Мерфи Уоррен. Тропа войны

   — Прислонись к стене, милашка. Вот я...
   Они распевали непристойные песни. В полный голос, понял Римо, подходя к церкви.
   — Девчонка живет на холме у речонки, откажет — утешусь с сестрою девчонки...
   Они орали, как резаные. Ну что ж, по крайней мере, не придется их будить. Стоя на ступеньках церкви, Римо услышал шопот:
   — Тсс, бледнолицый!
   Он обернулся на голос.
   — Тсс, я здесь.
   Он шагнул в сторону и услышал шорох.
   — Ты опоздал.
   Он поглядел вниз и увидел лежащую на земле Линн Косгроув. Ее одежда была в беспорядке, а рядом с ней храпел Джерри Люпэн. Джерри был в чем мать родила.
   — Куда это я опоздал? Лучше посмотри на себя, как ты выглядишь. Непристойно.
   — Ты сказал, что придешь в три. А сейчас уже пять. Человеческое тело не может быть непристойным. Оно прекрасно в своих неистовых желаниях.
   Кроме того, я твоя рабыня. Ты изнасиловал меня, отнял мою честь. Я полностью в твоем распоряжении. Делай со мной, что хочешь. Прошу тебя! Я жду.
   — Ждешь? С ним? — указал Римо на Люпэна.
   Лини Косгроув улыбнулась.
   — Этим можно заниматься и с ним. И с кем-нибудь еще.
   — Прекрасно, — сказал Римо. — Ну и занимайся.
   — Ты обещал!
   — Ты же знаешь, что бледнолицому доверять нельзя, — коварно заметил Римо.
   — Нельзя доверять ни одному мужчине, которому за тридцать.
   — Нельзя доверять реакционеру, — продолжал Римо.
   — Любому мужчине, — поправила его Линн Косгроув. — Безмозглой, похотливой свинье. Ты понимаешь, что я человек, с человеческими чувствами?
   — Что-то не верится...
   — Ты хочешь изнасиловать меня?
   — Нет.
   — Ты должен это сделать.
   — Почему это? — удивился Римо.
   — Потому что я так хочу.
   — А я для тебя — человек или нет? С человеческими чувствами?
   — Не задавай дурацких вопросов. Возьми меня.
   — Нет, — не согласился Римо.
   — Грязная свинья, — прошипела она. — Больше никогда я не предложу себя недостойному мужчине.
   Римо услышал, как она шарит по траве.
   — Проснись! Ну проснись же! Я хочу еще. Вставай!
   Римо чуть не бросился поднимать с земли бесчувственного Джерри Люпэна.
   По крайней мере, занятие сексом могло утихомирить ее лучше любого другого средства.
   Из церкви доносился оглушительный рев:
   — Когда-нибудь мы победим...
   Римо взбежал по лестнице и вошел в церковь. Внутренность храма напоминала дешевый притон в воскресное утро. Люди спали кто сидя, кто лежа, на полу, на церковных скамьях. Алтарные принадлежности валялись на полу, а сам алтарь был превращен в стойку пивного бара. На нем стояли бутылки с разнообразными наклейками; Деннис Пети исполнял обязанности бармена, а заодно и дирижера.
   Он заметил Римо и махнул ему рукой:
   — Эй, присоединяйся к нам!
   — Нас не одолеть... — прорычал он, поднимая над головой стакан с виски, и его слова подхватили человек десять-двенадцать, которые еще могли шевелить губами.
   — Клянусь берегами Священного озера, — воскликнул Римо.
   — Когда-нибудь... мы... победим, — прохрипел Пети.
   — Клянусь старинной пагодой Муллмейна, — завопил Римо.
   — Какую чушь ты несешь, — сказал Пети.
   — Где ты достал выпивку? — с отвращением спросил Римо.
   Пети постучал по лбу указательным пальцем:
   — У нас есть друзья, придурок. Не ты один со своими шоколадками.
   — Неужели еще кто-то нашелся?
   — Нашелся. Перкин Марлоу, — сказал Пети.
