Мазин Александр Владимирович. Паника

   «Не хотелось бы становиться совой», — подумал Сэллери, прикидывая, как справиться с проблемой.
   Зато ноги были великолепно легки, а тело казалось совершенно невесомым, когда он взбегал вверх по заросшему лесом склону. Вчерашний разговор натолкнул его на мысль, реализовать которую нужно было без участия козоногих. Дейн понятия не имел, как Древние отнесутся к его действиям.
   Упавшее поперек тропы дерево было сдвинуто в сторону: кто-то позаботился освободить тропу. Из неровно обломанного пня жадно рвались вверх тонкие побеги. Живучесть здешней растительности была потрясающей. А вот об останках козоногой не позаботился никто, кроме падальщиков. Кости Жертвующей Ветру лежали прямо на тропе. Длинные волосы, все еще обрамлявшие череп, почернели от пыли.
   Кости не интересовали Дэйна. Он искал меч. И сразу нашел его. Древние не потрудились забрать оружия.
   На гладкой поверхности клинка не было и пятнышка ржавчины, хотя не меньше двух месяцев прошло с тех пор, как меч швырнули в траву. На коже рукояти отпечатались следы зубов какого-то грызуна. Крысы, наверное.
   Дейн поднял меч. Оружие показалось непривычно легким. И эта незнакомость мешала Сэллери, когда он выполнял первые девять движений ката.
   Ножны остались в доме. Поэтому, когда Сэллери побежал дальше, ему пришлось держать меч в руке.
   Бег Дейна был бегом зверя, легким, быстрым, бесшумным. Его ноздри мерно втягивали воздух, густой от тысяч запахов. Уши ловили множество звуков, удивительно отчетливых, как будто разделенных во времени и пространстве. Сэллери мог абсолютно точно определить, где шуршит ящерица, а где птичий клюв трудится над ореховой скорлупой. После тишины пещеры это был бурлящий котел звуков.
   Бунгало возвышалось на прежнем месте, никак не изменившееся. Свет не горел: за два месяца дизель успел «выпить» все горючее. Стены заросли лианами. И на вырубке поднялась молодая поросль. «Еще полгода — и лес проглотит его!» — подумал Сэллери о доме.
   Дверь была открыта. Но едва Дейн сделал несколько шагов по открытому пространству, большой черный ком выметнулся из дома и полетел на него.
   Эби!
   Черт возьми!
   Сэллери засмеялся, протягивая руки…
   Только обострившаяся реакция спасла ему жизнь. Клыки собаки ляскнули в каком-то дюйме от горла Дейна.
   — Эби! — повелительно закричал он и увидел, как сука, изготовившаяся ко второму прыжку, замерла, недоумевая.
   Это существо говорит голосом хозяина, выглядит, как хозяин… Но пахнет чужим!
   Но колебалась собака недолго. Угрожающее рычание перешло в хриплый рык, и черный зверь ринулся в атаку.
   Дейн ударил суку плашмя мечом, который держал в руке. Эбигайль взвизгнула, но решимость ее не поколебалась. И второй удар не охладил ее пыла.
   Дейну ничего не стоило ее убить, но не поднялась рука. Вместо этого он повернулся и помчался вниз по тропе. Сука преследовала его шагов сто, потом отстала и вернулась к дому. Но Сэллери Дейн продолжал мчаться с быстротой оленя, пока не оказался на краю обрыва.
   Спрыгнув на первую террасу, он отыскал подходящую расселину и спрятал в нее меч. Еще не настало время демонстрировать его Древним. Кроме того, таскать с собой такой меч без ножен неудобно и опасно.
   Песчаный берег был пуст: слишком светло. Перепрыгнув через надломленный ветром ствол можжевельника, Сэллери сбежал вниз и нырнул в теплую воду. Он медленно уходил в глубину, наслаждаясь тем, что совсем не чувствует недостатка воздуха. Рыбы, проскальзывая мимо, оставляли сияющий след.
