И я невольно ахнула.
Глава 14
- Абби, в чем дело? - осведомился Грег.
- Эта женщина!
- Да, я и сама вижу, что это женщина, ну и что?
- Вчера вечером я видела ее в нашей церкви.
- Ну и?
- Тебе не кажется, что это очень странно?
- Только потому, что она темнокожая? - Он уставился на очень красивую женщину с лебяжьей шеей и волосами, заплетенными в сотни тонких косичек. На ней было длинное платье из джинсовой ткани с тончайшей вышивкой на лифе. Перетянутое пояском, который завязывался сзади, платье подчеркивало ее потрясающую фигуру. Впрочем, эта особа и в рубище смотрелась бы сногсшибательно.
- Нет, дурашка, - отмахнулась я. - Странно то, что мы встретились здесь, у Буббы. Она не из числа епископалисток, это я точно знаю. Просто на аукцион заглянула. А теперь вот - очутилась здесь. Какова вероятность такого совпадения?
Грег пожал плечами. - А какова вероятность, что наша с тобой встреча здесь - совпадение?
- Вот именно! Но ведь ты живешь в Шарлотте. И ты уже бывал в этом ресторане.
- А почему ты считаешь, что она не местная?
- Чутье подсказывает.
Грег расхохотался.
- И ее калифорнийский акцент, - поспешно добавила я.
- Ты уверена?
- Не на все сто, но готова спорить, что родом она не из наших мест.
- Может, она из новых янки. Рок-Хилл ведь растет буквально не по дням, а по часам.
- Да, к неудовольствию моей мамы. Но это лишь подтверждает мои подозрения. Если она в Рок-Хилле недавно, то откуда узнала про это место? А если она из Шарлотта, то каким образом пронюхала про аукцион в Рок-Хилле?
- Ты хочешь, чтобы я подошел к ней и спросил? Может, еще выпятить грудь, бляху ей показать и рявкнуть, как следует?
Предложи это Бастер, я бы умерла со смеху, но из уст Грега предложение звучало вполне серьезно.
- Нет, не надо, - поспешно сказала я. - Просто такое совпадение меня удивило. Забудем о ней.
Одной рукой Грег обнял меня за плечи, и в тот же миг из кухни вынырнул Бубба с подносом. Я как бы невзначай стряхнула руку Грега. Нет, я не возражала против возобновления наших с ним отношений, но торопить события не собиралась. Более того, я намеревалась их всячески холить и лелеять. Но это в дальнейшем, а сейчас мне не терпелось насладиться ужином. К слову сказать, Бубба превзошел самого себя.
Хотя приехала я в заведение Буббы с Бастером, но согласилась, что домой меня отвезет Грег. Тем более что Бастер, судя по его виду, убиваться по этому поводу и рвать на себе волосы явно не собирался. Я вежливо отклонила предложение Грега заглянуть ко мне, но прощальный поцелуй не отвергла. По счастью, у него хватило ума лишь легонько меня чмокнуть.
Вдоволь полюбовавшись "Полем, поросшим чертополохом", я решила позвонить по телефону. Уиннелл, лапочка, сняла трубку с третьего звонка.
- Это Абби, - сказала я. Трудно выразить раскаяние двумя словами, если ни одно из них не "извини". Но я пыталась сначала растопить лед, а потом уж извиняться.
Уиннелл не ответила.
- Как дела?
По-прежнему - молчание. Но в трубку я слышала ее дыхание.
- Уиннелл, я звоню, чтобы попросить у тебя прощения.
- Ага, значит, ты звонишь не для того, чтобы надо мной насмехаться?
- Нет, конечно. С какой стати?
- Как, с какой? Надо мной ведь, помнится, вся Селвин-авеню потешается.
- Ничего подобного. Это отъявленная и наглая ложь. Просто я тогда очень разозлилась.
- Разозлилась? Да ты просто озверела, Абигайль! Взбеленилась! С катушек слетела! Набросилась на меня, как ненормальная.
- Согласна. Именно поэтому я и звоню, чтобы перед тобой извиниться.
Уиннелл вздохнула, но ничего не сказала.
- Так ты простишь меня? Пожалуйста, Уинни, ну, паа-аажалуйста!
- Ну, ладно, будь, по-твоему, подлиза несчастная. Но только потому, что ты моя лучшая подруга, и я очень страдаю, когда мы с тобой цапаемся.
- Я и сама места себе не нахожу, когда ты на меня дуешься, - добавила я. - Так, чем занимаешься-то?
- Телик смотрю. "Север против Юга" повторяют. - Уиннелл терпеть не может этот сериал, твердит, что все это - пропаганда янки, но всякий раз его смотрит.
- Ты ведь ничего нового не увидишь, - сказала я. - Наших, как всегда, в пух и прах разобьют.
- Сама знаю. Просто иногда помечтать хочется. Слушай, может, подскочишь ко мне, и мы вместе посмотрим? Эд сейчас в спальне за какой-то футбол болеет.
- Спасибо, но я немного устала. Денек трудный выдался, да и примирение с Грегом нелегко далось.
- Да, у меня тоже день был непростой... - Она осеклась. - Какое еще примирение с Грегом?
Я рассказала подруге об удивительной встрече в ресторанчике Буббы.
- О, Абби, как я рада за тебя! Я тебе этого не говорила, но всегда считала, что вы с Бастером не пара.
- Зато у него потрясающее чувство юмора.
- Возможно, но вместе вы смотрелись довольно нелепо.
- Почему, из-за того, что мы оба коротышки?
- Главное даже не это, Абби, а то, что ваши дети могли быть лилипутами.
- Какие еще дети! - возмутилась я. - Нет уж, уволь, я сыта этими поганцами по горло.
Уиннелл хмыкнула. Потом спросила: - И что теперь, Абби? Коль скоро ты снова с Грегом, то своему воздыхателю от ворот поворот дашь?
- Ну да, я ведь тебе уже рассказала. Он увлекся Буфер.
- Я не Бастера имею в виду, - нетерпеливо пояснила Уиннелл. - А нового.
- Что ты плетешь?
- Я говорю о Питере Фонда.
- Уиннелл, ты опять наклюкалась? У тебя белая горячка? - Однажды, смотря этот же сериал, она от горя так напилась, что едва языком ворочала.
- Ты, правда, не понимаешь, или прикидываешься?
- Честное слово.
Уиннелл замялась, видимо, пытаясь решить, стоит ли верить мне на слово. - Молодой человек, лет тридцати с хвостиком. Рост пять футов и десять дюймов, довольно крепко сложен, животик, правда, намечается. Волосы каштановые. Глаза карие.
- Ты зачитываешь приметы сбежавшего из тюрьмы преступника?
- Отнюдь. Да, кстати, он гоняет на "Харлее". Абби, у тебя есть знакомые, которые увлекаются "Харлей-Дэвидсоном"?
Я похолодела. По спине пробежали мурашки. - Когда ты его видела, Уиннелл?
- Сегодня утром. Вскоре после нашего расставания.
- И ты с ним разговаривала?
- Естественно. Ты же знаешь, я рассусоливать не люблю. Он зашел ко мне, спросил, где ты, и я направила его к твоей матери.
