Страница:
– Она была веселой и час назад, Примроз. Сидела на полу с Пинк на руках, смеялась и щебетала. Я надела шляпу и оставила ее не больше чем на десять минут, только сбегала за угол купить что-нибудь на ужин. Когда я вернулась, она сидела в застывшей позе, руки на коленях. Пинк стояла рядом и мяукала. А Дэйзи ничего не замечала, и глаза ее были полны ужаса. Когда я подошла и дотронулась до нее, она задрожала, заплакала и сказала: «Джесмин, мы не можем уехать отсюда, не можем. Мы должны остаться здесь навсегда!»
– Бедная малышка. Должно быть, ей приснился дурной сон. Мисс Эгертон права – у нее нервное истощение, и ей нужны перемены, чем скорее, тем лучше. Она в спальне, Джесмин?
– Да.
– Ты приготовь ужин, а я пойду к ней, ладно?
Джесмин кивнула, и Примроз прошла в другую комнату. Ее младшая сестра, пытаясь утешиться, крепко прижимала к себе Пинк. При этом она раскачивалась из стороны в сторону и всхлипывала при каждом вздохе.
Примроз опустилась на колени около нее.
– Что с тобой, моя родная? – спросила она.
– Ничего, Примроз, – отвечала Дэйзи, подняв залитое слезами лицо. – Ничего, только я не хочу покидать бедных миссис и мистера Дав.
– И это все? – спросила ее сестра бодрым голосом. – Но, Дэйзи, ты же так хотела уехать всего два часа назад. Если уж ты их так любишь, ты сможешь навещать их, когда захочешь. Мы же будем жить совсем близко.
– Я не хочу покидать бедных миссис и мистера Дав, – повторила Дэйзи, склонившись над Пинк и снова принимаясь плакать.
– Но, Дэйзи, милая, это просто смешно. Ты же знаешь, дорогая, – мы с Джесмин старше. Ты должна позволить нам решать, что для тебя лучше. Мы уверены, что тебе будет удобнее и спокойнее у мисс Эгертон. Ты будешь счастливее у нее. Перестань плакать, Дэйзи, тебе это вредно. Ведь ты еще слабенькая. Дай, я вымою тебе лицо и руки, и пойдем ужинать. Мисс Эгертон прислала тебе такой вкусный ужин!
Но Дэйзи только трясла головой, склоняясь все ниже и ниже над кошкой, и повторяла снова и снова:
– Я не могу уехать от миссис и мистера Дав.
Бедная Примроз встревожилась не на шутку.
– Дэйзи, – сказала она, – должна же быть какая-то веская причина перемены твоего желания. Час назад ты была рада, что мы уезжаем к мисс Эгертон, пока Джесмин была здесь. Но стоило ей уйти, как твое желание переменилось. Ты с кем-нибудь виделась в ее отсутствие?
– Н-н-нет, то есть я не могу сказать. Не спрашивай. Ах, Примроз, как я несчастна! Но ради всего святого, не забирай меня от мистера и миссис Дав!
Дэйзи плакала так, что почти впала в истерику. Примроз была вынуждена, чтобы успокоить ее, обещать, что они не уедут от мистера и миссис Дав.
Глава XXVIII
Глава XXIX
Глава XXX
– Бедная малышка. Должно быть, ей приснился дурной сон. Мисс Эгертон права – у нее нервное истощение, и ей нужны перемены, чем скорее, тем лучше. Она в спальне, Джесмин?
– Да.
– Ты приготовь ужин, а я пойду к ней, ладно?
Джесмин кивнула, и Примроз прошла в другую комнату. Ее младшая сестра, пытаясь утешиться, крепко прижимала к себе Пинк. При этом она раскачивалась из стороны в сторону и всхлипывала при каждом вздохе.
Примроз опустилась на колени около нее.
– Что с тобой, моя родная? – спросила она.
– Ничего, Примроз, – отвечала Дэйзи, подняв залитое слезами лицо. – Ничего, только я не хочу покидать бедных миссис и мистера Дав.
– И это все? – спросила ее сестра бодрым голосом. – Но, Дэйзи, ты же так хотела уехать всего два часа назад. Если уж ты их так любишь, ты сможешь навещать их, когда захочешь. Мы же будем жить совсем близко.
– Я не хочу покидать бедных миссис и мистера Дав, – повторила Дэйзи, склонившись над Пинк и снова принимаясь плакать.
– Но, Дэйзи, милая, это просто смешно. Ты же знаешь, дорогая, – мы с Джесмин старше. Ты должна позволить нам решать, что для тебя лучше. Мы уверены, что тебе будет удобнее и спокойнее у мисс Эгертон. Ты будешь счастливее у нее. Перестань плакать, Дэйзи, тебе это вредно. Ведь ты еще слабенькая. Дай, я вымою тебе лицо и руки, и пойдем ужинать. Мисс Эгертон прислала тебе такой вкусный ужин!
Но Дэйзи только трясла головой, склоняясь все ниже и ниже над кошкой, и повторяла снова и снова:
– Я не могу уехать от миссис и мистера Дав.
Бедная Примроз встревожилась не на шутку.
– Дэйзи, – сказала она, – должна же быть какая-то веская причина перемены твоего желания. Час назад ты была рада, что мы уезжаем к мисс Эгертон, пока Джесмин была здесь. Но стоило ей уйти, как твое желание переменилось. Ты с кем-нибудь виделась в ее отсутствие?
– Н-н-нет, то есть я не могу сказать. Не спрашивай. Ах, Примроз, как я несчастна! Но ради всего святого, не забирай меня от мистера и миссис Дав!
Дэйзи плакала так, что почти впала в истерику. Примроз была вынуждена, чтобы успокоить ее, обещать, что они не уедут от мистера и миссис Дав.
Глава XXVIII
НЕПРИЯТНОЕ ОТКРЫТИЕ
Всю ночь Дэйзи плакала и стонала во сне. Примроз, лежа около нее без сна, все больше и больше тревожилась и недоумевала. Что случилось с сестренкой? Она ломала голову над этой загадкой. Чудесный замок, который они с Джесмин строили; радостные мысли об уютных комнатах в доме доброй мисс Эгертон; счастливое предвкушение того, что у них снова будет собственная мебель – все эти, казалось бы, близкие к осуществлению мечты – рушились.
Стоило Примроз только намекнуть на их отъезд, Дэйзи стиснула руки и посмотрела на нее так затравленно, упрашивая остаться с такой мучительной мольбой, что старшая сестра была вынуждена наконец повторить: «Мы останемся здесь, Дэйзи, до тех пор, пока ты не захочешь уехать».
