Майя Бэнкс. Право на любовь

   Аларик хмыкнул.
   – Ничего не скажешь, особа норовистая. А Криспена защищала, как родного. Не раз и не два прикрывала собственным телом и принимала на себя пинки и удары.
   Маккейб долго молчал, пытаясь найти правдоподобное объяснение, а потом снова взглянул на брата.
   – Ты видел раны?
   Аларик коротко кивнул:
   – Видел. Негодяй бил ее ногами. Даже следы от сапог остались.
   Не сдержавшись, Юэн энергично выругался, и каменные стены отозвались гулким раскатистым эхом.
   – Узнать бы, что связывает ее с Кэмероном… с какой стати девчонка понадобилась бандиту так остро, что тот начал рыскать по дальним монастырям и взбесился, когда она отказалась выходить за него замуж? Да еще и придумал шантажировать жизнью моего сына…
   – Ну насчет сына как раз все понятно, – угрюмо отозвался Аларик. – Кэмерон видел, как она защищает Криспена, и понял, что, если начнет его мучить, она не выдержит и уступит. Даже не сомневайся.
   – Возникает проблема, – задумчиво покачал головой Маккейб. – Кэмерон сходит с ума по своей монашке. Мой сын требует, чтобы я ее защитил. Сама же она хочет лишь одного: как можно быстрее уехать. А кто она такая и откуда – неизвестно.
   – Если Дункан обнаружит, где скрывается беглянка, тут же явится за ней, – мрачно предупредил Аларик.
   Юэн кивнул:
   – Без сомнений.
   Братья посмотрели друг на друга. Слов не потребовалось. Младший понял молчаливую клятву старшего и кивнул в знак поддержки. Если Кэмерон пойдет войной, Маккейбы с честью отразят наступление.
   – И все-таки что мы будем делать с нашей гостьей? – озабоченно уточнил Аларик.
   – Приму окончательное решение после того, как услышу правду из первых уст, – уверенно ответил Юэн.
   В собственной справедливости и умении рассуждать здраво он не сомневался. Как только незнакомка оценит эти качества, сразу перестанет дичиться и согласится на рациональное сотрудничество.

Глава 5

   Мейрин проснулась оттого, что в крохотную спальню кто-то вошел. Она с трудом открыла один глаз и возле двери увидела Маккейба.
   Сквозь ставни пробивались солнечные лучи, и в свете дня вождь выглядел еще страшнее, чем в полумраке. Сейчас стало ясно, насколько он высок и широк в плечах. Открытая дверь, в которую великан с трудом протиснулся, оказалась рамой впечатляющего, но в то же время внушающего серьезные опасения портрета.
   – Простите за вторжение, – заговорил Юэн. – Я пытаюсь разыскать сына.
   Мейрин проследила за цепким взглядом хозяина и поняла, что Криспен умудрился забраться к ней в постель и теперь мирно спал, свернувшись калачиком под теплым одеялом и сладко посапывая.
   – Простите, я даже не знала… – смутилась она.
   – Поскольку я собственноручно уложил его рядом с собой, то, думаю, вы действительно ничего не знали, – сухо согласился Маккейб. – Видимо, ночью парень сам выбрал себе место.
   Мейрин пошевелилась, но лэрд тотчас остановил ее движением руки:
   – Нет-нет, не надо. Не будите. Вам обоим необходим отдых. Сейчас прикажу Герти позаботиться о завтраке.
   Не зная, что делать и как реагировать на неожиданную доброту, Мейрин беспомощно смотрела на него снизу вверх. Вчера отец Криспена выглядел таким грозным, что его испугался бы даже самый храбрый из воинов. А сейчас он коротко кивнул, вышел и неслышно прикрыл за собой дверь.
   Мейрин нахмурилась. Подозрительная метаморфоза доверия не внушала. Но вот взгляд упал на спящего мальчика, и на душе посветлело. Густые локоны красиво обрамляли спокойное, умиротворенное лицо. Пройдет время, и эти темные волосы станут такими же длинными, как у отца.
