук увлажнителя и сделал глоток воды. Да, все должно пройти как обычно. Рутина. Опрос очевидцев, которые ни черта не видели. Осмотр места предполагаемого контакта. Потом сочинение обязательного и бессмысленного рапорта. Тоска, которая, к счастью, имеет предел. Как и жизнь, собственно. А вот персоналу заброшенной во льдах станции не позавидуешь – от дюжины комиссий и тщательного расследования им уж никак не отвертеться!
– Вы что-то сказали, лейтенант? – прищурился Бак.
В глазах сержанта продолжали мерцать веселые искры, вот только губы скрывал шлем. Наверное, смеялся паршивец. Неужели, правда, что командир базы отправил на этого служаку представление? Вот кто тебя сменит, Ур. Конечно, у кого еще так блестят ботинки и кто умеет так выпячивать грудь и стучать каблуками при докладе? Ты греешь на груди крысу, капитан Стив Мартон.
На мгновение лейтенант представил, как вбивает всегдашнюю ухмылку в глотку мерзавцу, стиснул кулаки, но тут же мотнул головой и, с удовлетворением поймав ненависть в глазах сержанта, медленно окинул взглядом отсек. Не считая двоих пилотов, которые аккуратно вели десантную посудинку вдоль зубьев вмороженного в лед горного хребта, на внутренних релингах замерли девять человек. Ур был десятым. Еще столько же бойцов остались в планетарном разведчике, который завис на орбите. И остались лучшие: если бы Ур сам набирал команду, то, несмотря на неприязнь к сержанту, взял бы из приданного ему отряда одного Бака, остальных заменил бы проверенными ребятами, этих даже в резерв бы не зачислил, но список утверждал Стив. Когда-то именно лейтенант Мартон натаскивал зеленого еще Ура, гонял его по полосе препятствий и проверял на прочность ребра в спортзале. Теперь уже и капитанские нашивки стерлись на петлицах Стива до серебра, побелели так же, как и его виски, и он давно мог бы вернуться домой, даже отправиться на Землю, но отчего-то продолжал спускать собственную жизнь в сливное отверстие спецбазы сектора, словно его все еще некому заменить. Что он теперь делает на орбите? Сберегает персональную гвардию из десяти человек, пока его бывший ученик разгребает очередную кучу дерьма? Отчего же он тогда не остался на базе?
Ур сглотнул колючий комок и вернул светофильтры на место. Что-то не давало ему покоя, или уж слишком спокойным показался взгляд Стива перед командой к десантированию? Следовало бы переброситься с ним парой слов, но что-то заставило Ура прикусить язык, а теперь и возможности для разговора не было. Экстренный контроль – есть экстренный контроль. Внезапный выход к объекту, исключение локации и, естественно, молчание в эфире.
– А девчонки там есть? – подал голос верзила Тик.
– Непременно! – хихикнул красавчик Шор. – Забыл про сигнал о контакте? Или ты не знаешь, что все иномиряне женского пола?
– Ага! – нервно рассмеялся новичок Вик. – Потому-то иномирян и называют ушедшими! Ни одна не смогла выдержать любовный пыл такого великана!
– Да я… – сдвинул брови Тик.
– Тихо! – рявкнул Ур.
– А может быть, и нет никаких ушедших? – прищурился Бак. – Что скажешь, лейтенант? Я имею в виду – вовсе нет. Не могли же они уйти отовсюду? Ну, травка там странноватая попадается, мушки, рыбки, кое-где живность так вообще кишит, а этого… венца творения нигде нет! Кроме нас.
– Нет и не надо! – буркнул Вик.
– А как же сожженные города на мертвых планетах? – оживился остроносый Рав. – А следы катастроф?
– А это мы сами, – с готовностью объяснил Бак. – Из тьмы самозабвения в космос, потом, по обстоятельствам, снова во тьму и опять в космос. От катаклизма к катаклизму! Вот сорвется наша цивилизация в каменный век, покроется, к примеру, вот такой шапкой льда, потеряет память, а потом опять выберется к звездам и что? Будем заново открывать собственные города? Что думаешь, лейтенант?
– Только нам катаклизмов не хватало, – зевнул обладатель бронзового загара Кельм.
Ур вздохнул и включил герметик броника.
– Готовимся. На точке через три минуты.
– Ну, так что, командир? – продолжал с едва различимой издевкой щуриться Бак.
– Станция на Белой устроена в бункере ушедших, – отрезал Ур.
2
Они высыпали на сухой снег в двух километрах от цели. Челнок замер в ледяной ложбине, а боевая группа двинулась к крохотному плоскогорью, оставив с пилотами троих – самых болтливых и безнадежных, как решил Ур, – Кельма, Вика и Рава. «Поганая инструкция!» – прочитал лейтенант по губам злое бормотанье остроносого, но остался непреклонен. До официального отбоя программы контроля на четверть отряда возлагалась охрана базового лагеря. Семерых для отработки сигнала было достаточно, тем более что второе сообщение не оставляло сомнений – на станции все в порядке.