- Куда?
- Ты ведь к ней поехала, да?
- С чего ты это взяла?
- Абби, но ведь ты всегда едешь к ней после того, как обхамишь своих друзей.
Я бы повесила голову от стыда, если б не валялась на спине. - И он назвал меня по имени?
- Да.
- Абигайль или Абби?
- Не помню точно. Но он ясно дал понять, что вы с ним знакомы.
- Каким образом?
- Абби, это что, допрос? Он мне показался очень славным и симпатичным.
- Он за мной следит!
- Думаешь, он из числа этих стервятников?
Это мне почему-то в голову не приходило. Стервятниками или падальщиками мы называли коллекционеров антиквариата, которые иногда зорко наблюдали за нами, чтобы не упустить момента, когда мы соберемся на очередную распродажу какого-нибудь скарба.
- Нет, я уверена, что он не падальщик.
- А в чем же дело?
- Сама не понимаю. Но после того, как я рассталась с мамой, я покатила в дом престарелых к югу от Рок-Хилла, а этот мотоциклист последовал туда за мной.
- Ты уверена?
- Абсолютно. Более того, за мной следила еще и какая-то женщина.
- Тоже мотоциклистка? Представляешь, как отреагировала бы на это Джей-Кат? Она сказала бы, что этот мотоциклист и его подружка выбрали тебя, чтобы заняться с тобой любовью втроем. Наверняка что-то подобное произошло с ней в Шелби. А если не с ней, то с ее троюродной бабкой.
Я усмехнулась. - Нет, его подружка - не мотоциклистка. Она ездит на темно-синей машине. Кстати, я их обоих видела на вчерашнем аукционе.
- Вот как? Послушай, Абби, я не хочу тебя пугать, но не кажется ли тебе, что их заинтересовала твоя картина?
- Каким образом? Насколько они знают, я купила никчемную мазню, которая не стоит и тех десяти долларов, что уплатил мне Грег.
- Как, ты заставила его расплатиться?
Мы рассмеялись. - Нет, честно, - спросила я. - Что мне, по-твоему, делать?
- Если не ошибаюсь, ты снова крутишь роман с детективом. Почему бы тебе его не спросить?
- Я уже спрашивала. Насчет этой женщины, по крайней мере. Грег считает, что у меня просто глюки.
- Господи, эти мужчины! Святая простота.
- Да, как маленькие мальчики с письками, - согласилась я. - Так и хочется их потискать и к груди прижать.
- Эх, потискать бы Грега! - мечтательно промолвила Уиннелл.
- Но-но, смотри у меня! - пригрозила я.
- Шучу, не бойся. Как считаешь, Буфер всерьез заинтересовалась твоим медиком?
- Заглотала наживку вместе с крючком и удочкой, - бойко отрапортовала я.
- Просто поверить не могу. Не обижайся, Абби, но я не представляю, что высокая и соблазнительная Буфер могла найти в таком замухрыш... Бастере.
- Может, бесплатные услуги по обслуживанию и замене ее запчастей? невинно предположила я.
- Ах ты, ехидна! Кстати, Абби, надеюсь, теперь ты согласишься, чтобы посредником при продаже твоей картины выступила я?
Признаться, вопрос застал меня врасплох. - Я еще не решила, как поступить с ней.
- В каком смысле?
- В таком. Дело в том, что я еще не знаю, имею ли право продать ее.
- Ты, что, смеешься надо мной?
- Увы, нет, Уинни. Вчера вечером мне позвонил Гилберт Суини и сказал, что не имел права продавать картину на аукционе, потому что она принадлежит его матери.
- А ты пошли его к...
- Гилберт мертв, Уиннелл. Мне сказали, что сегодня утром он покончил с собой.
- Черт побери! Да, Абби, я понимаю, сейчас не лучшее время, чтобы выяснять отношения с его матерью.
- С его матерью вообще ничего выяснить нельзя. У нее не все дома.
- Болезнь Альцгеймера?
- Что-то в этом роде. Как бы то ни было, пока я решила затаиться. - В какой-то степени, я даже не покривила душой.
- Что ж, я понимаю, Абби. Но если все-таки выяснится, что картина принадлежит тебе по закону, ты согласна, чтобы посредником была я?
- Ну...
- Ну, ты хотя бы подумай об этом.
- Хорошо, зайчик.
Мы с Уиннелл потрепались еще несколько минут, пока ей не потребовалось вновь наполнить стакан вином. Должно быть, славных южан опять ожидала очередная трепка. Армия конфедератов готовилась к бою под Геттисбергом* (*В этой битве армия южан потерпела решающее поражение).
Я позвонила Робу. К сожалению, трубку взял Боб.
- На сегодня покупки закончены, - сварливо произнес он.
- Это я, Абигайль.
Щелчок, и сигнал отбоя.
Я перезвонила. - Я только хочу сказать. Что...
Щелчок, короткие гудки.
- Прошу прощения! - завопила я в ту секунду, когда он подошел к телефону в следующий раз.
- Продолжай.
- В каком смысле?
Щелчок.
- О'кей! Прошу прощения, я обошлась с вами очень дурно. Вы - мои самые близкие друзья на всем белом свете.
Боб хмыкнул. - И что дальше?
- А что дальше?
- Если я правильно понимаю, ты хочешь, чтобы мы помогли тебе продать "Поле, поросшее чертополохом". Верно?
Я поведала Бобу ту же историю, которую только что рассказала Уиннелл. К сожалению, он оказался не столь легковерным, как моя закадычная подруга. Похоже, я все-таки льстила себе, что знаю мужчин. Или, может, дело в том, что гомосексуалисты - не такие, как все остальные? Может, только Грег был маленьким мальчиком с пис... Впрочем, своими глазами я это не видела, так что утверждать не берусь.
- Где ты купила Ван Гога, Абби? - спросил Боб.
- Ты сам это отлично знаешь, - раздраженно ответила я. - На церковном благотворительном аукционе.
- Кроме тебя, там никого не было?
- Это еще почему? Там было человек сто. А то и двести. Я не считала.
- Я хочу сказать, что множество свидетелей готово подтвердить, что картина досталась тебе на аукционе. В честной борьбе, во время открытых торгов, и за рамку, которую ты на самом деле стремилась приобрести, деньги ты заплатила более чем достаточные. По праву владения, Абби, эта вещь на девяносто процентов принадлежит тебе. Она твоя.
- Ты не юрист, зайчик.
Готова поклясться, что трубка в моей руке внезапно заиндевела от холода. Возможно, что так мне почудилось из-за чрезмерно затянувшегося молчания.
- Что ты хочешь этим сказать? - спросил наконец Боб.
- Что прежде, чем предпринимать какие-то шаги, я хочу удостовериться в их законности. Мне вовсе не улыбается, - добавила я со смешком, - угодить за решетку по обвинению в торговле краденым.
- Не сомневаюсь, - сухо промолвил Боб.
- Позволь мне поговорить с Робом, - терпеливо попросила я.
- Он спит.
- Побойся бога, Боб. Роб никогда не ложится в такую рань.
- У него мигрень разыгралась.