   А что, если суровый лэрд смягчился, увидев ребенка целым, невредимым и беззаботно спящим? Что, если зачерствевшее в боях сердце оттаяло и преисполнилось благодарности? Может быть, вождь даже испытывает неловкость за вчерашнюю резкость?
   Надежда быстро пустила корни и даже дала робкие ростки. Не исключено, что в замке для нее найдется конь и хоть немного еды в дорогу. Куда ехать, правда, неясно, зато вполне понятно, что здесь нельзя оставаться ни дня: Дункан Кэмерон оказался смертельным врагом Юэна Маккейба.
   Мейрин грустно вздохнула и еще крепче обняла Криспена. Долгие годы монастырь служил ей родным домом, матушка Серинити опекала ее и учила, а насельницы заменяли и близких подруг, и даже сестер. И вот в одночасье мир предстал холодной пустыней: ни родных, ни друзей, ни крыши над головой, ни теплого угла.
   Оставалось одно: закрыть глаза и погрузиться в страстную молитву. Господь не оставит в тяжелую минуту; милость Его неисповедима и бесконечна.
 
   Незаметно для себя Мейрин снова уснула, а когда проснулась, Криспена рядом уже не было. Она потянулась и тихо застонала: боль поползла по телу ядовитой змеей. Даже горячая ванна и мягкая удобная постель не совершили чуда. И все же руки и ноги слушались куда лучше, чем накануне, а это означало, что можно сесть верхом и уехать… куда? Куда глаза глядят!..
   Мейрин откинула одеяло, спустила ноги на каменный пол и поморщилась от холода, но все же мужественно встала, подошла к окну и распахнула тяжелые шторы.
   Солнце ворвалось янтарной волной, согрело лицо, ласково коснулось волос, приветливо осветило небольшую, но аккуратную и уютную комнату.
   Весна подарила чудесный яркий день – один из тех, какие случаются только в горах Шотландии. Взгляд скользнул по округлым вершинам холмов. Встреча с родиной после долгой разлуки – разве не счастье? Случались в жизни черные дни, когда отчаяние твердило, что небеса утрачены навсегда. Ним-Аллэн. Прекрасные небеса. Придет день, и она снова увидит свое наследство – наследство своего будущего ребенка. Единственное, что осталось ей в память об отце.
   Мейрин крепко сжала кулаки и тихо, но внятно поклялась:
   – Не сдамся.
   Медлить не хотелось. На стуле висело кем-то заботливо приготовленное простое платье. Ворот и подол украшали искусно вышитые нежные цветы, а на груди гордо сиял золотом и отливал изумрудами витиеватый герб – несомненно, герб клана Маккейбов. Все что угодно, лишь бы не символ могущества ненавистного Кэмерона!
   Она спустилась по узкой каменной лестнице и нерешительно остановилась у входа в главный зал. К счастью, одна из девушек заметила гостью и с приветливой улыбкой поспешила навстречу, избавив от неминуемой неловкости.
   – Добрый день. Кажется, вам уже лучше?
   Мейрин удивилась и слегка растерялась.
   – А что, разве уже день? Сколько же я проспала?
   – Не больше, чем было необходимо. Вчера вы на ногах не держались. Да, кстати: меня зовут Кристина. А вас?
   Теперь уже гостья окончательно смутилась и даже покраснела. Выдумать какое-нибудь имя? Нет, лгать – последнее дело.
   – Простите, не могу сказать, – пробормотала она.
   Кристина удивленно вскинула брови, однако мудро промолчала и дружески взяла незнакомку под руку.
   – Что ж, леди, пойдемте в кухню, а не то Герти решит, что вы сыты святым духом, и отдаст еду собакам.
   Мысленно поблагодарив новую знакомую за сдержанность и понимание, Мейрин с радостью пошла с ней в кухню. В просторной чистой кухне возле очага хозяйничала воинственного вида женщина. Мейрин почему-то ожидала увидеть дородную, щедрую и очень гостеприимную особу. Разве кухарке не положено быть толстой и доброй?
