Страница:
Но ныне время прощения. Помилуй отверженную женщину, как подобает твоей святости.
От доставляющего письмо узнаешь об остальной части моей просьбы. Окажи мне всемерно помощь в этом мире и в вечном. Аминь".
Прочитав письмо Февронии и осведомившись обо всем, блаженный Григорий со слезами воздал благодарение Христу и написал так епистолию к упокоившимся сестрам.
LVIII. "Христолюбивые, с младых лет до смерти во имя Христа одерживавшие победы над порядками сего кратковременного мира по слову апостола: "Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом у бога", когда откроется та жизнь наша, тогда явитесь во славе будущего вечного мира, и вы, ублажаемые мудрецами и неизвестные невеждам, подобно добрым купцам мимолетным богатством скупившие бесконечное, ныне уснувшие плотью и бдящие духовно, мертвыми сочтенные за мертвых и во веки живые во Христе, храмом души землю превратившие в небо, цветы девственности, подобия божьей матери, вечно радостные перед нею в ожидании славного пришествия ее сына, от немощи достигшие неизменчивой силы и по смерти всячески способные даровать оба вида воздаяния смотря по поведению людей! Вот мы видели вами сотворенный праведный суд, и, благодарные за такое ваше содействие, я, убогий Григорий, и мать Феврония, молим вас просить Христа о прошении этой жалкой женщине ее прегрешений и удостоить ее кости (покоя) с вашими костями и ее душу – с вашими душами, а еще более пещись о ней при втором пришествии господа, так как у вас есть благодать для помощи верующим, и вы ожидаете, что достигнете нескончаемой славы и несказанной радости. Впрочем ваше ходатайство да будет нам постоянной помощью, чтобы и мы в будущем вечном мире сподобились вожделенной жизни".
Когда письмо блаженного отца Григория прочли преставившимся сестрам, а также сообщили им устное веление матери Февронии, тогда только перенесли покойницу на ее прежнее место, куда ее клали три раза, и с тех пор она не перемещалась. Отец Григорий был сначала виновником обличения ее грехов, а затем – утешения и прощения. Покаяние также много помогло грешнице перед богом, который желает не смерти грешника, а обращения и покаяния. Разумеющие же удивлялись и славили бога.
LIХ. Такие-то чудеса творил Христос через блаженного Григория. Немощные, во власти всякого рода болезней, и страдавшие от нечистых духов исцелялись святыми молитвами его и слезами сообразно с тем, как молящие просили с верою.
На него смотрели как на гавань не только люди, но и звери полей. Так некогда блаженный находился по какому-то делу на одной из гор Шатберди, и с ним были также его братья. На виду их вышел олень: охотники окружили его, и никуда не мог он спастись от их рук. Тогда олень направился к монахам, пройдя среди всех их, точно одаренный разумом, подошел к блаженному Григорию, положил голову на руки святого и как бы оплакивал постигшее его несчастье. Он же в утешение ему сказал:
"Во имя Христа не могут эти враги твои повредить тебе, не бойся!" Увидев это, те люди удивились и славили бога, пришли к святому и дали себя осенить крестом.
Святой же, благословив их, вместо оленя дал им иное питание для тела, и они ушли, а оленя он отпустил с миром.
LХ. Также случилось в Хандзте, когда он находился в келье. Охотники толпою окружили четырех диких коз близ монастыря, а те вбежали в келью, где сидел отец Григорий, и обступили святого. Он понял причину их появления и приободрил их, а охотников велел угостить и отправить в путь. Затем он накормил дичь и отпустил с миром.
LXI. Отец Василий во дни юности смотрел за ослом отца Григория. У него на шее образовался нарост, называемый "к-х-л", в древности его называли "сатал". От этой лютой болезни Василий всего четыре дня мучился лежа, как блаженный Григорий спросил: "Где отрок Василий?" Братья сообщили ему, что он болен. Святой велел позвать. "Не в силах прийти", сказали ему. Тогда он молвил: "Скажите ему от меня, что его зовет отец Григорий".
Когда весть о приглашении дошла до его слуха, Василий почувствовал прилив сил от веления учителя и отправился к нему. Тот спросил: "От чего ты страдаешь? "Он указал рукою на нарост, захвативший большое пространство. Тогда блаженный Григорий сильно ударил рукою по месту, где находился нарост, и сказал Василию: "Напрасно ты разленился, когда в тебе нет никакого изъяна". Тот повел рукою по месту, но даже след исчез от злокачественного нароста. Видевшие это знамение прославляли бога.
LXII. В то время в Иерусалиме находились некоторые ученики Григория, прекрасные люди, отличные монахи, полные мудрости, чудотворцы, искатели небесного царства и убегавшие от мирской славы, достойные священники, дети великих азнауров, из рода великого Ефрема, ацкурского епископа. Они написали следующую епистолию отцу Григорию. Епистолия раньше прибыла из Иерусалима в Хандзту, но я теперь вписываю ее в эту книгу целиком без изменения:
"Святую молитву святого и честного великого отца нашего Григория господь да жалует нам и да сподобит ее нас, убогих грешников и недостойных твоих рабов, негодного Арсения и немощного Макария, духовного племянника и сына твоего и; сына всех твоих детей; Великий и честной в господе отец, господин наш, достойный бога, сам владыка святой сей пустыни, учитель христолюбивого народа и просветитель всех, прости твоею святою кротостью нам, убогим и недостойным рабам, это дерзновенное, невежественное и неразумное писание. Полагаясь на твое боголюбие, осмелились мы дерзновенно писать, о, выдающийся! На бессмертной вечери мы, грешные более всех людей, умиленно вспоминаем вас и посылаем вам в дар благодать и молитвы святого воскресенья и всех святых мест поклонения Христа господа нашего, расположенных в святом городе Иерусалиме и его окрестных областях.
Ты, святой и честной отец, со всеми твоими в вере детьми простите нас, как вы все того желаете, и примите, как жертву, желание наше приветствовать вас!" Далее:
Святой отец, прибыл сюда из вашей местности некий муж, раб бога, священник, грек из здешнего края. Он видел тебя, отец, и рассказал нам, как богом охраняется в мире и здравии честная во святости твоя жизнь в святой вашей пустыне. Слыша это и радуясь твоему здравию, мы, недостойные, нашли большое утешение и радость и, грешные, недостойными устами дерзнули воздать благодарение человеколюбивому богу.