- С каких это пор Роб начал страдать от мигреней? - Роба я знала гораздо дольше, чем Боб, хотя, конечно, не столь интимно. Но не сомневалась, что Роб не стал бы утаивать от меня свой недуг.
- С тех самых, когда ты начала вести себя по-свински, - мстительно сказал Боб.
Я бросила трубку и позвонила маме.
- Абби, мне сейчас некогда.
- Извини, мама, я тебе нагрубила. Я не хотела...
- Пустяки, золотце. Мамы созданы для того, чтобы прощать, и не успела ты еще выйти из дома, как я тебя простила.
Простила, быть может, но не забыла. Тут я была готова об заклад биться. Памяти моей мамы позавидовал бы старейшина африканских слонов.
- Чудесно, мамочка, я очень рада. Тогда я готова поделиться с тобой замечательной новостью.
- Это прекрасно, золотце, но мне и правда некогда.
- Мама, ты никогда не ложишься раньше десяти, а сейчас еще и половины десятого нет.
- Дело не в этом, золотце. У меня гости.
- "Сама-знаешь-кто"?
- Нет, конечно. - И она замолкла.
- Ну, а кто? - Во мне взыграло любопытство. Конечно, не следует совать нос в чужие дела, согласна, но, во-первых, мама мне не чужая, а, во-вторых, будь у нее в гостях кто-то из тех, с кем она часто общается, она не стала бы это утаивать.
- Ее зовут Марина, золотце. Красивое имя, правда?
- Очаровательное, особенно если так назвать яхту. Она, наверно, из вашего книжного клуба? - Со стороны, наверно, моя назойливость показалась бы чрезмерной, но, откровенно говоря, я только отыгрывалась за прошлое. Когда я оканчивала школу, мама не позволяла мне встречаться ни с одним мальчиком до тех пор, пока не изучала его родословную от Адама. В Рок-Хилле ценят не то, что ты знаешь, а то, кого ты знаешь, и мама не собиралась транжирить единственную дочь на какого-нибудь выскочку. У самой мамы связей больше, чем в центральном телефонном узле Нью-Йорка, хотя, как видите, пользы мне это принесло не слишком много.
- Не говори глупости, золотце; она из Орегона.
- Не поняла.
- Она туристка. Спросила у меня дорогу, а я пригласила ее посидеть со мной и попить чайку.
- Что? Ты пригласила в дом совершенно незнакомого человека?
- Мы успели познакомиться, золотце. Прежде чем пригласить ее, я с ней поговорила снаружи. После ужина я поливала в саду - день сегодня знойный выдался, - а тут она и подкатила. Ты знаешь, оказывается, многие приезжают в Рок-Хилл из других штатов лишь для того, чтобы поглазеть на наши статуи Цивитас, которыми мы так гордимся?
- А ты представляешь, сколько бы еще народу приезжало, если бы религиозные фанатики не настояли на том, чтобы отпиливать с мраморных грудей соски?
- Да, тогда полчища туристов заполонили бы нас. Марина была в Риме, в Париже и в Афинах, но, по ее словам, нигде нет столько красивых памятников, как у нас. Хотя я убеждена, что там никто соски с грудей не отпиливает.
- Рим, Париж, Афины, Рок-Хилл... Да, она весь мир объездила. Наверно, пенсионерка? Примерно твоих лет, да, мама? - Для своего возраста мама была в отличной форме и даже поговаривала о том, чтобы заняться карате. Так что одинокая старушка, пусть даже и незнакомая, серьезной угрозы для нее не представляла.
- Нет, золотце, она даже моложе тебя. Кстати, Абби, она прекрасно воспитана. Тебе не помешало бы поучиться у нее, как себя вести.
- Благодарю, мамочка. Может, удочеришь ее? Или расскажи всем, что это твоя давно потерявшаяся дочка, о существовании которой ты и забыть успела.
- Я бы с радостью так и поступила, золотце, да, боюсь, никто мне не поверит. - Мама перешла на шепот. - Марина - черненькая.
- Что?
- Она - афро-американка, - прошептала мама. - Я даже не подозревала, что такие в Орегоне живут.
Хорошо, что стрижка у меня короткая, потому что волосы мои встали дыбом. Слава богу, Южные штаты у нас сейчас объединены, однако и в наши дни темнокожие туристы - не частые гости на улицах мелких провинциальных городков. И уж тем более на улицах с традиционно белым населением.
- Какая у нее прическа? Волосы заплетены в тоненькие косички?
- Да, и это потрясающе красиво. Перед отлетом в Африку я себе тоже такую прическу закажу.
- Очень за тебя рада, мамочка. Скажи, а во что твоя Марина одета?
- В платье из джинсовой ткани, с изумительной вышивкой на лифе. Правда, на мой взгляд, оно не из Африки, а, скорее, из Индии.
- Мама, оставайся на месте! - срывающимся голосом выкрикнула я.
- Конечно, золотце. А теперь, извини, но меня ждет гостья.
- Мама, задержи ее! Я сейчас примчусь.
- Как это мило с твоей стороны, золотце. Она поймет, что такое знаменитое южное гостеприимство.
- Только не говори ей, что я сейчас приеду. Я хочу сделать ей сюрприз.
- Да, но...
- Ты должна во что бы то ни стало задержать ее!
Не чуя под собой ног, я понеслась к машине.
Глава 15
Я была всего в квартале от маминого дома, когда от него отъехал какой-то автомобиль и резко вывернул к югу, по направлению к Уинтропу. В свете уличного фонаря мне показалось, что автомобиль синий. Водителя мне разглядеть не удалось, но скорость машина набирала очень резво.
На мгновение я заметалась перед выбором, кинуться ли в погоню, или проверить, что с мамой. Может, с ней все нормально, а злоумышленница безнаказанно улизнет? С другой стороны, на кой черт мне гнаться невесть за кем, если мама, не дай бог, ранена, или того хуже... Словом, колебалась я не долго. Не успели погаснуть огни фар моей машины, как я уже звонила в мамину дверь правой рукой, одновременно барабаня по двери левой.
Прошла целая вечность, секунд пять, пока мама наконец открыла. На первый взгляд, живая и здоровая, без видимых признаков кровотечения или каких-то повреждений.
- Мамочка! У тебя все нормально?
- Ну, конечно, золотце, но вот о тебе я бы этого не сказала. Не знай я ответа, Абби, я бы спросила: кто тебя воспитывал?
Я переступила через порог и заперла за собой дверь. Не стоило подбрасывать Королеве пищу для сплетен.
- Язвительность тебя не красит, мама.
Мама отпрянула, словно наступила на аспида. - Как ты себя ведешь, Абби! Я бы никогда не посмела разговаривать так со своей матерью.
- Твоя мать, надеюсь, не потчевала чаем джеков-потрошителей.
- Джеков... - Мама нервно затеребила ниточку жемчуга на шее. - Да, пожалуй, мне не стоит ехать с миссией в Африку. Я должна остаться здесь и ухаживать за тобой до твоего полного выздоровления.
- Моего выздоровления? - тупо переспросила я.
Мама с самым сумрачным видом закивала. - У тебя, похоже, нервное расстройство, золотце.
- Не выдумывай, мама! Никакого нервного расстройства у меня нет и в помине... - Голос мой сорвался, и я с жалобным воем метнулась на огромную софу, обтянутой полосатой материей.