   Но Герти оказалась на удивление худой. Седые волосы выбились из пучка на затылке и топорщились вокруг смуглого лица. Маленькие глазки сверкнули так остро и проницательно, что Мейрин смутилась и поспешила отвести взгляд.
   – Наконец-то ты встала, девочка. Здесь у нас никто не лежит в постели до полудня – конечно, если не отходит к праотцам. Тебя в этом трудно заподозрить: вот стоишь живая и невредимая. Не вздумай привыкать к лени, а не то будешь ходить голодной.
   Неожиданная тирада показалась забавной, однако Мейрин постаралась сдержать улыбку. Вдруг кухарка обидится? Она ограничилась тем, что торжественно сложила руки и клятвенно заверила, что никогда больше не опоздает к завтраку. Обещание далось ей без труда, поскольку ночевать в замке она больше не собиралась.
   – Садись. Вон в углу стоит табурет. Поешь здесь: какой смысл ради одного человека накрывать стол в зале?
   Мейрин покорно взяла миску и с аппетитом принялась за еду. Голод давал о себе знать: трудно было вспомнить, когда в последний раз в рот попала хотя бы крошка. Герти и Кристина издалека наблюдали за чужестранкой. Судя по всему, обе решили, что она слишком увлечена трапезой и ничего не слышит, а потому без стеснения делились впечатлениями и соображениями.
   – Не захотела сказать, как ее зовут? – удивленно воскликнула Герти и, громко хмыкнув, без стеснения обратилась к гостье: – Люди не называют своего имени только тогда, когда им есть что скрывать. А что ты скрываешь? Не надейся обмануть нашего господина. Тебе это все равно не удастся. Уж он-то найдет способ справиться с такой худышкой, как ты.
   – Значит, ему и отвечу. А больше ни с кем разговаривать на эту тему не собираюсь, – твердо заявила Мейрин, надеясь, что решительный ответ и независимое поведение заставят не в меру любопытную кухарку отступить. И правда, Герти недовольно закатила глаза, но умолкла и вернулась к своему очагу.
   – Можешь отвести меня к лэрду? – обратилась Мейрин к своей покровительнице, едва блюдо опустело. – Мне и в самом деле необходимо как можно скорее с ним поговорить.
   – Конечно, леди. – Кристина улыбнулась. – Тем более что мне приказано проводить вас к нему сразу после завтрака.
   Мейрин почувствовала, что еда, которая только что казалась вкусной, готова взбунтоваться в желудке.
   – Боитесь? – участливо спросила Кристина, первой выходя из замка и спускаясь по широким ступеням. – Не волнуйтесь, ничего страшного не случится. Наш лэрд выглядит суровым, а порой, когда сердится, очень громко кричит, но на самом деле с нашим кланом он добр и справедлив.
   Кристина, очевидно, не учла, что незнакомка к клану не принадлежала, а следовательно, ни доброта, ни справедливость Маккейба на нее не распространялись. Но она спасла Криспена, а в любви вождя к сыну сомневаться не приходилось. Пожалуй, это обстоятельство могло принести немалую пользу.
   Они с Кристиной прошли по двору и свернули за угол. От неожиданности Мейрин остановилась: на просторной площади сотни воинов оттачивали боевое искусство. Стук копий и звон мечей о щиты оглушил, а блеск начищенных доспехов заставил прикрыть ладонью глаза, чтобы солнечные блики не ослепляли. Однако новое зрелище оказалось еще более безжалостным.
   Рука непроизвольно поднялась к груди, а перед глазами повисла туманная завеса. Лишь спустя некоторое время Мейрин поняла, что от волнения у нее остановилось дыхание. Она жадно стала хватать ртом воздух, однако головокружение так и не прошло.