Тот же божий человек, Моисей, опять отправился в вашу страну. Сие письмецо ему вручили мы для вас. Он обошел все здешние святые места и поклонился, всячески молясь о тебе, отец, со всеми верующими, поминая тебя и сильно восхваляя. Мы обрадовались выше меры и на пользу себе и своим душам дерзнули написать это.
Молим, пав ниц, твою прекраснейшую благость и приветливое господство твоего боголюбия, не забывай в святых своих молитвах рабов твоих, богоносный отец, великий учитель святых.
Как мы вручили наши души в святости твоему преподобию, так теперь молим тебя помянуть нас во имя Христовой любви в твоих достойных молитвах перед вашею святою паствою, достойный бога, честный отец и господь наш. О нашем житье-бытье в сем святом месте, в монастыре святого Саввы, и всех новостях тебе, святой отец, доложит тот же Моисей. Препоручив себя твоей приветливости, мы сообщаем тебе. Да верит твоя святость, что мы постоянно дерзаем поминать тебя в этих святых местах в наших молитвах, чтобы господь нас, недостойных, сподобил быть всемерно соучастниками твоей святой молитвы.
Отец, тебе вручается сестра наша Ефросинья: ради божьей любви передайте ей поклон и на нее также излейте благословение ваше с молитвою".
О таких достойных мужах говорили первые святые отцы: "Отцы, творящие волю Христа, которые окажутся в последние дни, будут выше и нас, и наших отцов".
LXIII. Блаженный отец Григорий, чудотворец, так управлял всеми святыми пустынями Кларджети: о верных монахах он хорошо заботился, повинных обращал к покаянию, а непокорных правде совершенно изгонял. Один опизский старец говорил: "В молодости я три раза изгонялся из Опизы отцом Григорием за дурное поведение".
С тех пор как были обстроены славные пустыни Кларджети, священники и дьяконы для них получают посвящение от анчских епископов. В свою очередь, когда посвящались епископы на анчскую кафедру, католикос не соизволял рукоположить кандидата во епископы, если у него не было свидетельства одинаково всех пустынь и подлинной удостоверительной грамоты от каждой из них. По справедливому суду и нельзя одобрить рукоположения без такого свидетельства: хотя анчская кафедра имеет много лет первенства по времени построения, и много во благе чудотворных епископов перебывало на ней, Христос так почтил святые пустыни для того, чтобы вождем у них был безукоризненный по святости и достоинству епископ, как подобает этой святой кафедре, построенной во имя святого образа Христа бога, которая девственно сохранилась от растления еретическим учением, полным искажений.
LXIV. Во дни блаженного отца Григория достойный архиерей Захария совершил следующие знамения.
В монастыре Тба у обрывистого склона закачалась страшная скала. Монахи в ужасе бежали из своих домов, но Захария, оставаясь на месте, полный упования, сказал им: "Завтра увидите, что скала будет лежать на безвредном для нас месте". И. было так. Отцы и не заметили вовсе ее движения, так она оказалась на следующий день непоколебимо лежавшей на месте, по слову святого, где никто не думал, и славили они Христа.
LXV. Однажды тот же Захария сидел в осенний день в Тба под зрелым виноградом, который поедал дрозд: он осенил его крестом, и дрозд пал мертвый; снова осенил он его крестом, и дрозд, ожив, полетел к своим близким.
Раз к границе Анчи подошла многочисленная саранча. Блаженный епископ Захария выслал через священников на встречу ей свой жезл. Благодатью своего раба господь истребил множество саранчи, закрывавшей свет солнца, и верующий народ славил бога.
LXVI. Еще знамение, В винограднике Анчи появились два страшных дракона ["вешап"а].
Виноградари бежали. Захария умертвил драконов молитвою, и садовники благодарили Христа.
Такие достойные епископы, чудотворцы, в Анчи были и другие. Они, уподобившись господу, во время голода насыщали немногим хлебом толпы алчущих.
LXVII. Начало благодати проявилось в детстве Захария, когда он пас ягнят в стране кларджов. Захарий тогда приготовил, как священник, жертву перед честным крестом, а другие отроки, обступили его и без умолку возглашали ангельскую песнь:
" Свят, свят, свят господь Саваоф. Исполнь небо и земля славы его. Аллилуя, аллилуя. Слава богу!" Произносили и "кирие – [е] лейсон" многократно. В то же время на невинного отрока-священника с неба нисходил сильно сиявший столп света.
Идя в эту сторону по своему пути, какой-то анчский епископ увидел знамение, подошел к достойному отроку, приобщился из его рук и повел его с собою в Анчи.
Епископ сообщил декану, как он приобщился. По велению того епископа достойные люди воспитали блаженного епископа в Тба. Такие прекрасные добродетели унаследовали епископы Анчи.
LXVIII. Но в чистой пшенице уродился плевел:, это был дьякон в Сарцеби, воспитанный в Тбилиси амиром Сааком, сыном Исмаиля, ходивший послом к куропалату Ашоту. Увидев, что преставился анчский епископ, он, недобрый Цкир, просил себе через амира Саака анчскую кафедру у куропалата Ашота. Безмерно великодушный, бог допустил это. Захватом овладев Анчи, Цкир ко злу во множестве прибавил зло.
Повествование об этом не подобает вписывать целиком в нашу книгу.
Его многократно обличали за нарушение порядков первые святые отцы пустынники Кларджети и все паствы соборной церкви, более же всех отец Григорий, так как он был архимандритом славных пустынь. Но тот, побежденный гордостью, совершенно отбросил божий страх, позвал мирянина из Анчи, бесстыжего и убогого, но сильного стрелка и, обещав ему три грива проса и пять коз, отправил его в Хандзту убить отца Григория. По пути он от кого-то узнал, что Григорий находится на даче Хандзты и в этот день должен вернуться домой. Тогда тот отправился соглядатаем в Хандзтийский лес, надев лук на руку.