   Минут через пять Сэллери вынырнул и брассом поплыл к берегу. Каждый толчок ногами продвигал его метра на три. Дейн и прежде был превосходным пловцом, но теперь чувствовал себя просто акулой. Вот только воде не мешало бы быть чуть похолодней.
   С помощью Шэ и козоногой, которую звали Мраморная, Сэллери набрал тонких и очень гибких лиан и сплел сеть. Древние помогали ему вязать узлы и делали это довольно ловко. Но, похоже, их совершенно не интересовало, для чего делается работа. Закончив, Сэллери опустил сеть в ручей (чтобы лианы не потеряли гибкости) и придавил камнями. Потом «расплатился» за помощь единственной валютой, которую ценили козоногие. Это не было ему в тягость.
   С приближением следующей ночи он, один, как и в прошлый раз, выбрался на поверхность и зашагал к дому. Теперь он не торопился. Тропинка была ему знакома, и окружающий лес из единой зеленой массы распался на отдельные деревья.
   Шагах в сороках от берега Дейн обнаружил несколько кокосовых пальм, а дальше — еще десяток деревьев, плоды которых, он знал, были съедобными. В мясе тоже не чувствовалось недостатка: оно прыгало и летало вокруг. Плюс рыба, крабы, устрицы, птичьи яйца… Грин Квин могла прокормить добрую сотню человек. «Почему же такой чудный остров необитаем?» — подумал Сэллери. Но тут же сообразил — почему.
   Сеть была довольно тяжелой, и прежнему Дейну пришлось бы попотеть, поднимая ее наверх. За две сотни шагов от бунгало Сэллери с помощью камня обломил два бамбуковых ствола и укрепил на них сеть. Теперь он был готов.
   Эбигайль выбежала из дома, как только он показался на открытом пространстве. И так же, не раздумывая, бросилась в атаку. Дейн в прыжке накрыл ее сетью и опрокинул на землю, прижав шестом. Собака рычала, как взбесившийся демон. Но все попытки вырваться привели к тому, что Эби запуталась настолько, что почти не могла пошевельнуться.
   — Ну вот, девочка! — ласково проговорил Дейн, опускаясь рядом. — Скажи на милость, зачем ты хочешь меня сожрать?
   В горле собаки клокотало, как в гейзере.
   — Эбигайль. — Сэллери опустил ей на голову руку и потрепал по голове.
   Собака дернулась, попыталась схватить его, но морда ее прочно застряла в ячейке сети.
   Сэллери поглаживал ее, приговаривая обычные бессмысленные слова, и чувствовал, что собака успокаивается, понемногу привыкая к его новому запаху.
   Оставив ее, он вошел в дом. Только затем, чтобы открыть банку собачьих консервов. Эби не выглядела истощенной, но потеряла фунтов десять. Ее пища теперь стала очень подвижной.
   Сэллери вывалил содержимое двухфунтовой банки на траву и не без труда освободил собаку.
   Эби тут же отпрыгнула назад и оскалилась. Но больше не нападала. Она была чертовски умная сука.
   Запах консервов коснулся ее носа. Эбигайль скосила глаза на Двина. Тот пожал плечами и двинулся к дому, прихватив с собой сеть.
   Эби снова ощетинилась, но ветер дул от нее к Сэллери, ослабляя ненавистный запах.
   — Ешь, крошка, ешь! — крикнул Дейн, и собака смирилась.
   Два фунта тушенки исчезли в мгновение ока, а Сэллери поднялся по ступенькам и вошел в холл, прикрыв за собой дверь.
   Если не считать пыли, внутри все было в порядке. Эбигайль не пускала внутрь непрошеных гостей.
   Сэллери разглядывал собственные вещи, как чужие. Он словно бы вернулся из другого мира. Или очутился в другом мире. Компьютер, мишень для стрелок, унитаз, постельные принадлежности… Все это казалось далеким прошлым.
   Сэллери открыл шкаф, отыскал самые просторные шорты и бросил их на кровать. Он собирался принять душ, но вдруг понял, что совершенно не чувствует себя грязным.
