Страница:
Доминик зажгла настольную лампу и посмотрела на часы. Половина третьего. Она тяжело вздохнула. Что замыслил Винсент? Неужели он решил ее замучить? Если да, то он уже близок к успеху.
Она выключила свет и вскоре, должна быть, задремала, потому что, открыв снова глаза, увидела, что за окном занимается розовый рассвет. Но Винсент так и не пришел.
В семь часов она встала с постели, приняла душ, облачилась в легкий розовый костюмчик, причесалась и спустилась по лестнице.
Услышав доносившиеся из столовой голоса, она нерешительно остановилась в проеме двери. Винсент сидел за столом, а Сальвадор подавал ему завтрак.
Увидев Доминик, Винсент привстал, дождался, пока она сядет, и лишь после этого снова занял свое место.
— Принеси еще булочек и свежего кофе, Сальвадор, — приказал он, и Сальвадор, пожелав Доминик доброго утра, удалился.
— Мне только кофе, Сальвадор, — попросила Доминик.
Судя по всему, Винсент уже поел, и сейчас попыхивал сигарой за чашечкой крепкого кофе. Одетый в легкий тропический полотняный костюм, Винсент выглядел элегантным, уверенным и привлекательным — как ни старалась Доминик, она не смогла удержаться, чтобы украдкой не посмотреть на него.
— Ну что? — спросил он наконец. — Ты хорошо выспалась?
— Да, спасибо, — вежливо ответила Доминик. — А ты?
— Более или менее, — холодно произнес Винсент. — Надеюсь, автомобиль тебя не разбудил?
Доминик поджала губы. Он опять дразнил ее, но она не станет потакать его садистским привычкам.
— Автомобиль? — переспросила она, прикинувшись удивленной. — Какой автомобиль?
Винсент только едко усмехнулся, словно легко раскусил ее наивную попытку провести его. Сальвадор принес свежие булочки, горячий кофе и теплое молоко. Он поставил поднос на стол рядом с Доминик, учтиво осведомился, не желает ли она чего-нибудь еше, после чего, ободряюще улыбнувшись, удалился.
Винсент изучюще посмотрел на супругу.
— Тебе, похоже, удалось завоевать расположение Сальвадора, — заметил он.
— Сомневаюсь, — возразила Доминик, наливая себе кофе предательски дрожащими руками.
— Вот как? А почему? Если я такое чудовище, почему бы Сальвадору не начать служить более… привлекательному хозяину?
— Перестань же! — воскликнула Доминик. — Послушай, это же просто нелепо! Мы сидим здесь и порем какую-то чушь, когда нас обоих волнует совсем другое! Поговори со мной, Винсент, умоляю тебя. Я должна знать, что происходит!
— В самом деле? — он приподнял брови. — Меня это тоже интересует.
— Я не понимаю.
— Неужели? А мне кажется, что ты все понимаешь. Ты ведь это начала, Доминик. Не я.
— Как ты можешь такое говорить? Я только передала тебе то, что мне сказали.
— В истерической форме, — напоминил он. — Вернувшись вчера домой, ты походила на разъяренную фурию. Говорить с тобой было невозможно. Ты ничего не хотела слушать. Ты пообщалась с этой женщиной… я этой гадиной, и поверила ей! Хотя прекрасно знала, что у нее язык без костей!
— Но ты ведь даже не попытался мне помочь! Позволил мне выговориться. Даже не попытался что-то объяснить.
— А с какой стати я обязан оправдываться? — Винсент внезапно вскочил. — Я вовсе не должен перед кем-либо объясняться!
— Но я твоя жена, Винсент!
Он одарил ее красноречивым взглядом, затем подошел к окну и повернулся к ней спиной. Доминик потянулась за сигаретой. Закурив, она отпила кофе и попыталась представить, что за жизнь ее ждет, если такое будет все время продолжаться.
Она хотела спросить Винсента, где он провел прошлый вечер, не была уверена, захочет ли он вообще ей ответить.
Наконец он повернулся и сказал:
— Сегодня я должен пойти в лабораторию. А ты чем займешься?
Доминик вспыхнула.
— Не знаю.
— Я хочу, чтобы ты твердо уяснила: ты не должна больше ездить в Бела-Висту без моего разрешения. — Его голос был холоден, как лед.
Доминик ошарашенно выслушала и вдруг вскипела. Как смеет он после случившегося диктовать ей условия! Метнув на Винсента гневный взгляд, она отчеканила:
— Если я захочу поехать в Бела-Висту, я поеду!
Винсент оперся о подоконник.
— Ты уверена?
— Да! — возмущенно выкрикнула Доминик. — А как ты меня остановишь? Запрешь в моей комнате? Чтобы мне больше ничего не рассказали о твоих похождениях?
Винсент выпрямился. Лицо его потемнело, а глаза угрожающе заблестели.
— Не смей разговаривать со мной таким тоном! — гневно рявкнул он.
Но Доминик уже прорвало.
— Я буду разговаривать с тобой так, как захочу! — воскликнула она, вылезая из-за стола. — До сих пор ты меня подавлял, я и пикнуть не смела. Больше такого не будет. Я не одна из твоих испанско-португальских сеньорит! Я англичанка, а в Англии с женщинами обращаются как с женщинами, а не… марионетками!
Винсент одним прыжком очутился рядом с Доминик и, схватив ее за плечи, встряхнул ее.
— Прекрати эту истерику! — заорал он. — Ты даже не понимаешь, чего несешь! Я не собираюсь ни в чем оправдываться и просить извинения за то, что не имеет к нам ни малейшего отношения. И веди себя по-человечески, Доминик! Ты уже женщина, а не дитя! А я мужчина — и я не позволю, чтобы со мной обращались, как с диким зверем!
Доминик возвела на него трепетные глаза.
— Тогда расскажи мне про Джона и Изабеллу! — попросила она.
Внезапно Винсент выпустил ее.
— Похоже, ты опять пропустила мои слова мимо ушей, — с горечью произнес он. — Откуда в тебе столько недоверия?
Доминик заколебалась. С какой легкостью Винсент всякий раз сбивал ее с толка. Ей уже не хотелось больше прчинять ему боль.
— Ты требуешь полного подчинения, — вздохнула она.
— Мне нужна жена, а не инквизитор! — возразил Винсент. — Почему ты все время пытаешься ворошить прошлое? Разве для нас с тобой главное — не будущее?
— Будущее? Какое будущее? — резко спросила Доминик.
— Вот именно!
Доминик вспыхнула.
— Тогда верни мне свободу! — вдруг выпалила она.
— В каком смысле? Ты хочешь освободиться от меня? Может быть, чтобы вернуться к Хардингу?
Доминик отлично знала, что никогда не сможет вернуться к Джону, но говорить об этом Винсенту ей было ни к чему.