LХIХ. Между тем блаженный отец Григорий одиноко спускался с дачи в Хандзту, и, шествуя по пути, в слезах и с плачем произносил наизусть чтения, сочиненные святым отцом Ефремом, в душе же ликовал, так как по благодати святого духа созерцал божественные видения. Тогда жалкий человек увидел великое знамение сверху над святым: сильно сиявший столп света, достигавший неба, прикрывал его; на голове у него находился крест, кругом дававший ослепительный свет, точно радуга, когда она красиво появляется во время дождя. Он увидел на святом такую славу, и его охватил сильный трепет: жилы его мышц ослабли, и от великого ужаса лежал он на земле поверженный. Блаженный Григорий сказал ему: "О, жалкий, делай то, что приказал пославший тебя! Ты – отрицатель Христианства, так как за презренное воздаяние обагряешь себя кровью невинного человека, старца. Разве ты, безумный, не за три грива проса и пять коз пришел убить меня?" Тогда тот с плачем взмолился: "Помилуй, божий святой, меня, отверженного убийцу твоего, и уподобься Христу, простившему своих покаявшихся убийц, ибо покинули меня силы от страшного твоего видения, которое повергло меня наземь!" Тогда святой, милостиво осенив крестом, исцелил его, так как на него напало много болезней, и отпустил радостно домой. Все происшедшее он рассказал Цкиру, который еще более воспламенился и к слепоте прибавил слепоту.
Много зла причинил Цкир отцу Григорию и святым отцам того времени, а также другим, верующим мирянам, которые постоянно обличали его по справедливости. Они же в единении сообщили обо всем куропалату Ашоту, великому властителю. Согласно его велению все члены чина анчской соборной церкви написали письмо к католикосу Грузии, от которого в Анчи прибыли достойные епископы. У них собрались все отцы
[настоятели] пустынники. На этот свитой собор, уподобившийся первым соборам святых отцов, прибыла и блаженная мать [настоятельница] Феврония, творившая чудеса, и все священники, пасшие приходы Анчи. И они, достоверные чудотворцы, лично открыли епископам правду о Цкире, его беззаконие, беспутный источник его непристойностей. Тогда верные иерархи лишили его сана: отец Григорий и мать Феврония с жертвенника низвели его в облачении, совлекли с него облачения перед жертвенником и все единодушно извергли его из соборной церкви, как сгнивший член.
Он был изгнан подобно еретикам, как во всех отношениях преступающий закон. Когда божья помощь удалилась от него, у него иссякло всякое средство, и он отправился опять к амиру Сааку, своему господину. Надоел он ему [а через него] куропалат как бы снизошел, и Цкир снова захватом овладел анчской кафедрою, чтобы отомстить отцу Григорию.
Тогда-то он собрал анчский народ и отправил его на разрушение Хандзты. С восходом солнца они пришли туда. Отец Григорий сказал им: "Дети, дайте мне и моим братьям время до полудня, чтобы мы могли совершить моление в святой церкви перед Христом и призвать на помощь себе святого Георгия и всех святых, и пусть господь сотворит доброе знамение!" Они послушали слов старца, так как раньше видели от него знамения.
LХХ. В час моления со слезами господь услышал их просьбу, и они были оповещены ангелом, что злого врага постигло божественное мщение, и вот прибудет вестник сказать: "Он уже в мертвых, хотя дня два проживет, чтобы не сподобиться погребения в епископской кафедре, а также для убеждения всех в его отлучении, сердце же его уже ныне мертво".
Услышав такой радостный для них глас от ангела, отцы, равные ангелам, сильно возликовали, вознесли славу богу, который один творит чудеса, и уразумели написанное: "Глупца убивает гнев", т.е. того, кто изощрялся в беззаконии и причислял себя к праведникам. Тогда блаженный Григорий вышел радостно из церкви и сказал им: "Не бойтесь более насилия со стороны пославшего вас, ибо господь во гневе убил его". И подоспел человек, который сказал: "Не дерзайте разрушить славную Хандзту, ибо умер ее разрушитель". Тогда люди обрадовались, отцы их угостили, и они весело ушли домой, славя бога.
Но вернемся к предшествовавшему. Отправив народ в Хандзту, Цкир сам пошел в Корту, где им было оставлено нечто на хранение, чтобы увезти его. По пути, когда покушали, он вздремнул и имел страшное видение, обличавшее его злые дела, более всего то, что он причинял зло хандзтийцам. Тогда с ним был такой то божий свяшенник из Анчи. Господь открыл ему, что злая смерть постигнет Цкира.
Священник отправил своего ученика в Хандзту и сообщил твердо о смерти Цкира.
Цкир умер, как только достиг Корты, и его похоронили там до второго пришествия господа.
Когда исчезло испытание того времени, кафедра образа Христа, живого бога, навеяла радость благополучия на свою паству сиянием добрых пастырей. В сии же последние дни наши убогие ликуют благодатью господа, по ходатайству от века святых и материальным попечением наших славных царей, во благе богочестивцев, строителей святых церквей, разрушителей стана варваров, гордости истинных христиан, радости членов чина. Среди них оказался сын великого Адарнерсе, куропалата, эристав эриставов Баграт, божьею мощью великий властитель во дни Езры, достойного анчского епископа-архипастыря, который происходил от славных азнауров Дапанчулов. Баграт славился проникновенным умом, строил святые церкви, разыскивал и собирал божественные книги и достойно славил всех святых, да будет его постоянною помощью здесь и в вечности предстательство святых. Им обновлено это житие блаженного отца Григория внесением исключенных знамений, да будет он внесен царем Христом в число первых святых царей по молитвам достойного Григория и всех святых. Он, славный царь, уничтожил основание для упреков нам, убогим детям отца Григория и утвердил в наследие срам упрекавшим по невежеству, господь да уничтожит прегрешения его, в которых, как он предполагал, могли бы его упрекнуть, молитвами вполне достойных отцов и благодатью блаженного отца Григория, который на земле жил как ангел.
Во дни старости так заповедал отец Григорий собору Хандзты: "Пусть в монастыре, если не будет воли народа, никто близ келий не построит молельни для совершения литургии, кроме большой народной церкви. Это не подобает, так как, когда декан ударит [в било] на службу, не все священники пойдут к нему, останутся служить в своих молельнях и наравне с большой церковью будут досаждать людям, прося пожертвований, и декану понадобится всячески упрашивать их идти в большую церковь, чтобы были литургисующие священники. Этот порядок надлежит утверждать всякому, кто покорен моим словам, – словам убогого Григория".
