Страница:
Однако в действительности переговоры велись исключительно ради выигрыша во времени. Вечером того же дня самолет ДС-9 доставил спецрейсом в Джибути боевую группу, состоявшую из 9-х человек, во главе с капитаном Кристианом Пруто. Именно им предстояло перечеркнуть планы террористов-революционеров…
Прибыв на место, Пруто оценил обстановку. Она была хуже некуда. Автобус стоял на ровном, как стол, месте. В радиусе 200 метров вокруг него не было ни одного дерева, ни одного кустика, ни одной ямы. К тому же рядом находился сомалийский пост. А симпатии сомалийцев полностью были на стороне террористов. Пруто предполагал, что после начала операции они могут открыть огонь по его бойцам. К этим двум обстоятельствам следует добавить чудовищную жару. Джибути заслуженно называют «печкой Африки». Когда наступит день, беспощадное солнце снова раскалит автобус, что вызовет нервозность как у детей, так и у бандитов.
Итак, скрытно приблизиться к автобусу нельзя. Атаковать в лоб — тем более. Чтобы преодолеть 200 метров, требуется не менее 30 секунд. За это время террористы могут перестрелять и детей в автобусе, и всех бегущих к нему людей. Следовательно, единственно возможный вариант действий — это использовать снайперов.
На рассвете 4 февраля 8 бойцов, вооруженных винтовками ФР Ф-1 с оптическими прицелами заняли позицию за грудой камней в 180 метрах от автобуса. Каждому из стрелков Пруто определил его личный сектор наблюдения. Для удобства террористов пронумеровали. Снайперы ежеминутно докладывали по радио своему командиру, кто из бандитов в данный момент находится в тех секторах, за которыми они следят сквозь прицелы. (Микрофоны радиостанций прикрепили прямо на горло, чтобы руки оставались свободными). Надо было дождаться такого момента, чтобы все террористы одновременно оказались в зоне поражения. Только в этом случае можно открывать огонь. Иначе оставшиеся в живых успеют расстрелять детей.
Шел час за часом, но этот момент никак не мог наступить. Больше всего мешали дети, которые то и дело смотрели в окна, или слонялись по салону, закрывая собой силуэты своих похитителей. Сами террористы тоже постоянно передвигались. Двое из них вообще почти все время находились за машиной, периодически наведываясь на сомалийский пост. Бойцы истекали потом под палящими лучами солнца, напряжение все нарастало, а развязка не приближалась.
Реальный шанс изменить ситуацию появился только тогда, когда террористы согласились с предложением накормить детей. Обед, который им дали в 14.00, был щедро приправлен снотворным и транквилизаторами. Вскоре после еды большинство детей уснуло. Их головы наконец-то исчезли из окон. В 15.48, после 10 часов непрерывного ожидания, Пруто скомандовал «огонь!» Прогремел залп. Четверо террористов в автобусе погибли мгновенно. Пятый, находившийся за ним — секундой позже. Однако из поля зрения неожиданно исчез шестой похититель.
Сигнал командира бросил вперед одеревеневших от долгого лежания бойцов. С револьверами в руках они бросились к автобусу. И тут произошло то, что предвидел капитан Пруто: сомалийские солдаты стали стрелять по бегущим. Пришлось им броситься на землю. Немедленно легионеры и их бронеавтомобили обрушили шквал огня на агрессивных соседей. Под его прикрытием капитан вместе с двумя бойцами бешеным аллюром снова устремились к автобусу. За это время шестой террорист успел вскочить в автобус и застрелить маленькую девочку. Если бы не стрельба с сомалийского поста, этого бы не произошло. Впрочем, все 10 солдат и сержантов, находившихся там, заплатили жизнью за свои действия. Их тела, а также здание заставы, стали напоминать решето (что вскоре стало причиной конфликта с Сомали). Ну, а черномазого негодяя в автобусе Пруто и его товарищи сумели расстрелять на бегу.
Операция в Лояда считается классической. Она наилучшим образом показала всем скептикам, что могут сделать специалисты в тех случаях, которые дилетантам кажутся безвыходными.
В Лояда действовали члены Группы вмешательства национальной жандармерии. По-французски аббревиатура этого названия читается как ГИГН. (С точки зрения советских традиций можно сказать, что речь идет о спецназе французских внутренних войск). Предназначенная для борьбы с террористами, а также с особо опасными вооруженными преступниками, ГИГН за 20 лет своего существования провела более 600 боевых операций. В ходе их удалось освободить более 250 заложников, причем ни один боец группы не был убит, что свидетельствует о высочайшем профессионализме.
Помимо уничтожения террористов в Джибути, бойцы ГИГН прославились во время подавления бунта заключенных во французской тюрьме Клерво в январе 1978 г.; в освобождении от вооруженных фанатиков главной мусульманской святыни Кааба в Мекке (Саудовская Аравия) в сентябре 1979 г.; в операции по наведению порядка на острове Новая Каледония во время восстания туземцев-канаков в мае 1988 года.
Решение о создании специальной антитеррористической группы в составе национальной жандармерии было принято еще в 1971 году. Но только через. 2 года командующий М. Кошар смог в приказе от 3 сентября 1973 г. объявить о начале ее деятельности. Первоначально ГИГН была разделена на 2 отряда. ГИГН-1 базировалась в Мэзон-Дльфор под Парижем и отвечала за безопасность северной части страны. Ею командовал лейтенант Пруто, которому подчинялись 15 унтер-офицеров, разделенных на 3 группы, по 5 человек в каждой. ГИГН-2 находилась в Монт-де-Марсан и обеспечивала безопасность южной Франции. В 1976 году обе группы соединили в одну под командованием Пруто, ставшего к тому времени капитаном.
