Майоров Сергей. Нажать крючок

   Итак, Ковалёв может быть членом «Логова». Местонахождение его в настоящее время не известно. Зато есть «крючок» на его племянницу. Вероятно, он в курсе её поведения, но история с клофелином, скорее всего, окажется для него полной неожиданностью. Если бы он про это знал, то постарался бы упрятать Ветрову подальше. Каковы будут его действия, если эта история всплывёт? Вряд ли он бросит её на произвол судьбы и наверняка проявит себя.
   Есть ещё двое подозреваемых в их причастности к «Логову». Они не прячутся, но удобных подходов к ним нет. Вывод — надо их активизировать. У них, конечно же, предусмотрены планы на случай осложнений, но в нестандартной ситуации ошибки более чем вероятны. Вариант с Ветровой годится для создания такой ситуации.
   Далее. «Логово», похоже, само ищет подходы к «Ядру». Канал получения информации — через проституток. Вопрос: действия Курчатова обусловлены сбором информации или не имеют ничего общего с деятельностью «Логова»? Неясных вопросов хватало.
   До шести вечера Марголин провёл несколько встреч с самыми разными людьми. В 18.15, остановив машину перед супермаркетом «Восток», прикинул результаты и остался доволен собой.
   В магазине Марголин доверху загрузил тележку продуктами. Покупки он упаковал в бумажные мешки, которые уложил на заднем сиденье БМВ. В 19.05 он загнал машину на стоянку, заплатил сторожу и пешком направился к расположенному кварталом дальше жилому дому. Дождь, который лениво накрапывал, когда он был в магазине, прекратился, и Марголин, шагая по пустым улицам, с наслаждением вдыхал влажный воздух. Здесь, на окраине, воздух был не в пример чище того, каким дышали обитатели центральных районов.
   В квартире на шестом этаже огромного жилого дома его ожидала женщина, профессиональная содержанка. За год у неё бывало пять-шесть клиентов, и с каждым из них заключалось нечто вроде индивидуального договора. Марголин встречался с ней четыре месяца, решая, насколько ей можно доверять, и всё-таки посчитал риск обоснованным. Срок его пребывания в Новозаветинске не ограничивался месяцами, и случайные связи могли принести опасностей больше, чем связь постоянная. Она не интересовалась его делами, и это не было притворством. Кроме того, у неё не оставалось «хвостов» в прошлом, что тоже немаловажно. Марголин поздравлял себя с удачным выбором. До неё он пользовался услугами высококлассной проститутки, и с ней чувство насторожённости не оставляло его даже в самые неподходящие для того минуты.
   Они поужинали. Марголин, попивая лёгкое вино, полулёжа в кресле, принялся философствовать на темы, абсолютно ему безразличные. Она умело поддерживала разговор, пока он не рассмеялся, заметив, что оба высказывают не свои мысли, а вычитанные где-то чужие истины.
   Когда они легли в постель, на улице снова закрапал дождь. Марголин расслабился и не обращал внимания на писк радиотелефона, доносившийся из кармана его сброшенного пиджака…
 
   За восемь километров от него, на той же высоте шестого этажа, в комнате размером поменьше и на кровати пожестче, тем же самым занимался Алексей. В отличие от марголинской, его партнёрше недавно исполнилось двадцать, работала она учителем в средней школе и жизнь вела добропорядочную. Профессия Алексея для неё тайны не составляла, она знала, что он занимается перегонкой из-за границы и продажей в области подержанных машин, и привыкла к тому, что паузы между их встречами растягивались до двух-трех месяцев.
   Порыв мокрого ветра ударил в оконное стекло, но Алексей внимания на это не обратил, так же как пять минут назад пропустил мимо ушей громкую возню и непонятные крики, долетевшие с лестничной площадки.
