Михаил Ежов. Башня из красной глины

   Павлов фыркнул.
   – Кто не пьет, тот загнал бы спирт знакомым по сходной цене.
   – Мы сейчас не про дядю Ваню говорим из соседнего подъезда, а про серийного убийцу, – напомнил Смирнов.
   – Да его за один только пролитый спирт посадить надо! – ничуть не смутившись, заявил Павлов.
   – Ладно, работай дальше. Выясняй алиби читателей.
   – Окей.
   Смирнов отправился домой. В этот день уже больше ничего нельзя было сделать, оставалось лишь обдумать то, что известно, и попытаться угадать, кто может стать следующей жертвой. Дело, конечно, безнадежное, но заставить себя перестать думать о расследовании полицейский не мог.

Глава 3. Вторник

   С утра Смирнов заехал в НИИ и забрал у лаборантки список семей, отправляющихся на семинар.
   – Я знаю, что у вас пропали две канистры спирта, – сказал он.
   Кушекова усмехнулась:
   – Да уж!
   – Раньше такое случалось?
   – У нас – нет.
   – В смысле – в вашей лаборатории?
   – Да. Иногда, конечно, брали немного, сами понимаете, но чтобы спереть шестьдесят литров! – Она покачала головой.
   – У вас есть подозрения, кто это сделал?
   – Думаю, человек со стороны. Когда нас нет, можно зайти в лабораторию и забрать то, что нужно.
   – Что, ключи так легко достать?
   – Нет, но при желании можно изготовить дубликат. Результаты исследований и образцы мы запираем в сейф – у нас стоит специальный железный шкаф, – но реактивы, конечно, нет.
   – И кто это мог быть?
   – Без понятия. Кто угодно.
   – Во сколько вы уходите домой?
   – В семь часов. Иногда задерживаемся.
   – Во сколько ушли в пятницу?
   – Я?
   – А вы последней уходили?
   – Да. Вернее, мы с Кожиным. Я убирала посуду, а он – приборы.
   – Во сколько это было?
   – Дайте вспомнить. В семь двадцать.
   – Вы всегда так поздно уходите в пятницу?
   – Нет, обычно, наоборот, пораньше, но ведь на носу был семинар, и мы готовились.
   – Понимаю. А кто находится в НИИ в выходные?
   – Вы имеете в виду, кто мог стащить спирт, пока нас не было?
   – Ну да.
   – Тут были охранники.
   – Больше никого?
   – Вам лучше их спросить, не заезжал ли кто.
   – Скажите, а как вообще можно вынести из института две такие здоровенные бутыли? – задал Смирнов свой главный вопрос. – Я себе это как-то не представляю.
   Кушекова понимающе усмехнулась.
   – Ну еще бы! – сказала она. – На самом деле вынести они их никак не могли. На проходной обязательно остановят. Есть два черных хода, но они закрыты, и там камеры слежения. Охрана увидела бы похитителя.
   – Записи просматривали?
   – Естественно. Никого. Ни в пятницу, ни в субботу, ни в воскресенье.
   – Понятно. Ладно, пойду поговорю с охраной. Где она тут у вас обитает?
   – Надо спуститься на первый этаж, и налево до конца. Там дверь с табличкой.
   Смирнов поблагодарил Кушекову и отправился на поиски убежища охраны. Следуя указаниям лаборантки, он легко отыскал нужное помещение. Два мужика в черной форме с удивлением подняли на него глаза, когда он вошел.
   – Полиция. – Смирнов продемонстрировал им свое удостоверение, и они внимательно его рассмотрели. – Меня интересует, как был вынесен спирт из лаборатории.
   Охранники переглянулись.
   – А кто вас вызвал? – поинтересовался один из них.
   – Не важно, – ответил Смирнов. – Главное, что я здесь. Кто находился в здании в пятницу вечером, а затем в выходные? Мне нужны фамилии, должности и время пребывания.
   – Дим, сходи за журналом, а? – попросил после паузы один охранник другого.
   Тот послушно вышел в коридор.
   – Кто это мог сделать? – спросил Смирнов, глядя на оставшегося охранника.
   Тот пожал плечами.
   – Кто-нибудь из ваших? Из тех, кто дежурил?
   Охранник усмехнулся.
   – На фига, начальник? На нас бы все сразу подумали. На нас и так думают, даже ты вот, – добавил он с досадой. – А зачем нам спирт, если мы все подшитые? Нас в агентстве заставляют в обязательном порядке.
   Через минуту вернулся его товарищ с толстой тетрадью в руках.
   – На проходной все расписываются, когда приходят и уходят, – пояснил он. – У нас с этим строго.
   Смирнов открыл журнал на странице, где были отметки за пятницу. Все семеро коллег Марухина покинули лабораторию до семи двадцати – как и говорила Кушекова. Но в семь сорок пять Кожин вернулся. А ушел только в восемь десять.