   Эби заскулила под дверью. Дейн впустил ее. Собака сначала отпрянула, но, когда Сэллери отошел, вбежала внутрь и неотступно следовала за ним из комнаты в комнату, сдержанно рыча. Спустя час Сэллери покинул дом, кроме шорт, прихватив с собой только одну вещь — зажигалку.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

   Зеленая птица с длинных переливчатым хвостом выпорхнула из кустов прямо перед Сэллери. Дейн подпрыгнул вверх, поймал ее левой рукой и мягко приземлился на траву.
   Птица заорала и клюнула его в предплечье. Дейн свернул ей шею, прокусил кожу на зеленом, лишенном перьев горле и высосал немного крови.
   Нет! Сырое мясо — не для него! Интересно, что проделывает с мясом Шэ, чтобы сделать таким вкусным? Пищу для Сэллери готовили всегда вдали от него. Его желание познакомиться с этим процессом разбилось о каменное упорство козоногой. Иногда, из-за своей привязанности правилам. Древние напоминали ему кое-кого из европейцев.
   А все-таки он неплохо устроился! Какой шейх может похвастать подобным гаремом? И такими возможностями?
   Сэллери засмеялся. И потряс в воздухе убитой птицей. Когда стемнеет, он запечет ее на углях и угостит Шэ. И может быть, ту девчушку с длинным именем, чья фигурка чем-то напоминает ему Салли. Салли была первой подружкой Дейна.
   Прыгая козлом с террасы на террасу, Сэллери спустился к морю. Перед тем как выкупаться, он зарыл птицу в песок. Чтобы не попортили вездесущие крабы.
   Когда, наплававшись, Дейн выбрался на берег, то увидел силуэты двух женщин, сидевших на корточках в тени террасы.
   «Одна — Шэ. А вторая?» — подумал Сэллери.
   Женщины явно ждали его.
   Дейн ошибся. Та, кого он принял за Шествующую, была Ранняя Зрелость, самая бойкая из Древних. По крайней мере, в отношении Сэллери. Второй была Охотница. Постарше, но, в отличие от других козоногих, сохранившая изящное сложение.
   Сэллери натянул шорты на мокрое тело, огорчив этим двух Древних. Это так явно читалось на их лицах, что Сэллери усмехнулся.
   Ему ничего не стоило поразвлечься с обеими. Тем более что и Охотница, и Ранняя Зрелость возбуждали его, каждая по-своему. Но секс был валютой, которой он укреплял собственное положение. Не следовало разбрасываться ею просто так.
   Дейн выкопал из песка птицу и принялся ощипывать.
   — Мне нужны сухие сучья! — проговорил он, подчеркнуто не глядя на козоногих. Те исчезли в мгновение ока.
   Пальцами Дейн разорвал брюшко птицы, выпотрошил ее и вымыл в морской воде. Стая рыбок тут же набросилась на птичьи внутренности. Женщины принесли хворост. И отошли подальше.
   Древние недолюбливали огонь, хотя свет костра не ослеплял их так, как свет солнца.
   Неслышно подошла Шэ. Остановилась позади, гладя, как Сэллери переворачивает птицу, надетую на деревянный вертел. Шествующую Сэллери всегда узнавал не глядя. По запаху.
   Прикрывая глаза от пламени, девушка протянула ему комок ритуальной пищи. Дейн поймал ее руку.
   — Сегодня и я угощу тебя! — сказал он ласково. — Узнай, на что рассчитывают твои подружки?
   — Я спрошу, — обещала козоногая.
   Хотя она прекрасно знала, чего хотят другие. И знала, что для Сэллери это тоже не секрет.
   — Охотница уже пол-луны дает мне рыбу для тебя. И мясо, — произнесла она. — И никогда ничего не просит!
   — Зато вторая просит за троих! — заметил Дейн, —Скажи Ранней — пусть уйдет! А вторая пусть останется.
   —Она и впрямь ничего не просит. Я соединюсь с ней, если ты настаиваешь!