   По пояс голый, в одних лишь узких бриджах и высоких сапогах, лэрд Маккейб тренировался в паре с другим воином. Его обнаженная грудь блестела от пота, а по плечу струилась кровь.
   О пресвятая дева!
   Не в силах отвести взгляд, Мейрин ошеломленно застыла, хотя ясно понимала, что откровенно рассматривать мужчину грешно.
   Лэрд отличался недюжинной силой, об этом красноречиво свидетельствовали его широкие мускулистые плечи. Мощную грудь украшали несколько глубоких шрамов – для настоящего горца своеобразный символ почета и воинской доблести. Без шрамов мальчик не становился настоящим мужчиной, и только трусу удавалось избежать боевых отметин.
   Темные волосы прилипли к спине, а длинные косы на висках раскачивались при каждом резком выпаде и крутом повороте. Тяжелый меч взлетал над головой и снова опускался. Какой же силой и сноровкой надо обладать, чтобы с легкостью владеть грозным оружием? Пытаясь защититься, партнер лэрда поднял щит, но все же не выдержал натиска, неловко отступил и рухнул на землю.
   Молодой воин упал навзничь и выронил меч, однако сохранил присутствие духа и, руководствуясь правилами военной науки, быстро сгруппировался, прикрылся щитом и замер в неподвижности.
   Лэрд нахмурился, однако уже в следующий миг протянул поверженному сопернику руку.
   – Сегодня гораздо лучше, Хит, но хладнокровия все равно не хватает. Слишком нервничаешь и от этого часто ошибаешься. До тех пор пока не научишься владеть собой, в любом бою будешь легкой добычей.
   Хит выслушал критику без особой благодарности. Протянутой руки не принял и поднялся сам, всем своим видом выражая крайнее недовольство.
   Только сейчас вождь оглянулся и увидел стоявшую рядом с Кристиной чужестранку. Прищурился и протянул руку, требуя подать одежду. Аларик бросил брату рубашку, тот быстро ее накинул и лаконичным жестом приказал подойти.
   Появление на лэрде рубашки странным образом разочаровало Мейрин, однако страха перед грозным вождем не уменьшило. Медленно, с трудом передвигая внезапно отяжелевшие ноги, она приблизилась. Что за нелепость?! Почему перед этим человеком она ощущает себя нашкодившим ребенком, которого сейчас же призовут к ответу?
   Очевидно, в глубине души затаилось чувство вины, и, наверное, теперь только исповедь способна вернуть ей спокойствие и уверенность в себе.
   – Пойдем. Нам есть что обсудить.
   Мейрин нервно сглотнула и с тоской посмотрела на Кристину. Та как ни в чем не бывало присела в привычном коротком реверансе и удалилась в сторону замка.
   Лэрд неожиданно улыбнулся, и на смуглом лице блеснули безупречно белые зубы.
   – Пойдемте, – повторил он. – Я если и кусаюсь, то совсем не больно.
   Шутка вызвала ответную улыбку – открытую и непосредственную. Ни разу в жизни Мейрин не задумывалась о силе воздействия этой улыбки на мужчин.
   – Хорошо, лэрд. После столь убедительного вступления, пожалуй, рискну последовать за вами.
   Они вышли за ворота и по узкой тропинке направились к вершине того самого холма, у подножия которого блестела озерная гладь. Маккейб шел первым и остановился на небольшой ровной площадке, откуда открывался вид на бесконечные просторы Шотландского нагорья. Вождь, однако, смотрел не вдаль, а вниз, на серебристую воду.
   – Сын сказал, что я многим тебе обязан.
   Мейрин смущенно сжала руки и потупилась.
   – Он хороший мальчик. Стал настоящим другом и помог мне ничуть не меньше, чем я ему.
   Горец кивнул.
   – Криспен тоже так считает. Он гордится тем, что привел тебя ко мне.
   Тон, каким была сказана эта фраза, заставил Мейрин насторожиться: уж слишком властно и самоуверенно прозвучал низкий бархатный голос Маккэйба.