   Следователь перелистнул журнал. В субботу утром явился Самсонов, уехал в десять пятнадцать, затем приезжал Бирюков и пробыл в НИИ с двенадцати до половины второго. В воскресенье утром заскочила на полчаса Викулова, в шесть ноль пять – Золина. Словом, все, кроме Кушековой и Самсоновой, там побывали. Но Викулова и Золина не могли вылить спирт в карьере – Липина нашли там раньше. Оставались Кожин, Самсонов и Бирюков. Конечно, они скажут, что заезжали, чтобы что-нибудь взять или сделать в рамках подготовки к семинару. И в двух случаях это, наверное, будет правдой. В то же время можно ли с уверенностью утверждать, что убийца – один из этих троих? Смирнов был вынужден признать, что нет. Спирт мог забрать и кто-то другой.
   – Эти три страницы отксерокопируйте, – велел Смирнов охранникам. – И мне нужен полный список тех, кто тут был за три дня.
   Через двадцать минут он вышел на улицу с несколькими сложенными пополам листками в руке. Смирнов остановился и отыскал глазами окна лаборатории (предварительно сверившись с висевшим в каморке охранников планом эвакуации). На окнах не было решеток, очевидно считалось, что выше первого этажа воры не полезут.
   Сев в «мицубиси», Смирнов позвонил Павлову.
   – Слушай, ты в отделении? Отлично. Я тебе привезу кое-какие бумаги. Ты позвони Кожину, Самсонову и Бирюкову и спроси, зачем они заезжали в НИИ, когда там никого не было. И узнай у них еще, не видели ли они в лаборатории пропавшие канистры. Понял?
   – Понял, но не очень.
   – Я приеду – все подробно объясню.
   – Ладно, жду.
   – Да, вот еще что: выясни, нет ли у кого-нибудь из работников лаборатории «Волги». Ну, или у их родственников.
   – Запросто.
   Закончив разговор, Смирнов поехал в участок, где прежде всего зашел к начальнику за билетами. Заодно рассказал о свежих деталях по делу.
   – Надо проверить тех, кто работал в лаборатории раньше, – сказал тот. – Поручи это Павлову. И пусть он хорошенько проработает Липина. Надо выяснить обстоятельства рождения близнецов Самсоновых, это пока единственное, что указывает на связь между акушером и лабораторией.
   Через пять минут Смирнов вошел в кабинет Павлова. Тот сидел за компьютером, обложившись бумагами.
   – Здорово! – протянул он через стол руку.
   Смирнов пожал ее и сел на стул. Затем обстоятельно рассказал о своем посещении НИИ и о том, что требуется узнать. Заодно передал слова Петровича.
   – Что касается спирта, то его, я уверен, спустили на веревке через окно, – заявил он. – Там решеток нет, а камеры стоят только возле дверей.
   Павлов присвистнул.
   – Все гениальное просто. Знать бы еще, кто это сделал. Наверное, свидетели есть, только где их теперь найти.
   – Это вряд ли, – покачал головой Смирнов. – НИИ стоит на огороженной территории, район промышленный, день был либо выходной, либо вечер пятницы, когда все уже дома или в баре.
   – М-да, – обронил Павлов. – Без шансов, значит. Жаль.
   – Так ты уж сделай то, о чем я тебя просил, – напомнил Смирнов.
   – Ладно, ладно, – покорно кивнул Павлов. – Не все сразу. Ты меня и так уже загрузил по самое не балуй.
   – Поручи что-нибудь Никитину, – посоветовал Смирнов.
   – Посмотрим, – уклончиво ответил опер. На самом деле ему нравился такой темп расследования, просто он не хотел это демонстрировать, логично предполагая, что если начальство догадается, что ты получаешь от работы удовольствие, то будет нагружать тебя еще больше.
   От Павлова Смирнов направился в свой кабинет и перед дверью почти столкнулся с Дыминым.
   – Ну что, – проговорил опер, когда они прошли внутрь, – сезон охоты объявлен открытым? – Он уселся в кресло у окна.
   – Давно уже, – отозвался Смирнов. Он достал из ящика стола распечатанный из Интернета маршрут теплохода «Фаэтон». – Посмотри, как мы поплывем.
   Дымин обошел стол и встал так, чтобы смотреть из-за плеча следователя.
   – Три остановки, – отметил он. – Первая в среду в полдень, но короткая, а вот вторая в четверг и аж на три часа. Последняя в пятницу, но там даже сходить на берег не будут, потому что теплоходу только отметиться надо.
   – Получается, в четверг самая долгая, – пробормотал Смирнов.
   – Ага. Пассажиры разбредутся по городу, и мы потеряем их из виду.
   – Ну, вдвоем нам и на теплоходе за ними не уследить.
   – И, таким образом, у убийцы будет куча возможностей.