   — Это он прислал вам выпивку?
   — Да. Целый грузовик.
   — А он придет? — спросил Римо. — Я имею в виду, сейчас. Мне очень хотелось бы его увидеть. Просто умираю от любопытства.
   — Не все ли равно, когда он придет? — продолжал орать Пети. — Выпивка у нас есть, а завтра будет еще больше. Когда-нибудь... мы победим! Мы победим сегодня, завтра и послезавтра! Пока есть чем опохмелиться!
   На этот раз его поддержали четыре или пять голосов. Остальные соратники отключились надолго. Римо огляделся вокруг. Его план рухнул. Каждому из лежащих потребуется хотя бы один трезвый человек, чтобы вовремя доставить его в городок индейцев Алова.
   Он подумал: что если притащить туда Пети и Линн Косгроув? Нет, Брандт не согласится на такую сделку.
   И вдруг его озарило. Надо найти эту стапятидесятипятимиллиметровую пушку!
   В то время как Римо под покровом ночи пробирался в городок Апова, Ван Рикер спал. Но генерал был не один в комнате. На стуле рядом с кроватью сидел грузный человек. Он курил сигарету за сигаретой, сжимая фильтр большим и указательным пальцем правой руки, а левой придерживал на коленях револьвер. Человек изучал загорелое лицо Ван Рикера, освещенное тусклым светом ночника.
   Ван Рикер спал беспокойно. Известие Римо взбудоражило его. Но когда Ван Рикер зашел в номер к старику, но не нашел там ни Чиуна, ни Валашникова.
   Генерал ждал несколько долгих часов, борясь с желанием срочно позвонить в Вашингтон. Но кому он позвонит. Что скажет? Никто в Вашингтоне не знает о «Кассандре», тем более о генерале Ван Рикера. Связаться с ФБР?
   Они сочтут его сумасшедшим. С ЦРУ? Через пять дней после того, как секретарь на телефоне сообщит новость Джеку Андерсену, они сделают в еженедельнике аккуратную пометку: обсудить данный вопрос через месяц на брифинге.
   В итоге Ван Рикер вернулся в свою комнату и уснул.
   Сон его был тревожен. Перед ним проносились картины будущей войны: ракеты русских наносят первый ядерный удар по североамериканскому континенту. И полдюжины этих ракет нацелены на Вундед-Элк, на единственную надежду американцев предотвратить всемирную катастрофу.
   Если Валашников знает местонахождение «Кассандры», то русским будет легко ее уничтожить. Валашникову даже не потребуется устанавливать рядом с ней наводящее устройство. Русским понадобится лишь географический атлас.
   Веки Ван Рикера дрогнули. Во сне он увидел холмы Монтаны, объятые ядерным пламенем; стертые с лица Земли города Америки.
   И тогда он проснулся. Он только что видел поднимающийся над Балтимором багровый огненный шар. Открыв глаза Ван Рикер увидел что-то красное. Когда первоначальный испуг прошел, он сообразил, что красный шар — всего лишь огонек сигареты. Кто-то сидел рядом с его кроватью.
   — Валашников?
   — Да, генерал, — ответил голос с сильным акцентом.
   — Сколько лет, сколько зим!
   — Когда мы встречались в последний раз?
   — Десять лет назад, — сказал Валашников, гася сигарету о донышко пепельницы. — Я потерял целых десять лет из-за того, что идиоты из КГБ не знали разницы между загорелым человеком и негром. Ну да ладно... Вот мы и встретились. Все остальное не имеет значения.
   — Я ничего вам не расскажу, — пообещал Ван Рикер.
   — И не надо. Сам факт вашего присутствия говорит обо всем. Если вы здесь — «Кассандра» здесь. Больше матушке-России ничего не надо знать.
   Ван Рикер медленно вылез из постели. За окном светлело. Скоро наступит утро.
   — Что-то не похоже на правду, — сказал он Валашникову. — Если все так просто, зачем вы сюда приехали?
