Мигицко Валерий. Окружное шоссе

Мигицко Валерий
Окружное шоссе

   Валерий Мигицко
   ОКРУЖНОЕ ШОССЕ
   ПРИКЛЮЧЕНЧЕСКАЯ ПОВЕСТЬ
   "ПЯТНАДЦАТОГО НОЯБРЯ ИЗ КАССЫ ЮЖНОГО СУДОРЕМОНТНОГО
   ЗАВОДА НЕИЗВЕСТНЫМИ ЛИЦАМИ ПОХИЩЕНО 84 ТЫСЯЧИ РУБЛЕЙ ПРЕСТУПНИКИ
   СКРЫЛИСЬ"
   (Телекс в областное управление внутренних дел)
   "Пятнадцатого ноября в шестнадцать часов четырнадцать минут сработала блокировка двери кассы. Работники охраны завода, оперативно прибыв на место, задержали гражданина Вула, ранее судимого, полтора месяца назад освобожденного из мест заключения. У него обнаружены ключи от кассы и сейфа, а также пустой мешок. Осмотр помещения кассы показал, что сейф вскрыт. Деньги в сумме 84 тысяч исчезли.
   Свое причастие к краже задержанный отрицает".
   (Из материалов следствия)
   ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕ НОЯБРЯ, СУББОТА,
   СЕМЬ ЧАСОВ ТРИ МИНУТЫ
   В дверях его остановил молоденький сержант и спросил документ.
   "Спокойствие, - сказал себе Зенич. - Во-первых, вы в штатском. А во-вторых, ваша популярность не так велика, как вы сами об этом думаете. Этот паренек вас, например, не знает".
   Он показал удостоверение.
   Дежурный козырнул:
   - Проходите, товарищ капитан.
   - Прошу прощения, что потревожил вас в законный выходной, - приветствовал Зенича оперативный дежурный майор Бузницкий.
   Он мог бы и не извиняться, но это было приятно.
   - Сейчас приедут из ГАИ. Они вам расскажут обо всем лучше меня, - ещё сказал майор.
   Через несколько минут в кабинет к Зеничу вошел старший лейтенант Мехтиев. Это тоже было приятно, потому что Зеничу хотелось, чтобы приехал именно он. Впрочем, капитан тут же помрачнел. Он не любил, когда с самого начала все складывалось, как хотелось.
   - Здравствуй, - глухо сказал Мехтиев. В одной руке он держал фуражку, во второй планшетку. Сапоги его были в грязи, и галифе, и куртка.
   - Здравствуй, - сказал Зенич. - Садись, пожалуйста.
   Мехтиев посмотрел на диван, на стул, на батарею центрального отопления и остановил свой выбор на стуле. Положил на стул фуражку с планшеткой Расстегнул молнию куртки. Сел.
   Обхватил лицо руками. Спросил:
   - Когда ты последний раз там был?
   - Месяца три назад, - подумав, ответил Зенич.
   - Лето... - сказал Мехтиев. - Река. Девушки... - Он помолчал. - Сейчас там болото. Видишь, в каком я виде?
   Зенич не перебивал его - слушал.
   - На тридцать шестом километре Окружного шоссе это случилось, - продолжал старший лейтенант. - Часа полтора назад. Двое на "Жигулях" ехали... Скорость на повороте не сбросили и прямо в автобус. Оба пассажира ранены. Без сознания.
   - Кто они! - спросил капитан.
   - Главный инженер механического завода Платников и его сын. Слушай дальше. Этот автобус - рейсовый. Шел в Приморск из Южного. А внутри - никого. Ни пассажиров, ни водителя. Их там не было, понимаешь?
   - Не понимаю.
   Мехтиев внимательно посмотрел на капитана и покачал головой.
   - Не понимаешь? - повторил он, оживляясь. - Ну, хорошо. Я на КП у "клеверного листа" дежурил. "Жигули" эти видел - машины в такое время редко ходят. Проехали они, а минут через двадцать "газон" подскакивает. Водитель сумасшедший весь. - Псих! - Авария, кричит, на тридцать шестом километре. Они вдвоем - он и экспедитор. Рыбхозяйства машина. Рыбу на завод везли. На месте аварии первыми были.
   Я посчитал - минут через десять. Не видели они ни пассажиров, ни водителя! Теперь тебе понятно?
