Страница:
Когда они спустились в холл, вышедший навстречу Сальвадор тепло поздоровался с Изабеллой и поцеловал ей руку. Изабелла начала быстро говорить с ним по-португальски, потом Сальвадор кивнул и он покинули больницу все вместе.
Изабелла помогла Доминик залезть в машину, а сама села с ней рядом. Сальвадор занял место за рулем.
— Теперь, — обратилась Изабелла по-английски к Доминик, — мы поедем в отель. Там мы с вами отдохнем, поговорим по душам и, кто знает, может, придумаем, как выбраться из этого положения.
Откинувшись на мягкие подушки огромного дивана в гостиничных апартаментах, Изабелла дружелюбно посмотрела на Доминик и спросила:
— Что же все-таки произошло между вами и Винсентом? Почему он так враждебно относится к своей жене всего через три дня после свадьбы?
Доминик отставила в сторону чашечку кофе и потянулась за сигаретами.
— А разве он вам не сказал? — спросила она, дрожащей рукой поднося спичку к сигарете.
— Нет, — спокойно ответила Изабелла. — В противном случае я бы вас не спрашивала. Я никогда не проявляю излишнего любопытства. Просто… я люблю своего брата и мне горько видеть, что он страдает.
— Страдает? — эхом откликнулась Доминик. — Разве он страдает? Мне так не кажется. По-моему, он меня ненавидит!
— Ну нет! — возмущенно воскликнула Изабелла. — Я знаю Винсента лучше, чем вы. Я вижу, когда… когда он из-за чего расстроен. Может быть, вы все-таки расскажете мне по порядку обо всем, что случилось?
Доминик вздохнула. Как объяснить Изабелле, из-за чего они поссорились? Не могла же она сказать ей, что все поизошло из-за нее и Джона Хардинга?
Наконец, она произнесла:
— Я… Он не говорил мне, что был уже прежде женат.
— Понятно, — кивнула Изабелла. — Скажите, Доминик, как давно вы знаете моего брата? Сколько вы были с ним знакомы, прежде чем выйти за него замуж?
Доминик вспыхнула.
— Недолго.
— Сколько?
Доминик замялась.
— Значит, это была любовь с первого взгляда?
— Можно сказать, да, — осторожно согласилась Доминик.
— И, должно быть, вам мало что известно друг о друге, верно?
— Да.
— А что вы вообще знаете о Винсенте? О его прошлом? Вы знаете его историю?
Доминик кинула на нее беспомощный взгляд.
— Нет, я не знаю ровным счетом ничего. Это трудно объяснить, вам это, наверное, покажется бредом, но… мы почти не разговаривали. Нам это тогда казалось несущественным. А потом… — Она вздохнула. — У нас не было времени. Я знаю только то, что рассказал Сальвадор.
Изабелла изучающе посмотрела на нее.
— Что ж, я расскажу вам о своем брате, — сказала она. — По меньшей мере то, что вам следует знать.
Доминик благодарно кивнула.
Изабелла вздохнула.
— Вы, возможно, удивитесь, — начала она, — но мы с Винсентом — вовсе не единственные дети у наших родителей. У нас много братьев и сестер, но мы их не знаем.
Доминик изумленно уставилась на нее.
— Что вы имеете в виду?
Изабелла развела руками.
— Наши родители были очень бедными. Нищими. Нас было, я думаю, девять — братьев и сестер. Родители не могли нас кормить и мы, предоставленные сами себе, целыми днями слонялись по улицам, как детишки из фавел, которых вы, должно быть, видели. Да?
— Да.
— Вы, конечно, не знаете, что такое жить в нищете. Просто, если такого не испытаешь, то трудно понять, что значит — жить впроголодь, не иметь обуви и одежды, даже обыкновенной расчески. Да, мы голодали, но мы всегда держались вместе, Винсент и я. Он был гораздо старше и, естественно, умнее. — Изабелла улыбнулась. — Однажды в наши фавелы зашел незнакомый мужчина. Деловой человек. Мой отец работал на его фирму и, должно быть, украл немного денег. Этот человек грозил сдать его полиции, но отец стал плакать и говорить, что у него огромная семья, что мы все умрем от голода, если его посадят в тюрьму. Видимо, это все-таки был добрый человек, потому что он посмотрел на нас и внезапно улыбнулся, а Винсент улыбнулся ему в ответ. Человек подошел к Винсенту, погладил по голове и спросил нашего отца, как зовут мальчугана. Тогда мы, конечно, не знали, что он задумал. Оказывается, у сеньора Сантоса — а это был он — и его супруги не было своих детей, и он захотел усыновить Винсента. Он предложил отцу деньги, много денег, и отец сразу согласился. Он всегда был охоч до денег. Но Винсент отказался — он сказал, что без меня не уйдет. Я жалею об этом, потому что всегда причиняла моему брату одни неприятности.
Изабелла тяжело вздохнула.
Доминик начала кое-что понимать.
— Сколько… Сколько лет было тогда Винсенту?
— Одиннадцать. А мне три. Это было двадцать лет назад.
Доминик встряхнула головой.
— А вы с тех пор видели своих родителей?
— Нет. Они куда-то переехали и нам не удалось их разыскать.
— Но это ужасно!
— Такова жизнь, Доминик.
— Поэтому… Из-за этого Винсент бывает таким… озлобленным?
— Возможно. Во всяком случае, это, конечно, наложило отпечаток на своеобразие его характера.
— Понимаю, — задумчиво произнесла Доминик. — А кто была его жена?
— Валентина?
— Да. Он любил ее?
Изабела покачала головой.
— Их брак был фарсом. Валентина Кордоба владела целой уймой компаний. Это была безжалостная и несметно богатая деловая женщина, о которой все говорили, что у нее нет сердца. Она нацелилась на компанию «Сантос корпорейшн» и прибрала бы ее к рукам, если бы наш приемный отец не уговорил Винсента вмешаться. Винсенту тогда был двадцать один год, а Валентине — тридцать три или даже тридцать четыре. Но, как вы, наверное, и сами заметили, Винсент, когда захочет, может быть абсолютно неотразимым. Ему потребовался всего один вечер, чтобы приручить эту страшную женщину. Она сама потребовала, чтобы он на ней женился.
Доминик пришла в ужас.
— Вот, значит, из-за чего он женился… — прошептала она.
— Да. — Изабелла вздохнула. — Наш отец был в восторге. Он и мечтать не cмел о таком повороте событий. И Винсент знал об этом. В конце концов, это был его долг по отношению к человеку, который дал ему свое имя и сделал своим наследником. Тем более, что отец был уже тяжело болен.
Доминик встряхнула головой.
— Просто невероятно! И… брак был удачный?
— В каком-то смысле — да. Валентина была довольна. А вот Винсент, конечно, счастлив не был.