   — Вы уж простите меня, генерал, — ответил Валашников. — Простите человеческую слабость: я приехал позлорадствовать. Долгих десять лет вы были проклятием моей жизни. Вы и ваше дьявольское изобретение. Но я все-таки победил. И вот я тут, рядом с вами, чтобы вы могли ощутить то, что чувствовал я все эти годы. Чувство поражения.
   Валашников засмеялся.
   — Конечно, это глупо, но я хотел отомстить.
   — Вы убьете меня? — спросил Ван Рикер.
   Валашников опять засмеялся нервным лающим смехом:
   — Убить вас? Убить? После всех этих лет? Ну нет, генерал. Я оставлю вас... как это говорят у вас в Америке... вариться в собственном соку.
   — Я спрячу «Кассандру» где-нибудь в другом месте.
   — На это у вас уйдут годы. Уже поздно. Тогда вы могли держать все в секрете, так как мы не знали о ваших планах. Теперь же у вас нет такого преимущества.
   — Я... — начал Ван Рикер и замолчал, осознав, что ему нечего возразить.
   Валашников неуязвим.
   Валашников поднялся.
   — Всего хорошего, генерал. По крайней мере, вы не стали мне врать. Можете спокойно спать, зная, что обрекли свою страну на гибель.
   Он сунул револьвер в карман и засмеялся:
   — Приятных снов.
   В коридоре еще долго звучал его раскатистый смех. Ван Рикер задумчиво сидел на кровати, затем встал, включил свет и направился к телефону.
   Только один человек во всем мире мог помочь ему.
   Доктор Харолд В. Смит, санаторий Форлкрофт.

Глава 13

   Солнце уже показывалось над горизонтом, когда Римо добрался до городка Апова. С холма была хорошо видна толпа репортеров, полицейское оцепление и самозванцы, именующие себя индейцами.
   Римо постоял на краю плато, глядя вниз, на равнину, где рядом с дорогой, ведущей в городок, высились церковь, занятая Партией Революционных Индейцев, и монумент, скрывающий «Кассандру».
   Римо повернулся к ним спиной и направился в городок.
   Была уже половина пятого. У него оставалось буквально несколько минут, чтобы найти эту пушку и не дать ей взорвать «Кассандру».
   На мгновение Римо представил себе, что будет, если «Кассандра» все же взлетит на воздух. Он погибнет, вместе с ним погибнет и Чиун. Мысль о смерти Чиуна мало волновала Римо: поверить в это было невозможно, скорее исчезнет земное притяжение или что-нибудь еще вроде того.
   Но против «Кассандры» устоять невозможно.
   Смерть. Странная штука. Римо отметил, что относится к ней скорее отрицательно, и подумал: неужели все то, кого он отправил на тот свет, относились к смерти точно так же? В следующий раз он спросит своего клиента, как тот относится к смерти. Конечно, если следующий раз наступит.
   Брандт считал, что хорошо спрятал свою знаменитую пушку. Но Римо в порыве вдохновения пораскинул мозгами и нашел единственно верное решение.
   Почему бы не спрятать пушку на виду у всех? В парке, среди пулеметов, зениток и мирно играющий детей? Из парка очень удобно обстрелять церковь, памятник и шоссе. Все, что от него сейчас требовалось — это найти стапятидесятипятимиллиметровую пушку.
   Римо отправился на поиски.
   Но орудий было слишком много. Римо проверил их одно за другим. Ни одно из них не представляло опасности. Небольшие пулеметы, которые не стреляли. Бездействующие гранатометы. Минометы. Пушки, которые никогда не заряжались. Итак, орудия, из которого можно выстрелить в церковь, зацепив при этом «Кассандру», не было.
   У Римо оставалось еще двенадцать минут. Он растерялся. Он ведь даже не знал, где находится дом Брандта, чтобы пойти туда и вытрясти из того необходимую информацию. Что же делать, лихорадочно думал Римо?
   Городок мало-помалу просыпался. На улицах стали появляться люди. Вот она, рабочая, трудолюбивая, богобоязненная Америка. Сидя на скамейке в парке, Римо смотрел на прохожих.
