Мавроди Вячеслав. Сын воды

плыть, куда хочет, зная, что своих он всегда застанет на месте. Кроме того,
он спокойнее чувствовал себя еще и потому, что не нужно было тревожиться: а
как там его старики и братишка с сестрой? Есть ли у них пища? Благословенный
уголок, открытый Мангом, мог с успехом прокормить их не одну зиму. Теперь
Манг часто отлучался на несколько дней, а родители привыкли к этому и не
возражали.
Манг все еще не отказался от мысли увидеть вблизи таинственных белых
людей, побывать и там, где они живут, насмотреться разных чудес. Но кану
белых проплывали очень редко, а еще реже удавалось приблизиться к ним. Пока
подъедешь - корабль уже далеко. Нужно было дожидаться случая, но когда еще
он подвернется!
Да если правду сказать, такая встреча ничего особенного и не обещала.
Поглядишь снизу на корабль, может, бросят тебе оттуда что-нибудь - и все
тут. Даже не успеешь разглядеть хорошенько людей. Нет! Нужно отыскать то
место, где они живут. А для этого надо плыть далеко-далеко на север, куда
спешат и откуда приходят корабли.
И он сказал родителям, что хочет проплыть подальше - посмотреть, как
живут белые люди.
- Зачем тебе это? Может, не стоит? - принялись отговаривать его
родители, особенно мать. - Это ведь далеко, на другом конце света. Ты не
доедешь, погибнешь. Да и они могут загубить тебя.
- Вы же сами видели, что они нам ничего дурного не делают, - настаивал
Манг. - А что далеко, так я проплыву сколько смогу. А как увижу, что не
доплыть, так и вернусь.
Против такой постановки вопроса возражать не приходилось. Да и почему
парню не проехаться? Все равно они мотаются по морю взад-вперед.
- Только ты берегись, как бы они тебя не околдовали, - посоветовала на
прощанье мать.
Путешествие для этих людей было таким обычным делом, что никакой
подготовки не требовалось. Манг выехал как все равно на очередную прогулку.
Нужно помнить еще, что, о чем бы ни шла речь, - о простой прогулке или о
путешествии, - имеется в виду дорога между екал, по каналам-коридорам,
защищенным от бурь и штормов. Про плавание на таких лодках в открытом океане
никто не смел и думать. А тут как раз таких каналов было множество. Вот
почему еще путешествие Манга не вызывало особой тревоги у его родителей.
Разумеется, Манг не имел ни малейшего представления о расстоянии,
которое ему пришлось бы преодолеть, чтобы повидать, "как живут белые". До
ближайшего крупного города, Вальпарайзо, было две тысячи километров, а чтобы
добраться до какого-нибудь поселка белых, тоже нужно было проплыть
километров пятьсот. В маленькой кану, с первобытным веслом, ему потребовался
бы по меньшей мере месяц, чтобы одолеть эти пятьсот километров, не говоря
уже о том, что по дороге можно было встретить десятки разных преград: не
найдется тихих каналов, задержит буря, не хватит пищи или воды...
Всего этого Манг не знал. Он думал, что через несколько дней будет на
месте, поглядит, подивится и вернется себе спокойно домой.
Первый день прошел, как сотни других. Те же самые скалы, улицы, те же
птицы. Останавливаться в этот день не пришлось: у Манга был с собою запас
пищи и воды. Переночевал в лодке под укрытием скалы. Но уже на другой день
начались частые вынужденные остановки. Особенно хлопотное дело было с водой.
Взять большой запас было не во что. Даже та вода, что он наливал в свой
небольшой и неуклюжий горшок, все время расплескивалась от покачивания
лодки. А на скалах и маленьких островках пресной воды не было. Приходилось
выбираться на берег и искать, где течет сверху вода. А чтобы найти такое
место, временами нужно было далеко уклоняться в сторону от намеченного пути.
В результате он за весь день продвинулся вперед, может быть, километров на
десять, хотя вообще-то проплыл значительно больше.
Оставалось еще часа три до захода солнца, когда Манг выбрался на
широкий открытый простор. Вместо высоких голых скал тут виднелось несколько
низких плоских островов, даже покрытых травой. А Манг уже и забыл, когда
видел траву.
На одном из таких островов он решил заночевать.
Подплывая к берегу, он отметил, что это красивое место имело и свое
неудобство: тут было множество рифов - одни высовывались из воды, другие
скрывались в ней у самой поверхности. Даже легонькой лодке Манга трудно было
пробираться между этими рифами.

Наконец он высадился на берег, вытащил лодку и направился осматривать
остров. Все свое оружие, ковш для ловли рыбы и моржовую шкуру он оставил в
лодке. Только на плечах была повседневная одежда - короткая накидка из шкуры
котика. Приятно было пройтись по мягкой траве. Вокруг цвели какие-то
интересные цветы, птицы тоже были незнакомые, маленькие, и пели они звонко и
красиво, совсем не так, как все эти чайки, утки, альбатросы и другие морские
птицы, от чьих криков трещала голова.
Дальше, взбегая на невысокий холмик, зеленел лес. Манг двинулся туда.
На наш взгляд, это был бы совсем неказистый лесок, но Манг и такому был рад.
В тех местах, где жили они, росли только редкие скрюченные деревца, которые
изо всех сил цеплялись за голый камень. А тут они были красивые, приветливо
зеленели.
Манг миновал лесок, взобрался на вершину холма и сел. Вечер выдался на
редкость. Море было неподвижно; на небе - ни единой тучки; солнце медленно
опускалось в воду. А позади, как всегда, высились снеговые горы и в одном
месте к самой воде сползал ледник. Он, казалось, был совсем близко, а на
самом деле до него набралось бы километров пятьдесят.
Манг сидел, отдыхал и в задумчивости любовался красотами природы.
Но что это там такое? Кажется, человек в лодке что-то делает у берега.
И как раз возле кану Манга. Вот он отъезжает и тянет за собой вторую лодку.
Украл!
Да это ж Нгара, будь он проклят! По этой поганой птичьей одежде видно.
Взревел Манг не своим голосом, сжал кулаки и зубы и со всех ног
бросился к берегу.
- Стой! Нгара! Стой! - кричал он задыхаясь.
Но лодки все удалялись. Когда Манг подбежал к воде, Нгара был уже на
таком расстоянии, что даже остановился назло Мангу.
- Нгара! Стой! - не переставал кричать Манг. - Это тебе даром не
пройдет. Если не я, так мой отец и Кос тебя прикончат. Бери, если хочешь,
моржовую шкуру, а кану оставь!
- Ты мне отдаешь шкуру, когда она уже у меня, - насмешливо ответил
Нгара. - А кану я лучше оставлю в море. Тогда во всяком случае ты не будешь
мне больше встречаться на дороге и угрожать, как сейчас. А отец будет
думать, что ты утонул в море.
И он поплыл дальше.
- Подожди! Нгара! - снова закричал Манг. - Возьми себе все, что у меня
есть. Только кану оставь.
- Ха-ха-ха! - захохотал тот. - Дурень ты! Да я уже и без тебя взял все
это. Ну, желаю тебе всего наилучшего на новом месте. Живи счастливо.
И он решительно принялся грести прочь от берега. Напрасно Манг кричал,
тряс кулаками, грозился, даже просил. Лодки отплывали все дальше и дальше и
вскоре растаяли в сумерках.
Манг остался один на безлюдном берегу, с голыми руками. В отчаянии он
упал на землю, начал биться головой, реветь, рвать на себе волосы. Потом
приступ отчаяния прошел. Манг сел, успокоился и так просидел, не двигаясь с
места, всю ночь... Воздух был теплый, вода ласково плескалась у самых ног,
из-за гор показался узенький серп месяца; так тихо и мирно было вокруг, что
жутким сном казалась трагедия, которая только что разыгралась на этом
берегу.
Первые лучи солнца вернули Мангу бодрость. Он выпрямился, встряхнулся,
огляделся вокруг. Все тут было даже лучше, красивее, чем там, где остались
его родители. Только кану не было. Ну да от этого до смерти еще далеко. Он
сам себе сошьет кану, тем более что и дерева тут хватает. Но зато и отомстит
же он этому Нгаре!
При этой мысли он и вовсе забыл про опасность. Быстрее за работу,
сколько бы на это ни понадобилось времени! Но в руках у него не было
решительно ничего: даже тот складной нож остался в лодке. Ну что ж, придется
как-нибудь иначе. Его родители и сам он раньше-то обходились без ножа.
Он насобирал на берегу разных раковин и двинулся к лесу. Выбрал тонкое
высокое дерево и принялся ковырять его у корня. Чтобы раковины были острее,
он разбивал их на части. Оттого, что дерево было толщиною всего в руку, он
довольно быстро подрезал его, а потом сломал. Спустя несколько часов он
"срубил" таким способом семь деревьев: одну жердь на дно лодки, а шесть - на
борта.
Только тут пришло на ум, что он до сих пор ничего не ел и не пил.
Подошел к берегу, наловил маленьких рачков и съел их сырыми. Но воды не
было. Чтобы не тратить времени на поиски, он заставил себя потерпеть и снова
взялся за работу.
Но обработать жерди было куда тяжелее, чем срубить их. Надломленные
концы нельзя было так оставить, пришлось заострить их, чтобы все семь концов
сошлись в один тонкий пучок. Тут уже, кроме раковин, он пустил в дело острые
камушки, которые тоже надо было разбивать на куски. Особенно помогло ему
одно хитроумное изобретение: найдя в скале узкую трещину, он засовывал туда
конец жерди и крутил. Получалось довольно споро.
Он так увлекся этой работой, от которой зависела его жизнь, что не
заметил, как наступил вечер. Тогда только он почувствовал голод, а еще
сильнее - жажду. Но искать было уже поздно, и он, прислонившись к дереву,
закрыл глаза. Усталость и бессонная ночь накануне помогли ему быстро уснуть
и забыть про голод и жажду.
Наутро он снова проглотил несколько морских рачков и принялся за
работу, но вскоре почувствовал, что больше не может выдержать без воды.
Нужно было идти искать ее. Но вот найдешь ли на этом низком острове?
Тут он заметил, что ветер усилился и на западе собираются тучи.
- Подожду лучше дождя, - сказал он самому себе и снова взялся за
работу.
Дождь не заставил ждать себя долго, но пришел он такой, что Манг скорее
согласился бы еще целый день сидеть без воды, чем подставлять тело его косым
струям. С полудня серая ночь застлала все вокруг, в нескольких шагах ничего
не было видно. Огромные волны, не встречая в этом месте преграды, свободно,
словно в ворота, катились сюда с океана. Они угрожали совсем залить остров,
но впереди стояли на страже рифы, которые принимали на себя первый удар и
грудью разбивали волны. Зато и бесились же они! Жутко было слышать этот
адский рев и грохот.
Манг сидел под деревом, накинув на голову свою котиковую шкуру, и все
равно трясся от холода. Минута казалась часом, а такие минуты шли и шли без
конца. Так прошло, наверно, часа три.
И вот там, за рифами, раздался гудок парохода. Тревожный, надрывный...
Манг тотчас вскочил и побежал к берегу. Ветер валил его с ног, соленые
брызги хлестали в лицо, но он ничего этого не замечал. С любопытством и
страхом всматривался он в серую мглу, ожидая, что вот-вот появится кану
белых. Он знал, что ей сейчас, наверно, угрожает опасность, но, с другой
стороны, сомневался, боятся ли вообще чего-либо эти могучие лодки-великаны.
Во всяком случае, гудок сулил еще одну надежду на спасение.
Так, вглядываясь в серую ночь, простоял он полчаса, час - ничего больше
не слышно и не видно, только ревут волны да льет как из ведра дождь.
Но вот на белом гребне волны мелькнуло что-то черное. Взлетело -
опустилось. Через минуту показалось снова, уже ближе, у самого берега. Но
встречная волна подхватила и унесла назад, в море. Накатилась новая волна,
снова подняла и понесла на берег - и снова встречная волна отшвырнула назад.
Манг уже видел, что это был человек, который держался за обломок доски.
Его могло вот так швырять взад-вперед, пока не разбило бы о скалы. Тогда
Манг, улучив момент, когда волна вынесла человека на берег, бросился
навстречу и ухватился за доску, чтобы не дать ей уйти назад. Возвращаясь,
волна налетела на него, готовая скрутить в своих объятьях и тоже унести в
море, но Манг нырнул под нее и тем самым ослабил напор, а потом в один миг
схватил человека и побежал к берегу.
Но человек почему-то не выпускал из рук доски, и это сильно мешало
Мангу. Тем временем новая волна ударила его в спину. Он устремился вместе с
нею вперед и рухнул на берег, а на него и человек с доской. Крепко ушибся
Манг, но на это нельзя было обращать внимания. Нужно было спешить проползти
еще пару шагов, чтобы не настигла новая волна и не смыла назад. Он
попробовал вырвать доску из рук человека, но это ему не удалось: тот
вцепился в нее изо всех сил. Мангу пришлось тащить его дальше вместе с
доской. И только на берегу с большим трудом, едва не ломая судорожно
сведенные пальцы, он вырвал доску из закостеневших рук.
Только тут Манг увидел, что перед ним лежала молодая девушка. Но она
была без сознания, даже как будто не дышала, и Манг не знал, что с нею
делать. На всякий случай он взял ее на руки, отнес под дерево и укутал
шкурой. Нельзя сказать, чтобы теперь она была защищена от дождя и от ветра:
шкура закрывала только часть тола. Однако больше Манг ничего не мог сделать.
Он присел рядом на корточки и с интересом рассматривал таинственного,
необыкновенного белого человека. Нужно сказать правду: больше всего его
заинтересовали ноги. Они были голубые, и это очень удивило его. Мокрые
тонкие чулки так плотно облегали их, что не видно было ни единой складочки.
Потому Манг и подумал, что у девушки тело такого необычного цвета. Маленькие
черные туфли с острыми носками тоже привлекли внимание Манга. Он даже
потрогал их, чтобы узнать, что это такое.
Тем временем мягкая теплая шерсть делала свое дело: девушка вздрогнула
и негромко застонала. Манг обрадовался: значит, жива! Потом из горла у нее
вырвался вздох, полилась вода; девушка заворочалась, застонала громче и
начала дрожать, как в лихорадке.
Манг и сам трясся от холода и крепко жалел, что здесь нет сухого,
теплого убежища.
Тогда он решил поискать где-нибудь более уютный уголок. Ветер и дождь
не слабели, но сумрак становился гуще: должно быть, вечерело. Манг со всех
ног побежал к холмам. Там, дальше, он еще днем заметил скалы. Неужели в
скалах не найдется надежного убежища? Он бегал взад и вперед, осматривал все
уголки, но ничего подходящего не находил. И только возвращаясь назад,
недалеко от того места, где он провел ночь, Манг нашел укромное местечко.
Это был обрыв с небольшим углублением вроде ниши, надежно защищенный со
стороны моря. А ветер гнал тучи как раз с моря, и поэтому тут было сухо и
затишно. Однако места хватало только на одного человека.
Манг побежал, взял девушку и перенес ее в этот уголок. Она вся дрожала
и время от времени начинала говорить что-то непонятное. Между тем темнело
все больше и больше. Нужно было разжечь костер. Но как добыть огонь?
Когда Манг был один и думал только о том, как бы побыстрее построить
лодку, он согласен был потерпеть, лишь бы не терять времени на добывание
огня. А теперь и самому холодно, и непогодь, и еще вот эта девушка...
Он осмотрелся по сторонам. Наверху, над обрывом, росли деревья,
кустарник; кое-где из земли торчали сухие корни. Под ногами тоже было
немного подходящего материала: сухие листья, ветки, трава. Оставалось только
высечь огонь.
И Манг взялся за дело. На корнях и ветках он нашел сухие наросты-губки;
они могли служить трутом. Насобирал сучьев, посуше и потоньше, травы,
листьев. Потом подобрал с земли несколько камушков и принялся высекать
искры.
Но сказать все это легче, чем сделать. Сколько камушков пришлось
перебрать и перепробовать, пока нашелся хороший кусок кремня. Но и это было
еще не все: искры обсыпали трут, а он упорно не хотел гореть.
Долго и нудно тянулось время. Девушка стонала, ворочалась, ойкала. Буря
начала стихать, а Манг все еще бился над своим огнем. Сколько раз он хотел
уже бросить это дело, но нелегкая жизнь приучила его быть терпеливым.
Стояла уже глубокая ночь, когда, наконец, запылал костер. Но зато и
радости же было! Сразу все изменилось, ожило. А девушка совсем пришла в
себя, когда огонь обсушил и обогрел ее.
Первые минуты она оглядывалась вокруг, ничего не понимая. Потом
приподнялась, пристально посмотрела на Манга и, припомнив все, дико
вскрикнула, зажмурила глаза и снова упала без сознания.
А Манг сидел себе на корточках возле костра и счастливо улыбался,
довольный тем, что она ожила. Он не знал, отчего она снова упала; он думал,
что к ней еще не вернулись силы, и терпеливо ожидал, когда она придет в
чувство.
Через несколько минут девушка снова открыла глаза, снова увидела его,
вскочила и с жутким криком забилась в самый уголок, выставив вперед руки,
будто защищаясь от него.
Манг улыбнулся всем лицом, закивал головой и заговорил:
- Хорошо, хорошо! Ты уже здоровая. Огонь хорошо!
А бедная девушка в это время думала, что пришел ее конец. Что в лучшем
случае ее сейчас же зарежут и съедят.
- О, лучше бы мне утонуть в море! - простонала она по-английски.
Услышав, что она о чем-то говорит, Манг снова закивал головой:
- Хорошо, хорошо! Ты не утонула. Манг спас тебя.
Девушка скорчилась в уголке, вобрала голову в плечи, заслонила руками
лицо и стала ожидать смерти.
Но Манг не двигался с места. Он только поправил огонь, а потом снова
уставился на девушку.
"Так вот какие они!" - думал он, окидывая взглядом всю ее фигуру,
одежду.
Она напоминала ему красивую беспомощную птичку и вызывала в нем
сострадание. Ему приятно было сознавать, что он стал спасителем этой белей
девушки. И он был горд тем, что сидит рядом с нею, одной из тех, кого и сам
он, и его отец, и старый Кос до сих пор видели только издали.
А белая девушка сидела, окаменев от ужаса, и готовилась к смерти.
Она все ждала, когда же придут остальные дикари. Ей представлялось, как
соберется их целая толпа, страшных, с пиками и ножами, как начнут они
плясать вокруг нее, вокруг костра, а потом...
Тут она не выдержала и заплакала горькими слезами. Плечи ее тряслись от
рыданий, жалостный плач вырывался из груди.
Манг удивился и обеспокоился. Эти слезы, это отчаяние взволновали его.
Ему было так жалко ее, что он придвинулся к ней ближе и взялся успокаивать,
как умел:
- Не бойся! Манг все сделает: и накормит тебя, и сам сошьет кану, чтобы
уехать отсюда.
Увидев, что он придвигается, девушка подумала, что все уже кончено. Она
вскрикнула нечеловеческим голосом, вскочила и выбежала из-под скалы в
темноту.
Манг остался сидеть с раскрытым ртом. Что с ней? Куда она? Почему?
Похоже, что она его боится, но ведь он ей ничего плохого не сделал и не
думает делать. И что теперь: ловить ее, что ли?
А она отбежала на несколько шагов и, увидев, что он сидит на месте и не
пытается догонять ее, остановилась. И тут она впервые трезво подумала о
своем положении. Куда ей деваться на этом острове? Стоит ему захотеть, он
сразу поймает ее. И он ведь до сих пор ни разу не пытался причинить ей зла.
Кто, как не он, вытащил ее из воды, перенес сюда, обогрел и обсушил, даже в
свою шкуру закутал, а сам сидит на холоде в одном этом поясе или там
фартуке!
Нет, как видно, он не думает обидеть ее. Должно быть, на ее счастье,
попался дикарь с человеческой душой. Говорят же, что и среди дикарей
встречаются люди. Может, он даже защитит ее от своих приятелей, когда те
придут. Будь что будет - все равно ей некуда деваться.
И она вернулась на свое место.
Манг приветливо улыбнулся и снова заговорил:
- Манг не обидит Белую птичку. Манг мстит только своим врагам, таким,
как Нгара.
Девушка совсем успокоилась, нервное возбуждение прошло, а вместе с тем
вернулись физическое недомогание и страшная усталость. Сначала она еще
держалась, не спала (кто знает, что тогда может произойти!), но скоро голова
ее поникла, глаза сомкнулись, и она сама не заметила, как уже спала крепким
сном.
Было около полуночи. Буря утихла, но океан шумел по-прежнему. Так же,
как и днем, разбивались и ревели в рифах волны, так же налетали они на
берег.
Манг подбросил в огонь хвороста и примостился спать. Только голову и
плечи сумел он втиснуть под обрыв, все остальное находилось под открытым
небом.
Несколько раз холод заставлял его просыпаться и поправлять огонь, но
подложить уже было нечего. Костер еле-еле тлел и совсем не обогревал Манга.
Так провели первую ночь Манг и белая девушка.

VI

На другой день. - Мертвец. -
Манг в капитанском мундире. -
Манг делает лодку. - Отъезд. -
Пароход прошел мимо. - Катастрофа. -
Перед лицом смерти. - Покинутая стоянка.

Манг проснулся рано и сначала даже удивился, увидев рядом незнакомого
человека. Правда, он тут же вспомнил все события вчерашнего дня, но все
равно не верилось, что это правда. Очень уж неожиданный и удивительный
случай.
Но доказательство было перед глазами. Девушка крепко спала на его
шкуре, подтянув под себя свои голубые ноги. Светлое платье, светлые волосы,
белое нежное лицо - все это убеждало, что перед ним действительно
необыкновенное существо. Правда, давно уже прошли те времена, когда дикари
считали белых богами. Но наши фуиджи живут в таких условиях, что не имели
счастья - или несчастья? - встречаться с белыми и хотя богами их не считали,
но уважение питали к ним немалое. По крайней мере те, кому не случалось
близко сталкиваться с ними.
И Мангу было приятно ухаживать за своей Белой птичкой, заботиться о
ней. Поднявшись на ноги, он сразу отправился искать ей (конечно, и себе
тоже) чего-нибудь на завтрак. Он быстро насобирал на берегу ракушек и улиток
и уже шел назад. Но, сделав несколько шагов, остановился как вкопанный: на
острых камнях лежал человек в форме морского офицера или капитана. Мангу не
трудно было догадаться, что он имеет прямое отношение к погибшему кораблю.
На этот раз у него даже мелькнула мысль, что он мог бы обойтись и без этого
лишнего подопечного.
Но, подойдя ближе, он сразу заметил, что человек мертв. Должно быть,
волна швырнула его на скалу, потому что череп у него был пробит и зиял
черной, кровавой дырой.
Манг осмотрел его, перевернул с боку на бок, ощупал черный мундир с
золотыми пуговицами и разными другими побрякушками и тут заметил у пояса
великолепный кинжал - кортик. Эта находка так обрадовала его, что он даже
вскрикнул от восторга.
Мигом выхватил он кинжал из ножен, покрутил его в руках, пощелкал
языком, а потом захотел взять и ножны. А так как они висели у пояса, то
начал снимать и пояс. И тут ему в голову пришла счастливая мысль - снять и
мундир, ведь голому человеку он будет очень кстати.
И вот наш Манг оказался в капитанском мундире, хотя, правда, без
штанов.
Как он выглядел в таком костюме - догадывайтесь сами.
Подобрав с земли свой завтрак, он весело направился "домой".
К тому времени девушка успела проснуться. Оглядевшись вокруг и
припомнив вчерашнее, она сидела с таким видом, будто спрашивала: что это -
сон или действительность? Что корабль погиб, что лодка, в которой они
пытались спастись, разбилась, - это она хорошо помнила. Но потом она,
кажется, попала в руки дикарей, а вот сейчас никого нет, она одна. Что это
значит?
Тут она увидела, что к ней идет какое-то странное существо в мундире. В
первую минуту мелькнула надежда, что это кто-нибудь из своих, кому удалось
спастись от смерти; но нет, это тот вчерашний дикарь.
Откуда у него эта одежда? Наверно, убил и обобрал кого-нибудь из
команды? А теперь очередь за нею...
И снова она закричала от ужаса и забилась в угол...
А Манг подошел, весело смеясь, выложил перед нею свою добычу и
доброжелательно сказал:
- Вот ешь!
Потом догадался, что ее заинтересовала его одежда, и добавил:
- Там ваш человек, мертвый.
При этом он одной рукой показал на мундир, а другую протянул в ту
сторону, откуда только что пришел.
Девушка не знала, что и думать. Все говорило о том, что этот дикарь, по
крайней мере сейчас, не собирается сделать ей ничего плохого. Что же
произошло там, куда он показывает?
Наконец она набралась смелости, решительно подошла к нему и знаками
стала объяснять, что хочет пойти туда посмотреть. Манг понял и, махнув ей
рукой, зашагал впереди.
Когда подошли к берегу, девушка все поняла. Жалость охватила ее, слезы
полились из глаз. Несколько минут простояла она, вспоминая подробности
гибели корабля.
"Кто знает, может быть, их судьба счастливее моей. Для них, по крайней
мере, уже все кончено, а я..." - думала она сквозь слезы.
Ее удручал вид мертвого человека, распростертого на камнях. Нужно было
бы похоронить его. Но как это сделать? Тогда она принялась показывать Мангу,
чтобы он спустил труп в море. Манг оттащил его в воду, и он тихо заколыхался
на волнах.
Девушка отвернулась и быстро пошла назад, словно убегая от этого места.
На душе у нее было тяжело, но вместе с тем она чувствовала, что совсем
перестала бояться дикаря. Она убедилась, что во всем он вел себя так же, как
любой порядочный человек. Да, это был не какой-нибудь зверь, а самый
обыкновенный человек.
Ее удивляло только, почему он здесь один. Неужели он попал сюда так же,
как и она? Значит, на этом острове им обоим придется жить, может быть, много
лет. А может, и до самой смерти...
Но об этом пока лучше не думать.
Англичане, как известно, народ энергичный, крепкий. Даже женщины,
особенно богатые, с малых лет закаляют себя спортом. И к нашей девушке скоро
вернулись бодрость и энергия. А признаком этого было то, что ей страшно
захотелось есть.
Однако, когда Манг предложил ей своих улиток, она пришла в ужас,
пожалуй, не меньший, чем вчера, когда увидела дикаря. Манг и поджарил их в
золе, и принялся есть сам, всем своим видом показывая, что это очень вкусно,