Мельникова Валентина Александровна. Грех во спасение

   - Алеша, - Маша погрозила ему пальцем и рассмеялась, - я начинаю бояться, не являетесь ли вы неисправимым хвастунишкой, и так ли уж правилен мой выбор?
   - - Машенька, - протянул укоризненно барон, - я не сказал ни одного слова не правды. Что было, то было! Во многом благодаря Мите я стал неплохим моряком, и тем более обидно, что наша дружба дала трещину по непонятной для меня причине...
   - Маша, очнись! - ворвался в ее сознание голос княгини. - Чай давно уже остыл, а ты уставилась в одну точку и точно заледенела. Что-то неприятное вспомнила?
   - Да нет, - Маша пожала плечами, - хорошее. Алексей Федорович незадолго до отъезда рассказывал мне, как они с Дмитрием Владимировичем проказничали в Морском корпусе...
   - Дмитрий Владимирович? - удивилась Зинаида Львовна. - С каких это пор ты стала называть Митю по имени-отчеству?
   Маша постаралась перевести разговор:
   - Что, почта сегодня была?
   - Привезли, но совсем недавно. Видно, из-за дождя задержались. Ты от Алеши письмо ждешь?
   - Пет, я недавно от него получила сразу два письма. - Маша слегка покраснела. - Пишет, что ждет по дождется, когда мы приедем в Петербург.
   - А вот от Мити опять ничего нет, - вздохнула Зинаида Львовна, - кроме того письма, в котором он сообщил, что Недзельские дали свое согласие на его брак с Алиной и вскоре, сразу же после нашего приезда, они обвенчаются. - Княгиня перекрестилась. - Только бы ничего не случилось. Да, а Алексей ничего такого про Митю не пишет?
   - Нет, - покачала головой Маша, - да разве я не сказала бы вам, если бы он написал о нем.
   - Конечно, конечно, - торопливо согласилась Зинаида Львовна. - Он может ничего о нем не знать, они ведь теперь в разных экипажах служат. Она взглянула на часы и озадаченно произнесла:
   - Почему-то Владимир Илларионович к чаю задерживается. Уж не произошло ли что?
   И тут же, словно в ответ на ее вопрос, распахнулись двери столовой, и на пороге появился князь Гагаринов с какими-то бумагами, которые он прижимал к груди. Княгиня взглянула на него и ахнула от удивления. Белый как мел, Владимир Илларионович, будто немощный старец, едва передвигающий ноги, подошел к столу и медленно опустился в кресло, положив дрожащую руку поверх бумаг. Маша разглядела, что это письмо, написанное крупными корявыми буквами.
   - Что такое? - спросила испуганно Зинаида Львовна и прижала руку к сердцу. - Что это за письмо?
   - Матушка, - князь посмотрел на жену и вдруг заплакал, - с Митей несчастье. Антон, его камердинер, написал мне, что наш сын заключен в Петропавловскую крепость за попытку убийства племянника императора великого князя Василия...
   - Господи! О чем ты говоришь? Наш Митя? Не может быть! - закричала княгиня и перекрестилась на образа. - Разве он способен на такое?
   - Матушка, успокойся. - Князь всхлипнул и прижал голову жены к своей груди. - Он ранил князя Василия в плечо из пистолета и, кроме того, жестоко избил его, сломал, кажется, челюсть...
   Зинаида Львовна, не дослушав, коротко вскрикнула, оттолкнула руки мужа и потеряла сознание.
   6.
   До Петербурга они добирались больше двух недель. Осенняя распутица, разбитые дороги, обеды на скорую руку, а то и всухомятку, с жидким чаем, который на почтовых станциях им подавали прямо в карету, - все это было ничто по сравнению с их отчаянием и горем.
   Поначалу Маша пыталась разговорами отвлечь Зинаиду Львовну и Владимира Илларионовича от тягостных дум. Но, вольно или невольно, они вспоминали какое-нибудь событие, связанное с Митей, и тихая беседа заканчивалась слезами.
   Поэтому девушка прекратила всякие попытки успокоить дорогих ее сердцу людей и, прижавшись головой к стенке экипажа, старалась задремать, чтобы забыться и не вспоминать о тех горьких минутах, когда ее любимый в первый и последний раз был ласков и нежен с ней. Возможно, ей следовало уступить ему тогда во флигеле, и кто знает, как бы в этом случае повернулись события? И нет ли и ее вины в том, что произошло с Митей?