   – Думаешь, он станет убивать в городе?
   – Почему нет? Встреча назначена, мы явимся. А дальше у него нет никаких ограничений.
   Дымин задумчиво хмыкнул.
   – Ему придется прихватить с собой на берег сумку с глиной, проволокой, кусачками и хлороформом, – отметил он.
   – Это займет у него не так уж много места.
   – Но женская сумочка для этого не подойдет.
   – Смотря какая.
   – Мы все равно не можем никого обыскивать. А на обратном пути улик у преступника с собой уже не будет.
   – Разве что хлороформ и кусачки. Если он решит не ограничиваться одной жертвой, они ему еще понадобятся.
   Смирнов быстро взглянул на опера:
   – Ты тоже этого опасаешься, да?
   – Не удивлюсь, если он собирается грохнуть всех семерых, – согласился Дымин.
   – Знать бы, почему он убивает.
   – Мотив должны знать жертвы. Может, поговорить с ними?
   – Это придется сделать в любом случае. Они должны быть готовы. Но сделаем мы это, когда «Фаэтон» отчалит.
   – Чтобы никто не сбежал?
   – Да. Не хочу, чтобы все сорвалось.
   – Понимаю.
   – А насчет кусачек и хлороформа – убийца избавится от всего. Наверняка он все рассчитал и прихватил нужное количество инструментов, спрятав их где-то на теплоходе.
   – Ну, все это актуально, только если преступник наметил несколько жертв.
   Смирнов кивнул:
   – Будем надеяться, что нет.
   – Сколько продлится круиз?
   – Пять дней.
   Дымин присвистнул.
   – Хорошо, если справимся раньше.
   – Дай-то бог.
   – Сейчас иди домой, собери вещи. Встретимся на причале.
   – Договорились.
   Попрощавшись с Дыминым, Смирнов отправился к Никитину.
   – Привет, – сказал он, входя. – Как дела?
   – Отлично, – отозвался тот. – Как твои?
   – Есть одно дело.
   – Давай. Чем смогу, помогу.
   Смирнов протянул список родителей, отправляющихся на теплоходе вместе с группой Марухина.
   – Узнай о них все, что сможешь. Особенно насчет их детей. У них генетические заболевания.
   – Это касается тех убийств?
   – Ага.
   – Ладно. Когда тебе нужны сведения?
   – Чем быстрее, тем лучше.
   – Понял, постараюсь, – пообещал Никитин.
   Смирнов взглянул на часы: времени было еще вагон и тележка. Полицейский решил, что успеет съездить в монастырь и своими глазами осмотреть место преступления.
   На место он прибыл через полчаса. Монастырь стоял возле шоссе, слева торчала остановка автобусов, на которой сидели люди. Смирнов припарковался неподалеку от центральной арки монастыря и направился к ней, на ходу доставая удостоверение, чтобы продемонстрировать его охраннику у ворот.
   – Как мне найти настоятеля? – осведомился он.
   – Отца Кирилла-то? Можно позвонить, предупредить, что вы приехали.
   – Давайте.
   Охранник скрылся на пару минут в будке, и Смирнов видел через стекло, как он набирает номер.
   – Идите прямо до самого конца, – сказал охранник, высунувшись через минуту. – Там будет здание с дверью посередине, оно последнее, так что не ошибетесь. Отец Кирилл встретит вас внизу.
   Поблагодарив охранника, Смирнов вошел на территорию монастыря. Часть ее была огорожена стальной сеткой, потому что там лежали стройматериалы. Стояли леса, на которых виднелись рабочие. Реставрация шла полным ходом.
   Смирнов прошел через следующую арку и увидел монастырский ансамбль – несколько церквей и часовен. Они были рассредоточены по довольно ухоженной территории с газонами и отдельно стоящими небольшими деревцами. Вдалеке виднелись несколько крестов.
   Мимо полицейского с деловыми лицами торопливо прошагали два монаха. Они направились в сторону длинного двухэтажного здания, стоящего слева. За ним торчали домики, напоминающие склады. Между ними темнели низкорослые, но довольно разлапистые ели.
   Смирнов прошел по дорожке прямо к последнему зданию. За ним тянулась ограда, за которой уже виднелся Финский залив. Здание было красное с белым, трехэтажное, с позолоченной маковкой посередине крыши. Справа от входа стояла скамейка, на которой сидел дворник в резиновых сапогах. Метла была прислонена рядом.
   Смирнов толкнул белую пластиковую дверь и вошел. Отца Кирилла он увидел сразу – тот стоял возле большого деревянного ящика для пожертвований. На вид ему было лет сорок, русая борода лежала на груди, частично закрывая крест. Подпоясан настоятель был тонким кожаным ремешком, на котором висели деревянные четки.
   Смирнов протянул руку, и монах сразу ее пожал, довольно крепко, но без нарочитой демонстрации силы.