LXХI. Сей блаженный божий человек, отец Григорий, обиталище Христовой воли, великий чудотворец, дожил до чрезвычайно глубокой старости: достиг возраста ста двух лет. Но цвет его лица не изменялся, глаза его не теряли ясности зрения, и был он плотью силен, и никакой немощи не обреталось в нем до смерти, так как его укрепляла сила Христа, и гордость его составляли свеча девственности, елей милосердия и любовь к богу и братьям. Очень любил он труд не только молитв и поста, но [и ручной работы:] день и ночь работал руками, как говорит Павел: "Если кто не хочет трудиться тот и не ешь". Он с радостью принимал гостей и заботился об убогих. Большинство времени он проводил в Шатберди, так как в прочих монастырях им были поставлены в каждом настоятели, которые пеклись о них, но если дело случалось чрезвычайное, уведомляли его соответственно богом данной мудрости, которая непрестанно пребывала в нем до его кончины, когда мудрец прибыл к мудрецам в жизнь и царство вечности.
LХХII. Во дни старости, когда святой Григорий находился в Шатберди, братья, жившие в Хандзте, обеспокоились, услышав, что духовный отец их ждет конца своей жизни в Шатберди. Тогда, кто только в силах был ходить, все вместе прибыли в Шатберди, чтобы заполучить его обратно. Шатбердские братья обрадовались приходу братьев, но радость обратилась в печаль, когда они узнали о цели их прихода. Как только помолились коленопреклоненно в святой церкви святой богородицы и поклонились блаженному отцу Григорию сыны, духовно им рожденные и его трудами собранные, он с душевною привязанностью облобызал их всех и милостиво приветствовал, как ласковый отец и благий учитель. А затем хандзтийские и шатбердские братья облобызали друг друга, обменялись приветствиями и сели. Тогда блаженный Григорий обратился с речью к хандзтийцам. Он сказал:
"Возлюбленные братья и дети, сообщите мне, почему вы потрудились прийти сюда?" Тогда Епифаний и Зенон сказали прочим братьям: "Было бы правильно вам дать достойный ответ, чтобы вы, мудрые ученики, преподнесли мудрому учителю в достойных словах дар усердия, и мы получили бы божьею милостью то, чего душа наша желает с упованием".
Тогда все в один голос произнесли: "Божий святой, духовный родитель наш, твоих детей, отец попечитель нашей жизни, пристанище верующих во Христа, хотя шатбердские братья наши все угодны богу и покорны твоей воле, как божьей, все-таки большой позор для Хандзты, что ты так долго не приходишь к нам; за это все люди стыдят нас всех, так как Хандзта – первый плод твоих святых трудов. И мы пришли сюда для того, чтобы ты изволил пойти в Хандзту: утешатся те, кто не был в силах прийти сюда, и ты покажешь другим монастырям полноту твоей любви к нам. Знай, что, если мы не будем услышаны, останемся все здесь у тебя, так как тяжело нам в этот час идти в Хандзту без тебя". Святой сказал: "Благословен Христос бог всех, крепко насадивший свою святую заповедь любви в ваших сердцах по отношению ко мне, убогому старцу вашему, возлюбленные дети мои, еще более – дети Христа, исполнители святой воли того, кто свои веления назвал Евангелием, так как своим пришествием он благовещал мир людям, его врагам, из любви к которым сам подвергся смерти, и учил нас всех, что основа всех добродетелей божественная любовь. И вот любовь привела вас сюда. Мне одинаково тяжело и то, и другое, огорчу ли вас или расстанусь с этой братьею".
Тогда он, позвав всех шатбердских братьев, сказал им: "Придите, дети, к жителям Хандзты, вашим братьям, примирите взаимно ваши требования, так как ссора убегает от мудрецов, и постановите в единении то, что наилучше. Я думаю, что место, построенное раньше, имеет право на больший почет со стороны строителя, как старец вправе ожидать от молодого почтения и службы". Шатбердские братья сказали:
"Истину изволил ты сказать, святой отец, и если бы справедливость не требовала отдать тебя им, жив господь и свята молитва твоя, мы не уступили бы нашим братьям". Когда они сказали это и сему подобное, как надлежало, тогда блаженный отец Григорий сказал всем: "Дети, нас сегодня собрало веление Христа, чтобы на будущие времена для братьев, поселяющихся в этих двух монастырях, мы утвердили крепость единения и любви как вечный закон по слову господа, сказанного апостолам: "Потому узнают все, что вы мои ученики, если будете иметь любовь между собою", или, как еще он изволил сказать: "А что вам говорю, говорю всем.
Ныне вы также соблюдайте веления господа, чтя и любя друг друга, со всеми добродетелями, безукоризненною крепостью, молитесь друг за друга в ваших святых церквах и постоянно поминайте меня также в святых молитвах, чтобы близкие и дальние видели ваше благополучие в вашем братстве. Если какие либо хандзтийские братья пожелают жить в Шатберди или шатбердские – Хандзте, никто не властен без основательной причины не принять их или расстроить их план ссорою и помешать насильственно. Если же кто помешает без основания, пусть ответит перед богом в день суда, так как не разрешаю я, ваш духовный отец, по слову апостола: "Хотя у вас десять тысяч наставников, но немного отцов". В остальном все божественные правила духовной жизни сначала же установлены мною, стойте на них твердо во веки, и Христов мир, превосходящий все, что можно себе представить умом, да сохранит вас всех вместе от всяких страстей души и тела, да доведет к святым!" Затем он вошел в святую церковь и, в слезах препоручив себя ей, молчаливо оставил ее с миром и уходя облобызал старцев и так направился в Хандзту. Весь народ в слезах приблизился к нему. Святой встал на высоком месте среди божьего народа и, воздав Христу славу, произнес:
LХХIII. "Господь мой, Иисусе Христе боже, до пришествия на землю ты был во вселенной, а ныне, пребывая на небесах, светом силы божества приходишь на помощь нам. Милостиво предводил ты меня в эти края вместе с тремя друзьями, добрыми святыми священниками, все время до смерти непрестанно совершавшими для тебя святую бескровную жертву, и, сделав их гаванью множества душ, по смерти ты сподобил их без конца служить со святыми ангелами у небесного Престола, а затем от меня произвел ты, Христе, творящих твою волю, ибо, как верный раб, я умножил среди верующих в тебя талант мудрости, от юности данный мне. Ныне у тебя находятся ученики небесного царства, благослови их, Христе, как благословил ты святых апостолов, сохрани в последние дни будущих моих детей до свершения мирской стези по твоей воле и помилуй, господи, всех христиан, правильно исповедующих тебя".