   Из его последнего письма они узнали, что Митя получил назначение старшим офицером на придворную яхту "Церера". Случайно оно запоздало и пришло на следующий день после сообщения Антона. И это радостное и счастливое письмо, в котором он описывал свою службу на "Церере", стало последней каплей в океане горя, поглотившем Полетаеве и его обитателей.
   Князь в одну ночь поседел и курил одну трубку за другой...
   И Маша с тоской наблюдала, как он рассыпает табак, а за обедом не может справиться с ножом и вилкой, часто роняет их, и вдруг, прикрыв глаза салфеткой, горько всхлипывает.
   Этот высокий красивый человек, которому никто не давал его пятидесяти шести лет, в мгновение ока превратился в дряхлого старика с трясущимися руками и потускневшим взором.
   Зинаида Львовна выглядела не лучше. Она перестала обращать на себя внимание, а темные платья и чепец подчеркивали глубокие тени под глазами и отчетливо проступившие морщины на лбу и в уголках рта. Прекрасные карие глаза, прежде так украшавшие ее, болезненно блестели, а лихорадочный румянец еще сильнее оттенял неестественную бледность лица.
   Порой Маша боялась за ее рассудок. Княгиня почти не откликалась на их с князем разговоры, но вдруг, ни с того ни с сего, начинала вспоминать, каким забавным был Митя в детстве, и Маша уже знала, что это непременно закончится истерикой, и старалась перевести разговор в другое русло.
   Все эти уловки были призваны спасти князя и княгиню от упадка духа, но Маша от них уставала безмерно, так что ее попытки задремать и таким способом скоротать путь почти всегда заканчивались неудачей.
   Но сейчас была та редкая минута, когда она могла спокойно закрыть глаза и подумать о том, о чем не посмела бы никому рассказать. Князь и княгиня сразу же после горячего обеда в придорожном трактире неожиданно заснули, и никто не отвлекал Машу от дорогих ее сердцу воспоминаний, среди которых был и момент первой встречи с Митей после его многолетнего отсутствия...
   Порой она спохватывалась и чувствовала вину оттого, что почти не думает об Алексее, но тут же находила для этого убедительное оправдание. Ее жених не испытывал никаких трудностей, и ему не грозила пожизненная каторга на сибирских рудниках. Поэтому она на время просто обязана забыть об устройстве собственной судьбы, она должна помочь князю и княгине справиться с горем и, если получится, хоть как-то облегчить положение Мити.
   Она опять перебрала в памяти строчки из его последнего письма, где он ни словом не обмолвился о ней и даже привет забыл передать. Ну что ж, счастливый человек - эгоист по своей сути, ему наплевать на переживания других людей, настолько он упоен собственной любовью и предметом своего обожания и поклонения...
   "Казармы экипажа находятся на -Мойке, - писал Митя, - по я снял себе небольшую квартиру на Театральной площади. Она состоит из прихожей, гостиной и спальни, но нам с Антоном этого достаточно. После нашего приезда я, конечно же, переселюсь и наш дом, чтобы заняться приготовлениями к свадьбе". Туг Маша обычно вздыхала. Митя не знал, когда писал это письмо, что свадьба теперь вряд ли состоится... Девушка представила Митю в тот момент, его счастливое лицо - лицо человека, не подозревающего, какие испытания ждут его в будущем, и почувствовала, как сжалось ее горло. Чтобы успокоиться, она решительно выбросила из головы строки, в которых Митя, в какой уже раз, пел дифирамбы своей невесте, и переключилась на ту часть письма, где он рассказывал о своей службе на яхте:
   "...Надеюсь, батюшка, вы помните красавицу "Цереру", входившую в состав придворной эскадры, на которой я теперь служу старшим офицером. Помимо "Цереры", в эскадру входят "Золотой фрегат" с его знаменитыми золотыми украшениями и арматурой и яхты "Паллада", "Нева" и "Голландский ботик", который постоянно стоит у пристани перед дворцом...
   Сейчас Государь живет на Каменном острове, поэтому мы стоим на Малой Неве против дворца, по уже успели побывать в Петергофе и Ораниенбауме...