   В какой-то момент ритм движений Марголина и его убийцы совпал… С первым ударом грома они безвольно откинулись на подушки, и тишину обоих комнат нарушало только тяжёлое дыхание да ровный шум дождя. Потом молния расколола небо и заглянула в окна, высветив их одинаково умиротворённые лица.
   Заснули они одновременно.
   Через час Марголин встал, споренько собрался и, попрощавшись с женщиной, ушёл.
   Алексей продолжал спать и, словно услышав, как Марголин закрывает дверь, перевернулся на другой бок.
 
   Дождь превратился в настоящий ливень, плащ промок до нитки, но Марголин никогда не пользовался зонтом, а укрываться в чужом подъезде не хотелось.
   В городе у него было пять квартир, и редко он ночевал в одной две ночи подряд. Они располагались в разных домах, но имели много общего. Не первый и не последний этаж. Металлические входные двери. Наличие всевозможных механических и электронных средств защиты и контроля. Хороший обзор из окон. Нелюбопытные соседи. В холодильниках двухнедельный запас продуктов. Это были опорные пункты, в которых он мог переночевать и привести себя в порядок.
   Марголин свернул в узкий проходной двор, чтобы сократить путь.
 
   Местный грабитель и наркоман Мишка Супер, пережидавший непогоду на лестничной площадке второго этажа, издалека засёк светлый плащ запоздалого прохожего и скатился по ступеням вниз. Мужик выглядел здоровым, и Мишка вытащил из кармана куртки кастет. Обычно он вырывал сумочки у старушек, метелил в подворотнях пьяных работяг. Ему все сходило с рук… Подбросив на ладони кастет, Мишка передвинулся от подъезда в тень росшего под окнами дерева и, не обращая внимания на дождь, принялся терпеливо ждать. Светлый плащ наконец вынырнул из чёрного провала арки и двинулся в его сторону. Мишка, как правило, пропускал жертву вперёд и нападал сзади, пытаясь оглушить неожиданным ударом и вырвать добычу; если с наскока не получалось, он обращался в бегство.
   Светлый плащ приближался, и Супер, оценив его габариты, слегка сдрейфил. Конечно, не Шварценеггер, но и не дистрофик. Если не пьян, лучше убраться подобру-поздорову.
   Мишка таращился, пытаясь разглядеть лицо возможной жертвы. Холодная капля упала на шею и скатилась за воротник, и он раздражённо передёрнул плечами. В походке мужика обозначилось что-то странное. Шаги были разной длины, и дважды он резко отшагнул в сторону, хотя никакой видимой причины тому не было. В голове Супера шевельнулась ободряющая мысль: клиент, похоже, здорово пьян, а значит, дело выгорит.
   Продев пальцы в отверстия кастета, Супер шагнул вперёд, и в ту же секунду волна животного страха захлестнула его, заставив колени согнуться, а руки безвольно повиснуть вдоль тела.
   Богатством воображения Супер не отличался, хотя бывало, «ширнувшись», наблюдал удивительные картины. Сейчас он явственно увидел свой труп, растянувшийся под дождём на чёрном асфальте. Кровь толчками вытекала из раны на виске… Видение было удивительно чётким, Суперу показалось, он слышит запах собственной крови… Он громко икнул и попятился, пока не наткнулся икрами на ограждающую газон колючку. Взмахнув руками, он шлёпнулся задом на землю, и проволока впилась ему в ноги.
   Занятый своими мыслями, Марголин прошёл мимо, не обратив внимания на донёсшийся сбоку шум…
   Ошарашенный Мишка Супер продолжал сидеть на земле, подставляя дождю своё глупо улыбающееся лицо. Ему почему-то казалось, что он заново родился.

6

   Через три дня Марголин опять ночевал в той же квартире. Проснувшись, он лежал, напряжённо глядя в белый потолок, и вспоминал сон, который начисто улетучился из памяти, но оставил неприятный, тревожный осадок.