   На лице Шествующей появилась гримаска: она вовсе не настаивала! Более того, она с удовольствием сделала бы Сэллери своей безраздельной собственностью. Но Шэ знала его желания и понимала, что не стоит настаивать на монополии. Сэллери научил ее дипломатии. Главное, что она, Шествующая-По-Ночной-Тропе, кормила его!
   — Я соединюсь с ней, когда выйдет луна! — проговорил Дейн, поворачивая вертел. — Сначала — с ней, а потом — с тобой! Чтобы у нас было побольше времени! — добавил он после паузы. Дейн вовсе не хотел обижать лучшую из своих возлюбленных.
   Птица оказалась совсем неважной на вкус. После тех лакомств, которыми баловала его Шэ. Сама козоногая съела несколько кусочков. Из вежливости. Пахнущее дымом мясо было ей неприятно.
   Оставив птицу наполовину недоеденной, Сэллери поманил рукой Охотницу. Древняя подошла и опустилась рядом на песок. Она молчала. Но в каждом ее жесте была врожденная гордость. Ростом она была меньше Шэ. И намного меньше своих сверстниц-козоногих. Но в худощавом теле чувствовалась гибкость и стремительная сила. Впечатление не обманывало. Дейн был уверен: Охотница может побить даже След Прошлого, самую сильную из Древних. Но не станет этого делать.
   — Я соединюсь с тобой! — сказал Сэллери.
   Охотница кивнула. Выглядело так, словно не она, а Дейн получает милость. Сэллери это понравилось. Определенно, у этой Древней особый шарм.
   — Шэ, — велел он. — Найди ту маленькую девушку с ямочкой на подбородке!
   — Рожденную-В-Радость?
   — Да. Найди и приведи сюда!
   — Ты хочешь… — Шествующая заколебалась.
   — Нет! — Дейн мысленно рассмеялся ее беспокойству. — Я только хочу, чтобы она была рядом, когда мы с тобой соединимся, моя прелесть!
   — Я сделаю, — согласилась Шествующая и убежала.
   «Как легко управлять ими!» — подумал Сэллери. И повернулся к Охотнице.
   Первую подружку Сэллери звали Салли Рид. Она была белая. Еще у Салли были прямые желтые волосы, маленькое лицо и заостренный, хищно изогнутый носик. Пожалуй, ее можно было назвать занятной. Но назвать ее красивой не решился бы никто. Росту в Салли было чуть больше пяти футов. И отличные ноги, которые она щедро демонстрировала окружающим. На вечеринке, где Сэллери познакомился с ней, у Салли была такая короткая юбка, что казалось удивительным, как подобное украшение может прикрывать трусики.
   «А ты пошел бы со мной, если б я была в брюках?» —спросила она Дейна несколькими днями позже.
   — Не знаю! — честно признался он.
   Маленькая Салли, похожая на подвижную птичку. С точеными ножками и хрипловатым смехом. Она многому научила Дейна. Но за одно Сэллери был ей особенно благодарен: Салли Рид избавила его от постыдного вожделения к собственной сестре.
   Сэллери откинулся —в кресле и посмотрел на печатную машинку со вставленным чистым листом. Почему его вдруг потянуло в прошлое? Сколько лет он вспоминал о сестре лишь для того, чтобы послать рождественскую открытку.
   Элис была старше на десять лет и совершенно не желала замечать, что ее младший братец начинает превращаться в мужчину. Она была рыжая и белокожая, в отца. Сэллери, кожа которого была цвета кофе с молоком, а волосы черные и вьющиеся, был мало похож на ее брата.
   Для Элис он был чем-то вроде щенка. Или обезьянки. Она загорала на лужайке позади дома в одних крохотных трусиках, из-под которых выбивались темные волоски. Подставив солнцу крупные груди с плоскими коричневыми сосками и закрыв глаза, она бесцельно поглаживала рукой бедро сидящего рядом брата, рот которого был полон слюны, а плавки — готовы лопнуть. Вряд ли она задумывалась над тем, что делает. Вроде щенка или обезьянки. Нет, Сэллери был очень благодарен Салли, сделавшей его мужчиной.