   И вдруг его осенила идея. Кто же отправляется на работу в пять тридцать утра? В основном это были молодые мужчины. Воины. И все они шли в одном направлении.
   У Римо появилась слабая надежда. Он присоединился к одной из небольших групп, спешащих мимо парка в северном направлении. Римо быстро шагал рядом с индейцами, переходя от одной группы к другой, оказываясь при этом всегда впереди идущих.
   Тут он понял: они идут в супермаркет «Биг Эй!»
   Римо был в супермаркете почти ровно в шесть. Хотя супермаркет открывался через два часа, везде уже горел яркий свет. Невдалеке Римо заметил Брандта. Тот разговаривал с группой из двадцати человек, и каждую минуту через открытые двери главного входа прибывали все новые люди.
   До Римо доносились обрывки речи Брандта:
   — ... может быть, он придет... или мы избавимся от них сами... вы рассчитали наводку?
   Группа, насчитывающая уже человек сорок, последовала за Брандтом в дальний конец супермаркета. Римо увидел, как индейцы принялись разбирать огромную гору туалетной бумаги, сначала унося отдельные рулоны, затем упаковки из четырех рулончиков, коробки и, наконец, большие ящики. Под горой бумаги была спрятана пушка. Тут Римо сообразил, почему Брандт так выходил из себя, когда покупательницы вертелись около бумаги. Вероятно, Брандт перепрятал свою пушку вскоре после инцидента с храмом.
   Совершенно неподходящее место для пушки! До того неподходящее, что Римо с трудом отыскал ее.
   Сейчас его задача заключалась в том, чтобы не дать из нее выстрелить.
   Желательно уладить все мирным путем. Ведь в конце концов, Римо симпатизировал индейцам Апова и с радостью сам бы пальнул в банду, засевшую в церкви.
   Брандт наблюдал, как индейцы выкатывают пушку из железной клетки. Пушка оказалась не маленькой: выше человеческого роста.
   В поисках запасного выхода, через который будут вывозить пушку Римо обежал подсобные помещения и обнаружил большие двери для доставки товаров. Кроме того, он нашел главные кабели энергоснабжения всего здания.
   Римо посмотрел, нет ли где предохранителей, но не нашел их. Два кабеля шли по стене сверху вниз, не достигая всего двенадцати футов до пола, где были фарфоровые катушки, и исчезали в кирпичной стене.
   Римо подпрыгнул и дотронулся левой рукой до одной из катушек. Вот задача! Он ничего не понимал в электричестве, поэтому решил все тщательно продумать. Если, разрезая кабель, он дотронется до стены или до пола, то заземлится, и его ударит током. Удар может оказаться смертельным. А если бы он был в туфлях на резиновой подошве? Нет, они его не спасли бы. Придется резать провода, не заземляясь.
   Римо отступил немного назад, присел и подпрыгнул, рубанув рукой по одному из хорошо изолированных кабелей и разрезал его надвое.
   Римо ощутил в руке слабое покалывание и легко приземлился рядом с кабелем, извивающимся по земле, как змея, и выплевывающем искры. Он отпрыгнул подальше.
   Затем Римо отступил и прыгнул снова, ударив рукой по второму кабелю, который, рассыпая искры, также распался надвое.
   Приземляясь, Римо постарался его не задеть. Из супермаркета уже доносились встревоженные крики.
   — Что происходит?
   — Кто-нибудь, проверьте пробки!
   Надо было спешить. Небо уже розовело. Он обошел супермаркет и остановился перед автоматическими дверями главного входа, которые заклинило.
   Римо пришлось открыть их вручную. В помещении было темно. Он пробирался среди индейцев, бросивших пушку и ожидающих, когда включится свет.
   Он подошел к пушке вплотную и ощутил над головой гладкую холодную сталь. Он прикоснулся к металлу и слегка постучал по нему ребром ладони.
   В любом механизме есть слабые места, а пушка была всего лишь механизмом.