Мама со сдержанным видом уселась в пухлое кресло у противоположной стены гостиной. Несмотря на то, что она возилась в саду, на ней было платье, и кринолины растопырились, как абажур у торшера. Белые туфельки не доставали до пола на добрых полфута.
- Ничего страшного, Абби. Такое сплошь и рядом случается.
- Мама! - взвизгнула я. - Нет у меня нервного расстройства!
- Есть, - убежденно сказала мама. - С моей кузиной Бетти - она, кажется умерла еще до твоего рождения - как-то раз такое стряслось. Симптомы я до сих пор помню. Сначала она...
- Мама, расскажи мне про свою гостью!
- Какую гостью?
- Которая только что уехала.
- Ах, ты имеешь в виду Марину? Я бы не называла ее гостьей, золотце. Она просто составила мне компанию за чаем. Я ведь сама ее пригласила.
- Хорошо, мама, будь по-твоему. Но почему ты не задержала ее до моего приезда? Я ведь так тебя просила!
- По-моему, золотце, ты стала слишком требовательна к матери, - с упреком промолвила она.
Я вздохнула. - Расскажи мне про Марину.
Мама забралась поглубже в кресло, и ее кринолины взбились еще выше. Она - само очарование. Необыкновенно тактичная. Большинство моих знакомых готово трещать без умолку, а вот Марина не только позволяла мне время от времени словцо вставить, но и вообще больше меня слушала.
- Не сомневаюсь. Какой метод сработал - пентатол натрия или бамбуковые щепки под ногти?
- Ну, а кто теперь язвит, золотце? Между прочим, она даже тобой интересовалась.
- Вот как? - насторожилась я. - И что же ее интересовало?
- Обычные дела.
- Что ты имеешь в виду?
Мама пожала плечами. - Ну, чем ты занимаешься, и все такое. Была ли замужем. Есть ли дети.
- Мама, надеюсь, ты не рассказала ей, где я живу?
- Нет, конечно, - оскорбленно ответила мама. - Не настолько же я глупа.
- Но про мою лавку ты проболталась? - настаивала я. - Держу пари, что это так.
- Марина увлекается антиквариатом, золотце. Она это подчеркнула.
- Еще бы. Итак, мама, из какой части Орегона она родом? Из Портленда? Юджина?
Мама снова пожала плечами. - Я не спрашивала.
- А чем она зарабатывает на жизнь?
- Абби я не допрашивала эту бедную женщину.
- Но на ее расспросы обо мне ты отвечала!
- Не на все, золотце. Она спросила про твою личную жизнь, и я сказала, что ты встречаешься с Грегом.
- Я вовсе с ним...
- Знаю, знаю, золотце, одно время ты была увлечена этим коронером из Джорджтауна, но...
- Мы с Грегом помирились.
Мама просияла. - Боже, как ты меня порадовала, золотце. Ты ведь знаешь, как я люблю Грега.
- Спасибо, мамочка. Как ты любишь Грега, я точно знаю. Но я очень надеялась, что ты и доктора моего полюбишь.
- Как, Грег решил получить медицинское образование? - мамины глаза плотоядно заблестели.
- Нет, мама, Бастер - уже давно доктор.
Мама нахохлилась. - Почему ты мне раньше не говорила?
- Это была моя козырная карта, которую я берегла про запас, - со вздохом пояснила я. - Но теперь надобность в ней отпала. Я снова с Грегом, а Бастеру вскружила голову Буфер. Так что, как видишь, я разменяла доктора на детектива. Мама, твоя мечта сбылась.
Мама напомнила мне девочку из Майами, которой только что на Рождество подарили зимние санки. - Так ты уверена насчет Грега?
- Абсолютно уверена. Впрочем, в жизни всякое случается, сама знаешь. Вдруг Бастер покажется Буфер чересчур умным, и она снова вцепится в Грега. Хотя это, конечно, маловероятно, ведь помимо мозгов у Бастера и деньги неплохие водятся. Весьма неплохие. Он унаследовал огромное состояние.
- Но это нечестно, - прохныкала мама. - Ты скрыла от меня самое главное.
- Не беспокойся, мамочка - я загоню картину, и сама стану богачкой. Пару поколений спустя - если детки все не растранжирят - мои внуки тоже унаследуют кучу денег.
Мама в волнении заломила руки. Они с папой были учителями, уважаемая профессия в свое время, и оба происходили от практичных пионеров, но она всегда мечтала о том, чтобы в ее жилах текла аристократическая кровь.
- Кстати, о твоих детках, золотце. Тебе известно, что они затевают?
- Конечно. Чарли с приятелем улетел в Европу. У них бесплатный проезд по всем железным дорогам. Расписание их тура у меня на холодильнике лежит. Если не ошибаюсь, сегодня они должны быть в Бельгии - нет, там они были в четверг. Значит, сегодня они в Дании. Впрочем, ты же сама знаешь детей. Может, им наскучила Северная Европа, и они в Испанию укатили. Я очень рада, что гонять по улицам быков в этом году уже не будут.
- Вообще-то меня больше интересует твоя дочь, Сьюзен.
- С ней все просто. Сьюзен снимает на двоих квартиру здесь, в Рок-Хилле, и посещает летнюю школу в Уинтропе, а с сентября пойдет в аспирантуру. Да, она еще подрабатывает на раздаче блюд в кафетерии Джексона.
- Это прекрасно, на известно ли тебе, как она проводит свободное время?
- На пляж ходит? - Сьюзен твердо решила еще до тридцатилетнего возраста стать мулаткой.
- Да, но с кем?
- Сейчас подумаю. Наверно, с Джинной, своей соседкой по квартире.
- Я имею в виду ее мальчиков.
Моя дочь Сьюзен прехорошенькая, хотя материнская оценка, быть может, не вполне объективна, а по части притягательности даст сто очков вперед даже Биллу Клинтону. Я рада была бы сказать, что в очереди за ее благосклонным взглядом выстраиваются целые стаи кавалеров с изысканными манерами, но это не так. Сьюзен всегда отдавала предпочтение мальчикам - а теперь мужчинам - диковатым и необузданным. Иначе говоря, к аристократии и сливкам общества моя дочь симпатий не питает.
- Видишь ли, мамочка, в отличие от некоторых знакомых мне мамаш, я стараюсь лишний раз к дочери не приставать.
- Ах, так!
- За исключением самых экстренных случаев, конечно. Надеюсь, ты согласна, что я даже сейчас суюсь в дела собственных детей куда меньше, чем ты в мои, хотя мне уже скоро полтинник стукнет.
- Спорить не стану, но, согласись, что Сьюзен могла бы подобрать себе более пристойную компанию.
- Ты намекаешь на юного Томпсона?
- Нет, Абби. Я имею в виду того, который гоняет на мотоцикле. Видишь ли, золотце, возможно езда без шлема и не противоречит законам Северной Каролины, но, на мой взгляд, это глупо. Сын Эдвины Ранкин, угодив в аварию, раскроил себе череп. Говорят, он уже никогда не сможет ходить, да и речь стала настолько неразборчивой, что даже Эдвина его не понимает.
