Мэтьюз Патриция. Пылающий рассвет

   – Будь добр, отвези фургон в сарай и распряги лошадей. Я хочу поздороваться с Джеферсоном и пойти к маме.
   – Хорошо, мисс Шарлотта!
   Она поднялась по ступенькам к Джефу. Ее поразил его мрачный, даже угрюмый вид. Но Шарлотта решила не обращать внимания на настроение брата, ей не терпелось сообщить ему новость.
   – Джеферсон, мне все удалось! Я продала табак и получила пятьдесят центов за фунт! Представляешь? Теперь я постараюсь найти маме хорошего врача.
   – Шарлотта...
   Не слушая его, она пошла к двери.
   – Я пойду к маме и расскажу ей новости. Джеферсон схватил ее за руку.
   – Шарлотта, слишком поздно.
   Она удивленно подняла брови, не понимая, о чем он.
   – Как это слишком поздно? Ничего подобного! Маме можно помочь, нужно пригласить доктора.
   – Шарлотта, доктор не поможет. Мама умерла вчера, правда, я не знаю, в какое время.
   Шарлотта остолбенела, не в силах поверить. Потом проговорила:
   – Как это ты не знаешь когда? Где же ты был?
   – Я... – Джеф замялся. – Меня не было дома...
   Сестра схватила его за руку.
   – Ты же обещал присматривать за ней! – закричала она. – Ты обещал!
   – Что с того? – пробормотал Джеф. – Я ничем не мог ей помочь. Она просто взяла и умерла...
   Слезы застилали глаза несчастной Шарлотты.
   – Через что я только не прошла, чтобы заработать эти деньги! – сказала она, всхлипывая. – Хотела нанять врача... Теперь все зря... Если бы ты был дома и заботился о ней, она бы еще жила!
   – Сестренка, ей уже невозможно было помочь, пойми!
   Шарлотта приговаривала, рыдая:
   – И зачем теперь эти деньги? Никому не нужны... Лучше бы было все сжечь, чем таскаться по всему штату...
   Джеферсон откашлялся.
   – Кстати, о деньгах... – нерешительно начал он.
   – Что еще? – воскликнула Шарлотта, смахивая слезы с лица.
   – Пока тебя не было, – он говорил, не смея взглянуть на сестру, – мне понадобились деньги. Я отправился к Слоуду Латчеру и заложил ферму за семьсот долларов, срок – до твоего возвращения. Шарлотта, я все потратил, теперь надо вернуть долг Латчеру, или ферма будет принадлежать ему.

Глава 4

   На следующий день Элис Кинг похоронили под раскидистым деревом за домом, рядом с могилой мужа, Гарднера Кинга.
   День был ясный и солнечный, но дул осенний холодный ветер, и Шарлотту время от времени пробирала дрожь, когда она стояла в скорбном молчании перед гробом бедной своей матери. Девушка словно окаменела от горя, даже слез не было – она их выплакала ночью.
   На похороны пришли Холлистеры и еще две соседские семьи. Брэдли Холлистер произнес короткую речь и молитву. Джеферсон стоял рядом с Шарлоттой.и время от времени поглядывал на сестру, а она, хоть и чувствовала на себе его взгляд, не повернулась к брату ни разу. Теплые чувства, которые она когда-то испытывала к Джефу, исчезли, простить ему безрассудство и эгоизм невозможно, а мысль о том, что мама была бы жива, окажись Джеф рядом, не давала ей покоя.
   Брэдли Холлистер подошел к Шарлотте и тихо сказал:
   – Почему бы тебе с Джефом не пойти в дом? Джимми, я и ребята все сделаем сами.
   – Хорошо, мистер Холлистер, – согласилась она. – Спасибо вам за заботу.
   Она бросила последний, прощальный взгляд на простой гроб, мысленно обращаясь к матери: «Прощай, мама! Прости меня... за все!» Потом повернулась и быстро пошла к дому.
   Она услышала сзади торопливые шаги.
   – Шарлотта, подожди! – позвал ее Джеф. – Мне надо поговорить с тобой!