Доминик затушила сигарету. Во рту у нее пересохло. Если Винсент уже однажды женился из-за денег, почему бы ему второй раз не жениться из мести? Ей это показалось вполне возможным, и она пришла в ужас.
— А… от чего умерла Валентина? — спросила Доминик.
— Она летала в Новый Орлеан навестить своих родственников, дядю и тетю. На обратном пути самолет взорвался при взлете.
— Надо же, — Доминик сглотнула. — Как удачно для Винсента!
— Не надо так говорить, — осадила ее Изабелла. — Мне и так уже кажется, что причина вашей размолвки не только в его предыдущем браке. Попробуйте понять, Доминик, Винсенту в жизни приходилось довольно туго, он испытал много, очень много. Чего стоила хотя бы наша голодная жизнь в фавелах! А брак с Валентиной? И в довершение всего — я! Понимаете, я связалась с одним человеком… Впрочем, это вам неинтерсно. Как бы то ни было, Винсент был потрясен, когда я решила постричься в монахини. Он пытался отговорить меня, но я настояла на своем.
Доминик закусила губу. Если бы она только могла спросить Изабеллу об этом человеке! А ведь Изабелла даже не знала причины, из-за которой Доминик прилетела в Бразилию. Значит, она не подозревала и о причине, побудившей Винсента познакомиться с ней.
Их разговор еще продолжался, но уже в более спокойных тонах. Доминик решила, что лучше всего будет, если завтра, попытавшись еще раз поговорить с Винсентом, она вернется в Бела-Висту.
Изабелла одобрила этот план и добавила:
— Я думаю, что после пересадки кожи Винсента должны переправить в Бела-Висту.
— Вот как? — спросила Доминик.
— А почему нет? А потом он может оставаться в Минья-Терре; если там будет хорошая медсестра, конечно.
Доминик нахмурилась. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы в их жизнь вошла еще одна женщина. Но никакой причины возражать у нее не было, никакой логической причины.
— Да, — с сомнением согласилась она. — А вы? Что будете делать вы?
— Я? — Изабелла пожала плечами. — Не знаю. Монастырь находится довольно далеко от Рио-де-Жанейро. Если я уеду, то уже не смогу навещать его здесь, а тем более в том случае, если его перевезут в Бела-Висту.
— Тогда… Может быть, вы приедете и останетесь жить с нами в Минья-Терре? — порывисто предложила Доминик. С таким союзником как Изабелла она бы чувствовала себя гораздо увереннее.
Вечером, когда Изабелла отправилась к Винсенту, Доминик попросила Сальвадора покатать ее на машине. Сальвадор повез ее на побережье. Доминик неотрывно смотрела из окна на изумительные красоты, потом вдруг спросила:
— Ты сегодня днем навещал Винсента?
Сальвадор улыбнулся уголком рта.
— Это догадка… или вопрос?
— Это догадка.
Сальвадор усмехнулся.
— Вы правы, senhora. Я был у него.
— Ну и?
— Что «и»?
— О, Сальвадор, что случилось? Он говорил про меня? Он рассердился за то, что привез меня?
— Рассердился? Да. Но не на вас. — Сальвадор вздохнул. — Как бы вы себя вели, окажись на месте сеньора Сантоса сеньор Хардинг? Вы бы тоже следили за каждым его шагом? Подозревали во всех смертных грехах? Обвинили бы в обмане на основании сплетен, услышанных от старой ведьмы? Стали бы изводить его, поступая наперекор всем просьбам и требованиям?
Доминик нахмурилась.
— Я тебя не понимаю, Сальвадор.
— Понимаете. Ответьте — вы бы вели себя так же?
— С Джоном все было бы иначе, — задумчиво сказала Доминик. — Он не такой, как Винсент. Он… более надежный.
— Вы думаете? Даже несмотря на то, что он соблазнил сеньориту Сантос и разбил ее сердце?
Доминик пристально посмотрела на него.
— Ты же этого не знаешь!
— О, нет, senhora, знаю. Это происходило на моих глазах. Изабелла была совсем молоденькая и неопытная. Неоперившийся цыпленок. А ваш сеньор Хардинг — для него это было просто легкое увлечение. Приятный роман. Ее смуглая красота после белокурых англичанок пленила его. Да, senhora, он соскучился по удовольствиям и остановил свой выбор на юной Изабелле.
— Я не верю тебе! — вскричала уязвленная Доминик. — Ведь мы… Мы были обручены!
— Да. Но ведь вы сами отказались приехать вместе с ним. Настояли на длительной помолвке.
— Откуда ты знаешь?
— Ваш сеньор Хардинг — не самый скрытный человек, senhora. Ему было скучно и одиноко до тех пор, пока он не познакомился с Изабеллой Сантос, в «Сантос-клубе». Сеньор Хардинг весь вечер не сводил с нее глаз. Он был просто очарован. Вы, должно быть, согласитесь со мной, что она — красивая женщина.
— Разумеется, — нетерпеливо сказала Доминик, отбрасывая со лба выбившуюся прядь. — И что дальше?
— Вы, наверное, и сами догадались. Изабелла влюбилась в вашего красавчика Хардинга, а он притворился, будто для него она тоже что-то значит. Поговаривали даже, что он готов разорвать помолвку с вами. Однако, когда дошло до дела, он отказался. Сказал, что ничего никому не обещал!
Сальвадор казался обескураженным и Доминик могла понять — почему. Европейская эмансипация не коснулась бразильских женщин, которые воспринимали подобные романы слишком серьезно. Если женщина в отношениях с мужчиной заходит слишком далеко, то только потому, что он на ней женится. Она теперь поняла, чем вызваны гнев и жажда мести у Винсента, но не могла понять, как Джон, совершив такое, мог продолжать писать ей столь красочные любовные письма.
Вздохнув, Доминик сказала:
— Но это все равно ничего не меняет, Сальвадор. Винсент по-прежнему меня ненавидит!
— Нет, senhora, вы заблуждаетесь, — ответил Сальвадор, запуская мотор.
Глава десятая
Изабелла помогла Доминик залезть в машину, а сама села с ней рядом. Сальвадор занял место за рулем.
— Теперь, — обратилась Изабелла по-английски к Доминик, — мы поедем в отель. Там мы с вами отдохнем, поговорим по душам и, кто знает, может, придумаем, как выбраться из этого положения.
Откинувшись на мягкие подушки огромного дивана в гостиничных апартаментах, Изабелла дружелюбно посмотрела на Доминик и спросила:
— Что же все-таки произошло между вами и Винсентом? Почему он так враждебно относится к своей жене всего через три дня после свадьбы?
Доминик отставила в сторону чашечку кофе и потянулась за сигаретами.
— А разве он вам не сказал? — спросила она, дрожащей рукой поднося спичку к сигарете.