От доставляющего письмо узнаешь об остальной части моей просьбы. Окажи мне всемерно помощь в этом мире и в вечном. Аминь".
Прочитав письмо Февронии и осведомившись обо всем, блаженный Григорий со слезами воздал благодарение Христу и написал так епистолию к упокоившимся сестрам.
LVIII. "Христолюбивые, с младых лет до смерти во имя Христа одерживавшие победы над порядками сего кратковременного мира по слову апостола: "Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом у бога", когда откроется та жизнь наша, тогда явитесь во славе будущего вечного мира, и вы, ублажаемые мудрецами и неизвестные невеждам, подобно добрым купцам мимолетным богатством скупившие бесконечное, ныне уснувшие плотью и бдящие духовно, мертвыми сочтенные за мертвых и во веки живые во Христе, храмом души землю превратившие в небо, цветы девственности, подобия божьей матери, вечно радостные перед нею в ожидании славного пришествия ее сына, от немощи достигшие неизменчивой силы и по смерти всячески способные даровать оба вида воздаяния смотря по поведению людей! Вот мы видели вами сотворенный праведный суд, и, благодарные за такое ваше содействие, я, убогий Григорий, и мать Феврония, молим вас просить Христа о прошении этой жалкой женщине ее прегрешений и удостоить ее кости (покоя) с вашими костями и ее душу – с вашими душами, а еще более пещись о ней при втором пришествии господа, так как у вас есть благодать для помощи верующим, и вы ожидаете, что достигнете нескончаемой славы и несказанной радости. Впрочем ваше ходатайство да будет нам постоянной помощью, чтобы и мы в будущем вечном мире сподобились вожделенной жизни".
Когда письмо блаженного отца Григория прочли преставившимся сестрам, а также сообщили им устное веление матери Февронии, тогда только перенесли покойницу на ее прежнее место, куда ее клали три раза, и с тех пор она не перемещалась. Отец Григорий был сначала виновником обличения ее грехов, а затем – утешения и прощения. Покаяние также много помогло грешнице перед богом, который желает не смерти грешника, а обращения и покаяния. Разумеющие же удивлялись и славили бога.
LIХ. Такие-то чудеса творил Христос через блаженного Григория. Немощные, во власти всякого рода болезней, и страдавшие от нечистых духов исцелялись святыми молитвами его и слезами сообразно с тем, как молящие просили с верою.
На него смотрели как на гавань не только люди, но и звери полей. Так некогда блаженный находился по какому-то делу на одной из гор Шатберди, и с ним были также его братья. На виду их вышел олень: охотники окружили его, и никуда не мог он спастись от их рук. Тогда олень направился к монахам, пройдя среди всех их, точно одаренный разумом, подошел к блаженному Григорию, положил голову на руки святого и как бы оплакивал постигшее его несчастье. Он же в утешение ему сказал:
"Во имя Христа не могут эти враги твои повредить тебе, не бойся!" Увидев это, те люди удивились и славили бога, пришли к святому и дали себя осенить крестом.
Святой же, благословив их, вместо оленя дал им иное питание для тела, и они ушли, а оленя он отпустил с миром.
LХ. Также случилось в Хандзте, когда он находился в келье. Охотники толпою окружили четырех диких коз близ монастыря, а те вбежали в келью, где сидел отец Григорий, и обступили святого. Он понял причину их появления и приободрил их, а охотников велел угостить и отправить в путь. Затем он накормил дичь и отпустил с миром.
LXI. Отец Василий во дни юности смотрел за ослом отца Григория. У него на шее образовался нарост, называемый "к-х-л", в древности его называли "сатал". От этой лютой болезни Василий всего четыре дня мучился лежа, как блаженный Григорий спросил: "Где отрок Василий?" Братья сообщили ему, что он болен. Святой велел позвать. "Не в силах прийти", сказали ему. Тогда он молвил: "Скажите ему от меня, что его зовет отец Григорий".
Когда весть о приглашении дошла до его слуха, Василий почувствовал прилив сил от веления учителя и отправился к нему. Тот спросил: "От чего ты страдаешь? "Он указал рукою на нарост, захвативший большое пространство. Тогда блаженный Григорий сильно ударил рукою по месту, где находился нарост, и сказал Василию: "Напрасно ты разленился, когда в тебе нет никакого изъяна". Тот повел рукою по месту, но даже след исчез от злокачественного нароста. Видевшие это знамение прославляли бога.
LXII. В то время в Иерусалиме находились некоторые ученики Григория, прекрасные люди, отличные монахи, полные мудрости, чудотворцы, искатели небесного царства и убегавшие от мирской славы, достойные священники, дети великих азнауров, из рода великого Ефрема, ацкурского епископа. Они написали следующую епистолию отцу Григорию. Епистолия раньше прибыла из Иерусалима в Хандзту, но я теперь вписываю ее в эту книгу целиком без изменения:
"Святую молитву святого и честного великого отца нашего Григория господь да жалует нам и да сподобит ее нас, убогих грешников и недостойных твоих рабов, негодного Арсения и немощного Макария, духовного племянника и сына твоего и; сына всех твоих детей; Великий и честной в господе отец, господин наш, достойный бога, сам владыка святой сей пустыни, учитель христолюбивого народа и просветитель всех, прости твоею святою кротостью нам, убогим и недостойным рабам, это дерзновенное, невежественное и неразумное писание. Полагаясь на твое боголюбие, осмелились мы дерзновенно писать, о, выдающийся! На бессмертной вечери мы, грешные более всех людей, умиленно вспоминаем вас и посылаем вам в дар благодать и молитвы святого воскресенья и всех святых мест поклонения Христа господа нашего, расположенных в святом городе Иерусалиме и его окрестных областях.
Ты, святой и честной отец, со всеми твоими в вере детьми простите нас, как вы все того желаете, и примите, как жертву, желание наше приветствовать вас!" Далее:
Святой отец, прибыл сюда из вашей местности некий муж, раб бога, священник, грек из здешнего края. Он видел тебя, отец, и рассказал нам, как богом охраняется в мире и здравии честная во святости твоя жизнь в святой вашей пустыне. Слыша это и радуясь твоему здравию, мы, недостойные, нашли большое утешение и радость и, грешные, недостойными устами дерзнули воздать благодарение человеколюбивому богу.