   – А я не хочу говорить с тобой! Не о чем нам толковать, – бросила она на ходу, даже не обернувшись.
   Джеф поравнялся с ней.
   – Придется же когда-нибудь разговаривать, – сказал он. – Ты же не можешь вообще игнорировать меня!
   Шарлотта шла, не останавливаясь.
   – Ну прости меня! – выкрикнул Джеферсон в отчаянии. – Я попробую измениться. Клянусь, я исправлюсь. Просто не знаю, что на меня нашлр.
   – Поздно извиняться, Джеферсон. Маму уже не вернуть, пойми. А мне еще нужно идти к Слоуду Латчеру, не то мы и дом потеряем!
   И она прибавила шаг. Джеферсон, прихрамывая, спешил за ней. Но домой Шарлотте идти не хотелось, она не представляла, как выдержит несколько часов поминок. Соседи принесли еду, а одна из женщин, жена фермера, как раз сейчас накрывает на стол. Девушка с ужасом думала о том, что придется исполнять роль хозяйки в то время, как ей хочется только одного – закрыться в своей комнате. Но она не может так поступить, это невежливо по отношению к людям, которые откликнулись на ее горе. Одна надежда, что это ненадолго, иначе ей не успеть в город к Латчеру.
   На поминках она хорошо держалась. Шарлотта поняла, что находиться среди людей, искренне сочувствующих ей, легче. Это – настоящие друзья, с которыми столько пережито за все время. С Джефом Шарлотта не общалась, а он то и дело исчезал из комнаты, не иначе где-то припрятал бутылку, из которой прихлебывал, так как возвращался раскрасневшийся и взъерошенный. Ей стало противно даже от мысли, что спиртное он купил себе на деньги Латчера.
   Соседи разошлись только с наступлением темноты. Ехать в город было уже поздно, поэтому Шарлотта отправилась к себе в спальню и буквально рухнула на кровать – она чувствовала себя разбитой и измученной. Заснула она моментально и проспала до утра, но ей снились тревожные сны.
   Встав с рассветом и наскоро позавтракав, Шарлотта отправилась в Дарем. Джеферсона она даже будить не стала.
   Когда девушка вошла в кабинет, Латчер сидел за своим столом. Увидев Шарлотту, он улыбнулся и сказал веселым голосом:
   – Ну, мисс Кинг, примите мои поздравления! Я так понимаю, ваша поездка прошла успешно.
   – Да, успешно, – ответила Шарлотта сухо. – Но мне сдается, ваши поздравления вовсе не искренние, а что касается успеха, то он вам явно не по душе. Но, к вашему сведению, я получила пятьдесят центов за фунт моего табака.
   Тот пожал плечами:
   – И стоило из-за этого так беспокоиться, мисс Кинг? Это же так опасно – пуститься одной в такое путешествие!
   – А я была не одна. Меня сопровождал сын Брэдли Холлистера, Джимми, – сообщила Шарлотта. – Вам не удалось всех запугать, мистер Латчер. А теперь к делу. Кажется, мой брат должен вам семьсот долларов. Я принесла деньги, а вы верните мне его расписку.
   Слоуд Латчер поежился.
   – Хорошо, – сказал он и достал из ящика бумагу.
   Шарлотта отдала деньги, забрала расписку и лишь тогда решила высказать все, что у нее накипело на душе.
   – А вы, сэр, оказывается, просто подонок! Как же вы могли сыграть на слабости моего брата, потворствуя его пьянству? Из-за этого умерла наша мать, и вы...
   – Я не имею никакого отношения к смерти вашей матери, мисс Кинг, – прервал ее Латчер. – Примите мои соболезнования. Что же касается вашего брата, то он вполне взрослый человек и способен сам отвечать за свои поступки. Не я пришел к нему, а он обратился ко мне за деньгами, а я, заметьте, не стал взимать с него проценты, как поступили бы другие.
