Мазин Александр Владимирович. Варвары (Варвары - 1)

   "Кто бы они ни были, а лишний раз почтить не помешает, - подумал кузнец. - Худа не будет".
   Глава четырнадцатая
   АЛЕКСЕЙ КОРШУНОВ. КОНТАКТ,
   НЕ ПРЕДУСМОТРЕННЫЙ ПРОГРАММОЙ
   ПОСАДКИ (окончание)
   Ситуация оставалась по-прежнему непонятной, но Алексей тем не менее почувствовал некоторое облегчение: убивать их не стали. Должно быть, не такие они злые ребята, эти местные староверы-викинги.
   Но тут его взгляд наткнулся на нечто, свидетельствующее о том, что добродушие не всегда свойственно аборигенам.
   Шагах в тридцати, прямо в болотной грязи, лежал мертвец.
   Черепанов ухватил его за куртку, перевернул...
   Коршунов сглотнул. Зрелище было еще то.
   Это был мальчишка. Не старше Книвы. И горло у мальчишки было перерезано от уха до уха.
   Геннадий присел на корточки перед убитым.
   Книва топтался рядом. Видно было: очень хочет услужить, но не знает чем.
   - Нидада, - пояснил он, показывая на труп.
   - Что делать будем, товарищ подполковник? - без энтузиазма поинтересовался Алексей.
   - Нидада... - пробормотал Геннадий. - Ну да, конечно, кто не знает Нидаду... Да... - Он выпрямился. - За что же его так? - спросил он, сопроводив вопрос соответствующим жестом.
   И из Книвы хлынул словесный поток. Дык!.. Чувства прямо переполняли пацана. Дык!..
   Он прыгал, бегал, даже упал несколько раз. Очевидно, "описывал" деяния убитого, приведшие того к преждевременной кончине. Бурные были деяния. И явно криминального толка. Закончились же они... Сами видите - чем. Вот так оно все и вышло.
   Тяжело дыша, Книва переводил тревожный взгляд с Геннадия на Алексея и обратно: ну как? Понятно изложил?
   - Генка, ты хоть что-нибудь понял? - спросил Алексей.
   - Не уверен. А ты?
   - Я тоже ни фига.
   - Каумантиир! - воззвал Книва к Геннадию. Несмотря на жуткую абсурдность всего происходящего, Алексей не удержался, фыркнул.
   - Каумантиир, - вновь сказал Книва и показал туда, где торчал из трясины СА. - Хвас?
   - Хвас... - Геннадий окинул Книву оценивающим взглядом. - Хвас-квас... Это, брат, не квас и даже не пиво с водкой, а спускаемый аппарат нашего "Союза".
   Книва растерялся. - Сьюза? Нии. Зата ист нэй сыо-за. Сьюза хири. - И он сделал жест, будто желая обнять весь мир. - Сьюза! - Потыкал себя в грудь:
   - Сьюза!
   - Выходит, в Союзе мы, - подытожил командир. - Слышь, Алексей, может, мы все же в прошлое провалились? Эдак на полвека. "Союз нерушимый республик свободных..." А?
   - Тогда точно посодют, - противным голосом изрек Коршунов. - "Добрые сталинские времена..." Только сдается мне, копья такого типа были сняты с вооружения несколько раньше.
   - Уверен? А пики кавалерийские? А шашки?
   - Уймись. Уж кавалерийскую пику я как-нибудь от пехотного копья отличу. А топор от шашки, думаю, даже и тебе отличить по силам, - Геннадий хмыкнул и отправился в камыши, оставив подчиненного наедине с голубоглазым " маньяком-убийцей ".
   - Аласейа? - грязная рука Книвы благоговейно коснулась "пингвина". Аккурат там, где на двух языках было написано имя Коршунова. А также, покрупнее: "Росавиакосмос".
   - Нравится? - усмехнулся Алексей.
   - Бока, - сказал Книва.
   Это он по поводу надписи.
   - Бока, - согласился Алексей.
   Появился Черепанов.
   - Вижу, общий язык найден? - жизнерадостно поинтересовался он. - Ну что, Книва? Может, дранг нахт хауз?