Тогда бледное исхудавшее личико озарилось слабой улыбкой, усталые голубые глаза закрылись, и девочка заснула более спокойно. Однако, когда Примроз пощупала ее лоб, он оказался горячим, руки тоже пылали жаром. Примроз вышла в другую комнату и окликнула сестру.
– Джесмин, – сказала она, – я сбегаю к мисс Эгертон. Надо рассказать ей о страхе и тревоге Дэйзи. Я посоветуюсь с ней – ведь она более опытна. Джесмин, обещай не оставлять Дэйзи одну, пока меня не будет. Не могу понять, что случилось, но чувствую, что ее кто-то напугал, пока она оставалась одна.
– Но этого не могло быть, – отвечала Джесмин, – я же заперла за собой дверь. Конечно, я ее не оставлю. Придвину столик к ее кровати и, если она проснется, прочитаю ей кусок из моего романа.
Примроз дала сестре еще несколько указаний и ушла, а Джесмин, помыв посуду после завтрака и прибрав в столовой, внесла свой письменный столик в спальню и приставила его к кровати Дэйзи. Через некоторое время увлекательная работа над великим романом заставила ее забыть обо всем. Голова низко склонилась над столом, щеки пылали, пальцы, заляпанные чернилами, быстро писали. И вдруг со стороны кровати отчетливо раздались слова:
– О нет, конечно, мистер Дав, нет, вы можете быть уверены. Я знаю, что со мной будет, если я солгу, конечно, мистер Дав. Да, да, вы мой друг, и я ваш друг, да, да.
– Дэйзи, проснись, – позвала Джесмин. – Ты говоришь какие-то нелепые слова о мистере Даве и о лжи, и о том, что мистер Дав – твой друг. Проснись, Дэйзи, и давай я тебя накормлю вкусным завтраком.
– Это ты, Джесмин? – спросила Дэйзи. – Я думала, это мистер Дав. Я спала, дремала.
– Да, Глазастик, и говорила во сне, – сказала Джесмин, наклоняясь и целуя ее.
Дэйзи крепко сжала руку Джесмин.
– А я не говорила что-нибудь странное, Джесмин, например… о липких леденцах?
– Нет, глупенькая, ни слова. Пожалуйста, сядь поудобнее и поешь. Дэйзи, я думаю, мой роман будет иметь большой успех. Я хочу вставить туда мистера Дава, и миссис Дав, и Томми Дава, и нашу дорогую Поппи, и, конечно, всех нас. Знаешь, почему я уверена в успехе моего романа? Потому что все характеры будут взяты из жизни.
– Нет, пожалуйста, не вставляй туда мистера и миссис Дав, – попросила Дэйзи. – По-моему, они такие ужасные. То есть они, конечно, мои друзья, особенно мистер Дав. Он мой истинный друг. Но, Джесмин, я хочу сказать, их нельзя вставлять в книгу. По-моему, Джесмин, они совсем не книжные люди. В книгах должны быть принцы, и рыцари, и прекрасные леди, и там не должно быть ни домов, ни чердаков, только сказочные дворцы и чудесные замки. И все девочки должны быть счастливы, их обязательно защищают от чудовищ. Девочки в книгах не должны быть друзьями чудовищ. Ах, Джесмин, Джесмин! Я так несчастна!
Дэйзи снова горько заплакала, да так, что бедная Джесмин с трудом смогла ее утешить.
Незадолго до полудня Примроз и мисс Эгертон, а также высокий, степенный джентльмен с добрым лицом – доктор Гриффитс, большой друг мисс Эгертон, поднялись по лестнице.
Дав, так же как и его супруга, видел, как они подходили к дому, и когда гости проходили их этаж, пожал руку мистеру Гриффитсу. Все трое вошли в мансарду, и доктор долго беседовал с маленькой пациенткой. Он пощупал ее пульс и голову, заглянул в глаза, постарался рассмешить ее. Но добился от девочки только слабого, испуганного вздоха. Затем вернулся в гостиную и долго беседовал с Примроз и мисс Эгертон. В результате разговора мисс Эгертон, опечаленная, удалилась. Доктор категорически запретил девочкам трогаться с места в течение недели или двух. Он уверял, что к концу этого срока Дэйзи станет лучше, и глупые фантазии, которые мучают ее, пройдут. Время сделает свое дело.
Придя домой, мисс Эгертон поднялась в мансарду, которую она так старалась сделать уютной и красивой.
– Больше не надо спешить обставлять комнаты, Бриджет, – сказала она своей служанке. – Маленькая мисс Дэйзи слишком больна, чтобы ее тревожить переездом.
– Недавно приходили из магазина, мэм, – ответила Бриджет. – Они хотят получить деньги. А мастер из другого магазина ждет в холле. Он спрашивает, заплатите ли вы сейчас или ему прийти в другой раз.
– Я заплачу ему сейчас, Бриджет. Мисс Примроз оставила мне деньги вчера утром.
Одним из жизненных правил мисс Эгертон было не оставлять неоплаченных счетов дольше, чем на сутки. Она не любила залезать в долги и всегда заботилась о деньгах заранее. Поэтому она спустилась вниз и, открыв ящик стола, взяла конверт мистера Дэйнсфилда. Примроз просила ее вскрыть конверт, когда придут счета за мебель, и заплатить. Казалось, ей не хотелось самой распечатывать конверт.
Мисс Эгертон медленно вскрыла письмо, улыбнувшись странной надписи на конверте.
Внутри оказался сложенный пополам лист бумаги. Она развернула лист, ожидая найти пятифунтовые банкноты. Денег не было, только чистая бумага. Она поняла, что столкнулась с жестоким обманом. У бедной учительницы перехватило дыхание – пред ней лежал счет на шесть фунтов девятнадцать шиллингов, который она надеялась оплатить деньгами из заветного конверта. А Примроз была так уверена в неприкосновенности этого тайника, и вот он оказался пустым! Похоже, девочка стала жертвой злой шутки.
Мисс Эгертон была очень бедна, она с трудом сводила концы с концами. Прошла минута в напряженном раздумье. Затем лоб ее разгладился.
– Лучше я, чем эти бедные сироты, – сказала она себе, снова поднялась наверх и заполнила счет.
– Обойдусь без зимней накидки. Черное шерстяное пальто прослужит подольше, если я протру его холодным чаем и утеплю подкладку. Лучше отказать себе в такой мелочи, чем обидеть сирот.