   – Это вовсе не проявление доброты, сэр, – сказала Шарлотта. – Вы надеялись, что ничего не получится с моей затеей и я не смогу вернуть вам долг. Тогда бы вы забрали нашу ферму самым безжалостным образом. – Она яростно сверкнула глазами, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на крик. – Я запрещаю вам впредь иметь дело с Джеферсоном. Примите это к сведению, не то очень пожалеете.
   Латчер даже глазом не моргнул, он криво усмехнулся и сказал:
   – Вам лучше обсудить это со своим братом, мисс Кинг. Я бизнесмен, и никто не имеет права указывать мне, с кем иметь дело, а с кем нет. Кроме того, мисс Кинг, – он перестал улыбаться, взгляд его стал колючим, – я бы посоветовал вам попридержать свой язык. Вас не красят такие манеры, а угрозами меня не проймешь.
   От гнева Шарлотта даже покраснела, голос ее дрожал и срывался, когда она воскликнула:
   – Вы гнусный, отвратительный человек, Слоуд Латчер! Хотите воспользоваться несчастьем других ради собственной выгоды? Мой брат слаб духом после всего, что с ним случилось на войне, а вам и дела нет до этого! Большего подлеца, чем вы, я не встречала!
   При этих словах Латчера перекосило. Он встал из-за стола, подошел к Шарлотте и, гневно глядя на нее с высоты своего роста, процедил сквозь зубы:
   – Вы все, высокомерные плантаторы, презираете таких, как Я, кто своим трудом добывает деньги...
   – Мы не относимся к плантаторам, – перебила его Шарлотта, – у нас всего лишь небольшая ферма, мистер Латчер. А вы, как мне известно, не так уж и напрягались, чтобы разбогатеть. Разве быть сутенером такой непосильный труд?
   – Ну все, хватит! – заорал Латчер, стукнув кулаком по столу. – Я больше не желаю слушать! Требую, чтобы вы немедленно удалились из моего кабинета!
   – С удовольствием уйду!
   Шарлотта подхватила юбки, приподняв их так, словно боялась запачкать, и стремительно вышла за дверь.
   Пока она седлала лошадь, пока выбиралась за пределы Дарема, злость прошла. Шарлотта вдруг как-то обмякла, но на душе все-таки было тревожно – она понимала, что теперь Слоуд Латчер стал ее заклятым врагом. Он не простит ей оскорблений и будет мстить, а человек он опасный – беспощадный и подлый.
   Но Шарлотта абсолютно не жалела о том, что не побоялась высказать ему все. С такими, как Латчер, нужно быть отчаянно смелой. Тот, кто боится его, обречен.
   Латчер не угрожал ей, но ясно: будет мстить. А что, собственно, он может сделать? Как бы ни был взбешен, он не посмеет покуситься на ее жизнь. А со всякими его кознями она справится.
   Шарлотта пришпорила лошадь и поскакала домой во весь опор.
   Слоуд Латчер в бешенстве метался по кабинету. Как только он удержался и не задушил эту наглую женщину, которая осмелилась бросить ему в лицо такое оскорбление?
   Всю жизнь ему приходится мириться с унижением и презрением людей, принадлежащих к другим слоям общества. В Новом Орлеане зажиточные плантаторы и промышленники покровительствовали ему, помогали наладить дело, пользовались услугами его потаскушек, но в повседневной жизни знать его не хотели.
   Латчер брал у них деньги, богател и всей душой ненавидел этих гордецов. Когда янки осадили Новый Орлеан, пришлось прикрыть все бордели и сматываться. Правда, еще задолго до этого Латчер почуял, что война не принесет ему никакой пользы. Он обратил все деньги в золото и бежал из города, когда еще можно было это сделать.
   Он исколесил весь Юг в поисках места, где можно было хоть как-то развернуться. Хотел было уехать на Север, но чувствовал, что здесь, в родных местах, ему повезет больше. В более цивилизованных северных штатах сильна конкуренция, а Юг весь в руинах. Пока тут появятся соперники, пройдут годы.
   В конце концов Латчер остановил свой выбор на Дареме. Он сообразил, что здесь можно хорошо поживиться, скупая почти задарма земли разорившихся фермеров. Кроме того, тут имеется еще один источник будущего богатства – табак.
   На приобретенных землях он намеревался выращивать табак. Но на это потребуется время, прибыль получишь еще не скоро, а пока он попробует выпускать нюхательный и жевательный табак, чтобы побыстрее накопить капитал. Латчер и занялся именно этим, покупая у фермеров табак по дешевке – им позарез нужны хоть какие-то деньги, а они есть только у него одного. Он стремился набить склады листом и побыстрее наладить производство на табачной фабрике.
   Никто ни разу не посмел не то что спорить с ним, а просто отказать ему. А тут вдруг эта Шарлотта Кинг! Сначала она упрямилась, кипятилась, на это и внимания-то обращать не стоило, ведь у Кингов было всего двести фунтов. Латчер тогда в душе только посмеялся над ней, зная, что скоро она придет к нему и будет умолять купить свой товар за любую цену.
   Теперь же совсем другое дело. Шарлотте удалось извлечь немалую выгоду из того, что она не уступила ему, Латчеру. Это очень плохой пример для остальных фермеров. Если они станут вести себя точно так же, то как тогда пополнить запасы на фабрике?
   Надо бы каким-то образом дискредитировать эту нахалку в глазах всего населения Дарема и его окрестностей. Наказать ее, чтобы неповадно было и чтобы не торжествовала и не смела задирать нос. Он больше не вынесет того, что пережил в Новом Орлеане!
   Латчер приоткрыл дверь и визгливо прокричал:
   – Дженкс! Коб Дженкс, иди сюда!
   В ту же минуту на балконе появился высокий полный мужчина в потертом сюртуке. Он поспешил на зов хозяина, издали заискивающе улыбаясь. Дженкс, вероломный и подлый по натуре, нашел у Слоуда Латчера применение своим «талантам», служил ему верой и правдой за хорошую плату. Дженкс внешне был крайне неприятен – грузная фигура, длинные волосатые руки чуть ли не до колен, туповатое выражение лица, массивная нижняя челюсть делали его похожим на гориллу. «Коб» – это его прозвище, означавшее что-то вроде «дубиноголовый». Никто и не помнил, как Дженкса зовут на самом деле, а он ничего не имел против клички.
   – Для тебя есть работенка, Дженкс, – сказал Латчер. – Приступай сейчас же и занимайся только этим. Понял?
   – Еще бы, мистер Латчер! Конечно, понял. Вы только скажите, что делать.
   – Ты видел женщину, что вышла недавно отсюда, из кабинета?
   – Да, сэр, видел. – Дженкс облизнулся. – А она красотка, правда сэр?
   – Это Шарлотта Кинг. От нее одни неприятности, и мое терпение лопнуло. Пора бы ее усмирить.
   В бледно-голубых глазах Дженкса появился блеск.
   – Что я должен сделать? – поинтересовался он.
   – Сначала о ее брате, Джеферсоне. Это тот, которого ты спаивал время от времени.
   – Ага, этого парня я знаю. Ветеран и калека, но выпить здоров, да и до девок охоч.
   – Думаю, он будет не прочь поиграть в картишки, так что ты подбрось ему эту идею. Играй с ним, но помни: он должен проигрывать.
   – Без проблем, сэр. Я знаю одну штуку, клянусь, он дотла продуется.
   – Теперь о женщине. Она отказалась продать мне табак и поехала торговать по деревням. Скорее всего она отправится снова, так что ты поговори с фермерами, у которых есть табак на продажу. Предупреди их, что если они вздумают связаться с ней, то ко мне пусть не приходят. И еще пригрози, – тут Латчер гадко ухмыльнулся, – но только гляди, чтоб без свидетелей. Намекни, дескать, их амбары и сараи сожгут, если они будут иметь с ней дело.
   – Будьте спокойны, мистер Латчер! Все будет сделано.
   – А если же это на них не подействует и Шарлотта все-таки повезет очередную партию табака, возьми людей и поезжай за ней. Сожги фургон и даже... – Латчер подмигнул слуге, – даже можешь поразвлечься с ней. Девчонку надо проучить.