   - Хуз! - обрадовался Книва. - Иаа, хуз.
   - Вот это дело! - одобрил Геннадий. - Ит энд дринк, йа?
   - Йаа! - возликовал Книва. - Итан - манаги. Дринкан - манаги. Кимйис фора хузам. - Он показал знаками, что жратвы и питья в хузе - ешь не хочу.
   - Ты, Книва, нормальный пацан! - Алексей хлопнул юнца по спине. Пожрать и выпить. Й-а-а! Пошли, Генка! Хоть похаваем перед смертью.
   Командир подхватил спецкомплект, Алексей - НЗ, и они пошли.
   Уже отойдя от болотца, Алексей оглянулся. Интересно, мертвых своих аборигены так и бросают? Ох, не к добру это...
   Глава пятнадцатая
   АЛЕКСЕЙ КОРШУНОВ. ПОСЕЛОК
   Идти было чертовски тяжело. Три дня на орбите плюс прелести посадки давали о себе знать. В глазах плыло, ноги подкашивались. Алексея с Геннадием то из стороны в сторону шатало, то вбок вело.
   "А ведь местные нас, поди, за пьяных принимают", - мелькнула у Алексея совсем уже неуместная мысль.
   А за кого их вообще могут принять? Допустим, эти волосатые с пиками не староверы и не киношная массовка. Допустим, что они просто дикари, которые велосипеда в глаза не видели, не то, что спускаемого аппарата корабля "Союз". Как дикари могут воспринять сошествие с неба двух незнакомых обормотов, если нет у них желтой прессы и разнообразной литературы про летающие тарелки? Зато у них наверняка имеются мифы. И имеются боги, которые обретаются на небесах. Логическая цепочка выстраивается. Пришли с неба? С неба. На небе кто живет? Боги. Значит, боги пришли.
   Интересно, могут боги являться с небес на землю в дымину пьяными? В принципе, могут, наверное. На то они и боги, чтобы делать все, что заблагорассудится.
   - Генка, - сказал Алексей. - А ведь они нас за богов приняли!
   Командир усмехнулся, поправил на плече тючок с барахлом.
   - Нет, ты сам подумай: кто, кроме богов, может с неба упасть?
   - Дождь, - ответил Черепанов. - Дерьмо птичье. Ворона дохлая. Продолжить список?
   - Я серьезно! - обиделся Алексей.
   - И я серьезно. Ты понятия не имеешь, куда попал. Что это за мир? Кто эти люди? И люди ли они? А строишь логические цепочки - за них.
   - Но я просто пытаюсь рассуждать! - возразил Коршунов.
   - Это не рассуждения, а домыслы. Факты где, физик?
   Коршунов заткнулся. Фактов и впрямь было недостаточно.
   - Вот ты на пацана глянь, - сказал Черепанов.
   Алексей глянул: их проводник Книва очень внимательно следил за дискуссией. Не понимал, естественно, ничего. Но пытался.
   - Видишь? - заметил Черепанов. - Человек наблюдает. И помалкивает.
   Тут парень, сообразив, что речь идет о нем, разразился длинной тирадой.
   Космонавты рассмеялись.
   - Насчет богов - не знаю, - сказал подполковник. - Но кой-какой авторитет у нас имеется. Не знаю, в том ли причина, что мы сверху свалились, или дело в том, что у нас морды бритые. Хотя не думаю, что к ним каждый день гости с неба падают. И это хорошо, Леха, что нас опасаются, но опасаются умеренно. Если бы сильно опасались, могли бы и прирезать со страху. Так что нам с тобой повезло. Если такое можно назвать везением. Потому что, парень, мы с тобой здесь чужие. А чужих здесь не любят. И есть у меня такое ощущение, что не свались мы у них на глазах с неба, а притопай вот так, на своих двоих, то был бы у них с нами разговор короткий и лично для нас крайне неприятный.
   Тут командир так нехорошо засмеялся, что даже сияющий гордостью и радостью Книва перестал улыбаться и покосился на подполковника с опаской.
   - Почему ты так решил? - спросил Алексей.
   - А ты сам подумай. Вот вошел ты к себе в квартиру, а там - два незнакомых охламона. Что ты сделаешь?