Бежалось легко. Снег чуть пружинил и скрипел под ногами, оживляя в памяти Ура шелест изолятора, вывалившегося из разорванных взрывом перегородок. Ур даже метнул взгляд вниз, ожидая увидеть, как и двадцать лет назад, лужи крови. Не слишком гладко прошла та давняя операция. Первая операция, в которой Ур командовал отделением. Что тогда ему сказал Стив, скрипя зубами от боли в простреленной ноге? Подбери сопли, сержант? Да, именно так Стив и сказал. Выходит, он, Ур, так и не сумел их подобрать, если все еще щеголяет в лейтенантских нашивках? А что он сам скажет этим юнцам, когда доведется оказаться рядом с ними в каком-нибудь пекле? И успеет ли он им что-нибудь сказать?
Наручный дисплей моргал зеленым. Индикатор гравитации подрагивал на уровне девяноста процентов, температуры – на минус тридцати, состава атмосферы… Состав атмосферы ничем не удивлял, разве что кислорода отстукивало почти в половину от азота (видно, не просто так колыхались волны океана на Белой), хотя давление могло быть и более привычным. Впрочем, приходилось и забираться выше, и дышать чаще.
Группа уже поднималась по склону, когда Ур, чувствуя удары молоточков в висках и затылке, но так и не включив усилители экзоброника, все-таки обогнал бойцов. Нет, Стиву это уже никак бы не удалось. Хотя, на главном подъеме он по-прежнему впереди.
Успокаивая дыхание, Ур зажмурился, стряхнул с ресниц капли пота. К счастью, светофильтры не только защищали глаза, но и не давали разглядеть их снаружи. Сдавать стал. Неужели уйдет на пенсию раньше непотопляемого командира? Ему-то на приличную планету рассчитывать не приходится. Добро бы уж осесть в месте, где можно будет из дому выйти без дыхательного аппарата.
«Стоп», – поднял он руку.
Бак тут же прошипел что-то за спиной. Лейтенант оглянулся. Шестеро, кажущиеся в боевых костюмах боевыми роботами, замерли, прижались к изломам льда. Прозрачные перчатки и перстни на пальцах – франт Шор. Верзила с плазменным кассетником на плече – Тик. Обвешанный оружием, как каботажный лоточник боксами с товаром, – Ком. С неуставным ножом на поясе – Сом. С тяжелым ранцем сканера – медлительный, вечно сонный Олл. Ну и Бак, куда ж без него.
Бежалось легко. Снег чуть пружинил и скрипел под ногами, оживляя в памяти Ура шелест изолятора, вывалившегося из разорванных взрывом перегородок. Ур даже метнул взгляд вниз, ожидая увидеть, как и двадцать лет назад, лужи крови. Не слишком гладко прошла та давняя операция. Первая операция, в которой Ур командовал отделением. Что тогда ему сказал Стив, скрипя зубами от боли в простреленной ноге? Подбери сопли, сержант? Да, именно так Стив и сказал. Выходит, он, Ур, так и не сумел их подобрать, если все еще щеголяет в лейтенантских нашивках? А что он сам скажет этим юнцам, когда доведется оказаться рядом с ними в каком-нибудь пекле? И успеет ли он им что-нибудь сказать?
Наручный дисплей моргал зеленым. Индикатор гравитации подрагивал на уровне девяноста процентов, температуры – на минус тридцати, состава атмосферы… Состав атмосферы ничем не удивлял, разве что кислорода отстукивало почти в половину от азота (видно, не просто так колыхались волны океана на Белой), хотя давление могло быть и более привычным. Впрочем, приходилось и забираться выше, и дышать чаще.
Группа уже поднималась по склону, когда Ур, чувствуя удары молоточков в висках и затылке, но так и не включив усилители экзоброника, все-таки обогнал бойцов. Нет, Стиву это уже никак бы не удалось. Хотя, на главном подъеме он по-прежнему впереди.
Успокаивая дыхание, Ур зажмурился, стряхнул с ресниц капли пота. К счастью, светофильтры не только защищали глаза, но и не давали разглядеть их снаружи. Сдавать стал. Неужели уйдет на пенсию раньше непотопляемого командира? Ему-то на приличную планету рассчитывать не приходится. Добро бы уж осесть в месте, где можно будет из дому выйти без дыхательного аппарата.
«Стоп», – поднял он руку.
Бак тут же прошипел что-то за спиной. Лейтенант оглянулся. Шестеро, кажущиеся в боевых костюмах боевыми роботами, замерли, прижались к изломам льда. Прозрачные перчатки и перстни на пальцах – франт Шор. Верзила с плазменным кассетником на плече – Тик. Обвешанный оружием, как каботажный лоточник боксами с товаром, – Ком. С неуставным ножом на поясе – Сом. С тяжелым ранцем сканера – медлительный, вечно сонный Олл. Ну и Бак, куда ж без него.