   Конечно, самое приятное время мы проводим на Каменном острове. Вечером на фрегате всегда играет музыка при заре, следом спускают флаг и брам-реи, затем барабаны бьют на молитву, а после нее исполняют дробь - и конец церемонии. До вечерней зари бывает обычно много посетителей, дам и их кавалеров. Мы занимаем их разговорами, водим по яхтам и фрегату, разъясняем значение разных морских предметов. Государя видим почти ежедневно. Перед дворцом до самого берега идут цветники и растут кусты уже отцветшей сирени. Иногда Его Величество появляется в цветнике один, иногда с императрицей. Конечно, мы наблюдаем за ними из кают-компании, потому что находиться в это время на палубе не совсем прилично, но вахтенный офицер всегда на своем месте.
   Позади дворца есть большой тенистый сад, по которому Государь любит прогуливаться. На днях я проходил садом и в одной из аллей увидел Государя. Я остановился, повернул шляпу по форме, потому что обыкновенно ношу ее с поля, и приложил к ней руку. Государь посмотрел на меня, улыбнулся и спросил: "Гагаринов?" - "Точно так, Ваше Величество!" - ответил я и поклонился. "Молодец!" - Государь снова улыбнулся и прошел мимо.
   Я был в полном восторге! Государя очень любят в гвардии, и каждый, к кому он обращается с каким-нибудь милостивым словом, счастлив безмерно..."
   И так все письмо. Веселое, радостное, переполненное счастьем и ожиданием удачи... Ничто в нем не предвещало трагедии, случившейся через педелю.
   Митя с восторгом рассказывал о батальонных учениях в манеже, о своих товарищах, славных молодых людях, между которыми почти никогда не случается ссор или каких-либо неприятностей, что бывало на прежнем месте службы. Митю несказанно радовали и караулы по городу, разводы перед Государем, а также показательные учения экипажа на дворцовой площади. Государь был особо доволен ими и наградил многих матросов и офицеров.
   Это была его жизнь - жизнь молодого здорового человека, который уверен в своем будущем, как никто другой, и, кажется, судьба его балует, наградив умом, красотой и любовью одной из самых прекрасных женщин Петербурга... Маша вздохнула. Что же заставило Митю переступить через все это и поднять руку на такого же молодого человека, но в котором течет царская кровь, а значит, преступление носит уже политический характер. Митя зачислен в разряд государственных преступников, и хорошо, если дело закончится каторгой...
   Нет, она не должна думать об этом. Маша встряхнула головой и словно воочию увидела те места, о которых Митя рассказывал в своем письме.
   Она знала их и по-особенному любила, потому что среди этих садов и цветников проходило ее детство до самого поступления в Смольный институт. Но более всего она любила Царское Село, куда Владимир Илларионович, будучи обер-шталмейстером, переезжал со всем семейством вслед за двором.
   По обычаю они занимали один из китайских домиков, расположенных в прекрасном царскосельском саду среди благоухающих цветников.
   На это время правы общества становились проще и бесцеремоннее, отчего загородная жизнь делалась еще приятнее.
   Обедали обычно на террасе, по вечерам много гуляли, устраивали веселые представления и маскарады. Часто посещали царскую ферму и сыроварню. Ходили слушать пение соловьев, и один раз Маша видела, с каким восторгом и слезами умиления слушала соловья сама императрица.
   При китайском домике был садик, в нем князь часто работал лопатой или заступом, а они с княгиней ухаживали за цветами...
   По вечерам княгиня пела с кем-нибудь из гостей дуэтом, а если приезжал кто из певцов, пели трио. Маша улыбнулась, вспомнив вдруг генерала Бороздина, который в одно лето часто посещал дом князя и охотно пел военные песни, отбивая такт огромной ногой, затянутой в сапог с блестящей шпорой. У Маши остались в памяти слова и мелодия одной из них. Лет в десять она очень любила наряжаться в чей-либо мундир, подрисовывала сажей усы и маршировала перед веселящимися от души гостями, громко распевая тоненьким голоском:
   Mы пойдем, пойдем грозою,
   Опрокинем вражий стан.
   Не родился тот на свете,
   Кто бы русских побеждал!
   После Альп, Бородина и Парижа, победоносного Наваринского сражения и других успешных морских и сухопутных баталий долго еще оставалась эйфория от славных побед над французом и турком. И многие верноподданные Его Величества были тогда уверены, что русскому царю все народы подвластны, только вот один англичанин пока еще не покорился...
   Так день за днем, вспоминая прошлое и горюя о нем, очень медленно, со многими остановками и порой непредвиденными задержками двигались они в сторону Петербурга и добрались до столицы только в первых числах октября.
