Страница:
Знаем из Священного Писания, что и вне избранного народа были люди, хранившие веру в Единого Бога и стоявшие на пути к принятию благовестия. Это видно из книги Бытия о Мелхиседеке, история Иова, рассказ о Моисеевом тесте Иофоре мадиамском, о Валааме, который пророчествовал о Мессии («вижу Его, но Его еще нет, зрю Его, но не близко…»), покаяние ниневитян после проповеди Ионы. О готовности лучших людей языческого мира к принятию благовествования о Спасителе говорит то, что проповедью апостолов Христова Церковь была быстро насаждена во всех странах языческого мира, и Сам Христос иногда встречал в язычниках такую веру, какой не находил в самих иудеях.
«Когда пришла полнота времени» (Гал. 4:4), — когда род человеческий, вслед за Адамом, в полной мере вкусил (в духовном смысле) от древа познания добра и зла и узнал на опыте сладость доброделания и горечь злодеяний; — когда преобладающая часть людей достигла крайней степени нечестия и развращения, — когда в лучшей, хотя меньшей его части стала особенно сильна жажда (тоска) — видеть обещанного Избавителя, Примирителя, Спасителя, Мессию; — когда, наконец, по воле Божией, были подготовлены политические обстоятельства: объединение в одно целое цивилизованной части человечества под властью Рима, что весьма благоприятствовало распространению веры и Церкви Христовой, — тогда пришел на землю Обетованный и Ожидаемый Сын Божий.
Пришествие на землю Сына Божия
Господь Иисус Христос — Истинный Бог
О человеческой природе Господа Иисуса Христа
Борьба с заблуждениями относительно Природ Иисуса Христа
Образ соединения двух естеств в Господе Иисусе Христе
Единство Ипостаси Христовой
Безгрешность Иисуса Христа
О едином поклонении Христу
Догмат о Пресвятой Матери Божией
А. Приснодевство Богоматери
Б. Пресвятая Дева Мария есть Богородица
«Когда пришла полнота времени» (Гал. 4:4), — когда род человеческий, вслед за Адамом, в полной мере вкусил (в духовном смысле) от древа познания добра и зла и узнал на опыте сладость доброделания и горечь злодеяний; — когда преобладающая часть людей достигла крайней степени нечестия и развращения, — когда в лучшей, хотя меньшей его части стала особенно сильна жажда (тоска) — видеть обещанного Избавителя, Примирителя, Спасителя, Мессию; — когда, наконец, по воле Божией, были подготовлены политические обстоятельства: объединение в одно целое цивилизованной части человечества под властью Рима, что весьма благоприятствовало распространению веры и Церкви Христовой, — тогда пришел на землю Обетованный и Ожидаемый Сын Божий.
Пришествие на землю Сына Божия
«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть… И Слово стало плотию и обитало с нами»(Иоан. 1:1-3 и 14).
Так благовествует и богословствует евангелист Иоанн в первых строках своего Евангелия. Церковь Православная ставит это благовестие во главу всех евангельских чтений, предлагая его нам на божественной Литургии в день святой Пасхи и начиная им годичный круг чтений Евангелия.
Великая благочестия тайна: Бог явился во плоти (1 Тим. 3:16).
«Неизреченный, недоведомый, невидимый, непостижимый» Бог, Второе Лицо Святой Троицы, стал Человеком в образе Богочеловека Господа Иисуса Христа и пожил среди людейна земле.
Проповедь Богочеловечества воплотившегося Сына Божия составляет содержание речей Самого Спасителя, содержание всего апостольского благовестия, сущность четырех Евангелий и всех апостольских Писаний, основу христианства, основу учения Церкви.
Так благовествует и богословствует евангелист Иоанн в первых строках своего Евангелия. Церковь Православная ставит это благовестие во главу всех евангельских чтений, предлагая его нам на божественной Литургии в день святой Пасхи и начиная им годичный круг чтений Евангелия.
Великая благочестия тайна: Бог явился во плоти (1 Тим. 3:16).
«Неизреченный, недоведомый, невидимый, непостижимый» Бог, Второе Лицо Святой Троицы, стал Человеком в образе Богочеловека Господа Иисуса Христа и пожил среди людейна земле.
Проповедь Богочеловечества воплотившегося Сына Божия составляет содержание речей Самого Спасителя, содержание всего апостольского благовестия, сущность четырех Евангелий и всех апостольских Писаний, основу христианства, основу учения Церкви.
Господь Иисус Христос — Истинный Бог
Евангельское благовестие есть благовестие о сошедшем с небес и пришедшем на землю, воплотившемся и вочеловечившемся Сыне Божием.
Вера в Иисуса Христа — что Он есть Сын Божий — представляет твердыню, или камень Церкви, по слову Господа: и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее(Матф. 16:18). Этим благовестием начинает евангелист Марк свое повествование: Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия(Мф. 1:1).
Тот же истиной веры заканчивает евангелист Иоанн основной текст своего Евангелия: «Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его»(Иоан. 20:31, последний стих предпоследней главы): т. е. Проповедь Божественности Иисуса Христа была целью всего этого Евангелия.