Тот же божий человек, Моисей, опять отправился в вашу страну. Сие письмецо ему вручили мы для вас. Он обошел все здешние святые места и поклонился, всячески молясь о тебе, отец, со всеми верующими, поминая тебя и сильно восхваляя. Мы обрадовались выше меры и на пользу себе и своим душам дерзнули написать это.
Молим, пав ниц, твою прекраснейшую благость и приветливое господство твоего боголюбия, не забывай в святых своих молитвах рабов твоих, богоносный отец, великий учитель святых.
Как мы вручили наши души в святости твоему преподобию, так теперь молим тебя помянуть нас во имя Христовой любви в твоих достойных молитвах перед вашею святою паствою, достойный бога, честный отец и господь наш. О нашем житье-бытье в сем святом месте, в монастыре святого Саввы, и всех новостях тебе, святой отец, доложит тот же Моисей. Препоручив себя твоей приветливости, мы сообщаем тебе. Да верит твоя святость, что мы постоянно дерзаем поминать тебя в этих святых местах в наших молитвах, чтобы господь нас, недостойных, сподобил быть всемерно соучастниками твоей святой молитвы.
Отец, тебе вручается сестра наша Ефросинья: ради божьей любви передайте ей поклон и на нее также излейте благословение ваше с молитвою".
О таких достойных мужах говорили первые святые отцы: "Отцы, творящие волю Христа, которые окажутся в последние дни, будут выше и нас, и наших отцов".
LXIII. Блаженный отец Григорий, чудотворец, так управлял всеми святыми пустынями Кларджети: о верных монахах он хорошо заботился, повинных обращал к покаянию, а непокорных правде совершенно изгонял. Один опизский старец говорил: "В молодости я три раза изгонялся из Опизы отцом Григорием за дурное поведение".
С тех пор как были обстроены славные пустыни Кларджети, священники и дьяконы для них получают посвящение от анчских епископов. В свою очередь, когда посвящались епископы на анчскую кафедру, католикос не соизволял рукоположить кандидата во епископы, если у него не было свидетельства одинаково всех пустынь и подлинной удостоверительной грамоты от каждой из них. По справедливому суду и нельзя одобрить рукоположения без такого свидетельства: хотя анчская кафедра имеет много лет первенства по времени построения, и много во благе чудотворных епископов перебывало на ней, Христос так почтил святые пустыни для того, чтобы вождем у них был безукоризненный по святости и достоинству епископ, как подобает этой святой кафедре, построенной во имя святого образа Христа бога, которая девственно сохранилась от растления еретическим учением, полным искажений.
LXIV. Во дни блаженного отца Григория достойный архиерей Захария совершил следующие знамения.
В монастыре Тба у обрывистого склона закачалась страшная скала. Монахи в ужасе бежали из своих домов, но Захария, оставаясь на месте, полный упования, сказал им: "Завтра увидите, что скала будет лежать на безвредном для нас месте". И. было так. Отцы и не заметили вовсе ее движения, так она оказалась на следующий день непоколебимо лежавшей на месте, по слову святого, где никто не думал, и славили они Христа.
LXV. Однажды тот же Захария сидел в осенний день в Тба под зрелым виноградом, который поедал дрозд: он осенил его крестом, и дрозд пал мертвый; снова осенил он его крестом, и дрозд, ожив, полетел к своим близким.
Раз к границе Анчи подошла многочисленная саранча. Блаженный епископ Захария выслал через священников на встречу ей свой жезл. Благодатью своего раба господь истребил множество саранчи, закрывавшей свет солнца, и верующий народ славил бога.
LXVI. Еще знамение, В винограднике Анчи появились два страшных дракона ["вешап"а].
Виноградари бежали. Захария умертвил драконов молитвою, и садовники благодарили Христа.
Такие достойные епископы, чудотворцы, в Анчи были и другие. Они, уподобившись господу, во время голода насыщали немногим хлебом толпы алчущих.
LXVII. Начало благодати проявилось в детстве Захария, когда он пас ягнят в стране кларджов. Захарий тогда приготовил, как священник, жертву перед честным крестом, а другие отроки, обступили его и без умолку возглашали ангельскую песнь:
" Свят, свят, свят господь Саваоф. Исполнь небо и земля славы его. Аллилуя, аллилуя. Слава богу!" Произносили и "кирие – [е] лейсон" многократно. В то же время на невинного отрока-священника с неба нисходил сильно сиявший столп света.
Идя в эту сторону по своему пути, какой-то анчский епископ увидел знамение, подошел к достойному отроку, приобщился из его рук и повел его с собою в Анчи.
Епископ сообщил декану, как он приобщился. По велению того епископа достойные люди воспитали блаженного епископа в Тба. Такие прекрасные добродетели унаследовали епископы Анчи.
LXVIII. Но в чистой пшенице уродился плевел:, это был дьякон в Сарцеби, воспитанный в Тбилиси амиром Сааком, сыном Исмаиля, ходивший послом к куропалату Ашоту. Увидев, что преставился анчский епископ, он, недобрый Цкир, просил себе через амира Саака анчскую кафедру у куропалата Ашота. Безмерно великодушный, бог допустил это. Захватом овладев Анчи, Цкир ко злу во множестве прибавил зло.
Повествование об этом не подобает вписывать целиком в нашу книгу.
Его многократно обличали за нарушение порядков первые святые отцы пустынники Кларджети и все паствы соборной церкви, более же всех отец Григорий, так как он был архимандритом славных пустынь. Но тот, побежденный гордостью, совершенно отбросил божий страх, позвал мирянина из Анчи, бесстыжего и убогого, но сильного стрелка и, обещав ему три грива проса и пять коз, отправил его в Хандзту убить отца Григория. По пути он от кого-то узнал, что Григорий находится на даче Хандзты и в этот день должен вернуться домой. Тогда тот отправился соглядатаем в Хандзтийский лес, надев лук на руку.