   – Лэрд, мне необходимо продолжить путь. Как можно скорее, лучше всего сегодня же. Если не сможете дать лошадь, не обижусь. Просто пойду пешком. Но буду искренне признательна, если кто-нибудь проводит меня до границы ваших владений.
   Маккейб повернулся и удивленно вскинул брови.
   – Пешком? Вряд ли ты уйдешь далеко. Едва окажешься по ту сторону границы, кто-нибудь тут же подхватит, перекинет через седло… и поминай как звали.
   Мейрин нахмурилась.
   – Я постараюсь вести себя осторожно.
   – Так же осторожно, как в ту минуту, когда тебя похитили люди Кэмерона?
   На щеках Мейрин выступил предательский румянец.
   – Это совсем другое дело. Тогда я не ожидала…
   В зеленых глазах Маккэйба промелькнула насмешливая искра.
   – А что, разве случается, что похищения ожидают?
   – Иногда, – с сомнением пролепетала Мейрин.
   – Послушай, девочка. Судя по всему, ты твердо веришь в нерушимость клятвы и наверняка считаешь, что люди должны исполнять обещания.
   – Еще бы! – горячо откликнулась Мейрин.
   – И потому взяла обещание с моего сына. Так?
   Она потупилась.
   – Да.
   – Понятно. А теперь ожидаешь, что он устоит и сдержит данное слово. Я прав?
   Мейрин окончательно стушевалась, однако нашла силы утвердительно кивнуть.
   – Но дело в том, что Криспен тоже заставил меня кое в чем поклясться.
   – В чем же именно? – Вопрос Мейрин прозвучал почти испуганно.
   – Защищать тебя.
   – О!
   Она не сразу нашлась, что сказать в ответ. В одном сомневаться не приходилось: она сама загнала себя в ловушку.
   – Нелегко защищать молодую леди, если та пешком бегает по горам Шотландии. Согласна?
   Разговор принимал катастрофический характер.
   – Освобождаю вас от данного сыну обещания! – торжественно провозгласила Мейрин.
   Вождь молча улыбнулся, слегка покачал головой, и его серьезное, внушающее страх лицо волшебным образом преобразилось. Ах Господи, да ведь он, оказывается, красавец! Самый настоящий красавец! Совсем не старый и не опасный, хотя и покрыт шрамами. Да, конечно, он опытный воин; невозможно даже представить, сколько врагов уничтожил в кровавых схватках. Да и вообще способен голыми руками сломать шею – уж ее-то шею точно.
   На всякий случай Мейрин подняла руку и опасливо прикрыла горло.
   – Освободить меня от слова может только Криспен. Думаю, он успел тебе сообщить, что Маккейбы никогда не нарушают обещаний.
   Да, именно так Криспен и сказал. А еще торжественно поклялся, что его отец непременно ее защитит. Тогда, в минуты смертельной опасности, забота казалась вполне естественной.
   – Означают ли ваши слова, что мне нельзя уйти? – шепотом осведомилась Мейрин.
   Не отводя пристального взгляда, горец глубоко задумался. Молчание продолжалось так долго, что она не выдержала и нетерпеливо переступила с ноги на ногу.
   – Если бы я твердо знал, что ты отправишься в надежное, безопасное место, то не стал бы удерживать. Может, тебя ждет твоя семья?
   Врать и говорить, что семья действительно ждет, не хотелось, а потому Мейрин предпочла промолчать.
   Маккейб вздохнул.
   – Не таись, скажи, как тебя зовут. Объясни, почему Дункан Кэмерон хотел на тебе жениться. Да, я обещал Криспену защитить его спасительницу и готов это сделать, но прежде надо определить, откуда исходит угроза.
   О Боже! Если ослушаться, он снова начнет беситься. Вчера в ярости он едва ее не придушил. Кажется, ночь не охладила его пыл, каким бы невозмутимым он ни пытался казаться.
   Сопротивляться открыто, как вчера, Мейрин не решилась и продолжила стоять молча, скромно сложив руки на груди.