   Вторая комната квартиры была переоборудована в маленький спортзал, и каждый раз здесь Марголин не меньше часа уделял физическим упражнениям.
   Он принял душ и побрился. Протерев кожу лосьоном, вышел из ванной, помахивая влажным полотенцем. Зазвонил телефон, и Марголин нахмурился, безошибочно определив, что новости будут плохими.
   Закончив разговор, он шлёпнул мокрым полотенцем по стене. На белых обоях остался след, и это как будто обрадовало его. Он торопливо оделся, выпил чашку крепчайшего кофе и покинул квартиру.
   Напротив его дома располагалась пятиэтажка старой постройки, чердак которой будто специально проектировался с расчётом на то, что когда-нибудь там заляжет человек с винтовкой. Высокие окна обеспечивали отличный обзор, было тепло, двери выводили на шесть лестничных площадок, так что пути отхода были идеальными, в сочетании с обширным подвалом, который никогда не запирался. В одной из чердачных комнат, откуда подъезд Марголина виден как на ладони, валялся матрас и банка для окурков, а оконные рамы открывались без малейшего звука.
   Раздосадованный поступившей информацией, Марголин спешил к автостоянке. Какая-то часть сознания, подчиняясь въевшейся в кровь привычке, автоматически контролировала окружающую обстановку, но мысленно он уже находился далеко от точки своего физического пребывания, а потому, в этом своём состоянии, представлял идеальную мишень…
   Притаившийся на чердаке старой пятиэтажки человек мог спокойно снять его одним выстрелом, аккуратно замести следы и удалиться, не рискуя быть кем-то замеченным.
   Но такого человека в это утро на чердаке не было. Марголин благополучно добрался до автостоянки, а усаживаясь в БМВ, недоуменно замер, разглядывая ботинок, на остром носке которого, прямо посередине толстого поперечного шва, застывал комочек глины.
   Марголин знал, что Кацман в это время всегда находится в своём рабочем кабинете, а потому звонить заранее не стал. Только подъехав к Ореховому острову, набрал номер.
   — Слушаю. — Голос Маленького Лени звучал простуженно.
   — Надо поговорить. Через пять минут я буду у тебя.
   — Не мог раньше сказать?
   Марголин усмехнулся. Он знал, что директор охранного предприятия «Оцепление» обязательно найдёт предлог, чтобы отодвинуть или максимально сократить время встречи.
   — Обстоятельства.
   — У тебя всегда обстоятельства. Как будто у других не бывает… — Кацман прокашлялся, похоже, он сильно простудился. — У меня через час встреча с директорами банков, а потом надо в мэрию успеть…
   — Успеешь. Я буду через пять минут. — Не дожидаясь ответа, Марголин прекратил разговор и резко отъехал от тротуара, подрезав дорогу безответному «Запорожцу».
   Как и всегда, Ореховый остров выглядел так, словно погодные условия его не касались. Как и времена года, смена общественного строя, социальные неурядицы и перестановки в правительстве. Столетние сосны и берёзы, выскобленные асфальтовые дорожки, на века отстроенные особняки. Что бы ни происходило, все это всегда будет востребованным. Меняются хозяева, но деньги и власть, которыми они обладают, остаются постоянным критерием.
   К особняку, в котором располагался штаб «Оцепления», Марголин подкатил совсем медленно и аккуратно приткнул машину. Охрана особняка никак себя не проявляла, но Марголин знал, что за каждым его шагом наблюдают и при соответствующем приказе обойдутся с ним так же, как и с любым другим.
   Он многое сделал для возвышения и нынешнего процветания фирмы. Если бы не он, «Оцепление» осталось бы сомнительной провинциальной конторой с большим потенциалом и малыми возможностями. Характер работы, которой он занимался всю жизнь, давно приучил Марголина не ждать благодарности, за исключением денежных эквивалентов, тем не менее, шагая от машины к высокому вылизанному крыльцу, он ощутил лёгкую грусть и укол в сердце.