— Нет, — спокойно ответила Изабелла. — В противном случае я бы вас не спрашивала. Я никогда не проявляю излишнего любопытства. Просто… я люблю своего брата и мне горько видеть, что он страдает.
— Страдает? — эхом откликнулась Доминик. — Разве он страдает? Мне так не кажется. По-моему, он меня ненавидит!
— Ну нет! — возмущенно воскликнула Изабелла. — Я знаю Винсента лучше, чем вы. Я вижу, когда… когда он из-за чего расстроен. Может быть, вы все-таки расскажете мне по порядку обо всем, что случилось?
Доминик вздохнула. Как объяснить Изабелле, из-за чего они поссорились? Не могла же она сказать ей, что все поизошло из-за нее и Джона Хардинга?
Наконец, она произнесла:
— Я… Он не говорил мне, что был уже прежде женат.
— Понятно, — кивнула Изабелла. — Скажите, Доминик, как давно вы знаете моего брата? Сколько вы были с ним знакомы, прежде чем выйти за него замуж?
Доминик вспыхнула.
— Недолго.
— Сколько?
Доминик замялась.
— Значит, это была любовь с первого взгляда?
— Можно сказать, да, — осторожно согласилась Доминик.
— И, должно быть, вам мало что известно друг о друге, верно?
— Да.
— А что вы вообще знаете о Винсенте? О его прошлом? Вы знаете его историю?
Доминик кинула на нее беспомощный взгляд.
— Нет, я не знаю ровным счетом ничего. Это трудно объяснить, вам это, наверное, покажется бредом, но… мы почти не разговаривали. Нам это тогда казалось несущественным. А потом… — Она вздохнула. — У нас не было времени. Я знаю только то, что рассказал Сальвадор.
Изабелла изучающе посмотрела на нее.
— Что ж, я расскажу вам о своем брате, — сказала она. — По меньшей мере то, что вам следует знать.
Доминик благодарно кивнула.
Изабелла вздохнула.
— Вы, возможно, удивитесь, — начала она, — но мы с Винсентом — вовсе не единственные дети у наших родителей. У нас много братьев и сестер, но мы их не знаем.
Доминик изумленно уставилась на нее.
— Что вы имеете в виду?
Изабелла развела руками.
— Наши родители были очень бедными. Нищими. Нас было, я думаю, девять — братьев и сестер. Родители не могли нас кормить и мы, предоставленные сами себе, целыми днями слонялись по улицам, как детишки из фавел, которых вы, должно быть, видели. Да?
— Да.
— Вы, конечно, не знаете, что такое жить в нищете. Просто, если такого не испытаешь, то трудно понять, что значит — жить впроголодь, не иметь обуви и одежды, даже обыкновенной расчески. Да, мы голодали, но мы всегда держались вместе, Винсент и я. Он был гораздо старше и, естественно, умнее. — Изабелла улыбнулась. — Однажды в наши фавелы зашел незнакомый мужчина. Деловой человек. Мой отец работал на его фирму и, должно быть, украл немного денег. Этот человек грозил сдать его полиции, но отец стал плакать и говорить, что у него огромная семья, что мы все умрем от голода, если его посадят в тюрьму. Видимо, это все-таки был добрый человек, потому что он посмотрел на нас и внезапно улыбнулся, а Винсент улыбнулся ему в ответ. Человек подошел к Винсенту, погладил по голове и спросил нашего отца, как зовут мальчугана. Тогда мы, конечно, не знали, что он задумал. Оказывается, у сеньора Сантоса — а это был он — и его супруги не было своих детей, и он захотел усыновить Винсента. Он предложил отцу деньги, много денег, и отец сразу согласился. Он всегда был охоч до денег. Но Винсент отказался — он сказал, что без меня не уйдет. Я жалею об этом, потому что всегда причиняла моему брату одни неприятности.
Изабелла тяжело вздохнула.
Доминик начала кое-что понимать.
— Сколько… Сколько лет было тогда Винсенту?
— Одиннадцать. А мне три. Это было двадцать лет назад.
Доминик встряхнула головой.
— А вы с тех пор видели своих родителей?
— Нет. Они куда-то переехали и нам не удалось их разыскать.
— Но это ужасно!
— Такова жизнь, Доминик.
— Поэтому… Из-за этого Винсент бывает таким… озлобленным?
— Возможно. Во всяком случае, это, конечно, наложило отпечаток на своеобразие его характера.
— Понимаю, — задумчиво произнесла Доминик. — А кто была его жена?
— Валентина?
— Да. Он любил ее?
Изабела покачала головой.
— Их брак был фарсом. Валентина Кордоба владела целой уймой компаний. Это была безжалостная и несметно богатая деловая женщина, о которой все говорили, что у нее нет сердца. Она нацелилась на компанию «Сантос корпорейшн» и прибрала бы ее к рукам, если бы наш приемный отец не уговорил Винсента вмешаться. Винсенту тогда был двадцать один год, а Валентине — тридцать три или даже тридцать четыре. Но, как вы, наверное, и сами заметили, Винсент, когда захочет, может быть абсолютно неотразимым. Ему потребовался всего один вечер, чтобы приручить эту страшную женщину. Она сама потребовала, чтобы он на ней женился.
Доминик пришла в ужас.
— Вот, значит, из-за чего он женился… — прошептала она.
— Да. — Изабелла вздохнула. — Наш отец был в восторге. Он и мечтать не cмел о таком повороте событий. И Винсент знал об этом. В конце концов, это был его долг по отношению к человеку, который дал ему свое имя и сделал своим наследником. Тем более, что отец был уже тяжело болен.
Доминик встряхнула головой.
— Просто невероятно! И… брак был удачный?
— В каком-то смысле — да. Валентина была довольна. А вот Винсент, конечно, счастлив не был.
Доминик затушила сигарету. Во рту у нее пересохло. Если Винсент уже однажды женился из-за денег, почему бы ему второй раз не жениться из мести? Ей это показалось вполне возможным, и она пришла в ужас.
— А… от чего умерла Валентина? — спросила Доминик.
— Она летала в Новый Орлеан навестить своих родственников, дядю и тетю. На обратном пути самолет взорвался при взлете.
— Надо же, — Доминик сглотнула. — Как удачно для Винсента!
— Не надо так говорить, — осадила ее Изабелла. — Мне и так уже кажется, что причина вашей размолвки не только в его предыдущем браке. Попробуйте понять, Доминик, Винсенту в жизни приходилось довольно туго, он испытал много, очень много. Чего стоила хотя бы наша голодная жизнь в фавелах! А брак с Валентиной? И в довершение всего — я! Понимаете, я связалась с одним человеком… Впрочем, это вам неинтерсно. Как бы то ни было, Винсент был потрясен, когда я решила постричься в монахини. Он пытался отговорить меня, но я настояла на своем.