   – Пойми, я все равно узнаю правду, причем скоро. Так не проще ли открыться самой и не тратить время понапрасну? Не люблю ждать, да и не привык. Терпения не хватает, особенно когда те, кто должен беспрекословно слушаться, проявляют ослиное упрямство.
   – А я вовсе не должна беспрекословно слушаться! – опрометчиво возразила Мейрин и тут же испугалась собственных слов.
   – Тот, кто ступает на мою землю, немедленно оказывается в моей власти; обещание сына сделало эту власть безусловной. Ну а слово, которое я дал своему сыну, скрепило обязательства. Так что придется подчиниться, хочешь ты того или нет.
   Мейрин подняла голову и без страха заглянула в пронзительные изумрудные глаза.
   – Я выжила в руках Дункана Кэмерона. Выживу и в ваших руках. Не услышите ни звука. Можете бить и истязать – все равно ничего не скажу.
   Смуглое лицо лэрда исказилось гневом, а на губах появилась презрительная улыбка.
   – Думаешь, я буду бить и истязать? Считаешь меня таким же злобным негодяем, как Кэмерон? – Голос его дрожал от ярости и обиды. Кажется, неосторожные слова задели Маккейба за живое, и он уже не мог сдержать урагана чувств. Вопрос прогремел подобно грозовому раскату.
   – Я вовсе не хотела вас обидеть и совсем не знаю, что вы за человек. Мы встретились лишь вчера. Согласитесь, особой любезностью общение не отличалось.
   Лэрд молча посмотрел в сторону и поднял руку – то ли для того, чтобы в отчаянии запустить пятерню в волосы, то ли чтобы сдержаться и не схватить упрямицу за горло.
   Но вот он повернулся и быстро шагнул вперед, словно желая оказаться как можно ближе. Мейрин в испуге отступила, однако Юэн схватил ее за руку и низко склонился, обжигая волной горячего дыхания.
   – Никогда, ни разу в жизни я не обращался с людьми так, как обошелся с тобой Кэмерон. Даже собаки достойны лучшей участи! Не смей сравнивать меня с этим хищником!
   – Да… хорошо, лэрд.
   Вождь поднял руку, и Мейрин с трудом сдержалась, чтобы не зажмуриться. Она и сама не знала, откуда взялось мужество, но обуздать страх почему-то оказалось не просто очень важно, а жизненно необходимо. К счастью, Юэн всего лишь бережно убрал с ее щеки непослушный локон.
   – Никто тебя здесь не обидит. Поверь.
   – Вы не имеете права приказывать, чтобы вам верили!
   – Имею. Более того, ты выполнишь приказ и поверишь. Даю время до завтрашнего утра: прими правильное решение и расскажи все, что я хочу знать. Я твой господин, и ты обязана подчиняться так же, как подчиняются все остальные. Понятно?
   – Но ведь это… это нелепо! – выпалила Мейрин, забыв о намерении не рисковать и не распалять гнев Маккейба. —
   В жизни не слышала ничего более абсурдного!
   Она возмущенно повернулась, давая понять, как относится к диктату, и зашагала прочь, так и не заметив легкой улыбки, неожиданно осветившей серьезное, замкнутое лицо горца.

Глава 6

   Остаток дня Мейрин провела в изучении географии замка и в поисках возможного пути к бегству. Выбора лэрд не оставил. Внимательно осматривая башни и двор, она мучительно пыталась решить, куда направится, освободившись пусть из дружественного, но все-таки плена.
   Дункан непременно обыщет монастыри – все до одного; это слишком очевидно. Родственники? Мейрин никого из них не знала. Материнский род происходил с западных островов, но мать поссорилась со своим кланом еще до того, как стала любовницей короля.
   К тому же все эти люди наверняка знали о Ним-Аллэн. Следовательно, первое, о чем они позаботятся – как можно быстрее выдать наследницу замуж за одного из своих. Нет, торопиться с решением нельзя. Надо все обдумать и выбрать единственно верный путь.