Рождаемое Святое наречется Сыном Божиим, — благовествовал архангел Гавриил Деве Марии.
Сей есть Сын Мой возлюбленный, — возвещено при крещении Спасителя; то же повторено при преображении Господнем.
Ты есть Христос, Сын Божий, — исповедано Симоном, и это исповедание послужило к обетованию создания на камне этого исповедания Церкви Христовой.
Сам Господь Иисус Христос свидетельствовал о Себе, что Он есть Сын Бога Отца: Все предано Мне Отцом Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть(Матф. 11:27): здесь Христос говорит о Себе, как о Едином Сыне Единого Бога Отца.
Чтобы слова «Сын Божий» не были поняты в переносном или условном смысле, Священное Писание присоединяет к ним слово «Единородный» — Единый Рожденный от Отца.
И Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца — Иоан. 1:14 (также Иоан. 1:18).
Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную — Иоан. 3:16.
Священное Писание присоединять также слово «истинный», называя Христа Сыном Истинным Бога Истинного: Знаем также, что Сын Божий пришел и дал нам свет и разум, да познаем Бога истинного и да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе. Сей есть истинный Бог и жизнь вечная(1 Иоан. 5:20).
Присоединяет также к имени Сына Божия слово «собственный»: Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего!(Рим. 8:32).
Единородный Сын Божий есть и в человеческой плоти истинный Бог; как говорит апостол: Их и отцы, и от них Христос по плоти, сущий над всем Бог, благословенный вовеки, аминь(Рим. 9:5).
Таким образом, в человеческом образе Христа пребывает вся полнота Божества: Ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно(Кол. 2:9).
Ради утверждения этой истины в ясном сознании всех христиан, как основы христианской веры, был созван первый вселенский Никейский собор и составлен символ веры Вселенской Церкви.
Вера в Иисуса Христа — что Он есть Сын Божий — представляет твердыню, или камень Церкви, по слову Господа: и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее(Матф. 16:18). Этим благовестием начинает евангелист Марк свое повествование: Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия(Мф. 1:1).
Тот же истиной веры заканчивает евангелист Иоанн основной текст своего Евангелия: «Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его»(Иоан. 20:31, последний стих предпоследней главы): т. е. Проповедь Божественности Иисуса Христа была целью всего этого Евангелия.
Рождаемое Святое наречется Сыном Божиим, — благовествовал архангел Гавриил Деве Марии.
Сей есть Сын Мой возлюбленный, — возвещено при крещении Спасителя; то же повторено при преображении Господнем.
Ты есть Христос, Сын Божий, — исповедано Симоном, и это исповедание послужило к обетованию создания на камне этого исповедания Церкви Христовой.
Сам Господь Иисус Христос свидетельствовал о Себе, что Он есть Сын Бога Отца: Все предано Мне Отцом Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть(Матф. 11:27): здесь Христос говорит о Себе, как о Едином Сыне Единого Бога Отца.
Чтобы слова «Сын Божий» не были поняты в переносном или условном смысле, Священное Писание присоединяет к ним слово «Единородный» — Единый Рожденный от Отца.
И Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца — Иоан. 1:14 (также Иоан. 1:18).
Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную — Иоан. 3:16.
Священное Писание присоединять также слово «истинный», называя Христа Сыном Истинным Бога Истинного: Знаем также, что Сын Божий пришел и дал нам свет и разум, да познаем Бога истинного и да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе. Сей есть истинный Бог и жизнь вечная(1 Иоан. 5:20).
Присоединяет также к имени Сына Божия слово «собственный»: Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего!(Рим. 8:32).
Единородный Сын Божий есть и в человеческой плоти истинный Бог; как говорит апостол: Их и отцы, и от них Христос по плоти, сущий над всем Бог, благословенный вовеки, аминь(Рим. 9:5).
Таким образом, в человеческом образе Христа пребывает вся полнота Божества: Ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно(Кол. 2:9).
Ради утверждения этой истины в ясном сознании всех христиан, как основы христианской веры, был созван первый вселенский Никейский собор и составлен символ веры Вселенской Церкви.
О человеческой природе Господа Иисуса Христа
Будучи совершенным Богом, Христос Спаситель есть вместе и совершенный Человек.
Как Человек Он родился, когда Марии, Матери Его, исполнились дни родить ей. Он постепенно возрастал и укреплялся духом(Лук. 2:40). Как Сын Марии был повинен ейи Ее обручнику. Как Человек крестился от Иоанна во Иордане, обходил грады и веси со спасительною проповедью, ни разу до Своего воскресения не встречал надобности удостоверять кого либо в Своем человечестве; испытывал голод и жажду, потребность в отдыхе и сне, переживал болезненные ощущения и физические страдания.
Живя жизнью физической, присущей человеку, Господь жил и жизнью душевной как человек. Он укреплял Свои духовные силы постом и молитвой. Он переживал человеческие чувства — радость, гнев, скорбь; выражал их во вне — «возмущаясь духом», проявляя негодование, проливая слезы, напр., при смерти Лазаря. Евангелия раскрывают нам картину сильнейшего духовного борения в Гефсиманском саду в ночь, предшествовавшую взятию Господа под стражу: прискорбна есть душа моя даже до смерти, — так определял Господь состояние Своей души Своим ученикам.