Доминик закусила губу. Если бы она только могла спросить Изабеллу об этом человеке! А ведь Изабелла даже не знала причины, из-за которой Доминик прилетела в Бразилию. Значит, она не подозревала и о причине, побудившей Винсента познакомиться с ней.
Их разговор еще продолжался, но уже в более спокойных тонах. Доминик решила, что лучше всего будет, если завтра, попытавшись еще раз поговорить с Винсентом, она вернется в Бела-Висту.
Изабелла одобрила этот план и добавила:
— Я думаю, что после пересадки кожи Винсента должны переправить в Бела-Висту.
— Вот как? — спросила Доминик.
— А почему нет? А потом он может оставаться в Минья-Терре; если там будет хорошая медсестра, конечно.
Доминик нахмурилась. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы в их жизнь вошла еще одна женщина. Но никакой причины возражать у нее не было, никакой логической причины.
— Да, — с сомнением согласилась она. — А вы? Что будете делать вы?
— Я? — Изабелла пожала плечами. — Не знаю. Монастырь находится довольно далеко от Рио-де-Жанейро. Если я уеду, то уже не смогу навещать его здесь, а тем более в том случае, если его перевезут в Бела-Висту.
— Тогда… Может быть, вы приедете и останетесь жить с нами в Минья-Терре? — порывисто предложила Доминик. С таким союзником как Изабелла она бы чувствовала себя гораздо увереннее.
Вечером, когда Изабелла отправилась к Винсенту, Доминик попросила Сальвадора покатать ее на машине. Сальвадор повез ее на побережье. Доминик неотрывно смотрела из окна на изумительные красоты, потом вдруг спросила:
— Ты сегодня днем навещал Винсента?
Сальвадор улыбнулся уголком рта.
— Это догадка… или вопрос?
— Это догадка.
Сальвадор усмехнулся.
— Вы правы, senhora. Я был у него.
— Ну и?
— Что «и»?
— О, Сальвадор, что случилось? Он говорил про меня? Он рассердился за то, что привез меня?
— Рассердился? Да. Но не на вас. — Сальвадор вздохнул. — Как бы вы себя вели, окажись на месте сеньора Сантоса сеньор Хардинг? Вы бы тоже следили за каждым его шагом? Подозревали во всех смертных грехах? Обвинили бы в обмане на основании сплетен, услышанных от старой ведьмы? Стали бы изводить его, поступая наперекор всем просьбам и требованиям?
Доминик нахмурилась.
— Я тебя не понимаю, Сальвадор.
— Понимаете. Ответьте — вы бы вели себя так же?
— С Джоном все было бы иначе, — задумчиво сказала Доминик. — Он не такой, как Винсент. Он… более надежный.
— Вы думаете? Даже несмотря на то, что он соблазнил сеньориту Сантос и разбил ее сердце?
Доминик пристально посмотрела на него.
— Ты же этого не знаешь!
— О, нет, senhora, знаю. Это происходило на моих глазах. Изабелла была совсем молоденькая и неопытная. Неоперившийся цыпленок. А ваш сеньор Хардинг — для него это было просто легкое увлечение. Приятный роман. Ее смуглая красота после белокурых англичанок пленила его. Да, senhora, он соскучился по удовольствиям и остановил свой выбор на юной Изабелле.
— Я не верю тебе! — вскричала уязвленная Доминик. — Ведь мы… Мы были обручены!
— Да. Но ведь вы сами отказались приехать вместе с ним. Настояли на длительной помолвке.
— Откуда ты знаешь?
— Ваш сеньор Хардинг — не самый скрытный человек, senhora. Ему было скучно и одиноко до тех пор, пока он не познакомился с Изабеллой Сантос, в «Сантос-клубе». Сеньор Хардинг весь вечер не сводил с нее глаз. Он был просто очарован. Вы, должно быть, согласитесь со мной, что она — красивая женщина.
— Разумеется, — нетерпеливо сказала Доминик, отбрасывая со лба выбившуюся прядь. — И что дальше?
— Вы, наверное, и сами догадались. Изабелла влюбилась в вашего красавчика Хардинга, а он притворился, будто для него она тоже что-то значит. Поговаривали даже, что он готов разорвать помолвку с вами. Однако, когда дошло до дела, он отказался. Сказал, что ничего никому не обещал!
Сальвадор казался обескураженным и Доминик могла понять — почему. Европейская эмансипация не коснулась бразильских женщин, которые воспринимали подобные романы слишком серьезно. Если женщина в отношениях с мужчиной заходит слишком далеко, то только потому, что он на ней женится. Она теперь поняла, чем вызваны гнев и жажда мести у Винсента, но не могла понять, как Джон, совершив такое, мог продолжать писать ей столь красочные любовные письма.
Вздохнув, Доминик сказала:
— Но это все равно ничего не меняет, Сальвадор. Винсент по-прежнему меня ненавидит!
— Нет, senhora, вы заблуждаетесь, — ответил Сальвадор, запуская мотор.
Глава десятая
На следующее утро Доминик проснулась рано, разбуженная непривычным шумом транспорта на примыкающей к отелю улице. Выскользнув из постели, она прошагала к окну и задумчиво посмотрела на окутанный туманной дымкой Рио и виднеющуюся в отдалении бирюзовую полоску Атлантического океана. День явно обещал быть солнечным и знойным.
Доминик прошла в ванную, поспешно умылась, почистила зубы, приняла душ и облачилась в голубой костюм. Неожиданная задержка в Рио-де-Жанейро застала ее врасплох — никаких других вещей у нее с собой не было.
Выйдя из номера, Доминик спустилась на лифте в вестибюль и улыбнулась портье, проводившему ее озадаченным взглядом.
Воздух на улице был по-утреннему свеж, с океана дул приятный бриз и Доминик, зябко поежившись, остановила такси и попросила отвезти ее в больницу Святого Августина.
В больнице, несмотря на ранний час, жизнь уже кипела вовсю, и Доминик разрешили пройти на третий этаж, где лежал Винсент. Вместо сестры Санчез дежурила сестра Морено, которая испуганно подняла глаза, когда Доминик представилась.
— Но сеньор Сантос едва только проснулся, — воскликнула она. — Мы начинаем будить больных в семь тридцать, а сейчас только семь сорок пять!
Доминик нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.
— Я его жена, сестра Морено, — сказала она. — Думаю, для меня можно сделать исключене. Как он себя чувствует с утра?
— Он поправляется, — с готовностью ответила сестра Морено. — Скоро мы уже будем пересаживать ему кожу.
— И все будет в порядке?
— Разумеется. Разве что останутся незначительные шрамы. Впрочем, позднее, с помощью курса пластической хирургии, можно будет избавиться и от них.
— Так могу я пройти к нему?
— Раз вы настаиваете… Но это против наших правил.