Она заплатила мастеру, который подписал счет и ушел. Едва за ним закрылась дверь, по лестнице быстро взбежал молодой человек с открытым, красивым лицом и, подойдя к учительнице, нежно взял ее за обе руки.
– О, Артур, как я рада видеть вас, – сказала мисс Эгертон.
Стоило Примроз только намекнуть на их отъезд, Дэйзи стиснула руки и посмотрела на нее так затравленно, упрашивая остаться с такой мучительной мольбой, что старшая сестра была вынуждена наконец повторить: «Мы останемся здесь, Дэйзи, до тех пор, пока ты не захочешь уехать».
Тогда бледное исхудавшее личико озарилось слабой улыбкой, усталые голубые глаза закрылись, и девочка заснула более спокойно. Однако, когда Примроз пощупала ее лоб, он оказался горячим, руки тоже пылали жаром. Примроз вышла в другую комнату и окликнула сестру.
– Джесмин, – сказала она, – я сбегаю к мисс Эгертон. Надо рассказать ей о страхе и тревоге Дэйзи. Я посоветуюсь с ней – ведь она более опытна. Джесмин, обещай не оставлять Дэйзи одну, пока меня не будет. Не могу понять, что случилось, но чувствую, что ее кто-то напугал, пока она оставалась одна.
– Но этого не могло быть, – отвечала Джесмин, – я же заперла за собой дверь. Конечно, я ее не оставлю. Придвину столик к ее кровати и, если она проснется, прочитаю ей кусок из моего романа.
Примроз дала сестре еще несколько указаний и ушла, а Джесмин, помыв посуду после завтрака и прибрав в столовой, внесла свой письменный столик в спальню и приставила его к кровати Дэйзи. Через некоторое время увлекательная работа над великим романом заставила ее забыть обо всем. Голова низко склонилась над столом, щеки пылали, пальцы, заляпанные чернилами, быстро писали. И вдруг со стороны кровати отчетливо раздались слова:
– О нет, конечно, мистер Дав, нет, вы можете быть уверены. Я знаю, что со мной будет, если я солгу, конечно, мистер Дав. Да, да, вы мой друг, и я ваш друг, да, да.
– Дэйзи, проснись, – позвала Джесмин. – Ты говоришь какие-то нелепые слова о мистере Даве и о лжи, и о том, что мистер Дав – твой друг. Проснись, Дэйзи, и давай я тебя накормлю вкусным завтраком.
– Это ты, Джесмин? – спросила Дэйзи. – Я думала, это мистер Дав. Я спала, дремала.
– Да, Глазастик, и говорила во сне, – сказала Джесмин, наклоняясь и целуя ее.
Дэйзи крепко сжала руку Джесмин.
– А я не говорила что-нибудь странное, Джесмин, например… о липких леденцах?
– Нет, глупенькая, ни слова. Пожалуйста, сядь поудобнее и поешь. Дэйзи, я думаю, мой роман будет иметь большой успех. Я хочу вставить туда мистера Дава, и миссис Дав, и Томми Дава, и нашу дорогую Поппи, и, конечно, всех нас. Знаешь, почему я уверена в успехе моего романа? Потому что все характеры будут взяты из жизни.
– Нет, пожалуйста, не вставляй туда мистера и миссис Дав, – попросила Дэйзи. – По-моему, они такие ужасные. То есть они, конечно, мои друзья, особенно мистер Дав. Он мой истинный друг. Но, Джесмин, я хочу сказать, их нельзя вставлять в книгу. По-моему, Джесмин, они совсем не книжные люди. В книгах должны быть принцы, и рыцари, и прекрасные леди, и там не должно быть ни домов, ни чердаков, только сказочные дворцы и чудесные замки. И все девочки должны быть счастливы, их обязательно защищают от чудовищ. Девочки в книгах не должны быть друзьями чудовищ. Ах, Джесмин, Джесмин! Я так несчастна!
Дэйзи снова горько заплакала, да так, что бедная Джесмин с трудом смогла ее утешить.
Незадолго до полудня Примроз и мисс Эгертон, а также высокий, степенный джентльмен с добрым лицом – доктор Гриффитс, большой друг мисс Эгертон, поднялись по лестнице.
Дав, так же как и его супруга, видел, как они подходили к дому, и когда гости проходили их этаж, пожал руку мистеру Гриффитсу. Все трое вошли в мансарду, и доктор долго беседовал с маленькой пациенткой. Он пощупал ее пульс и голову, заглянул в глаза, постарался рассмешить ее. Но добился от девочки только слабого, испуганного вздоха. Затем вернулся в гостиную и долго беседовал с Примроз и мисс Эгертон. В результате разговора мисс Эгертон, опечаленная, удалилась. Доктор категорически запретил девочкам трогаться с места в течение недели или двух. Он уверял, что к концу этого срока Дэйзи станет лучше, и глупые фантазии, которые мучают ее, пройдут. Время сделает свое дело.
Придя домой, мисс Эгертон поднялась в мансарду, которую она так старалась сделать уютной и красивой.
– Больше не надо спешить обставлять комнаты, Бриджет, – сказала она своей служанке. – Маленькая мисс Дэйзи слишком больна, чтобы ее тревожить переездом.
– Недавно приходили из магазина, мэм, – ответила Бриджет. – Они хотят получить деньги. А мастер из другого магазина ждет в холле. Он спрашивает, заплатите ли вы сейчас или ему прийти в другой раз.
– Я заплачу ему сейчас, Бриджет. Мисс Примроз оставила мне деньги вчера утром.
Одним из жизненных правил мисс Эгертон было не оставлять неоплаченных счетов дольше, чем на сутки. Она не любила залезать в долги и всегда заботилась о деньгах заранее. Поэтому она спустилась вниз и, открыв ящик стола, взяла конверт мистера Дэйнсфилда. Примроз просила ее вскрыть конверт, когда придут счета за мебель, и заплатить. Казалось, ей не хотелось самой распечатывать конверт.
Мисс Эгертон медленно вскрыла письмо, улыбнувшись странной надписи на конверте.
Внутри оказался сложенный пополам лист бумаги. Она развернула лист, ожидая найти пятифунтовые банкноты. Денег не было, только чистая бумага. Она поняла, что столкнулась с жестоким обманом. У бедной учительницы перехватило дыхание – пред ней лежал счет на шесть фунтов девятнадцать шиллингов, который она надеялась оплатить деньгами из заветного конверта. А Примроз была так уверена в неприкосновенности этого тайника, и вот он оказался пустым! Похоже, девочка стала жертвой злой шутки.