Разумная, сознательная человеческая воля Иисуса Христа ставит неизменно все человеческие стремления в подчинение воле Божественной в Нем Самом. В потрясающей наглядности образ этого дан в страстях Господних, начавшихся еще в саду Гефсиманском. «Отче Мой, если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты»(Матф. 26:39). «Не Моя воля, но Твоя да будет»(Лк. 22:42).
Об истинности полной человеческой природы Спасителя св. Отцы Церкви говорят так: Св. Кирилл Александрийский: «Если воспринятое естество не имело ума человеческого, то вступивший в брань с диаволом — был Сам Бог; Бог же был и одержавший победу. Если же Бог победил, то я, как нисколько не содействовавший этой победе, не получаю от нее никакой пользы, не могу и радоваться ей, как гордящийся чужими трофеями».
Св. Кирилл Иерусалимский: «Если вочеловечение есть призрак, то и спасение -мечта». Подобным образом выражаются и другие Отцы.
Как Человек Он родился, когда Марии, Матери Его, исполнились дни родить ей. Он постепенно возрастал и укреплялся духом(Лук. 2:40). Как Сын Марии был повинен ейи Ее обручнику. Как Человек крестился от Иоанна во Иордане, обходил грады и веси со спасительною проповедью, ни разу до Своего воскресения не встречал надобности удостоверять кого либо в Своем человечестве; испытывал голод и жажду, потребность в отдыхе и сне, переживал болезненные ощущения и физические страдания.
Живя жизнью физической, присущей человеку, Господь жил и жизнью душевной как человек. Он укреплял Свои духовные силы постом и молитвой. Он переживал человеческие чувства — радость, гнев, скорбь; выражал их во вне — «возмущаясь духом», проявляя негодование, проливая слезы, напр., при смерти Лазаря. Евангелия раскрывают нам картину сильнейшего духовного борения в Гефсиманском саду в ночь, предшествовавшую взятию Господа под стражу: прискорбна есть душа моя даже до смерти, — так определял Господь состояние Своей души Своим ученикам.
Разумная, сознательная человеческая воля Иисуса Христа ставит неизменно все человеческие стремления в подчинение воле Божественной в Нем Самом. В потрясающей наглядности образ этого дан в страстях Господних, начавшихся еще в саду Гефсиманском. «Отче Мой, если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты»(Матф. 26:39). «Не Моя воля, но Твоя да будет»(Лк. 22:42).
Об истинности полной человеческой природы Спасителя св. Отцы Церкви говорят так: Св. Кирилл Александрийский: «Если воспринятое естество не имело ума человеческого, то вступивший в брань с диаволом — был Сам Бог; Бог же был и одержавший победу. Если же Бог победил, то я, как нисколько не содействовавший этой победе, не получаю от нее никакой пользы, не могу и радоваться ей, как гордящийся чужими трофеями».
Св. Кирилл Иерусалимский: «Если вочеловечение есть призрак, то и спасение -мечта». Подобным образом выражаются и другие Отцы.
Борьба с заблуждениями относительно Природ Иисуса Христа
Церковь всегда строго охраняла правильное учение о двух природах Господа Иисуса Христа, видя в нем необходимое условие веры, без которого невозможно спасение.
Заблуждения в этой области были разнообразны, но они сводятся к двум группам. В одной видим отрицание или умаление Божества Иисуса Христа, в другой — отрицание или умаление Его человечества.
А) Как было уже сказано в главе о Втором Лице Святой Троицы, дух иудейского неверия в Божество Христа, отрицания Его Божества, отразился в век апостольский в ереси Евиона, по имени которого еретики получили название «евионитов». В третьем веке подобное учение распространял Павел Самосатский, обличенный двумя Антиохийскими соборами. Несколько иным было лжеучение Ария и разных арианских толков 4 столетия. Они считали, что Христос не простой человек, а Сын Божий, но не рожденный, а сотворенный, совершеннейший из всех сотворенных духов. Ересь Ария осуждена на первом вселенском соборе в 325 году, и арианство опровергнуто в подробностях знаменитейшими Отцами Церкви на протяжении 4 и 5 веков.
В 5-м столетии возникла ересь Нестория, который признавал Господа Иисуса Христа лишь «носителем» Божеского начала и потому Пресвятой Деве усвоил именование Христородицы, а не Богородицы. По Несторию, Иисус Христос соединял в Себе два естества, два разных лица, Божеское и человеческое, соприкасающихся, но отдельных, и по рождению был Человек, а не Бог. Главным обличителем Нестория выступил св. Кирилл Александрийский. Несторианство обличено и осуждено третьимвселенским собором.
Б) В заблуждениях другой группы отрицалось или умалялось человечество Иисуса Христа. Первыми еретиками этого рода были докеты, признававшие плоть и материю злым началом, с которым Бог не мог соединиться, потому считавшие Христову плоть мнимой, кажущейся (dokeo — кажусь).