В 1979 г. ГИГН насчитывала уже 40 человек, а спустя еще 10 лет ее численность возросла до 80 бойцов и специалистов обслуживания. Основными тактическими единицами являются отряды, по 12 человек в каждом (2 звена по 5 человек плюс к ним проводник служебно-розыскной собаки и командир). Один из этих отрядов ежесуточно находится в полной боевой готовности и может через 30 минут после получения приказа отправиться в любую точку не только Франции, но и всего остального мира. Капитана Пруто на посту командира сменил в 1984 г. капитан Филипп Маслен. Потом и он уступил свое место капитану Филиппу Легоржу. С 1989 года ГИГН входит в состав ГСИГН — Группы безопасности и вмешательства национальной жандармерии. Помимо нее, это формирование включает еще эскадрон парашютистов и группу охраны Президента республики.
Важное направление в деятельности ГИГН, это оказание помощи службам безопасности разных стран в создании и подготовке аналогичных формирований. Среди них Марокко, Тунис и другие прежние французские колонии, а также Саудовская Аравия, Испания, Польша, ряд иных государств. Кроме того, специалисты ГИГН помогают становлению нового спецподразделения французской полиции РАИД, причастны к созданию отрядов спецназначения во французских вооруженных силах: в сухопутных войсках, в иностранном легионе, на флоте, в парашютно-десантных частях.
Операция «Джонатан»: Уганда, 1976
Штурм поезда Ассен Де Пунт, 1977
Прибыв на место, Пруто оценил обстановку. Она была хуже некуда. Автобус стоял на ровном, как стол, месте. В радиусе 200 метров вокруг него не было ни одного дерева, ни одного кустика, ни одной ямы. К тому же рядом находился сомалийский пост. А симпатии сомалийцев полностью были на стороне террористов. Пруто предполагал, что после начала операции они могут открыть огонь по его бойцам. К этим двум обстоятельствам следует добавить чудовищную жару. Джибути заслуженно называют «печкой Африки». Когда наступит день, беспощадное солнце снова раскалит автобус, что вызовет нервозность как у детей, так и у бандитов.
Итак, скрытно приблизиться к автобусу нельзя. Атаковать в лоб — тем более. Чтобы преодолеть 200 метров, требуется не менее 30 секунд. За это время террористы могут перестрелять и детей в автобусе, и всех бегущих к нему людей. Следовательно, единственно возможный вариант действий — это использовать снайперов.
На рассвете 4 февраля 8 бойцов, вооруженных винтовками ФР Ф-1 с оптическими прицелами заняли позицию за грудой камней в 180 метрах от автобуса. Каждому из стрелков Пруто определил его личный сектор наблюдения. Для удобства террористов пронумеровали. Снайперы ежеминутно докладывали по радио своему командиру, кто из бандитов в данный момент находится в тех секторах, за которыми они следят сквозь прицелы. (Микрофоны радиостанций прикрепили прямо на горло, чтобы руки оставались свободными). Надо было дождаться такого момента, чтобы все террористы одновременно оказались в зоне поражения. Только в этом случае можно открывать огонь. Иначе оставшиеся в живых успеют расстрелять детей.
Шел час за часом, но этот момент никак не мог наступить. Больше всего мешали дети, которые то и дело смотрели в окна, или слонялись по салону, закрывая собой силуэты своих похитителей. Сами террористы тоже постоянно передвигались. Двое из них вообще почти все время находились за машиной, периодически наведываясь на сомалийский пост. Бойцы истекали потом под палящими лучами солнца, напряжение все нарастало, а развязка не приближалась.
Реальный шанс изменить ситуацию появился только тогда, когда террористы согласились с предложением накормить детей. Обед, который им дали в 14.00, был щедро приправлен снотворным и транквилизаторами. Вскоре после еды большинство детей уснуло. Их головы наконец-то исчезли из окон. В 15.48, после 10 часов непрерывного ожидания, Пруто скомандовал «огонь!» Прогремел залп. Четверо террористов в автобусе погибли мгновенно. Пятый, находившийся за ним — секундой позже. Однако из поля зрения неожиданно исчез шестой похититель.
Сигнал командира бросил вперед одеревеневших от долгого лежания бойцов. С револьверами в руках они бросились к автобусу. И тут произошло то, что предвидел капитан Пруто: сомалийские солдаты стали стрелять по бегущим. Пришлось им броситься на землю. Немедленно легионеры и их бронеавтомобили обрушили шквал огня на агрессивных соседей. Под его прикрытием капитан вместе с двумя бойцами бешеным аллюром снова устремились к автобусу. За это время шестой террорист успел вскочить в автобус и застрелить маленькую девочку. Если бы не стрельба с сомалийского поста, этого бы не произошло. Впрочем, все 10 солдат и сержантов, находившихся там, заплатили жизнью за свои действия. Их тела, а также здание заставы, стали напоминать решето (что вскоре стало причиной конфликта с Сомали). Ну, а черномазого негодяя в автобусе Пруто и его товарищи сумели расстрелять на бегу.
Операция в Лояда считается классической. Она наилучшим образом показала всем скептикам, что могут сделать специалисты в тех случаях, которые дилетантам кажутся безвыходными.
В Лояда действовали члены Группы вмешательства национальной жандармерии. По-французски аббревиатура этого названия читается как ГИГН. (С точки зрения советских традиций можно сказать, что речь идет о спецназе французских внутренних войск). Предназначенная для борьбы с террористами, а также с особо опасными вооруженными преступниками, ГИГН за 20 лет своего существования провела более 600 боевых операций. В ходе их удалось освободить более 250 заложников, причем ни один боец группы не был убит, что свидетельствует о высочайшем профессионализме.
Помимо уничтожения террористов в Джибути, бойцы ГИГН прославились во время подавления бунта заключенных во французской тюрьме Клерво в январе 1978 г.; в освобождении от вооруженных фанатиков главной мусульманской святыни Кааба в Мекке (Саудовская Аравия) в сентябре 1979 г.; в операции по наведению порядка на острове Новая Каледония во время восстания туземцев-канаков в мае 1988 года.