Мисс Эгертон была очень бедна, она с трудом сводила концы с концами. Прошла минута в напряженном раздумье. Затем лоб ее разгладился.
– Лучше я, чем эти бедные сироты, – сказала она себе, снова поднялась наверх и заполнила счет.
– Обойдусь без зимней накидки. Черное шерстяное пальто прослужит подольше, если я протру его холодным чаем и утеплю подкладку. Лучше отказать себе в такой мелочи, чем обидеть сирот.
Она заплатила мастеру, который подписал счет и ушел. Едва за ним закрылась дверь, по лестнице быстро взбежал молодой человек с открытым, красивым лицом и, подойдя к учительнице, нежно взял ее за обе руки.
– О, Артур, как я рада видеть вас, – сказала мисс Эгертон.
Глава XXIX
БЛАГОСЛОВЕНИЕ
Мисс Эгертон провела Артура Ноэля – а это был именно он – в свою маленькую гостиную и усадила на потрепанную, набитую конским волосом тахту. Устремив полный тревоги и печали взгляд на молодого человека, она рассказала ему всю историю о мансарде, о мебели, которую приобрела, о девочках, которым хотела помочь. Дрожащими руками она показала ему конверт с этой странной надписью и сложенный лист белой бумаги, оказавшийся внутри. Все это она открыла ему без утайки, только немного запнулась от смущения, признавшись, что сочла своим долгом заплатить за мебель сама. Возможно, Артур Ноэль был единственным на свете человеком, которому она смогла рассказать все. Она была из тех людей, которые никогда не рассказывают о своих добрых делах, но Артура она знала с детства. К тому же он с первого взгляда вызывал у людей симпатию и доверие. Артур выслушал ее рассказ с интересом и волнением. Он был от природы эмоционален, но даже мисс Эгертон не видела его в таком смятении, как сейчас.
– Кажется, я знаю этих девочек, – произнес он после недолгого молчания. – Как их зовут? Я знаю их, я уверен. Позвольте спросить: одну из них зовут Джесмин? У нее очаровательное лицо, мягкие, но яркие глаза и копна вьющихся каштановых волос. Да, мисс Эгертон, девочки, о которых вы говорите, в известном смысле – мои девочки. Именно их хотел я взять под свое покровительство много дней назад.
– Их фамилия Мэйнуеринг. Милый Артур, где и когда вы познакомились с ними? Мальчик мой, я всегда знала, что у вас благородное сердце и что вы для каждого сделаете все, что от вас зависит. Но если вы действительно знакомы с Примроз, Джесмин и Дэйзи и хотели взять их, как вы сказали, под свое покровительство, что же вам помешало? Быть может, вы потеряли их след? Иначе вы бы обязательно им помогли. Потому что я в жизни не видела более беззащитных и одиноких девочек, чем эти.
– Доброе Провидение послало меня к вам сегодня утром, – сказал Ноэль. – Вы абсолютно правы, мисс Эгертон: я потерял их след. Я пытался разыскать их, но они сумели спрятаться. Подумать только, что было бы, если бы я не пришел сегодня к вам с запиской от миссис Элсуорси и не нашел наших бедняжек под вашей доброй защитой? Как обрадуется моя приемная мама!
– Миссис Элсуорси – добрейшая и лучшая женщина, – сказала мисс Эгертон. – Спасибо за ее записку, Артур. Но вы меня несказанно удивили, – неужели она тоже знает моих девочек? Я встретила их совершенно случайно. Они пришли ко мне и попросили дать Джесмин несколько уроков правильного английского языка. Они понравились мне, особенно младшая. Она напомнила мне… Но это неважно! С тех пор они часто бывают у меня. Я видела, что они невероятно независимы, и все же иногда я старалась помочь им. Но почему, Артур, за все время нашего общения они ни разу не назвали имени Элсуорси? Они вели себя свободно и непринужденно, часто рассказывали о своем доме в деревне, но об Элсуорси не заговорили ни разу.
– Они не хотели этого делать, – ответил Артур. – Мисс Эгертон, сейчас я поведаю вам, что мы с миссис Элсуорси знаем об истории этих сирот.
В этот день мисс Эгертон почти забыла о своей школе. К счастью, школа еще не была открыта после выходных, но Бриджет напрасно прождала указаний и не сделала обычного заказа у лавочника. Бриджет знала, что мисс Эгертон всегда рада визиту мистера Ноэля, и сама всегда признавала его любезность и обаяние. Но она также знала главный принцип своей хозяйки: прежде долг, потом удовольствие. Что, в таком случае, должно означать ее сегодняшнее невнимание к домашним делам?
Рассказ Артура был длинным. Мисс Эгертон слушала, ловя каждое слово и не выказывая симпатии ни к одной из сторон. Артур, без сомнения, был на стороне миссис Элсуорси и выразил намерение навестить ее в тот же день.
– Она сегодня в городе, – сказал он, – и если вы дадите мне их адрес, я привезу ее сегодня же.
Но тут мисс Эгертон положила свою худую руку на плечо молодого человека.
– Нет, Артур, я не буду раскрывать секрета моих бедняжек! Они своевольны и безрассудны и могут потерпеть поражение, но пока они не побеждены. И если они не хотят изменить свою жизнь на роскошную, но зависимую, даже от добрейших людей, – я буду на их стороне. Вы пришли ко мне сегодня случайно, Артур, и их встретили случайно. Вы не имеете морального права рассказать о том, о чем вы случайно узнали. Я изучила характеры сестер, и я знаю, что Примроз скорее умрет, чем потеряет свою независимость. Нет, Артур, если вы действительно хотите помочь им, вы должны научить их самостоятельно зарабатывать на жизнь, и в этом Элсуорси несомненно могут помочь, потому что они богаты и влиятельны.
После этих слов мисс Эгертон и ее гость долго обсуждали проблему и в результате достигли некоторого компромисса: Ноэль расскажет Элсуорси, что он и мисс Эгертон знают их адрес, и Элсуорси могут оказать содействие и помочь ему найти работу для Примроз и Джесмин. Он же может открыто стать им другом, поэтому мисс Эгертон приведет его к девочкам сегодня же.
Под конец они заговорили о конверте, который как бы в насмешку содержал вместо денег лист чистой бумаги. Ноэль тщательно осмотрел конверт.