   - Понятно, - серьезно сказал Зенич. - Мотор автобуса работал?
   - Нет. До столкновения автобус стоял на тридцать шестом километре полчаса, не меньше. Света в салоне нет. Габаритные огни не горят. Его не видно за поворотом. Те, в "Жигулях", тоже не видели.
   - Автобус в порядке?
   - Почти.
   - Я водитель автобуса, - вслух размышлял капитан. - В момент столкновения я нахожусь в автобусе и делаю вывод, что виновен в аварии. Я пытаюсь исчезнуть. Правильно?
   Мехтиев кивнул.
   - А куда в таком случае делись пассажиры? Если они вообще были...
   - Были. В салоне мы нашли чемодан. Чемодан большой, вещи дорогие. Нельзя забыть такой чемодан!
   - Предположим, что были пассажиры и что по каким-то причинам они сбежали вместе с водителем. Куда?
   - Места там сам знаешь какие, - сказал старший лейтенант. - Справа река. Слева, до самого лимана, плавни.
   Ближайшее село в пятнадцати километрах. В город можно проехать только через пост ГАИ.
   - Значит, их кто-то подвозил.
   - Не подвозил. За последний час по этому участку трассы в обе стороны проходили только "Жигули" и "газон".
   Зазвонил телефон. Зенич сиял трубку.
   - Мехгиев ещё у вас? - спросил его оперативный.
   - Да.
   - Прошу вас зайти вдвоем.
   - Полчаса назад на городском автовокзале зарегистрировано прибытие автобуса из Южного, - сообщил он им у себя в кабинете. - Того самого, который стоит сейчас на тридцать шестом километре.
   СЕМЬ ЧАСОВ ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ МИНУТ
   - Как это могло случиться? - добивался начальник автовокзала.
   - Не знаю, - глотая слезы, отвечала девушка-диспетчер.
   Несколько минут назад её, не объясняя ничего, сменили
   и привели в кабинет. Не чувствуя за собой вины, испуганная видом своего злого, невыспавшегося шефа, она разрыдалась и не сказала ничего вразумительного.
   - Оставьте её, - вмешался Зенич. - Пусть успокоится.
   А на вопрос, как это могло произойти, попытайтесь ответить вы.
   - Вас интересует, могла ли диспетчер не заметить автобус? - спросил начальник автовокзала. - Пойдемте. Это надо увидеть самому.
   Они остановились у домика, в котором сидели диспетеры.
   Окна домика выходили на перрон. Здание автовокзала отсекало перрон от площади. Площадь с перрона не просматривалась.
   - С шести утра до девяти у нас пиковое время, - объяснял начальник - Сами видите, что делается. Стоянок на перроне всего двенадцать. Обеспечить и прием и отправление мы в этот период не в состоянии. Автобусы, прибывшие из рейсов, останавливаются на площади - из диспетчерской их не видно.
   Шофер принес документы - диспетчер знает: машина прибыла. Забрал-значит ушла. Так у нас всегда... То, что произошло сегодня, - впервые.
   - Вы упомянули о документах рейса, - сказал капитан. - Я хотел бы взглянуть.
   Документы сообщили немногое. В Южном на рейс было продано пять билетов четыре до Приморска и один до маленького села Степное, расположенного в ста двадцати километрах от города.
   - Объясните, пожалуйста, почему автобус пошел по Окружному шоссе, а не повернул в Монастырском направо, в объезд лимана, - попросил Зенич начальника, внимательно изучив документы.
   - По Окружному шоссе путь до города на семнадцать километров короче. Дорога спокойная, хотя и похуже. По ночам, особенно если пассажиров мало, шоферы предпочитают этот путь.
   - Значит, автобхс должен был прибыть в Приморск раньше времени, указанного в расписании. А отметка о так называемом "прибытии" сделана почти на час позже.
   - Для ночного рейса, да ещё по такой погоде... Задержался в пути. Долго стоял на остановках.
   - Это можно как-то проверить?
   Можно. Продолжительность стоянки на каждой станции фиксируется дежурным Понятно, - сказал капитан. - И последний вопрос. Сегодня схббота. Где был Цырин в прошлую пятницу?
   Начальник порылся в своих бумагах.
   Выходило, что пятнадцатого ноября днем Цырин находился в Южном и в шестнадцать тридцать выехал обратным рейсом в Приморск.