   Чиун говорил, что всегда нужно найти точку, где вибрация разнесет механизм на части. Римо заработал руками быстрее, ударяя по металлу. Наконец он нашел эту точку — место, которое вибрировало не так, как остальной механизм.
   Римо начал мерно бить по нему руками: то правой, то левой, взмахивая ими над головой — совсем как метроном. Супермаркет наполнился гулом металла.
   — Что за шум? — крикнул кто-то рядом.
   — Проверяю, на что годится эта пушка, — ответил Римо.
   Человек рядом с ним засмеялся.
   Скоро Римо понял, что металл начал вибрировать, в такт его ударам, и изменил ритм на более быстрый. Пушка издала протяжный стон. Римо, удовлетворенный, начал пробираться к выходу.
   Из глубины помещения донесся голос Брандта:
   — Кто-то перерезал кабели! У меня есть карманные фонарики. Подходите все ко мне.
   Люди разобрали фонарики и осветили им пушку.
   — Что за дьявольщина? — спросил кто-то.
   — Чтоб мне провалиться, — сказал Брандт.
   Пушка была на месте, но ее ствол, вместо того, чтобы с фаллической гордостью указывать вверх, бессильно уткнулся в землю, как сломанный стебель.
   А Римо уже несся по дороге навстречу другой проблеме — Валашникову.
   Но он не успел полностью скрыться из виду. Разъяренный Брандт, подойдя к окну, увидел убегающего в утреннем свете Римо.
   — Сукин сын! — выругался он. — Грязный двурушник. — Он стукнул кулаком по ладони левой руки. — Если ты думаешь, что так легко отделался, то ошибаешься.

Глава 14

   Генерал Ван Рикер все-таки обставил его. Валашников осознал это после телефонного звонка первого заместителя атташе Советского Союза по делам культуры.
   — Товарищ Валашников, вы немедленно отзываетесь на родину, — без предисловий заявил главный красный шпион в Америке.
   — На родину? Почему?
   — И вы еще спрашиваете? Разве наша политика по отношению к Соединенным Штатам в корне изменилась?
   — Но я же нашел ее. Она здесь! Здесь! Я целых десять лет искал ее, — воскликнул Валашников.
   — Да. Вы нашли ее. Но чуть было не стали причиной международного скандала. Вы могли поставить под угрозу разрядку, а без разрядки, без дружественных отношений и взаимопонимания мы не сможем нанести внезапный удар. Вы идиот, Валашников. Вы отзываетесь немедленно.
   Валашников глубоко вздохнул. Он был слишком близок к победе, чтобы проиграть так просто.
   — Не объясните ли мне, в чем моя ошибка?
   — С радостью, — сказал первый заместитель атташе по делам культуры. — Во-первых, оскорбление девочки-индеанки, влекущее за собой уголовную ответственность для вас и осложнения в отношениях с Америкой для всей нашей страны.
   — Но...
   — Никаких «но». Если бы вы были только извращенцем, но вы еще и идиот.
   Подумать только, вы предложили русское оружие индейцам в Вундед-Элк! Вы вмешались во внутреннюю политику американцев. Вы влезли в дела, которые, нас не касаются.
   — Но я никогда...
   — Не отрицайте очевидного, Валашников. Я только что слышал это собственными ушами. Вам повезло, что мэр Вундед-Элк — рассудительный человек. Ван Рикер не станет предъявлять вам претензии.
   — Ван Рикер? Разве он...
   — Он официальное лицо, Валашников. Официальное. Станет ли он лгать? Вы немедленно возвращаетесь во Владивосток и ждете, пока вас не вызовут.
   В трубке щелкнуло и раздались гудки.
   Сумасшедшие! Психи! Ван Рикер их одурачил. Ему удалось раздобыть где-то компромат на Валашникова, и он сочинил для советского посольства вполне правдоподобную историю. И советское посольство поверило ему.
   Идиоты. Ладно, пусть дурью маются, Валашников им в этом деле не подмога. Десять лет назад он был прав! Его наказали за глупость КГБ. И вот теперь, когда он близок к успеху, он не подчинится русскому шпиону в Вашингтоне, поверившему в совершенно невероятную историю.