– Его, должно быть, дал сестрам мистер Дэйнсфилд, банкир из Розбери, – сказал он. – Я его хорошо знаю. Он не мог так обмануть их. Не думаете ли вы, мисс Эгертон, что кто-то вскрыл конверт и украл деньги?
– Но конверт выглядит нетронутым, – мисс Эгертон тоже внимательно обследовала конверт.
– Воры – народ хитрый. Конверт нетрудно открыть, подержав его над паром.
– Но Примроз хранила это письмо в запертом сундуке.
– Ладно, я узнаю правду, написав письмо мистеру Дэйнсфилду. А пока не будем ничего говорить мисс Мэйнуеринг. И, пожалуйста, милая мисс Эгертон, позвольте мне заплатить за мебель.
Но мисс Эгертон испуганно отодвинулась от собеседника.
– Нет, мой дорогой мальчик, я не могу. С тех пор как я заполнила этот счет, я чувствую себя счастливой. Возможно, это незначительное пожертвование принесет мне благословение. Я не хочу его лишиться. До свидания, Артур. Приходите к трем, и мы пойдем с вами к девочкам.
– Кажется, я знаю этих девочек, – произнес он после недолгого молчания. – Как их зовут? Я знаю их, я уверен. Позвольте спросить: одну из них зовут Джесмин? У нее очаровательное лицо, мягкие, но яркие глаза и копна вьющихся каштановых волос. Да, мисс Эгертон, девочки, о которых вы говорите, в известном смысле – мои девочки. Именно их хотел я взять под свое покровительство много дней назад.
– Их фамилия Мэйнуеринг. Милый Артур, где и когда вы познакомились с ними? Мальчик мой, я всегда знала, что у вас благородное сердце и что вы для каждого сделаете все, что от вас зависит. Но если вы действительно знакомы с Примроз, Джесмин и Дэйзи и хотели взять их, как вы сказали, под свое покровительство, что же вам помешало? Быть может, вы потеряли их след? Иначе вы бы обязательно им помогли. Потому что я в жизни не видела более беззащитных и одиноких девочек, чем эти.
– Доброе Провидение послало меня к вам сегодня утром, – сказал Ноэль. – Вы абсолютно правы, мисс Эгертон: я потерял их след. Я пытался разыскать их, но они сумели спрятаться. Подумать только, что было бы, если бы я не пришел сегодня к вам с запиской от миссис Элсуорси и не нашел наших бедняжек под вашей доброй защитой? Как обрадуется моя приемная мама!
– Миссис Элсуорси – добрейшая и лучшая женщина, – сказала мисс Эгертон. – Спасибо за ее записку, Артур. Но вы меня несказанно удивили, – неужели она тоже знает моих девочек? Я встретила их совершенно случайно. Они пришли ко мне и попросили дать Джесмин несколько уроков правильного английского языка. Они понравились мне, особенно младшая. Она напомнила мне… Но это неважно! С тех пор они часто бывают у меня. Я видела, что они невероятно независимы, и все же иногда я старалась помочь им. Но почему, Артур, за все время нашего общения они ни разу не назвали имени Элсуорси? Они вели себя свободно и непринужденно, часто рассказывали о своем доме в деревне, но об Элсуорси не заговорили ни разу.
– Они не хотели этого делать, – ответил Артур. – Мисс Эгертон, сейчас я поведаю вам, что мы с миссис Элсуорси знаем об истории этих сирот.
В этот день мисс Эгертон почти забыла о своей школе. К счастью, школа еще не была открыта после выходных, но Бриджет напрасно прождала указаний и не сделала обычного заказа у лавочника. Бриджет знала, что мисс Эгертон всегда рада визиту мистера Ноэля, и сама всегда признавала его любезность и обаяние. Но она также знала главный принцип своей хозяйки: прежде долг, потом удовольствие. Что, в таком случае, должно означать ее сегодняшнее невнимание к домашним делам?
Рассказ Артура был длинным. Мисс Эгертон слушала, ловя каждое слово и не выказывая симпатии ни к одной из сторон. Артур, без сомнения, был на стороне миссис Элсуорси и выразил намерение навестить ее в тот же день.
– Она сегодня в городе, – сказал он, – и если вы дадите мне их адрес, я привезу ее сегодня же.
Но тут мисс Эгертон положила свою худую руку на плечо молодого человека.
– Нет, Артур, я не буду раскрывать секрета моих бедняжек! Они своевольны и безрассудны и могут потерпеть поражение, но пока они не побеждены. И если они не хотят изменить свою жизнь на роскошную, но зависимую, даже от добрейших людей, – я буду на их стороне. Вы пришли ко мне сегодня случайно, Артур, и их встретили случайно. Вы не имеете морального права рассказать о том, о чем вы случайно узнали. Я изучила характеры сестер, и я знаю, что Примроз скорее умрет, чем потеряет свою независимость. Нет, Артур, если вы действительно хотите помочь им, вы должны научить их самостоятельно зарабатывать на жизнь, и в этом Элсуорси несомненно могут помочь, потому что они богаты и влиятельны.
После этих слов мисс Эгертон и ее гость долго обсуждали проблему и в результате достигли некоторого компромисса: Ноэль расскажет Элсуорси, что он и мисс Эгертон знают их адрес, и Элсуорси могут оказать содействие и помочь ему найти работу для Примроз и Джесмин. Он же может открыто стать им другом, поэтому мисс Эгертон приведет его к девочкам сегодня же.
Под конец они заговорили о конверте, который как бы в насмешку содержал вместо денег лист чистой бумаги. Ноэль тщательно осмотрел конверт.
– Его, должно быть, дал сестрам мистер Дэйнсфилд, банкир из Розбери, – сказал он. – Я его хорошо знаю. Он не мог так обмануть их. Не думаете ли вы, мисс Эгертон, что кто-то вскрыл конверт и украл деньги?
– Но конверт выглядит нетронутым, – мисс Эгертон тоже внимательно обследовала конверт.
– Воры – народ хитрый. Конверт нетрудно открыть, подержав его над паром.
– Но Примроз хранила это письмо в запертом сундуке.
– Ладно, я узнаю правду, написав письмо мистеру Дэйнсфилду. А пока не будем ничего говорить мисс Мэйнуеринг. И, пожалуйста, милая мисс Эгертон, позвольте мне заплатить за мебель.
Но мисс Эгертон испуганно отодвинулась от собеседника.