   Кацман, которому о прибытии гостя сообщил по внутреннему телефону дежурный, тяжело опустился локтями на стол и растёр лицо. Он не мог тягаться с Марголиным по части профессионализма, хотя признаваться в этом не любил. Он знал, что, несмотря на личные качества, Марголин всего лишь пешка, в то время как сам он хоть и не ферзь, но фигура в запутанной игре, начавшейся далеко отсюда.
   Это знание прибавляло ему уверенности — до тех пор, пока он не задумывался о том, что игроки, добившись своей цели, перевернут доску, а потом расставят новые фигуры.
   Мягко обойдя секретаршу, Марголин вошёл в кабинет и остановился, придерживая за спиной дверь и слегка наклонив голову.
   — Можно? — Голос прозвучал слегка насмешливо.
   Кацман продолжал сидеть в той же позе, уткнувшись лицом в ладони:
   — Присаживайся.
   — Спасибо. — Марголин опустился в кожаное кресло перед столом и закинул ногу на ногу. — Ботинок испачкал, — с болью в голосе объявил он, и Кацман наконец посмотрел на него.
   — За этим и пришёл?
   — Ну. Крема, понимаешь, нигде нет. А у тебя, я знаю, запас.
   Кацман выразительно посмотрел на настенные часы.
   — Намёк понял. — Марголин достал сигареты. — Будешь?
   Маленький Лёня бросал курить, и предложение прозвучало откровенным издевательством. Отрицательно качнув головой, Кацман так и спросил:
   — Издеваешься?
   — И не думал. — Марголин закурил и с наслаждением затянулся.
   Поморщившись, Кацман включил кондиционер и откатился в кресле подальше от стола.
   — У тебя и пепельницы нет, — пробормотал Марголин, стряхивая пепел на ковёр. — Черт, извини!
   — Что будет следующим номером? Дашь мне по морде? — спросил Кацман, раскачиваясь в кресле и крепко обхватив руками кожаные подлокотники.
   — За кого ты меня принимаешь? Неужели я так похож на грубияна?
   Не отвечая, Кацман встал и подошёл к окну, чтобы опустить жалюзи. Марголин отметил, что тот здорово умеет носить костюмы; даже купленные в магазинах готового платья, они сидят как сшитые на заказ, а брюки, похоже, вообще никогда не мнутся.
   — Нет, ты извини, если я тебя как-то задел! — энергично добавил Марголин, и новая порция пепла полетела на пол.
   Кацман прекрасно знал причину неожиданного визита Марголина, но к разговору заранее не подготовился, за что и ругал себя, продолжая стоять лицом к окну и покачиваясь с пятки на носок.
   — Я тебя не задерживаю? — донёсся издевательский голос Марголина, и Лене пришлось обернуться. — Банкиры — они ведь как дети малые, не приедешь к ним — потеряются, ошибаться начнут…
   — Что случилось?
   — Случилось? Ничего! Ровным счётом ничего!
   — А всё-таки?
   — Нет, мне стыдно отнимать такими мелочами твоё драгоценное время!
   — Ничего, стыдливостью ты никогда не страдал.
   — Поверь, это напускное, в глубине души я ранимый и тонкий человек.
   — Так всё-таки ты, может, объяснишься?
   — А ты не знаешь?
   — Представь себе, не догадываюсь.
   — Не верю. — Марголин загасил окурок о подошву и бросил его под кресло. — Ну никак не верю!
   — А без этого нельзя? Без детского сада… Ты ещё пальцы веером сделай и стрелку мне забей. — Кацман сел за стол и с наигранным раздражением оттолкнул какие-то бумаги. — Мы же деловые люди! Все можно решить по-человечески, без дешёвых понтов!
   — Извини, — Марголин развёл руками и слегка сбавил тон, наблюдая за собеседником. — Нервничаю. Не люблю, когда посторонние в мои дела лезут и мешают. Сильно мешают. Очень.
   — И кто же это в дела твои встрял?
   — Ты.
   Продолжавший передвигать бумаги Кацман тихо выругался.
   — Так… Интересно.
   — Представляешь, когда я об этом узнал, мои первые слова были такими же. Удивительное совпадение. Я тоже подумал, что это интересно. Очень. И ещё задумался, за каким хреном тебе это понадобилось. Задумался, а потом решил, что проще будет спросить.
   Барабаня пальцами по столу, Кацман смотрел в закрытое жалюзи окно и молчал. Он чувствовал, как лицо ему царапает взгляд Марголина, и не торопился. Проигрывая Марголину в физических, актёрскими способностями Кацман его превосходил, это знал и не раз пользовался.
   — Похоже, мой вопрос тебя удивил, — протянул Марголин спустя минуту и достал новую сигарету. Сидел, разминая её и стряхивая сыплющиеся на брюки крошки табака.
   — Хотелось бы услышать подробности. — Кацман посмотрел ему в глаза.
   Марголин подумал, что более лживого взгляда в жизни не видел, и беда в том, что такой взгляд у него всегда, вне зависимости от того, говорит он правду или откровенно врёт.
   — Подробности? Пожалуйста!
   Марголин склонил голову, на секунду задумался и закурил.
   Порывшись в тумбочке стола, Кацман нашёл пустую коробку из-под скрепок и бросил её собеседнику.
   — Благодарю. Так вот, подробности… Я интересовался у тебя неким Курчановым…
   Кацман недоуменно изогнул бровь, а потом, перебивая собеседника, хлопнул ладонью по столу:
   — Ты интересовался десятью абонентами пейджинговой компании. Откуда я мог знать, что тебя интересует именно этот?
   — Потому что никто другой интересовать меня не мог. — Марголин улыбнулся. — Вспомни, что там за народ? Как специально подобрались! К девяти из них, кроме Курчанова, претензии могут быть только у собственных жён.
   — А ты думаешь, я их проверял?
   — Думаю, да. Не старайся казаться глупее, чем ты есть. Узнать лишнюю бяку о… даже о напарнике никогда не помешает. Так что ты очень даже поинтересовался. Нет?
   Выдержав паузу, Кацман откинулся на спинку кресла.
   — Ты прав. Я наводил справки. Не сам, конечно!
   — Понятно, что не сам. Мне продолжать?
   — С ним что-то случилось?
   — Представь себе, да. Он в реанимации.
   Выражение лица Маленького Лени ясно свидетельствовало о том, что он слышит это впервые и пока не понимает, какое отношение все это может иметь к нему, пытается найти ответ, не дожидаясь разъяснений.
   — После того, как с ним побеседовали твои костоломы.
   — Мои?
   — Представь себе, твои. Они увезли его вчера вечером. Не знаю, чем они там занимались, но в четыре утра его подобрали недалеко от Домика лесника.
   — Что это такое?
   — Есть такое место. Недалеко от Шуваловских карьеров. Его подобрали там, и пока он двух слов связать не может и не факт, что протянет до вечера.
   — При чём здесь мои люди?
   — Садовников, Кисельчук, Брындин. Нет?
   Красивые брови Кацмана изогнулись ещё больше. Заложив руки за голову, он посмотрел в потолок и осторожно сказал:
   — Да, у нас есть такие сотрудники…
   — Они забрали Курчатова из дома и увезли на своей машине, — вкрадчиво произнёс Марголин. — Осталось много свидетелей. Очень много. Как будто ребята специально хотели засветиться.
   Кацман выругался.
   — Возможно, для милиции свидетелей и не найдётся. Возможно. Но шум уже пошёл, и рано или поздно в ментовке его услышат.
   — Неизвестно, что ещё скажет сам…
   — Он может вообще ничего не сказать. Это твои проблемы. А меня интересует, какого хрена ты отдал им такой приказ?