   Там, в Москве, должны знать, что Валашников прав. Это было целью всей его жизни, которая стала чередой невзгод и унижений. Теперь он должен взять реванш. Он докажет свою правоту.
   Взять и уехать? Вернуться во Владивосток? Нет! Даже если бы он решил вернуться, он понимал, что никогда не доедет до Владивостока. Любой дурак знал, что вмешательство во внутренние дела Америки влекло за собой ссылку и смерть.
   Валашников сунул пистолет в ящик трюмо, надел пиджак и вышел из комнаты. Он найдет способ доказать России, что он прав.
   Когда Римо шел по шоссе обратно, полицейских постов нигде не было. Все собрались вокруг огромной палатки, в которой находился штаб прессы.
   Римо направился к палатке и увидел, что там горели прожектора телевизионщиков, стрекотали камеры, а репортеры поспешно чиркали в блокнотах.
   В центре внимания находился человек, которого Римо сразу же узнал Его лицо украшало обложки журналов. Весь мир видел это лицо на киноэкранах, увеличенное в сорок раз. Перкин Марлоу. Актер в голубых джинсах и тенниске. Его длинные редеющие волосы были стянуты на затылке в «конский хвост».
   — Геноцид Америки, — тихо говорил он, едва шевеля губами.
   — Что он сказал? — всполошился один из репортеров. — Что он сказал?
   — Суицид Америки... — подсказал ему его коллега.
   — Спасибо, — поблагодарил его первый, довольный тем, что не пропустил ни слова.
   Перкин Марлоу продолжал отвечать на вопросы репортеров так тихо и невнятно, что все с трудом разбирали слова. Но идея была такова: Америка полна злодеяний; злым, глупым и скучным американцам недостает здравого смысла, чтобы поддержать правое дело честных, трудолюбивых, близких к природе краснокожих. Он не желал вспоминать, что злые, глупые и скучные американцы сделали его богачом, платя за просмотр фильмов с его участием. Репортеры также не вспоминали об этом, чтобы не показаться своим коллегам правительственными провокаторами.
   — Я сейчас отправлюсь в лагерь Партии Революционных Индейцев, — заявил Марлоу. — Там я объединюсь со своими братьями-индейцами. Пусть мы погибнем как герои под натиском правительственных войск.
   — Каких войск? — спросил Римо, проталкиваясь сквозь толпу.
   Марлоу смутился.
   — Все знают, что мы тайно окружены правительственными войсками.
   — Информация верна, — пискнул Джерри Кэндлер. — Я писал об этом в «Глоуб». Кто там сомневается, успокойтесь!
   — Да, мы можем погибнуть в бою, но мы будем бороться!
   — Забудь о борьбе, — крикнул Римо, — ты забыл, что обещал привезти им еще выпивки? Грузовик уже свободен.
   Римо опять переменил свое место в толпе. Марлоу оглядел толпу, тщетно пытаясь найти возмутителя спокойствия. В итоге он сказа:
   — Джентльмены, я заканчиваю. Если нам не придется встретиться вновь, продолжайте вашу работу и борьбу.
   Он повернулся и, покинув палатку, быстро зашагал к церкви. Кэндлер попытался аплодировать, но было уже поздно.
   Представители прессы последовали за Марлоу, таща с собой оборудование.
   Полицейские шли рядом с толпой, пересекающей поле.
   А по шоссе, ведущему от мотеля к памятнику, шагал не замеченный никем Валашников.
   Римо, не обратив на него внимания, вернулся в мотель. Чиун сидел на полу в позе «лотоса», глядя в большое окно.
   Он быстро поднялся на ноги:
   — Тебя так долго не было. Ну, как он тебе? Правда, он замечательный человек?
   — Сколько он тебе предложил?
   — Не только мне, — поправил его Чиун. — И тебе тоже.
   — Очень мило с его стороны, — заметил Римо. — Чиун, я всякий раз удивляюсь тебе.