   – О, это уж с удовольствием! – сказал Дженкс, потирая руки. – С такой куколкой кто ж откажется? А как же тот парень, что с ней ездит?
   – Кто это?
   – Младший отпрыск Холлистера. Слышал, что он сопровождал ее.
   – Ах да, она упоминала о нем! Ну разве трое мужиков с ним не справятся? – Латчер помолчал немного и добавил: – Подожди у меня появилась идея. Мисс Кинг ошибается, думая, что у нее в отличие от нас высокие моральные принципы. Пора и в этом поставить ее на место. Посплетничаешь, где надо, и скажешь вот что, Дженкс...
   На следующий день Шарлотта впрягла лошадей в фургон и поехала на ферму к Холлистерам.
   Отец и сын радостно встретили ее. Брэдли помог Шарлотте спуститься с козел и сказал:
   – Я так благодарен тебе за то, что Джимми заработал деньги. Это так кстати, даже не представляешь.
   – Мне самой приятно, что смогла заплатить сполна за помощь. Без Джимми я бы не справилась – ни поездки бы не было, ни денег.
   Шарлотта улыбнулась парню, а тот смутился и покраснел до корней волос. Она вспомнила, что нельзя так играть его чувствами, и решила в следующий раз быть поосторожнее.
   – Джимми мне нужен опять, – сказала она деловито, обращаясь к Брэдли. – Если вы разрешите, пусть он сейчас поедет со мной. Дело в том, что я собираюсь поехать торговать снова, но так как свой табак я продала, то хочу обратиться к фермерам. Надо бы попробовать уговорить их доверить мне продажу товара.
   Брэдли нахмурился.
   – Тут слух прошел, что это может здорово навредить тебе, Шарлотта. Говорят, что Коб Дженкс, прислужник Латчера, ходит по дворам и подговаривает людей не давать тебе табак. Грозит, что иначе Латчер не будет с ними потом иметь дело.
   От неожиданности Шарлотта ахнула:
   – Никогда не думала, что он решится на такое! А вы считаете, что фермеры испугаются?
   Холлистер пожал плечами:
   – Может, да, а может, и нет. Латчера не очень-то здесь жалуют, но он единственный платежеспособный заготовитель табака на всю округу, несмотря на то что дает гроши. Но вот что. – Он вдруг просиял, видно, в голову пришла идея. – Давай я поеду с тобой вместо Джимми? Меня здесь лучше знают, чем тебя. Со многими фермерами я дружу, попробую уговорить их сотрудничать с тобой, вместо того чтобы унижаться перед Латчером.
   – Буду весьма признательна вам, мистер Хол-листер. Я потом заплачу...
   – Нет, нет. – Брэдли замахал руками. – Это же просто дружеская услуга.
   Но именно благодаря Холлистеру Шарлотта добилась успеха. Оказалось, что фермеры относились к ее затее весьма скептически, а Брэдли удалось преодолеть их недоверие и уговорить некоторых рискнуть.
   Многие из тех, кто выращивал табак, успели продать его, но кое-кто хранил урожай, надеясь позже получить за него хорошую цену, больше, чем предлагал Латчер. А решиться довериться женщине в таком непростом деле, как коммерция, они не могли, поэтому Холлистеру пришлось подробно рассказывать каждый раз, как Шарлотта удачно реализовала свой товар. Только тогда они соглашались иметь с ней дело.
   Почти никто из фермеров не испугался Латчера. Один из них сказал:
   – Самое страшное, что я пережил, – это война, когда боишься каждую минуту, что тебя убьют. Так что теперь меня уже ничем не проймешь.
   Я не позволю какому-то ублюдку меня запугать. Можете забирать мой табак, мисс Кинг. Если даже у вас ничего и не выйдет, не беда, ведь Латчер не единственный покупатель в нашем штате.
   Через неделю Шарлотта уже полностью нагрузила фургон табаком и приготовилась отправиться в путь во вторник утром. Джимми с готовностью согласился сопровождать ее и на этот раз. Накануне отъезда вечером она была дома одна, так как Джеферсон, с которым они не виделись со дня смерти матери, куда-то запропастился.