   — Я им не отдавал такого приказа, — тихо ответил Кацман, в его голосе неожиданно прозвучал металл. — Какие-то основания, надо думать, у них были. К тому же ещё не факт, что с этим, как ты говоришь, Курчановым разобрались они.
   — Да? Они запихивают его в машину и увозят, а через пять часов его находят располосованного на ремни и с десятком гвоздей в заднице. Наверное, гулял по лесу и неудачно упал!
   Кацман ответил долгим взглядом, которым ясно давал понять, что физическое превосходство не всегда является решающим, а сейчас как раз та ситуация, когда сила на его стороне.
   — Разрешите? — Дверь отворилась без стука, и в кабинет протиснулся телохранитель Лени-маленького; выглядел он так, словно подслушивал весь разговор и сейчас счёл необходимым вмешаться.
   — Подожди в приёмной, — махнул рукой Кацман, и телохранитель, измерив невозмутимо сидящего Марголина неприязненным взглядом, вышел.
   — Демонстрация силы? — понимающе улыбнулся Марголин, стряхивая пепел мимо коробки на пол.
   — Ну что ты! — Кацман развёл руками. — Как можно?
   — Я так и думал. Так как с моим вопросом?
   — Разберёмся. — Кацман чиркнул что-то на календаре. — Прямо сегодня.
   — Лучше прямо сейчас.
   — Увы, это невозможно.
   — Банкиры ждут?
   — Они самые. Сам ведь говорил, что они как дети малые… Я разберусь, не сомневайся. Могу сразу сказать, что мешать тебе… Не знаю, какие у тебя дела, но мешать тебе никто не собирался. Просто накладка получилась.
   — Совпадение?
   — Да. Ч-черт, бывает же!
   — Действительно, бывает.
   Марголин потушил окурок о подошву и бросил на ковёр.
   — А они у тебя, часом, не в командировке? Дня так с позавчерашнего?
   — Все может быть. — Кацман улыбнулся.
   — Понятно. Спасибо. — Марголин поднялся и пошёл к двери. Взявшись за ручку, обернулся и посмотрел на Кацмана. — Счастливо!
   — До свидания. — Маленький Лёня продолжал улыбаться и снова сидел, заложив руки за голову и слегка покачиваясь на задних ножках кресла.
   В приёмной Марголин измерил взглядом набычившегося телохранителя. Парень тряхнул квадратной головой и подобрался. Переступив ворог и оказавшись на лестнице, Марголин сплюнул на сверкающие ступени. Внутри он весь кипел. Поведение Кацмана было необъяснимо. Пока — необъяснимо.
   Никогда раньше Кацман не позволял себе встревать в его дела. Можно предположить, что трое «оцепленческих» придурков, обработав Курчанова, действовали на свой страх и риск. Мало ли какой у них может быть интерес. Большинство преступлений против личности, в том числе и самых громких заказных убийств, имеют под собой простую финансовую подоплёку. Могло так оказаться и здесь в тот момент, когда Курчановым заинтересовался Марголин. Бывают невероятные совпадения. Марголин припомнил поведение Кацмана, выражение воспитанно-наглых глаз, жесты. Он знал о предмете разговора заранее, правда, почему-то не успел подготовиться и импровизировал на ходу. Возможно, о случившемся ему доложили совсем недавно.
   Шагая от крыльца к машине, Марголин спиной ощущал недоброжелательное наблюдение, а открывая дверь, резко обернулся и заметил, как шевельнулись жалюзи на окне кабинета Маленького Лени. Прочертив покрышками по асфальту чёрные полосы, он вылетел с площадки на дорогу. Умиротворённая атмосфера острова на него больше не действовала, он от души вдавил педаль газа и злорадно ухмыльнулся, когда выползавший с бокового проезда джип испуганно сдал назад.