LХIХ. Между тем блаженный отец Григорий одиноко спускался с дачи в Хандзту, и, шествуя по пути, в слезах и с плачем произносил наизусть чтения, сочиненные святым отцом Ефремом, в душе же ликовал, так как по благодати святого духа созерцал божественные видения. Тогда жалкий человек увидел великое знамение сверху над святым: сильно сиявший столп света, достигавший неба, прикрывал его; на голове у него находился крест, кругом дававший ослепительный свет, точно радуга, когда она красиво появляется во время дождя. Он увидел на святом такую славу, и его охватил сильный трепет: жилы его мышц ослабли, и от великого ужаса лежал он на земле поверженный. Блаженный Григорий сказал ему: "О, жалкий, делай то, что приказал пославший тебя! Ты – отрицатель Христианства, так как за презренное воздаяние обагряешь себя кровью невинного человека, старца. Разве ты, безумный, не за три грива проса и пять коз пришел убить меня?" Тогда тот с плачем взмолился: "Помилуй, божий святой, меня, отверженного убийцу твоего, и уподобься Христу, простившему своих покаявшихся убийц, ибо покинули меня силы от страшного твоего видения, которое повергло меня наземь!" Тогда святой, милостиво осенив крестом, исцелил его, так как на него напало много болезней, и отпустил радостно домой. Все происшедшее он рассказал Цкиру, который еще более воспламенился и к слепоте прибавил слепоту.
Много зла причинил Цкир отцу Григорию и святым отцам того времени, а также другим, верующим мирянам, которые постоянно обличали его по справедливости. Они же в единении сообщили обо всем куропалату Ашоту, великому властителю. Согласно его велению все члены чина анчской соборной церкви написали письмо к католикосу Грузии, от которого в Анчи прибыли достойные епископы. У них собрались все отцы
[настоятели] пустынники. На этот свитой собор, уподобившийся первым соборам святых отцов, прибыла и блаженная мать [настоятельница] Феврония, творившая чудеса, и все священники, пасшие приходы Анчи. И они, достоверные чудотворцы, лично открыли епископам правду о Цкире, его беззаконие, беспутный источник его непристойностей. Тогда верные иерархи лишили его сана: отец Григорий и мать Феврония с жертвенника низвели его в облачении, совлекли с него облачения перед жертвенником и все единодушно извергли его из соборной церкви, как сгнивший член.
Он был изгнан подобно еретикам, как во всех отношениях преступающий закон. Когда божья помощь удалилась от него, у него иссякло всякое средство, и он отправился опять к амиру Сааку, своему господину. Надоел он ему [а через него] куропалат как бы снизошел, и Цкир снова захватом овладел анчской кафедрою, чтобы отомстить отцу Григорию.
Тогда-то он собрал анчский народ и отправил его на разрушение Хандзты. С восходом солнца они пришли туда. Отец Григорий сказал им: "Дети, дайте мне и моим братьям время до полудня, чтобы мы могли совершить моление в святой церкви перед Христом и призвать на помощь себе святого Георгия и всех святых, и пусть господь сотворит доброе знамение!" Они послушали слов старца, так как раньше видели от него знамения.
LХХ. В час моления со слезами господь услышал их просьбу, и они были оповещены ангелом, что злого врага постигло божественное мщение, и вот прибудет вестник сказать: "Он уже в мертвых, хотя дня два проживет, чтобы не сподобиться погребения в епископской кафедре, а также для убеждения всех в его отлучении, сердце же его уже ныне мертво".
Услышав такой радостный для них глас от ангела, отцы, равные ангелам, сильно возликовали, вознесли славу богу, который один творит чудеса, и уразумели написанное: "Глупца убивает гнев", т.е. того, кто изощрялся в беззаконии и причислял себя к праведникам. Тогда блаженный Григорий вышел радостно из церкви и сказал им: "Не бойтесь более насилия со стороны пославшего вас, ибо господь во гневе убил его". И подоспел человек, который сказал: "Не дерзайте разрушить славную Хандзту, ибо умер ее разрушитель". Тогда люди обрадовались, отцы их угостили, и они весело ушли домой, славя бога.
Но вернемся к предшествовавшему. Отправив народ в Хандзту, Цкир сам пошел в Корту, где им было оставлено нечто на хранение, чтобы увезти его. По пути, когда покушали, он вздремнул и имел страшное видение, обличавшее его злые дела, более всего то, что он причинял зло хандзтийцам. Тогда с ним был такой то божий свяшенник из Анчи. Господь открыл ему, что злая смерть постигнет Цкира.
Священник отправил своего ученика в Хандзту и сообщил твердо о смерти Цкира.
Цкир умер, как только достиг Корты, и его похоронили там до второго пришествия господа.
Когда исчезло испытание того времени, кафедра образа Христа, живого бога, навеяла радость благополучия на свою паству сиянием добрых пастырей. В сии же последние дни наши убогие ликуют благодатью господа, по ходатайству от века святых и материальным попечением наших славных царей, во благе богочестивцев, строителей святых церквей, разрушителей стана варваров, гордости истинных христиан, радости членов чина. Среди них оказался сын великого Адарнерсе, куропалата, эристав эриставов Баграт, божьею мощью великий властитель во дни Езры, достойного анчского епископа-архипастыря, который происходил от славных азнауров Дапанчулов. Баграт славился проникновенным умом, строил святые церкви, разыскивал и собирал божественные книги и достойно славил всех святых, да будет его постоянною помощью здесь и в вечности предстательство святых. Им обновлено это житие блаженного отца Григория внесением исключенных знамений, да будет он внесен царем Христом в число первых святых царей по молитвам достойного Григория и всех святых. Он, славный царь, уничтожил основание для упреков нам, убогим детям отца Григория и утвердил в наследие срам упрекавшим по невежеству, господь да уничтожит прегрешения его, в которых, как он предполагал, могли бы его упрекнуть, молитвами вполне достойных отцов и благодатью блаженного отца Григория, который на земле жил как ангел.
Во дни старости так заповедал отец Григорий собору Хандзты: "Пусть в монастыре, если не будет воли народа, никто близ келий не построит молельни для совершения литургии, кроме большой народной церкви. Это не подобает, так как, когда декан ударит [в било] на службу, не все священники пойдут к нему, останутся служить в своих молельнях и наравне с большой церковью будут досаждать людям, прося пожертвований, и декану понадобится всячески упрашивать их идти в большую церковь, чтобы были литургисующие священники. Этот порядок надлежит утверждать всякому, кто покорен моим словам, – словам убогого Григория".