   - Ну-у... - Коршунов задумался. - Спрошу, кто такие, зачем ко мне влезли?
   - Вот именно. А они тебе в ответ: мол, мы славные ребята, в квартиру к тебе забрались с самыми лучшими намерениями, но совершенно случайно. Шли мимо - и вот, заглянули. Ты как, поверишь?
   - Вряд ли, - ответил Алексей. Он начал понимать, к чему клонит Черепанов.
   - Вот именно. Ты вполне логично решишь, что эти парни собрались тебя ограбить. Или еще похуже. И выходит, что они перед тобой кругом виноваты, а ты имеешь полное право по шеям им навешать и в милицию сдать.
   - Ну допустим...
   - Вот и мы с тобой в чужой дом вломились без спросу. А милиции тут, скорее всего, нет. Тут каждый сам себе милиция, и рогатина наготове, - он кивнул на оружие, которое Книва нес на плече. - Но бывает случай, Леха, когда ты, обнаружив у себя дома чужих мужиков, стушуешься и станешь вести себя очень вежливо. Когда?
   - Когда? - повторил Алексей и поглядел на Геннадия.
   Тут сзади послышался топот. Алексей с командиром одновременно обернулись. Алексей споткнулся и выругался. К ним бежал ражий мужик. Бородища всклокочена, зенки вытаращены. Шагах в трех бегун резко свернул, чуть не завалился на крутом повороте, обогнул по дуге, шумно дыша. Книва что-то повелительно проорал ему в спину. Мужик попылил вперед еще резвее.
   - Ну так? - напомнил Алексей. - Когда же я, увидав дома чужих мужиков, не захочу их пинками с лестницы спустить? Сомневаюсь я, однако...
   - А ты не сомневайся, - успокоил командир. - Если гости твои удостоверения предъявят с государственными гербами и, скажем, бумаженцию, которая "ордер на обыск" называется. Тихий и шелковый станешь, никуда не денешься. Еще и вину за собой чувствовать будешь...
   - Это почему же? - возразил гордый Коршунов.
   - По определению. Когда приходят серьезные люди и спрашивают: "А нет ли за тобой, мил-друг, какой-нибудь провинности?", то провинность ты, брат, сам найдешь.
   - И какой вывод? - осведомился Алексей.
   - А такой, что мы с тобой и есть такие вот незваные гости. Возможно, с документами и верительными грамотами от высшего начальства. - Геннадий показал на небо. - Хотя поклясться в этом не могу, поскольку понятия не имею, кто, по их установкам, на небе живет. Но даже если и живут там, по их мнению, правильные ребята и, следовательно, мы - полномочные представители, прибывшие с внеочередной проверкой, то это тоже не слишком хорошо. Потому что грамоты наши - липовые. Местные этого еще не знают, но мы с тобой знаем точно.
   Впереди показался поселок. Десятка полтора низких длинных изб. Крыши из соломы. Ничего особенного.
   - Нет, я с тобой не согласен! - заявил Алексей. - Мы, с нашими знаниями... Мы тут все равно, что боги. Они, небось, не то, что тола и динамита, даже пороха не знают еще...
   - Ага, - командир хлопнул Коршунова по спине. - А ты, можно подумать, знаешь. Ну, космонавт-исследователь, из чего порох состоит? Ответишь?
   - Легко! - бодро заявил Алексей. - Сера, селитра, уголь. Что ты ухмыляешься?
   - Молодец! Ну, уголь ты, положим, узнать сможешь. А как насчет селитры? Как ее получают?
   - А хрен ее знает, - честно ответил космонавт-исследователь. - Я в хозяйственном магазине покупал. Удобрение.
   - Вот именно. Селитра - в хозяйственном, нитроглицерин для динамита в аптеке, толуол и азотную кислоту для тола - в химреактивах...
   - Зачем в химреактивах? - возразил Коршунов. - Толовую шашку я, если надо, у барыг на рынке запросто куплю!
   - Молодец! - похвалил Черепанов. - Только у здешних барыг ты максимум лук со стрелами купишь. И то - если местными деньгами разживешься. Не думаю, что тут примут твою кредитную карточку.