Решение о создании специальной антитеррористической группы в составе национальной жандармерии было принято еще в 1971 году. Но только через. 2 года командующий М. Кошар смог в приказе от 3 сентября 1973 г. объявить о начале ее деятельности. Первоначально ГИГН была разделена на 2 отряда. ГИГН-1 базировалась в Мэзон-Дльфор под Парижем и отвечала за безопасность северной части страны. Ею командовал лейтенант Пруто, которому подчинялись 15 унтер-офицеров, разделенных на 3 группы, по 5 человек в каждой. ГИГН-2 находилась в Монт-де-Марсан и обеспечивала безопасность южной Франции. В 1976 году обе группы соединили в одну под командованием Пруто, ставшего к тому времени капитаном.
В 1979 г. ГИГН насчитывала уже 40 человек, а спустя еще 10 лет ее численность возросла до 80 бойцов и специалистов обслуживания. Основными тактическими единицами являются отряды, по 12 человек в каждом (2 звена по 5 человек плюс к ним проводник служебно-розыскной собаки и командир). Один из этих отрядов ежесуточно находится в полной боевой готовности и может через 30 минут после получения приказа отправиться в любую точку не только Франции, но и всего остального мира. Капитана Пруто на посту командира сменил в 1984 г. капитан Филипп Маслен. Потом и он уступил свое место капитану Филиппу Легоржу. С 1989 года ГИГН входит в состав ГСИГН — Группы безопасности и вмешательства национальной жандармерии. Помимо нее, это формирование включает еще эскадрон парашютистов и группу охраны Президента республики.
Важное направление в деятельности ГИГН, это оказание помощи службам безопасности разных стран в создании и подготовке аналогичных формирований. Среди них Марокко, Тунис и другие прежние французские колонии, а также Саудовская Аравия, Испания, Польша, ряд иных государств. Кроме того, специалисты ГИГН помогают становлению нового спецподразделения французской полиции РАИД, причастны к созданию отрядов спецназначения во французских вооруженных силах: в сухопутных войсках, в иностранном легионе, на флоте, в парашютно-десантных частях.
Операция «Джонатан»: Уганда, 1976
27-го июня 1976 г. в 9.00 утра с аэродрома в ТельАвиве поднялся самолет «А-ЗОО» французской авиакомпании и взял курс на Париж с промежуточной посадкой в Афинах. Но после вылета из Афин самолет захватили террористы. Их было 7 на 254 пассажира аэробуса. Пятеро принадлежали к Народному фронту освобождения Палестины, а двое были членами западногерманской террористической организации «Баадер-Майнхоф». Пилоты получили приказ направить самолет в Бенгази (Ливия) и продолжать полет через Судан в Уганду. Правящий там диктатор Иди Амин выразил согласие принять самолет в угандийском аэропорту в Энтеббе. После посадки террористы заявили: «На борту корабля находятся несколько десятков пассажиров еврейской национальности, и взамен за них мы требуем от их правительства освободить 53 палестинцев из ООП, находящихся в израильских тюрьмах, а также заплатить выкуп за самолет».
В Энтеббе пассажиров поместили в захламленном здании аэропорта. Эксцентричный безумец, президент Уганды генералиссимус Иди Амин пожелал использовать это драматическое событие для укрепления своего авторитета в странах третьего мира. Он предоставил террористам полную свободу действий, а территорию аэропорта оцепил войсками — солдатами президентской гвардии.
Власти Израиля всегда отличались непримиримым отношением к террористам. Они и на этот раз решили, что события пойдут по их сценарию. Была немедленно начата подготовка к операции по освобождению заложников. До того, как правительство приступило к переговорам, разведслужбы Израиля в молниеносном темпе получили информацию о самих террористах, заложниках, угандийской армии и аэродроме в Энтеббе. Столь же быстро была создана специальная группа, начавшая отрабатывать атаку на самолет в пустынном районе, где его не заметил бы ни один спутник стран, склонных доброжелательно рассказать об этом властям Уганды. Разведке довольно легко удалось добыть данные об аэродроме — частично от израильской фирмы, которая строила большую часть сооружений, а частично — с помощью фотографий, сделанных американским спутником.
30-го июня террористы освободили всех пассажиров, кроме евреев и французского экипажа, отказавшегося покинуть самолет. Всего в Энтеббе осталось 103 человека. Освобожденные пассажиры были немедленно высланы в Париж, где их допросили израильские и французские разведчики, получив ценные дополнительные сведения. Стало известно, как выглядят и ведут себя вооруженные террористы под командованием некоего Вилфрида Безе. Пассажиры рассказали, что аэродром окружен угандийскими солдатами, а на боковых летных полосах стоят несколько истребителей МИГ-15, 17 и 21, принадлежащих ВВС Уганды. Заложников содержат в зале аэровокзала.
С Угандой не могла идти речь о каком-либо сотрудничестве или о предупреждении, что Израиль собирается применить силу против террористов. К такому акту хозяева отнесутся как к агрессии. Это подтверждали рассказы освобожденных пассажиров о поведении угандийских солдат, симпатии которых явно принадлежали арабским похитителям, а не пленникам. Поэтому израильский штаб должен был считаться с тем, что появление штурмовой группы вызовет вмешательство угандийских войск, а это замедлит ход операции и повысит вероятность гибели заложников от рук террористов.
Приняв во внимание все обстоятельства, антикризисный штаб, во главе с генералом Мордехаем Гуром, тогдашним начальником штаба армии, разработал сценарий с учетом возможных осложнений. Командующим операцией стал бригадный генерал Дан Шомрон, получивший в свое распоряжение добровольцев из 35-й парашютной бригады, группу «Саерет Голани» (разведчиков-коммандос из известной пехотной бригады «Голани») и соединение «269» (Саерет Миткаль). Дополнительно были выделены несколько агентов «Моссада» и медицинский персонал. Наряду с тренировкой штурмовой группы, обучали пилотов полету, приземлению и взлету без помощи извне. Кроме того, несколько коммандос научились работать заправщиками, поскольку запаса топлива хватало только на полет в одну сторону и следовало восполнить его на месте, в Энтеббе. Всей операции присвоили кодовое название «Джонатан» (Ионатан) — по имени командира штурмовой группы полковника Натаньяху.