– Нет, мой дорогой мальчик, я не могу. С тех пор как я заполнила этот счет, я чувствую себя счастливой. Возможно, это незначительное пожертвование принесет мне благословение. Я не хочу его лишиться. До свидания, Артур. Приходите к трем, и мы пойдем с вами к девочкам.
Глава XXX
СЛУШАЯ ГОЛОС ПРИНЦА
Дэйзи почувствовала, что пришел Принц. Джесмин радостно, с горящими глазами приветствовала своего знакомого из собора святого Павла. Примроз тоже обрадовалась ему. Артур так ласково смотрел на Дэйзи, что та попросила разрешения сесть к нему на колени и, склонив голову к его плечу, зачарованно слушала сказки, которые он ей рассказывал. В присутствии Ноэля Дэйзи будто забыла свою нервозность и страхи. Она поведала ему по секрету о чудовищах, которые напрашиваются в друзья, и спросила Артура с таинственным, испуганным лицом, может ли девочка, которая очень страдает, потому что имеет друга-чудовище, когда-нибудь освободиться от него.
– Ну, конечно, ведь он может обернуться ее врагом, – отвечал Артур.
Бедная Дэйзи вздрогнула и сильно побледнела.
– Нет, нет, – прошептала она, – только не врагом, мистер Артур.
– Что случилось, милая? – ласково спросил Артур, внимательно за ней наблюдая. – Здесь нет никаких чудовищ, которые хотели бы обидеть тебя – ни друзей, ни врагов. Если оно появится, оно будет иметь дело со мной. Ты же знаешь – я Принц, и мое дело – убивать злых чудовищ.
– А что будет с его женой и детьми? – Дэйзи почти рыдала. – Вы не посадите их в темницу, милый Принц?
Артур улыбнулся и постарался направить мысли девочки в другое русло. Он добился большого влияния на нее и сумел во время своего второго визита уговорить ее пойти с ним на пару часов к мисс Эгертон. По дороге они встретили Дава, который сначала нахмурился, а затем расплылся в подобострастной улыбке. Дэйзи смертельно побледнела, и Ноэль почувствовал, что она дрожит.
– Я вернусь вечером, мистер Дав, – пролепетала она слабым прерывистым голосом.
– Рад это слышать мисси. Мансарда опустеет без вас, мисси.
– Дэйзи, – прошептал Артур, – скажи, это Дав – чудовище?
– Нет, нет, мистер Принц, не говорите так, что вы! – быстро ответила девочка. – Конечно, нет, он просто бедный мистер Дав, мой друг.
Когда они пришли к мисс Эгертон, она поджидала их в уютной гостиной. Добрая леди собиралась угостить их вкуснейшими воздушными кексами. Ноэль сидел около Дэйзи, всячески стараясь развлечь ее. И вот мисс Эгертон услышала ее звонкий серебристый смех и увидела, как на щеках девочки заиграл слабый румянец.
«Благослови Бог этого ребенка, – подумала добрая женщина. – Насколько ей лучше за стенами того дома. Какое благотворное влияние оказывает на нее Артур. Я начинаю верить, что это глупенькое дитя скоро оставит свои фантазии и согласится переехать ко мне».
Но когда сгустились сумерки, Дэйзи перестала смеяться. Грусть и тревога вновь вернулись к ней. Через некоторое время она попросила Артура:
– Пожалуйста, отведите меня домой, мистер Принц.
Через два дня Артур снова навестил девочек. Дэйзи была дома одна. На все его уговоры она отвечала отказом. Нет, она не хочет переезжать. Она хочет остаться в своей любимой старой мансарде. Она нигде не была так счастлива, как здесь. Она очень любит мисс Эгертон, но ей не хочется жить в ее доме. Там есть канарейка, а Дэйзи не любит птиц.
– Пожалуйста, мистер Принц, – сказала она ему под конец, – побудьте со мной еще часок и расскажите мне красивую сказку.
У Ноэля был талант импровизации. На этот раз его сказка имела некую мораль.
– Жила-была одна добрая Леди. Однажды она приготовила для своих гостей прекрасные комнаты, какие бывают только во дворцах.
Здесь Артур остановился и серьезно посмотрел на свою маленькую слушательницу.
– Ты знаешь, почему они были такие красивые?
– Нет, пожалуйста, расскажите, мистер Принц. Я знаю, это будет самая прекрасная сказка. Как здорово! – и Дэйзи, откинувшись на подушки, приготовилась слушать.
– Комнаты были такими красивыми, Дэйзи, – продолжал Артур, – потому что стены были оклеены самой Добротой; столы, стулья, ковры и диваны, и множество маленьких безделушек были расставлены Самоотречением; а окна чисто вымыты Любовью. Стоя в дверях, Леди протягивала гостям ключи от комнат.
– Как замечательно! – воскликнула Дэйзи.
– Да. Там были две чудные комнаты. Поселиться в них – означало войти в обитель Мира и Добра. И все чудовища, осмелившиеся прийти, падали мертвыми на пороге этих комнат. Их было только две. Они располагались в мансарде маленького дома и были достаточно скромными, без роскоши и позолоты. Но для того, кто знал их секрет и доброту хозяйки, они были настоящим Чудесным замком. Теперь, Дэйзи, я должен рассказать тебе нечто печальное. Комнаты были готовы, но гости не приехали. Добрая Леди, которая оклеила комнаты Добротой, обставила Самоотречением и осветила Любовью, ждала трех гостей, но прождала напрасно. Двое из них стремились приехать как можно скорее, но одна, самая младшая, хотя и была очень доброй, с милым личиком и голубыми глазами, и, казалось, мухи не обидит, вдруг расхотела ехать. И ей не пришло в голову, что она ведет себя как эгоистка и делает несчастными людей, которые ее любят. Она предпочла жить в комнатах, которые походили на темницу. Их хозяева никогда не пускали в них ни Доброту, ни Любовь, ни Самоотречение. На этом, дорогая, я умолкаю. Разве не жаль, что младшая девочка оказалась такой эгоисткой?
– Но чем закончилась сказка, мистер Артур? Это ведь только начало?
– Мне известно только начало, Дэйзи, – ответил Артур, поднимаясь. – Я не знаю, когда гости пожалуют в Чудесный замок, и пожалуют ли вообще, сделав счастливой добрую Леди и двух других гостей. И перестанет ли девочка быть эгоисткой.
Когда Артур ушел, Дэйзи отвернулась к стене и заплакала. Конечно, она, бедняжка, поняла, о ком эта сказка. Ах, если бы только она могла довериться Артуру – он такой славный и сильный. И как презрительно посмотрел он на Дава, когда они встретились.