   СЕМЬ ЧАСОВ ПЯТЬДЕСЯТ МИНУТ
   Этот старый-старый дом был обречен на снос. Двор пустовал сейчас, утром, в дождь, спросить было не у кого. Пришлось заглянуть в каждое парадное. Всего их было пять, и нужное оказалось самым дальним от подъезда. Квартира была па первом этаже. "Коговы" - значилось над звонком. Рядом висела другая табличка "Цырины", - под которой карандашом было приписано: "Стучать". Капитан позвонил.
   - Сейчас, - донеслось изнутри. - Слышу.
   Дверь распахнулась, и пожилая женщина с крючковатым носом на пунцовом лице вопросительно уставилась на Зенича.
   - Капитан Зенич из уголовного розыска, - назвался он.
   - Имеете какую-нибудь бумагу? - спросила женщина.
   - Имею. - Он протянул удостоверение.
   Женщина долго глядела в него. Потом пригласила войти.
   - Это я Котова, - громыхнула она. - Мы на кухне поговорим, хорошо? Мои ещё спят.
   Снять плащ она Зеничу не предложила. Присесть тоже. Мрачно рассматривала гостя.
   - Пришли, наконец, - сказала она. - В исполком, значит, жаловаться, прежде чем явиться соизволите?
   Котова ждала прихода милиции, капитан это понял.
   - Вы меня с кем-то путаете, - предположил он, надеясь поскорее выяснить недоразумение и перейти к долу.
   - Путаю, как же! - взорвалась женщина. - Это я вам про Сенькина писала. Я, слышите?
   - Про какого Сенькина?
   - Или вы не знаете?
   - Не знаю, - искренне признался Зенич. Он чувствовал себя в идиотском положении обороняющегося, прекрасно понимал, что теряет время, но никак не мог решиться оборвать свою крикливх ю собеседницу.
   - Имейте в виду, - кричала женщина, - у меня двое мужчип в доме, и, если вы не примете мер, они с ним сделают то же, что он со мной. Они ему покажут, как меня с лестницы швырять!
   Речь, по-видимому, шла о какой-то квартирной склоке, и капитан на мгновение пожалел, что не находится на месте незнакомого ему Сенькина, который, очевидно, совершенно заслуженно спустил эт" шумную особу с лестницы.
   - Ну, хватит! - резко оборвал он её. - Я по другому делу.
   Прерванная на полуслове, женщина изумленно уставилась на него.
   - Меня интересует ваш сосед Цырин, - продолжал капитан.
   - Его нет дома, - моментально отреагировала Котова. - Ни его, ни жены.
   - А были?
   - Ай-ай-ай! Наш Миша - и вдруг милиция, - вела Котова в другую сторону. Тут какое-то недоразумение.
   - Так был он сегодня дома? - повторил капитан, использовав последние остатки сдержанности.
   - Он ночью куда-то ездил. Он ведь шофер. А утром вернулся.
   - Когда?
   - Часов в семь Может, чуть раньше.
   - Вы видели его?
   - Конечно, видела Мы с Ниной, женой его, на рынок собрались. А тут он входит. Потом они пошли к себе и спорить стали.
   - О чем?
   - Никогда не подслушиваю чужих разговоров! - заявила Котова-Тем более, что они юворили шепотом.
   "Так уж ты и не слышала", - подумал Зенич.
   - Ну, кое-что я, правда, слышала. Миша все упрашивал её, чтоб не шумела.
   - Потом? - подбодрил её капитан.
   - Нина выскочила, хлопнула дверью. Следом Миша выходит.
   - Он за ней бросился? Остановить хотел? Удержать?
   - Бросится он - дождетесь! Поставил чемодан на пол и запер дверь.
   - Какой чемодан?
   - Маленький такой чемоданчик. Он с ним пришел.
   - А разве он пришел с чемоданом?
   - Фу ты, господи, ну конечно!
   - Это был чемодан Цыриных?
   - Нет, не их. Я его раньше не видела.
   Это было уже кое-что. Правда, чемодана не заметила диспетчер. Впрочем, в толчее на перроне, на которую они валили всё, могла и проглядеть.
   - Припомните, как выглядел чемодан - Не помню.
   - Вы сказали, что это был маленький чемодан?
   - Я сказала? Маленький.