В первых числах июля в Африку были переброшены две израильских группы. Первая спряталась вблизи аэропорта в Энтеббе. В ее состав входили разведчики «Моссада» и коммандос из «269». Разведчикам предстояло проверить информацию об аэродроме и положении на нем, а коммандос должны были предотвратить вмешательство извне в ход операции. Угроза могла исходить из столицы Уганды Кампалы, расположенной в 32 км от Энтеббе. Там находился большой гарнизон с танками Т-54 и бронетранспортерами. Поэтому после начала операции коммандос собирались заминировать подходы к аэродрому. Вторая группа, также состоявшая из коммандос «Саерет Миткаль», проникла в район аэродрома в Найроби — столице соседней Кении. Если бы штурмовая группа Натаньяху не сумела заправиться в Энтеббе, им хватило бы горючего только до Найроби. Ожидавшие их там в укрытии израильские коммандос должны были просто обслужить самолеты при согласии правительства Кении, а если нет — сделать это силой, захватив аэродром.
Освобождение 151 заложника 30 сентября Иди Амин с большим шумом объявил своим личным успехом в переговорах с террористами, что было сплошной ложью. Тем не менее, подогревая его самолюбие, израильтяне делали вид, что верят ему и всецело полагаются на его посредничество. Такой ход позволил отодвинуть срок окончания ультиматума и завершить подготовку рискованной операции, 3-го июля в 14.00 кабинет министров Израиля принял окончательное решение о начале операции. В 15.00 в воздух поднялась группа самолетов: четыре «Геркулеса С-130» и два «Боинга-707». В «Геркулесах» летели коммандос и их автомашины. Первый «Боинг» вез штаб и центр связи — он должен был все время находиться в воздухе и оттуда координировать действия отдельных групп. Второй «Боинг», оборудованный как летающий госпиталь с медицинским персоналом на борту, стартовал два часа спустя.
В полной радиотишине эскадра пролетела над водами Красного моря, затем снизилась и низко над землей преодолела территории Эфиопии и Кении (которая, кстати, согласилась на перелет). Над озером Виктория самолеты выполнили поворот и в 23.01 (по другим источникам в 0.21) первый транспортный самолет коснулся колесами посадочной полосы в Энтеббе. Перед приземлением была пущена в ход дезинформация: на аэродром направляется самолет из Израиля с освобожденными палестинцами, как того хотели террористы. Этого известия хватило, чтобы вызвать временное замешательство и ослабить на несколько драгоценных минут бдительность похитителей и угандийских солдат. Самолет еще не затормозил, а из грузового люка начали выезжать джипы с коммандос. С этого момента в их распоряжении было не более 55 минут — время для прибытия крупных подкреплений из Кампалы. За первым «Геркулесом» приземлился следующий, а за ним на боковой полосе — два остальных. После приземления первого был пущен в ход еще один трюк. Из самолета выехал сверкающий черный мерседес, во всех деталях напоминающий личный лимузин Иди Амина. Эту машину прекрасно знали по всей Уганде. Ожидалось, что его точная копия вызовет типичную панику при появлении главы правительства.
Две группы коммандос молниеносно заняли позиции на взлетной полосе, а мерседес и два джипа двинулись к терминалу здания аэропорта. Здесь они затормозили перед угандийским сторожевым постом.
С этого момента события разворачивались в бешеном темпе. При виде «аминовского» мерседеса оба часовых, разумеется остолбенели, но оказались людьми сообразительными: взгляд на едущие за лимузином джипы — верно, как и говорилось, везут палестинцев. Боевики из ООП одеваются так. Но почему они все вооружены? Угандийцы схватились за оружие, однако затратили на колебания несколько ценных секунд. Из передних и боковых окон мерседеса прозвучали выстрелы — это полковник «Иони» и сидящий за рулем коммандос стреляют в часовых из пистолетов «Беретта» с глушителями. Однако оба — очень хорошие стрелки — промазали! Первый из угандийцев бросается наутек. Короткая серия из пулемета ФН МАГ, смонтированного на первом джипе, косит второго часового. Коммандос из «Миткаль» во главе с майором Ботцером выскакивают из машин и бегом бросаются к главному входу терминала, откуда их обстреливают оповещенные первыми выстрелами террористы. Солдаты вбегают внутрь здания и под гул выстрелов кричат заложникам на английском и иврите: «Израильская армия! Ложитесь! Ложитесь!»
В течение пятнадцати секунд гибнут самые опасные террористы. Однако не все заложники послушались предостережения: двое растерянных людей не среагировали и погибли под перекрестным огнем. Одновременно через другой вход врывается вторая группа коммандос. Они быстро обыскивают комнаты для отдыха и в одной из них наталкиваются на двух террористов в гражданской одежде — в руке одного из них граната на боевом взводе. Падая на землю, коммандос поражает его очередями из «Узи». Однако граната взрывается, убивает обоих террористов и ранит двух израильтян. В это же время другие коммандос ликвидируют угадийских солдат. Из предназначенных на захват главного здания десяти минут штурмовая группа затратила только три.
Тем временем на территории всего аэродрома продолжается бой с остатками угандийских сил, под огнем которых израильтяне выполняют свое задание. Уже в самом начале, после приземления всех «Геркулесов», парашютисты вывели из них 2 бронетранспортера и прикрыли аэродром со стороны дороги в Кампалу. Одна из штурмовых групп с боем захватила башню управления полетами и радиостанцию авиапорта. Другая огнем из гранатометов и автоматического оружия уничтожила стоящие на аэродроме истребители, которые могли бы взлететь вдогонку за израильскими самолетами. Те, кто захватил здания, обыскивают помещения, забирая всех заложников. В ходе этих действий гибнут все террористы, которых, как оказалось, было больше семи. За акцией следил находившийся в воздухе на «Боинге 707» штаб Шомрона.
На 40-й минуте солдаты бригады «Голани», очистив территорию от угандийцев, начали эвакуацию заложников в самолеты. На 53-й — первый С-130 с освобожденными пленниками подымается в воздух. Через минуту, сняв отпечатки пальцев убитых террористов, по очереди взлетают остальные самолеты. Уже в последнюю минуту угандийцы пытаются помешать подняться четвертому самолету, выключив все аэродромные огни. Пилот выполняет стартовые операции, не видя даже взлетной полосы, совершенно вслепую. Операция в целом длилась 58 минут. Из Кампалы подкрепления так и не пришли до окончания операции.
Отряд израильских самолетов направился в Кению, правительство которой, к счастью, разрешило заправку в Найроби. Там перевели раненых коммандос в самолет-госпиталь, где ими занялись врачи, а затем, пролетев над океаном и Красным морем, участники операции направились в Израиль.
В результате были освобождены все заложники, кроме двоих, погибших во время атаки штурмовой группы, а также одной женщины, которая еще до атаки была помещена в больницу в Кампале, а потом убита по приказу разъяренного Иди Амина. Были убиты все террористы, от 20 до 35 угандийских солдат, и около 100 ранено. Уничтожены 11 угандийских истребителей. Погибли двое израильских коммандос: сержант Сурвин во время штурма башни управления полетами и полковник Ионатан Натаньяху. Этот молодой полковник, очень популярный в израильской армии, имевший много боевых наград, был известен просто как «Иони». Его убили на 40-й минуте, когда он, наблюдая за действиями своих солдат, на короткое время выглянул из здания. Несмотря на ожидаемые большие потери, ранения получили только несколько израильтян.
Рейд на Энтеббе служит примером хорошо спланированной, подготовленной и выполненной антитеррористической операции. Он показал, что такая акция может быть осуществлена в любом месте, независимо от международных соглашений. Правительство Израиля вновь продемонстрировало, что оно защищает своих граждан, не останавливаясь перед любыми препятствиями, а солдаты израильских сил специального назначения способны профессионально выполнить решения своего правительства.
В Энтеббе пассажиров поместили в захламленном здании аэропорта. Эксцентричный безумец, президент Уганды генералиссимус Иди Амин пожелал использовать это драматическое событие для укрепления своего авторитета в странах третьего мира. Он предоставил террористам полную свободу действий, а территорию аэропорта оцепил войсками — солдатами президентской гвардии.
Власти Израиля всегда отличались непримиримым отношением к террористам. Они и на этот раз решили, что события пойдут по их сценарию. Была немедленно начата подготовка к операции по освобождению заложников. До того, как правительство приступило к переговорам, разведслужбы Израиля в молниеносном темпе получили информацию о самих террористах, заложниках, угандийской армии и аэродроме в Энтеббе. Столь же быстро была создана специальная группа, начавшая отрабатывать атаку на самолет в пустынном районе, где его не заметил бы ни один спутник стран, склонных доброжелательно рассказать об этом властям Уганды. Разведке довольно легко удалось добыть данные об аэродроме — частично от израильской фирмы, которая строила большую часть сооружений, а частично — с помощью фотографий, сделанных американским спутником.
30-го июня террористы освободили всех пассажиров, кроме евреев и французского экипажа, отказавшегося покинуть самолет. Всего в Энтеббе осталось 103 человека. Освобожденные пассажиры были немедленно высланы в Париж, где их допросили израильские и французские разведчики, получив ценные дополнительные сведения. Стало известно, как выглядят и ведут себя вооруженные террористы под командованием некоего Вилфрида Безе. Пассажиры рассказали, что аэродром окружен угандийскими солдатами, а на боковых летных полосах стоят несколько истребителей МИГ-15, 17 и 21, принадлежащих ВВС Уганды. Заложников содержат в зале аэровокзала.
С Угандой не могла идти речь о каком-либо сотрудничестве или о предупреждении, что Израиль собирается применить силу против террористов. К такому акту хозяева отнесутся как к агрессии. Это подтверждали рассказы освобожденных пассажиров о поведении угандийских солдат, симпатии которых явно принадлежали арабским похитителям, а не пленникам. Поэтому израильский штаб должен был считаться с тем, что появление штурмовой группы вызовет вмешательство угандийских войск, а это замедлит ход операции и повысит вероятность гибели заложников от рук террористов.
Приняв во внимание все обстоятельства, антикризисный штаб, во главе с генералом Мордехаем Гуром, тогдашним начальником штаба армии, разработал сценарий с учетом возможных осложнений. Командующим операцией стал бригадный генерал Дан Шомрон, получивший в свое распоряжение добровольцев из 35-й парашютной бригады, группу «Саерет Голани» (разведчиков-коммандос из известной пехотной бригады «Голани») и соединение «269» (Саерет Миткаль). Дополнительно были выделены несколько агентов «Моссада» и медицинский персонал. Наряду с тренировкой штурмовой группы, обучали пилотов полету, приземлению и взлету без помощи извне. Кроме того, несколько коммандос научились работать заправщиками, поскольку запаса топлива хватало только на полет в одну сторону и следовало восполнить его на месте, в Энтеббе. Всей операции присвоили кодовое название «Джонатан» (Ионатан) — по имени командира штурмовой группы полковника Натаньяху.
В первых числах июля в Африку были переброшены две израильских группы. Первая спряталась вблизи аэропорта в Энтеббе. В ее состав входили разведчики «Моссада» и коммандос из «269». Разведчикам предстояло проверить информацию об аэродроме и положении на нем, а коммандос должны были предотвратить вмешательство извне в ход операции. Угроза могла исходить из столицы Уганды Кампалы, расположенной в 32 км от Энтеббе. Там находился большой гарнизон с танками Т-54 и бронетранспортерами. Поэтому после начала операции коммандос собирались заминировать подходы к аэродрому. Вторая группа, также состоявшая из коммандос «Саерет Миткаль», проникла в район аэродрома в Найроби — столице соседней Кении. Если бы штурмовая группа Натаньяху не сумела заправиться в Энтеббе, им хватило бы горючего только до Найроби. Ожидавшие их там в укрытии израильские коммандос должны были просто обслужить самолеты при согласии правительства Кении, а если нет — сделать это силой, захватив аэродром.
Освобождение 151 заложника 30 сентября Иди Амин с большим шумом объявил своим личным успехом в переговорах с террористами, что было сплошной ложью. Тем не менее, подогревая его самолюбие, израильтяне делали вид, что верят ему и всецело полагаются на его посредничество. Такой ход позволил отодвинуть срок окончания ультиматума и завершить подготовку рискованной операции, 3-го июля в 14.00 кабинет министров Израиля принял окончательное решение о начале операции. В 15.00 в воздух поднялась группа самолетов: четыре «Геркулеса С-130» и два «Боинга-707». В «Геркулесах» летели коммандос и их автомашины. Первый «Боинг» вез штаб и центр связи — он должен был все время находиться в воздухе и оттуда координировать действия отдельных групп. Второй «Боинг», оборудованный как летающий госпиталь с медицинским персоналом на борту, стартовал два часа спустя.
В полной радиотишине эскадра пролетела над водами Красного моря, затем снизилась и низко над землей преодолела территории Эфиопии и Кении (которая, кстати, согласилась на перелет). Над озером Виктория самолеты выполнили поворот и в 23.01 (по другим источникам в 0.21) первый транспортный самолет коснулся колесами посадочной полосы в Энтеббе. Перед приземлением была пущена в ход дезинформация: на аэродром направляется самолет из Израиля с освобожденными палестинцами, как того хотели террористы. Этого известия хватило, чтобы вызвать временное замешательство и ослабить на несколько драгоценных минут бдительность похитителей и угандийских солдат. Самолет еще не затормозил, а из грузового люка начали выезжать джипы с коммандос. С этого момента в их распоряжении было не более 55 минут — время для прибытия крупных подкреплений из Кампалы. За первым «Геркулесом» приземлился следующий, а за ним на боковой полосе — два остальных. После приземления первого был пущен в ход еще один трюк. Из самолета выехал сверкающий черный мерседес, во всех деталях напоминающий личный лимузин Иди Амина. Эту машину прекрасно знали по всей Уганде. Ожидалось, что его точная копия вызовет типичную панику при появлении главы правительства.
Две группы коммандос молниеносно заняли позиции на взлетной полосе, а мерседес и два джипа двинулись к терминалу здания аэропорта. Здесь они затормозили перед угандийским сторожевым постом.
С этого момента события разворачивались в бешеном темпе. При виде «аминовского» мерседеса оба часовых, разумеется остолбенели, но оказались людьми сообразительными: взгляд на едущие за лимузином джипы — верно, как и говорилось, везут палестинцев. Боевики из ООП одеваются так. Но почему они все вооружены? Угандийцы схватились за оружие, однако затратили на колебания несколько ценных секунд. Из передних и боковых окон мерседеса прозвучали выстрелы — это полковник «Иони» и сидящий за рулем коммандос стреляют в часовых из пистолетов «Беретта» с глушителями. Однако оба — очень хорошие стрелки — промазали! Первый из угандийцев бросается наутек. Короткая серия из пулемета ФН МАГ, смонтированного на первом джипе, косит второго часового. Коммандос из «Миткаль» во главе с майором Ботцером выскакивают из машин и бегом бросаются к главному входу терминала, откуда их обстреливают оповещенные первыми выстрелами террористы. Солдаты вбегают внутрь здания и под гул выстрелов кричат заложникам на английском и иврите: «Израильская армия! Ложитесь! Ложитесь!»
В течение пятнадцати секунд гибнут самые опасные террористы. Однако не все заложники послушались предостережения: двое растерянных людей не среагировали и погибли под перекрестным огнем. Одновременно через другой вход врывается вторая группа коммандос. Они быстро обыскивают комнаты для отдыха и в одной из них наталкиваются на двух террористов в гражданской одежде — в руке одного из них граната на боевом взводе. Падая на землю, коммандос поражает его очередями из «Узи». Однако граната взрывается, убивает обоих террористов и ранит двух израильтян. В это же время другие коммандос ликвидируют угадийских солдат. Из предназначенных на захват главного здания десяти минут штурмовая группа затратила только три.
Тем временем на территории всего аэродрома продолжается бой с остатками угандийских сил, под огнем которых израильтяне выполняют свое задание. Уже в самом начале, после приземления всех «Геркулесов», парашютисты вывели из них 2 бронетранспортера и прикрыли аэродром со стороны дороги в Кампалу. Одна из штурмовых групп с боем захватила башню управления полетами и радиостанцию авиапорта. Другая огнем из гранатометов и автоматического оружия уничтожила стоящие на аэродроме истребители, которые могли бы взлететь вдогонку за израильскими самолетами. Те, кто захватил здания, обыскивают помещения, забирая всех заложников. В ходе этих действий гибнут все террористы, которых, как оказалось, было больше семи. За акцией следил находившийся в воздухе на «Боинге 707» штаб Шомрона.
На 40-й минуте солдаты бригады «Голани», очистив территорию от угандийцев, начали эвакуацию заложников в самолеты. На 53-й — первый С-130 с освобожденными пленниками подымается в воздух. Через минуту, сняв отпечатки пальцев убитых террористов, по очереди взлетают остальные самолеты. Уже в последнюю минуту угандийцы пытаются помешать подняться четвертому самолету, выключив все аэродромные огни. Пилот выполняет стартовые операции, не видя даже взлетной полосы, совершенно вслепую. Операция в целом длилась 58 минут. Из Кампалы подкрепления так и не пришли до окончания операции.
Отряд израильских самолетов направился в Кению, правительство которой, к счастью, разрешило заправку в Найроби. Там перевели раненых коммандос в самолет-госпиталь, где ими занялись врачи, а затем, пролетев над океаном и Красным морем, участники операции направились в Израиль.