   Шарлотта паковала свой баул, когда раздался стук в дверь. Это оказался Брэдли Холлистер. Вид у него был какой-то странный, растерянный. Он избегал смотреть на соседку и топтался в дверях.
   – Шарлотта, прямо не знаю, как сказать... – начал он смущенно.
   – В чем дело, мистер Холлистер?
   – Да это из-за Джимми...
   – Что с ним? Что-то случилось?
   – Нет, нет. С ним все в порядке. Просто он не может ехать с тобой.
   – Не может? Но он сказал, что ему нравится торговать.
   – Точно, нравится, и он страшно расстроен, что не может сопровождать тебя. Но тому есть причина.
   Шарлотта всматривалась в его лицо, стараясь понять. Брэдли был в замешательстве, его что-то мучило.
   – Расскажите мне все, мистер Холлистер.
   – Да тут пошли такие слухи... В общем, грязные сплетни. Ты уж прости, скажу: мол, семнадцатилетний парень ездил с незамужней молодой женщиной, и они... Люди говорят, что это стыдно.
   У Шарлотты перехватило дыхание.
   – Но это ужасно! Кто может так бессовестно врать?! – Она схватила Брэдли за руку. – Но вы же не верите всему этому? Ничего такого не было!
   – О, да я знаю, что не было, Шарлотта! – поспешил он заверить ее. – Тебе и не надо клясться. Но ведь дело не во мне, а в моих соседях. Я-то не верю сплетням, а вот они... Если бы россказни касались только меня, я бы плевал на это...
   – Понимаю, мистер Холлистер, – проговорила Шарлотта. – Вы беспокоитесь о Джимми.
   – Да нет, больше о тебе. Молодая женщина должна иметь незапятнанную репутацию. Что Джимми! Он это переживет, мужчина ведь...
   – Если дело только во мне, то волноваться не стоит. Мне все равно, что говорят люди. Если у них грязные мысли, это их проблема, а не моя.
   Холлистер сокрушенно покачал головой:
   – Но мне не все равно. Я никогда не прощу себе, если вдруг по моей вине или по вине моих детей о тебе пойдет дурная слава. Короче, судя по настроению Джимми, он может удрать из дома, чтобы поехать с тобой. Если это произойдет, то я хочу взять с тебя обещание вернуть его домой.
   – Даю слово, что я это сделаю, мистер Холлистер, – сказала Шарлотта и задумалась. – Интересно, кто же пустил эти мерзкие слухи? Мы вернулись две недели назад, и никто ничего не говорил, а теперь, как только я собралась ехать снова, пошли грязные разговоры.
   – Как кто? Дженкс, кто же еще. Ему не удалось отговорить фермеров отдать тебе табак, так он разнес по дворам сплетню про вас с Джимми, желая опозорить тебя. Хотел я взять ружье у сына и пойти пристрелить его, да я теперь вряд ли с оружием совладаю, с одной рукой-то! – Он глянул на пустой рукав. – Черт, словно от меня половина осталась.
   – Да что вы такое говорите! – встрепенулась Шарлотта. – Нельзя вам угрожать оружием Дженксу, только хуже будет всем нам. Извините, эти беды из-за меня. И Джимми передайте мои извинения. Хорошо?
   – Ладно, Шарлотта. Ты уж за нас не беспокойся, мы переживем. Скажи, а ты... – он в нерешительности замялся, но продолжил: – все равно поедешь?
   – Конечно, – с уверенностью ответила она. – Ничто меня не остановит.
   Но когда Холлистер, попрощавшись, ушел, Шарлотта вдруг растерялась – как она отправится одна в такое опасное путешествие? Она вспомнила всех тех бродяг, что видела на дорогах. Попадись им одинокая женщина да еще с фургоном, полным табака, они не задумываясь ограбят ее. Да мало ли что еще может произойти... Не попросить ли Джефа сопровождать ее? Но тут же отвергла эту идею. Раз она поставила перед собой цель, то должна идти вперед сама.