   - Цвет?
   - Не заметила. Кажется, коричневый.
   - Кожаный?
   - Не помню Ну, такой, какие теперь делают - Значит, Цырип запер дверь и ушел Не знаете к"да?
   - Не знаю, - сказала Котова. - Не знаю, и все. Слушайте, - начала она доверительно, - хоть они мне и соседи, но, должна вам сказать..
   Неожиданно она замолчала.
   Капитан оглянулся - за его спиной стояла неслышно вошедшая молодая женщина.
   - К тебе товарищ из милиции, насчет Миши, - предс!авила их друг другу Котова. - Интересуется чемоданчиком! - и отошла к плите, всем своим видом демонстрируя, насколько ей безразлично то, что произойдет дальше.
   - Ко мне? - испуганно переспросила Цырина. - Пожалуйста...
   Тонкая, очень бледная, она открывала дверь своей комнаты, стараясь не смотреть на Зенича, и было видно, с каким трудом это ей удается.
   Комната, куда она пригласила капитана, двумя окнами выходили во двор. Дверь, прикрытая простенькими портьерами, вела в другую комнату, поменьше, где спала девочка.
   Обстановка в первой комнате была обычная, разве что игрушек много: на окнах, на столе и диване стояли, лежали, свисали с потолка симпатичные куклы и разные зверьки. Это придавало комнате добрый вид.
   Цырина сидела в кресле напротив Зенича и напряженно ждала.
   - Где ваш муж? - осторожно спросил капитан. - Я должен задать ему несколько вопросов.
   Женщина словно окаменела.
   - Он сейчас единственный может помочь нам разобраться. Произошла тяжелая авария. Столкнулись легковая машина и его автобус. А он... Словом, он пытается скрыться.
   - Я об этом ничего не знаю, - вырвалось у Цыриной Нет, она не заплакала, как ожидал капитан. Сидела, нервно кусая губы, уставившись в одну точку поверх его головы.
   Зашипели висевшие на стене ходики. Выскочила деревянная птичка и кукукнула восемь раз. Женщина вздрогнула.
   Зенич встал и осторожно прикрыл дверь в другую комнату.
   То, что здесь происходит сейчас, не должно мешать сну ребенка. Цырина поблагодарила кивком.
   - Где ваш муж? - мягко повторил капитан.
   - На рыбалке.
   - Как на рыбалке? - поразился Зенич.
   - Он сказал мне, что едет туда.
   Рыбалка... Конечно, жене Цырин мог сказать что угодно, но, когда человек в течение нескольких часов совершает одну за другой нелепости, невольно начинаешь предполагать какуюто закономерность в его действиях.
   - Он собирался на рыбалку?
   - Нет.
   - И все-таки поехал. Почему?
   - Не знаю.
   - Каким он был, когда вернулся?
   - Я на кухне... Он меня не видел - и сразу в комнату. Пошла за ним. У кровати стоит и смотрит на ребенка... И вообще он был... мокрый весь. Жалко его стало...
   - Вы сказали, что он на дочку смотрел. Он, когда по утрам возвращается, что, сразу к ней?
   - Пока спит, стараемся её не тревожить. Разбудишь - она потом целый день капризничает.
   - Вас не удивило, что он вошел к ней?
   - Удивило. Только больше удивил его вид. Я в другую комнату его вывела, спрашивать стала, случилось что? А он мне вдруг и говорит: "На рыбалку еду". "Какая, говорю, рыбалка, дождь на дворе" Он в крик. Стыдно вдруг стало соседка ж все слышит. Выскочила я под дождь, бегу, сама не знаю, куда. Потом поостыла, вернулась. А у двора его увидела. Он в такси садился. Крикнула даже не оглянулся.
   Такси - это был след.
   - Теперь о чемодане, - продолжал Зенич. - Ваш муж пришел с чемоданом?
   - Да. С маленьким таким, потертым.
   - Ваш чемодан?
   - Нет. Миша сказал, что чемодан его просили передать в Приморск.
   - Из Южного?
   - Да.
   - В последнее время он привозил что-нибудь из Южного?
   - Однажды он привез... мешок.
   - Когда?
   - Недавно. На прошлой неделе.
   - Вспомните, пожалуйста, поточнее.
   - Погодите, кажется, в прошлую пятницу. Да, в пятницу вечером.
