Мэримонт Лесли. Горячий парень

   – Ну, во-первых, Тину и Кумара. – Бен смотрел прямо перед собой, чтобы не пропустить нужный поворот, хотя голова сама собой все время поворачивалась в сторону Дани. – Может быть, Дэйва с его девушкой, – добавил он неохотно.
   – Это хорошо, – без радости проговорила Дани. – Сто лет не видала Дэйва!
   Бен болезненно поморщился.
   – Я вообще никого не вижу с тех пор, как начала так тесно общаться с тобой. – Дани бросила на него обвиняющий взгляд. – Ты держишь меня взаперти, как пленницу.
   – Скажи спасибо, что мы сегодня идем в гости, – пробурчал он, но, поймав предостерегающий и ставший вдруг жестким взгляд Дани, замолчал.
   – Ничего, скоро все это кончится, и я снова смогу встречаться с кем захочу, – холодно обронила она.
   Бен сжал зубы. Одна мысль об этом была ему невыносима. Он готов был пойти на что угодно, только бы не отпустить Дани «на свободу» по истечении месяца.
   Из машины они вышли, не глядя друг на друга. Бен, не оглядываясь, зашагал вперед. Дани невозмутимо шла следом.
   – Бен приехал!
   На нем тут же с криками повисли сыновья Тони, которые играли на лужайке перед домом.
   – Ты сегодня с нами поиграешь в прятки? – требовательно спросил младший, Лучано.
   – Не знаю, не сейчас. – Бен смущенно покосился на Дани, ожидая увидеть на ее лице презрительную или брезгливую усмешку.
   Такое выражение всегда появлялось у Джесси. Она терпеть не могла, когда он возился с детьми Тони или с племянниками. Но Дани смотрела совсем по-другому. Как-то странно-растерянно, что ли, или удивленно.
   – Вот уж не знала, что ты так любишь детей, – заметила она уже своим обычным насмешливым тоном, когда они поднялись на крыльцо.
   – Это не я их, это они меня, – огрызнулся Бен, все еще немного смущенный. В этот момент распахнулась дверь.
   – А вот и они! – радостно воскликнул Тони. – Проходите, проходите, Кумар и Тина уже здесь. Дэйв будет с минуты на минуту.
   Через несколько минут общего разговора Дани ушла на кухню помогать Анджеле. Тина уже была там.
   – У женщин свои разговоры, пусть посплетничают, – сказал Тони, провожая Дани взглядом. – А у нас – свои.
   Бен внутренне сжался. Сейчас Тони начнет расспрашивать про Дани. А говорить не хотелось. Бен еще и сам не знал, что сказать. Слишком много было эмоций.
   – Ну и как вы с Дани? – тут же спросил Тони.
   – Неплохо, – вяло ответил Бен.
   – Похоже, это свидание пошло вам на пользу, – заметил Кумар, который по-прежнему был не в курсе того, что произошло на самом деле. – Вы что, теперь постоянно встречаетесь с Даниэль?
   – Ну, в общем, да, – промямлил Бен.
   – Ладно, потом как-нибудь расскажешь, – сжалился над ним Тони. – Послушай лучше Кумара.
   – А что такое? – встрепенулся Бен. – Что-то случилось с нашей Компанией?
   – Как ни странно, дела идут все лучше и лучше. – улыбнулся Кумар.
   – Ни за что бы не поверил, когда мы затевали эту авантюру, что все так удачно сложится, – сообщил Тони.
   – Тем не менее, ты был главным организатором и вдохновителем, – вставил Бен. – И тогда ты уверял, что нас ждет неминуемый успех. Значит, врал, как всегда?
   – Ну уж, как всегда, – со смехом отмахнулся Тони.
   В дверь позвонили, и Тони кинулся открывать.
   – Вот теперь все, – объявил он, когда вошел Дэйв. – Хотя не совсем. А где же Джейн?
   – Здравствуйте. Извините. Ее срочно вызвали на работу.
   Дэйв с улыбкой кивал всем головой, но на Бена посмотрел как-то странно. Пожалуй, примерно так же, как Бен в последнее время смотрел на Дэйва.
   Бен в свою очередь сверлил Дэйва подозрительным взглядом. Сколько разговоров о его невесте, и хоть бы раз она показалась. Может, на самом деле ее просто не существует в природе? В комнату, смеясь и переговариваясь, вошли женщины. На взгляд Бена, Дани выделялась на фоне приятельниц, как драгоценный камень на фоне морской гальки. Он нервно покосился на друзей, уверенный, что те глазеют на его Дани. Но все рассаживались за столом и смотрели в самые разные стороны, и Бен немного успокоился.
   – Как все вкусно! – сказал Кумар, пробуя какое-то очередное итальянское блюдо. – Неужели это все Анджела сама приготовила?
   – А как же! – хвастливо ответил Тони.
   – А я вообще не умею готовить! – со смехом сообщила Тина. – Придется нам к вам ходить обедать, когда мы поженимся.
   – А ты, Дани? – спросил Дэйв, преданно и нежно глядя ей в лицо.
   – Немножко, – улыбнулась ему Дани.
   У Бена кусок встал поперек горла.
   – Надо выпить за Анджелу, – предложил Кумар. – И за ее кулинарные таланты.
   – Подлизываешься? – пошутил Тони. – Ладно, когда поженитесь, можете приходить обедать каждую субботу. И даже каждое воскресенье. А кстати, вы с Дани тоже приходите, – повернулся он к Бену.
   – Когда поженитесь, – подхватила Анджела.
   Бен смущенно уткнулся в тарелку.
   – Обязательно, – засмеялась Дани. – Если когда-нибудь поженимся.
   – А почему бы и нет? – пожала плечами Анджела. – Вы такая хорошая пара. Это же сразу видно. Вам давно пора пожениться. Ну сколько можно встречаться? Вы уже столько лет знакомы.
   – Всего два года, – буркнул Бен, делая вид, что не замечает перекошенного лица Дэйва.
   – На самом деле несколько больше, – неожиданно ответила Дани.
   Бен бросил на нее изумленный взгляд.
   – Как это? – удивилась Тина.
   – Не может быть, – вскинулся Тони. – Я сам вас познакомил. Это было два года назад.
   Дани, насмешливо улыбаясь, покачала головой.
   – Расскажи, расскажи, – закричала Тина.
   – Да, Дани, – подхватил Кумар. – Раз уж начата, надо договаривать.
   – А то так нечестно, – вставила и Анджела.
   Бен молчал, не сводя с Дани вопросительного взгляда.
   Она со смехом замахала руками.
   – Надо же, как вы все на меня навалились. Хорошо, расскажу.
   – Как интересно! – пискнула Тина.
   – Только, пожалуйста, не ждите от этой истории ничего особенного. Все было очень просто. Это произошло примерно за полгода до того, как Тони пригласил меня в Компанию в качестве акционера. У меня тогда была собака. Русская борзая по кличке Нора. Однажды она заболела. Простудилась. Сначала я пыталась лечить ее сама, ничего не помогало. Нос у нее все время оставался сухим и горячим. И тогда соседка посоветовала мне обратиться в клинику к ветеринару. Она даже назвала имя – Бенджамин Кларк. Сказала, что доктор Кларк вылечил ее кошку от лишая или чего-то в том же духе.
   – Я помучилась еще немного и поехала. Нашла доктора, записалась к нему на прием. Вы, доктор, конечно, не помните нас с Норой?
   Бен лихорадочно перебирал в уме всех своих четвероногих пациентов и их хозяев, а также хозяек, мучительно пытаясь вспомнить. Но лица и морды прыгали в глазах, множились до бесконечности. У него было столько пациентов за эти годы! Разве всех вспомнишь!
   – Мне очень жаль, – пробормотал он наконец, виновато глядя на Дани.
   – Ну что ты, Бен, – сказала она мягче. – Я понимаю, что всех запомнить невозможно. Нас было слишком много.
   – Но я хоть помог вам? – спросил он жалобно.
   – Да. Конечно. Ты был очень добр и внимателен. Нора сразу же начала к тебе ласкаться, так что я даже немного приревновала. Ты выписал нам кучу лекарств и назначил прийти еще раз. Но, когда Нора выздоровела, мы больше не пришли. Извини.
   – И напрасно, – сказал Бен сердито. – Если врач говорит, что надо прийти, значит – надо. К тому же, если бы вы пришли во второй раз, я, может быть, запомнил бы вас.
   – Теперь это уже не имеет значения, – покачала головой Дани.
   – А почему Нора теперь не с тобой? – спросила Тина.
   – Она попала под машину, – сдержанно ответила Дани.
   Тина тихо ойкнула. Повисла тишина, внимательно всматривался в лицо Дани, все еще пытаясь вспомнить.
   – Ничего, Тина, – успокаивающе сказана Дани. – Это было давно.
   – Анджела, где же твой десерт? – заторопился Тони. – Неси-ка его сюда.
   – Сначала надо убрать тарелки, – ответила та.
   Все стали подниматься из-за стола. Женщины собирали грязную посуду, мужчины вышли на лужайку перед домом покурить. На Бене тут же с двух сторон повисли Лучано и Маттео и потащили его смотреть шалаш, который они построили в глубине сада.
   – Папа нам почти не помогал! – гордо заявил Маттео.
   – Смотрите, не замучайте Бена насмерть! – крикнул им вслед Тони.
   Бен слабо мотнул головой, давая знать, что все будет в порядке.
   Следующие полчаса он увлеченно ползал вокруг шалаша, забирался внутрь и выслушивал страшные тайны, которыми делились с ним младшие Адорно. Потом из-за живой изгороди раздался громкий вопль.
   – Что это? – спросил Бен, вздрагивая. – Кого-то пытают?
   – Да нет, это наш сосед, Билли. Зовет нас к себе, – охотно пояснил Маттео.
   – Ну так бегите, – оживился Бен. – А мы с вами после договорим. Еще увидимся.
   – Ты не обидишься?
   – Нет, конечно.
   Выбравшись из зарослей и пройдя вперед сколько шагов, Бен вдруг понял, что оказался у задней стены дома, со стороны внутреннего двора. Он соображал, в какую сторону идти, чтобы сразу выйти к парадному входу, как вдруг услышал голоса. Один из них, мягкий и глубокий, несомненно, принадлежал Дани. Другой – мужчине.
   Чувствуя, как наливаются свинцом кулаки. Бен пошел на голоса. Через несколько мгновений он увидел их – Дани и, конечно, Дэйва. Они стояли под старой грушей, почти касаясь друг друга. Стейплтон что-то горячо говорил, а Дани слушала его, опустив голову и постукивая травинкой по стволу. Потом Дэйв вдруг взял ее за плечи, а она в тот же момент подняла голову. Бен резко отвернулся и кинулся прочь, по пути споткнувшись обо что-то железное, – раздался гулкий звук удара. Он хотел только одного: немедленно убраться отсюда, чтобы, не дай Бог, не сделать что-нибудь со Стейплтоном. Да и с Дани тоже.

* * *

   – Ну что, понравился шалаш?
   Как некстати! Он вышел именно к парадному входу. Лучше всего было бы сбежать потихоньку, незаметно.
   – Послушай, Тони, мне что-то нездоровится. Я, пожалуй, поеду.
   – Как это ты поедешь? – изумился Тони. – А Дани? Да что с тобой случилось?
   – Не сейчас, потом.
   – Нет, ты, пожалуйста, не уезжай. Анджела расстроится. Она так радовалась за вас с Дани. Ну потерпи еще чуть-чуть, – уговаривал Тони.
   В этот миг во дворе появилась Дани.
   – Не пора еще кофе пить? – спросила она весело. Потом, заметив выражение лица Бена, неожиданно побледнела.
   – Все в дом! – крикнула Анджела, выходя на крыльцо.
   Бен, подтачиваемый в спину Тони, вошел вместе со всеми. Пока пили кофе и, поедая торт, расхваливали хозяйку, Бен все время ловил на себе пытливые вопросительные взгляды Дани, но никак не реагировал на них, даже не поворачивая головы в ее сторону. К счастью, этого не заметил никто, кроме них двоих, да еще, отчасти, Тони.
   Но вечер был испорчен напрочь. Бен не мог дождаться, когда же кончится эта пытка. Он не слышал разговоров, кивал головой невпопад, не чувствовал вкуса еды. Взгляды Дани жгли его огнем.
   Когда наконец гости начали собираться домой, Бен не мог поверить своему счастью.
   – Это был чудесный вечер, – сказала Тина, прощаясь.
   – Надо чаще так встречаться, – ответила Анджела.
   – В следующий раз – у нас на свадьбе, – вставил Кумар.
   – Ну нет, до этого еще слишком долго ждать, – запротестовал Тони.
   Дани тоже что-то говорила Анджеле. Бен кивал головой и улыбался, поскольку у него не было сил говорить. Он молча сел в машину, не оглядываясь. Через минуту рядом с ним уселась Дани.
   Странно, что она села ко мне, а не к Стейплтону, подумал он тупо, заводя машину.
   Некоторое время они ехали молча.
   – Значит, это был ты? – заговорила наконец Дани.
   Бен недоуменно посмотрел на нее, но ничего не ответил.
   – Ты видел нас с Дэйвом?
   – Да, – процедил он сквозь зубы. – Как удачно, что его невеста не приехала.
   – Послушай, Бен, все не совсем так, как ты думаешь.
   Бен дернул плечом.
   – Это не мое дело. Через месяц ты сможешь вернуться к своему Дэйву.
   – Я не могу к нему вернуться, потому что никогда от него не уходила. Между нами никогда ничего не было!
   – Так значит, это не вы целовались под грушей? – саркастически поинтересовался Бен.
   – Мы не целовались! Бен, мне нет смысла обманывать тебя; ты сам только что сказал, что через месяц между нами все кончится.
   – Могла бы и потерпеть до его конца, – сухо сказал он, глядя прямо перед собой.
   – Да пойми же ты, мы не целовались. Дэйв, действительно, признался, что давно в меня влюблен. Но у него правда есть невеста. И, что самое главное, я-то его совсем не люблю. Он хотел меня поцеловать, но я не далась ему. А тут еще раздался этот грохот. Стало понятно, что нас кто-то видел. Дэйв вдруг страшно перепугался. Не знаю, почему. А я подумала, это можешь быть ты. И оказалась права. Так всегда бывает. Как нарочно. И как это ты там очутился?
   – Смотрел шалаш, – ответил Бен хмуро.
   – Что? Какой еще шалаш? – Дани недоверчиво уставилась на него.
   – Сыновья Тони построили шалаш и водили меня смотреть. А когда я возвращался к дом, то вышел не с той стороны. Не знаю, зачем тебе все это рассказываю.
   – Господи, Бен. Я, честное слово, не вру! Мне незачем врать. Ну поверь мне! И не сердись. Все так хорошо начиналось. Давай не будем портить этот вечер.
   Бен обиженно молчал. Хорошо ей говорить. Сначала сама все испортила, а теперь – давай не будем портить вечер. У некоторых он уже давно испорчен.
   Дани тоже замолчала, глядя в окно. Но в ее молчании не было страха или чувства вины. Она была совершенно спокойна и уверена в своей правоте. И все также прекрасна. Бен покосился на нее и, словно мгновенно ощутив его взгляд, она встряхнула головой, откидывая назад волосы.
   – Ты правда приходила ко мне на прием с собакой? – спросил он, не выдержав.
   Она повернулась к нему с улыбкой.
   – Да. И, так и быть, скажу тебе еще кое-что. Сначала я не хотела этого говорить ну ладно. Я согласилась вступить в вашу сомнительную Компанию только потому, что ужала, что там будешь ты.
   Бен посмотрел на нее с изумлением и недоверием.
   – За что такая честь? – спросил он наконец.
   Дани замялась. Щеки ее окрасились легким румянцем.
   – Ну я подумала, раз в этом участвует такой хороший врач, значит, животным у него будет хорошо. И, наверное, друзья его должны быть приличными людьми.
   – Друзья и оказались приличными. В отличие от меня, – сказал он ехидно.
   – Не иронизируй. Ты тоже, как выяснилось, не так уж плох.
   – Да что ты говоришь? Лучше Стейплтона?
   – Прошу тебя! – взмолилась Дани. – Забудь ты о нем. Ну что мне сделать, чтобы ты забыл?
   – Вот сейчас приедем домой, и я тебе скажу, – пообещал Бен.
   – Кажется, я повела себя неосмотрительно, – усмехнулась она.
   Вот кончится месяц, думал Бен яростно, и делайте, что хотите, со своим Стейплтоном. А пока я здесь хозяин. И ты – моя.
   Войдя в квартиру, он пропустил Дани вперед. Через несколько минут после того, как она скрылась в спальне, он решительно зашел следом. Дани стояла полуобнаженная. При виде Бена она ойкнула, потом вздохнула и неожиданно протянула ему навстречу руки.
   Бен торопливо обнял ее за талию, прижался к ней всем телом, вдыхая прохладный аромат духов.
   – Признайся, он успел тебя поцеловать? – требовательно прошептал он вдруг, отодвигаясь, чтобы видеть ее лицо.
   – Кто? – Дани вздрогнула, словно приходя в себя. – Да нет же, нет. – Она потянулась губами к его губам.
   Если даже успел, мне все равно, подумал Бен, целуя Дани в теплые губы и чувствуя, как погружается в восхитительное забытье, полное истомы и в то же время жгучей страсти.
   Дани крепко сжимала его плечи, изгибаясь всем телом, запрокинув голову и тяжело дыша. Он покрывал страстными поцелуями ее шею, плечи, грудь. Потом подхватил на руки и понес к кровати.
   Ее страстность, ее желание брать и отдавать, наслаждаться и дарить наслаждение каждый раз поражали его с новой силой. Бен понимал, что уже не сможет жить без этого. Любовь с Дани любовь к Дани стала неотъемлемой частью его жизни, частью его самою.
   Она моя, думал Бен. Я не могу отдать ее. Я ее не отдам. Никому.

Глава 13

   – Знаешь, я долго думал и понял, что никому тебя больше не отдам, – сообщил Бен, подливая в рюмку Дани тягучий яичный ликер.
   Они сидели в том самом ресторанчике, куда Бен собирался отвести Дани еще неделю назад. Собственно говоря, он и сегодня вечером предпочел бы остаться дома, но надо же было иногда что-то есть. Ну ничего, сейчас Дани прикончит мороженое, и можно будет вернуться в спальню.
   – Ты теперь моя, – сказал Бен твердо. Целиком и полностью.
   Дани бросила на него насмешливый взгляд.
   – Горячий восточный парень!
   Бен вспыхнул.
   – При чем здесь это?
   – При том, что восточные мужчины, как правило, смотрят на женщину, с которой спят, как на свою собственность, и бешено ревнуют ее к каждому встречному.
   Бен обиженно промолчал. Возразить было нечего. Он, действительно, хотел, чтобы она принадлежала только ему и больше никому, и бешено ревновал ее к любому проходящему мимо мужчине. После того, что происходило между ним и Дани, когда они оставались наедине, иначе и быть не могло. Должна же Дани в конце концов понять, что он не такой, как все, что ей нужен только он. Если бы еще узнать о ней побольше. Скорее бы получить отчет из агентства. А пока можно снова попробовать выяснить что-нибудь из разговора.
   – У тебя и раньше бывали восточные парни? – спросил он как бы невзначай.
   Дани обреченно вздохнула.
   – Вернулись к любимой теме, да, Бен?
   – Но ты первая об этом заговорила. Не понимаю, чем эта тема хуже других. Ну был у тебя восточный парень, ну и что? Просто расскажи о нем немного.
   Дани отодвинула вазочку с мороженым. Взгляд ее стал далеким и чужим.
   – Его звали Жилем, – сказала она наконец. – Он был фотографом и работал в том же модельном агентстве, что и я. Мы жили тогда в Париже. Его мать была марокканкой. Он был такой же красавец, как и ты. – Дани бросила на Бена недобрый взгляд. – И так же хорош в постели. И подлец, каких мало.
   Бен думал, что сейчас она добавит: «как и ты», но Дани промолчала. Она смотрела куда-то в сторону, и лицо ее стало жестким и холодным. У Бена сжалось сердце от жалости. И от гнева. Что же такого сделал этот подлец, что теперь Дани ненавидит всех восточных мужчин? Как он смел обидеть Дани! Убить его за это мало.
   – Что же он натворил? – осторожно поинтересовался Бен.
   – Неважно. Скажем, повел себя, как последний эгоист.
   – Ну я-то не последний, – робко пошутил Бен. – В крайнем случае, предпоследний.
   – Это смотря как посмотреть.
   – Я всегда стараюсь доставить тебе удовольствие.
   – Это правда. Но я говорю сейчас не о постели. Я говорю о том, что некоторые люди не способны сочувствовать иди сопереживать другим людям. Они понимают только себя. Чужую боль они не чувствуют. Чужие страдания для них не существуют. Все. Хватит об этом. И не забудь, – через месяц между нами все будет кончено.
   – А если через месяц ты сама не захочешь расстаться со мной?
   Дани посмотрела на Бена с какой-то странной усмешкой. Что тут смешного, подумал он сердито.
   – Я давно уже не встречаюсь ни с кем, скажем так, на постоянной основе. Во всяком случае, мои романы не затягиваются. И ты, Бен, и станешь исключением. Даже не надейся на это.
   – Потому что я восточный мужчина?
   – Потому что мне это не нужно.
   Кажется, пришло время выложить единственную козырную карту, которая у него имелась.
   – Тогда зачем же ты попросила меня на тебе жениться?
   Дани чуть не поперхнулась мороженым. Она смотрела на Бена чуть ли не с ужасом, пока он выуживал из кармана пиджака помятый листок.
   – Вот, пожалуйста.
   Бен выложил бумажку на стол, и Дани дрожащей рукой поднесла ее к глазам.
   – Потрясающая находчивость, – пробормотала она в конце концов и, смяв листок, бросила его в пепельницу.
   На лине се были написаны гнев и смятение, и что-то еще Бен не мог понять, что именно.
   – Ну? – произнес он, чуть ли не ерзая от нетерпения. – Может, объяснишь, что это значит?
   – Нет, – процедила Дани сквозь зубы. – Ты нарушил наш уговор, Бен. Ты не должен был знать, что я загадала.
   – Но я узнал. И, хоть убей, не могу понять, зачем тебе это нужно. Ты ведь меня не больно-то любишь. Так зачем тебе это понадобилось? Ты хотела поиздеваться надо мной? Или тебя интересуют мои деньги?
   – Я просто хотела переплюнуть тебя, – раздраженно ответила Дани. – Я догадывалась, что ты думаешь о сексе, и запросила еще больше. Но почти сразу же пожалела об этом. К счастью, выиграл ты.
   Она и вправду вздохнула тогда с облегчением. Бен это хорошо помнил.
   – А мои деньги тебя не волнуют?
   Дани бросила на него удивленный взгляд.
   – Ты уже не первый раз упоминаешь про свои деньги. И я знаю, ты считаешь, что замуж я вышла по расчету, и вообще думаешь, что все красивые женщины выходят замуж за богатых людей только ради их денег. Поверь, мне твои деньги абсолютно не нужны. У меня своих вполне достаточно. А если уж я когда-нибудь захочу подцепить миллионера, то, извини, найду господина побогаче тебя.
   Бен опустил глаза. Он и сам не раз говорил себе то же самое.
   Она решительно поднялась из-за стола. – По-моему, нам пора домой. Бен поспешно расплатился и вышел вслед за Дани. Всю обратную дорогу они молчали. Бен мучительно соображал, что бы такое сказать, чтобы хоть немного разрядить обстановку, но в голову ничего не приходило.
   Было пыльно и душно. Они шли по улице всего минут десять, но около дома оба уже чувствовали себя потными, запыхавшимися и были недовольны друг другом.
   Дома они по очереди приняли душ. Дани первая, и, когда Бен в халате вышел из ванной, она уже сидела в кресле и пила кофе. Вторая чашка с дымящимся ароматным напитком дожидалась его. Но даже это не смягчило Бена. Он угрюмо взглянул на Дани и направился в спальню, чтобы переодеться. Но она встала и молча загородила ему дорогу.