Доминик пожала плечами, поблагодарила сестру и прошла в палату Винсента. Постучав в дверь, она дождалась его короткого ответа, и вошла. Винсент посмотрел на нее, словно не веря своим глазам, потом произнес:
— Зачем ты пришла? Где Изабелла?
— Спит в своем гостиничном номере, — ответила Доминик, стараясь не заводиться. — Как ты себя чувствуешь?
— Вполне сносно, — холодно ответил он, поворачиваясь так, чтобы обгоревшая половина его лица была хоть немного скрыта от Доминик.
Доминик закрыла дверь и приблизилась к его кровати.
— Скажи мне, что случилось на заводе, — попросила она. — Из-за чего произошел взрыв?
— Это мне предстоит выяснить, когда я отсюда выйду, — процедил он. — Тебе сказали, сколько меня собираются зесь продержать?
— Нет. Но, по мнению Изабеллы, после пересадки кожи тебя могут переправить в Бела-Висту.
— Но все-таки — сколько? Как долго мне здесь лежать?
Винсент мрачно смотрел прямо перед собой, отказываясь поворачивать голову в сторону Доминик.
— В целом около месяца, может быть — шесть недель. — Доминик обогнула кровать и приблизилась к Винсенту. — А что?
— У меня много важных дел, — резко ответил он.
Доминик с нежностью посмотрела на его обожженное лицо. Никакого отвращения она не испытывала. Перед ней лежал мужчина, которого она любила.
Однако Винсент, похоже, не замечал, что с ней творится. Он только спросил:
— Зачем ты пришла? Тебе не хватило вчерашнего посещения?
— Вчера ты не захотел со мной разговаривать. А мне необходимо поговорить с тобой. Изабелла рассказала мне про Валентину.
Его лицо потемнело.
— Вот как! Может быть, она и про Хардинга выплакалась?
— Нет. Она даже не подозревает, что я знакома с Джоном.
— Разумеется. Я и забыл. Пожалуй, тебе лучше не упоминать о нем.
— Я и не собиралась. Тем более, что дела Джона не имеют ко мне ни малейшего отношения.
— В самом деле? Ты не жалеешь, что не вышла за него? Он бы тогда не стал…
Винсент внезапно умолк и Доминик так и не поняла, что он хотел сказать.
— Я вышла за тебя замуж потому, что любила тебя, — дрожащим голосом сказала Доминик.
— Неужели? Ты использовала прошедшее время.
— Перестань ко мне цепляться. А ты? Почему ты женился на мне? Тебе на этот вопрос ответить сложнее, правда?
Голос Доминик почти надорвался и она замолчала.
Винсент откинулся на подушки, пристально вперив в нее единственный открытый глаз.
— Ты никогда не узнаешь, почему я женился на тебе, — безжалостно сказал он. — А теперь уходи, я не хочу тебя больше видеть.
— Винсент, перестань же! — вскричала Доминик. — Ты, должно быть, никогда не знал, что такое муки ревности, иначе вел бы себя совсем по-другому.
Винсент приподнял голову.
— Вот ты куда клонишь. Ты хочешь сказать, что ревновала? — вопрос прозвучал язвительно.
Доминик поежилась.
— Д-да, — выдавила она. — Конечно!
Винсент горько усмехнулся.
— Господи, как же ты умеешь все переворачивать с ног на голову, — произнес он. — У тебя не было причин для ревности!
— Теперь-то я это знаю, — горько сказала Доминик, — но тогда… Даже в день свадьбы ты решил меня помучать!
Винсент присел, лицо его посерьезнело.
— Тогда все было иначе, — холодно произнес он. — Тогда я тебя хотел.
— А теперь ты меня не хочешь? — Доминик обхватила голову руками.
— Не так, как тогда.
Доминик смотрела на него, силясь понять, как Винсент успел настолько перемениться. Потом, со сдавленными всхлипываниями, она бросилась к двери, выскочила в коридор и опрометью кинулась вперед, не обращая внимания на испуганные крики медсестер. И вдруг, услышав свое имя, она обернулась и увидела… Винсента, который стоял в проеме двери своей палаты и смотрел ей вслед. Доминик, не останавливаясь, вскочила в лифт, спустилась в вестибюль, выбежала на улицу, села в такси и только тогда разрыдалась навзрыд.
Когда Доминик вернулась в отель, Изабелла завтракала. Увидев заплаканное лицо Доминик, Изабелла сразу обо всем догадалась и не стала приставать с расспросами. Вместо этого, она рассказала Доминик, что позвонила в монастырь матери-настоятельнице, и та разрешила ей воспользоваться приглашением Доминик и некоторое время пожить в Минья-Терре.
Доминик вымученно улыбнулась, кивнула и пошла в свой номер умываться и приводить себя в порядок.
Позже, после того, как Изабелла посетила Винсента, Сальвадор повез их обеих в Бела-Висту. Изабелла была погружена в свои мысли и за всю дорогу лишь дважды повернулась к Доминик, желая что-то сказать, но в последний миг спохватывалась.
Так начался для Доминик самый длинный и несчастный месяц в ее жизни. Десять дней спустя Винсента перевезли в Бела-Висту, где он быстро пошел на поправку. Изабелла навещала брата почти каждый день, но ни разу не спросила Доминик, почему та не ходит к мужу.
Когда пошла третья неделя пребывания Винсента в больнице, в Минья-Терру приехал Фредерик Ривас. Изабелла как раз была в больнице, а Доминик встретила гостя радушно, довольная, что может поговорить с новым человеком. В Бела-Висту Доминик не ездила ни разу, опасаясь вызвать новую волну сплетен.
— Как дела? — поинтересовался Фредерик Ривас. — Ты сильно похудела, Доминик. Тяжело тебе приходится, да?
Доминик выдавила слабую улыбку.
— У меня все замечательно, спасибо, — сказала она. — Тяжело, конечно, нам всем, но с ним, я надеюсь, все в порядке.
— С Винсентом? — Фредерик пожал плечами. — Он поправляется не по дням, а по часам. Я видел его только вчера. Собственно говоря… поэтому я и приехал.
Доминик насторожилась.
Пытаясь скрыть свою нервозность, она вызвала Сальвадора и попросила его принести им с сеньором Ривасом горячего шоколада. Потом она закурила и, наконец, сказала:
— Я вас слушаю, сеньор Ривас.
— Прошу тебя, Доминик, зови меня просто Фредерик, — воскликнул Ривас. Потом улыбнулся. — Итак, — сказал он, — с тех самых пор, как твоего мужа перевезли в Бела-Висту, ты его ни разу не навестила!
Доминик стиснула зубы.
— Да, это верно, — с вызовом в голосе произнесла она.
— А почему? — Фредерик нахмурился. — Тебя так угнетает его внешность?
Доминик покачала головой, боясь голосом выдать захлестнувшие ее чувства. Потом сказала:
— Нет, дело совсем не в этом. Просто… Не знаю, как лучше вам объяснить… Словом — я не вижу в этом смысла. — Она закусила нижнюю губу, чтобы унять дрожь. Понимаете, сеньор… Я хочу сказать — Фредерик, — мой муж больше не хочет меня видеть!
— Ты шутишь!
— О, нет. Поэтому, если вы не возражаете, то давайте больше не обсуждать эту тему. Она… я слишком это переживаю.
— Я тебя прекрасно понимаю. Но ты ошибаешься! Винсент очень даже хочет тебя видеть. Он очень зол на персонал клиники за то, что его там так долго держат, в то время как ему так надо поговорить с тобой!
— О, нет, вы заблуждаетесь! — вскричала Доминик, глаза которой подозрительно заблестели. — О, вот и Сальвадор! Сальвадор, поставь поднос сюда, пожалуйста.
Когда Сальвадор ушел, Фредерик Ривас спросил:
— Почему ты так в этом уверена, Доминик?
— Это… Это очень личное… — сказала Доминик, потупив взор. — Я предпочла бы не говорить об этом.
— И все же, я уверен: Винсент очень хочет тебя видеть! Он при мне спросил Изабеллу, почему она не привела тебя с собой.
Доминик встала.
— Я… Извините, у вас есть ко мне что-нибудь еще? Я хочу сказать, что ваши усилия тщетны. Все это бесполезно! Я вовсе не намерена посещать своего мужа!
Ривас казался обескураженным. Он больше не возвращался к этой теме, но всякий раз, когда, как ему казалось, Доминик на него не смотрит, он метал на нее обеспокоенные взгляды. Но Доминик прекрасно замечала эти взгляды. Она была твердо уверена, что Винсент попросту притворился, будто хочет ее видеть, чтобы Фредерик не заподозрил неладного. Но она не станет участвовать в их игре. Не будет прикидываться нежной и любящей женой лишь для того, чтобы угодить его друзьям.
И все-таки после ухода Риваса она задумалась, почему Изабелла ничего об этом не сказала. Ведь она отлично знала истинную причину нежелания Доминик посещать мужа в больнице. А она промолчала!
В последующие дни Доминик несколько раз звонили с завода и интересовались здоровьем Винсента. Доминик была почти уверена, что эти звонки подстроил Фредерик Ривас, пытаясь тем самым пристыдить ее и заставить все-таки пойти в больницу и навестить Винсента.
Затем к ней пожаловал еще один гость. Это случилось днем, когда Изабелла отдыхала, а Доминик сидела в патио. Услышав шум подъехавшего к дому автомобиля, Доминик прошагала в холл и вышла на террасу. Из остановившейся перед парадным входом машины вылез Джон Хардинг. С расширенными от удивления глазами она следила, как он поднимается по ступенькам и приближается к ней. Сердце Доминик учащенно забилось — как-никак, соотечественник, да еще тот, с которым они были некогда очень близки.
— Привет, Дом, — сказал он, дружески улыбаясь. — Как я рад снова видеть тебя!
— Привет, Джон. — Доминик прикусила губу. — Что ты здесь делаешь?
Джон подошел к ней почти вплотную.
— Ты не собираешься пригласить меня в дом и предложить выпить? Насколько мне известно, босс сейчас отсутствует.
Доминик заколебалась. Было что-то предательское в том, чтобы приглашать Джона в дом Винсента в отсутствие хозяина. Но в следующую секунду, вспомнив, что дома Изабелла, она кивнула:
— Проходи в патио. Мы можем поговорить там.
Во внутреннем дворике они встретили Сальвадора, посмотревшего на Джона с неприкрытым негодованием.
— Мне не кажется, что сеньор… — начал он, но Доминик жестом остановила его.
— Принеси нам холодного лимонада, — попросила она. — Пожалуйста, Сальвадор.
— Он теперь твой телохранитель, что ли? — едко спросил Джон, усаживаясь в одно из мягких кресел. — Садись. Я хочу поговорить с тобой.
Доминик выбрала кресло подальше, села и сказала:
— Да, мне тоже нужно с тобой поговорить.
— Вот как? О чем же?
— Я хочу, чтобы ты мне рассказал про Изабеллу Сантос, — без обиняков заявила Доминик. — И не вздумай отрицать, что ты… что у тебя был с ней роман.
Джон казался слегка ошеломленным. Впрочем, уже в следующее мгновение, преодолев замешательство, он сказал:
— Ладно, Доминик. Врать я тебе не стану. Да, я был знаком с Изабеллой. И мы с ней… дружили.
— Что значит «дружили»?
— Послушай, Дом, я пришел сюда, чтобы поговорить с тобой, а не выслушивать нравоучения по поводу Изабеллы. Что прошло, то прошло. Нечего ворошить прошлое.
— Это твое прошлое, — гневно заявила Доминик, — а не мое. И почему ты пришел именно сегодня? Почему ждал так долго?
— Что ты имеешь в виду?
— Просто мне кажется странным, что ты пришел после того, как минуло столько времени.
— Я объясню тебе, почему я пришел. Вчера я слышал, как Ривас разговаривал с одним из своих помощников. Он не знал, что мне слышно, о чем они говорят, а послушать их, право стоило! Хочешь угадать, что я услышал? Оказывается, Доминик Сантос не навещает своего мужа, который лежит в больнице!
Доминик вспыхнула.
— Понятно.
— До сих пор я даже не подозревал, что между вами кошка пробежала. Теперь же я очень обрадовался.
— Почему?
— Во-первых, это доказывает, что я был прав. Ты влюбилась в этого парня, хотя было сразу видно, что он с тобой просто играет. Я мог сразу предсказать…
— Ты ничего не знаешь! — вскричала Доминик, вскакивая на ноги. — Как ты посмел заявиться сюда и вторгаться в мою личную жизнь! Я вовсе не ошиблась, Джон, когда расторгла нашу помолвку. Только теперь я осознала, чего избежала! Ты еще мне писал! Клялся, что любишь и скучаешь, а сам тем временем обхаживал Изабеллу Сантос!
Доминик прошла в ванную, поспешно умылась, почистила зубы, приняла душ и облачилась в голубой костюм. Неожиданная задержка в Рио-де-Жанейро застала ее врасплох — никаких других вещей у нее с собой не было.
Выйдя из номера, Доминик спустилась на лифте в вестибюль и улыбнулась портье, проводившему ее озадаченным взглядом.
Воздух на улице был по-утреннему свеж, с океана дул приятный бриз и Доминик, зябко поежившись, остановила такси и попросила отвезти ее в больницу Святого Августина.
В больнице, несмотря на ранний час, жизнь уже кипела вовсю, и Доминик разрешили пройти на третий этаж, где лежал Винсент. Вместо сестры Санчез дежурила сестра Морено, которая испуганно подняла глаза, когда Доминик представилась.