   "Пятнадцатого", - отметил про себя капитан.
   Что было в мешке, Цырина не знала. И ещё выяснилось, что шестнадцатого утром Цырин тоже поехал на рыбалку и мешок забрал с собой.
   ВОСЕМЬ ЧАСОВ ДВАДЦАТЬ МИНУТ
   Зенич гнал машину по загородному шоссе вдоль моря.
   Оживленная ещё несколько месяцев назад, дорога была пустынна сейчас, и дачи пустовали, и лагеря, а сверху было видно пустынную кромку берега. Непривычный вид знакомых мест навел грусть. Было зябко и тревожно.
   Сразу за конечной остановкой трамвая капитан свернул влево Дорога привела к обрыву. Пришлось выйти и посмотреть.
   Правее от того места, где стоял капитан, совсем рядом с берегом замерла одинокая лодка. В лодке сидел рыбак. Прямо внизу располагались неказистые строения рыбачьего причала. Спуск был рядом, в нескольких метрах. Площадка у спуска хранила свежие следы протекторов, и Зенич подумал про такси.
   Капитан вернулся в машину и съехал вниз, на причал. Его никто не встретил. Выключив мотор, он вышел и услышал, как шумит дождь. Он посмотрел на море и не увидел лодки. То место, где она, по его предположениям, стояла, закрывала от взглядов с причала скала.
   Зенич обошел причал и в окошке будки у пирса заметил свет Заглянул в окошко На лежанке спал какой-то человек.
   Постучал. Человек не реагировал на стук. Тогда капитан вошел.
   - А? Что? - вздрогнул человек, просыпаясь. - Кто это?
   Зенич объяснил.
   - А вы кто? - спросил он.
   - Сторож, - сказал человек. - Додон моя фамилия, если интересуетесь.
   Сторож сел на лежанку, выставив для обозрения небритую физиономию и не первой свежести нижнюю рубаху. Щека, на которой он лежал, была красной. Лет ему было около шестидесяти.
   - Я ищу Цырина, - сказал капитан. - Он был сегодня?
   Сторож зевнул.
   - Понятно, что ищете, раз розыск, - сказал он. - Был Цырип. Был.
   - Где он сейчас?
   - Рыбачит, где ж ему быть?
   - За скалой его лодка?
   - Его. Бычок гам хорошо берет. Больше никого сегодня не было.
   - Подбросьте меня к нему, - попросил Зенич. - У вас есть на чем?
   Сторож ударился в размышления.
   - Берегом долго, - наконец сообщил он. Последовала затяжная пауза - И грязно к тому ж - Снова пауза - На лодке быстрее. Только вот нету лодки.
   - Так уж и нету? - усомнился капитан. Он не торопил сторожа. Он знал эту категорию людей и не был уверен, что сторож вообще сдвинется с Mecia, если в разговоре с ним употребить слово "быстрее" или повысить голос.
   - С мотором нету, - уточнил сторож. - Зато есть катер, - продолжал он в той же тональности. - Подойдет катер?
   - Подойдет.
   - Понятно, подойдет, раз им быстрее, чем на лодке. Ну, тогда я одеваюсь.
   Катер был пришвартован к пирсу и накрыт брезентом.
   В том месте, где брезент просел, образовалась лужа Сторож полез первым Выплеснув воду в море, аккуратно сложил брезент. Сел на место водителя и начал заводить мотор Мотор заволокло дымом Он покашлял и затих.
   - Не заводится? - поинтересовался Зенич.
   - Понятно, не заводится, раз нет бензина, - сказал сторож и испытующе посмотрел на капитана. Но капитан глядел в другую сторону - на скалу, которая скрывала лодку Цырина.
   Подействовала на сторожа выдержка Зенича или нет, но с этого момента Додон начал спешить Принес канистру с бензином. Наполнил бак. Поставил канистру на пирс. Завел мотор и показал, чтобы капитан садился. Зенич влез в катер. Сорвавшись с места, катер устремился к скале По лицам полоснул дождь Ветровое стекло не спасало от брызг.
   - Погодка, а? - кричал сторож, вытирая лицо рукой Он выглядел куда живее, чем несколько минут назад.
   Описав полукрут, катер обогнал скалу, и показалась лодка Цырина. Сторож сбавил ход и повернул к лодке.