   Бен стоял как каменный. Тогда Дани положила руки ему на плечи и заглянула в глаза – черные, тревожные, недоверчивые… И увидела в этих глазах свое отражение. Оно выглядело примерно так: коварная длинноволосая русалка, заманивающая мужчин в свои сети, чтобы защекотать их до смерти. И Дани поняла, что больше не хочет носить эту защитную маску.
   Она осторожно коснулась кончиками пальцев лба Бена и провела ими по его лицу, словно смывая с него напряжение. А потом поцеловала его губы так нежно, с таким трепетом и благоговением, что он на миг задохнулся от прихлынувшего счастья. А потом обнял ее так, словно они встретились наконец после очень долгой разлуки…
   И именно в этот момент зазвонил телефон. Бен вздрогнул, словно пробуждаясь от глубокого сна, нежно поцеловал Дани в лоб и неохотно взял трубку.
   – Слушаю…
   – Бен?
   Голос его матери звучал так испуганно, что у Бена немедленно сжалось сердце от нехорошего предчувствия.
   – Мама? Что случилось?
   – Бен, Клариссу забрали в больницу. Прямо от нас. Ей стало плохо. Я в больнице Сент-Томас. Пожалуйста, приезжай, ты сможешь поговорить с врачом. Тебе он все скажет. Я же не понимаю и половины из того, что он там толкует.
   – Хорошо. Сейчас приеду.
   Бросив трубку, Бен повернулся к Дани. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, прижав руку к груди.
   – Что произошло?
   – Моей сестре плохо. У нее больное сердце. Я должен срочно бежать. Извини, Дани, что мне придется оставить тебя одну. Но ты ведь не будешь скучать без меня?
   – Я поеду с тобой, – ответила она мгновенно.
   – Это ни к чему. Мне совершенно не хочется таскать тебя по такой жаре.
   – Ничего, я привыкла. Может быть, и моя помощь пригодится.
   Спорить было некогда. Бен быстро оделся и выбежал из квартиры. Дани не отставала. Он молча гнал машину, впервые за последние две недели забыв о присутствии Дани и думая только о сестре. Наконец дорогу им преградил светофор, и тут Бен, словно спохватившись, снова вспомнил о Дани. Все это время она сидела рядом тихо-тихо, как мышка.
   – Извини, что испортил тебе вечер.
   – Не говори глупостей, – ответила она мягко. – И постарайся не превышать скорость – вряд ли твоей маме или сестре станет легче, если мы врежемся во что-нибудь и нас положат в соседнюю палату.
   Бен слабо улыбнулся.
   – Ты, как всегда, права.
   До больницы доехали молча. Бен больше не превышал скорость, в то же время стараясь по возможности сократить путь, который, тем не менее, занял больше получаса. Дани сидела все так же тихо, озабоченно и сочувственно поглядывая на Бена, но ни о чем не спрашивала и не пыталась заговаривать с ним.
   В больнице, узнав номер палаты, они быстро поднялись на лифте на третий этаж, но в коридоре Дани немного отстала, пропуская Бена вперед, так что в палату он вошел один.
   К удивлению Бена, у постели сестры сидела не только мать, но и отец, а также и дети Клариссы – пятилетний Джон и семилетняя Мэри, тогда как мужа нигде поблизости не было видно.
   Кларисса казалась очень бледной, но глаза смотрели живо и, похоже, она была в состоянии говорить. Впрочем, Бен не помнил такой ситуации, в которой его сестра могла бы молчать дольше пяти минут.
   – А детей зачем привели? – спросил Бен, целуя Клариссу в щеку и присаживаясь на стул около кровати. – Привет, пап. И где Эндрю?
   – Эндрю в Лондоне, на открытии выставки, – слабым голосом сказала Кларисса.
   – Ты лучше молчи, – заторопилась мать. – Тебе нельзя много говорить. – Она повернулась к Бену. – Поскольку Эндрю уехал, Кларисса с детьми гостила у нас. Ты сам видишь, какой сегодня день. Мы все просто задыхались от жары, несмотря на кондиционер. Но разве твою сестру заставишь сидеть спокойно? Ведь знает, что у нее слабое сердце, но все равно целый день крутилась с отцом на конюшне. Я же говорила тебе, Питер, что ей нельзя перетруждаться, но ты меня никогда не слушаешь! И вот, пожалуйста.