   Марголин размышлял, стоит ли приостановить проведение операции с Ветровой, когда почувствовал, что за ним наблюдают. Измятое бежевое такси с двумя мужчинами в салоне. Номерной знак испачкан грязью, так что можно разобрать только последние буквы и код региона. В этом районе города такси встречаются нечасто, поэтому он и смог быстро обнаружить «хвост». Откуда они его ведут? От дома? Черт, по дороге к Кацману он был так занят предстоящим разговором… Могли повиснуть и от дома.
   Полтора года назад, знакомясь с городом, Марголин разбил его на квадраты и в каждом определил оптимальный маршрут на случай аналогичных ситуаций. Прибавив скорость, он обошёл машины и первым замер у мигнувшего красным глазом светофора. От такси его теперь отделяло несколько легковушек и грузовик, так что филёры его видеть никак не могли. Тем не менее, достав радиотелефон, он склонился к рулю и прикрыл аппарат воротником плаща.
   Вадим отозвался после первого сигнала, словно почувствовал важность звонка. Он был толковым помощником и понял все с полуслова, так что, когда загорелся жёлтый, Марголин дал отбой и не спеша тронулся с места. Такси обошло грузовик и теперь держалось в четырех машинах позади БМВ. Марголин отметил, что «сбросить хвост», похоже, будет несложно, они светиться не намерены и, почувствовав, что раскрыты, снимутся, но пока это в его планы не входило. Рассчитав скорость, он двигался к точке встречи с Вадимом, с помощью несложных приёмов пытаясь определить уровень подготовки и «принадлежность» преследователей. Вскоре он убедился, что работают они более-менее грамотно и к государственным опер-службам, скорее всего, не принадлежат. В том, что их «навесил» Кацман, он сомневался…
   Когда Марголин, выключив скорость, подкатывался к очередному светофору, «Волга», подрезав «каблук» из соседнего ряда, нырнула в боковой проезд. Он услышал, как ударили о высокий бордюр её передние колеса, а посмотрев в зеркало, увидел мелькнувшие задние фонари. От неожиданности он не успел затормозить и выкатился до середины перекрёстка. Слева рассерженно засигналили, а среди замерших во встречном ряду машин мелькнула фуражка гаишника. Марголин вывернул вправо и с рёвом ушёл с перекрёстка, двигаясь параллельно курсу, который взяла «Волга». В просвете между домами он видел, как мелькнул её измятый бежевый кузов, и прибавил скорость, а на перекрёстке опять повернул вправо, рассчитывая перекрыть ей выезд со двора на улицу, но опоздал: она уже ушла вперёд, оторвавшись от него метров на тридцать. Расстояние было ничтожным, он приготовился прижать такси к обочине, тем более что высокий поребрик не позволял выскочить на тротуар, но под ржавым капотом «Волги» оказался форсированный мотор, и если на шоссе это осталось бы незаметным, то городские условия не позволяли использовать в полной мере технические возможности БМВ. Водитель такси управлял машиной не хуже Марголина и, заметив, что роли поменялись, виражами из стороны в сторону не давал себя обойти. Несколько долгих секунд машины неслись впритирку друг к другу. Стрелка спидометра перевалила сотенную отметку, дрогнула и поползла дальше. Оказавшись слева, Марголин приготовился таранить багажник такси, но в этот момент колеса БМВ попали в глубокую выбоину и машину рвануло на встречную полосу, к стремительно приближающемуся молоковозу. К подобным ситуациям Марголина готовили много лет назад, когда он был курсантом и даже представить не мог, что такое придётся вытворять на машине потенциального противника в родной стране. Въевшись в кровь, навыки сохранились, и быстрее, чем мозг успел проанализировать ситуацию, тело сделало всё необходимое. Грузовик с оцепеневшим от ужаса водителем, дребезжа прицепленными бочками, пронёсся мимо, а задние фонари «Волги» удалялись все дальше и дальше. Преследовать её было бесполезно…