– Я верю, он не боится мистера Дава, – прошептала она со вздохом. – О боже! Почему же я так сильно боюсь его? Почему я вся дрожу от страха, когда вижу его? Я никогда не расскажу о том, как он принес мне леденцы, конечно, не расскажу. Я ведь дала слово. Это так ужасно, когда кто-нибудь нарушает клятву. Я знаю, куда попадают такие люди. Нет, я обещала мистеру Даву, и я должна всегда-всегда хранить свое обещание. Но я не обещала ему остаться здесь навсегда. Он требовал, и я уже готова была обещать, потому что была страшно напугана, но он услышал шум и ушел. Я так рада, что не дала ему такой клятвы. Принц говорит, я должна согласиться переехать в Чудесный замок. Он считает меня эгоисткой, которая не пускает Примроз и Джесмин в Замок и разбивает сердце доброй Леди. Я напишу мистеру Даву письмо о том, что хоть я и уезжаю, но всегда буду держать данное ему слово насчет конфет и навсегда останусь его верным другом, хотя и боюсь его больше всех на свете.
Вошла Примроз, и бедная Дэйзи с трудом встала и постаралась быть веселой.
– Примроз, – сказала она, – как ты думаешь, могу я написать письмо, чтобы никто его не видел?
Примроз засмеялась.
– Смешная ты, наше солнышко, – сказала она. – Если никто твоего письма не увидит, зачем его писать?
– Я имею в виду, – уточнила Дэйзи, – что его не увидят ни ты, ни Джесмин, ни мисс Эгертон, ни мистер Ноэль. Оно будет написано одному человеку, но ты не должна быть любопытной, Примроз, и задавать мне вопросов. Это ужасно важное письмо, и, написав его, я сама отнесу его на почту. Мы с тобой выйдем вместе, но когда я буду опускать его в ящик, ты отвернешься. Это письмо принесет нам счастье. Я напишу его ради тебя и Джесмин. Я не хочу быть эгоисткой.
Примроз нежно поцеловала Дэйзи.
– Пиши свое письмо, Глазастик. Я постараюсь не быть слишком любопытной. Садись и пиши. У тебя будет целый час, пока Джесмин не вернется к чаю.
– Спасибо, Примроз, – ответила Дэйзи. – Только, пожалуйста, не разговаривай со мной, пока я пишу.
И Дэйзи принялась писать, сидя в своем углу, лицо ее покраснело, а пальцы перепачкались в чернилах. Она испортила несколько листков писчей бумаги и разорвала их потом на мелкие клочки. Наконец послание, над которым она вздыхала, дрожала и даже плакала, было окончено. Вот что она написала:
Сделав это, Дэйзи подпрыгнула, крепко сжала руку Примроз и сказала взволнованно:
– Ну, конечно, ведь он может обернуться ее врагом, – отвечал Артур.
Бедная Дэйзи вздрогнула и сильно побледнела.
– Нет, нет, – прошептала она, – только не врагом, мистер Артур.
– Что случилось, милая? – ласково спросил Артур, внимательно за ней наблюдая. – Здесь нет никаких чудовищ, которые хотели бы обидеть тебя – ни друзей, ни врагов. Если оно появится, оно будет иметь дело со мной. Ты же знаешь – я Принц, и мое дело – убивать злых чудовищ.
– А что будет с его женой и детьми? – Дэйзи почти рыдала. – Вы не посадите их в темницу, милый Принц?
Артур улыбнулся и постарался направить мысли девочки в другое русло. Он добился большого влияния на нее и сумел во время своего второго визита уговорить ее пойти с ним на пару часов к мисс Эгертон. По дороге они встретили Дава, который сначала нахмурился, а затем расплылся в подобострастной улыбке. Дэйзи смертельно побледнела, и Ноэль почувствовал, что она дрожит.
– Я вернусь вечером, мистер Дав, – пролепетала она слабым прерывистым голосом.
– Рад это слышать мисси. Мансарда опустеет без вас, мисси.
– Дэйзи, – прошептал Артур, – скажи, это Дав – чудовище?
– Нет, нет, мистер Принц, не говорите так, что вы! – быстро ответила девочка. – Конечно, нет, он просто бедный мистер Дав, мой друг.
Когда они пришли к мисс Эгертон, она поджидала их в уютной гостиной. Добрая леди собиралась угостить их вкуснейшими воздушными кексами. Ноэль сидел около Дэйзи, всячески стараясь развлечь ее. И вот мисс Эгертон услышала ее звонкий серебристый смех и увидела, как на щеках девочки заиграл слабый румянец.
«Благослови Бог этого ребенка, – подумала добрая женщина. – Насколько ей лучше за стенами того дома. Какое благотворное влияние оказывает на нее Артур. Я начинаю верить, что это глупенькое дитя скоро оставит свои фантазии и согласится переехать ко мне».
Но когда сгустились сумерки, Дэйзи перестала смеяться. Грусть и тревога вновь вернулись к ней. Через некоторое время она попросила Артура:
– Пожалуйста, отведите меня домой, мистер Принц.
Через два дня Артур снова навестил девочек. Дэйзи была дома одна. На все его уговоры она отвечала отказом. Нет, она не хочет переезжать. Она хочет остаться в своей любимой старой мансарде. Она нигде не была так счастлива, как здесь. Она очень любит мисс Эгертон, но ей не хочется жить в ее доме. Там есть канарейка, а Дэйзи не любит птиц.
– Пожалуйста, мистер Принц, – сказала она ему под конец, – побудьте со мной еще часок и расскажите мне красивую сказку.
У Ноэля был талант импровизации. На этот раз его сказка имела некую мораль.
– Жила-была одна добрая Леди. Однажды она приготовила для своих гостей прекрасные комнаты, какие бывают только во дворцах.
Здесь Артур остановился и серьезно посмотрел на свою маленькую слушательницу.
– Ты знаешь, почему они были такие красивые?
– Нет, пожалуйста, расскажите, мистер Принц. Я знаю, это будет самая прекрасная сказка. Как здорово! – и Дэйзи, откинувшись на подушки, приготовилась слушать.
– Комнаты были такими красивыми, Дэйзи, – продолжал Артур, – потому что стены были оклеены самой Добротой; столы, стулья, ковры и диваны, и множество маленьких безделушек были расставлены Самоотречением; а окна чисто вымыты Любовью. Стоя в дверях, Леди протягивала гостям ключи от комнат.