Во времена вселенских соборов неправильно учил о человечестве Спасителя Аполлинарий. Хотя он признавал действительность воплощения Сына Божия в Иисусе Христе, но утверждал, что в Нем человечество было неполное, именно: признавая трехсоставность человеческой природы, он учил, что Христос имел душу и тело человеческие, дух же Его (или «ум») был не человеческий, а Божественный; он и составлял Божественную природу Спасителя, — и он оставил Его в момент крестных страданий. Опровергая эти мудрования, св. Отцы разъясняют, что свободный человеческий дух и составляет основное существо человека; оно то, обладая свободою, и подверглось падению; что было поражено, то и нуждалось в спасении. Поэтому Спаситель, чтобы восстановить падшего человека, Сам обладал этой существенной частью человеческой природы, или, точнее говоря, не только низшей, но и высшей стороной человеческой души. — В 5-ом веке ересью, также умалявшей человечество Христа, была ересь монофизитов. Она возникла в среде александрийских монахов и была противоположностью и реакцией против несторианства, умалявшего Божественную природу Спасителя. Монофизиты считали, что в Иисусе Христе начало плоти было поглощено началом Духовным, человеческое — Божественным, и потому признавали во Христе однуприроду. Монофизитство, называемое также ересью Евтихия, было отвергнуто на 4-м вселенском, Халкидонском соборе.
Отпрыском отвергнутой ереси монофизитов было учением монофелитов ( thelimaжелание, воля), проводивших мысль, что во Христе одна воля. Исходя из опасения признанием во Христе человеческой воли допустить в Нем два лица, монофелиты признавали во Христе одну волю Божественную. Но, как выяснили Отцы Церкви, такое учение упраздняло самый подвиг спасения человечества Христом, заключавшийся в свободном подчинении воли человеческой воле Божией: не Моя воля, но Твоя да будет, — молился Господь. — По поводу этого заблуждения шестойвселенский собор определил: «исповедывать в едином и том же Христе два естества, Божеское и человеческое, и две естественных воли или хотения в нем… Его человеческое хотение последующее, а не противоречащее или противоборствующее, сильнее же подчиняющееся его Божественному и Всемогущему хотению».
Оба направления заблуждений, прошедшие в истории древней Церкви, продолжают находить себе пристанище, отчасти в открытом виде, а отчасти в скрытом, в протестантстве последних веков, которое поэтому, главным образом, и уклоняется от признания догматических определений вселенских соборов.
Заблуждения в этой области были разнообразны, но они сводятся к двум группам. В одной видим отрицание или умаление Божества Иисуса Христа, в другой — отрицание или умаление Его человечества.
А) Как было уже сказано в главе о Втором Лице Святой Троицы, дух иудейского неверия в Божество Христа, отрицания Его Божества, отразился в век апостольский в ереси Евиона, по имени которого еретики получили название «евионитов». В третьем веке подобное учение распространял Павел Самосатский, обличенный двумя Антиохийскими соборами. Несколько иным было лжеучение Ария и разных арианских толков 4 столетия. Они считали, что Христос не простой человек, а Сын Божий, но не рожденный, а сотворенный, совершеннейший из всех сотворенных духов. Ересь Ария осуждена на первом вселенском соборе в 325 году, и арианство опровергнуто в подробностях знаменитейшими Отцами Церкви на протяжении 4 и 5 веков.
В 5-м столетии возникла ересь Нестория, который признавал Господа Иисуса Христа лишь «носителем» Божеского начала и потому Пресвятой Деве усвоил именование Христородицы, а не Богородицы. По Несторию, Иисус Христос соединял в Себе два естества, два разных лица, Божеское и человеческое, соприкасающихся, но отдельных, и по рождению был Человек, а не Бог. Главным обличителем Нестория выступил св. Кирилл Александрийский. Несторианство обличено и осуждено третьимвселенским собором.
Б) В заблуждениях другой группы отрицалось или умалялось человечество Иисуса Христа. Первыми еретиками этого рода были докеты, признававшие плоть и материю злым началом, с которым Бог не мог соединиться, потому считавшие Христову плоть мнимой, кажущейся (dokeo — кажусь).
Во времена вселенских соборов неправильно учил о человечестве Спасителя Аполлинарий. Хотя он признавал действительность воплощения Сына Божия в Иисусе Христе, но утверждал, что в Нем человечество было неполное, именно: признавая трехсоставность человеческой природы, он учил, что Христос имел душу и тело человеческие, дух же Его (или «ум») был не человеческий, а Божественный; он и составлял Божественную природу Спасителя, — и он оставил Его в момент крестных страданий. Опровергая эти мудрования, св. Отцы разъясняют, что свободный человеческий дух и составляет основное существо человека; оно то, обладая свободою, и подверглось падению; что было поражено, то и нуждалось в спасении. Поэтому Спаситель, чтобы восстановить падшего человека, Сам обладал этой существенной частью человеческой природы, или, точнее говоря, не только низшей, но и высшей стороной человеческой души. — В 5-ом веке ересью, также умалявшей человечество Христа, была ересь монофизитов. Она возникла в среде александрийских монахов и была противоположностью и реакцией против несторианства, умалявшего Божественную природу Спасителя. Монофизиты считали, что в Иисусе Христе начало плоти было поглощено началом Духовным, человеческое — Божественным, и потому признавали во Христе однуприроду. Монофизитство, называемое также ересью Евтихия, было отвергнуто на 4-м вселенском, Халкидонском соборе.