   Элис вышла замуж, когда Дейн был в Корее. Вышла удачно. Так говорила мать. Сам Сэллери никогда не видел ее мужа, нефтепромышленника со стремительно растущим состоянием. Почему-то Дейн представлял его низеньким и жирным. Может быть, из-за фамилии: Хамстер. Сэллери был удивлен, увидев на фотографии атлетически сложенного верзилу с римским носом и высоким, с залысинами, лбом. Рослая Элис была по меньшей мере на пять дюймов ниже мужа. Она похудела, медно-рыжие волосы коротко пострижены. Сестра улыбалась широко и уверенно, вполне довольная жизнью. Дейн должен был признать: они были эффектной парой. Кажется, у сестры родился сын? Или — два?
   Салли Рид убили в год, когда Элис вышла замуж. Выбросили из машины. Она разбилась насмерть.
   Начав копаться в собственных воспоминаниях, Сэллери никак не мог остановиться. И еще он пытался отыскать ответ на самый важный вопрос: почему он, Сэллери Тенгу Дейн, оказался не таким, как другие. Насколько он понял из разговоров с Древними, мужчины появлялись на острове не так уж редко. Большую часть привозил «посредник», некоторые оказывались здесь случайно. Среди случайных были и женщины, но о них козоногие никогда не говорили. А вот с мужчинами вначале было так же, как и с самим Сэллери. С той только разницей, что они не убивали Древних. И даже самые крепкие не могли продержаться больше одной луны. Что происходило с ними потом? Дейн так и не понял, но, похоже, они попросту умирали от истощения. Ни один не проявил феноменальных способностей Сэллери. Зато добрая треть гибла в первом же соитии. Сэллери был нисколько не удивлен. Он хорошо помнил то, что испытал во время первой близости с Шэ. И Мысленно поклялся, что не совершит больше ни одной дефлорации здесь, на острове. Как бы ни мила ему была крошка Рожденная!
   Вспоминая и размышляя, Сэллери не заметил, как наступило утро. Окна в бунгало были зашторены, и свет мало беспокоил Дейна. Выйдя на кухню, он приготовил себе поесть и как раз кончал с пудингом, когда до ушей его донесся Треск мотора. Катер!
   Волнение охватило Сэллери. Как удачно, что он здесь, в доме, а не в пещере!
   Дейн нацепил темные очки, а сверху еще одни, зеркальные, закрывающие половину лица. Натянул на голову шапочку с длинными козырьком и закрепил все резинкой. Получилось несколько экстравагантно, но за глаза можно было не беспокоиться.
   Выскочив из дому, он посвистел, призывая Эби. Но собака не отозвалась. Примирившись с его существованием, Эбигайль все же не пожелала признать в новом существе прежнего хозяина. И держалась от Сэллери подальше.
   Наплевать!
   Дейн отыскал самое высокое дерево и с ловкостью гиббона вскарабкался на верхушку. Подъем на двадцатиметровую высоту занял у него меньше минуты.
   Большой бело-голубой катер подходил к бухте. Чертовски знакомый катер! Челюсти Дейна сжались: похоже, пришло время возвращать долги.
   Катер вошел в бухту, и Сэллери увидел, как закачался на волне его собственный катерок.
   Спустился он еще быстрее, чем поднимался. Еще минута потребовалась, чтобы, вернувшись в дом, прицепить меч.
   Дейн оказался внизу как раз тогда, когда двое мужчин выбрались на пирс.
   Один из них был Дейну совершенно незнаком. Белый. В светлом, отлично сшитом костюме. Лет тридцати.
   А вот второй был ему прекрасно известен. Винченцо Винченца. Посредник.
   Сэллери бесшумно нырнул в чащу и двинулся вдоль тропы, выбирая место для засады.
   Сначала он слышал голоса.
   —…совсем недорого! — говорил посредник. — Но таково условие завещания! Чудеснейшее место, сами видите!
   — А как насчет охоты? — спросил человек в костюме.
   У него был звучный голос теледиктора.