   Матушка Серинити не жалела времени на составление списка возможных кандидатов в мужья. Воины Мейрин не привлекали, однако она сознавала необходимость именно такого брака. Дело в том, что с того момента, как тайна наследства раскроется, супругу до конца своих дней придется защищать богатство от алчных, рвущихся к власти самозванцев.
   Впрочем, не так ли устроен весь мир? Выживают лишь сильные, а слабых ждет неминуемая гибель.
   Мейрин нахмурилась. Нет, неправда. Господь заботится о немощных. Наверное, ради этого он и создал воинов – чтобы те могли охранять и защищать детей и женщин. А Дункан Кэмерон – порождение дьявола.
   Она вздохнула и уперлась ладонями в теплую землю. Хватит сидеть; пора встать, вернуться в свою комнату и всерьез задуматься о побеге. Однако планы пришлось тут же изменить: радостно размахивая руками, по тропинке бежал Криспен.
   Мейрин снова опустилась на траву и с улыбкой дождалась, пока маленький друг доберется до вершины холма. Наконец мальчик сел рядом и без обиняков приступил к главному.
   – Как ты себя чувствуешь? – вежливо осведомился он.
   – Спасибо, уже лучше. Решила немного прогуляться, ведь движение лечит.
   Криспен доверчиво уткнулся в ее плечо.
   – Рад слышать. А с отцом уже разговаривала?
   Мейрин вздохнула.
   – Да.
   – Ну вот видишь?! – восторженно воскликнул Криспен. – Я же говорил, что он все уладит!
   – Говорил, – неопределенно подтвердила Мейрин.
   – Значит, остаешься у нас?
   В вопросе прозвучала такая искренняя надежда, что сердце Мейрин едва не растаяло. Она обняла мальчика и прижала к груди.
   – Не могу остаться, милый. Поверь, действительно не могу. Угроза исходит не только от Кэмерона. На свете немало злых и опасных людей: едва они узнают, кто я, сразу похитят.
   Криспен огорченно сморщился и даже шмыгнул носом.
   – Но почему?
   – Сложно объяснить, – ушла от ответа Мейрин. – Очень хотелось бы, чтобы было иначе, но матушка Серинити постоянно повторяла, что надо довольствоваться тем, что есть.
   – Когда ты уедешь? И куда? Мы еще встретимся?
   Ответ требовал осмотрительности. Вдруг малыш тут же помчится к отцу и сообщит новость? Теперь, когда решение о побеге окончательно созрело, претензии и требования вождя казались досадной помехой. Вот еще! Пусть на здоровье командует своим кланом и приказывает безоговорочно верить в собственную непогрешимость – скорее всего эти люди и так ему доверяют. Но лично она не имеет права доверять. Никому.
   – Пока не знаю. Любое путешествие требует подготовки.
   Криспен поднял голову и посмотрел ей в глаза:
   – А ты придешь ко мне перед отъездом, чтобы попрощаться?
   Оставлять маленького друга, которого успела полюбить всей душой, было больно. Но разве можно обещать то, что скорее всего не удастся исполнить?
   – Не знаю. Давай лучше попрощаемся заранее, прямо сейчас, и скажем друг другу все, что хотим сказать.
   Криспен встал и порывисто обнял Мейрин – так пылко, что она с трудом удержалась на ногах.
   – Люблю тебя! – горячо признался он. – Не хочу отпускать!
   Мейрин снова прижала мальчика к груди и поцеловала в макушку.
   – И я тебя люблю, солнышко. И навсегда сохраню в сердце память о тебе.
   – Обещаешь?
   Мейрин улыбнулась:
   – Обещаю и непременно сдержу слово.
   – А вечером, за ужином, сядешь рядом со мной?
   Поскольку выскользнуть из замка, пока все не уснут, ей не удастся, просьба показалась вполне выполнимой. Мейрин кивнула, и Криспен просиял от радости.