Отпрыском отвергнутой ереси монофизитов было учением монофелитов ( thelimaжелание, воля), проводивших мысль, что во Христе одна воля. Исходя из опасения признанием во Христе человеческой воли допустить в Нем два лица, монофелиты признавали во Христе одну волю Божественную. Но, как выяснили Отцы Церкви, такое учение упраздняло самый подвиг спасения человечества Христом, заключавшийся в свободном подчинении воли человеческой воле Божией: не Моя воля, но Твоя да будет, — молился Господь. — По поводу этого заблуждения шестойвселенский собор определил: «исповедывать в едином и том же Христе два естества, Божеское и человеческое, и две естественных воли или хотения в нем… Его человеческое хотение последующее, а не противоречащее или противоборствующее, сильнее же подчиняющееся его Божественному и Всемогущему хотению».
Оба направления заблуждений, прошедшие в истории древней Церкви, продолжают находить себе пристанище, отчасти в открытом виде, а отчасти в скрытом, в протестантстве последних веков, которое поэтому, главным образом, и уклоняется от признания догматических определений вселенских соборов.
Образ соединения двух естеств в Господе Иисусе Христе
На трех вселенских соборах: третьем (Ефесском, против Нестория), четвертом (Халкидонском, против Евтихия) и шестом (Константинопольском 3-м, против монофелитов),- Церковь раскрыла догмат единой ипостаси Господа Иисуса Христа, при двух естествах, Божеском и человеческом, и при двух волях, Божеской и всецело подчиняющейся ей человеческой.
Ефесский собор 431 г. одобрил изложение веры св. Кирилла Александрийского о том, что «Божество и человечество составили единую ипостась Господа Иисуса Христа посредством неизреченного и неизъяснимого соединения сих естеств различных во едино».
Халкидонский собор 451 года, полагая предел монофизитству, точно формулировал образ соединения двух естеств в едином лице Господа Иисуса Христа, признавая самую сущность этого соединения таинственной и неизъяснимой. Определение Халкидонского собора гласит:
«Следуя божественным отцам, все единогласно поучаем исповедовать Единого и того же Сына, Господа нашего Иисуса Христа, совершенного в Божестве и совершенного в человечестве. Истинного Бога и истинного человека, того же из души и тела. Единосущного Отцу по Божеству и единосущного так же нам по человечеству, по всему нам подобного, кроме греха. Рожденного прежде всех век от Отца по Божеству, в последние же дни рожденного ради нас и нашего ради спасения, от Марии Девы Богородицы, по человечеству. Единого того же Христа, Сына, Господа Единородного, в двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого… не два лица рассекаемого или разделяемого, но единого и того же самого Сына, и единородного Бога Слова, Господа Иисуса Христа, как в древности праотцы о Нем и как Господь Иисус Христос научил нас, и как передает нам Символ наших отцов».
Образ соединения естеств выражен в Халкидонском определении в словах:
Не слитно и неизменно(или непреложно). Божеское и человеческое естества во Христе не сливаются и не обращаются одно в другое.
Нераздельно, неразлучно. Оба естества соединены навсегда, не образуя двух лиц, только нравственно соединившихся, как учил Несторий. Они неразлучны от момента зачатия (не сперва образовался человек, а потом присоединился Бог, но Бог Слово сошел в лоно Марии Девы, образовал для Себя одушевленную человеческую плоть). Они неразлучны и во время крестных страданий Спасителя, и в момент смерти, и при воскресении, и по вознесении и во веки веков. В обожествленной плоти придет Господь Иисус Христос и при втором Своем пришествии.
Наконец, шестой вселенский собор, 680-го года (третий Константинопольский), определил исповедывать две воли во Христе и два действия: «две естественные воли не противные одна другой, но Его человеческую волю последующею — не противостоящею или противоборствующею, но всецело подчиняющеюся — Его Божественному и Всемогущему хотению».
Соединенное с Божеством человеческое естество, или, по терминологии св. Отцов, «плоть Господня», обогатилось Божественными силами, не потеряв ничего из собственных своих свойств, оно сделалось причастным Божественного достоинству, а не естеству. «Плоть», с обожением, не уничтожилась, «но осталась в своем пределе», как выразился шестой вселенский собор.
Соответственно этому, и воля человеческая во Христе не изменилась в Божественную и не уничтожилась, но осталась целой и действенной. Господь всецело подчинил ее Божеской воле, которая у Него одна с волей Отца. Ибо Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца(Иоан.6:38).