   Цырин слышал, что подходит катер, но не оглянулся. Он сидел на корме в дождевике с иоднжым капюшоном, похожий со спины па снеговика грязного зеленого цвета Капитан заметил, что в руках у него нет удилища.
   Сторож выключил мотор, и катер ткнулся в борт лодки. От толчка фигура в дождевике покачнулась и с глухим стуком упала на дно лодки.
   ДЕВЯТЬ ЧАСОВ ШЕСТЬ МИНУТ
   Приехали криминалист старший лейтенант Бежан, судебномедицинский эксперт доктор Камоликов и лейтенант Емелин из розыска, - люди, вошедшие в состав оперативной группы, которую возглавил он, Зенич Четвертым в милицейском "рафике"
   был два дня назад появившийся в управлении практикант отдела уголовного розыска, тихий, постоянно смущенный парень.
   Приехали прокурор города и следователь прокуратуры.
   Следователя Зенич не знал.
   "Марущснко", - назвался следователь. Он вызвался плыть к лодке. Прокурор остался на берегу и, нервно покуривая, топтался у машины.
   Сторож тоже хотел плыть. Зенич попросил его остаться.
   Смерть Цырипа глубоко тронула Додона Он снова помрачнел, разговаривая, часто тряс головой и не скрывал волнения. Это была естественная реакция человека, потрясенного внезапным трагическим известием. Беседовали они в его будке.
   Выяснилось, что пришел Цырин с чемоданчиком, который забрал с собой в лодку. В лодке чемоданчика не было, и капитан сказал сторожу об этом.
   - Он взял, - повторил сторож.
   Еще он вспомнил, что в прошлую субботу Цырин тоже рыбачил и мешок с собой принес. "Краска для лодки", - объяснил Цырин сторожу.
   Капитан спросил, видел ли сторож краску.
   - Нет, не видел.
   Если Додон не путал, все так называемые "посылки" из Южного заканчивали свое путешествие здесь, на причале. И одна из них была отправлена пятнадцатого.
   Капитан спросил о лодкax: был ли кто-нибудь на воде, когда Цырин выходил в море?
   Этого сторож не знал.
   - Я спал, - угрюмо отвечал он.
   - А мог быть?
   - Рыбаки около восьми часов сети смотрят.
   - Каждый день?
   - Да.
   - Где стоят сети?
   Додон показал.
   - А причал их где?
   - Отсюда не видать. По шоссе в сторону города первый поворот направо и вниз.
   Причал рыбколхоза занимал немного места: короткий на ржавых железных сваях пирс, десягок баркасов под навесом, гора пустых ящиков, аккуратный, на одну комнатку, домик.
   Зепич остановил машину у домика.
   Появился человек в кожаной куртке. Присмотрелся. Пригласил в дом.
   - Капитан Зснич из уголовного розыска, - назвался капитан, входя.
   Стол, три стула, старый график на степе, диван и маленький сейф в углу это была конторка.
   - Понимаю, - выразительно сказал человек, будто действительно понимал, чем продиктован визит Зенича на причал. - Бригадир рыбколхоза имени Чапаева Рябов Присаживайтесь, товарищ капитан.
   - Благодарю - Зепич сел - Ваш баркас, тот, который сети ходит смотреть, вернхлся?
   - Вернулся. Да л"чше б они не смотрели Паршивый улов, скажу я вам, бензин даром жгли. Но для вас пару килограммов найдем - гости у нас в почете.
   - Я по делу, товарищ Рябов.
   - Понимаю, - сразу посерьезнел бригадир.
   - Кроме баркаса, ваших лодок в море сегодня не было?
   - Нет.
   - Где сейчас люди с баркаса?
   - Трое домой пошли. Четвертый, Жохов, звеньевой, - здесь. Мотор забарахлил, он смотрит. Позвать?
   - Не надо. Проводите меня к нему.
   Жохов находился в последнем от домика баркасе. Звеньевой копался в моторе, пыхтел и чертыхался.
   - Коля, - тягуче позвал его бригадир. - Слышь, вылазь.
   К тебе пришли. Товарищ капитан из милиции.
   - Здравствуйте, товарищ Жохов, - сказал Зенич.
   Опираясь на борт, Коля поднялся, продемонстрировав двухметровый рост, фигуру штангиста и мрачную физиономию.
