Расстояние до города было небольшое, и уже менее чем через час он был в кузнице и спокойно наблюдал, как кузнец приступил к ковке его сломанной уздечки.
За ним наблюдал и тот, кто давно уже преследовал его. Он видел Пьера, входившего в город, он наблюдал за соперником на таком расстоянии, чтобы не упустить наблюдаемого из виду и в то же время не быть замеченным самому. Это был не городской житель, а человек в костюме плантатора, который, судя по шпорам на сапогах, очевидно, верхом приехал из окрестностей. У него была винтовка, и он был одет так, как обычно одеваются перед отъездом в дальнюю дорогу.
Человек, который подобным образом вооружился и экипировался, был никто иной как Альфред Брэндон.
Было множество прохожих на улицах, но лишь немногие обращали внимание на его развязную походку. Никто не заметил ни злобного блеска его глаз, ни стиснутые в напряжении зубы, говорившие о некотором зловещем намерении, созревшем в его голове.
Все эти признаки отсутствовали у того, за кем наблюдали. Спокойно следя за работой кузнеца, Пьер Робидо даже не знал, что Альф Брэндон в городе и следит за ним. Он и не подозревал в тот момент, что совсем рядом злобный и коварный враг жаждет его крови.
План Брэндона заключался в том, чтобы затеять ссору с незнакомцем и, прежде чем тот успеет взяться за оружие, убить его выстрелом в упор. Такие стычки на улицах Хелины были в порядке вещей, и они не считались чем-то предосудительным.
Пьер был вооружен ножом и пистолетом, но это оружие было спрятано от постороннего глаза.
Внезапно плантатор, казалось, изменил свои планы. Неодобрительно смотря на предполагаемую жертву, он некоторое время тщательно взвешивал свои шансы в будущей дуэли. Возможно, внушительный вид соперника, его сильные, энергичные руки заставили Брэндона изменить свое решение, поскольку он серьезно опасался исхода открытого столкновения. Выдающаяся вперед грудь Пьера Робидо подсказала ему, что под пальто у бывшего золотоискателя имеется пистолет или другое оружие. Если Брэндон промахнется своим первым выстрелом, то уже его собственная жизнь будет в руках ничего не подозревавшего пока противника.
Рассуждая таким образом, Брэндон принял еще более подлое решение, и в его глазах появился еще более зловещий блеск.
Плантатор остановился, как будто ему надоело прогуливаться взад и вперед по улице, решительно вернулся к месту, где оставил лошадь, и, вскочив на нее, в спешке покинул город.
ГЛАВА XXVI. РЕВАНШ
Приблизительно через полчаса после отъезда Брэндона из Хелины Пьер Робидо заплатил за ремонт уздечки и, поскольку у него не было других дел, способных задержать его в городе, отправился домой – той же дорогой, которой прибыл.
Дорога к дому Джерри Рука все еще лежала на пути из Хелины в Литл-Рок, только теперь большинство путешественников, державших путь в столицу штата, не проходили через известную поляну, на которой разыгрались описанные выше трагедии, – лучше было пересечь Канни Крик до того, как вступить на эту поляну. Однако старая дорога, которая вела к дому Рука, по-прежнему пересекала поляну, и Пьер Робидо всегда возвращался из Хелины этим путем. С уздечкой, обмотанной вокруг плеча, он шел, ничего не подозревая, по дороге и представлял себе, как будет довольна Лина его скорому возвращению.
Когда он вошел на поляну, лицо его внезапно омрачилось. Это было вполне естественно, поскольку при виде хорошо известного ему дерева воспоминания нахлынули на него. Он вспомнил не только собственную агонию, когда он едва не стал жертвой жестокой шутки шестерых негодяев, но и то, что на этом самом дереве был повешен его неудачник-отец, который по убеждению Пьера, был невиновен.
Та самая горизонтальная ветка протянулась к нему, словно издеваясь и напоминая о все еще не удовлетворенной мести.