Преп. Иоанн Дамаскин в «Точном Изложении Православной Веры» о соединении двух естеств в Лице Господа Иисуса Христа говорит так:
«Подобно тому как исповедует вочеловечение без изменения и превращения, так представляем и событие обожествления плоти. Ибо по той причине, что Слово сделалось плотью, ни оно не вышло из границ Своего Божества и не лишилось присущих Ему, соответствующих достоинству Божию украшений; ни обожествленная плоть, конечно, не изменилась в отношении к своей природе или ее естественным свойствам. Ибо и после соединения остались несмешанными как естества, так и неповрежденными свойства их. Плоть же Господа, по причине чистейшего соединения со Словом, то есть ипостасного, обогатилась божественными, не потерпев однако никоим образом лишения своих естественных свойств, ибо она совершала божественные действия не своею собственною силою, но по причине соединенного с нею Слова, так как Слово через нее обнаруживало Свою силу. Ибо раскаленное железо сжечь, владея силою жжения не вследствие естественного свойства, но приобретя это от своего соединения с огнем».
Относительно образа соединения во Христе двух естеств, конечно, следует иметь в виду, что Соборы и Отцы Церкви только имели целью ограждение веры от заблуждений еретиков, но не пытались раскрыть до конца самую сущность соединения, то есть, то таинственное преображение человеческого естества во Христе, о котором исповедуем, что в человеческой Плоти Христос воссел одесную Бога Отца, что в ней Он придет со славою судить мир и Царствию Его не будет конца и что животворящих Тела и Крови Его верующие причащаются по всему миру во все времена в таинстве Евхаристии.
Ефесский собор 431 г. одобрил изложение веры св. Кирилла Александрийского о том, что «Божество и человечество составили единую ипостась Господа Иисуса Христа посредством неизреченного и неизъяснимого соединения сих естеств различных во едино».
Халкидонский собор 451 года, полагая предел монофизитству, точно формулировал образ соединения двух естеств в едином лице Господа Иисуса Христа, признавая самую сущность этого соединения таинственной и неизъяснимой. Определение Халкидонского собора гласит:
«Следуя божественным отцам, все единогласно поучаем исповедовать Единого и того же Сына, Господа нашего Иисуса Христа, совершенного в Божестве и совершенного в человечестве. Истинного Бога и истинного человека, того же из души и тела. Единосущного Отцу по Божеству и единосущного так же нам по человечеству, по всему нам подобного, кроме греха. Рожденного прежде всех век от Отца по Божеству, в последние же дни рожденного ради нас и нашего ради спасения, от Марии Девы Богородицы, по человечеству. Единого того же Христа, Сына, Господа Единородного, в двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого… не два лица рассекаемого или разделяемого, но единого и того же самого Сына, и единородного Бога Слова, Господа Иисуса Христа, как в древности праотцы о Нем и как Господь Иисус Христос научил нас, и как передает нам Символ наших отцов».
Образ соединения естеств выражен в Халкидонском определении в словах:
Не слитно и неизменно(или непреложно). Божеское и человеческое естества во Христе не сливаются и не обращаются одно в другое.
Нераздельно, неразлучно. Оба естества соединены навсегда, не образуя двух лиц, только нравственно соединившихся, как учил Несторий. Они неразлучны от момента зачатия (не сперва образовался человек, а потом присоединился Бог, но Бог Слово сошел в лоно Марии Девы, образовал для Себя одушевленную человеческую плоть). Они неразлучны и во время крестных страданий Спасителя, и в момент смерти, и при воскресении, и по вознесении и во веки веков. В обожествленной плоти придет Господь Иисус Христос и при втором Своем пришествии.
Наконец, шестой вселенский собор, 680-го года (третий Константинопольский), определил исповедывать две воли во Христе и два действия: «две естественные воли не противные одна другой, но Его человеческую волю последующею — не противостоящею или противоборствующею, но всецело подчиняющеюся — Его Божественному и Всемогущему хотению».
Соединенное с Божеством человеческое естество, или, по терминологии св. Отцов, «плоть Господня», обогатилось Божественными силами, не потеряв ничего из собственных своих свойств, оно сделалось причастным Божественного достоинству, а не естеству. «Плоть», с обожением, не уничтожилась, «но осталась в своем пределе», как выразился шестой вселенский собор.
Соответственно этому, и воля человеческая во Христе не изменилась в Божественную и не уничтожилась, но осталась целой и действенной. Господь всецело подчинил ее Божеской воле, которая у Него одна с волей Отца. Ибо Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца(Иоан.6:38).
Преп. Иоанн Дамаскин в «Точном Изложении Православной Веры» о соединении двух естеств в Лице Господа Иисуса Христа говорит так:
«Подобно тому как исповедует вочеловечение без изменения и превращения, так представляем и событие обожествления плоти. Ибо по той причине, что Слово сделалось плотью, ни оно не вышло из границ Своего Божества и не лишилось присущих Ему, соответствующих достоинству Божию украшений; ни обожествленная плоть, конечно, не изменилась в отношении к своей природе или ее естественным свойствам. Ибо и после соединения остались несмешанными как естества, так и неповрежденными свойства их. Плоть же Господа, по причине чистейшего соединения со Словом, то есть ипостасного, обогатилась божественными, не потерпев однако никоим образом лишения своих естественных свойств, ибо она совершала божественные действия не своею собственною силою, но по причине соединенного с нею Слова, так как Слово через нее обнаруживало Свою силу. Ибо раскаленное железо сжечь, владея силою жжения не вследствие естественного свойства, но приобретя это от своего соединения с огнем».