— Но сеньор Сантос едва только проснулся, — воскликнула она. — Мы начинаем будить больных в семь тридцать, а сейчас только семь сорок пять!
Доминик нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.
— Я его жена, сестра Морено, — сказала она. — Думаю, для меня можно сделать исключене. Как он себя чувствует с утра?
— Он поправляется, — с готовностью ответила сестра Морено. — Скоро мы уже будем пересаживать ему кожу.
— И все будет в порядке?
— Разумеется. Разве что останутся незначительные шрамы. Впрочем, позднее, с помощью курса пластической хирургии, можно будет избавиться и от них.
— Так могу я пройти к нему?
— Раз вы настаиваете… Но это против наших правил.
Доминик пожала плечами, поблагодарила сестру и прошла в палату Винсента. Постучав в дверь, она дождалась его короткого ответа, и вошла. Винсент посмотрел на нее, словно не веря своим глазам, потом произнес:
— Зачем ты пришла? Где Изабелла?
— Спит в своем гостиничном номере, — ответила Доминик, стараясь не заводиться. — Как ты себя чувствуешь?
— Вполне сносно, — холодно ответил он, поворачиваясь так, чтобы обгоревшая половина его лица была хоть немного скрыта от Доминик.
Доминик закрыла дверь и приблизилась к его кровати.
— Скажи мне, что случилось на заводе, — попросила она. — Из-за чего произошел взрыв?
— Это мне предстоит выяснить, когда я отсюда выйду, — процедил он. — Тебе сказали, сколько меня собираются зесь продержать?
— Нет. Но, по мнению Изабеллы, после пересадки кожи тебя могут переправить в Бела-Висту.
— Но все-таки — сколько? Как долго мне здесь лежать?
Винсент мрачно смотрел прямо перед собой, отказываясь поворачивать голову в сторону Доминик.
— В целом около месяца, может быть — шесть недель. — Доминик обогнула кровать и приблизилась к Винсенту. — А что?
— У меня много важных дел, — резко ответил он.
Доминик с нежностью посмотрела на его обожженное лицо. Никакого отвращения она не испытывала. Перед ней лежал мужчина, которого она любила.
Однако Винсент, похоже, не замечал, что с ней творится. Он только спросил:
— Зачем ты пришла? Тебе не хватило вчерашнего посещения?
— Вчера ты не захотел со мной разговаривать. А мне необходимо поговорить с тобой. Изабелла рассказала мне про Валентину.
Его лицо потемнело.
— Вот как! Может быть, она и про Хардинга выплакалась?
— Нет. Она даже не подозревает, что я знакома с Джоном.
— Разумеется. Я и забыл. Пожалуй, тебе лучше не упоминать о нем.
— Я и не собиралась. Тем более, что дела Джона не имеют ко мне ни малейшего отношения.
— В самом деле? Ты не жалеешь, что не вышла за него? Он бы тогда не стал…
Винсент внезапно умолк и Доминик так и не поняла, что он хотел сказать.
— Я вышла за тебя замуж потому, что любила тебя, — дрожащим голосом сказала Доминик.
— Неужели? Ты использовала прошедшее время.
— Перестань ко мне цепляться. А ты? Почему ты женился на мне? Тебе на этот вопрос ответить сложнее, правда?
Голос Доминик почти надорвался и она замолчала.
Винсент откинулся на подушки, пристально вперив в нее единственный открытый глаз.
— Ты никогда не узнаешь, почему я женился на тебе, — безжалостно сказал он. — А теперь уходи, я не хочу тебя больше видеть.
— Винсент, перестань же! — вскричала Доминик. — Ты, должно быть, никогда не знал, что такое муки ревности, иначе вел бы себя совсем по-другому.
Винсент приподнял голову.
— Вот ты куда клонишь. Ты хочешь сказать, что ревновала? — вопрос прозвучал язвительно.
Доминик поежилась.
— Д-да, — выдавила она. — Конечно!
Винсент горько усмехнулся.
— Господи, как же ты умеешь все переворачивать с ног на голову, — произнес он. — У тебя не было причин для ревности!
— Теперь-то я это знаю, — горько сказала Доминик, — но тогда… Даже в день свадьбы ты решил меня помучать!
Винсент присел, лицо его посерьезнело.
— Тогда все было иначе, — холодно произнес он. — Тогда я тебя хотел.
— А теперь ты меня не хочешь? — Доминик обхватила голову руками.
— Не так, как тогда.
Доминик смотрела на него, силясь понять, как Винсент успел настолько перемениться. Потом, со сдавленными всхлипываниями, она бросилась к двери, выскочила в коридор и опрометью кинулась вперед, не обращая внимания на испуганные крики медсестер. И вдруг, услышав свое имя, она обернулась и увидела… Винсента, который стоял в проеме двери своей палаты и смотрел ей вслед. Доминик, не останавливаясь, вскочила в лифт, спустилась в вестибюль, выбежала на улицу, села в такси и только тогда разрыдалась навзрыд.
Когда Доминик вернулась в отель, Изабелла завтракала. Увидев заплаканное лицо Доминик, Изабелла сразу обо всем догадалась и не стала приставать с расспросами. Вместо этого, она рассказала Доминик, что позвонила в монастырь матери-настоятельнице, и та разрешила ей воспользоваться приглашением Доминик и некоторое время пожить в Минья-Терре.
Доминик вымученно улыбнулась, кивнула и пошла в свой номер умываться и приводить себя в порядок.
Позже, после того, как Изабелла посетила Винсента, Сальвадор повез их обеих в Бела-Висту. Изабелла была погружена в свои мысли и за всю дорогу лишь дважды повернулась к Доминик, желая что-то сказать, но в последний миг спохватывалась.
Так начался для Доминик самый длинный и несчастный месяц в ее жизни. Десять дней спустя Винсента перевезли в Бела-Висту, где он быстро пошел на поправку. Изабелла навещала брата почти каждый день, но ни разу не спросила Доминик, почему та не ходит к мужу.
Когда пошла третья неделя пребывания Винсента в больнице, в Минья-Терру приехал Фредерик Ривас. Изабелла как раз была в больнице, а Доминик встретила гостя радушно, довольная, что может поговорить с новым человеком. В Бела-Висту Доминик не ездила ни разу, опасаясь вызвать новую волну сплетен.
— Как дела? — поинтересовался Фредерик Ривас. — Ты сильно похудела, Доминик. Тяжело тебе приходится, да?
Доминик выдавила слабую улыбку.
— У меня все замечательно, спасибо, — сказала она. — Тяжело, конечно, нам всем, но с ним, я надеюсь, все в порядке.
— С Винсентом? — Фредерик пожал плечами. — Он поправляется не по дням, а по часам. Я видел его только вчера. Собственно говоря… поэтому я и приехал.
Доминик насторожилась.