Повинуясь непреодолимому желанию, он подошел к дереву и остановился под веткой; в глазах его появился странный, загадочный блеск.
Неожиданно что-то ударило в правую руку, послышалось жужжание, словно его укусило насекомое. Но это был не укус: почти сразу же он услышал звук винтовочного выстрела и увидел дымок, поднимавшийся над кустарником рядом с ним. Пьеру стало ясно: в него стреляли, и кровь, текущая из разодранного рукава пальто, доказывала это.
Вне всякого сомнения, его намеревались убить, но промахнулись, пуля лишь зацепила кожу на руке.
Мгновенно оценив ситуацию, Пьер Робидо не остался стоять на месте. Едва прозвучал выстрел, он бросился вперед и достиг кустарника, над которым курился, медленно рассеиваясь, дым от выстрела.
Он не увидел там никого, но это было не удивительно. Конечно, подлый убийца не желал оставаться на месте, чтобы его обнаружили. Но он должен быть где-то рядом, среди деревьев. Задержав дыхание, Пьер прислушался.
Какое-то время он не слышал ничего, кроме шелеста листвы, и уже начал опасаться, как бы не стать мишенью для нового, смертельного выстрела, когда вдруг крик сойки послышался среди деревьев. Теперь ему стало ясно, что кто-то, пробираясь среди деревьев, спугнул птицу, продолжительным громким криком выражавшую недовольство неожиданным вторжением. Это мог быть только убийца, в спешке покидавший место, откуда он стрелял. Ориентируясь на крик сойки, Пьер возобновил преследование.
Не пройдя и двадцати ярдов, он услышал шаги и шуршание листьев, как будто кто-то пробирался через чащу леса. Без колебаний Пьер поспешил в направлении, указанном этими звуками.
Спустя десять секунд он увидел оседланную лошадь, привязанную к дереву, и человека, отвязывавшего ее. Человек этот старался как можно скорее освободить лошадь, но тяжелая винтовка явно мешала ему. Это было то самое оружие, из которого стреляли; Пьер Робидо также признал человека, пытавшегося его убить.
– Альфред Брэндон!
С воинственным кличем, характерным для индейцев, потомком которых он являлся, Пьер бросился вперед и, прежде чем пытавшийся скрыться убийца успел сесть в седло, схватил его за горло и сбросил вниз, с силой ударив о дерево. Лошадь, напуганная жестоким нападением, издала громкое ржание и ускакала галопом.
– Слава Б-гу! – крикнул Робидо. – И благодарю тебя, мистер Альф Брэндон, что ты предоставил мне этот шанс! Это как раз то, чего я желал! В течение шести лет я ждал своего часа, и вот он пришел, как будто само Провидение позаботилось об этом!
Брэндон к этому времени успел оправиться от удара, достал свой пистолет и попытался выстрелить. Но прежде чем он успел нажать на курок, противник железной хваткой сжал его запястье, и, вырвав оружие, снова ударил негодяя о дерево. Шатаясь и приходя в себя от шока, Брэндон увидел дуло собственного пистолета, направленного ему в голову, и понял, что вот-вот пуля окажется у него в мозгу. Крик ужаса перед лицом неминуемой смерти сорвался с его губ.
К его удивлению, выстрел не был сделан!
Пьер Робидо, отбросив пистолет, стоял перед ним совершенно безоружный!
– Нет, мистер Альф Брэндон, – сказал он, – Выстрел в голову слишком хорош для такой собаки как ты; ты должен умереть собачьей смертью! Уйдем отсюда! Пошевеливайся! Я хочу посмотреть, кто из нас сможет дольше провисеть на одной руке. Мы состязались в этом шесть лет назад, но соревнование не было справедливым. Теперь твоя очередь. Давай, пошел!