LXХI. Сей блаженный божий человек, отец Григорий, обиталище Христовой воли, великий чудотворец, дожил до чрезвычайно глубокой старости: достиг возраста ста двух лет. Но цвет его лица не изменялся, глаза его не теряли ясности зрения, и был он плотью силен, и никакой немощи не обреталось в нем до смерти, так как его укрепляла сила Христа, и гордость его составляли свеча девственности, елей милосердия и любовь к богу и братьям. Очень любил он труд не только молитв и поста, но [и ручной работы:] день и ночь работал руками, как говорит Павел: "Если кто не хочет трудиться тот и не ешь". Он с радостью принимал гостей и заботился об убогих. Большинство времени он проводил в Шатберди, так как в прочих монастырях им были поставлены в каждом настоятели, которые пеклись о них, но если дело случалось чрезвычайное, уведомляли его соответственно богом данной мудрости, которая непрестанно пребывала в нем до его кончины, когда мудрец прибыл к мудрецам в жизнь и царство вечности.
LХХII. Во дни старости, когда святой Григорий находился в Шатберди, братья, жившие в Хандзте, обеспокоились, услышав, что духовный отец их ждет конца своей жизни в Шатберди. Тогда, кто только в силах был ходить, все вместе прибыли в Шатберди, чтобы заполучить его обратно. Шатбердские братья обрадовались приходу братьев, но радость обратилась в печаль, когда они узнали о цели их прихода. Как только помолились коленопреклоненно в святой церкви святой богородицы и поклонились блаженному отцу Григорию сыны, духовно им рожденные и его трудами собранные, он с душевною привязанностью облобызал их всех и милостиво приветствовал, как ласковый отец и благий учитель. А затем хандзтийские и шатбердские братья облобызали друг друга, обменялись приветствиями и сели. Тогда блаженный Григорий обратился с речью к хандзтийцам. Он сказал:
"Возлюбленные братья и дети, сообщите мне, почему вы потрудились прийти сюда?" Тогда Епифаний и Зенон сказали прочим братьям: "Было бы правильно вам дать достойный ответ, чтобы вы, мудрые ученики, преподнесли мудрому учителю в достойных словах дар усердия, и мы получили бы божьею милостью то, чего душа наша желает с упованием".
Тогда все в один голос произнесли: "Божий святой, духовный родитель наш, твоих детей, отец попечитель нашей жизни, пристанище верующих во Христа, хотя шатбердские братья наши все угодны богу и покорны твоей воле, как божьей, все-таки большой позор для Хандзты, что ты так долго не приходишь к нам; за это все люди стыдят нас всех, так как Хандзта – первый плод твоих святых трудов. И мы пришли сюда для того, чтобы ты изволил пойти в Хандзту: утешатся те, кто не был в силах прийти сюда, и ты покажешь другим монастырям полноту твоей любви к нам. Знай, что, если мы не будем услышаны, останемся все здесь у тебя, так как тяжело нам в этот час идти в Хандзту без тебя". Святой сказал: "Благословен Христос бог всех, крепко насадивший свою святую заповедь любви в ваших сердцах по отношению ко мне, убогому старцу вашему, возлюбленные дети мои, еще более – дети Христа, исполнители святой воли того, кто свои веления назвал Евангелием, так как своим пришествием он благовещал мир людям, его врагам, из любви к которым сам подвергся смерти, и учил нас всех, что основа всех добродетелей божественная любовь. И вот любовь привела вас сюда. Мне одинаково тяжело и то, и другое, огорчу ли вас или расстанусь с этой братьею".
Тогда он, позвав всех шатбердских братьев, сказал им: "Придите, дети, к жителям Хандзты, вашим братьям, примирите взаимно ваши требования, так как ссора убегает от мудрецов, и постановите в единении то, что наилучше. Я думаю, что место, построенное раньше, имеет право на больший почет со стороны строителя, как старец вправе ожидать от молодого почтения и службы". Шатбердские братья сказали:
"Истину изволил ты сказать, святой отец, и если бы справедливость не требовала отдать тебя им, жив господь и свята молитва твоя, мы не уступили бы нашим братьям". Когда они сказали это и сему подобное, как надлежало, тогда блаженный отец Григорий сказал всем: "Дети, нас сегодня собрало веление Христа, чтобы на будущие времена для братьев, поселяющихся в этих двух монастырях, мы утвердили крепость единения и любви как вечный закон по слову господа, сказанного апостолам: "Потому узнают все, что вы мои ученики, если будете иметь любовь между собою", или, как еще он изволил сказать: "А что вам говорю, говорю всем.
Ныне вы также соблюдайте веления господа, чтя и любя друг друга, со всеми добродетелями, безукоризненною крепостью, молитесь друг за друга в ваших святых церквах и постоянно поминайте меня также в святых молитвах, чтобы близкие и дальние видели ваше благополучие в вашем братстве. Если какие либо хандзтийские братья пожелают жить в Шатберди или шатбердские – Хандзте, никто не властен без основательной причины не принять их или расстроить их план ссорою и помешать насильственно. Если же кто помешает без основания, пусть ответит перед богом в день суда, так как не разрешаю я, ваш духовный отец, по слову апостола: "Хотя у вас десять тысяч наставников, но немного отцов". В остальном все божественные правила духовной жизни сначала же установлены мною, стойте на них твердо во веки, и Христов мир, превосходящий все, что можно себе представить умом, да сохранит вас всех вместе от всяких страстей души и тела, да доведет к святым!" Затем он вошел в святую церковь и, в слезах препоручив себя ей, молчаливо оставил ее с миром и уходя облобызал старцев и так направился в Хандзту. Весь народ в слезах приблизился к нему. Святой встал на высоком месте среди божьего народа и, воздав Христу славу, произнес:
LХХIII. "Господь мой, Иисусе Христе боже, до пришествия на землю ты был во вселенной, а ныне, пребывая на небесах, светом силы божества приходишь на помощь нам. Милостиво предводил ты меня в эти края вместе с тремя друзьями, добрыми святыми священниками, все время до смерти непрестанно совершавшими для тебя святую бескровную жертву, и, сделав их гаванью множества душ, по смерти ты сподобил их без конца служить со святыми ангелами у небесного Престола, а затем от меня произвел ты, Христе, творящих твою волю, ибо, как верный раб, я умножил среди верующих в тебя талант мудрости, от юности данный мне. Ныне у тебя находятся ученики небесного царства, благослови их, Христе, как благословил ты святых апостолов, сохрани в последние дни будущих моих детей до свершения мирской стези по твоей воле и помилуй, господи, всех христиан, правильно исповедующих тебя".