Относительно образа соединения во Христе двух естеств, конечно, следует иметь в виду, что Соборы и Отцы Церкви только имели целью ограждение веры от заблуждений еретиков, но не пытались раскрыть до конца самую сущность соединения, то есть, то таинственное преображение человеческого естества во Христе, о котором исповедуем, что в человеческой Плоти Христос воссел одесную Бога Отца, что в ней Он придет со славою судить мир и Царствию Его не будет конца и что животворящих Тела и Крови Его верующие причащаются по всему миру во все времена в таинстве Евхаристии.
Единство Ипостаси Христовой
При соединении во Христе Богочеловеке двух естеств, в Нем пребывает одно Лицо, одна Личность, одна Ипостась. Знать это важно потому, что вообще единством личности обусловливается единство сознания и самосознания. В Халкидонском вероопределении читаем: «не на два лица рассекаемого или разделяемого, но единого и того же (исповедуем) Сына и Единородного Бога Слова…» Нераздельно единою Ипостасью Слова является Божественная Ипостась. Эта истина выражена в первой главе Евангелия Иоанна:
«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог…»и далее:
«И Слово стало плотью, и обитало с нами…»На этом основании в Священном Писании Христу
как Богув некоторых местах указываются принадлежащими свойства человеческие и Тому же Христу как
Человеку — свойства Божеские. Так, например, в 1 Кор. 2:8 —
ибо если бы познали, то не распяли бы Господа славы. Здесь Господь славы — Бог — называется распятым (ибо «Царь славы» есть Бог, как читаем в псалме 23:10 —
Кто сей Царь славы? — Господь сил, Он есть Царь славы) . Истину единства Ипостаси Христовой, как Ипостаси Божественной, изъясняет преп. Иоанн Дамаскин в Точном Изложении Православной Веры (кн. 3, гл. 7 и 8).
Безгрешность Иисуса Христа
Пятый вселенский собор осудил лжеучение Феодора Мопсуетского, якобы Господь Иисус Христос не был изъят от внутренних искушений и борьбы страстей. Если слово Божие говорит, что Сын Божий пришел
«в подобии плоти греховной»(Рим. 8:3), то выражает мысль, что эта плоть была истинной человеческой, но не греховной, а совершенно чистой от всякого греха прародительского, так и от произвольного. Господь в Своей земной жизни был свободен от всяких греховных пожеланий, от всякого внутреннего искушения. Ибо естество Человеческое в Нем не отдельно существует, но соединено ипостасно с Божеством.
О едином поклонении Христу
Господу Иисусу Христу, как единому Лицу, как Богочеловеку, подобает единое нераздельное поклонение и по Божеству, и по человечеству, потому именно, что обе природы соединены в Нем нераздельно. Определение Отцов пятого вселенского собора (9 п. Против еретиков) гласит: «Если кто говорит, что в Иисусе Христе должна быть покланяема каждая из Его природ, так что этим вводит два поклонения, особое Богу Слову и особое Человеку, и не поклоняется единым поклонением Слову, воплощенному в человеческой природе, сделавшейся ему своей и собственной, как всегда верила и признавала это Церковь на основании непрерывного предания, то да будет анафема».
[В связи с этим соборным определением представляется несоответствующим духу и практике Церкви введенный в римо-католической церкви «культ сердца Иисусова». Хотя приведенное выше определение пятого вселенского собора касается раздельного поклонения Божеству и человечеству Спасителя, но косвенно оно внушает нам, что вообще почитание и поклонение Христу должно быть обращено к Нему всецело, а не к частям Его Существа, должно быть единым. Если даже под «сердцем» понимать собственно любовь Спасителя, то ни в Ветхом Завете, ни в Новом никогда не было в обычае покланяться в отдельности Любви Божией, или Премудрости Его, творческой или промыслительной силе Его или святости Его. Тем более это нужно сказать о частях телесного естества. Есть нечто неестественное в выделении сердца из общей телесной природы для молитвы, умиления и преклонения пред Ним. И в обычных житейских отношениях как бы ни был человек привязан к другому, например, мать — к ребенку, он не будет никогда относить свою привязанность к сердцу этого любимого человека, а будет относить ее к данной личности в целом.]
[В связи с этим соборным определением представляется несоответствующим духу и практике Церкви введенный в римо-католической церкви «культ сердца Иисусова». Хотя приведенное выше определение пятого вселенского собора касается раздельного поклонения Божеству и человечеству Спасителя, но косвенно оно внушает нам, что вообще почитание и поклонение Христу должно быть обращено к Нему всецело, а не к частям Его Существа, должно быть единым. Если даже под «сердцем» понимать собственно любовь Спасителя, то ни в Ветхом Завете, ни в Новом никогда не было в обычае покланяться в отдельности Любви Божией, или Премудрости Его, творческой или промыслительной силе Его или святости Его. Тем более это нужно сказать о частях телесного естества. Есть нечто неестественное в выделении сердца из общей телесной природы для молитвы, умиления и преклонения пред Ним. И в обычных житейских отношениях как бы ни был человек привязан к другому, например, мать — к ребенку, он не будет никогда относить свою привязанность к сердцу этого любимого человека, а будет относить ее к данной личности в целом.]