— А что в этом невозможного? — спросила она. — Он был моим женихом. И он любил меня!
Лицо Винсента исказилось от ярости.
— Этот английский подонок не знает, что значит любить! — воскликнул он.
— А ты знаешь? — спросила Доминик.
Винсент кинул на нее странный взгляд, потом повернулся и шагнул к двери.
— Да, холодно обронил он. — Я знаю.
И он вышел из комнаты, оставив Доминик в одиночестве и, как всегда, в полном недоумении.
День протянулся невыносимо медленно. Доминик бесцельно бродила по дому, гуляла в саду или загорала возле бассейна. День уже клонился к вечеру и Доминик сидела во внутреннем дворике, когда зазвонил телефон. Она увидела, как Сальвадор в своей обычной неторопливой манере подходит, чтобы взять трубку. Какое ей дело до телефона? Ей все равно никто не позвонит.
Когда Сальвадор с непривычно взволнованным лицом приблизился к ней, Доминик озадаченно спросила:
— В чем дело, Сальвадор?
— Звонят из лаборатории, senhora. Спрашивают вас.
Доминик нахмурилась.
— Меня? — По ее спине пробежал неприятный холодок. — Кто это? Винсент?
— Нет, senhora. Пожалуйста, подойдите к телефону.
Доминик покачала головой.
— Кто бы это не был, Сальвадор, поговори с ним сам. Потом передашь. Я не хочу ни с кем разговаривать.
— Это сеньор Ривас, senhora, — настойчиво произнес Сальвадор.
Доминик сразу успокоилась. Фредерик Ривас был ей по душе. Во всяком случае, говоря с ним, она не нервничала. Пройдя вслед за Сальвадором в гостиную, она взяла трубку. Сальвадор уходить не стал, задержавшись у дверей, а Доминик не хотелось просить, чтобы он ушел.
— Алло, — произнесла она в трубку. — Доминик Мэл… Доминик Сантос слушает.
— Здравствуй, Доминик! — ей показалось, что Фредерик вздохнул с облегчением. — Слава Богу, что ты на месте. Дитя мое, у меня ужасные новости. В лаборатории произошел несчастный случай.
Кровь отлила от головы Доминик, а к горлу подкатил комок. Она ухватилась за край стола, чтобы не упасть.
— Несчастный случай? Господи, сеньор Ривас, что случилось? Мой муж пострадал? Он… не…
— Нет, нет, он жив! Но он пострадал, да.
Рука Доминик взметнулась к горлу. Она пошатнулась и, наверное, упала бы, если бы ее не подхватил подскочивший Сальвадор.
— Говорите, прошу вас, — промолвила она, проглатывая комок. — Что с Винсентом? Где он? Я хочу его видеть.
Внезапно утренняя размолвка показалась Доминик настолько ничтожной, что она даже не смогла вспомнить, из-за чего они поссорились. Ей был нужен только Винсент и она страшно мучилась из-за того, что не знала, насколько серьезно он ранен.
— Пока его видеть нельзя, — мягко сказал Ривас. — Вертолет должен доставить его в Рио-де-Жанейро. В больнице Бела-Виста пока нет оборудования, необходимого в подобных случаях.
— Что же случилось? — в отчаянии выкрикнула Доминик. — Не томите меня, сеньор Ривас, умоляю вас!
— Он обгорел! — сказал Ривас. — В лаборатории произошел взрыв…
— Взрыв! — воскликнула Доминик. — Господи, от чего?
— Это еще предстоит расследовать, — мрачно произнес Фредерик Ривас. — Пока же для нас главное — Винсент. Он был в сознании, когда его переносили в вертолет, и по его настоянию я не позвонил тебе сразу же. Он не хотел, чтобы ты очертя голову кинулась к нему.
Словно холодная рука стиснула сердце Доминик. Даже будучи раненым, Винсент не хотел, чтобы она пришла. Он в ней не нуждался! Ей стало мучительно больно.
— Да, — еле слышно вымолвила она. — Так… что мне делать? — Ее голос предательски задрожал.
Фредерику, казалось, тоже стало не по себе.
— На твоем месте, — неуверенно заговорил он, — я бы дождался вечера, а потом позвонил в больницу. Они все расскажут.
У Доминик закружилась голова.
— Но я хочу его видеть! — воскликнула она. — Я должна его увидеть!
— Мне кажется, он сейчас этого не хочет, — сказал Ривас. — Ожоги, которые он получил… У него обгорело лицо. Я должен тебе сказать, Доминик… Я должен предупредить тебя: он обгорел очень сильно!
Доминик нетерпеливо встряхнула головой.
— Неужели… неужели вы считаете, что это для меня важно? Неужели вы думаете, что для меня важно, как он выглядит? Господи, сеньор Ривас, ведь я люблю его! Я… Я полюбила бы его, даже если бы он выглядел, как… чудовище!
— Ты уверена, Доминик? Винсент был очень красивый мужчина…
Доминик заметила, что он сказал «был». Кровь бросилась ей в голову.
— Конечно, уверена, — твердо сказала она. — Сеньор Ривас, скажите мне, как называется эта больница. Я сама решу, что мне делать.
— Больница Святого Августина, — медленно ответил Ривас. — Не спеши, Доминик. Подумай немного.
— О чем мне думать? — взвилась Доминик.
— Винсент пока не хочет, чтобы ты приходила. Дай ему хотя бы возможность привыкнуть к своему новому облику.
Доминик стиснула зубы.
— Вы требуете от меня невозможного, senhor.
— Правда? — Ривас, казалось, смутился. — Дитя мое, я знаю, что в последнее время у вас с Винсентом были нелады.
— Откуда вы знаете?
— Вчера вечером Винсент приезжал к нам. Мы поужинали вместе. Он показался мне очень расстроенным и озабоченным. Он просидел у нас очень долго — прежде он никогда так не задерживался. Счастливые молодожены так себя не ведут. Мы не слепые, Доминик.
Доминик вздохнула. Вот, значит, где он был вчера! Все ее идиотские подозрения были беспочвенны! И почему она всегда думает о нем самое худшее?
Доминик решительно выбросила эти мысли из головы. Сейчас важно было уже не это.
— Я все-таки поеду, — сказала она. — Я обещаю хорошенько обдумать ваши слова. Но большего обещать сейчас не могу.
— Ну, что ж, и на том спасибо, — одобрительно произнес Ривас. — До свидания, Доминик. Желаю удачи.
Повесив трубку, Доминик кинулась к Сальвадору.
— Как мне найти телефон больницы Святого Августина в Рио?
Сальвадор изучающе посмотрел на нее.
— Senhora, вы слышали, что сказал сеньор Ривас?
— Конечно. А тебе он сказал, как это случилось?
— Кратко, да. И он подчеркнул, что сеньор Сантос настойчиво требовал, чтобы вы не приезжали без его разрешения.
Доминик попятилась.