Удивленный услышанным, Брэндон колебался, стоит ли подчиниться. Спокойный тон его противника указывал на то, что это не шутка, и Пьер приготовил ему что-то ужасное. Брэндон украдкой взглянул направо, пытаясь оценить шансы на спасение.
Робидо прочитал его мысли.
– Только попробуй улизнуть, – сказал он, отгибая отворот своего пальто и показывая спрятанный пистолет. – У меня есть оружие, и я его применю, если ты сделаешь малейшую попытку выйти из игры. А ну, пошли!
Сказав это, он схватил негодяя за запястье и, непрестанно толкая его, препроводил на поляну.
Через пять минут после этого они уже стояли под деревом – тем же самым, на котором Пьер Робидо перенес весь ужас, когда был в одиночестве подвешен на одной руке.
– Что ты собираешься делать? – спросил Брэндон дрожащим голосом.
– Я сказал тебе, я желал был посмотреть, как долго ты сможешь выдержать это.
Сказав это, он снял с себя уздечку и ножом отрезал от нее поводья. Это были две прочные длинные веревки, сплетенные из конского хвоста.
Брэндон стоял бледный, дрожа от страха. Он догадывался, с какой целью делаются все эти приготовления. Снова мелькнула у него мысль о побеге и снова Пьер прочел ее.
– Бежать бесполезно, – сказал он со всей серьезностью. – Ты весь в моей власти. Если ты попытаешься бежать, я размозжу твою голову о дерево. Так, свяжем твою левую руку.
Опасаясь смерти, Брэндон позволил набросить на руку петлю, сделанную на одном из поводьев. Другой конец веревки был обмотан вокруг бедра и закреплен узлом, так, что левая его рука оказалась прочно привязанной к ноге. Другая веревка со скользящей петлей была наброшена ему на шею, а второй ее конец переброшен через одну из верхних ветвей дерева.
– А теперь, – крикнул Робидо, – цепляйся за ветку и повисни на правой руке, так же, как ты тогда заставил меня сделать. Быстрее, или я вздерну тебя за шею!
Изумленный, Брэндон не знал, что делать. Говорит ли его враг серьезно или это только мрачная шутка? Он был бы рад поверить в это, но жестокий и мстительный взгляд Робидо не позволял ему надеяться на милосердие. Он понимал теперь, насколько его поступок не заслуживал снисхождения.
У него даже не оставалось времени на раздумья. Он почувствовал, как петля затянулась на шее, и веревка потянула его вверх.
В следующий момент он был поднят над землей и машинально схватился за горизонтальную ветку свободной правой рукой, чтобы спасти себя от немедленного удушения.
– Ну вот теперь, – воскликнул Робидо, забравшись на дерево и быстро привязав веревку к верхней ветке, – теперь, мистер Альф Брэндон, ты можешь на своей шкуре испытать то, что я чувствовал шесть лет назад, когда ты и твои товарищи оставили меня здесь одного. Так что приятного тебе времяпрепровождения!
И, презрительно рассмеявшись, Пьер Робидо покинул поляну!
Все ужасы агонии человека, над которым нависла угроза смерти и который понимает, что нет никаких шансов на спасение, испытал в тот час Альфред Брэндон.
Напрасно он кричал до хрипоты – его голос невозможно было услышать далее чем за сотню ярдов от дерева, которое вскоре должно было превратиться в виселицу для него. Не было никакого ответа на его крики, кроме эха, отражавшего его собственный голос. Никого, чтобы услышать и спасти его!
Он не надеялся, что будет спасен человеком, который недавно его оставил. Презрительный смех его мучителя убил в нем всякую надежду, хотя он громко звал Пьера Робидо по имени, взывая к милосердию.
Пьер Робидо не пришел ему на помощь, и после долгой и мучительной борьбы, когда правая его рука обессилела и не могла больше удержать тело, он отпустил ветку, чтобы найти неминуемую смерть, и… спрыгнул на твердую землю!