– Как замечательно! – воскликнула Дэйзи.
– Да. Там были две чудные комнаты. Поселиться в них – означало войти в обитель Мира и Добра. И все чудовища, осмелившиеся прийти, падали мертвыми на пороге этих комнат. Их было только две. Они располагались в мансарде маленького дома и были достаточно скромными, без роскоши и позолоты. Но для того, кто знал их секрет и доброту хозяйки, они были настоящим Чудесным замком. Теперь, Дэйзи, я должен рассказать тебе нечто печальное. Комнаты были готовы, но гости не приехали. Добрая Леди, которая оклеила комнаты Добротой, обставила Самоотречением и осветила Любовью, ждала трех гостей, но прождала напрасно. Двое из них стремились приехать как можно скорее, но одна, самая младшая, хотя и была очень доброй, с милым личиком и голубыми глазами, и, казалось, мухи не обидит, вдруг расхотела ехать. И ей не пришло в голову, что она ведет себя как эгоистка и делает несчастными людей, которые ее любят. Она предпочла жить в комнатах, которые походили на темницу. Их хозяева никогда не пускали в них ни Доброту, ни Любовь, ни Самоотречение. На этом, дорогая, я умолкаю. Разве не жаль, что младшая девочка оказалась такой эгоисткой?
– Но чем закончилась сказка, мистер Артур? Это ведь только начало?
– Мне известно только начало, Дэйзи, – ответил Артур, поднимаясь. – Я не знаю, когда гости пожалуют в Чудесный замок, и пожалуют ли вообще, сделав счастливой добрую Леди и двух других гостей. И перестанет ли девочка быть эгоисткой.
Когда Артур ушел, Дэйзи отвернулась к стене и заплакала. Конечно, она, бедняжка, поняла, о ком эта сказка. Ах, если бы только она могла довериться Артуру – он такой славный и сильный. И как презрительно посмотрел он на Дава, когда они встретились.
– Я верю, он не боится мистера Дава, – прошептала она со вздохом. – О боже! Почему же я так сильно боюсь его? Почему я вся дрожу от страха, когда вижу его? Я никогда не расскажу о том, как он принес мне леденцы, конечно, не расскажу. Я ведь дала слово. Это так ужасно, когда кто-нибудь нарушает клятву. Я знаю, куда попадают такие люди. Нет, я обещала мистеру Даву, и я должна всегда-всегда хранить свое обещание. Но я не обещала ему остаться здесь навсегда. Он требовал, и я уже готова была обещать, потому что была страшно напугана, но он услышал шум и ушел. Я так рада, что не дала ему такой клятвы. Принц говорит, я должна согласиться переехать в Чудесный замок. Он считает меня эгоисткой, которая не пускает Примроз и Джесмин в Замок и разбивает сердце доброй Леди. Я напишу мистеру Даву письмо о том, что хоть я и уезжаю, но всегда буду держать данное ему слово насчет конфет и навсегда останусь его верным другом, хотя и боюсь его больше всех на свете.
Вошла Примроз, и бедная Дэйзи с трудом встала и постаралась быть веселой.
– Примроз, – сказала она, – как ты думаешь, могу я написать письмо, чтобы никто его не видел?
Примроз засмеялась.
– Смешная ты, наше солнышко, – сказала она. – Если никто твоего письма не увидит, зачем его писать?
– Я имею в виду, – уточнила Дэйзи, – что его не увидят ни ты, ни Джесмин, ни мисс Эгертон, ни мистер Ноэль. Оно будет написано одному человеку, но ты не должна быть любопытной, Примроз, и задавать мне вопросов. Это ужасно важное письмо, и, написав его, я сама отнесу его на почту. Мы с тобой выйдем вместе, но когда я буду опускать его в ящик, ты отвернешься. Это письмо принесет нам счастье. Я напишу его ради тебя и Джесмин. Я не хочу быть эгоисткой.
Примроз нежно поцеловала Дэйзи.
– Пиши свое письмо, Глазастик. Я постараюсь не быть слишком любопытной. Садись и пиши. У тебя будет целый час, пока Джесмин не вернется к чаю.
– Спасибо, Примроз, – ответила Дэйзи. – Только, пожалуйста, не разговаривай со мной, пока я пишу.
И Дэйзи принялась писать, сидя в своем углу, лицо ее покраснело, а пальцы перепачкались в чернилах. Она испортила несколько листков писчей бумаги и разорвала их потом на мелкие клочки. Наконец послание, над которым она вздыхала, дрожала и даже плакала, было окончено. Вот что она написала:
«Мой дорогой друг, мистер Дав!Затем Дэйзи запечатала письмо, написала на конверте: «Мистеру Даву, Эден-стрит, 10» и попросила у Примроз марку. Потом они вышли вместе, и Примроз отвернулась, пока Дэйзи опускала письмо в ближайший почтовый ящик.
Я всегда-всегда буду правдивой с Вами. Я не такая дурная девочка, которая может нарушить данное ею слово. Я всегда буду держать его, даже под пыткой. Знаете ли Вы, что такое инквизиция, мистер Дав? Возможно, лучше Вам не знать. Да, я всегда буду верна своему слову, как и обещала Вам, и никто никогда не узнает о нас с Вами и о леденцах. Но я не буду держать слова, которого я не давала. Помните, Вы хотели, чтобы я обещала, что ни я, ни Примроз, ни Джесмин никогда не уедем от Вас и не будем жить в Чудесном замке? Я уже почти обещала, потому что у Вас был такой свирепый вид, а глаза налились кровью и стали такими жестокими и страшными, что я чуть было не забыла, что Вы – мой истинный друг. Но я так рада, что не дала Вам второго обещания, потому что теперь я знаю – это было бы неправильно. Ко мне пришел Принц, мистер Дав, и сказал, что я – эгоистка, раз сама не хочу и сестрам не даю переехать в Чудесный замок. Он говорит, там стены оклеены Добротой, мебель расставлена Самоотречением, а окна вымыты Любовью. Он говорит, что здесь нет ни Любви, ни Доброты, и называет Ваши комнаты темницей. Он очень, очень сильный, Принц, и он убивает чудовищ, которые называют себя друзьями девочек.
Мистер Дав, я хочу сказать, что собираюсь уехать в Чудесный замок, а слово насчет леденцов буду держать всегда.
Ваш истинный друг,Дэйзи»
Сделав это, Дэйзи подпрыгнула, крепко сжала руку Примроз и сказала взволнованно: