– Да брось ты, если что, я доведу, не в первой. Тут осталось-то мне да тебе с половиночку будет. Давай уж добьём. Не подкачай.
– Я согласна, но с одним условием. Это последняя, и больше ни-ни. Хорошо?
Лёша обещающе кивнул.
– Вот так бы сразу. Ведь живём один раз, и все под одним богом ходим. Зачем себе отказывать в маленьких удовольствиях, – разливая по третьей, сделал вывод Алёша.
Первая бутылочка была допита. Даше захотелось выйти на улицу и вдохнуть свежего воздуха. Она встала, сделала несколько шагов и резко метнулась к выходу, прижимая рот рукой. Алексей пошёл следом и увидел, как девушка загнулась буквой "Г" и извергала содержимое желудка на участок.
– Слабенькая какая-то ты.
– Сама этого не ожидала. Мне что-то плохо стало, боюсь, сейчас меня окончательно развезёт. Блин, всё из-за этого желудка. Я, наверно, сейчас до дома не дойду.
– Во-первых, я тебя доведу в любом случае. А во-вторых, я думаю, тебе надо прилечь. У тебя до двенадцати время ещё есть.
– А если вдруг усну? – забеспокоилась она.
– Не волнуйся, если что, я тебя разбужу.
Алексей провёл девушку в комнату, и та, ударившись слегка ногой с рядом стоящий табурет, буквально упала на кровать, где не было ни покрывала, ни подушки.
Он, недолго думая, лёг рядом и развернул Дарью к себе лицом. Стал целовать в губы, она слабо отвечала. От пухленьких губ парень перешёл к шее, тем временем его рука залезла под рубашечку и коснулась лифчика. Даша на этот жест никак не отреагировала, и Лёша расценил это как сигнал к дальнейшим действиям. Он руками пробежался по пуговкам, расстёгивая лифчик, как пианист по клавишам. Сдвинув бюстгальтер с законного места, припал губами к соскам. Захотев ещё большего, попытался снять с неё брюки, но она этому воспротивилась.
– Не надо, прошу тебя. Мне уже домой идти. Ты зашёл слишком далеко, – пробормотала Даша.
Он не обратил внимания на её слова и быстрыми рывками стянул с Даши брюки до колен.
– Пожалуйста, не делай этого, я не хочу, – она его слегка оттолкнула и принялась натягивать наполовину снятое.
– Не надевай, – он схватил её руки, не дав сделать задуманное. – Да успокойся ты. Что на тебя нашло? Я только разок кончу и всё. Потом провожу до дома, как положено.
– Я же сказала, нет. Уйди, ненавижу тебя. Насильник, – сорвалась на крик Даша, и вырвавшаяся рука из захвата полоснула парню по щеке. Он её поймал и сильно прижал к матрасу.
– Не люблю, когда меня обижают. Посмотри лучше на него, – Алёша приспустил штаны, и из-под белых трусов выглянула верхняя часть детородного органа. – Он тебя хочет.
Даша скинула его с кровати. Лёша захохотал. Пока он вставал, она успела натянуть брюки, вскочить с кровати и попытаться выбежать из комнаты. Но Лёша остановил её одним толчком. Даша брякнулась задницей на кровать, почувствовав боль в двух местах: в области ягодиц и на затылке.
– Упс. Извини, я не хотел, так получилось, – признался Алексей, подсаживаясь рядом.
– Все вы такие, самцы. Только о себе и думаете, – сказала она, убирая его руку со своего плеча.
– Но ты же сюда пришла, выпила. Для меня это много что говорит. Я не исключаю, может, мы и одинаковые, но и вы не лучше. Ты же знала, зачем сюда идёшь? – мягко спросил он Дашу, видя, как по её щекам скатываются солёные капли.
– Я думала – ты другой. Так красиво говорил, а оказался обыкновенным гадом. Ты такой же, как наши деревенские пацаны, лишь бы… у вас же только одно на уме. А ты подумал хотя бы на секундочку в тот момент, когда твой меньшой дружок просыпался, превращаясь в длинную набухшую сосиску, что я ещё не готова к этому? Или мне страшно этим заняться в четырнадцать лет, тем более в первый же день нашего знакомства, – сквозь слёзы поинтересовалась она. – Не хочу я становиться женщиной с первым же попавшимся, как ты. Очень обидно. Никому из вас нельзя доверять.
Даша вытерла слёзы и вопросительно долго посмотрела на Алексея. Она теперь его не боялась, каким-то нутром чувствуя, что он не посмеет ей причинить боль.
– Послушай, девочка. Тебе ещё повезло, что попался именно я, а не кто-то другой. Его, возможно, твои мольбы не остановили бы, и он точно лишил бы тебя целомудренности, – отпарировал Лёша. – Так что тебе это будет уроком на будущее. Никогда и никуда не ходи с незнакомым парнем, если не хочешь секса. Даже тем, кого неплохо знаешь, не всегда следует доверять. Только если ты уверена полностью, тогда иди, ясно?
– Вот тебе я тоже поверила. Судя по словам, ты, хороший парень. И сам посуди, если я в каждом буду видеть подлеца, как дальше-то мне быть? Вообще, что ль, избегать парней, знакомства и т. п., а?
– Не знаю. Твои проблемы. Просто ты глупая, наивная девочка, которая не разобрала, где правда, а где я лапшу тебе на уши вешал. А ты поверила. Впрочем, многие верят, такова ваша бабская натура. Только вот что запомни: за всё в жизни нужно платить. Бесплатный сыр бывает только где? Ну, ты знаешь, для чего тебе даны серые клеточки? Покушала, попила водочки на халяву, потом, будь добра, расплатись, а не можешь или не хочешь, тогда нечего вообще куда-то идти.
– Спасибо за совет. Мне пора домой. Не стоит меня провожать, я одна дойду, – сказала Даша, направляясь к выходу.
– Как хочешь, хозяин-барин, – бросил Лёша ей вслед.
Алексей не спал почти всю ночь. Всякие мысли лезли ему в голову, да и условия для сна были не те, к каким он привык. Не исключалась и та причина, что Лёша проводит ночь в чужом доме на новом месте. Даже алкоголь, на который он рассчитывал, его не утопил в море снов.
Конечно, Алексей сожалел, как он себя показал перед Дашей, но в то же время себя защищал, приводя вслух в свою пользу доводы.
Утром Лёша пошёл за продуктами в знакомый магазинчик. Точного времени он не знал, но предполагал, что уже перевалило за семь. Отдаляясь от дачи, дал себе слово о непременной покупке наручных часов, как только окажется в городе у ближайшего места их продажи.
Проходя мимо автобусной остановки, он увидел Дашу в компании школьников и, перехватив её укоризненный взгляд, отвернулся. От этого Алексею стало не по себе. Одно дело, по пьянке можно почувствовать себя храбро и уверенно, совсем другое, когда по-трезвому и понимаешь сам, что был не прав.
Чтобы не скучать до приезда друга, Алексей, побывав в магазинчике, накупил различных журналов, но не тех, которых он предпочитал читать.
Дмитрий появился после обеда с Лёшкиной синей дорожной сумкой. Друзья крепко пожали друг другу руки, обнялись.
– Ну, как? – поинтересовался Алексей.
– Звонил я тётке в Пензу. Добро она дала. Тебе повезло, в этом году она не захотела никого к себе пускать, так что… сам понимаешь. Вот. Назвал я ей сумму, которую ты можешь дать за проживание. Я так просто прикинул, если у нас от пятисот до семисот в зависимости от разного… Ну, чего я тебе буду объяснять. Сказал я тётке, что за штуку ты будешь у неё снимать комнату, она сразу согласилась. Билет я тебе купил на самый ближайший поезд, в купейном вагоне поедешь послезавтра, в шесть вечера. Так что придётся тебе ещё одну ночь провести здесь.
– Ну, что ж теперь…
– А завтра к обеду жду тебя у себя. Похаваешь у меня, посидим перед дорожкой… Не замёрз?
– Пока ещё терпимо.
– Загляни в сумку, всё ли туда положили, что надо было. Я тоже проверял, вроде бы всё со списком совпало. – Алексей, присев на корточки у сумки, расстегнул "молнию". – Кстати, в этом пакете блинчики с мясом. У меня же вчера мама приехала из командировки. Поздно вечером "завалилась" неожиданно, как в анекдоте.
– Дома был твой батя?
– Повезло ему, жопой чувствовал, что не надо из дома уходить.
– Когда-нибудь твой папка доиграется.
– Его проблемы. Мамуся уже один раз его предупредила, второго раза не будет, выставит просто за дверь с чемоданами. Вот и всё.
– Конечно, тьфу-тьфу, пусть будет всё хорошо. Но если так произойдёт, куда он потом? И как ты на это посмотришь?
Диман ухмыльнулся.
– Сюда, на дачу. А что я? Если так получится, сам будет виноват.
На лице Алексея появилось выражение огорчения, когда он заглянул в пластмассовую коробку, больше напоминающую водительскую аптечку.
– Чего-то не хватает? – спросил Диман.
– Да. Отцовский перочинный нож. Единственная память о нём.
– Друг. Не переживай. Это я улажу. Хочешь приторчать? – Он из заднего кармана вынул маленький "пакетик". Трава убойная. Ты как, не против?
– Я как-то раз пробовал, не понял кайфа. Давай лучше выпьем, у меня чекушка водяры есть, – предложил Алексей, мельком взглянув на наркотик.
– Ты просто ещё путной не курил. Подожди, сейчас оценишь, – сказал Диман, выбив из "Беломорканала" пару папирос.
Он принялся высыпать из них табак. В итоге получились две туго забитые, как говорят в определённых кругах, штакетины.
Приятели раскурили первую, а затем и вторую. Дурман обволакивал их мозг, после чего они стали истерически заливаться над всем, что им казалось смешным. Алексей рассказал другу про Дашу во всех подробностях, и если в тот момент не было ничего комичного, то теперь вдвоём они усмотрели много юмора и посмеялись как над девушкой, так и над Алёшей.
Через три часа парни, наконец, пришли в себя. Поели, и Алексей пошёл провожать друга на автобус. Они подоспели вовремя. Им пришлось бежать к оранжевому "Икарусу", чтобы он не уехал без Дмитрия.
Лёшке не хотелось возвращаться на дачу до тех пор, пока не стемнеет окончательно и не почувствует приближения сна. Но и идти он не знал куда. Точнее, где провести время с пользой: "Если просто гулять взад-вперёд, – рассуждал он, – то это тоже наскучит. Блин, что за деревня, что даже негде посидеть, попить пивка. Сейчас бы подобие бара, кто-нибудь на халяву за кружку пива почесал бы со мной язык. Это в худшем случае, а в лучшем…. – Алексей мечтательно ухмыльнулся, при этом издав короткую очередь "Ха-ха". – А чего это я теряюсь? Если в этой дыре желаемого нет, почему бы ни сходить в соседнее село. Ещё тогда… нам в центре встретились два-три кафе. Только вот идти туда с пяточек, наверно км, будет. Ну и что. Зато времечко, таким образом, убью и в толк схожу".
Он шёл обычным шагом, погрузившись в свои мысли, не обращая вокруг себя на прелести природы, раскрывающиеся даром для каждого. После Диминого приезда у него появилась хоть какая-то надежда на новый поворот в лучшую сторону в его жизни. Теперь будет где перекантоваться первое время, не переживая насчёт заработка. И он завтра свалит с этого, как он сам охарактеризовал, "пансионата беглого преступника". О возможных неприятностях, ждущих впереди, ему думать не хотелось, и, кстати, повода к таким размышлениям пока ещё не было.
Алёшка зашёл в бар, там было душновато и сделано "под леопард". На стенах висели картины не этих краёв, а тех, где водится хищник, в честь которого и назвали заведение. Он сел за один из восьми дубовых столов со скамейками, напоминавшими сидения в электропоездах. Два ближних к входу столика были заняты: один – троицей подвыпивших мужиков в рабочей одежде, пропитанной мазутом, другой – молодой парой, разговаривавшей так быстро, что терялся смысл сказанного, однако девушка с удовольствием слушала парня, явно вникая в эту скороговорку.
Взяв со стола излапанную руками зелёную папочку с большой надписью "Меню", оглядел небогатый выбор блюд. Зато разнообразие спиртных напитков было на высоте. Лёша решил, что будет заказывать, позвонил в колокольчик, предназначенный для вызова официантки. С любопытством посмотрел в сторону барной стойки, за которой неспешно пила что-то девица необъятных размеров, уставившись в экран чёрно-белого телевизора. Она с неохотой оторвалась от сериала. Подошла с недовольным видом, черканула пару раз в своём блокнотике и ушла.
Алёша не любил пить в одиночестве, но подходящей компании в этом месте не было, и выбирать не приходилось. Молодых лучше не стоит беспокоить, им сейчас не до посторонних. Он уж рассчитывал хотя бы послушать байки работяг про сельскую жизнь, но они хором ушли, как только ему официантка принесла заказанное.
Выпив сто граммов самой дорогой водки, имевшейся в ассортименте (если, конечно, официантка не надула его, чему бы он не удивился), Алексей наслаждался холодным пивом, поедая чипсы, которые изрядно покрошились, ещё находясь в упаковочном состоянии.
В бар вошли новые посетители, ими оказались четыре парня. Примерно Лёшкиного возраста, может быть, даже чуть постарше. Подойдя к барной стойке, по-хозяйски они поздоровались с толстушкой. Поприкалывались. Самый франтоватый из них жестом друзьям показал, чтобы они заняли стол. Побеседовав с сияющей девицей, вскоре тоже присоединился к своим. Но не успел он ещё сесть, как на столе стало появляться всё то, что они обычно заказывают.
Пока ребята, выбритые под ноль, пили водку, каждый из них посматривал на Алексея, после чего они о чём-то шептались. Лёшка уже прикончил вторую бутылочку пива, "взорвал" третий пакет хрустящего картофеля и оставил пятый по счёту окурок догорать в пепельнице, когда бар покинула влюблённая парочка. После её ухода ему не на ком стало останавливать свой взгляд, чтобы отвлечься от чего-то тёмного и нагло навязывающегося. Если быть точнее, ему не нравились бросающиеся в его сторону неприязненные взгляды четвёрки. Отчего у Лёши в голове проносились такие мысли, которые его ставили перед выбором: остаться или лучше уйти?
"Ё-моё, чего так забоялся? – сам себя спросил он. – Даже если сейчас я отсюда выйду, если уж они задумали что-нибудь сделать со мной, то они это сделают. И оставаться здесь в ожидании, когда в это заведение набьётся народ, нет смысла. Всё равно за меня никто не вступится, а наоборот, уйдут от греха подальше. Такие у нас люди. Конечно, есть исключение, но, когда они так нужны их почему-то в этот момент где-то в другом месте носит. Четверых, конечно, не одолею, но кому-нибудь хорошенько в зубы дам. Это точно. Чтоб меня запомнил на всю жизнь. Правда, мне за это тоже достанется похлеще, чем планировалось. Ну и что. Просто так они меня тоже не возьмут. Пусть поймут, что я из крепких орешков. Ха. Сейчас-то я смелый, а потом? А может, я зря раньше времени на себя страх нагоняю. Может быть, ничего не будет, просто они на меня так смотрят, потому что им так хочется", – сладко затянувшись сигаретой, Алексей закончил свои размышления и открыл лениво глаза. Перед ним сидел франтоватый парень из четвёрки. Когда он заговорил, Алёша почувствовал запах устоявшегося перегара.
– Браток, выручи сигареткой, – начал подсевший, тупо уставившись на Алексея.
– Пожалуйста, – он пододвинул к нему пачку "Кэмела".
– Ты не будешь возражать, если я возьму ещё и для своих друзей?
– Отравы не жалко.
– Знаешь, я тут шестнадцать лет живу, а тебя что-то раньше не видел. Всех местных и приезжих знаю, а чужаки у нас редкость. Ты из каких краёв будешь? – пока он говорил, подал знак остальным присоединиться к беседе. Теперь за столом Лёши прибавилось количество сидящих и ожидающих ответа, каким ветром занесло его на их маленькую родину.
– Я из Самары. Приехали мы к родственникам, – соврал Алёша, потому что если б он сказал что из города, то, несомненно, такая новость отразилась не в его пользу. – А то, что вы меня не знаете, ничего страшного, можно исправить. Меня зовут Лёха.
При знакомстве он узнал, что того, кто затеял разговор и выделялся из четвёрки, зовут Ильёй, а остальных – Володей, Мишей и Григорием.
– Ну, тогда, Лёха, за знакомство нужно губы смочить, как тому полагается по русской традиции. Ты уж извини, но мы сегодня на нуле. Выручай, чем сможешь, – предложил Гриша.
"Кому ты лапшу на уши вешаешь?" – А вслух Алексей сказал: "Не вопрос. Гулять так гулять, а то уже надоело в одиночку потягивать пивко, – с этими словами Лёша достал из кармана штанов бумажку в пятьсот рублей и положил её на стол с мыслью: "Хорошо, что мало взял".
В руке Михаила она исчезла и была передана заскучавшейся толстушке взамен на атрибуты русской традиции.
Как водится, ребята выпили по первой, затем по второй и, наконец, по третьей и четвёртой. Вот тогда Алёша понял, что он находиться, по-русски говоря, в умате, в предпоследней стадии. И если они допьют водку, то стадия станет точно последней. Ребята тоже заметно пьянели на глазах, но не так быстро, как Алексей. Он также догадался, что водяра была самопальная.
Тем временем бар наполнялся новыми посетителями, в основном молодёжью. Помещение наполнилось громкими голосами, звучным смехом и табачным дымом. Продавщица наконец-то включила музыкальный центр, и зазвучала обычная для этих мест музыка.
– Лёха, давай ещё возьмем. Всё только начинается. Сейчас шлюшки подтянутся, самую лучшую тебе подгоним. Зачем на этом обламываться, нужно продолжение, – обратился Илья к Алёше.
– Я бы с удовольствием, да есть одно "но". У меня закончились деньги. Понимаешь? – ответил Лёша, слегка коверкая слова, так как язык еле ворочался.
– Жаль, – разочарованно выдавил Илья. Ему что-то на ушко шепнул Володя, отчего он сказал следующее. – А может, ты займёшь у своих, и тогда мы где-нибудь на природе посидим.
– Пацаны, увы, но… – он отрицательно замотал головой. – Погуляли, и хватит. Мне пора уходить, – промямлил еле слышно Алёша, опустив на стол голову.
– Да брось ты. Тебе жалко для нас денег? Вон, смотри, и девочки пришли, – Лёша на них не взглянул. – Сейчас мы можем их с собой взять ко мне на хату. Догонимся. Трахнем их. Не теряйся, – не сдавался Миша.
Алексей поднял голову, обвёл пьяным окосевшим взглядом трёх обесцвеченных девушек, присоединившихся к ним.
– Нет, пацаны, извините, но не могу, да и пить я больше не собираюсь. А насчёт секса, мне не в прикол заниматься в таком состоянии, в каком я нахожусь. Тут не до него, – растягивая слова, ответил Алёша.
– Ладно, Мишань, чего к пацану привязался. Не хочет он, как хочет. Давай лучше Лёху до дома проводим, а то он никакой, ещё заплутается где-нибудь, – изрёк Илья, многозначительно подмигнув своим приятелям. – А вы, девушки, нас здесь подождите. Мы туда и назад. Поняла меня, Люда. – Та вместо ответа высунула язык.
На просьбы парней встать и идти домой Алёша никак не отреагировал, продолжая сидеть, опустив голову на руки. Они его кое-как вывели на свежий воздух, где Алексея вырвало на чей-то мотоцикл, прямо на сиденье.
– Эй, друг, очнись, ты серишь, – обратился к Алексею Григорий, похлопывая его по щекам.
Никакой реакции от вдрызг напившегося Лёши не последовало, его голова безвольно болталась, ноги уже не шли, а волочились по земле.
– Понесли его к болоту. Там безопаснее. Тяжёлый, сволочь, – сделал вывод Илья, поправляя сползающую с его плеча руку пьяного парня.
Возле болота Алёшу бросили на помятую траву, и Вова принялся шарить по его карманам. Всё, что он нашёл, это мелочь, которой вряд ли хватило бы на пачку неплохих сигарет.
– И это всё? – удивился Илья, подбрасывая в ладони мелочь.
– Но если мне не веришь, сам проверь, – вырвалось у Володи.
– Не горячись, – разочаровавшись, Илья со злостью запустил копейками в валявшегося Лёшу. – Пошли назад.
– Ты что, – возмутился Миша, – Я то думал мы сейчас, напоследок оторвёмся. А ты говоришь, что уходим, – и он посмотрел на остальных, ища глазами поддержки.
Илья, взглянув одновременно вопросительно и взвешивающе на Володю и Гришу, высказался:
– Как хотите. Лично по мне, он нормальный пацан. И трогать его я не буду.
– И я такого же мнения. Он не из жмотов и не выпендривался, – поддержал друга Григорий.
– А по мне все городские – ублюдки, мамкины сынки, – брезгливо прошипел Михаил и ударил ногой лежащего сначала по голове, а затем в область грудной клетки. Из горла Лёши вырвался сильный хрип, сменившийся стонами.
– Базара нет, так и есть, – согласился Володя и, встав с другой стороны, принялся лупцевать пьяного по всем частям тела, кроме головы.
– Э-э. Хорош, – Илья пихнул Михаила и злобно обратился к Володьке. – И тебя касается. Я не понимаю, какой прикол бить лежачего, когда он даже не может сдать сдачи. Ну, дал пару раз, и хватит. Нет, значит, будут до тех пор ногами работать, пока самим не надоест. Вот народ, а? Ладно, он вам сделал что-нибудь, тут другое дело. Кулаки, что ль, чешутся? – дерзко спросил он у них. – Давай со мной. – Они не отвечали. – Расхотелось. Тогда пошли отсюда.
Стон. Алексей разлепил глаза и увидел над собой повисший в воздухе синющий бархат с чудесным рисунком из бисера. Дул резкий ветер. Пробудившийся мозг пронзили острые стрелы боли, исходящие от тела и лица. На лбу он нащупал ссадину. Приподнялся на руках: "А-а грудь. Суки. За что?" Со второй попытки ему удалось встать на ноги: "Сам лопухнулся. Не надо было их поить. Лучше бы сразу по-трезвому с ними смахнулся, всё равно избиения не избежал. Эх, хотел как лучше, а получилось…" На некоторое время у Лёши помутнело в глазах. Постояв и придя в себя, побрёл в сторону светящегося уличного фонаря: "Убей, не помню, как здесь оказался. Не. Мне пить нельзя. Жаль, что здесь нет своих, а то бы пошли да набили этим лысым уродам морды. А завтра разобраться не получится. Уезжаю. Даже обидно, что они останутся безнаказанными. А вот и нет. Пойду-ка я, вернусь в тот бар. За мной ещё последнее слово".
Алексей зря сходил. Там их уже не было.
Вернувшись на дачу, в первую очередь он осмотрел себя в зеркале. Но, к его удивлению, на лице, кроме ссадины с ноготь в правой части лба, больше ничего не обнаружилось. Хотя правая сторона лица болела, но ещё сильнее чувствовалась боль под лопатками.
Алексей умылся. Переоделся. А грязную одежду бросил в угол комнаты: "Что её стирать? Новую куплю". Лёг спать.
Проснувшись, Алексей пошёл в туалет. А оттуда уже вышел с железным ящичком. Открутив проволоку, он его открыл. "На мес-те", – облегчённо пропел Лёша и взял ящик с деньгами с собой в дом.
Позавтракав, он закрыл дачный дом и пошёл к автобусной остановке.
В городе, как и обещал себе, Алексей приобрёл наручные модные электронные часы производства Японии.
Заехав к другу, подкрепился. Посидели на дорожку: вспомнили старое, вместе обсудили первоначальные планы на будущее, при этом распив ещё ту чекушку, что осталась после того дня, когда на даче была Даша. Диман также рассказал Алексею, что увидел случайно по местному телеканалу новости, в которых сообщалось об убийстве крупного предпринимателя и его телохранителей, произошедшее именно там, где приключилась непредвиденная и нежелательная история с Лёшей, когда он ждал Ваню.
На вокзале первым делом они купили необходимые продукты в дорогу. Пофотографировались напоследок. Попили пивка.
Ещё у себя дома Диман заметил "болячку" на лбу у друга и сразу же поинтересовался, как и когда он успел её заработать. Алексей, недолго думая, ответил, потому что ждал этого вопроса: "Я, как только тебя проводил, пошёл назад и задумался. И ногой зацепился за торчащий из-под земли корень. Грохнувшись лбом, ударился об какую-то железяку. Всё везде покидают, а из-за этого люди страдают. Такое может только быть в России. Эх, я и матерился после этого. Сам не рад, что на самом видном месте".
Друг этой сказке поверил.
Приятный женский голос из динамика предупредил о прибытии нужного поезда, и Алексей с Диманом двинулись на объявленный путь.
До появления головы поезда друзья в очередной раз напомнили всё то, что сегодня уже друг другу неоднократно говорили.
Тёмно-зелёный состав приблизился и, утащив за собой четырнадцать вагонов, остановился. Они ошиблись в своих расчётах, поэтому пришлось пройти на два вагона вперёд, снуя среди провожающих и встречающих. Тот же голос из динамика сообщил, что поезд простоит на станции двадцать минут.
У Лёшкиного предпоследнего вагона народу было маловато. Перед тем как предъявить билет проводнику, они покурили, пожали крепко руки, обнялись и по-мужски в щёку поцеловались.
Алёша поднялся по металлическим ступеням внутрь. В его купе оказалось три пассажира, которыми являлись пожилая пара с темноволосой внучкой. Окна купе выходили на перрон, поэтому он смог видеть своего друга, продолжавшего стоять на месте. Алексей громко постучал по стеклу, и Диман, услышав, в ответ помахал ему рукой.
Снова прозвучал бесстрастный голос диктора, и состав тронулся с места. Лёша быстро вернулся в тамбур и попросил проводника на секунду погодить закрывать дверь. Его друг ускоренно шагал, но, увидя Алексея, перешёл на бег.
– Диман, лови, – Лёша бросил ему наполовину набитый конверт, – погуляй за мой счёт. Пока-а-а.
Как друг поднимал конверт, он уже не видел…
Алексей, закинув наверх свой багаж, состоящий из одной сумки, не считая большого пакета с провизией, сходил сам за постельными принадлежностями и застелил ими свою верхнюю полку. Так как он ужинать не собирался, то улёгся подремать. А до отвалу и сытно набить желудок в дороге он ещё успеет, ведь ехать до Пензы не одни сутки.
Сон, как ни пытался его искусственно вызвать Алёша, так и не шёл, зато в голову лезли мысли о прошлом, настоящем и будущем.
Поняв, что скоро заснуть не удастся, он углубился в свои размышления: "Скоро стукнет девятнадцать, а что хорошего я видел? Да если разобраться, откинуть "золотое" детство и бесконечные гулянки, чего, действительно, вдоволь хватало, то ничего особенного. Почему так в жизни бывает, хорошее не помнишь или с трудом вспоминаешь? А плохое, ужасное само навязывается, хочешь ты этого или нет.
– Я согласна, но с одним условием. Это последняя, и больше ни-ни. Хорошо?
Лёша обещающе кивнул.
– Вот так бы сразу. Ведь живём один раз, и все под одним богом ходим. Зачем себе отказывать в маленьких удовольствиях, – разливая по третьей, сделал вывод Алёша.
Первая бутылочка была допита. Даше захотелось выйти на улицу и вдохнуть свежего воздуха. Она встала, сделала несколько шагов и резко метнулась к выходу, прижимая рот рукой. Алексей пошёл следом и увидел, как девушка загнулась буквой "Г" и извергала содержимое желудка на участок.
– Слабенькая какая-то ты.
– Сама этого не ожидала. Мне что-то плохо стало, боюсь, сейчас меня окончательно развезёт. Блин, всё из-за этого желудка. Я, наверно, сейчас до дома не дойду.
– Во-первых, я тебя доведу в любом случае. А во-вторых, я думаю, тебе надо прилечь. У тебя до двенадцати время ещё есть.
– А если вдруг усну? – забеспокоилась она.
– Не волнуйся, если что, я тебя разбужу.
Алексей провёл девушку в комнату, и та, ударившись слегка ногой с рядом стоящий табурет, буквально упала на кровать, где не было ни покрывала, ни подушки.
Он, недолго думая, лёг рядом и развернул Дарью к себе лицом. Стал целовать в губы, она слабо отвечала. От пухленьких губ парень перешёл к шее, тем временем его рука залезла под рубашечку и коснулась лифчика. Даша на этот жест никак не отреагировала, и Лёша расценил это как сигнал к дальнейшим действиям. Он руками пробежался по пуговкам, расстёгивая лифчик, как пианист по клавишам. Сдвинув бюстгальтер с законного места, припал губами к соскам. Захотев ещё большего, попытался снять с неё брюки, но она этому воспротивилась.
– Не надо, прошу тебя. Мне уже домой идти. Ты зашёл слишком далеко, – пробормотала Даша.
Он не обратил внимания на её слова и быстрыми рывками стянул с Даши брюки до колен.
– Пожалуйста, не делай этого, я не хочу, – она его слегка оттолкнула и принялась натягивать наполовину снятое.
– Не надевай, – он схватил её руки, не дав сделать задуманное. – Да успокойся ты. Что на тебя нашло? Я только разок кончу и всё. Потом провожу до дома, как положено.
– Я же сказала, нет. Уйди, ненавижу тебя. Насильник, – сорвалась на крик Даша, и вырвавшаяся рука из захвата полоснула парню по щеке. Он её поймал и сильно прижал к матрасу.
– Не люблю, когда меня обижают. Посмотри лучше на него, – Алёша приспустил штаны, и из-под белых трусов выглянула верхняя часть детородного органа. – Он тебя хочет.
Даша скинула его с кровати. Лёша захохотал. Пока он вставал, она успела натянуть брюки, вскочить с кровати и попытаться выбежать из комнаты. Но Лёша остановил её одним толчком. Даша брякнулась задницей на кровать, почувствовав боль в двух местах: в области ягодиц и на затылке.
– Упс. Извини, я не хотел, так получилось, – признался Алексей, подсаживаясь рядом.
– Все вы такие, самцы. Только о себе и думаете, – сказала она, убирая его руку со своего плеча.
– Но ты же сюда пришла, выпила. Для меня это много что говорит. Я не исключаю, может, мы и одинаковые, но и вы не лучше. Ты же знала, зачем сюда идёшь? – мягко спросил он Дашу, видя, как по её щекам скатываются солёные капли.
– Я думала – ты другой. Так красиво говорил, а оказался обыкновенным гадом. Ты такой же, как наши деревенские пацаны, лишь бы… у вас же только одно на уме. А ты подумал хотя бы на секундочку в тот момент, когда твой меньшой дружок просыпался, превращаясь в длинную набухшую сосиску, что я ещё не готова к этому? Или мне страшно этим заняться в четырнадцать лет, тем более в первый же день нашего знакомства, – сквозь слёзы поинтересовалась она. – Не хочу я становиться женщиной с первым же попавшимся, как ты. Очень обидно. Никому из вас нельзя доверять.
Даша вытерла слёзы и вопросительно долго посмотрела на Алексея. Она теперь его не боялась, каким-то нутром чувствуя, что он не посмеет ей причинить боль.
– Послушай, девочка. Тебе ещё повезло, что попался именно я, а не кто-то другой. Его, возможно, твои мольбы не остановили бы, и он точно лишил бы тебя целомудренности, – отпарировал Лёша. – Так что тебе это будет уроком на будущее. Никогда и никуда не ходи с незнакомым парнем, если не хочешь секса. Даже тем, кого неплохо знаешь, не всегда следует доверять. Только если ты уверена полностью, тогда иди, ясно?
– Вот тебе я тоже поверила. Судя по словам, ты, хороший парень. И сам посуди, если я в каждом буду видеть подлеца, как дальше-то мне быть? Вообще, что ль, избегать парней, знакомства и т. п., а?
– Не знаю. Твои проблемы. Просто ты глупая, наивная девочка, которая не разобрала, где правда, а где я лапшу тебе на уши вешал. А ты поверила. Впрочем, многие верят, такова ваша бабская натура. Только вот что запомни: за всё в жизни нужно платить. Бесплатный сыр бывает только где? Ну, ты знаешь, для чего тебе даны серые клеточки? Покушала, попила водочки на халяву, потом, будь добра, расплатись, а не можешь или не хочешь, тогда нечего вообще куда-то идти.
– Спасибо за совет. Мне пора домой. Не стоит меня провожать, я одна дойду, – сказала Даша, направляясь к выходу.
– Как хочешь, хозяин-барин, – бросил Лёша ей вслед.
Алексей не спал почти всю ночь. Всякие мысли лезли ему в голову, да и условия для сна были не те, к каким он привык. Не исключалась и та причина, что Лёша проводит ночь в чужом доме на новом месте. Даже алкоголь, на который он рассчитывал, его не утопил в море снов.
Конечно, Алексей сожалел, как он себя показал перед Дашей, но в то же время себя защищал, приводя вслух в свою пользу доводы.
Утром Лёша пошёл за продуктами в знакомый магазинчик. Точного времени он не знал, но предполагал, что уже перевалило за семь. Отдаляясь от дачи, дал себе слово о непременной покупке наручных часов, как только окажется в городе у ближайшего места их продажи.
Проходя мимо автобусной остановки, он увидел Дашу в компании школьников и, перехватив её укоризненный взгляд, отвернулся. От этого Алексею стало не по себе. Одно дело, по пьянке можно почувствовать себя храбро и уверенно, совсем другое, когда по-трезвому и понимаешь сам, что был не прав.
Чтобы не скучать до приезда друга, Алексей, побывав в магазинчике, накупил различных журналов, но не тех, которых он предпочитал читать.
Дмитрий появился после обеда с Лёшкиной синей дорожной сумкой. Друзья крепко пожали друг другу руки, обнялись.
– Ну, как? – поинтересовался Алексей.
– Звонил я тётке в Пензу. Добро она дала. Тебе повезло, в этом году она не захотела никого к себе пускать, так что… сам понимаешь. Вот. Назвал я ей сумму, которую ты можешь дать за проживание. Я так просто прикинул, если у нас от пятисот до семисот в зависимости от разного… Ну, чего я тебе буду объяснять. Сказал я тётке, что за штуку ты будешь у неё снимать комнату, она сразу согласилась. Билет я тебе купил на самый ближайший поезд, в купейном вагоне поедешь послезавтра, в шесть вечера. Так что придётся тебе ещё одну ночь провести здесь.
– Ну, что ж теперь…
– А завтра к обеду жду тебя у себя. Похаваешь у меня, посидим перед дорожкой… Не замёрз?
– Пока ещё терпимо.
– Загляни в сумку, всё ли туда положили, что надо было. Я тоже проверял, вроде бы всё со списком совпало. – Алексей, присев на корточки у сумки, расстегнул "молнию". – Кстати, в этом пакете блинчики с мясом. У меня же вчера мама приехала из командировки. Поздно вечером "завалилась" неожиданно, как в анекдоте.
– Дома был твой батя?
– Повезло ему, жопой чувствовал, что не надо из дома уходить.
– Когда-нибудь твой папка доиграется.
– Его проблемы. Мамуся уже один раз его предупредила, второго раза не будет, выставит просто за дверь с чемоданами. Вот и всё.
– Конечно, тьфу-тьфу, пусть будет всё хорошо. Но если так произойдёт, куда он потом? И как ты на это посмотришь?
Диман ухмыльнулся.
– Сюда, на дачу. А что я? Если так получится, сам будет виноват.
На лице Алексея появилось выражение огорчения, когда он заглянул в пластмассовую коробку, больше напоминающую водительскую аптечку.
– Чего-то не хватает? – спросил Диман.
– Да. Отцовский перочинный нож. Единственная память о нём.
– Друг. Не переживай. Это я улажу. Хочешь приторчать? – Он из заднего кармана вынул маленький "пакетик". Трава убойная. Ты как, не против?
– Я как-то раз пробовал, не понял кайфа. Давай лучше выпьем, у меня чекушка водяры есть, – предложил Алексей, мельком взглянув на наркотик.
– Ты просто ещё путной не курил. Подожди, сейчас оценишь, – сказал Диман, выбив из "Беломорканала" пару папирос.
Он принялся высыпать из них табак. В итоге получились две туго забитые, как говорят в определённых кругах, штакетины.
Приятели раскурили первую, а затем и вторую. Дурман обволакивал их мозг, после чего они стали истерически заливаться над всем, что им казалось смешным. Алексей рассказал другу про Дашу во всех подробностях, и если в тот момент не было ничего комичного, то теперь вдвоём они усмотрели много юмора и посмеялись как над девушкой, так и над Алёшей.
Через три часа парни, наконец, пришли в себя. Поели, и Алексей пошёл провожать друга на автобус. Они подоспели вовремя. Им пришлось бежать к оранжевому "Икарусу", чтобы он не уехал без Дмитрия.
Лёшке не хотелось возвращаться на дачу до тех пор, пока не стемнеет окончательно и не почувствует приближения сна. Но и идти он не знал куда. Точнее, где провести время с пользой: "Если просто гулять взад-вперёд, – рассуждал он, – то это тоже наскучит. Блин, что за деревня, что даже негде посидеть, попить пивка. Сейчас бы подобие бара, кто-нибудь на халяву за кружку пива почесал бы со мной язык. Это в худшем случае, а в лучшем…. – Алексей мечтательно ухмыльнулся, при этом издав короткую очередь "Ха-ха". – А чего это я теряюсь? Если в этой дыре желаемого нет, почему бы ни сходить в соседнее село. Ещё тогда… нам в центре встретились два-три кафе. Только вот идти туда с пяточек, наверно км, будет. Ну и что. Зато времечко, таким образом, убью и в толк схожу".
Он шёл обычным шагом, погрузившись в свои мысли, не обращая вокруг себя на прелести природы, раскрывающиеся даром для каждого. После Диминого приезда у него появилась хоть какая-то надежда на новый поворот в лучшую сторону в его жизни. Теперь будет где перекантоваться первое время, не переживая насчёт заработка. И он завтра свалит с этого, как он сам охарактеризовал, "пансионата беглого преступника". О возможных неприятностях, ждущих впереди, ему думать не хотелось, и, кстати, повода к таким размышлениям пока ещё не было.
Алёшка зашёл в бар, там было душновато и сделано "под леопард". На стенах висели картины не этих краёв, а тех, где водится хищник, в честь которого и назвали заведение. Он сел за один из восьми дубовых столов со скамейками, напоминавшими сидения в электропоездах. Два ближних к входу столика были заняты: один – троицей подвыпивших мужиков в рабочей одежде, пропитанной мазутом, другой – молодой парой, разговаривавшей так быстро, что терялся смысл сказанного, однако девушка с удовольствием слушала парня, явно вникая в эту скороговорку.
Взяв со стола излапанную руками зелёную папочку с большой надписью "Меню", оглядел небогатый выбор блюд. Зато разнообразие спиртных напитков было на высоте. Лёша решил, что будет заказывать, позвонил в колокольчик, предназначенный для вызова официантки. С любопытством посмотрел в сторону барной стойки, за которой неспешно пила что-то девица необъятных размеров, уставившись в экран чёрно-белого телевизора. Она с неохотой оторвалась от сериала. Подошла с недовольным видом, черканула пару раз в своём блокнотике и ушла.
Алёша не любил пить в одиночестве, но подходящей компании в этом месте не было, и выбирать не приходилось. Молодых лучше не стоит беспокоить, им сейчас не до посторонних. Он уж рассчитывал хотя бы послушать байки работяг про сельскую жизнь, но они хором ушли, как только ему официантка принесла заказанное.
Выпив сто граммов самой дорогой водки, имевшейся в ассортименте (если, конечно, официантка не надула его, чему бы он не удивился), Алексей наслаждался холодным пивом, поедая чипсы, которые изрядно покрошились, ещё находясь в упаковочном состоянии.
В бар вошли новые посетители, ими оказались четыре парня. Примерно Лёшкиного возраста, может быть, даже чуть постарше. Подойдя к барной стойке, по-хозяйски они поздоровались с толстушкой. Поприкалывались. Самый франтоватый из них жестом друзьям показал, чтобы они заняли стол. Побеседовав с сияющей девицей, вскоре тоже присоединился к своим. Но не успел он ещё сесть, как на столе стало появляться всё то, что они обычно заказывают.
Пока ребята, выбритые под ноль, пили водку, каждый из них посматривал на Алексея, после чего они о чём-то шептались. Лёшка уже прикончил вторую бутылочку пива, "взорвал" третий пакет хрустящего картофеля и оставил пятый по счёту окурок догорать в пепельнице, когда бар покинула влюблённая парочка. После её ухода ему не на ком стало останавливать свой взгляд, чтобы отвлечься от чего-то тёмного и нагло навязывающегося. Если быть точнее, ему не нравились бросающиеся в его сторону неприязненные взгляды четвёрки. Отчего у Лёши в голове проносились такие мысли, которые его ставили перед выбором: остаться или лучше уйти?
"Ё-моё, чего так забоялся? – сам себя спросил он. – Даже если сейчас я отсюда выйду, если уж они задумали что-нибудь сделать со мной, то они это сделают. И оставаться здесь в ожидании, когда в это заведение набьётся народ, нет смысла. Всё равно за меня никто не вступится, а наоборот, уйдут от греха подальше. Такие у нас люди. Конечно, есть исключение, но, когда они так нужны их почему-то в этот момент где-то в другом месте носит. Четверых, конечно, не одолею, но кому-нибудь хорошенько в зубы дам. Это точно. Чтоб меня запомнил на всю жизнь. Правда, мне за это тоже достанется похлеще, чем планировалось. Ну и что. Просто так они меня тоже не возьмут. Пусть поймут, что я из крепких орешков. Ха. Сейчас-то я смелый, а потом? А может, я зря раньше времени на себя страх нагоняю. Может быть, ничего не будет, просто они на меня так смотрят, потому что им так хочется", – сладко затянувшись сигаретой, Алексей закончил свои размышления и открыл лениво глаза. Перед ним сидел франтоватый парень из четвёрки. Когда он заговорил, Алёша почувствовал запах устоявшегося перегара.
– Браток, выручи сигареткой, – начал подсевший, тупо уставившись на Алексея.
– Пожалуйста, – он пододвинул к нему пачку "Кэмела".
– Ты не будешь возражать, если я возьму ещё и для своих друзей?
– Отравы не жалко.
– Знаешь, я тут шестнадцать лет живу, а тебя что-то раньше не видел. Всех местных и приезжих знаю, а чужаки у нас редкость. Ты из каких краёв будешь? – пока он говорил, подал знак остальным присоединиться к беседе. Теперь за столом Лёши прибавилось количество сидящих и ожидающих ответа, каким ветром занесло его на их маленькую родину.
– Я из Самары. Приехали мы к родственникам, – соврал Алёша, потому что если б он сказал что из города, то, несомненно, такая новость отразилась не в его пользу. – А то, что вы меня не знаете, ничего страшного, можно исправить. Меня зовут Лёха.
При знакомстве он узнал, что того, кто затеял разговор и выделялся из четвёрки, зовут Ильёй, а остальных – Володей, Мишей и Григорием.
– Ну, тогда, Лёха, за знакомство нужно губы смочить, как тому полагается по русской традиции. Ты уж извини, но мы сегодня на нуле. Выручай, чем сможешь, – предложил Гриша.
"Кому ты лапшу на уши вешаешь?" – А вслух Алексей сказал: "Не вопрос. Гулять так гулять, а то уже надоело в одиночку потягивать пивко, – с этими словами Лёша достал из кармана штанов бумажку в пятьсот рублей и положил её на стол с мыслью: "Хорошо, что мало взял".
В руке Михаила она исчезла и была передана заскучавшейся толстушке взамен на атрибуты русской традиции.
Как водится, ребята выпили по первой, затем по второй и, наконец, по третьей и четвёртой. Вот тогда Алёша понял, что он находиться, по-русски говоря, в умате, в предпоследней стадии. И если они допьют водку, то стадия станет точно последней. Ребята тоже заметно пьянели на глазах, но не так быстро, как Алексей. Он также догадался, что водяра была самопальная.
Тем временем бар наполнялся новыми посетителями, в основном молодёжью. Помещение наполнилось громкими голосами, звучным смехом и табачным дымом. Продавщица наконец-то включила музыкальный центр, и зазвучала обычная для этих мест музыка.
– Лёха, давай ещё возьмем. Всё только начинается. Сейчас шлюшки подтянутся, самую лучшую тебе подгоним. Зачем на этом обламываться, нужно продолжение, – обратился Илья к Алёше.
– Я бы с удовольствием, да есть одно "но". У меня закончились деньги. Понимаешь? – ответил Лёша, слегка коверкая слова, так как язык еле ворочался.
– Жаль, – разочарованно выдавил Илья. Ему что-то на ушко шепнул Володя, отчего он сказал следующее. – А может, ты займёшь у своих, и тогда мы где-нибудь на природе посидим.
– Пацаны, увы, но… – он отрицательно замотал головой. – Погуляли, и хватит. Мне пора уходить, – промямлил еле слышно Алёша, опустив на стол голову.
– Да брось ты. Тебе жалко для нас денег? Вон, смотри, и девочки пришли, – Лёша на них не взглянул. – Сейчас мы можем их с собой взять ко мне на хату. Догонимся. Трахнем их. Не теряйся, – не сдавался Миша.
Алексей поднял голову, обвёл пьяным окосевшим взглядом трёх обесцвеченных девушек, присоединившихся к ним.
– Нет, пацаны, извините, но не могу, да и пить я больше не собираюсь. А насчёт секса, мне не в прикол заниматься в таком состоянии, в каком я нахожусь. Тут не до него, – растягивая слова, ответил Алёша.
– Ладно, Мишань, чего к пацану привязался. Не хочет он, как хочет. Давай лучше Лёху до дома проводим, а то он никакой, ещё заплутается где-нибудь, – изрёк Илья, многозначительно подмигнув своим приятелям. – А вы, девушки, нас здесь подождите. Мы туда и назад. Поняла меня, Люда. – Та вместо ответа высунула язык.
На просьбы парней встать и идти домой Алёша никак не отреагировал, продолжая сидеть, опустив голову на руки. Они его кое-как вывели на свежий воздух, где Алексея вырвало на чей-то мотоцикл, прямо на сиденье.
– Эй, друг, очнись, ты серишь, – обратился к Алексею Григорий, похлопывая его по щекам.
Никакой реакции от вдрызг напившегося Лёши не последовало, его голова безвольно болталась, ноги уже не шли, а волочились по земле.
– Понесли его к болоту. Там безопаснее. Тяжёлый, сволочь, – сделал вывод Илья, поправляя сползающую с его плеча руку пьяного парня.
Возле болота Алёшу бросили на помятую траву, и Вова принялся шарить по его карманам. Всё, что он нашёл, это мелочь, которой вряд ли хватило бы на пачку неплохих сигарет.
– И это всё? – удивился Илья, подбрасывая в ладони мелочь.
– Но если мне не веришь, сам проверь, – вырвалось у Володи.
– Не горячись, – разочаровавшись, Илья со злостью запустил копейками в валявшегося Лёшу. – Пошли назад.
– Ты что, – возмутился Миша, – Я то думал мы сейчас, напоследок оторвёмся. А ты говоришь, что уходим, – и он посмотрел на остальных, ища глазами поддержки.
Илья, взглянув одновременно вопросительно и взвешивающе на Володю и Гришу, высказался:
– Как хотите. Лично по мне, он нормальный пацан. И трогать его я не буду.
– И я такого же мнения. Он не из жмотов и не выпендривался, – поддержал друга Григорий.
– А по мне все городские – ублюдки, мамкины сынки, – брезгливо прошипел Михаил и ударил ногой лежащего сначала по голове, а затем в область грудной клетки. Из горла Лёши вырвался сильный хрип, сменившийся стонами.
– Базара нет, так и есть, – согласился Володя и, встав с другой стороны, принялся лупцевать пьяного по всем частям тела, кроме головы.
– Э-э. Хорош, – Илья пихнул Михаила и злобно обратился к Володьке. – И тебя касается. Я не понимаю, какой прикол бить лежачего, когда он даже не может сдать сдачи. Ну, дал пару раз, и хватит. Нет, значит, будут до тех пор ногами работать, пока самим не надоест. Вот народ, а? Ладно, он вам сделал что-нибудь, тут другое дело. Кулаки, что ль, чешутся? – дерзко спросил он у них. – Давай со мной. – Они не отвечали. – Расхотелось. Тогда пошли отсюда.
Стон. Алексей разлепил глаза и увидел над собой повисший в воздухе синющий бархат с чудесным рисунком из бисера. Дул резкий ветер. Пробудившийся мозг пронзили острые стрелы боли, исходящие от тела и лица. На лбу он нащупал ссадину. Приподнялся на руках: "А-а грудь. Суки. За что?" Со второй попытки ему удалось встать на ноги: "Сам лопухнулся. Не надо было их поить. Лучше бы сразу по-трезвому с ними смахнулся, всё равно избиения не избежал. Эх, хотел как лучше, а получилось…" На некоторое время у Лёши помутнело в глазах. Постояв и придя в себя, побрёл в сторону светящегося уличного фонаря: "Убей, не помню, как здесь оказался. Не. Мне пить нельзя. Жаль, что здесь нет своих, а то бы пошли да набили этим лысым уродам морды. А завтра разобраться не получится. Уезжаю. Даже обидно, что они останутся безнаказанными. А вот и нет. Пойду-ка я, вернусь в тот бар. За мной ещё последнее слово".
Алексей зря сходил. Там их уже не было.
Вернувшись на дачу, в первую очередь он осмотрел себя в зеркале. Но, к его удивлению, на лице, кроме ссадины с ноготь в правой части лба, больше ничего не обнаружилось. Хотя правая сторона лица болела, но ещё сильнее чувствовалась боль под лопатками.
Алексей умылся. Переоделся. А грязную одежду бросил в угол комнаты: "Что её стирать? Новую куплю". Лёг спать.
Проснувшись, Алексей пошёл в туалет. А оттуда уже вышел с железным ящичком. Открутив проволоку, он его открыл. "На мес-те", – облегчённо пропел Лёша и взял ящик с деньгами с собой в дом.
Позавтракав, он закрыл дачный дом и пошёл к автобусной остановке.
В городе, как и обещал себе, Алексей приобрёл наручные модные электронные часы производства Японии.
Заехав к другу, подкрепился. Посидели на дорожку: вспомнили старое, вместе обсудили первоначальные планы на будущее, при этом распив ещё ту чекушку, что осталась после того дня, когда на даче была Даша. Диман также рассказал Алексею, что увидел случайно по местному телеканалу новости, в которых сообщалось об убийстве крупного предпринимателя и его телохранителей, произошедшее именно там, где приключилась непредвиденная и нежелательная история с Лёшей, когда он ждал Ваню.
На вокзале первым делом они купили необходимые продукты в дорогу. Пофотографировались напоследок. Попили пивка.
Ещё у себя дома Диман заметил "болячку" на лбу у друга и сразу же поинтересовался, как и когда он успел её заработать. Алексей, недолго думая, ответил, потому что ждал этого вопроса: "Я, как только тебя проводил, пошёл назад и задумался. И ногой зацепился за торчащий из-под земли корень. Грохнувшись лбом, ударился об какую-то железяку. Всё везде покидают, а из-за этого люди страдают. Такое может только быть в России. Эх, я и матерился после этого. Сам не рад, что на самом видном месте".
Друг этой сказке поверил.
Приятный женский голос из динамика предупредил о прибытии нужного поезда, и Алексей с Диманом двинулись на объявленный путь.
До появления головы поезда друзья в очередной раз напомнили всё то, что сегодня уже друг другу неоднократно говорили.
Тёмно-зелёный состав приблизился и, утащив за собой четырнадцать вагонов, остановился. Они ошиблись в своих расчётах, поэтому пришлось пройти на два вагона вперёд, снуя среди провожающих и встречающих. Тот же голос из динамика сообщил, что поезд простоит на станции двадцать минут.
У Лёшкиного предпоследнего вагона народу было маловато. Перед тем как предъявить билет проводнику, они покурили, пожали крепко руки, обнялись и по-мужски в щёку поцеловались.
Алёша поднялся по металлическим ступеням внутрь. В его купе оказалось три пассажира, которыми являлись пожилая пара с темноволосой внучкой. Окна купе выходили на перрон, поэтому он смог видеть своего друга, продолжавшего стоять на месте. Алексей громко постучал по стеклу, и Диман, услышав, в ответ помахал ему рукой.
Снова прозвучал бесстрастный голос диктора, и состав тронулся с места. Лёша быстро вернулся в тамбур и попросил проводника на секунду погодить закрывать дверь. Его друг ускоренно шагал, но, увидя Алексея, перешёл на бег.
– Диман, лови, – Лёша бросил ему наполовину набитый конверт, – погуляй за мой счёт. Пока-а-а.
Как друг поднимал конверт, он уже не видел…
Алексей, закинув наверх свой багаж, состоящий из одной сумки, не считая большого пакета с провизией, сходил сам за постельными принадлежностями и застелил ими свою верхнюю полку. Так как он ужинать не собирался, то улёгся подремать. А до отвалу и сытно набить желудок в дороге он ещё успеет, ведь ехать до Пензы не одни сутки.
Сон, как ни пытался его искусственно вызвать Алёша, так и не шёл, зато в голову лезли мысли о прошлом, настоящем и будущем.
Поняв, что скоро заснуть не удастся, он углубился в свои размышления: "Скоро стукнет девятнадцать, а что хорошего я видел? Да если разобраться, откинуть "золотое" детство и бесконечные гулянки, чего, действительно, вдоволь хватало, то ничего особенного. Почему так в жизни бывает, хорошее не помнишь или с трудом вспоминаешь? А плохое, ужасное само навязывается, хочешь ты этого или нет.