   Сразу же по приезде отправили сообщение барону и вызвали Антона, который почти все свое время проводил вблизи Петропавловской крепости, пытаясь разузнать что-нибудь новенькое о молодом барине. Домой он приходил лишь ночевать, но на этот раз промок под проливным дождем и вынужден был намного раньше вернуться в квартиру на Театральной площади, где его и застал посланец князя.
   Первым в княжеский дом на Фонтанке приехал Антон в графском экипаже и в сопровождении лакея, посланного за ним. Он не успел не только обсушиться, по даже переодеться, и зуб на зуб не попадал от холода. Князь велел дать ему водки, горячий ужин и сухое платье, так что только через час он появился на пороге кабинета и начал свой рассказ о происшествии, случившемся почти месяц назад, в начале сентября, в одной из аллей парка на Каменном острове.
   К сожалению, Антон ничего толком не знал и мог только догадываться, что драка и злополучный выстрел в сгустившихся ранних сумерках не были беспричинными: что-то до такой степени помутило разум Мити, что он, не раздумывая, поднял руку на отпрыска царской фамилии и обошелся с ним весьма жестоко.
   Антон клялся, что в тот день барин стоял вахту вместо заболевшего офицера и потому был трезв как стеклышко. Не узнать князя Василия он тоже не мог: тот в свое время учился в Морском корпусе, и однажды они вместе ходили в учебное плавание.
   Антон замялся, опустил глаза и скороговоркой сообщил то, что ему удалось разузнать от знакомых ему лакеев, чьи господа проживали в том же доме, где и они с Дмитрием Владимировичем. В свете, оказывается, поговаривали, будто в последнее время великий князь весьма нелицеприятно высказывался и в Английском клубе, и на приятельских вечерниках о Дмитрии Гагаринове. И некоторые связывали это с Алиной Недзельской, обратившей свой прекрасный взор на Митю, а не на худого и невзрачного князя Василия, который к тому же никогда бы не женился на ней из-за своего происхождения и положения...
   - Ты видел князя после того, как это случилось? - спросил Владимир Илларионович. - Рассказывай, Только ничего не скрывай и постарайся вспомнить все до мельчайших подробностей.
   Антон, рослый, широкоплечий парень лет тридцати, с русыми волосами и карими, почти черными глазами, наморщил крупный нос и глубокомысленно уставился в потолок, потом перевел взгляд на барина и твердо сказал:
   - А что вспоминать, ваша светлость, я вам в письме все от сих до сих отписал.
   - Надеюсь, тебе не составит труда вновь все это повторить, - сухо сказал князь и недовольно сдвинул брови. - Будь так добр, братец, расскажи без утайки, что случилось после того, когда барин вернулся со службы.
   Антон пожал плечами и начал свои рассказ о событии, перевернувшем жизнь не только самого Мити, но и всей княжеской семьи:
   - Барин и тот вечер вернулся неожиданно поздно, часа в два ночи. Форменный сюртук, сапоги, панталоны - все у него было в грязи, хотя дождя уже не было с неделю. Но я особливо испугался, когда заметил, что руки и лицо у него в крови, а на сюртуке так вообще было пятно с тарелку для супа.
   И когда он сиял сюртук, я заметил, что он без нижней рубашки. И он был настолько сердит, можно сказать, в бешенстве, что, когда я спросил его, не напали ли на него разбойники какие, он запустил в меня стулом и чуть не прибил. Потом барин принял ванну, переоделся и потребовал вина. Много вина! - Антон быстро и виновато взглянул на княгиню. - Он и слушать меня не стал, когда я пытался остановить его, напоминал, что завтра он участвует в разводе при Государе.
   Все напрасно! - Антон тяжело вздохнул и развел руками. - Я попробовал его обмануть, дескать, все вино вышло, и тут Дмитрий Владимирович сказал мне, что мои хитрости ни к чему, потому как служба его все равно закончилась, и теперь ему путь на виселицу, если князь Василий не выживет, или, в лучшем случае, на каторгу. "Готовь мне вещи, голубчик! - так он мне сказал. - Положи две пары белья, табаку, трубку и еще кое-что из мелочи. Вероятно, за мной вот-вот придут".