   — Я пытался оговорить для тебя хорошую оплату чтобы ты не обиделся.
   — Да я не об этом, Чиун! Как можно доверять русским? Ты ведь не доверяешь китайцам? А русские гораздо хуже.
   — Я ни разу не слышал о них ничего плохого, — заявил Чиун.
   — Ни разу? А ты не спрашивал у Валашникова, что у них идет по телевидению?
   Чиун удивленно вскинул брови:
   — По телевидению? А почему я должен спрашивать? Я не такой уж фанатичный телезритель.
   — Я имею в виду твои дневные медитации. Что ты будешь смотреть вместо передачи «Вращение Земли»?
   — Что значит «вместо»?
   — В России не показывают «Вращение Земли», — сказал Римо.
   — Ты лжешь! — воскликнул Чиун, побелев как полотно.
   — Нет, папочка, это правда. Кроме того, там нет «мыльных опер».
   — А Валашников сказал, что есть.
   — Он соврал.
   — Ты уверен? Или ты не хочешь работать на Матушку-Россию из патриотических чувств?
   — Спроси его еще разок.
   — Спрошу.
   И Чиун вышел из комнаты. Они постучались к Валашникову. Ответа не было, и Чиун, положив правую руку на замок, легко сорвал его. Дверь открылась. Чиун заглянул внутрь.
   — Его нет.
   — Что отрадно видеть, — произнес Римо, глядя на замок в руке Чиуна.
   — Мы найдем его. Он может находится лишь в двух местах: либо в своей комнате, либо за ее пределами.
   Когда они шли по бетонной дорожке, ведущей из мотеля, на их пути возник Ван Рикер. Он удовлетворенно улыбался.
   — Вы его видели? — спросил Чиун.
   — Кого?
   — Русского мошенника с дурацким именем, — сказал Чиун.
   — Валашникова, — пояснил Римо.
   — Нет, — произнес Ван Рикер. — Наверно, он уже отправился обратно в Россию.
   — Мы проверим, — сказал Чиун и пошел по дороге, ведущей к памятнику.
   Представитель прессы были разочарованы. Перкин Марлоу исчез в помещении церкви, куда их не пустил Деннис Пети.
   — Когда вы нам понадобитесь, мы вас вызовем, — пообещал он.
   — Но мы информируем мировую общественность, — запротестовал Джонатан Бушек.
   — Пусть весь мир катится к чертям собачьим, — сказал Пети, захлопывая перед репортерами дверь.
   Репортеры недоуменно посмотрели друг на друга.
   — Вероятно, он очень устал, — сказал Джерри Кэндлер.
   — Да, — согласился его коллега. — Но все равно он не имеет права вести себя по-хамски.
   — Конечно, — сказал Кэндлер. — Его оправдывает лишь то, что он слишком долго имел дело с правительством, и ему теперь трудно перестроиться.
   Репортеры дружно закивали, соглашаясь, что в высокомерии Пети виноват Вашингтон, и гурьбой направились к памятнику.
   Валашников ждал их. Он стоял рядом с «Кассандрой», погубившей его карьеру и отравившей десять лет его жизни. Какие еще сюрпризы готовит она Валашникову?
   Он взглянул на бронзовую доску в центре мраморной глыбы. На редкость изобретательно, подумал Валашников. Ван Рикер постарался.
   Валашников медленно обошел памятник. Рядом в кустах что-то блеснуло.
   Он встал на четвереньки и вытащил из кустов металлический предмет, выброшенный Ван Рикером.
   Он тщательно осмотрел предмет, не осознавая, что впитывает смертельную дозу радиации. Он был счастлив узнать в металлической детали важное соединяющее устройство, обеспечивающее запуск «Кассандры».
   Без этого устройства «Кассандра» не сработает. Она просто не сможет взлететь. Если ее взорвать, она поразит Америку, а не Россию? Под ударом оказывалась Америка. Он должен срочно передать донесение в Москву. Нужно, чтобы там знали об этом.