Догмат о Пресвятой Матери Божией
Теснейшим образом связаны с догматом вочеловечения Бога Слова два догмата о Божией матери: а) о Ее приснодевстве и б) о именовании Ее Богородицею. Они непосредственно из догмата о единстве Ипостаси Господи от момента Его воплощения, а именно — Ипостаси Божественной.
А. Приснодевство Богоматери
Рождение Господа Иисуса Христа от
Девысвидетельствуется прямо и нарочито двумя Евангелистами: Матфеем и Лукой. Догмат этот внесен в символ веры первого Вселенского собора, где читаем:
«Нас ради человек и нашего ради спасения сошедшего с небес, и воплотившегося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечившегося». Приснодевство Богоматери свидетельствуется теми Ее собственными словами, передаваемыми Евангелием, где Она выражает сознание неизмеримого величия и высоты Своего избранничества:
«Величит душа Моя Господа…ибо отныне будут ублажать Меня все роды… Что сотворил Мне величие Сильный, и свято имя Его»(Лук. 1:46-49). Пресвятая Дева хранила в памяти и в сердце Своем и благовествование Архангела Гавриила, и вдохновенные слова праведной Елизаветы при посещении ее Мариею:
«И откуда мне сие, да придет Мати Господа моего ко мне», и пророчество праведного Симеона при встрече Младенца Иисуса в храме, и пророчество праведной Анны в тот же день. По поводу рассказа вифлеемских пастухов о словах Ангела им и о пении Ангелов Евангелист прибавляет:
«И Матерь Его сохраняла все слова сии в сердце Своем». Так же Евангелист, сказав о беседе Божественной Матери с двенадцатилетним Отроком Иисусом после посещения Иерусалима в праздник Пасхи, заканчивает повествование словами:
«И Матерь Его сохраняла все слова сии в сердце Своем». Евангелисты говорят и о понимании величия Ее служения в мире «праведным» Иосифом, Ее нареченным мужем, действиями которого неоднократно руководил ангел.
Когда еретики и просто хулители отвергают признание приснодевства Богоматери на том основании, что Евангелисты упоминают о «братьях и сестрах Иисуса», то их опровергает сопоставление следующих евангельских данных.
А) У Евангелистов названы четыре «брата» и упомянуто о «сестрах» Иисуса — не менее трех, как видно из слов: «и сестры Его не все ли между нами?»(Матф. 8:56).
Б) В повествовании о путешествии в Иерусалим двенадцатилетнего Отрока Иисуса, где упоминается о «сродниках и знаемых», среди которых искали Иисуса, и где говорится также о ежегодном хождении Марии и Иосифа в Иерусалим, не дано повода думать о наличии других, младших детей у Марии: так протекли первые двенадцать лет жизни земной Господа.
В) Когда, спустя около двадцати лет после упомянутого путешествия, Мария стояла у Креста Господня, Она была одинока, и была поручена Ее Божественным Сыном Его ученику Иоанну, и «С этого времени ученик сей взял Ее к себе». Очевидно, как это понимали и древние христиане, Евангелисты говорят о «свободных» или о двоюродных братьях и сестрах Иисуса Христа.
Когда еретики и просто хулители отвергают признание приснодевства Богоматери на том основании, что Евангелисты упоминают о «братьях и сестрах Иисуса», то их опровергает сопоставление следующих евангельских данных.
А) У Евангелистов названы четыре «брата» и упомянуто о «сестрах» Иисуса — не менее трех, как видно из слов: «и сестры Его не все ли между нами?»(Матф. 8:56).
Б) В повествовании о путешествии в Иерусалим двенадцатилетнего Отрока Иисуса, где упоминается о «сродниках и знаемых», среди которых искали Иисуса, и где говорится также о ежегодном хождении Марии и Иосифа в Иерусалим, не дано повода думать о наличии других, младших детей у Марии: так протекли первые двенадцать лет жизни земной Господа.
В) Когда, спустя около двадцати лет после упомянутого путешествия, Мария стояла у Креста Господня, Она была одинока, и была поручена Ее Божественным Сыном Его ученику Иоанну, и «С этого времени ученик сей взял Ее к себе». Очевидно, как это понимали и древние христиане, Евангелисты говорят о «свободных» или о двоюродных братьях и сестрах Иисуса Христа.
Б. Пресвятая Дева Мария есть Богородица
С догматом вочеловечения Сына Божия связано теснейшим образом именование Пресвятой Девы Марии Богородицею. Этим именем Церковь подтверждает свою веру в истинное, а не кажущееся вочеловечение Бога Слова, веру, что в лице Господа Иисуса Христа Бог соединился с Человеком от самого мгновения Его зачатия в утробе Девы Марии и что Он, будучи совершенным Человеком, есть и совершенный Бог. Одновременно с этим, имя Богородицы есть наивысшее имя для возвеличения Девы Марии, Ее прославления. Имя «Богородица» имеет прямые основания в Священном Писании. Ап. Павел пишет: а)
«Когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего [Единородного], Который родился от жены, подчинился закону»(Гал. 4:4). Здесь выражено, Жена родила Сына Божия. — б)