— Что ты имеешь в виду?
— Сеньор Ривас должен был сказать вам.
— Да, он сказал. Но… разве с ним можно согласиться? Я хочу сказать… Ведь я обязана увидеть его!
— Почему? Сейчас вы все равно не сможете ему помочь.
— Сальвадор, ты просто невыносим! — воскликнула она. — Хорошо, как мне добраться до Рио без твоей помощи? Я хочу хотя бы узнать, что с ним. Это, надеюсь, не запрещено?
— Вряд ли они уже на месте, senhora. Дайте им немного времени. Пусть его осмотрят врачи. Позвоните попозже, после ужина.
Подумав, Доминик поняла, что должна согласиться.
— Но почему… Почему он не хочет меня видеть?
Сальвадор вздохнул.
— Мне довелось участвовать в гражданской войне, senhora, и я видел, что случилось с солдатом, который неосторожно обращался с взрывчаткой. Его лицо обгорело до неузнаваемости. Прошло много месяцев, прежде чем оно стало хоть отдаленно напоминать человеческое. Этот человек больше никогда не общался ни с одним из тех, кто знал его до несчастного случая. Вы можете это понять?
Доминик содрогнулась.
— Не думаешь же ты, что… раны Винсента настолько серьезны? О, Господи! — она бессильно опустилась на стул.
Сальвадор поцокал языком.
— Нет, senhora. Я не хотел вас так напугать. Я просто хотел, чтобы вы поняли: обезображенный в результате несчастного случая человек может крайне болезненно относиться к своей изменившейся внешности.
Доминик покачала головой.
— Да, пожалуй, ты прав. Извини, что я вспылила. Просто я совсем голову потеряла. Кстати, который час? Сколько мне еще ждать, прежде чем я смогу позвонить в больницу?
— Сейчас половина шестого, senhora. Я попрошу Мориса, чтобы он приготовил ужин к семи. А в восемь мы позвониим.
Доминик кивнула.
— Хорошо. Спасибо, Сальвадор. — Она утерла ладонью выступивший на лбу пот. — Скажи мне, Сальвадор, какая она была? Та женщина, на которой был женат Винсент?
Сальвадор нахмурился.
— Женщина как женщина, — неохотно ответил он. — Извините, senhora, это меня не касается.
— Сальвадор!
— Она была красивая, властная и богатая. И гораздо старше, чем сеньор Сантос.
Доминик затаила дыхание.
— Продолжай!
Сальвадор, казалось, хотел отказаться, но потом вздохнул и произнес:
— Звали ее Валентина Кордоба. Но это было много лет назад. Много воды утекло с тех пор.
— Они развелись?
Сальвадор нахмурился.
— Развелись? Нет! Сеньора Сантос умерла.
Доминик судорожно сглотнула.
— Как умерла? — пролепетала она. — Разве она была такая старая?
— Нет, senhora. Она была в таком же возрасте, как сейчас сеньор Сантос.
— Тогда как же… — Доминик смотрела на него во все глаза.
Но Сальвадор неумолимо покачал головой.
— Senhora, я и так уже сказал вам слишком много. Я не хочу больше говорить об этом.
Доминик вздохнула, но не стала настаивать, хотя ее так и распирало от любопытства. По крайней мере, она узнала, что Винсент не разводился с предыдущей женой. А что сказала Марион? Она напрямую про развод не говорила, хотя и намекнула.
Благодарно улыбнувшись Сальвадору, Доминик кивнула и направилась к лестнице, чтобы подняться в свою комнату. Только сейчас она почувствовала все значение того, что сказал ей Фредерик Ривас. До сих пор она так стремилась узнать, как пробиться к Винсенту, что даже толком не подумала о всей серьезности его состояния, о том, что представляют собой ожоги. Теперь же, представив, как страдает Винсент, какие смертные муки ему приходится терпеть в одиночестве, Доминик почувствовала, что сердце ее разрывается от любви и жалости. Что бы он ни совершил, она должна его увидеть. Завтра, чего бы ей ни наговорил Сальвадор, она во что бы то ни стало приедет в больницу Святого Августина.
Глава девятая
Она выключила свет и вскоре, должна быть, задремала, потому что, открыв снова глаза, увидела, что за окном занимается розовый рассвет. Но Винсент так и не пришел.
В семь часов она встала с постели, приняла душ, облачилась в легкий розовый костюмчик, причесалась и спустилась по лестнице.
Услышав доносившиеся из столовой голоса, она нерешительно остановилась в проеме двери. Винсент сидел за столом, а Сальвадор подавал ему завтрак.
Увидев Доминик, Винсент привстал, дождался, пока она сядет, и лишь после этого снова занял свое место.
— Принеси еще булочек и свежего кофе, Сальвадор, — приказал он, и Сальвадор, пожелав Доминик доброго утра, удалился.
— Мне только кофе, Сальвадор, — попросила Доминик.
Судя по всему, Винсент уже поел, и сейчас попыхивал сигарой за чашечкой крепкого кофе. Одетый в легкий тропический полотняный костюм, Винсент выглядел элегантным, уверенным и привлекательным — как ни старалась Доминик, она не смогла удержаться, чтобы украдкой не посмотреть на него.
— Ну что? — спросил он наконец. — Ты хорошо выспалась?
— Да, спасибо, — вежливо ответила Доминик. — А ты?
— Более или менее, — холодно произнес Винсент. — Надеюсь, автомобиль тебя не разбудил?
Доминик поджала губы. Он опять дразнил ее, но она не станет потакать его садистским привычкам.
— Автомобиль? — переспросила она, прикинувшись удивленной. — Какой автомобиль?
Винсент только едко усмехнулся, словно легко раскусил ее наивную попытку провести его. Сальвадор принес свежие булочки, горячий кофе и теплое молоко. Он поставил поднос на стол рядом с Доминик, учтиво осведомился, не желает ли она чего-нибудь еше, после чего, ободряюще улыбнувшись, удалился.
Винсент изучюще посмотрел на супругу.
— Тебе, похоже, удалось завоевать расположение Сальвадора, — заметил он.
— Сомневаюсь, — возразила Доминик, наливая себе кофе предательски дрожащими руками.
— Вот как? А почему? Если я такое чудовище, почему бы Сальвадору не начать служить более… привлекательному хозяину?
— Перестань же! — воскликнула Доминик. — Послушай, это же просто нелепо! Мы сидим здесь и порем какую-то чушь, когда нас обоих волнует совсем другое! Поговори со мной, Винсент, умоляю тебя. Я должна знать, что происходит!
— В самом деле? — он приподнял брови. — Меня это тоже интересует.
— Я не понимаю.
— Неужели? А мне кажется, что ты все понимаешь. Ты ведь это начала, Доминик. Не я.
— Как ты можешь такое говорить? Я только передала тебе то, что мне сказали.