   — Да! Но только вы не должны забывать: остров не слишком большой. Зато подводная охота — никаких ограничений! — Винченца прищелкнул языком. — И полный набор удобств! Клянусь, вы не заметите разницы между здешним бунгало и вашим домом в Сан-Диего! Вы будете вполне… О!
   Дейн выпрыгнул на тропу прямо перед ним. И меч его коснулся горла посредника раньше, чем тот успел мигнуть. Его спутник отпрянул с похвальной быстротой. Судя по лицу, оружия у него не было.
   — Удивлен? — поинтересовался Сэллери, глядя в выкатившиеся от ужаса глаза Винченцы. — А теперь вынь из кармана пистолет и дай его мне!
   — У меня… нет оружия! — прерывающимся голосом просипел посредник.
   — Да?
   Но, похоже, Винченца не врал. Сэллери отнял острие меча от его горла и перевел взгляд на человека в светлом костюме.
   — Мы не знакомы, сэр! Я — владелец этого острова!
   — Но… Но мне сказали: вы умерли! — проговорил человек в светлом костюме.
   Для своего положения он держался совсем неплохо.
   — Сожалею, сэр! — Дейн слегка поклонился. — Считайте, что я — зомби! Вы умеете водить катер?
   —Да, но…
   — Вы немедленно спуститесь вниз, возьмете катер и уберетесь туда, откуда приехали!
   — Сэр! — с достоинством произнес человек в белом костюме. — Я никуда не уеду без этого господина! — Он указал на Винченцу.
   Определенно этот парень умел себя держать. При других обстоятельствах Сэллери охотно познакомился бы с ним поближе, но — при других обстоятельствах!
   — Ты! — гаркнул он. — Это моя земля! И я тебя сюда не звал! Или ты уберешься, или… — Он сделал недвусмысленный жест.
   Человек в костюме побледнел и сделал шаг назад.
   — Сэр! — промямлил посредник. — Вы же не бросите меня?
   — Нет! — пообещал тот. — Я… — и осекся, увидев перед носом блестящий клинок.
   — За каких-нибудь два часа крабы и крысы очистят твой скелет от всего остального! — заверил Сэллери. — А ты, — он повернул голову к Винченце, — если еще раз откроешь пасть, останешься без языка. Проваливай, парень! — велел он человеку в костюме. — Надеюсь, ты еще не заплатил?
   Упоминание о деньгах произвело едва ли не больший эффект, чем меч. Господин в костюме бросил недовольный взгляд на Винченцу.
   — Нет, — сказал он. — Я должен заплатить, когда мы вернемся!
   — Уже не должен! — заверил Сэллери. — Уезжай и радуйся, что сохранил свои полмиллиона!
   — Миллион двести! — с достоинством произнес человек в костюме.
   — Ого! — Дейн расхохотался. — Ставки растут!
   — Франков! — жалобно произнес Винченца.
   — Ну, тогда падают! Ты еще здесь? — Он поднял меч.
   Человек в костюме попятился, потом повернулся и бегом припустил вниз.
   — Вот так, приятель! — сказал Сэллери посреднику. — А мы с тобой поднимемся в дом и поговорим! Уверен нам есть о чем поговорить!
   Винченца исподлобья посмотрел на него.
   — Было бы лучше, если бы я тоже уехал! — проговорил он. — Синьор! Клянусь Богом, я никогда…
   В этот момент они услышали, как заработал двигатель катера.
   — Слышишь? — спросил Сэллери. — Никогда больше! И я об этом позабочусь!
   И, заметив опасный блеск, появившийся в глазах Винченцы, коснулся мечом его щеки, оставив красную метку.
   — Можешь умереть прямо сейчас, если тебе лень идти со мной!
   — Я пойду! — согласился Винченца.
   — Так сколько же лет ты возишь сюда людей? — спросил Сэллери.
   — Двадцать два года. С тех пор, как отец передал мне семейное депо!
   — Семейное дело? Так ты это называешь? — Сэллери усмехнулся.
   Винченца тоже подхихикнул. Но его подобострастный вид не обманывал Дейна.
   — И за все это время тебя ни разу не взяли за задницу?
   — Мой отец научил меня правильно выбирать! — не без гордости ответил «посредник».