   - Ладно, - буркнул Алексей. - Допустим, ты прав, и мы - полные лохи. Что дальше?
   - Пальцы гнуть, - жестко ответил Геннадий. - Держаться с достоинством.
   За хутором виднелся холм, обнесенный по верху могучим бревенчатым частоколом.
   - Видишь? - Черепанов показал на холм.
   - Не слепой, - отозвался Алексей.
   - Как думаешь, стали бы они развлечения ради этакую фортецию возводить?
   Коршунов не ответил. Да и что было отвечать?
   Они прошли мимо первой избы. В черном проеме входа мелькнуло лицо и тут же скрылось.
   - Страх - тоже сила, - сказал Геннадий. - Да, рано или поздно от нас, богов или кого там, потребуют чудес или еще каких доказательств нашего могущества. И тогда мы их предъявим.
   - И где же мы их возьмем?
   - Найдем, - твердо ответил командир. - Сейчас главное - время выиграть. Чтоб хотя бы период реабилитации завершить нормально и на ногах твердо стоять. Будем надувать щеки и бутафорить, потому что альтернативы у нас нет. Идея ясна?
   - Так точно! - молодцевато ответил Коршунов. - Разрешите исполнять?
   И тут из ближайшего подворья, им наперерез, с самыми черными намерениями метнулась здоровенная кудлатая псина. И едва не разрушила весь героически-божественный имидж космонавтов, но Книва очень вовремя огрел псину древком копья. Надо полагать, таков был местный ритуал общения с животными, потому что пыл зверюги моментально иссяк. Она тут же повернулась и флегматично потрусила обратно.
   Книва фыркнул и процедил нечто презрительное, показывая на двор, куда убралась собака.
   Село было безлюдно и тихо. Лишь иногда откуда-нибудь доносилось мычание коровы или еще какой-нибудь природный звук.
   Возле одного двора Книва разразился комментариями. Судя по всему, именно в этой избе Книва и был зачат, рожден, вскормлен-вспоен и взращен. В словесном потоке ухо то и дело улавливало повторяющиеся слова: "Фретила" и "Атта".
   ""Атта" - это, вероятно, "отец", - подумал Алексей. - "Атта, тато", типа как по-украински. Значит, гид у нас - Книва Фретилович. Что это нам дает? Ничего не дает, если честно".
   За плетнем исходил рычанием громадный пес. По кличке Хундс, как любезно поведал гид. По двору меланхолично бродили пятнистые тощие свиньи.
   За избой имелось еще несколько строений. Из одного доносилось лошадиное ржание. Конюшня, стало быть. Алексея с командиром тут же услужливо обогатили информацией, что в конюшне лошадь имеется. Зовут лошадь Хлахни.
   Алексей уже решил, было, что Книва поведет их с командиром к себе, однако, видать, быт на хуторе был устроен посложнее. Путь лежал на другой, возвышенный край села, где виднелись две избы, обнесенные общей изгородью.
   Чтобы скоротать беседой путь, командир показал пальцем на другую избу. Оказывается, там обретался некий Оптила.
   А на холме за частоколом жил Гарда. Он там жил постоянно. Фретила, Книва, Оптила и прочие тоже там жили. Но не постоянно, а время от времени.
   Стало быть, не от нечего делать аборигены тын возвели. Ох, не к добру все это!
   На подворье, куда Книва привел Алексея с командиром, имелось аж целых два пса. Стоило миновать ворота, как псы, захлебываясь от благородного рвения, бросились на пришельцев. Наперерез псам из избы выскочил давешний ражий мужик с палкой. Грубым рукоприкладством утихомирил псов.
   Но Книва почему-то на мужика разгневался, принялся орать и размахивать рогатиной. Мужик трусил, а Книва все больше заводился - и вовсе уже на бородатого мужика с рогатиной пошел, но опомнился. Лишь кулаком погрозил. Потом к командиру с Алексеем повернулся и вроде как повинился: достал меня этот хмырь бородатый! Он, блин, всех в селе достал. Он и вас достанет, попомните мои слова.
   Бородатого мужика звали Скалксом. Рейтинг в селе у него, кажется, и вправду был не ахти. Однако, похоже, власть имел, раз именно к нему в дом их повели.