   Но пришли только утром. Вернее, приехали. Жандарм из главного штаба отвез барина на дворцовую гауптвахту, а потом, как мне удалось узнать, его препроводили в Петропавловскую крепость... - Антон вздохнул и перекрестился. - Не знаю, стоит ли об этом говорить, но их сиятельство сильно набрались в ту ночь, и, когда жандарм приехал, они уже на ногах не стояли. - Он опять помялся и тихо сказал:
   - Конечно, я не совсем уверен, по барин спьяну все про барышню свою твердил, про госпожу Педзельскую. Сдается мне, он к ней на свидание ходил...
   - Почему ты про это в письме не написал?
   - Побоялся, к тому же барин, говорят, отказывается, что встречался с барышней в тот вечер.
   - Что ж, старшие Недзельские при дворе жили это лето? - быстро спросила Зинаида Львовна, до сих пор сидевшая молча.
   - Так, видно. - Антон пожал плечами. - Барии как-то обмолвился, что его служба вдвойне приятна тем, что позволяет ему ежедневно видеться с невестой. Ежели б она была в городе, это вряд ли бы у него получалось, так как он на своей яхте почти безотлучно находился и ночевал зачастую в своей каюте. Я там не бывал, в основном был при доме. А на яхте у него вестовой из матросов, Гришкой кличут. Его к следователю водили, и что он ему рассказывал, мне неведомо. До яхты меня не пускают, так что поговорить с Гришкой не было никакой возможности. Да господин барон лучше меня знает, что к чему. Вот он приедет, все вам и расскажет, - спохватился облегченно Антон. - Он даже в крепости побывал и добился, чтобы барину позволили за свой счет питаться. Ему теперь даже фрукты носят, и хлеб белый, и масло... - Он хотел что-то добавить, но посмотрел на княгиню и ничего не сказал.
   Алексей приехал поздно вечером прямо со службы. Глаза его заблестели при виде Маши, но они не успели перемолвиться даже словом: князь туг же пригласил всех в кабинет.
   При ярком свете ламп Маша разглядела, что ее жених сильно изменился. Глаза у него опять ввалились, он осунулся. Все время разговора он держал перед собой двумя руками бокал с вином, по так и не сделал ни единого глотка.
   О происшествии с Митей он знал, несомненно, больше, но у Маши сложилось впечатление, что он, как и Антон, о чем-то недоговаривает. Он подтвердил, что Мите предъявлено обвинение в государственном преступлении, его делом занимается Особая Следственная комиссия. Митю через день вызывают на допросы. Он своей вины не отрицает, но причиной нападения на великого князя называет только личную неприязнь. А из-за чего она возникла и почему он в момент стычки был в такой ярости, не объясняет. Барон вздохнул и наконец сделал глоток из бокала:
   - Насколько я знаю Митю, причина должна быть очень серьезной. И я склочен подозревать, что это каким-то образом связано с Алиной Недзельской. Сам Дмитрий это полностью отрицает, даже то, что в тот вечер он должен был встретиться с ней в одной из беседок. - Алексей обвел взглядом притихших Гагариновых и Машу. - Но я разговаривал с его вестовым Григорием, непревзойденным, уж поверьте, канальей, и он поведал мне, что барин дал ему красненькую <Ассигнация в десять рублей.> и велел купить самых лучших роз в цветочной лавке. Потом этот букет нашли на полу беседки, возле которой и произошел сей инцидент.
   - А что же Алина? - тихо спросила княгиня. - Неужели она тоже ничего не подтверждает?
   - Вокруг Алины, Зинаида Львовна, возведена стена из ее родителей и многочисленных родственников. Недзельские никуда сейчас не выезжают, а нежелание дочери встречаться с кем-либо объясняют ее якобы сильной болезнью. Следователь приезжал к ним домой, но ее отец поднял шум, говорят, дошел до самого Перовского <Перовский А.А. - министр внутренних дел России с 1841 г, по 1852 г.>, и Алину оставили в покое. Но чует мое сердце, глаза барона гневно сверкнули, он отодвинул бокал в сторону и сцепил пальцы, - что невеста вашего сына имеет прямое отношение к этой трагедии. Князь Василий, думаю, вам это известно, изрядный волокита. Причем у него нет никаких моральных принципов, и он не переносит, если кто-то из дам отвергает его домогательства.