   — Но остаются же документы, наследники…
   — Никаких документов! — Винченца хитро прищурился. — Пока наследники начнут интересоваться, никаких бумаг не останется. До сих пор не нашлось умника, который обеспечил бы их сохранность как надо. А если что — я только посредник.
   — Ты, должно быть, очень богат?
   — Да. — согласился Винченца. — Я обеспеченный человек. Хорошо обеспеченный. Хотя большая часть денег все равно уходит. Налоги, издержки, взятки…— Лицо его приняло скорбное выражение.
   — Да, — согласился Дейн. — И еще ты немного задолжал. Мне.
   — Я верну вам все деньги, мистер Дейн! — пообещал Винченца.
   Сэллери расхохотался.
   — Я дам вам… миллион долларов! — У посредника начала дергаться щека. — И этот прекрасный остров! Остров, который…
   — Рано или поздно меня прикончит! Так ты думаешь? — Дейн свирепо уставился на скорчившегося в кресле Винченцу.
   — Три миллиона…— неуверенно промямлил посредник. — Все, что у меня есть!
   Сэллери не ошибся в своем предположении.
   — Кстати, старина! Ты знаешь, куда пропадают твои покупатели?
   Винченца покачал головой.
   — Ты уверен, что не знаешь? — Меч снова оказался у глаз посредника.
   — Мой отец говорил…— произнес Винченца, не сводя глаз с отполированной стали, — на острове живет древняя богиня. И она пожирает мужчин.
   — А ты не боишься, что она пожрет и тебя!
   — Нет. Она выходит только ночью. Я никогда не остаюсь здесь на ночь.
   — А он был неглуп, твой отец! — заметил Сэллери. — Вставай, старина! Пойдем прогуляемся!
   — Куда? — насторожился Винченца.
   — Разве сейчас — ночь? — ухмыльнулся Дейн. — Впрочем, если у тебя есть настроение умереть, ты только скажи!
   Скелет девушки все еще лежал на тропе. Винченца остановился как вкопанный. Дейн подтолкнул его в спину.
   — Кто это? — нервно спросил Винченца.
   — Не твое дело! — отрезал Дейн, размышляя: смог ли его пленник разглядеть нечеловеческие особенности скелета? Вряд ли!
   Когда они достигли края обрыва, Сэллери схватил Винченцу за руку и прыгнул вниз. Спустя две минуты они были у входа в пещеру.
   — Вперед! — велел Сэллери, подталкивая Винченцу.
   — Но здесь совсем темно! — возразил тот, упираясь. И ощутил прикосновение металла к шее.
   — Вперед! — негромко повторил Сэллери, и пленник содрогнулся от его ледяного голоса.
   Сэллери Дейн не любил причинять боль. Но не испытывал угрызений совести, если ему приходилось это делать. Он очень хорошо усвоил разницу между садизмом и необходимостью. И не на войне, а намного раньше.
   Первый тренер Сэллери был именно садистом. Обучая Дейна уходить от подсечки, он раз за разом бил его по лодыжке, прямо по косточке. Это было правильно. Но, ведя, как вспыхивают глаза тренера каждый раз, когда Дейн сжимает зубы от резкой боли, Сэллери испытывал бешенство. Тренер не был жесток сверх необходимости. Ни с Дейном, ни с другими пацанами. Ученики платили деньги. Кто будет платить, если они откажутся от занятий?
   Пока мальчикам нравилось. Пусть их сэнсэй явно наслаждался, причиняя боль, но он был чемпионом штата (такая честь для их захолустного городка), и потом, все же знают, что каратэ — жестокий спорт!
   Так продолжалось, пока в жизни Сэллери не появился Дин Джибс.
   Этим, как и большинством, что было в его жизни стоящего, Сэллери был обязан отцу. Рохан Дейн познакомился с Дином в Найроби и пригласил в гости.
   Дин Джибс был американцем по происхождению, но покинул Штаты в двенадцатилетнем возрасте. Он был невысокий, подвижный, ловкий и верткий, как ртутный шарик.