   Не иначе как кулак здешний. Достаточно на хозяйство его посмотреть. Крепкое хозяйство.
   - Да ладно, - Алексей попытался больше знаками, чем словами, успокоить Книву. - Ведь ничего не случилось. Не тронули нас псы, не успели.
   Ничего себе, "не тронули"! А если бы тронули? Он, Книва, так думает, Скалкса все-таки грохнуть необходимо. Достал он всех, гад!
   Бородатый в нерешительности топтался поодаль.
   Геннадий ухмылялся, а Алексей вдруг почувствовал себя неудобно, знаками показал бородатому: мол, извини, хозяин, что такую проблему тебе создали...
   Понял ли бородатый - неизвестно. Но Книва точно понял.
   И буквально вскипел. Это Скалкс-то здесь хозяин? Ну и шутники вы, парни. Хундила здесь хозяин, Хун-ди-ла! А Скалкс тут никто!..
   Алексей смотрел на психующего Книву и вдруг понял: не убьет Книва Скалкса. И беснование Книвы - всего лишь ритуал. Вроде как с тем псом. Шестерка здесь Книва, не более. Достаточно на морду его битую посмотреть. А пальцы топырит оттого, что так полагается. Потому и Скалке к этому спокойно относится, у которого в здешней жизни - тоже свое конкретное место. А вот у них с Генкой своего места нет. Им еще предстоит себя поставить...
   Коршунов посмотрел на командира. Геннадий чуть заметно подмигнул и повел глазами на Книву.
   Ладно, ладно, ритуал так ритуал. Сыграют и они свою роль. Роль божества, блин, слюни пузырем, пальцы веером.
   И, вытаращив глаза, Алексей заорал на Книву:
   - А-тставить! Сми-ирна-а!
   Эффект был стопроцентный. Книва разве что честь не отдал. Тут же заткнулся. А Скалкса как ветром сдуло.
   Вошли в дом.
   В доме было темно. Свет проникал лишь через дверь. А еще в доме было дымно, отчего сразу защипало в глазах. Дым шел от очага и уходил через щель в соломенной крыше, плохо различимой в сизом тумане. Дверей не было. Вход занавешивался кожами, сейчас откинутыми, поскольку тепло. Каково в этом сарае жить зимой, даже представлять не хотелось.
   Алексей сделал еще два шага, давая пройти командиру, и остановился. Пусть глаза к полумраку привыкнут.
   - А ч-черт, - выругался сзади Черепанов. - Понавешали дряни всякой...
   Мимо ужом проскользнул Книва. И с ходу тявкнул на кого-то. В глубине избы жалась к стене оцепеневшая от ужаса толстая тетка. Алексей сослепу ее и не заметил. Книвин окрик вывел тетку из ступора. Подскочила и кинулась вон.
   М-да, обстановка в хижине спартанская. Чтоб не сказать больше... У очага три бревна в земляной пол вкопаны. Нет, не совсем бревна. На каждом грубо вырезанные лица. Идолы, стало быть. И расставлены они так, чтобы в огонь смотрели и живущим тут не мешали.
   Стол, срубленный на века. Возле стен широкие тяжелые доски. Лавки. У стола тоже пазы специальные сделаны, для досок. А снимают их, должно быть, чтобы места побольше было. Сборно-разборный комплект мебели, так сказать.
   Дом оказался по-корабельному поделен на отсеки. В первом "отсеке" едят и спят, это понятно. А дальше...
   Из темноты второго "отсека", едва не скуля от ужаса, метнулась еще одна личность. Врезалась в Алексея, шарахнулась, взвизгнула - и пулей вылетела из дома. Только светлая коса мелькнула. "Алафрида", пренебрежительно сообщил Книва. В глубине второго "отсека" обнаружился еще один персонаж "исторической драмы": ветхая старушка по имени Стилихо.
   Высокие стороны были представлены друг другу:
   "Уважаемые боги - мадам Стилихо! Бабушка, вот боги! Прошу любить и жаловать".
   Судя по всему, бабушке Стилихо было все равно, кто там перед ней. О своем размышляла, покачиваясь и в пространство задумчиво глядя.