Пытаясь скрыть свою нервозность, она вызвала Сальвадора и попросила его принести им с сеньором Ривасом горячего шоколада. Потом она закурила и, наконец, сказала:
— Я вас слушаю, сеньор Ривас.
— Прошу тебя, Доминик, зови меня просто Фредерик, — воскликнул Ривас. Потом улыбнулся. — Итак, — сказал он, — с тех самых пор, как твоего мужа перевезли в Бела-Висту, ты его ни разу не навестила!
Доминик стиснула зубы.
— Да, это верно, — с вызовом в голосе произнесла она.
— А почему? — Фредерик нахмурился. — Тебя так угнетает его внешность?
Доминик покачала головой, боясь голосом выдать захлестнувшие ее чувства. Потом сказала:
— Нет, дело совсем не в этом. Просто… Не знаю, как лучше вам объяснить… Словом — я не вижу в этом смысла. — Она закусила нижнюю губу, чтобы унять дрожь. Понимаете, сеньор… Я хочу сказать — Фредерик, — мой муж больше не хочет меня видеть!
— Ты шутишь!
— О, нет. Поэтому, если вы не возражаете, то давайте больше не обсуждать эту тему. Она… я слишком это переживаю.
— Я тебя прекрасно понимаю. Но ты ошибаешься! Винсент очень даже хочет тебя видеть. Он очень зол на персонал клиники за то, что его там так долго держат, в то время как ему так надо поговорить с тобой!
— О, нет, вы заблуждаетесь! — вскричала Доминик, глаза которой подозрительно заблестели. — О, вот и Сальвадор! Сальвадор, поставь поднос сюда, пожалуйста.
Когда Сальвадор ушел, Фредерик Ривас спросил:
— Почему ты так в этом уверена, Доминик?
— Это… Это очень личное… — сказала Доминик, потупив взор. — Я предпочла бы не говорить об этом.
— И все же, я уверен: Винсент очень хочет тебя видеть! Он при мне спросил Изабеллу, почему она не привела тебя с собой.
Доминик встала.
— Я… Извините, у вас есть ко мне что-нибудь еще? Я хочу сказать, что ваши усилия тщетны. Все это бесполезно! Я вовсе не намерена посещать своего мужа!
Ривас казался обескураженным. Он больше не возвращался к этой теме, но всякий раз, когда, как ему казалось, Доминик на него не смотрит, он метал на нее обеспокоенные взгляды. Но Доминик прекрасно замечала эти взгляды. Она была твердо уверена, что Винсент попросту притворился, будто хочет ее видеть, чтобы Фредерик не заподозрил неладного. Но она не станет участвовать в их игре. Не будет прикидываться нежной и любящей женой лишь для того, чтобы угодить его друзьям.
И все-таки после ухода Риваса она задумалась, почему Изабелла ничего об этом не сказала. Ведь она отлично знала истинную причину нежелания Доминик посещать мужа в больнице. А она промолчала!
В последующие дни Доминик несколько раз звонили с завода и интересовались здоровьем Винсента. Доминик была почти уверена, что эти звонки подстроил Фредерик Ривас, пытаясь тем самым пристыдить ее и заставить все-таки пойти в больницу и навестить Винсента.
Затем к ней пожаловал еще один гость. Это случилось днем, когда Изабелла отдыхала, а Доминик сидела в патио. Услышав шум подъехавшего к дому автомобиля, Доминик прошагала в холл и вышла на террасу. Из остановившейся перед парадным входом машины вылез Джон Хардинг. С расширенными от удивления глазами она следила, как он поднимается по ступенькам и приближается к ней. Сердце Доминик учащенно забилось — как-никак, соотечественник, да еще тот, с которым они были некогда очень близки.
— Привет, Дом, — сказал он, дружески улыбаясь. — Как я рад снова видеть тебя!
— Привет, Джон. — Доминик прикусила губу. — Что ты здесь делаешь?
Джон подошел к ней почти вплотную.
— Ты не собираешься пригласить меня в дом и предложить выпить? Насколько мне известно, босс сейчас отсутствует.
Доминик заколебалась. Было что-то предательское в том, чтобы приглашать Джона в дом Винсента в отсутствие хозяина. Но в следующую секунду, вспомнив, что дома Изабелла, она кивнула:
— Проходи в патио. Мы можем поговорить там.
Во внутреннем дворике они встретили Сальвадора, посмотревшего на Джона с неприкрытым негодованием.
— Мне не кажется, что сеньор… — начал он, но Доминик жестом остановила его.
— Принеси нам холодного лимонада, — попросила она. — Пожалуйста, Сальвадор.
— Он теперь твой телохранитель, что ли? — едко спросил Джон, усаживаясь в одно из мягких кресел. — Садись. Я хочу поговорить с тобой.
Доминик выбрала кресло подальше, села и сказала:
— Да, мне тоже нужно с тобой поговорить.
— Вот как? О чем же?
— Я хочу, чтобы ты мне рассказал про Изабеллу Сантос, — без обиняков заявила Доминик. — И не вздумай отрицать, что ты… что у тебя был с ней роман.
Джон казался слегка ошеломленным. Впрочем, уже в следующее мгновение, преодолев замешательство, он сказал:
— Ладно, Доминик. Врать я тебе не стану. Да, я был знаком с Изабеллой. И мы с ней… дружили.
— Что значит «дружили»?
— Послушай, Дом, я пришел сюда, чтобы поговорить с тобой, а не выслушивать нравоучения по поводу Изабеллы. Что прошло, то прошло. Нечего ворошить прошлое.
— Это твое прошлое, — гневно заявила Доминик, — а не мое. И почему ты пришел именно сегодня? Почему ждал так долго?
— Что ты имеешь в виду?
— Просто мне кажется странным, что ты пришел после того, как минуло столько времени.
— Я объясню тебе, почему я пришел. Вчера я слышал, как Ривас разговаривал с одним из своих помощников. Он не знал, что мне слышно, о чем они говорят, а послушать их, право стоило! Хочешь угадать, что я услышал? Оказывается, Доминик Сантос не навещает своего мужа, который лежит в больнице!
Доминик вспыхнула.
— Понятно.
— До сих пор я даже не подозревал, что между вами кошка пробежала. Теперь же я очень обрадовался.
— Почему?
— Во-первых, это доказывает, что я был прав. Ты влюбилась в этого парня, хотя было сразу видно, что он с тобой просто играет. Я мог сразу предсказать…
— Ты ничего не знаешь! — вскричала Доминик, вскакивая на ноги. — Как ты посмел заявиться сюда и вторгаться в мою личную жизнь! Я вовсе не ошиблась, Джон, когда расторгла нашу помолвку. Только теперь я осознала, чего избежала! Ты еще мне писал! Клялся, что любишь и скучаешь, а сам тем временем обхаживал Изабеллу Сантос!