   Вы должны помнить, как была погублена репутация баронессы Линевской и что из-за него утопилась дочь генерал-майора Кондрашова. Тогда это дело удалось замять, и князь отделался лишь легким испугом. - Алексей снова взял в руки бокал и, сделав небольшой глоток, продолжил свой рассказ:
   - Алину начали вывозить в свет лишь в прошлом сезоне, и он тут же стал оказывать ей слишком пристальное внимание. Отец Алины, он важный чиновник в Министерстве иностранных дел, вынужден был обратиться к отцу князя Василия, великому князю Михаилу, и этот мерзавец на некоторое время притих. Потом в марте, в Севастополе, Митя познакомился с Алиной на благотворительном балу, который устроила супруга адмирала княгиня Кареева в пользу моряков-инвалидов. Алина - ее племянница и в то время гостила у княгини вместе со своей матерью и младшей сестрой. И тут началось! Князь Василий словно с цепи сорвался и особенно разъярился, когда узнал, что Алина и Митя вот-вот обвенчаются. В Английском клубе он очень грязно говорил о Мите.
   Мити в городе не было, но до него, определенно, дошли слухи об отвратительных высказываниях князя. Как мне удалось выяснить у лейтенанта Вяхирева, с которым Митя подружился на яхте, незадолго до происшествия он признался, что с удовольствием раздавил бы некую мерзкую тварь и посмотрел бы, какая кровь из нее потечет - голубая или черпая...
   Алексей развел руками и виновато посмотрел на Гагарииовых:
   - Это все, что я знаю. Нужно признать, со мной не слишком считаются, когда я пытаюсь что-то разведать. Друг - не родственник, и потому некоторые чиновники просто-напросто отказываются со мной разговаривать. Но одно я знаю точно - князь Василий уже на ногах, рана его оказалась не слишком тяжелой, синяки сошли через неделю, так что, думаю, наказание Мите определят не слишком серьезное.
   - Какое бы то ни было, но наказание есть наказание. И более всего меня беспокоит, что он перейдет в разряд государственных преступников и сидит в одиночном каземате. А это... - Владимир Илларионович осекся и посмотрел на жену, потом махнул рукой и тихо сказал:
   - Впрочем, зачем гадать? Завтра я все постараюсь выяснить и буду просить о свидании с сыном.
   В случае чего до Государя дойду, челом буду бить, чтобы следствие было проведено с особой тщательностью и наказание назначено в соответствии с истинной мерой его вины.
   - Маша, - княгиня взяла девушку за руку, - ты не откажешься сопровождать меня завтра к Недзельским? Я хочу переговорить с Алиной. Неужели ее родители не поймут мои страдания и не разрешат мне повидаться с их дочерью?
   - По-моему, зря ты затеваешь это, матушка, - князь с сочувствием посмотрел на жену, - вряд ли они помогут нам. Да я их и понимаю: если в свете станет известно, что эти события каким-то образом связаны с их дочерью, репутация семьи будет основательно подмочена, и им вряд ли удастся подыскать в скором времени достойную партию для нее.
   - Господи! - Княгиня прижала пальцы к вискам и заплакала. - Митя не переживет такого удара. Ведь он так любит ее, и когда узнает, что их свадьба не состоится...
   - К сожалению, Алина вряд ли решится повторить судьбу княгини Волконской <Мария Николаевна Волконская - жена князя Сергея Волконского, участника восстания 14 декабря 1825 года, отправившаяся вслед за мужем в сибирскую ссылку.>. - Барон вздохнул и поднялся из кресла. - Прошу прощения, по я вынужден откланяться. Я должен быть на корабле. - Он слегка поклонился князю и княгине и спросил:
   - С вашего позволения, могу ли я поговорить с Марией Александровной, у меня есть еще четверть часа до прибытия экипажа?
   - Конечно, конечно, - торопливо согласился Владимир Илларионович и перед тем, как покинуть кабинет, крепко пожал руку барону. - Огромное спасибо, Алексей Федорович, за все, что вы делаете для Мити.
   Княгиня тоже подошла к барону и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в лоб. Потом едва заметно, одними глазами улыбнулась Маше и следом за мужем вышла из кабинета.
   7.
   Алексеи проводил взглядом князя я княгиню, подошел к Маше, привлек ее к себе и поцеловал в губы. Потом слегка отстранился и посмотрел ей в глаза:
   - Вы сильно изменились, Мария Александровна. Уж не больны ли?
   Маша покачала головой и тихо сказала:
   - Пет, я здорова. Но нас утомила дорога, и то, что случилось с Митей, увы, не улучшает настроение и самочувствие.