   Глава шестнадцатая
   АЛЕКСЕЙ КОРШУНОВ. ПЕРЕГОВОРЫ НА ВЫСШЕМ УРОВНЕ
   Они сидели в неведомом "где" и в неведомом "когда", в темной и дымной избе - и потягивали пивко. Пивко было жидким и кислым.
   Напротив восседал краснорожий представительный Хундила, местный старейшина. Рядом с Хундилой - сухонький старец именем Ханала. Сбоку примостился салабон Книва. В глубине дома бубнила бабушка Стилихо. Где-то поблизости обретались и другие обитатели поселка. Их присутствие чувствовалось, но не проявлялось. К разговору на высшем уровне они допущены не были.
   А разговор не клеился. После формальных представлений говорить стало решительно не о чем. Языковой барьер, мать его. Опознать местное наречие Алексей с Геннадием не сумели. Диалект "викингов-староверов" включал в себя знакомые слова из разных европейских языков, но звуковое сходство еще ни о чем не говорило. Достаточно вспомнить английское "три" и некий русский глагол в повелительном наклонении, чтобы в этом убедиться. Так же мало говорили и имена: "Книва", "Хундила" - в этом было даже что-то славянское. "Алафрида" смахивало на немецкое. Типа "Зигфрид-Годфрид". А Стилихо вообще чем-то грузинским отдавало.
   Алексей, лоббируя свою гипотезу о "провале в прошлое", высказал предположение, что аборигены общаются на некоем древнем протоязыке. Фактам предположение не противоречило, но с практической точки зрения было абсолютно бесполезно.
   Коршунов раз за разом пытался пробить пресловутый "барьер". Его мучил кашель: избу топили по-черному, и от дыма першило в горле.
   "Почему же эти чертовы аборигены по-славянски не говорят?" - злился Алексей. В конце концов, находятся они не где-нибудь, а на территории уже десять веков как, безусловно, славянской, и по тому, что помнил Алексей из курса истории, - исконно славянской и допрежь того. Не считая всяких там пришлых варягов.
   Строго взирая на местных патриархов, Коршунов раздельно произнес:
   - Мы (указав на себя и Черепанова). Россия. Русь. Рюрик, Олег, Ольга, Святослав, Владимир Святой...
   - Валамир? - Местный председатель, хозяин избы, неожиданно заинтересовался. Повернулся к ветхому Ханале, спросил что-то. Тот ответил утвердительно. Тогда Хундила заговорил с Книвой. В речи несколько раз проскользнуло слово "Валамир". Потом оба уставились на старца.
   Дедок помолчал важно. Столешницу поковырял. Пива отхлебнул. Посмотрел на Алексея со значением. На командира посмотрел. Показал ему кулак. Затем принялся медленно отгибать пальцы, сопровождая каждый палец репликой "Валамир", причем с разной интонацией. Книва тут же засуетился. Помогая себе жестами, попытался отком-ментировать: да, Валамира мы знаем. И не одного. Четырех Валамиров знаем. А какой из них вам нужен?
   Алексей беспомощно поглядел на командира.
   - Высокие стороны зашли в тупик, - констатировал Черепанов. - Ладно, зайдем с другой стороны.
   Он плеснул на стол пива, обмакнул палец. Минутой позже на столе появился точный план поселка, с указанием избы, где они находились, и всех основных ориентиров, включая реку и болото.
   Коршунов восхитился: вот что значит военная косточка!
   Но аборигены не въехали. Тогда Геннадий упростил задачу. Нарисовал план избы, стол, участников застолья, указал каждого поименно, вслух. Затем ткнул пальцем в избу на общем плане. Доперло. Поняли, посоветовались, потом Книва тоже палец в пиве омочил, стол нарисовал и тоже пять точек поставил, пояснил: это, значит, мы тут сидим, пиво пьем. Ветхий Ханала даже способность к обобщениям выказал - изобразил нечто у края болота, знаками пояснил: это, мол, ваш спускаемый аппарат.
   Дело пошло. Но до полного взаимопонимания было еще далеко. И это выяснилось, когда пришло время конкретных вопросов.