— В истерической форме, — напоминил он. — Вернувшись вчера домой, ты походила на разъяренную фурию. Говорить с тобой было невозможно. Ты ничего не хотела слушать. Ты пообщалась с этой женщиной… я этой гадиной, и поверила ей! Хотя прекрасно знала, что у нее язык без костей!
— Но ты ведь даже не попытался мне помочь! Позволил мне выговориться. Даже не попытался что-то объяснить.
— А с какой стати я обязан оправдываться? — Винсент внезапно вскочил. — Я вовсе не должен перед кем-либо объясняться!
— Но я твоя жена, Винсент!
Он одарил ее красноречивым взглядом, затем подошел к окну и повернулся к ней спиной. Доминик потянулась за сигаретой. Закурив, она отпила кофе и попыталась представить, что за жизнь ее ждет, если такое будет все время продолжаться.
Она хотела спросить Винсента, где он провел прошлый вечер, не была уверена, захочет ли он вообще ей ответить.
Наконец он повернулся и сказал:
— Сегодня я должен пойти в лабораторию. А ты чем займешься?
Доминик вспыхнула.
— Не знаю.
— Я хочу, чтобы ты твердо уяснила: ты не должна больше ездить в Бела-Висту без моего разрешения. — Его голос был холоден, как лед.
Доминик ошарашенно выслушала и вдруг вскипела. Как смеет он после случившегося диктовать ей условия! Метнув на Винсента гневный взгляд, она отчеканила:
— Если я захочу поехать в Бела-Висту, я поеду!
Винсент оперся о подоконник.
— Ты уверена?
— Да! — возмущенно выкрикнула Доминик. — А как ты меня остановишь? Запрешь в моей комнате? Чтобы мне больше ничего не рассказали о твоих похождениях?
Винсент выпрямился. Лицо его потемнело, а глаза угрожающе заблестели.
— Не смей разговаривать со мной таким тоном! — гневно рявкнул он.
Но Доминик уже прорвало.
— Я буду разговаривать с тобой так, как захочу! — воскликнула она, вылезая из-за стола. — До сих пор ты меня подавлял, я и пикнуть не смела. Больше такого не будет. Я не одна из твоих испанско-португальских сеньорит! Я англичанка, а в Англии с женщинами обращаются как с женщинами, а не… марионетками!
Винсент одним прыжком очутился рядом с Доминик и, схватив ее за плечи, встряхнул ее.
— Прекрати эту истерику! — заорал он. — Ты даже не понимаешь, чего несешь! Я не собираюсь ни в чем оправдываться и просить извинения за то, что не имеет к нам ни малейшего отношения. И веди себя по-человечески, Доминик! Ты уже женщина, а не дитя! А я мужчина — и я не позволю, чтобы со мной обращались, как с диким зверем!
Доминик возвела на него трепетные глаза.
— Тогда расскажи мне про Джона и Изабеллу! — попросила она.
Внезапно Винсент выпустил ее.
— Похоже, ты опять пропустила мои слова мимо ушей, — с горечью произнес он. — Откуда в тебе столько недоверия?
Доминик заколебалась. С какой легкостью Винсент всякий раз сбивал ее с толка. Ей уже не хотелось больше прчинять ему боль.
— Ты требуешь полного подчинения, — вздохнула она.
— Мне нужна жена, а не инквизитор! — возразил Винсент. — Почему ты все время пытаешься ворошить прошлое? Разве для нас с тобой главное — не будущее?
— Будущее? Какое будущее? — резко спросила Доминик.
— Вот именно!
Доминик вспыхнула.
— Тогда верни мне свободу! — вдруг выпалила она.
— В каком смысле? Ты хочешь освободиться от меня? Может быть, чтобы вернуться к Хардингу?
Доминик отлично знала, что никогда не сможет вернуться к Джону, но говорить об этом Винсенту ей было ни к чему.
— А что в этом невозможного? — спросила она. — Он был моим женихом. И он любил меня!
Лицо Винсента исказилось от ярости.
— Этот английский подонок не знает, что значит любить! — воскликнул он.
— А ты знаешь? — спросила Доминик.
Винсент кинул на нее странный взгляд, потом повернулся и шагнул к двери.
— Да, холодно обронил он. — Я знаю.
И он вышел из комнаты, оставив Доминик в одиночестве и, как всегда, в полном недоумении.
День протянулся невыносимо медленно. Доминик бесцельно бродила по дому, гуляла в саду или загорала возле бассейна. День уже клонился к вечеру и Доминик сидела во внутреннем дворике, когда зазвонил телефон. Она увидела, как Сальвадор в своей обычной неторопливой манере подходит, чтобы взять трубку. Какое ей дело до телефона? Ей все равно никто не позвонит.
Когда Сальвадор с непривычно взволнованным лицом приблизился к ней, Доминик озадаченно спросила:
— В чем дело, Сальвадор?
— Звонят из лаборатории, senhora. Спрашивают вас.
Доминик нахмурилась.
— Меня? — По ее спине пробежал неприятный холодок. — Кто это? Винсент?
— Нет, senhora. Пожалуйста, подойдите к телефону.
Доминик покачала головой.
— Кто бы это не был, Сальвадор, поговори с ним сам. Потом передашь. Я не хочу ни с кем разговаривать.
— Это сеньор Ривас, senhora, — настойчиво произнес Сальвадор.
Доминик сразу успокоилась. Фредерик Ривас был ей по душе. Во всяком случае, говоря с ним, она не нервничала. Пройдя вслед за Сальвадором в гостиную, она взяла трубку. Сальвадор уходить не стал, задержавшись у дверей, а Доминик не хотелось просить, чтобы он ушел.
— Алло, — произнесла она в трубку. — Доминик Мэл… Доминик Сантос слушает.
— Здравствуй, Доминик! — ей показалось, что Фредерик вздохнул с облегчением. — Слава Богу, что ты на месте. Дитя мое, у меня ужасные новости. В лаборатории произошел несчастный случай.
Кровь отлила от головы Доминик, а к горлу подкатил комок. Она ухватилась за край стола, чтобы не упасть.
— Несчастный случай? Господи, сеньор Ривас, что случилось? Мой муж пострадал? Он… не…
— Нет, нет, он жив! Но он пострадал, да.
Рука Доминик взметнулась к горлу. Она пошатнулась и, наверное, упала бы, если бы ее не подхватил подскочивший Сальвадор.
— Говорите, прошу вас, — промолвила она, проглатывая комок. — Что с Винсентом? Где он? Я хочу его видеть.
Внезапно утренняя размолвка показалась Доминик настолько ничтожной, что она даже не смогла вспомнить, из-за чего они поссорились. Ей был нужен только Винсент и она страшно мучилась из-за того, что не знала, насколько серьезно он ранен.
— Пока его видеть нельзя, — мягко сказал Ривас. — Вертолет должен доставить его в Рио-де-Жанейро. В больнице Бела-Виста пока нет оборудования, необходимого в подобных случаях.
— Что же случилось? — в отчаянии выкрикнула Доминик. — Не томите меня, сеньор Ривас, умоляю вас!
— Он обгорел! — сказал Ривас. — В лаборатории произошел взрыв…
— Взрыв! — воскликнула Доминик. — Господи, от чего?
— Это еще предстоит расследовать, — мрачно произнес Фредерик Ривас. — Пока же для нас главное — Винсент. Он был в сознании, когда его переносили в вертолет, и по его настоянию я не позвонил тебе сразу же. Он не хотел, чтобы ты очертя голову кинулась к нему.
Словно холодная рука стиснула сердце Доминик. Даже будучи раненым, Винсент не хотел, чтобы она пришла. Он в ней не нуждался! Ей стало мучительно больно.
— Да, — еле слышно вымолвила она. — Так… что мне делать? — Ее голос предательски задрожал.
Фредерику, казалось, тоже стало не по себе.
— На твоем месте, — неуверенно заговорил он, — я бы дождался вечера, а потом позвонил в больницу. Они все расскажут.
У Доминик закружилась голова.
— Но я хочу его видеть! — воскликнула она. — Я должна его увидеть!
— Мне кажется, он сейчас этого не хочет, — сказал Ривас. — Ожоги, которые он получил… У него обгорело лицо. Я должен тебе сказать, Доминик… Я должен предупредить тебя: он обгорел очень сильно!
Доминик нетерпеливо встряхнула головой.
— Неужели… неужели вы считаете, что это для меня важно? Неужели вы думаете, что для меня важно, как он выглядит? Господи, сеньор Ривас, ведь я люблю его! Я… Я полюбила бы его, даже если бы он выглядел, как… чудовище!
— Ты уверена, Доминик? Винсент был очень красивый мужчина…
Доминик заметила, что он сказал «был». Кровь бросилась ей в голову.
— Конечно, уверена, — твердо сказала она. — Сеньор Ривас, скажите мне, как называется эта больница. Я сама решу, что мне делать.
— Больница Святого Августина, — медленно ответил Ривас. — Не спеши, Доминик. Подумай немного.
— О чем мне думать? — взвилась Доминик.
— Винсент пока не хочет, чтобы ты приходила. Дай ему хотя бы возможность привыкнуть к своему новому облику.
Доминик стиснула зубы.
— Вы требуете от меня невозможного, senhor.
— Правда? — Ривас, казалось, смутился. — Дитя мое, я знаю, что в последнее время у вас с Винсентом были нелады.
— Откуда вы знаете?
— Вчера вечером Винсент приезжал к нам. Мы поужинали вместе. Он показался мне очень расстроенным и озабоченным. Он просидел у нас очень долго — прежде он никогда так не задерживался. Счастливые молодожены так себя не ведут. Мы не слепые, Доминик.
Доминик вздохнула. Вот, значит, где он был вчера! Все ее идиотские подозрения были беспочвенны! И почему она всегда думает о нем самое худшее?
Доминик решительно выбросила эти мысли из головы. Сейчас важно было уже не это.
— Я все-таки поеду, — сказала она. — Я обещаю хорошенько обдумать ваши слова. Но большего обещать сейчас не могу.
— Ну, что ж, и на том спасибо, — одобрительно произнес Ривас. — До свидания, Доминик. Желаю удачи.
Повесив трубку, Доминик кинулась к Сальвадору.
— Как мне найти телефон больницы Святого Августина в Рио?
Сальвадор изучающе посмотрел на нее.
— Senhora, вы слышали, что сказал сеньор Ривас?
— Конечно. А тебе он сказал, как это случилось?
— Кратко, да. И он подчеркнул, что сеньор Сантос настойчиво требовал, чтобы вы не приезжали без его разрешения.
Доминик попятилась.
— Что ты имеешь в виду?
— Сеньор Ривас должен был сказать вам.
— Да, он сказал. Но… разве с ним можно согласиться? Я хочу сказать… Ведь я обязана увидеть его!
— Почему? Сейчас вы все равно не сможете ему помочь.
— Сальвадор, ты просто невыносим! — воскликнула она. — Хорошо, как мне добраться до Рио без твоей помощи? Я хочу хотя бы узнать, что с ним. Это, надеюсь, не запрещено?
— Вряд ли они уже на месте, senhora. Дайте им немного времени. Пусть его осмотрят врачи. Позвоните попозже, после ужина.
Подумав, Доминик поняла, что должна согласиться.
— Но почему… Почему он не хочет меня видеть?
Сальвадор вздохнул.
— Мне довелось участвовать в гражданской войне, senhora, и я видел, что случилось с солдатом, который неосторожно обращался с взрывчаткой. Его лицо обгорело до неузнаваемости. Прошло много месяцев, прежде чем оно стало хоть отдаленно напоминать человеческое. Этот человек больше никогда не общался ни с одним из тех, кто знал его до несчастного случая. Вы можете это понять?
Доминик содрогнулась.
— Не думаешь же ты, что… раны Винсента настолько серьезны? О, Господи! — она бессильно опустилась на стул.
Сальвадор поцокал языком.
— Нет, senhora. Я не хотел вас так напугать. Я просто хотел, чтобы вы поняли: обезображенный в результате несчастного случая человек может крайне болезненно относиться к своей изменившейся внешности.
Доминик покачала головой.
— Да, пожалуй, ты прав. Извини, что я вспылила. Просто я совсем голову потеряла. Кстати, который час? Сколько мне еще ждать, прежде чем я смогу позвонить в больницу?
— Сейчас половина шестого, senhora. Я попрошу Мориса, чтобы он приготовил ужин к семи. А в восемь мы позвониим.
Доминик кивнула.
— Хорошо. Спасибо, Сальвадор. — Она утерла ладонью выступивший на лбу пот. — Скажи мне, Сальвадор, какая она была? Та женщина, на которой был женат Винсент?
Сальвадор нахмурился.
— Женщина как женщина, — неохотно ответил он. — Извините, senhora, это меня не касается.
— Сальвадор!
— Она была красивая, властная и богатая. И гораздо старше, чем сеньор Сантос.
Доминик затаила дыхание.
— Продолжай!
Сальвадор, казалось, хотел отказаться, но потом вздохнул и произнес:
— Звали ее Валентина Кордоба. Но это было много лет назад. Много воды утекло с тех пор.
— Они развелись?
Сальвадор нахмурился.
— Развелись? Нет! Сеньора Сантос умерла.
Доминик судорожно сглотнула.
— Как умерла? — пролепетала она. — Разве она была такая старая?
— Нет, senhora. Она была в таком же возрасте, как сейчас сеньор Сантос.
— Тогда как же… — Доминик смотрела на него во все глаза.
Но Сальвадор неумолимо покачал головой.
— Senhora, я и так уже сказал вам слишком много. Я не хочу больше говорить об этом.
Доминик вздохнула, но не стала настаивать, хотя ее так и распирало от любопытства. По крайней мере, она узнала, что Винсент не разводился с предыдущей женой. А что сказала Марион? Она напрямую про развод не говорила, хотя и намекнула.
Благодарно улыбнувшись Сальвадору, Доминик кивнула и направилась к лестнице, чтобы подняться в свою комнату. Только сейчас она почувствовала все значение того, что сказал ей Фредерик Ривас. До сих пор она так стремилась узнать, как пробиться к Винсенту, что даже толком не подумала о всей серьезности его состояния, о том, что представляют собой ожоги. Теперь же, представив, как страдает Винсент, какие смертные муки ему приходится терпеть в одиночестве, Доминик почувствовала, что сердце ее разрывается от любви и жалости. Что бы он ни совершил, она должна его увидеть. Завтра, чего бы ей ни наговорил Сальвадор, она во что бы то ни стало приедет в больницу Святого Августина.
Глава девятая
Доминик едва прикоснулась к ужину, но она была тронута теплотой и участием, с какими шеф-повар Морис и его жена выразили свое сочувствие по поводу трагического происшествия с сеньором Сантосом. Затем Сальвадор узнал номер телефона и связался с больницей.
Подошедший к телефону врач рассказал Доминик о состоянии Винсента и о том, чего можно ожидать. У Винсента была обожжена одна сторона лица, кроме того некоторое опасение внушала судьба левого глаза, который тоже был поврежден.
— Он получил ожоги первой степени, — объяснил хирург, — хотя некоторые из них и более серьезны. Однако, как только состояние пациента улучшится, мы сделаем ему пересадку кожи, а позднее, месяцев через шесть или, в крайнем случае, через год, пластическая операция позволит убрать все шрамы.
Доминик слушала, затаив дыхание.
— А как он сейчас, доктор? — взволнованно спросила она. — Ему очень больно?
— Сейчас нет, senhora. Ему назначены успокоительные и обезболивающие препараты. Ваш муж — здоровый человек. Нет ни малейших причин опасаться за исход лечения.
— Когда… Когда я смогу его увидеть? — не выдержала Доминик.
Врач замялся.
— Мне кажется, сеньор Сантос предпочитает, чтобы вы пока его не навещали, — участливо сказал он. — Однако лично я считаю, что в таких случаях лучше не тянуть, а покончить со всеми страхами сразу, одним махом. Разумеется, он очень волнуется из-за своей внешности. В данное время он очень подавлен. Возможно, ваше присутствие поможет ему хоть немного расслабиться.
Когда Доминик положила трубку, Сальвадор спросил:
— Вы едете?
Доминик кивнула.
— Завтра. Ты отвезешь меня?
Сальвадор пожал плечами.
— Конечно. Но я очень надеюсь, что вы не совершаете ошибку.
— Я должна его увидеть, — отрезала Доминик.
Наутро она оделась с особой тщательностью, выбрав легкий костюм из синего шелка с белой оторочкой.
Поездка в Рио оказалась не из легких. Извилистая горная дорога с резкими поворотами и крутыми обрывами заставляла сердце Доминик замирать от страха, но зато отвлекала ее от тягостных мыслей. Доминик прекрасно понимала, какое тяжелое испытание ее ждет. Если Винсент разгневается, увидев ее, она умрет, подумала Доминик.
Они прибыли в Рио около полудня и сразу покатили в больницу. Огромное современное здание внутри поражало сверкающей белизной и чистотой. Доминик представила, что в этих стенах и коридорах бок о бок соседствуют жизнь и смерть, и ей стало не по себе. Ей казалось, что никогда в жизни она так не волновалась.
Сестра в приемном покое вызвала по телефону лечащего врача Винсента. Доминик попросила Сальвадора сопровождать ее, но, когда подошедший врач пригласил ее в небольшой кабинет, примыкающий к приемному покою, Сальвадор остался на месте, и Доминик пошла одна.
Лечащего врача звали Маноэль Веррез, он был терапевтом. Хирурги, пояснил он, сейчас занимались другим больным, а честь поговорить с сеньорой Сантос выпала ему.
Он рассказал, что Винсент благополучно оправляется от последствий шока, вызванного взрывом, что на левый глаз наложена повязка, а вот обожженная щека оставлена открытой, а это зрелище может показаться Доминик малоприятным.
— Он лежит в отделении интенсивной терапии, — продолжил доктор Веррез. — Наши врачи специализируются именно на таких случаях.
— Сколько времени он пробудет в больнице? — спросила Доминик.
— Гмм! — Доктор Веррез обхватил ладонью подбородок. — Точно сказать не берусь. Четыре, может быть, пять недель. А потом он должен будет еще приехать на курс пластической хирургии.
— Это… совершенно необходимо? — дрогнувшим голосом спросила Доминик.
— Пластическая хирургия? Нет, строгой необходимости в ней нет. Но, как правило, мы стараемся, чтобы наши пациенты завершали лечение этим курсом.
Доминик покачала головой.
— Так много операций! О, доктор Веррез, могу я его увидеть?
Врач улыбнулся.
— Конечно, почему же нет? Он знает о вашем приезде?
— Вообще-то, нет. Но доктор, с которым я разговаривала вчера по телефону, считает, что это пошло бы моему мужу на пользу.
— Очень хорошо. Пойдемте. Я проведу вас в его палату. Пойдемте!
Сальвадор остался в приемном покое, а Доминик прошла вслед за доктором Веррезом в лифт. Сердце ее колотилось, как попавшая в клетку птичка.
Лифт остановился на третьем этаже. Доктор Веррез подвел Доминик в старшей сестре и представил ее. Сестра Санчез улыбнулась доктору, потом озабоченно посмотрела на Доминик.
— Мне кажется, сеньора Сантос, что ваш супруг еще не готов к тому, чтобы вы увидели его раны, — осторожно подбирая слова, сказала она. — Кроме того, сейчас у него посетительница.
Сердце Доминик оборвалось.
— Посетительница? — упавшим голосом повторила она, лихорадочно перебирая в уме знакомые имена. Софи? Клаудиа? Или кто-то еще…
— Да, — спокойно сказала сестра Санчез. — Сеньорита Сантос, сестра сеньора.
— Изабелла! — изумленно воскликнула Доминик. — Но я думала…
Сестра кивнула.
— Вы думаете, что она послушница монастыря, не так ли?
— Да!
— Судя по всему, мать-настоятельница сделала для нее исключение, позволив посетить пострадавшего брата. Ведь, если не считать вас, то она его единственная родственница. Да?
Доминик почувствовала, что ее щеки заливает румянец. Она не знала. Она не знала!
— Я… Я… — пролепетала она, но на выручку пришел доктор Веррез.
— Может быть, было бы даже лучше, если сеньора Сантос навестит своего мужа, пока у него сидит сестра. Так, возможно, будет легче для них обоих.
— Да, наверное, вы правы, — согласилась сестра Санчез. — Вы хотите, чтобы я пошла с вами, senhora?
Доминик покачала головой.
— Нет. Нет, это ни к чему. Покажите мне, пожалуйста, как к нему пройти…
Палата оказалась как раз напротив и Доминик, кивком поблагодарив сестру и доктора Верреза, медленно прошагала к двери. Затем, собравшись с духом, толкнула дверь и вошла.
Винсент лежал на подушках в темной пижаме, придававшей его бронзовой коже еще более смуглый оттенок. Как и предупреждал врач, левый глаз его скрывала повязка, а обожженные лоб и щека показались Доминик одним багровым пятном. Какими бы страшными и безобразными не выглядели эти раны, сердце Доминик всколыхнулось от любви и нежности.
Девушка в темном одеянии, сидевшая у изголовья его кровати, при виде Доминик встала, но Доминик даже не успела разглядеть ее; все ее внимание было приковано к Винсенту. Его здоровый правый глаз уставился на нее.
— Por Dios,* Доминик! — гневно воскликнул Винсент. — Что ты здесь делаешь? Я же приказал, чтобы тебя не пускали!
Доминик испуганно сжалась.
— Винсент… — робко начала она.
Девушка, которую Доминик узнала по фотографии, которую видела в апартаментах Винсента, произнесла:
— Твоя жена имеет право навестить тебя, Винсент, и поддержать в трудную минуту.
></emphasis> — *Бога ради! (порт.).
Голос ее прозвучал мягко, но уверенно.
— У Доминик вообще нет никаких прав!
Доминик судорожно сглотнула, но в этот миг девушка в темном подошла к ней и сказала:
— Я Изабелла Сантос, сестра Винсента.
Доминик собрала остатки сил.
— Д-да, я знаю, — промолвила она. — Я… Мне только жаль, что мы познакомились при таких грустных обстоятельствах.
Изабелла улыбнулась.
— Присядьте, — пригласила она. — Я уже ухожу.
— Нет! — окрик Винсента прозвучал, как щелчок хлыста. — Изабелла, останься, прошу тебя!
Доминик нервно вцепилась в ремешок сумочки.
— Может быть… мне все-таки лучше уйти… — выдавила она, сознавая, что силы ее на пределе.
— Ерунда! — воскликнула Изабелла. — Мой брат слишком переживает из-за своих ран. Он почему-то вбил себе в голову, что важнее внешности ничего нет.
— Изабелла! Замолчи, черт возьми! — устало пробормотал Винсент. — Неужели ты не видишь, что она просто мечтает сбежать? И я ее не виню. Уверен, что моя физиономия отпугнет и мясника!
— Неправда! — горячо вскричала Доминик. — Неужели ты думаешь, что мне так важно, как ты выглядишь? Господи, я так счастлива, что ты жив!
— Мне трудно в это поверить, — ворчливо сказал Винсент. — Мне кажется, тебе было бы гораздо легче, если бы я погиб!
— О! — рука Доминик взлетела к горлу. — Как ты можешь такое говорить?
Изабелла осуждающе посмотрела на брата.
— Перестань, Винсент! Неужели ты не замечаешь, что Доминик едва держится на ногах? Должно быть, для нее это был страшный удар…
— Уходите! Обе! — потребовал Винсент. — Я устал.
Доминик посмотрела на Изабеллу, а та, вздохнув, кивнула.
Снаружи в коридоре Доминик не выдержала и разрыдалась. Доктор Веррез встревоженно подскочил к ней.
— Сеньора Сантос! — воскликнул он. — Неужели вы так огорчились из-за его внешности? Я ведь предупреждал вас…
— О, нет! — вскричала Доминик. — Дело вовсе не в его внешности. Я… Я не могу объяснить… Простите меня.
Она бегом бросилась к лифту и поспешно нажала на кнопку вызова. Подоспевшая Изабелла обняла ее за плечи.
Подошедший к телефону врач рассказал Доминик о состоянии Винсента и о том, чего можно ожидать. У Винсента была обожжена одна сторона лица, кроме того некоторое опасение внушала судьба левого глаза, который тоже был поврежден.
— Он получил ожоги первой степени, — объяснил хирург, — хотя некоторые из них и более серьезны. Однако, как только состояние пациента улучшится, мы сделаем ему пересадку кожи, а позднее, месяцев через шесть или, в крайнем случае, через год, пластическая операция позволит убрать все шрамы.
Доминик слушала, затаив дыхание.
— А как он сейчас, доктор? — взволнованно спросила она. — Ему очень больно?
— Сейчас нет, senhora. Ему назначены успокоительные и обезболивающие препараты. Ваш муж — здоровый человек. Нет ни малейших причин опасаться за исход лечения.
— Когда… Когда я смогу его увидеть? — не выдержала Доминик.
Врач замялся.
— Мне кажется, сеньор Сантос предпочитает, чтобы вы пока его не навещали, — участливо сказал он. — Однако лично я считаю, что в таких случаях лучше не тянуть, а покончить со всеми страхами сразу, одним махом. Разумеется, он очень волнуется из-за своей внешности. В данное время он очень подавлен. Возможно, ваше присутствие поможет ему хоть немного расслабиться.
Когда Доминик положила трубку, Сальвадор спросил:
— Вы едете?
Доминик кивнула.
— Завтра. Ты отвезешь меня?
Сальвадор пожал плечами.
— Конечно. Но я очень надеюсь, что вы не совершаете ошибку.
— Я должна его увидеть, — отрезала Доминик.
Наутро она оделась с особой тщательностью, выбрав легкий костюм из синего шелка с белой оторочкой.
Поездка в Рио оказалась не из легких. Извилистая горная дорога с резкими поворотами и крутыми обрывами заставляла сердце Доминик замирать от страха, но зато отвлекала ее от тягостных мыслей. Доминик прекрасно понимала, какое тяжелое испытание ее ждет. Если Винсент разгневается, увидев ее, она умрет, подумала Доминик.
Они прибыли в Рио около полудня и сразу покатили в больницу. Огромное современное здание внутри поражало сверкающей белизной и чистотой. Доминик представила, что в этих стенах и коридорах бок о бок соседствуют жизнь и смерть, и ей стало не по себе. Ей казалось, что никогда в жизни она так не волновалась.
Сестра в приемном покое вызвала по телефону лечащего врача Винсента. Доминик попросила Сальвадора сопровождать ее, но, когда подошедший врач пригласил ее в небольшой кабинет, примыкающий к приемному покою, Сальвадор остался на месте, и Доминик пошла одна.