Глава 14
- Абби, в чем дело? - осведомился Грег.
- Эта женщина!
- Да, я и сама вижу, что это женщина, ну и что?
- Вчера вечером я видела ее в нашей церкви.
- Ну и?
- Тебе не кажется, что это очень странно?
- Только потому, что она темнокожая? - Он уставился на очень красивую женщину с лебяжьей шеей и волосами, заплетенными в сотни тонких косичек. На ней было длинное платье из джинсовой ткани с тончайшей вышивкой на лифе. Перетянутое пояском, который завязывался сзади, платье подчеркивало ее потрясающую фигуру. Впрочем, эта особа и в рубище смотрелась бы сногсшибательно.
- Нет, дурашка, - отмахнулась я. - Странно то, что мы встретились здесь, у Буббы. Она не из числа епископалисток, это я точно знаю. Просто на аукцион заглянула. А теперь вот - очутилась здесь. Какова вероятность такого совпадения?
Грег пожал плечами. - А какова вероятность, что наша с тобой встреча здесь - совпадение?
- Вот именно! Но ведь ты живешь в Шарлотте. И ты уже бывал в этом ресторане.
- А почему ты считаешь, что она не местная?
- Чутье подсказывает.
Грег расхохотался.
- И ее калифорнийский акцент, - поспешно добавила я.
- Ты уверена?
- Не на все сто, но готова спорить, что родом она не из наших мест.
- Может, она из новых янки. Рок-Хилл ведь растет буквально не по дням, а по часам.
- Да, к неудовольствию моей мамы. Но это лишь подтверждает мои подозрения. Если она в Рок-Хилле недавно, то откуда узнала про это место? А если она из Шарлотта, то каким образом пронюхала про аукцион в Рок-Хилле?
- Ты хочешь, чтобы я подошел к ней и спросил? Может, еще выпятить грудь, бляху ей показать и рявкнуть, как следует?
Предложи это Бастер, я бы умерла со смеху, но из уст Грега предложение звучало вполне серьезно.
- Нет, не надо, - поспешно сказала я. - Просто такое совпадение меня удивило. Забудем о ней.
Одной рукой Грег обнял меня за плечи, и в тот же миг из кухни вынырнул Бубба с подносом. Я как бы невзначай стряхнула руку Грега. Нет, я не возражала против возобновления наших с ним отношений, но торопить события не собиралась. Более того, я намеревалась их всячески холить и лелеять. Но это в дальнейшем, а сейчас мне не терпелось насладиться ужином. К слову сказать, Бубба превзошел самого себя.
Хотя приехала я в заведение Буббы с Бастером, но согласилась, что домой меня отвезет Грег. Тем более что Бастер, судя по его виду, убиваться по этому поводу и рвать на себе волосы явно не собирался. Я вежливо отклонила предложение Грега заглянуть ко мне, но прощальный поцелуй не отвергла. По счастью, у него хватило ума лишь легонько меня чмокнуть.
Вдоволь полюбовавшись "Полем, поросшим чертополохом", я решила позвонить по телефону. Уиннелл, лапочка, сняла трубку с третьего звонка.
- Это Абби, - сказала я. Трудно выразить раскаяние двумя словами, если ни одно из них не "извини". Но я пыталась сначала растопить лед, а потом уж извиняться.
Уиннелл не ответила.
- Как дела?
По-прежнему - молчание. Но в трубку я слышала ее дыхание.
- Уиннелл, я звоню, чтобы попросить у тебя прощения.
- Ага, значит, ты звонишь не для того, чтобы надо мной насмехаться?
- Нет, конечно. С какой стати?
- Как, с какой? Надо мной ведь, помнится, вся Селвин-авеню потешается.
- Ничего подобного. Это отъявленная и наглая ложь. Просто я тогда очень разозлилась.
- Разозлилась? Да ты просто озверела, Абигайль! Взбеленилась! С катушек слетела! Набросилась на меня, как ненормальная.
- Согласна. Именно поэтому я и звоню, чтобы перед тобой извиниться.
Уиннелл вздохнула, но ничего не сказала.
- Так ты простишь меня? Пожалуйста, Уинни, ну, паа-аажалуйста!
- Ну, ладно, будь, по-твоему, подлиза несчастная. Но только потому, что ты моя лучшая подруга, и я очень страдаю, когда мы с тобой цапаемся.
- Я и сама места себе не нахожу, когда ты на меня дуешься, - добавила я. - Так, чем занимаешься-то?
- Телик смотрю. "Север против Юга" повторяют. - Уиннелл терпеть не может этот сериал, твердит, что все это - пропаганда янки, но всякий раз его смотрит.
- Ты ведь ничего нового не увидишь, - сказала я. - Наших, как всегда, в пух и прах разобьют.
- Сама знаю. Просто иногда помечтать хочется. Слушай, может, подскочишь ко мне, и мы вместе посмотрим? Эд сейчас в спальне за какой-то футбол болеет.
- Спасибо, но я немного устала. Денек трудный выдался, да и примирение с Грегом нелегко далось.
- Да, у меня тоже день был непростой... - Она осеклась. - Какое еще примирение с Грегом?
Я рассказала подруге об удивительной встрече в ресторанчике Буббы.
- О, Абби, как я рада за тебя! Я тебе этого не говорила, но всегда считала, что вы с Бастером не пара.
- Зато у него потрясающее чувство юмора.
- Возможно, но вместе вы смотрелись довольно нелепо.
- Почему, из-за того, что мы оба коротышки?
- Главное даже не это, Абби, а то, что ваши дети могли быть лилипутами.
- Какие еще дети! - возмутилась я. - Нет уж, уволь, я сыта этими поганцами по горло.
Уиннелл хмыкнула. Потом спросила: - И что теперь, Абби? Коль скоро ты снова с Грегом, то своему воздыхателю от ворот поворот дашь?
- Ну да, я ведь тебе уже рассказала. Он увлекся Буфер.
- Я не Бастера имею в виду, - нетерпеливо пояснила Уиннелл. - А нового.
- Что ты плетешь?
- Я говорю о Питере Фонда.
- Уиннелл, ты опять наклюкалась? У тебя белая горячка? - Однажды, смотря этот же сериал, она от горя так напилась, что едва языком ворочала.
- Ты, правда, не понимаешь, или прикидываешься?
- Честное слово.
Уиннелл замялась, видимо, пытаясь решить, стоит ли верить мне на слово. - Молодой человек, лет тридцати с хвостиком. Рост пять футов и десять дюймов, довольно крепко сложен, животик, правда, намечается. Волосы каштановые. Глаза карие.
- Ты зачитываешь приметы сбежавшего из тюрьмы преступника?
- Отнюдь. Да, кстати, он гоняет на "Харлее". Абби, у тебя есть знакомые, которые увлекаются "Харлей-Дэвидсоном"?
Я похолодела. По спине пробежали мурашки. - Когда ты его видела, Уиннелл?
- Сегодня утром. Вскоре после нашего расставания.
- И ты с ним разговаривала?
- Естественно. Ты же знаешь, я рассусоливать не люблю. Он зашел ко мне, спросил, где ты, и я направила его к твоей матери.
- Куда?