В результате были освобождены все заложники, кроме двоих, погибших во время атаки штурмовой группы, а также одной женщины, которая еще до атаки была помещена в больницу в Кампале, а потом убита по приказу разъяренного Иди Амина. Были убиты все террористы, от 20 до 35 угандийских солдат, и около 100 ранено. Уничтожены 11 угандийских истребителей. Погибли двое израильских коммандос: сержант Сурвин во время штурма башни управления полетами и полковник Ионатан Натаньяху. Этот молодой полковник, очень популярный в израильской армии, имевший много боевых наград, был известен просто как «Иони». Его убили на 40-й минуте, когда он, наблюдая за действиями своих солдат, на короткое время выглянул из здания. Несмотря на ожидаемые большие потери, ранения получили только несколько израильтян.
Рейд на Энтеббе служит примером хорошо спланированной, подготовленной и выполненной антитеррористической операции. Он показал, что такая акция может быть осуществлена в любом месте, независимо от международных соглашений. Правительство Израиля вновь продемонстрировало, что оно защищает своих граждан, не останавливаясь перед любыми препятствиями, а солдаты израильских сил специального назначения способны профессионально выполнить решения своего правительства.
Штурм поезда Ассен Де Пунт, 1977
Когда слышишь о террористах и похищениях, перед глазами возникает аэропорт с крупными пассажирскими самолетами. Правда, иногда случаются захваты кораблей, даже автобусов, но похищение поезда? Поезд кажется мало привлекательной мишенью для террористов из-за строгой определенности направления железнодорожных путей и ограниченной возможности передвижений по ним. Тем не менее пассажиры этого вида транспорта также могут стать заложниками, как и путешествующие на «Боинге» между континентами. Типичная террористическая операция планируется для достижения определенных целей взамен за освобождение заложников, а захватить их можно в самолете, посольстве, на корабле или в поезде. Все зависит от замысла и возможностей преступной группы. Именно поезд оказался наиболее подходящим для членов организации «Свободная молодежь Южно-молуккских островов» (СММО) в Голландии.
Молукцы — народ, населяющий так называемую «Голландскую Индию» (сейчас Индонезия). В 1951 г. после неудачной попытки восстания против Индонезии 15 тысяч молукцев были вынуждены покинуть родину и переселиться в Голландию. Однако новые поколения эмигрантов не забыли о старой родине. Не имея возможности завоевать независимость для своей страны и стремясь обратить внимание международной общественности на ее проблемы, молодые молукцы в 70-е годы начали террористическую деятельность на территории Голландии.
Первую серьезную акцию они предприняли в начале декабря 1975 г. 2-го декабря семь вооруженных террористов напали на поезд Амстердам-Бейлен и захватили его в нескольких километрах от конечной станции.
Через два дня вторая группа из 6 молукцев заняла консульство Индонезии в Амстердаме. Голландские власти в таких случаях неохотно прибегают к насилию. Кроме того в этом спокойном государстве понятие «террорист» ассоциировалось преимущественно с проблемами восточного соседа — ФРГ. Поэтому, несмотря на убийство террористами двух заложников, прибегли к переговорам, в результате которых преступники сдались.
Откуда же такой странный выбор объекта для нападения? Если оккупация посольства — дело не новое, то захват поезда стал историческим прецедентом. Молукцы не обладали опытом, знаниями и связями для захвата столь охраняемых целей, как аэропорт или самолеты. Скорее всего большинство из них ни разу в жизни не находилось в самолете и не смогли бы воспользоваться его захватом. Не были они и достаточно известной организацией, как Баадер-Майнхоф или арабской, пользующихся поддержкой некоторых стран. Поезд же казался достаточно легкой добычей — все в нем знакомо, никто не проверяет, кто туда садится и что с собой несет. Его можно остановить на открытом месте, затруднив тем самым атаку полиции. Приняв во внимание все эти соображения, через неполные два года молукцы ударили второй раз.
23-го марта 1977 г. в 8.30 девять террористов из СММО овладели электропоездом Ассен Де Пунт в Северной Голандии и взяли в заложники 51 человека. На этом однако дело не кончилось. Одновременно четыре других террориста захватили среднюю школу в окрестностях Бовенсмилде. Кроме типичных освободительных лозунгов молукцы потребовали выпустить членов их организации, находившихся в голландских тюрьмах после акции 1975 г., и предоставления в их распоряжение Боинга 747 в аэропорту в Амстердаме. Голландцы снова решили пойти по пути переговоров и были решительно против силовых действий, как очень опасных. Переговоры от имени властей вел доктор психологии Дик Мюльдер. Через несколько дней в оккупированной школе произошло массовое пищевое отравление детей. Не известно, была ли эта спланированная акция голландцев, но так или иначе террористы, будучи не в состоянии справиться с ситуацией, выпустили 106 из 110 удерживаемых там заложников.
К сожалению, мало чего удалось достигнуть с помощью переговоров, которые проходили в сложной, напряженной обстановке и не давали результатов. В итоге оккупация поезда и школы опасно затянулась. Тем временем возникали разнообразные анекдотические ситуации. Сначала голландцам позвонило таинственное лицо, предложившее с помощью своего долголетнего опыта службы в Иностранном легионе в одиночку проникнуть в поезд и ликвидировать всех террористов. По очевидным причинам это предложение было отвергнуто. На второй неделе эпопеи пронырливые журналисты подсмотрели, что среди доставляемого к поезду и школе продовольствия есть масса сладостей, включая торты. В тот же день в прессе раздались возмущенные голоса против «безответственных властей, которые ничего не предпринимают и кормят преступников деликатесами». Разумеется, это были упреки невежд: специалисты по борьбе с терроризмом и врачи давно знают, что повышение уровня сахара в крови снижает агрессивность человека, следовательно каждый шанс такого рода следовало использовать.