Лечащего врача звали Маноэль Веррез, он был терапевтом. Хирурги, пояснил он, сейчас занимались другим больным, а честь поговорить с сеньорой Сантос выпала ему.
Он рассказал, что Винсент благополучно оправляется от последствий шока, вызванного взрывом, что на левый глаз наложена повязка, а вот обожженная щека оставлена открытой, а это зрелище может показаться Доминик малоприятным.
— Он лежит в отделении интенсивной терапии, — продолжил доктор Веррез. — Наши врачи специализируются именно на таких случаях.
— Сколько времени он пробудет в больнице? — спросила Доминик.
— Гмм! — Доктор Веррез обхватил ладонью подбородок. — Точно сказать не берусь. Четыре, может быть, пять недель. А потом он должен будет еще приехать на курс пластической хирургии.
— Это… совершенно необходимо? — дрогнувшим голосом спросила Доминик.
— Пластическая хирургия? Нет, строгой необходимости в ней нет. Но, как правило, мы стараемся, чтобы наши пациенты завершали лечение этим курсом.
Доминик покачала головой.
— Так много операций! О, доктор Веррез, могу я его увидеть?
Врач улыбнулся.
— Конечно, почему же нет? Он знает о вашем приезде?
— Вообще-то, нет. Но доктор, с которым я разговаривала вчера по телефону, считает, что это пошло бы моему мужу на пользу.
— Очень хорошо. Пойдемте. Я проведу вас в его палату. Пойдемте!
Сальвадор остался в приемном покое, а Доминик прошла вслед за доктором Веррезом в лифт. Сердце ее колотилось, как попавшая в клетку птичка.
Лифт остановился на третьем этаже. Доктор Веррез подвел Доминик в старшей сестре и представил ее. Сестра Санчез улыбнулась доктору, потом озабоченно посмотрела на Доминик.
— Мне кажется, сеньора Сантос, что ваш супруг еще не готов к тому, чтобы вы увидели его раны, — осторожно подбирая слова, сказала она. — Кроме того, сейчас у него посетительница.
Сердце Доминик оборвалось.
— Посетительница? — упавшим голосом повторила она, лихорадочно перебирая в уме знакомые имена. Софи? Клаудиа? Или кто-то еще…
— Да, — спокойно сказала сестра Санчез. — Сеньорита Сантос, сестра сеньора.
— Изабелла! — изумленно воскликнула Доминик. — Но я думала…
Сестра кивнула.
— Вы думаете, что она послушница монастыря, не так ли?
— Да!
— Судя по всему, мать-настоятельница сделала для нее исключение, позволив посетить пострадавшего брата. Ведь, если не считать вас, то она его единственная родственница. Да?
Доминик почувствовала, что ее щеки заливает румянец. Она не знала. Она не знала!
— Я… Я… — пролепетала она, но на выручку пришел доктор Веррез.
— Может быть, было бы даже лучше, если сеньора Сантос навестит своего мужа, пока у него сидит сестра. Так, возможно, будет легче для них обоих.
— Да, наверное, вы правы, — согласилась сестра Санчез. — Вы хотите, чтобы я пошла с вами, senhora?
Доминик покачала головой.
— Нет. Нет, это ни к чему. Покажите мне, пожалуйста, как к нему пройти…
Палата оказалась как раз напротив и Доминик, кивком поблагодарив сестру и доктора Верреза, медленно прошагала к двери. Затем, собравшись с духом, толкнула дверь и вошла.
Винсент лежал на подушках в темной пижаме, придававшей его бронзовой коже еще более смуглый оттенок. Как и предупреждал врач, левый глаз его скрывала повязка, а обожженные лоб и щека показались Доминик одним багровым пятном. Какими бы страшными и безобразными не выглядели эти раны, сердце Доминик всколыхнулось от любви и нежности.
Девушка в темном одеянии, сидевшая у изголовья его кровати, при виде Доминик встала, но Доминик даже не успела разглядеть ее; все ее внимание было приковано к Винсенту. Его здоровый правый глаз уставился на нее.
— Por Dios,* Доминик! — гневно воскликнул Винсент. — Что ты здесь делаешь? Я же приказал, чтобы тебя не пускали!
Доминик испуганно сжалась.
— Винсент… — робко начала она.
Девушка, которую Доминик узнала по фотографии, которую видела в апартаментах Винсента, произнесла:
— Твоя жена имеет право навестить тебя, Винсент, и поддержать в трудную минуту.
></emphasis> — *Бога ради! (порт.).
Голос ее прозвучал мягко, но уверенно.
— У Доминик вообще нет никаких прав!
Доминик судорожно сглотнула, но в этот миг девушка в темном подошла к ней и сказала:
— Я Изабелла Сантос, сестра Винсента.
Доминик собрала остатки сил.
— Д-да, я знаю, — промолвила она. — Я… Мне только жаль, что мы познакомились при таких грустных обстоятельствах.
Изабелла улыбнулась.
— Присядьте, — пригласила она. — Я уже ухожу.
— Нет! — окрик Винсента прозвучал, как щелчок хлыста. — Изабелла, останься, прошу тебя!
Доминик нервно вцепилась в ремешок сумочки.
— Может быть… мне все-таки лучше уйти… — выдавила она, сознавая, что силы ее на пределе.
— Ерунда! — воскликнула Изабелла. — Мой брат слишком переживает из-за своих ран. Он почему-то вбил себе в голову, что важнее внешности ничего нет.
— Изабелла! Замолчи, черт возьми! — устало пробормотал Винсент. — Неужели ты не видишь, что она просто мечтает сбежать? И я ее не виню. Уверен, что моя физиономия отпугнет и мясника!
— Неправда! — горячо вскричала Доминик. — Неужели ты думаешь, что мне так важно, как ты выглядишь? Господи, я так счастлива, что ты жив!
— Мне трудно в это поверить, — ворчливо сказал Винсент. — Мне кажется, тебе было бы гораздо легче, если бы я погиб!
— О! — рука Доминик взлетела к горлу. — Как ты можешь такое говорить?
Изабелла осуждающе посмотрела на брата.
— Перестань, Винсент! Неужели ты не замечаешь, что Доминик едва держится на ногах? Должно быть, для нее это был страшный удар…
— Уходите! Обе! — потребовал Винсент. — Я устал.
Доминик посмотрела на Изабеллу, а та, вздохнув, кивнула.
Снаружи в коридоре Доминик не выдержала и разрыдалась. Доктор Веррез встревоженно подскочил к ней.
— Сеньора Сантос! — воскликнул он. — Неужели вы так огорчились из-за его внешности? Я ведь предупреждал вас…
— О, нет! — вскричала Доминик. — Дело вовсе не в его внешности. Я… Я не могу объяснить… Простите меня.
Она бегом бросилась к лифту и поспешно нажала на кнопку вызова. Подоспевшая Изабелла обняла ее за плечи.