   Шарлотта пошла искать старый пистолет отца, который, как она знала, хранился где-то в доме. Наконец на чердаке в старом чемодане нашла надежный пятизарядный «кольер» выпуска 1810 года. Раньше она и понятия не имела, как с ним обращаться. Но незадолго до смерти отец научил ее заряжать пистолет, ведь тогда война была в полном разгаре и нужно было быть готовой ко всему... Она взяла пистолет и прицелилась в стену. Зажмурившись, представила себе ухмыляющегося Латчера, и ее разобрала страшная ярость. Если бы он сейчас действительно попался ей, то она без колебаний выстрелила бы, хотя всегда считала, что не сможет убить человека. Но Латчер не человек – просто мразь! Как он смел распустить о ней такие гадкие слухи!
   Бедный Джимми! Он и говорить с ней больше не станет после такого.
   Шарлотта расстроилась, опустила пистолет и пошла паковаться.
   На следующее утро она отправилась в путь, положив заряженный пистолет рядом с собой и аккуратно прикрыв его юбкой.
   Только-только начало светать. Было еще холодно, и Шарлотта, кутаясь в шаль, правила лошадьми.
   Не отъехала она и мили от дома, как услышала, что сзади ее кто-то догоняет. В испуге она схватилась было за пистолет, но одернула себя и даже мысленно пожурила за такую пугливость. Что же будет дальше, если она станет вздрагивать от малейшего шума и трястись от страха?
   Рядом с фургоном появился Джимми Холлистер, и Шарлотта попридержала лошадей. Джимми, стараясь отдышаться, протянул ей свое ружье:
   – Раз уж я не могу поехать с вами, мисс Шарлотта, то я решил отдать вам ружье, чтобы вы могли защищаться.
   – Ты так добр ко мне, Джимми, – улыбнулась она. – Но тебе же оно самому понадобится для охоты. А у меня есть пистолет моего отца.
   – Мисс Шарлотта... – проговорил Джимми, пряча взгляд.
   – Да?
   – Мне не по себе из-за этих сплетен... Но вы же знаете, я никогда бы... никогда бы не смог такого... – Юноша густо покраснел.
   – Знаю, Джимми, знаю. Какой же это жестокий урок для тебя – понять, что у некоторых людей в этом мире грязные мысли и помыслы. И многие легко верят таким пакостям.
   Шарлотта протянула руку, чтобы потрепать его по щеке. Джимми при этом встрепенулся, и она тут же передумала.
   – Я хотел вызвать Дженкса на дуэль, по папа не разрешил мне, – проговорил смущенный парень.
   – Ну и хорошо. Лучшее, что можно сделать в этой ситуации, – не обращать внимания на сплетни, и люди поймут, что все это неправда.
   – Но вы же едете совсем одна, мисс Шарлотта! – воскликнул Джимми. – Как можно?
   – Ничего, все будет отлично. А теперь иди домой и не волнуйся. Я скоро вернусь.
   Шарлотта потянула за вожжи и прикрикнула на лошадей. Фургон тронулся с места. Джимми некоторое время бежал рядом, потом остановился и помахал рукой на прощание.
   Какое-то время Шарлотта ехала спокойно. Но примерно через час ее уверенность в благополучном исходе путешествия улетучилась. Она услышала сзади стук копыт – кто-то нагонял ее. Но девушка не очень испугалась, так как движение на дороге оживилось. Всадник поравнялся с фургоном – грузный мужчина с неприятным лицом. Он сказал ей с усмешкой:
   – Надо же, такая куколка едет совсем одна да еще с товаром! Тебе бы дома сидеть, крошка, да ворковать там с каким-нибудь парнем!
   Шарлотта заметила, что он по виду похож на обезьяну, и догадалась, кто это.
   – Так ты Коб Дженкс?! – воскликнула она. – Прихвостень Слоуда Латчера?
   Мужчина разозлился.
   – Я работаю на мистера Латчера, не смей называть меня прихвостнем!
   – А кто же ты еще? Головорез и прихвостень. Это ты разносишь по всей округе сплетни про меня и Джимми Холлистера.