   - Из милиции? - переспросил он. - С милицией дел не имел и не имею.
   - В таком случае разрешите поздравить вас с дебютом, - сказал капитан. Вы были сегодня в море?
   - Я вас оставлю на минуту, - сказал бригадир. - Я сейчас. - И ушел.
   - Ну, был, - нехотя отвечал Жохов. Он продолжал стоять в лодке, возвышаясь над Зеничем на добрых полметра.
   - Так. А с мотором что? - зашел капитан с другой стороны.
   - Отказал, - мрачно ответствовал звеньевой. - На обратном пути. - Он пнул мотор ногой. - Бандуру такую на веслах вертеть - дураков нету. Завтра нехай сами на ней идут.
   - Значит, на веслах назад добирались?
   - И как это вы догадались? - съехидничал звеньевой.
   - Отставить! - тихо, но внятно сказал капитан, и Жохов перестал улыбаться. - Попадался кто-нибудь на обратном пути?
   - Попадались. Рыбаки вроде, - с сомнением сказал Жохов - Почти у берега. Нас отнесло течением, и мы выскочили аккурат на них.
   - Они что, ловили?
   Черт их знает, что они там делали. Одному вроде плохо было.
   - Плохо? - взволнованно переспросил капитан.
   Жохов это заметил.
   - Ну, да, - повторил он. - На корме лежал. Мы спросили второго, в чем дело. Ответил, что укачало.
   - Вам не показалось странным, что человека укачивает в такого погоду?
   - Я на море двенадцать лет, - сказал звеньевой. - А меня самого другой раз в штиль укачивает.
   - Вы предлагали им помощь?
   - Спросили, не надо ли чего. Л тот, второй, показывает на чемоданчик - он на банке стоял - и говорит, что там у него такое лекарство есть - мертвого поднимает!
   - Чемоданчик. - повторил капитан - Тот, кому плохо было, как выглядел?
   - Дождевик на нем был. Лицо капюшон закрывал.
   - А второй?
   - Второй в плаще. В нейлоновом. Парень лет тридцати.
   Когда капитан закончил с Жоховым и уже сидел в машине, появился бригадир с пластиковым мешочком рыбы.
   - А как же это? - спросил он, указывая на мешочек.
   - Иди ты со своей рыбой, - посоветовал ему звеньевой. - Тут не до рыбы.
   - Понял, - серьезно повторил бригадир, глядя вслед "Волге".
   ДЕВЯТЬ ЧАСОВ СОРОК ВОСЕМЬ МИНУТ
   - У меня скромные известия, - сообщил Камоликов.
   Судебно-медицинский эксперт замолчал, тщетно пытаясь прикурить от допотопного вида зажигалки, которую берег ещё с войны.
   - Возьмите спички - Зенич протянул ему коробок.
   - Благодарю. - Камоликов в ответ протянул пачку "Беломора". - Закуривайте.
   Емелин отказался. Капитан взял папиросу и прикурил от зажигалки, которая все-таки сработала.
   - Разверзлись хляби небесные, - сказал Камоликов. - А что э го вы, молодые люди, торчите под дождем, когда вокруг масса удобных навесов? Попытка остудить подобным образом разгоряченные головы обычно приводит к простуде.
   И дейспзителыю, - поддержал Зенич. - Давайте поищем какое-нибудь укрытие.
   Выбрали дощатое строение, в котором на зиму были сложены лодки. Стояли в открытых дверях, дымили.
   - Удар, вероятнее всего, нанесен сверху, - докладывал Камоликов. Повалили на корму и ударили. Под курткой - байковая рубашка, ворсистая такая, знаете, и теплое белье.
   Крови снаружи совсем нет.
   - Какие-пиб"дь побочные явления? - спросил Зенич.
   - Ушиб затылочной части головы.
   - Сопротивлялся?
   - Вероятно. У убитого на мизинце правой руки длинный ноюгь. Ноготь в крови. Я полагаю, Цырин нанес тому, второму, глубокую царапину или порез на левой шеке или на шее.
   - Ногтем до крови? - засомневался Емелин.
   - Ох уж мне эта недоверчивая молодежь, - вкрадчиво сказал Камоликов. - Во все их нужно ткнуть румяным личиком, иначе не убедить. У меня, правда, нет ногтей, но давайте я вас поцарапаю.