- Ты ведь к ней поехала, да?
- С чего ты это взяла?
- Абби, но ведь ты всегда едешь к ней после того, как обхамишь своих друзей.
Я бы повесила голову от стыда, если б не валялась на спине. - И он назвал меня по имени?
- Да.
- Абигайль или Абби?
- Не помню точно. Но он ясно дал понять, что вы с ним знакомы.
- Каким образом?
- Абби, это что, допрос? Он мне показался очень славным и симпатичным.
- Он за мной следит!
- Думаешь, он из числа этих стервятников?
Это мне почему-то в голову не приходило. Стервятниками или падальщиками мы называли коллекционеров антиквариата, которые иногда зорко наблюдали за нами, чтобы не упустить момента, когда мы соберемся на очередную распродажу какого-нибудь скарба.
- Нет, я уверена, что он не падальщик.
- А в чем же дело?
- Сама не понимаю. Но после того, как я рассталась с мамой, я покатила в дом престарелых к югу от Рок-Хилла, а этот мотоциклист последовал туда за мной.
- Ты уверена?
- Абсолютно. Более того, за мной следила еще и какая-то женщина.
- Тоже мотоциклистка? Представляешь, как отреагировала бы на это Джей-Кат? Она сказала бы, что этот мотоциклист и его подружка выбрали тебя, чтобы заняться с тобой любовью втроем. Наверняка что-то подобное произошло с ней в Шелби. А если не с ней, то с ее троюродной бабкой.
Я усмехнулась. - Нет, его подружка - не мотоциклистка. Она ездит на темно-синей машине. Кстати, я их обоих видела на вчерашнем аукционе.
- Вот как? Послушай, Абби, я не хочу тебя пугать, но не кажется ли тебе, что их заинтересовала твоя картина?
- Каким образом? Насколько они знают, я купила никчемную мазню, которая не стоит и тех десяти долларов, что уплатил мне Грег.
- Как, ты заставила его расплатиться?
Мы рассмеялись. - Нет, честно, - спросила я. - Что мне, по-твоему, делать?
- Если не ошибаюсь, ты снова крутишь роман с детективом. Почему бы тебе его не спросить?
- Я уже спрашивала. Насчет этой женщины, по крайней мере. Грег считает, что у меня просто глюки.
- Господи, эти мужчины! Святая простота.
- Да, как маленькие мальчики с письками, - согласилась я. - Так и хочется их потискать и к груди прижать.
- Эх, потискать бы Грега! - мечтательно промолвила Уиннелл.
- Но-но, смотри у меня! - пригрозила я.
- Шучу, не бойся. Как считаешь, Буфер всерьез заинтересовалась твоим медиком?
- Заглотала наживку вместе с крючком и удочкой, - бойко отрапортовала я.
- Просто поверить не могу. Не обижайся, Абби, но я не представляю, что высокая и соблазнительная Буфер могла найти в таком замухрыш... Бастере.
- Может, бесплатные услуги по обслуживанию и замене ее запчастей? невинно предположила я.
- Ах ты, ехидна! Кстати, Абби, надеюсь, теперь ты согласишься, чтобы посредником при продаже твоей картины выступила я?
Признаться, вопрос застал меня врасплох. - Я еще не решила, как поступить с ней.
- В каком смысле?
- В таком. Дело в том, что я еще не знаю, имею ли право продать ее.
- Ты, что, смеешься надо мной?
- Увы, нет, Уинни. Вчера вечером мне позвонил Гилберт Суини и сказал, что не имел права продавать картину на аукционе, потому что она принадлежит его матери.
- А ты пошли его к...
- Гилберт мертв, Уиннелл. Мне сказали, что сегодня утром он покончил с собой.
- Черт побери! Да, Абби, я понимаю, сейчас не лучшее время, чтобы выяснять отношения с его матерью.
- С его матерью вообще ничего выяснить нельзя. У нее не все дома.
- Болезнь Альцгеймера?
- Что-то в этом роде. Как бы то ни было, пока я решила затаиться. - В какой-то степени, я даже не покривила душой.
- Что ж, я понимаю, Абби. Но если все-таки выяснится, что картина принадлежит тебе по закону, ты согласна, чтобы посредником была я?
- Ну...
- Ну, ты хотя бы подумай об этом.
- Хорошо, зайчик.
Мы с Уиннелл потрепались еще несколько минут, пока ей не потребовалось вновь наполнить стакан вином. Должно быть, славных южан опять ожидала очередная трепка. Армия конфедератов готовилась к бою под Геттисбергом* (*В этой битве армия южан потерпела решающее поражение).
Я позвонила Робу. К сожалению, трубку взял Боб.
- На сегодня покупки закончены, - сварливо произнес он.
- Это я, Абигайль.
Щелчок, и сигнал отбоя.
Я перезвонила. - Я только хочу сказать. Что...
Щелчок, короткие гудки.
- Прошу прощения! - завопила я в ту секунду, когда он подошел к телефону в следующий раз.
- Продолжай.
- В каком смысле?
Щелчок.
- О'кей! Прошу прощения, я обошлась с вами очень дурно. Вы - мои самые близкие друзья на всем белом свете.
Боб хмыкнул. - И что дальше?
- А что дальше?
- Если я правильно понимаю, ты хочешь, чтобы мы помогли тебе продать "Поле, поросшее чертополохом". Верно?
Я поведала Бобу ту же историю, которую только что рассказала Уиннелл. К сожалению, он оказался не столь легковерным, как моя закадычная подруга. Похоже, я все-таки льстила себе, что знаю мужчин. Или, может, дело в том, что гомосексуалисты - не такие, как все остальные? Может, только Грег был маленьким мальчиком с пис... Впрочем, своими глазами я это не видела, так что утверждать не берусь.
- Где ты купила Ван Гога, Абби? - спросил Боб.
- Ты сам это отлично знаешь, - раздраженно ответила я. - На церковном благотворительном аукционе.
- Кроме тебя, там никого не было?
- Это еще почему? Там было человек сто. А то и двести. Я не считала.
- Я хочу сказать, что множество свидетелей готово подтвердить, что картина досталась тебе на аукционе. В честной борьбе, во время открытых торгов, и за рамку, которую ты на самом деле стремилась приобрести, деньги ты заплатила более чем достаточные. По праву владения, Абби, эта вещь на девяносто процентов принадлежит тебе. Она твоя.
- Ты не юрист, зайчик.
Готова поклясться, что трубка в моей руке внезапно заиндевела от холода. Возможно, что так мне почудилось из-за чрезмерно затянувшегося молчания.
- Что ты хочешь этим сказать? - спросил наконец Боб.
- Что прежде, чем предпринимать какие-то шаги, я хочу удостовериться в их законности. Мне вовсе не улыбается, - добавила я со смешком, - угодить за решетку по обвинению в торговле краденым.
- Не сомневаюсь, - сухо промолвил Боб.
- Позволь мне поговорить с Робом, - терпеливо попросила я.
- Он спит.
- Побойся бога, Боб. Роб никогда не ложится в такую рань.
- У него мигрень разыгралась.
- С каких это пор Роб начал страдать от мигреней? - Роба я знала гораздо дольше, чем Боб, хотя, конечно, не столь интимно. Но не сомневалась, что Роб не стал бы утаивать от меня свой недуг.
- С тех самых, когда ты начала вести себя по-свински, - мстительно сказал Боб.
Я бросила трубку и позвонила маме.
- Абби, мне сейчас некогда.
- Извини, мама, я тебе нагрубила. Я не хотела...
- Пустяки, золотце. Мамы созданы для того, чтобы прощать, и не успела ты еще выйти из дома, как я тебя простила.
Простила, быть может, но не забыла. Тут я была готова об заклад биться. Памяти моей мамы позавидовал бы старейшина африканских слонов.
- Чудесно, мамочка, я очень рада. Тогда я готова поделиться с тобой замечательной новостью.
- Это прекрасно, золотце, но мне и правда некогда.
- Мама, ты никогда не ложишься раньше десяти, а сейчас еще и половины десятого нет.
- Дело не в этом, золотце. У меня гости.
- "Сама-знаешь-кто"?
- Нет, конечно. - И она замолкла.
- Ну, а кто? - Во мне взыграло любопытство. Конечно, не следует совать нос в чужие дела, согласна, но, во-первых, мама мне не чужая, а, во-вторых, будь у нее в гостях кто-то из тех, с кем она часто общается, она не стала бы это утаивать.
- Ее зовут Марина, золотце. Красивое имя, правда?
- Очаровательное, особенно если так назвать яхту. Она, наверно, из вашего книжного клуба? - Со стороны, наверно, моя назойливость показалась бы чрезмерной, но, откровенно говоря, я только отыгрывалась за прошлое. Когда я оканчивала школу, мама не позволяла мне встречаться ни с одним мальчиком до тех пор, пока не изучала его родословную от Адама. В Рок-Хилле ценят не то, что ты знаешь, а то, кого ты знаешь, и мама не собиралась транжирить единственную дочь на какого-нибудь выскочку. У самой мамы связей больше, чем в центральном телефонном узле Нью-Йорка, хотя, как видите, пользы мне это принесло не слишком много.
- Не говори глупости, золотце; она из Орегона.
- Не поняла.
- Она туристка. Спросила у меня дорогу, а я пригласила ее посидеть со мной и попить чайку.
- Что? Ты пригласила в дом совершенно незнакомого человека?
- Мы успели познакомиться, золотце. Прежде чем пригласить ее, я с ней поговорила снаружи. После ужина я поливала в саду - день сегодня знойный выдался, - а тут она и подкатила. Ты знаешь, оказывается, многие приезжают в Рок-Хилл из других штатов лишь для того, чтобы поглазеть на наши статуи Цивитас, которыми мы так гордимся?
- А ты представляешь, сколько бы еще народу приезжало, если бы религиозные фанатики не настояли на том, чтобы отпиливать с мраморных грудей соски?
- Да, тогда полчища туристов заполонили бы нас. Марина была в Риме, в Париже и в Афинах, но, по ее словам, нигде нет столько красивых памятников, как у нас. Хотя я убеждена, что там никто соски с грудей не отпиливает.
- Рим, Париж, Афины, Рок-Хилл... Да, она весь мир объездила. Наверно, пенсионерка? Примерно твоих лет, да, мама? - Для своего возраста мама была в отличной форме и даже поговаривала о том, чтобы заняться карате. Так что одинокая старушка, пусть даже и незнакомая, серьезной угрозы для нее не представляла.
- Нет, золотце, она даже моложе тебя. Кстати, Абби, она прекрасно воспитана. Тебе не помешало бы поучиться у нее, как себя вести.
- Благодарю, мамочка. Может, удочеришь ее? Или расскажи всем, что это твоя давно потерявшаяся дочка, о существовании которой ты и забыть успела.
- Я бы с радостью так и поступила, золотце, да, боюсь, никто мне не поверит. - Мама перешла на шепот. - Марина - черненькая.
- Что?
- Она - афро-американка, - прошептала мама. - Я даже не подозревала, что такие в Орегоне живут.
Хорошо, что стрижка у меня короткая, потому что волосы мои встали дыбом. Слава богу, Южные штаты у нас сейчас объединены, однако и в наши дни темнокожие туристы - не частые гости на улицах мелких провинциальных городков. И уж тем более на улицах с традиционно белым населением.
- Какая у нее прическа? Волосы заплетены в тоненькие косички?
- Да, и это потрясающе красиво. Перед отлетом в Африку я себе тоже такую прическу закажу.
- Очень за тебя рада, мамочка. Скажи, а во что твоя Марина одета?
- В платье из джинсовой ткани, с изумительной вышивкой на лифе. Правда, на мой взгляд, оно не из Африки, а, скорее, из Индии.
- Мама, оставайся на месте! - срывающимся голосом выкрикнула я.
- Конечно, золотце. А теперь, извини, но меня ждет гостья.
- Мама, задержи ее! Я сейчас примчусь.
- Как это мило с твоей стороны, золотце. Она поймет, что такое знаменитое южное гостеприимство.
- Только не говори ей, что я сейчас приеду. Я хочу сделать ей сюрприз.
- Да, но...
- Ты должна во что бы то ни стало задержать ее!
Не чуя под собой ног, я понеслась к машине.
Глава 15
Я была всего в квартале от маминого дома, когда от него отъехал какой-то автомобиль и резко вывернул к югу, по направлению к Уинтропу. В свете уличного фонаря мне показалось, что автомобиль синий. Водителя мне разглядеть не удалось, но скорость машина набирала очень резво.
На мгновение я заметалась перед выбором, кинуться ли в погоню, или проверить, что с мамой. Может, с ней все нормально, а злоумышленница безнаказанно улизнет? С другой стороны, на кой черт мне гнаться невесть за кем, если мама, не дай бог, ранена, или того хуже... Словом, колебалась я не долго. Не успели погаснуть огни фар моей машины, как я уже звонила в мамину дверь правой рукой, одновременно барабаня по двери левой.
Прошла целая вечность, секунд пять, пока мама наконец открыла. На первый взгляд, живая и здоровая, без видимых признаков кровотечения или каких-то повреждений.
- Мамочка! У тебя все нормально?
- Ну, конечно, золотце, но вот о тебе я бы этого не сказала. Не знай я ответа, Абби, я бы спросила: кто тебя воспитывал?
Я переступила через порог и заперла за собой дверь. Не стоило подбрасывать Королеве пищу для сплетен.
- Язвительность тебя не красит, мама.
Мама отпрянула, словно наступила на аспида. - Как ты себя ведешь, Абби! Я бы никогда не посмела разговаривать так со своей матерью.
- Твоя мать, надеюсь, не потчевала чаем джеков-потрошителей.
- Джеков... - Мама нервно затеребила ниточку жемчуга на шее. - Да, пожалуй, мне не стоит ехать с миссией в Африку. Я должна остаться здесь и ухаживать за тобой до твоего полного выздоровления.
- Моего выздоровления? - тупо переспросила я.
Мама с самым сумрачным видом закивала. - У тебя, похоже, нервное расстройство, золотце.
- Не выдумывай, мама! Никакого нервного расстройства у меня нет и в помине... - Голос мой сорвался, и я с жалобным воем метнулась на огромную софу, обтянутой полосатой материей.
Мама со сдержанным видом уселась в пухлое кресло у противоположной стены гостиной. Несмотря на то, что она возилась в саду, на ней было платье, и кринолины растопырились, как абажур у торшера. Белые туфельки не доставали до пола на добрых полфута.
- Ничего страшного, Абби. Такое сплошь и рядом случается.
- Мама! - взвизгнула я. - Нет у меня нервного расстройства!
- Есть, - убежденно сказала мама. - С моей кузиной Бетти - она, кажется умерла еще до твоего рождения - как-то раз такое стряслось. Симптомы я до сих пор помню. Сначала она...
- Мама, расскажи мне про свою гостью!
- Какую гостью?
- Которая только что уехала.
- Ах, ты имеешь в виду Марину? Я бы не называла ее гостьей, золотце. Она просто составила мне компанию за чаем. Я ведь сама ее пригласила.
- Хорошо, мама, будь по-твоему. Но почему ты не задержала ее до моего приезда? Я ведь так тебя просила!
- По-моему, золотце, ты стала слишком требовательна к матери, - с упреком промолвила она.
Я вздохнула. - Расскажи мне про Марину.
Мама забралась поглубже в кресло, и ее кринолины взбились еще выше. Она - само очарование. Необыкновенно тактичная. Большинство моих знакомых готово трещать без умолку, а вот Марина не только позволяла мне время от времени словцо вставить, но и вообще больше меня слушала.
- Не сомневаюсь. Какой метод сработал - пентатол натрия или бамбуковые щепки под ногти?
- Ну, а кто теперь язвит, золотце? Между прочим, она даже тобой интересовалась.
- Вот как? - насторожилась я. - И что же ее интересовало?
- Обычные дела.
- Что ты имеешь в виду?
Мама пожала плечами. - Ну, чем ты занимаешься, и все такое. Была ли замужем. Есть ли дети.
- Мама, надеюсь, ты не рассказала ей, где я живу?
- Нет, конечно, - оскорбленно ответила мама. - Не настолько же я глупа.
- Но про мою лавку ты проболталась? - настаивала я. - Держу пари, что это так.
- Марина увлекается антиквариатом, золотце. Она это подчеркнула.
- Еще бы. Итак, мама, из какой части Орегона она родом? Из Портленда? Юджина?
Мама снова пожала плечами. - Я не спрашивала.
- А чем она зарабатывает на жизнь?
- Абби я не допрашивала эту бедную женщину.
- Но на ее расспросы обо мне ты отвечала!
- Не на все, золотце. Она спросила про твою личную жизнь, и я сказала, что ты встречаешься с Грегом.
- Я вовсе с ним...
- Знаю, знаю, золотце, одно время ты была увлечена этим коронером из Джорджтауна, но...
- Мы с Грегом помирились.
Мама просияла. - Боже, как ты меня порадовала, золотце. Ты ведь знаешь, как я люблю Грега.
- Спасибо, мамочка. Как ты любишь Грега, я точно знаю. Но я очень надеялась, что ты и доктора моего полюбишь.
- Как, Грег решил получить медицинское образование? - мамины глаза плотоядно заблестели.
- Нет, мама, Бастер - уже давно доктор.
Мама нахохлилась. - Почему ты мне раньше не говорила?
- Это была моя козырная карта, которую я берегла про запас, - со вздохом пояснила я. - Но теперь надобность в ней отпала. Я снова с Грегом, а Бастеру вскружила голову Буфер. Так что, как видишь, я разменяла доктора на детектива. Мама, твоя мечта сбылась.
Мама напомнила мне девочку из Майами, которой только что на Рождество подарили зимние санки. - Так ты уверена насчет Грега?
- Абсолютно уверена. Впрочем, в жизни всякое случается, сама знаешь. Вдруг Бастер покажется Буфер чересчур умным, и она снова вцепится в Грега. Хотя это, конечно, маловероятно, ведь помимо мозгов у Бастера и деньги неплохие водятся. Весьма неплохие. Он унаследовал огромное состояние.
- Но это нечестно, - прохныкала мама. - Ты скрыла от меня самое главное.
- Не беспокойся, мамочка - я загоню картину, и сама стану богачкой. Пару поколений спустя - если детки все не растранжирят - мои внуки тоже унаследуют кучу денег.
Мама в волнении заломила руки. Они с папой были учителями, уважаемая профессия в свое время, и оба происходили от практичных пионеров, но она всегда мечтала о том, чтобы в ее жилах текла аристократическая кровь.
- Кстати, о твоих детках, золотце. Тебе известно, что они затевают?
- Конечно. Чарли с приятелем улетел в Европу. У них бесплатный проезд по всем железным дорогам. Расписание их тура у меня на холодильнике лежит. Если не ошибаюсь, сегодня они должны быть в Бельгии - нет, там они были в четверг. Значит, сегодня они в Дании. Впрочем, ты же сама знаешь детей. Может, им наскучила Северная Европа, и они в Испанию укатили. Я очень рада, что гонять по улицам быков в этом году уже не будут.
- Вообще-то меня больше интересует твоя дочь, Сьюзен.
- С ней все просто. Сьюзен снимает на двоих квартиру здесь, в Рок-Хилле, и посещает летнюю школу в Уинтропе, а с сентября пойдет в аспирантуру. Да, она еще подрабатывает на раздаче блюд в кафетерии Джексона.
- Это прекрасно, на известно ли тебе, как она проводит свободное время?
- На пляж ходит? - Сьюзен твердо решила еще до тридцатилетнего возраста стать мулаткой.
- Да, но с кем?
- Сейчас подумаю. Наверно, с Джинной, своей соседкой по квартире.
- Я имею в виду ее мальчиков.
Моя дочь Сьюзен прехорошенькая, хотя материнская оценка, быть может, не вполне объективна, а по части притягательности даст сто очков вперед даже Биллу Клинтону. Я рада была бы сказать, что в очереди за ее благосклонным взглядом выстраиваются целые стаи кавалеров с изысканными манерами, но это не так. Сьюзен всегда отдавала предпочтение мальчикам - а теперь мужчинам - диковатым и необузданным. Иначе говоря, к аристократии и сливкам общества моя дочь симпатий не питает.
- Видишь ли, мамочка, в отличие от некоторых знакомых мне мамаш, я стараюсь лишний раз к дочери не приставать.
- Ах, так!
- За исключением самых экстренных случаев, конечно. Надеюсь, ты согласна, что я даже сейчас суюсь в дела собственных детей куда меньше, чем ты в мои, хотя мне уже скоро полтинник стукнет.
- Спорить не стану, но, согласись, что Сьюзен могла бы подобрать себе более пристойную компанию.
- Ты намекаешь на юного Томпсона?
- Нет, Абби. Я имею в виду того, который гоняет на мотоцикле. Видишь ли, золотце, возможно езда без шлема и не противоречит законам Северной Каролины, но, на мой взгляд, это глупо. Сын Эдвины Ранкин, угодив в аварию, раскроил себе череп. Говорят, он уже никогда не сможет ходить, да и речь стала настолько неразборчивой, что даже Эдвина его не понимает.