Наконец, голландцы стали подумывать о штурме в случае провала переговоров. В те годы в стране существовал антитеррористический отряд в составе полиции, организованный менее чем за год до событий. Отряд еще только проходил обучение. Поэтому сделали ставку на армию. Вблизи авиабазы Рийин поставили аналогичный поезд и начали тренировки. Операцию поручили группе специального назначения ББЕ (которую называли «Виски»), принадлежавшей к морской пехоте. «Виски» вместе с ГСГ-9 и САС была хорошо подготовлена как к специальным войсковым, так и к антитеррористическим акциям. Кроме ББЕ, к операции привлекли коммандос из 7-й голландской группы подводных пловцов СБС. Их возможности пригодились из-за положения поезда. Он стоял на открытом пространстве, но вблизи проходило несколько столь типичных для Голландии осушительных каналов. Ночью по ним подплыли аквалангисты, доползли до вагонов, и в полной тишине смонтировали под поездом специальные устройства. Это была высокочувствительная подслушивающая аппаратура, реагирующая также на тепло, движения и металл. Она позволяла фиксировать разговоры, оценивать перемещение людей и оружия. Коммандос из СБС разместили в нужных местах взрывчатку, чтобы при необходимости обеспечить коллегам из ББЕ вход внутрь вагонов.
Молукцы — народ, населяющий так называемую «Голландскую Индию» (сейчас Индонезия). В 1951 г. после неудачной попытки восстания против Индонезии 15 тысяч молукцев были вынуждены покинуть родину и переселиться в Голландию. Однако новые поколения эмигрантов не забыли о старой родине. Не имея возможности завоевать независимость для своей страны и стремясь обратить внимание международной общественности на ее проблемы, молодые молукцы в 70-е годы начали террористическую деятельность на территории Голландии.
Первую серьезную акцию они предприняли в начале декабря 1975 г. 2-го декабря семь вооруженных террористов напали на поезд Амстердам-Бейлен и захватили его в нескольких километрах от конечной станции.
Через два дня вторая группа из 6 молукцев заняла консульство Индонезии в Амстердаме. Голландские власти в таких случаях неохотно прибегают к насилию. Кроме того в этом спокойном государстве понятие «террорист» ассоциировалось преимущественно с проблемами восточного соседа — ФРГ. Поэтому, несмотря на убийство террористами двух заложников, прибегли к переговорам, в результате которых преступники сдались.
Откуда же такой странный выбор объекта для нападения? Если оккупация посольства — дело не новое, то захват поезда стал историческим прецедентом. Молукцы не обладали опытом, знаниями и связями для захвата столь охраняемых целей, как аэропорт или самолеты. Скорее всего большинство из них ни разу в жизни не находилось в самолете и не смогли бы воспользоваться его захватом. Не были они и достаточно известной организацией, как Баадер-Майнхоф или арабской, пользующихся поддержкой некоторых стран. Поезд же казался достаточно легкой добычей — все в нем знакомо, никто не проверяет, кто туда садится и что с собой несет. Его можно остановить на открытом месте, затруднив тем самым атаку полиции. Приняв во внимание все эти соображения, через неполные два года молукцы ударили второй раз.
23-го марта 1977 г. в 8.30 девять террористов из СММО овладели электропоездом Ассен Де Пунт в Северной Голандии и взяли в заложники 51 человека. На этом однако дело не кончилось. Одновременно четыре других террориста захватили среднюю школу в окрестностях Бовенсмилде. Кроме типичных освободительных лозунгов молукцы потребовали выпустить членов их организации, находившихся в голландских тюрьмах после акции 1975 г., и предоставления в их распоряжение Боинга 747 в аэропорту в Амстердаме. Голландцы снова решили пойти по пути переговоров и были решительно против силовых действий, как очень опасных. Переговоры от имени властей вел доктор психологии Дик Мюльдер. Через несколько дней в оккупированной школе произошло массовое пищевое отравление детей. Не известно, была ли эта спланированная акция голландцев, но так или иначе террористы, будучи не в состоянии справиться с ситуацией, выпустили 106 из 110 удерживаемых там заложников.
К сожалению, мало чего удалось достигнуть с помощью переговоров, которые проходили в сложной, напряженной обстановке и не давали результатов. В итоге оккупация поезда и школы опасно затянулась. Тем временем возникали разнообразные анекдотические ситуации. Сначала голландцам позвонило таинственное лицо, предложившее с помощью своего долголетнего опыта службы в Иностранном легионе в одиночку проникнуть в поезд и ликвидировать всех террористов. По очевидным причинам это предложение было отвергнуто. На второй неделе эпопеи пронырливые журналисты подсмотрели, что среди доставляемого к поезду и школе продовольствия есть масса сладостей, включая торты. В тот же день в прессе раздались возмущенные голоса против «безответственных властей, которые ничего не предпринимают и кормят преступников деликатесами». Разумеется, это были упреки невежд: специалисты по борьбе с терроризмом и врачи давно знают, что повышение уровня сахара в крови снижает агрессивность человека, следовательно каждый шанс такого рода следовало использовать.
Наконец, голландцы стали подумывать о штурме в случае провала переговоров. В те годы в стране существовал антитеррористический отряд в составе полиции, организованный менее чем за год до событий. Отряд еще только проходил обучение. Поэтому сделали ставку на армию. Вблизи авиабазы Рийин поставили аналогичный поезд и начали тренировки. Операцию поручили группе специального назначения ББЕ (которую называли «Виски»), принадлежавшей к морской пехоте. «Виски» вместе с ГСГ-9 и САС была хорошо подготовлена как к специальным войсковым, так и к антитеррористическим акциям. Кроме ББЕ, к операции привлекли коммандос из 7-й голландской группы подводных пловцов СБС. Их возможности пригодились из-за положения поезда. Он стоял на открытом пространстве, но вблизи проходило несколько столь типичных для Голландии осушительных каналов. Ночью по ним подплыли аквалангисты, доползли до вагонов, и в полной тишине смонтировали под поездом специальные устройства. Это была высокочувствительная подслушивающая аппаратура, реагирующая также на тепло, движения и металл. Она позволяла фиксировать разговоры, оценивать перемещение людей и оружия. Коммандос из СБС разместили в нужных местах взрывчатку, чтобы при необходимости обеспечить коллегам из ББЕ вход внутрь вагонов.