   - А там - что? - Геннадий потыкал пальцем в направлении, где должен был находиться ближайший радиоисточник.
   Там-то? Блин, парни, хреново там до невозможности, на пальцах пояснил "толмач" Книва. Ибба вот тут, а там Квеман, а вон там... там еще хреновее.
   Тут Книва о чем-то осведомился у старейшины Хундилы. Хундила пожевал губами, а потом вдруг рассвирепел и наговорил Книве грубостей. Книва увял, было, но тотчас вновь обрел бодрость духа и пивом начертал на столешнице грубое подобие дома. Не того, в котором они сидели, другого. И с торжествующим видом воззрился на Алексея с Геннадием. Потом заговорил, то и дело оглядываясь на хозяина.
   Речь, насколько можно было понять, сводилась вот к чему. Все у нас в селе классно, все имеется, а вот богов, ребята, таких бравых божественных парней, как вы, нет. Хотите, дом вам в нашем коллективном фермерском хозяйстве выделим, оттягиваться будем в полный рост. Хундила-председатель вон тоже не возражает.
   Краснорожий Хундила и вправду не возражал. Осклабился: и вправду, парни, погостите у нас, а там, если понравится, и вовсе оставайтесь. Рабочих рук мало, так что милости просим...
   Ветхий старец что-то прошамкал. Книва тут же бойко перетолмачил. Видел, мол, как они по воздуху летели. А откуда, если не секрет?
   Командир с Алексеем переглянулись. Судя по поведению Книвы, старичок тут ходит в авторитетах.
   Алексей жестами изобразил ответ: ой издалека, дедушка! Так издалека, что ни пешком, ни на пароходе не добраться. Потому и воспользовались воздушным транспортом, иначе никак.
   Ханалу ответ почему-то не удовлетворил. Он дал это понять всем своим видом. Ладно, его проблемы. Командир попытался перевести нить беседы на актуальную тему. Вот река, вот спускаемый аппарат. Вот, стало быть, мы впятером пиво пьем. Там Ибба с Квеманом бесчинствуют, это мы усекли. А вот с той стороны что?
   "Толмач" Книва опять взялся за рисование.
   Оказалось, что "с той стороны", на севере, то есть, ничего хорошего нет. И на юге, в общем-то, тоже. А вот на востоке, наоборот, замечательно. Там Одохар и Стайна. И другие. Тоже пиво пьют. За ними Книва еще группу точек поставил. И знаками дал понять, что там тоже пьют. А также с Одохаром и со Стайной дерутся. В том, что дерутся, ничего страшного нет. Наоборот. Нет лучше развлечения для мужчины, чем кому-нибудь кишки выпустить. Изображая процесс выпускания кишок, Книва необычайно воодушевился. Геннадий с Алексеем переглянулись: оба вспомнили отрезанные головы и безвременно загубленного Нидаду. Пожалуй, местные развлечения вряд ли придутся им по вкусу.
   Хундила за пояснениями Книвы внимательно следил. Порыкивал время от времени: поправлял.
   И вновь старый сморчок Ханала проявил дотошность и въедливость характера.
   А все-таки скажите-ка, добры молодцы, откуда взлетели вы, прежде чем в пенатах здешних приземлиться? Поведайте, кто вы и откуда?
   Алексей покусал губу. Вот ведь пенек старый. Ну как ему объяснить прикажете, что родом мы во-он оттуда, а стартовали во-он там, с территории суверенного Казахстана. Который раньше входил в состав... а после вышел...
   Тем не менее, вопрос требовал ответа.
   Вон Ханала глазами так и сверлит. Даже голова у него перестала трястись. И Хундила-старшой ответа ждет, супит кустистые брови.
   Воцарилась напряженная тишина. Стало слышно, как во дворе негромко переговариваются. Там, поди, все село собралось. Ждут, чем переговоры закончатся.
   Поскольку гости молчали, заговорил Хундила. Опять поставил вопрос ребром. Давайте-ка, почтенные, колитесь, кто вы такие есть! Вот я, Хундила, здешний. И Ханала здешний. Аксакалы мы тутошние. И Книва здешний. А вы нет. Ну-ка докладывайте по всей форме, какого рода-племени.