Раздался звонкий смех, который неприятно отозвался в ушах Альфа Брэндона, целого и невредимого; смех еще более неприятный от того, что вместе с его противником смеялась над ним и молодая девушка. Но ему уже было не до этого после пережитой агонии страха и ужаса и, поспешно подпрыгнув, чтобы высвободить свою шею из петли, он быстро продрался сквозь чащу леса, даже не бросив беглый взгляд на Пьера Робидо и Лину Рук, стоявших на краю поляны и ставших свидетелями его унижения!
* * *
Наша история подошла к концу, по крайней мере, та ее часть, которая интересна читателю. Все, что произошло далее с действующими лицами этой истории, вполне укладывается в рамки обычной повседневной жизни. Читатель, наверное, не удивится, узнав, что молодой человек, в жилах которого текла и индейская кровь, женился на дочери бывшего скваттера и увез ее в Калифорнию; что отец девушки распродал свои дом и плантацию, чтобы вместе с ними податься далеко на запад.
Вот и вся нехитрая история Джерри Рука, его дочери и зятя; все трое менее чем через двенадцать месяцев поселились в новом доме на тихоокеанском побережье и зажили спокойной земной жизнью.
Там, в Калифорнии, Пьер Робидо больше не опасался своих врагов или ревнивых завистников; там же Лина Рук, над которой более не довлела угроза нищеты и связанных с этим унижений, смогла стать настоящим украшением общества; там также ее отец, раскаиваясь в прошлых грехах, готовился к будущей смерти.
Вскоре Джерри Рук умер, раскаиваясь в преступлениях, как совершенных, так замышляемых им.
Судьба Альфа Брэндона оказалась как две капли похожей на судьбу его отца. Спиртные напитки быстро свели его в могилу, только в отличие от отца он не оставил после себя наследника и, более того, спустил все свое состояние, пропив его в таверне и проиграв в азартные игры. Его душеприказчики едва сумели оплатить катафалк, который отвез его бренное тело для погребения.
И, совсем наоборот, прошедшие вскоре после кончины Альфа Брэндона похороны Билла Бака были проведены за счет общества. Его могила была вырыта не далее чем на расстоянии фута от виселицы, куда он угодил за многие преступления, совершенные против общества; последнее и самое серьезное – хладнокровное убийство с целью грабежа.
Спенсер, Слаугтер, Рэндалл и Граббс остались в живых, чтобы принять участие в последней братоубийственной бойне. Все четверо, как и следовало ожидать, способствовали разжиганию этой грязной войны, позорной страницы в истории штата Арканзас, были замешаны во многих жестоких злодеяниях и были убиты, бесславно закончив свое земное существование.
Хелина как и раньше стоит на берегах великой реки, и многие в этом городе еще помнят трагедию несчастного повешенного Дика Тарлетона, однако лишь очень немногие знакомы с историей «Беспомощной руки».
Примечания
1
Миссисипи.
2
Роман написан Майн Ридом приблизительно в 1868 году. (Прим. перев.)
3
Синекура (от латинского sine cura – без заботы) – хорошо оплачиваемая должность, не требующая от занимающего ее никакого труда. (См. также примечание к переводу романа «Белая перчатка»)
4
Нимрод – легендарный зверолов и охотник, упоминаемый в библейских текстах. (Прим. перев.)
5
Порода охотничьих собак, специально натаскиваемых для охоты на медведя. (Прим. перев.)
6
Гиперион – титан, сын Урана и Геи, отец Гелиоса, Эос и Селены. О нем мало известно, но это явно мощная, могучая фигура. Сатир – это демон помельче, спутник Диониса, позднее Дионису и Пану приписывали толпу спутников-сатиров. Часто изображается козлоногим или кентавроподобным, пьяным, распутным и похотливым. (Разъяснения даны Анатолием Белкиным).
7
Так в США называют заболоченный рукав реки. (Прим. перев.)
8
Мисс – так обращаются к незамужней леди, в отличие от миссис – женщины замужней.